"Итак, нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе". Он не говорит здесь о действенности крови в устранении грехов (вседостаточная, каковой является эта кровь, и основа всего остального), но говорит о новом положении, совершенно вне досягаемости всего, к чему был применен суд Божий. Христос действительно испытал на Себе действие осуждения вместо нас, но, воскреснув, Он явился пред Богом. Может ли здесь стоять вопрос о грехе, или о гневе, или об осуждении, или о вменении в вину? Это невозможно! Все это было улажено прежде, чем Он вознесся туда. Он был там потому, что это было решено. И таково положение христиан во Христе. И все же, поскольку это совершается через воскресение, это реальное освобождение. Это сила новой жизни, в которой Христос воскрес из мертвых и в которой мы живем в Нем. Это - что касается этой жизни святых - сила, действенная и непрекращающаяся, и потому называемая законом, посредством которого Христос воскрес из мертвых - закон духа жизни во Христе Иисусе; и это освободило меня от закона греха и смерти, который раньше господствовал в моих членах, производя плод к смерти. Это наша связь с Христом в воскресении, свидетельство силы жизни, которое в Нем, и все это через Святого Духа, который связывает "нет никакого осуждения" в нашем положении с силой новой жизни, в которой мы больше не подчинены закону греха, умерев для него в Его смерти, или закону, чьи притязания неизбежно прекратились также для того, кто умер, ибо закон имеет силу над человеком, пока он жив. Христос, понеся его проклятие, полностью возвеличил его. Мы видим в конце Еф.1, что освобождает сила Самого Бога, и, несомненно, так и надо - та сила, которая совершила эту славную перемену, это новое творение для нас.

Это освобождение от закона греха и смерти не просто опыт (оно даст драгоценный опыт); это божественное действие, познаваемое верой в действии Того, кто воскресил Христа из мертвых, познаваемое во всей его силе через его осуществление в Иисусе, в действенности чего мы участвуем верой. Трудность обретения этого состоит в том, что, как мы обнаруживаем, с этим сталкивается наш опыт. То, что Христос устранил мои грехи и что Христос любит меня, это дело простой веры через благодать. То, что я мертв, - это склонно опровергать само себя в моем сердце. Процесс главы 7 должен продолжаться, и осуждение греха во плоти должно рассматриваться в жертве Христа за грех, и я живу через Него, осуждая грех как нечто отдельное (я должен иметь дело с врагом, а не с собой), чтобы иметь твердый мир. Дело не в том, что Христос устранил наши грехи. Я живу через Него воскресшего и я связан с этим мужем, и Он моя жизнь - истинное "я" во мне, потому я могу сказать, что я умер, потому что Он умер. "Я сораспялся Христу. и уже не я живу, но живет во мне Христос". Если так, то я умер, ибо Он умер; так принятый в товарищество имеет преимущества, принадлежащие вступающему прежде, чем он будет принят. То, что это так, очевидно в соответствии со стихом 3.

Бог совершил это во Христе, - говорит апостол; он не говорит: "в нас". Результат этого в нас обнаруживается в стихе 4. Эффективное действие, посредством которого мы сочли себя мертвыми, было во Христе жертвой за грех. Там осуждается грех во плоти. Бог совершил это, ибо это всегда Бог - Бог действовал, Бога он являл, чтобы раскрыть евангелие Божье. То, что следует осудить, действительно находится в нас; дело, которое кладет конец этому ради нашего истинного, сознательного состояния пред Богом, совершилось во Христе, которому было угодно в благодати, как мы увидим, поставить Себя в положение, необходимое для его осуществления. Тем не менее через участие в жизни, которая в Нем, это становится практической реальностью для нас: только осуществление этого сталкивается с противодействием плоти, но не так, что мы должны ходить в этом.

Здесь остается отметить еще один момент. В стихе 2 мы имеем новую жизнь в ее силе во Христе, которая освобождает нас от закона греха и смерти. В стихе 3 рассматриваются ветхая природа, грех во плоти и осуждаются, но в жертве за грех, в котором страдал и умер Христос, так что для веры с этим покончено. Это завершает избавление и знание о нем.

Это ключ ко всему этому учению апостола, и то, что объединяет практику святости, христианскую жизнь с абсолютной благодатью и вечным освобождением от осуждения, - это новое положение, совершенно обособленное от греха, которое смерть придает нам, живущим ныне во Христе пред Богом. Сила Бога, слава Отца, действие Духа обнаруживают свое действие в воскресении Христа и ставят Его, понесшего наши грехи и сделавшегося грехом за нас, в новое положение вне греха и смерти пред Богом. И через веру я имею участие в Его смерти, я участвую в этой жизни. Это не только удовлетворение, данное Христом за совершенные грехи и прославляющие Бога в Его деле - действительно, основа всего, - но освобождение человека, который был во грехе, даже когда Израиль был выведен из Египта. Кровь остановила руку Божью в суде; рука Божья в силе навеки освободила их у Чермного моря. Какими бы они ни были, в то время они были с Богом, который вел их в Его святую обитель.

Более того, первые стихи этой главы обобщают результаты дела Божьего в отношении этого предмета в главах 5,12 до конца, 6,7: нет никакого осуждения для тех, кто во Христе; закон духа жизни в Нем, освобождающий от этого закона греха и смерти, и Бог совершил то, что не мог сделать закон.

Надо заметить, что освобождение происходит от греха и смерти: в этом отношении освобождение является абсолютным и полным. Грех больше отнюдь не является законом. Это освобождение для того, кто любит святость, кто любит Бога, является глубоким и обширным источником радости. Этот отрывок не говорит, что плоть изменилась - совсем наоборот; не станут говорить о законности того, что уже не существует. Мы должны бороться с этим, но это больше не закон; это уже не может подвергнуть нас смерти в нашем сознании.

Закон не мог бы совершить это освобождение. Он мог осудить грешника, но не грех, освобождая при этом грешника. Но то, что не мог сделать закон - поскольку он требовал силы от человека, в то время как он, напротив, имел силу лишь для греха, - это совершил Бог. Именно в этом Христос снизошел к нам, вплоть до смерти, и это представлено нам во всем значении - Его пришествие, без греха, к нам и в смерть. Это тайна нашего освобождения. Бог, Бог всякой благодати и славы, послал Того, кто был вечным предметом Его наслаждения, Своего собственного Сына, в ком была вся сила и божественная власть, Сына Самого Бога, чтобы дать причаститься плоти и крови среди людей, в том положении {Читатель поймет, что Иисус мог занять это положение и сделаться грехом именно потому, что Он Сам был абсолютно свободен от всего этого. Сила воскресения во Христе умершем была силой святости во Христе живом. Это была также сила той любви, которую Он являл в течение жизни и которую мы знаем в совершенстве Его смерти. Он был истинным Предметом божественного наслаждения}, в котором мы все пребываем; да, в Нем, безгрешном, но - чтобы дойти до глубины того положения, в котором мы были, вплоть до смерти, - Он лишил Себя славы, чтобы быть Человеком, "в подобии греховной плоти", и, будучи Человеком, уничижившимся до смерти, чтобы решить весь вопрос о грехе с Богом в Личности Христа; Он рассматривается в нашем положении, когда в подобии греховной плоти Он был сделан грехом за нас - "за грех", как это выражено (то есть жертва за грех). Он предпринял это, чтобы прославить Бога, пострадав за то, чем был человек. Он совершил это, сделавшись жертвой за грех, и, таким образом, были устранены не только наши грехи, но и грех во плоти (это было состояние человека, состояние его существа, и Христос рассматривается на кресте, как будто Он был в нем) был осужден в том, что было жертвой умилостивления для грешника.

Сын Божий, посланный от Бога в любви, пришел, и Он не только понес наши грехи, но (Он добровольно принес Себя в жертву, чтобы исполнить волю Того, чью волю Он пришел исполнить, безупречная жертва) Бог сделал Того, кто не знал греха, грехом за нас. Он поставил Себя, совершенно безгрешного (в Нем была благодать и послушание) в то положение, в которое вовлекла человека нарушение нами нашего долга здесь на земле, и, уподобившись людям, умер, чтобы прославить Бога в отношении греха, так что мы избавлены крестом от бремени пребывающего в нас греха на совести. Он берет на Себя пред Богом весь груз греха (но соответственно силе вечной жизни и Святому Духу, который был в Нем) - предлагает Себя в жертву за него. Поставленный в это положение, Он был сделан грехом, и в Его смерти, которую Он принял в благодати, грех во плоти полностью осуждается справедливым судом Божьим, и само осуждение является уничтожением этого греха актом Его жертвы - актом, который действителен для каждого, кто верует в Иисуса, совершившего это. Мы умерли с Ним и живы через Него. Мы совлеклись тела плоти, ветхого человека; мы стали мертвыми для закона через тело Христово, наш ветхий человек распят с Ним, чтобы тело греха могло быть уничтожено. Я не сомневаюсь в том, что полным результатом будет устранение греха со всей сцены неба и земли, в тех новых небесах и новой земле, где обитает правда. Но здесь я говорю о состоянии совести в отношении славы Божьей.

Какое чудесное освобождение! Какое дело для славы Божьей! Нравственное значение креста для славы Божьей является тем предметом, который, когда мы изучаем его, становится все более и более величественным - никогда не прекращающимся изучением. По своему нравственному совершенству это мотив для любви Самого Отца в отношении к Иисусу. "Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее".

