Как и следовало ожидать, книга Иисуса Навина следует за Пятикнижием Моисея и еще более очевидным образом связана с предшествующими ей произведениями, чем это могло бы показаться обычному читателю. Она начинается не просто упоминанием о времени и не просто переходным моментом, но с самого начала указывает на эту связь. Это не так выражено в английском варианте перевода, но является очевидным в еврейском тексте данной книги. Несомненно, Святой Дух писал ее с помощью другого слуги Бога, но Он продолжал нести то же свидетельство; теперь Он свидетельствует о том, к чему книга Второзаконие более тщательно подготавливает нас; ибо все то, что было высказано устами Моисея в книге Второзаконие, происходило накануне вступления сынов Израиля в обетованную землю. Здесь, как и везде в Писании, очень важно ясно представлять себе ту особую тему, которой касается Дух Бога в данной книге. Поэтому я сделаю несколько замечаний общего характера для того, чтобы как можно яснее (насколько Господь позволит мне) изложить ее вам.

Любой духовный человек, задумывающийся над данным вопросом, не может сомневаться в том, что то, о чем Дух Бога соблаговолил поведать нам в книге Иисуса Навина (если мы воспримем это как наше символическое благословение), вовсе не намекает на наш переход из мира сего на небеса. Нам всем доподлинно известно, что река Иордан обычно символизирует смерть, а переход через Иордан - переход человека после смерти из мира сего на небеса. Но не об этом здесь идет речь, хотя и этот вопрос очень важен для человеческой души. Однако, если вы свяжете этот отрывок с уходом на небеса после смерти, вы упустите главную цель Бога - представить нам это в связи с земной жизнью. Если мы отнесем это к будущему состоянию, то в настоящий момент данный отрывок, очевидно, не сможет быть истолкован в своем прямом смысле. Хотя, конечно, мы можем извлечь благословение из определенных отрывков Писания. Мы знаем, что даже те, кто связывает переход израильтян через Иордан с нашим отшествием на небеса с целью быть рядом со Христом, не стесняются ссылаться на спасение Раавой, описанном в 6-ом стихе 2-ой главы, словно они по крупице стремятся извлечь духовную пользу из каждой главы. Но теперь я говорю не о том использовании или толковании, с которым мы все согласны, а о том, что, возможно, некоторые должны узнать, и о том, что, я уверен, должны узнать мы все в то или иное время.

В этой книге нам сразу бросается в глаза и открывается ее истинная сущность или значение - то, что свершили сыны Израиля, перейдя через Иордан. Насладились ли они покоем? Как бы не так. Им все еще предстоял труд, и, более того, далее произошло столкновение с врагом, и было явлено не только долготерпение в вере, которому они были научены во время своего перехода через пустыню. Бог установил прекрасный духовный порядок, подвергнув души своего народа испытанию в то время, когда людей окружали голые пески и Он пребывал среди них. В этой пустыне они учились сами и их учил Бог; то был великий урок в течение сорока лет скитаний. Однако совершенно очевидно, если учесть все те обстоятельства, что это ни в коем случае не было действительным благословением. Бог присутствовал среди них, обращая в благословение каждое обстоятельство своим собственным милосердием, каждым своим словом, каждым своим делом и тем, чем Он был для своего собственного народа. Это было наиболее характерно и истинно для того древнего периода и того места действия; но в книге Иисуса Навина мы приступаем к рассмотрению истинного и очевидного благословения - к награждению израильтян божественными дарами, обещанными согласно обетованию их отцам, хотя и по прошествии срока, в течение которого сыны Израиля доказывали свою верность закону завета. Таким образом, сыны Израиля не только были освобождены от несчастий, им не только был дан Богом урок в пустыне - испытание им своего народа и исправление его, но Бог отдавал то, что обещал дать; и теперь Он исполнял обещанное в своей силе: Он вводил их в прекрасную цветущую землю хананеев. Но пока еще в книге Иисуса Навина мы слышим о войнах народа Израиля. И теперь этот простой факт выявляет свой истинный смысл. Ведь, несомненно, когда мы покинем этот мир, чтобы действительно воссоединиться с Господом, мы не будем вести войну. Поэтому ясно, что переход через Иордан сынами Израиля здесь вовсе не символизирует уход из этого мира, чтобы обрести покой в присутствии Бога, но намекает на полное изменение положения христиан в период их пребывания в этом мире. Как можно сказать о них, переходящих Иордан? Именно на это хочется указать в свете Нового Завета, по крайней мере насколько позволит нам Бог. Мы увидим, что божественный свет был пролит в изобилии, так, чтобы мы могли ясно увидеть намерение Бога.

Каждому думающему христианину вполне ясно, что существует прочное связующее звено между переходом через Красное море и переходом через Иордан. Это же обнаруживается и в смерти и воскресении Господа Иисуса; но имеются два ощутимо отличающихся друг от друга результата, которые представляют собой огромную важность, и их мы обязаны различать. Что касается перехода через Красное море, то он символизирует наше отделение от этого мира для Бога; переход через Иордан или смерть и воскресение Христа в этом плане символизируют нечто гораздо большее, а именно силу того колоссального труда по приведению нас к обретению нашего небесного благословения еще здесь на земле до перехода на небеса. Нам дано сознание, что мы созданы небесами; мы должны еще бороться, прежде чем наступит время покоя. В том и другом случае речь идет не просто о смерти и воскресении Христа, но это относится и к нам через Духа.

С одной стороны, переход через Красное море означает, что мы умерли со Христом и в осуществление праведности ожили для Бога через Иисуса Христа, нашего Господа. Таким образом мы получили оправдание как грешники и полностью освободились от власти дьявола. Нам больше не нужно бояться суда Бога. С другой стороны, переход через Иордан означает наше вступление в небесную обитель согласно всей полноте звания Христа. На основании этого Дух знакомит нас с небесным.

В связи с этим мы призваны возлюбить небесное, исполниться того, что, несомненно, является делом веры, но вместе с тем и реальностью, ибо это реально. Нет более печального заблуждения, чем предположение о том, что дела разума существенны, а дела веры нет. Нет ничего более верного, чем вера, нет ничего более постоянного, чем то, что опирается на Слово Бога. Благодать даровала нам во Христе Иисусе, нашем Господе, царство, которое несокрушимо. Считаю само собой разумеющимся то, что мы обязаны доверять Ему, нам самим нечего предъявить. Но разве мы беднее от этого? Несравненно богаче! Это счастье - научиться доверять глазам Бога, а не своим собственным; именно так и поступают верующие. Вера вовсе не ограничивает наш кругозор, а расширяет его бесконечно. Мы можем чего-то не увидеть (согласно такой мерке) и даже не заметить; но существует такая вещь, как развитие посредством Духа, открывающее нам нечто большее о Христе из писаний. Имея в Слове Бога, как и во Христе, нечто божественное, человек обретает возможность бесконечно развиваться и совершенствоваться. Именно к этому и приведет нас Христос, но не тогда, когда мы умрем в буквальном смысле этого слова, а когда познаем силу (значение) его смерти и воскресения (и не просто от дьявола, но и от самих себя). Таково значение истины, скрытой в переходе через Иордан. Суть дела заключается не в освобождении из египетского плена, ибо это было передано в переходе через Красное море. Здесь символически представлен этот мир - место действия и рабство дьявола, мир, который человек покидает, но за Иорданом находится вход в небесную обитель.

Поэтому мы вскоре обнаружим другую очень важную особенность, которой можем коснуться теперь мимоходом. Здесь имеет место образование, особо противоречащее предыдущему положению вещей. Пока народ шел через пустыню, ничего подобного не было. Ни один человек, рождавшийся в пустыне, не подвергался обряду обрезания; несомненно, там были и такие, которые были обрезаны раньше. Когда же они пересекли пустыню, обрезание нельзя было больше откладывать; тогда уже всех было необходимо обрезать. Поэтому теперь становится ясно, что речь идет о самоуправлении во Христе, который восшел на небеса и там воссоединил нас с собой; как раз это и подразумевается под переходом через Иордан и обрезанием. Таким образом, человек свободен вступать в то, что Бог дает свыше; и нет ничего, что препятствовало бы этому более, нежели неподавляемый и неумерщвляемый эгоизм. Обрезание поэтому имело место сразу же по переходе через Иордан. Однако теперь я несколько забегаю вперед; тем не менее мне кажется просто необходимым сказать эти несколько общих слов, чтобы вам было проще и легче представить себе существенную разницу между этими двумя случаями.

Ясно, что мы имеем общее основание при переходе через Красное море и Иордан, хотя оба этих случая имеют свои особенности. Все обнаруживается во Христе, нашем Господе. Только необходимо, чтобы мы не довольствовались смутным и общим представлением о том, что познали все это. Бог желает, чтобы мы знали, что мы обрели как его чада то, что Он дал нам. Бог не утаивает от нас ни одной доброй вести. Мы пренебрегаем его любовью, если не стремимся познать все, что Он открывает, и не радуемся этому.

Это и есть один из главных моментов книги Иисуса Навина; Израиль изображен здесь вступающим в обетованные владения, и не просто вступающим из дома рабства в унылую пустынную землю. Как же милостив Бог, что сопровождал их в пути по пустыне! Это был Бог, ведущий их по безжизненной земле в землю, на которую Он смотрел и которой мог насладиться, чего нельзя было сказать о пустыне. Он насладился тем, что увидел там свой народ. И Он, несомненно, явил им себя и показал, что именно Он вводит их в эту добрую землю; но тогда речь не шла о вступлении в дарованные благословения земли Еммануила. Об этом мы узнаем в книге Иисуса Навина.

А теперь давайте еще более подробно остановимся на некоторых подробностях 1-ой главы, о которых я буду говорить сейчас.

Моисей умер, и его место занял Иисус Навин; то есть Христа олицетворяют как мертвый, так и живой. Следовательно, сначала был Христос, выводящий из этого мира и ведущий через пустыню, а теперь Христос дан в новом образе - в образе вождя спасения, вставшего во главе Израиля на земле хананеев. Но, как мы знаем, с другой точки зрения, это есть тот же самый Христос, который был готов повести народ Бога в лучшую страну. Мы должны всегда помнить (что и является той истиной, на которую я уже указывал), что здесь речь идет не о смерти тела и отделении духа от него; но еще меньше это походит на условия воскресения. Не об этом, главным образом, говорится в книге Иисуса Навина. По этой же самой причине здесь показан не Христос, возвратившийся в славе, - Иисус Навин не символизирует Христа, который теперь в Духе ведет свой народ в землю, не символизирует силу Духа Бога, который, таким образом, соответствуя славе Христа, позволяет христианам познать и занять их место на небесах в сретении его. Короче говоря, Иисус Навин олицетворяет не того Христа, который явится сам лично, но Христа, действующего ныне в Духе и дающего нам принять и понять наше небесное блаженство.

