Осия
Наш YouTube - Библия в видеоформате и другие материалы.
Христианская страничка
Лента обновлений сайта
Медиатека Blagovestnik.Org
в Telegram -
t.me/BlagovestnikOrg
Видеобиблия online

Русская Аудиобиблия online
Писание (обзоры)
Хроники последнего времени
Українська Аудіобіблія
Украинская Аудиобиблия
Ukrainian
Audio-Bible
Видео-книги
Музыкальные
видео-альбомы
Книги (А-Г)
Книги (Д-Л)
Книги (М-О)
Книги (П-Р)
Книги (С-С)
Книги (Т-Я)
Новые книги (А-Я)
Фонограммы-аранжировки
(*.mid и *.mp3),
Караоке
(*.kar и *.divx)
Юность Иисусу
Песнь Благовестника
старый раздел
Бесплатно скачать mp3
Нотный архив
Модули
для "Цитаты"
Брошюры для ищущих Бога
Воскресная школа,
материалы
для малышей,
занимательные материалы
Список ресурсов
служения Blagovestnik.Org
Архивы:
Рассылки (1)
Рассылки (2)
Проповеди (1)
Проповеди (2)
Сперджен (1)
Сперджен (2)
Сперджен (3)
Сперджен (4)
Карта сайта:
Чтения
Толкование
Литература
Стихотворения
Скачать mp3
Видео-онлайн
Архивы
Все остальное
Контактная информация
Поддержать сайт
FAQ


Наш основной Telegram-канал.
Наша группа ВК: "Христианская медиатека".
Наши новости в группе в WhatsApp.

Лекции по книгам малых пророков

Оглавление: Книга пророка Осии; гл. 1; гл. 2; гл. 3; гл. 4; гл. 5; гл. 6; гл. 7; гл. 8; гл. 9; гл. 10; гл. 11; гл. 12; гл. 13; гл. 14.

Предисловие

Хронологическая последовательность данного обзора в значительной мере сохранена в общей классификации, но тем не менее остается место для исключения из правил. Например, Осия, как и должно быть, поставлен первым, за ним обычно следуют Иоиль и Амос. Я не думаю, что Иоиль начал пророчествовать одновременно с Осией, но, с другой стороны, начало пророчества Амоса указывает на то, что свидетельство Иоиля к тому времени уже завершилось и было известно (ср. Иоил. 3, 16 и Ам. 1, 2). В Септуагинте последовательность следующая: Осия, Амос, Михей, Иоиль... При этом нет необходимости сомневаться в строгом соблюдении еврейской классификации, согласно которой Осия поставлен первым для всего Израиля, особенно Ефрема, Иоиль - следующим, но первым для более узкой области распространения пророчеств, охватывающей Иерусалим.
Время пророчества Авдия, по всей видимости, меньше всего определяется внутренними признаками. Тот материал, что был использован для доказательства более позднего времени пророчества, оказался необоснованным, так как не был принят во внимание факт, что в пророческом видении отражено грядущее, о чем уже было сказано. Настоящее же время для пророка есть то, когда пророчество завершено, а не то, когда оно дается. Я уверен, он пророчествовал раньше этого, а не позже. Авдий, как и следовало ожидать, предваряет Иону* {*Иона стоит отдельно в ряду пророков, поскольку был послан в главный город Ассирии, враждебно настроенный к Израилю, в языческий город, народ которого, тем не менее, все еще оставался признанным народом Бога. Замечательно то, что занимая такое изолированное положение среди пророков, Иона - единственный из малых пророков, пророчество которого начинается с “и”, что в авторизованном переводе дано как “вот”}, который был выделен особым образом, как уже известный. Обычно Иону относят к более ранним пророкам, но есть много фактов, позволяющих утверждать, что Иона посетил Ниневию во времена царствования Фула (царя Ассирии; Vul-Lish или Iva-Lush написано на памятниках Ассирии). Это позволяет приблизить время на полстолетия, если не больше, и поместить Иону более правильно по времени среди пророков. Ведь Иона занимает такое очень замечательное положение свидетеля, какое совсем бы не соответствовало тому чудесному созданию из 12 звезд, если бы поставить Иону первым в ряду малых пророков. Тогда бы показалось, что подчеркивается что-то, так сказать, второстепенное. Поэтому, как мне кажется, Иона поставлен в один ряд с другими пророками, если и не хронологически правильно, то, по крайней мере, с точки зрения морали как раз в надлежащем ему месте. Михей был современником Исаии, но он несколько уступает своему великому современнику. Соответственно они классифицируются и в Библии. Наум, пророчествующий суд над Ниневией, естественно, предшествует Аввакуму, устремившему свой взгляд на халдеев. Софония же является последним из этих малых пророков перед наступлением вавилонского плена.
Вслед за этим следуют большие пророки, каждый в порядке своей очередности - Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил, - вторгаясь теперь уже во владение, предписанное последним в еврейском каноне, который иудеи всячески пытались объяснить. Хотя, если говорить о больших пророках, мы должны остерегаться ошибки приписывать большим какое-то особое влияние на малых. Речь идет только об объеме и многосторонности написанных ими свидетельств. И еще следует заметить, что, как уже говорилось, три из самых длинных пророчеств были использованы Богом для того, чтобы усвоить язык и мысли некоторых из самых коротких пророчеств. Следует также обратить внимание, что четыре или пять ранних малых пророков предшествовали даже Исаии.
Затем следует рассматривать тех из двенадцати малых пророков, которые пророчествовали после плена. Поэтому, если пророк Софония следовал за Исаией, то его обязательно следует убрать с этого места, поскольку он стоит в одном ряду с малыми пророками. Исаия, как и должно быть, занимает первое место среди больших пророков, которые расположены строго в соответствии с хронологическим порядком, от первого и до последнего. И если Иезекииль жил в одно время с Иеремией, то он находился за пределами Израиля, в то время как Иеремия находился там или был уведен из Израиля в Египет с последними остатками жителей. Даниил, как известно, был последним из четырех больших пророков. Затем следуют малые пророки и опять в подобной последовательности. Единственный, кто, можно сказать, сдвинут со своего места, так это Иона - по причине только что указанной, хотя вероятно, что хронологический порядок сохранен также как и нравственная мудрость Бога.
Поэтому любая последовательность, при которой Софония стоял бы перед Аввакумом, казалась бы более чем сомнительной. Он появляется по нескольким причинам, незначительным самим по себе, но имеющим кое-какой вес, чтобы позже уже не иметь значения, и поэтому здесь есть хоть и небольшая, но разница. В целом, я полагаю, что такой порядок (в каком они стоят в еврейской, английской и других Библиях) необходимо учитывать и что иудеи были более правы, чем те, кто ставил Софонию перед Аввакумом. Вероятнее всего, говоря без преувеличения, то, что хотя они и современники, Софонию следует отнести к более позднему из них двоих. Но разница в написании пророчеств заключена всего в нескольких годах, и если в конце концов она составит где-то около десятка лет, то, вероятно, нет веской причины спорить из-за нее. К сожалению, те, кто так усиленно трудится над скоропортящейся пищей, как эта, не приносящей большой пользы, склонны отвергать или не замечать пищу, которая дает вечную жизнь.
Бесспорно, что Аггей следует первым во временной последовательности среди последних пророков, а за ним достойно идут его современник Захария и, наконец, Малахия, завершающий этот список не столько фактически, сколько тоном и характером своего послания. Благочестивые иудеи остались ждать прихода Мессии и его непосредственного предвестника.
Архиепископ Асшер в этом плане был достойно оценен, но его хронологию, как понимаем, не всегда лучшим образом использовали те, кого обвиняли в повторении авторизованного перевода в последнее время меньше, чем сотню лет назад. Даже собственную классификацию Асшера не всегда принимали те, кто верил Писанию так же твердо, как и он сам. Однако мы можем прийти к выводу (с достаточной, если не всегда с полной убежденностью), что в основном все большие и малые пророки расположены в своей временной последовательности, за исключением разве что Ионы, если действительно он, при более близком рассмотрении, был одним. Три более поздних пророка - Аггей, Захария и Малахия - неоспоримо являлись пророками, жившими после вавилонского плена, поскольку Софония указывает нам на самые последние события перед пленением иудеев. Мы совершенно уверены, что речь идет именно о той великой эпохе, потому что эти пророки сами утверждают это, и делают это так ясно, что едва ли остается место для такой запутывающей изобретательности неверующих, которая забавляет себя и вводит в заблуждение наивных своими непрерывными попытками пошатнуть все, что уже принято на веру, будь то малое или великое. Подобного рода изобретательность, увы, лезет из кожи вон не меньше, чем те, которые имеют надежду потрясти то, что больше всего прославляет Бога и уничтожает человека.
Что же касается главного предмета нашей темы, то следующий ниже беглый обзор двенадцати малых пророков, возможно, будет достаточным.
О с и я. Пророчество Осии разделено на две части. В первой части пророк говорит об Израиле и Иуде, отвергнутых после предостережения Израиля, делает туманный намек на призыв язычников и ясно предсказывает, что Иуда и Израиль будут восстановлены и даже воссоединятся. В его пророчестве слышится мольба и обетование, в общих чертах обрисовано недостойное поведение иудеев в тот момент, и вместе с тем выражается уверенность, что они, наконец, получат благословение Бога как народ, ищущий Господа и истинного Давида, своего царя. Далее пророк Осия выставляет напоказ дурные поступки израильтян, увещевая их и угрожая им от имени Бога, и, наконец, говорит о том, что они покаются в своих грехах, примирятся и воссоединятся с Ним.
И о и л ь сначала предрекает опустошение, вызванное разными насекомыми, затем угрожает вторжением в пределы иудейских земель северной армии и разорениями, которые она причинит иудеям частично в то время, хотя полное разорение Иудеи произойдет в последние дни века сего, за которыми наступит день Господа, целью которого будет покорить и усмирить как иудеев, так и язычников пред своим лицом. Далее Иоиль предсказывает, что Господь изольет своего Духа на всякую плоть, а также грядущее спасение на горе Сион и суд над всеми народами.
А м о с говорит о намерениях Бога не только в отношении Израиля, но и в отношении соседствующих с ним народов, и рассматривает это особым образом - не только с основных позиций нравственного характера, но и с позиции особого к ним благоволения. Амос подчеркивает, что иудеи повинны в том, что отвергли свидетельство, которое, тем не менее, должно подтвердиться, когда Господь будет судить многих, из которых спасет немногих праведных. В конце пророчества следует обещание вновь восстановить падшую скинию Давида и вернуть благословение Израиля.
Пророчество А в д и я отличается своеобразным стилем речи, окрашенным суровым пафосом. Он объявляет призыв Бога народам, призыв выступить всем войной против Едома. Едом, несмотря на гордость своей силой, должен был быть низвергнутым, по словам Авдия, и обобранным дочиста грабителями - ни мудрость, ни могущество Исава не спасут его от разорения, потому что он явил бессердечие и злобу по отношению к своему брату Иакову. И хотя близок день Господа на все народы, на горе Сионе будет спасение, и Иаков получит землю Исава во владение, получит свое наследие, но Исав будет низринут и наказан, ибо Господь будет царствовать.
Далее И о н а на примере своей миссии в отношении язычников показывает, что Бог сохранил за собой право являть свою милость даже худшим из язычников в том случае, если те покаются, услышав его слово. Для того, чтобы эта миссия достигла своей цели, необходимо предварительно пройти через смерть и воскресение. Но даже в этом случае стоящий в такой близкой связи с Богом должен преклоняться перед его милосердием по отношению к другим и благословлять его, а не возлагать надежды на свои собственные привилегии, искажая тем самым его имя.
М и х е й осуждает весь народ и особо говорит о Самарии и Иерусалиме, осуждая их не только за беззаконие и идолопоклонство, но и за то, что они не послушались слов Бога. Он объявляет их землю нечистой и особенно предупреждает глав Израиля и князей, что Сион будет опустошен, но вместе с этим и восстановлен в последние дни, когда жителей Иерусалима сильно потеснят во время последней осады, после того, как они будут преданы в руки врагов за то, что отвергли Христа, который должен стать их миром (когда Ассур придет в конце) и который должен сделать остаток Иакова благословенным среди народов, равно как и объектом устрашения народов, когда Он истребит все людское зло и всех дьяволов. Затем в самом конце пророк проповедует неизменно праведные пути Бога, ибо его нельзя умилостивить обрядами и жертвоприношениями, и Он ненавидит и должен наказать столь вероломный народ, хотя все же перед детьми в последние дни Он явит верность Иакову и милость Аврааму, которые с клятвой обещал их отцам от первых дней.
Н а у м представляет явный контраст в сравнении с Ионой. Он объявляет о том, что гнев Бога обрушится на Ниневию, но вместе с тем Он не обойдет своей милостью всех верующих в него. Неужели Ассур возомнил, что советник Велиара способен выступить против Господа? Полное разорение ждет Ниневию, такое, какого еще не знал мир и какое увидят, когда последний ассириец падет навсегда. Ни один шквал, ни одну грозу со вспышками молний нельзя сравнить с тем, как образно и едко наш пророк обличает Ниневию, особенно во 2-ой и 3-ей главах.
А в в а к у м выражает чувства человека, потрясенного беззаконием иудеев и взывающего к Богу, чтобы Он наказал беззаконников, в немалой степени и потому, что иудеев наказали еще более нечестивые, чем они сами. Аввакуму велено было ждать суда и наказания злодеев и пока жить верою. Затем он подробно описывает все злодеяния нечестивцев, которые толкают его к гибели. И вот, наконец, Господь в своем святом храме, и вся земля должна молчать пред его лицом. Аввакум опять молится и рассказывает свое видение о грядущем божественном наказании, которое будет беспощадным, и выражает свою счастливую надежду на Бога, несмотря на то, придет или не придет теперь то, что будет предзнаменованием явного благословения.
С о ф о н и я объявляет о полном истреблении всех в иудейской земле и в Иерусалиме в грядущий день Господа за то, что занимались идолопоклонством, чинили насилие и обманывали. В тот день никого из нечестивых не спасет их презренный металл. Однако пророк дает знать всем праведным и исполняющим законы, что “может быть, вы укроетесь в день гнева Господня”. Но поскольку это будет день Господа, то никто не укроется и не спасется, будь то окрестные народы, как филистимляне, моавитяне или аммонитяне, или живущие далеко от иудейских пределов ассирийцы. И меньше других надежды на спасение у города, осквернившего себя и нечистого, у города притеснителя, имеющего особые привилегии, и потому еще более виновного - у Иерусалима! Пророк заканчивает свое предсказание утешительными словами, обращенными к благочестивому остатку иудеев, призывая их уповать на Бога и ждать, пока Он произведет свой суд над созванными царствами и освободит свой народ, смиренный и простой, и возвеселится радостью о Сионе, будет милостив по своей любви и сделает благочестивых именитыми и почетными между всеми народами земли.
А г г е й упрекает иудейский народ за то, что он мало верит и не спешит строить дом Бога. Пророк признает их виновными в том, что Богу приходится спорить с ними по поводу их стремления благоустраивать свои жилища. Он успокаивает их, обещая, что Дух пребудет среди них, и объявляя, что будущая слава храма будет больше, нежели прежняя, когда Мессия потрясет все народы. Он обещает, что будут ниспровергнуты все царства, когда Он потрясет небеса, но что в тот день Зоровавель будет избран как олицетворение Христа, как печать Господа.
З а х а р и я говорит об Иерусалиме как о городе, подвластном имперским державам: одна власть будет сменяться другой, пока не настанет должное время и Господь в славе не пребудет на Сионе. Иерусалим будет прощен и оправдан. Знамение мудрой власти будет явлено, когда Он приведет Мессию - ОТРАСЛЬ и установит совершенный порядок в управлении; беззаконие и идолопоклонство будут наказаны; четыре державы будут сменять одна другую. Отрасль создаст храм и воссядет священником на своем престоле. Во второй части книги по причине возникших сомнений, вызванных отдельными событиями, Господь обещает восстановить Иерусалим. Однако, несмотря на видение грядущей славы, иудеи все еще несут ответственность. Господь обещает, что защитит свой храм. Пророк представляет Христа кротким, но связывает его с днем спасения и славы, который придет, когда Иуда низвергнет Ионию или Грецию, и дом Иуды и дом Иосифа будут такими, будто бы Он и не оставлял их. Затем следует подробное описание того, как будет отвергнут Христос, и суда над антихристом. Все народы соберутся против Иерусалима, но Господь, Мессия, защитит его; и будут рыдать в Иерусалиме о том, которого они пронзили; и откроется в Иерусалиме источник для омытия греха и нечистоты. Затем будут истреблены лжепророки. Захария вновь говорит об унижении Христа. Господь пощадит остаток иудеев. Иерусалим частично будет уведен в плен, но Господь защитит и избавит его от врагов. Он сделает Иерусалим великим городом и святым местом поклонения, когда будет царем над всей землей и будет судить все народы.
М а л а х и я доводит до нас пророческое слово Бога об Израиле: его упреки переполняют душу пророка. И нет ничего удивительного, что возвратившиеся из плена остатки иудеев потерпели полное поражение в том, что Захария поставил им в ответственность, - они оказались неспособными исполнять свой долг, какое бы долготерпение и какую бы милость ни являл по отношению к ним Бог. Иаков, хотя и любимый Богом, проявил нечестие и устал служить ему и оставаться святым. Даже священники извратили его заповедь с Левием, и Он, к своей великой печали, сделал их презренными и униженными. Ему ничего не оставалось, как послать к ним своего ангела, а затем прийти и самому. Но кто выдержит день его пришествия? Однако Он признает и помилует всех боящихся Бога в окружении лицемерных и вероломных иудеев. И эти праведные будут его собственностью в тот день, пылающий как печь, который попалит всех надменных. А для всех благоговеющих перед его именем взойдет солнце правды, в лучах которого будет исцеление. Сами же они выйдут и взыграют как упитанные тельцы, попирая нечестивых в тот день. И, наконец, Малахия напоминает иудеям о законе Моисея и предупреждает, что к ним придет пророк Илия перед наступлением дня Господа, чтобы обратить сердца людей друг к другу, чтобы Господь, придя, не поразил их проклятием.