Какое совершенное дело для устранения греха пред очами Бога (на его место пред Ним ставится то совершенное дело, которое устранило грех) и для избавления грешника, когда он ставится пред Богом согласно совершенному уничтожению греха и ценности этого дела в Его глазах! Возможно, мы познали прощение грехов, прежде чем мы пройдем через Рим.7, и некоторые говорят, что глава 3 идет до главы 7. Но и темы вполне различны. В первой части мы видим Бога, действующего в благодати на грешника, как на виновного, для его оправдания, и эта часть завершена сама по себе: "Мы радуемся в Боге". Вторая часть рассматривает то, чем мы являемся и связанный с этим опыт, но дело главы 7 всегда существенным образом относится к закону, суждение о том, чем мы являемся, только, поэтому, в отношении того, что есть в нас, а не в отношении того, что мы сделали, - борьба, а не вина. Форма опыта будет видоизменена. Душа скажет: я надеюсь, я не обманула себя, и тому подобное. Но это всегда закон, и потому апостол придает этому надлежащий характер.

Практический результат выражен в стихе 4: "чтобы оправдание закона", его справедливое требование, "исполнилось в нас, живущих не по плоти, но по духу". Мы совершенны пред Богом во Христе без всякой праведности по закону; но если мы ходим по духу, то закон исполняется в нас, хотя мы не подлежим ему. Тот, кто любит, исполняет закон. Апостол не выходит здесь за рамки плодов праведности, потому что вопрос здесь стоит о подчинении закону и исполнении его человеком. Благодать производит больше этого, как в Посланиях ефесянам, колоссянам и в других местах, воспроизводя характер Бога - не просто то, чем человек должен быть для Бога, но то, чем был Христос. Но здесь он сталкивается с вопросом о законе, и это показывает, что, ходя духом, мы, таким образом исполняем его.

В этой новой природе, в жизни воскресения и веры, то, чего требует закон, осуществляется в нас, потому что мы не под законом, ибо мы ходим согласно Духа, а не согласно плоти. Теперь противопоставляются плоть и Дух. Фактически то правило, от ярма которого мы освободились как от системы, исполнилось в нас. Под законом господствовал грех; поскольку мы освободились от закона, этот закон исполнился в нас {Отвлекаясь от плоти, жизнь, которой мы живем, есть фактически Христос. Он наша жизнь и, что касается жизни, то, что мы есть пред Богом, - это то, посредством чего мы живем здесь. Наша жизнь сокрыта со Христом в Боге, и Христос есть наша жизнь здесь на земле. И потому Иоанн, показавший Христа как эту жизнь, мог сказать: "Всякий, рожденный от Бога, не может грешить, потому что рожден от Бога". Это тот же самый Христос в нас и на небесах. Практически эта жизнь развивается на фоне противодействия плоти. Наша слабость - виновная слабость - проявляет себя, но это несколько иное дело}. Но именно Дух действует в нас и ведет нас, что характеризует наше положение. Итак, этот характер (ибо таким образом апостол представляет его) является результатом присутствия, обитания в нас Святого Духа. Апостол предполагает здесь эту великую истину. То есть, когда пишут христианам, этот факт (ибо здесь речь идет о факте) присутствия Святого Духа, Утешителя, рассматривается как хорошо известный факт. Он публично отличал христиан как печать и знак их исповедания. Отдельный человек знал это в отношении себя; он знал это в отношении церкви. Но последний аспект мы оставляем здесь в стороне, ибо нашей темой являются отдельные христиане. Они имели Духа; апостол повсюду напоминает им этот факт: "И уверовав в Него, [вы были] запечатлены". "Через дела ли закона вы получили Духа, или через наставление в вере?" Это личный нравственный эффект, простирающийся, однако, до воскресения тела, о чем здесь говорится. Две вещи связаны между собой: признанный факт присутствия Святого Духа и развитие Его силы в жизни и впоследствии в воскресении верующего. Это было видно во Христе; само воскресение произошло согласно духу святости.

Теперь мы подошли к практическому следствию в христианах на земле учения о смерти с Христом и о жизни через Христа, осуществленного обитанием в нас Святого Духа, который был дан нам. Он отделен, ибо Он Дух, Дух Божий; тем не менее Он действует в жизни, так что это практически мы сами в том, что есть в нас от жизни Христовой.

Мы кратко исследуем учение апостола об этом предмете. Он сразу вводит его, как характеризующее христиан, "в нас, живущих не по плоти, но по духу". Те, кто по плоти, желают плотского; те же, кто по духу, желают духовного. Здесь вопрос не о долге, но о несомненном действии природы, согласно которому существует человек, и эта склонность, эта привязанность природы имеет неоспоримый результат - результатом плоти является смерть, результатом Духа является жизнь и мир. Потому что привязанность плоти всецело против Бога. Она имеет свою собственную волю, свои собственные похоти; и тот факт, что она имеет их, заставляет ее не подчиняться закону Божьему, - который, напротив, имеет свою собственную власть, - и плоть в самом деле не может подчиняться; она прекратила бы существовать, если бы могла быть таковой, ибо она имеет свою собственную волю, которая ищет независимости, а не власти Божьей над собой - воля, которая также не наслаждается тем, что требует закон. Потому те, кто во плоти и кто состоит в отношениях с Богом как живущие по этой природе, по этой естественной жизни, не могут угодить Богу, Таков приговор над человеком, живущим своей естественной жизнью, согласно самой природе этой жизни. Закон не вывел его отсюда: он все еще оставался во плоти, как и прежде. Он имел правило для человека, такого, как он есть, будучи человеком, пред Богом, который дал меру его ответственности в этом положении, но который, очевидно, не вывел его из этого положения, к которому он применялся. Так что человек оставался во плоти, и дела греха посредством самого закона порождали смерть.

Но принцип отношений верующего с Богом - это не плоть, а Дух, если Дух Божий обитает в нас. Именно это характеризует наше положение пред Богом. В Его глазах и перед Ним мы не во плоти. Это, действительно, предполагает существование плоти, но получившей Святого Духа и имеющей жизнь Святого Духа; именно Он составляет нашу связь с Богом. Наше нравственное существование пред Богом - в Духе, а не в плоти или естественном человеке.

Заметьте, что апостол не говорит здесь о дарах или проявлениях силы, воздействии вовне на других, но о жизненной силе Духа, как она проявляется в воскресении Иисуса и даже в Его жизни в святости. Наш ветхий человек считается мертвым; мы живем для Бога Духом. Соответственно об этом присутствии Духа - все это реально - говорится таким образом, который имеет значение скорее характера, чем явного личного присутствия, хотя этот характер не мог бы проявиться, если бы Он не присутствовал лично. "Вы живете по духу, если только Дух Божий живет в вас" {Заметьте: сказано, что мы во Христе - в начале главы и что мы в Духе - здесь; так что - иметь Духа Христова и далее "если Христос в вас", потому что через Духа мы во Христе. Тот, кто соединен с Господом, есть один дух (сравните Иоан.14). И это придает его истинный характер нашей жизни и нашему месту пред Богом. Во Христе и Христос в нас во многих отрывках Писания составляет христианское положение, познаваемое также через Святого Духа, обитающего в нас (сравните Иоан.14)}. Ударение делается на слове "Бог", и по-гречески здесь нет артикля перед словом "Дух". Тем не менее оно явно относится лично к Духу, ибо сказано "живет в вас", так что Он отличен от той личности, в которой обитает.

Но значение этого следующее: в человеке нет ничего, что может сопротивляться плоти или вывести человека из нее: это он сам. Закон не может перейти эти границы (а именно границы человека, которому он адресован), и не должен этого, поскольку он имеет дело с ответственностью. Должно быть нечто такое, что не является человеком и все же действует в человеке для его освобождения. Ни одно создание ничего не может сделать для этого: он несет ответственность сам за себя.

Это должен быть Бог. Дух Божий, входящий в человека, не перестает быть Богом, а человек не перестает быть человеком, но Он божественным образом производит в человеке жизнь, характер, нравственное состояние существа - нового человека: в этом смысле как нового существа и в силу очищающей крови Христовой. Он обитает - поскольку Христос совершил дело избавления, и это сила его в нас - в человеке, и человек пребывает во Христе и Христос в человеке. Но, таким образом, действительно обладая новой жизнью, которая имеет свой собственный нравственный характер, человек пребывает, как таковой, пред Богом, и в Его глазах то, чем он является в этой новой природе, неотделимо от своего источника, как поток от ключа; верующий - в Духе, Святой Дух действует вследствие дела Христова, являясь силой той жизни, которую Он дал. Таково положение христианина пред Богом. Мы больше не во плоти, но в Духе, если Дух Божий обитает в нас. Нет других средств. И это действительно Дух Христов - это Он в той силе, в которой Христос действовал, жил, принес себя в жертву, посредством которой Он также воскрес из мертвых. Вся Его жизнь была выражением действия Духа - Духа в человеке. "Если же кто Духа Христова не имеет, тот не Его". Это истинная и единственная связь, вечная реальность новой жизни, в которой мы живем в Боге.

