Толкование на Книгу Числа

Содержание главы, только что рассмотренной нами, является как бы отступлением среди повествования, рисующего нам жизнь Израиля в пустыне; исключение составляет краткое описание нарушения одним израильтянином покоя субботы. Эта глава переносит нас в грядущие времена, когда, несмотря на все свои грехи и на все свое безумие, несмотря на свой ропот и на свое возмущение против Бога, Израиль овладеет землею Ханаанскою и вознесет жертвы правды и хвалебные гимны Богу спасения своего. Мы видели, как Иегова покрыл прощением неверие и непослушание Своего народа (гл. 13-14), заранее прообразно изображая нам полное и окончательное осуществление вечных предначертаний Своих и обетовании, дарованных Им Аврааму, Исааку и Иакову.

Глава 16-я излагает дальнейшую историю пустыни, историю грустную и постыдную по отношению к человеку, и в то же время блестящую и благословенную с точки зрения неистощимого терпения и безграничной благости Божией. В этом для нас заключаются два великих поучения. Мы здесь узнаем, что такое человек, но также узнаем и что такое Бог. Эти две истины неразрывно связаны на страницах книги Числа. Так в главе 14-й пред нами возникает образ человека и его путей. В 15-й главе мы видим пред собою Бога и Его пути. Заметим, в этой, 16-й, главе мы снова возвращаемся к истории человека и путей его. Да поможет нам Господь воспользоваться глубоким и серьезным назиданием, преподанным нам этим двойным уроком!

"Корей, сын Иссаара, сын Каафов, сын Левиин, и Дафан, и Авирон, сыны Елиава, и Авнан, сын Фалефа, сыны Рувимовы, восстали на Моисея, и с ними из сынов Израилевых двести пятьдесят мужей, начальники общества, призываемые на собрания, люди именитые. И собрались против Моисея и Аарона, и сказали им: полно вам; все общество, все святы, и среди их Господь! Почему же вы ставите себя выше народа Господня?" (ст. 1-3).

Здесь мы доходим до происшедшего в Израиле случая, именуемого Святым Духом устами апостола Иуды "упорством Корея" (ст. 11). Возмущение приписывается Корею как зачинщику мятежа. Он, по-видимому, пользовался известным авторитетом, благодаря чему ему удалось сгруппировать вокруг себя большое число "начальников, призываемых на собрание, людей именитых". Возмущение, одним словом, было весьма серьезное и значительное; и мы хорошо сделаем, внимательно остановясь на источнике и характере этого восстания.

Минута, когда дух недружелюбия овладевает членами какого-либо общества - всегда минута, особенно критическая: потому что если этот дух не подчиняется авторитету Божию, начинается брожение, приводящее к самым пагубным последствиям. Во всяком обществе существует сопротивление власти; достаточно, чтобы появился один человек беспокойного и властолюбивого характера, чтобы воздействовать на враждебно настроенных членов общества, и еле-еле тлевший огонек вмиг раздувается во всепожирающее пламя. Существуют сотни и тысячи людей, всегда готовых объединиться под знаменем восстания, когда это знамя поднято, но, однако, неспособных лично поднять это знамя: на это у них не хватит ни силы, ни мужества. Сатана не сделает в подобном случае своим орудием первого встречного. Для этого ему нужен человек хитрый, ловкий и энергичный; человек, обладающий нравственной силой, могущий оказать влияние на умы окружающих его ближних, человек с железной волей в деле преследования своих целей. Сатана наделяет, конечно, всеми этими способностями людей, употребляемых им для его дьявольских планов. Как бы то ни было, мы знаем, и это не подлежит сомнению, что великие вожди всевозможных восстаний всегда были людьми выдающегося ума, способные по своему произволу управлять изменчивой в своем настроении толпой, подобно океану подверженной влиянию всех бурь и непогод. Такого рода люди умеют возбудить страсти народа, чтобы затем сделать его орудием достижения своих целей. Самым действенным рычагом возмущения, возбуждаемого ими в народных массах, служит вопрос о принадлежащих им правах и о свободе. Если только им удается внушить народам, что их свободе угрожает опасность или что права их отданы на попрание, они могут быть уверены, что им легко будет собрать вокруг себя большое число беспокойных умов и создать грозные волнения в общественной жизни.

Так было и с Кореем и его приверженцами. Они сумели уверить народ, что Моисей и Аарон поработили братьев своих и посягают на их права и преимущества как членов святого общества Божия, в котором, по их мнению, все должны быть равны, и где все пользовались одинаковыми правами.

"Полно вам" (по англ, переводу Библии: "Вы берете на себя слишком много") - вот обвинение, предъявленное кротчайшему человеку на земле. Но в чем же выразилось властолюбие Моисея? Самый поверхностный обзор действий этого возлюбленного служителя Божия оказался бы достаточным, чтобы убедить беспристрастного читателя, что Моисей не только был далек от желания достичь всякого рода почестей и ответственных положений, но что он проявил излишнюю готовность отказываться от них, когда они ему предлагались; он даже изнемогал под их бременем. Поэтому человек, решавшийся обвинять Моисея в желании брать на себя слишком многое, прямо доказывал этим полное свое непонимание истинного духа и настоящего характера этого человека. Человек, который мог сказать Иисусу Навину: "Не ревнуешь ли ты за меня? О, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!" - неспособен был придавать значение своей личности.

Но если, с другой стороны, Бог выделяет, призывает и ставит человека в особенно высокое положение, если Он приспособляет Им "избранный сосуд" к совершению какого-либо определенного служения, как можно в таком случае оспаривать и порицать дарованные ему Господом способности и служение; к чему это ведет? Нет ничего бессмысленнее этого. "Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба" (Иоан. 3,27). В таком случае человеку бесполезно добиваться какой-либо власти или силы; все его усилия окажутся тщетными. Рано или поздно тщеславию человеческому бывает положен конец; устоит лишь благоугодное Господу.

Корей и его сообщники спорили, таким образом, с Самим Богом; не на Моисея и Аарона восставали они. Первые были призваны Богом занимать известное место, выполнять известное дело; и горе им, если б они от этого отказались, потому что не сами они избрали себе это место, и не произвольно взялись они за это дело: они были посвящены на это Богом. Это делало вопрос ясным и очевидным для всякого: но нашлись души непокорные и мятежные, занятые самими собою и старавшиеся ради своего собственного возвышения повредить истинным служителям Божиим. В этом всегда заключается стремление зачинщиков восстания и неудовольствий. Главная цель состоит в желании выдвинуться вперед. Они громко и складно говорят о правах и преимуществах, присущих всему народу Божию; на самом же деле они мечтают занять положение, для которого не имеют надлежащей подготовки, и воспользоваться преимуществами, на которые они не имеют никаких прав.

Сущность дела, собственно говоря, донельзя проста. Если Бог поручит кому-либо занимать то или другое положение, выполнять то или иное дело, кто дерзнет этому противоречить? Всякий да останется при своем деле и да выполняет его; всякий да сохраняет место, ему предназначенное. Нет ничего безумнее попытки занять чужое место или исполнять дело, порученное другому. Мы в этом уже убедились при изучении нами 3-й и 4-й главы этой книги. Это остается неизменной истиной. Корею было поручено одно дело, Моисею - другое. Почему же один завидовал другому? Было бы настолько же безумно обвинять солнце, луну и звезды в присвоении дарованной им Богом задачи освещать Вселенную, как и упрекать во властолюбии служителя, наделенного дарами Христовыми и несущего на себе ответственность возложенного на него служения.

Этот принцип имеет важное значение для каждого большого и малого христианского общества, в каких бы обстоятельствах ни приходилось сообща работать его членам. Мы заблуждались бы, думая, что все члены тела Христова призваны занимать выдающееся положение, или что всякий член может сам избрать себе место в теле. Это всецело и безусловно зависит от определения воли Божией.

Этому нас ясно учит 1 Кор. 12,14-18: "Тело же не из одного члена, но из многих. Если нога скажет: "я не принадлежу к телу, потому что я не рука", то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: "я не принадлежу к телу, потому что я не глаз", то неужели оно потому не принадлежит к телу? Если все тело - глаз, то где слух? Если все слух, то где обаяние? Но Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно."

Вот единственный истинный источник различных служений в Церкви Божией, в теле Христовом. "Бог расположил члены."

Не человек создал положение своему брату; еще менее человек создал себе положение сам. Существует только Божественный порядок, или же отсутствие всякого порядка; создание человеком положения самому себе есть ничто иное, как незаконное присвоение себе Божественных прав.

Рассматривая этот вопрос в свете чудного назидания, заключающегося в 1 Кор. 12, что сказали бы мы, если б ноги обвиняли руки или если б уши обвиняли глаза в присвоении себе слишком большого значения? Не показалось ли бы нам это крайне смешным?

Члены эти занимают, правда, бесспорно важное положение в теле. Но почему это так? Потому что Бог расположил их, "как Ему было угодно". И что же они делают, занимая это важное место? Дело, порученное им Богом. С какою целью? Для пользы всего тела. В теле не существует ни одного члена, какое бы скромное назначение он ни имел, который не извлекал бы пользы из хорошо выполненных назначений более важных членов тела. С другой стороны, выдающийся член тела пользуется хорошо выполненной работой самого незначительного члена. Лишите глаза способности видеть, и от этого пострадает все тело. Стоит нарушить работу самого незначительного члена тела, и это неизбежно отразится на его самом важном члене.

Ввиду этого, весь вопрос заключается не в том, много или мало мы работаем, а в том, чтобы исполнять именно дело, порученное нам, чтобы занимать место, действительно принадлежащее нам. Дружное сотрудничество всех членов, по мере способности каждого из них, сообщает крепость всему телу. Если эта великая истина остается не понятой нами и не примененной к делу, возраст тела не только не будет увеличиваться, но непременно остановится; Дух Святой будет унижен и оскорблен; высшие права Христа отвергнуты; Богу нанесено бесславие. Всякий христианин призван сообразоваться с этим Божественным принципом и идти вразрез с тем, что его умаляет или отрицает.

Христианин обязан всегда подчиняться мысли, выраженной в откровении Божием. Ссылаться на обстоятельства, чтобы оправдать совершаемое нами зло, или пренебрегать какою бы то ни было истиной Божией - значит клеветать на Божественный авторитет, делая Бога виновником нашего непослушания. Мы затронули этот вопрос ввиду его связи с главою, к дальнейшему рассмотрению которой мы теперь приступаем.

Когда Моисей, истинный служитель Божий, услышал мятежные речи Корея и сообщников его, он "пал на лицо свое". В Исх. 14 мы видели этого возлюбленного служителя Божия поверженным ниц, когда ему следовало мужественно стоять. Но здесь он не мог ничего сделать лучше и действеннее. Никогда не следует вступать в пререкания с людьми недовольными и беспокойными: лучше всего оставить их в руках Божиих, потому что, в сущности, они имеют дело именно с Богом. Если Бог ставит человека в известное положение, или поручает ему определенное дело, окружающие же начинают порицать его за послушание Богу, тогда они, в сущности, вступают в пререкания с Самим Богом, Который в премудрости Своей сумеет положить этому конец. Эта истина наполняет святой тишиной и нравственным удовлетворением душу служителя Господня всякий раз, как дух зависти и неустройства восстает на него. Совершенно невозможно занять ответственное место в рядах служителей Божиих или быть особенно благословенным орудием в руках Господа и в то же время избежать нападок со стороны несговорчивых и недовольных людей, не могущих допустить, чтоб кто-либо стоял выше их самих. В ответ на их обвинения лучше всего в смирении и сознании своего ничтожества склониться пред Господом, спокойно выжидая, чтобы улеглись волны возмущения.

"Моисей, услышав это, пал на лицо свое и сказал Корею и всем сообщникам его, говоря: завтра покажет Господь, кто Его, и кто свят, чтобы приблизить его к Себе; и кого Он изберет, того и приблизит к Себе. Вот, что сделайте: Корей и все сообщники его, возьмите себе кадильницы, и завтра положите в них огня, и всыпьте в них курения пред Господом; и кого изберет Господь, тот и будет свят. Полно вам, сыны Левиины!" (ст. 4-7).

Это значило - вручить дело в могущественные руки. Выше всего Моисей ставит непреложные права Божий. "Господь покажет" (не Моисей покажет), и "Господь изберет". О себе или об Аароне Моисей не говорит ни слова. Все решение вопроса всецело теперь зависит от указания и выбора Господа. Двести пятьдесят мятежников поставлены лицом к лицу с Богом живым. Они призваны предстать пред Ним с курящимися кадильницами в руках, дабы все дело было рассмотрено и окончательно решено великим судом, подчиниться которому придется беспрекословно. Моисей и Аарон, очевидно, не могли иметь в суде решающего голоса, будучи заинтересованными в этом деле лицами. Потому Моисей и хотел, чтобы обе стороны предстали пред Господом и чтобы спорный вопрос был рассмотрен и решен в присутствии Божием.

Моисеем в данном случае руководили истинное смирение, истинная премудрость. Когда люди стремятся занять какое-либо почетное положение, всегда следует дать им попробовать занять его и удовлетворить этим свое сердце; ждать придется недолго, и место, занять которое они так жаждали, окажется местом их полного поражения, их жалкого посрамления. Мы часто встречаем людей, завидующих той или иной деятельности и мечтающих ею заняться. Пусть они испробуют это; они могут быть уверены, что их ожидает падение, что они с позором и в смятении сердца должны будут от этого отказаться. Господь, несомненно, поразит их смятением. Тому же, на кого устремлены завистливые взгляды, лучше всего будет пасть на лицо свое пред Богом и предоставить Ему решить вопрос, поднятый недовольными мятежниками.

"И сказал Моисей Корею: послушайте, сыны Левин: Неужели мало вам того, что Бог Израилев отделил вас от общества Израильского и приблизил вас к Себе, чтобы вы исполняли службы при скинии Господней и стояли пред обществом, служа для них? Он приблизил тебя, и с тобою всех братьев твоих, сынов Левин, и вы домогаетесь еще и священства? Итак ты и все твое общество собрались против Господа. Что Аарон, что вы ропщете на него?" (ст. 8-11).

Здесь пред нами открывается истинная причина этого заговора. Мы видим, кто стоял в его главе и чего добивался зачинщик мятежа. Моисей обращается к Корею и обвиняет его в желании оспаривать право священства. Читателю непременно следует ясно усвоить себе этот вопрос с точки зрения Священного Писания. Ему надо понять, что из себя представлял Корей, в чем заключался его замысел и что составляло желанную цель его беспокойных происков.

Только составив себе ясное представление обо всем этом, читатель может понять всю силу и истинный смысл выражения, употребленного апостолом Иудой по отношению к Корею, называющего его "упорным".