Осия

Оглавление: гл. 1; гл. 2; гл. 3; гл. 4; гл. 5; гл. 6; гл. 7; гл. 8; гл. 9; гл. 10; гл. 11; гл. 12; гл. 13; гл. 14.

Осия 1

Пророчество Осии естественным образом распадается на две основные части, которые в свою очередь составляют более мелкие разделы.
Первая часть состоит из глав 1, 2 и 3; вторую представляет собой остальная часть книги. Мелкие разделы внутри этих основных частей выделены весьма четко. Первая глава представляет пророка во время его служения “во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии, царей Иудейских, и во дни Иеровоама, сына Иоасова, царя Израильского”. Следовательно, он был современником Исаии, который пророчествовал во времена этих же царей; однако у Осии упомянут и тогдашний царь Израиля - ему наш пророк уделяет больше внимания, чем царю Иудеи. Ибо в обращенном к нему слове оценивается состояние Израиля в целом и бедственное положение Ефрема в частности, для того, чтобы оказать нравственное воздействие на Иудею для ее же блага. Эта идея пронизывает всю книгу, которая примечательна тем, что рассматривает только иудеев, обходя вниманием (в отличие от других пророков) язычников, не упоминая ни их суд, ни их благословение.
Можно сказать, что Осия посвящает свою книгу исключительно народу Бога, хотя в первой главе он немного (но довольно заметно) отходит от своего принципа. Однако и этот отход выражается в такой таинственной форме (и это делается, я думаю, по божественному наитию с особой целью), что весьма немногим удалось разглядеть истину из-за пренебрежения к свету, которым пронизан Новый Завет. Тем не менее, ни одно другое место Писания не подчеркивает, пожалуй, с такой силой огромную важность использования одной части Слова для того, чтобы, конечно, не исправить (это было бы и невозможно, и не уместно), а лучше понять другую его часть. Для того, чтобы обогатиться более глубоким знанием ума Бога, нам следует изучить ранние случаи общения с ним, вооружившись ярким светом, возможностью пользоваться которым мы удостоены. Есть только один ум, есть только один Дух, передающий нам; и если мы покоримся Богу, Он может ниспослать нам благодать и защитить нас (если мы пребываем в достойном этого нравственном состоянии) от той узости взглядов, к которой мы так склонны, стремясь сделать какие-либо отрывки из Писания своими любимыми местами, и потом с должной, по нашему мнению, осторожностью вмешиваться в рассуждения других частей Слова. Тот, кто позволяет себе такие мысли, никогда не поймет Слова Бога; а в том, что он сделал предметом своего одностороннего изучения, он наверняка совершит серьезную, а иногда и роковую ошибку. Даже самые бесценные божественные истины в случае их использования в отрыве от всего Писания могут быть обращены лукавым на пользу и в поддержку большого греха. Таким образом, опасность существует там, где наблюдается, например, сведение божественной истины только к воскресению или только к ее небесной сущности. Возьмите, например, пророчество - до чего же губительным оно становится для души, если как часть Писания начинает довлеть над всеми остальными его книгами. Или вспомните церковь (неважно, какую именно) - ведь и в ней опасностей предостаточно. Причина проста: секрет силы, благословения, безопасности и общения заключается не в воскресении и не в небесной сущности, не в пророчестве и не в церкви, равно как и не в какой бы то ни было возможной ветви истины, а во Христе, который один преподносит всю истину целиком. И мы видим, что истинность всего того, что мы знаем как учение Бога и как непреложный принцип его откровения, проявляется также и во всех мелочах повседневной жизни.
В таком случае период, указанный Осией, свидетельствует о его интересе к Израилю, а также о работе, которую Бог определил выполнять ему ради своего народа, происшедшего из двенадцати колен, тогда, когда приблизилось разрушение Израиля и вскоре должно было последовать уничтожение Иуды. Хотя он рассматривает этот вопрос довольно кратко, в его пророчестве есть удивительная законченность; а нравственное начало настолько же глубоко пронизывает вторую часть, насколько элемент домостроительства - первую. На протяжении всего пророчества ни слова не сказано о периоде существования языческой империи. Пророчество изобилует описанием грехов и невзгод Израиля в целом; и по сравнению с любым другим автором коротких пророчеств Осия более пылко и остро переживает за этот народ. В связи с этим книга, как никакая другая, полна довольно резких выражений, что придает стилю Осии исключительную трудность во многих отношениях; можно сказать, что его стиль чрезвычайно труден для нас и из-за того, что он носит ярко выраженный национальный характер. Не будучи иудеями, мы не сможем понять суть их отношений с Богом; но тот, кто носит имя иудея, постепенно поймет ее достаточно хорошо. Тот, кто занимает положение иудея и называется им (хотя бы через сознание совершенных им тягчайших грехов и ощущения одновременно с этим сострадания Духа Бога по отношению к нему), постигнет (и, надеюсь, духовно обогатится благодаря этому) то, что для нас представляет трудность из-за того, что мы не находимся в том же положении, что и иудеи.
Первая глава содержит главным образом описание символических действий, показывающих цели Бога. “Начало слова Господня к Осии. И сказал Господь Осии: иди, возьми себе жену блудницу и детей блуда; ибо сильно блудодействует земля сия, отступив от Господа”. Смысл этого заявления очевиден и предельно ясен. Пророку приказано делать то, что, несомненно, было тягостным само по себе и что было особенно унизительно и отвратительно для человека Бога. Однако мы знаем отношение Израиля к своему Богу; и Бог заставляет пророка и тех, кто изучает данное пророчество, понять слова так, как, по его мнению, должен был понять их его народ. “И пошел он и взял Гомерь {Безо всяких преувеличений мы можем сказать, что в выражении, обращенном к пророку, сквозит намек на то, какой должна быть Гомерь. Однако можно допустить, что данная фраза заключает в себе совершенно естественный смысл, состоящий в том, что она уже была виновна в нечистом образе жизни, весьма характерном там, где царит идолопоклонство. Бог повелевает пророку взять Гомерь в жены, имея в виду, что она - символ Израиля. Необходимо отметить, что если в стихе 3 говорится, что она родила “ему” сына, то в стихах 6 и 8 употребляется уже не эта фраза, а еще более неопределенное выражение. Сущность матери могла в достаточной степени оставить отпечаток на детях; однако отсутствие местоимения при упоминании о рождении Лорухамы и Лоамми по сравнению с упоминанием об Изрееле в данных обстоятельствах достойно внимания}, дочь Дивлаима; и она зачала и родила ему сына. И Господь сказал ему: нареки ему имя Изреель, потому что еще немного пройдет, и Я взыщу кровь Изрееля с дома Ииуева, и положу конец царству дома Израилева, и будет в тот день, Я сокрушу лук Израилев в долине Изреель”. Это был первый великий удар. Израиль должен быть поражен в доме Ииуя, совершающего мщение за убийства, вызванные идолопоклонством. Ииуй был человеком грубым, тщеславным и честолюбивым, однако пригодным, несмотря на это, для того, чтобы со свойственной ему жестокостью иметь дело с тем, что порочило Бога,- человеком, весьма далеким от соответствия потоку чувств Духа Бога, но тем не менее используемым чисто внешне для борьбы с явным и неприкрытым злом дома Ахава и Израиля.
Однако, поскольку корни его поступков находились отнюдь не в Боге, у него не было сил противостоять другим проявлениям зла. Следовательно, хотя политика Ииуя и характеризовалась борьбой с некоторыми наиболее ярко выраженными формами идолопоклонства, политико-религиозное зло, свойственное царству Израиля, было, вероятно, необходимым для его противостояния дому Давида. Следовательно, поскольку он не сознавал греха Иеровоама, грех этот в положенное время был осужден Богом, который поразил не только дом Ииуя, но и дом Израиля. Царство должно было умереть; и хотя оно могло просуществовать еще немного, Бог уничтожил его. К выражению этой мысли и был призван Изреель. Бог разрушит то, что считает нужным, в положенный срок. Поэтому ассирийцы сломили Израиль в долине Изреель (впоследствии названной Ездраелон) - эта сцена от начала до конца исполнена алчности и крови.
Затем мы видим, что появляется дочь, названная Лорухамой - имя, выражающее отсутствие милосердия к людям. Никакой милости больше не могло быть. Царство Израиля, потерпевшее полный крах вскоре после поражения дома Ииуя, в то время еще не разрушилось до конца. Его ожидал еще один, более страшный суд Бога, поскольку Он говорит: “Я уже не буду более миловать дома Израилева”. Изреель был только началом судов Бога. Следовательно, произошло не только уничтожение дома Ииуя - весь Израиль должен быть стерт с лица земли, чтобы никогда потом не возродиться как отдельное государство. “А дом Иудин, - продолжает Он, - помилую и спасу их в Господе Боге их, спасу их ни луком, ни мечом, ни войною, ни конями и всадниками”. Ассирийцу было позволено разрушить царство Израиля, однако божественные силы сдержали его, когда он надеялся уничтожить Иуду.
Таким образом, период спокойствия сынов Иуды был продлен. Они по-своему проявили верность Богу- по крайней мере в этот период. После этого родилось еще одно дитя - сын. “И сказал Он: нареки ему имя Лоамми, потому что вы не Мой народ, и Я не буду вашим (Богом)”. Следовательно, перед нами не только полное разрушение Израиля; теперь подвергается суду Иуда. Пока царское колено оставалось в силе, существовало и ядро, вокруг которого мог собираться народ. Пока дом Давида в какой бы то ни было степени был верен и пока с ним был связан дом Иуды (хотя и весьма далекий от верности), Бог все же мог (в нравственном отношении) восстановить их или, во всяком случае, сделать из них великий народ. Однако сейчас, видя доказательство преданности внутреннего ядра, Бог создает серьезное и критическое положение через рождение сына по имени Лоамми. И все-таки вавилонский завоеватель здесь не упоминается. Пророк резко прерывает свое повествование и обходит молчанием плен Иуды, сразу же приступая к описанию славы и отмены всех приговоров тяжких испытаний. Это - восстановление союза всех колен, а не жалкое возвращение иудеев при Зоровавеле. Здесь видится некто гораздо более великий - сам Мессия. Он, несомненно, избран, послан и назначен Богом; и важно подчеркнуть, что иудеи подчинятся ему с готовностью и радостью. Объединившись, Израиль и Иуда изберут (или назначат) себе одного главу и выйдут из земли: здесь имеется в виду не Вавилон или Ассирия и даже не земля вообще; мне думается, здесь подразумевается религиозный союз, который скрепляется теми собраниями и праздниками, которые мы наблюдали в их среде тогда, когда они были единым народом под руководством одного. Однако такого союза не образовалось ни после плена, ни тогда, когда пришел Христос; напротив, свершилось прямо противоположное. Народ объединится тогда, когда Он придет царствовать на земле. Тогда, конечно же, “велик [будет] день Изрееля!”. Бог посеет свой народ на своей земле, а не рассеет его за ее пределами. В тот день они увидят не унижение, а явление славы. “Но, - объявляет Он свой приговор и суд над Иудой, - будет число сынов Израилевых как песок морской, которого нельзя ни измерить, ни исчислить; и там, где говорили им: “вы не Мой народ”, будут говорить им: “вы сыны Бога живаго”.
Обратите внимание на эту замечательную перемену. Данные слова многие трактуют как скрытую форму призыва к язычникам, прозвучавшего в исключительной благодати. Хотя это место объясняется в 9-ой главе послания Римлянам, у многих читателей оно вызывает недоумение. И вот почему: мы склонны к тому, чтобы воспринимать все как антитезу, что весьма характерно для природной человеческой ограниченности. Если бы какому-либо человеку Бога на земле была предоставлена возможность написать Слово при отсутствии великой силы Бога, которая называется богодухновенностью в ее истинном и правильном смысле, то совершенно непонятно, каким образом он смог бы его написать. Какой добропорядочный иудей (будь он самым распрекрасным человеком) станет утверждать обратное, если он любит Израиль так, как ему положено? Такое мог позволить себе кто угодно, только, разумеется, не Осия, чье сердце пылало состраданием к людям, испытывало ужас из-за их нечестия и горело жаждой их благословения. Поэтому от себя он мог бы сказать не эти слова - “вы не Мой народ”, а другие - “вы станете Моим верным народом”. Но нет, Бог не произносит этих слов; Он говорит иначе. Ибо сильная пристрастность, вполне естественная даже для добродетельного человека, никогда не позволила бы говорить так, как говорил Осия. И нам трудно понять учение Бога, даже если оно лежит перед нами в предельно ясном изложении, потому что мысль в нем облечена в неожиданную форму и содержит при этом нечто новое. Но Дух вдохновил пророка и через него учит нас.