Мы должны иметь дело с реальностью. Христианство получает свое осуществление в нас в уподоблении Богу естества, которое Бог не может отбросить и без которого мы не можем наслаждаться или пребывать в общении с Ним. Он сам дает ее. Как же можем мы быть рождены от Бога, если Бог не действует, сообщая нам жизнь? Мы Его творение, сотворенное в Иисусе Христе для добрых дел. Но именно Дух является его источником и его силой. Если кто-то не имеет Духа Христова, если в нем нет силы той духовной жизни, которая проявилась в Нем, кого поддерживает сила Духа, то мы не Его, мы не имеем части во Христе, ибо именно таким образом участвуют в Нем. Но если Христос в нас, то сила этой духовной жизни - в Том, кто является нашей жизнью, и тело почитается мертвым, ибо если бы оно имело волю, как живое, то это было бы не что иное, как грех. Дух есть жизнь, Дух, через которого Христос активно жил; Христос в Духе в нас есть жизнь - источник мысли, действия, суда, всего, что составляет человека, говоря в духовном смысле, чтобы была праведность, ибо это единственно возможная практическая святость; плоть не может породить ее. Мы живем только как имеющие Христа, нашей жизни, ибо праведность - в Нем, и только в Нем, пред Богом. Повсюду нет ничего, кроме греха. Поэтому жизнь есть Христос. Нет другой жизни, все остальное есть смерть.

Но Дух имеет еще и другой характер. Это Дух Того, кто воскресил Иисуса из мертвых. Бог сделал это по отношению к Христу. Если Дух обитает в нас, то Бог совершает в нас то, что Он совершил во Христе {Заметьте здесь, что Иисус - это личное имя Христа. Христос, хотя это и стало так, собственно говоря, является названием положения и миссии - Помазанник. Тот, кто воскресил Христа, оживил тела тех, кто связан с Ним}, потому что это тот же самый Дух. Он воскресит наши смертные тела. Это окончательное освобождение, полный ответ на вопрос: "Кто избавит меня от сего тела смерти?"

Заметьте, что Дух обозначен здесь тремя способами: Дух Божий в противоположность греховной плоти с плотским человеком; Дух Христов, формальный характер жизни, которая является выражением Его силы (это Дух, действующий в человеке соответственно совершенству божественных помыслов); это Дух Его, воскресивший Человека Христа из мертвых. Здесь это совершенное и окончательное освобождение самого тела силой Бога, действующего через Его Духа. Таким образом, мы получили полный ответ на вопрос: "Кто избавит меня?" Мы видим, что христианская жизнь в ее истинном характере, жизнь Духа, зависит от искупления. Дух пребывает с нами именно в силу искупления.

В стихах 10, 11 мы видим смерть для плоти и греха и действительное воскресение, только, поскольку нет ничего, кроме греха, если мы живем нашей собственной естественной жизнью и Христос пребывает в нас, являясь нашей жизнью, то мы даже сейчас, пока еще живем, считаем наше тело мертвым. Если это так, то мы имеем то, что мы видели во Христе (глава 1,4) - духа святости и воскресение из мертвых. Мы должны отметить, как (таким образом, согласно значению выражения "Дух есть жизнь") Личность Духа связана с состоянием души здесь, с истинной жизнью христиан. Немного ниже мы увидим Его отдельно от этого. Мы понимаем это, ибо Дух - это, поистине, божественная Личность, но Он действует в нас в жизни, которую Он сообщил: "Рожденное от Духа есть дух". Таким образом, именно Дух производит практическую праведность, благие помыслы, ибо Он производит их во мне, так что они мои. Тем не менее я полностью зависим и обязан Богу за это. Жизнь имеет ту же природу, что и ее источник, согласно Иоан.3, но она зависима; вся сила - в Духе. Через Него мы зависим от Бога. Сам Христос жил таким образом. Только жизнь была в Нем, и Ему не нужно было сопротивляться греху в плоти, в то время как если Бог дал нам жизнь, то всегда остается истинным, что эта жизнь в Его Сыне. "Имеющий Сына имеет жизнь". И мы знаем, что плоть желает противного духу, даже когда мы имеем эту жизнь.

Но давайте продолжим нашу главу. Апостол завершает это изложение духовной жизни, которая дает свободу душе, представляя христиан как должников, но не плоти, которая больше не имеет никаких прав на нас. И все же он не говорит прямо, что мы должники Духа. Это, в самом деле, наш долг - жить по духу, но если бы мы сказали, что мы должники, то это поставило бы человека под более высокий закон, исполнение которого было бы для него еще более невозможно. Дух был силой для жизни, и это через те чувства, которые Он сообщает, а не обязанность иметь их. Если мы живем по плоти, то мы умрем, но если по духу мы умерщвляем дела тела, то мы будем жить. Зло сохраняется, но есть сила преодолеть его. Таковы результаты, соответствующие природе Бога и плоти. Но есть и другая сторона предмета - отношения, в которые это присутствие и действие Духа ставит нас с Богом. Тогда вместо того, чтобы говорить "законные должники Духу", Сам Дух является нашей силой, посредством которой мы умерщвляем плоть и, таким образом, уверены, что живем с Богом, и мы сыны Божьи, ведомые Духом. Ибо мы получили не духа рабства, чтобы опять пребывать в страхе (таким было состояние верных при законе), но Духа, отвечающего за наше усыновление, чтобы мы были сынами Божьими, и в этом его сила - Дух, посредством которого мы восклицаем: "Авва, Отче".

Апостол вновь соединяет в теснейшем союзе Духа Божьего с тем характером, духом, которые Он производит в нас, согласно отношениям, в которые мы поставлены Его благодатью во Христе и которые мы сознаем, которые мы фактически ощущаем через присутствие Святого Духа в нас: Он является в нас Духом усыновления. Ибо Он наставляет нас в истине, соответственно разуму Божьему. А что касается силы для этого, что касается ее нравственной реальности в нас, то это имеет место лишь через присутствие Святого Духа. Мы освобождены только от закона и от духа рабства тем, что Дух обитает в нас, хотя причиной является дело и положение Христа. Это положение невозможно познать или ощутить иначе, как через Духа, которого Иисус послал на землю, когда Он Сам вступил в славу небесную как Человек {Хотя, конечно, Он всегда ходил как Сын здесь на земле, причем не только когда Он публично приступил к Своему служению и провозгласил его, как мы узнаем из того, что произошло в храме, когда Ему было около двенадцати лет. В самом деле мы стали сынами, прежде чем обрели Духа усыновления. Именно потому, что мы сыны, Дух Сына послан в наши сердца (Гал.4). Но Христос, полностью заняв место славы как Человек, согласно намерениям Бога через Его дело, получил (Деян.2) Духа, чтобы передать Его нам и соединить нас там с Ним}. Но этот Дух обитает в нас, действует в нас и в результате приводит нас в эти отношения, которые он установил для нас через Христа, посредством того дела, которое Он совершил для нас, Сам вступив в них (то есть как Человек воскресший).

Мы видели, что апостол говорит о Духе в нас как об определенном характере, о состоянии, в котором мы находимся, потому что Он внедряется во все наше нравственное бытие - в наши помыслы, чувства, цели, поступки - или, скорее, Он создает их; Он их источник. Он действует, производя их. Таким образом, Он является практически Духом усыновления, потому что Он производит в наших душах все, что относится к этим отношениям. Если Он действует, то наши помыслы, наши чувства тоже действуют; мы наслаждаемся этими отношениями в силу этого действия. Но таким образом отождествляя (и это не может быть иначе) Святого Духа со всем, что Он производит в нас, ибо так христианин познает Его (мир не принимает Его, потому что не видит и не знает Его, но вы знаете Его, потому что Он с вами и обитает в вас - бесценное состояние!), - когда Сам Святой Дух является источником нашего бытия и наших помыслов, согласно замыслам Бога во Христе и тому положению, которое Христос приобрел для нас, - апостол, я повторяю, говоря о Духе как о характеризующем наше нравственное существование, тщательно выделяет Его как Личность, имеющую действительно отдельное существование. Сам Дух воздает свидетельство вместе с нашим духом, что мы дети Божьи. Эти две вещи одинаково бесценны {Далее мы увидим, что Послание колоссянам говорит только о жизни: Послание ефесянам - о Святом Духе}: участие в Духе, как сила жизни, посредством которой мы можем наслаждаться Богом, и отношение детей к Нему; и присутствие и власть Духа уверяют нас в этом.

Наше положение - положение сынов, присущие нам отношения - отношения детей. Слово "сын" противопоставлено положению под законом, в котором находились слуги: это привилегированное состояние в самом широком масштабе. Говорить о ком-то как о "чаде" - это подразумевает близость и реальность отношений. Итак, апостол раскрывает здесь две вещи - положение чада и его следствия и состояние творения, в связи с которыми находится чадо. Это дает возможность для двух действий Духа - сообщение уверения в том, что мы являемся детьми, со всеми славными последствиями и Его дело сострадания и благодати в связи со скорбями и немощами, в которых дитя находится здесь на земле.

Завершив таким образом описание состояния чада, он заканчивает этот рассказ о его положении во Христе утверждением несомненности благодати - вне его самого - в Боге, который сохраняет его в этом положении и оберегает его силой Божьей в благодати от всего, что может отнять у него его благословение - его счастье. Именно Бог дает ему его и является его Творцом. Именно Бог приводит к благой цели того, кого Он поместил в эти отношения. Этот последний вопрос трактуется в стихах 31-33. Таким образом, в стихах 1-11 мы видим Духа в жизни; в стихах 12-30 - Духа как силу, действующую в святых; в стихах 31-33 Бог действует за, а не в нас, чтобы обеспечить наше благословение. Потому в последней части апостол не говорит об освящении.

