Меня воспитали мать-одиночка и бабушка с дедушкой. Своего отца я никогда не знала, так как родители были вместе только три месяца, а потом они развелись.
О моем детстве много не скажешь кроме того, что все запретное особенно привлекало меня.
Когда мне было 12 лет, у меня уже был первый друг, а через два года я попала в среду наркоманов и впервые попробовала гашиш.
Над "старомодными" взглядами матери и бабушки я только смеялась. Ночью моя мать часто озабоченно стояла у окна и ждала, пока ее дочь, наконец, придет домой.
Первая большая "любовь" скоро прошла, и я искала другого человека, с которым я могла бы быть счастлива. Несмотря на то, что я была еще ребенком, я боялась, что если не испытаю в полной мере любви, свободы и т.д., то упущу все.
В то время как я все время отставала в школе, у меня, как и у других товарищей из нашего круга, развились большие способности к воровству. Нам доставляло удовольствие ходить в продовольственные магазины и возвращаться оттуда с карманами, набитыми водкой и сладостями.
И все же я была довольно шокирована тем, что однажды к нам заявилась полиция и сообщила испуганной матери, что меня уличили в воровстве именно там, где я должна буду скоро работать ученицей.
В это время – а мне было все еще 14 лет – со мной случилось то, чего всякая девчонка боится больше всего. Мой друг оставил меня; меня угнетало одиночество, когда меня "обнаружили" два иностранца, прикинувшие шансы и пожелавшие "позаботиться" обо мне. Они сделали вид, будто хотят отвезти меня домой, но вместо этого привезли меня в какую-то комнату и закрыли за собой дверь. В своей наивности и легковерии я последовала за ними и теперь должна была нести унизительные последствия.
Я хорошо помню, что после этого и подобных переживаний я взывала к Богу о помощи. Но когда Бог слышал мои молитвы и протягивал руку помощи, я снова забывала Его и продолжала жить по-старому.
Когда в том же году меня снова оставил друг, я больше не желала переносить свои любовные разочарования и решила покончить с собой. Я запаслась 30 таблетками и проглотила их в надежде никогда больше не проснуться.
Но на следующее утро, испытывая головокружение и недомогание, я обнаружила, что я жива. Не обратив внимания на вид таблеток, я, к счастью, наглоталась менее опасных.
Когда мне исполнилось 15 лет, я почувствовала, что жду ребенка. С его будущим отцом я была в хороших отношениях и была уверена, что он является как раз тем, кто мне будет мужем на всю жизнь. Поэтому мы решили пожениться.
Мать настоятельно советовала мне немного воздержаться, пока мы не узнаем друг друга получше, и если необходимо, родить внебрачного ребенка. Но я пропустила этот совет мимо ушей: ведь, в конце концов, мы знали друг друга уже четыре месяца, и я была уверена, что все будет в порядке.
В начале нашего молодого супружества все было нормально. После того, однако, как родился наш сын Дирк, все медленно, но верно пошло под уклон.
Причиной, конечно, было то, что вместо того, чтобы заботиться о ребенке, мы проводили вечера и конец недели вне дома, развлекаясь в клубах, дискотеках и подобных местах. Мы оставляли Дирка на попечении матери, а сами отправлялись утолять свой жизненный голод.
Меня мало беспокоило, что я все больше удалялась от своего ребенка, что он становился мне обузой. Я думала только о себе, о своей свободе, которую любила превыше всего.
Большого счастья мне это не принесло. Поскольку мною владело ненормальное чувство ревности — мужу не разрешалось разговаривать ни с одной девушкой – мы часто ссорились, а потому не прошло много времени, как я предприняла еще одну попытку самоубийства.
Жизнь уже не казалась мне такой ценной, сердце было словно сожжено ревностью, бунтом, возмущением.
На этот раз я более тщательно подобрала таблетки, но Бог наблюдал за моей жизнью. Муж нашел меня лежащей без чувств и позаботился о том, чтобы меня немедленно доставили в больницу, где после промывания желудка я пришла в сознание.
Разочарованная, подавленная, я через несколько дней вышла из больницы, чтобы снова податься в отчаянные поиски большого счастья.
Наш сын со временем стал для нас такой обузой, что мы отвезли его к моей тете. В своем эгоизме я не думала о том, какие последствия это могло иметь для Дирка; я думала только о собственном удовлетворении, которое вскоре стало все больше стимулироваться алкоголем и таблетками.
Однажды дело дошло, наконец, до того, что наш брак распался. Я влюбилась в турка, с которым мы познакомились во время многочисленных посещений трактира. Наконец-то, казалось мне, я нашла счастье моей жизни. Тот факт, что я оставила мужа и ребенка и растоптала чувства моей семьи, мало беспокоил меня.
Мой муж, который хотя и был неуравновешенным, делал все возможное, пытаясь вернуть меня домой. Но я не желала, и это привело к тому, что в своем смятении он крайне опустился. Он перестал работать, стал принимать наркотики, участвовал в драках и т.д.
Когда через некоторое время мой иностранный друг ничего не пожелал больше знать обо мне и мне стало известно, что на своей родине он уже был обручен с девушкой, я даже имела наглость обвинить Бога в том, что была так несчастна.
Даже тогда мой муж несколько раз пытался уговорить меня начать все сначала. Но несмотря на то, что мне было жаль его, мои чувства к нему умерли. Поэтому, испытывая только жалость к самой себе, я предприняла новую, неудачную попытку уйти из жизни.
Отныне, чтобы вынести трезвую реальность жизни, я нуждалась в наркотиках ЛСД и продолжала дальнейшие поиски любви и счастья.
Вскоре после этого я познакомилась с Хубертом, моим нынешним мужем. Во всех областях у нас были с ним одинаковые взгляды, за исключением одного: он интересовался буддизмом, я придерживалась христианства. Хотя я и не хотела стать благочестивой, никто не мог переубедить меня в том, что Иисус Христос является Сыном Божьим и единственным Спасителем мира.
Здесь сказалось то, что еще в детстве я охотно читала детскую Библию. Я хорошо помню, как со слезами читала историю о распятии Иисуса. И хотя впечатление о смерти Сына Божьего потускнело, воспоминание во мне осталось.
После того, как мы год жили вместе, мы поженились. Хотя внешне наш брак казался счастливым, я снова не достигла удовлетворения, к которому так стремилась.
Где же найти счастье? Я испробовала все: алкоголь, наркотики, флирт, любовь, секс, и от всего остался только неприятный осадок. Неужели никто не может мне помочь? Моя чувствительность и отчаяние переросли в депрессии.
При возникновении малейшего разногласия во мнениях с мужем я чувствовала себя такой задетой, что сомневалась в его любви ко мне. Тогда я начинала упрекать его в этом, пока не возникала ссора.
После такой ссоры я часто думала: это конец наших отношений! Это был настоящий сатанинский круг! Чем больше я раздражала мужа своими утверждениями и обвинениями, тем больше я считала, что его раздражение означает, что он не любит меня.
Моему мужу было очень трудно со мной, к тому же я требовала от него, чтобы он освободил меня от моих депрессий. Он был моей последней помощью, единственной опорой. Сегодня мне ясно, что он доказал свою любовь ко мне именно тем, что не бросил меня, несмотря на то, что я была столь невыносима.
Однако, в то время, как внутренняя пустота и безнадежность разъедали мою душу – даже систематическое употребление ЛСД не могло предотвратить этого — в мою жизнь начал вмешиваться Бог.
Однажды – это было незадолго до Пасхи – мы смотрели телефильм о страданиях Иисуса. Этот фильм глубоко задел меня. Как тогда, при чтении детской Библии, так и сейчас по моему лицу текли слезы. В моем сердце все перевернулось: я поняла, что только Распятый может прийти мне на помощь!
Следствием этого было то, что я заинтересовалась Библией и вскоре систематически читала эту старую, но всегда актуальную книгу. При этом я все больше осознавала, какой безбожной и грешной была моя жизнь.
Я попыталась стать лучше. Я приняла решение жить, как настоящая христианка. Чтение Библии и молитву я уже практиковала, только в церковь я еще не ходила, потому что в нашем селе не было евангелической церкви. Но и это вскоре изменилось, так как мы планировали переехать в ту местность, где жила мать с моим сыном, которому тем временем было уже 5 лет. До сих пор мы могли навещать их только в конце недели, так как мы оба работали. Мне кажется настоящим чудом, что я тогда могла справляться с работой кассирши, будучи чаще всего под воздействием ЛСД.
Мой муж, хорошо относившийся к Дирку, был готов усыновить его, и после нашего переезда я твердо решила регулярно ходить в церковь, чтобы — как я тогда считала – стать настоящей христианкой.
Однако, посещение церкви так же мало изменило мою жизнь, как и все другие попытки жить по-христиански. Удрученная, я пришла к выводу, что, несмотря на все свои усилия, я не проявляла ни любви, ни кротости. Хотя я и взывала к Богу о помощи, я оставалась вспыльчивой, принимала наркотики и впадала в депрессии. Мне все яснее становилась необходимость полного изменения через Иисуса Христа.
Решительный перелом наступил, когда мы как-то снова попробовали отказаться от курения. Как никак, а каждый из нас ежедневно выкуривал примерно по 40-60 сигарет, и все наши попытки прекратить это были безуспешны. Поэтому в этот раз я упорно молилась, чтобы Бог оказал нам Свою помощь.
Мы обедали вне дома и выпили немного лишнего. Слегка возбужденные, мы возвращались домой, когда я затеяла ссору. Рассерженная, я убежала от мужа, и он один поехал поездом домой. Упрямая и злая, я ходила по улицам. Я обозлилась на все: на весь свет, на мужа, и даже начала упрекать Бога: зачем Он допустил эту ссору?