И опять-таки в этой книге мы узнаем, что сначала имело место принятие того, что дарует Бог, а затем того, что люди должны были сделать своим собственным даром. Эти две очевидные истины делят книгу Иисуса Навина на две части. В первых двенадцати главах речь идет лишь о признании нами той великой истины, что, обладая по праву небесной землей, мы обязаны бороться за нее. Последняя часть данной книги показывает то, какие трудности нам предстоит преодолеть, когда мы примем истину; она же предупреждает и предостерегает нас от различных путей, на которых дьявол попытается ослабить наше ощущение благословения и помешать нам получить истинную пользу от него. Это право не должно оставаться лишь объективной реальностью - мы обязаны ценить и уважать наше небесное блаженство.

Согласно этому, данная книга делится на раннюю и более позднюю части. В 1-ой главе содержится кое-что другое, на что я хотел бы обратить ваше внимание. Бог, утвердив новую форму, в которой сила Христа должна была проявиться в Иисусе Навине, говорит: “Итак встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, как Я сказал Моисею”. Эта земля была дарована Богом, но ее нужно было завоевать; земля за Иорданом была открыта народу Бога. В книге, посвященной этому событию и преследующей в связи с этим особую цель, с самого начала в общих чертах говорится о том, как велика земля, протянувшаяся “от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата”. Строго говоря, она простиралась далеко за пределы земли хананеев. Итак, мы обнаруживаем то, что замечательным образом согласуется с тем, о чем сказано в одном из посланий Нового Завета, где нам указано на ту небесную часть, которая отведена святым. В послании апостола Павла Ефесянам нет ничего более очевидного, чем те две особенности, о которых я собираюсь заявить.

Во-первых, Бог даровал нам небесные благословения в Господе Иисусе, и только вместе с ним, и даровал их теперь; и нет сомнений в том, что это есть именно дело веры, насколько это касается нас до пришествия Иисуса. Мы находимся на земле, но “благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах”. И, во-вторых, та же самая глава указывает нам не только на землю хеттеев, но и на землю “от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата”. Таким образом, Бог дает нам благословение щедрой мерой, благословение гораздо большее, нежели мы заслуживаем. Короче говоря, поскольку здесь представлен не просто символ Христа, а сам Христос, то и степень благословения соответственно увеличивается. Все (а не мера от всего) должно быть отдано во власть Христу; и если Христос станет главой вселенной, то станет и начальником над всем в собрании. По отношению к христианской церкви Он займет положение не меньшее, чем то, которое занимает Бог во всей вселенной. Таким образом, мы видим одну особенность - небесное соответствует земле хеттеев; но наряду с этим велика протяженность территории - от Ливана на севере до реки Евфрата, расположенной к востоку от него. Разве это не говорит нам о том, что Бог если вообще и дарует, то должен даровать божественным образом. Он сдержит свои обещания, но Он не может поступать недостойно себя. И как это подтвердится в день, который мы так ждем! Мы получим свое собственное (Лук. 16, 12), но мы возымеем и принадлежащее Христу, и Бог не скроет ничего от отвергнутого, но прославленного человека - своего собственного Сына.

Далее мы сталкиваемся поистине с великими затруднениями, заключающимися в том, что Бог равным образом успокаивает и вселяет уверенность. “Никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей; и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою: не отступлю от тебя и не оставлю тебя. Будь тверд и мужествен”. Последние слова кажутся особо выразительными и даже в первой главе повторяются неоднократно. Так позвольте мне, братья, спросить: действительно ли вы поняли то, к чему о н и (израильтяне) были призваны и к чему призваны м ы в настоящее время? Немало искренних христиан глубоко заблуждалось здесь насчет этого. Они смешивали мужественность с самонадеянностью, уверенность в Господе с самым низменным, презренным и гордым чувством плоти, с простой безрассудной смелостью, в которой не было ни капли веры и уверенности в Боге. Пусть каждое чадо Бога воздержится от самонадеянности! С другой стороны, Бог велит, чтобы каждое его чадо не теряло мужества и искренней веры в него и не поддавалось тому, что позорило бы Бога. Нет, братья мои, мы призваны быть твердыми и мужественными.

Что же тогда является самонадеянностью в отличие от мужества или твердости веры? И как нам следует отличать одно от другого? Разве не важно избежать ошибки в таком ответственном деле? Самонадеянность - это дерзость человека, основанная на эгоизме первобытного человека. Твердость и мужество христианина основаны только на Христе. Поэтому разница очевидна. Сами мы не могли бы быть слишком великодушными; Христос есть единственный источник нашего мужества, и мы обязаны этим только ему. Если бы речь шла о противостоянии дьяволу и сопротивлении его уловкам, то нам, несомненно, следовало бы быть бдительными. Если же мы говорим о том, чтобы спокойно надеяться на Христа и доверять ему, полагаясь на все то, что Он дал нам, то мы не можем и на йоту отступать от того увещевания, переданного Иисусу Навину известными нам словами в тот самый день. Предназначалось ли это увещевание ему одному? Да, этот призыв был обращен к Иисусу Навину, который неразрывно связал себя с народом Бога; он был нацелен на то, чтобы ободрить вождя и тех, кого он вел за собой. Но это, возлюбленные братья, должно было произойти с чадами Бога; ибо Он не допускает и не мог допустить явного раскола израильтян. Наилучшие благословения, которые мы обрели, это те, что Бог предназначил для собрания - для каждого члена тела Христа.

Но, увы, мы живем в такое время и находимся в таком положении, когда лишь немногие члены его тела верят в свое собственное благословение. Если Бог в своей благодати вновь призвал наши души к вере, то возблагодарим его за это; но когда мы думаем о той безграничной милости, которая позволила нам увидеть, что значит Бог для нас и что значит Христос для нас, и которая подействовала на нас через Духа, - давайте поклонимся ему, чтобы все принадлежащее ему послужило для всех. Это поможет нам глубже ощутить крушение христианского мира, где от недостатка веры отвергают то доброе, что дает Бог, где плоть почти безнаказанно и безупречно смешивает божественное с эгоистичным и мирским. По крайней мере, мы увидим, чем является Бог по отношению ко всем святым, и мы еще больше почувствуем, какими явят себя святые по отношению к нему. Прежде всего мы должны быть обязаны своими новыми ощущениями самому Богу; но нам также приличествует быть покорными и смиренными, если мы жаждем благословения Богом и других людей, и в то же время мы должны быть мужественными и стремиться войти в благословение сами и завладеть им. Нет ничего, что так сильно способствовало бы благословению других, чем наслаждение всем тем, что наша душа обрела через его благодать. “Будь тверд и мужествен, - говорит Он, - ибо ты народу сему передашь во владение землю, которую Я клялся отцам их дать им. Только будь тверд и очень мужествен... ” Мы знаем, что тот, кого олицетворяет Иисус Навин, не может обмануть наши ожидания. Были моменты, когда даже Иисус Навин терял самообладание; должно было наступить время, когда и Иисусу Навину пришлось бы погрузиться во прах, когда Богу пришлось приказывать ему подняться и даже в какой-то мере упрекать его. Наш Иисус нуждался, скорее, в стимуле, чем в проверке. И поскольку вся власть принадлежит одному лишь Господу на небесах и на земле, то пусть же его сила поддержит нас в нашей слабости! Мы узнаем, где таятся препятствия и каковы они.

Но в данной вступительной главе имеется еще один важный момент. Бог возглашает: “Да не отходит сия книга закона от уст твоих”. Наряду со вступлением народа Бога силой Духа Христа в небесное благословение возрастает его потребность в Слове Бога. Ценность каждого слова чувствуется не в такой мере, когда души людей довольствуются только принятием Иисуса как Спасителя, когда они желают лишь уверенности, что не будут судимы судом Бога. В этом случае общего и смутного понятия о Слове Бога вполне достаточно для удовлетворения их потребности. Но когда мы пробудились, чтобы понять истину, указывающую на небесного Христа и небесную обитель святых Бога, и страстно желаем иметь полное и определенное представление о нашей собственной должной части во Христе еще до того, как в скором времени войдем в нее сами, тогда нам уже необходимо (и Дух не откажет нам в этом) уметь ценить каждое слово Бога. Мы чувствуем, что нуждаемся в каждом его слове; мы знаем, что в этом случае нам полезно проверить и испытать себя и что нам не следует ограничиваться лишь тем, что непосредственно способствует нашему утешению. Мы можем держаться Слова, которое помогает нам побеждать дьявола без особого участия с нашей стороны. Именно об этом идет речь в книге Иисуса Навина (по крайней мере, символически в ней указывается на это). “Да не отходит сия книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь... поступать благоразумно. Вот Я повелеваю тебе: будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдешь”.

Здесь имеется еще один момент огромной важности. Мы слышим не только слово, но и самого Бога. Допустим, что в принципе то же самое было истинно во время скитаний израильтян по пустыне. Но полезно ощущать присутствие Бога среди нас в тот период, когда наши души вступают во владение своего должного наследия. Ведь это вселяет новую уверенность в людей; и нужно ли мне говорить, как глубоко мы нуждаемся в такой защите даже в радости и как прекрасна она всегда?! Наступает время, когда должен вот-вот расцвести новый цветок истины. Если это уже не ново, что же тогда поддержит душу? - Сам Бог в том смысле, что Он с нами, в том смысле, что лишь его воля является поистине мудрой, полезной и святой. И если это так, то возможные испытания, трудности и множество всякой всячины, чрезвычайно омерзительной нашей сущности, компенсируют ощущение его присутствия, сгладив любой кажущийся изъян. Чего же еще желать, когда сам Бог с нами и исполнен к нам совершенной любви?

Очевидно, что ясная уверенность в присутствии Бога в среде своего народа показана здесь в момент вступления израильтян в Ханаан, что очень поучительно для нас и успокаивает наши души, которые видят в этой уверенности ценный и полный залог. Мы также нуждаемся в нем, братья мои, очень нуждаемся и будем нуждаться в будущем. Ничто другое не является столь же продолжительным.

Затем мы видим, как действует Иисус Навин в ответ на призыв Бога, а также и принадлежащие колену Рувима, предпочитавшие поселиться на этой стороне смерти и воскресения. Можно было бы подумать, что им не дано было говорить. Они очень желали захватить хорошую землю для своего крупного и мелкого скота на другой стороне; но даже в этом случае, достаточно удивительном, они переходят вместе со всеми через Иордан. Вероятно, могут быть и бывают святые, которые не переступают грань, за которой они должны получить причитающееся им благословение; но воля Бога такова, чтобы весь его народ вошел в благословение. Именно поэтому была явлена особая забота о том, чтобы выделить этих людей из колена Рувима, Гада и половины колена Манассии, на которых, как мы видим, слово Бога произвело такое же сильное впечатление, как и дело, к которому Иисус Навин собирался приступить. Теперь они сами начали увещевать Иисуса, говоря: “Только будь тверд и мужествен!” Таково содержание первой главы.