Этот эпизод, как уже упоминалось, использовал Павел в 9-ой главе послания Римлянам, где он подтверждает призыв свыше - призыв Бога - единственного источника сил для человека там, где все разрушено. Сразу бросается в глаза, насколько идеально слова Павла соответствуют словам нашего пророка. Израиль уже был уничтожен; надвигалось поражение Иуды. Все было обречено. Куда должен был отступить человек и на что опереться? Если народ Бога на земле превратился всего лишь в груду развалин во всех отношениях, то на что можно было уповать? Ни на что и ни на кого, кроме Бога, причем не на его закон, а на высшую благодать. Именно она играет решающую роль, поскольку является высшей силой Бога. Это всегда помощь, поддержка и отрада для души, находящейся в полном смятении тогда, когда ее зло по справедливости судится пред Богом. Однако уходит очень много времени на то, чтобы победить человека и привести его к пониманию этой истины. Поэтому многие испытывают в связи с этим массу трудностей и подчас не входят в должное состояние вплоть до смертного одра. Ибо в этот момент человек по меньшей мере хотя бы обретает свое истинное лицо, если он вообще способен на это. Бог всегда верен, а человек (сейчас я говорю только о тех, кто рожден Богом) лишь перед смертью расстается с теми представлениями или, вернее, с теми смутными тенями, которые смущали и обманывали его в течение жизни. В эти минуты он, конечно, осознает, что есть он и что представляет собой Бог. Поэтому, потеряв всякую веру в себя, он может наслаждаться никогда доселе не испытываемой верой в самого Бога.
Эта мысль присутствует в рассуждениях Павла. Вполне естественно, что это задевает гордость человеческих сердец, и, в частности, сердец иудеев. Ибо разве не получили они торжественные обетования Бога? Им чрезвычайно трудно понять (да это и действительно весьма трудно с точки зрения природы), как получилось, что обетования Бога - не скажу, что не исполнились, но кажутся неисполнившимися. Однако этот вопрос возникает только в том случае, если они, думая об обетованиях, смотрят на себя. Мы должны помнить, что в Библии говорится не только об обетованиях - в ней (и в особенности в Ветхом Завете) уделяется много внимания ответственности человека пред Богом. Мы должны учитывать и то и другое, чтобы не позволить ответственности человека заслонить собой обетования Бога и чтобы, с другой стороны, не снизить значимости ответственности из-за уделения большого внимания обетованиям.
Все люди стремятся примкнуть либо к тем, кого называют арминианцами, либо к тем, кого называют кальвинистами; при этом довольно трудно удерживать равновесие и сохранять верность истине, не примыкая ни к одной из этих сторон. Для Господа, однако, нет ничего трудного; надежной защитой от обеих сторон является Слово Бога. Я абсолютно убежден - в пику тем, кто считает верными только свои взгляды, а также тем, кто любит свободомыслие и без всяких колебаний принимает обе стороны, - что в Библии нет ни арминианства, ни кальвинизма и что обе эти доктрины ошибочны и не заслуживают никакого оправдания. Дело в том, что упомянутое стремление к какой-либо из доктрин глубоко коренится в необращенных умах, то есть в одно время человек может быть арминианцем, а в другое - кальвинистом; и вполне вероятно, что если вчера он был ярым арминианцем, то сегодня может стать неистовым кальвинистом. Однако корни и того и другого учения лежат в человеке и его ограниченности. Истина Бога же заключается в его Слове, представляющем собой откровение Христа чрез Духа, - и ни в чем более.
Итак, в 9-ой главе послания Римлянам мы видим, насколько решительно отвергает апостол неверное толкование иудеями божественных обетований. С помощью целого ряда убедительнейших фактов и свидетельств Ветхого Завета, подчеркнутых в этой удивительной главе, он заставляет иудея прекратить тешить свое тщеславие лестной для него мыслью об избранности своего народа (чему он обыкновенно только и предавался), потому что в действительности он превозносил при этом только себя. Если иудеи считали, что притязания Израиля берут начало от Авраама по плоти (что и было их принципом), то в этом случае они должны были принять в свое общество и других людей, поскольку у Авраама были и другие сыновья, кроме Исаака, а у Исаака - еще один сын, кроме Иакова. Следовательно, призывать в свидетели плоть совершенно не имеет смысла. Прямой потомок может оказаться, например, среди измаильтян, о которых иудей, возможно, даже и не слышал. Если он утверждает, что Измаил произошел из рода Агари, рабыни, то пусть будет так; но что можно сказать о Едоме, рожденном той же матерью и тем же отцом - Исааком и Ревеккой, - родном брате самого Иакова? В связи с этим рассматриваемое основание явно ненадежно и несостоятельно. Следовательно, мы должны обратиться к единственному источнику, помогающему преодолеть зло и разрушение - к силе Бога и его благодатному призыву. Это самое главное, потому что даже на раннем этапе истории избранного народа были времена, когда никто, кроме Бога, не мог защитить его и послать ему луч надежды. Не измаильтяне, не идумеи, не язычники, а израильтяне - вот кто сотворил золотого тельца. Если бы Бог обращался с ними соответственно их отношению к нему, то разве не должно было последовать немедленное и полное уничтожение Израиля? Я говорю сейчас об этом, исходя из нравственных принципов, обусловивших цитирование книги Осии в 9-ой главе послания Римлянам; и разумеется, все эти истины, как мне кажется, в уме Духа Бога неразрывно связаны. Следовательно, если мы поймем пророчество, то должны постичь и то, о чем сбивчиво, как нам может показаться, говорится в Новом Завете, а также то, что знал дарующий вдохновение Дух.
Следовательно, пророк передает истину об их печальной истории с самого начала. Пророчество Осии и представляло полную картину разрушения Иуды. Сам факт появления пророков доказывал то, что конец близок; ибо пророчество возникает только тогда, когда имеет место отрыв от Бога. Такой формы откровения, как пророчество, не бывает, когда все идет ровно и гладко; в этом случае в нем, в сущности, нет нужды. В дни относительной верности мы наблюдаем утверждение привилегий и долга; однако когда привилегии презреваются и долг не выполняется, когда народ Бога пребывает в несомненном грехе и когда грядет суд, тогда возникает пророчество, предрекающее осуждение Богом зла при сохранении, однако, милости к остатку и при даровании ему еще более щедрых благословений. В принципе это верно даже для Едемского сада. Бог не говорил о семени женщины до тех пор, пока Адам не пал; так же было и в случае с Израилем: когда тот согрешил, как Адам, тогда и засияло пророчество. Если взору Моисея предстала картина разрушения (как оно и было на самом деле), то честью произнести пророческие слова был удостоен сам законодатель, что отражено в заключительной части книг Левит и Второзаконие, не говоря уже об удивительном речении из уст Валаама в последних главах Чисел. Впоследствии, когда Бог ниспослал царям, дарованным благодатью для поддержки людей, все виды благословений, перспектива разрушения стала еще более четкой. Пророчества тоже распространились более широко, стали повторяться гораздо чаще и приобрели более емкий характер. В тот период появилось целое воинство, если можно так выразиться, пророков; крайне важные изречения пророков предостерегали людей от несчастий, когда внешние обстоятельства казались вполне надежными; однако Бог видел совершенно обратное, поэтому и вынудил пророков так упорно и настойчиво бить тревогу. Как бы то ни было, труба вострубила для Иеговы по всей земле; а Осия, как мы знаем, был современником Амоса, Михея, Исаии и, возможно, других пророков. Если мы сопоставим некоторые исторические факты, то увидим, что существовал и еще более ранний пророк. Есть причина, по которой я не соблюдаю очередность и не упоминаю его в первую очередь, однако я надеюсь объяснить это тогда, когда буду рассматривать его книгу.
Уже тогда приближающееся разрушение было таково, что власть Бога была единственным надежным основанием, на которое можно было опереться. И мы видим, что апостол Павел не только указывает на него как на источник благодати для Израиля, но и подчеркивает, что в случае краха Израиля Бог вполне может приблизиться к язычникам. Именно поэтому Павел говорит в 9-ой главе послания Римлянам: “Дабы вместе явить богатство славы Своей над сосудами милосердия, которые Он приготовил к славе, над нами, которых Он призвал не только из Иудеев”. С того момента, как Бог стал использовать свою высшую власть, это основание открыто для язычника так же, как и для иудея. Бог не обладает властью, если Он не может выбирать того, кого пожелает. Если Он - власть, то вполне естественно, что его сила проявится там, где ее действие будет наиболее заметным. Призвание язычников подчеркивает именно этот момент, потому что если они были худшими из худших (а они, вне всяких сомнений, совершенно деградировали), то представляли собой самый подходящий объект для осуществления божественной власти в благодати. “...Над нами, которых Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников? Как и у Осии говорит: не Мой народ назову Моим народом, и не возлюбленную - возлюбленною. И на том месте, где сказано им: вы не Мой народ, там названы будут сынами Бога живаго”(Рим. 9,24-26). Не вызывает сомнений то, что в стихе 24 апостол говорит о будущем призыве Израиля, о возрождении народа Бога на прочном, как никогда, основании - в благодати, посланной свыше; однако стих 26 он посвящает язычникам.
Все, что мы видим, выражено весьма четко: “Над нами, которых Он призвал не только из Иудеев, но и из язычников ... И на том месте, где сказано им: вы не Мой народ, там названы будут сынами Бога живаго”. Таким образом, сыновство в гораздо большей степени характерно для призыва язычников, а не иудеев. Следовательно, с помощью - не небольшого, как я чуть было не сказал, а, конечно же, огромнейшего - изменения (т. е. употребления слова “сыны” вместо “народ”) Бог с поразительной точностью выражает через пророка мысль о том, что если Он намеревается действовать в благодати, то будет осуществлять это достойно своего имени. Он не только приведет язычников на место Израиля, но и поможет им занять более почетное положение. Даже если они грешники из грешников - все равно благодать может поднять их (и поднимет) до уровня, близкого к самому Богу. Тогда они не просто заменят Израиль, а станут “сынами Бога живаго” - имя, которое в полном своем значение никогда не давалось никому, кроме язычников, которые сейчас и призываются.
Израиль тоже называется сыном (а также чадом и первенцем), однако по сравнению с удаленными от Бога язычниками это имя имеет и более отвлеченный смысл: он называется так в целом как нация, в то время как “сыны” означают отдельных людей. Выражение “на том месте... названы будут сынами Бога живаго” (в последней части стиха 26) - это, как уже упоминалось, туманный намек на призыв язычников; и он настолько неясен, что многие попросту игнорируют его, приписывая его исключительно Израилю. Конечно, можно было бы предположить, что призыв этот относится к Израилю, если бы Бог сказал: “Тогда они будут Моим народом”. Он, однако же, не говорит этого, но заявляет: “Названы будут сынами Бога живаго”.
Таков смысл сказанного апостолом Павлом; правильность толкования его слов подтверждается тем, что Петр тоже приводит цитаты из нашего пророка, обращаясь при этом только к иудейскому остатку, в то время как Павел соответственно своему положению взывает к язычникам. Петр, однако, хотя и цитирует Осию, опускает слова “названы будут сынами Бога живаго”. Прочитайте 10-й стих 2-ой главы 1-го послания Петра: “Некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы”. Очевидно, что он цитирует не первую, а вторую главу.
Это удивительно соответствует тому, что мы уже увидели: в первой главе отражено не только восстановление Израиля (то, что это действительно так, является неоспоримым фактом), но и указано (причем в скрытой форме) место, оставленное Богом для язычников. С помощью намеков, которые вполне можно не заметить, Он показывает свое совершенство предвидения и сообщает нам о призвании язычников, которое выразится в их особенном, четко определенном отношении к нему как сынов живого Бога, а не только как его народа.
Именно поэтому Петр в своем послании евреям-христианам говорит только о них. Хотя они и потеряли свое имя народа Бога из-за своего идолопоклонства, отвержение Мессии, конечно же, не поправило положения, а только подтвердило правильность изречения Бога о том, что и вернувшийся младенец так же плох, как и его отцы, и даже хуже, потому что он, несомненно, совершил великое преступление, отвергнув своего Спасителя; и все же, несмотря на это, благодать сойдет на них, и те, кто обретет отвергнутого, но прославленного Спасителя, станут “ныне народом Божиим”. Однако в своих рассуждениях Петр не идет дальше этого, потому что рассматривает их только как людей, которые через благодать в вере возобладали преимуществами Израиля перед Израилем. Они обрели Мессию; они - остаток от того народа. Те, кто не был народом, сейчас стал им; те, кто не удостоился милости, получил ее сейчас. Павел же, обращаясь к язычникам, использует, причем весьма уместно, то, на что Петр не обращает внимания - не стих 23 из 2-ой главы Осии, а стих 10 из 1-ой главы, где просматривается еще более щедрая милость, в которой прозвучал призыв и к язычникам. В то же время он стремится показать, что иудею необходимо постепенно прийти на это основание высшей благодати, на котором стоим сейчас мы.
Сразу же после этих слов пророк, как можно заметить, указывает на будущее восстановление Израиля в несколько других выражениях, которые, мне кажется, следует подчеркнуть. “И, - говорит он (то есть когда Бог, как мы уже знаем, приблизит к себе язычников), - соберутся сыны Иудины и сыны Израилевы вместе, и поставят себе одну главу, и выйдут из земли переселения”. Здесь ясно показано их возвращение в эту землю, а также их объединение - не только Иуды, но даже отвергнутого Ефрема - в одно целое, в Израиль. “Ибо велик день Изрееля!” Само имя Изреель, которое до этого означало упрек и ранний суд, теперь благодатью Бога превращено в имя бесконечной милости; иудеи уже стали семенем Бога, которое Он не рассеивает, но с которого соберет богатый урожай благословения, характерный для дней тысячелетнего царства. Такова первая глава.

