О пророке, к книге которого мы с вами приступаем, известны лишь те скупые подробности, которые он сам открывает нам в ходе своего пророчества и которые переплетаются с этими пророчествами и выражают их характер. Говорится, что Иезекииль - священник, сын Вузия; мы также узнаем о внезапной смерти его жены, явившейся знамением для Израиля, и о его местопребывании в Тель-Авиве при реке Ховаре, в халдейской земле. Иезекииль говорит о своем современнике Данииле, известном при жизни своей праведностью, подобно Ною и Иову. {Предания иудеев о том, что Иезекииль являлся слугой Иеремии или его сына, кажутся не заслуживающими доверия. Даже Иосиф считает, что Иезекииль был слишком юн во времена пленения, ибо он начал пророчествовать в пятый год}.

Никакая другая книга в Писании не является более характерной и более используемой в качестве источников образов для последней книги Нового Завета, являющейся самым масштабным и глубоким из всех пророчеств. Иезекииль, Иеремия и Даниил являются пророками эпохи вавилонского плена; несомненно, их пророчества имеют точки соприкосновения и явные общие элементы, но отличаются своим стилем, настроем и целями, поскольку пророкам была уготовлена разная участь, и при разных обстоятельствах Бог задействовал их, что повлияло на форму их предсказаний. Именно Иеремии было уготовлено остаться с несчастными на их земле, а позже быть уведенным в плен с теми, кто вероломно бежал в Египет за помощью, которую они могли бы получить, находясь в подчинении у вавилонского владыки, и поэтому он рыдал и стенал вместе с возлюбленным, но недостойным остатком до последних дней своих. Именно Даниилу было суждено быть уведенным в плен в третий год царствования Иоакима, когда Навуходоносор исполнил то, о чем настоятельно предостерегал царя Езекию, хотя и в Вавилоне Бог не оставался без свидетелей и показал, в чем кроется его тайна и мудрость, даже когда Он воздвиг империи язычников и объявил свой народ “Ло-амми” (“не Мой народ”). Иезекииль был одним из уведенных в вавилонский плен в последующем царствовании {“Тридцатый год” (упомянутый в Иез. 1, 1) приводит в недоумение ученых. Однако кажется очевидным, что отправным моментом является эпоха Навофолассара, отца Навуходоносора, ставшего царем Вавилона в 625 году до Р. Х., примерно в то время Хелкия обнаружил в храме книгу законов, исполненную благословения для Иосии и всех праведников Иуды. Об этом последнем упоминается в халдейском парафразе Ионафана-бен-Уззиэля} Иехонии, сына Иоакима, когда вавилонский царь увел всех лучших людей с израильской земли, и в их числе нашего пророка. Оставался лишь еще один шаг вниз - пагубное царствование Седекии, так что гнев Бога мог отринуть всех их от лица его за многие проступки и за неискоренимое противление ему. Имея в виду это время, хотя и опережая времена язычников, о которых толкует Даниил, и часто останавливаясь на возрождении Израиля в конечном итоге, Иезекииль пророчествует среди пленников в халдейской земле.

В порицании Израиля замечательным образом проявляется святая сила, ревностное негодование за Бога и нравственная сущность пророка. Как бы переносимый в величественной колеснице славы Бога, которая, по его описанию, имеет колеса, касающиеся земли, и крылья сверху и ведома Духом, он не обольщает народ, но даже в плену налагает на него строжайшее взыскание за грехи, в которых народ Израиля еще не покаялся и которые привели этот народ к такому низкому падению. Развернутый перед Иезекиилем свиток, который он съедает, был исписан внутри и снаружи, и на нем было написано: “Плач, и стон, и горе”. И пророку было велено передать все слова Бога этому мятежному и непокорному народу Израиля, и чело Иезекииля Бог сделал подобно алмазу, который крепче камня. Только Иезекииль, не считая Даниила, как мы увидим, был удостоен звания “сына человеческого”, за исключением, конечно же, Господа Иисуса, которому, как самому смиренному из слуг Бога, суждено было принять самые позорные звания, претерпеть через них страдания отверженного до наступления того дня, когда и они будут явлены вместе с ним в его славе.

Все те, кто занимался внешним обрамлением истины, не могли не обратить внимания на значение чистого и нечистого, на значение святости левитов, символики храма, праздников, священников и жертвоприношений, всего того, что так естественно для представителя священнического рода. Разумеется, что эти признаки очевидны и неоспоримы. Но нечто, далекое от старого подражания Пятикнижию, мы обнаруживаем в том, как Бог утверждает свое право на то, чтобы видоизменять, пропускать или добавлять, в тот день, когда товарищ Иезекииля по пророчеству, пророк Иеремия, ясно и определенно заявляет (Иер. 31, 31-34) о том, что Бог заключит новый завет с домом Израиля и с домом Иуды, “не такой завет, какой Я заключил с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними, говорит Господь. Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга, брат брата, и говорить: “познайте Господа”, ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого, говорит Господь, потому что Я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более”. Несомненно, это верно в отношении христиан, ибо уже пролилась кровь нового завета, и мы через веру пролили свою, но эти слова следует отнести к Израилю и Иуде, которым в тот день будет явлена милость Бога, о чем весьма ясно сказано в последующих стихах книги пророка Иеремии (ст. 35-40).

Напрасно раввины убеждают в том, что закон, данный Моисеем, неизменен, ибо их собственные пророки опровергают эти утверждения. И посему известный Д. Кимхи, комментируя книгу пророка Иезекииля, признает, равно как Албо и Мазмания, что не может быть речи об абсолютной неизменности закона Моисея. И, действительно, Албо выразительно опровергает суждения Маймонида относительно 22-го стиха 12-ой главы книги Второзаконие и высказывает противоположную точку зрения, стремясь показать, что истинный смысл предостережения Моисея заключается вовсе не в том, чтобы удержать израильтян от самовольного изменения закона путем прибавления к нему или частичного изъятия из него. {См. в частности Софер Иккарим. Конечно же, Моисей никоим образом не стремится отрицать право пророка сделать это, особенно если принять во внимание ту огромную перемену, которую повлечет за собой установление царства Мессии и новый завет. Иезекииль предрекает некоторые очень характерные изменения в тот период, когда Израиль будет восстановлен и теократия вновь окрепнет, и мы подробно узнаем об этом, читая книгу нашего пророка} И кое-кто сетует на то, что в пророчестве Иезекииля много неясного. Однако это сетование лишено надлежащего основания, хотя берет начало по крайней мере со времен Джерома, который определяет эту книгу Писания как “лабиринт божественных тайн”. Предполагаемая неясность происходит в основном по двум причинам. Во-первых, как может быть простой для понимания такая тема, как божественное управление? Такая тема, если и возникает, то должна рассматриваться во всей своей глубине, во всем своем масштабе и величии, а если в ней используется символика, то это требует понимания, несравненно более глубокого, чем то, какое присуще творению. Во-вторых, большинство людей в христианском мире со времен Оригена приспособились к его порочной системе взглядов, системе “духовной алхимии”, как назвал ее Хукер, которая стремится переделать упования иудеев в предсказания истинно христианских благословений. Нет ничего удивительного в том, что такие люди обнаруживают облака туманности, нависшие над картинами пророка. Отнеситесь должным образом к его предсказаниям, и они в основном покажутся вам довольно ясными и исполненными смысла. Абсурдным было бы предполагать, что такие незначительные и такие случайные детали являются всего лишь литературным украшением.

Строение этой книги очевидно. Первая половина ее содержит пророчества в строгой хронологической последовательности, предшествующей окончательному разрушению Иерусалима, вызванному тем, что Седекия навлек на себя справедливое наказание за свою непокорность и вероломное клятвопреступление (гл. 1-24). Прибегая к замечательным символам и выразительным знамениям, Иезекииль показывает все - тяжесть грехов и безнадежность всякого их усилия скинуть с себя ярмо вавилонского плена, что пытается сделать Седекия с помощью Египта. Но нет, именно Бог судил Израиль (Он, который восседал на херувимах), хотя и использовал с этой целью силу и мощь Навуходоносора. В сущности не могло быть иначе. Осуждение и гибель народа, города, храма, царя показаны в первой части книги. Вторая часть открывается переходным вводным разделом, в которой пророк заявляет о других народах, которые подвергнутся осуждению и наказанию Бога. Эти народы, живущие по соседству с Израилем или недалеко от него, объединены в духовном плане, но о времени исполнения этих пророчеств умалчивается (гл. 25-32); после этого Иезекииль вновь возвращается к Израилю, указывая на то особое основание, согласно которому Бог с того времени будет судить Израиль (гл. 33), порицая прежде всего негодных пастырей Израиля или князей (гл. 34), а затем пророчествует против горы Сеир, предрекая ей проклятие (гл. 35). Далее Иезекииль заверяет о восстановлении всего Израиля: сначала о его духовном перерождении (гл. 36), а затем и телесном возрождении (гл. 37); затем он предсказывает приход Гога и его поражение, гибель полчищ Гога (гл. 38 и 39), и, наконец, пророк предвещает возвращение славы Бога, а вместе с ней и восстановление храма, святого-святых, говорит о возобновлении уставов и образов храма, о священнодействии в нем, о священниках в земле Израиля, теперь по-настоящему исполненных святости, а также о восстановлении двенадцати колен Израиля под началом князя, ибо город теперь будет наречен именем “Господь там” (гл. 40-48). Идет ли речь о суде или о мирном благословении, имеется в виду день Господа для земли, а вовсе не символическое блаженство христиан, как учат аллегористы. Их учение, будь оно пуританским или принадлежащим отцам церкви, вводит в заблуждение и далеко от истины. Подобные крайности ведут к общему заблуждению, которое лишает христиан и христианское собрание того уподобления небесной славе, какое подтверждается здесь на земле действием Святого Духа и каким еще насладятся христиане в изобилии, когда Господь явится и заменит наши тела, уподобив их своему, и мы явимся вместе с ним в небесной славе того дня.

Сущим невежеством и злонамеренным неверием было бы называть это иудаизацией, ибо об этом не может быть и речи, когда мы говорим о грядущих перспективах Израиля согласно предсказанному пророками. В действительности иудаизация означает смешение элементов иудейской веры с евангелием и навязывание этого христианам. Но суть заключается в том, что христиане, восхищенные Христом и прославившиеся вместе с ним, исчезнут с лица земли. Соответственно этому, речь идет о грядущем веке и о другом призыве, возымеющем место, когда Израиль вновь привьется к своей собственной маслине. Следовательно, искать буквального исполнения тех видений - значит, просто верить в то, что предсказывали пророки; это не иудаизация, а скорее предостережение против нее, ибо таким образом мы в большей мере удерживаемся от смешивания их упований с нашими надеждами, поскольку ожидаем исполнения их упований относительно Израиля. Заключительные пророчества никоим образом не указывают на возвращение из вавилонского плена, но это доказывает вовсе не ущербность предвидений Иезекииля, но то, что его замечательные предвидения еще должны исполниться в грядущем. “Весь Израиль” еще остается, чтобы исполнится всему, когда Искупитель снизойдет на Сион. Иез. 20, 33 совершенным образом соответствует этому, ибо Иеремия и все пророки предрекают отсечение отступников и мятежников. Поэтому не оправдывается утверждение Хендерсона о том, что различия между древним храмом и храмом, описанным в книге пророка Иезекииля, не значительны. Напротив, эти различия доказывают, что мы либо должны отказаться от вдохновления пророка, либо признать, что он предвещает пусть грядущее, но появление нового храма и нового обряда, новое распределение земель между двенадцатью коленами Израиля, которые восстановлены и получают благословение после того, как их последние враги уничтожены божественным наказанием. Никто не посмеет предположить, что Иезекииль перестал быть человеком, став пророком, но мы склонны верить, что он был настолько вдохновлен свыше, что написанное им несомненно исходит от Бога и что он передал нам истинное слово Бога.

Иезекииль был призван пророчествовать в новых и необычных условиях. Это происходило не в Иудее и не в Израиле, а среди переселенцев при реке Ховаре. Только об Иезекииле в Ветхом Завете сказано, что через отверзшиеся небеса он “видел видения Божии” (ст. 1). Но в данном случае небеса отверзлись в осуждение беззаконий израильтян, а не для того, чтобы небесный Отец выразил свое благоволение в Сыне на земле, а тем более не для того, чтобы христиане узрели Сына человека на небесах.