В чем же особая прелесть второй главы? И почему в ней повествуется о Рааве? Не можем ли мы сразу уяснить себе это? Это было бы возможно, если добавить сюда несколько слов. Почему мы не встречались с Раавой при переходе через Красное море? Разве не здесь наряду с введением народа Бога в надлежащие ему небесные отношения Бог должен дать новое знамение, указывающее на то, что различия плоти и крови не являются столь важными, и на то, что именно тогда, когда святые Бога будут призваны на небеса, должно войти и полное число язычников? Ничего подобного не происходило при выходе из Египта; не было определенного свидетельства о том, что благодать Бога явилась язычникам тогда, как сейчас. Несомненно, все шло своим чередом; тогда говорить о призвании язычников было бы так же неуместно, как и придавать этому особый смысл. Сейчас же дело обстоит иначе. Вот почему я полагаю, что поскольку книга Иисуса Навина в общих чертах напоминает послание Ефесянам, то мы можем сказать, что вторая глава книги Иисуса Навина соответствует второй главе послания Ефесянам или последней ее части. И действительно, один и тот же принцип проходит через оба этих произведения; в одном случае он выражен символически, а в другом - в ясной реальности. Ибо после того, как новый народ, называемый собранием, был показан в отношениях с Христом, воссевшим одесную Бога, мы узнали о введении в связь с Богом и язычников, о чем сказано очень ясно и выразительно. Об иудеях не было необходимости говорить так много. Было совершенно очевидно, что иудеи были выведены из иудаизма; но язычники, не имевшие ни одной религиозной привилегии, были теперь объявлены предметом самой полной божественной милости во Христе. Без Христа, без надежды, без Бога в этом мире, даже без обетования, будучи чуждыми заветам, несмотря на всю свою духовную нищету и подлинную деградацию, язычники теперь были приближены к Богу, и это была совершенно новая форма близости, не известная ветхозаветным израильтянам. Вот почему мне кажется, что мы не можем сомневаться в поистине восхитительной мудрости Бога, явленной в указании на такую женщину, как Раав. Она была не просто язычницей, но была избрана благодатью из ряда падших; она занимала самое непристойное положение для женщины, слывя блудницей. Я знаю, что найдутся такие, кто, ссылаясь на мелкие детали филологического характера, осмелится утверждать, что суть вовсе не в этом и что такое определение, как блудница, могло означать всего лишь то, что Раав просто содержала публичный дом. Таким образом, люди пытаются не только очистить, защитить и спасти образ Раавы, но и само Слово Бога. Но им нечего беспокоиться. Лучше уж принять и искренне поверить в то, о чем повествует Библия. “Ибо в с я к а я плоть - как трава”. Поистине, есть красота в таком унизительном факте, как этот. Ибо если Бог являет cебя во всей силе cвоей благодати и показывает, кем Он является для cвоего народа, то почему бы ему не указать на ту, которая может показаться человеческому взору слишком уж падшей и недостойной благословения, и особенно в подобное время? Поистине, не может быть большего заблуждения в этом отношении. Когда Бог возносит своих собственных так высоко, тогда наступает самое время его благодати снизойти до самых униженных. Вот почему, совершенно не считая проблемой характер Раавы, я полагаю, что все те, кто желает выставить ее более порядочной женщиной, чем она является на самом деле, не усматривают здесь в полной мере духовного значения божественной истины и красоты повествования о явленной здесь благодати. Братья мои, дело не в том, какие мы, а в том, какими делает нас благодать, и это все, что нужно для верующего теперь; и Раав доказала это в тот момент.

Нет необходимости останавливаться на том, что представило бы глубочайший интерес для евангелистского призыва. Я не ставлю своей целью сейчас говорить обо всем этом в таком коротком обзоре, и особенно рассматривать подобный аспект данной темы. Стоит только сказать, что Раав являет нам образец веры, поразительно отвечающей тому, что делал в тот момент Бог. Действительно, это, будучи всегда истинным, должно было как-то проявиться. В любом случае обращение никогда не является простым повторением. Едва ли найдутся две души, которые были обращены в веру совершенно одинаковым образом. Пусть даже они были обращены одновременно, под влиянием одной и той же проповеди, прочитанной одним и тем же священником, - все равно каждый пришел к вере своим особым путем; и чем больше это понимают люди, тем в большей степени можно постичь сердце обращенных и тем более решительно должна обнаружиться эта особенность. Но именно так и должно быть, поскольку это пробуждает более живой интерес к тем, кто действительно любит души и приемлет пути Бога по отношению к каждому отдельному человеку. Несомненно, стоит познавать то, чем человеческая душа является для Бога, и то, как божественная благодать действует на каждого человека, обращая его к Богу. Вот почему мы замечаем нечто особенное в обращении Раавы. Кто бы мог заявить всерьез, что все происходило так, как и должно происходить с этим объектом благодати? Далеко не каждый. Спасенная душа не является Спасителем, как и не может подняться до Спасителя, хотя все мы должны уподобляться ему. Несомненно, существует огромная бездна, которую и преодолевает благодать; и результаты этого преодоления немало видны у тех, кто верует даже сейчас. И все же мы можем видеть, что Раав не совсем порвала со своими старыми привычками, ибо даже в тот самый момент, когда божественная истина так сильно повлияла на нее, она все еще обнаруживает в своих поступках и словах то, что, как я полагаю, указывает на ее прежний характер. Несомненно, Раав пришла к выводу, что она делает доброе дело; но кто станет отрицать, что в предоставлении ею укрытия соглядатаям имел место обман? Я не верю, чтобы Бог даже в малейшей степени разрешал кому-нибудь идти на обман или призывал обманывать пусть даже ради какой-то благородной цели. Иногда мы сталкиваемся с подобным фактом даже тогда, когда речь идет о ветхозаветных святых; но и их ни к коей мере нельзя оправдывать. Короче говоря, там, как и здесь, мы можем обнаружить этот порок плоти каждый раз, когда благодать Бога благословляет в Духе. Мы обнаруживаем это в тех, кому следовало бы знать куда больше, чем языческой блуднице из Иерихона. Если мы узнаем о подобной вине Раавы, то по крайней мере должны признать такую же вину и за Авраамом, не меньшую за Исааком, а еще большую за Иаковом. Если уж и они, познавшие Бога, смогли так низко пасть, то стоит ли удивляться тому, что эта бедная язычница на пути обращения к Богу предала то, что носила в себе раньше; это так же истинно, как и проявление в ее вере того, что она обрела от Бога. Но при этом она по меньшей мере была уверена в том, что Бог поддерживал тот народ. Она ясно видела, что находилась среди врагов Бога; и в Духе она покончила с ними. Вера побудила ее отвернуться от всех прежних естественных привязанностей. Теперь она душой была с Богом и его народом; и это очень хорошо, будьте уверены, когда человек сердцем привязывается не только к Богу, но и к тем, кто Его, и это еще более особым образом касается того мира, по которому мы проходим.

Уверенность в существовании связи между Богом и его народом имеет огромное практическое значение. Для многих, вероятно, как более духовный вариант, подошло бы следующее высказывание: “Я доволен лишь Богом. Что же касается его народа, то мне угодно оставаться в стороне от него. Так серьезны недостатки верующих, так много сказано и сделано ими недостойного, что мне не следует вменять себе в вину то, что я не желаю быть с этим народом. Не говорите о народе Бога: для меня существует только Бог!” Такие чувства не были присущи Рааве, полюбившей народ, который и мы должны любить. Ведь Бог любит их несмотря на все их недостатки; и если нас направляет его Дух, если мы в союзе с ним, то и мы должны любить народ Бога, и проступки людей не должны отталкивать наши души от них; ибо что стоит любовь, способная угаснуть от чьего-то малейшего проступка? Помимо этого, кто такие мы сами, если готовы критиковать проступки наших братьев? Разве нам самим не в чем признаваться? Неужели нам самим никогда не приходило в голову, что и мы можем приносить горе и страдания другим, быть для кого-то испытанием, если не камнем преткновения, через такую свою поспешность в вынесении приговора другим? Давайте же поскорее научимся судить больше себя и ценить больше других, чем самих себя. Я не имею в виду то, что следует легко прощать грех. Вовсе нет! Но, несомненно, истинно любящий трудится и любит, несмотря на ошибки и проступки, и старается быть великодушным по отношению к предмету своей любви. И действительно, подчас мы способны относить вину на счет нашего неправильного поведения и отношения к другому, но если мы истинно направляемы Богом, то мы полюбим тех, кого Он любит. Раав очень глубоко поняла это, отождествляя не только Бога, но и саму себя с соглядатаями, которых она скрыла в снопах льна. И этот ее поступок лучше, ярче и сильнее выразил истинную веру, нежели любые слова в данных обстоятельствах. Она доказала свою веру своими добрыми делами и доказала, явив любовь не просто к Богу Израиля, но и к израильтянам - чадам Бога. Разве не это характеризует ее веру? Ибо благодаря тому, что она услышала (вера приходит через слышание слова Бога), она интуитивно и верно связала Израиль с Богом; и она была права.

Следовательно, даже если бы Раав вспомнила вдруг о царе Иерихона и его требовании, которое при других обстоятельствах было бы первостепенным, все равно ее вера изменила бы все. Несомненно, она рисковала. Речь шла о ее жизни. Только Бог мог предвидеть последствия этого. Ведь Он действовал как и всегда; Он действовал ради своей собственной славы, возвеличивая себя либо ценой нашей жизни, либо ценой нашей смерти во имя свое. Раав же по крайней мере приняла свое решение. Ее могли бы предать смерти за то, что царь называл государственной изменой, и, несомненно, это была измена с точки зрения плоти, наказуемая ее законами. Жителям Иерихона этот поступок Раавы показался бы изменой государству и царю; но Раав оценивала свой поступок согласно замыслу Бога. Так оценивает это и всякий верующий. Бывают не только случаи, где следует занять ту или иную позицию, но где принцип распространяется на самые обычные обстоятельства. Поистине, таков долг каждого, кто обращен к Богу. Что еще может в этом мире стоять между нами и Богом при такой серьезной перемене в душе? И каков результат веры? А таков, что чем больше и чем искреннее вы верите в замысел Бога относительно его народа, тем больше вы должны любить тех, кого любит Бог. Раав в совершенстве постигла это и доказала на деле. В этой божественной уверенности она и действовала, рискуя собственной жизнью; ибо ее вера была истинной, и она могла рисковать всем ради Бога и его пути. Поэтому Раав не сочла за глупость рисковать жизнью и всем остальным ради соглядатаев лишь потому, что они были соглядатаями из народа Бога, чей успех, на ее взгляд, был очевиден; и ее вера в божественную милость укрепилась в тот день.

Раав немного дает нам знать и о тех чувствах, которые испытывали тогда жители Иерихона. Ее рассуждения были здравыми с точки зрения веры. Она действовала не под влиянием настроения или внезапно нахлынувших чувств. Многие разделяли ее опасения; но кто разделял веру Раавы? Воины этого города не были свободны от тех же самых опасений. Но в случае с Раавой, как часто случается и с нами, Дух Бога действовал там, где поначалу возникал просто страх. Это чувство Бог довел до совершенства и заменил живой верой в себя и присущей ему любовью к своему народу. “Ибо мы слышали, - говорит Раав, - как Господь иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта”. Она, по крайней мере, не приписывала их переход какой-то второстепенной причине; и даже жители Иерихона не разделяли неверия современников, воображавших себе, будто Моисей знал брод в Красном море и использовал его при переходе. Раав понимала истину, ибо имела веру. “Я знаю, - сказала она, - что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость; ибо мы слышали, как Господь иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта, и как поступили вы с двумя царями Аморрейскими за Иорданом, с Сигоном и Огом, которых вы истребили; когда мы услышали об этом, ослабело сердце наше, и ни в ком (из нас) не стало духа против вас; ибо Господь Бог ваш есть Бог на небе вверху и на земле внизу; итак поклянитесь мне Господом, что, как я сделала вам милость, так и вы сделаете милость дому отца моего”.