Кто же был Корей? Он был Левит и как таковой призван был служить Богу и учить народ. "Учат законам Твоим Иакова, и заповедям Твоим - Израиля" (Втор. 33,10). "Бог Израилев отделил вас от общества Израильского и приблизил вас к Себе, чтобы вы исполняли службы при скинии Господней и стояли пред обществом, служа для них". Вот, кто был Корей и какова была сфера его деятельности. Но чего же он добивался? Священства. "Вы домогаетесь еще и священства."

Поверхностный наблюдатель мог даже и не заметить, что Корей домогался чего-либо лично для себя. По-видимому, он отстаивал только права всего общества Божия. Но Моисей, наученный Духом Божиим, изобличает этого человека и показывает, что под видом заслуживающих полного внимания доводов он дерзновенно домогался права священства лично для себя. Очень важно отметить этот факт. В большинстве случаев люди, во всеуслышание провозглашающие свободу, права и преимущества народа Божия, на самом деле ищут своего собственного возвышения и своих личных выгод. Не довольствуясь своим делом, они мечтают о месте, им не подобающем. Это не всегда бывает заметно окружающим; но рано или поздно Бог, несомненно, выведет это наружу, потому что Ему принадлежит оценка действий человеческих. Ничто так не отталкивает, как желание человека выдвинуться вперед среди членов общества Божия. Это неизбежно влечет за собою разочарование и неудачу. Быть найденным на своем месте верно выполняющим порученное Богом дело - вот что важно для всякого из нас; и чем скромнее, чем спокойнее и проще человек себя держит, тем это лучше для него.

Корей не следовал этому простому и спасительному принципу. Не довольствуясь положением и служением, дарованными ему Богом, он стремился к тому, на что не имел ни малейшего права. Он мечтал о священстве. Грех его заключался в восстании против первосвященника Божия. В этом-то и сказалось "упорство Корея".

Этот факт, встречающийся в жизни Корея, часто остается непонятым, и проступок, совершенный им, часто неправильно вменяется людям, старающимся пустить в оборот какой-либо дар, действительно порученный им Главою Церкви. Такое суждение является крайне безосновательным. Возьмем, например, человека, которому Господь, положим, дал дар проповедничества. Можем ли мы обвинять его в грехе Корея, если ввиду получения им этого дара он идет проповедовать Евангелие? Должен он проповедовать или нет? Не обязывают ли его к этому дар Божий и признание Божие? Превышает ли свою власть человек, принимающийся в подобных условиях за проповедь?

То же применимо и к пастырям и учителям Церкви. Впадает ли пастырь в грех Корея, употребляя в дело отличительный дар, дарованный ему Главою Церкви? Не дар ли Божий делает человека служителем Церкви? Почему при этом условии и не сделаться ему пастырем или учителем? Не ясно ли для всякого непредубежденного человека, для человека, руководящегося Словом Божиим, что только обладание даром, ниспосланным свыше, может сделать кого-либо служителем Божиим? Не очевидно ли, с другой стороны, что чем бы человек ни обладал, если ему не даровано этого дара Главою Церкви, он и не есть служитель ее? Непонятно, как можно сомневаться в вопросах, столь очевидных.

Мы говорим здесь - этого не следует забывать - о специальных дарах для служения в Церкви. Всякому члену тела Христова, конечно, поручено какое-либо служение, какое-либо дело. Всякий вдумчивый христианин поймет это. Созидание тела есть не плод действий лишь нескольких выдающихся лиц, а работа всех членов, каждого согласно положению, занимаемому им; об этом говорится в Ефес. 4,15-16: "Дабы мы... истинною любовью все возвращали в Того, Который есть глава, Христос, из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви."

Все это удивительно просто и понятно. Что же касается особых служений, служений евангелиста, пастыря Церкви, пророка или учителя, то эти служения даются Одним лишь Христом. Только наличие в человеке присущих этим служениям способностей и даров делает из него служителя Церкви (Ефес. 4,11-12; 1 Кор. 12,11). С другой стороны, никакое воспитание, никакие существующие в мире человеческие учреждения не могут сделать из человека достойного проповедника, пастыря или учителя, если он не получит на это особого дара от Главы Церкви. Мы, кажется, достаточно доказали читателю, что совершенно безосновательно обличать в грехе Корея людей, если они развивают в себе дары, полученные ими от великого Главы Церкви. Они, напротив, впали бы в серьезный грех, если б они не пользовались этими дарами. Но существует великая разница между служением Богу и священством. Корей не стремился сделаться служителем Божиим; он уже был им. Он мечтал сделаться священником; на это он не имел права. Священство было предоставлено только Аарону и семейству его; всякая попытка человека, не входившего в круг этой семьи, приносить жертвоприношения Богу или выполнять какие-либо другие священнические обязанности являлась дерзким посягательством на принадлежавшие Аарону права. Аарон являлся прообразом нашего великого Первосвященника, восшедшего на небеса - Иисуса, Сына Божия. Небеса составляют сферу Его служения. "Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником" (Евр. 8,4). "Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства" (Евр. 7,14).

Остальная часть изучаемой нами главы является поразительным и наглядным доказательством суда Божия, постигшего Корея и его приверженцев. Господь необыкновенно быстро решает вопрос, поднятый мятежниками.

Одно уже описание действий Божиих в этом случае наводит на нас невыразимый страх. А что же должны были пережить очевидцы этого события? Земля разверзла уста свои и поглотила трех главных зачинщиков возмущения: "и вышел огонь от Господа, и пожрал тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение" (ст. 35).

"И сказал Моисей: из сего узнаете, что Господь послал меня делать все дела сии, а не по своему произволу я делаю сие: Если они умрут, как умирают все люди и постигнет их такое наказание, какое постигнет всех людей, то не Господь послал меня. А если Господь сотворит необычайное, и земля разверзнет уста свои и поглотит их и все, что у них, и они живые сойдут в преисподнюю, то знайте, что люди сии презрели Господа" (ст. 28-30).

Этими словами Моисей доказывает, что он считал заинтересованными в решении этого вопроса только Иегову и мятежников. Он лично может обратиться к суду Божию, может все дело поручить Богу. В этом-то и заключается весь секрет нравственной силы служителя Божия. Человек, который не ищет себя, человек, с начала до конца стремящийся исключительно к славе Божией, может с доверием к Богу ожидать разрешения всякого затруднения. Но для этого око его должно быть чисто, сердце - искренне, намерение - свято. Тщеславные стремления, зависть и превозношение ума не могут устоять, когда земля разверзает уста свои: огонь Господень пожирает все нечистое. Пока все спокойно, нетрудно приписывать себе то или другое значение, хвалиться тем или другим, говорить громкие слова. Но стоит появиться Богу и Его праведному суду, и все тотчас же изменяется.

"Лишь только он сказал слова сии, расселась земля под ними. И разверзла земля уста свои, и поглотила их и домы их, и всех людей Кореевых и все имущество. И сошли они со всем, что принадлежало им, живые в преисподнюю, и покрыла их земля; и погибли они из среды общества. И все Израильтяне, которые были вокруг их, побежали при их вопле, дабы, говорили они, и нас не поглотила земля" (ст. 31-34).

Действительно, "страшно впасть в руки Бога живого" (Евр. 10,31). "Страшен Бог в великом сонме святых, страшен Он для всех окружающих Его" (Пс. 88,8). "Бог наш есть огнь поядающий" (Евр. 127 29). Насколько благоразумнее поступил бы Корей, удовлетворившись своим столь почетным служением в качестве левита! Будучи сыном Каафовым, он был обязан хранить драгоценнейшую утварь святилища. Но он домогался священства, и это довело его до падения.

Но это не все. Лишь только, поглотив мятежников, земля закрыла уста свои, вышел еще и "огонь от Господа, и пожрал тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение" (ст. 35). То было потрясающее зрелище, то было проявление беспощадного суда Божия, карающего гордость и притязания человека. Человек напрасно пытается возмущаться против Бога, потому что Бог "гордым противится, а смиренным дает благодать". Безумно, что червь земной дерзает спорить с Богом Всемогущим!

Если б Корей и его сообщники пребывали в смирении и подчинении Богу, если б они довольствовались положением, определенным им Богом, каким бы скромным или блестящим это положение ни было, они заслужили бы благоволение Божие и не повергли бы в ужас и скорбь души братьев своих. Будучи ничем, они приписывали себе мнимые заслуги; за то их и постигла гибель. Когда Господь берет бразды правления в Свои руки, гордость неминуемо влечет за собою кару Божию. Проникнемся же при изучении 16-й главы более глубоким сознанием великого значения "смиренного и сокрушенного духа". Мы живем в эпоху, когда человек все более и более стремится возвыситься. "Excelsior"! [Все выше и выше!] - вот любимый девиз нашего времени. Но придаем ли мы этому выражению его истинный смысл? "Возвышающий сам себя унижен будет" (Лук. 18,14). Если мы хотим руководствоваться принципом, применяемым в Царствии Божием, то увидим, что единственный способ возвыситься заключается в унижении своей личности. Тот, Кто в настоящее время занимает высшее место на небесах, добровольно занимал самое скромное место на земле (Фил. 2,5-11).

Вот пример для нас, христиан; вот также Божественное средство избавиться от гордости и тщеславия, овладевающих людьми мира сего. Несказанно грустно видеть, что люди, считающие себя последователями Того, Кто был "кроток и смирен сердцем", оказываются людьми тщеславными, гордыми, нетерпеливыми, людьми, лишенными мира Божия. Исследовать свое сердце в присутствии Божием, а также часто оставаться наедине с Богом - вот что помогает нам избавиться от гордости и самомнения. Да даст нам Господь познать всю силу общения с Ним в глубине нашей души! Господь, в милосердии Своем, да соделает нас действительно смиренными во всех путях наших, и да поможет Он нам в простоте души опираться только на Него и не придавать самим себе никакого значения.

Заключительная часть нашей главы поразительным образом показывает нам на неисправимую испорченность невозрожденного сердца. Казалось бы, можно было ожидать, что после потрясающих событий, происшедших на глазах всего общества, израильтяне извлекут из всего этого глубокие и прочные назидания. После того, что народ видел, как земля разверзла "уста свои", после того, как он слышал отчаянные крики поглощенных бездною мятежников, видел, как сошел с неба огонь, во мгновение ока истребивший двести пятьдесят именитых членов общества; после того, как народ был свидетелем суда Божия и столь явного проявления могущества и величия Иеговы, он, казалось бы, должен был впредь мирно и смиренно ходить пред Богом своим; голоса неудовольствия и возмущения, казалось бы, никогда больше не могли раздаваться в их шатрах.

Увы! Самые знаменательные факты часто проходят бесследно для человека. Плоть не поддается исцелению. Эта истина подтверждается на каждой странице Книги Божией. Она обнаруживается и в последних строках 16-й главы: "На другой день." Подумайте! Не прошло еще ни года, ни месяца; не прошло даже еще и недели после страшных событий, только что описанных нам, "на другой день все общество (уже не только несколько непокорных мятежников, но и все общество) сынов Израилевых возроптало на Моисея и Аарона, и говорило: вы умертвили народ Господень. И когда собралось общество против Моисея и Аарона, они обратились к скинии собрания, и вот, облако покрыло ее, и явилась слава Господня; и пришел Моисей и Аарон к скинии собрания. И сказал Господь Моисею, говоря: Отсторонитесь от общества сего, и Я погублю их во мгновение. Но они пали на лица свои" (ст. 41-45).

Моисею приходится снова ходатайствовать за народ. Полное и мгновенное истребление снова угрожает всему обществу Божию. Все кажется безнадежным. Долготерпение Божие, видимо, приходило к концу; меч суда готов пасть на все общество; но вот мятежники и народ находят себе заступников как раз в представителях священства, которыми они пренебрегали; те самые люди, которых они только что называли виновниками смерти народа Господня, являются орудиями Божиими для спасения их жизни.

"И сказал Моисей Аарону: возьми кадильницу, и положи в нее огня с жертвенника и всыпь курения, и неси скорее к обществу, и заступи их: ибо вышел гнев от Господа, и началось поражение. И взял Аарон, как сказал Моисей, и побежал в среду общества, и вот, уже началось поражение в народе. И он положил курения, и заступил народ. Стал он между мертвыми и живыми, и поражение прекратилось" (ст. 46-48).

Священники, столь презираемые обществом, теперь могли сделаться орудием спасения мятежного и упорного народа. Описываемая нам здесь картина несказанно трогательна. Аарон, первосвященник Божий, стоит между мертвыми и живыми; дым благовонного курения его кадильницы восходит к престолу Божию - поразительный прообраз Того, Кто, будучи больше Аарона и соделавшись Сам искупительною жертвою за грехи Своего народа, всегда стоит пред Богом в благоухании совершенства Своей Личности и Своего подвига. Только священники могли вести народ чрез пустыню. Они являлись богатым и истинным источником Божественной благодати. Представительству священников за него пред Богом народ был обязан тем, что его миновали справедливые последствия его мятежного ропота. Если бы Господь поступал с ним согласно принципу праведного суда Своего, Ему следовало бы произнести слово: "Предоставь Мне все дело, и Я погублю их во мгновение ока."

Таково действие неподкупного и непоколебимого правосудия. Правосудие требует немедленного истребления. Полное и совершенное избавление есть славное и характерное действие благодати Божией, благодати, "воцарившейся чрез праведность" (Рим. 5,21). Если б Бог поступил с народом Своим только по правосудию, имя Его не было бы полностью прославлено; потому что Его имени кроме правосудия свойственно еще являть любовь, милосердие, благость, милость, долготерпение, глубокое и неистощимое сострадание. Ни одно из этих свойств, однако, не обнаружилось бы, если б народ был истреблен Богом в мгновение ока; имя Иеговы не было бы полностью прославлено и возвещено. "Ради имени Моего отлагал гнев Мой, и ради славы Моей удерживал Себя от истребления тебя... Ради Себя, ради Себя Самого делаю это, - ибо какое было бы нарекание на имя Мое! славы Моей не дам иному" (Ис. 48,9,11).

Как чудно, что Господь чрез нас, для нас и в нас действует для прославления имени Своего! Удивительно также, что слава Его особенно воссияет и полностью обнаружится только в выполнении Им великих предначертаний Его сердца, являющих Его "Богом Праведным и Спасителем". Драгоценное для погибшего грешника Имя! Оно заключает в себе все, потребное человеку в его временной земной жизни и в вечности. Оно исторгает его из глубины его греховности, делающей его достойным ада; оно проносит его чрез всякого рода борьбу, чрез искушения и скорби пустыни; ведет его, наконец, в небеса, в светлую и благословенную обитель, в которую не может проникнуть грех и где исчезает всякая скорбь.