И не зря здесь указан пятый год от пленения царя Иоакима. Ибо у тех, кто оставался в израильской земле, было достаточно времени, чтобы покаяться в своих тщетных упованиях, в своей непокорности и идолопоклонстве. Их братья, покинувшие землю, послужили предостережением им самим, но отнеслись ли они к этому серьезно? Седекия “делал неугодное в очах Господа Бога своего. Он не смирился пред Иеремиею пророком, пророчествовавшим от уст Господних, и отложился от царя Навуходоносора, взявшего клятву с него именем Бога, - и сделал упругою шею свою и ожесточил сердце свое до того, что не обратился к Господу, Богу Израилеву. Да и все начальствующие над священниками и над народом много грешили, подражая всем мерзостям язычников, и сквернили дом Господа, который Он освятил в Иерусалиме. И посылал к ним Господь Бог отцов их, посланников Своих от раннего утра, потому что Он жалел Свой народ и Свое жилище. Но они издевались над посланными от Бога и пренебрегали словами Его, и ругались над пророками Его, доколе не сошел гнев Господа на народ Его, так что не было ему спасения” (2 Пар. 36, 12-16).

Именно в преддверии последнего и всесокрушающего удара Иезекииль был призван Богом нести свидетельство. “В пятый день месяца (это был пятый год от пленения царя Иоакима), было слово Господне к Иезекиилю, сыну Вузия, священнику, в земле Халдейской, при реке Ховаре; и была на нем там рука Господня. И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, - и таков был вид их: облик их был, как у человека” (ст. 1-5).

Всего этого было уже предостаточно для того, чтобы упрекнуть иудеев в их гордыне, из-за которой они смотрели на Бога как на привязанного к их земле и их нации, так что никогда не обращали надлежащего внимания на его предостережения о близкой перемене в его отношениях к Израилю, не обращали до тех пор, пока эта перемена не произошла. Увы! Они не осознают этого до того самого дня, напротив, они откажутся слушать, когда Он осудит их за грехи; они охотно обманывали себя иллюзией о том, что их рассеяние по земле связано с возложенной на них миссией внушать язычникам, что Бог есть Бог Израиля, а не то, что Он уже несколько тысячелетий отказывался называться их Богом, потому что идолопоклонство привело к тому, что они отвергли Мессию и евангелие. Новая грозовая туча божественного негодования вот-вот должна была пролиться дождем на Иудею с севера, то есть из Вавилона.

Но, более того, “и из средины его видно было подобие четырех животных, - и таков был вид их: облик их был, как у человека” (ст. 5). Если и возникли какие-то сомнения у читающего эти строки, то 10-я глава ясно даст понять, что эти живые твари являлись херувимами. Здесь их не два, как на обоих концах крышки ковчега, где они выполнены из чистого золота чеканной работы и где восседал Бог, как на престоле, но четыре, и они связаны (как я предполагаю) с творением. Бог Израиля, восседавший тогда на херувимах ковчега, находился в среде своего народа, и приближались к нему посредством крови согласно божественной правде, которая охранялась свидетельством его власти как судьи. Иезекиилю было дано созерцать его суды по провидению извне. Бог желал судить свой грешный народ с помощью Вавилона, который Он сделал орудием исполнения своих судов. Вот почему здесь показан огонь (ст. 5), который указывает на осуществление разрушительного суда, суда Бога.

Если бы кому-то удалось детально изложить все неверные взгляды на эти символы, какие, как ни странно, были широко распространены как среди иудеев, так и среди христиан, то получился бы довольно длинный перечень, хотя он вряд ли послужил бы в назидание от заблуждений. Для первых это не удивительно, ибо то неверие, которое привело к совершению беззаконий, порицаемых пророком Иезекиилем, все еще производит то же самое упорное противостояние истине. “Сей род” не исчез и не исчезнет, пока не исполнится все предреченное пророком. Но христиане еще меньше заслуживают прощения. Ибо они обязаны были увидеть посылаемый им свет, но только чистое око могло увидеть все в надлежащем свете. Если уж им открылась слава Христа, а не слава собрания (то есть их собственная), то они должны были принять во внимание его отношения также и с другими, а не только с ними. Им не следовало бы отрицать все прежнее только потому, что они поверили в новое. Если бы древние отцы и современные богословы усматривали суд над народом Израиля в начале пророчества, а духовное возрождение израильтян в конце его, то они не помыслили бы истолковывать четырехликих херувимов так, будто те олицетворяют евангелистов или изображают искупительное дело Христа, или славу Бога в собрании, или четыре времени года, или четыре стороны света, или четыре главные добродетели, или четыре страсти души, или четыре умственные способности, или же какие-то еще вещи, придуманные человеком. Более правдоподобна, но очень уж несовершенна на этот счет точка зрения Кальвина, который рассматривает эти существа в видении Иезекииля как ангелов, а их четыре лица связывает с различными проблемами этого мира (ибо каждый имел четыре головы), и таким образом доказывается, что ангельские качества присущи всем и что Он воздействует не только на человека и животных, но и на все неодушевленные предметы. Поэтому Кальвин рассматривает это видение как видение державы Бога, управляемой повсеместно через его ангелов , а все твари побуждаются действовать таким образом, словно они связаны с ангелами и словно эти ангелы сами по себе являются связующими элементами всех частей мира.

Что же касается этих четырех херувимов, то они являются сложными образами. “И у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их - ноги прямые, и ступни ног их - как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь. И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них - у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего” (ст. 6-9). Они имели облик человека, хотя у каждого из них было четыре лица и четыре крыла (ст. 6), но ноги у них были прямыми, а ступни были подобны ступням тельца, и лицо тельца соответствовало лику херувима (ст. 7; ср. также гл. 10, 14). Их деятельность и ловкость, по-видимому, символизируется человеческими руками, как будто кто-то сверху управлял быстротой их передвижения, так что они шли без малейшего отклонения от заданного направления на четыре стороны, так, чтобы двигаться во всех направлениях. Я усматриваю в 10-ом стихе намек на то, что спереди было лицо человека, сзади - лицо орла, лицо льва открывалось справа, а лицо тельца, или молодого вола - слева. {Кое-кто считает, что это означает, будто четыре лица располагались в одинаковых направлениях: лицо человека и льва - справа, а тельца и орла - слева} Они символизируют как бы опоры престола, изображая головы тварей, спасшихся при потопе в ковчеге; человек олицетворяет собой интеллект, лев - силу, телец - терпение или постоянство и твердость характера, орел - быстроту исполнения; все вместе - атрибуты Бога или особенности его судов. “Подобие лиц их - лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех. И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их. И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались. И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходили из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния” (ст. 10-14). Они выступали вперед и удалялись подобно вспышкам молнии.

Но мы знаем не только о наличии у них крыльев, но и о колесах возле них. “И смотрел я на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устроение их - как вид топаза, и подобие у всех четырех одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе. Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались. А ободья их - высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз. И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса. Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними, ибо дух животных был в колесах. Когда шли те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса, ибо дух животных был в колесах” (ст. 15-21). Это как раз противоположно предоставлению обстоятельств на волю случая. Напротив, какие бы перемены или революции ни происходили в человеческом обществе, все мудро направляется свыше даже там, где меньше всего этого ожидаешь. Орудия провиденциального управления под небесами или во всей вселенной действовали согласно распоряжениям свыше, и над сводом было подобие престола, а над подобием престола было как бы подобие человека, исполняющего приговор Бога, хотя и не перестающего вместе с этим обещать милость этому грешному миру.

Таким образом, престол Бога перестал находиться в Израиле, но Бог соблаговолил и был готов использовать язычников, чтобы исполнить свою волю и наказать согрешивший Иерусалим. Здесь показан его престол, опустившийся с небес, а не его престол, стоящий на небе, как в 4-ой главе книги Откровение, где каждое животное имело не колеса, а “по шести крыл вокруг”. Эти животные были, соответственно, не херувимами, а серафимами, и взывали: “Свят, свят, свят”. И все творение целиком рассматривается с точки зрения Его провиденциальных прав за исключением того, что явно относится к тысячелетнему царству. Поэтому в данном случае эти животные являются не просто опорами престола Бога в суде над иудеями, который предначертано было свершить язычникам; они как бы связаны с этим престолом и отождествляются с ним, с этим престолом вершащего суд над всеми согласно его природе. Весь мир предстанет перед его судом, но прежде всего все отступники, будь они иудеями или язычниками, все, “живущие на земле”. Животные, упомянутые в 4-ой главе Откровения, находятся посреди престола и вокруг него, а не под престолом, как сказано о них в книге пророка Иезекииля.

Следовательно, мы легко можем понять, что херувим олицетворяет собой того, кому вверено исполнение божественного приговора, какими бы ни были обстоятельства его исполнения. Существует разница между тем, что имело место после грехопадения человека, и тем, что мы наблюдали, когда Бог призвал за завесу. Поэтому видение, которого был удостоен пророк Иезекииль на земле, отличалось от того, что открылось Иоанну, когда, пребывая в Духе, он проник через открывшуюся дверь в небесах. Но во всем этом просматривается один общий принцип, хотя в каждом отдельном случае мудростью Бога предусмотрена особая цель, познать которую мы можем только через Духа и его Слово, которое своим предметом избрало многостороннюю славу во Христе.

Господствующий над всеми, который направляет всех, открылся в образе человека, и, значит, - в своих отношениях с людьми. Его атрибуты, открывшиеся здесь, являются провиденциальными, и к ним обращаются исполнители его воли на земле согласно провидению, которое ничего не упустит из вида. Нет более прекрасного опровержения невежества язычников или ограниченности иудеев, чем это символическое представление божественных путей в отношении Израиля, которые осуществлялись в халдейской земле. Тем не менее, это несомненная истина, в результате которой была явлена слава Бога, когда Он соблаговолил вмешаться тогда, и которую Он явит, когда вновь благословит покаявшихся израильтян на радость всех живущих на земле. Как будут сокрушаться в тот день израильтяне , что явили неверие в день благодати, отвергнув Господа-Мессию, потому что Он явился к ним в образе человека, как предсказывал Исаия в 7-ой главе своей книги, и, явившись в таком образе, был незамечен миром! Он обратился к слепому и глупому Израилю, давая знать верующим, что именно Он направляет и направлял всякое движение здесь на земле ради своей славы, и даже тогда, когда перестал признавать то, что некогда провозгласил “престолом Господним” на Сионе. И как бы ни сопротивлялся Израиль, приговор над ним будет приведен в исполнение посредством язычников, которые послужат Богу, пусть даже и не осознавая этого.

Этот новый взгляд замечательным образом продемонстрирован также в том имени, которое Бог дает пророку, о котором сказано во 2-ой главе, что он пал на свое лицо. Ибо, когда из “подобия славы Господней” последовал глас, то глаголющий произнес такие слова: “Сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою”. Таким именем однажды был назван и Даниил (Дан. 8, 17), но к Иезекиилю Бог обращался так более сотни раз. Точно так же называл себя и Иисус, признав себя отвергнутым Мессией, которому суждено было пострадать, вознестись на небеса и возвратиться в славе подобно Сыну человека. Его слуги именовались тоже сыновьями человека в знак того, что и на них распространяется слава Бога, который теперь провозглашает себя вне связи с Израилем и даже карающим Израиль посредством язычников.

Укрепленный Духом, пророк Иезекииль направляется с миссией от Бога к сынам Израиля, отвергнувшим Бога, “к людям непокорным [ибо таковыми они и были на самом деле, не лучше язычников в духовном отношении, но еще хуже с точки зрения своей вины], которые возмутились против Меня... до сего самого дня. И эти сыны с огрубелым лицем и с жестоким сердцем; к ним Я посылаю тебя, и ты скажешь им: “так говорит Господь Бог!” Будут ли они слушать, или не будут, ибо они мятежный дом; но пусть знают, что был пророк среди них” (ст. 3-5).

Поэтому пророку было велено (ст. 6) не бояться их и их речей, не страшиться их лица и говорить им слова Бога, несмотря на то, будут или не будут они слушать их, ибо они упрямы (или весьма упрямы).