И опять-таки я не думаю, что для Раавы было главным ее физическое спасение, хотя, конечно, жизни людей были сохранены согласно клятве соглядатаев. Но ее вера поднялась выше обычных внешних обстоятельств. Суждения по этому поводу Иакова, как мне кажется, носят более возвышенный характер. Поэтому Раав не просто включена в родословие Израиля; она на самом деле была включена в родословие Мессии и заняла там самое почетное место, какое только могла занять женщина по плоти. Основание этому положено в книге, показывающей нам смерть плоти, но Бог действует согласно своей благодати и осуществляет спасение одних, верша суд над другими. В соответствии с этим, верный знак был дан Рааве не только ради ее спасения, но и ради спасения всей ее семьи. Спасение в тот день пришло в ее дом, хотя ее домочадцы были несчастными грешными язычниками. Их спасение высветилось еще ярче на фоне уничтожения всех остальных жителей Иерихона. Те, кто вершил суд над Иерихоном, гарантировали спасение Рааве и всему ее дому.

Затем, в 3-ей главе, следует новая сцена. “И встал Иисус рано поутру, и двинулись они от Ситтима и пришли к Иордану, он и все сыны Израилевы, и ночевали там, еще не переходя его. Чрез три дня пошли надзиратели по стану и дали народу повеление, говоря: когда увидите ковчег завета Господа Бога вашего и священников (и) левитов, несущих его, то и вы двиньтесь с места своего и идите за ним”. Очевидно, в данном случае имеются отдельные значительные моменты, отличные от тех, что наблюдались при переходе через Красное море. Переход через Красное море не был столь торжественен, как переход через реку Иордан. В первой сцене не фигурирует “ковчег завета Господа”; там также отсутствует утверждение права Бога на всю землю, ибо не говорится, что Он - господин всей земли. При переходе через Красное море не было повеления священникам, как несущим ковчег завета, первыми войти в воду с тем, чтобы воды стали стеной и дали народу пройти (как это было при переходе через Иордан) по суше. По сути дела обнаруживается та же самая общая истина, а именно то, что сила Бога действует в благодати и его народ вступает в смерть и выходит из нее победителем. Но когда это было сказано, мы услышали, возможно, то, что теперь общеизвестно.

Давайте теперь немного рассмотрим те различия, которые кажутся наиболее важными. Бог в данном случае повелевает своему народу освятиться: “Освятитесь ибо завтра сотворит Господь среди вас чудеса. Священникам же сказал Иисус: возьмите ковчег завета, и идите пред народом. (Священники) взяли ковчег завета, и пошли пред народом. Тогда Господь сказал Иисусу: в сей день Я начну прославлять тебя пред очами всех (сынов) Израиля, дабы они узнали, что как Я был с Моисеем, так буду и с тобою; а ты дай повеление священникам, несущим ковчег завета, и скажи: как только войдете в воды Иордана, остановитесь в Иордане”. Поэтому Иисус Навин приказывает сынам Израиля подойти ближе и выслушать слова Бога, уверяя их, что “из сего узнаете, что среди вас есть Бог живый, Который прогонит от вас Хананеев, и Хеттеев, и Евеев, и Ферезеев, и Гергесеев, и Аморреев, и Иевусеев: вот ковчег завета Господа всей земли пойдет пред вами чрез Иордан; и возьмите себе двенадцать человек из колен Израилевых, по одному человеку из колена; и как только стопы ног священников, несущих ковчег Господа, Владыки всей земли, ступят в воду Иордана, вода Иорданская иссякнет, текущая же сверху вода остановится стеною”. Порядок передвижения должен был быть следующим: ковчег завета Бога должен был двигаться впереди, за ним следовали люди, но следовали на приличном от него расстоянии (ст. 4). Даже являя глубочайшее милосердие или даруя самую щедрую привилегию своему народу, Бог все же не может лишать себя должного поклонения, поэтому народ Бога не должен спешить.

“Итак, когда народ двинулся от своих шатров, чтобы переходить Иордан, и священники понесли ковчег завета пред народом, то, лишь только несущие ковчег вошли в Иордан, и ноги священников, несших ковчег, погрузились в воду Иордана - Иордан же выступает из всех берегов своих во все дни жатвы пшеницы [то есть было неимоверно трудно перейти через Иордан в ту пору, когда он был особенно полноводным, поэтому едва ли можно было перейти через него; но каким образом Бог помог справиться с этой проблемой?], - вода, текущая сверху, остановилась и стала стеною на весьма большое расстояние, до города Адама, который подле Цартана; а текущая в море равнины, в море Соленое, ушла и иссякла. И народ переходил против Иерихона; священники же, несшие ковчег завета Господня, стояли на суше среди Иордана твердою ногою. Все (сыны) Израилевы переходили по суше, доколе весь народ не перешел чрез Иордан”. Едва священники, несшие “ковчег завета Господня”, коснулись дна реки Иордан, вода разделилась; и на суше среди Иордана священники стояли до тех пор, пока все израильтяне не перешли через эту реку. Таким образом, вера проявлялась в действии.

“Когда весь народ перешел чрез Иордан, Господь сказал Иисусу: возьмите себе из народа двенадцать человек, по одному человеку из колена, и дайте им повеление и скажите: возьмите себе отсюда, из средины Иордана, где стояли ноги священников неподвижно, двенадцать камней, и перенесите их с собою, и положите их на ночлеге, где будете ночевать в эту ночь” (гл. 4, 1-3). Двенадцать камней лежали на дне Иордана в том месте, где стояли ноги священников, и двенадцать камней были взяты из Иордана; они, очевидно, были памятниками, особым образом указывающими на смерть, будучи брошенными в эту реку, а взятие их из вод Иордана символизировало воскресение. Они являлись не только символами смерти и воскресения Христа, но олицетворяли связь народа Израиля с Христом. Земля хананеев не может довольствоваться жизнью Адама, и эта жизнь должна кануть в смерть. За Иорданом должна последовать сила лучшей жизни. По этой самой причине камней было двенадцать. Везде, где в Писании указывается на человека и на его положение служителя, обычно употребляется число двенадцать. Оно указывает на завершенность в этом плане, то есть там, где нам демонстрируется человеческое посредничество. Хотя это - всем известная истина, все же неплохо было бы о ней напомнить между делом.

Причиной того, что мы обнаруживаем здесь двенадцать камней, является следующее: они указывали на то, что народ Бога был здесь, и, пройдя через смерть, он вышел из нее на другую сторону. Это связывает народ Израиля с самим воскресшим Христом. Следовательно, в этом отрывке мы имеем полное знамение славы личности Христа, насколько точно это может быть символически передано. Не было ничего более завершенного, чем ковчег завета. В этом отрывке мы не находим упоминания о жезле, распростертом над водами. Этот жезл был использован при переходе через Красное море; ибо он символизировал законную власть, и поэтому уместно было использовать его в том случае. Наказание обрушилось на Христа, чтобы мы были от него избавлены. При исходе из Египта речь шла о власти Бога, основанной на его справедливом суде. Его законной власти противостояли в Египте; как мы видим, это привело египетского фараона и его воинов к гибели. Но разве Израиль не был виновен в нарушении закона и не поплатился за это гибелью израильтян? А разве мы не безгрешны? Христос понес за нас наши грехи, умер за наши преступления и вновь воскрес, оправдав нас.

Но на реке Иордан появляются новые потребности. Власть закона полностью исчерпала себя. И речь теперь идет не просто о Христе, избавившем нас от суда Бога и понесшем наказание за нас, но о том, что, приняв смерть, Он дал и нам права разделить с ним его дело и его личную славу. Сын Давида по своему рождению, Он всегда называл себя Сыном человека. Несомненно, именно поэтому Он имел право на царство Бога в Израиле и еще большую власть над всеми народами, племенами и языками. Но разве это все, на что распространяется его власть? Нет! Его власть беспредельна. Бог безгранично прославляет Христа, не только возвеличив его до права воссесть на небесах одесную самого себя, но, насколько тварь может свидетельствовать об этом, Он всю вселенную отдает под его власть. Здесь мы обнаруживаем тот же самый Дух, символизирующий смерть и воскресение его через вступление в то положение, которое единственно достойно того, кто так велик и славен. Где же оно? Несомненно, только на небесах. Есть ли еще какое-либо место, созданное Богом, которое выше небес? Небеса должны стать местом, достойным Христа. Если бы было место, возвеличивающее еще больше, то Христос должен был быть помещен туда, и Он не был бы отделен от нас.

Именно это и символизирует ковчег завета. Он полнее, чем какой-либо еще символ Израиля, свидетельствует о славе Христа. Именно поэтому на него следует смотреть таким образом. Я повторяю, он олицетворяет не просто справедливость, но славу. Речь идет не о вступлении в смерть во имя освобождения нас от всего плохого, грешного, но о вхождении в смерть через воскресение как о праве вести нас к добру и славе. В такую связь, братья мои, мы приведены т е п е р ь. Делом Бога поистине является освобождение нас от ложной мирской славы, чтобы мы оставили все, что так дорого мирскому человеку, к чему привязано его сердце здесь, на земле, или что может стать его целью в мире. Каким образом? Усилием ли? Нет, исключительно верой в божественную истину через принятие и познание Христа путем притягательной силы божественного могущества и благодати, которая, отдав миру Христа, а потом воскресив и возвеличив его в славе, связала нас с ним навсегда и связывает нас с ним теперь. Именно об этом я и осмелюсь говорить с вами более подробно при дальнейшем изучении данной книги.