Охваченная жалостью к самой себе, я не замечала, что сама во всем виновата. Только успокоившись и пришедши в себя, я увидела свое поведение в другом свете. Теперь мне было жаль, что я так нехорошо обошлась со своим мужем. Где были мои добрые намерения, мое христианство? Я снова потерпела крах и не знала, что предпринять.
Внутренне я кричала о помощи и направилась домой в надежде, что все как-то снова встанет на свое место.
Было уже поздно, когда я подавленная вернулась домой. Мой муж уже спал, и я вдруг заметила, что он опять курил. Это меня потрясло.
Трудно описать, что во мне происходило. Для меня было так важно, чтобы мы отказались от курения, я так радовалась, что до сих пор все получалось. А теперь я сама все испортила! Меня тяготило чувство вины. Мне стало ясно: если сейчас ничего не произойдет, я приду в отчаяние.
Теперь я увидела себя другими глазами, не как человека, достойного сожаления, а как самую великую грешницу. На моей совести был не только этот грех, но и бесчисленное множество других.
Но не только свои злые поступки: мне стала очевидна моя злая суть, мое грешное состояние.
Исходя из своей вины и в сознании того, что от Бога невозможно ничего утаить, я в молитве излила свое сердце пред Господом Иисусом Христом и просила Его о прощении моих грехов. Я вручила Ему всю свою жизнь и просила Его быть отныне моим Господом. Я не хотела и не могла жить по-старому.
Еще во время молитвы я почувствовала, что Бог услышал меня. В моем сердце воцарился неведомый мне мир. Все, что до сих пор тяготило меня, весь гнет, вся боль – все вдруг исчезло. На мне буквально исполнилось обетование Иисуса:
Когда я проснулась на следующее утро, глубокий мир наполнил мое сердце. Я радостно поблагодарила моего Господа, Чье присутствие я ощущала. То, что я пережила этой ночью, было ничем другим, как тем, что Библия называет "обращением" или "рождением свыше"; только до этого времени я не сознавала этого, потому что мало о том знала.
С этого дня моя жизнь обновилась. В сердце царила радость, и мне казалось, что я самый счастливый человек на земле.
С этого дня у меня больше не было депрессий, я больше не чувствовала тяги к алкоголю и наркотикам. Я ни разу больше не закурила.
К моей большой радости, через шесть недель после этого мой муж тоже обратился к Господу Иисусу.
Он увидел большие изменения в моей жизни. Если ранее я была охвачена беспокойством, теперь он с удивлением констатировал, что мое сердце исполнилось необъяснимой радостью. Он видел, с какой радостью и увлечением я читала Библию, и думал: она или сошла с ума, или нашла истину!
Понадобилось немного времени, чтобы истина освободила и его от греха.
Наша личная жизнь, наш брак наполнились через обращение новым содержанием, получили новое направление. Если раньше мы непрестанно искали, где бы найти в этом мире побольше удовольствий, то теперь у нас появилось желание благодарить Бога своей жизнью. Его великая любовь и прощение произвели в нас желание сказать другим людям о том, что произошло с нами.
Чтение Библии показало мне, что — насколько это было возможно — мне следовало упорядочить вопрос насчет совершенных краж и т.д.
Поэтому я пошла к директору школы, где мы в день окончания ограбили кассу, прихватив с собой несколько томов словарей Дудена, во всем призналась ему и расплатилась. То же самое я сделала, посетив те магазины, в которых мы воровали, а также призналась в совершенном воровстве на месте прежней работы. Все, кому я признавалась в своей вине, реагировали с удивлением и радостью, тогда как я с облегчением и благодарностью уходила после каждой беседы.
Теперь мы, естественно, искали общения с христианами, исполненными такой же радости и благодарности. Как само собой разумеющееся, мы искали этих христиан в церкви и были очень разочарованы, когда находили там людей, чье христианство основывалось на воспитании или на возложенных на себя правилах и традициях.
Некоторые из них были очень благочестивыми, но не радостными, поэтому им были несколько непонятны наше счастье и радость.
Позднее мы обнаружили небольшую миссионерскую общину. Эти скромные, но верные христиане с радостью приняли нас и в начале нашего пути в вере оказали нам большую помощь.
В 1980 году у нас появилась возможность переехать в Гуммерсбах, где мы познакомились с милыми христианами, недавно приехавшими из СССР, где из-за своих религиозных убеждений им пришлось пережить много страданий, гнета и преследований.
Хуберт усыновил моего Дирка, и теперь у нас родились еще два сына: Мануил и Самуил. Бог положительно изменил наше отношение к вопросу о деторождении, так что мы приняли их как подарок от Бога.
Нам хочется благодарить Бога своей жизнью за все незаслуженные блага и указать на Того, Кто заместительнои смертью умер на кресте за нас, чтобы предложить всем людям прощение грехов, а тем самым мир и радость.
Шел 1945 год. Вторая мировая война со всеми ее ужасами окончилась.. Следы этой войны, безнадежность, казалось бы, напрасные страдания, вопросы -почему и как жить дальше — все это занимало людей.
Вокруг развалины и хаос, не только в городах, но, прежде всего, в сердцах людей. Я хорошо помню, как часто слышал вокруг себя:
Как мог Бог допустить все это!
Несмотря на это, церкви вдруг снова стали полными – люди пытались найти ответ в религии.
Большую часть своего школьного периода детства я провел в бомбоубежищах, а потому это были годы, полные тревог и ежедневной борьбы за выживание. Хорошо помню следующий случай: вместе со своими друзьями я возвращался из школы домой, проделывая 7-километровый путь пешком, потому что транспортная связь была прервана. Вдруг над головой раздался рев штурмовиков. Мы почувствовали себя загнанными кроликами. Чтобы избежать выстрелов из пулемета, мы сделали крюк. Пришедши домой невредимыми, мы еще говорили: ну и повезло же нам!
Я также хорошо помню, что в те секунды, когда я спасался бегством, пытаясь уцелеть, меня беспокоил вопрос: "А что случится, если меня сейчас убьют?" Чем больше я потом дома размышлял над этим вопросом, тем больше всплывал другой: "А что же такое, в сущности, жизнь?" Никто не мог мне ответить на этот вопрос, ибо религия – особенно та, в которой вырос я — не могла дать мне на него ответа.
Тогда мне было 14 лет, то есть, я был в том возрасте, когда возникает много вопросов. Я жил с родителями в небольшом селе вблизи Кобленца на Рейне. Мой брат был еще в плену, и я видел, с каким нетерпением родители ждали его. Когда нам звонили, у них вырывалось: не он ли?
Мои родители были самыми хорошими родителями на свете, и я могу твердо сказать, что мы выросли в доме, в котором о нас проявлялось много заботы. Родители любили меня любовью, на которую только были способны. Мне больно, что позже я топтал эту любовь ногами.
Мне кажется, никакое поколение не стояло перед лицом смерти так, как наше. Поэтому понятно, почему в каждом из нас так проснулась любовь к жизни. После окончания войны возникла новая проблема выживания: голод. Несмотря на протесты моих родителей, я делал то, что все: тащил все, что "плохо" лежало.
Сначала это меня беспокоило, но потом воровство стало для меня нормой. Так как среди ворованного были не только продукты, но и алкоголь, я уже рано познакомился с ним.
Таким образом, внутренне я все больше удалялся от своих родителей. Как, должно быть, им было тяжело, когда они видели, что их сын, на которого они возлагали определенные надежды, все больше вставал на путь преступления. Оказавшись на этой наклонной плоскости, я уже не мог остановиться.
Я попробовал немного притормозить, начав изучать экспедиторское дело. Но тут я попал из огня да в полымя. Каждый день я имел дело с алкоголем: не проходило и дня, чтобы мне, как ученику, не приходилось ехать за водкой в винную лавку. Эту гадость пили стаканами, и я скоро заметил, что водка отполировывала мое воображение. Как только я выпивал, проблемы исчезали, и мир уже не выглядел таким мрачным. Вопрос о смысле жизни получал свой ответ в бегстве от жизни.
В состоянии опьянения — не имея, естественно, водительских прав – я наехал на дерево. Первой мыслью, когда я вылезал из машины, была: "Ну и повезло же!" И все же тогда мне стало ясно, что дальше так не пойдет. Но обратного пути тоже не было.
Все вокруг меня было в погоне за деньгами. Я думал: надо делать деньги, за деньги ты купишь себе жизнь. А внутренний голос снова и снова твердил: "А что потом?" Так передо мной шла палитра времени, до тех пор, пока я не доходил до грани: "Последний час моей жизни". Ведь ясно, что он когда-нибудь наступит... И снова передо мной стоял вопрос: "А что тогда?"
Я быстро обнаружил, что находился в кругу, из которого не мог выбраться. Взрослые, окружавшие меня, не имели страха. Они только ругали так низко опустившуюся молодежь. Работа и труд – вот что составляло их жизнь, а потом все равно когда-нибудь придет конец. И сегодня еще на многих надгробных памятниках написано: "Он трудился для ближних". Это можно было бы с успехом написать и на памятнике лошади. Поэтому мое решение было непреклонным: с меня хватит – я хочу жить, какой бы короткой жизнь ни оказалась.
Так называемая судьба заставила меня искать ответ на вопрос о жизни в религии. С большим вдохновением я увлекся римско-католическим мистицизмом. Всеми средствами — медитацией в монастырях, курением фимиама, буквально всем, что могло воздействовать на мои чувства – я пытался добраться до Всевышнего.
Я воздвиг себе религиозную лестницу, ступеньками которой служили мои добрые дела, однако внутренне я оставался не только пуст, но еще более надорван, превратившись в результате самобичевания в развалину самого себя.