Далее Бог предостерегает Иезекииля, чтобы он сам не был упрям подобно этим мятежным людям, но чтобы открыл свои уста и съел то, что ему даст Бог (ст. 8). После чего к Иезекиилю простерлась рука, и в ней был книжный свиток, который Он развернул перед пророком и на котором внутри и снаружи было написано: “Плач, и стон, и горе” (ст. 10). Вот такой характер носило первое свидетельство Иезекииля. И мы увидим, как благодать в конце восторжествует во славу Бога.

В 3-ей главе продолжается та же самая тема. Съеденный пророком свиток оказывается сладким как мед. Пророк был послан к дому Израиля с уверенностью, что израильтяне - это народ с крепким лбом и жестоким сердцем, но что и они не смогут противостоять пророку, у которого лоб, как алмаз, который крепче камня (ст. 1-9). И, приняв слово Бога всем своим сердцем, пророк должен был пойти к переселенным и говорить к ним (ст. 10,11). И вот Дух поднял пророка, и тот услышал шум славы. А по прошествии семи дней, которые Иезекииль провел среди переселенных в Тель-Авив, к нему было “ слово Господне”. И возвестил ему Бог, что поставил его стражем дома Израиля и возложил на него самого серьезную ответственность и обязанность: вразумлять народ Израиля, и он должен был оставаться верным этому делу, ибо речь шла уже не о целом народе, а о каждом человеке в отдельности (ст. 12-21). 3-я глава завершается еще одним повелением Бога пророку, когда тот вновь узрел “славу Господню” в поле, как и ту, что видел до этого при реке Ховаре. И повелел ему Бог запереться в своем доме и не ходить среди людей. И обещал Он, что прилепит язык пророка к его гортани, чтобы Иезекииль не обличал мятежный дом. Но Бог открывал уста пророка, когда призывал слушать тех, кто хочет слушать, а не желающих слушать не призывал, ибо израильтяне оставались мятежными.

Вслед за призванием пророка, о котором мы узнаем из последних стихов третьей главы (см. ст. 22-27), Бог повелевает пророку показать израильтянам как бы осаду Иерусалима халдеями, говоря ему: “И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич и положи его перед собою, и начертай на нем город Иерусалим; и устрой осаду против него, и сделай укрепление против него, и насыпь вал вокруг него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стенобитные машины; и возьми себе железную доску, и поставь ее как бы железную стену между тобою и городом, и обрати на него лице твое, и он будет в осаде, и ты осаждай его. Это будет знамением дому Израилеву” (ст. 1-3). За этим следует еще более удивительное повеление: “Ты же ложись на левый бок твой и положи на него беззакония дома Израилева: по числу дней, в которые будешь лежать на нем, ты будешь нести беззаконие их. И Я определил тебе годы беззакония их числом дней: триста девяносто дней ты будешь нести беззаконие дома Израилева. И когда исполнишь это, то вторично ложись уже на правый бок, и сорок дней неси на себе беззаконие дома Иудина, день за год, день за год Я определил тебе. И обрати лице твое и обнаженную правую руку твою на осаду Иерусалима, и пророчествуй против него. Вот, Я возложил на тебя узы, и ты не повернешься с одного бока на другой, доколе не исполнишь дней осады твоей” (ст. 4-8).

Хорошо известно, что данный отрывок явился причиной возникновения множества споров и различных суждений. Во-первых, прочтение большинства манускриптов Септуагинты вводило в заблуждение древних, которые читали более распространенную греческую версию Ветхого Завета, как мы видим, например, у Феодорита; та же самая ошибка встречается и в Вульгате, хотя Джером прекрасно знал, что не может быть сомнений относительно еврейской версии, которой следовали Аквила, Симмах и Феодотион. Далее, даже исчисление лет Джеромом ведется от падения мятежного дома Израиля в период царствования Факея, когда ассирийский царь увел в плен на восток десять колен Израиля. Но я не сомневаюсь, что более правы те, кто отсчитывает эти 390 лет беззакония Иезекииля от начала царства Иеровоама, которому пророк Ахия объявил, что Бог даст ему десять колен Израиля, исторгнутых из руки Соломона; они также считают, что сорок лет беззакония Иуды относятся ко времени царствования самого Соломона над всем Израилем, во время которого действительно произошло грехопадение даже самых благочестивых из народа Израиля, ибо как бы ни был мудр царь Соломон и какого бы благополучия ни достиг при нем народ , сказались результаты идолопоклонства, имевшего место во времена его правления. И объявил в тот день Бог через пророка Ахию, что колена Израиля оставили его “и стали поклоняться Астарте, божеству Сидонскому, и Хамосу, богу Моавитскому, и Милхому, богу Аммонитскому, и не пошли путями Моими, чтобы делать угодное пред очами Моими и соблюдать уставы Мои и заповеди Мои, подобно Давиду, отцу его”. И семя Давида должно было пострадать за это, но на страдания они были обречены не вечно. Однако если в грядущем их ждал светлый день, то ему предшествовали длинная и долгая ночь и самый холодный предрассветный час, ибо израильтяне помимо идолопоклонства совершили еще более тяжкий грех - отвергли своего Мессию и препятствовали распространению евангелия, которое открылось и язычникам, и за это на них со всей силой обрушился еще более беспощадный гнев. Кажется, ничто в действительности не препятствовало тому, чтобы дом Израиля, под которым явно имеются в виду те десять колен Израиля, был уведен задолго до этого времени, потому что Иезекииль по своему обыкновению, характеризуя Израиль в том или ином месте книги, под “домом Израилевым” подразумевает весь народ Израиля. Иуда не употребил во славу Бога продолжительный и мирный период процветания страны во времена царствования того, кто, достигнув несравненных благ, обратил свое сердце к другим богам и пошел вслед им; но приговор “Ло-амми” был приведен в исполнение лишь тогда, когда та часть избранного народа, которая оставалась верной дому Давида, и даже последний из царствующих над этим домом, вероломно предали Господа, тем самым доказав, что и они не лучше тех отпавших от веры колен Израиля, которые задолго до этого были угнаны за пределы израильской земли.

Как же сурово свидетельство Бога, представленное им человеку, о котором Он судил по его обязанности ходить согласно открывшемуся ему свету! Дело не только в том, что человек все дальше отступал от Бога, но в том, что он с самого начала потерпел неудачу и согрешил, тогда как каждый новый призыв вернуться еще раз послужил доказательством того, что человек все больше отдалялся от Бога душой и даже сам стремился к этому. Поэтому никакая плоть не могла прославиться пред лицом его. Так прославимся же в Господе! Не первый человек, а второй прославил Бога. Поэтому Бог по праву прославил Сына человека в самом себе, и сделал это сразу после распятия.

Здесь же речь идет о другом. Пророк Иезекииль должен был на себе самом продемонстрировать грехопадение израильтян, а также указать на неминуемую кару, которая нависла над ними за все их беззакония. Поэтому следует еще одно знамение: “Возьми себе пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы, и всыпь их в один сосуд, и сделай из них себе хлебы, по числу дней, в которые ты будешь лежать на боку твоем; триста девяносто дней ты будешь есть их. И пищу твою, которою будешь питаться, ешь весом по двадцати сиклей в день; от времени до времени ешь это. И воду пей мерою, по шестой части гина пей; от времени до времени пей так. И ешь, как ячменные лепешки, и пеки их при глазах их на человеческом кале. И сказал Господь: так сыны Израилевы будут есть нечистый хлеб свой среди тех народов, к которым Я изгоню их. Тогда сказал я: о, Господи Боже! душа моя никогда не осквернялась, и мертвечины и растерзанного зверем я не ел от юности моей доныне; и никакое нечистое мясо не входило в уста мои. И сказал Он мне: вот, Я дозволяю тебе, вместо человеческого кала, коровий помет, и на нем приготовляй хлеб твой. И сказал мне: сын человеческий! вот, Я сокрушу в Иерусалиме опору хлебную, и будут есть хлеб весом и в печали, и воду будут пить мерою и в унынии, потому что у них будет недостаток в хлебе и воде; и они с ужасом будут смотреть друг на друга, и исчахнут в беззаконии своем” (ст. 9-17). По своей мере пророк Иезекииль должен был испытать на себе то положение, в котором предстояло оказаться Израилю, когда Бог справедливо воздаст ему за его беззакония, но не потому, что Иезекииль лично был лишен божественного благоволения, - наоборот, потому что он находился весьма близко к Богу, чтобы постигнуть истинную суть их бедственного положения, хотя только Сын человека был способен в благодати проникнуть в глубины этого и поставить это должным образом, пострадав в полной мере, гораздо больше всего того, что когда-либо переживали и могли пережить люди. Только один Иисус в своей близости к Богу и в своей любви к его народу мог вынести такое бремя, идет ли речь о правлении или об искуплении; но в любом случае слава его личности не позволяла ему ни на йоту отклониться от того, что было угодно Богу, и это имело самые серьезные последствия в благословении как для нас теперь, так и для верного остатка иудеев в последний день. Никогда Он не оправдывал себя, как здесь Иезекииль, стараясь избежать на себе гибельного состояния Израиля; никогда Он не протестовал, за исключением того момента, когда попросил, чтобы, если возможно, чаша невыразимых страданий, которую ему одному назначено было испить, миновала его, но и ее Он испил до дна, чтобы благодать могла воцариться через правду к вечной жизни благодаря Иисусу Христу, нашему Господу.

Пятая глава добавляет к этому новые подробности беспощадного и разрушительного суда, ибо в предшествующей главе говорилось лишь об осаде Иерусалима халдеями и о сопровождающих ее бедствиях. “А ты, сын человеческий, возьми себе острый нож, бритву брадобреев возьми себе, и води ею по голове твоей и по бороде твоей, и возьми себе весы, и раздели волосы на части. Третью часть сожги огнем посреди города, когда исполнятся дни осады; третью часть возьми и изруби ножом в окрестностях его; и третью часть развей по ветру; а Я обнажу меч вслед за ними. И возьми из этого небольшое число, и завяжи их у себя в полы. Но и из этого еще возьми, и брось в огонь, и сожги это в огне. Оттуда выйдет огонь на весь дом Израилев” (ст. 1-4). Зачем это велено было сделать, становится ясным из последующих слов пророка: “Так говорит Господь Бог: это Иерусалим! Я поставил его среди народов, и вокруг него - земли. А он поступил против постановлений Моих нечестивее язычников, и против уставов Моих - хуже, нежели земли вокруг него; ибо они отвергли постановления Мои и по уставам Моим не поступают” (ст. 5,6).

Форма, в какой Бог Израиля сообщает о той мрачной судьбе, которая уготовлена иудеям, и о том беспощадном разорении, которое вот-вот обрушится на них, производит еще большее впечатление от того, что способы, каким пророку было велено выпекать свой хлеб и сбривать волосы со своей головы, являлись отступлением от израильского ритуала, чему не могло быть оправдания, либо могло быть оправдано разве только властью самого Бога или духовной нуждой его народа. Здесь, несомненно, оно имело оправдание, хотя Иезекииль, как священник, сам глубоко переживал это. Положение, обратное этому, можно наблюдать в видении Симона Петра, где мы видим глубоко укоренившиеся предрассудки еврея, хотя и явленные в состоянии экстаза, но отвергнутые Богом, который спасал и язычников и устанавливал союз с теми израильтянами, которые истинно верили. В нашем пророчестве речь идет не о благодати, излитой на язычников, чтобы принять их и благословить, объявив им о единственном Спасителе, а о суде, нависшем над Иерусалимом, и об этом говорится настойчиво и беспощадно. И это странно слышать израильтянам, ибо им трудно поверить в это, ведь до сих пор их проступки ограничивались недолгими наказаниями, и в конце концов поток милости всегда изливался по привычному руслу, и большинство израильтян наивно верили, что так и должно быть и что Бог по крайней мере благоволил к ним, хотя они прекрасно знали то, как часто народ Израиля позорил его. Им следовало увидеть и услышать через унижение пророка то, что ждало их в скором времени, и убояться того, о чем сообщал Иезекииль непосредственно от Бога. Именно высокое положение, которое занимал Израиль, и прежде всего Иерусалим, среди соседних народов и стран, не позволяло больше терпеть и щадить израильтян и оставлять без внимания их мятежное поведение и идолопоклонство.