Первый вопрос, которого мы должны коснуться в этой, второй, части, - то, что Сам Дух воздает свидетельство вместе с нашим духом, что мы дети семьи Божьей. Иными словами, когда Святой Дух (действуя в нас в жизни, как мы видели) производит привязанность чада и посредством этих привязанностей - осознание того, что мы дети Божьи, при этом Он не отделяет Себя от этого, но через Свое могущественное присутствие Сам воздает свидетельство о том, что мы дети. Мы имеем это свидетельство в наших сердцах, в наших отношениях с Богом, но Сам Дух Святой, будучи отделен от нас, воздает нам свидетельство, в ком Он обитает. Истинно освобожденный христианин знает, что Его сердце признает Бога как Отца, но он также знает, что Сам Святой Дух воздает ему Свое свидетельство. То, что основано на Слове, осуществляется и подтверждается в сердце.

И если мы дети, то мы наследники - наследники Бога и сонаследники с Христом! И свидетельством этого служит первая часть личной миссии Духа, но это имеет здесь свои последствия, это носит здесь свой характер. Если Дух Христов в нас, то Он будет источником в нас Христовых чувств. В этом мире греха и несчастья Христос неизбежно должен был пострадать - Он пострадал также из-за праведности и Своей любви. В нравственном смысле это чувство скорби является неизбежным следствием обладания нравственной природой, совершенно противоположной всему, что есть в мире. Любовь, святость, почитание Бога, любовь к человеку - все это составляет глубокие страдания здесь на земле. Сонаследники, сострадальцы, сопрославленные - таков порядок христианской жизни и надежды, и, заметьте, поскольку мы обладатели всего наследия Божьего, эти страдания имеют место в силу того положения, в которое мы введены, и в силу нашего участия в жизни Самого Христа. И страдания несравнимы со славой, которая откроется в нас.

Ибо тварь ожидает откровения сынов Божьих. Тогда наступит ее освобождение: так как, если мы страдаем, то это происходит в любви, потому что все страдает вокруг нас. Затем апостол объясняет это. Именно наша связь с тварью приводит нас к этим страданиям, ибо тварь покорилась несчастьям и суете. Мы знаем это; мы, имеющие Духа, знаем, что вся тварь стенает в отчуждении от Бога, как в муках, и все же в надежде. Когда слава освободит детей, тварь разделит с ними их свободу; она не может участвовать в благодати - это то, что касается души. Но эта слава станет следствием силы Бога во внешнем, и тогда даже тварь будет освобождена от рабства тлению в свободу славы. ибо не воля твари поработила ее (она не имеет ее в этом отношении), но она покорилась по воле покорившего его - из-за человека.

Итак, Дух, дающий нам знать, что мы дети и наследники славы, теми же самыми средствами учит нас понимать все несчастья творения, и через наши тела мы состоим в связи с ним, так что имеет место сострадание. Таким образом, мы также будем ожидать усыновления, то есть искупления тела. Ибо что касается полного результата, то это в надежде, что мы спасены, так что мы пока тоже стенаем, понимая, соответственно Духу и нашей новой природе, что и вся тварь стенает. Есть разумение Духа и привязанности божественной природы с одной стороны и связь с падшей тварью через тело - с другой {В этом - насколько же более совершенно (все в Нем было абсолютным) - проявлялось сострадание Христа! Ибо, хотя и способный сострадать как истинный Человек, Он не был связан в Своем собственном состоянии с падшим творением, как мы. Он сочувствовал ему - истинный Человек, но как Человек, рожденный от Святого Духа; мы же, стоящие как бы над плотью и через веру не в ней, фактически все еще связаны с ней в глиняных сосудах, в которых мы находимся}. Также и здесь имеет место действие Святого Духа и свидетельство о том, что мы дети и наследники Бога со Христом.

Потому только творение стенает, находясь в рабстве тлению вследствие человека греха; но мы сами, имеющие начатки Духа, которые Бог дал в ожидании осуществления Его обетований в последние дни и которые соединяют нас с небесами - мы также стенаем, ожидая искупления нашего тела, чтобы завладеть уготовленной нам славой. Но это потому, что Святой Дух, пребывающий в нас, участвует в наших скорбях и помогает нам в наших немощах; обитая в нас, Он ходатайствует среди этих несчастий через стенания, которые не выражаются в словах. Ощущение зла, которое угнетает нас, и все вокруг нас сохраняется, и чем больше мы осознаем благословение и свободу славы, тем больше мы ощущаем тяжесть несчастий, вызванных грехом. Мы не знаем, о каких средствах попросить, но сердце выражает свою скорбь, как делал Иисус у гроба Лазаря - по меньшей мере, по нашим малым меркам. Это не является эгоизмом плоти, которой не нравится страдать; это чувства Духа.

Мы имеем здесь поразительное доказательство того, как Дух и жизнь в нас отождествляется на практике: Бог испытывает сердца - наши сердца; Он обнаруживает чувства Духа, ибо Он, Дух, ходатайствует. Так что это мое сердце - это духовное чувство, но ходатайствует именно Сам Дух. Поскольку я связан с тварью телом, а с небесами - Духом, то ощущение скорби, которое я испытываю, является не эгоизмом плоти, но страданием Духа, который испытывает чувства, соответственные {Здесь не следует вставлять "воля"} Богу.

Какая прекрасная и укрепляющая мысль, что когда Бог испытывает сердце, даже если мы обременены ощущением несчастий, посреди которых трудится сердце, то Он находит здесь не плоть, но чувства Духа, и что Сам Дух занят в нас в благодати со всеми нашими немощами. Какое внимательное ухо Бог склоняет к таким стенаниям!

Дух, далее, является свидетельством в нас того, что мы дети, и потому наследники, и Он разделяет тот скорбный опыт, что мы связаны с тварью нашими телами, и становится источником наших чувств, которые выражаются в стенаниях, которые носят как божественный, так и человеческий характер, обладая ценностью Его собственного заступничества. И эта благодать проявляется в связи с нашим невежеством и слабостью. Более того, если после всего мы не знаем, о чем просить, мы знаем, что все содействует под рукой Божьей для нашего величайшего блага {Читайте здесь в тексте: "но мы знаем". "Мы не знаем, о чем просить, как следует, но мы знаем, что все содействует нашему благу"} (стих 28).

В-третьих, это вводит другую сторону истины - то, что делает Бог, и то, чем является Бог для нас, вне нас самих, чтобы обеспечить нам всякое благословение. Святой Дух есть жизнь в нас; Он воздает свидетельство о нашем славном положении; Он действует в божественном сострадании в нас, согласно нашему действительному немощному положению в этом жалком теле и этой страждущей твари. Он становится Сам и делает нас голосом этого страдания перед Богом. Все это имеет место в нас, но Бог поддерживает все наши привилегии тем, чем Он является Сам по Себе. Это последняя часть главы, со стиха 28 или 31 до конца. Бог устраивает все на благо тех, кто призван согласно Его намерению. Ибо это источник всякого блага и счастья в нас и для нас.

Поэтому в этой прекрасной и драгоценной точке освящение и жизнь в нас опущены. Дух наставил наши души по этим вопросам в начале данной главы. Дух есть жизнь, тело мертво, если Христос в нас, и теперь Он представляет замыслы, намерения, свершения, действия Самого Бога, которые благословляют и оберегают нас, но не являются жизнью в нас. Внутренняя реальность была раскрыта в предыдущей части; здесь - уверенность, безопасность в силу того, чем Бог является, и в силу Его замыслов. Он предзнал Своих детей, Он предопределил их к несомненной славе, к несомненному чудесному благословению, а именно: к уподоблению образу Его Сына. Он призвал их, Он оправдал их, Он прославил их. Бог сделал все это. Это совершенно и непоколебимо, так как Он желал этого и сделал это. В этой цепи нет недостатка ни в одном звене из всего, что было необходимо для того, чтобы связать их души со славой согласно замыслам Божьим.

И какая слава! Какое положение - жалкие творения, когда они спасены, уподобляются образу Сына Самого Бога! Таковы фактически помыслы благодати - благословить нас не только через Иисуса. Он сошел даже к нам, грешным, в любви и в праведности, чтобы соединить нас с Собой в плодах Его славного дела. Именно это замыслила Его любовь, чтобы мы имели один и тот же удел с Ним, и это предопределили также замыслы Отца (благословенно Его имя за это!).

Результатом всего этого для души является то, что Бог за нас. Прекрасное и славное заключение, дающее сердцу неизреченный мир и покой, зависящий от силы и неизменности Бога, - покой, исключающий всякую тревогу в отношении всего, что может обеспокоить нас, ибо если Бог за нас, то кто против нас? И все это исключает всякие мысли о каких-либо ограничениях свободы Бога. Тот, кто отдал Своего Сына, - как может Он не даровать вместе с Ним всего? Более того, в отношении нашей праведности пред Богом или в отношении обвинений, которые могут быть выдвинуты против святых, а также в отношении всех трудностей пути, Бог Сам оправдал нас - кто же осудит? Христос умер, Он воскрес и восседает одесную Бога и ходатайствует за нас - кто отлучит нас от Его любви? Враги? Он уже победил их. Высота? Он здесь для нас. Глубина? Он здесь; это доказательство Его любви. Трудности? Мы более чем победители: трудности - лишь непосредственный повод показать Его любовь и верность, заставляющий нас почувствовать, где наш удел, в чем наша сила. Испытание лишь уверяет сердце, которое знает Его любовь, что ничто не может отлучить нас от любви Бога, которая в Иисусе. Все иное есть творение и не может отлучить нас от любви Божьей - любви Бога, который вошел также в несчастья твари и стяжал победу для нас над всем. Таким образом, полностью проявились освобождение, свобода и безопасность святых посредством благодати и силы.