Осия 2

Начало второй главы похоже на конец первой. В остальной же ее части показано, что Бог осуществляет не все, а лишь некоторые из тех чудесных принципов, которые в таком сжатом виде представлены в первой главе. Мы читаем: “Говорите братьям вашим: “Мой народ”, и сестрам вашим: “Помилованная”. Судитесь с вашею матерью”. Это призыв к тем, кто, подобно Осии, мог чувствовать, говорить и действовать согласно Духу Христа и обладал мужеством, берущим свое начало в установившихся отношениях с Богом, хотя в тот период состояние народа было, как это очевидно, отнюдь не утешительным, что это явствует из нижеследующих стихов. “Братья” и “сестры”, как мне думается, означают иудеев по отдельности. “Их мать” подразумевает иудеев как общность, как одно тело. “Судитесь; ибо она не жена Моя, и Я не муж ее; пусть она удалит блуд от лица своего”. Здесь мы видим чрезвычайно тягостную картину: Иегова угрожает навлечь позор на Израиль и лишить милости этих чад, потому что их мать покрыла себя позором в своих отношениях с ним. “Ибо она не жена Моя, и Я не муж ее”. Она должна искупить свою постыдную неверность, “дабы Я не разоблачил ее донага и не выставил ее, как в день рождения ее, не сделал ее пустынею, не обратил ее в землю сухую и не уморил ее жаждою”. “И детей ее не помилую, потому что они дети блуда. Ибо блудодействовала мать их и осрамила себя зачавшая их; ибо говорила: пойду за любовниками моими, которые дают мне хлеб и воду, шерсть и лен, елей и напитки”.
Бог угрожает также загородить ее путь тернами: “За то вот, Я загорожу путь ее тернами и обнесу ее оградою, и она не найдет стезей своих, и погонится за любовниками своими, но не догонит их, и будет искать их, но не найдет, и скажет: пойду я, и возвращусь к первому мужу моему; ибо тогда лучше было мне, нежели теперь”. Раскаяние имело место в Израиле от случая к случаю, а признаки возрождения появлялись в нем лишь иногда; в основном же народ Израиля не испытывал истинного покаяния и не оставлял в связи с этим своего грешного пути. Их благие намерения были доказательством доброты Бога и результатом его свидетельства, однако должным образом Израиль так и не раскаялся. “А не знала она, что Я, Я давал ей хлеб и вино и елей и умножил у ней серебро и золото, из которого сделали истукана Ваала”. Таким образом, все было извращено и поставлено на службу этому истукану, а все богатства относились на счет милости лжебогов. “За то, - говорит Он, - Я возьму назад хлеб Мой в его время и вино Мое в его пору и отниму шерсть и лен Мой, чем покрывается нагота ее. И ныне открою срамоту ее пред глазами любовников ее, и никто не исторгнет ее из руки Моей”. Затем Он грозит, что прекратит все ее веселье, “праздники ее и новомесячия ее, и субботы ее, и все торжества ее”. “И опустошу виноградные лозы ее и смоковницы ее”. Даже ее естественные благословения будут уничтожены - благословения, которые из-за ее неверия стали оправданием установления ею истуканов. “И накажу ее за дни служения Ваалам, когда она кадила им”. Следовательно, верша суд, Бог вспомнит все ее грехи, коренящиеся в стремлении к роскоши и в идолопоклонстве.
Тем не менее, Он не забывает о милосердии, и сразу же после упреков объявляет, что увлечет ее и, хотя и приведет в пустыню, будет говорить к ее сердцу. Печальное прошлое Израиля не повторится; теперь Он подарит ей виноградники, долину Ахор в преддверие надежды. То самое место, которое в прежние времена, при Иисусе Навине, было преддверием суда, в видении пророка становится преддверием надежды. “И она будет петь там, как во дни юности своей и как в день выхода своего из земли Египетской”. Свежесть теперь уже сохранится, возрожденная юность не увянет. “И будет в тот день, говорит Господь, ты будешь звать Меня: “муж мой”, и не будешь более звать Меня: Ваали”. То есть вместо “господин мой” она скажет “муж мой” - слова, исполненные любви и исходящие из ее уст благодаря полному и истинному ощущению власти и обладания; кроме того, имена прочих мнимых господ тоже больше не будут упоминаться. “И заключу в то время для них союз с полевыми зверями и с птицами небесными, и с пресмыкающимися по земле; и лук, и меч, и войну истреблю”.
Таким образом, мы видим, что сразу же после возвращения Израиля к Иегове, которое произойдет благодаря Его милости к нему, последует всеобщее благословение. Бог к своей радости заставит всю землю почувствовать благодатное возрождение своего долгое время отверженного народа. Бог заявляет, что с полевыми зверями, с небесными птицами и с пресмыкающимися по земле Он заключит для них в тот день союз. Было бы безрассудством предполагать, что все это полностью осуществилось после возвращения из вавилонского плена. Налицо тот факт, что даже христиане, совершив злосчастную ошибку, ступили на неверный путь рационалистического бесчестия, считая данный отрывок из Слова Бога всего лишь гиперболой, призванной усилить эмоциональное воздействие, как будто Святой Дух мог унизиться до игры слов, а пророк - до того, чтобы писать как суетный литератор. Нет, этот день гораздо более яркий; он наступит, когда власть Бога полностью очистит мир от беспорядка, хаоса, человеческого насилия и растления, а также приведет все царство зверей к счастливому смирению, никому не причиняющему вреда.
С другой стороны, этот день не знаменует эпоху воплощения, как утверждают некоторые набожные люди; хотя удивительно, как они отваживаются на это. Тот день - это все еще дело будущего; он наступит только при явлении Христа и установлении его царства. Весьма прискорбно видеть, что сейчас это пророчество смешивают с видением Петра и относят его на счет собрания. “И лук, и меч, и войну истреблю от земли той, и дам им жить в безопасности”. Но, что лучше всего, “и обручу тебя Мне навек”, ибо что стоит любая другая милость по сравнению с теснейшим общением с самим Богом? “И обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии”. “И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа”, - говорит Он в третий раз.
А затем следует заключительное и еще более убедительное заверение: “И будет в тот день, Я услышу, говорит Господь, услышу небо, и оно услышит землю, и земля услышит хлеб и вино и елей; а сии услышат Изреель”. Какой непрерывный поток небесных благословений, покрывающих каждое земное благословение в Израиле! Каждая тварь Бога, наслаждаясь всем своим существом, будет тогда пожинать плоды восстановленного и прекрасного союза Иеговы с его древним народом. “И посею ее для Себя на земле [это относится к имени Израиля], и помилую Непомилованную [или Лорухаму], и скажу не Моему народу: “ты Мой народ”, а он скажет: “Ты мой Бог!”.
Увы! Небеса были отрезаны, причем надолго (и это было вызвано необходимостью), от земли из-за греха человека, и сатана приобрел силу не только на земле; поднявшись, он даже претендовал на праведность (пусть и мнимую) как обвинитель пред Богом; поэтому небеса покрылись свинцовыми тучами для народа, который этот враг так часто обманывал, превращая то, что должно быть неизменной руководящей силой и символом всего, что влияло на человека в его взаимоотношениях с Богом, в главный источник растления. Ибо вместо того, чтобы, исполнившись почтения, взирать на Бога, человек боготворил небеса и их воинства, но не Бога как высшую власть. Таким было идолопоклонство на самой ранней стадии его развития. Сила сатаны особенно укрепилась именно тогда, когда он превратил высшие творения Бога, а также наиболее значительные части и признаки благословения человека, в орудие самого гнусного растления. В тот день Иегова покажет свою силу и милосердие, уничтожив и обезвредив работу сатаны.
Следовательно, чтобы больше не слышать в небесах обвинений от того, кто только и ищет, как бы обесчестить Бога и вовлечь человека в свой грех, Иегова очистит небеса. Между Создателем и высшим творением восстановятся отношения, исполненные чувства свободы; оно будет говорить с ним, как прежде, от имени страждущей земли; сатана будет изгнан, а его сила и растлевающее влияние - преодолены, чтобы никогда больше не воздействовать на человека. Тогда, как сказано, “оно [небо] услышит землю, и земля услышит хлеб и вино и елей”. То есть уже не будет прежнего полного разрыва между творением и Богом и связанного с ним, в результате уловок сатаны, опустошения, справедливо посланного Богом по вине падшей главы творения - вместо этого сатана наконец уйдет, а последствия его силы исчезнут, потому что второй человек навсегда установит между Богом и Израилем мир, основанный на праведности; и все твари Бога, от самой великой до самой ничтожной, обретут покой и радость.
Таким образом, произойдет полное уничтожение всего, что сделал сатана во вселенной посредством греха. В особенности это относится к Израилю; так что имена, упомянутые в первой главе и означавшие божественный суд, теперь будут означать милосердие и благословение. “Земля услышит хлеб и вино и елей; а сии услышат Изреель” - так назван Израиль, семя Бога. В имени “Изреель” несомненно заключается намек на его прежнее рассеяние. Памятуя об Израиле в дни его позора и скорбей, здесь можно предположить только одно, что речь идет о его новом посеве в землю Бога и его славе. Полное осуществление этого обетования - каким бы ни было подтверждение его принципа в христианском остатке (1 Петр. 2) - произойдет в будущем, благодаря чему появится царство Бога и его помазанника. И тогда весь мир не просто увидит исполнение обязательства, а ощутит всю щедрость благословений и поймет, что слова “и посею ее для Себя на земле” Осия написал не напрасно. Все признают, что Бог подчинит землю своей проявленной власти (Пс. 2; Зах. 14); однако большой ошибкой следует считать мысль о том, что “земля” не займет центрального места в обширных земных благословениях. Собрание станет новым Иерусалимом, сходящим с небес от Бога на землю, небесной метрополией. Небесам оно принадлежит полностью как невеста Агнца. Но во время преславного царствования Христа на землю будут посланы благословения (и в первую очередь на землю Израиля), потому что цель Бога - воссоединить в том, в ком мы получили наследство, все, независимо от того, небесное оно или земное. Он, единственный Сын, является наследником в самом истинном и полном смысле этого слова, и при его пришествии царство покажет то невидимое, что видит вера.