“Посему так говорит Господь Бог: за то, что вы умножили беззакония ваши более, нежели язычники, которые вокруг вас, по уставам Моим не поступаете и постановлений Моих не исполняете, и даже не поступаете и по постановлениям язычников, которые вокруг вас, - посему так говорит Господь Бог: вот и Я против тебя, Я Сам, и произведу среди тебя суд пред глазами язычников. И сделаю над тобою то, чего Я никогда не делал и чему подобного впредь не буду делать, за все твои мерзости. За то отцы будут есть сыновей среди тебя, и сыновья будут есть отцов своих; и произведу над тобою суд, и весь остаток твой развею по всем ветрам. Посему, - живу Я, говорит Господь Бог, - за то, что ты осквернил святилище Мое всеми мерзостями твоими и всеми гнусностями твоими, Я умалю тебя, и не пожалеет око Мое, и Я не помилую тебя. Третья часть у тебя умрет от язвы и погибнет от голода среди тебя; третья часть падет от меча в окрестностях твоих; а третью часть развею по всем ветрам, и обнажу меч вслед за ними” (ст. 7-12).

В этом мы ясно видим божественное деяние. Треть населения должна была умереть от язвы и погибнуть от голода внутри осажденного города; треть - пасть от меча в окрестностях Иерусалима, а оставшаяся треть - быть развеянной по всем ветрам, и вслед ей Бог обнажит меч. Здесь мы видим, что жители Иерусалима в данных обстоятельствах олицетворяют собой “весь дом Израилев”; в данном случае не учитываются те десять колен Израиля, что к тому времени уже были уведены на восток. Бог уже не мог вынести то, что цари, священники и народ Иерусалима осквернили его святилище всякими языческими мерзостями и гнусностями , не мог простить Иерусалим за это.

“И совершится гнев Мой, и утолю ярость Мою над ними, и удовлетворюсь; и узнают, что Я, Господь, говорил в ревности Моей, когда совершится над ними ярость Моя. И сделаю тебя пустынею и поруганием среди народов, которые вокруг тебя, перед глазами всякого мимоходящего” (ст. 13, 14). Суд над жителями Иерусалима должен был произойти на глазах у тех соседствующих с Иерусалимом народов, которые были очевидцами их неверности истинному Богу, их Богу. “И будешь посмеянием и поруганием, примером и ужасом у народов, которые вокруг тебя, когда Я произведу над тобою суд во гневе и ярости, и в яростных казнях; - Я, Господь, изрек сие” (ст. 15). Сами язычники были удивлены и потрясены этим, ибо они не имели представления о национальном божестве, так поступающем с народом, заявляющем, что поклоняется ему. “И когда пошлю на них лютые стрелы голода, которые будут губить, когда пошлю их на погибель вашу, и усилю голод между вами, и сокрушу хлебную опору у вас, и пошлю на вас голод и лютых зверей, и обесчадят тебя, и язва и кровь пройдет по тебе, и меч наведу на тебя; Я, Господь, изрек сие” (ст. 16, 17).

В 6-ой главе показано, что Бог принял во внимание все места жительства, где творили зло, поклоняясь идолам, хотя мы видели, что Иерусалим превзошел всех в мерзостях идолопоклонства. Иезекиилю теперь было велено обратить свое лицо к горам Израиля. “И было ко мне слово Господне: сын человеческий! обрати лице твое к горам Израилевым и прореки на них, и скажи: горы Израилевы! слушайте слово Господа Бога. Так говорит Господь Бог горам и холмам, долинам и лощинам: вот, Я наведу на вас меч, и разрушу высоты ваши; и жертвенники ваши будут опустошены, столбы ваши в честь солнца будут разбиты, и повергну убитых ваших перед идолами вашими; и положу трупы сынов Израилевых перед идолами их, и рассыплю кости ваши вокруг жертвенников ваших. Во всех местах вашего жительства города будут опустошены и высоты разрушены, для того, чтобы опустошены и разрушены были жертвенники ваши, чтобы сокрушены и уничтожены были идолы ваши, и разбиты солнечные столбы ваши, и изгладились произведения ваши. И будут падать среди вас убитые, и узнаете, что Я Господь” (ст. 1-7). И Бог наведет меч на израильтян, чтобы разрушить все места их жительства по всей земле Израиля за то, что они оставили его и пошли вслед языческих богов, и никому из них не укрыться и не спастись от гибели, и все идолы неизбежно будут уничтожены. Приверженцы идолопоклонства, их жертвенники и сами идолы будут все уничтожены, идолопоклонники лягут трупами перед своими идолами, а их кости будут рассыпаны вокруг жертвенников: сокрушительным будет их поражение и очевидной - его причина.

Тем не менее, творя суд, Бог вспомнит и о милосердии. “Но Я сберегу остаток, так что будут у вас среди народов уцелевшие от меча, когда вы будете рассеяны по землям. И вспомнят о Мне уцелевшие ваши среди народов, куда будут отведены в плен, когда Я приведу в сокрушение блудное сердце их, отпавшее от Меня, и глаза их, блудившие вслед идолов; и они к самим себе почувствуют отвращение за то зло, какое они делали во всех мерзостях своих; и узнают, что Я Господь; не напрасно говорил Я, что наведу на них такое бедствие” (ст. 8-10). Но в девятом стихе может показаться, что истинный смысл сказанного таков: “...когда Я сокрушу {Прим. ред.: т. е. такой смысл выражения мы находим в русской Библии, тогда как в английской - “потому что Я сокрушен их блудным сердцем”} блудное сердце их, отпавшее от Меня, и глаза их”. Глагол “сокрушить” имеет возвратное значение, употребляясь в смысле “сокрушусь сам”. К такому прочтению, которому отдается предпочтение в утвержденной версии, вероятно приводит неясность фразы “и глаза их”. Это пытается как-то смягчить в еврейском варианте перевода господин Лизер, который переводит эту фразу как “и даже глаза их”. Но с этим вряд ли можно согласиться. Сердце и глаза равным образом приведены в сокрушение в покаянии пред Богом.

И снова Иезекииль призван характерным действием отметить неизбежность божественного суда над Израилем за его омерзительные злодеяния. И вся земля в местах жительства израильтян сделается более необитаемой и опустошенной, чем пустыня. “Так говорит Господь Бог: всплесни руками твоими и топни ногою твоею, и скажи: горе за все гнусные злодеяния дома Израилева! падут они от меча, голода и моровой язвы. Кто вдали, тот умрет от моровой язвы; а кто близко, тот падет от меча; а оставшийся и уцелевший умрет от голода; так совершу над ними гнев Мой. И узнаете, что Я Господь, когда пораженные будут лежать между идолами своими вокруг жертвенников их, на всяком высоком холме, на всех вершинах гор и под всяким зеленеющим деревом, и под всяким ветвистым дубом, на том месте, где они приносили благовонные курения всем идолам своим. И простру на них руку Мою, и сделаю землю пустынею и степью, от пустыни Дивлаф, во всех местах жительства их, и узнают, что Я Господь” (ст. 11-14).

В 7-ой главе звучит все та же мелодия или напевы о грядущем бедствии. Она поистине объемлет все вокруг, но вместо неопределенности в этом неровном, отрывистом и своеобразном стиле изложения чувствуется некоторая стремительность надвигающихся на Израиль бедствий, о которых таким вот образом Дух объявляет, часто повторяя, как припев, что земле Израиля пришел конец. “И было ко мне слово Господне: и ты, сын человеческий, (скажи): так говорит Господь Бог; земле Израилевой конец, - конец пришел на четыре края земли. Вот конец тебе; и пошлю на тебя гнев Мой, и буду судить тебя по путям твоим, и возложу на тебя все мерзости твои. И не пощадит тебя око Мое, и не помилую, и воздам тебе по путям твоим, и мерзости твои с тобою будут, и узнаете, что Я Господь. Так говорит Господь Бог: беда единственная, вот, идет беда. Конец пришел, пришел конец, встал на тебя; вот дошла, дошла напасть до тебя, житель земли! приходит время, приближается день смятения, а не веселых восклицаний на горах. Вот, скоро изолью на тебя ярость Мою и совершу над тобою гнев Мой, и буду судить тебя по путям твоим, и возложу на тебя все мерзости твои. И не пощадит тебя око Мое, и не помилую. По путям твоим воздам тебе, и мерзости твои с тобою будут; и узнаете, что Я Господь каратель” (ст. 1-9).

Далее мы видим, что не только на четырех краях земли каждый житель предстанет перед решающим судом Бога, но и то, что в данном случае последствия этого суда будут совершенными и неотвратимыми. И не будет возможности, что бы человек ни видел и ни говорил, возвратить утраченное. “Вот день! вот пришла, наступила напасть! жезл вырос, гордость разрослась. Восстает сила на жезл нечестия; ничего не останется от них, и от богатства их, и от шума их, и от пышности их” (ст. 10, 11). Люди перестанут действовать и чувствовать обыкновенным образом (ст. 12). Гнев Бога будет над всем множеством их. Особые надежды израильтян рухнут, ибо празднества исчезнут, а вместе с ними и всякая надежда на восстановление (ст. 13). Как смогут помочь им их идолы? Трубный звук, созывающий людей, который всегда убеждал иудеев, что Бог услышит его и выступит на их стороне, теперь полностью утратит свою силу и ничего не будет значить, ибо гнев Бога теперь над всем их множеством (ст. 14). Все они, таким образом, будут замкнуты как бы внутри концентрических окружностей, где будут обречены на полное уничтожение (ст. 15-18). И пророк Бога объявляет (страшно представить себе), что от Бога последует один удар за другим по его народу, который и так уже ослабел, осознав и почувствовав за собой вину. В день своего бедствия они вынуждены будут осознать тщетность своих богов, ибо они всего лишь “серебро” и “золото”, и они выбросят на улицы серебро, и золото для них будет нечистым. И еще более выразительно пророк добавляет, что “серебро их и золото их не сильно будет спасти их в день ярости Господа. Они не насытят ими душ своих и не наполнят утроб своих; ибо оно было поводом к беззаконию их”.

Но разве когда-то не избрал Бог место среди них, чтобы пребывать там в покое? Увы! И там они явили ужаснейшее из преступлений против него. Их слава стала их позором. “И в красных нарядах своих они превращали его в гордость, и делали из него изображения гнусных своих истуканов; за то и сделаю его нечистым для них; и отдам его в руки чужим в добычу и беззаконникам земли на расхищение, и они осквернят его. И отвращу от них лице Мое, и осквернят сокровенное Мое; и придут туда грабители, и осквернят его” (ст. 20-22).

И, наконец, пророку велено сделать цепь, символизирующую рабство, уготовленное для тех, кто не погибнет, и сказано, что злейшие из народов завладеют домами израильтян, и придет пагуба, и будут искать мира и не найдут, но несчастья последуют одно за другим, и весть пойдет за вестью, и не допросятся видения у пророков, и не станет учения у священников и совета у старцев. “Царь будет сетовать, и князь облечется в ужас, и у народа земли будут дрожать руки”. Такая вот картина ужасной беды изображена в стихах 23-27, и, как нам известно, все это должно исполниться. Ибо Бог поступит с израильтянами “по путям их” и будет судить их “по судам их; “и узнают, что Я Господь”. Так заканчивается предварительное и суровое предостережение.

Совершенно очевидно, что главы 8 и 9 представляют собой этапы (согласно указанному делению) одного видения. Во-первых, здесь показано чрезвычайное идолопоклонство иудеев в Иерусалиме и, прежде всего, в доме Бога; во-вторых, сказано о том, что Бог приказал карателям поражать всех оставшихся в городе, за исключением тех, кто отличен особым знаком скорбящих о мерзостях, совершающихся в Иерусалиме, и поразить в первую очередь находящихся во святилище; в-третьих, изображена та роль, которую исполняли херувимы и другие участники божественного суда, и постепенный отход славы Бога от дома; в-четвертых, изречено пророчество, обличающее князей и еще оставшегося в Иерусалиме народа, предсказание им гибели, но при всем этом обещано, что для праведных иудеев сам Бог будет святилищем в землях, по которым они рассеются; и в качестве окончательной милости Он соберет остаток иудеев из народов и возвратит в землю Израиля, но большинство израильтян должно погибнуть, а слава Бога удалится из города к Елеонской горе. Начиная с 12-ой главы и по главу 19 описаны различные взаимосвязанные обстоятельства и продемонстрированы его пути как Бога.

