Не сказано: "Господь в некоторой мере часть моя" или "Господь входит в часть мою", но Он Сам составляет все содержание наследия души моей. Внутри этого круга лежит все, чем мы обладаем или чего желаем. Господь - часть моя. Не просто благодать Его, или любовь, или Его завет, но - Сам Иегова. Он избрал нас для части Своей, а мы избрали Его для нашей. Это правда, что Господь должен сначала избрать для нас наше наследие, иначе мы никогда не выберем его для себя; но если мы действительно призваны по замыслу избирающей любви, то мы можем воспеть:

Господь - это наша вседостаточная часть. Бог наполняет Самого Себя; и если Бог вседостаточен в Себе, то Он должен быть вседостаточным и для нас. Нелегко удовлетворить желания человека. Стоит ему подумать, что он удовлетворен, как тотчас в нем просыпается ощущение, что ему все же чего-то не хватает, и сразу же ненасытимость в его сердце кричит: "Давай, давай!" Но все, что мы в состоянии пожелать, мы можем найти в нашей божественной части, так что мы восклицаем: "Кто мне на небе? и с Тобою ничего не хочу на земле". Мы можем смело "радоваться в Господе", Который дает нам пить из реки Его довольства. Вера наша расправляет крылья и поднимается, подобно орлу, в небеса божественной любви как в свое естественное жилище. "Межи мои прошли по прекрасным местам, и наследие мое приятно для меня". Будем же всегда радоваться в Господе; покажем миру, что мы счастливый и блаженный народ, и вынудим его воскликнуть: "Мы пойдем с вами, ибо слыхали, что с вами Бог".

"Ему слава во веки". Это должно быть единственным желанием христианина. Все другие должны быть подчинены и обязаны ему. Христианин вправе желать себе процветания в делах своих, но лишь постольку, поскольку оно сможет способствовать этому: "Ему слава во веки". Он может стремиться обрести побольше даров и благодатей, но только для того, чтобы была "Ему слава во веки". Вы поступаете не так, как вам следовало бы поступать, когда вы движимы любым мотивом, не имеющим в виду славу Господа вашего. Как христианин, вы - "от Бога и через Бога", но тогда и живите "для Бога". Пусть ничто не заставляет ваше сердце стучаться так сильно, как любовь к Нему. Пусть страсть эта воспламеняет вашу душу; пусть она будет основанием каждого предприятия, которое вы начинаете, и поддерживающим вас стимулом, когда охлаждается рвение ваше; сделайте Бога вашей единственной целью. Поверьте: где начинается "я", там начинаются скорби; но если Бог - моя высшая радость и единственная цель, то "мне все равно, что мне несет любовь - жизнь или смерть, блаженство или кровь".

Пусть ваше желание служить для славы Божией будет возрастающим желанием. Вы благословляли Его в юности вашей, не удовлетворяйтесь же славословиями, которые вы воздали Ему тогда. Помог ли вам Бог в делах ваших? Воздайте же Ему больше, как и Он воздал вам больше. Даровал ли Он вам опыт? Так хвалите Его верой более крепкой, чем та, что была проявлена вами в начале. Познание ваше возрастает? Тогда воспойте Ему более радостную песнь. Вы переживаете времена более счастливые, чем те, что переживали когда-то? Вы излечились от болезни и печаль ваша обратилась в радость и мир? Тогда подарите Ему больше песнопений; вложите больше углей и ароматных благовоний в кадильницу хвалы вашей. Воздайте Ему честь делами и поступками жизни вашей, добавляя "Аминь" к этому славословию великого и милосердного Господа вашего своим личным служением и возрастающей святостью.

Эта метафора, говорящая о внутренней жизни верующего, весьма наглядно передает идею сокрытости. Это - заключенный колодезь; точно такой, какими были колодцы на Востоке, над которыми возводились сооружения, так что никто не мог добраться к ним, кроме тех, кто знал потайной вход. Таково и сердце верующего, когда оно обновлено благодатью: в нем заключена таинственная жизнь, к которой не дано прикоснуться никакой человеческой искушенности. Это тайна, которую не знает никто другой; более того, которую сам обладатель не в состоянии рассказать своему ближнему. Стих говорит не только о сокрытости, но и об отдаленности. Это не обычный колодезь, из которого может напиться всякий прохожий; он блюдется и сохраняется ото всех; это источник, на котором нанесен особый знак - царская печать, так чтобы все видели, что это не общий источник, но источник, имеющий владельца и предназначенный только для него. Так же и в духовной жизни. Избранные Божий были отделены предвечным установлением; они были отделены Богом в день искупления; и они отделены посредством того, что имеют жизнь, которую не имеют другие; и для них невозможно чувствовать себя как дома в этом мире или получать радость от его утех. Здесь также присутствует идея освящения. Заключенный источник предназначен для какого-то особого человека; и таково же сердце христианина. Это источник, сохраняемый единственно для Иисуса. Каждый христианин должен осознать, что он имеет на себе печать Божию, и должен быть в состоянии сказать вместе с Павлом: "Впрочем, никто не отягощай меня, ибо я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем". Также примечательна и еще одна идея - идея безопасности. OI Как надежна и безопасна внутренняя жизнь верующего! Если бы все силы земли и ада объединились против нее, то этот бессмертный принцип абсолютной безопасности и тогда бы существовал, ибо Тот, Кто даровал его, соделал жизнь Свою залогом его сохранения. "И кто сделает вам зло", если Бог - ваш защитник?