Таким образом, то, что Бог за нас, раскрывается тремя путями: Он дает, оправдывает, и при этом невозможно отлучение. Два торжествующих вопроса устраняют два последних момента, которые легко могут вызвать в сердце вопросы. Но эти два вопроса все же поставлены: "Кто осуждает?", "Кто отлучит?" Кто осудит, когда Сам Бог оправдывает. Не сказано: оправданы пред Богом. Бог за нас. на второй вопрос дает ответ тот драгоценный факт, что во всем, что, как могло бы показаться, осуждает нас, мы, напротив, видим доказательство Его любви. Кроме того, тварь может быть склонна к отделению, а любовь есть любовь Божья. Начало стиха 34 следует читать вместе со стихом 33.

Мы продвинулись здесь к состоянию более полного опыта, чем в главе 8, вслед за тем, что раскрывает опыт души, познающей, чем она является сама по себе, и действие закона, а также то, что она должна быть мертва с Христом и жива через Него и, соединенная с Ним, представала, как в Нем, пред Богом, сознавая, что Бог за нее. Но в главе 5 сказано больше о простой благодати Бога, о том, чем Он является по Своей собственной благословенной природе и помыслам, возвышаясь над грехом, по отношению к грешнику. Нам здесь более полно показано христианское положение с Богом, но то, чем Бог является просто в благодати, более полно раскрыть в главе 5. Глава 5 говорит больше о том, чем является Бог, познаваемый через дело Христа; глава 8 - больше о нашем месте во Христе перед Ним. Благословенно иметь и то и другое!

Остается рассмотреть еще один важный вопрос, а именно: как это спасение, общее для иудея и язычника, причем оба отчуждены от Бога, - это учение, что нет никакого различия, - можно примирить с особыми обетованиями, сделанными иудеям. Доказательство их вины и падения под законом не коснулось обетований верного Бога. Не собирался ли апостол покончить с иудеями, чтобы поставить на ту же основу язычников? Иудеи также не преминули обвинить апостола в том, что он презирал их нацию и ее привилегии. Главы 9, 10 и 11 отвечают на этот вопрос и с редким и восхитительным совершенством выражают положение Израиля в отношении к Богу и к евангелию. Этот ответ сам по себе широко открывает дверь для постижения путей Божьих.

Апостол начинает с подтверждения своей глубокой заинтересованности в благословении Израиля. Их состояние было источником постоянного огорчения для него. Отнюдь не презирая их, он любил их так же, как любил Моисей. Он желал быть анафемой от Христа за них {Читайте "Я пожелал". Моисей в своем горе сказал: "Изгладь и меня и из книги Твоей". Павел не отставал от него в своей любви}. Он признавал, что все привилегии, дарованные Богом до того, принадлежали им. Но он не допускает, что Слово Божье ошибалось, и он развертывает доказательство свободной и высшей власти Бога, в соответствии с которой, не посягая на сделанные иудеям обетования, Он мог допустить язычников по Своему избранию.

Прежде всего эта истина проявилась на лоне собственной семьи Авраама. Иудеи приписывали свое исключительное право обетованиям в силу их происхождения от него, утверждая, что они, и только они, по праву имеют свои обетования, потому что они происходят от него, но не все те израильтяне, которые от Израиля. И не все дети Авраама, которые от семени его. Ибо в этом случае Измаил тоже должен был бы быть принят, а иудеи ни в коем случае не желали слушать об этом. Бог же обладает высшей властью. Но могли сказать, что Агарь была рабыней. Однако случай Исава исключает даже эту оговорку. Одна и та же мать родила обоих сыновей от одного отца, и Бог избрал Иакова и отверг Исава. Таким образом именно на принципе высшей власти и избрания Бог решил, что семя должно быть призвано в семье Исаака. И прежде чем родились Исав и Иаков, Бог объявил, что старший будет служить младшему. Иудеи поэтому должны признать высшую власть Бога в этом вопросе. И апостол начал с разрушения этой связи смертью. Но не все те израильтяне, которые от Израиля. И не потому, что они происходили от семени Авраамова, они были детьми его. Ибо в этом случае и Измаил должен быть принят; но евреи ни за что не захотели бы слышать об этом. Бог был повелителем. Одна мать зачала двух сынов от одного отца, Бог выбрал Иакова и возненавидел Исава. И это основывалось на повелении и избрании; Бог решил, что семя должно быть названо в семье Исаака. И еще до рождения Иакова и Исава, Бог сказал, что больший будет в порабощении у меньшего. И в этом евреи должны были признать изволение Божье.

Разве была у Бога неправда? Он просто объявил Моисею свое повеление навеки. Это первое из всех его прав. Но в каком случае Он осуществил это право? В том случае, который относился к этому праву Израиля на благословение, которым евреи стремились воспользоваться. Весь Израиль был бы отвергнут, если бы Бог поступил по справедливости; ничто, кроме изволения Бога не могло быть дверьми избавления. Бог поступил в своем изволении, чтобы помиловать того, кого Он помилует, и помиловал Израиля (справедливость осудила бы их всех одинаково, собрав вокруг золотого тельца, которого они создали, чтобы поклоняться ему); все это со стороны милосердия; со стороны же наказания примером служил фараон. Враг Бога и его народа, он с презрением относился к требованиям Бога, гордо возвысив себя против него. "Кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его?" Так как фараон занял такое положение, то Иегова использовал его, чтобы дать пример своего гнева и кары. Так, Он милует того, кого Он хочет, и кого хочет, ожесточает. Человек жалуется на то, когда он испытывает милость, которая оправдывает его.

Что касается прав, сравните права, принадлежащие Богу, и права творения, согрешившего против него. Как может человек, сделанный из глины, осмеливаться возражать Богу? У горшечника есть власть поступать так, как он хочет с глиною. Никто не может сказать Богу: "Зачем ты меня так сделал?" Власть Бога стоит на первом месте из всех прав, являясь основой всех прав, основой всей нравственности. Если Бог не Бог, то кто Он тогда? Корень вопроса в следующем: должен ли Бог судить человека или человек Бога? Бог может делать все, что ему нравится. Он не предмет обсуждения. Таково его звание; но когда апостол представляет нам два случая - гнев и милость, он показывает, что Бог проявляет великое долготерпение по отношению к тому, кто был готов к погибели, чтобы наконец-то дать человеку пример своего гнева в исполнении своей справедливости; и затем, проявляя свое милосердие, Он приготовил его к славе. С великолепной точностью здесь представлены эти три пункта: власть совершать все, при чем никто не может сказать на это ни слова; удивительное терпение к нечестивцам, над которыми в конце концов разразится его гнев; проявление своего милосердия в сосудах, которые Он сам приготовил для славы и кого Он призвал, будь то евреи или язычники, в соответствии со словами Осии.

Учение затем устанавливает верховную власть Бога в умалении притязаний евреев на исключительное наслаждение всеми обетованиями, потому что они исходят от Авраама; ибо среди его потомков ни один не был исключен испытаниями этой верховной властью Бога; и это было не меньше, чем испытание, которое, как и в случае с золотым тельцом, пощадило тех, кто выдавал себя за его потомков. И поэтому было необходимо, чтобы еврей признал это, иначе он должен полностью признать идумеев, так же, как измаильтян, и отречься от самого себя. И если бы такой была верховная власть Бога, Он не стал бы проводить это ни в пользу язычников, ни в пользу евреев, Он призвал тех, кого Он хотел.

Если мы внимательнее вчитаемся в цитаты из Иосии, то мы заметим, что Петр, который пишет только об обратившихся евреях, берет лишь отрывок в конце гл. 1, где Лоамми и Лорухама стали Амми и Рухама. Павел цитирует также место из конца гл. 1, где написано: "где сказано им: вы не мой народ, там названы будут сынами Бога живого". Это последний отрывок, который он адресует к язычникам, призванным милостью.

Следующие отрывки пространно излагают осуждение, которое апостол выносит евреям через Духа. Исаия предсказал, что если бы Бог не оставил их в незначительном количестве, то они были бы подобны Содому и Гоморре; даже если бы сынов Израиля было "числом, как песок морской", то были бы спасены лишь немногие; так как Бог заканчивал дело быстро в наказании на земле. В сущности был следующий порядок вещей: язычники получили праведность, которую они не искали, получили ее от веры; а Израиль, искавший обретение праведности соблюдением закона, не достиг праведности. Почему? Потому что они искали ее не в вере, а в делах закона. Ибо они споткнулись о камень преткновения (то есть, о Христа), как написано: "Вот: полагаю в Сионе камень преткновения и камень соблазна; но всякий, верующий в Него, не постыдится".

Затронув эту тему, апостол, который глубоко любил свой народ, как народ Бога, изливает свое сердце с уважением к учению, которое для них было камнем преткновения. Его желанием, целью его сердца, было их спасение. Они были предметом его любви, но их глаза были закрыты ревностью по Богу, но не по рассуждению, и были несведущи в том, чему учил их Бог. Не разумея праведности Божьей, они пытались установить свою собственную праведность и не покорились праведности Божьей. Ибо Христос является концом закона для праведности всякого верующего. Была обретена праведность Божья, камень преткновения для Израиля.