“И было в шестом году, в шестом месяце, в пятый день месяца, сидел я в доме своем, и старейшины Иудейские сидели перед лицем моим, и низошла на меня там рука Господа Бога. И увидел я: и вот подобие (мужа), как бы огненное, и от чресл его и ниже - огонь, и от чресл его и выше - как бы сияние, как бы свет пламени. И простер Он как бы руку, и взял меня за волоса головы моей, и поднял меня дух между землею и небом, и принес меня в видениях Божиих в Иерусалим ко входу внутренних ворот, обращенных к северу, где поставлен был идол ревности, возбуждающий ревнование” (ст. 1-3).

Если сопоставить это с датой, указанной в 1-ой главе книги (ст. 2), то получится, что это видение было Иезекиилю через год после первого. Исчисление ведется от пленения царя Иоакима. Здесь пророк имел новое общение с Богом, в то время как старейшины сидели пред его лицом. Находясь в Духе, а не в теле, он был перенесен в Иерусалим: “в видениях Божиих” перенесся он туда, где оказался у входа внутренних ворот, обращенных к северу (то есть в сторону Халдеи), и увидел основание, или подножие, на котором возвышался идол ревности, возбуждавший ревнование. “И вот, там была слава Бога Израилева, подобная той, какую я видел на поле. И сказал мне: сын человеческий! подними глаза твои к северу. И я поднял глаза мои к северу, и вот, с северной стороны у ворот жертвенника - тот идол ревности при входе. И сказал Он мне: сын человеческий! видишь ли ты, что они делают? великие мерзости, какие делает дом Израилев здесь, чтобы Я удалился от святилища Моего?” Имя божества здесь ясно не указано, и мы не знаем, был ли это Ваал или Астарта. Если сравнить это с тем, что сказано в 4 Цар. 21 и в 2 Пар. 33, то станет ясно, что речь идет об идоле, который бросил вызов Богу Израиля и добивался поклонения всех, вступающих в храм. Также и Иуда стремился бросить вызов Богу и в сущности заставить его исполнить свою угрозу и покинуть “дом Господень”. Таков смысл видения славы в данной связи: Бог еще не окончательно покинул свой дом и соблаговолил подтвердить свой образ действий в отношении народа Израиля.

“Но обратись, и ты увидишь еще большие мерзости. И привел меня ко входу во двор, и я взглянул, и вот в стене скважина. И сказал мне: сын человеческий! прокопай стену; и я прокопал стену, и вот какая-то дверь. И сказал мне: войди и посмотри на отвратительные мерзости, какие они делают здесь. И вошел я, и вижу, и вот всякие изображения пресмыкающихся и нечистых животных и всякие идолы дома Израилева, написанные по стенам кругом”. Здесь представлена сцена еще более скрытого и недостойного идолопоклонства, воспроизводящая как бы упадок Египта, и к этому склонились не какие-нибудь отбросы общества, а старейшины дома Израиля! “И семьдесят мужей из старейшин дома Израиля стоят перед ними, и Иезания, сын Сафанов, среди них; и у каждого в руке свое кадило, и густое облако курений возносится кверху”. Бог еще в древности назначил семьдесят судей Израиля, и одной из главных функций их было вести борьбу с разного рода идолопоклонством. Здесь же, как мы видим, они пойманы или застигнуты в момент поклонения пресмыкающимся и другим мерзким животным (или скотам) и всяким идолам. Сафан же был писец, который читал книгу законов мягкосердечному Иосии: какая зловещая перемена в доме Иуды, ведь теперь Иезания, сын Сафана, стоял среди семидесяти старейшин, поклоняющихся идолам!

И это еще не все. “И сказал мне: видишь ли, сын человеческий, что делают старейшины дома Израилева в темноте, каждый в расписанной своей комнате? ибо говорят: не видит нас Господь, оставил Господь землю сию”. Они перестали даже держаться правды, погрязнув в неправедности, но, что еще ужаснее, они опустились на самое дно отступничества, ибо стали отрицать неотъемлемые атрибуты Бога, говоря: “Не видит нас Господь, оставил Господь землю сию”.

“И сказал мне: обратись, и увидишь еще большие мерзости, какие они делают. И привел меня ко входу в ворота дома Господня, которые к северу, и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе”. Здесь показано не сирийское и не египетское идолопоклонство, но характерное для Финикии, отличающееся явным развращающим влиянием. Это было именно тем, что греки заимствовали из легенды об Адонисе и Афродите.

Однако предстояло увидеть еще худшее, ибо на этом месте люди поклонялись солнцу, главному объекту идолопоклонства савейцев, а позже и персов. “И сказал мне: видишь ли, сын человеческий? обратись, и еще увидишь большие мерзости. И ввел меня во внутренний двор дома Господня, и вот у дверей храма Господня, между притвором и жертвенником, около двадцати пяти мужей стоят спинами своими ко храму Господню, а лицами своими на восток, и кланяются на восток солнцу”. Пророк обращает особое внимание на то, что число поклоняющихся солнцу соответствует числу положенных при несении службы священников с первосвященником вместе, и эти люди повернулись спиной к “храму Господню”, а лицами на восток.

На мой взгляд, нет достаточного основания отклоняться от обычного перевода стиха 17 и заменять слово “ветвь” на “песнь”(?!); нам также не стоит обращать внимание на замечание раввинов, будто бы этот отрывок следует причислить к Tikkun Sopherim и что подлинный вариант текста будет: “К моему [а не к своим носам] носу”. Но в Септуагинте это, вероятно, так и подразумевается, по крайней мере, там переведено как “aytoi hos mekteridzontes” - “они подобны насмешникам”. Но в еврейских манускриптах сохраняется общепринятый вариант, который выражает замечательное и согласующееся с контекстом значение. “И сказал мне: видишь ли, сын человеческий? мало ли дому Иудину, чтобы делать такие мерзости, какие они делают здесь? но они еще землю наполнили нечестием, и сугубо прогневляют Меня; и вот, они ветви подносят к носам своим. За то и Я стану действовать с яростью; не пожалеет око Мое, и не помилую; и хотя бы они взывали в уши Мои громким голосом, не услышу их”. Наказание полной мерой обрушится на иудеев, и они не будут помилованы: сам Бог проследит за этим.

Глава 9 знакомит нас с божественными приготовлениями и намерением произвести суд над всеми (кроме отмеченного знаком остатка) в Иерусалиме. “И возгласил в уши мои великим гласом, говоря: пусть приблизятся каратели города, каждый со своим губительным орудием в руке своей. И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращенных к северу, и у каждого в руке губительное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли и стали подле медного жертвенника. И слава Бога Израилева сошла с херувима, на котором была, к порогу дома. И призвал Он человека, одетого в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца”. Суд надвигается все еще с севера, ангелоподобные исполнители приговора Бога стоят возле медного жертвенника, олицетворяя требования Бога и суд над землей. Слава Бога покидает привычное место. Иерусалим предается ярости Бога. “И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак. А тем сказал в слух мой: идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите; старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом” (ст. 4-6). Скорбь - плод общения с Богом в дни беззакония. И те, кто испытывал подобное святое чувство скорби, явно и полностью освобождались от наказания карателей Бога. Все же прочие должны были погибнуть: старцы и юные, девицы, младенцы, женщины, но только не те, на челе которых был сделан знак. “И начните от святилища Моего”. Те, кто ближе всех стоял к Богу, несли самую большую ответственность за все содеянное.

Но Бог не удовлетворился лишь смертью старейшин, которые были перед домом, а посему было его слово к карателям: “Оскверните дом, и наполните дворы убитыми, и выйдите. И вышли, и стали убивать в городе. И когда они их убили, а я остался, тогда я пал на лице свое и возопил, и сказал: о, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь остаток Израиля, изливая гнев Твой на Иерусалим?” (Ст. 7,8). Но ни о каком заступничестве не могло быть и речи. “И сказал Он мне: нечестие дома Израилева и Иудина велико, весьма велико; и земля сия полна крови, и город исполнен неправды; ибо они говорят: “оставил Господь землю сию, и не видит Господь”. За то и Мое око не пощадит, и не помилую; обращу поведение их на их голову” (ст. 9,10).

Эта страшная картина расправы производит еще большее впечатление благодаря сообщению о том, что повеление исполнено. “И вот человек, одетый в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца, дал ответ и сказал: я сделал, как Ты повелел мне”.

Следующее за этим видение завершает картину суда, начатую в главах 8 и 9. Хотя оно и напоминает увиденное пророком с самого начала среди переселенцев при реке Ховар, кое-что в нем изменено, что, впрочем, можно было бы ожидать, приняв во внимание тот факт, что пророк сидел в своем доме и иудейские старейшины сидели пред его лицом, когда Дух перенес его в видениях Бога в Иерусалим, теперь уже показав ему день посещения иерусалимлян за их плотскую и душевную нечистоту, который начался со святилища, но охватил всех жителей города, за исключением тех, которые скорбели и воздыхали о всех мерзостях, совершавшихся среди них. Если для пленного пророка было важно увидеть славу Бога на языческой земле, то не меньшее значение для него имело видение этой славы, облаченной в ярость по отношению к городу, к которому Бог так долго устремлял свой взор и к которому тянулся всем своим сердцем.

“И видел я, и вот на своде, который над главами херувимов, как бы камень сапфир, как бы нечто похожее на престол, видимо было над ними. И говорил Он человеку, одетому в льняную одежду, и сказал: войди между колесами под херувимов и возьми полные пригоршни горящих угольев между херувимами, и брось на город; и он вошел в моих глазах. Херувимы же стояли по правую сторону дома, когда вошел тот человек, и облако наполняло внутренний двор” (ст. 1-3). И вот от него, который даже не назван здесь, но который наполняет престол над сводом, исходит повеление свершить как бы истребительный суд над городом, и человеку, которому было приказано пометить знаком праведников города во спасение их от гибели, теперь велено было набрать “полные пригоршни горящих угольев между херувимами” и бросить их на Иерусалим. Облако лика Бога стояло там, но оно не предоставляло убежища и не указывало направления людям, которые уже не заботились о том, чтобы исполнить волю его и предпочли тельца или истукана вечному Израилеву. Какая перемена по сравнению с тем днем, когда Бог шел перед ними или наполнял святилище! “И поднялась слава Господня с херувима к порогу дома, и дом наполнился облаком, и двор наполнился сиянием славы Господа. И шум от крыльев херувимов слышен был даже на внешнем дворе, как бы глас Бога Всемогущего, когда Он говорит” (ст. 4,5). Слава Бога отходила, а не приходила, чтобы поселиться там. Бог покидал место своего обитания, которое соблаговолил некогда избрать, покидал не насовсем, ибо выбрал его навечно. А пока Он отходил от него из-за беззаконий и отступничества собственного народа. Пророчество Иезекииля ясно дает понять, что Он возвратится на прежнее место своего обитания и уже никогда не оставит своего дома, пока существует земля, и тогда его народ вкусит покой в царствии Мессии, заключив новый завет с Богом. Но подобно тому, как Давид был вынужден в своих последних словах признать, что его дом не был уже в прежней близости с Богом, так и пророк Иезекииль здесь с помощью таинственных символов указывает на разрыв связей Израиля с Богом через печальные знамения суда израильтян. Любым возможным способом Он дает пророку понять это. О если бы только израильтяне могли услышать это и жить под впечатлением этих необычных видений и звуков, которые даны были пророку, чтобы передать от Бога! Что бы Бог ни делал в другие времена, теперь было ясно, что именно от него исходило это стремительное разрушение его же собственного города и святилища. Таким образом, через эти разрушительные действия должна была укрепиться вера во имя очищения земли от всякого дерева, которое насадил не Он.