Эти две главы представляют собою особый раздел, в котором описаны происхождение, ответственность и преимущества священства - этого Божественного постановления. "Никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон" (Евр. 5,4). Это ясно выражено и в 17-й главе. "И сказал Господь Моисею, говоря: Скажи сынам Израилевым, и возьми у них по жезлу от колена, от всех начальников их по коленам, двенадцать жезлов, и каждого имя напиши на жезле его. Имя Аарона напиши на жезле Левиином: ибо один жезл от начальника колена их должны они дать. И положи их в скинии собрания, пред ковчегом откровения, где являюсь Я вам. И кого Я изберу, того жезл расцветет; и так Я успокою ропот сынов Израилевых, которым они ропщут на вас. И сказал Моисей сынам Израилевым, и дали ему все начальники их, от каждого начальника по жезлу, по коленам их двенадцать жезлов, и жезл Ааронов был среди жезлов их" (ст. 1-6).

Какой несравненной мудростью дышит это повеление! Выбор совершенно изъят из рук человеческих и поставлен так, как его и надлежало поставить, - в зависимость от одного Бога живого! Не человек определял себе положение, и не человек создавал положение своему ближнему; Бог утверждал человека, Им же избранного, на служение, Им же Самим установленное. Одним словом, вопрос отдавался на решение Самому Богу, вследствие чего всякий ропот раз и навсегда прекращался, и никто уже не мог обвинять первосвященника Божия в присвоении себе лишних прав. Воля человеческая совершенно не принималась в расчет в этом серьезном постановлении. Двенадцать жезлов в одинаковых условиях были положены пред лицом Господним. Человек устранялся, предоставляя действовать Богу. Человеческое вмешательство здесь было исключено. В глубине святилища, вдали от всех человеческих мыслей должно было появиться Божие решение великого вопроса о священстве; после этого решения вопрос этот уже более никогда не мог возобновиться. "И положил Моисей жезлы пред лицом Господа, в скинии откровения. На другой день вошел Моисей в скинию откровения, и вот, жезл Ааронов, от дома Левиина, расцвел, пустил почки, дал цвет и принес миндали" (ст. 7-8). Чудный, поразительный прообраз Того, Кто должен был "открыться Сыном Божиим в силе, по духу святыни, чрез воскресение из мертвых" (Рим. 1,4). Итак, все двенадцать жезлов были в одинаковых условиях: ни в одном из них не было ни малейших признаков жизни; но вот действовать начинает Бог, Бог живой; и могуществом, присущим Ему, Он вызывает жизнь в жезле Аароновом: жезл покрывается чудными плодами жизни воскресения.

Кто дерзнет отрицать этот факт? Рационалисты могут его оспаривать и подымать тысячу вопросов. Вера же устремляет свой взгляд на жезл, покрытый плодами, открывая в нем привлекательный образ "новой твари", где "все новое" (2 Кор. 5,17). Неверие может вступать в спор, доказывая фактическую невозможность того, чтобы жезл, сухое дерево, дал почки и принес плод в течение одной ночи. Для неверующих, для скептиков, для рационалистов это кажется невозможным. Почему? Потому что они отовсюду исключают Бога. Запомним это: неверие постоянно исключает Бога. Оно руководствуется своими собственными суждениями, и, погружаясь в беспросветный мрак, из них же выводит свои заключения. Ни один луч света не проникает в сферу действия неверия. Оно отвращается от единственного Источника света, предоставляя душе погрузиться в бездну смертной тени и непроницаемой тьмы.

Юный читатель хорошо сделает, если серьезно вдумается в этот важный вопрос и основательно взвесит его. Пусть он всесторонне и спокойно рассмотрит эту отличительную сторону неверия, философии, рационализма или скептицизма.

Неверие с начала и до конца всюду исключает Бога. Неверующая душа взирает на чудо появления почек, цветения и принесения плода жезлом Аарона, насмешливо и дерзко вопрошая: "Каким образом это могло случиться?" Именно таков путь, избираемый неверующим человеком: он может задать десять тысяч вопросов, разрешить же он не может ни одного из них. Он внушает вам мысль сомневаться во всем и ни во что не верит сам.

Неверие исходит от сатаны, который первый создал всякого рода вопросы, создает их и теперь, и будет это делать до конца. Он возбуждает в сердце всевозможные сомнения и вопрошания, ввергая этим путем души в глубокий мрак. Если ему удается возбудить в сердце хотя бы одно вопрошание сомнения, он уже достигает своей цели. Но он бессилен смутить душу, всецело уповающую на Бога и уверенную, что БОГ СУЩЕСТВУЕТ и что БОГ СКАЗАЛ то или другое. Вот благородный ответ веры на все вопрошания неверия, вот Божественное решение всех затруднений, возникающих на почве неверия. Вера всегда дает место Тому, Которого неверие всегда исключает. Вера принимает в мыслях своих в расчет Бога; неверие не сообразуется с Его существованием.

Нашему читателю, особенно если он - юноша, мы скажем: Если Господь что-либо сказал, принимай Его слово без возражения. Если ты допустишь хотя бы одно сомнение, сатана вскоре поработит тебя. Единственным орудием против него служит твердое и неизменное слово: "Написано." Какая будет польза человеку, если он вступит с сатаною в спор относительно своего опыта, своих чувств и своих жизненных выводов? Мы должны твердо и неизменно стоять на одном: Бог существует, Бог "говорил нам" (Евр. 1,2). Сатана не может противостоять этому вескому и неоспоримому доводу, уничтожающему все остальные, приводящему сатану в смущение и вскоре обращающему его в бегство.

Все это находит себе вящее подтверждение в искушении, постигшем нашего Господа. По своему обыкновению, враг приближается к Возлюбленному Сыну Божию, стараясь вселить к Его душу сомнение словами: "Если Ты Сын Божий." Отвечает ли ему Господь словами: "Я знаю, что Я Сын Божий; Я получил это свидетельство с отверз того неба и от Духа Святого, на Меня нисшедшего, помазание Которого пребывает на Мне; Я чувствую, верю и испытываю на опыте, что Я Сын Божий"? Нет, Господу Иисусу этим не удалось бы оттолкнуть от Себя искусителя; "Написано," - вот ответ, три раза повторенный Человеком послушным и покорным Богу; таков же должен быть и наш ответ сатане, если мы, в свою очередь, хотим торжествовать над ним.

Поэтому, если по поводу жезла Ааронова кто-либо спрашивает: как могло случиться подобное чудо? Это противоречит законам природы; как Бог мог нарушить принципы, установленные физическими законами? Ответ веры исполнен трогательной простоты: Бог может совершить все, благоугодное Ему. Вызвавший миры к существованию может в одно мгновение дать почки, цветы и плоды сухому дереву. Предоставьте действовать Богу, Богу истинному и живому, и все сделается удивительно простым и ясным. Устраните действие Божие, и тотчас же наступят мрак и смятение. Желать подчинить Всемогущего Творца обширной Вселенной каким-либо законам природы или физическим принципам - значит впадать в богохульство. Это почти такое же преступление, как совершенно отрицать Его существование. Трудно решить, что хуже - быть ли атеистом, всецело отрицающим существование Бога, или же рационалистом, утверждающим, что Бог не силен творить все, благоугодное Ему.

Мы сознаем, что очень важно уяснить себе действительные причины возникновения всякого рода мнимо примиряющих противоречия теорий. Человек до такой степени занят созиданием разных систем и нахождением вытекающих из них выводов и суждений, что он совершенно устраняет свидетельство Священных Писаний и исключает Бога из Его собственного создания. Молодые люди должны быть предупреждены о существовании этой опасности. Необходимо доказать им великую разницу, существующую между научными фактами и умозаключениями ученых. Факт остается фактом, в какой бы области он ни встречался, - в геологии, в астрономии или в какой-либо иной отрасли науки: другое дело - суждения, умозаключения и человеческие системы. Писание никогда не оспаривает очевидных, подтвержденных наукою фактов: суждения же ученых в большинстве случаев стоят в противоречии с Писаниями. Как грустно, что существуют такого рода люди! Мы никогда не должны упускать случая осудить всякое проявление неверия, открыто присоединяясь к возгласу апостола: "Бог верен, а всякий человек лжив" (Рим. 3,4).

Отведем Священным Писаниям первое место в сердце и уме нашем. Будем преклоняться с полною покорностью сердца не пред словами: "Так учат отцы", "так говорят ученые", но пред словами: "Так говорит Господь", "так написано". Только это даст нам силу противостать захватывающему действию потока неверия, грозящему подорвать основы религиозных мыслей и чувств всего христианского мира.

Приступим снова к изучению нашей главы: "И вынес Моисей все жезлы от лица Господня ко всем сынам Израилевым. И увидели они это и взяли каждый свой жезл. И сказал Господь Моисею: положи опять жезл Ааронов пред ковчегом откровения на сохранение, в знамение для непокорных, чтобы прекратился ропот их на Меня, и они не умирали. Моисей сделал это; как повелел ему Господь, так он и сделал" (ст. 9-11).

Итак, вопрос был разрешен Богом. Священство основывается на всемогущей благодати Бога, извлекающего жизнь из смерти. Вот источник священства. Бесполезно было бы взять один из одиннадцати сухих жезлов и сделать его символом священнического служения. Никакая человеческая сила в мире не могла бы внести жизнь в сухое мертвое дерево или сделать жезл проводником благословений для души. И во всей совокупности одиннадцати жезлов не нашлось ни одной почки, ни одного цветка. Там, где оказалось наличие драгоценных доказательств животворящей силы, свежие следы Божественных благословений и жизни, там, где нашлись благоухающие плоды благодати Божией, там, только там, таился источник священнического служения, способного вести чрез пустыню народ, не только нуждавшийся в помощи всякого рода, но и народ недовольный, и народ мятежный.

Почему жезл Моисеев не был положен с двенадцатью другими жезлами пред лицом Господним? По весьма простой причине. Жезл Моисеев был знаком силы и власти. Жезл же Ааронов был знаком благодати, животворящей мертвых и называющей "несуществующее, как существующее" (Рим. 14,17).

Но силы и власти не было достаточно, чтобы вести народ чрез пустыню. Сила могла подавить восстание; авторитет власти мог поразить смертью грешника; но общество, состоявшее из беспомощных, жалких и грешных мужчин, женщин и детей, больше всего нуждалось в благодати Божией. Благодать, которая могла сухое дерево заставить принести плод, могла также и вести Израиль чрез пустыню. Только имея в виду покрывшийся почками жезл Ааронов, Иегова мог сказать: "Чтоб прекратился ропот их на Меня, и они не умирали." Жезл власти мог уничтожить роптавших, жезл благодати мог прекратить сам ропот.

Читатель с интересом и пользою для себя может прочесть начало Евр. 9, имеющей отношение к жезлу Ааронову. Апостол, упоминая о ковчеге откровения, говорит: "Где были золотой сосуд с манною, жезл Ааронов расцветший и скрижали завета" (ст. 4). Жезл и манна были предусмотренными Божественной благодатью средствами восполнения нужд Израиля в пустыне. В 3 Цар. 8,9 мы, однако, читаем: "В ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей, которые положил туда Моисей на Хориве, когда Господь заключил завет с сынами Израилевыми, по исшествии их из земли Египетской." Странствования по пустыне пришли к концу; слава царствования Соломонова осияла всю страну; тогда расцветший жезл и манна оказались ненужными. Лишь заповеди Божий остаются основанием правосудия Бога среди народа Его.

Драгоценная истина! Да постарается читатель достойно оценить все ее глубокое и благословенное значение! Да усвоит он себе разницу, существовавшую между жезлом Моисеевым и жезлом Аароновым! Первый выполнял одному ему порученное дело в другие времена и среди другой обстановки. Страна Египетская, как мы видели, стонала под тяжкими ударами этого жезла. По мановению этого же жезла казни одна за другою поражали обреченную на разрушение местность. Жезл этот разделил воды морские: то был жезл силы и власти, неспособный, однако, прекратить ропот сынов Израилевых и вести народ чрез пустыню. Совершить это могла только благодать, благодать чистая, свободная, небесная, прообразно изображенная прорастанием жезла Ааронова.

Этот кусок сухого мертвого дерева был верным отражением природного естества всякого израильтянина и каждого из нас. Ни сока, ни жизни, ни силы. Можно только спросить: Что может из него выйти? Решительно ничего, если б в дело не вступилась благодать Божия, всюду вносящая свою животворную силу. Так было с Израилем в пустыне; то же применимо и к нам в настоящее время. Как израильтяне были ведомы изо дня в день? Какую поддержку они получали в немощи и нужде? Каким путем они получали прощение за все свое безумие, за все свои грехи? Ответ на все это заключается в расцветшем жезле Аароновом. Сухое и мертвое дерево было выражением природного состояния сердца. Почки, цветы и плоды обозначали живую и животворящую благодать Божию, лежавшую в основание священнического служения, которое одно могло вести общество чрез пустыню.

Так обстоит дело и в наши дни: всякое служение в Церкви Божией есть плод благодати Божией, дар Христа, Главы Церкви, как это утверждает и апостол Павел в Послании к Галатам, говоря о самом себе: "Апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим Его из мертвых" (гл. 1,1).

Это есть единственный, не забудем этого, источник, дающий начало всякому служению; последнее не создается человеком. Человек волен собирать куски сухого дерева, обрабатывать его и придавать ему любую форму. Но к чему все это ведет? Для доказательства Божественности служения необходимо появление хотя бы одного цветка на сухом дереве. Если этого нет, о каком живом служении Богу может идти речь? Только присутствие в человеке дара Христова делает его служителем Божиим. Если человек не получил от Христа этого дара, он и не служитель Его. Одним словом, всякий служитель Божий поставляется Богом, а не человеком.

Вполне ли это ясно читателю? Или, быть может, эта истина еще не осияла его сердца? В таком случае, мы советуем ему отречься от своих предвзятых мыслей, откуда бы они ни исходили. Пусть он возьмет Новый Завет и изучит в непосредственном присутствии Божием 1 Кор. 12 и 14, а также и Ефес. 4,7-12. Здесь он найдет ясные указания относительно служения Богу; он узнает, что все истинные служители Божий - апостолы, пророки, учители, пастыри и евангелисты - все они от Господа; все они утверждаются Христом, Превознесенным Главой Церкви. Если человек не получил на служение дара Христова, он и не служитель Божий. Всякий член тела имеет свое, порученное ему дело. Созидание тела совершается совместными трудами всех членов, как выдающихся, так и никому не известных. Все от Господа.