Тем не менее, апостол ясно и четко приводит свои аргументы. Он устанавливает это со своей стороны; и Второзаконие представляет ему неожиданное доказательство большой важности. Он цитирует отрывок из этой книги, который говорит о положении Израиля, когда они должны были нарушить закон и пострадать от этого. "Сокрытое принадлежит Господу, Богу нашему, а открытое - нам...". То есть, закон был дан как условие для наслаждения благословением, просто и несомненно; что мог сделать в милости Бог и что Израиль должен был испытать за последствия нарушения закона, остается тайной его верховной воли. При этом совершенно определенно открыт другой закон, а именно, что когда было невозможно исполнение закона и когда Израиль был выведен из своей страны из-за нарушения закона, то если бы они в той далекой стране обратили свои сердца к Богу, то Он бы их принял. Было покончено с законом, как с условием отношений с Богом. Израиль был выведен, согласно рассматриваемой главе (Втор. 30) - он стал Лоамми, он больше не был народом Божьим. И тем не менее, свидетельство Божье было направлено к ним: они могли обратиться к нему по духу и верой. Это больше не было законом, это была вера. И если так, говорит апостол, то Христос есть предмет веры. И ни один еврей не мог бы отрицать, что свидетельство Бога было надеждой всякого верного израильтянина, когда все было разрушено.

Затем приводится ссылка на Второзаконие - когда Моисей поднялся над законом и предположил другие замыслы Божьи, на них основывая закон обращения в душе к Богу, когда все покончено с законом и когда Израиль оказался в таком месте, где было бы невозможно соблюдать закон, находясь в плену среди язычников - этот отрывок имеет большое значение в доказательствах апостола; и цитирование Второзакония является чрезвычайным доказательством его утверждения, что здесь действует Святой Дух. И именно апостол представляет Христа; но сочетание истин различного положения Израиля, закона и обращения в сердце, когда они были утрачены под законом - это сочетание, в котором Христос был краеугольным камнем и только Он мог быть им, представляет всесторонний взгляд на исключительность всех путей Божьих, в его сущности и в его промыслах, которые способен постичь только Дух Бога и который явно выражает его мысли. Смотрите Второзаконие 29 (в конце) и 30.

Слово веры, представленное как надежда Израиля, было тем, что провозгласил апостол - если кто-то устами исповедует Господа Иисуса и верит в душе, что Бог воскресил его из мертвых, то он будет спасен. Драгоценное, простое и верное утверждение, подтверждаемое, если это необходимо, свидетельством из Ветхого Завета: "Всякий, верующий в Него, не постыдится". Слова сердце и уста противостоят закону. Второзаконие предполагает, что Израиль не мог исполнить закон; Слово их Бога, как говорил им Моисей, могло быть в их сердцах и устах. Таким образом, теперь для еврея (как и для всякого другого) это было верой сердца.

Заметьте, что здесь не сказано: "Если вы любите в вашем сердце", или "Если ваше сердце таково, каким оно должно быть по отношению к Богу"; но сказано: "Если... и сердцем твоим веровать...". Верите. Человек верит сердцем, если он действительно верит заинтересованным сердцем. Всеми его чувствами он обращен к истине, желая, если речь идет о милости, чтобы то, что ему говорят, было истиной. Он желает этого и одновременно не сомневается в этом. Он верит не в то, в чем принимает участие, а в истину того, что рассматривается как очень важное для него. Темой обсуждения здесь является не состояние его чувств (очень важное на своем месте), а важность и истина того, что представлено значимостью для самого человека, которому это нужно для его спасения, спасение, в необходимости которого он уверен, без которого он не может обойтись - это истина, в которой его уверяет свидетельство самого Бога. Такому человеку Бог подтверждает, что спасение принадлежит ему, но это не то, во что он должен верить, как в предмет веры; это то, в чем Бог уверяет каждого, кто верит.

Более того, эта вера дает доказательство, свидетельствующее о ее искренности - исповедании имени Христа. Если кто-то убежден, что Иисус есть Христос, то его убеждение явно будет со стороны большим осуждением. Вера сердца рождает исповедание уст; исповедание же уст является доказательством искренности веры и праведности в смысле требований, которые Господь предъявляет нам в милости: это доказательство, которого Бог требует в самом начале. Это значит бить в барабан на земле пред лицом врага. Это значит говорить, что Христос победил, и что все по праву принадлежит ему. Это - исповедание, которое приносят Богу в ответ на имя Христа, и, таким образом, выражение веры, которой мы принимаем участие в праведности Божьей так, что можно сказать: "Он верит в Христа для спасения; у него есть вера, которая оправдывает".

Здесь я немного углубился в подробности, потому что именно в этом месте человеческое сердце приходит в замешательство, смущаясь тем больше, чем больше это искренне, до тех пор, пока остается какое-либо неверие или самооправдание. Невозможно, чтобы пробудившаяся душа не чувствовала необходимости обратить сердце к Богу, и пока человек не покорился праведности Божьей, он думает, что угождение Богу зависит от его собственных привязанностей, поскольку Бог любит нас, хотя мы все еще грешники. Наши чувства имеют большое значение, но это предполагает уже существующие отношения, соответственно которым мы любим. Мы любим, потому что мы любимы Богом. И его любовь сделала то, что соответствует нашим нуждам и соответственно божественной славе. Это дало Иисуса; и Иисус совершил то, что требовалось с тем, чтобы мы могли принять участие в божественной праведности; и, таким образом, Он представил каждому, кто (признавая, что он заблудший грешник) верит в него, положение его чада и дал оправдание души пред Богом, благодаря совершенству дела Христа. И спасение принадлежит такой душе соответственно заявлению самого Бога. Возлюбленные такой любовью, спасенные такой милостью, наслаждаясь такой благодатью, давайте будем развивать чувства, соответствующие дару Иисуса и знанию о нем и его доброте.

Вполне очевидно, что к этим "всяким", кто верит в Иисуса, относятся и язычники наряду с евреями. Здесь нет различия; один Господь у всех, щедрый для всех призывающих его. Как прекрасно видеть подобное выражение: "Здесь нет различия", повторенное здесь. До этого апостол уже упоминал его, добавляя "ибо все согрешили". Грех ставит всех людей в погибели на один уровень пред Богом. Но здесь нет различия, "потому что один Господь у всех, богатый для всех", всякий, кто призывает его имя, будет спасен.

В этом заявлении Апостол обосновывает другое положение, и тем самым он оправдывает пути Божьи, которые совершились в его служении. Еврейские писания провозглашали, что всякий, призывающий имя Господа, должен быть спасен. И евреи утверждали, что язычники не знают имени истинного и живого Бога. Поэтому было необходимо провозгласить его с тем, чтобы они могли призвать его, и все служение апостола было оправдано. Соответственно и написано: "Как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое". Ибо, рассматривая эти вопросы среди евреев, он естественно опирался на их собственные писания.

Но он применяет этот закон для благовествования как евреям, так и язычникам (так как закон не был изложением евангелия). С этой же целью он цитирует Исаию. Именно этому провозглашению открыто благовествованной истины, Израиль не поверил; так что должна быть вера в истину, которую благовествуют, в провозглашаемое слово. Стих 18 представляет некоторую сложность. Несомненно, что апостол намеревается объяснить, что провозглашение истины со стороны Бога уже имело место. Израилю не было оправдания, так как известие прошло повсюду, слова Божьи дошли до пределов вселенной. Свидетельство не ограничивалось только евреями. Язычники слышали его повсюду. Это очень просто. Позаимствовал ли апостол просто слова (которые в цитируемом отрывке применяются к свидетельству твари), или он намеревается говорить о свидетельстве самой природы? Я полагаю, что он использовал отрывок, чтобы показать, что Бог в своем свидетельстве имел в виду и язычников; он просто желает предложить это евреям, цитируя их собственные писания, что не только они, евреи, слышали, но и то, что свидетельство разнеслось повсюду, и таков был замысел Бога. Павел цитирует отрывок, как пророчество того, что уже состоялось; он использует слова, чтобы показать, что это всеобщее свидетельство было в замыслах Бога, каковы бы ни были принимаемые средства. И затем, представляя это конкретно для евреев, он добавляет: "Разве Израиль не знал?" Разве народ не был извещен об этом распространении свидетельства к язычникам, о принятии свидетельства язычниками, так, чтобы привести их в общение с Богом? Да; Моисей уже сказал, что Бог возбудит в Израиле ревность народом невежественным. И Исаия открыто сказал, авторитетно заявляя, что Бог был найден народом, не искавшим его; а об Израиле он сказал, что целый день Он простирал свои руки к непослушному и упорному народу; одним словом, что язычники найдут его, а Израиль будет развращенным и непослушным. Таким образом, свидетельство, принесенное их соответствующему положению - хотя апостол подходит к этому медленно и постепенно - является ясным и правильным: язычники получили; а Израиль - во вражде.

