Числа
Наш YouTube - Библия в видеоформате и другие материалы.
Христианская страничка
Лента обновлений сайта
Медиатека Blagovestnik.Org
в Telegram -
t.me/BlagovestnikOrg
Видеобиблия online

Русская Аудиобиблия online
Писание (обзоры)
Хроники последнего времени
Українська Аудіобіблія
Украинская Аудиобиблия
Ukrainian
Audio-Bible
Видео-книги
Музыкальные
видео-альбомы
Книги (А-Г)
Книги (Д-Л)
Книги (М-О)
Книги (П-Р)
Книги (С-С)
Книги (Т-Я)
Новые книги (А-Я)
Фонограммы-аранжировки
(*.mid и *.mp3),
Караоке
(*.kar и *.divx)
Юность Иисусу
Песнь Благовестника
старый раздел
Бесплатно скачать mp3
Нотный архив
Модули
для "Цитаты"
Брошюры для ищущих Бога
Воскресная школа,
материалы
для малышей,
занимательные материалы
Список ресурсов
служения Blagovestnik.Org
Архивы:
Рассылки (1)
Рассылки (2)
Проповеди (1)
Проповеди (2)
Сперджен (1)
Сперджен (2)
Сперджен (3)
Сперджен (4)
Карта сайта:
Чтения
Толкование
Литература
Стихотворения
Скачать mp3
Видео-онлайн
Архивы
Все остальное
Контактная информация
Поддержать сайт
FAQ


Наш основной Telegram-канал.
Наша группа ВК: "Христианская медиатека".
Наши новости в группе в WhatsApp.

Числа

Оглавление: гл. 1; гл. 2; гл. 3; гл. 4; гл. 5; гл. 6; гл. 7; гл. 8; гл. 9; гл. 10,1-10; гл. 10,11-36; гл. 11; гл. 12; гл. 13; гл. 14; гл. 15.

Числа 1

Даже бегло просмотрев содержание этой книги, нельзя не почувствовать, как атмосфера описанных в ней событий отличается от той, что присуща книге Левит. И это тем более поразительно, потому что любому верующему человеку совершенно понятно, что оба эти произведения были написаны одним и тем же вдохновленным автором. Поэтому ничто другое не показывает более ясно тот путь и то мерило, когда цель Бога задает тон книге, в которой Он сообщает свои намерения своему народу, хотя было бы вполне достаточно показать ту же человеческую руку, которую Он использовал. В одинаковой мере явлена здесь и вся полнота божественной мудрости, поскольку особые формы ее также подходят для того, чтобы заставить наши беззаботные умы усвоить божественную истину.
Особая цель книги Чисел - показать странствия израильтян через пустыню, и показать это в образах, что характерно для Писания. Уже не говорится о доступе к Богу. Об этом говорилось в книге Левит, где на передний план выступает скиния собрания, через которую Бог сообщался с Моисеем, давая ему наставления, а также с Аароном, или же наставлял народ через Моисея. В книге Чисел Дух Бога видит перед собой скорее пустыню, чем святилище. Мы, конечно же, увидим и святилище, но речь здесь идет не о приближении к Богу, как в предыдущей книге, а о поведении народа Бога на земле. Я говорю “на земле”, потому что не всегда земля представлена нам, как здесь, пустыней, но это - земля даже тогда, когда Господь Иисус примет царство. Мы убедимся в важности этого замечания еще до того, как закончим обсуждение книги Чисел. И все же повсюду земля представляет собой сцену, через которую проходят искупленные Господом.
Поэтому первое, что открывается нам, - это то, что мы теперь должны, осмысливая, наблюдать те различные испытания, через которые израильтяне должны были пройти, время от времени сталкиваясь с врагами; пройти там, где постоянные опасности подстерегали их, где этот народ мог проявить и на самом деле проявлял недостаточную зависимость от Бога и даже восставал против него, совершая ужасные и роковые грехи.
По мудрости Бога было необходимо совершить перепись всех сынов Израиля. Это следовало сделать прежде всего с той целью, чтобы исчислить всех израильтян мужского пола, пригодных для войны; но мы обнаруживаем и то, что это исчисление преследовало и другие цели помимо военных. Короче говоря, какая бы особая цель ни ставилась в каждой части этой книги, Бог внушает нам одну и ту же мысль: Он заботится о каждом, принадлежащем ему, и проявляет к каждому свой интерес. Эта истина чрезвычайно проста, но она, несомненно, приносит полное успокоение душе; и это, заметим, относится к земле. Мы все в состоянии понять то, как отрадно ощущать себя исчисленным для небес, и к этому обычно обращены сердца большинства людей, но даже те, кто с безмятежным сердцем взирает на постановления Бога, сохраня их для вечности, склонны забывать тот настоящий интерес, который Господь проявляет ко всем нашим поступкам, путям, конфликтам и испытаниям. Именно об этом говорится в самом начале книги.
После исчисления всего народа Израиля, внимание привлекается к исключительному положению колена Левия. Поэтому сказано: “Только колена Левиина не вноси в перепись, и не исчисляй их вместе с сынами Израиля; но поручи левитам скинию откровения и все принадлежности ее и все, что при ней; пусть они носят скинию и все принадлежности ее, и служат при ней, и около скинии пусть ставят стан свой”. Эти два факта истинны (что на первый взгляд могло бы показаться противоречивым и даже несовместимым); и Бог дает нам ощутить радость обоих. В одном случае перепись имеет отношение к тем, кого Бог подвергает испытаниям и побуждает к действию, но еще не к абсолютному противодействию, что оставлено для книги Иисуса Навина. Тем не менее, здесь имеют место столкновения, в которых, как всегда, испытывается терпение людей: здесь, в пустыне, проходят испытания людей Бога. Но есть и другая истина, которую нам также необходимо усвоить и которая не менее утешительна для нашей души: мы не только люди Бога и все исчислены им, как те, на кого Он полагается, как бы ни развивались события, с кем бы нам ни приходилось сражаться, проходя через пустыню; но мы должны служить ему и, прежде всего, в его святилище. С этой точки зрения исчисление народа как воинства было бы не ко времени. Ведь цель - наложить на службу печать неземного характера, и наложить ее, несомненно, во время земного пути. В то же самое время исключение из этой переписи колена Левия было настолько же важным, как и интерес к исчислению сынов Израиля по числу имен среди испытаний. Левиты, отделенные от всех остальных, таким образом, выпадают из общего исчисления и рассматриваются как освобожденные для служения Богу, и не было необходимости внушать им любым подобным способом, что Бог заботится о них.
Обе эти истины направлены на то, чтобы мы поняли их особое значение для христиан. Соответственно этому, те же самые личности, которые, с одной точки зрения, служат типичным примером исчисленных сынов Израиля по родам, с другой точки зрения, являются левитами, не исчисленными по той причине, что принадлежат исключительно Богу. И это двойственное положение. Было бы нелегко в качестве доказательства привести пример, который в большей степени показал бы то, как важно правильно трактовать эти символы, поскольку природный рассудок всегда склонен противопоставлять друг другу эти два понятия, делая вывод, что левиты противопоставлялись остальным коленам сынов Израиля. Поэтому то, что выражает тот или иной символ, следует рассматривать совершенно иным образом. Насколько это не следует априори, настолько верно обратное; и эти символы определяют различные отношения одних и тех же прототипов. Ведь правда, что когда мы думаем о христианине, мы должны помнить слова Духа Бога в Новом Завете: “Все ваше”. Не имеет значения то, что сыны Израиля были исчислены; то и другое верно для христиан (конечно, не в том же самом смысле, но в определенных отношениях это одинаково верно).

Числа 2

Во второй главе говорится о размещении стана. Здесь мы открываем для себя еще один важный принцип: скиния располагается в центре, и все колена Израиля должны располагать свой стан вокруг скинии собрания перед ней. “Сыны Израилевы должны каждый ставить стан свой при знамени своем, при знаках семейств своих”. Далее мы читаем: “С передней стороны к востоку ставят стан: знамя стана Иудина по ополчениям их, и начальник сынов Иуды Наассон, сын Аминадава [Бог всегда настаивает на установлении своего порядка], и воинства его, вошедших в исчисление его, семьдесят четыре тысячи шестьсот; после него ставит стан колено Иссахарово, и начальник сынов Иссахара Нафанаил, сын Цуара, и воинства его, вошедших в исчисление его, пятьдесят четыре тысячи четыреста; (далее ставит стан) колено Завулона, и начальник сынов Завулона Елиав, сын Хелона”. Снова мы видим, что Иуда проходит перед нами. “Знамя стана Рувимова к югу”. Затем упоминается о Симеоне. После всего этого сказано: “Когда пойдет скиния собрания, стан левитов будет в середине станов. Как стоят, так и должны идти, каждый на своем месте при знаменах своих”. Затем сказано, что знамя стана Ефрема расположено к западу, а к северу - знамя стана Дана.
Таким образом, скиния откровения была окружена левитами с целью выражения их особой и исключительной преданности в служении Богу, ибо они не были предназначены для исполнения военных обязанностей или для осуществления каких-либо целей на земле, кроме как несения службы в святилище Бога. Они шли в центре по шесть с каждой стороны скинии. Таков был порядок движения. И действительно, они выстраивались в таком порядке, когда располагались лагерем. Отметим, однако, последующее изменение в построении, но об этом я больше ничего не скажу до тех пор, пока не наступит для этого время. В заключение главы, как итог всему предыдущему, сказано: “Вот вошедшие в исчисление сыны Израиля по семействам их. Всех вошедших в исчисление в станах, по ополчениям их, шестьсот три тысячи пятьсот пятьдесят. А левиты не вошли в исчисление вместе с сынами Израиля, как повелел Господь Моисею. И сделали сыны Израилевы все, что повелел Господь Моисею: так становились станами при знаменах своих и так шли каждый по племенам своим, по семействам своим”.