Не следует смешивать духовные дары, которыми наделены служители церкви, и служение или обязанности, выполняемые ими в какой-либо местной церкви. Апостолы или ими уполномоченные на это ученики избирали, мы видим, пресвитеров и дьяконов; но здесь речь не шла о наличии особенного дара Божия. Некоторые из них, быть может, и были одарены какими-либо дарами свыше; но апостолы избрали их не для служения Церкви с этими дарами, а только для выполнения тех или иных обязанностей в местной церкви. Духовные же дары, исходящие от Главы Церкви, ничего не имели общего с местным служением телу Христову.

Весьма важно полностью уяснить себе разницу между духовным даром, даруемым Богом для служения в Церкви Божией, и несением обязанностей в местной церкви. Оба этих вида служения часто смешиваются; вследствие этого служение в церкви остается непонятым, члены же церкви остаются в неведении относительно занимаемого ими в церкви места и их обязанностей. Во всем Новом Завете мы нигде не находим указаний, чтобы человеческое вмешательство или человеческий авторитет имели какое-либо значение в избрании или созидании духовных даров, необходимых для служения церкви. [В Деян. 6,2-6. мы читаем об избрании дьяконов следующее: "Итак, братия, выберите из среды себе семь человек изведанных, исполненных Святого Духа и мудрости: их поставим на эту службу." Братьям позволено было выбрать людей ввиду того, что они давали для этого денежные средства. Но ставил их на это служение Бог, чрез посредство апостолов. Это относилось к утверждению дьяконов, заведовавших хозяйственными нуждами церкви. Что же касается служения евангелистов, пастырей и учителей, то оно совсем не зависело от человеческого выбора или авторитета, полностью завися от дара Христова.]

Благодарение Богу за то, что служители Его Церкви избираются "не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом, воскресившим Его из мертвых" (Гал. 1,1). - "Бог расположил члены, каждый в составе тела, как Ему было угодно (1 Кор. 12,18). - "Каждому же из нас дана благодать по мере дара Христова. Посему и сказано: Восшед на высоту, пленил плен и дар дары человекам... И Он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для создания тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова" (Ефес. 4,7,8,11-15).

Здесь все служения поставлены на одно и том же основание, начиная с апостолов и кончая евангелистами и учителями. Все они дарованы Главою Церкви; будучи врученными известным людям, они делают последних ответственными прежде всего пред Главою Церкви, находящимся на небесах, затем пред членами ее, живущими на земле. Мысль, что человек, получивший дар свыше, избирается на служение человеческим авторитетам, оскорбительна для величия Божия; Аарон, обладавший расцветшим жезлом, был поставлен на свое первосвященническое служение Богом, а не людьми. Аарон был призван к этому Богом, и этого было достаточно. И теперь все, получившие Божественный дар служения, призываются к нему Богом и к нему должны применяться полученные ими духовные дарования.

Служение, его источник, сила и ответственность - все зависит от Бога. Мы не думаем, чтобы с нами не согласились все, основывающиеся исключительно на Слове Божием. Всякий служитель Божий, какими бы духовными дарами он ни обладал, должен иметь возможность сказать: "Бог поставил меня на служение". Но да не выдает себя за служителя Божия человек, не получивший духовных даров от Бога.

Таковы отличительные черты служения Божия и священства. Источник и того и другого - Божественный источник. Истинное основание и того и другого наглядно представлено нам в расцветшем жезле. Аарон мог сказать: "Бог даровал мне священнические права": затем, если б от него потребовали доказательств справедливости его слов, он указал бы на покрытый плодами жезл. Апостол Павел также мог сказать: "Бог избрал меня на служение Себе", и, если б у него потребовали наглядно доказать это, он указал бы на тысячи видимых плодов своего живого служения Богу. В большей или меньшей мере так должно быть обставлено и всякое служение Богу. Служение не должно выражаться только в словах и в свидетельстве уст наших; оно должно проявляться фактически. Бог не признает служения только на словах; Он благоволит к служению в силе Духа Святого.

Прежде, чем закончить рассмотрение этого вопроса, мы считаем необходимым указать читателю существенную разницу, существующую между служением Богу и священством. Грех Корея заключался в следующем: не довольствуясь служением Богу, он стремился получить священнические права.

Благословенное учение Нового Завета называет священниками всех верующих. "Вы - род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет" (1 Петр. 2, 9). "Который (т.е. Христос) есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных; Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею, и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков! Аминь" (Откр. 1,5-6). "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих имя Его. Не забывайте также благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу" (Евр. 13,15-16). "Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иисуса Христа, путем новым и живым, который Он вновь открыл нам чрез завесу, то есть, плоть Свою, и имея великого Священника над домом Божиим, да приступаем с искренним сердцем, с полною верою" (Евр. 10,19-22).

Странно должно было звучать в ушах благочестивых евреев, воспитанных в соблюдении постановлений Моисеевых законов, приглашение входить в место, в которое мог входить один раз в году только израильский первосвященник, и мог входить туда на одну лишь минуту. Как удивительно им было узнать, что они должны приносить жертвы, должны исполнять поручаемые священникам обязанности! Все это казалось таким необъяснимым в их глазах фактом! Но в этом мы убеждаемся, основываясь на Священных Писаниях, а не на мыслях человеческих. Все христиане не названы в вышеприведенных местах Нового Завета апостолами, пророками, учителями или евангелистами; но все они "священники Бога". В этом смысле самый малый член Церкви - священник Бога, наравне с апостолами Петром, Павлом, Иоанном и Иаковом. Мы не имеем здесь в виду духовных способностей и нравственной силы, а говорим лишь о положении, которое даровано всем верующим во имя Крови Христа. Последние строки 17-й главы доказывают, с какою удивительною быстротою человек переходит от одного настроения к другому. "И сказали сыны Израилевы Моисею: вот, мы умираем, погибаем, все погибаем! Всякий, приближающийся к скинии Господней, умирает: не придется ли всем нам умереть?" (ст. 12-13). В предыдущей главе мы видели дерзкое высокомерие и гордость в присутствии величия Иеговы там, где израильтянам следовало бы пребывать в глубоком смирении. Здесь пред нами обнаруживаются страх и недоверие руководствующихся законом людей в присутствии Божественной благодати и благословений, связанных с ней. Так случается всегда. Невозрожденной природе человека непонятны ни святость, ни благодать. Т6 раздаются слова: "Все общество, все святы"; то оно в следующую же минуту сменяется воплем: "Вот мы умираем, погибаем, все погибаем"! Природное, плотское естество превозносится, когда ему следовало бы смиряться, и оказывает недоверие там, где ему надлежало бы доверяться.

И, однако, все это, по неизреченной благости Божией, дает нам случай с пользою для души наших понять святую ответственность, а также и драгоценные преимущества священства. Какое великое милосердие являет Господь, - и в этом сказывается присущий Ему характер, - употребляя заблуждения народа Своего для того, чтобы открыть ему всю глубину Своих путей! Извлекать добро из зла, из "ядущего ядомое и из сильного - сладкое" (Суд. 14,14) - одно из преимуществ Божиих. Таким образом, "упорство Корея" делается источником обильных поучений, заключающихся в расцветшем жезле; слова же Израиля, приводимые нам в последних строках 17-й главы, побудили Господа дать точный перечень всех священнических обязанностей Аарона. На рассмотрение этого вопроса мы теперь и обращаем внимание читателя.

"И сказал Господь Аарону: ты и сыны твои и дом отца твоего с тобою понесете на себе грех за небрежность во святилище; и ты и сыны твои с тобою понесете на себе грех за неисправность в священстве вашем. Также и братьев твоих, колено Левиино, племя отца твоего, возьми себе; пусть они будут при тебе и служат тебе; а ты и сыны твои с тобою будете при скинии откровения. Пусть они отправляют службу тебе и службу по всей скинии; только чтобы не приступали к вещам святилища и к жертвеннику, дабы не умереть и им и вам. Пусть они будут при тебе и отправляют службу в скинии собрания, все работы по скинии; а посторонний не должен приближаться к вам. Так отправляйте службу во святилище и при жертвеннике, дабы не было впредь гнева на сынов Израилевых. Ибо братьев ваших, Левитов, Я взял от сынов Израилевых, и дал их вам, в дар Господу, для отправления службы при скинии собрания. И ты и сыны твои с тобою наблюдайте священство ваше во всем, что принадлежит жертвеннику и что внутри за завесою, и служите; вам даю Я в дар службу священства, а посторонний, приступивший, предан будет смерти" (гл. 18,1-7).

Здесь мы находим Божественный ответ на вопрос, поднятый сынами Израилевыми: "Придется ли всем нам умереть?" - "Нет", - отвечает на это Бог благодати и милосердия. Почему? Потому что Аарон и сыны Его с ним будут "отправлять службу во святилище и при жертвеннике, дабы не было впредь гнева на сынов Израилевых." Этим путем народ был доведен до сознания, что священство, которое он так презирал и против которого он так восстал, оно-то и отвращало гнев Божий от Израиля.

Необходимо тщательно отметить факт, что сыны Аароновы и племя отца его разделяли с Аароном его ответственность и его святые преимущества. Левиты были дарованы в распоряжение Аарона для служения при скинии откровения. Они должны были служить под начальством Аарона, главы священнического рода. Это служит прекрасным уроком для христиан нашего времени. Все мы должны помнить, что всякое служение, разумное и благоугодное Господу, связано со смиренным подчинением авторитету и указаниям нашего великого Первосвященника. "Также и братьев твоих, колено Левиино, племя отца твоего, возьми себе: Пусть они будут при тебе и служат тебе". Это налагает особый отпечаток на все обязанности левитского служения. Целое племя работников Божиих было предоставлено в распоряжение первосвященника и пребывало в полной зависимости от него. Все они находились под его непосредственным управлением и надзором. Так должно быть и теперь со всеми работниками Божиими. Всякое христианское служение должно согласоваться с волею нашего великого небесного Первосвященника, свято подчиняясь Его авторитету; иначе теряется весь смысл этого служения. Можно много работать, иметь обширную деятельность; но если сердце не занято Христом, если Его авторитет и указания не управляют нашею деятельностью, вся она окажется бесполезной и беспощадной.

С другой стороны, самая скромная работа, самое незначительное дело, совершенные пред лицом Христа, в связи с прославлением имени Его имеют свою цену в очах Божиих и непременно получат свою награду. Какую бодрость, какое утешение вливает это сознание в сердце всякого ревностного служителя Божия! Левиты должны были следовать указаниям Аарона. Христиане должны сообразовываться с волею Христа. Мы ответственны пред Ним. Нам надлежит работать в дружном согласии с нашими братьями, надлежит в страхе Божием повиноваться друг другу. Мы далеки от мысли, одобряющей гордую независимость или какое-либо несогласие, нарушающее радость и сердечное общение с братьями нашими при совершении порученного нам дела. Все левиты были связаны с Аароном при исполнении своих обязанностей, а следовательно, они были связаны, и между собой. Они должны были работать сообща. Если б один из левитов отказался работать со своими братьями, он этим отделился бы от Аарона. Быть может и встречались левиты, обижавшиеся на поведение своих братьев и говорившие: "Я не могу больше работать с братьями моими. Буду работать один. Я могу служить Богу, могу повиноваться Аарону, но я должен держаться вдали от братьев моих, так как я не могу разделять их взгляды на дело Божие". Если и встречались подобные суждения отдельных левитов, мы легко убеждаемся в их неправильности. Подобные поступки вносили в работу левитов беспорядок и смятение. Все призывались работать сообща, как ни различны при этом были отдельные обязанности каждого.

Не будем забывать, что существовали многие разновидности работы, но все левиты без исключения должны были работать под руководством Аарона. Индивидуальная ответственность каждого соединялась со стройной гармоничностью общего труда. Мы всячески готовы поощрить единство в работе для Господа; но общность интересов не должна идти в ущерб личной ответственности отдельной личности, не должна становиться между работником и его Господом. Церковь Божия представляет собою весьма широкое поле деятельности для всякого рода работников Господа. Мы не должны подводить их под один общий знаменатель, не должны ограничивать разнообразие даров служителей Христовых, наделяя их отведенными нами участками обрабатываемой нивы. При подобных условиях нельзя ждать благословения Божия. Самое сердечное единство при наличии крайнего разнообразия отдельных призваний наступит тогда, когда все вместе и каждый из нас в отдельности будет помнить, что все мы призваны сообща служить Господу Иисусу Христу.

Вот великая тайна успеха. Все вместе под руководством Христа: да поможет нам Господь держаться этого правила! Это заставит нас признавать и ценить особенности работы другого, хотя бы и не сходной с нашей собственной работой; это же предохранит нас и от чувства гордости по поводу порученного нам служения, заставляя нас сознавать, что все мы лишь работники одной и той же великой нивы; сознавать, что великая цель, к осуществлению которой стремится сердце нашего Учителя, может быть достигнута лишь при том условии, чтобы всякий работник Божий выполнял отведенную ему Богом часть работы, и выполнял ее в полном согласии со всеми прочими делателями нивы Божией.

Некоторые христиане обнаруживают пагубную склонность обесценивать всякую сферу деятельности, не похожую на их служение. Будем тщательно остерегаться этого. Если б все шли по одной полосе поля, откуда взялась бы чудная разновидность, присущая делу Божию и работникам Господним в мире сем? Дело не только в особенностях того или другого служения, а также и в том, как это служение выполняется каждым работником. Можно встретить двух проповедников, в одинаковой мере горящих желанием приобрести для Христа души грешников; в сущности, они возвещают одну и ту же истину, но они могут при этом совершенно различно подходить к одной и той же цели. Этого всегда следует ожидать. То же применимо и ко всем остальным отраслям христианского служения. Не следовало бы делать ничего, не стоящего в прямой зависимости от Христа и не согласного с Его повелениями. Все, совершаемое на этом основании, будет совершаться сообща и в согласии со всеми служителями Христовыми, ходящими по путям Божиим.

Возвращаясь теперь к сынам Аароновым, мы остановимся на рассмотрении обилия благословений, дарованных им благодатию Божиею, и чудных обязанностей, выпавших на их долю.

"И сказал Господь Аарону: вот, Я поручаю тебе наблюдать за возношениями Мне; от всего, посвящаемого сынами Израилевыми, Я дал тебе и сынам твоим, ради священства вашего, уставом вечным. Вот, что принадлежит тебе из святынь великих, из сожигаемого: всякое приношение их хлебное, и всякая жертва их за грех, и всякая жертва их повинности, что они принесут Мне. Это великая святыня тебе и сынам твоим. На святейшем месте ешьте это: все мужеского пола могут есть. Это святынею да будет для тебя" (ст. 8-10).