Далее в видении показано исполнение того, что повелел Бог, чтобы под впечатлением виденного у всякого пропало желание тешить себя надеждой, будто бы, несмотря на суровые уроки и наказания от Бога, не могло случиться так, чтобы Он отказался от Израиля, и будто бы, несмотря на временные успехи врагов, земля Израиля и Иерусалим вместе с храмом не должны оставаться незыблемым оплотом против длительных попыток врагов подчинить себе избранный народ. С какой готовностью человек забывает о неизменных принципах духовной сущности Бога и использует на пользу себе и своему самолюбию то, что Бог мог бы сделать лишь ради утверждения и сохранения истины и правды во имя своего прославления. “И когда Он дал повеление человеку, одетому в льняную одежду, сказав: “возьми огня между колесами, между херувимами”, и когда он вошел и стал у колеса, - тогда из среды херувимов один херувим простер руку свою к огню, который между херувимами, и взял и дал в пригоршни одетому в льняную одежду. Он взял и вышел. И видно было у херувимов подобие рук человеческих под крыльями их. И видел я: и вот четыре колеса подле херувимов, по одному колесу подле каждого херувима, и колеса по виду как бы из камня топаза. И по виду все четыре сходны, как будто бы колесо находилось в колесе. Когда шли они, то шли не четыре свои стороны; во время шествия своего не оборачивались, но к тому месту, куда обращена была голова, и они туда шли; во время шествия своего не оборачивались. И все тело их, и спина их, и руки их, и крылья их, и колеса кругом были полны очей, все четыре колеса их. К колесам сим, как я слышал, сказано было: “галгал”. И у каждого из животных четыре лица: первое лице - лице херувимово, второе лице - лице человеческое, третье лице львиное и четвертое лице орлиное. Херувимы поднялись. Это были те же животные, которых видел я при реке Ховаре. И когда шли херувимы, тогда шли подле них и колеса; и когда херувимы поднимали крылья свои, чтобы подняться от земли, и колеса не отделялись, но были при них. Когда те стояли, стояли и они; когда те поднимались, поднимались и они; ибо в них был дух животных” (ст. 6-17). Совершенно очевидно, что если слава Бога, увиденная пророком при реке Ховаре, вернулась (а это выразительно удостоверяется в стихах 15, 20,22), то она мимоходом задержалась у порога дома, чтобы исполнить свою скорбную задачу: свершить до конца суд и подтвердить отказ Бога от Израиля, бывшего под законом, а теперь отступившего от Бога. Символ божественного управления в провидении показался там, но не занял своего места в святом-святых. Он стоял у входа в дом, и двор наполнился сиянием славы, но слава не вошла внутрь дома. То было карательное посещение во исполнение его повелений, за каждым этапом которого Он внимательно следил. Гнев Бога излился на Иерусалим. То был Он, руководящий всем и направляющий все, а не немые истуканы, соблазнившие язычников, которые, имея уста, молчали, имея глаза, руки и уши, не видели, не действовали и не слышали, и были бесполезны и пусты, как и те, что уповали на них, делая противное Богу, который мог совершить все, что ему угодно.

По сравнению с тем, что было явлено прежде, здесь имеются некоторые отличительные особенности. Здесь колеса неотделимы от фигур херувимов, синхронны их движения и сложны их действия. Но глаза расположены по всему телу херувимов, они и на спинах животных, и на их руках, и на крыльях, и на колесах. “К колесам [или кругам] сим, как я слышал, сказано было: галгал”. В 18-ом стихе мы наблюдаем передвижение, имеющее особое значение. “И отошла слава Господня от порога дома и стала над херувимами. И подняли херувимы крылья свои, и поднялись в глазах моих от земли; когда они уходили, то и колеса подле них; и стали у входа в восточные врата дома Господня, и слава Бога Израилева вверху над ними. Это были те же животные, которых видел я в подножии Бога Израилева при реке Ховаре. И я узнал, что это херувимы. У каждого по четыре лица, и у каждого по четыре крыла, и под крыльями их подобие рук человеческих. А подобие лиц их то же, какие лица видел я при реке Ховаре, - и вид их, и сами они. Каждый шел прямо в ту сторону, которая была перед лицем его” (ст. 18-22). Может показаться, что “слава Господня” и задержалась над восточными вратами, но тем не менее, хотя и медленно, она отходила от порога дома.

Это полностью подтверждается 11-ой главой, которая завершает данную часть пророчества. В видении Иезекиилю дано было увидеть чрезмерное и насмешливое высокомерие князей и вождей Иерусалима, которые давали царю Седекии нелепые советы (на свою и его погибель), неразумно оспаривая пророчество Иеремии, посланника Бога, чей стиль и образ они, казалось, приспосабливали к своим собственным целям.

“И поднял меня дух, и привел меня к восточным воротам дома Господня, которые обращены к востоку. И вот, у входа в ворота двадцать пять человек; и между ними я видел Иазанию, сына Азурова, и Фалтию, сына Ванеева, князей народа. И Он сказал мне: сын человеческий! вот люди, у которых на уме беззаконие и которые дают худой совет в городе сем, говоря: “еще не близко; будем строить домы; он [город] котел, а мы мясо”... И нисшел на меня Дух Господень и сказал мне: скажи, так говорит Господь: что говорите вы, дом Израилев, и что на ум вам приходит, это Я знаю. Много убитых ваших вы положили в сем городе и улицы его наполнили трупами. Посему так говорит Господь Бог: убитые ваши, которых вы положили среди него, суть мясо, а он - котел; но вас Я выведу из него. Вы боитесь меча, и Я наведу на вас меч, говорит Господь Бог. И выведу вас из него, и отдам вас в руку чужих, и произведу над вами суд. От меча падете; на пределах Израилевых буду судить вас, и узнаете, что Я Господь. Он не будет для вас котлом, и вы не будете мясом в нем; на пределах Израилевых буду судить вас. И узнаете, что Я Господь; ибо по заповедям Моим вы не ходили и уставов Моих не выполняли, а поступали по уставам народов, окружающих вас” (ст. 1-12).

По-видимому, нет достаточных оснований для того, чтобы искать сходство между этими двадцатью пятью насмешниками, описанными в данной главе, и теми двадцатью пятью поклоняющимися солнцу между притвором и жертвенником, о которых говорится в восьмой главе. Здесь наставники народа Израиля, по крайней мере, являлись князьями, а не служителями святилища и не священниками. В предшествующей сцене показано религиозное отступничество, в этой - наглость, безрассудство и неверие светских вождей, хотя и стоящих у входа в восточные ворота “дома Господня”. Это те, кто давал худые советы и оспаривал слово Бога, посланное через пророка Седекии. Пророк Иеремия призывал иудеев в Иерусалиме покориться вавилонскому царю, а пленников - строить дома, разводить сады, растить детей в плену, молясь о мире и покое для Вавилона в течение семидесяти лет, по прошествии которых остаток иудеев должен возвратиться в Иерусалим. Лжепророки, напротив, предсказывали благополучие внутри Израиля и за его пределами, любым способом склоняя израильтян восстать против Вавилона, придавая своим пророчествам оттенок патриотизма и ссылаясь при этом на имя Бога, на самом же деле склоняя людей к непокорности пред его смиряющей рукой.

Стих 3 в какой-то степени не совсем понятен и имеет различные варианты толкования, тогда как общая истина, заключающаяся в нем, по-видимому, довольно проста. В Септуагинте одна фраза стиха выражена в вопросительной форме: “Разве дома не заново отстроены?” Нечто подобное мы встречаем и в Вульгате. Гезениус и Эвальд следуют тому же самому стилю: “Разве не приблизилось время строить дома? Розенмюллер, де Витте и Юнг, напротив, выразили это так: “Не скоро еще строить домы”, - давая понять, что еще не пришло время для такой мирной работы, при этом имея в виду, что люди были полны решимости сопротивляться халдеям до конца вопреки призывам пророка. Лютер и Диодати в значительной мере поддерживают перевод утвержденной версии, то же самое можно сказать и о современном переводе Лизера или Хендерсона.

Очевидно, что эти советчики выступали против истинных пророков и даже выставили пророка Иеремию посмешищем, извратив его высказывание в угодном им свете. Поэтому особое ударение сделано на то, что Иезекииль был призван пророчествовать против них, и сказано, что Дух Бога нисшел на него и ему было велено говорить от имени Бога, ибо их тайные замыслы были хорошо известны ему. И Бог, напомнив им об убийствах, совершенных ими, отвечает им их же поговоркой, только с той разницей, что называет убитых ими мясом, а Иерусалим - котлом. О них же Он говорит, что им не спастись, как они надеялись, ибо Он выведет их из котла. Бог наведет на них страшный меч, и сделает это за пределами города, к которому они были так привязаны, ибо они будут отданы в руки чужих, чтобы те свершили над ними суд. Более того, Бог грозно объявляет им, что будет судить их “на пределах Израилевых”, и они узнают, что Он есть Бог. Поэтому Иерусалим не будет для них котлом, а они не будут мясом в нем, но Бог произведет над ними суд “на пределах Израилевых”, потому что они не ходили по его заповедям, а уставов его не выполняли, но скорее, поступали по уставам соседствующих с ними народов.

Когда же Иезекииль пророчествовал, то Фалтия, сын Ванея, умер (ст. 13,14), что повергло пророка в печаль и побудило вступиться за остаток Израиля, ибо пленник любил людей, живших в Иерусалиме, какими бы насмешниками они ни были. На это Бог ответил пророку и внушил ему, что его братьев, его единокровных братьев, и весь дом Израиля презирали эти надменные жители Иерусалима, которые слишком много мнили о себе, потому что все еще находились в Иерусалиме, в городе, которым гордились перед своими братьями, находившимися в плену (ст. 15). “На это скажи: так говорит Господь Бог: хотя Я и удалил их к народам и хотя рассеял их по землям, но Я буду для них некоторым святилищем в тех землях, куда пошли они. Затем скажи: так говорит Господь Бог: Я соберу вас из народов, и возвращу вас из земель, в которые вы рассеяны; и дам вам землю Израилеву. И придут туда, и извергнут из нее все гнусности ее и все мерзости ее. И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное, чтобы они ходили по заповедям Моим, и соблюдали уставы Мои, и выполняли их; и будут Моим народом, а Я буду их Богом. А чье сердце увлечется вслед гнусностей их и мерзостей их, поведение их обращу на их голову, говорит Господь Бог” (ст. 16-21).

В день греха и падения всегда так. Те, кто похваляется стариной, порядком и успехами как своим наследственным и исключительным достоянием, подвергаются божественному суду, в то время как самые обездоленные и презираемые оказываются праведниками и получают благословение Бога в условиях унижения и слабости, как показано здесь, где Бог обещает быть для рассеянных по землям иудеев некоторого рода святилищем повсюду, куда они пойдут, а также обещает, что соберет их из земель, в которых они рассеяны, и даст им землю Израиля, и вместе с этим даст им единое сердце и вложит в них новый дух, заменив их каменное сердце плотяным, чтобы они ходили по заповедям, выполняя уставы Бога, чтобы Он действительно мог признать их опять своим народом, а себя - их Богом, тогда как упрямые идолопоклонники должны понести заслуженное наказание за свои дела.

“Тогда херувимы подняли крылья свои, и колеса подле них; и слава Бога Израилева вверху над ними. И поднялась слава Господня из среды города и остановилась над горою, которая на восток от города” (ст. 22,23). Затем следует дальнейшее отшествие божественной славы, и не только от храма, но и от Иерусалима, ибо она поднялась из среды города и остановилась над Елеонской горой. “И дух поднял меня и перенес меня в Халдею, к переселенцам, в видении, Духом Божиим. И отошло от меня видение, которое я видел. И я пересказал переселенцам все слова Господа, которые Он открыл мне” (ст. 24,25). Это напоминает один эпизод из евангелия по Матфею (гл. 28), где воскресший Иисус появляется на горе в Галилее и посылает своих учеников с великой миссией ко всем народам, но не говорит ни слова о своем отшествии на небеса. Это действительно похоже на небеса. Это действительно похоже на отверженный Иерусалим. Только остаток посылает Господь, встретившись с ними вновь в месте в Галилее после воскресения, - прекрасный залог его возвращения, несмотря на предшествующее отвержение. Завеса опустится над скинией, достигнув Елеонской горы, и не поднимется, пока мы не услышим о его новом появлении в последних главах, описывающих последний день (ср. Зах. 14, 4 и Д. ап. 1, 9-12).

Пророк же возвращается, перенесенный духом в видении, в Халдею к переселенцам (хотя все это время он телесно не покидал своего дома, и пред его лицом сидели старейшины) и рассказывает о тех ужасных сценах, которые ему было дано увидеть. И каким же утешением это будет для пленников!

