Воины Иуды смогли прогнать горных жителей, а жителей долины им прогнать не удалось, потому что у тех были железные колесницы. Насколько хватало их веры, столько и Бог шел с ними, и они могли все делать. Но как только они, пав духом, стали думать, что не смогут прогнать жителей широких долин, им действительно не удалось сделать это. Они боялись колесниц. Между ободами на этих колесницах находились штанги, в которых были закреплены копья, прорезавшие себе путь сквозь ряды воинов, а оси колес были снабжены большими серпами. Это изобретение было совсем новым и вызывало панический страх. Поэтому воины Иуды потеряли веру в Бога и испугались. Если бы они верили в Бога и во имя Бога пошли вперед, то кони быстро бы убежали. Это действительно было так, когда Бог давал своему народу веру. Но их вера была несовершенной. У них оставалось слишком много уверенности в себе. Если бы они полагались только на Бога, то эти железные колесницы были бы всего лишь нулями в их расчетах. Железные, огненные колесницы абсолютно ничего не могут сделать против всемогущего Бога. Воины, очевидно, думали, что в них что-то есть. У них было столько сил, что они побили горных жителей, но не было сил напасть на кавалерию на открытой равнине, где было достаточно места и свободы действий.

Да, это наша с вами слабость. Мы молча предполагаем, что Бог может помочь нам до одной определенной точки. Не значит ли это, что мы сами можем помочь себе до этой точки? Если точнее рассмотреть эту веру, то в ней можно найти определенную долю самоуверенности. А самоуверенность весьма близка к недоверию к Богу. О, если бы у нас была вера, которая принимает все обетования и ожидает, что Бог исполнит их.

Иуда рисует ужасную картину того, что произойдет в последние дни. Он описывает отпавших, изображая их в самых черных красках. Естественно, что, описав наших противников, он дает нам указания, как подготовить оборону и как расставить силы в боевом порядке. В 20 и 21 стихах Иуда называет большой христианский крепостной четырехугольник, который нам следует тщательно охранять, если мы хотим отбить наступающего врага.

"Назидание" - это большая защита от нападок сомневающихся и лжеучителей. Они находят свою добычу среди несведущих и непрочно стоящих людей. Но они не могут погубить укоренившихся в истине. Для того, чтобы защищаться от лжеучений этого последнего времени, мы должны стараться сами познать истину и стремиться научить истине наших братьев.

"Молитва Духом Святым" - это оружие, с которым войска Божьи могут привести в замешательство армии врага. Молитвы святых - это мощная артиллерия, защищающая стены нашего Иерусалима. Молящаяся церковь испытывает духов лжепророков и выталкивает их, как злых духов.

"Сохраняйте себя в любви Божией" - такова третья рекомендация Иуды. Общество христиан, всем сердцем любящих Господа, навряд ли будет побеждено насмешниками и людьми, мыслящими по плоти. В вялых, развалившихся общинах заблуждения растут, как плющ на обвалившихся стенах старого монастыря.

В конце Иуда обращает наше внимание на "милость от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни". Пребывая в ожидании пришествия Христа, Церковь не будет бояться пустых, надменных слов людей.

Проповедуй любовь Христа, проповедуй жертву примирения, проповедуй рождение свыше, проповедуй всю волю Божию. Старый молот Евангелия все еще разбивает скалу на куски, старый огонь Пятидесятницы все еще горит среди людей. Не пытайся делать что-то новое, продолжай проповедовать.

Если мы все будем проповедовать в Святом Духе, посланном с неба, то последствия нашей проповеди весьма удивят нас. Ведь в принципе силе языка нет границ! Посмотри на силу злого языка - какое большое зло он может совершить! Не вложит ли Бог еще больше силы в освященный язык, если только его правильно употреблять?