Я пришел к выводу: это не жизнь! Итак, где же жизнь? Не иначе, как в бьющей ключом жизни большого города. Не достигши и восемнадцати лет, я переселился туда. Чтобы хоть в чем-то соблюсти форму, я стал студентом академии международной торговли. Я выбрал важные для меня предметы, но не посетил ни единой лекции. В Академии меня видели только в день зачисления. Я нашел себе работу, с которой справлялся, по крайней мере, вначале.
Мои знания английского очень быстро помогли мне найти контакт с американскими военнослужащими. Тогда было много американских ночных баров, в которые можно было попасть только в сопровождении американских солдат.
Алкоголь был мне уже известен, в этих барах к нему прибавились наркотики, в том числе и марихуана — сравнительно слабый, но коварный наркотик. Чтобы приобрести его, нужны были деньги. Воровство тоже не было для меня чем-то новым. Новым для меня была только торговля наркотиками.
Со временем я так попался в эту сеть, что мне приходилось все время скрываться от военной полиции.
Днем я, по возможности, отсыпался, а вечером отправлялся в бары. Ко всему прочему прибавился секс. И здесь я быстро обнаружил, что на этом можно сделать деньги, поэтому женщины интересовали меня не как объект моих вожделений, а как источник раздобыть деньги. Сейчас я считаю это самым ужасным преступлением, на которое может пойти человек.
Это грубая жестокая торговля рабами: человек становится товаром. Я скрупулезно обходил все установленные человеком правила, чтобы достичь только одной цели: денег.
Ночи стоили дорого. Много денег шло на "друзей", которые требовались мне для прикрытия. У меня сложилось впечатление, что чем больше денег я получал, тем больше мне было нужно. Сатанинский круг, из которого не было видно выхода.
Но внутри моей души все кричало. Несмотря на все, что я мог себе позволить, несмотря на множество людей, окружавших меня, я был бесконечно одинок. Я ощущал грязь моей жизни.
Помню, как утром, возвращаясь из бара, я разыскивал баню, чаще всего у железнодорожного вокзала, чтобы смыть следы ночи. Прибегнув к хитрости, я снял квартиру, в которой с трудом можно было предположить проживание преступника. Для отвода глаз я переехал в дом Колпинга (заведение католического Ордена).
С 1950 года контроль полиции усилился, так как все больше полицейских участков во Франкфурте было передано теперь в руки немецкой полиции. Тут нам не раз пришлось сожалеть о тщательности немцев. Как и следовало ожидать, я становился все более известным полицейским кругам.
Со временем я потерял свои документы, источники денег прикрылись, долги возросли. Паспорт и студенческое удостоверение находились в различных ночных заведениях.
Меня искала теперь уже не только полиция, но и владельцы заведений. Какое-то время я смог скрываться в Бельгии, но и там я был недолго. После возвращения я с трудом мог показываться на улицах Франкфурта. Круги, в которых я теперь вращался, становились все более темными. Находясь во внешнем и внутреннем тупике, я хотел уже положить всему конец, когда один американский военнослужащий-повар предложил мне записаться в иностранный легион.
Я хорошо понимал, что это означало. Но я не видел другого выхода. Я все же написал домой письмо, звучавшее очень коротко: "Вы больше никогда не увидите своего сына". Невозможно описать, каким ударом это явилось для моих родителей, да и для брата.
В доме Колпинга у меня оставались еще некоторые вещи, которые я хотел бы забрать. Я прокрался туда, но портье заметил меня и сказал: "Тебя ищут!" Это не было для меня чем-то новым, но когда он добавил: "Тебе все время звонит твой брат", я решил немного повременить с уходом.
По телефону брат пообещал мне помочь и переслать телеграфом крупную сумму денег. Этим самым брат хотел предотвратить мое поступление в иностранный легион. Что же я сделал после этого звонка? Я пошел в отель и, несмотря на то, что и там задолжал, заказал бутылку шампанского. Кельнер знал о моих долгах и не хотел мне ничего давать. У меня хватило еще нахальства пожаловаться на него шефу.
Через некоторое время я уже был на празднестве по случаю помолвки моего брата. Около 22 часов он привез меня на вокзал, но я не сел в поезд, а снова возвратился в такси на его квартиру, где продолжалось торжество. Я хотел удивить молодую пару; поставив чемодан возле двери, я вскарабкался по стене к веранде. Рывком я хотел подтянуться к балкону, но он был свежевымыт и скользок. Я упал оттуда в сад, стукнувшись позвоночником о камни, воткнутые в грунт.
Лишь только когда один из соседей сообщил моему брату, что у его двери стоит чемодан, меня начали искать и обнаружили в саду. Когда отец увидел меня лежащим там, он велел не задевать меня и вызвал скорую помощь. В таком состоянии, как я был, меня тут же положили на операционный стол. Заключение врача: "Двойной перелом позвоночника, по всей видимости, поперечный паралич".
И вот я лежал с ног до головы в гипсе и мог теперь поразмыслить о своей жизни. В течение четырех недель у меня не было рефлексов в ногах и желудке – значит, у меня все же был поперечный паралич!? Сегодня я вспоминаю, что в то время я часто думал о Боге.
Он был для меня очень далеким Богом, и я не знал, что мне с Ним делать. В те ночи, когда я не мог спать, мне казалось, будто этот Бог совсем рядом со мной. Но я еще не был готов к тому, чтобы искать вину в самом себе. Виноваты были все, только не я. Я обвинял даже тех, которые всегда с любовью заботились обо мне.
Однажды утром, после обследования, врач сказал: "Господин Беллерт, вам повезло! Ваши рефлексы возвращаются, и через несколько месяцев вы снова сможете ходить". Несмотря на это сообщение, я не почувствовал внутренней радости, ибо знал, что проблема была не в этом: она лежала гораздо глубже.
Вокруг себя я видел молодых людей, которые, как мне казалось, шли по жизни совершенно довольные: молодые люди, державшие жизнь в руках, как мне по крайней мере казалось. К этим молодым людям, всегда рисовавшим свою жизнь в розовых красках, я обращался с вопросами. Все шло хорошо в наших беседах, пока мы не доходили до пункта: а что дальше? Ведь жизнь должна же иметь какой-то более глубокий смысл, чем только счастливый брак и надежная работа. Если все же существует Бог-Творец, то у этого Бога в Своем плане для людей должна быть какая-то цель. Я замечал, что это было камнем преткновения для этих людей. Они не желали заниматься глубоким вопросом о смысле жизни.
Спустя некоторое время я еще раз попробовал поговорить с католическим священником. Единственное, что он мог мне предложить, было: "Попробуй-ка жить с грехом пополам, верь в церковь! Тогда все как-нибудь пойдет!" Но мне сразу же стало ясно: это не истина!
Теперь я стал ненавидеть людей, изо дня в день посещающих церковь. Они казались мне откормочным мясным скотом, идущим на свой же убой.
После того, как мне сказали, что я снова буду здоров, я постепенно запасся снотворными таблетками, частью накопленными, частью стащенными с подноса медсестры, чтобы заснуть и больше никогда не проснуться. Но моя попытка самоубийства была замечена. После того, как я не отзывался на вопросы соседа, да и не мог уже отзываться, он позвал врача. Для врачей это было уже слишком. Ведь они считали, что дали мне положительный ответ: "Ты выздоровеешь!" — А тут такое. Я посвятил врача в свою проблему, но не получил ответа.
С момента неудавшегося самоубийства меня занимало лишь одно: "И все же тебе это удастся!" Ночью меня мучили мысли о моей вине, моем отчаянии. Сегодня я знаю, что это был сатана: "Посмотри, твоя жизнь проходит напрасно! Что от тебя еще осталось? Давай же, выброси и все остальное!"
Библия говорит: "Наказание за грех — смерть" (Рим. 6,23). Сатана предъявляет счет, и даже если ему иногда требуется на это много времени, в каждой жизни когда-то наступает такой момент.
Когда меня выписали из больницы, я был полон ненависти к моему окружению, к себе, ко всему. Первым делом я отправился в пивнушку. Так хотелось напиться, обо всем забыть! Но уже когда я пил, мне стало ясно, что это забытье только на короткое время.
Родители с радостью приняли меня, и я решил относиться к ним более приветливо и дружелюбно. Фактически я жил двойной жизнью: дома я пытался разыгрывать доброго парня, а в пивнушках продолжал жить старой жизнью. Несмотря на то, что весь мой заработок я пропивал, его все равно не хватало, чтобы оплатить счета. Поэтому отцу приходилось еще и погашать мои долги. Насколько низок может быть человек, в этом я мог убедиться сам: когда я заметил, что отец оплачивает долги, я делал их еще больше.
Теперь я снова предпринял попытку уйти от всего этого, попробовав философию и дальневосточные религии. На некоторое время алкоголь был отставлен, но то, что я пережил за это время, я не желал бы и своему злейшему врагу. По сравнению с этим алкоголь был детской игрой! Ночью я больше абсолютно не мог спать. Сначала я думал, что нахожусь в каком-то бреду, но потом установил: "Нет, это то, чем ты занимаешься".
Все чаще стали приходить мысли о самоубийстве, и я вспомнил свою первую неудачную попытку в больнице. Тогда я опять запасся таблетками и решил: если запить их алкоголем, то таблетки будут иметь такой же эффект, как и наркотик. Сделав это открытие, я быстро забыл о своем намерении закончить жизнь самоубийством и, подобно фармацевту, стал теперь экспериментировать с таблетками.