После предварительной серии видений пророку было велено внушить народу, что полное крушение всех их упований на будущее неизбежно и уже близко, ибо тщетны и излишне оптимистичны надежды и мечты, которые лелеяли не только представляющие высокомерный остаток на земле Израиля, но даже многие из переселенцев при реке Ховаре.

“И было ко мне слово Господне: сын человеческий! ты живешь среди дома мятежного; у них есть глаза, чтобы видеть, а не видят; у них есть уши, чтобы слышать, а не слышат; потому что они - мятежный дом. Ты же, сын человеческий, изготовь себе нужное для переселения, и среди дня переселяйся перед глазами их, и переселяйся с места твоего в другое место перед глазами их; может быть, они уразумеют, хотя они - дом мятежный; и вещи твои вынеси, как вещи нужные при переселении, днем, перед глазами их, и сам выйди вечером перед глазами их, как выходят для переселения. Перед глазами их проломай себе отверстие в стене, и вынеси через него. Перед глазами их возьми ношу на плечо, впотьмах вынеси ее, лице твое закрой, чтобы не видеть земли; ибо Я поставил тебя знамением дому Израилеву” (ст. 1-6). Таким образом, пророк символически указывал на то, что земля Израиля вновь будет подметена истребительной метлой, хотя многие из иудеев вопреки божественному заверению надеялись на скорое освобождение от врагов и возвращение в обетованную землю.

Поэтому мы видим здесь, что Бог яркими образами желает повлиять на совесть переселенцев, чтобы они поняли, как бессмысленно и глупо предаваться подобным мечтам. Но увы! Они были мятежным, да, мятежным домом. В своей песне Моисей упрекал их за то, что в них не было веры, называя их строптивым, порочным и развращенным родом, и Давид в своих псалмах (Пс. 68) характеризует израильтян народом “противящимся”. Если Иезекииль слышал божественный приговор и должен повторить это все с тем же результатом - значит, это уже не ново, но в преддверии исполнения этого приговора, скорее, свидетельствует о том, что старое зло настолько широко распространилось и его не под силу искоренить ни молодому и сильному поколению, ни властям, ни лучшим представителям нации. То была не простая опухоль на теле общества, не выделяющееся пятно, но разрастающаяся глубокая язва проказы. “И сделал я, как повелено было мне; вещи мои, как вещи нужные при переселении, вынес днем, а вечером проломал себе рукою отверстие в стене, впотьмах вынес ношу и поднял на плечо перед глазами их” (ст. 7).

Следующее сообщение объясняет все достаточно ясно и полно: “И было ко мне слово Господне поутру: сын человеческий! не говорил ли тебе дом Израилев, дом мятежный: “что ты делаешь?” Скажи им: так говорит Господь Бог: это - предвещание для начальствующего в Иерусалиме и для всего дома Израилева, который находится там. Скажи: я знамение для вас; что делаю я, то будет с ними, - в переселение, в плен пойдут они. И начальствующий, который среди них, впотьмах поднимет ношу на плечо и выйдет. Стену проломают, чтобы отправить его через нее; он закроет лице свое, так что не увидит глазами земли сей. И раскину на него сеть Мою, и будет пойман в тенета Мои, и отведу его в Вавилон, в землю Халдейскую, но он не увидит ее, и там умрет. А всех, которые вокруг него, споборников его и все войско его развею по всем ветрам, и обнажу вслед их меч. И узнают, что Я Господь, когда рассею их по народам и развею их по землям. Но небольшое число их Я сохраню от меча, голода и язвы, чтобы они рассказали у народов, к которым пойдут, о всех своих мерзостях; и узнают, что Я Господь” (ст. 8-16). Вполне допустимо, что подобные действия пророка покажутся иудеям странными (когда он будет днем на глазах у всех готовиться к переселению, а впотьмах ночью вынесет, весь укутанный, свою ношу) и вызовут у них интерес; и вот был ответ, который пророк должен дать им на их вопросы. Пророчествуя таким образом, Иезекииль намекал на то, что должно было произойти с начальствующим в Иерусалиме, с самим Седекией и со всем домом Израиля. Очень поразительно то, что оба предсказания, пророчества Иеремии и предсказание Иезекииля в свое время исполнились до конца. Иосиф говорит, что царь, предполагая, что все произойдет иначе, решил не верить обоим пророкам. Но случилось, что Седекия не спасся от рук халдеев и был предан в руки вавилонского царя и говорил с ним устами к устам, и его глаза видели глаза вавилонского царя; в равной степени сбылось то, что, будучи плененным, Седекия был отведен в Вавилон, но не увидел его, хотя и умер там. То, что Иезекииль закрыл свое лицо, чтобы не видеть земли, было знамением, предвещавшим жестокую реальность в грядущем. Как же было прискорбно и унизительно для народа Бога узнать, что Он - Бог только в его опустошающих и разоряющих судах! Но даже оставив и сохранив небольшое число людей от наказания, Бог использовал их в своих целях, ибо сохранил их для того, чтобы они рассказали другим народам о всех своих мерзостях, потому что кто другой мог так убедительно свидетельствовать против идолопоклонства, как не те, что так пострадали, уступив искушению?

Затем Бог повелел Иезекиилю сыграть перед народом Израиля роль человека, который ест свой хлеб и пьет свою воду, проявляя признаки тревоги. “И было ко мне слово Господне: сын человеческий! Хлеб твой ешь с трепетом, и воду твою пей с дрожанием и печалью. И скажи народу земли: так говорит Господь Бог о жителях Иерусалима, о земле Израилевой: они хлеб свой будут есть с печалью и воду свою будут пить в упоении, потому что земля его будет лишена всего изобилия своего за неправды всех живущих на ней. И будут разорены населенные города, и земля сделается пустою, и узнаете, что Я Господь” (ст. 17-20).

Глава завершается словами, осуждающими неверие народа Израиля в пророческое слово, неверие, настолько распространившееся среди него, что вошло в поговорку. “И было ко мне слово Господне: сын человеческий! что за поговорка у вас, в земле Израилевой: “много дней пройдет, и всякое пророческое видение исчезнет”? Посему скажи им: так говорит Господь Бог: уничтожу эту поговорку, и не будут уже употреблять такой поговорки у Израиля; но скажи им: близки дни и исполнение всякого видения пророческого. Ибо уже не останется втуне никакое видение пророческое, и ни одно предвещание не будет ложным в доме Израилевом. Ибо Я Господь, Я говорю; и слово, которое Я говорю, исполнится, и не будет отложено; в ваши дни, мятежный дом, Я изрек слово, и исполню его, говорит Господь Бог. И было ко мне слово Господне: сын человеческий! вот, дом Израилев говорит: “пророческое видение, которое видел он, сбудется после многих дней, и он пророчествует об отдаленных временах”. Посему скажи им: так говорит Господь Бог: ни одно из слов Моих уже не будет отсрочено, но слово, которое Я скажу, сбудется, говорит Господь Бог” (ст. 21-28). В тот день Он даст такой залог всем, что люди к своему стыду не смогут возместить все до последних дней. “В ваши дни, мятежный дом, Я изрек слово, и исполню его, говорит Господь Бог”. Какое свидетельство нелюбви человека к Богу проявляется в том, что человек с такой готовностью бросается на дьявольскую приманку, полагая, что время исполнения пророчеств еще слишком далеко! Дьяволу не нравится вмешательство Бога, чье царство в любом смысле слова невыносимо для него. Но что говорит пророк Иезекииль? “Ни одно из слов Моих уже не будет отсрочено, но слово, которое Я скажу, сбудется, говорит Господь Бог”.

В следующей главе речь идет о тех, кого Бог считает притворщиками в Израиле: о мужчинах и женщинах, которые пророчествуют, не имея на то божественных правомочий, о пособниках дьявола и противниках воли Его, ведущих народ Бога к гибели. Тогда это было одним из самых тягостных испытаний для духа, какое и сейчас в собрании представляют для нас лжебратья и лжепророки, ставящие своей целью возвысить себя, а потому прибегающие к таким средствам, как лесть и приукрашивание действительности, с одной стороны, а с другой - манере переубеждать, наиболее подходящей в обращении с теми, на кого они желают повлиять, всегда стремясь при этом умалить и оскорбить всех тех, кто защищает истину во имя Господа (ср. 2 Кор. 11).

“И было ко мне слово Господне: сын человеческий! изреки пророчество на пророков Израилевых пророчествующих, и скажи пророкам от собственного сердца: слушайте слово Господне! Так говорит Господь Бог: горе безумным пророкам, которые водятся своим духом и ничего не видели! Пророки твои, Израиль, как лисицы в развалинах. В проломы вы не входите и не ограждаете стеною дома Израилева, чтобы твердо стоять в сражении в день Господа. Они видят пустое и предвещают ложь, говоря: “Господь сказал”; а Господь не посылал их; и обнадеживают, что слово сбудется. Не пустое ли видение видели вы? и не лживое ли предвещание изрекаете, говоря: “Господь сказал”, а Я не говорил?” (Ст. 1-7). Быть пророком от собственного сердца - значит, не избежать суда Бога, который, хотя добр и милостив, всегда ревнует за свое величие и истину и не прощает искажения истины и осквернения ее. Что ждет лжепророков и следующих их путями, как не погибель? Они подобны лисицам в развалинах, которые вредят исподтишка. Неудивительно, что такие не входят в проломы и не ограждают стеной дома Израиля, чтобы твердо стоять в сражении в день Господа; они подобны тем, которые позже стремились создать видимость чистоты плоти и принуждали язычников к обрезанию, чтобы только самим не испытать гонений за распятие Христа. Такие люди не боялись Господа, не знали тайны, но изрекали лишь ложь и занимались гаданиями, говоря “Господь сказал”, в то время как Он и не посылал их, но тем не менее они обнадеживали людей, заставляя верить, что сказанное ими сбудется. Поэтому Иезекииль с такой печалью обращается к ним: “Не пустое ли видение видели вы? и не лживое ли предвещание изрекаете, говоря: “Господь сказал”, а Я не говорил?”

За этим следует божественное обвинение, даже угроза. “Посему так говорит Господь Бог: так как вы говорите пустое и видите в видениях ложь, за то вот Я - на вас, говорит Господь Бог. И будет рука Моя против этих пророков, видящих пустое и предвещающих ложь; в совете народа Моего они не будут, и в список дома Израилева не впишутся, и в землю Израилеву не войдут; и узнаете, что Я Господь Бог. За то, что они вводят народ Мой в заблуждение, говоря “мир”, тогда как нет мира; и когда он строит стену, они обмазывают ее грязью, скажи обмазывающим стену грязью, что она упадет. Пойдет проливной дождь, и вы, каменные градины, падете, и бурный ветер разорвет ее. И вот, падет стена; тогда не скажут ли вам: “где та обмазка, которою вы обмазывали? ” Посему так говорит Господь Бог: Я пущу бурный ветер во гневе Моем, и пойдет проливной дождь в ярости Моей, и камни града в негодовании Моем, для истребления. И разрушу стену, которую вы обмазывали грязью, и повергну ее на землю, и откроется основание ее, и падет, и вы вместе с нею погибнете; и узнаете, что Я Господь. И истощу ярость Мою на стене и на обмазывающих ее грязью, и скажу вам: нет стены, и нет обмазывающих ее, пророков Израилевых, которые пророчествовали Иерусалиму и возвещали ему видения мира, тогда как нет мира, говорит Господь Бог” (ст. 8-16). Как это ужасно, когда враги Бога фактически вынуждают его стать их врагом! Будучи исполненным долготерпения и неистощимого милосердия, Он не спешит излить свой гнев , но когда слишком долгое терпение вредит его святым и наносит ущерб его достоинству, то Он объявляет войну всем тем, кто так лицемерно поступает, подрывая его славу и мешая исполнению его святой воли в отношении его народа, а его гнев соразмерен его величию. Он против пророков, видящих пустое, и его рука будет на них. “В совете народа Моего они не будут, и в список дома Израилева не впишутся, и в землю Израилеву не войдут”. Их имена будут вычеркнуты из людской памяти, и они потеряют все свои преимущества; и здесь речь идет о явном осуждении на земле, а не о вечном осуждении, хотя в равной степени нам становится ясно, что их участью будет вечная погибель. Подразумевать под всем этим отлучение от церкви на земле и лишение общения святых на небесах - значит, не уловить истинного смысла данного отрывка. Кроме того, в этом наказании упоминается и род греха. Разве лжепророки не тешили национальные чувства иудеев, обещая им скорое возвращение из плена? Посему они сами никогда не увидят родной земли, из которой их изгнали враги, и тогда они узнают, что Он - их Бог, с именем которого они осмелились так пренебрежительно обойтись. Он не оставит безнаказанными обольстителей, совративших его народ и приведших его к гибели, говоривших от себя “мир”, но не слышавших это святое слово от Бога, которые, когда народ строит стену, обмазывают ее раствором, не способным удержать ее. Что это как не обман? И строителям сказано, что стена их обрушится: “Пойдет проливной дождь, и вы, каменные градины, падете, и бурный ветер разорвет ее”. О том же самом говорят другие места (Пс. 83; Ис. 28; 29; Иез. 38, 22; Откр. 8; 16), описывая бедствия Израиля в грядущем и прошлом. Сам Бог заверяет в том, что исполнит такой суд, чтобы до основания разрушить любой оплот лжи и стереть с лица земли вводящих в заблуждение и верящих им, и они погибнут, но прежде к своему ужасу убедятся в том, что не кто иной, как Бог судил лжепророков и их видения мира, которого на самом деле не было.