Дни наши коротки, и гораздо лучше проводить их в добрых делах, чем в спорах о том, что в лучшем случае имеет небольшое значение. Схоласты всех времен воздвигли целый мир раздора своими нескончаемыми дискуссиями на темы, не имевшие практической ценности; и церкви наши весьма страдают от мелочных войн из-за малопонятных тонкостей и незначительных вопросов. После того, как сказано все, что можно сказать, ни одна сторона не становится мудрее, и поэтому такие дискуссии способствуют познанию не более, чем любви, и глупо сеять что-нибудь на таком бесплодном поле. Состязания относительно вопросов, о которых Писание молчит; о тайнах, которые принадлежат единственно Богу; о пророчествах сомнительного толкования; и просто о формах соблюдения человеческой обрядности - все эти состязания глупы, и мудрые люди избегают их. Наше дело - ни задавать глупых вопросов, ни отвечать на них, а полностью избегать их; и если мы будем соблюдать предписание быть прилежными к добрым делам (Тит.3:8), то мы окажемся слишком занятыми полезным делом, чтобы проявлять какой-либо интерес к никчемным, вздорным и ненужным состязаниям.

Однако есть некоторые вопросы, которые суть полная противоположность глупым вопросам, и которые мы должны не избегать, но встречать прямо и честно, например: Верую ли я в Господа Иисуса Христа? Обновлен ли я в духе разума моего? Поступаю ли я не по плоти, а по духу? Возрастаю ли я в благодати? Украшает ли мое благочестие истину Бога Спасителя моего? Жду ли я пришествия Господа, и бодрствую ли, как должен бодрствовать раб, ожидающий хозяина своего? Что еще я могу сделать для Иисуса? Вопросы, подобные этим, настоятельно требуют нашего внимания; и уж если нам доводилось проявлять придирчивость, то давайте теперь обратим наши полемические способности к занятиям намного более полезным. Будем же миротворцами, и попытаемся нашим наставлением и примером склонить других "удаляться глупых состязаний".

Обратите внимание, как уверенно говорит пророк. Он не говорит: "Я надеюсь, я верю, или мне иногда кажется, что Бог защищал дело души моей", но он говорит об этом как о факте, не подлежащем сомнению: "Ты защищал дело души моей". Давайте же с помощью милосердного Утешителя стряхнем с себя те сомнения и страхи, которые так сильно нарушают наш мир и покой. Пусть наша молитва будет о том, чтобы мы смогли покончить с хриплым ворчанием предположений и подозрений и были в состоянии заговорить чистым мелодичным голосом полной уверенности. Заметьте, с какой благодарностью говорит пророк, приписывая всю славу одному Богу! Вы видите, что здесь нет ни одного слова о нем самом или о его молениях. Избавление свое он ни в коей мере не приписывает кому-нибудь из людей, и тем более - своим собственным заслугам; но это "Ты", "Ты защищал, Господи, дело души моей, искуплял жизнь мою". Христианин должен постоянно взращивать в себе дух благодарности; и особенно после наших избавлений должны мы слагать нашему Богу песнь. Земля должна стать храмом, наполненным песнопениями благодарных святых, а каждый день должен быть кадильницей, курящейся благоухающим фимиамом благодарения. Каким радостным кажется Иеремия, когда рассказывает о милости Господней. Как торжествующе возносит он свою песнь! Он находился в сырой темнице, и даже сейчас он не более, чем плачущий пророк, и однако в той самой книге, которая называется "Плач Иеремии" (звонкий, как песня Мариам, когда пальцы ее ударили в тимпан; пронзительный, как клич Деворы, когда она встретила пришедшего с победой Барака), мы слышим голос Иеремии, поднимающийся к небесам: "Ты защищал, Господи, дело души моей; искуплял жизнь мою". О дети Божий, ищите живого познания милосердия Господнего, и когда обретете его, говорите об этом уверенно, воспевайте благодарно, кричите торжествующе.