Призыв христианской религии заключен в этом кротком слове: "придите". Иудейский закон звучит резко: "Идите. Наблюдайте за ногами своими и следите за путями, которыми ходите. Если не будете исполнять всех заповедей сих, погибнете. Храните их и будете жить". Господство закона было периодом ужаса, который как бичом гнал перед собою людей; Евангелие же влечет к себе узами любви. Иисус - это добрый Пастырь, идущий впереди овец Своих, призывающий их следовать за Ним и все время увлекающий их вперед ласковым словом "придите". Закон отталкивает, Евангелие притягивает. Закон указывает на расстояние, которое лежит между Богом и человеком; Евангелие же перекидывает мост через эту ужасающую пропасть и проводит по нему грешника.

С самого первого мига вашей духовной жизни и до того времени, когда вы будете введены в славу, призыв Христа, обращенный к вам, будет одним и тем же: "Придите, придите ко Мне". Как мать протягивает малышу палец и манит его к себе, говоря: "Иди сюда", точно так и Иисус. Он всегда впереди вас, призывая следовать за Ним подобно воинам, следующим за своим военачальником. Он всегда будет идти перед вами, прокладывая путь и расчищая дорогу, и вы будете слышать Его животворный голос, призывающий вас идти за Ним, на протяжении всей вашей жизни; и в торжественный час смерти Его милостивыми словами, которыми Он введет вас в небесный мир, будут: "Придите, благословенные Отца Моего".

И более того, это не только призыв Христа к вам, но - если вы верующий - это и ваш призыв ко Христу: "Приди! Приди!" Вы с нетерпением будете ожидать Его второго пришествия; вы будете повторять: "Скорее, скорее приди, Господи Иисусе". Вы будете стремиться к более тесному и близкому общению с Ним. И как Его голос говорит вам: "Придите", так и ваш ответ Ему будет: "Приди, Господи, и пребудь со мною. Приди и займи престол сердца моего; царствуй в нем безраздельно и освяти меня всего на служение Тебе".

Обратите внимание, что Христос любит размышлять о Своей Церкви и созерцать ее красоту. Как птица постоянно возвращается к своему гнезду, и как путник спешит к своему дому, так же и ум постоянно занят предметом своего избрания. Нам не надоедает смотреть на образ, который мы любим; нам хочется, чтобы все, что дорого для нас, всегда было у нас перед глазами. Так же и с нашим Господом Иисусом. От вечности "радости Его были с сынами человеческими", мысли Его устремлялись вперед ко времени, когда избранные Его должны были родиться в этом мире; Он рассматривал их в зеркале предузнания Своего. Как Он Сам говорит, "в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было" (Пс.138:16). Когда мир утверждался на столпах своих, Он был там и положил пределы народам в соответствии с числом детей Израилевых. Много раз до Своего воплощения нисходил Он в образе человека на эту униженную землю; у дубравы Мамре (Быт.18), у потока Иавок (Быт.32:24-30), у стен Иерихона (Нав.5:13), в огненной пещи вавилонской (Дан.3:19:25) Сын человеческий посещал людей Своих. Так как душа Его благоволила к ним, Он не мог оставаться в отдалении, ибо сердце Его томилось по ним. Никогда Его сердце не забывало их, ибо Он написал имена их на руках Своих и начертал их на боку Своем. Как наперсник с именами колен Израилевых был самым блистательным украшением первосвященника, так и имена избранных Христа есть Его самые драгоценные самоцветы, сияющие на сердце Его. Мы часто забываем размышлять о совершенствах Господа нашего, но Он никогда не перестает помнить о нас. Побраним же себя за прошлую забывчивость и помолимся о благодати, чтобы всегда держать Его в самой нежнейшей памяти. Нарисуй, Господи, образ Сына Твоего на зрачках души моей.

Раздирание одежд и другие внешние проявления религиозного чувства легко проявляемы и часто лицемерны; но проявить чувство подлинного покаяния намного труднее, и следовательно, оно встречается гораздо реже. Люди склонны придерживаться самых разнообразных и скрупулезных обрядовых установлений, ибо это довольствует плоть, но подлинная религия слишком смиряюща, она слишком испытует сердце и слишком основательна для вкуса плотских людей; они предпочитают что-нибудь более зрелищное, кратковременное и мирское. Соблюдение внешних обрядов дает временную удовлетворенность; ухо и глаз напитаны; самолюбие польщено, а самоправедность выпячена, но все это в высшей степени обманчиво, ибо перед лицом смерти и в Судный день душе потребуется более существенная опора, чем обряды и ритуалы. Без живого благочестия всякая религия совершенно пуста; любая форма поклонения, совершаемого не от чистого сердца, есть торжественный фарс и наглая насмешка над величием небес. РАЗДИРАНИЕ СЕРДЦА производится божественной силой и сопровождается чувством глубокого трагизма. Это сокровенная скорбь, которая переживается лично не как простая форма, но как глубокое и затрагивающее всю душу действие Духа Святого в самых сокровенных уголках сердца каждого верующего. Это не есть нечто, о чем можно просто поведать и во что можно просто уверовать, но это то, что остро и глубоко ощущается каждым живым чадом Бога живого. Оно властно смиряет и совершенно очищает от грехов; но после этого оно прекрасно подготавливает к тем благодатным утешениям, которые гордые и неукрощенные души не в состоянии принять; эта способность отчетливо выделяет, ибо она принадлежит избранным Божиим и только им одним.