Началась опасная игра. Сначала мне нравилось пробовать, сколько снотворных и болеутоляющих таблеток я мог вынести, запивая алкоголем. Мне стало ясно, что если я перешагну границу, то проснусь снова в больнице. Чтобы предотвратить это, я ходил в лес, чтобы меня никто не нашел.
Теперь я был не только частым посетителем пивнушек, но и аптек. Стоило мне хоть раз не принять таблетки, как начинался ад! Сначала я дрожал всем телом, потом выступал пот! Я царапал стену пальцами. По утрам кончики пальцев часто были в крови, и кровь навела меня еще на одну мысль: я взял лезвие и вдоль и поперек изрезал им грудь. Тогда дрожь прекращалась, переставал течь пот. Для врачей это было феноменом.
Я все больше и больше отмежевывался от общества и стал одиночкой. Но, оказавшись в этой крайности, я знал, что должно быть что-то, называющееся жизнью!
Я пишу все это не для того, чтобы перечислить все мои постыдные поступки. Какую славу я извлек бы из этого? Ибо кто любит признаваться в своем падении, кто охотно вскрывает свои пороки? Я должен написать обо всем этом, чтобы вывести на свет истину и показать, как лукав сатана. Он всегда придерживается одной тактики: он показывает тебе, что он может предложить – алкоголь, наркотики, секс и т.д.! Но все это лопается в твоей руке, как мыльный пузырь, и ты ищешь чего-то другого. Эти мыльные пузыри становятся все более переливчатыми, но и более опасными. Не допускай, чтобы на тебя производили впечатление окружающие люди, какими счастливыми бы они ни казались. Все они на том же пути, что и ты. Без выяснения вопроса о вине абсолютно все равно, умирает ли кто на мягкой подушке или напичканный наркотиками на скамье парка. Без ответа на вопрос о смысле жизни безразлично, идешь ли ты по жизни порядочным супругом или преступником.
Мой первый психолог сказал мне: "Тебе следует просто все забыть и начать все сначала". Но на мой вопрос: "На каком же фундаменте мне снова тогда строить?" у него не нашлось ответа. Он сказал: "Не обращай внимания на грех! Греха не существует, все это фантазия". Так что же, неужели все то, что на протяжении моей жизни мучает меня, не давая покоя, является только фантазией? Грех стоял передо мной, словно гора, и в любую минуту она могла стереть меня в порошок. Неужели все это игра воображения? Оставались еще нерешенные вопросы.
После этого я попробовал идеологии: мне было все равно какие. Мне казалось, что Маркс и Ленин были из тех, которые нашли ответ на вопрос о смысле жизни. Но после некоторого изучения их работ я заметил, что они ощупью брели в той же темноте, что и я.
Моя нынешняя работа позволяет мне беседовать на улице со многими молодыми людьми, которые почти всегда признаются мне в том, что не имеют цели. Взрослые, так часто жалующиеся на молодое поколение, тоже начинают заикаться и в состоянии назвать лишь несколько совершенно неубедительных вещей, когда их спрашиваешь о смысле жизни. Библия правильно называет это: "Увлекаться ветром учения!"
Несколько лет тому назад один молодой человек на улице сказал мне: "Отвяжись, я охотнее поговорю с вором, чем с религиозным типом". На это я сказал: "Я тоже так считаю, потому я и заговорил с тобой".
Но вернемся снова к тому, как дальше складывалась моя жизнь. Постепенно жизнь в пивнушках мне опротивела, и я снова уединился. Мне просто не хотелось больше видеть людей, я ненавидел их, потому что никто не отвечал на мою скорбь и нужду.
В состоянии такой безнадежности и одиночества я построил себе свое маленькое царство, в котором господствовал алкоголь и таблетки. Я точно знал, сколько мне требуется в день, а поэтому весь день мною владела одна мысль: "Как мне добраться до своего зелья?"
Я так хорошо прятал его, что часто сам не знал, где его искать. Случалось, что ночью бегал по саду в спальном костюме и искал в земле свои мнимые сокровища. Дрожа (не только от холода), я радовался, когда обнаруживал их и снова возвращался в комнату. Велико было разочарование, когда я ничего не мог найти, потому что я знал, что придется пережить ужасные часы, пока, наконец, не откроются аптеки или киоск.
Мой работодатель проявлял ко мне огромное терпение, но поскольку мое физическое состояние было плохим, я, соответственно, зарабатывал мало. Поэтому я научился попрошайничать, особенно у моей семьи. Я всегда находил новые аргументы, все новые отговорки, и даже если это были только пфенинги, я все равно был рад, потому что покупал себе дешевку.
Совсем плохо стало тогда, когда меня уже знали в окрестных аптеках и больше не хотели мне ничего давать. Поэтому я иногда проделывал километры или ехал на велосипеде в аптеку подальше. Часто я долго стоял перед аптекой, пока продавец, который знал меня, не уходил с рабочего места. Тогда я врывался в аптеку и пытался купить таблетки у другого продавца. Не успевал я выскочить из аптеки, как десять снотворных таблеток были уже во рту. Есть их было противно, желудок буквально переворачивался. Только бы не стошнило, ведь тогда все было напрасно. Теперь я знал, что не позднее, чем через полчаса, я должен принять по меньшей мере восемь болеутоляющих таблеток, чтобы действие снотворных приняло другое направление. Потом, после некоторого времени, по меньшей мере три бутылки пива подряд — тогда дневная потребность была снова удовлетворена.
Нетрудно предположить, каково было мое состояние здоровья уже через короткое время. Более того, многие жалели меня, потому что только некоторые знали, почему я так страшно выглядел.
А потому кончилось тем, чем и должно было кончиться: меня доставили в больницу с коллапсом кровообращения. Позднее врач сказал мне: "Мы уже не надеялись спасти тебя! То, что ты опять пришел в себя, граничит с чудом". Это стало для меня ключевым словом. Несмотря на частые видения, наступившие в результате воздержания, у меня было время поразмыслить над своей жизнью. Я еще раз мысленно прошел все отдельные этапы своей жизни, и меня поразило следующее: "Одно чудо за другим!" Фактически меня уже давно не должно быть тут! Выражение "повезло" казалось мне слишком дешевым.
Снова всплыл сверлящий вопрос: "Нет ли тут вмешательства высшего Существа? Не существует ли, все же, Творец, Который вовлекает тебя в свои чудесные планы? Нет ли у этого Творца особого плана, смысла для твоей жизни?"
Перед окном моей больничной палаты стояло дерево. Меня все время тянуло смотреть в ту сторону. Неужели это только дело случая, что оно стоит здесь в своей красоте цветения? Не стоит ли за этой чудесной картиной Творец?
Ведь если этот Творец являет так много Своей любви и величия в этом дереве, не занимается ли Он и мной, ибо, будучи человеком, я должен бы значить для Него гораздо больше?
В те дни я был очень близок к тому, чтобы исполнились мои сердечные желания. Я также пробовал молиться, ибо мне хотелось приблизиться к этому Богу известным мне религиозным способом. Я обещал исправиться, хотя тут же признавал: "Это невозможно!"
По ночам я часто просыпался. Мне казалось, будто я тащу на гору тяжелый груз. И снова и снова: "Ты не сможешь! Как же быть с твоей виной?" Тогда я попытался свалить с себя вину. Я поделил ее: одна часть пришлась на общество, а другую часть я взвалил на мое окружение, которое, по моему мнению, действительно было виновато. Я искал вину в каждом и во всем, только не в себе!
Через несколько недель я, по крайней мере, физически, окреп в такой мере, что с самыми лучшими намерениями смог отправиться домой. К моему удивлению, мне удалось приобщиться к обществу. Я нашел себе друзей и жил, в общем-то, совсем нормально. Таблетки я отставил и пытался обойти углы с помощью алкоголя. Как известно, употребление небольшого количества алкоголя не бросается в глаза и даже считается в наши дни хорошим тоном.
Однажды вечером я пошел со своими друзьями на танцы и познакомился с девушкой, которая мне тотчас понравилась, да и она меня не сторонилась. Мы встречались несколько дней, но тут в ход пошли старые воровские проделки и заняли все мое время. Для прикрытия я занимался политикой. Так я, по крайней мере, выглядел приличным алкоголиком.
Но поскольку со временем мне все это тоже надоело, я вышел из игры. Прошел ровно год, как на одном вечере я снова увидел эту девушку, и началась наша дружба.
Каждый человек в той или иной мере обладает артистическим талантом. Я тоже не являюсь исключением. Мне удалось обмануть мое новое окружение, в том числе и девушку. На Рейне любят жизнерадостных типов. Немного выпив, я был неплохим компаньоном с интересными идеями. Поэтому никто не возражал, когда я пожелал жениться на своей подруге. Бурным ноябрьским днем 1957 года мы поженились. И каков был тот день, такими стали и первые десять лет нашей супружеской жизни. До того времени я коверкал свою личную жизнь. Теперь же я начал втягивать в этот хаос жену и семью.
Через несколько недель после свадьбы внешнее приличие спало, ибо у меня не было столько сил, чтобы сохранить лицо. Пивнушка стала моим домом, там были мои друзья. Домой я приходил только лишь поесть. А так как ел я мало, я, соответственно, был мало дома.
Когда мы ждали первого ребенка, у нас затеплилась надежда: теперь все пойдет на лад! Открывались новые перспективы, у жены появилась новая надежда. Но оковы пьянства были сильнее, чем я думал.
Однажды я хотел пойти в пивную, но уже не имел денег. Я попросил денег у тещи, которая к тому времени видела меня насквозь. Она отказала мне, и во мне поднялась злоба, которой я до сих пор не знал. Произошла ссора. Жена была беременна на пятом месяце. Заметив, что во время ссоры она встала на сторону матери, я ударил ее. Жена упала на пол. Я никогда не забуду эту картину. Как далеко может зайти человек, что сбивает на пол беременную женщину! И всего лишь из-за того, чтобы получить пару марок на спиртное.