Осия 3

Глава 3 в сжатой форме подытоживает прошлое, настоящее и будущее Израиля; однако несмотря на краткость, мы видим в ней новые, поразительные подробности. Даже те иудеи, которые знают, что их пророки богодухновенны, признают, что в 4-ом стихе Осия точно описывает их нынешнее состояние, которое существует уже много веков: ни жертвенника Бога, ни жертвенника идола, ни советов истинных священников, ни наущений идолопоклонников, хотя они и тешат себя мыслью, что все еще верны Богу, несмотря на свои грехи. Какая слепота - не разглядеть учение о том, что они лишены общения с ним, и о том, что им следует искать своего Бога только после выхода из своего длительного и аномального состояния!
Эта глава завершает, как уже было сказано, вступительную часть нашего пророчества. Осия все еще говорит о целях Бога: “И сказал мне Господь: иди еще, и полюби женщину, любимую мужем, но прелюбодействующую”. Вновь мы видим этот удручающий контраст: предмет любви Бога - и в ответ на его чувство такое непристойное поведение Израиля, представленного в образе Гомери, которая была неверна пророку, как и предполагалось еще до женитьбы. И точность языка, и чистота слуги Бога при выполнении даже такого приказа в равной степени прекрасны. Теперь Израиль называется уже не женой, а женщиной; и, поскольку ее нечистота проявилась после замужества, она справедливо называется прелюбодействующей. Пророку вновь приказано идти полюбить ее - женщину, “любимую мужем”. Здесь не предполагается, что между ними будет супружеская любовь - и все-таки он должен полюбить ее, что он и делает; в противном случае ей не было бы прощения за ее грех. Это увещевание похоже на людские уговоры и даже не соответствует обычному языку, управляющему Израилем. Это благодать, подобная “тому, как любит Господь сынов Израилевых, а они обращаются к другим богам и любят виноградные лепешки их”. (О лепешках и других богах читайте также в Иер.7, 18; 44, 19 {Прим. ред. : в русском переводе Библии - “пирожки”.}). Плата за нее наполовину деньгами, наполовину ячменем - это общепринятая мзда за женщину-рабыню; тем самым показывается глубина пропасти, в которую пала женщина. До своего замужества она, конечно, еще не успела опуститься так низко, потому что грешила после него. “И сказал ей: много дней оставайся [буквально: сиди] у меня; не блуди, и не будь с другим [то есть ни во грехе, ни в законной супружеской жизни]; так же и я буду для тебя”. {Выражения “у меня” и “у тебя”, переданные авторизованным вариантом перевода, несколько снижают силу воздействия стиха из-за некоторой монотонности звучания.} Его сердце, его нежность обращены не к ней (как свойственно мужу), а предназначаются для нее (как сделал бы друг). Значение этих слов для Израиля объясняется в следующем стихе: “Ибо долгое время сыны Израилевы будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима. После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни”.
Здесь мы видим много важных вопросов, которые не были раскрыты ни в первой, ни во второй главах. Под конец чтения первой главы мы получаем представление об общем положении дел; из второй главы мы уясняем некоторые детали, касающиеся Израиля; в третьей же главе мы видим торжественное подтверждение того, что унижение Израиля должно сопровождаться его весьма заметной и особенной изоляцией, которая является не кратковременной карой, а длительным его состоянием, причем впоследствии его будут ждать богатейшие благословения. “Ибо долгое время сыны Израилевы будут оставаться”. Такого вывода нельзя было сделать из предыдущих глав. Следовательно, без третьей главы картина была бы неполной. Поэтому Дух Бога, верный божественной цели, дает нам в этих немногих словах достаточно знаний для того, чтобы достойно ответить на выступления тех, кто сетует на то, что учение христианства предполагает такой длительный период слепоты Израиля и его отхода от Бога. И мы им ответим, что иудейский пророк сказал очень многое, а Бог оставил достаточно места для всего, чему в этот период суждено произойти. Разумеется “долгое время” необязательно должно означать “много веков”; просто с течением времени станет ясно, что все было предусмотрено и предсказано.
Но здесь есть и нечто большее. Ибо они “будут оставаться без царя и без князя и без жертвы, без жертвенника, без ефода и терафима”. Кроме того они должны отказаться от истуканов и образов, к которым часто обращались до плена; и поскольку они лишатся ефода - отличительного одеяния священников, - то не будут вновь просить помощи покровительствующих божеств, что они обычно делали для предсказания будущего. У них не будет ни царя, какой был до плена, ни князя, какой правил иудеями после их возвращения из Вавилона. Впоследствии в Израиле не было ни того, ни другого, и иудеи даже потеряли то, что у них было долгое время после пришествия Христа. Далее, они останутся также и “без жертвы”: прекратится их жертвоприношение и распадется их государственное устройство, ибо что есть закон без жертвы? Таким образом, со времени отвержения Мессии состояние иудеев представляется более справедливым по сравнению с их состоянием в переходный период, когда к ним пришел Мессия, потому что, несмотря на то, что у них не было царя, ими правил некто вроде князя. Ведь в дни Господа царь или правитель, который подчинялся власти римлян и которого в определенном смысле можно назвать князем, несомненно, существовал. Они должны были отказаться не только от почитания истинного Бога, но и от поклонения лжебогам, жертвами которых они были. Поэтому не вызывает сомнения то, что здесь описывается нынешнее состояние Израиля - самый необычный спектакль из всех, которые когда-либо видел мир, - Израиля, который из века в век существует без каких-либо признаков того, что является необходимым для поддержания жизни людей. Ведь они потеряли своего царя и князя, и у них не было ни Бога, ни идола. Они не могли принести жертву, потому что среди них не было священников. После того, как Вавилон пленил их, они пользовались родословными записями (которые должны были быть у каждого священника и которые он обязан был вести для того, чтобы доказать свое право на служение в святом месте) лишь от случая к случаю; после того, как Тит разрушил Иерусалим, они отказались от них совсем. Какими бы ни были притязания, они ничего не могли доказать - и все-таки Бог поддерживал их.
Таким образом, здесь, в одном этом стихе нашего пророка, представлена картина нынешнего состояния Израиля, причем наиболее полная из всех, встречаемых нами в Слове Бога, - картина, точность изображения которой не будет отрицать ни один иудей. Чем он честнее, тем благовернее он признает ее живую правду. А мысль о том, что Бог не должен иметь никакой связи с землей, что Он не преследует никаких явных целей, связанных со своей славой, кажется просто чудовищной; допустить ее способен разве что непроходимо невежественный мечтатель-эпикуреец, потому что в действительности она означает отрицание живого Бога. Следовательно, то, что Бог использует период отдаления Израиля для осуществления своих планов, является чрезвычайно простым выводом, сделать который может каждый из нас. Постепенно иудей признает, что он был непростительно неверен в своих поступках и допускал ошибки в своих мыслях; в нашем стихе он видит, по меньшей мере, негативную сторону картины: свое непонятное состояние, народ Бога как “не Его народ”, нацию без управления и, что еще более странно, без мнимого бога и без истинного Бога, без священника и без жертвы. Положительная сторона картины - Новый Завет, в котором мы читаем о призвании язычников в промежуток времени, в течение которого верные собираются в собрание - тело Христа.
Но, кроме всего прочего, последний стих раскрывает перед нами еще одну яркую истину, которую может не заметить только человек предубежденный, - истину, заключающуюся в том, что Бог не покончил с Израилем как таковым. Неправда, следовательно, что сыны Израиля должны влиться в христианство. О них говорится (ст. 5), что они впоследствии “обратятся” (то есть вернутся) и “взыщут Господа Бога своего”. Тем самым подчеркивается не то, что они станут членами тела Христа или получат другие, более глубокие откровения Нового Завета. Как народ, они никогда не образуют небесного тела Христа - ни частично, ни полностью. Они спасутся в благодати Бога через веру в Господа Иисуса, причем это произойдет, скорее всего, благодаря той мере благодати, которой были удостоены их отцы (а не мы сейчас), и их спасение будет вариантом грядущего царствования Господа. Вспомните книгу пророка Исаии (гл. 11), евангелие по Луке (гл. 1), послание Римлянам (гл. 11). Отдельные иудеи, конечно, вливаются сейчас в христианство и оставляют иудаизм; но здесь мы видим нечто другое - нечто, что произойдет в будущем и что в некоторых отношениях абсолютно отличается как от прошлого, так и от настоящего, хотя есть только один Спаситель, только один Дух, только один Бог Отец. “После того обратятся сыны Израилевы и взыщут [не вознесшегося главу и не благовествование] Господа Бога cвоего”. Я вас уверяю, что это тот же Бог, хотя и Иегова. Мессия (когда его отвергли и убили, а Он воскрес) сделал его известным как своего Отца и нашего Отца, своего Бога и нашего Бога. Не именем ли Отца, Сына и Святого Духа мы крестились водой? Здесь, скорее всего, - форма и мера благодати, которой был удостоен этот народ в древности. Короче говоря, речь здесь идет о Боге, который проявился по иудейскому образу и подобию. И это подтверждается выражением “взыщут... и Давида, царя своего”, в сущности, ту самую благословенную личность, Мессию, соединяющего в себе эти две славы; хотя, конечно, не и только это.
Следовательно, очевидно следующее: то, что мы видим перед собой, сильно отличается от христианства. Таргум и толкователи из раввинов считают, что под Давидом здесь подразумевается Мессия. “И будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни” {Д-р Хендерсон переводит последнюю фразу следующим образом: “И с трепетом поспешат к Иегове и Его божеству”. Его божество привлечет к себе только благоговеющие пред ним души. Это настоящее религиозное чувство, но оно соответствует только взаимоотношениям Иеговы и иудеев, и едва ли Бога и христиан, поэтому и в Новом Завете никогда не встречаются точно такие слова. Немудро и неверно насильственно искажать смысл писаний}. В этих словах ясно представлено не только нынешнее положение Израиля, но и будущее восстановление его благословенности, которая станет такой полной, какой никогда не была раньше. Если “последние дни” означают, как утверждает Кимхи и другие иудейские ученые, дни Мессии, то из Нового Завета следует, что вопрос о том, о каком его пришествии идет речь - о первом или втором, - все еще не решен. Из контекста следует, что в Ветхом Завете под этими днями подразумевается его царствование в силе и славе; однако во многих местах книги Псалмов и книг пророков предрекается его полное глубокое унижение и смерть так же ясно, как и его царствование над Израилем и землей. И иудеи, и язычники заблуждаются на этот счет (возможно, даже в равной степени) из-за недостатка бесхитростности ума, позволяющего им путать Новый Завет с Ветхим.
Остальная часть пророчества представляет собой негодующие воззвания Святого Духа к совести в связи с усиливающимся в Израиле злом, при этом внимание уделяется не столько суду Бога в его полном смысле и его благодати, ожидающей нас в конце, сколько призыву к его народу всегда и везде видеть себя рядом с Ним и чувствовать его праведность и терпение, обращенные к нам. Я не имею в виду, что здесь в этой части (а особенно в конце книги) мы не встретим описания того, что Бог делает в своей доброте; но все-таки в основном в ней в общих чертах представлен Израиль с точки зрения нравственности. В изречениях и описаниях поступков нынешнее состояние сравнивается с прошлым, но Дух пророчества проникает также и в будущее. В сущности, это обнаруживается в остальной части пророчества, которое заканчивается не только призывом к покаянию, но и заверением Бога в своей милости, любви и щедрых благословениях, ожидающих Израиль. Таким образом, обе части заканчиваются одинаково - обетованием внутреннего и внешнего благословения Израиля в земле и восхвалением им Бога; а все пророчество завершается предупреждением и призывом к сохранению нравственности (гл.14, 9).