Здесь мы видим пред собою другую сторону прообраза народа Божия. Здесь израильтяне представлены нам не работниками, трудящимися на ниве Божией, а поклонниками Бога, не левитами, а священниками. Все верующие души, все дети Божий суть священники Бога. Мы уже рассмотрели этот вопрос и привели различные изречения Священного Писания, его освещающие. Мы имеем "Первосвященника великого, прошедшего небеса", потому что, "если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником" (Ср. Евр. 4,14 и 8,4) "Господь наш воссиял из колена Иудина, о котором Моисей ничего не сказал относительно священства." Многие места Священного Писания указывают нам на совершенное Христом дело искупления. "Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление" (Евр. 9,11-12). Далее, в 10-й главе, мы читаем: "Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых". И еще: "Грехов их и беззаконий их не воспомяну более. А где прощение грехов, там не нужно приношение за них" (ст. 14,17-18).

Вышеприведенные изречения решают великий вопрос о священстве и о жертве за грех. Христианину следует уяснить себе этот вопрос, лежащий в основе истинного христианства. Он требует глубокого и серьезного внимания к себе со стороны всех, желающих ходить во свете спасения Божия и пребывать в приличествующем христианину положении.

Конечно, никто не может приближаться к святому Богу, если не имеет уверенности, что грехи его прощены, если совесть его еще не была очищена покаянием, если душа его пребывает в неизвестности, смущении и страхе. Чтобы с дерзновением входить во святилище Божие, мы должны сознавать, что для нас сделала Кровь Христова; мы должны знать, что мы соделаны "священниками Богу", что искупительною Кровию Христа мы стали "близкими Богу. "Ему, возлюбившему нас и омывающему нас от грехов наших Кровию Своею, и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков! Аминь" (Откр. 1,5-6) "Но вы род избранный, царственное священство, народ святый, люди, взятые в уделе, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет". И еще: "И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом" (1 Петр. 2,5, 9). "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих имя Его. Не забывайте также благодарения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу" (Евр. 13,15-16).

Здесь мы находим две большие категории духовных жертв, которые мы имеем право приносить Богу, как священники его: жертву хвалы Богу и жертву благодарения ближним. Всякий христианин, как бы молод, неопытен или необразован он ни был, легко это поймет. Найдется ли кто-либо среди семьи Божией, среди священнического рода великого нашего Первосвященника, не могущий от всего сердца сказать: "Благодарение и хвала Господу!" И есть ли между нами человек, не могущий протянуть руку помощи ближнему своему? Вот в чем заключается священническое служение, служение, присущее всем истинным христианам. Духовная сила бывает, конечно, не одинакова, но священническое служение одинаково присуще всем чадам Божиим.

В Числ. 18 мы находим полное описание всех преимуществ, дарованных Аарону и роду его и прообразно изображающих священнический удел христиан. Нельзя читать это описание без того, чтобы не представлять себе чудного удела, дарованного нам. "Вот, что принадлежит тебе... всякое приношение их хлебное, и всякая жертва их за грех, и всякая жертва их повинности, что они принесут Мне. Это великая святыня тебе и сынам твоим. На святейшем месте ешьте это; все мужеского пола могут есть. Это святынею да будет для тебя".

Только наличие известной доли духовного понимания дает возможность проникнуться всею глубиною значения этого чудного постановления: питаться жертвою за грех и жертвою повинности значит, в прообразном смысле, отождествляться с грехом другого. Это святое призвание. Не всякий способен в духе поставить себя на место совершившего грех.

Тем более немыслимо, чтобы человек мог, полностью отождествляясь с согрешающим братом своим, этим искупить его грех. Излишне говорить, что совершить это, и совершить навек, мог только Единородный Сын Божий; хвала и слава имени Его!

Человеку дано, однако, взять на себя грех брата своего и в духе принести его Господу, как если бы это был его собственный грех. Это прообразно представлено в лице сына Ааронова, вкушающего от жертвы греха на святом месте. На это имели право только сыны Аарона. "Все мужеского пола могут есть." [В общем смысле понятие "сын" представляет собою мысль Божию, а "дочь" - представление ума человеческого. "Мужеский пол" представляет собою дар Божий; "женщина" - усвоение и проявление в нас этого дара.] Это высшая степень священнического служения. "На святейшем месте ешьте это". Необходимо пребывать в тесном единении со Христом, чтобы усвоить себе духовный смысл и применение всех этих ветхозаветных образов. Это составляет святое и блаженное преимущество верующей души, познаваемое ею лишь в непосредственном присутствии Божием. Наше сердце свидетельствует нам, как мало мы все это еще постигли. Мы обыкновенно склонны осуждать брата, когда он впадает в грех, беспощадно и сурово относиться к его проступку, смотреть на его грех как на нечто, нисколько нас не касающееся. Поступая так, мы, к сожалению, уклоняемся от наших священнических обязанностей; мы как бы отказываемся вкушать жертву за грех на святом месте. Плодом милосердия Божия является возможность до такой степени отождествлять себя с заблуждающимся нашим братом, что мы становимся способными проникнуться сознанием его греха, как если бы он был нашим грехом, и в духе принести его Господу. Это высшая степень священнического служения, которая требует большой духовности и общения со Христом. Только истинно духовно настроенная душа может действительно оценить это. Увы! как мало духовно настроенных людей существует среди нас. "Братия! если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным. Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов" (Гал. 6,1-2). Господь да поможет нам выполнить этот благословенный "закон". Как мало он походит на то, что живет в нашем сердце! Как осуждает он наше жестокосердие, наш эгоизм! Будем же подражать Христу как в этом, так и во всех остальных отношениях.

Существовали и другие священнические преимущества, менее возвышенного характера, чем только что рассмотренное нами служение. "И вот, что тебе из возношений даров их: все возношения сынов Израилевых Я дал тебе, и сынам твоим, и дочерям твоим с тобою, уставом вечным. Всякий чистый в доме твоем может есть это" (ст. 11). Дочери Аароновы не должны были есть от жертвы за грех или от жертвы повинности. Им дарованы были преимущества сообразно с ограничением их духовных дарований; но существовали обязанности, к выполнению которых они вовсе не допускались, преимущества, вовсе им не доступные, ответственность, нести которую они были не в силах. Несравненно легче принять участие в приношении всесожжения другого, нежели взять на себя его грех. Последнее действие требует известной доли священнической силы, прообразно воплощенной в "сынах", а никак не в "дочерях" Аароновых. Мы должны быть готовы встречать различные способности среди членов священнического рода. Все мы, благодарение Богу, стоим на одном основании; все мы пользуемся одним и тем же положением, одним и тем же отношением к Богу; но наши способности различны: и хотя всем нам надлежит стремиться достигать высшей степени священнического служения, мы не вправе приписывать себе то, чего мы, в сущности, не имеем.

В 11-м стихе мы находим вполне определенное указание. Для того, чтобы пользоваться священническими преимуществами, для того, чтобы питаться священническою пищею, мы должны быть "чисты", очищены драгоценною кровью Христа, примененною к нашей совести, очищены применением чрез посредство Духа Святого Слова Божия к нашим привычкам, к нашим отношениям с окружающими и к нашим путям. Когда мы "чисты" в этом смысле, каковы бы ни были наши способности, благодать Божия усматривает обилие пищи, насыщающей наши души. Вслушайтесь в следующие слова: "Все лучшее из елея и все лучшее из винограда и хлеба, начатки их, которые они дают Господу, Я отдал тебе. Все первые произведения земли их, которые они принесут Господу, да будут твоими. Всякий чистый в доме твоем может есть это" (ст. 12-13).

Эти слова дают нам ясное представление о богатых дарах, выпадавших на долю людей, соделавшихся священниками Богу. Они получали лучшую часть и начатки всех произведений земли Господней. Они получали "вино, которое веселит сердце человека, и елей, от которого блистает лицо его, и хлеб, который укрепляет сердце человека" (Пс. 103,15).

Каким прообразом удела верующей души во Христе служит все это: вино и масло выжимались из винограда и оливок; зерна пшеницы перемалывались и обращались в муку; и все это составляло пищу и поддержку священников Божиих; Тот, Кого изображали эти прообразы, по бесконечной благости Своей, претерпел мучения и смерть, дабы плотью и кровью Своею даровать жизнь, силу и радость искупленным Своим. Он, драгоценное "пшеничное зерно", "пал в землю" и умер, дабы мы могли обрести жизнь; сок живой лозы наполнил собою чашу спасения, которую мы теперь пьем и из которой всегда будем пить в присутствии Божием.

В чем же мы нуждаемся, если не в большем умении пользоваться богатством и великою ценою нашего удела во Христе распятом, воскресшем и прославленном? Мы можем от сердца сказать: "Мы имеем все, и имеем с избытком." Бог даровал нам все, что можно было нам дать, все, что Он имел лучшего. Он призвал нас разделить с Ним святую трапезу, Он дал нам возможность насыщаться "утучненным тельцом". Он дал нам хотя бы в слабой мере осуществить в наших сердцах поражающие наш слух чудные слова: "Станем есть и веселиться" (Лук. 15,23).

Как отрадно думать, что ничто не могло удовлетворить жажду сердца Божия, пока народ Его не оказался собранным вокруг Него Самого, дабы питаться тем, что составляло Его пищу. "Наше общение - с Отцом м Сыном Его Иисусом Христом" (1 Иоан. 1,3). Что большее могла сотворить для нас всесильная любовь Божия? И для кого же совершил Он все это? Для тех, которые были мертвы по грехам и преступлениям своим, для отчужденных от Него людей, для врагов, для мятежных грешников, для отверженных язычников, стоявших далеко от Него, живших без надежды и без Бога в мире, для людей, не заслуживающих ничего, кроме вечного пламени ада. Дивная милость Божия! Неизмеримая глубина милосердия Господня! Безмерно драгоценна, можем мы прибавить, Божественная жертва, переносящая погибших грешников в благословенное положение священников Божиих и предварительно совлекающая с них запятнанные грехом одежды, дабы привести нас в присутствие Божие очищенными, облеченными в ризы спасения и увенчанными праведностью Христа, во славу имени Его. Да научит нас Господь прославлять Его! Да хвалят Его сердца наши, и да прославляет Его наша жизнь! Постараемся научиться пользоваться нашим местом и нашим священническим уделом. Нет для нас на этой земле ничего лучше, ничего возвышеннее принесения Богу чрез Иисуса Христа плода уст, прославляющих имя Его. В этом будет заключаться часть нашего вечного служения на небе, когда мы будем пребывать там с благословенным Спасителем нашим, "нас возлюбившим и предавшим Себя за нас".

В 14-19-м стихах мы находим постановления касательно "первенцев из людей и первородного из скота". Заметим здесь, что человек поставлен наряду и на одном уровне с нечистыми животными. И те, и другие требовали за себя выкуп. Нечистое животное не заслуживало благоволения Божия; не заслуживал его и человек, не искупленный ценою жертвенной крови. Чистое животное не требовало выкупа. Оно могло быть приносимо в жертву Богу и составляло пищу всего священнического дома, как сынов, так и дочерей Аароновых. Во всем этом мы имеем пред собою прообраз Христа, на Котором покоится полное благоволение Божие. Чудная мысль! Именно это даровал Господь нам, Его священническому роду, желая навеки соделаться нашею пищею, нашим светом, нашей радостью, нашим "всем во всем". В этой главе, как и во всех остальных, - читатель это, конечно, заметил, - каждая отдельная мысль выделяется словами: "И сказал Господь Моисею" или "Аарону". Так 20-23-й стихи указывают нам, что священники и левиты, служители и работники Божий, не должны были иметь земельного удела среди сынов Израилевых; они должны были находиться в непосредственной зависимости от Одного Бога, вникавшего во все потребности их жизни и восполнявшего все их нужды. Несказанно блаженное положение! Ничего нельзя представить себе привлекательнее изображаемой здесь нам картины. Сыны Израилевы должны были приносить жертвы свои и полагать их к ногам Иеговы, Который, по бесконечной благости Своей, приказывал Своим служителям собирать все эти принесенные Ему драгоценные дары, плод сердечной преданности народа Богу, и с благодарным сердцем питаться ими в Его присутствии. Так создавался круг благословений Господних: Бог усматривал все нужды народа Своего: последний имел преимущество разделить с священниками и Левитами обильные плоды щедрот Божиих; священникам же и Левитам давалось право приносить в жертву Богу дары, ими же полученные от Бога.

Здесь Божественно все, и все это служит поразительным прообразом того, что мы должны были бы всегда осуществлять в Церкви Божией на земле. Как мы это уже заметили, народ Божий представлен в этой Книге с трех различных сторон; мы встречаем среди него воинов, работников и служителей или поклонников Иеговы. Все эти три вида служения Богу связаны с постоянным пребыванием в безусловной зависимости от Бога живого. В нашей борьбе, в нашей работе, в нашем благоговейном поклонении Богу мы зависим от Бога: "Все наши источники в Нем." Чего же нам еще недостает? Неужели мы будем еще обращаться к помощи человеческой и к источникам мира сего? Сохрани нас, Господи, от этого! Единственною великою целью нашей жизни да будет стремление доказать во всех наших жизненных обстоятельствах, равно как и в развитии нашего характера, и во всякой части совершаемой нами работы, что Бог полностью удовлетворяет наши сердца.

Прискорбно видеть, что народ Божий и служители Христовы ожидают себе от мира средств к существованию или дрожат пред мыслию, что эти средства могут иссякнуть. Разве мы можем представить себе, чтобы Церковь Божия в эпоху Апостола Павла рассчитывала на поддержку со стороны Римского правительства для содержания своих епископов, своих духовных учителей и евангелистов? Нет, дорогой читатель; во всех своих нуждах Церковь взирала на своего Божественного Главу, пребывающего на небесах, и на Духа Святого, пребывающего на земле. Почему же дело не обстоит так же и теперь? Мир всегда остается миром; Церковь же, будучи не от мира, не должна была бы искать золота и серебра мира сего. Бог позаботится о народе Своем и о служителях Своих; только бы они доверялись Ему. Мы уверены, что дар Божий приносит Церкви больше благословения, чем дар государства. В этом для христианина не может быть никакого сомнения.

Да поможет Господь всем искупленным и всем служителям Своим серьезно взвесить все эти истины в своем сердце! Да даст нам Господь милость исповедовать нашею жизнью пред лицом нечестивого, безбожного мира, что живой Бог с избытком восполняет все наши нужды!