Тут я понял, что пьянка настолько овладела мной, что я готов был даже пойти на убийство. Библия говорит: "Сатана убийца от начала!" Из когтей этого тирана не выбраться иначе, как с Божьей помощью. Он превращает своих прислужников в убийц. Он разрушает сначала их собственную жизнь, а потом — жизнь других. Одним из средств для достижения своих целей он избрал алкоголь.
Сколько жен на своем теле познали это, а скольким еще приходится ежедневно терпеть.
Я помог своей жене подняться с полу, но я знал, что произошел надлом, который не сможет починить ни один человек. Такого не простит ни одна женщина! Ведь речь шла не только о ней, нет! Она носила под сердцем ребенка, за которого готова была бы пожертвовать своей жизнью! А тут приходит отец и бьет их обоих.
До сих пор Бог явил Свое огромное терпение ко мне, и тут мы снова увидели чудо. Обследование показало, что ребенок не пострадал. Моя жена, естественно, была очень рада этому, и я воспринимал ее радость как прощение, хотя мне было ясно: эта вина присовокупилась ко всем твоим многочисленным провинностям.
Когда совесть перегружена, требуется отдушина. Этой отдушиной для меня был алкоголь. Как раз в это время у меня состоялась беседа со своим врачом. Мы говорили и о вере. Но как может кто-нибудь оказать помощь другому, если сам не получил ее? Он сказал мне: "Я верю только в то, что вижу!" Я ответил ему: "А я знаю, что существует совесть, но я же не вижу ее". Таким образом, аргумент насчет "видения" просто несостоятелен. Просто не совсем логично заявлять: "Я верю только в то, что вижу!"
Я сказал врачу: "Зайдите ко мне когда-нибудь утром, когда я не так пьян и совесть начинает заявлять о себе. Тогда я могу доказать факт, что существует совесть!" Беседа принесла кое-какие положительные результаты: мне стало ясно — что-то в тебе кричит об освобождении! Совесть — только твой судья, всегда предъявляющий тебе приговор.
На этого судью я не могу оказывать большого влияния. Если только не притуплю его алкоголем. Но как только я протрезвлюсь, этот судья снова заявляет о себе. Я признал: "Можно обмануть весь мир, но только не этого личного судью".
По своей природе алкоголики совсем не обязательно глупые люди, хотя часто их представляют именно в таком свете. Они, скорее, рафинированы, иначе они не продержались бы так долго. Так я смог, во всяком случае, доказать своему врачу существование совести. Возможно, он сам исследовал себя и открыл свою совесть. Когда я снова посетил его, он сказал: "Хорошо, однако нет ничего такого, против чего бы медицина не имела средства, кроме, пожалуй, рака или другой неизлечимой болезни. Знаешь ли, мы заморозим твою совесть. Попринимай-ка эти таблетки! Ты заметишь: они успокоят тебя. Только не принимай слишком много!" И вот я начал там же, где однажды кончил, только теперь совсем законным путем.
Дома я мог теперь сказать жене, что мне обязательно нужно принимать эти таблетки, ибо если я буду спокоен, то и у нее будет покой. Точно так же и на работе, флаг алкоголя был спущен. Но я всегда был "приподнят". Таким образом, я был теперь – к сожалению владельца пивной — постоянным пациентом врача. Скоро мне казалось, будто я стал подопытным кроликом. Я должен был пробовать все, что он получал из новых медикаментов — а судя по тому, сколько он мне давал, это было не мало. Правда, он всегда предупреждал меня, чтобы я не увлекался. Но судя по тому количеству, которое он мне давал, мне следовало бы догадаться, что я принимал слишком много. С течением времени я настолько научился составлять медикаменты, что мог заткнуть за пояс любого фармацевта.
В январе 1963 года у нас родилась еще одна девочка. Это на некоторое время приподняло настроение в нашей семье. Но скоро дела снова резко пошли по наклонной плоскости. Мне больше не нужно было скрывать свое пристрастие к спиртному. Мне можно было теперь свободно говорить об этом. На помощь мне пришла больничная касса. Она пришла к выводу, что алкоголизм – заболевание. Теперь я был под защитой. Я был несчастным больным, меня везде жалели. Поскольку я болел, мне нужно было лекарство, которое я систематически принимал: каждый вечер бутылка водки.
Теперь для нашей семьи начался период странствий. Несмотря на то, что я был экономистом-экспедитором, я часто терял работу из-за пьянки. Поменяв место работы, я опять переехал на родину, но в то время как раз была сильная безработица, и я целый год был безработным. В это время я делал то, что когда-то уже делал: я создал себе собственный мир. Все мои мысли вертелись вокруг "зелья".
Для моих ближних это был ад. Когда я утром уходил из дома, никто не знал, приду ли я еще раз домой живым. Из больницы я не выходил из-за постоянных аварий, случавшихся со мной. Однажды я упал с велосипеда и, по словам полиции, целый час лежал головой на проезжей дороге, а телом – в канаве. Меня нашли и доставили в больницу. Обезболивающего укола делать не пришлось, потому что степень опьянения была так высока, что я не чувствовал, как мне зашивали раны на голове и лице. Таким меня знали врачи. Когда меня привозили в больницу, они говорили: "Этот оборванец все еще жив!"
Здесь мне бы хотелось упомянуть об одном событии, которое показывает, к чему приводит пьянка. Я все чаще посещал могилу отца. Соседи удивлялись этому, ибо не знали, почему я делал это. Дело было в том, что под памятником я устроил себе настоящий бар-аптеку. Я сидел на могиле и был один в своем царстве, часто до поздней ночи. Моя мать, которую разбил паралич, часто давала мне деньги, чтобы купить свежие цветы на могилу отца. Однако, большинство этих денег превращалось в алкоголь и таблетки.
В доме росла нужда и нищета. У жены едва хватало денег на хлеб, не говоря уже о том, чтобы купить что-нибудь для детей. Все это, естественно, не проходило бесследно для детей. Мой сын пошел в школу, но учиться не мог. Ребенок не мог сосредоточиться из-за постоянных домашних неурядиц.
Только в редкие часы отрезвления я сознавал эту нужду и видел свою полную неспособность изменить что-либо в этой ситуации.
Признав это, я принял решение окончательно поставить на своей жизни точку. При этом я меньше думал о себе, а скорее хотел освободить свою семью от такой скорби! Тут я не могу не упомянуть, сколько любви проявляла ко мне моя жена, любви, которую невозможно описать.
Как уже было сказано, я запланировал самоубийство. В амбаре возле дома я проверил балки и убедился, что они выдержат мой небольшой вес. Потом я запасся веревкой и положил ее рядом с балкой, проверил высоту, поставил рядом ведро, которое должен был оттолкнуть ногой. После этого я спокойно возвратился домой и лег в постель.
В ту памятную ночь я не сомкнул глаз, и передо мной прошла вся моя жизнь. Все ее этапы! Я проплакал всю ночь, но что было толку от слез? Дети спали вместе. Спали ли они? Сколько бессонных ночей я доставил своей жене и детям! Той ночью я знал: сатана предъявляет тебе счет. Библия говорит: "Плата за грех – смерть!"
А теперь дошло до этого, обратного пути нет. Сейчас мне предстояло отправиться в ту темноту, перед которой я всегда испытывал такой страх. Значит, придется расстаться с жизнью, не получив ответа на вопрос: что же после смерти? Я утешал себя тем, что скоро узнаю об этом. Если никто не хочет сказать мне об этом здесь, то я сам все узнаю.
Поднявшись совсем рано, я пошел в амбар. В доме стояла глубокая тишина. Как раз то, что мне было нужно. Я просунул голову в петлю, прикрепленную к балке. Не раздумывая ни над чем, совершенно трезвый, я встал на ведро и опрокинул его. Петля сдавила горло, в глазах потемнело! В голове прокрутилось несколько ужасных картин из моей жизни. Возможно, даже, что это был весь фильм моей исковерканной жизни.
Но вновь должно было произойти чудо, а именно, как я позже узнал, произошло следующее: после того, как я вышел в амбар, за мной вышел мой семилетний сын и увидел отца, висящего на веревке. Ему удалось перерезать веревку, и я упал на пол. Потом он позвал мою жену, и меня отнесли в дом. Невозможно описать, каким шоком это было для моего сына, а в особенности для жены.
Как часто приходится слышать в наше время, что многие люди кончают самоубийством или предпринимают попытки сделать это. Чаще всего считают, что такое решение принимается быстро. Я же знаю, что в большинстве случаев это действие является запланированным.
Мне стало тогда ясно, что высшее Существо предотвратило мои намерения. Так как мои религиозные старания ни к чему не привели, вмешательство в мою жизнь пришлось совершить этому Незнакомцу.
Я уже упоминал о сверхчеловеческой любви и терпении ко мне моей жены и детей. Но когда-то всему приходит конец. Так было и у нас. Шел 1967 год, и нужда в нашей семье все возрастала. Безработное пособие было невелико, да и из него большую часть расходовал я. Душевная скорбь моей жены и детей достигли высшей точки. Я превратился в развалину, мозг, печень и почки были разрушены. Моя жена предъявила мне ультиматум. Она сказала: "Если ты не предпримешь длительного противоалкогольного лечения, мне придется подать на развод".
Слово "развод" подействовало на меня уничтожающе. Я знал, что если потеряю семью, тогда для меня действительно все кончится. Я выворачивался, как мог, опять обещал, что сам брошу пить, но теперь никакие уговоры мне не помогли. Вместе с женой я отправился к врачу. По дороге к нему я решил по возможности "разыграть", чтобы он не направил меня на лечение.