Однако не только мужчины, но и женщины сыграли печальную роль в духовной катастрофе Израиля. Поэтому Бог и обращается к пророку: “Ты же, сын человеческий, обрати лице твое к дщерям народа твоего, пророчествующим от собственного своего сердца, и изреки на них пророчество, и скажи: так говорит Господь Бог: горе сшивающим чародейные мешочки под мышки и делающим покрывала для головы всякого роста, чтобы уловлять души! Неужели, уловляя души народа Моего, вы спасете ваши души? И бесславите Меня пред народом Моим за горсти ячменя и за куски хлеба, умерщвляя души, которые не должны умереть, и оставляя жизнь душам, которые не должны жить, обманывая народ, который слушает ложь” (ст. 17-19). Влияние женщин, как благотворное, так и вредное, всегда было велико в этом мире. И поскольку Бог соблаговолил наделить некоторых из них лучшими дарами, то неудивительно, что и сатана склонил тех, которых ему удалось, к злодеяниям. Особой формой злодеяния, отмеченной здесь, было обольщение своих жертв сладкими речами и, таким образом, уловление душ людей наиболее низменным в этой жизни, при этом духовно умерщвлялось то, что не должно было умереть, и оставлялось жить то, что не должно было жить.

Таким образом, заблуждение никогда не прекратит своего действия. Лжеучение поощряет людей худых и стремится встревожить людей добрых. Так этот мир утверждает свою веру. Могут иметь место проклятия и угрозы, но они бессильны, ибо их отвергают. И все же повторение их создает видимость ненависти к беззаконию и любви к правде, и, таким образом, человек живет среди пустой показухи до тех пор, пока не попадет в ад и не возведет свои глаза в муках к небу. С другой стороны, благодать невыносима для этого мира и кажется ему хуже греха, с которым язычники мирятся. Поэтому верующие, которые по своей любви к комфорту и общественному положению идут рука об руку с миром, никогда не получают той пищи для своей души, которая им необходима как рожденным от Бога, а отсюда томление и боль изголодавшейся души, воздерживающейся в определенной мере от мирских наслаждений, и лишение надлежащего христианского утешения, которое они открыто вкусят лишь тогда, когда достигнут небес, того единения святых и поклонения Богу и Отцу, что должно характеризовать их еще на земле.

“Посему так говорит Господь Бог: вот, Я - на ваши чародейные мешочки, которыми вы там уловляете души, чтобы они прилетели, и вырву их из-под мышц ваших, и пущу на свободу души, которые вы уловляете, чтобы прилетали к вам. И раздеру покрывала ваши, и избавлю народ Мой от рук ваших, и не будут уже в ваших руках добычею, и узнаете, что Я Господь” (ст. 20,21). Невозможно противостоять Богу, странно, что мужчины или женщины надеются на успех в подобном противоборстве! На самом же деле, ослепленные, введенные в заблуждение хитростью дьявола, люди не знают, что вступают в единоборство с самим Богом до тех пор, пока эта борьба не заканчивается их собственным поражением навеки, а их уловки открываются тем, кого они надеялись сделать своими жертвами. “За то, что вы ложью опечаливаете сердце праведника, которое Я не хотел опечаливать, и поддерживаете руки беззаконника, чтобы он не обратился от порочного пути своего и не сохранил жизни своей...” (ст. 22), Бог объявляет, что все это в конечном итоге должно привести таких людей к гибели, и народ Бога, который они пытались соблазнить, избавится от них. “...За это уже не будете иметь пустых видений и впредь не будете предугадывать; и Я избавлю народ Мой от рук ваших, и узнаете, что Я Господь” (ст. 23). Такое вот предзнаменование вечного осуждения дано всякому врагу Израиля, внутреннему и внешнему. Ибо грешники не перестанут грешить и узнают, что Бог своей могущественной рукой истребит их.

Посещение пророка старейшинами предоставило повод для нового божественного откровения, хотя и не в форме видения. Как Бога не обманули их желание и готовность услышать его слово, так и пророку не было необходимости перемещаться в видении и уклоняться от возложенного на него сурового и высокого долга.

“И пришли ко мне несколько человек из старейшин Израилевых и сели перед лицем моим. И было ко мне слово Господне: сын человеческий! Сии люди допустили идолов своих в сердце свое и поставили соблазн нечестия своего перед лицем своим: могу ли Я отвечать им? Посему говори с ними и скажи им: так говорит Господь Бог: если кто из дома Израилева допустит идолов своих в сердце свое и поставит соблазн нечестия своего перед лицем своим, и придет к пророку, - то Я, Господь, могу ли, при множестве идолов его, дать ему ответ? Пусть дом Израилев поймет в сердце своем, что все они через своих идолов сделались чужими для Меня” (ст. 1-5). Святое семя осквернилось, и вожди Израиля были более достойны порицания, нежели те, кого они своим примером отвратили от истинного пути. Как бы они ни притворялись и как бы ни создавали видимость благочестия, все равно они “допустили идолов своих в сердце свое”. Речь шла не о внешнем значении или влиянии. Старейшинам нравились подобные мерзости; они ходили вслед идолам с тайной страстью и удовлетворяли свое пристрастие к лжебогам, полагая тем самым соблазн нечестия перед своим лицом, являя дерзкое, открытое и преднамеренное сопротивление Богу. Приходить затем в подобных обстоятельствах к пророку и вопрошать через него Бога было не чем иным, как бесстыдством нечестивых. “Могу ли Я отвечать им?” Поклоняясь идолам и оскорбляя тем самым Бога, они все же осмелились вставать перед лицом его пророка! Какими черствыми и грубыми надо было быть, чтобы поступать так! И это вместо искреннего раскаяния! Таковому было сказано, что Бог ответит тому, который придет к пророку при множестве идолов. Бог могуществен и никого не презирает, но Он не будет способствовать бесславию себя. И его суды будут благотворны для тех, кто его боится. Как еще Он мог бы ответить мятежным старейшинам, если не заставив их почувствовать его величие? Проявляя любопытство, они искали ответа, а Он докажет им ничтожность и бесполезность их многочисленных идолов. “Пусть дом Израилев поймет в сердце своем, что все они через своих идолов сделались чужими для Меня”. Старейшины и народ Израиля отложились от Бога, желавшего воздействовать на их души, управлять ими, тогда как они поступили по своей гордыне.

Еще более ясное повеление дому Израиля мы находим в стихах 6-11, где сказано, что им надлежит покаяться и отвратиться от идолов своих: в противном случае Бог вынужден будет сам ответить вопрошающим, и ответом будет истребление из его народа не только обольщенного пророка, но и тех, что вопрошали: “Посему скажи дому Израилеву: так говорит Господь Бог: обратитесь и отвратитесь от идолов ваших, и от всех мерзостей ваших отвратите лице ваше. Ибо если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут у Израиля, отложится от Меня и допустит идолов своих в сердце свое, и поставит соблазн нечестия своего перед лицем своим, и придет к пророку вопросить Меня через него, - то Я, Господь, дам ли ему ответ от Себя? Я обращу лице Мое против того человека и сокрушу его в знамение и притчу, и истреблю его из народа Моего, и узнаете, что Я Господь. А если пророк допустит обольстить себя и скажет слово так, как бы Я, Господь, научил этого пророка, то Я простру на него руку Мою и истреблю его из народа Моего, Израиля. И понесут вину беззакония своего: какова вина вопрошающего, такова будет вина и пророка, чтобы впредь дом Израилев не уклонялся от Меня и чтобы более не оскверняли себя всякими беззакониями своими, но чтобы были Моим народом, и Я был их Богом, говорит Господь Бог”. Таким образом, Бог действует как судья, поступая с лукавыми по их лукавству и посылая лжецов к возлюбившим ложь, чтобы наказать вместе тех и других и дать Израилю необходимый для него урок, чтобы они стали его народом, как и Он является их Богом.

С 12-го стиха начинается новое обращение Бога к Иезекиилю: “Сын человеческий! если бы какая земля согрешила предо Мною, вероломно отступив от Меня, и Я простер на нее руку Мою, и истребил в ней хлебную опору, и послал на нее голод, и стал губить на ней людей и скот; и если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, - то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог. Или, если бы Я послал на эту землю лютых зверей, которые осиротили бы ее, и она по причине зверей сделалась пустою и непроходимою: то сии три мужа среди нее, - живу Я, говорит Господь Бог, - не спасли бы ни сыновей, ни дочерей, а они, только они спаслись бы, земля же сделалась бы пустынею. Или, если бы Я навел на ту землю меч и сказал: “меч, пройди по земле!”, и стал истреблять на ней людей и скот, то сии три мужа среди нее, - живу Я, говорит Господь Бог, - не спасли бы ни сыновей, ни дочерей, а они только спаслись бы. Или, если бы Я послал на ту землю моровую язву и излил на нее ярость Мою в кровопролитии, чтобы истребить на ней людей и скот: то Ной, Даниил и Иов среди нее, - живу Я, говорит Господь Бог, - не спасли бы ни сыновей, ни дочерей; праведностью своею они спасли бы только свои души” (ст. 13-20).

Пророк Иезекииль слышит страшный приговор о том, что когда последней каплей переполнится чаша зла, то трое святых, которые в самые критические моменты взаимоотношений человека с Богом всегда ходатайствовали пред Богом за людей, будут теперь не в состоянии своей праведностью спасти кого-либо, кроме самих себя (ибо речь здесь идет об управлении этим миром, а не о благодати ради вечной жизни). Если бы Бог послал на землю голод или лютых зверей или навел на землю меч, если бы Он послал на землю моровую язву, то Ной, Даниил и Иов не спасли бы от всего этого ни сыновей, ни дочерей, а своей праведностью спасли бы только свои души. Но что было бы, если бы Бог послал на Иерусалим сразу четыре тяжкие казни (меч, голод, лютых зверей и моровую язву)? Кто мог бы укрыть от них этот грешный народ? “Ибо так говорит Господь Бог: если и четыре тяжкие казни Мои: меч, и голод, и лютых зверей, и моровую язву пошлю на Иерусалим, чтобы истребить в нем людей и скот, и тогда останется в нем остаток, сыновья и дочери, которые будут выведены оттуда; вот, они выйдут к вам, и вы увидите поведение их и дела их, и утешитесь о том бедствии, которое Я навел на Иерусалим, о всем, что Я навел на него. Они утешат вас, когда вы увидите поведение их и дела их; и узнаете, что Я не напрасно сделал все то, что сделал в нем, говорит Господь Бог” (ст. 21-23).

Таким образом, какую бы любовь ни питал пророк Иезекииль к народу Израиля, каких бы скорых ударов ни ожидал, которые должны были обрушиться на этот город, он должен был, наконец, искренне согласиться с тем, что суды Бога справедливы, как бы сурово ни карал Бог, который никогда не заставит напрасно пролиться ни одной слезе, но превознесет милость над судом.