Позвольте мне добавить еще несколько слов относительно этого. Нет ничего приятного для плоти в смерти; и все же в этом заключается жизнь Духа. Для человека это невозможно, но вместе с Богом нет ничего невозможного. “Все (сыны) Израилевы переходили по суше”. “Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге”, - говорил апостол Павел обо всех христианах, обращаясь в своем послании к колоссянам. Мы видим, что внимание народа особенно привлекается к следующему событию: “В тот день прославил Господь Иисуса пред очами всего Израиля и стали бояться его, как боялись Моисея, во все дни жизни его. И сказал Господь Иисусу, говоря: прикажи священникам, несущим ковчег откровения, выйти из Иордана. Иисус приказал священникам и сказал: выйдите из Иордана. И когда священники, несшие ковчег завета Господня, вышли из Иордана, то, лишь только стопы ног их ступили на сушу, вода Иордана устремилась по своему месту и пошла, как вчера и третьего дня, выше всех берегов своих. И вышел народ из Иордана в десятый день первого месяца, и поставил стан в Галгале, на восточной стороне Иерихона. И двенадцать камней, которые взяли они из Иордана, Иисус поставил в Галгале и сказал сынам Израилевым: когда спросят в последующее время сыны ваши отцов своих: “что значат эти камни?”, скажите сыновьям вашим: “Израиль перешел чрез Иордан сей по суше”, ибо Господь Бог ваш иссушил воды Иордана для вас, доколе вы не перешли его, так же, как Господь Бог ваш сделал с Чермным морем, которое иссушил пред нами, доколе мы не перешли его, дабы все народы земли познали, что рука Господня сильна, и дабы вы боялись Господа Бога вашего во все дни”. Сейчас речь идет не о наказании или о сокрушении фараона и его войска. Здесь имеется в виду не наказание за грех; речь идет о силе воскресения Христа, которое вводит нас в славу и небесную обитель. И совершенно очевидно, что мы нуждаемся в том и другом; и необходимо, чтобы то и другое следовало в данном порядке. Человек, который взирает на Христа просто как на приводящего к добру, подвергается опасности, так как всегда может допустить что-то вредное, злое. Добро есть не просто дар, освобождающий грешника. Наши души должны глубоко ощущать нашу собственную греховность, чувствуя, что мы самым справедливым образом заслуживаем кары Бога за свои греховные поступки и что никто не спас бы нас, если бы сам Христос не понес наши грехи, подвергнув себя этой каре, испытав ее ради нас. И только таким образом мы были спасены и оправданы пред Богом.

Вот почему прежде речь шла о спасении израильтян, но в данном случае перед нами Бог, прославляющий свою любовь к своему народу согласно своей воле во имя своей собственной славы. Именно Бог представляет изумительное доказательство того, кем Он является для своего народа перед лицом дьявола и его воинства. Если я не осознаю это, то буду поглощен лишь своим собственным спасением и буду заботиться лишь о своем собственном благословении. Для начала этого достаточно: все остальное является пока лишь теорией. Но пережив в своей душе все и ощутив свою вину и состояние своего падения, почувствовав, что я избавлен во Христе от греха и погибели, я обретаю свободу, позволяющую мне в Духе вступить в обитель славы прежде, чем я вступлю туда на самом деле; ибо благословенный Спаситель уже теперь посвящает меня в свои дела, а не просто освобождает меня от того, чем я был поглощен прежде, будучи первым человеком.

Это вдвойне истинно и указывает на то, чем Христос был для нас и что даровал нам Бог во Христе. Так будем же ценить его во всем, восхищаться всем, чем благодать одарила нас в славе! Один и тот же израильтянин одновременно не может быть странником в пустыне и победителем в борьбе со своими врагами в земле Ханаана. Но нам следует знать того и другого вместе; ибо, по правде говоря, черты того и другого присущи нам, так как теперь мы во Христе восседаем на небесах и ведем борьбу против духов злобы, и в то же время мы терпеливо следуем через пустыню жизни.

Переход через Иордан был удивительным и значительным событием; но это было еще не все Переход глубоко отразился на душевном состоянии жителей земли Ханаана, которые во всех отношениях пали духом, но появилась необходимость в еще более важном, и Богом Израиля было задумано свершить еще более великое, и тотчас выявляется один замечательный факт: израильтяне, родившиеся в пустыне на пути из Египта были не обрезаны. Дух Бога использует это, чтобы привлечь внимание к такой насущной потребности, которую уже нельзя было более оставлять без внимания. Здесь речь идет уже не о людском воображении. Мы имеем перед собой очевидный факт. Мы видим, что Дух Бога довольно подробно излагает его, но мы видим и еще кое-что. Следует принять во внимание и то, как данный обычай рассматривается в свете вдохновения Нового Завета. Ведь на основе этого мы обретаем божественную уверенность в намеренном значении и важности данного обряда. Несомненно, находясь в пути через пустыню, сыны Израиля были объектами нежной заботы и божественной милости, но потребовались совсем другие меры с того времени, как израильтяне были введены в землю Еммануила, когда Бог своей доброй рукой ввел их в эту землю, где сам соблаговолил поселиться вместе с ними. Если Он соблаговолил поселиться в их среде, то они, по крайней мере, должны были научиться чувствовать то, как надлежало вести себя в месте его обитания.

Здесь обрезание уже становится обязательным. Из поучительного указания на это Святого Духа мы легко можем увидеть, какая духовная истина лежит в основе данного обряда. В посланиях апостолов имеется не один отрывок, указывающий на этот обряд. Возьмем для примера два наиболее характерных отрывка, где приводится явно выраженная ссылка, из которой мы можем получить ясное представление о намерении Бога; ибо в данном случае сам термин использован таким образом, что предотвращает всякие сомнения, а это не всегда характерно для символов Писания.

В послании Филиппийцам апостол Павел говорит: “Потому что обрезание - мы, служащие Богу духом и хвалящиеся Христом Иисусом, и не на плоть надеющиеся”. Ясно, что апостол подразумевает здесь христиан; но в то же время он имеет в виду и таковых, которые осознают значение христианства или по крайней мере научены понимать, что значит христианство. Я вовсе не хотел сказать, что другие не наделены такой способностью; но не так уж редко встречается христианин, поступающий недостойно своих принципов, а то и вопреки им; но это необязательно свидетельствует о его нечестности, ведь подчас он поступает так по неведению, а иногда и по своей воле, не осуждая себя в тех или иных поступках, игнорируя само призвание христианина. Итак ясно, что Дух Бога не размышляет над этим, но всегда обращается к христианам согласно воле Бога и славе Христа, нашего Господа. Иначе и быть не может. Если бы слово к чадам Бога было произнесено без всякого возмущения в отношении поступков, не отвечающим его воле, то совершенно очевидно, что такое слово оправдывало бы (если не сказать, явно поощряло бы) неверие. Люди всегда готовы и склонны отступить от правил, оказываясь в жалком положении пред Господом, приводя мнимое оправдание своей порочности тем, что и благочестивые люди могут соскользнуть с праведного пути на пагубный путь. И все же ничто так не выделяется в Писании, как та ревностная забота, с которой Бог указывает на невозможность прощения подобного неправильного истолкования его Слова. Я же полагаю, что в Писании любое обращение к чадам Бога всегда мудро и свято, и оно согласовано с помыслами и намерениями Бога относительно их. И только это может отвечать его славе, и только такое обращение благотворно и полезно для нас. Именно поэтому апостол Павел сам много пережил из-за тех, кто принял прекрасное имя Господа, а между тем искал земной славы, как он говорит: “Ибо многие, о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова”.

Но в начале той же самой главы апостол, обращаясь к святым согласно намерению Бога касательно их, пребывающих во Христе, говорит: “Обрезание - мы”. Таким образом, Павел на фактах подтверждает им то, какими Бог сделал их во Христе. Он имеет в виду то, что плоть осуждена, приговорена к смерти и проходит через нее. Это значит не только, что святой проведен через осуждение за свои грехи, но что плоть впала в непослушание и восстала против Бога, впала в грех и явила эгоизм и посему теперь приговорена к смерти, которую приняла во Христе; и о верующем говорится соответственно этому. “Потому что обрезание - мы, служащие Богу духом, и хвалящиеся Христом Иисусом, - говорит апостол, - и не на плоть надеющиеся”.

И опять, в послании Колоссянам, во 2-ой главе, мы видим другой ясный намек. Апостол говорит не только: “И вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти”, но также и то, что “в Нем вы обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым”. Таким образом апостол указывает на могущественное воздействие божественной благодати в смерти и воскресении Господа Иисуса. Мне нет необходимости говорить, что данный текст не имеет ничего общего с историческим фактом обрезания, упомянутым в евангелии по Луке. Здесь речь идет о “нерукотворенном” обрезании; в то время как в буквальном смысле этот акт свершался рукотворно, это обрезание находится в противоречии с тем. Обряд обрезанияхотя и был обязательным для израильтян, но, по правде говоря, является всего лишь формальностью. В посланиях апостола Павла говорится о том, что Бог сотворил во Христе и его распятии, где Он осудил все свойственное нам и противное его воле.

Поэтому и сказано о нас, что мы обрезаны. Именно об этом и говорится там. Он не просто говорит: “В Нем мы и обрезаны”, но “вы обрезаны”. Апостол говорил о тех верующих язычниках, о тех людях, которые не видели лица Господа во плоти. О том, что они никогда его не видели, я думаю, мы можем догадаться из предыдущих стихов той самой главы. Там апостол говорит, что они уже были обрезаны обрезанием самым лучшим, какое только может видеть человек. Это было особенно своевременным для тех, кто имел опасность стать чрезмерно привязанным к обрядности. Существовала также тенденция претендовать на особую значимость в связи с принадлежностью к ученикам апостола. Отсюда берет начало раннее суеверие. Очевидно поэтому Святой Дух заботился о том, чтобы некоторые послания были отправлены чужеземцам-язычникам, а также христианам из иудеев. Все было предусмотрено в этих посланиях, и среди прочих предостережений самым важным и очевидным было предостережение относительно неизменных средств благословения: важным фактом было то, что все оскорбительное и противное Богу, все, что вело к погибели, всякая гордыня плоти, восстающая против Бога, должны были быть осуждены, пресечены и отвергнуты пред его лицом.

Ничто не ободряет душу больше, чем истинные ценности, утверждаемые в совершенной чистоте и праведности перед лицом Бога. Здесь речь идет о том, чего мы должны достигнуть. Есть достаточный простор, как мы вскоре убедимся, для практического проявления власти Духа Бога; но эта власть на практике основана на уже содеянном Богом и всегда вытекает из его творения во Христе. Святой Дух исполняет свое дело соответственно тому, что уже исполнил Бог, но, несомненно, остается нечто, требующее ответа, и это то, что сам Бог уже сделал для нас во Христе, нашем Господе. Поэтому Павел говорит, что они были “обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым”.

Итак, возвратимся к обсуждаемой нами главе и увидим теперь истинный смысл, как мне кажется, благословения, возвещенного в тот день при переходе через Иордан. В землю Ханаана нельзя было вступить как в мир, где нужно было потворствовать плоти или прощать ей зло. Нельзя думать, будто плотское зло оставалось безнаказанным в пустыне; но нельзя и сказать, что с ним там было покончено; оно еще не рассматривалось как созревшее для окончательного приговора Бога. С момента перехода через Иордан мы видим, что смерть трактуется как единственный выход из положения, как единственная возможность освобождения, и нож для обрезания должен был коснуться всех сынов Израиля прежде, чем им надлежало вступить в праведный бой. Таким образом, не только смерть и воскресение с Христом позволяют народу Бога насладиться небесами и занять достойное им положение, как мы видели в предыдущей лекции, но имеет место и последующий результат, хотя то и другое является частью одного и того же дела Бога, выраженного определенным образом в символе.