В кабинете произошла веселая сценка. Врач спросил меня, что меня беспокоит. Я ответил: "Господин доктор, что-то с желудком не в порядке".
"Чем же вы лечитесь?"
"Да вот, выпиваю в день по три маленьких "Боне-камп".
Он спросил: "Три маленьких бутылочки?"
"Нет, три упаковки – то есть девять штук".
Он только ухмыльнулся и заметил: "Тогда ваш желудок уже, наверное, растворился".
Он сидел напротив меня и вынул себе сигарету. Я как раз курил, поэтому он сказал: "Дайте, пожалуйста, прикурить". То, что случилось потом, было комично. Моя рука так дрожала, что я возился со своей сигаретой возле его лица, а он водил головой за сигаретой. Наконец, он рассмеялся и сказал: "А, Вы дипломированный алкоголик!" Таков был его диагноз. Мне было прописано лечение.
6 декабря, хорошенько напившись накануне, я поехал в Эссен-Хайдхаузен на лечение. Жена простилась со мной, и с одиннадцатью другими мужчинами я вошел в так называемое "приемное отделение". Если бы я знал, что там меня ждет, я бы удрал. Первый вечер прошел сравнительно спокойно, но на второй вечер все было по-другому. Я был в комнате с двумя другими алкоголиками. Один выбрался вечером из окна, и мы больше его не видели. Его комментарий: "Хочу пить. Здесь мне делать нечего". Другой, уже лежа в постели, кричал мне: "Немедленно сними всех кошек и мышей с моей постели". Я просто не мог переубедить его, что на постели ничего не было. И так всю ночь. Разнообразие заключалось лишь в том, что животные, танцевавшие на его постели, все время менялись.
Когда утром я пошел умываться, со мной поздоровался один адвокат и сказал: "Хочешь пить? У меня есть с собой хорошая водочка". Я подумал, что он не в своем уме. Откуда у него здесь водка? Тогда он взял кисточку для бритья, приложил ее ко рту и сделал так, будто он пьет стакан водки.
Ну, подумал я, у меня хоть горячки нет. Однако, со мной было иначе, и даже намного хуже, чем с другими.
Мы стояли у входной двери, как я вдруг рухнул на пол. При этом я головой стукнулся о железный край, и меня, онемевшего, принесли в комнату. Как мне позднее рассказал врач, это был тяжелейший приступ горячки, чаще всего оканчивающийся смертью: содержание алкоголя в мозгу падает, наступает обескровливание, и в считанные секунды клетки мозга могут отмереть.
Меня любезно отправили еще и к врачу, который должен был зашить раны. Но когда тот услышал, откуда я, он зашил их так, что мне лучше было бы обратиться к сапожнику.
Как алкоголика, тебя уже, естественно, не считают членом общества, и я почувствовал это на себе еще за эти полгода. Начались обследования. У нас был врач-невропатолог, который, на мой взгляд, сам нуждался в лечении. После всего того, что ему пришлось пережить, я просто не мог на него обижаться. Раздетый, я стоял возле его стола. Сначала он сказал: "Встаньте на коврик!" Через минуту: "Сколько раз вам говорить, чтобы вы не вставали на коврик!" И так несколько раз подряд. Целыми часами меня допрашивали о том, как я провел свои молодые годы. Он сказал: "Вы, конечно, выросли в плохой семье!" Я ответил: "Нет, наша семья была очень благополучной". Его реакция на это: "Вы с ума сошли! Как вы смеете противоречить мне? Я врач и лучше знаю, откуда начинается алкоголизм". "Ах, конечно, если вы так считаете, мне все равно, полгода — это еще не пожизненно."
Я рассчитывал, что, как экономисту, мне дадут работу в конторе. Но я глубоко ошибся; мне поручили убирать за свиньями и коровами в хлеву. Сначала я был шокирован, но потом остался вполне довольным. Оказалось, что коровы и свиньи — очень приятные животные; они, по крайней мере, не задают глупых вопросов. Именно тогда я понял смысл поговорки: "Кто узнает людей, тот полюбит животных".
Так проходило время групповой терапии и аутогенной тренировки.
Через шесть недель по воскресным дням нам стали давать увольнительную с 13.00 до 17.00. Со смешанными чувствами мы шли к автобусу, чтобы поесть в городе. Первый раз в так называемом приличном обществе, которое все мы так любили. Те, которые были на лечении уже более длительное время, потащили нас в ближайшее кафе, и там началось одно espresso за другим. Я выпил так много, что вернулся в лечебницу словно в тумане.
Там нас, конечно, проверили, действительно ли мы не пили. Их тактика была допотопной, как например: "Посмотрите-ка, кажется, что-то попало мне в глаз." Тогда приходилось подойти поближе.
Хочу рассказать еще об одном случае. От одного мужчины из нашей группы всегда пахло одеколоном 4711. Я сказал: "Послушай, Рудольф, чего ты здесь так душишься? Ведь тут все свои". На это он ответил: "Пошли-ка, я тебе что-то покажу! Секрет, только никому не говори". Я последовал за ним, и скоро я знал причину исходившего от него запаха. Каждое утро он выпивал два маленьких флакона чистого 4711. Он сказал: "Ведь в нем алкоголь, и этого мне хватает на целый день." Раньше он пил разбавленный, но, к сожалению, его нужно было выносить из лакировальной мастерской, а теперь он не может достать такого. После всего, чем я в своей жизни занимался, это показалось мне немного рискованным. Только с кофе я не знал границ.
Приближался день моей выписки. Это было 6 июня. Моя жена приехала, чтобы забрать меня, и на меня, признаюсь, напал страх, что мне снова предстоит быть в "свободном мире". Ибо я ничему не научился. Я знал только одно: если ты снова начнешь, то пропадешь физически.
Благодаря урокам этого времени я сам мог написать о воздействии алкоголя докторскую. При выходе я еще раз встретился с Рудольфом. Я спросил его: "Ну, Рудольф, а теперь что?" Его слова: "Альфонс, два слова: центральный железнодорожный вокзал — большая кружка пива!" Вот был результат серьезного полугодового лечения. Мне было немного жаль сотрудников, потому что они действительно сделали все, что могли, чтобы лечение было эффективным.
Мы приехали на Рейн к теще, и я отправился искать работу. Но это было совсем не просто. Ведь мне нужно было указать, где я провел последние полгода. К тому же, память стала совсем плохой. Я едва мог сосчитать до десяти, а для экономиста это был крах.
Тогда мы отправились в Рурскую область, так как надеялись, что с работой там лучше. Владелец одной фирмы пожелал принять меня. Мы с женой спали и готовили пищу в бюро. Не хочу осуждать, что через несколько дней этот человек сказал мне: "Господин Беллерт, вам придется опять взяться за изучение цифр! Потренируйтесь, может быть, память опять вернется!" Итак, снова поиски работы!
После нескольких переездов мы получили квартиру, по соседству с которой "Синий Крест" организовал приют для алкоголиков. Должен признаться, что к этому времени я снова стал экспериментировать с медикаментами. Однажды вечером, больше по настоянию жены, чем по своему желанию, мы пошли на богослужение. Все, о чем там говорилось, показалось мне немного странным. Говорилось о Боге, об Иисусе Христе, о Библии. Хотя я и поразмыслил над услышанным, я скоро все опять забыл.
Но эта первая встреча с понятиями Бог и Иисус Христос — как я понял это позднее — была началом. Однако, я снова запил. Сегодня я знаю, что сатана не отпускает так быстро.
Через неделю после посещения "Синего Креста" меня буквально трясло, когда я ходил по городу, и я почувствовал: "Надо выпить!" Чего я не пробовал раньше, то я делал теперь все чаще. Однажды я подошел к какому-то мужчине и попросил у него денег. Мужчина был очень любезным. От него исходило нечто, чего я не знал. Я не мог оторваться от его лица и даже забыл, о чем просил. Он посмотрел на меня и сказал: "Расскажи-ка мне, пожалуйста, о себе! Ведь ты, как я вижу, в беде". На это я ответил ему: "Вы правы, и я думаю, что вы можете мне помочь. Пожалуйста, дайте мне 5 марок". В ответ мужчина сказал мне: "Я мог бы дать их тебе, но они же так быстро кончатся. Не рассказать ли тебе о богатстве, которое никогда не кончается?" "Вот здорово!" – подумал я. – "Всегда иметь деньги для выпивки!"
Затем я рассказал ему о своей жизни. Все было совсем не так, как у невропатолога в санатории. Я посмотрел на мужчину и увидел слезы в его глазах. Подумать только, обо мне плачут! Он обнял меня, и я вдруг почувствовал, что никогда еще мною не овладевали такое спокойствие и надежда! Я уцепился за него и почти закричал: "Перестань плакать! Лучше скажи мне: что такое жизнь? В чем смысл жизни? Что ждет нас после смерти?"
Совершенно спокойно, с сияющим лицом он сказал мне: "Иисус Христос говорит: Я есмь путь, и истина и жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через Меня".
Затем последовали слова, которых я никогда не забуду, слова от простого сердца. Передо мной стоял не врач, не философ, не профессор, а простой человек, который сказал мне: "Тебе нужен Иисус!"
Это было слишком! Я не знаю, что произошло со мной. Может быть, то была злость. А может, то, что его слова попали в цель. Неважно что, во всяком случае, я убежал. Но стрела сидела! Библия говорит: Слово Божие не возвращается без плода.