Осия 4

Вторая часть пророчества открывается четвертой главой, в которой приводится основание для недовольства Бога сынами Израиля. Они призываются “слушать слово Господне”, ибо Он судит жителей “сей земли, потому что нет ни истины, ни милосердия, ни Богопознания на земле”. Это важно отметить. Сторонник какой-либо теории или просто ханжа может иметь определенные знания, не приносящие, однако, добрых плодов; но знание Бога истинными и бесхитростными верующими неразрывно связано со святыми и праведными поступками, потому что в действительности зло всегда идет рядом с незнанием Бога. Если в первом стихе дается негативная оценка состояния иудеев, то во втором с удивительной силой осуждаются несомненные пороки: “Клятва и обман, убийство и воровство, и прелюбодейство крайне распространились, и кровопролитие следует за кровопролитием”. Больше о грехах пророку ничего не сказано. Среди людей процветали и все заполонили богохульство, разврат и насилие - и это на земле, с которой Бог не сводил своих очей с тех пор, как уничтожил прежних ее жителей из-за их грехов. “За то восплачет земля сия, и изнемогут все, живущие на ней, со зверями полевыми и птицами небесными, даже и рыбы морские погибнут”. Бог показывает свои чувства с помощью картины уничтожения даже низших тварей, которые ни в малейшей степени не могут управлять человеком или влиять на него. Таковы разрушение и мучение, посланные Израилю десницей Бога из-за его греха. “Но никто не спорь, никто не обличай другого; и твой народ - как спорящие со священником”. Человеку было бесполезно теперь говорить - Бог должен расправиться с народом, который отверг того, кто говорил и судил в его имя. Следовательно, их повержение было неизбежным и будет бесконечным - оно коснется и “тебя”, и “пророка”, и “матерь твою”, то есть пострадают все - и корни, и ветви. “И ты падешь днем, и пророк падет с тобою ночью, и истреблю матерь твою”.
“Истреблен будет народ Мой за недостаток ведения: так как ты отверг ведение, то и Я отвергну тебя от священнодействия предо Мною; и как ты забыл закон Бога твоего, то и Я забуду детей твоих”. Истинное значение этих слов заключается в том, что Израиль как народ Бога потерял свою относительную близость к нему (см. Исх. 19), а не к тем сынам Аарона, которые потакали проявлениям непочтения или потворствовали греху. Здесь рассматривается “Мой народ”, а не отдельные люди, как считают те, кто подразумевает под словами этого стиха священников. О священниках мы еще прочитаем. Здесь же речь идет о народе. “Чем больше они умножаются, тем больше грешат против Меня; славу их обращу в бесславие. Грехами народа Моего кормятся они [возможно, искупительной жертвой], и к беззаконию его стремится [поднимается] душа их. И что будет с народом, то и со священником; и накажу его по путям его, и воздам ему по делам его”. Здесь мы незаметно перешли от народа к священнику, который и упоминается совершенно определенно в последних словах 9-го стиха - не “их”, а “его”. Они в равной степени несли в себе зло. Ни одно сословие людей не было свободным от скверны: священники предавались разврату так же, как и остальные люди. Из-за занимаемого ими положения священники, вероятно, виновны в большей степени, чем народ; но в нравственном отношении все они были заодно. “Будут есть, и не насытятся; будут блудить, и не размножатся; ибо оставили служение Господу... Народ Мой вопрошает свое дерево и жезл его дает ему ответ; ибо дух блуда ввел их в заблуждение, и, блудодействуя, они отступили от Бога своего”. Их моральная распущенность и потакание своим слабостям играют на руку идолопоклонству, потому что сатана, пользуясь случаем, с помощью человеческих страстей держит их в религиозных путах. Отсюда мы видим, как неразрывно связана нравственная нечистота с поклонением лжебогам. “На вершинах гор они приносят жертвы и на холмах совершают каждение под дубом и тополем и теревинфом, потому что хороша от них тень; поэтому любодействуют дочери ваши и прелюбодействуют невестки ваши. Я оставлю наказывать дочерей ваших, когда они блудодействуют, и невесток ваших, когда они прелюбодействуют, потому что вы сами на стороне блудниц и с любодейцами приносите жертвы [то есть они посвятили себя почитанию лжебогов, что привело их к нравственной деградации, которую они, однако, принимали за религиозный долг и приобретение], а невежественный народ гибнет”.
Какими бы греховными ни были их дела и поступки, совершаемые во вред друг другу, - самым тяжким был их грех пред их Богом. В связи с этим и возникла возможность и необходимость их предупреждения о том, что они как народ потеряют свою проникнутую священством сущность, то есть свою несомненную близость к Богу. Кроме того, их разрушение можно считать предупреждением Иуде. Мы лицом к лицу сталкиваемся с действительным состоянием Израиля в то время, когда Осия еще жил на земле. “Если ты, Израиль, блудодействуешь, то пусть не грешил бы Иуда; и не ходите в Галгал, и не восходите в Беф-Авен”. Это ссылка на пресловутое идолопоклонство Израиля и на те места, в которых произошли знаменательные события; в одном из них Бог однажды дал народу возможность самому судить свое собственное зло, а в другом их отец, князь, с Богом в душе, получил обетование благодати от него самого. Сейчас, однако, мы читаем не о Вефиле (доме Бога), а об окружающей скверне - Беф-Авене (доме тщеславия). “И не клянитесь”, отягчая тем самым оскорбления, наносимые Богу, и еще сильнее искажая его истину; при этом вина за идолопоклонство не снижается - напротив, она остается с непростительным грехом для того, кто хотя бы внешне принял Его имя. Такое признание Бога, а также попытки смешать то, что от Бога, с тем, что ему чуждо, и составляли суть их вины, точная мера и степень тяжести которой определялись Богом. Тот же принцип применим и сейчас. Приписать веру оскорбляющему Бога человеку недостаточно для того, чтобы считать его грех нетяжким; напротив, он становится еще более отвратительным. Ибо не может быть более безнравственного и разрушительного принципа, чем тот, который позволяет утверждать, что чья-либо принадлежность к христианству или упование на это учение являются причиной замалчивания его грехов; напротив, нравственный суд и отделение произойдут только именем Бога; можно даже сказать, что они осуществятся из любви к его душе, к спасению и возрождению которой мы так стремимся. Ведь мы имеем дело с волей и путями Бога, согласно которым вера человека и признание имени Господа должны стать основой для поддержания дисциплины, но не снисходительности к греху. Однако веротерпимость и вялость - вот что характеризует эти дни; и с точки зрения Бога и его благодати это является настоящим злом.
Обратите внимание еще на один важный принцип, выраженный в 17-ом стихе (после предостережения Иуды от возможного печального разрушения, постигшего Израиль, который оказался в пустыне изгнания): “Привязался к идолам [буквально: к путам] Ефрем; оставь его!” Бог осуществляет свою кару, пока еще остается хоть какое-то слабое подобие чувства; но когда в нравственном отношении все кончено, Он прекращает карать виновных. Если Ефрему или кому-либо другому Он дает тот покой, который здесь описан, то это происходит потому, что надежда оставлена, а злу позволено идти по своему пути, не встречая никаких препятствий. “Отвратительно пьянство их, совершенно предались блудодеянию”, то есть они предались только тому, что есть позор или неизбежно приводит к нему. “Охватит их ветер своими крыльями, и устыдятся они жертв своих”. Они отказались познать Бога в мире и праведности, поэтому должны быть отданы ветрам, разбросаны по земле своими врагами и унижены, чтобы понять, от чего они отказались на своей собственной земле.