Здесь пред нами раскрывается одна из важнейших частей книги Числа. В ней содержится очень назидательное и знаменательное постановление о принесении в жертву "рыжей телицы". В семи первых главах книги Левит мы находим полное изложение учения о жертве; и, однако, там вовсе не упоминается о принесении в жертву "рыжей телицы". Почему? О чем свидетельствует факт, что это чудное постановление описано исключительно только в этой книге, и о нем больше нигде нет речи? Мы полагаем, что этот факт дает нам новое и поразительное доказательство отличительного характера изучаемой нами книги. "Рыжая телица" представляет собою характерный прообраз жертвы в пустыне. Она была предусмотрена Богом при принесении жертвы во очищение от всякой нечистоты, встречавшейся на пути. Она прообразно изображает Христа как умилостивление за грехи, и Христа, отвечающего на все нужды, встречающиеся нам в наших странствованиях среди развращенного мира на пути в нашу небесную отчизну. Ввиду этого рисуемый здесь прообраз исполнен для нас назидания; он открывает нам одну из драгоценнейших истин. Дух Святой, изображающий нам этот прообраз, да поможет понять его значение и воспользоваться им на благо души нашей!

"И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: Вот устав закона, который заповедал Господь, говоря: скажи сынам Израилевым, пусть приведут тебе рыжую телицу без порока, у которой нет недостатка, и на которой не было ярма" (ст. 1-2).

Взирая взором веры на Господа Иисуса, мы видим в Нем не только Того, Личность Которого не имела ни пятна, ни порока, но и Того, Кто никогда не нес на Себе ига греха. Дух Святой всегда ревностно оберегает славу Христову, стараясь представить нашей душе все совершенство, все великолепие этой славы. Поэтому всякий образ, представляющий нам Христа, носит на себе отпечаток этого стремления Духа Святого. Рассматривая прообраз, изображенный "рыжею телицею", мы узнаем, что благословенный наш Спаситель не только по человеческому Своему естеству, был чист и непорочен; но что чистота и полное отсутствие соприкосновения с грехом отмечались и в Его рождении, и в Его семейных отношениях. Никогда иго беззакония не обременяло Его святого сердца. Говоря об "иге Своем" (Матф. 11,29). Он имел в виду иго беспрекословного повиновения во всем Отцу. Только это иго нес Он на Себе, и нес его от самых яслей, в которых Он, слабый Младенец, покоился, и до креста, на который Он был вознесен как жертва за грех мира.

Если Он вознесся на крест, чтобы искупить грехи наши и положить основание для нашего очищения от всякого греха, Он совершил это, как Святой Божий, ни разу во всю Свою жизнь не обременивший Себя игом греха. Он был "без греха"; безгрешный, Он был вполне способен совершить великий и славный подвиг искупления мира. "Приведут... рыжую телицу без порока, у которой нет недостатка, и на которой не было ярма". Необходимо также отметить и проникнуться сознанием силы слов "у которой" и слов "на которой". Два этих выражения употреблены Духом Святым, чтобы показать совершенство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, Который обладал не только внутренней чистотою, но не носил на Себе и видимых следов греха. Ни Личность Его, ни привязанности Его нимало не соприкасались с грехом или смертью. Он действительно полностью вошел в наши обстоятельства и в наше положение; но в Нем не было греха; иго греха не тяготело на Нем.

"И отдайте ее Елеазару священнику, и выведет ее вон из стана, и заколют ее при нем" (ст. 3).

Священник и жертва являются для нас двойным прообразом Личности Христа. Он был одновременно и жертвою, и священником. В Свои священнические обязанности Он, однако, вступил лишь по принесении Им Себя в жертву. Это объясняет выражение конца 3-го стиха: "и заколют ее при нем." Смерть Христа произошла на земле; ввиду этого она не могла быть представлена священнодействием, потому что сферою служения Великого Первосвященника является не земля, а небо. В Послании к евреям апостол излагает нам вывод, к которому его приводят серьезные исследования этого вопроса, выражаясь так: "Мы имеем такого Первосвященника, Который возсел одесную престола величия на небесах, и есть священнодействователь святилища и скинии истинной, которую воздвиг Господь, а не человек. Всякий первосвященник поставляется для приношения даров и жертв; а потому нужно было, чтобы и Сей также имел, что принесть. Если бы Он оставался на земле, то не был бы и священником, потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары" (Евр. 8,1-4). "Но Христос, Первосвященник будущих благ, пришед с большею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровию козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление". "Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроения, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие" (гл. 9,11-12.24) "Он же, принесши одну жертву за грехи, навсегда возсел одесную Бога" (гл. 10,12).

Сопоставленные с Числ. 19,3, изречения эти нам дают два указания, а именно: мы узнаем из них, что смерть Христова не представлена нам, как отдельное и свойственное Его священническому служению действие, и кро-ме того, что сферою этого служения является небо, а не земля. Мы не высказываем каких-либо новых мыслей; эти истины уже были давно установлены многими христианскими писателями; но важно отмечать все, содействующее доказательству совершенства и Божественной точности Священного Писания. Истина, изображенная яркими красками на вдохновенных страницах Нового Завета, оказывается сокрытой в одном из постановлений или обрядов Ветхого Завета; это глубоко интересный для нас факт. Подобные открытия всегда особенно радуют ученика Христова, приглашающего сердце к изучению Слова Божия. Истина, где бы мы ее ни открывали, конечно, остается все той же, но если, ясно явленная нам в Новом Завете, она одновременно с этим оказывается и прообразно представленной в ветхозаветных Писаниях, этим не только подтверждается непреложность самой истины, но вместе с тем обнаруживается и доказывается единство всех частей Библии.

Нужно также обратить внимание и на место, где жертва умирала. "Выведет ее вон из стана." Не только приноситель жертвы и жертва здесь полностью отождествлены и представляют собою один и тот же прообраз Христа, но еще и прибавлены слова: "И заколют ее при нем" - потому что принесение крови Христа не могло быть представлено в виде священнодействия. Подобная поразительная точность может встретиться только в Книге, всякая строка которой исходит от Самого Бога. Если б было только написано: "Он заколет ее", оказалось бы противоречие между Числ. 19 и Посланием к евреям; теперь же обнаруживается чудное согласование всех частей Книги. Да поможет Господь уразуметь это согласование и воспользоваться им! На самом деле Господь Иисус, мы знаем, пострадал вне врат: "Иисус, дабы освятить людей кровию Своею, пострадал вне врат" (Евр. 13,12).

Он полностью отделился от мира, и, находясь за станом, оттуда обращает к нашим сердцам Свой голос. Не следует ли нам особенно серьезно отметить место, на котором умер Господь Иисус? Можем ли мы согласиться насыщаться благословенными последствиями Его смерти, не стремясь в то же время иметь с Ним общение в отражении Его? Нет, "выйдем к Нему за стан, нося Его поругание" (Евр. 13,13). Великая сила скрывается в этих словах. Они должны побудить нашей нравственной и духовной сути стремиться к более тесному отождествлению себя с нашим отверженным Спасителем. Каким путем? Он умирает вне врат; неужели же мы будем пользоваться благими результатами Его смерти, оставаясь в то же время в стане и не нося поругания Его? Неужели мы будем стараться приобрести себе жилище, место, имя, положение в мире, отвергшем нашего Спасителя и Учителя? Неужели мы захотим благоденствовать в мире, и сегодня так же ненавидящем Возлюбленного нашего Господа, Которому мы обязаны нашим теперешним и вечным блаженством? Будем ли мы стремиться к почестям, к положению, к богатству здесь, на земле, тогда как наш Учитель нашел на ней только ясли, крест и из любви уступленный Ему гроб для погребения? "Господь да избавит нас от подобной мысли? - таков должен быть крик нашего сердца. "Да не будет это так!" - таково должно быть свидетельство всей нашей жизни. Да поможет нам Господь всем сердцем отозваться на голос Духа Божия: "Выходите!"

Читатель, не будем забывать, что при рассмотрении смерти Христовой мы видим два факта: смерть приносимой жертвы и смерть мученика; жертву, приносимую за грех, и мученика за правду Божию, становящегося жертвою в руке человека. Христос пострадал за грех, дабы нам не пришлось за него отвечать. Да будет за это вечная хвала имени Господа Иисуса! Но и мы можем участвовать в Его страданиях, как мученика, пострадавшего за правду от руки человека. "Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него" (Фил. 1,29). Возможность страдать за Христа есть особенный дар Божий. Считаем ли мы ее действительно даром?

Рассматривая смерть Христа такою, какою она нам представлена в постановлении о принесении в жертву "рыжей телицы", мы видим пред собою не только прообраз полного уничтожения греха, но и осуждение нынешнего лукавого века. "Который (Господь Иисус Христос) отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего" (Гал. 1,4). Здесь Бог соединяет воедино оба факта, и нам не следует никогда их разделять. Мы видим прежде всего осуждение греха, начиная от корня и кончая мельчайшими его разветвлениями; затем идет осуждение мира сего. Суд над грехом дает полный покой обремененной грехами совести, осуждение же мира освобождает сердце от пагубного влияния на него мирского соблазна, во всех разнообразных его проявлениях. Первое очищает совесть от всякого сознания своей виновности пред Богом; второе порывает узы, приковывающие сердце к миру.

Нам часто приходится встречать серьезно настроенные души, многократно испытавшие на себе обличающее и оживляющее действие Духа Святого, но еще не нашедшие покоя своей пробужденной совести во сознании безмерной цены искупительной смерти Христовой, навеки уничтожающей все их грехи и снимающей всякое пятно с их души и совести в присутствии Божием. Если именно таково состояние души читателя, ему следует вдуматься в начало приведенного нами стиха: "Он отдал Самого Себя за грехи наши." Это одно из благословеннейших изречений для не нашедшей еще мира души. Оно разрешает любой вопрос о наших грехах. Если Христос действительно отдал Самого Себя за мои грехи, мне остается только радоваться этой драгоценной истине, доказывающей, что грехи мои искуплены. Тот, Кто занял мое место, Кто взял на Себя мои грехи, Кто пострадал за меня, теперь воссел одесную Бога в славе небесной. Этого свидетельства мне вполне достаточно. Мои грехи навеки сняты с меня. Если б этого не было, Христос не находился бы там, где Он теперь пребывает. Венец славы, украшающий Его священное чело, доказывает, что мои грехи полностью искуплены; вследствие этого мир становится моим достоянием, мир полный и совершенный, каким его делает подвиг Христов.

Но не будем забывать, что смерть Христа, раз навсегда снявшая с нас грехи наши, избавила нас и от лукавого века сего. [Слово, употребленное в подлиннике Гал 1,4 имеет значение слова "вырвать силою", или из чего-либо "выхватывать".] Это две неразделимые вещи. Христос избавил меня не только от последствий моих грехов, но и от настоящей силы греха, и от требований и влияния на нас всей системы, известной в Писании под названием "мира". Все это сделается особенно ясным для нас после изучения нами нашей главы.

"И пусть возьмет Елиазар священник перстом своим крови ее, и кровию покропит к передней стороне скинии собрания семь раз" (ст. 4). Здесь мы видим пред собою прочное основание всякого рода истинного очищения. Представленный нам здесь прообраз относится только к "очищению тела" (Евр. 9,13). Но нам надлежит за прообразом видеть Того, Кого представляет этот прообраз, видеть не тень предмета, а само его тело. В семикратном кроплении кровию "рыжей телицы" в передней стороне скинии мы видим прообраз, представляющий искупительную кровь Христа как единственное место встречи Бога и совести грешника. Число "семь", как мы знаем, выражает собою Божественное совершенство. Здесь оно обозначает искупительную смерть Христа, во всем ее совершенстве представленную Богу и принятую Им. Все основывается на этом Божественном принципе. Кровь была пролита; затем, как выкуп за грех, она представлялась Богу святому. Все это, воспринятое верою, должно освобождать совесть от всякого сознания виновности пред Богом, от всякого страха осуждения. В очах Божиих имеет значение только совершенство искупительного дела Христова. Грех был полностью искуплен драгоценною кровию Христа. Верить этому - значит войти в полный покой совести.

Читатель должен заметить, что во всей этой столь содержательной главе нигде больше не упоминается о кроплении кровию. Это полностью согласуется с учением, изложенным апостолом в Евр. 9,10. Здесь мы находим лишь новое доказательство Божественной гармонии Писаний. Жертва Христова, заслуживающая полного благоволения Божия и обладающая Божественным совершенством, не должна повторяться. Действие ее Божественно и вечно. "Но Христос, Первосвященник будущих благ, нерукотворенною, то есть, не такового устроения, и не с кровию козлов и тельцов, но со Своею кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление. Ибо если кровь тельцов и козлов и пепел телицы чрез окропление освящает оскверненных, дабы чисто было тело, то кольми паче кровь Христа, дабы чисто было тело, то кольми паче кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистить совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному" (Евр. 9,11-14). Заметьте силу выражений "однажды" и "вечное". Посмотрите, как отчетливо сказываются в них совершенство и Божественная сила жертвы Христовой. Кровь пролилась однажды, и действие ее сказалось раз навсегда. Помыслить о повторении этого великого подвига значило бы отрицать вечное и всеобъемлющее его значение и приравнивать кровь Христову к крови тельцов и козлов.

И еще: "Итак образы небесного должны были очищаться сими, самое же небесное лучшими сих жертвами. Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лицо Божие, и не для того, чтобы многократно приносить Себя, как первосвященник входит во святилище каждогодне с чужою кровию; иначе надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира. Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею" (Евр. 9,23-26). Итак, грех был уничтожен. Он фактически не может более не существовать и в то же время лежать на совести верующей души. Это ясно выражается 27-28-м стихами, заключающими вышеприведенную главу: "Как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принесши Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих, во второй раз явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение".

Есть что-то необыкновенно трогательное в той тщательности, с которою Дух Святой обсуждает весь этот вопрос. Он излагает и развивает великую истину касательно совершенства жертвы, убеждая этим путем душу в справедливости этого факта и снимая с совести тяжелое бремя греха. Таково действие преизобильной благодати Божией; Господь не только совершил для нас вечное искупление: с великим долготерпением, с необыкновенною точностью Он изложил, обсудил и доказал нам эту истину в Слове Своем, так что не осталось места никакому возражению. Вслушаемся в некоторые из этих доводов, и да внесут они глубокий покой в сердце читателя.

"Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, бывши очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов. Но жертвами каждогодне напоминается о грехах, ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи" (Евр. 10,1-4). Но то, чего не могла совершить кровь тельцов и козлов, то раз навсегда совершила кровь Господа Иисуса. Вся кровь, когда-либо приносившаяся на жертвенниках израильских, все миллионы жертв, закалавшихся по требованиям Моисеевых постановлений, не могли, в сущности, снять ни одного пятна с обремененной грехами совести, не могли Богу, святому и ненавидящему грех, дать право принять грешника. "Невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи". "Посему Христос, входя в мир, говорит... Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда Я сказал: "вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже..." По сей то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа" (Евр. 10,5-10). Заметьте противоположность: Богу были неугодны бесчисленные жертвы, приносившиеся Ему по предписанию закона. Они не достигали той цели, которую Бог наметил выполнить по отношению к народу Своему, а именно: они не могли полностью освободить грешников от ига греха, не могли привести их к Господу в полном мире и с сознанием свободы в сердце. Именно это и совершил Господь Иисус одним приношением Своей драгоценной крови. Он выполнил волю Божию, и - вечная хвала Ему за это - Ему не предстоит еще раз совершать то же самое. Мы можем отказываться верить, что дело это уже выполнено Им, мы вольны не сознавать в нашей душе всей действительности этого дела, вольны не желать воспользоваться миром, присущим ему , или святою свободою, сопровождающею его; но дело искупления имеет неизменное значение пред Богом, и верою нашею мы можем усвоить его себе; доказывающие наличие этого дела доводы Духа Святого также существуют во всей своей силе и им свойственной ясности; ни мрачные внушения, делаемые нам сатаною, ни наши личные нечестивые рассуждения никогда не затмят славы всех этих истин. Они могут, конечно, лишить душу возможности пользоваться благодатью; часто, увы, они, действительно, лишают этого душу; но сама истина остается неизменною.

"И всякий священник ежедневно стоит в служении и многократно приносит одни и те же жертвы, которые не могут истребить грехов. Он же, принесши одну жертву за грехи, навсегда возсел одесную Бога, ожидая затем, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его. Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых" (Евр. 10,11-14). Ради крови Христовой нам даровано полное искупление; и мы с уверенностью можем прибавить, что только ради этой крови наши души могут вкушать и осуществлять искупление. Никто не должен воображать себе, что он чтит дело Христа или ценит свидетельство Духа Божия касательно пролития и кропления кровью Христа, пока он отказывается признать полное и совершенное прощение грехов, возвещенное и предложенное ему кровью Христа. Мы не доказываем истинного благочестия или настоящей духовности отрицанием того, что совершила для нас во Христе благодать Божия и что являет нашим душам Дух Святой на страницах богодухновенной Книги.

Читатель-христианин, еще не испытавший на себе всей радости полной отдачи сердца Господу, не странно ли, что, когда Слово Божие являет нам Христа, сидящего одесную Бога по совершении Им дела искупления, мы, в сущности, не идем далее евреев, которые имели, однако, только земного священника, всякий день предстоявшего пред Богом и многократно приносившего все одни и те же жертвы? Мы же имеем Первосвященника Божественного, воссевшего на небесах навеки. У них был первосвященник земной, который при совершении возложенных на него священнических обязанностей не имел даже права садиться; и что же? в лучшем ли положении находимся мы по отношению к настроению нашего ума, по отношению к состоянию нашей души и нашей совести? Понятно ли отсутствие в нашей душе полного мира при наличии принесенной Христом жертвы, на которую мы можем уповать? Дух Святой, как мы это видели из различных изречений, взятых нами из Послания к евреям, не пренебрег ничем, могущим удовлетворить наши души в вопросе о полном уничтожении греха драгоценной кровью Христа. Почему же ты не можешь в эту минуту иметь полный и ненарушимый мир в своем сердце? Неужели кровь Господа Иисуса не соделала для тебя больше того, что кровь тельца совершала по отношению к верующему еврею?

Возможно, что читатель ответит нам следующее: "Я нимало не сомневаюсь в значении крови Господа Иисуса. Я верю, что она очищает от всякого греха. Я вполне верю, что души, всецело уповающие на эту кровь, обретают полное спасение и вечное блаженство. Трудность для меня заключается совсем не в этом. Меня мучит не вопрос о силе искупительной крови, - в ней я нимало не сомневаюсь: я, сомневаясь в моем личном причастии действию этой крови, в котором я не вполне уверен. Учение о спасении кровью Христа ясно, как день; но вопрос о моем участии в спасении, о применении ко мне этой крови окружен мраком неизвестности!"

Если именно таковы чувства читателя по отношению к этому вопросу, то это доказывает, что ему необходимо серьезно вдуматься в 4-й стих изучаемой нами главы книги Числа. Тогда читатель поймет, что истинное основание всякого рода очищения заключается именно в предъявлении Богу искупительной крови и в ее принятии Богом. Это очень ясная, но мало кем понятая истина. Необходимо, чтобы душа, еще не нашедшая мира, имела верное представление об этом вопросе. Так естественно, что мы более заняты скорее нашими мыслями и нашими чувствами по отношению к крови Христовой вместо того, чтобы заниматься вопросом о самой крови и мыслями Божиими касательно этой крови. Если искупительная кровь была внесена в присутствие Божие, если она была принята, если Бог прославил Самого Себя уничтожая грех, совесть, просвещенная Господом, может мирно покоиться в сознании, что все требования Божий удовлетворены; она видит, что этим путем соблюдены все интересы Божий, что создается чудесное место встречи святого Бога, ненавидящего грех, и жалкого грешника, и порабощенного грехом. К чему же еще примешивать сюда мой личный взгляд на кровь Христову, как будто дело искупления несовершенно и неполно без приложения к нему частицы моего "я", как бы мы это "я" ни называли, - своим участием, своим чувством, своим опытом, своей оценкой, или применением к себе силы искупительной крови? Почему нам не покоиться в Одном Христе? Это значит действительно поручать Ему все. Но с той минуты, как сердце наше озабочено вопросом о нашем личном интересе, с той минуты, как взгляд наш отрывается от Божественной Личности, являемой нам Богом и Духом Святым, мы обрекаем себя на духовный мрак и всякого рода затруднения; кроме того, вместо того, чтобы насыщаться совершенством дела Христова, наша душа мучается сознанием несовершенства своих жалких чувств.

Здесь, благодарение Богу, пред нами открывается прочное основание "очищения грехов" и полного умиротворения совести. Дело искупления завершено. Все выполнено. Тот, Кого прообразно представляла "рыжая телица", вкусил смерть. Он прошел чрез смерть, неся на Себе гнев и суд Бога праведного, дабы все, в простоте сердца доверяющиеся Ему, познали в глубине своей души всю силу Божественного очищения и полного мира. Мы очищены в совести нашей не мыслями нашими о крови Христа, но самою этою кровью. Следует особенно подчеркивать эту истину. Самому Господу было благоугодно даровать нам права, и права эти обретаются только в одной крови. Драгоценная кровь Господа Иисуса! Она дарует глубокий мир всякой душе, пребывающей в смятении, дабы она могла опираться исключительно на вечную, подаренную ей Богом силу. Почему так мало понятно учение об искупительной крови, почему оно так мало оценено? Почему человек продолжает упорствовать, видя в нем и приписывая ему нечто, ему не свойственное? Дух Святой да даст не покоящемуся еще в Боге читателю умиротворить и сердце, и совесть свою сознанием безмерной цены искупительной жертвы Агнца Божия.

Если кровь прообразно представляет собою смерть Христа, как единое и совершенное основание полного очищения от греха, в "пепле телицы" мы видим пред собою прообраз силы этой смерти в применении ее Духом Святым чрез посредство Слова Божия к сердцу нашему, дабы очистить нас от прегрешений, соделанных нами в нашей повседневной жизни. Это сообщает особенное совершенство и особенную красоту нашему прообразу, уже и без того столь поучительному. Бог не только усмотрел средство для очищения грехов прошлого, но имел в виду и грехи, нами совершаемые в настоящее время, дабы мы всегда могли пребывать в присутствии Божием ради совершенства выполненного Христом дела. Он хочет, чтобы, "всецело очищенные" Им, - мы вступали во дворы Его святилища, в священное преддверие присутствия Его. И не только Он видит нас очищенными от наших грехов: Он хочет, - благодарение Ему, - чтобы мы были проникнуты и глубоким сознанием дарованного нам Богом очищения. Ему благоугодно Духом Своим, чрез посредство Слова Своего, даровать нам и глубокое сознание чистоты пред лицом Его, дабы общение наше с Ним было полно и беспрепятственно. "Если же ходим во свете, подобно как Он во свете, то имеем общение друг с другом, и кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха" (1 Иоан. 1,7). Но если мы не ходим во свете, если мы об этом не заботимся и, в нерадении нашем, прикасаемся к нечистоте, каким путем можно восстановить общение с Господом? Только снятием с нас нечистоты. И как же это совершается? Применением к сердцу и совести нашей драгоценной истины смерти Христовой. Дух Святой заставляет нас осудить самих себя и напоминает сердцу нашему драгоценный факт, что Христос прошел чрез смерть за прегрешения, так часто легкомысленно совершаемые нами. Речь идет совсем не о новом кроплении кровью Христа, - об этом в Священном Писании нет и речи; весь вопрос сводится к напоминанию нам с новой силою Духом Святым о смерти Христовой.

"И сожгут телицу при его глазах... И пусть возьмет священник кедрового дерева и иссопа и нить из червленой шерсти, и бросить на сожигаемую телицу... И кто-нибудь чистый пусть соберет пепел телицы и положит вне стана на чистом месте, и будет он сохраняться для общества сынов Израилевых, для воды очистительной: это жертва за грех" (ст. 5-9).

Господь желает, чтобы чада Его были очищены от всякой неправды, чтобы они были отделены от лукавого века сего, где все подвержено смерти и тлению. Это отделение совершается действием на сердце Слова Божия, общением с Духом Святым. "Благодать вам и мир от Бога Отца и Господа нашего Иисуса Христа, Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века, по воле Бога и Отца нашего" (Гал. 1,3-4). И еще: "Ожидая блаженного упования и явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Который дал Себя за нас, чтоб избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам" (Тит. 2,13-14).

Удивительно, как тесно Дух Божий всегда связывает воедино полное освобождение совести от всякого сознания своей виновности пред Богом с избавлением сердца от влияния на него настоящего лукавого века. Мы должны, дорогой читатель, свято сохранять неприкосновенную неразрывность этой связи. Совершать это мы можем, конечно, только силою Духа Святого; но нам следует всеми силами стараться понять и провести в жизнь благословенную связь, существующую между смертью Христа, как искупительною жертвою за грех, и смертью Христа, влекущею за собою наше отделение от мира сего и дающею нам силу от него отречься. Многие чада Божий никогда не идут дальше первой истины, чаще же всего не постигают даже и ее. Большая же их часть вполне довольствуется сознанием прощения грехов ради искупительного дела Христова, не ощущая при этом, что они умерли для мира ради смерти Христа и своего отождествления с Ним в этой смерти.

Если рассматривая смерть "рыжей телицы", сожженной на жертвенном огне, мы взглянем на символическую группу пепла, что увидим мы в нем? Мы с уверенностью можем сказать: здесь мы находим прообраз наших грехов. Действительно, слава и благодарение Богу и Возлюбленному Сыну Его, мы видим, что наши грехи, наши беззакония, наши ошибки, наша глубокая греховность -все это обращено в пепел. Не видим ли мы и еще что-нибудь? Мы открываем здесь, несомненно, еще и прообраз нашего природного естества во всем его развитии, с начала до конца. Видим также еще и конец всей славы мира сего. Кедровое дерево и иссоп представляют нам всю картину развития нашего природного естества, начиная от самого простейшего его проявления и кончая самыми возвышенными его свойствами. "Говорил он (Соломон) о деревах, от кедра, что в Ливане, до иссопа, вырастающего из стены" (3 Цар. 4,33).

"Червленая нить", по мнению всех, тщательно изучавших Писание, служит прообразом земного великолепия, мирского величия, славы мира сего, славы человеческой. В пепле, остававшемся после сожжения телицы, мы видим, следовательно, конец всякого мирского величия, всякой человеческой славы, видим отстранение плоти со всеми свойствами, присущими ей. Это делает особенно знаменательным факт сожигания телицы и выражает собою истину, мало кому известную и легко забываемую, даже когда она и известна, истину, возвещенную в памятных словах Апостола: "Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, Которым для меня мир распят, и я для мира" (Гал. 6,14).

Признавая крест Христов основанием освобождения от всех последствий наших грехов и нашего полного усыновления Богом, мы, однако, слишком склонны не признавать его и основанием нашего полного отделения от мира. Крест отделил нас, тем не менее, раз навсегда от всего, присущего миру, в котором мы живем. Уничтожены ли мои грехи? Да, уничтожены, и за это да будет благодарение Богу всякой благодати. Уничтожены в силу чего? В силу совершенства искупительной жертвы Христа, безмерно ценной в глазах Божиих. И точно в такой же мере мы находим чрез посредство креста и наше освобождение от настоящего лукавого века, от его обычаев, от его путей, его привычек и принципов. Верующий не имеет решительно ничего общего с этою землею с той минуты, как он ощущает значение и силу креста Господа Иисуса Христа. Этот крест обратил его в странника и пришельца в этом мире. Всякое преданное Богу сердце видит, что тень креста покрывает весь блеск, всякое тщеславие, все почести мира сего. Это-то и заставляло апостола Павла почитать за сор мир, его высшие преимущества, его самые привлекательные стороны, его блестящую славу. "Для меня мир распят, - говорит апостол, - и я для мира". Таков был апостол Павел; таковым должен быть и всякий христианин, пришелец на земле, гражданин неба; и ему надлежит быть таковым не только в принципе или в теории, но и фактически, на самом деле; потому что, насколько наше освобождение от власти ада не похоже на принцип или теорию, настолько же и наше отделение от настоящего лукавого века есть факт, ощущать который мы обязаны.

Почему же христианами больше не подчеркивается эта великая истина? Почему мы так мало способны увещевать друг друга, указывать друг другу на силу креста, отделяющую нашу душу от мира? Если мое сердце любит Господа Иисуса, я не буду искать себе места, удела или славы там, где Он нашел только крест, заслуженный злодеем. Дорогой читатель, мы не можем смотреть на этот вопрос иначе. Действительно ли ты любишь Христа? Было ли тронуто и привлечено к Нему удивительной Его к тебе любовью сердце твое? Если это так, не забудь,

что Он был отвержен миром. Ничего не изменилось до сих пор. Мир остается миром. Помни, что одна из особенно тонких уловок сатаны заключается в его стремлении заставить людей, обретших спасение во Христе, не признавать их отождествления с Ним в отношении Его отвержения миром и в тоже время пользоваться плодами совершенного на кресте искупления, благоденствуя, однако, в мире, вознесшем Христа на древо. Другими словами, сатана старается убедить людей, что мир девятнадцатого века нимало не похож на первый век нашей эры; что, появись Господь Иисус на земле теперь, к Нему отнеслись бы совершенно иначе, чем тогда; что мы живем не в языческом, а в христианском мире; и что все это составляет такую громадную разницу, что в настоящее время всякий христианин может делаться гражданином мира сего, пользоваться его славой, почетом и уделом в нем.