Я побежал домой и рассказал о своем переживании. Я продолжал твердить: "Не может быть! Неужели мне приснилось? Может быть, это мне чудится". Тем не менее я лег в постель, но нечего было и думать о сне. Из головы не выходили три слова: "Тебе нужен Иисус!" Кто был этот Иисус? Ведь я уже слышал о Нем. Каждый год в Рождество и Пасху! О Нем говорят в церкви. Я знаю о Нем из рассказа о рождении и крестной смерти. Да, конечно. Я знаю его из истории, но Кем же Он является в действительности?
Как много людей сегодня — именно в христианских странах – которые проходят через подобные переживания!
Но вот был человек, который не мог умолчать о своем Спасителе. Человек, который знал ответ на главный вопрос жизни, который говорил об этом другим.
На следующий день, после бессонной ночи, я встал и пошел по улицам с одной только мыслью: ты должен разыскать этого мужчину! Я долго безуспешно искал его. Но вдруг я увидел его и сразу же подошел. Он не удивился, наоборот, мне показалось, что он рассчитывал на эту встречу. Я спросил: "Где вы были все это время?" Он ответил: "Я молился о тебе!" Тогда я, естественно, еще не мог понять этого, но сейчас я знаю, какой груз лежал на нем и как он принес этот груз пред Господом Иисусом.
Я пошел с ним домой, и он рассказал мне о Сыне Божием, пришедшем на эту землю, чтобы взыскать и найти погибшее. Он рассказал мне, что Иисус Христос умер за меня на Голгофском Кресте.
В своем отчаянии я вдруг закричал: "Да, возможно, Иисус Христос пострадал за всех людей и умер на Кресте за всех других людей. Но если бы ты знал, какая вина лежит на мне! Если бы ты знал, что я за человек, то ты тут же вышвырнул бы меня из дома. Меня никто не может любить, никто не может меня спасти".
Но мужчина не выгнал меня, наоборот, со слезами на глазах он сказал: "Именно за тебя, Альфонс, и умер Иисус Христос! Если бы ты был один на этой земле, то Он пришел бы сюда ради тебя одного, чтобы искупить твою вину на Кресте. Взять твои грехи, чтобы ты мог прийти к Богу."
Во мне все неистовствовало! Неужели свершилось невозможное, что я теперь действительно могу получить ответ на самый главный вопрос? Я сказал: "Но послушай, ты говоришь, что Он Сын Божий, а я опустившийся человек, грешник; как это подходит одно к другому? Чтобы снова иметь контакт с Богом, я должен что-то сделать! Я должен усовершенствоваться. Я должен сначала очиститься". Ибо мне было ясно, что святой Бог не может иметь общения с грешником. Сначала надо было выяснить вопрос о моей вине.
Он ответил: "Подумай-ка, как ты освободишься от вины?" Как раз это и было моей проблемой! Все мои религиозные потуги ни на один миллиметр не привели меня ближе к Богу. Наоборот, во всех этих усилиях я убедился в своей несостоятельности. Я почувствовал, что этот человек говорит истину, хотя я и не мог объяснить, почему.
Но была еще одна загвоздка. В своей жизни я прошел через многое, и я хотел, наконец, иметь под собой фундамент. Но как? На свои чувства я не мог положиться. Мне нужен был фундамент, сотворенный не людьми, а Богом. Поэтому я сказал ему: "Друг, мне нужен фундамент, основанный не на чувствах".
Сегодня я знаю, как обрадовался тот человек, когда я открыл ему это. Он объяснил мне, что самым надежным фундаментом является Слово Божие. Он дал мне в руки Библию, и я впервые в жизни мог сам открыть эту книгу.
Сначала он показал мне, что я грешник. Что ж, это было мне ясно. "Потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе" (Рим. 3,23-24).
Два понятия были для меня особенно важными. Во-первых: "даром" и во-вторых: "по благодати".
Кто же даст мне гарантию, что Он примет меня — может быть, моя вина все же была слишком велика? Мужчина читал: "Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю", говорит Господь (Ис. 1,18). И "...приходящего ко Мне не изгоню вон" (Иоан. 6,37).
Я сказал ему: "Хорошо, но посмотри, ведь я христианин, раз был крещен ребенком. Я же не язычник. Я принадлежу к религиозному обществу".
Он не стал долго говорить об этом, а только спросил: "Ты принял в свою жизнь Иисуса Христа как своего личного Спасителя? Ты уже когда-нибудь представал перед Богом как грешник, признающий всю свою вину? Ты уже когда-нибудь осознал, что никогда не можешь прийти к Богу без Иисуса Христа?"
"Но я уже часто молился молитвой "Отче наш".
"Послушай, как же ты можешь называть Бога своим Отцом, если ты не принят Им, как дитя?" И он открыл мне место из Иоанна 1, 12: "А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими".
"Хотя ты и являешься Божьим творением, но ни в коем случае не дитем Божиим!!" Это мне было понятно. Я был рад, что у этого человека было время объяснить мне весь план Божьего спасения. С каждым словом, которое он читал из Библии, я знал: это правда! Поэтому я сказал ему: "Да, я признаю, что я грешник, что мне нужен Спаситель Иисус Христос, чтобы получить прощение своей вины. Я хочу принять Иисуса Христа как своего Господа и Спасителя".
Я помню свой лепет: "Помилуй меня — грешника, благодарю Тебя за Кровь, пролитую на Кресте Голгофы. Я благодарю Тебя, Господь, что мне не нужно заслуживать милость делами, что ты принимаешь меня, как грешника по Своей великой милости".
В тот день мы еще долго сидели вместе, и он рассказывал и читал мне из Библии. Мне казалось, что я родился заново, да так оно и было. Библия говорит: "Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Иоан. 3,3).
Радость и мир наполнили мое сердце. В Своей великой любви во Христе Иисусе Бог принял меня.
Теперь я был новым человеком! Но теперь нужно было и жить, как положено жить новому человеку. Моя семья сначала скептически смотрела на все это, и я очень хорошо понимал их. Ведь я до сих пор только разочаровывал их. В "Синем Кресте" я нашел милых братьев и сестер, которые помогли мне сделать первые шаги. Я доставлял им много забот и труда, потому что поступал не как овечка, а, скорее, как упрямый осел.
Не следует думать, что все мои проблемы сразу исчезли, но теперь у меня были люди, с которыми я мог разговаривать о своих проблемах. Я мог обращаться к святому Богу, называя Его Отцом, и знать, что получу от Него помощь.
Как уже упоминалось, я был очень упрям. Я всегда думал: Я и Бог сможем справиться с этим! Но в этом была моя ошибка, потому что мое "Я" было излишне.
Через несколько месяцев искушения все больше одолевали меня. Никогда не забуду, как я, дрожа, прошел мимо пяти аптек, а в шестую все-таки зашел. Наглотавшись этой гадости, я пошел на час разбора Слова Божия, думая, что братья и сестры ничего не заметят. Но я ошибся. Они и моя семья заметили по моему поведению: что-то было не в порядке.
Однако, через несколько дней мне всегда удавалось поставить точку.
В 1970 году в Дортмунд приехал Билли Грэм, и меня послали от "Синего Креста" в качестве помощника душепопечителя. О, как я тогда гордился, что мне можно было носить маленькую табличку с надписью: "Помощник душепопечителя". Это снова привело меня к падению.
Я так гордился, что не надел плаща, потому что тогда никто не увидел бы моей таблички. Во всем моем поведении сквозила гордость, опять-таки: Я и Бог! По милости Божиеи моя жена и сын в то время тоже пришли к вере в Иисуса Христа.
Через две недели после евангелизации я проснулся в неврологическом отделении. Диагноз врачей: "Попытка самоубийства!" Несмотря на всю серьезность последствий, придя в себя, я снова знал: "Бог любит тебя! Ибо если Он искупил тебя такой высокой ценой, то и не допустит, чтобы ты пал". Вина была во мне, а не в Боге.
Хочу упомянуть еще один случай, происшедший тогда в больнице: когда я пришел в сознание, у моей постели стоял врач. Он спросил меня: "Ну, что же вы скажете на это?" Мой ответ, по-видимому, шокировал его: "Бог все-таки любит меня!"
Здесь мне хотелось бы поблагодарить своих братьев из "Синего Креста" за их образцовое отношение. Они посещали меня в больнице несмотря на то, что я так разочаровал их. Они просто сказали: "Альфонс, жизнь продолжается! Господь Иисус жив!"
Это было для меня бальзамом. — "Иисус жив. Он будет снова помогать тебе!"
Постепенно в мои серые клетки снова возвращалась жизнь. Я опять мог думать и считать. Случилось то, на что я никогда больше не рассчитывал: я не только вдруг получил работу, но и действительно солидное место в большом концерне.
Я активно беседовал с людьми на вокзале и на улицах. Однако, я всегда считал, что могу убедить людей. Было очевидно, что я переоценивал свои силы и вплоть до 1973 года переживал рецидивы. Последний рецидив я хотел бы описать подробнее, чтобы стало ясно, насколько лукав сатана.
Если ты был или являешься алкоголиком, тогда единственной помощью для тебя является: полное воздержание от спиртного! Не давай вводить себя в искушение даже самых благочестивых людей словом из Библии: "Кого Сын освободит, тот истинно свободен." Я часто слышал это слово. Но Библия еще и говорит: "Не искушай Господа Бога твоего". Даже если ты не пил хотя бы уже двадцать лет, поверь мне, первый глоток означает то же, будто ты бросил только вчера. Поэтому и для того, кто принял Христа, не существует: "Ты не должен", а только лишь: "Тебе больше не нужно".