Числа 3

В третьей главе мы более подробно узнаем о том, что представляет для нас еще больший интерес. Речь теперь идет не об общем порядке построения воинства Израиля, а в большей степени касается служения левитов. Это особым образом касается нашего поведения здесь, на земле. О священнослужении замечательным образом сказано в книге Левит, в то время как о служении левитов говорится в книге Чисел. В этом плане “Левит” не совсем удачное название для предыдущей книги. Ведь по правде говоря, более подробно о служении левитов мы узнаем из книги Чисел, а не из книги Левит. Мы должны помнить, что название “Левит” дано не по божественному внушению. Это название просто взято из греческого перевода; иначе говоря, название этой книге дал человек, и я нисколько не боюсь утверждать это. Называя эти книги, иудеи просто цитировали первое слово в каждой книге. В книге Чисел нашему вниманию представлено хождение в служении. В книге, описывающей доступ к Богу, настолько же ясно говорится о священстве, насколько здесь сказано о служении левитов. Замечание, касающееся священнослужения, также касается и того, что верно в отношении служения левитов; то есть христианин, который, с одной точки зрения, принадлежит Израилю, с другой - левитам, не в меньшей степени является священником. Только священство указывает на приближенность к самому Богу в небесном святилище, и указывает уже не символически, а реально, тогда как служение левитов связано со служением во святилище, пока народ Бога проходит свой земной путь. Из этого следует, что священнические обязанности верующего носят куда более высокий характер, чем его служение как левита, выражаясь, так сказать, языком символов. В одном случае мы имеем дело с самим Богом; мы приближаемся к нему в том смысле, в каком ему близок Христос - так же, как Он близок к нам. В другом случае мы имеем то, что является святым долгом, и этот долг имеет непосредственное отношение к человеку и земле, пока мы прокладываем свой путь в этом мире. Именно об этом последнем мы должны узнать сейчас более подробно.
Поэтому в третьей главе нам открываются имена сыновей Аарона, занимающих высочайшее положение среди левитов: “... Первенец Надав, Авиуд, Елеазар и Ифамар; это имена сыновей Аарона, священников, помазанных, которых он посвятил, чтобы священнодействовать”. Затем упоминается, что двое старших, Надав и Авиуд, умерли, а Елеазар и Ифамар остались священниками при Аароне, “отце своем”.
Далее показана цель, с которой все это было сказано: “И сказал Господь Моисею, говоря: приведи колено Левиино, и поставь его пред Аароном священником, чтоб они служили ему”. Ясно, что здесь имеется в виду не евангельское служение, и понятно, почему евангельское служение является не просто служением в мире, но и для мира. Здесь речь идет о служении в мире, которое никоим образом не дает знать миру о благодати Бога. Время для этого еще не настало. Это характерно для христианства, и не могло иметь места прежде, чем свершилось великое дело искупления. Поэтому мы не находим ничего, что имело бы прямое отношение к свидетельскому служению, за исключением смутного образа и общего принципа; но зато очень много говорится о другом служении, которому отводится (и следует отводить) надлежащая роль в нашей жизни на земле. Это показано с помощью различных родов колена Левия.
Самое главное и существенное, что заключается в этом символе, - это связь данного служения с первосвященником, с самим Христом. Отделите служение в любом виде, отделите служение святых от Христа, пребывающего перед лицом Бога, и оно станет ложным, извращенным. Даже если бы это произошло лишь частично, все равно ослабляется драгоценный источник утешения. Поэтому самым важным является то, что прежде всего сообщает нам Дух Бога: хотя священство и служение сами по себе существенно важны, мы всегда должны помнить, что служение - это дар от Бога и оно тесно связано с тем, кто является образом великого первосвященника. Оно осуществляется для прославления его, для завершения того, что связано с ним. То, что следует совершить на земле, может быть совершено должным образом лишь в подчинении ему и зависит от положения его как первосвященника. Неверный принцип, который извратил служение на земле, заключался в том, что люди фактически связывали это служение с церковью, а не с Христом. Я не боюсь сказать, что это неизбежно, хотя и не в смысле того, что те, кто несет эту службу, возможно, исполняют ее недобросовестно, как утверждают люди. Никто не может отрицать и обновления души. Мы также должны помнить о том, как уже было замечено, что здесь не рассматривается истинное служение евангелию.
Если же мы думаем не просто о человеке или о душах, получающих помощь и т. д. , если мы думаем о славе Бога, то, отделяя его служение от Христа, того, кому оно действительно принадлежит и кому оно передано Богом, и ставя его в подчинение церкви, мы тем самым полностью лишаем всякое свидетельство на земле подчинения его воле и славе. Поэтому служение становится либо чем-то эгоистичным, превратившись в некое мирское исповедание, или же обычным сектантским тщеславием - то и другое является отвратительными проявлениями плотского и мирского, к чему это служение скатилось благодаря козням дьявола. В любом случае, говоря без преувеличения, служение, лишенное связи с Христом, лишается своего собственного достоинства, потому что перестает содействовать его славе.
Отделенное от Христа и связанное с земным родом, служение теряет связь с тем, что единственно гарантирует ему истинность, святость и сохраняет его небесную сущность. Оно так или иначе становится зависимым от мира сего, потеряв непосредственную связь с самим Христом, с тем, кому Бог отдал его. Даже если бы служение было отдано во власть церкви, вместо того, чтобы перейти в руки Христа, оно неизменно приводит к самодовольству или к угождению другим и поэтому к мирским поступкам или эгоизму в любом его проявлении. Итак, мы видим, как самая суть истины открывается здесь в следующих словах: “Отдай левитов Аарону и сынам его в распоряжение: да будут они отданы ему из сынов Израилевых; Аарону же и сынам его поручи, чтобы они наблюдали священническую должность свою; а если приступит кто посторонний, предан будет смерти”.
Далее, начиная со стиха 11, раскрывается другая истина: “И сказал Господь Моисею, говоря: вот, Я взял левитов из сынов Израилевых вместо всех первенцев, разверзающих ложесна из сынов Израилевых; левиты должны быть Мои, ибо все первенцы - Мои; в тот день, когда поразил Я всех первенцев в земле Египетской, освятил Я Себе всех первенцев Израилевых от человека до скота; они должны быть Мои. Я Господь”. То есть мы узнаем, что левиты особым образом были взяты Богом вместо первенцев Израиля, которые были избавлены от смерти в тот день, когда Египет посетил ангел смерти. Они были искуплены кровью и считались принадлежащими Богу. Вместо первенцев Израиля Он принял левитов: “Они должны быть Мои”. Таким образом, они постоянно свидетельствовали о том, что Богу принадлежат все первенцы Израиля от человека до скота. Благодать Бога освободила тех, кому они соответствовали, в день суда. Следовательно, левиты, будучи таким образом отмеченными милостью - той великой и особой милостью, которая избавила израильтян от гибели в Египте, как нельзя лучше подходили для несения службы в святилище. Кто может позволить себе взяться служить Богу, не зная, что Бог признал его на основе искупления? Служению предшествует спасение, если мы слушаем Бога и избегаем того, от чего предостерегает Господь и его апостол (Матф. 7, 22; 1 Кор. 9, 27).
Но существует нечто, гораздо более ценное, чем это. “Исчисли сынов Левииных по семействам их, по родам их; всех мужеского пола от одного месяца и выше исчисли. И исчислил их Моисей по слову Господню, как повелено”. Теперь мы видим их особое исчисление согласно положению, предписанному каждому их роду. Здесь они исчислены (отдельно от сынов Израиля, но все же исчислены) от младенческого возраста, будучи предназначенными для служения задолго до того, как смогли бы начать его (ср. Гал. 1, 15). Их численность указана до утверждения их права служить; но от своего младенчества они исчислены отдельно по благодати и воле Бога. Было три главных рода: род Гирсона, Каафа и Мерари. Эти родоначальники вместе со своими сыновьями были предназначены каждый к определенному роду службы, как указано в главе 4, где они заново исчислены от тридцати лет и выше. Это также имеет большое значение. Фактически нет ничего более важного, чем то, что каждый слуга Бога обязан знать порученную ему Богом работу; зная ее, он должен оставаться верным своему делу. Кроме того, не менее важно никогда не вмешиваться в службу других. Над всем этим стоит Господь. Он разделяет согласно своей воле. С одной стороны, мы должны проявлять уважение, тогда как с другой - нет ничего более прекрасного, чем взаимное подчинение друг другу по милости Бога и со страхом Бога. Этот же самый принцип должен заставить нас ревностно остерегаться посягательства на то, чего мы сами не в состоянии понять должным образом. Я считаю достаточно верным то, что каждый святой имеет вверенное ему Господом дело, которое никто, кроме него, не может выполнить должным образом. Для нас весьма важно определить, в чем оно заключается, а также то, что мы должны безоговорочно доверять Богу, выполняя порученное, доверять как выкупленные для него. Мудрость других, возможно, сможет помочь нам найти это дело; ибо существует много путей, по которым мы приходим к убеждению в том, что именно это дело Бог предназначил нам исполнить.
Истинное христианское служение не может быть обосновано в том простом внешнем виде, в каком оно было предписано Израилю. Как и все остальное в христианстве, оно зависит от веры, а не от семейства или родственной связи, что на деле имело место среди израильтян, людей плотских. Но то, что считалось правильным среди израильтян с точки зрения плоти, мы больше не считаем верным в духовном смысле. Мы должны помнить это. Я уверен, что вы обретете великую силу прежде всего в том, что вы поставите между своей душой и Господом то дело, в котором вы испытаете его власть и его благословение по отношению к вам. Несомненно, ныне пришел назначенный час, час трудов и служения, пока мы живем в этом мире. Возблагодарим же Бога за то, что имеем еще более лучшее положение - святилище, где все основано на великом деле искупления, благодаря которому мы покоимся в мире с Богом и в общении его любви, приближаясь к Богу в имени Господа нашего Иисуса Христа. Благодаря этому мы знаем, чему поклоняться, пребывая здесь, на земле. К этому, как мы видим, книга Левит имеет большее отношение, чем книга Чисел.