Осия 5

В пятой главе мы видим три требования. Она начинается с четкого обращения к священникам, затем следует призыв к народу, и, наконец, - воззвание к дому царя. Предыдущая глава была посвящена народу; к вопросу о священниках она переходит весьма плавно и незаметно. Сейчас же перед нами - призыв к главенствующим лицам - и духовным, и мирским.
Существует мнение, что Осия довольно непоследователен; некоторые заходят так далеко, что заявляют об отсутствии стройности в его книге. Еще можно понять таких людей, если признать, что им не удалось проследить ход так сжато выраженных и так быстро сменяющихся мыслей пророка. Но что сказать, когда епископ, обладающий, по всеобщему мнению, знанием, осмеливается назвать пророчество Осии листочками из “Сивиллиных книг” {Прим. ред.: сборник изречений и предсказаний}, как будто богодухновенные слова можно сравнить с мифическими прорицаниями, не имеющими небесного происхождения, написанными на листках и развеянных по земле ветром? Когда же люди научатся осознавать свою скромную роль и проявлять почтительность при изучении Слова Бога? Если они не в состоянии объяснить какой-либо отрывок или всю книгу, то почему бы им не признать свое невежество и не возмущать ни свое, ни чужое спокойствие? Ведь человек, заявляющий о том, что он - главный пастырь, и при этом осмеливающийся так рассуждать о Писании, которое не доступно его пониманию, проявляет, безусловно, все что угодно, только не смирение и веру, которые должны быть свойственны Божьему управляющему. Тем не менее, именно таково сейчас состояние человека, которое ухудшается все больше и больше. Я убежден (хотя у меня есть все основания, чтобы сознавать свое несовершенство), что выражения этого пророчества, несомненно, взаимосвязаны между собой так, что образуют логическую цепь рассуждений, в которых все внимание уделяется народу в целом и указывается на необходимость сохранения нравственности Иуды, если ее потерял отступивший и бездумный Ефрем.
Зло идолопоклонства, а также все остальное зло, сопутствующее ему, извратило всю систему ценностей у людей в Израиле - вплоть до священников и дома царя, один из которых управляет религиозными делами, а другой действует как источник власти здесь, на земле. Где святой Господа или свидетельство верного ему Давида? Безрассудство, безбожность и потакание своим прихотям - вот что царило кругом. Нечестие пропитало собой все. Теперь тех, кто должен был вершить суд праведности, самих постигнет суд. Увы! они “были западнею в Массифе и сетью, раскинутою на Фаворе”. К западу ли, к востоку ли от Иордана - это не имело значения; а картины прежних милостей, о которых вообще нельзя забывать, они вспоминали только для того, чтобы усилить сомнительную привлекательность идолопоклонства. И мятежники ужесточили кровопролитие, хотя Бог и наказывал их за это. Несмотря на то, что грешный народ в своем безрассудстве считал, что Бог мало знает об Израиле и Ефреме, от него не был сокрыт ни Ефрем, ни Израиль: и в том, и в другом процветали пороки и разврат. Дела их не допускали обратиться к своему Богу; ибо дух блуда был внутри их, и они не познали Бога. Следовательно, гордость Израиля должна быть унижена пред ним; и Израиль и Ефрем должны пасть от своего нечестия; и Иуда падет вместе с ними (см. ст. 1-5).
“С овцами своими и волами своими пойдут искать Господа и не найдут Его: Он удалился от них. Господу они изменили, потому что родили чужих детей; ныне новый месяц поест их с их имуществом”. Никакие жертвоприношения в таком состоянии здесь не помогут: Бог холоден к ним. Их предательство по отношению к нему было чрезвычайно гнусным, а зло крепко укоренилось в них, но сейчас, говорит пророк, предупреждая о скорых и опустошающих судах, один месяц поест их с их имуществом. Поэтому пророк сказал (ст. 8,9): “Вострубите рогом в Гиве, трубою в Раме; возглашайте в Беф-Авене: “за тобою, Вениамин!” Ефрем сделается пустынею в день наказания; между коленами Израилевыми Я возвестил это”.
Увы! Вместо того, чтобы покаяться, сыны Иуды искали себе выгоды; поэтому на них обрушится гнев Бога. Ефрем, непокорный Богу, раболепствовал перед тем, кто заставил Израиль согрешить против Бога, который будет “как моль для Ефрема и как червь для дома Иудина”. Наказание привело их не к Богу, а к Ассуру в надежде, не сможет ли тот исцелить и вылечить их. Плохо уже то, что они предали Бога; еще хуже то, что они проявили свое нечестие и безверие, обратившись за помощью к чуждому источнику. Печально, когда дети Бога ведут себя не подобающим образом в своей среде; ужасно, когда они, нимало не смущаясь, ищут покровительства у мира, который ненавидит их. Именно это и произошло с Израилем. Они опорочили себя, они опорочили Бога, так сказать, в его собственном народе - единственном, можно сказать, звене, связывающем Его с землей. “И увидел Ефрем болезнь свою, и Иуда - свою рану, и пошел Ефрем к Ассуру, и послал к царю Иареву {Представляется не вполне обоснованной передача этого слова именем собственным; скорее всего, этим словом обычно называли царя, который “должен сражаться” с царем враждебной страны, “судиться” с ним или “мстить” ему (каких много было и в древности, и в наши дни). Таким был и этот ассириец}; но он не может исцелить вас, и не излечит вас от раны”. На самом деле их поразил Бог, поэтому их не исцелит никакое чудо. “Ибо Я как лев для Ефрема и как скимен для дома Иудина...”. Таким образом, мы видим, что и в грехе, и в наказании они объединены - сначала медленным разрушением, а затем яростным насилием. Иуда не внял предупреждению о грехе Ефрема и о его скором суде. Поэтому Бог говорит: “Пойду, возвращусь в Мое место, доколе они не признают себя виновными и не взыщут лица Моего”.

Осия 6

Все это подводит нас к весьма важному воззванию глубоко страдающего пророка (стих 1 шестой главы): “Пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил - и Он исцелит нас”. Разве есть здесь хоть малейшие признаки нелогичности? Что может быть вернее этих слов? Перед нами доказательство того, что виновны они все; это не только серьезное предупреждение Бога, но и совершенно серьезное заявление о том, что Он собирается уйти от них и предоставить их самим себе, но не полностью, как если бы покончил с ними навсегда (хотя они-то порвали с ним), потому что Он говорит: “В скорби своей они с раннего утра будут искать Меня”. Здесь Он отказывается от них. Однако при этом появляется пророк. Если такова божественная сущность, если Бог переживает их прелюбодейство и духовную измену по отношению к себе так остро, то его сердце, несмотря ни на что, обращено к ним. “Пойдем и возвратимся”. К чему ждать? К чему идти до конца в своем нечестии? “Пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил - и Он исцелит нас, поразил - и перевяжет наши раны”, причем с какой радостью! Именно десница Бога унизила их, и только она может их исцелить. “Через два дня” - вероятно, этого свидетельства вполне достаточно. “Оживит нас через два дня, в третий день восставит нас [теперь уже это свидетельство точно является полным, потому что устами двух или трех свидетелей подтверждается всякое слово], и мы будем жить пред лицем Его”. Сначала Он дает нам доказательство нашей неверности, а потом показывает, что Он поднимет из мертвых весь свой народ в целом.
Можно ли усомниться в том, что этот отрывок косвенно и скрыто, но, тем не менее, несомненно касается воскресения Христа? Он стал истинным Израилем. Следовательно, поскольку Он в благодати и совершенстве сошел вниз, в глубины, до которых опустились, и вполне заслуженно, люди из-за своих грехов, поскольку Он подвергся гонениям власти язычников и был вызван из Египта (как и они в прежние времена - это описано ниже в книге Осии, а затем использовано Святым Духом в евангелии по Матфею, главе 2), поскольку все произошло именно так, то я не сомневаюсь, что здесь нам в скрытой форме представлено воскресение Господа; хотя, судя по внешним признакам, этот отрывок больше касается Израиля, нежели Мессии. К нему же он относится потому, что Святой Дух не может не ссылаться на него в Писании. Неважно, о чем идет речь - пусть даже о таких пустяках, как петли и крючки, баранья и барсучья кожа, занавеси или что-либо другое, - в откровении всегда проявляется Христос. Его имя - основа и вершина всего; так и здесь. Что бы Дух ни говорил об Израиле, Христос всегда остается неизменной путеводной звездой, к которой нас обращает Дух Бога. Избранный народ может ослабеть, укрепиться или вообще исчезнуть, Он же остается, иногда прячась за облаками, - солнце, которое никогда не заходит. Дух появляется, чтобы прославить Христа; сейчас Он послан вниз, чтобы показывать нам все то, что от Христа. Даже в Ветхом Завете - во времена, когда все было скрыто покровом тайны, - могли звучать его слова, потому что Христос, в сущности, никогда не был скрыт никаким покровом.
В следующем стихе (4) мы читаем о скорби Бога, которую Осия выражает так: “Что сделаю тебе, Ефрем? что сделаю тебе, Иуда? благочестие ваше, как утренний туман и как роса, скоро исчезающая”. “Посему Я поражал через пророков и бил их словами уст Моих, и суд Мой, как восходящий свет. Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений. Они же, подобно Адаму, нарушили завет и там изменили Мне”. Это язык Бога, в то время как предыдущие стихи были увещеваниями пророка. Следовательно, он плавно переходит, если можно так выразиться, на стиль языка того, кто возвел его в эту должность. Пророк был действительно гласом Бога. Бичевание людей через пророков ярко выражает сущность отношения к ним Бога, который не дает нечестивцам пощады. “Я ... бил их словами уст Моих [говорит Он, чтобы еще яснее показать, какую форму поражения Он использует], и суд Мой, как восходящий свет”.
Но Он говорит так из милосердия. “Ибо Я милости хочу”. Именно к этому Он стремится; и, явив милость, Он поможет укрепиться, заставив души людей потянуться к нему. “Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений. Они же [обратите внимание, не “люди”], подобно Адаму”. Вот верное выражение. Слово “люди” едва ли выражает полностью то, что Он имел в виду; в сущности, значение этого слова противоречит истине, поскольку ни закон, ни завет не распространялись на людей как таковых, а Адам не занимал такого места, как они. Как глава всего человечества, он занимал положение более определенное и специфическое. Адам общался с Богом, но грех разрушил состояние невинности, и Бог изгнал человека из земного сада радостей. С тех пор человек оказался в положении изгнанного из рая. Израиль же внешне был призван в место благости - его привел туда Бог, отделив его от всего остального человечества. Это было новым испытанием для человека, хотя теперь уже падшего. Все это, разумеется, складывается в полную картину испытания человека: одно - в Едеме, где перед нами появляется Адам, а другое - вне Едема, где в положенное время среди иудеев можно наблюдать развитие определенных событий и их последствия. Хотя промежуток времени, разделяющий Адама и Израиль, и не был лишен божественных свидетельств и деяний благодати, каждое из которых представляет огромнейший интерес, не говоря уже о суде мира потопом, - все-таки его нельзя признать периодом общения человека с Богом, потому что изгнанный из сферы его присутствия человек еще не занимал официального положения по отношению к Богу (за исключением случая мщения Бога за свой попранный образ - Быт. 9, 5.6).
Следовательно, хотя в этот промежуточный период было преподано много поучительных уроков, имеющих для нас огромное значение, тем не менее Израиль во время испытаний занимал совершенно особенное место, не имевшее ничего общего ни с положением Адама, ни с положением остальных людей. Поэтому не должно возникать ни малейших сомнений в том, что хотя употребленное выражение может означать и “люди”, и “Адам”, его истинное значение, определенное общим смыслом всего отрывка, заключено в подтексте: “Они же [т. е. Израиль], подобно Адаму, нарушили завет”. Писание никогда не говорит так о человеке вообще. Человек называется в нем грешником. Когда же речь идет о нарушителях, то, мне думается, имеются в виду язычники. Мы часто слышим о грешниках, но никогда - о нарушителях-язычниках. Люди в целом не нарушали что-либо, хотя они, несомненно, были грешниками и не совершали ничего, кроме грехов. Под нарушением (этим ужасным поступком) подразумевается, что те, кто виновен в нем, знали откровение ума и воли Бога и поэтому стояли на прочном основании общения с ним - и тем не менее шагнули за его пределы. Значит, слово “нарушение” соответствует состоянию человека не тогда, когда он изгнан, а когда нарушает границы, в пределах которых Богу было удобно поместить его. Для Адама, безусловно, существовал какой-то закон; и он ему не подчинился, став при этом нарушителем. Но люди, жившие в период от Адама до Моисея, хотя и были грешниками так же, как и эти двое, не являлись, подобно им, нарушителями.
Это, по всей видимости, и берется здесь за основу. Следовательно, в этом отрывке, по моему убеждению, имеются в виду не люди, а Адам. “Они же, подобно Адаму, нарушили завет”. Отношения Адама с Богом, вероятно, можно расценить как какой-либо завет, но их нельзя считать определенным заветом. Адаму, безусловно, был дан закон, но он не являлся определяющим. Для Израиля же был установлен четко оговоренный закон и первый, или древний завет, отличающийся от нового завета, который, согласно пророчеству Иеремии, будет заключен в период царствования Христа в мире и славе. Однако Израиль восстал, или, как здесь сказано, “нарушил завет”. “И там изменили Мне”.
Далее описывается город Галаад, лежавший на реке Иордан. Города с таким названием не существует: это название приводится здесь в качестве яркого образа их разврата и насилия, в котором они все объединились. “Галаад - город нечестивцев, запятнанный кровью”. И это еще не самое худшее: священники в нем объединяются в тайные группы, подстерегают людей и уничтожают их. “Как разбойники подстерегают человека, так сборище священников убивают на пути в Сихем”. То, что должно быть городом спасения, и те, кто был призван стать деятельными заступниками за страждущих, сами являлись зачинщиками зла, полностью виновными за все происходившее. Они “убивают на пути в Сихем и совершают мерзости”. Это было настоящим горем, заставлявшим сердце обливаться кровью. Если бы все это происходило среди язычников, то было бы не так удивительно. Но “Я вижу ужасное; там блудодеяние у Ефрема, осквернился Израиль”. Глава завершается уверениями в высшей благодати со стороны того, кто судит нечестие соответственно своей святой сущности: “И тебе, Иуда, назначена жатва, когда Я возвращу плен народа Моего”. Нельзя отнести эти слова только к освобождению от вавилонского плена, потому что нельзя не заметить поразительную особенность, заключающуюся в том, что пророки, жившие после плена, никогда не говорят о вернувшихся иудеях как о “Его народе”, за исключением предсказания будущей благословенности во время царствования их Мессии на земле в силе и славе. Возвращение иудеев благодаря декрету Кира было событием, не имевшем себе равных в истории и шедшем вразрез с политикой востока; его можно объяснить только той силой, которая появилась в душе вавилонского завоевателя благодаря божественному слову и (возможно) огромному авторитету Даниила. Однако же те, кто вернулся, не назывались “Мой народ”. Это произойдет в другой, абсолютно отличный от всех остальных день, когда иудеи посмотрят на того, кого они пронзили. Сравните главы 1, 2 и 3. В этот день полностью осуществится сказанное в стихах 2 и 6 псалма 95, когда после многих и долгих скорбей наступит жатва радости.