А теперь о моем рецидиве. Мне нужно было ехать на работу в Бремен, и я проходил, конечно, мимо многих пивных и киосков. Однажды утром — я был немного простужен и погода стояла сырая — мне пришла в голову сатанинская мысль: ведь можно же от простуды выпить немного водки. На вокзале я так и поступил, и тут все пошло так, как было раньше. Я пришел в бюро, даже не разделся, а только сказал своим коллегам: "Я сейчас вернусь".
Я зашел в магазин и купил бутылку рома. Возвратившись в фирму, я пошел в склад, где была наша регистратура, и опустошил всю бутылку. Как и раньше, я подошел к телефону, заказал такси и велел ехать к ближайшему бару. Там нитка оборвалась.
Я пришел в себя только тогда, когда совершенно промокший сидел в такси. Водитель сказал: "Полиция попросила отвезти вас домой." Позднее мне стало ясно почему. При мне было несколько удостоверений, которые настроили полицию более дружелюбно. Итак, я прибыл домой. Разочарование моих любимых было, конечно, очень велико.
В ту ночь я молился: "Отче, Ты можешь все, кроме одного: Ты не можешь меня разлюбить".
Потом я прочел историю страданий и смерти Иисуса. Тут силы оставили меня, и я сказал: "Господи, прости, я отдал тебе только жизнь алкоголика, но Ты имеешь право на всю мою жизнь. Пусть все фибры моего сердца принадлежат Тебе".
Бог услышал эту молитву. Сегодня я знаю, что возможна безусловная отдача Господу. Он хочет, чтобы мы всецело принадлежали Ему.
Это имело для меня последствия. Я выбросил все пошлые книги, которые исковеркали все мое мышление, все пластинки и все то, что не имело отношения к Богу. Я начал соответственно посвящать свое время Господу. Господь тут же ответил на этот шаг веры, ибо моя дочь тоже уверовала, и теперь мы представляли небольшую миссионерскую группу.
Бог подарил нам еще несколько молодых людей, и мы каждый вечер собирались вокруг Библии, а по субботам отправлялись в села, чтобы рассказать людям о Господе.
Даже сейчас, когда прошло уже семь лет, улица является нашей кафедрой. Мы часто снимаем помещения, чтобы свидетельствовать людям о том, что сказал мне тогда тот мужчина и что мне хотелось бы, дорогой читатель, заложить в твое сознание:
"Тебе нужен Иисус!"
Для чего я живу?
Этими повествованиями из жизни различных людей нам бы хотелось засвидетельствовать всем людям, не находящим себе покоя и опасающимся за будущее, что через веру в Господа Иисуса Христа мы получили прощение вины, наша жизнь наполнилась новым содержанием и приобрела новую цель, так что мы можем с уверенностью, без каких-либо иллюзий смотреть в будущее, находящееся в Божьих руках.
Библия говорит, что человек является не продуктом случайности, а Божиим творением. А поэтому только Он, сотворивший нас, может точно ответить на наши Откуда? Куда? и Для чего?
Бог сотворил человека,
• чтобы он возделывал землю и владычествовал над всем (Быт. 1,28; 2,15),
• чтобы он чтил и благодарил Бога (Рим. 1,21),
• чтобы он любил Его всем сердцем, всей душою и всей крепостью своей, а также и ближнего, как самого себя (Map. 12,30+31).
Человек, начиная с Адама и Евы, отклонил, однако, Божьи притязания на господство, захотел стать подобным Богу и строить свою жизнь без Него, по своему усмотрению.
Грех – что это?
Этот мятеж против Бога, желание строить свою жизнь независимо, жить во своей воле и является грехом человека. Из-за него он потерял связь с Богом и живет в разделении с Ним. Это греховное состояние порождает отдельные греховные дела.
Итак, по причине греха человек
• разделен с Богом (Ис. 59,2)
• "мертв" в очах Божьих (Еф. 2,1)
• враг Богу (Рим. 5,10)
• не может угодить Богу (Рим. 8,8)
• осужден на вечное разделение с Богом, на гибель (Рим. 6,23).
Все его религиозные потуги и попытки преодолеть это разделение с Богом разбиваются о греховность и испорченность человека. Из-за греха он находится как бы в трясине, из которой он никогда не выберется своими силами.
Для чего Иисус Христос?
Только Бог, сутью Которого является как абсолютная святость и праведность, так и абсолютная любовь и милость, смог перекинуть мост к людям. Он искал и нашел способ спасти людей, которых Он любил, не отказавшись при этом от Своей святости.
Божья праведность требовала справедливого наказания за грехи, а поэтому существовал только один путь к спасению и избавлению человека: Человек без греха должен был заместительно взять на Себя грехи людей, которые пожелают спастись. Этим Человеком явился Иисус Христос, Сын Божий. Он пришел на эту землю для того, чтобы на Голгофе взять наши грехи на Себя. Там Сын Божий был пригвожден ко кресту исполненными ненависти людьми, там над Ним издевались и надругались. Но на этом Кресте Бог возложил нашу вину на Иисуса Христа.
Как молниеотвод притягивает к себе разрушительную молнию, так Господь Иисус Христос принял на себя справедливый гнев Божий за наши грехи и сделал возможным наше спасение.
"Он не сделал никакого греха, и не было лести в устах Его; будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному; Он грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо" (1 Пет. 2,22-24).
"Ибо незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом"(2 Кор. 5,21).
"Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Иоан. 3,16).
Таким образом, Иисус Христос является единственным путем к Богу, единственной возможностью примириться с Богом. Он говорит о Себе:
"Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Менл" (Иоан. 14,6).
"Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись" (Деян. 4,12).
Верить – что это значит?
Жертва Иисуса Христа не засчитывается автоматически всякому человеку. Условием для прощения грехов является личная вера в Иисуса Христа.
Вера есть не только принятие за действительное фактов, но и уверенность в том, что Бог прав, полное доверие Божьим обетованиям.
Прежде всего, я соглашаюсь с Богом, признав,
• что я грешник,
• что в качестве справедливого возмездия за мои грехи я заслуживаю вечного осуждения.
Верить – означает, далее, что я должен полагаться только на Господа Иисуса и Его дело и с благодарностью принять предлагаемое прощение грехов.
Христос, Который не способен на ложь, на слова Которого я могу полностью положиться, говорит:
"Слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Иоан. 5,24).
"Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи (наши) и очистит нас от всякой неправды" (1 Иоан. 1,9).
Практически это выглядит так:
1. В молитве признать свое грешное состояние и грехи.
2. Попросить у Бога прощения.
3. Верой принять Божье обетование прощения через жертву Иисуса Христа и благодарить Его за совершенное для меня спасение.
4. Признать Иисуса Христа как Господа моей жизни и вручить Ему водительство моей жизни.
В момент моего искреннего обращения к Богу, признания грехов и принятия спасения, полагаясь на кровь Господа Иисуса, Бог производит во мне "новое рождение" (Иоан. 3,5).
Этим самым Бог дарит мне кроме всего прочего:
• Избавление (Еф. 1,7; 1 Пет. 1,18-19).
• Прощение (Еф. 1,7; 1 Иоан. 1,9)
• Оправдание (Рим. 3,23-28; 5,1)
• Усыновление Богом (Иоан. 1,12; 1 Иоан. 3,1)
• Вечную жизнь (Иоан. 3,14-16; 5,24; 6,40; 10,27-29)
Как мне следует жить, будучи христианином?
Эту подаренную Богом новую жизнь следует теперь питать, укреплять и заботиться о ней. Признаки здоровой жизни в вере:
1. Чтение и изучение Библии
Библия — обязывающее, одухотворенное слово Божие. Она является масштабом и пищей для новой жизни. Бог говорит к нам через эту книгу и желал бы познакомить нас с богатством вечных ценностей и Своими мыслями и намерениями.
Точно так же, как наше тело нуждается в регулярном приеме пищи для нормального развития и жизнедеятельности, так и духовная жизнь нуждается в слове Божием, как в пище, необходимой для нормального возрастания (Мат. 4,4; 1 Пет. 2,2; 2 Тим. 3,15-17).
2. Молитва
Бог говорит к нам через Свое слово, а мы можем обращаться к Нему в молитве и выражать свою благодарность, просьбы и заботы. Бог слышит и отвечает на молитвы. Мы можем молиться в любое время и в любой ситуации, но в любом случае должны начинать и кончать день молитвой (1 Фес. 5,17; Еф. 6,18).
3. Быть в общении
Христианин не является одиночкой, но принадлежит к множеству тех, которые, будучи спасенными, составляют Церковь или общину Божию. Эта община сравнивается в Библии с Телом, в котором каждый из возрожденных является членом, выполняя определенное задание.
Общение с христианами, которые любят и знают Иисуса Христа как своего Спасителя и Господа, безоговорочно признают Библию как единственный масштаб своей жизни, является следующим важным элементом в жизни христианина (1 Кор. 12,12; Евр. 10,25).
4. Свидетельствовать о Господе
Вера должна проявляться в наших словах и делах. Быть христианином – не частное дело. Бог желает, чтобы мы решительно встали на Его сторону и словом и делом служили бы окружающим нас людям путеводителем к Иисусу Христу.
Этому миру, распявшему нашего Господа Иисуса Христа, мы можем нести радостную весть о любви Божией в Иисусе Христе (Мат. 10,32; Рим. 10,8-9).
"Итак мы — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает чрез нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом!" (2 Кор. 5,20).
"Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением" (1 Пет. 3,15).
Прежде всего, не забывай:
Человек живет только один раз;
Бывают утраты,
которых не восполнить,
Так что вечность – ужасная вечность! -
не только не изгладит из памяти
воспоминание об утраченном,
но будет вечным напоминанием о нем!
Сорен Киркегаард
Издательство CLV