Однако кроме привилегии быть поклонниками, мы имеем свое дело, и в отношении славы Бога крайне важно, чтобы мы были прямодушными, преданными, уважающими друг друга, не мешающими друг другу, а помогающими в братской любви. Несомненно, благодать учит нас, как мы должны поступать в отношении друг друга, ревностно стремясь к тому, чтобы каждый из нас выполнял те обязанности, которые угодны Богу. Это вполне понятно в тех точно выраженных указаниях, которые Дух Бога дает сыновьям Левия. И мы видим, как Он осторожен в своем высшем выборе; ибо воля человека не имеет к этому никакого отношения. Речь шла вовсе не об избрании тех, кто, казалось, мог лучше всех нести брусья, завесы или остальные принадлежности святилища. Бог устроил все это без какого бы то ни было вмешательства человека. Он сам избрал подходящих для этого людей. Где еще можно найти счастье, как не в искреннем исполнении воли Бога?! Ничто не может быть более приятным. Наш Господь Иисус показал нам это. Для него пищей было исполнять волю своего Отца; это должно стать пищей и для нас.
Левиты показали нам служение особого рода и орудия особого порядка по воле нашего Бога: мы обнаруживаем точные указания для всех. “Вот роды Левиины по семействам их. От Гирсона род Ливни и род Шимея: это роды Гирсоновы. Исчисленных было всех мужеского пола, от одного месяца и выше, семь тысяч пятьсот. Роды Гирсоновы должны становиться станом позади скинии на запад; начальник поколения сынов Гирсоновых Елиасаф, сын Лаелов; хранению сынов Гирсоновых в скинии собрания поручается скиния [наружное сооружение] и покров ее, и завеса входа скинии собрания, и завесы двора и завеса входа двора, который вокруг скинии и жертвенника, и веревки ее, со всеми их принадлежностями”.
Затем мы узнаем о Каафе. “От Каафа род Амрама и род Ицгара, и род Хеврона, и род Узиила: это роды Каафа”. Число их указано, и сказано, что свой стан они должны были ставить по южную сторону скинии. Все было установлено с особой тщательностью. Бог желал избежать беспорядка в сохранении скинии и не допустить своеволия человека. Он хотел сделать самым смиренным делом на земле - дело искреннего подчинения. Им поручалось, как мы догадываемся, самая почетная служба: “... в хранении у них ковчег, стол, светильник, жертвенники, священные сосуды, которые употребляются при служении, и завеса со всеми принадлежностями ее. Начальник над начальниками левитов Елеазар, сын Аарона священника; под его надзором те, которым вверено хранение святилища”.
Затем речь идет о сыновьях Мерари, которым было вверено охранять брусья скинии (ст. 36): “ Хранению сынов Мерари поручаются брусья скинии и шесты ее, и столбы ее, и подножия ее и все вещи ее, со всем устройством их”. Таким образом, становится ясно, что все было справедливо распределено согласно разуму Бога.
То, на что здесь обращено внимание, является весьма существенным для практического применения. Мы обнаруживаем, что в служении чад Бога, в тех, например, что служат словом, но не ограничиваются им, эти различия постоянно имеют место. Существуют те, чье благословенное положение есть жизнь в самом Христе, кто радуется пребыванию в его благодати, кто глубоко восхищен его личностью, его божественной славой, его исключительной преданностью Отцу. Мне нет необходимости говорить о том, что нет другого служения, исполненного более высоких целей, чем это; да и что в самом деле может быть столь же высоким? С другой стороны, имеются и такие, кто занят тем, что являет Господа людям. Совершенно ясно, что завесы, скиния, вся ее наружная часть являют Христа не столько пред Богом, сколько перед человеком. Предыдущий вид служения в большей степени содействует духу поклонения, последующий больше приспособлен к потребностям человека. Эту разницу можно лучше понять, уяснив себе, что в первом случае речь больше идет о ценности Христа, а в последнем - о бесценности его путей; в первом случае больше интересует вопрос о том, кто Он и что Он значит для Бога, чем то, в каком образе появляется Он перед земным человеком как средство примирения между Богом и человеком и, следовательно, как благодатное средство удовлетворения нужд человека.
Очевидно, что те, кто перевозил в своих повозках скинию, ее покров и завесы, исполняли службу Гирсона в сравнении с теми, кто перевозил священные сосуды святилища. И опять-таки между теми двумя существовало то, что поддерживало завесу. Следовательно, это, по-видимому, не символизировало такой внешний труд, как служение сыновей Гирсона; с другой стороны, это не предполагает такого близкого союза с Христом и его оружием, как обязанности, вверенные сыновьям Каафа. Все это может пригодиться для того, чтобы показать, как все, явленное в служении этих разных левитских семейств, имеет очевидное влияние на всевозможные формы, оттенки и характер земного служения словом.
Та же самая истина имеет еще более важные последствия, ибо мы не должны ограничиваться служением словом, хотя оно и имеет определенное значение. Однако существует также служение в молитве, в бережной любви и заботе о других, в непритязательном интересе ко всему, что имеет отношение к Господу и к принадлежащим ему. Об этом нельзя забывать. Существует много душ, которые вовсе не выглядят тружениками в глазах людей, но которые, по моему убеждению, выполняют гораздо более важную функцию для блага тех, кто лишь кажется таковыми, подбадривая и укрепляя пред Богом тех, кто должен сделать больше, принимая на себя всю тяжесть, весь грохот и все удары той брани, которая неизбежна на земле, пока дьявол еще в силе на ней.
И все это мы должны и можем попытаться понять. Но главное заключается в том, что когда мы действительно поймем это, мы не должны останавливаться на этом; ибо какая польза от истины, если мы не стремимся, обладая ею, к славе Господа? Разве она не ведет к такому глубочайшему осуждению? Поэтому нет никого, за кого можно было бы так же опасаться, как за самих себя - за вас и меня, если мы неосторожны. Чем легче Богу вывести нас из-под власти страшного предания со всеми его помрачающими сознание и ослепляющими рассудок чудесами, тем скорее Он приведет нас к своему Собственному Слову, подвергнув нас свободному воздействию Святого Духа, так, чтобы мы могли насладиться благодатью и истиной Христа; но опасность, позор и боль становятся гораздо больше, когда мы либо сами ведем себя недостойно, либо не принимаем всерьез, когда другие позорят имя Господа Иисуса. Подобное безразличие, если оно существует наряду с более глубоким познанием Слова Бога, еще больше обостряет противоречие с тем драгоценным выражением присущей ему благодати. Несмотря на это, будьте уверены, что не только другим угрожает подобная опасность соскользнуть с пути, но когда оступаются те, кто обладает лучшим познанием, то они опускаются ниже и с меньшим стыдом, чем те, которые знают меньше, но более совестливы. Когда имеет место такое непристойное поведение, многие, не осознавая этого, бывают шокированы. Они удивлены: как это случается, что люди, хорошо знающие Слово Бога, вдруг могут так печально отойти от него. Однако причина этого до боли проста. Немало людей продолжают оставаться порядочными в религиозном мире лишь из-за боязни потерять репутацию и из желания оставаться в хороших отношениях друг с другом. Не будучи особо благочестивыми, они очень высоко ценят свое положение и свои интересы. Может ли знающий такое общее положение вещей человек сомневаться, что это способствует проявлению низменных страстей? Но этого совсем не происходит там, где Господь непосредственно выводит людей на христианские позиции. И ничто, в конце концов, не получает одобрения Бога, как только сила Духа. Примером тому является опасность, которая угрожала Петру, когда, почувствовав себя в относительной безопасности, он вышел из лодки навстречу ступавшему по морю Иисусу. Именно тогда Христос поддержал Петра, иначе Петр неизбежно утонул бы. Несомненно, то было положение истинной славы, но только вера может воспользоваться божественной силой; по этой причине недостаток веры еще больше подверг его опасности из-за его рвения, хотя Спаситель тут же оказался в поле зрения, чтобы спасти его от беды. Ничто, кроме зависимости от Христа, не может должным образом предохранить христианина (я не имею в виду только от опасности утонуть, а тем более от бесчестия Господа).
Чтобы это произошло, необходимо в служении Богу ощутить его высшую власть, познать ее, использовать ее и подчиниться ей. Человек, испытывающий это чувство и считающий это делом преданности Богу, также будет уважать это чувство в других. Будьте уверены, что все это неотделимо друг от друга. Этого должно быть достаточно для того, чтобы отличать службу левитов от, так сказать, общего характера служения и положения священников. В процессе приближения к Богу все различия исчезают. Кто и что мы перед его лицом? Единственная личность, заполняющая собой все, - это Господь. И это действительно верно и известно нам теперь, поскольку завеса в храме разодралась. Вот почему необходимость присутствия Бога в христианстве ощущается несравненно больше, чем даже в символах иудаизма. Эта глава завершается новыми обращениями Бога к Моисею. Сначала Он приказывает исчислить всех первенцев мужского пола из сынов Израиля от одного месяца и выше и взять левитов вместо них; затем, поскольку численность первенцев из сынов Израиля превышает число левитов на 273, заставляет взять выкуп за этот остаток (по пять сиклей за человека) и отдать это серебро Аарону и его сыновьям в выкуп за “излишних” <и>{С прискорбием думаешь, как невежественные или необдуманные утверждения добрых людей могут способствовать злобным намерениям против Слова Бога. Некто Патрик, если не ошибаюсь, сделал заключение из соотношения первенцев и всех представителей мужского пола, что в каждом еврейском семействе в было до сорока двух мальчиков, хотя впоследствии он уменьшил это число более чем наполовину. Эту ошибку охотно подхватили местные и заграничные рационалисты особенно епископ Колензо. Но эти люди, подсчитывающие и исполненные такой готовности опровергнуть Писание, упустили некоторые детали, представленные в самом Писании, так что число детей мужского и женского пола можно было уменьшить в среднем до восьми в каждом семействе, что ни один человек не мог бы счесть неправдоподобным. Ибо, во-первых, глав семейств - первородных отцов, дедов или прадедов- явно никуда здесь не включали, кроме как в число умерших первенцев Египта, а исчислялись только неженатые члены семейств. Во-вторых, исчисленные были не просто старшими сыновьями, но первенцами мужского пола. Допустим, что дочь в одинаковой мере является первенцем, как и сын, - это уменьшило бы данное число на половину, тогда как прежнее уменьшилось бы на одну треть. Затем имеет место дальнейшее сокращение, необходимое, когда мы берем среднее число детей, которые доживают до двадцатилетия; ибо немалое число первенцев тогда умирало, не достигнув этого возраста. Наконец, первенцев, не достигших месячного возраста, не исчисляли. Следовательно, вместо сорока двух сыновей после первого уменьшения (говоря округленно) оставалось четырнадцать; после второго - семь, после третьего и четвертого - меньше четырех, если мы установим, что за все время выжило две трети всех первенцев и учтем первенцев до месячного возраста. Читатель найдет подробное доказательство этого в шестой главе книги “Исход Израиля”.}.