Стих повелевает нам раздирать сердца наши, но они от природы тверды, как мрамор. Так как же это сделать? Мы должны нести их к Голгофе - голос умирающего Спасителя однажды разодрал камни и он также могуществен и сейчас. О благословенный Дух, дай нам услышать предсмертные вопли Иисуса, и сердца наши будут разодраны подобно тому, как люди раздирают одежды свои в день плача.

Если решение жребия от Господа, то от кого же тогда устройство всей нашей жизни? Если Им определяется простое бросание жребия, то насколько же в большей степени - события всей нашей жизни, особенно если мы вспомним слова нашего благословенного Господа: "У вас же и волосы на голове все сочтены. Ни одна малая птица не упадет на землю без воли Отца вашего". Воистину, святой покой овладел бы твоим разумом, дорогой друг, если бы ты всегда помнил об этом. Это настолько избавило бы тебя от беспокойств, что ты смог бы беспрепятственнее ходить в терпении, покое и радости, как и подобает христианину. Когда человек озабочен, он не может молиться с верой; когда он обеспокоен мирским, он не может служить Господу; мысли его служат ему самому. Если бы вы "прежде искали Царства Божия и правды Его", то все остальное приложилось бы вам. Вы вмешиваетесь в дела Христа и пренебрегаете своими собственными делами, когда беспокоитесь о вашей судьбе и о вашем окружении. Вы пытаетесь "провидеть" ваш труд и забываете, что ваш долг - это слушаться. Будьте же мудры и проявите послушание, и пусть Христос занимается провидением. Придите и осмотрите кладовые Отца вашего и спросите себя, позволит ли Он вам умереть с голоду, когда Он собрал такое великое изобилие в житнице Своей? Взгляните на Его милосердное сердце: может ли оно оказаться недобрым? Взгляните на Его непостижимую мудрость: может ли она хоть когда-нибудь ошибиться? Но прежде всего поднимите взгляд ваш на Иисуса Христа, Заступника вашего, и спросите себя, может ли Отец ваш обойтись с вами немилосердно, если Иисус молится за вас? Если Он помнит даже малых птиц, забудет ли Он малейшего из несчастных чад Своих? "Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя. Никогда не даст Он поколебаться праведнику".

Иногда Господь Иисус открыто признается Своей Церкви в любви. "Уже не удовлетворяют Его слова, сказанные за ее спиной, и Он говорит ей в лицо: "Ты прекрасна, возлюбленная моя". Правда, это случается не часто; Он - мудрый влюбленный и знает, когда придержать признание в любви и когда выпустить его; но бывают моменты, когда Он не утаивает его; моменты, когда Он с бесспорной ясностью вкладывает его в души людей Своих" (Проповеди Р. Эрскина). Святой Дух часто самым благословеннейшим образом расположен свидетельствовать нашему духу о любви Иисуса. Он берет от того, что принадлежит Христу, и открывает это нам. Нет гласа с облаков и нет видения в ночи, но тем не менее мы располагаем свидетельством, более достоверным, чем любое из них. Если бы ангел слетел с небес и лично известил святого о том, что Спаситель любит его, то это свидетельство ни на йоту не было бы более удовлетворяющим, чем то, что рождено в сердце Духом Святым. Спросите тех из людей Господних, которые ближе всех живут к небесным вратам, и они расскажут вам, что в их жизни бывали периоды, когда любовь Христа к ним оказывалась таким ясным и достоверным фактом, что они могли сомневаться в ней не более, чем в их собственном существовании. Да, возлюбленный верующий, и ты и я временами так укреплялись от присутствия нашего Господа, что вера наша достигала наивысочайших вершин уверенности. У нас хватало смелости приклонить головы на грудь Господа нашего, и мы сомневались в любви Иисуса к нам не более, чем сомневался Иоанн, когда пребывал в этом благословенном положении, и даже более того - ибо смутный вопрос: "Не я ли, Господи?" был удален от нас. Он одарил нас поцелуями уст Своих и убил наши сомнения крепостью объятий Своих. И любовь Его была слаще вина для душ наших.