Точно так же, как мы видим разного рода жертвоприношения, выражающие различные аспекты дела Христа, - так и в переходе через Красное море или через Иордан или опять-таки в следующем за этим обрезании посредством символов ясно указываются аспекты того, что Бог дал нам в Господе Иисусе, мертвом и живом. На основе имеющего место обрезания мы можем сделать вывод, что падшая в нас плоть в полной мере осуждена и что мы получаем право безоговорочно выступить против всего плотского в самих себе. Мы также подготовлены к тому, чтобы влиять друг на друга, опираясь при этом на ту же самую основу. Бог не мог бы удовлетвориться меньшим. Он передал нас Христу, и вместе с ним - вере, в полной мере его смерти и воскресения. Эта мера неизбежно предполагает то дело, свершив которое, Он полностью покончил с греховной природой во всех ее формах перед лицом Бога. Ни тени греха не было у Христа. Христос был истинным человеком, как и первый Адам, Сыном человека, каким нельзя назвать Адама; однако Иисус - Сын человека, сущий на небесах, божественная личность, но при всем этом все же человек. По этой самой причине Христос был очень сведущим согласно славе своей личности, чтобы бороться вместе с Богом против всего, что противно ему в нас. Если бы в нем был хоть какой-нибудь изъян, Он не смог бы совершить этого. Полное отсутствие греха в этом единственном человеке подготовило необходимую жертву, поскольку в нем самом и во всех его поступках божественная природа обрела свое удовлетворение и наслаждение. Смог бы Он вынести все, желая снизойти до самой глубины осуждения всех людей согласно оценке Богом грехов, присущих нашей плоти? Весь суд Бога целиком и полностью обрушился на него, чтобы наказать зло и покончить с ним навсегда. Именно в этом и заключается смысл того, что Христос умер за нас.

С тех пор мы не можем больше рассматриваться как странники и чужестранцы; нас следует считать допущенными в страну Бога; даже пока мы пребываем еще на земле, мы занимаем свое положение небесных жителей, ибо в этом теперь состоит наша сущность. Поэтому апостол Павел и говорит: “Каков небесный, таковы и небесные”. Соответственно этому ничего из присущего ветхому человеку не имело пощады; все, что действительно было исполнено эгоизма, показано во всей своей отвратительной природе. Нам открывается необходимость уничтожения всего этого; но что удивительно, для нас, объединенных с Христом, все это уже свершилось. То, что мы должны сделать теперь, так это прежде всего уверовать в это и без всяких сомнений занять свое положение перед лицом Бога умерших и воскресших соХристом, воскресших через божественную благодать, будь мы язычники или иудеи. Если мы Христовы, то являемся истинным обрезанием. Только такие могут умерщвлять свои члены на земле мудро и до конца. Иначе это оборачивается попыткой либо умереть, либо усовершенствовать плоть; то и другое напрасно. В сравнении с этим плотское обрезание теперь является в лучшем случае жалким и ничтожным, а в худшем - безвыходной западней. Истинным же обрезанием является то, которому Бог подверг христианина во Христе, и подверг через смерть и воскресение. Древние люди были довольны своим положением иудеев, отвергнув ту истину, которую оно символизировало, доказывая тем самым, что они ничего не понимают из того, что должны понимать; те же, которые в христианском мире способны отвергнуться от истины Христа и увлечься простыми призраками, поступают куда хуже. Настоящая истина дана нам только во Христе, нашем Господе. Все наше заключается в нем.

Стоит ли нам тогда удивляться тому, что Дух Бога распространяется об этом довольно долго, называя место, где были обрезаны сыны Израиля, Галгалом? Мы еще обнаружим важность этого в дальнейшем обзоре данной книги. Никакая плоть не может прославиться в его присутствии. Сделавшись небесными через благодать, сознательно умерев и воскреснув вместе с Христом, мы призваны по этой самой причине к умерщвлению своих членов на земле. “И стояли сыны Израилевы станом в Галгале, и совершили Пасху в четырнадцатый день месяца вечером на равнинах Иерихонских”.

И вновь нам указан еще один замечательный факт; теперь это совершение пасхи. Несомненно, этот праздник был учрежден в Египте, и его не переставали отмечать даже в пустыне. Благодать, как нам известно, предусмотрела печальную возможность несчастных случаев. Но все это прошло. С этого времени установилось более глубокое общение с божественным разумом. Саму пасху отмечают теперь на земле Ханаана торжественно и радостно. Чрезвычайно важно для нас то, что возрастание в познании Бога делает основные истины более существенными для души. Вспоминать о Христе в процессе преломления хлеба было с самого начала приятно и действовало ободряюще; насколько же прочнее стало наше единство с ним и друг с другом, когда открылась тайна, связанная со сценой его смерти! Я убежден, что тот человек больше всего ценит евангелие, который лучше всех ознакомлен с тайной Христа. Я полагаю, что не может быть более оскорбительного заблуждения, и думаю, что ничто так не обнажает пустоту души, как предположение о том, будто великая основная божественная истина, отвечая в благодати нашим душам, утрачивает свое значение только потому, что является составной частью намерений славы или какого-то другого возрастания в этой истине независимо от своей сути или места проявления. Совсем наоборот: мы учимся видеть больше во всем, чем видели прежде; мы лучше оцениваем Христа во всех отношениях; мы не просто начинаем лучше понимать свои собственные потребности или прошлый исход из Египта и скитания по пустыне, но мы глубже вникаем в намерения Бога. В этом, как мне кажется, и заключается значение упоминания здесь о пасхе. Чем меньше мы заняты обстоятельствами, тем более свободно, спокойно и глубоко можем наслаждаться в вере тем избавлением, которое дает в ней благодать и сам Бог.

“Сыны Израилевы... совершили Пасху в четырнадцатый день месяца вечером на равнинах Иерихонских”.

Но встречается и другое замечательное упоминание: “И на другой день Пасхи стали есть из произведений земли сей, опресноки и сушеные зерна в самый тот день”. Иными словами, мы обнаруживаем здесь такое указание на воскресшего Христа, какого никогда прежде не было в связи с пасхой. Сыны Израиля получили теперь новую пищу и вкусили ее. “А манна перестала падать на другой день после того, как они стали есть произведения земли, и не было более манны у сынов Израилевых, но ониели в тот год произведения земли Ханаанской”. Нам тоже дано вкусить от произведений земли, ибо тем самым мы не ждем, пока достигнем небес. Поскольку Христос есть наш мир на небесах, то Он, воскресший, есть наша пища и сила. Таким характерным образом мы познаем его теперь уже не по плоти, но прославленного на небесах.

Однако наряду с этим следует заметить еще кое-что. В нашем случае (ибо христианин пользуется самыми исключительными преимуществами) было бы серьезной ошибкой и ущербом предполагать, что Христос перестал быть нашей манной. Израильтяне не могли оказаться в таком положении, в котором они, вкушая произведения земли, одновременно продолжали бы есть и небесную манну. Христианин, несомненно, вкушает то и другое. И делает это по той простой причине, что израильтянин не может одновременно находиться в пустыне и на обетованной земле, а христианин может, и находится. Таким образом, как нам часто доводилось видеть, христианин находится в совершенно особом положении. Здесь мы можем говорить не только о пустыне и ее милостях, но также о небесной земле, ее благословениях и славе. Именно поэтому мы должны быть весьма осторожными, рассматривая такой символ как этот. Едва ли может быть что-либо более опасное, чем предположение, что мы уже успешно прошли через условия испытаний или что нам больше уже не требуется милосердной помощи Духа Христа. Здесь, на земле, мы всегда слабы, подвержены опасности и страданиям. Здесь мы подвергаемся лишь искушениям. Образно выражаясь, это и есть пустыня. Здесь мы и удостоены ежедневной манны, и мы признаем и чувствуем, что только благодать нашего Господа Иисуса Христа, этого вечно живого и ходатайствующего за нас священника, может успешно провести нас через эту пустыню. Я не имею в виду одну лишь силу воскресения - ее мы имеем, - но ту благодать, которая спустила его на землю и которая вникает во все наши ежедневные нужды и желания, которая поддерживает и укрепляет нас во всех наших немощах. Но это не земля Ханаана; и при таком сострадательном и нежном внимании мы не имеем ничего общего с характерными благословениями на ханаанской земле. Мы ведь говорим о силе; здесь же манна удовлетворяет нас в нашей нужде и слабости.

Господь Иисус содействует своим святым тем и другим образом. Повсюду мы видим Христа. Возьмем, к примеру, то же послание Филиппийцам, к которому мы уже обращались с целью передать смысл обряда обрезания. Мы видим Христа не только соответственно 3-ей главе, но и соответственно главе 2-ой, ибо во второй главе послания Филиппийцам нам показана та характерная особенность, на которую я ссылался, - благодать Господа, нисшедшая к нам на землю, тогда как в третьей главе наше внимание (и сердца) приковывается к самому Христу и к тому месту, где Он пребывает теперь. Несомненно, нам необходимо то и другое, и нам это дано. Поэтому здесь мы видим не то, что устраняет манну, а новые условия жизни сынов Израиля и их новое положение, как и надлежащее условие, предусмотренное Богом для этого случая. Произведения земли указывают на Христа, воскресшего из мертвых; и с ними апостол Павел любил олицетворять его, при этом нисколько не умаляя Господа в его благодати и милости к нам, представленных его святыми во всех наших обстоятельствах. Мы обязаны за это Павлу больше, чем любому другому из двенадцати апостолов. Однако затем Павел действительно отождествляет нас самым очевидным образом с Христом, воскресшим из мертвых и сущим на небесах, чего не делает больше никто. Он был особым образом призван сделать это. Не то чтобы он отводит нам особое положение небесного Христа, но он прежде всего восхваляет благодать, которая оберегает нас здесь, на земле.

Именно такой смысл имеет вкушение от произведений земли. Именно этому в духовном смысле соответствует сказанное апостолом Павлом во 2-ом послании Коринфянам, 5-ой главе: “Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем”. Это есть наша форма единения с Христом, Господом, что и отличает нас теперь как христиан. Нас отличает то, что мы приняли Христа воскресшего и прославленного; мы имеем право утешиться знанием того, что все прежнее в нас умерло, мы полностью обновились, мы сами победно обрели все новое и теперь имеем его во всей его небесной славе как цель перед собой; более того, мы вкушаем от него. Дух Бога особым образом указывает на Господа Иисуса в послании Ефесянам, где Он впервые представлен как умерший, воскресший и возвеличенный на небесах. Таким же образом Он представлен и в послании Колоссянам. Ведь все это и есть произведения земли. Но если мы заглянем в евангелия и затем прочтем послания Иоанна, то увидим Господа в ином свете. Мы видим нашего Господа здесь на земле таким, каким представляет его Святой Дух. Ведь ясно, что все это предназначено для нас. Мы имеем Христа повсюду и не можем нигде обойтись без него. Какой святой пожелал бы иметь только часть нашего благословения? Бог дарует нам всего Христа, и самыми разнообразными способами.

