Оригинальные файлы (1920 х 1080 HD) - качество сильно лучше, чем в онлайн-видеоролике - можно заказать обычной почтой в любую страну мира. Вся видеокнига "Овцы среди волков" - на 4-х DVD. Или можно заказать всю медиатеку сайта Blagovestnik.org на внешнем HDD, объемом 3000 Гб (3 Tb).

Смотреть и/или слушать видеокнигу "Овцы среди волков": Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4, Часть 5, Часть 6, Часть 7, Часть 8, Часть 9, Часть 10, Часть 11, Часть 12, Часть 13, Часть 14, Часть 15, Часть 16, Часть 17

В лесу, вдали от бараков, у тети Сони с дядей Романом был еще один огород. Несколько дней уже Катя ходила туда окучивать картофель. В последний день, заканчивая работу, она задержалась дольше обычного. Солнце спешило к закату, и Катя решила идти в барак напрямик, чтобы вернуться засветло.

Катя хорошо знала местность и уверенно пошла через лес. Но вскоре она забеспокоилась: по времени уже должна бы попасть на нужную дорожку, но ее все не было. Тут послышался заводской гудок, и Катя решила дойти до завода, а потом уже домой. "Как же я заблудилась?.." — недоумевала она, прибавив шагу.

Неожиданно деревья расступились, и перед Катей появилось большое кладбище. Она никогда еще не была здесь и ничего о нем не знала.

"Тут, наверное, трудармейцы похоронены!" — догадалась Катя и прижала руку к сильно бьющемуся сердцу.

На каждой могиле стояло от четырех до семи палочек с дощечками, на которых химическим карандашом были написаны имена.

"Здесь же, наверное, лежит и моя мама! — спохватилась Катя, и сердце ее забилось еще сильнее. — Может, я найду ее могилку..."

Катя могла прочесть свою фамилию, хотя и с большим трудом, по буквам.

Она переходила от одного холмика к другому, едва разбирая расплывшиеся буквы на дощечках.

"Хотя бы найти..." — грустно думала она.

И нашла. На той могиле тоже было несколько табличек.

— Зигерт Мария Абрамовна... — несколько раз прочитала Катя.

Сердце ее замерло. Она опустилась на холмик, закрыла лицо руками, и слезы неудержимым горячим потоком полились из ее глаз на прохладную безмолвную землю.

Вначале Катя просто плакала от боли, обиды и тоски, а потом стала молиться:

— Господи, мне так больно! Мне так трудно жить! Никто меня не любит и не заботится обо мне... Я никому не нужна, это правда. Ты видишь, что даже тетя Соня оставила меня одну в лесу, среди огородов и бараков. Никто не спрашивает, что ем, где сплю, хорошо мне или плохо. Все люди обходятся без меня. И даже Яша, которого я столько лет берегла, не вспоминает обо мне, ему хорошо с другими. Господи, я одна, я совсем одна на земле, я никому не нужна! Ты не оставь меня, Боже, помоги мне жить в этом мире...

Мало-помалу Катя успокоилась. Когда она подняла глаза, то увидела, что солнце уже зашло, а темные сумерки, выползая из леса, окутывают землю мраком. Она взяла тяпку, подправила холмик, нарвала веточек и украсила ими могилку.

Закончив уборку, Катя хотела идти, но не знала куда — потеряла ориентир.

"Подожду до следующего гудка,— решила она и стала собирать скромные полевые цветы. — Мама уже на небе с Иисусом,— думала Катя. — Ей хорошо там... Когда же и мне будет хорошо? "

Раздался заводской гудок. Катя бережно положила на могилку свой последний подарок матери и пошла домой.

В лесу совсем стемнело. Через время раздался еще гудок, и Катя уверенно зашагала в нужном ей направлении. Дорогой она много молилась и беседовала с Господом.

Уже совсем стемнело, когда Катя подошла к бараку. Здесь ее, конечно, никто не ждал. Но Господь послал ей на сердце мир и тем утешил ее.

"Если Господь вывел меня из темного ночного леса, то, значит, и по жизни проведет",— думала Катя, засыпая.

Приближалась осень. Люди снимали урожай — лук, тыкву и все, что поспевало. Похудевшая, немытая и нечесаная, Катя продолжала сторожить огороды.

Однажды ночью кто-то сильно постучал в окно.

— Кто там? — испуганно спросила девочка.

— Я за тыквами,— послышался мужской голос.

В бараке хранились чужие тыквы. Катя открыла дверь. Хозяин забрал свои тыквы и уехал.

Спустя некоторое время снова кто-то постучал.

"Кто же это теперь?" — похолодела Катя от страха.

Бараки стояли низко в земле, по самые окна. Катя подошла к окну. По голосу она узнала сторожа, которого сильно боялась. Этот мужчина раньше приходил сюда за молоком, и она его знала. Это был нехороший человек. Катя быстро оделась и, пока пьяный стучал в окно, выскочила в двери и убежала в конец огорода.

Сторож долго кричал и ругался, но, никого не найдя в бараке, ушел. Обхватив толстый ствол корявой сосны, дрожа от страха, Катя просидела на дереве до рассвета, а утром пошла в поселок и со слезами все рассказала тете Соне. Но тетя выслушала молча — нисколько не удивилась и не пожалела Катю. Только дочь ее сказала:

— Сама хороша. Веди себя так, чтобы никто не приходил...

Огорченная, Катя снова пошла в барак ожидать глубокой осени. После этого случая она боялась оставаться в помещении и ночевала на огороде, на дереве или под деревом.

В один из пасмурных холодных дней Катя решила остаться на ночь в бараке. К вечеру стал накрапывать дождь. Еще не совсем стемнело, как вдруг послышался гул машины. Катя выскочила из барака и снова убежала в конец огорода, на бугор, где росли деревья. Она забралась на одно из них и стала наблюдать. Грузовая машина подъехала к их сену.

"Господи! Сохрани наше сено, не дай им увезти его",— трепетно молилась Катя. И вдруг один мужчина сказал другому:

— Давай сегодня не будем брать сено, возьмем дрова...

Дрова были казенные. Мужчины погрузили дрова и уехали.

Утром Катя снова побежала в поселок. Дома был дядя Роман и тетя Соня. Рассказав о происшедшем накануне, она добавила:

— Приезжайте побыстрее, заберите сено!

Дядя обещал еще на прошлой неделе забрать сено, но все медлил, потому что Катя сторожила и нечего было бояться. В этот раз они быстро нашли машину и увезли сено. А через несколько дней выкопали картофель, убрали капусту и Катя насовсем перешла к тете Соне.

Один Бог знает, сколько Кате пришлось пережить за эти три месяца! Несмотря на черствость и грубость безжалостных людей, она все перенесла, потому что Господь хранил ее. Он слышал молитвы сиротки, считал ее слезы и никому не позволил сделать ей зло.