Числа 4

В главе 4 мы подходим к другому важному моменту - ношению сосудов святилища через пустыню, и именно в этом заключалось служение сынов Каафа. Это было высшей формой служения; именно это служение сближало с Христом. Внешне это не выглядело так хорошо, как мы увидим далее. Вовсе не следует, что служение, которое представляет собой самое привлекательное зрелище или производит наибольший эффект среди людей, наиболее почетно перед лицом Бога. Это чрезвычайно важно. Мы часто ошибаемся в отношении того, что поистине имеет важнейшее значение. Есть только одно надежное испытание на ценность: это всегда Христос. Что бы ни приближало человека ко Христу и ни являло бы Христа - это всегда есть самое лучшее. Как раз это характерно в служении сыновей Каафа. Но если мы присмотримся внимательнее, то их служение предстанет перед нами в особом свете.
Итак, прежде всего о них говорится: “Когда стану надобно подняться в путь, Аарон и сыновья его войдут, и снимут завесу закрывающую, и покроют ею ковчег откровения; и положат на нее покров из кож синего цвета, и сверх его накинут покрывало все из голубой шерсти, и вложат шесты его”. Из всех принадлежностей святилища это самым полным и высочайшим образом олицетворяло самого Бога, явленного во Христе. Этот ковчег, как нам известно, был самым святым из всего. Именно он указывал на Христа, но указывал на Христа не как на удовлетворяющего человеческую нужду в этом мире, а как представшего перед лицом Бога, - Христа в высочайшем проявлении его славы и божественной праведности на небесах. В этом случае завеса была тем, что скрывала это. Следовательно, это не просто символизирует Сына Бога как такового, а представляет единение человека с его собственной личностью. Я уверен, что мой читатель верит и знает, что Сын Бога существовал от вечности; но то, что олицетворяет собой покрытый завесой ковчег откровения, есть Сын после того, как Он вступил в союз с человечеством.
Помимо этого имеется покров из кож синего цвета <и>{Не так уж важно для передаваемой в символах истины, означает ли выражение “кожа барсука”изолирующий слой или кожу синего цвета. Несомненно, то была защитная кожа для наружного покрова, довольно крепкая. Септуагинта переводит это словом “hыакинтhина” в то время как Аквила - словом “иантhина”, и понятно, что под этим подразумевается особый цвет. Но Гезениус высказывается, и я думаю правильно, против этого, как и большинство, хотя и не ясно, кожа какого животного здесь подразумевается} - образ того, что абсолютно не допускает ничего враждебного. Подобная отталкивающая сила могла бы быть представлена только так, а не тем внутренним образом, каким она присуща Христу. Та форма, в какой этот образ олицетворяет силу духовной защиты, представлена кожей, имеющей способность отвращать все враждебное. Вот почему синюю кожу охотно выбирали в любом случае, когда речь шла о выражении силы, отражающей зло и предотвращающей даже малейшее прикосновение его к предмету, покрытому этой кожей. Далее, поверх этого символа, олицетворяющего его отделение от грешников, было еще покрывало полностью из голубой шерсти, ибо что бы ни заключалось в нашем Господе Иисусе Христе, о чем только что было сказано, какой бы ни была сила, отвращающая зло, существовала и другая сторона, с которой в первую очередь следовало представить его верующему: Он был “небесным” (см. 1 Кор. 15). Несколько выражений, встречающихся в евангелии по Иоанну (гл. 3) замечательно передают те же самые мысли. “Сын Человеческий” - так сказано там о нем. Таким образом, Он предстает перед нами как человек, и это - звание, в котором Он обычно представляет себя на земле; но мы также обнаруживаем, что Он есть “Сын человечекский, сущий на небесах”. И это никак нельзя было отделить от него, когда Он присутствовал на земле; именно это, по-видимому, и подразумевается под голубым покрывалом. Даже Иоанн креститель был земным и говорил о земном, как и все остальные пророки; один только Иисус сошел с небес и был выше всех. Он был от Бога, Он был Слово и Сын; кем бы Он ни стал, придя с небес, Он был выше всех.
Далее отмечено, что стол хлебов предложения покрыт голубым покрывалом и все различные принадлежности были также покрыты одеждами. Но кроме этого сказано: “И возложат на них одежду багряную <и>{Это слово, по-видимому, должно означать малиновый цвет (темно-красный) (ср.Матф. 27, 28; Иоан. 19, 5).}, и покроют ее покровом из кожи синего цвета, и вложат шесты его”. Тогда как, напротив, светильник с его принадлежностями был покрыт просто голубым покровом, а сверху - еще синими кожами, но не багряными одеждами. Чему же это нас учит? В чем заключается разница? Почему Дух Бога указывает на то, что стол хлебов предложения был покрыт сначала голубым покрывалом, затем одеждой багряной, а потом покровом из кожи синего цвета? И почему таким же образом не был покрыт светильник? Я полагаю, причина здесь в том, что багряный покров здесь символизирует его славу, не столько славу Сына человека, сколько славу истинного Мессии, принимающего царство своего отца по плоти - Давида. Поэтому я считаю, что это, вероятно, подтверждается фактом связи этой славы со столом хлебов предложения. На этом столе были хлебы, ясно указывающие на двенадцать колен Израиля. Когда Господь Иисус возродит царство Израиля, то это будет соответствовать даже не пурпуру (и я скоро покажу это), а скорее багряному покрову. Ошибкой иудеев, когда наш Господь явился на землю, было то, что они искали только его славы как Христа. И как таковой, наш Господь Иисус был отвергнут; но когда стало ясно, что неверующие отвергли его, тогда, как мы все знаем, Он явил эту самую славу, приняв страдания и смерть. Его смерть и безграничная слава неотделимы друг от друга с начала сотворения мира и до конца (ср. Пс. 8 Пс. 2).
Доказательство этого очевидно, и Бог все время показывает, что слава Сына, связанная с двенадцатью коленами Израиля и представленная этими двенадцатью хлебами, не имеет границ; Он происходит от человека во всей полноте силы и славы. Это слава не просто Сына Давида, но бесконечно большая слава Сына человека. И поэтому Он не потеряет своих царских прав на Израиль и свой избранный народ. С этим, как мне кажется, связан багряный или темно-красный покров. Скоро я объясню происхождение этого пурпура; но для этого мы должны дождаться подходящего случая.
Что касается светильника с лампадами, то это совсем другое дело. На него возлагается только голубой покров и его не покрывают ни пурпуром, ни багряницей. Не было на нем, как мы видим, и покрывающей завесы. Почему так? Да потому, что здесь мы подходим к сопоставлению этого со светом божественного свидетельства, а оно не имеет отношения к коленам Израиля, но особым образом связано с небесным призванием. Именно когда Израиль падет, будет дана сила Духа Бога, которая является истинным средством проявления этого небесного света. Соответственно, все сводится к двум идеям: во-первых, к небесным отношениям, во-вторых, к той силе, которая отвергает все нечистое. Собрание Бога, или христианское тело, как нам известно, особым образом связано с тем свидетельством. Что же касается двенадцати колен Израиля, то когда придет для них назначенный час, они через Христа вступят в связь с небесами, с силами святости; но они уповают на Христа в славе того царства, которое Он примет как воскресший Сын Давида. Это мы уже видели в предшествующем символе.
Далее указано, что золотой жертвенник покрыт голубым покровом из кож синих, то есть показана близкая связь со светом, освещающим жертвенник заступничества, жертвенник священнической милости. Как это замечательно приложено к тому времени, когда не только обнаружится сила Духа Бога, свидетельствующая о Боге (небесное свидетельство и святое вместе с тем), но и сила благодати будет явлена в заступничестве (посредничестве) Христа! Нам известно, как то и другое должно характеризовать христианина. Эти две вещи подобны в некотором роде и, проявившись совершенным образом во Христе, должны быть присущи нам. Теперь наступает время воссиять свету в мире, свету, несущему Слово жизни; теперь - время молиться и просить в Духе, и вдобавок ждать настойчиво и с мольбой всех святых. Наш Бог дает нам товарищество со Христом в том и другом. Каков небесный, таковы должны быть и небесные. Земные люди возымеют свет, который скоро появится для них; но он будет для земного правления, и народ, который откажется служить Сиону, должен погибнуть.
Но когда в стихе 13 мы подходим к медному жертвеннику, который является следующей в списке принадлежностью, то о нем сказано: “И очистят жертвенник от пепла и накроют его одеждою пурпуровою”. Ясно, что пурпур очень близок к темно-красному или багряному цвету, тем не менее, наряду со сходством, наблюдается и различие между ними. Различие, по-видимому, заключается в следующем: хотя оба цвета сходны по своему достоинству, по-видимому, то, что присуще пурпуру, есть слава в общем смысле этого слова. Мне нет необходимости говорить вам, что царский титул Христа связан не столько с его именем Сына человека, сколько с родословием царя Давида. Поэтому я полагаю, что здесь мы находим то, что принадлежит Господу, страдавшему на земле. Здесь Он страдал и здесь Он должен царствовать. Несомненно, Он есть и не может быть ничем другим, как средством удовлетворения человека повсюду, удовлетворения всех его потребностей; и когда человек слаб, и когда грешен, и когда он далек от Бога: благословенный Господь никогда не может отказаться от этого. Это - слава, принадлежащая ему в земных делах. И в то же время Он есть и не может быть не кем иным, как Сыном Давида по отношению к земле, как было сказано: Он был “Царем Иудейским от рождения”. Взирать на него как на состоящего в отношениях с землей - значит, разделять то, что принадлежит ему ,- царствовать там, где Он страдал. Цвет, должным образом олицетворяющий этот титул, и есть пурпур, покрывающий медный жертвенник; Он больше, чем царь, но все же Он есть царь и, таким образом, связан со всей землей.
Разница между медью и золотом в различных принадлежностях, очевидно, заключается в том, что, хотя оба этих металла указывают на божественную праведность, один, скорее, обращен к человеку в его ответственности на земле, а другой - к Богу во всем его милосердии, к которому мы взываем как к Сущему на небесах. Такова разница. Они оба истинны, эти металлы, каждый из которых представлен во Христе: тем не менее один металл означает праведность Бога по отношению к тому, к кому мы приближаемся, а другой означает его справедливость, показывающую, чем Он является в отношениях с человеком - ответственным творением здесь, на земле. Бог может позволить себе простить человека, но это всего лишь прощение. При этом, как мы видим, принимается во внимание его ответственность, которая завершается провалом, хотя божественная милость снисходит на верующего с полным прощением. Но совсем другое дело - приближение к Богу, каким Он открылся через Христа. Это обнаруживается в ковчеге и в других принадлежностях святилища, даже если не воззреть на высочайшее проявление этого.
Именно это и должны были нести сыновья Каафа. Таким образом, мы видим завершение исчисления левитов, а не просто сынов Израиля. Однако мы видим теперь тех же самых сыновей Гирсона, показанных отдельно и не исчисленных вместе с семействами воинов Израиля; но когда их обязанности были четко определены, им так же было назначено определенное дело, и они были исчислены вместе.
Заметим, что так же, как в книге Исход, я признаю ошибочной мысль о том, что святое-святых с его принадлежностями представляет Христа в отличие от храма, имеющего непосредственное отношение только к делам и обязанностям его народа - к вещам, несомненно, касающимся Бога, и делам, которые должны исполняться его верующим народом. Это делает двор тем местом, где каждый может предстать перед лицом Бога, поддерживая связь с ним, присутствующим в определенном месте среди них. Без лишних слов ясно, как это поверхностно и как это скрывает то истинное место, куда теперь имеет доступ верующий через разодранную завесу, чтобы иметь общение с ним в святом-святых (см. Евр. 10). Более того, такое учение является темным и безрассудным, однако его главная идея была несравненно лучше, чем просто отделение Христа от присущих ему высочайших и всеобъемлющих целей в намерениях Духа. Таким образом, невозможно согласиться с тем (как делают это те же самые типологисты), что скиния в целом указывает на проявление Бога во Христе, а затем распределять ее таким странным образом, отдавая глубочайшую святыню благословенному Господу, среднюю часть, или храм, как место, его народу и, наконец, делая наружный внешний двор местом встречи и общения с Богом. Я уже, однако, объяснял, говоря о книге Исход, в чем, на мой взгляд, истинный смысл принадлежностей святилища, и думаю, что не стоит повторять это здесь. Мне хотелось бы лишь указать на иной <б>п о р я д о к в этом месте, а также на <б>п р о п у с к кое-чего: то и другое имеет место благодаря тому, что мы здесь созерцаем Бога в его жизни во Христе (и, соответственно, в христианине) на земле, или в дни, когда Он пребывал во плоти, либо предвкушая его появление в царстве. О золотом жертвеннике здесь говорится вслед за столом и золотым светильником, а после него идет жертвенник всесожжения. Об умывальнике здесь вообще не упоминается. Эта разница в замысле все определяет и объясняет, поразительно свидетельствуя о влиянии Духа (о вдохновляющей идее).

Числа 5

В главе 5 мы подходим к другой теме, на которой я подробно не буду останавливаться. Речь здесь идет об осквернении или подозреваемом осквернении; но основная идея всегда соответствует характеру книги. И теперь это не священник, а стан Бога; Он соблаговолил быть со своим народом и находится в самом центре их поселения. Они должны были тщательно избегать всего, что не подобало присутствию Бога. Он пребывал в их стане: и это не просто приближение человека к нему. Это, несомненно, касалось израильтян, и мы сталкивались с этим в предыдущей книге; но Он обитал среди них; и, соответственно, это становится критерием. Поэтому мы находим здесь разнообразные формы осквернения, которое несовместимо со станом, где обитает Бог. Это и есть первая мысль.
Во-вторых, говорится, что если мужчина или женщина совершат какое-либо прегрешение против Бога, то будет виновна та душа и обязана будет исповедаться в своем грехе, более того, виновный должен по возможности возместить то, в чем виновен и в любом случае посвятить это самому Богу. Несомненно, христианство никоим образом не ослабляет этот закон, а, скорее, усиливает его. Благодать Бога, которая принесла неограниченное прощение, явилась бы, скорее, бедствием, если бы не настаивала на признании греха. Можно ли представить себе нечто более ужасное в нравственном отношении, чем притупление чувства греха в тех, кто приближен к Богу? Это могло бы показаться таковым при поверхностном знакомстве с Богом. Там, где эта истина схватывается поспешно и изучается поверхностно, вполне вероятно извращение евангелия и недооценка неизменных постановлений Бога, пренебрежение его неприятием греха и тем, что мы сами, рожденные Богом, должны питать отвращение к греху. Все, что оказывает подобное влияние, является величайшим злом по отношению к нему и чудовищной потерей для нас. Против этого мы здесь и предостерегаем.
Но был и другой случай, когда речь шла не о преступлении, а о подозрении в грехе, и это касается близких родственных отношений - отношений между мужем и женой. Ныне Господь устремляет на это свой взор. Он не желает, чтобы кто-то ожесточился. Что может быть более ужасным, чем испытывать подозрения? Уж лучше бы нам остерегаться этого. Однако могут быть обстоятельства, которые приносят ощущение греха, и все же мы вряд ли способны дать себе отчет в этом. Мы можем сопротивляться, боясь быть неправыми по отношению к подозреваемому человеку. Все же так или иначе существует ощущение некоего зла, совершаемого против Бога. Что же тогда делать? В отношении этого, как мы видим, Бог предусмотрел особое средство. Он повелел, чтобы была принята так называемая “вода ревнования” (горькая вода, наводящая проклятие). Жену, подозреваемую в измене, следовало привести к священнику: все необходимо было исполнить священным образом. И здесь руководило не человеческое чувство, а понимание связи с самим Богом, и осуждался поступок, неугодный перед лицом Бога. “Пусть приведет муж жену свою к священнику и принесет за нее в жертву десятую часть ефы ячменной муки, но не возливает на нее елея и не кладет ливана, потому что это приношение ревнования, приношение воспоминания, напоминающее о беззаконии; а священник пусть приведет и поставит ее пред лице Господне, и возьмет священник святой воды в глиняный сосуд, и возьмет священник земли с полу скинии и положит в воду; и поставит священник жену пред лице Господне, и обнажит голову жены, и даст ей в руки приношение воспоминания, - это приношение ревнования, в руке же у священника будет горькая вода, наводящая проклятие”. Затем женщине будет предъявлено обвинение, после чего священник скажет: “Да предаст тебя Господь проклятию и клятве в народе твоем, и да соделает Господь лоно твое опавшим”. Священник должен был написать эти заклинания на свитке и смыть их в горькую воду и заставить женщину выпить горькую воду. Результат этого был следующим: если женщина не осквернилась и была чиста, то все в ее семье пойдет как нельзя лучше. Она получит благословение Бога.
Я нисколько не сомневаюсь, что это символизирует как Израиль, так и христианство, однако для духовной пользы каждого это весьма важно. Возможно, нам очень больно, когда нас подозревают в чем-либо, но и будучи подозреваемыми, давайте никогда не будем сопротивляться этому в переполняющей наши сердца гордыне. Увы! Грех вполне возможен, и полезно бывает показать, что какого бы терпения нам ни стоило выслушивать предъявленное нам обвинение, мы выше этого. Но когда человек с нетерпением стремится умалить вину или пытается отрицать ее, это всегда говорит по крайней мере о его слабости и очень часто о том, что он на самом деле виновен. Чем сильнее человек отрицает свою вину, тем, как правило, очевиднее то, что он виноват. Однако, может, быть и слабость иногда производит впечатление проступка там, где его на самом деле нет. Там, где плоть не осуждена должным образом, может проявиться склонность к сопротивлению малейшему обвинению. Таким образом, именно здесь мы имеем дело с применением воды смерти. Что еще таким же замечательным образом могло бы удовлетворить всему, как не принятие положения мертвого по отношению ко всему, что встречается на земле? Совершенно очевидно, что мертвый не противится обиде. В сущности, это - допущение в душу силы смерти, которая позволяет ей затем выносить обиды. Каким бы ни было оскорбление, пусть люди действуют, как им угодно, - давайте усмирим себя и примем предписанную нам горькую воду, какая она есть. Совершенно очевидно, что там, где душа не противится и не отвергает с присущей плоти гордыней различные намеки, но покорно претерпевает все, что ей суждено, перед лицом Бога, в результате Господь поддерживает того, кто подозревается в грехе напрасно и обеспечивает ему еще большее процветание, чем раньше. Наоборот, горькое проклятие обрушивается на того, кто небрежно относится к Богу, к его имени, к его сущности. Таким образом, мы видим, что это было бесценным тогда и это также верно теперь, как и всегда во внешнем своем проявлении. Не сомневаясь скажу, что теперь это верно в более глубоком и высоком смысле, чем тогда, только для этого необходима вера. Для этого также необходимо самоосуждение: ничто меньше этого не поможет нам. Пусть будет даже самая настоящая вера, все равно, если не будет готовности к уничижению, готовности сделать глоток горькой воды - воды отделения или воды ревнования, - то это потому, что сила плоти мешает нам. Нам недостает веры, чтобы занять положение мертвого. Там, где мы правы, но все же с покорностью принимаем осуждение, кто может измерить щедрое благословение, являющееся результатом благодати Бога?