Посмотри на силу огня: одна единственная искра может поджечь весь город. Так же и нам, если Дух Божий с нами, не нужно подсчитывать, сколько или что нам делать. Невозможно рассчитать поле действия пламени, невозможно установить границы действия Божьей истины, если она будет проповедоваться с радостью, рожденной от Духа Божьего. Имей большую надежду, брат, имей большую надежду, несмотря на бесстыдную полуночную улицу, несмотря на блестящие пиво-водочные дворцы на каждом углу, несмотря на безбожность богатых, несмотря на неведение бедных. Продолжай, продолжай именем Божьим, так как если проповедь Евангелия не спасет людей, то ничто больше не спасет их. Если неверен путь самого Господа Иисуса, путь милосердия, тогда завесь небо трауром и погаси солнце на вечную полночь. Тогда нашему роду не остается ничего, кроме мрака тьмы. Спасение жертвой Иисуса - это последнее предложение Бога. Будем же радоваться, что оно не может обмануть нас. Будем безоговорочно верить этому и продолжим наш путь.

Те, кому больше всего прощено, должны больше всего любить.

Там, где грех был очевидным, явным, где его нельзя отрицать, там прощение порождает глубокую любовь. Ты можешь стоять в первом ряду и больше всех любить Иисуса.

Но я не хочу призывать вас к этой особой благодарности, не борясь за нее во мне лично.

Некоторые из нас чувствуют себя обязанными больше всех любить Господа Иисуса по другой причине: хоть мы никогда не были явными безбожниками или пьяницами и не вели безнравственную жизнь, мы все же должны признать такую же большую вину. Мы грешили вопреки голосу рассудка, вопреки прежним убеждениям, вопреки святому воспитанию, вопреки особым милостям, оказанным нам Богом. Поэтому мы, пристыженные, занимаем самое низкое место и чувствуем, что должны более всех других прославлять Божью милость.

Как-то в своей проповеди я сказал, что я самый большой должник Божьей милости из всех тех, кто однажды войдет в славу Божью, и поэтому буду петь там громче всех.

Когда я сошел с кафедры, ко мне подошла пожилая дама и сказала: "В своей проповеди вы совершили большую ошибку. Вы сказали, что Вы будете громче всех петь на небе. Но этого не произойдет, так как я обязана Божьей милости намного большим, чем Вы. Я была великая грешница, и Бог много простил мне, поэтому я буду еще больше хвалить Бога, чем Вы".

Я не хотел с ней соглашаться, но промолчал. Я мог предоставить ей первое место и одновременно претендовать на него сам. Надеюсь, что все вы любите Господа больше, чем я, и все же я добровольно хочу, чтобы никто из вас не превзошел меня в любви к Иисусу.

Для служителей Господа времена утопания - это времена молитвы. Петр забыл помолиться, отправившись в опасное путешествие. Но когда он начал утопать, то опасность сделала его молящимся, и его зов на помощь прозвучал, хоть и поздно, но ему еще можно было помочь.

Телесные боли или душевный страх приводят нас к молитве, как волны выносят на берег обломки судна. Лиса прячется в своей норе, птица ищет убежище в лесу, а испытанный христианин спешит к престолу милости, так как он знает, что там он в безопасности. Большой порт-убежище неба - это молитва. Уже многие тысячи кораблей нашли там убежище от шторма. Заметив, что надвигается шторм, мы не можем сделать ничего разумнее, чем поднять все паруса и отправиться в порт. Короткие молитвы имеют достаточную длину. Молитва Петра была не более, чем вздох; но ее было достаточно, она проникла в уши и сердце Господа. Важна не длина молитвы, а ее сила. Чувство нужды учит нас быть краткими. Если бы наша молитва не имела столько хвостовых перьев высокомерия, а имела бы вместо этого пару сильных крыльев, то тем лучше она возносилась бы ввысь. Поток слов для молитвенного часа - все равно, что плевелы для пшеницы. Для драгоценностей нужна всего лишь маленькая шкатулка, а действительное содержание иной длинной и многословной молитвы можно было бы, подобно крику Петра о помощи, выразить в трех словах.

Чем больше бедствие, тем ближе помощь Божья. Когда опасность вырывает у нас испуганный крик, тогда Господь Иисус слышит нас. То, что он слышит, пронзает Ему сердце, и Его рука не остается бездейственной. Даже, если мы взываем к нашему Господу лишь в момент величайшей беды - Его рука так быстра, что она может исправить наше промедление. И если волны скорби уже почти поглотили нас, мы все же обратим свои сердца к нашему Спасителю. Если только Его всемогущая помощь на нашей стороне, то все будет хорошо.