Но все это только ложь злого врага душ человеческих. Мир мог изменить свой наружный вид, но его природа остается все та же; его дух, его принципы не изменятся. Он так же искренна ненавидит Господа Иисуса, как в ту минуту, когда он восклицал: "Распни, распни Его!" (Лук. 23,21). Если мы судим о мире при свете креста Христова, мы придем к убеждению, что, как всегда, мир этот - мир злобный; что он ненавидит Бога и отвергает Христа. Да даст нам Господь уразуметь истину, прообразно представленную "пеплом рыжей телицы"! Это доказывает нам всю необходимость, все значение нашего отделения от мира и посвящения себя Христу. Да проникнется милостию Божиею этим сознанием весь народ Его в наше время торжества всякого рода лицемерия, светских интересов и показного благочестия.

Посмотрим теперь, что делалось с пеплом и к чему он предназначался. "Кто прикоснется к мертвому телу какого-либо человека, нечист будет семь дней. Он должен очистить себя сею водою в третий день и в седьмой день, и будет чист; если же он не очистит себя в третий и седьмой день, то не будет чист. Всякий, прикоснувшийся к мертвому телу какого-либо человека умершего и не очистивший себя, осквернит жилище Господа; истребится человек тот из среды Израиля; ибо он не окроплен очистительною водою, он нечист, еще нечистота его на нем" (ст. 11-13).

Иметь дело с Богом, изо дня в день ходить пред Его лицом среди развращенного и развращающего мира - вопрос очень серьезный. Бог не может терпеть никакой нечистоты в тех, среди которых Он благоволит жить и в которых Он обитает. Он может прощать и искуплять грехи; Он может исцелять, очищать и восстановлять; но Он не может терпеть существования в Своем народе не осужденного зла. Иначе Ему пришлось бы отречься от Свое/о имени и от самого Своего естества. Вот глубоко серьезная и в тоже время благословенная истина. Иметь дело с Тем, Чье присутствие требует и сообщает святость - радость для нас. Мы проходим чрез мир, в котором мы подвержены всякого рода пагубным влияниям. Нечистота сообщается нам не только от непосредственного прикосновения нашего "к умершему, к кости человеческой, или ко гробу". Все это, мы знаем, были лишь прообразы нравственной и духовной нечистоты, с которой мы можем столкнуться всякую минуту. Мы не сомневаемся, что трудно людям, тесно соприкасающимся с этим миром, не заразиться его нечистыми побуждениями. Поэтому-то для нас необходимо тщательно следить за всеми нашими привычками и привязанностями, чтобы не коснуться нечистоты, прерывающей наше общение с Богом. Он желает видеть нас не оскорбляющими Его святости.

"Будьте святы, ибо Я свят."

Но серьезный читатель, всей душой стремящийся к святости, может спросить: "Что же нам следует делать, если мы действительно так окружены пагубными влияниями мира и так склонны заражаться его нечистотой? Что делать, если с нечистыми руками и с совестью, осуждающею нас, мы не можем пребывать в общении с Богом?" Мы отвечаем: "Прежде всего наблюдайте за собою. Всецело и серьезно рассчитывайте на помощь Божию. Он верен и милосерден; Он - Бог, внимающий молитвам и отвечающий на них, Бог щедрый, дающий всем "просто и без упреков". Он "тем большую дает благодать". Нам дан незаполненный денежный чек, на котором вера может обозначить какую ей угодно сумму благодеяний. Жаждет ли твоя душа возрастать в духовной жизни, преуспевать в святости? В таком случае остерегайся даже хотя бы в течение одного часа находиться в соприкосновении с чем-либо, оскверняющим твои руки, соблазняющим твою совесть, оскорбляющим Духа Святого и нарушающим твое общение с Богом. Будь решителен. Не двоедушествуй. Немедленно откажись от всего нечистого; чего бы тебе это ни стоило, откажись от зла; чего бы ты ни лишился, отойди от него. Никакой светский интерес, никакая земная выгода не могут возместить утрату чистой совести, спокойного сердца и возможности пребывать в свете лица Отца твоего Небесного. Разве ты этого не сознаешь? Если да, проведи твое убеждение в жизнь.

Быть может, также возникнет вопрос: "Что же делать, если ты уже прикоснулся к нечистому? Как снять с себя эту нечистоту?" Вслушайся в прообразную речь Числ. 19: "Для нечистого пусть возьмут пепла той сожженной жертвы за грех, и нальют на него живой воды в сосуде; и пусть кто-нибудь чистый возьмет иссоп, и омочит его в воде, и окропит шатер и все сосуды и людей, которые находятся в нем, и прикоснувшегося к кости человеческой, или к убитому, или к умершему, или ко гробу. И пусть окропит чистый нечистого в третий и седьмой день, и очистит его в седьмой день. И вымоет он одежды свои, и омоет тело свое водою, и к вечеру будет чист" (ст. 17-19).

Очищение совершалось в третий день и в седьмой день, как это видно из 12-го и из 19-го стихов. Оба этих вида очищения были необходимы для снятия нечистоты, возникавшей от соприкосновения с различными формами смерти, описанными в вышеприведенных стихах. Что же обозначало это двоякое действие очищения? Чему это соответствует в нашем духовном состоянии? Смысл этого прообраза, конечно, следующий: если, по недостатку нашей осмотрительности или духовности, мы прикасаемся к чему-либо нечистому и заражаемся нечистотою, это может остаться незамеченным для нас; но Богу открыто все. Он заботится о нас и бодрствует над нами; Он не является по отношению к нам раздраженным судиею или строгим обвинителем; нет, Он - нежный Отец, не вменяющий нам греха нашего, потому что грех был уже давным-давно вменен Тому, Кто пострадал вместо нас.

Но Бог, однако, дает нам глубоко и живо проникнуться сознанием нашего греха. Он полностью обличит нас в совершенном нами зле; и тем явнее раскрывает Он нам нечистоту нашу, что Он не вменяет нам грехов наших. Дух Святой напоминает нам о грехе нашем, и это причиняет невыразимое страдание нашему сердцу. Это страдание может длиться некоторое время. Оно может продолжаться несколько минут, или же несколько дней, месяцев, даже лет. Мы знали одного молодого христианина, в течение трех лет мучившегося воспоминанием о совершенном им путешествии в обществе его светских друзей. Мы полагаем, что это обличающее действие Духа Святого представлено прообразным очищением в третий день. Дух Святой напоминает нам о грехе нашем; затем с помощью Слова Божия Он вызывает в душах наших представление о великом значении смерти Христовой, смывающей всякую нечистоту, которой мы так легко заражаемся. Это соответствует очищению седьмого дня; сознание великого значения смерти Христа смывает нечистоту и восстанавливает наше общение с Богом.

Необходимо помнить, что никаким иным способом мы не можем когда-либо избавиться от нечистоты. Мы можем стараться забыть известный нам грех, можем предоставлять времени труд изгладить его из нашей памяти. Это самое пагубное с нашей стороны отношение к состоянию нашей совести и к требованиям святого Бога. Это настолько же безумно, как и опасно, потому что Бог, по великой милости Своей, усмотрел верное средство для полного снятия с нас нечистоты, которую святой Бог видит в нас и осуждает; пока же нечистота не снята с нас, общение с Господом невозможно. "Если не умою тебя, не имеешь части со Мною" (Иоан. 13,8). Нарушение общения с Богом для христианина равносильно исключению члена из общества Израилева. Христианин никогда не может быть отлучен от Христа (Рим. 8,39), но одна греховная мысль может нарушить общение с Ним; поэтому необходимо осуждать и исповедовать всякую греховную мысль, чтобы нечистота была смыта и общение с Богом восстановилось. Дорогой читатель, мы должны хранить чистую совесть и соблюдать святость Божию; иначе мы не устоим в вере и потерпим урон. Да даст нам Господь ходить в мире и осмотрительности, да даст Он нам бодрствовать и молиться, пока мы не совлечем с себя наших греховных и смертных тел и не войдем в светлый и благословенный чертог, где неведомы грех, нечистота и смерть.

Ничто так не поражает нас при изучении постановлений и обрядов служения левитов, как ревность, с которою Бог Израилев бодрствовал над народом Своим, оберегая его от всякого вредного влияния. Око Его было над ними всегда, - днем и ночью, когда они бодрствовали и когда они спали, были дома и вне дома, в семье или в одиночестве. Он заботился об их пище, об их одежде, их привычках и их домашней обстановке. Он давал им подробные указания насчет того, что они могли или не могли есть, во что они могли или не могли одеваться. Он даже обозначал те предметы, к которым они могли прикасаться или которые они не могли употреблять. Он их поставил, одним словом, во вполне определенные рамки, оставаясь в которых, они легко избавились бы от потока нечистоты, окружавшей их со всех сторон.

Во всем этом явно сказывается святость Божия; но в этом выражается и благость Господа нашего. Если Божественная святость не допускала присутствия какой бы то ни было нечистоты среди народа Божия, благость Божия усматривала средство для полного очищения. Эти средства в рассматриваемой нами главе выражались в искупительной крови и в воде кропления. Драгоценные средства врачевания! Если б нам не были открыты неистощимые запасы Божественной благодати, справедливые требования святости Божией неминуемо погубили бы нас; постигнув же всю глубину благодати Божией, мы можем жить святостью Божиею. Израильтянин мог приходить в ужас от слов: "Кто прикоснется к мертвому телу какого-либо человека, нечисть будет семь дней." Или от слов: "Всякий, прикоснувшийся к мертвому телу какого-либо человека умершего и не очистивший себя, осквернит жилище Господа; истребится человек тот из среды Израиля." Подобные слова действительно могли устрашить сердце. Но "пепел сожженной телицы" и вода кропления служили напоминанием искупительной смерти Христовой и чрез посредство Духа Святого врачевали сердце: "Он должен очистить себя сею водою в третий день и в седьмой день, и будет чист; если же он не очистит себя в третий и седьмой день, то не будет чист" (ст. 12).

Речь шла не о принесении новой жертвы; Христос умер однажды раз навсегда. "Христос, воскресши из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Нами власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога" (Рим. 6,10-11). Мы, благодарение Богу, вкушаем плоды смерти Христовой; но, со всех сторон окруженные искушениями и соблазнами, ласкающими в нас еще живущую плоть, имея пред собою могущественного противника, всегда старающегося застать нас врасплох и заставить нас сойти с пути правды и чистоты, мы не могли бы ни минуты устоять, если б, по милосердию Своему, Бог не усмотрел всех наших нужд драгоценною смертью и могущественным ходатайством за нас Господа нашего Иисуса Христа. Кровь Христа не только очистила нас от всех грехов наших и примирила нас с Богом святым, но мы еще имеем и "Ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, Праведника". "Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас". "Он может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу". Он всегда стоит за нас пред Богом. Он наш Заступник на небесах; Он держит нас в том положении и в том звании, которые даровала нам Его искупительная смерть. Дело наше никогда не может быть потеряно для нас при наличии такого Ходатая. Он должен был бы перестать жить раньше, чем мог бы погибнуть самый немощный из искупленных Его. Мы отождествляемся с Ним, а Он с нами.

Как должны бы, дорогой читатель, все эти милости Божий отразиться на наших сердцах и на жизни нашей? Как должна была бы влиять на наши души мысль о смерти жертвы и о превращении ее в пепел, о крови и о пепле, об искупительной жертве и о заступничестве за нас. Первосвященника и Ходатая нашего? Какое действие должна бы подобная мысль произвести на нашу совесть? Умалит ли она для нас значение греха? Даст ли она нам желание поверхностно и легкомысленно относиться к своим поступкам? Никогда! Мы уверены в одном: человек, в обилии благодати Божией видящий извинение для своего легкомысленного поведения и своего поверхностного отношения к греху, очень мало знаком или совсем даже не постиг истинной сути благодати, ее влияния и ее действия на сердце. Можем ли мы хотя бы на минуту представить себе, что пепел телицы или вода кропления могли побудить израильтянина легкомысленно относиться к своим поступкам? Конечно, нет. Напротив, существование такого средства для очищения от нечистоты должно было давать ему понять, как следовало остерегаться прикосновения к нечистоте. Груда пепла, положенная на чистом месте, представляла двоякое свидетельство: свидетельство о благости Божией и свидетельство о ненавистности греха. Пепел возвещал, что Бог не мог терпеть нечистоты среди народа Своего; но он возвещал и то, что Бог усмотрел средство для снятия нечистоты. Если святое учение о пролитии жертвенной крови, о пепле и о воде кропления понято и усвоено верующей душой, оно не может не высказывать святого страха по отношению к греху во всех его проявлениях. И мы можем прибавить к этому, что, кто однажды испытал на себе мучений оскверненной грехом совести, тот не может не остерегаться прикосновения к нечистому. Чистая совесть представляет собою слишком драгоценное сокровище, чтобы с нею легко было расставаться; нечистая совесть представляет собою слишком тяжелое бремя, чтобы легкомысленно обременять ею себя. Но, благодарение Богу, Он всецело усмотрел все наши нужды, желая этим сделать нас не легкомысленными, но осмотрительными. "Дети мои! сие пишу вам, чтобы вы не согрешили". Далее апостол прибавляет: "А если бы кто согрешил, то мы имеем Ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, Праведника: Он есть умилостивление за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира" (1 Иоан. 2,1-2).

Отметим еще последние слова этой главы: "И да будет это для них уставом вечным. И кропивший очистительною водою пусть вымоет одежды свои; и прикоснувшийся к очистительной воде нечисть будет до вечера. И все, к чему прикоснется нечистый, будет нечисто; и прикоснувшийся человек нечист будет до вечера" (ст. 21-22). В 18-м стихе мы видели, что кропление нечистого очистительной водою производилось человеком чистым; здесь мы видим, что, окропляя нечистого, чистый человек заражался его нечистотою.

Сопоставляя оба эти факта, мы узнаем, что, как некто заметил, "человек, соприкасающийся с грехом другого человека, сам становится нечист, хотя бы прикосновение

к греху ближнего входило в его обязанность и совершалось с целью очищения ближнего от его греха; вина его, правда, не равняется вине человека, действительно согрешившего, но мы не можем прикасаться к греху, не оскверняясь им". Мы также узнаем, что для того, чтобы дать другому возможность испытать на себе очищающее действие дела Христова, мы должны испытать его сами. Тот, кто совершал кропление очистительной водой, должен был омыть свои одежды и самого себя водою; при соблюдении этого условия вечером он делался чистым (ст. 19). Да проникнутся наши души этим сознанием! Да даст нам Господь постоянно пребывать в чистоте, в которую нас ввел Христос и в которой нас держит Его первосвященническое служение! Не будем забывать, что прикосновение к греху оскверняет. Так было в древности при издании закона Моисеева, так оно есть и теперь.