Числа 6

В следующей главе дается символ благословения в полном смысле этого слова. Это уже не осквернение, а особое отделение для Бога. Это именно то, какими следовало быть израильтянам. Но, увы, они не стали таковыми, ибо осквернились от мертвых, остаток же благочестивых израильтян желал занять это положение отделенных для Бога, как мы узнаем в Д. ап. 2. Они признавали себя оскверненными до погибели; и для чего? Здесь сказано: “Если мужчина или женщина решится дать обет назорейства, чтобы посвятить себя в назореи Господу, то он должен воздержаться от вина и крепкого напитка, и не должен употреблять ни уксуса из вина, ни уксуса из напитка, и ничего приготовленного из винограда не должен пить, и не должен есть ни сырых, ни сушеных виноградных ягод; во все дни назорейства своего не должен он есть ничего, что делается из винограда, от зерен до кожи”. Это отделение не только от того, что оскверняет, но и от самого лучшего в природе. И вовсе не потому, что природа порицается, - этого не позволит христианин. Мы обязаны отстаивать славу Бога в творении. Всегда скверно, когда человек умаляет все, исходящее от Бога во всем, что тот сотворил; и все же нет причины для того, чтобы мы отрицали силу, поднимающую нас над всем этим.
Поэтому назорейство ни в коей мере не символизирует это. Это не является нападками на Бога или на его творения. Тварь, как Бог создал ее, была достойна его руки, и естественные привязанности всегда приятны. Господь взирал на человека, вопрошающего к нему, хотя и без малейшей веры, но образ человека был прекрасен, и таким Господь любил его. Все это верно, и нам следует поступать так же, как Господь. Однако в отношении этого мы поступаем неверно, если осмеливаемся действовать иначе, чем Христос. Именно так Господь брал на руки ребенка, возлагал свои руки на него и благословлял его. Вы думаете, Он не проявлял особого интереса к малому ребенку? Ученики же его были далеки от его мыслей и чувств. Вы думаете, Он не стал бы смотреть на свое творение, если бы оно было всего лишь полевой лилией? Никогда бы Господь не допустил даже малейшего проявления той лжедуховности, какую некоторые из нас приписывали ему. Нет, с его уст никогда не сходило слов пренебрежения какой-либо тварью, никогда Он не чувствовал этого пренебрежения и не держал его в мыслях. Кто еще, кроме него, восхищался каждым стебельком травинки, созданным руками его Отца? Кто еще так радовался заботе Бога о каждом воробье? Кто еще мог заметить и указать другим на тот интерес, который Бог проявляет к человеку, сосчитав даже волосы на голове, принадлежащие ему? Христос никогда не отрицал прав естества, никогда не умалял значения его красоты. Да, человек погиб и сам разрушил этот мир, а вовсе не Бог погубил его. Человек сам губит себя, угодив в сети, расставленные дьяволом.
Более того, тот самый благословенный Спаситель в благодатном отделении предшествует всякому наслаждению, какое только могло быть на земле, отделившись от всего этого для особого прославления Бога. Это творение было прекрасно. И как могло бы быть иначе, если оно было сотворено руками самого Бога? Он лучше, чем кто-либо другой, знал то состояние, до какого пало творение, но Он не забыл, чья мудрость и доброта сотворила все. В то же время Он был отделен для Бога, Он сохранил свое назорейство. Большинство израильтян не поняли его, но благочестивй остаток этого народа пошел по его стопам. Милостью Бога они вступили на путь признания того, что осквернилось мертвыми. Очевидно, именно это показано в Пятикнижии. Принявшие слово Бога вступили на путь раскаяния. Христос всегда оставался верным Богу. Покаявшиеся иудеи в живой вере признали содеянное их руками, признали, кем они стали, кем были их отцы, они сами и их дети. Они поклонились Богу, признали свою гибель и смерть и то, что они пришли в этот мир через грех. И это был единственный путь к их спасению от гибели. С этого момента они встали на новую почву, посвятили себя Богу, приняли обет назорейства. С самого начала отделившись от других народов, они внешне проявили себя народом Бога, но их положение полностью было утрачено ими из-за осквернения. Смерть Мессии довела их осквернение до крайности, но та же самая смерть, явившаяся их величайшим грехом, в благодати стала единственным средством, с помощью которого они смогли возродить свое назорейство на несокрушимой основе. Именно этому мы следуем. Более того, благочестивому остатку иудеев открыт вход и в последний день. Они тоже будут назореями. Они не откажутся признать, что грешны, и, отрекшись от всех своих прочих надежд, обратят свой взор к мертвому и воскресшему Спасителю. Они достойно завершат свой обет посвящения Богу, когда будут свободны и возрадуются в тысячелетнем царстве Бога, когда назореи вновь смогут пить вино.
Можно добавить здесь еще несколько слов относительно назореев. Назорейство - это не просто отказ от всего лучшего, что дает Бог (ибо плотскую радость на земле олицетворяло, я думаю, виноградное вино); но и “во все дни обета назорейства его бритва не должна касаться головы его”. Совершенно очевидно, что это не было обычным состоянием человека. Длинные волосы не подобали ему, хотя они и шли женщине. Длинные волосы символизируют подчинение другому. Бог не подразумевает подчинение для мужчины, который должен быть образом и славой Бога. Но назореи подчинялись совсем другому правилу. Они отказывались от естественных человеческих притязаний, от того положения величия, которым Бог наделил человека в природе. К тому же назорей не смел осквернять себя “прикосновением к отцу своему, и матери своей, и брату своему, и сестре своей... когда они умрут, потому что посвящение Богу его на главе его”. Самым настоятельным требованием было остерегаться осквернения смертью. Об этом уже говорилось. Это же самое относится и к новому человеку: мы были грешными людьми, которые обратились к Богу с верой и покаянием, всегда признающими Господа Иисуса, который один устоял, сохранив присущую ему внутреннюю чистоту.
Назорейство принимают на определенное время. На нем ставится печать. В связи с этим сказано: “Во все дни назорейства своего свят он Господу”. Затем мы узнаем, что в случае нарушения закона назорейства по какой-то причине человек должен был “снова начать посвященные Господу дни назорейства своего”, а если дни его назорейства исполняются, он должен завершить их особым образом. Это было также тщательно отмечено в приношениях радости, наслаждения и общения. Вот о чем мы узнаем здесь: “И он принесет в жертву Господу одного однолетнего агнца без порока во всесожжение, и одну однолетнюю агницу без порока в жертву за грех, и одного овна без порока в жертву мирную, и корзину опресноков из пшеничной муки, хлебов, испеченных с елеем, и пресных лепешек, помазанных елеем, и при них хлебное приношение и возлияние [все это следовало принести] и острижет назорей у входа скинии собрания голову назорейства своего, и возьмет волосы головы назорейства своего, и положит на огонь, который под мирною жертвою; и возьмет священник сваренное плечо овна и один пресный пирог из корзины и одну пресную лепешку, и положит на руки назорею, после того, как острижет он голову назорейства своего; и вознесет сие священник, потрясая пред Господом: эта святыня”.
И опять ни в коем случае нельзя думать, будто назорейство является чем-то постоянным; оно носило временный характер и было учреждено лишь на время пребывания в пустыне. Оно существует на земле и особенно характерно для книги Чисел.
Таким образом, как я понимаю, чему бы ни посвящали себя израильтяне, неся определенные обязательства, или собрание теперь, или христианин по благодати, только сам Христос в совершенстве и до конца посвящает себя. Однако какими бы ни были другие посвящения, все они заканчиваются радостью и славой. Не всегда от человека будет требоваться самоотречение. Придет день, когда и назорей будет пить вино. Придет время радости и свободы; возблагодарим же Бога за то, что Он дает нам надежду на это! Настанет время, и все изменится; нам не придется больше отправляться в путь с препоясанными чреслами из-за того, что мы ходим в мире, где не только существует зло, но где даже лучшие из лучших могут поддаться осквернению. Придет день, когда все на небесах и на земле будет совершаться во имя славы Бога, когда все будет упорядочено по замыслам и чувствам Христа и все будет использовано согласно этому. Тогда назорейство прекратит свое существование, и даже назорей будет пить вино. Мы будем пребывать в покое, будем отдыхать от бед и дьявола и все возрадуемся радостью Господа. Тогда это будет уже не просто небесным поклонением и хвалой, но земной радостью во веки веков.
Разве я не прав, утверждая, что именно это является той причиной, по которой непосредственно вслед за этим описывается благословение первосвященника? Оно имеет самое прямое отношение к завершению исполнения обета назорейства. “Скажи Аарону и сыновьям его: так благословляйте сынов Израилевых, говоря им: да благословит тебя Господь и сохранит тебя! да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя!.. и даст тебе мир! Так пусть призывают имя Мое на сынов Израилевых, и Я благословлю их”. Именно так и будет, когда завершатся дни назорейства в любом смысле этого слова; и они завершатся в радости и веселье без всяких ограничений тысячелетнего царства.

Числа 7

Будет достаточно сказать всего несколько слов относительно седьмой главы. В ней говорится о добровольных дарах в знак любви и сердечной преданности, которые принесли начальники Израиля для служения в святилище. Следует обратить внимание на тот момент, что эти приношения особенно предназначались для служения левитов; но довольно примечателен тот факт, что они никак не затрагивали сыновей Каафа. Что бы ни получали другие, сыновья Каафа лишь носили доверенные им принадлежности святилища на своих плечах. Сыновья Гирсона и сыновья Мерари получили в дар волов и повозки; сыновья же Каафа ничего не получили. Нет такого принципа, согласно которому Бог уравновешивал бы все и поддерживал бы хорошее настроение людей, наделяя всех равным образом. Если бы такой принцип существовал, то был бы положен конец истинному милосердию. Наоборот, веру и любовь испытывает именно то, что Бог ставит каждого из нас в разное положение, согласно своей мудрой и независимой воле. Нет ничего подобного равному положению всех. Последствия таковы: то, что становится ужасной опасностью для плоти, есть прекраснейшее проявление благодати там, где мы полагаемся на Господа. Какой добрый человек будет чувствовать себя обиженным на другого только потому, что тот не такой, как он? Напротив, он искренне и всем сердцем порадуется тому, что увидит нечто от Христа в другом, увидит то, чего сам не имеет. Именно это, на мой взгляд, и проявилось в приношении для отправления службы левитов. Наименьшие из них получили большую часть волов и большее количество повозок. В то же время те, кто был приставлен исполнять высочайшие и самые ответственные обязанности, должны были нести на своих плечах принадлежности святилища. Они были самыми тихими и внешне малозаметными среди людей, но их лучшее положение способствовало высочайшему проявлению веры. Господь побуждает нас радоваться не только тому, что Он даровал нам, но и тому, что Он не дал нам, доверив другим!