После этого сразу задается вопрос: "Неужели Бог отверг народ Свой?" На это отвечает глава 11. Апостол дает три доказательства тому, что этого не может быть. Во-первых, потому что он сам израильтянин; остаток верующих, сохраненных Богом, как в дни Илии, - доказательство постоянной благодати Господа, его заинтересованности в своем народе, даже если они неверные; так что когда пророк, самый верующий и энергичный из них, не знал, где найти верного Богу, Бог соблюдал семь тысяч человек, которые не преклонили колена пред Ваалом. Во-вторых, призвание язычников и их замена Израиля, не было безусловным отвержением последних в замыслах Божьих; ибо Бог сделал это, чтобы возбудить в Израиле ревность. И это произошло не для их отвержения. В-третьих, Господь приидет из Сиона и отвратит нечестие от Иакова.

То, что говорит апостол, или пожалуй, Святой Дух, по этому поводу, необходимо рассмотреть более подробно. Апостол, цитируя случай с Илией, показывает, что когда Израиль был в таком положении, что даже когда Илия жаловался на них, Бог не отверг их, Он сохранил для самого себя семь тысяч человек. Это было избрание славной благодати. То же самое было и сейчас. Это произошло по благодати, а не по делам. Остаток получил благословение, а остальные были ослеплены. Как это и было написано: "Бог дал им дух усыпления" и т.д.

Разве они споткнулись так, что должны пасть? Нет! Но через их падение, спасение должно прийти язычникам, чтобы возбудить ревность в Израиле, - второе доказательство того, что это произошло не для их отвержения. И если их отвержение и падение было благословением для язычников, то каков должен быть плод их восстановления? Если святы первые плоды, то свято, и целое, и если святы корни, то и ветви. И для протяженной цепочки тех, кто наслаждался обетованием в этом мире, Авраам был корнем, а не язычники; Израиль является естественным светом и ветвями. И здесь представлено то, что произошло с дикой маслиной обетований в этом мире, корнем которой был Авраам (сам Бог является источником листьев и плодов), а Израиль был стволом и деревом. Но было несколько плохих ветвей, и они должны быть отрублены; а другие должны быть привиты от язычников на место тех, кто наслаждался богатством принадлежности к природному дереву обетования. Но это было сделано на принципе веры, к которой они, будучи дикой маслиной, были привиты. Многие ветки Израиля, естественные наследники обетований, были отсечены из-за их неверия; так как, когда им было предложено исполнение обетований, они отвергли это. Они основывались на своей собственной праведности, и презирали доброту Бога. Таким образом, язычники, сделанные участниками обетований, встали на основу веры. Но если они откажутся от этого принципа, то они потеряют свое место на дереве обетований, как потеряли его неверующие евреи. Добродетель должна быть их уделом в этом домостроительстве Божьем относительно тех, кто участвовал в наслаждении его обетованиями, если ончи продолжали пребывать в этой благости; а если нет, тогда они должны быть отсечены. Это и произошло с евреями; это должно произойти и с язычниками, если они перестанут пребывать в благости. Таково управление Бога относительно тех, кто стоял как его дерево на земле. Несомненно, замысел Бога исполнился в том, что произошло частичное отсечение Израиля (так как они не были отвергнуты), пока не вошли все язычники, принявшие участие в благословении тех дней. После этого весь Израиль должен быть спасен; должны быть спасены не отдельные люди, присоединившись к собранию, в котором Израиль, как народ, больше не имел места, но они должны быть спасены как целое, как Израиль. Христос придет из Сиона, средоточия его власти, и отвратит нечестие от Иакова, и Бог простит им все преступления.

Это третье доказательство того, что Израиль не был отвергнут, так как являясь врагами, в отношении благовествования в настоящее время, они все еще были возлюбленными Божьими ради отцов, так как то, что Бог однажды избрал и призвал, Он никогда не отвергает. Он не сожалеет ни о своих обетованиях, ни о призвании. Но если замысел Бога остается неизменным, то пути его осуществления свидетельствуют об удивительной мудрости Божьей. Язычники долго оставались непослушными безбожниками. Бог пришел в милости. Евреи противопоставили себя деяниям милости. И своим неверием они потеряли все права на обетование, так что они должны принять влияние обетования исключительно на основе помилования и славной милости Божьей {Стих 31 должен быть переведен: "Так и они (евреи) теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы" (или они должны стать предметом помилования), - "для помилования вас", то есть, милость во Христе, которая распространялась на язычников. Так, евреи были объектами помилования, потеряв все права наслаждаться влиянием обетования. И Бог исполнит это. В конце, когда Он примет всех язычников}, так же, как и жалкие язычники. Он всех их заключил в непослушание, чтобы всех помиловать. Поэтому Апостол восклицает: "О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия!" Обетования исполнены, и уничтожено притязание на человеческую праведность; евреи, потерявшие все, получат все на основе добродетели Бога. Их очевидная потеря всего является средством для получения ими всего от славной милости, вместо того, чтобы получить это благодаря человеческой праведности или ложного обетования. Все есть милость: Бог всегда верен, и это несмотря на неверность человека. Язычник благословен, а еврей получает плод обетования; но и тот и другой должны относить это исключительно к милосердию Бога. И здесь речь не идет о собрании: это - дерево обетования, и те, кому благодаря их положению удалось принять участие в наслаждении обетованиями на земле. Неверующие евреи никогда не были отсечены от собрания, они никогда не были в нем. Они занимали положение естественных наследников права на обетования. И собрание не является масличным деревом евреев по природе, поэтому они вновь должны быть привиты к нему. Ничего не может быть проще: цепочкой тех, кто имел право на обетования от Авраама, был Израиль; но некоторые ветви были отсечены. Дерево обетования остается на земле: язычники привиты к нему вместо евреев, но если они также станут неверующими (то есть такой случай предполагается), то и они, в свою очередь, будут отсечены, и евреи будут восстановлены на старой маслине в соответствии с обетованиями с тем, чтобы наслаждаться ими; но это будет сделано милосердием. И ясно, что они получат благословение не через евангелие; ибо, что касается благовестия, они являются врагами ради язычников; что же касается избрания, возлюбленными ради отцов.

Заметьте, далее, важный принцип: наслаждение привилегиями делает нас ответственными за них, не смотря на то, что человек рожден свыше. Ветвь евреев была на дереве обетования, но она была сломлена: то же самое и с язычниками.

Эти сообщения замыслов Божьих заканчивают эту часть книги, ту, в которой апостол соединяет великолепную милость, проявленную к грешникам (ставя все на один уровень в общем грехопадении) с особыми привилегиями народа Израиля, основанными на верности Бога. Они потеряли все. И Бог исполнит свои обетования в милости и помилованием.

Апостол подводит итог своим поучениям, излагая - как он делает это во всех своих посланиях - нравственные выводы из своего учения. Он представляет верующему место вначале на основе помилования Бога, которое он уже полностью показал. Принцип милости, которая спасает, был установлен как основа спасения. Основа всей христианской морали покоится на этом фундаментальном принципе: чтобы представить наши тела "в жертву живую, святую, благоугодную Богу для разумного служения, служения не рук, состоящего не в обрядах, которые может совершить тело, - а искренний, глубокий и действенный принцип. Это совершилось лично для человека. Что касается его внешних связей, то он не должен быть сообразован с веком. Это должно быть не внешней механической непринадлежностью, а результатом обновления ума, чтобы искать и познавать волю Божью, благую, угодную и совершенную; таким образом, изменится жизнь.

Это связано с концом главы 6. Здесь говорится не о тех, кто восседает в небесах, подражатели Бога - его дорогие дети, а люди на земле, освобожденные спасительной силой искупления и милости, подчиняющие себя Богу, чтобы исполнить его волю. Это предупреждение согласуется с характером послания.

Таким образом, жизнь христианина характеризуется преданностью и послушанием. Это была жизнь, подчиненная воле другого, а именно, воле Бога; и поэтому отмеченная смирением и зависимостью. И в самопожертвовании была абсолютная преданность сердца. Так как была опасность, исходящая из силы, которая действовала в сердце, силы плоти, проявляющейся и пользующейся им. Для этого каждому нужно иметь дух мудрости и умеренности и поступать в пределах дарования, предоставленного ему Богом, занимаясь этим согласно воле Божьей; подобно тому, как каждый член имеет свое место в теле, так и мы должны исполнять то, что нам предписал Бог. Апостол незаметно переходит ко всем формам дарований христиан, в соответствии с различными положениями, которые они занимают, и соответственно Духу, в котором они должны поступать в отношениях с другими.

Лишь в главе 12 этого послания можно найти мысль собрании как о теле; и это изложено в связи с обязанностями каждого члена - обязанности, которые исходят из занимаемого положения. Другими словами, это положение человека в его личной ответственности пред Богом, и это даруется милостью, и затем, нам представлен спасенный человек. Указания, данные апостолом, распространяются на отношения христианина с властями, под которыми он живет. Он признает их, как использующих служение Божье и наделенных им властью, поэтому сопротивление им означало бы сопротивление установленному Богом порядку. Совесть, а не сила, принуждает христианина к послушанию. В общем, он должен воздавать каждому человеку то, что ему полагается благодаря его положению; не оставаться должными никому ничем, чтобы это ни было, за исключением любви - это долг, который не может быть уничтожен.

Между собой христиане увещеваются не стремиться к высшим вещам этого мира, но жить как братья; это наставление было забыто в собрании Божьем - к ущербу для него. Если христианин высокого положения требует уважения согласно плоти, то ему должно быть дано это, и пусть это будет сделано с доброй волей. Счастлив тот, кто согласно принципу царя царей и наставлению апостола, знает, как ходить вместе с немощными в их пути через пустыню. И любовь является исполнением закона; ибо любовь не может причинить зла ближнему.