Но в данной главе есть еще один важный момент, о котором следует сказать. Бог, приступая к новому делу или призывая свой народ к новому виду деятельности, открывает себя соответственным образом. Тот же самый Бог, который открылся Моисею, открывается по-новому и Иисусу Навину, ибо едва ли стоит напоминать (ведь иначе и быть не может), что Он проявляет себя всегда таким образом, чтобы утвердить свою славу, связывая ее с новыми обстоятельствами своего народа. Он никогда не повторяется - всегда один и тот же, неизменный; Он, между тем, праведен в своих путях и действует в нас, чтобы ввести нас в свою славу. Поэтому сейчас мы не видим горящего куста. Ничто таким замечательным образом не соответствовало пустыне. Чего недоставало здесь? Свидетельства не о судье, но о том, что, несмотря на внешность, сохранило бы образ явной слабости и всего, что эта слабость поддерживает. Разве это не подходило для пустыни? Но что подошло бы для земли Ханаана? Нечто вроде вождя воинства Господа. Здесь речь идет о подчинении врага, о победе над силой или хитростью дьявола. Упаси Бог от другого врага! Другие могут относиться к нам враждебно; но мы должны считать своими врагами лишь этих поверенных дьявола и бороться только с ними, но не должны враждовать с людьми. Люди могут враждебно относиться к нам, но мы не должны относиться к ним подобным образом; и в то же время мы ничего не можем поделать с дьяволом, кроме как считать его своим врагом, когда он проявляет себя. Мы обязаны пребывать в непоколебимой вере, сопротивляясь тому, кто только и ищет, как бы своими поступками и деяниями умалить славу Бога во Христе, нашем Господе, и таким образом погубить всех тех, кого удастся ослепить.

Воин, ведущий тех, кто с этого момента должен был вступить в борьбу, олицетворяет откровение Господа, призывающего свой народ взяться за новое дело.

Но есть и еще одно замечание, связанное с предшествующим отрывком данной главы. Иисусу Навину не дано было увидеть обнаженный меч в руке вождя “воинства Господня” до тех пор, пока он не дал каждому израильтянину нож, чтобы тот обрезал им себя. Прежде чем израильтяне стали духовно подготовленными к сражению с другими, призыв к обрезанию свершил свое дело.

Итак, подобно тому, как и в пустыне (даже более того, как мы убедимся, читая дальше), следует торжественное обращение к Иисусу Навину, ибо сказано: “Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято”. Была еще большая необходимость настоять на этом, ибо задача в земле Ханаана была следующей: низвергнуть врага. Для этого требовалось наносить мощные удары, быть постоянно бдительными, непрестанно сопротивляться врагу. Тем громче звучит призыв начать и продолжать борьбу, пребывая в благоговейном и благочестивом страхе пред Богом (см. гл.5, 15).

И вот израильтяне встают перед обреченным на гибель городом, и “Иерихон заперся и был заперт от страхасынов Израилевых: никто не выходил (из него) и никто не входил”. В книге Иисуса Навина Иерихон неизменно символизирует власть дьявола в этом мире. “Тогда сказал Господь Иисусу: вот, Я предаю в руки твои Иерихон и царя его, (и находящихся в нем) людей сильных; пойдите вокруг города все способные к войне и обходите город однажды (в день); и это делай шесть дней”. Но давайте вспомним, что именно власть дьявола, укоренившаяся в этом мире, препятствует нашему вступлению в небесное благословение. Здесь подразумевается не просто мир как средство возвращения нас назад в Египет - не об этом идет здесь речь, но дьявол прибегает к новым уловкам, чтобы извратить то благословение, которое дает Бог. Способствуя всему, что вообще задерживает развитие святых, что мешает формированию их нравственных взглядов, их любви к небесному, сатана теперь напрягает все свои силы.

Иерихон дает нам яркий образ сатанинской силы, стоящей как раз на пути народа, вступающего в святую землю. Иерихон был как бы ключом, открывающим путь в землю Ханаана, и его нужно было взять - Бог желал, чтобы этот город был полностью разрушен. Вот почему Он целиком и полностью сам руководит действиями своего народа. Не то чтобы Он делал все сам, как это было в случае с воинством египетского фараона. Здесь народ должен был бороться, каждый должен был сделать свое дело, все израильтяне должны были принять активное участие в борьбе с хананеями. “Пойдите вокруг города все способные к войне и обходите город однажды (в день)”. Иерихон был хорошо защищенным и сильным городом, и тех ничтожных средств, которые имелись у израильтян, было явно недостаточно, чтобы осадить его или взять штурмом; и все же ни один город со времен сотворения мира не был взят так легко.

Вот то поразительное руководство к взятию его: “И семь священников пусть несут семь труб юбилейных пред ковчегом; а в седьмой день обойдите вокруг города семь раз, и священники пусть трубят трубами”. Бог настаивает на том, чтобы его слово было исполнено с величайшей точностью. Иерихон должен был пасть, и он, несомненно, будет взят; но это произойдет только по воле Бога. Ни одна книга Писания не требует такого строгого подчинения воле Бога, как книга Иисуса Навина, которая представляет народ, вступающий в свой небесный удел своей верой. “Когда затрубит юбилейный рог, когда услышите звук трубы, тогда весь народ пусть воскликнет громким голосом, и стена города обрушится до своего основания, и (весь) народ пойдет (в город, устремившись) каждый с своей стороны”. Так и сделали Иисус Навин и народ. Иисус Навин приказал священникам и народу поступить по слову Бога, и они в точности исполнили указания Бога, не боясь того, какими они предстанут в глазах других. Народ держался стойко в течение всего срока ожидания (см. гл. 6, 1-7).

Израильтяне явно не имели достаточно средств для захвата Иерихона, но с ними был Бог, и его ковчег вновь выступает на передний план. “Как скоро Иисус сказал народу, семь священников, несших семь труб юбилейных пред Господом, пошли и затрубили трубами, и ковчег завета Господня шел за ними; вооруженные же шли впереди священников, которые трубили трубами; а идущие позади следовали за ковчегом, во время шествия трубя трубами. Народу же Иисус дал повеление и сказал: не восклицайте и не давайте слышать голоса вашего, и чтобы слово не выходило из уст ваших до того дня, доколе я не скажу вам: “воскликните!” и тогда воскликните. Таким образом ковчег (завета) Господня пошел вокруг города и обошел однажды; и пришли в стан и ночевали в стане”.

Наконец наступил тот переломный момент, когда вера получила должный ответ: “Когда в седьмой раз священники трубили трубами, Иисус сказал народу: воскликните, ибо Господь предал вам город!” Может ли быть что-либо прекраснее того, каким образом Иисус Навин призывал израильтян использовать средства, с человеческой точки зрения совершенно и явно недостаточные для взятия города, чем та твердая уверенность еще до взятия Иерихона в том, что этот город будет сокрушен? Это и есть единство с замыслом Бога. Благодаря этому Иисус Навин и весь его народ еще до взятия Иерихона четко представляли себе этот город уже лежащим в руинах. Именно так должны поступать и мы. Нам предназначено от Бога познавать то, что Он предсказывает о грядущем событии (2 Петр. 3). Самому миру не останется ничего, как только признать это, когда слово Бога исполнится. Посему и сказано, что “мы имеем ум Христов”, и это выходит далеко за пределы пророчества. Ведь на практике могут возникать препятствия этому. Там, где святые смешиваются с мирянами, не может быть подлинного обладания близостью с Господом. Слава Господа тем самым отвергается, что очень прискорбно для Духа Бога. Допущение в собрание Бога плотских взглядов или всего того, что отступает от его Слова, препятствует той истинной простоте, с какой свет Бога должен струиться на человеческую душу.

В данном случае все вполне ясно, поскольку человек мог все видеть сам, хотя мы вскоре увидим то, как первый человек терпит поражение. “Но вы берегитесь заклятого, - говорит Иисус Навин, обращаясь к израильтянам, - чтоб и самим не подвергнуться заклятию, если возьмете что-нибудь из заклятого, и чтобы на стан (сынов) Израилевых не навести заклятия и не сделать ему беды; и все серебро и золото, и сосуды медные и железные да будут святынею Господу и войдут в сокровищницу Господню. Народ воскликнул, и затрубили трубами. Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ громким голосом, и обрушилась стена (города) до своего основания, и народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город. И предали заклятию все, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, (все) истребили мечом. А двум юношам, высматривавшим землю, Иисус сказал: пойдите в дом оной блудницы и выведите оттуда ее и всех, которые у нее, так как вы поклялись ей”.

Так они и сделали; благодать действовала свободно перед лицом суда. “А город и все, что в нем, сожгли огнем; только серебро и золото и сосуды медные и железные отдали в сокровищницу дома Господня”. Но и о милосердии они не забыли в победный час. “Раав же блудницу и дом отца ее и всех, которые у нее были, Иисус оставил в живых, и она живет среди Израиля до сего дня, потому что она укрыла посланных, которых посылал Иисус для высмотрения Иерихона”. Однако здесь произносится и проклятие: “В то время Иисус поклялся и сказал: проклят пред Господом тот, кто восставит и построит город сей Иерихон; на первенце своем он положит основание его и на младшем своем поставит врата его”. И проклятие это сбудется в должное время. “И Господь был с Иисусом, и слава его носилась по всей земле”.

Дьявол ищет подходящего для себя случая в любом благословении, какое Бог дает человеку, что имело место и в момент взятия Иерихона. Сыны Израиля совершили проступок в отношении заклятого, и Бог потребовал от своего народа такого полного и беспрекословного устранения зла судом над преступниками, о каком они и не слыхивали в пустыне. Чем прекраснее милосердная власть Бога, которую Он являет своему народу, тем тщательнее Он должен защищать и защищает все свойственное своей сущности и характеру. Если бы Бог со своей стороны допустил хоть малейшее проявление скрытого зла, то о каком свидетельстве его присутствия среди сынов Израиля могла идти речь? Оно неминуемо потерпело бы крушение. А такого быть не могло. Бог должен был доказать свое присутствие в среде сынов Израиля. Что же происходит сейчас? Разве Он оставил нас из-за нашего гибельного состояния? А Святой Дух сходил с небес, чтобы обитать в нас недолго или чтобы поселиться в нас навсегда?

Мы увидим, что Бог избрал действенный и смиряющий способ защиты своей славы. И этот способ тем более поразителен, что имел место в то самое время, когдаБог, так сказать, привлек внимание всего мира к тому, что Он свершил для своего народа. Очевидно, что сердца людей были тронуты. Известие об Израиле широко распространилось. Но можно ли предположить, что для людей, наслышанных о победном переходе через Иордан или о поистине божественном участии в сокрушении Иерихона, останется тайной позорное поражение израильтян при попытке захватить крошечный городок Гай? Неужели может случиться такое, что весть о славе Бога и славе его народа распространится далеко вокруг, а весть о позорном поражении израильтян останется в тайне от других народов? Далеко не так. Есть тот, кто наверняка позаботится о том, чтобы любое известие, оскорбляющее Бога в его народе, быстро распространилось в таком мире, как этот. Конечно, нехорошо, когда грех остается в тайне; ибо благодать во имя духовного блага побуждает народ Бога нести эту тяжесть разоблачения и позволяет им оправдаться и очиститься от греха, не говоря уж о том, что она дисциплинирует каждого в отдельности. Как бы больно ни было израильтянам и какой бы позор они ни испытывали в данном случае, это разоблачение полезно для тех, кто исправляется таким путем, но не для тех, кто стремится использовать его во вред другим.