Числа 8

В главе 8 (я опять должен быть очень краток) вслед за распоряжением относительно урима (буквально “света”) мы видим несколько заключительных слов, сказанных весьма характерным образом о том, что лишь только представители священства несут урим. Это не обязанности левитов, но связь с Христом в святилище перед лицом Бога, от которой они зависят. Это подлинно, хотя и подспудно поддерживает истинный свет свидетельства.
Далее мы узнаем и о другом. Хотя левиты были отделены для священнослужения и особым образом освобождались от исчисления, которому подлежали израильтяне, они освобождались как избранные для несения служения в святилище: тем не менее, они особым, весьма интересным образом были связаны с каждым из израильтян. Короче говоря, при посвящении левитов, сыны Израиля возлагали свои руки на головы левитов. Прежде Бог ясно дал понять, что левиты принадлежали только ему. Однако было бы действительно печальной потерей, если бы народ Израиля не почувствовал этот более глубокий интерес, поскольку они являлись слугами Бога. Итак, мы видим, что Бог утвердил свое собственное положение: назначение левитов и право распоряжаться ими. Если мы являемся его народом, то давайте не забывать, что народ Израиля подтвердил свою покорность и радость, приняв участие в этом посвящении и тем самым отождествив себя с левитами, которые были тогда отделены для Бога. Какое счастье, когда, с одной стороны, мы полностью признаем права Господа, а с другой - находим нашу собственную участь наилучшей. Мы не считаем себя обделенными ( ибо все принадлежит Господу), но гораздо более богатыми, поскольку то, что его, принадлежит и нам!

Числа 9

В главе 9 изложено особое условие на тот случай, если в пути через пустыню человек случайно окажется нечист, что может воспрепятствовать совершению им пасхи в назначенное для этого время. Это одно из средств благодати, и о нем мы узнаем только здесь. На него можно было опереться, как фактически и было, и в последующее время. Принцип этого можно увидеть в исторических книгах, но там все обуславливалось обстоятельствами их пути. Мы видим, что Бог не желает принижать своих целей и своих путей. С одной стороны, пасху необходимо было совершить обязательно - напоминание о смерти Христа необходимо повсюду. Нет пути из этого мира вне смерти Христа, что было показано в Египте. Израильтяне не могли покинуть Египет без совершения пасхи. Они не могли бы пересечь Красное море прежде, чем пролилась бы кровь Агнца. Смерть Христа - это необходимое и единственно возможное основание для какого-то бы ни было благословения от Бога; но, кроме этого, смерть Христа была необходимой даже во время их пребывания в пустыне. И где только она не была необходима? По пришествии сынов Израиля в землю Ханаана, как мы видим в книге Иисуса Навина (гл. 5), была тотчас же совершена пасха. Повсюду смерть Христа имеет первостепенное значение, поскольку она ведет к славе Бога и благословению человека. Но, с другой стороны, если нельзя было совершить пасху из-за осквернения, то Бог в связи с этим предусматривает особое постановление. Он не принижает значения пасхи, отступив от точного ее исполнения, но в то же время Он милосердно учитывает те обстоятельства дальней дороги, которые могут помешать ее совершению.
Конец данной главы раскрывает перед нами еще одно постановление милости Бога - призвание людей к полной зависимости от его руководства. Оно было показано прежде всего с помощью облака, которое указывало, как им поступать днем, а ночью ими руководил огненный столп. И заметьте вот что: никакие обстоятельства и трудности, никакое время суток не умаляет необходимости в управлении со стороны Бога. Предположим, что наступила ночь и все погрузилось во тьму: что же будет в этом случае? Руководство Бога становится еще более заметным. Можем ли мы сомневаться в том, что ночью его свет становится еще ярче, чем днем? Это не только мой личный опыт, но это касается всех людей. Каким бы ни было испытание, Господь всегда с нами, если мы на самом деле полагаем ся на него, и чем больше наша нужда, тем более явным становится его водительство. Все, что нам нужно, это всем сердцем и искренне положиться на него. По его повелению они останавливались и по его повелению отправлялись в путь. Если облако останавливалось ненадолго, то и они останавливались, если же оно пребывало над скинией дольше, то и они останавливались на более долгое время, - они всегда подчинялись указаниям Бога. Они имели привилегию следовать постоянно его указаниям. Какая счастливая зависимость! Вот бы и нам такую зависимость!

Числа 10,1-10

Остается еще одна тема, к которой нам следует обратиться прежде, чем мы сделаем надлежащую паузу в обсуждении этой книги странствий. Следуя за направляющим облаком, мы узнаем (гл. 10, 1-10) одно явно более примечательное свидетельство, скорее указывающее на народ Израиля, а не просто на облако или огненный столп. Есть разные способы, с помощью которых Бог выражает свою волю. Возможно, не всегда это проявляется с той же выразительностью, какую обычно подразумевают трубы. Было сделано две трубы из серебра, и в них, как сказано здесь, должны были трубить священники; сыновьям Аарона было вверено трубить в эти трубы согласно определенным правилам, объяснение которых мы здесь находим.
В первом случае люди отправлялись в путь, полагаясь на явное знамение, указывающее на присутствие Бога. Во втором случае, как мы видим, сигнал подавали те, кто находился в близком общении с Богом, ибо нам достаточно ясно, кого олицетворяли священники. Да, Бог руководит разными путями. Могут наступить времена и обстоятельства, когда у нас не будет средств, обеспечивающих такую близость, какую могут олицетворять серебряные трубы священников. Но Бог всегда одинаково направляет свой народ, несмотря ни на какие препятствия или обстоятельства. Если бы даже было одно-единственное средство, Бог и тогда был бы выше всех трудностей. С одной стороны, несомненно, мудро и правильно было бы воспользоваться той духовной помощью, которую мы можем получить доступным свидетельством там, где это возможно, и прежде всего самим Словом Бога, которое может воздействовать на нас и на преграды вокруг нас.
Итак, соответственно этому, мы узнаем здесь, что эти трубы должны были звучать в разных случаях. Самый общий случай их использования - когда было необходимо собрать все общество Израиля вместе. Но трубный глас почти никогда не указывал на то, чтобы двигаться в путь, - это особым образом зависело от облака. Когда трубили трубы, то все общество израильтян должно было собираться ко входу скинии собрания. Таким образом, люди призывались предстать перед лицом Бога. А когда был близок враг, трубы трубили тревогу. “Когда затрубите тревогу, поднимутся станы, становящиеся к востоку; когда во второй раз затрубите тревогу”, тогда остальные должны были отправляться в путь. Все полностью определял Бог: “А когда надобно собрать собрание, трубите, но не тревогу”. Таким образом, видно, что были в частности два повода. В трубы трубили для того, чтобы для общего ликования собрать все общество; а также трубили тревогу, свидетельствуя о Боге перед лицом врага. Это должно было оказать следующее воздействие на людей: людей успокаивала мысль о том, что раз серебряные трубы трубят тревогу - значит, Бог обитает в стане. Бог, направляющий их, слышал этот трубный глас. Им не просто напоминали, что Бог обитал среди них, но Он готов действовать вместе с ними против всех их неприятелей. Трубы святилища, в которые трубили священники, призывали народ выступить против врага. Разве не могли израильтяне смело заявить: “Бог нам защитник: к чему страх? что нам может сделать человек?”

Числа 10,11-36

Предыдущая часть книги Чисел, рассматриваемая как историческое произведение, несомненно, носит характер вступления, хотя имеет важное значение и исполнена божественной мудрости. Она в значительной мере подготавливает нас к тому, что мы собираемся рассматривать теперь - надлежащее странствование сынов Израиля и наставление, которое Бог дал им в связи с тем, что путь их странствий пролегал через пустыню. Мы уже говорили об исчислении израильтян, об обрядах, касающихся служения, об особом осквернении и особой преданности, о других условиях проявления благодати, касающихся души и совести, взора и слуха, предназначенных для путешествия через пустыню.
Начиная со стиха 11 десятой главы речь идет уже о самом путешествии. И тотчас же мы узнаем о замечательном событии, которое должно поразить воображение любого разумного существа, хотя оно не должно так сильно удивить чад Бога. Может несколько смутить тот факт, что после установления ковчега в центре дома Израиля (таким образом, мы все можем понять, как случилось, что Бог оказался посреди своего народа, стоящего станом и шествующего) вдруг могло что-то измениться с того момента, когда израильтяне выступали в путь. Эту разницу выявляло то, что Моисей рассчитывал на добрую поддержку своего тестя. Человек, как всегда, изменяет себе; Бог же неизменно верен своему слову. Он не берет на себя обязательств, что не пойдет дальше своих условий. И я думаю, что это замечательным образом соответствует совершенству Бога; ибо не может быть и речи о том, чтобы Бог забыл то, что подобает его имени. Тот обряд, который Он установил в начале, являет ту привязанность, какую Он испытывал к своему народу, то положение, которое отвечало его величию, когда Он соблаговолил снизойти и поселиться в среде своего народа. Нужды его народа, волнение его слуг, крушение того, на что они полагались в преодолении трудностей на своем пути, - все это тотчас же вызывало его милосердие (не скажу, что вызывало человеческим способом) благодаря той бесконечной доброте, которая идет навстречу нуждам пути и которая чувствительна к любому затруднению, большому или малому, возникающему в душах его слуг.
Позвольте мне здесь сослаться на одно из тех совпадений, которое так понятно, если речь идет об авторе, очевидце событий, но совсем невероятно для простого составителя, тем не менее, достоверное, если думать об этом в более позднее время; ибо чем незначительнее подробности, тем меньше вероятность, что они будут замечены. Во второй главе книги Чисел автор описывает деление двенадцати колен Израиля на четыре стана и численность людей в каждом стане. Он заостряет внимание на том, какое расположение каждый стан должен был занять вокруг скинии собрания, и на том, в каком порядке они все должны были шествовать. Автор указывает, что скиния вместе со станом левитов должна была отправляться в путь за вторым и перед третьим станом. Но в десятой главе имеет место то, что на первый взгляд может показаться прямым противопоставлением тому, что написано во второй главе; ибо здесь сказано, что после того, как выступил в путь первый стан, была снята скиния, и сыновья Гирсона и сыновья Мерари двинулись в путь, неся скинию, вслед за ними было поднято знамя второго стана и двинулись в путь сыновья Рувима. Но это явное противоречие разрешается спустя несколько стихов, когда мы выясняем, что, хотя менее священные части скинии, ее наружный покров и ее принадлежности, последовали вслед за первым и перед вторым станом, само святилище, или святое-святых с его принадлежностями, ковчег и жертвенник не двинулись в путь прежде второго стана, как и требовало того постановление. И причина такого разделения скинии имеет свое объяснение: те, кто нес наружный покров скинии, должны были установить его и, таким образом, подготовиться к приему святилища до его прихода. Разве стал бы человек, подделывающий Писание, или составитель, который жил во времена, когда эти шествия полностью прекратились и израильтяне поселились на земле обетованной, думать о таком обстоятельстве, как это?
Именно это и объясняет разницу. Бог сочувствовал Моисею и сочувствовал народу. И поэтому ковчег, который, согласно старому порядку, был поставлен в положение величайшей святыни среди продвигающегося вперед воинства, ныне снизошел до исполнения обязанности курьера, если можно так выразиться, ради людей, и не только отыскивал дорогу для них, но и действовал как передовой защитник воинства Израиля. Как ярко это выражает неизменную милость Бога! С одной стороны, этот обряд отмечал то, что имело место благодаря Богу, а с другой стороны, в этом мы видим милостивое вознаграждение, отрицающее установленный ритуал ради любви. Какое истинное постоянство проявляет Бог со своей стороны! Так всегда происходит там, где царит благодать. Может показаться, что Слово Бога несколько ущербно, но Бог никогда не отступает даже в самом малом от того, что носит характер обряда. Он проявляет свою сущность гораздо более совершенным образом, чем даже неуклонное исполнение всего.