Другой закон тоже воздействует на дух христианина. Настало время пробуждения. Спасение от настоящего злого века, которое Господь совершит для нас, приближается. Ночь прошла, и день приблизился - Бог знает должное время. Отличительные черты, которые отмечали его приближение в дни апостола, с тех пор проявлялись по-другому, хотя Бог, заботясь о тех, кого Он собирает, все еще сдерживает их. Давайте жить как дети дня, отвергая дела тьмы. Мы принадлежим дню, в котором сам Господь будет светом. Давайте ходить в соответствии с днем, полагаясь на самого Христа, и не будем заняты тем, что соответствует воле и желаниям плоти.

От начала главы 14 до конца стиха 7 главы 15 рассматривается другой вопрос, в котором поднимается вопрос о разнице положения евреев и язычников. Для еврея было трудно избавиться от ощущения разницы дней и пищи. Язычник, отказавшись от всей своей религиозной системы как идолопоклоннической, не придерживался ничего. В этом отношении человеческая природа подвержена греху с обеих сторон - отсутствие совести, необузданная воля и сознание, порабощенное обрядами. Христианство не признает ни одну из этих вещей. Оно освобождает нас от вопроса в различии дней и пищи, делая нас божественными с Христом. Оно учит нас сносить немощи бессильных и не угождать себе. Совесть не может - не имеет на это права - предписывать нам что-то новое в качестве обязанности, но она может через незнание придерживаться традиционного, как обязательного. У нас есть полная свобода, но мы должны выносить слабость веры в других и не ставить им на пути камень преткновения. В этом отношении апостол дает три указания: первое, принимать слабых, но не для обсуждения вопросов, которые должны быть решены; второе, не судить своего брата, потому что он - раб Христа, а не наш; третье, сносить немощи бессильных и не угождать себе, ходить в духе любви, и если мы занимаем более высокое положение, показывать его, принимая друг друга, как принял нас Христос к славе Божьей, которая затмевает человека и его мелкие превосходства, и которая порождает милосердие и делает его любвеобильным, серьезным в своих исканиях добра в других - забирая нас от себя и незначительных вещей, так что мы можем приспособиться к другим, но там, и тогда где и когда не стоит вопрос о воле Божьей и его славе.

В этих наставлениях представлено много важных принципов. Каждый должен дать о себе отчет пред Богом. Каждый должен быть полностью убежден в своем собственном сознании и не должен осуждать других. Если у кого-то есть вера, которая спасает его от традиционных обрядов, и указывает их совершенную бесполезность, каковы они и есть в действительности - пусть он имеет свою веру для Бога, и не заставляет своего брата претыкаться.

Никто не живет для себя самого, и никто не умирает для себя; мы принадлежим Господу. Слабый считает, что прожил день благодаря Господу; другие не рассматривают свой день таковым. Это и есть основание для того, чтобы не судить других. Тот, кого я осуждаю, принадлежит Господу. Поэтому и я должен стремиться угодить моему брату к назиданию - он принадлежит Господу; и я должен принять его, как я был принят, чтобы разделить славу Бога, которая была дарована ему. Этим мы служим Христу, думая о добром в наших братьях. Давайте оставим это между ним самим и Богом. Любовь является правителем для использования его свободы, если это есть свобода, а не рабство безразличия. Ибо, извращение этого принципа заключается в том, что такие обряды использовались, чтобы разрушить свободу Христа (см. Гал. 4), и апостол показывает, что (если обряд трактуется как принцип) это действительно возвращение к язычеству.

Эти наставления завершают послание. С гл. 15,8 начинается заключение, личные замечания апостола и приветствия.

В стихах 8-12 он обобщает мысли, касающиеся дел Бога с евреями и язычниками в пришествие Иисуса. Он был служителем для обрезанных ради истины Божьей, чтобы исполнить обещанное отцам. Ибо Бог дал обетование для евреев, но не для язычников. Для последних это не было истиной, но они могли прославлять Бога через Иисуса. Для них апостол цитирует отрывки из Второзакония (то есть, из закона), из Псалтыря и книг пророков.

В стихе 13 он с любовью обращается к римлянам, чтобы выразить им свои пожелания и свою уверенность в благословении, полученном ими от Бога, благодаря которому они могут наставлять друг друга, в то же время, проявляя смелость из-за данной ему Богом благодати быть служителем Иисуса Христа у язычников и исполнять свои обязанности по отношению к ним, являясь священником, чтобы священно действовать, "дабы сие приношение язычников" стало благоприятным Богу, будучи освященным Святым Духом. Это была его слава пред Богом. Это освящение Святым Духом было освящением при рождении.

Более того, он совершил свое дело от Иерусалима и его окрестностей до Иллирика; не там, где уже проповедовал Христос, а где еще не слышали его имени. Это и помешало его приходу в Рим. И когда теперь для него больше не осталось места, согласно Святому Духу, - ему больше нечего было делать в этих местах и, имея давнее желание увидеть римлян, он задумал посетить Рим по пути в Испанию. И он пошел в Иерусалим с некоторыми подаяниями, собранными в Македонии и Ахаии для бедных между святыми.

Мы видим, что его сердце обращается к евреям; они занимают его мысли; и желая поставить печать свершения милости, которую знаменовали собой эти подаяния, он был поглощен мыслями о евреях, как о тех, кто имеет нужду: возможно, это смешанное чувство того, кто стремился показать, что он не забыл о них; ибо в действительности он любит свой народ. Мы должны выяснить, был ли он на высоте своей миссии, как апостол, исполняя это служение (собственно, диаконское служение), каким бы приятным оно ни было. Кроме того, возможно рука Божья была в том, чтобы сделать все во благо своего возлюбленного слуги и чада, и также для своей собственной славы. У Павла было предчувствие, что это должно было оказаться хорошо, и он просит проповедников, святых в Риме, чтобы подвизались вместе с ним в молитвах за него, чтобы он мог быть спасен от рук нечестивых и увидеть с радостью их лица. Мы знаем, чем это закончилось: эта тема обсуждалась, когда мы рассматривали Деяния. Он действительно увидел их в Риме; он был спасен, но как пленник; и мы не знаем, пришел ли он когда-нибудь в Испанию. Пути Господа соответствуют его вечным замыслам, его милости и его совершенной мудрости.

Никогда не зная римских христиан как собрание, Павел посылает им множество личных приветствий. Это была существенная связь. Мы видим, как трогательно его сердце касается всех подробностей служения, которое столкнуло его с теми, кому он посылал это. Тот, кто милостью исследовал для всех замыслы Божьи, кто был допущен, чтобы увидеть то, что не могло стать известным человеку на земле, помнил всегда, что эти простые христиане - это преданные женщины - сделали для него и для Господа. Это любовь, это подлинное доказательство силы духа Божьего; это узы милосердия.

Здесь нам дано ценное и наиболее совершенное правило для нашей жизни, а именно: быть простыми на зло и мудрыми на добро. Только христианство могло дать такое правило; так как оно обеспечивает жизнь, которая будет непременно доброй, и мудрость, чтобы ходить в ней. Как христиане, мы можем быть искренни в отношении ко злу. Какое спасение для нас! Между тем, верующий, живущий в мире, должен быть непременно знаком со злом, чтобы избежать его в мире ловушек и коварства. Ему приходится развращать свой разум, приучать себя думать о зле с тем, чтобы не быть уловленным им. Но вскоре будет полное спасение - вскоре сатана будет сокрушен под их ногами.

Мы также видим, что апостол не сам писал свои послания, но это делают братья. Имя одного из них, Тертия, было названо (стих 22). Глубоко озабоченный положением галатов, он сам написал послание, адресованное им; но приветствия в конце этого послания, как и в конце других, были написаны его собственной рукой с тем, чтобы подтвердить содержание послания (1 Кор. 16,21; 2 Фес. 3,17). Ввиду этого обстоятельства, мы видим, что он придает своим посланиям торжественный и властный характер, что они были не просто излияниями сердца, но выражая их, он знал и давал понять другим, что послания были достойны рассмотрения и принятия в качестве указаний, как выражение и воплощение его апостольской миссии и что они должны быть приняты как таковые; то есть, как обладающие властью Господа, которой он был наделен силой Святого Духа. Они были посланиями от Господа с помощью апостола, как и сказано в его словах (1 Фес. 2,13 и 1 Кор. 14,37).

Нам остается рассмотреть три последних стиха этого послания, так как они обособлены от всего остального, представляя тайну благовествования - истину, передача которой отмечает учение апостола. Но здесь он ее не развивает. Задачей, которую Святой Дух исполнил в этом послании, было личностное представление души пред Богом в соответствии с божественными промыслами. Тем не менее, это непосредственно связывается с положением тела; и учение, почитающее тело, собрание не может быть отделено от этого. И апостол ясно представляет нам, что тайна собрания и тела с главою Христом, были совершенно неизвестны: Бог хранил молчание об этом в те времена, которые были обозначены словом "века", собрание не составляло часть мира и путей Бога на земле. Но теперь его тайна была раскрыта и сообщена язычникам в пророческих писаниях, а не в "писаниях пророков". Послания были пророческими писаниями - новое доказательство характера посланий в Новом Завете.