Бог стремится к тому, чтобы его народ поступал по правде и своими поступками умножал его славу; и теперь это еще очевиднее, чем когда-либо. Он проявляет свою бдительную заботу и обязывает нас делать то, что угодно ему, ибо ничто более не может служить образцом поведения. Это имело отношение не только к сынам Израиля, но Бог с тех пор соизмеряет все своим собственным присутствием, присутствием того, кто привел народ в их собственную землю. Он особым образом уничтожил то серебро и золото, которое было в Иерихоне, подвергая проклятию каждого, кто посмеет присвоить это золото или серебро себе; и теперь не хананей, а израильтянин осмелился недостойно поступить с всесильной властью Бога - поступить так, будто бы Иисус Навин был коварным хозяином и рабом идола, не имеющего ни глаз, ни ушей. Подобный поступок был просто неизбежен, и израильтяне должны были пройти через него. “Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина, взял из заклятого, и гнев Госпоень возгорелся...” (гл. 7, 1). Против кого? Ахана? Более того, “на сынов Израиля”. Тот же самый принцип еще больше применим по отношению к собранию. Если “страдает... один член, страдают все члены”.

И далее происходит вот что: “Иисус из Иерихона послал людей в Гай, что близ Беф-Авена, с восточной стороны Вефиля, и сказал им: пойдите, осмотрите землю”. Мы не читаем о том, что в это время он искал совета у Бога; мы не слышим о том, что он молится Богу и просит его совета относительно того, что израильтяне должны делать. На основе всех этих фактов я с уверенностью могу заявить, что сыны Израиля потерпели в этом случае неудачу. На их взгляд, чтобы справиться с таким маленьким городом, не нужно было опираться на силу Бога, его мудрость и нуждаться в его руководстве, как в случае с большим городом. Речь идет не просто о тех, кто виновен больше всех. Большинство людей, возможно, и были верны Богу, но в глазах Бога был виновен весь народ; и Он наказывает весь народ, подвергая его заслуженному позору перед лицом всего мира. Если мы уклоняемся от этого, то только обманом лишаем себя благословения; и, более того, мы вызываем у Господа недоверие, а не полную уверенность в нас, даже если это кажется внешне невозможным. Многим, осмелюсь заявить, может показаться странным, что гнев Бога должен был возгореться против Израиля и все потому, что один из них, не известный им, согрешил таким образом. Но Он всегда мудр и справедлив; наша же мудрость заключается в непоколебимой вере в него. Ведь Иисус Навин вместо того, чтобы осведомиться у Бога о том, как обстоят дела, и о том, видят ли его святые очи того, кто так оскорбил его, действует сам. Итак, там где людям предстоит делать какое-тодело, они особым образом нуждаются в предварительном сближении с Богом. Ибо один неверный шаг может повлечь за собой множество других неверных поступков, а это чревато бедой. И отсюда мы тоже можем извлечь полезный урок. Мы узнаем, что гнев Бога возгорелся против сынов Израиля, а Иисус Навин оставался в полном неведении относительно того, что был совершен какой-то проступок. Тех, кого он послал в Гай, отправились туда. “И возвратившись к Иисусу, сказали ему: не весь народ пусть идет, а пусть пойдет около двух тысяч или около трех тысяч человек, и поразят Гай; всего народа не утруждай туда, ибо их мало (там)”.

Налицо самоуверенность, а не зависимость от Бога. Израильтяне приняли во внимание относительную силу жителей этого города; они судили, как плотские люди, по внешнему виду (что для верующего всегда небезопасно делать), и поэтому они не призывали к таким серьезным действиям, какие имели место при взятии Иерихона. Город, окруженный высокими стенами, действительно дал им почувствовать, и они были вынуждены признать, что только божественная сила сможет сокрушить этот город; и там они сочли необходимой силу Бога, способную наилучшим образом помочь им в их бессилии; там они безоговорочно доверились Богу. Однако теперь, по их мнению, вопрос стоял лишь о сравнении возможностей Гая с их собственными. Таким образом, та легкая победа, которую они одержали благодаря Богу при Иерихоне, завела их в западню. Тем, кто в один миг завоевал такой город, как Иерихон, завоевание Гая казалось само собой разумеющимся. Население Гая было малочисленным. Поэтому не было повода обращаться за помощью к воинству Бога, чтобы завоевать такой город. “Итак пошло туда из народа около трех тысяч человек, но они обратились в бегство от жителей Гайских”. Более того, “жители Гайские убили из них до тридцати шести человек, и преследовали их от ворот до Севарим и разбили их на спуске с горы; отчего сердце народа растаяло и стало, как вода”.

Не сердца хананеев теперь уже ослабевали от страха; не их цари трепетали теперь от ужаса и становились как, вода, а сами израильтяне. Что значим мы без Бога, братья мои? И нам всегда полезно осознавать нашу недеяспособность без него. Мы тем и можем похвалиться, что Он так много значит для нас, а также присутствием его среди нас. Израильтяне лишились его присутствия и поэтому явили настоящую слабость. И вот теперь Иисус Навин был глубоко огорчен и исполнен унижения перед лицом Бога. “Иисус разодрал одежды свои и пал лицем своим на землю пред ковчегом Господним и лежал до самого вечера, он и старейшины Израилевы, и посыпали прахом головы свои. И сказал Иисус: о, Господи Владыка! для чего Ты перевел народ сей чрез Иордан, дабы предать нас в руки Аморреев и погубить нас [израильтяне потерпели поражение, потому что не искали указаний у Бога]? о, если бы мы остались и жили за Иорданом!” То был ропот, если не упрек, брошенный тому, кто подверг их такому позору.

Я не хочу сказать, что не было чувства скорби или стыда пред Богом, но еще не было выработано должного терпения в их сердцах. “О, Господи! что сказать мне... своим? Хананеи и все жители земли услышат и окружат нас и истребят имя наше с земли. И что сделаешь тогда имени Твоему великому?” Здесь Иисус был по крайней мере прав, и вот что Бог ему ответил: “Встань, для чего ты пал на лице твое? Израиль согрешил, и преступили они завет Мой, который Я завещал им; и взяли из заклятого, и украли, и утаили, и положили между своими вещами”.

Но заметьте: не сказано прямо, что виновен Ахан и что только он преступник, но указано на Израиль. Подобного рода опознание еще не имело места до перехода через Иордан. Несомненно, существовал принцип, утверждавший, что зло, содеянное одним, оказывает влияние на весь стан. Этот принцип всегда справедлив, но теперь он принимает гораздо более определенные и четкие формы. Чем больше благословения дает Бог своемународу, тем больше возрастает их ответственность. И теперь они, будучи отождествленными с Богом, все же осмелились дерзко согрешить против него, и Бог дает им почувствовать, что они непременно должны очистить себя от этого греха. “Израиль согрешил и преступили они... за то сыны Израилевы не могли устоять пред врагами своими и обратили тыл врагам своим, ибо они подпали заклятию”. Какой бы щедрой ни была божественная благодать, наказующая все наше зло и устраняющая его с нашего пути, мы, если чем-то оскорбим Бога, в то время как Он так благословляет нас, не сможем устоять против наших врагов. Самое ужасное зло исчезает и не может устоять перед силой искупления; но то, что человек может счесть весьма незначительным грехом, если его пестовать или не обращать на него внимания, в конце концов вырастает в источник непредвиденной уязвимости перед лицом сатаны. Является ли это причиной недоверия? Ни в коей мере. Наоборот, это является самой действенной причиной для усиления бдительности и заботы. И, более того, возлюбленные братья, кто мы такие, и чего стоят наши глаза, и где же наша бдительность? Наша сила в том и заключается, что мы имеем Бога, который заботится о нас и наблюдает за нами. Именно этого и недоставало Иисусу Навину. Он не искал Бога, не осведомлялся у него, что ему делать. Поэтому Бог и навлек позор на людей, и Иисус Навин с болью осознает это, как и его народ.

Бог говорит своему слуге: “Встань, освяти народ и скажи: освятитесь к утру, ибо так говорит Господь Бог Израиля: “заклятое среди тебя, Израиль; посему ты не можешь устоять пред врагами твоими, доколе не отдалишь от себя заклятого”; завтра подходите (все) по коленам вашим; колено же, которое укажет Господь, пусть подходит по племенам; племя, которое укажет Господь, пусть подходит по семействам; семейство, которое укажет Господь, пусть подходит по одному человеку; и обличенного в похищении заклятого пусть сожгут огнем”. Таким образом, хотя Бог и дал им всем почувствовать, что они были вовлечены в это преступление, Он, являя им милость, тщательно заботится о том, чтобы был выявлен истинный преступник, и делает это лишь тогда, когда сыны Израиля истинно почитают уповать на Бога и рады подчиниться ему в том. Следовательно, пока они не проявили бдительности и не обратились с молитвой, всем им пришлось страдать; но когда народ Бога приблизился к нему, горе настигло того единственного, кто был виновен в их страданиях. Сыны Израиля очистились уже тем, что все они смирились перед лицом Бога. Сам этот факт свидетельствует о том, что они не намеренно попустительствовали злу; и поэтому Бог сам берется решить их дело, и преступник скоро обнаруживается.

“Иисус, встав рано поутру”, отнесся к этому делу так же серьезно, как и к захвату Иерихона. “Иисус, встав рано поутру, велел подходить Израилю по коленам его, и указано колено Иудино; потом велел подходить племенам Иуды, и указано племя Зары; велел подходить племени Зарину по семействам, и указано (семейство) Завдиево; велел подходить семейству его по одному человеку, и указан Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина”. Бог был верен себе; Иисус Навин нашел человека, подтверждающего правоту Бога, чтобы остальные также могли устрашиться, не говоря о душе самого Иисуса. Далее последовало еще более страшное.

“Тогда Иисус сказал Ахану: сын мой! воздай славу Господу, Богу Израилеву и сделай пред Ним исповедание и объяви мне, что ты сделал; не скрой от меня. В ответ Иисусу Ахан сказал: точно, я согрешил пред Господом Богом Израилевым и сделал то и то: между добычею увидел я одну прекрасную Сеннаарскую одежду и двести сиклей серебра и слиток золота весом в пятьдесят сиклей; это мне полюбилось и я взял это; и вот, оно спрятано в земле среди шатра моего, и серебро под ним. Иисус послал людей, и они побежали в шатер; и вот, все это спрятано было в шатре его, и серебро под ним. Они взяли это из шатра и принесли к Иисусу и ко всем сынам Израилевым и положили пред Господом. Иисус и все Израильтяне с ним взяли Ахана, сына Зарина, и серебро, и одежду, и слиток золота, и сыновей его и дочерей его, и волов его и ослов его, и овец его и шатер его, и все, что у него было, и вывели их на долину Ахор. И сказал Иисус: за то, что ты навел на нас беду, Господь на тебя наводит беду в день сей. И побили его все Израильтяне камнями, и сожгли их огнем, и наметали на них камни”. Все израильтяне приняли в этом участие. Бог настаивал на том, чтобы они все очистились от греха пред его именем таким вот образом. “И набросали на него большую груду камней, которая уцелела и до сего дня. После сего утихла ярость гнева Господня”. Заметьте, что “все Израильтяне” приняли в этом участие; они все претерпели последствия этого греха, и на каждом этапе его осуждения пред Богом каждый исполнил свою часть.