Числа 11

Безошибочное Слово Бога дает нам оба доказательства с помощью того же автора и в той же книге. Его разум не упустил ничего, Он проявил нежную заботу о своем народе - прекрасный плод того же божественного милосердия, которое наши сердца способны оценить должным образом, чего, увы, нельзя сказать о его народе. Если нужды людей побудили Бога явить еще большее милосердие, то люди явили черную неблагодарность своим ропотом в последующей за этим сцене. Бог услышал их ропот, и его огонь возгорелся у них и начал истреблять край стана. И возопил народ, прежде всего к Моисею. И когда Моисей помолился Богу, последовали дальнейшие события; ибо даже божественный гнев не мог постоянно действовать на их души. Но здесь мы обнаруживаем, к чему привело поведение той разнородной толпы, которая вышла из Египта вместе с израильтянами. Вскоре было представлено доказательство того, что не было отступления Бога от своего намерения: Он не производит горького урожая в последующие дни. Пришельцы, смешавшиеся с израильтянами, обнаружили прихоти, и сыны Израиля возопили, говоря: “ Кто накормит нас мясом?” Это было похуже, чем предыдущий ропот. Это было оскорблением истинной благодати. Они явно были слепы к милости Бога. “Мы помним, - говорили они, - рыбу, которую в Египте мы ели даром... а ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших... Моисей слышал, что народ плачет в семействах своих, каждый у дверей шатра своего; и сильно воспламенился гнев Господень, и прискорбно было для Моисея”.
За всем этим следует удивительный разговор между Богом и его слугой. Сам Моисей был подавлен бедами и страданиями, вызванными обстоятельствами. Он признавал, что в одиночку не способен справиться с народом Бога. Тогда Бог приказал Моисею собрать ему семьдесят мужей из старейшин Израиля. Действительно ли это произошло всецело по желанию Бога? Или слова Моисея не были приняты им, и в результате Он разделил принадлежащую Моисею славу с этими старейшинами? Бог, как сказано, сошел в облаке и говорил с Моисеем и взял от Духа, который был на нем, и дал семидесяти мужам из старейшин; и когда почил на них Дух, они стали пророчествовать, но потом перестали. И это также явилось поводом для опрометчивого поступка Иисуса Навина, который несколько возмутился поведением своего господина. И это было скверно. Моисей проявил слабость в том, что не смог полностью доверить Богу заботу о его народе; но еще более был не прав Иисус Навин, проявивший ревность за Моисея. То единственное отличие, каким Бог прославил Моисея, должно было поставить Иисуса Навина над всеми подобными чувствами. “ Не ревнуешь ли ты за меня? - спросил Моисей. - О, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!”
Благословенно предвосхищение того, что Бог собирался сделать в другой день - в тот самый день, в который мы теперь принесены Богу и в какой Он собрал нас всех вместе в едином теле! Осознаем ли мы этот наш день? Посвящены ли наши души в тайну этого? Не вводят ли нас в заблуждение чувства Иисуса Навина? Не разделяем ли мы мнение Моисея? Несомненно, это час слабости, но в то же время и час благословения, час бесконечного покоя и радости в Господе. Но мы узнаем и нечто большее.
Услышав, как его народ роптал в презрении к хлебу, падающему с небес, Бог дал им то, чего они так желали. Как глубока забота о наших душах! Не только верующий и молящийся может получить ее в ответ от Бога, но и неверующий. И плохо придется тому, чья душа не покорится и не обратится тотчас же к Богу. Как счастливы были бы израильтяне, если бы они перестали роптать и осудили свои души перед лицом Бога! Несомненно, если бы в ответ на это они упали бы на колени в пыль перед лицом Бога, то дела израильтян обстояли бы куда лучше, но они на самом деле были далеки от Бога. Они предпочли сами снабжать себя продуктами и не доверились тому, кто любил их. И вскоре мы увидим, что так продолжалось и дальше.
И разве не серьезна, мои братья, мысль о том, что мы читаем только о начале их путешествия в той книге, сама цель которой показать странствия народа Бога? И все же, с одной стороны, мы видим несравненное милосердие Бога, которое всегда устремлялось навстречу желаниям его народа, которое всегда умеет быть щедрым и никогда не дает меньше, ибо Он никогда не возьмет на себя обязательств дать меньше. Таков Бог. С другой стороны, люди постоянно восставали и упорствовали в своем сердце. И это стало происходить с теми, кто должен был знать лучше, как поступать, но сами очень быстро соблазнились под влиянием пришельцев, которые не могли оценить доброту их Бога. Таким образом, когда произошло духовное падение, то приблизили его, несомненно, плотские желания. И вовсе не разнородные толпы незаметно завладели помыслами израильтян, но сами израильтяне опустились до самых низких стремлений пришельцев и до презрения того, что пришло от Бога.
Увы, мы повсюду видим падение, и оно коснулось самого законодателя. Ошибка его слишком нетерпеливого слуги напомнила Моисею о милосердии, которое он ощутил. Моисей возрадовался милости Бога, даже несмотря на то, что она, казалось, лишала чего-то его самого. Моисей думал не о себе, а только о Боге. Несомненно, так и случилось, когда израильтяне из-за жадности попали под губительное влияние желаний пришельцев, которые в большой массе смешались с ними по пути из Египта. Бог восстал в своем гневе и поразил израильтян в то время, когда они тешили себя его ответом на их ропот. Но этот его ответ оказался трагичным; именно этот ответ вместе с тем оказался их глубоким поражением, обнаружившим не только скудость их душ, но и упрек и негодование со стороны самого Бога. “ Гнев Господень возгорелся на народ, и поразил Господь народ весьма великою язвою”.

Числа 12

Однако мы еще не покинули эту болезненную стадию неверия. Это следует доказать во всем. Что есть человек? “И упрекали Мариам и Аарон Моисея...” И за что упрекали? Открыто упрекали за выражение еще более щедрой воли Бога, которую их души никогда не оценили бы: “... за жену Ефиоплянку, которую он взял, - ибо он взял за себя Ефиоплянку, - и сказали: одному ли Моисею говорил Господь? не говорил ли Он и нам? И услышал сие Господь. Моисей же был человек кротчайший из всех людей на земле”. Тем хуже для них. Если бы Моисей сам стал на свою защиту, то, я убежден, Бог не поступил бы так с Аароном и Мариам. Предположим, что какой-то человек гораздо более прав, и все же из-за недостатка веры выступает в свою защиту, и это всегда препятствует проявлению благодати.
Поэтому здесь, как и везде, когда дело просто вверяется ему, Бог берется за него; и нет ничего более опасного и серьезного для противника. “И сказал Господь внезапно Моисею...”; ибо теперь имело место нечто несравненно более серьезное, чем жалобы, ропот и прихоти, которые обнаружили пришельцы или даже израильтяне. Соразмерно благословениям, которые дала благодать Бога, и страдания от того, что противоречит Богу. Именно поэтому Он неожиданно обращается к Моисею, Аарону и Мариам: “Выйдите вы трое к скинии собрания”. Они вышли, подчинившись его приказу. “И сошел Господь в облачном столпе, и стал у входа скинии, и позвал Аарона и Мариам”. Это происходило в присутствии Моисея; но Бог должен был разобраться с этими двумя. Страшно попасть в руки живого Бога.
“И сказал: слушайте слова Мои: если бывает у вас пророк Господень, то Я открываюсь ему в видении, во сне говорю с ним; но не так с рабом Моим Моисеем, - он верен во всем дому Моему: устами к устам говорю Я с ним, и явно, а не в гаданиях, и образ Господа он видит; как же вы не убоялись упрекать раба Моего, Моисея? И воспламенился гнев Господа на них, и Он отошел”. Отошел, но оставил печать своей руки, наказав самым болезненным образом ту, что, несомненно, являлась зачинщицей в этом вероломном поступке. “ И вот, Мариам покрылась проказою, как снегом. Аарон взглянул на Мариам, и вот, она в проказе. И сказал Аарон Моисею: господин мой! не поставь нам в грех, что мы поступили глупо и согрешили; не попусти, чтоб она была, как мертворожденный младенец, у которого, когда он выходит из чрева матери своей, истлела уже половина тела. И возопил Моисей к Господу, говоря [ как благословенна эта сцена заступничества!]: Боже, исцели ее! И сказал Господь Моисею: если бы отец ее плюнул ей в лице, то не должна ли была бы она стыдиться семь дней? итак пусть будет она в заключении семь дней вне стана, а после опять возвратится. И пробыла Мариам в заключении вне стана семь дней, и народ не отправлялся в путь, доколе не возвратилась Мариам”.

Числа 13

Далее следует другой эпизод. В нем не просто был явлен дух ропота и недоверия Богу, заразивший весь народ вплоть до тех, кто были ближе всех Моисею, но мы видим проявление печального неверия относительно земли, которую они были отправлены высмотреть. Однако здесь ясно, что Бог позволил осуществиться их желанию: “Пошли от себя людей”. Из другого источника нам известно, как произошло то, что они проявили не веру, а неверие. Несмотря на это, Бог, как мы видим, предоставляет им возможность доказать этот принцип. Иными словами, Он не только отказывается от того, что соответствует его собственным намерениям, но, проявляя милосердную заботу и внимание к своему народу, идет дальше этого; к тому же, возможно, Он допускает осуществление того, что не исходило от него самого, тем не менее повсюду Он утверждает свою славу. Итак, были назначены люди, чтобы высмотреть землю Ханаана, и мы видим, к чему это привело. “И послал их Моисей высмотреть землю Ханаанскую и сказал им: пойдите в эту южную страну”, что они и сделали и вернулись назад с одной кистью винограда, такой большой, что несли ее на шесте двое. Они также принесли с собой гранатовых яблок и смокв. Они возвратились, высмотрев эту землю, через сорок дней. И вот что они сообщили: “Мы ходили в землю, в которую ты посылал нас; в ней подлинно течет молоко и мед, и вот плоды ее; но народ, живущий на земле той, силен, и города укрепленные, весьма большие, и сыновей Енаковых мы видели там; Амалик живет на южной части земли, Хеттеи, Иевусеи и Аморреи живут на горе, Хананеи же живут при море и на берегу Иордана”.
Само неверие не посмело бы отрицать щедрость этой земли и игнорировать те удивительные образцы, которые они принесли с собой. Однако они думали о людях, населяющих эту землю, а не о Боге. Но зачем Бог вывел их из земли Египта? Разве Он сказал, что там нет сыновей Енака? Разве Он представил ту землю пустыней, в которой не обитали человеческие сыны ? Отнюдь. Бог без утайки сообщил, кто должен был населять эту землю сотни лет назад. Они просто забыли о славе и своем благословении. Разве это не странно? Давайте вспомним, что и мы находимся в положении испытуемых. Давайте никогда не забывать, что мы имеем лучшее спасение, основанное на лучшем искуплении, и лучшие надежды. Для нас существует не менее опасная пустыня, чем та, через которую должны были пробираться израильтяне, но для нас это не внешняя сила и не направляющая милость Сущего, а наш Бог и Отец, такой, каким знал его Иисус, - не только во всей его любви, которая основывалась на нем в бытность его здесь, на земле, но и во всей верности, которую Он проявляет по отношению к нам в самом искуплении.
Как же мы обращаемся с ним, как доверяем ему? Давайте будем читать эту книгу, по крайней мере, как праведную картину того, какими мы склонны быть. Поверить, что мы в опасности, - значит, уберечься от опасности. Поверить, что Он с любовью заботится о нас, несомненно, означает наслаждаться всем благодаря его преданности и силе его любви. Иначе обстояло дело с соглядатаями в рассматриваемой книге. Тем не менее, всегда найдется свидетель Бога, благочестивый среди соглядатаев. “Но Халев успокаивал народ пред Моисеем, говоря: пойдем и завладеем ею, потому что мы можем одолеть ее. А те, которые ходили с ним, говорили: не можем мы идти против народа сего, ибо он сильнее нас”.
Все их помыслы были связаны не с Богом. И где же был для них Бог? Они распускали худую молву о земле Ханаана. Это было продвижением по пути зла, а допущение зла всегда приводит к худшему. “И распускали худую молву о земле, которую они осматривали, между сынами Израилевыми, говоря: земля, которую проходили мы для осмотра, есть земля, поедающая живущих на ней, и весь народ, который видели мы среди ее, люди великорослые; там видели мы и исполинов, сыновей Енаковых, от исполинского рода; и мы были в глазах наших пред ними, как саранча, такими же были мы и в глазах их”. Но какое все это имело значение, если Бог был за них? Увы. “И подняло все общество вопль, и плакал народ во (всю) ту ночь [но то были слезы неверия, а не печали]; и роптали на Моисея и Аарона все сыны Израилевы, и все общество сказало им: о, если бы мы умерли в земле Египетской, или умерли бы в пустыне сей!” Они все еще не верили славе, которая предстала перед ними, и земля Ханаана была символом этой славы, в то время, как они оплакивали Египет, который они покинули, и пустыню, через которую они пробирались.

Числа 14

Следствием этого стало наказание, и в этом нет ничего удивительного, ибо они сказали: “Поставим себе начальника и возвратимся в Египет”. Именно это и привело к такому результату. Сердце, отказавшееся следовать дальше вместе с Богом, жаждет вернуться в Египет. “И пали Моисей и Аарон на лица свои пред всем собранием общества сынов Израилевых. И Иисус, сын Навин, и Халев [те самые, что принесли добрую весть] ... разодрали одежды свои и сказали всему обществу сынов Израилевых: земля, которую мы проходили для осмотра, очень, очень хороша [давайте помнить об этом; мы обязаны перед лицом нашего Бога говорить только хорошее о той земле, которая лежит перед нами]; если Господь милостив к нам, то введет нас в землю сию и даст нам ее - эту землю, в которой течет молоко и мед; только против Господа не восставайте и не бойтесь народа земли сей; ибо он достанется нам на съедение: защиты у них не стало, а с нами Господь; не бойтесь их. И сказало все общество: побить их камнями! Но слава Господня явилась в скинии собрания всем сынам Израилевым”. И это были израильтяне - израильтяне в пустыне ,- израильтяне перед лицом прекрасной земли и залога, принятого у них на глазах.
В соответствии с этим явилась “слава Господня”. “И сказал Господь Моисею: доколе будет раздражать Меня народ сей? и доколе будет он не верить Мне при всех знамениях, которые делал Я среди его? поражу его язвою и истреблю его и произведу от тебя народ многочисленнее и сильнее его”. И что же происходит в этот момент? Как Моисей реагирует на такое предложение? Бог пожелал начать все сначала, начать все заново. Как и в случае с Авраамом, Бог произвел бы от Моисея новый род и новую нацию. Он пожелал дать Моисею такое имя, о котором Моисей прежде не мог бы и мечтать. Душа Моисея пришлась по сердцу Богу. Но Моисей не согласился с этим. Ведь это было предложено для того, чтобы выразить ту любовь, которую Бог мог проявить по отношению к своему народу. Моисей не мог в тот момент помышлять о том, что Бог мог сделать для него. “Но Моисей сказал Господу: услышат Египтяне [как замечательно увидеть человека, который беспокоится о славе и имени Бога!], из среды которых Ты силою Твоею вывел народ сей, и скажут жителям земли сей, которые слышали, что Ты, Господь, находишься среди народа сего, и что Ты, Господь, даешь им видеть Себя лицом к лицу, и облако Твое стоит над ними, и Ты идешь пред ними днем в столпе облачном, а ночью в столпе огненном; и если Ты истребишь народ сей, как одного человека, то народы, которые слышали славу Твою, скажут: Господь не мог ввести народ сей в землю, которую Он с клятвою обещал ему, а потому и погубил его в пустыне. Итак да возвеличится сила Господня, как Ты сказал, говоря... ”
Моисей не мог допустить компрометации имени Бога и поэтому упорно напоминал Богу его же собственные слова, говоря: “Господь долготерпелив и многомилостив, прощающий беззакония и преступления, и не оставляющий без наказания, но наказывающий беззаконие отцов в детях до третьего и четвертого рода. Прости грех народу сему по великой милости Твоей, как Ты прощал народ сей от Египта доселе”. Моисей оставался преданным слову Бога и его путям, оставался верным той любви, так часто подтверждаемой Богом даже неверному народу, который Он так хорошо знал с самого начала. Если Он терпеливо относился к ним прежде, то не стал бы отворачиваться от них и теперь. “И сказал Господь (Моисею): прощаю по слову твоему; но жив Я, и славы Господней полна вся земля ”.
Заметьте, как в то же самое время, когда Бог провозглашает наказание, Он действует согласно тому самому слову, к которому Моисей призывал его в своей вере. Если его вера не поднялась до веры Авраама, Исаака и Иакова и до их безусловных обетований, она обратилась к высшему обещанию Бога, которое Он держал. Вместе с тем поколение израильтян подверглось наказанию и удалилось, как Он сам заявил. Несомненно, Бог твердо придерживался своего милосердия, но Он ни в коем случае не желал оправдывать виновных. Вообще говоря, прощение имело место, иначе бы израильтяне не вошли в обетованную землю, но Он не прощал беззакония и преступления и не оставлял их без наказания, потому-то и пало то поколение израильтян, искушавшее его. Таким образом, Бог сохранил свой образ незапятнанным и своей рукой исполнил то, что высказали его уста. В другое время более тяжкий грех заставит его отступить от обещания: не от того, которое высказал в пустыне, а от того, которое Он дал их отцам. У пророков мы постоянно видим, что происходили отступления не к тому, что проявилось во время странствования через пустыню, но к тому, что было обещано в самом начале (то есть, праотцам). Таким образом, цель, намеченная в самом начале, в конце концов, осуществится. Вскоре будет дан закон и сопровождающее его устроение, что было поучительно тогда и присуще фактически всем временам, принеся с собой новые испытания.
Здесь следует отметить и нечто другое. При таком пагубном положении дел израильтяне с горечью говорили о своих детях, что они обречены на верную гибель, и это было засвидетельствовано Богом. Неверие, таким образом, приписывалось малым детям, словно напрасно было ожидать, что такие, как они, могли пройти через пустыню невредимыми и вступить в обетованную землю перед лицом врага. Тем же самым людям, которые проявили неверие и усомнились в заботе Бога, пришлось самим пожинать плоды своего неверия, в то время как дети, которые, по их мнению, не смогли бы выжить в ужасных условиях странствия по пустыне, все-таки были введены в обетованную землю вместе с двумя людьми, защищавшими Бога и неотступно придерживавшимися его слова, то есть с Халевом и Иисусом Навином. Увы! Даже Моисей с Аароном, как мы узнаем, умерли, не увидев этой земли. Обстоятельства потребовали, чтобы в этом случае и они были удалены, что явилось наказанием Бога. Халев и Иисус Навин, поверившие Богу, что земля эта прекрасна и что сильная рука поможет им, слабым, войти в нее, в должное время вступили в землю Ханаана, а вместе с ними и дети, которые, если верить их отцам, несомненно должны были бы погибнуть в пути. Но Бог один достоин доверия; и мы видим, как совершенен Он в своих путях и как надежна и прекрасна цель. Но вместе с этим мы видим, как опасно жаловаться и роптать на Бога в неверии, дабы Он не услышал и не поступил с нами, как мы того заслуживаем своим безрассудством.
Если в последней части данной главы нам открылся дерзкий поступок, то он был всего лишь дерзновением плоти и получил заслуженный упрек от Бога. Тот народ, который до этого так не хотел выступать, теперь выступил с готовностью. Однако они вышли без Бога. Амаликитяне и хананеи обрушились на них, нанеся им тяжелое поражение, и гнали их до самой Хормы (ст. 40-45).

Числа 15

Глава 15 на первый взгляд может показаться необычной. Это образец того внешнего нарушения порядка в Слове Бога, который является, тем не менее, примером более высокого и божественного порядка. Бог располагает вещи в ином порядке, нежели человек. Если у нас только найдутся терпение и вера, чтобы поверить в то, что Он никогда не опустится ниже присущей ему славы, то мы докажем это и лучше познаем его в должное время. Нам не следует ждать до тех пор, пока мы взойдем на небеса; мы уже сейчас можем положиться на то, что отвечает его воле относительно нас на земле. Невозможно, чтобы душа на самом деле могла желать от Бога того, что Он охотно удержал бы от нее. Поэтому после всей этой недостойной истории, когда распространившееся среди народа Бога неверие привело к такому бедственному их поражению перед лицом врагов, ненавидящих их, и к позору Израиля, Бог сказал Моисею следующее: “Объяви сынам Израилевым и скажи им: когда вы войдете в землю вашего жительства, которую Я даю вам, и будете приносить жертву Господу ”, которая была установлена надлежащим образом, став новым залогом их введения в землю Ханаана. Именно в этом и заключается смысл всего. Итак, в середине данной главы опять сказано: “И сказал Господь Моисею, говоря: объяви сынам Израилевым и скажи им: когда вы войдете в землю, в которую Я веду вас”. Таков был его ответ тем неверующим, которые считали, что все должны погибнуть, - двойное доказательство того, что Бог, несомненно, введет их в эту землю. Неверие, явленное в пути, не отвратило его любовь, как и неверие в счастливый исход, ибо они презирали ту славную землю. Бог хладнокровно следует поставленной им цели, хотя только Он знает о назревающем возмущении и всех его последствиях. Он говорит об их будущих приношениях в благоухание приятное с возлиянием вина, которые они будут приносить, войдя в обетованную землю; и это будет обязательным как для израильтянина, так и для пришельца. Ибо здесь милосердие Бога изливается через край, и лишь грех самонадеянности приводит к роковым последствиям, которые мы сейчас увидим.
В качестве следующего урока мы узнаем, что Бог ни в коем случае не ограничивает себя в осуждении того, что противоречит его славе. “Когда сыны Израилевы были в пустыне, нашли человека, собиравшего дрова в день субботы; и привели его нашедшие его собирающим дрова к Моисею и Аарону и ко всему обществу”. И здесь обнаруживается весьма важный принцип: что требуется делать, если мы не имеем особого указания Господа по тому или иному поводу? Единственным спасением здесь является ожидание. Никогда не спешите изобретать какое-то средство или осуществлять наказание, не получив на то согласие Господа. Что сделано, то нельзя переделать. Лучше подождать немного и пребывать в неведении, но, пребывая в неведении, одновременно быть уверенным, что Господь услышит и позаботится о нас. Именно так и поступили сыны Израиля в данном случае. “И сказал Господь Моисею: должен умереть человек сей; пусть побьет его камнями все общество вне стана”. Итак, каким бы прискорбным ни был этот приговор, сыны Израиля получили новое доказательство того, что Бог проникся их трудностями и проявил огромнейший интерес к тому, что касалось их. Душа не может одновременно служить Господу и пребывать в замешательстве.
Но, более того, Бог опять обращается к Моисею, говоря: “ Объяви сынам Израилевым и скажи им, чтоб они делали себе кисти на краях одежд своих в роды их, и в кисти, которые на краях, вставляли нити из голубой шерсти; и будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их, и не ходили вслед сердца вашего и очей ваших, которые влекут вас к блудодейству, чтобы вы помнили и исполняли все заповеди Мои и были святы пред Богом вашим”.
И это происходит только потому, что Бог милостиво служит людям, которые служат ему, и являет себя ради них, зная, как сообщить им то, о чем они никогда прежде не знали. Он соизволил прибегнуть к одному средству, и очень значительному, чтобы напомнить им о своей славе. И что же это за средство? Нити из голубой шерсти служили постоянным напоминанием людям о Боге. А разве мы не имеем ничего, что послужило бы напоминанием нам? Конечно же, имеем, и есть одно великое средство, которое, когда мы находимся в пустыне, напоминает нам о его воле и о том, как мы обязаны вести себя. Нет ничего лучшего, чем осознание нами нашей принадлежности к небесам, что помогает нам действовать на земле должным образом. Разве не в этом значение голубых нитей?