Осия 7

В седьмой главе продолжается торжественный отклик Бога, в котором приводятся доказательства грехов иудеев, осыпаемых упреками. В ней показывается, что, несмотря на терпеливое милосердие и трогательные призывы Бога, народ будет опускаться в пропасть все ниже и ниже. День избавления все еще далеко впереди. Вмешательство благости Бога лишь с еще большей силой выявило людские грехи. “Когда Я врачевал Израиля, открылась неправда Ефрема и злодейство Самарии: ибо они поступают лживо; и входит вор, и разбойник грабит по улицам. Не помышляют они в сердце своем, что Я помню все злодеяния их; теперь окружают их дела их; они пред лицем Моим. Злодейством своим они увеселяют царя и обманами своими - князей”.
Что может быть красочнее описания (хотя и не совсем понятного из-за своеобразной сжатости стиля и быстрой смены образов), представленного в стихах 4-7, в которых мы видим сердце, страдающее в огне страстей, питаемом ленью и потворством своим слабостям? “Все они пылают прелюбодейством, как печь, растопленная пекарем, который перестает поджигать ее, когда замесит тесто и оно вскиснет. “День нашего царя!” говорят князья, разгоряченные до болезни вином, а он протягивает руку свою к кощунам. Ибо они коварством своим делают сердце свое подобным печи: пекарь их спит всю ночь, а утром она горит, как пылающий огонь. Все они распалены, как печь, и пожирают судей своих; все цари их падают, и никто из них не взывает ко Мне”. О Ефреме говорится, что он смешался с другими народами и обесчестил Бога. Быть может, оставалась какая-нибудь надежда на его спасение, если бы он осудил такое своеволие и неуважение к Богу и покаялся; однако “он стал, как неповороченный хлеб” (ст. 8). Следовательно, смысл этих строк заключается в том, что человек может сгореть так, что больше уже ни на что не будет годиться. “Чужие пожирали силу его и он не замечал; седина покрыла его, а он не знает” (ст. 9). Становится вполне очевидным, что языческие идолы доказывают свое разрушительное действие. “И гордость Израиля унижена в глазах их и при всем том они не обратились к Господу Богу своему и не взыскали Его”. Это подтверждается их безумством, о котором говорится в 11-ом стихе. Начавшая пробиваться седина отнюдь не свидетельствовала о возможности увенчания его головы короной чести; она была всего лишь признаком одряхления, ведущего к смерти, и отдаления от Бога. Поэтому сказано: “И стал Ефрем, как глупый голубь, без сердца: зовут Египтян, идут в Ассирию”. То есть они смотрят на все что угодно, только не на Бога. И Он в своей карающей праведности послал им наказание.
Поэтому сказано: “Когда они пойдут, Я закину на них сеть Мою; как птиц небесных низвергну их; накажу их, как слышало собрание их. Горе им, что они удалились от Меня; гибель им, что они отпали от Меня! Я спасал их, а они ложь говорили на Меня. И не взывали ко Мне сердцем своим, когда вопили на ложах своих; собираются из-за хлеба и вина, а от Меня удаляются. Я вразумлял их и укреплял мышцы их, а они умышляли злое против Меня. Они обращались, но не к Всевышнему, стали - как неверный лук; падут от меча князья их за дерзость языка своего; это будет посмеянием над ними в земле Египетской”. Египет, к которому они взывали совершенно напрасно, не только обманул их ожидания, касающиеся Ассирии, но и посмеялся над их пленом и поражением. Так обошелся мир с провинившимся народом Бога. Какие бы милости ни даровал им Он, они отворачивались от него; какие испытания ни посылал, они никогда не взывали к нему. Как ужасно было их состояние, когда их вполне справедливо оставили наедине со своей глупостью и предали наказанию! “[Они] не взывали ко Мне, - говорит Он, - сердцем своим”. Да, во время наказания они взывали о помощи, но их крики не были обращены к Богу и не исходили из сердца, когда они вопили на своих ложах. Суд не оказал на них нравственного воздействия, как, впрочем, и милосердие.

Осия 8

В восьмой главе Бог во всеуслышание предупреждает о надвигающемся беспощадном суде: “Трубу к устам твоим! Как орел налетит на дом Господень”. Эти же образы использует Господь и в главе 24 евангелия по Матфею, в которой ученикам говорят о громком гласе трубы и об орлах, собирающихся в стаи перед концом этого века. Труба - это, несомненно, символ объявления какой бы то ни было цели Бога. Здесь она провозглашает близкий суд, а в более поздних пророчествах она дает сигнал о наступившем сроке собирать рассеянных иудеев, то есть Израиль. Орлы - это, на языке образов, орудия божественного мщения, которые быстро и неумолимо приближаются к жертве. Я обращаю внимание читателей на эти два образа только для того, чтобы показать удивительное единство Писания, а также то, что использованием метафор от начала до конца управляет совершенная мудрость Бога. А ведь это немалая помощь при попытке толкования Писания, поскольку если бы каждый пророк употреблял свои собственные образные выражения, то понять писания было бы значительно труднее. Поэтому всю Библию пронизывает определенная система символов; и если вам удалось ухватить их смысл в одном месте, то вы увидите их и в другом, поняв при этом то, что в противном случае показалось бы вам загадкой. Следует, однако, помнить, что по своей глубине Новый Завет превосходит Ветхий; и хотя многие сетуют на трудности послания Евреям, они не должны забывать, что эти трудности другого плана, объяснимые в основном особенностями отношений иудеев с Богом.
“Ко Мне [они] будут взывать: “Боже мой! мы познали Тебя, мы - Израиль” [однако это признание есть не что иное, как пустословие]. Отверг Израиль доброе; враг будет преследовать его. Поставляли царей сами, без Меня; ставили князей, но без Моего ведома; из серебра своего и золота своего сделали для себя идолов: оттуда - гибель. Оставил тебя телец твой, Самария! воспылал гнев Мой на них; доколе не могут они очиститься? Ибо и он - дело Израиля: художник сделал его, и потому он не бог; в куски обратится телец Самарийский! Так как они сеяли ветер, то и пожнут бурю: хлеба на корню не будет у него; зерно не даст муки; а если и даст, то чужие проглотят ее. Поглощен Израиль; теперь они будут среди народов, как негодный сосуд”.
Богодухновенный пророк видит, что народ уже пленен, но еще не уничтожен язычниками, еще не оправился от ран, как другие еще испытывает глубочайшее, доселе невиданное, презрение к себе со стороны других народов, еще претерпевает самое жестокое обращение и позор до сего дня. “Они пошли к Ассуру, как дикий осел, одиноко бродящий; Ефрем приобретал подарками расположение к себе. Хотя они и посылали дары к народам, но скоро Я соберу их, и они начнут страдать от бремени царя князей”. Это одно из тягчайших оскорблений Бога, которого они оставили и забыли; и все-таки Он, конечно же, явится для их избавления, как и в случае с Иудой. Они искали защиты у Ассура, к которому пошли, окруженные позором. “Ибо много жертвенников настроил Ефрем для греха, - ко греху послужили ему эти жертвенники”. Это другое великое прегрешение, породившее скорби, и расцветшее пышным цветом зло. “Написал Я ему важные законы Мои, но они сочтены им как бы чужие. В жертвоприношениях Мне они приносят мясо и едят его; Господу неугодны они; ныне Он вспомнит нечестие их и накажет их за грехи их: они возвратятся в Египет. Забыл Израиль Создателя своего и устроил капища, и Иуда настроил много укрепленных городов; но Я пошлю огонь на города его, и пожрет чертоги его”. Таким образом, между Израилем и Иудой, вероятно, есть разница в степени их отступничества. Израиль оставил истинного Бога, Иуда полагался на укрепленные города; однако суд показал, что Бог ни в том, ни в другом случае не остается равнодушным к попыткам обесчестить его. Здесь обвинения Бога достаточно очевидны и не требуют объяснений.

Осия 9

В девятой главе показывается обреченность Израиля на безрадостное существование из-за его прелюбодейства и удаления от своего Бога, потому что они принимали от своих лжебогов зерно как блудодейные дары. Но все эти внешние милости обманут их, и они не будут жить на земле Бога: Ефрем возвратится в Египет, а в Ассирии будут есть нечистое, при этом некоторые добровольно примкнут к Египту, а остальная часть людей останется у Ассирии в плену. Они “не будут возливать Господу вина”, а ему будут неугодны их жертвы, потому что они станут “как хлеб похоронный”; все, кто будет его есть, осквернятся - и никто из них не войдет в “дом Господень” (ст. 1-4). “Что будете делать в день торжества и в день праздника Господня?” Даже не услышат голоса своей совести и сердца, видя перед собой только силу человека, но никак не свой собственный грех и суд Бога. “Ибо вот, они уйдут по причине опустошения”. Чтобы спастись от ассирийцев, они бежали на юг, но “Египет соберет их, Мемфис похоронит их [но не землю их отцов]; драгоценностями их из серебра завладеет крапива, колючий терн будет в шатрах их”. Нетерпение долго притупляло их чувства. Они пробудятся - если не для покаяния, то хотя бы для страданий. “Пришли дни посещения, пришли дни воздаяния; да узнает Израиль, что глуп прорицатель, безумен выдающий себя за вдохновенного, по причине множества беззаконий твоих и великой враждебности”. Такой упрек бросил когда-то Израиль истинному пророку - и мы слышим его вновь, только теперь он обращен пророку мнимому. К таким лжецам он вполне справедлив. “Ефрем - страж подле Бога моего... Глубоко упали они, развратились, как во дни Гивы; Он вспомнит нечестие их, накажет их за грехи их”.
Поскольку Дух сравнивает их состояние в целом с тем знаменательным периодом, когда одно колено полностью погибло, упорно цепляясь за наиболее оскорбительное для Израиля зло, то сейчас Он говорит о любви к своему народу и их печальном возвращении: “Как виноград в пустыне, Я нашел Израиля; как первую ягоду на смоковнице, в первое время ее, увидел Я отцов ваших, - но они пошли к Ваал-Фегору и предались постыдному, и сами стали мерзкими, как те, которых возлюбили. У Ефремлян, как птица улетит слава; ни рождения не беременности, ни зачатия (не будет). А хотя бы они и воспитали детей своих, отниму их; ибо горе им, когда удалюсь от них! Ефрем, как Я видел его до Тира, насажден на прекрасной местности; однако Ефрем выведет детей своих к убийце. Дай им, Господи; что ты дашь им? дай им утробу нерождающую и сухие сосцы. Все зло их в Галгале: там Я возненавидел их за злые дела их; изгоню их из дома Моего, не буду больше любить их; все князья их - отступники. Поражен Ефрем; иссох корень их, - не будут приносить они плода, а если и будут рождать, Я умерщвлю вожделенный плод утробы их. Отвергнет их Бог мой, потому что они не послушались Его, и будут скитальцами между народами”.
Таким образом, их национальное процветание начнет разъедать порча; их слава не только погибнет в их детях - горе им, оставившим Бога! Убийство и бесплодие падут на Ефрема, осмелившегося сделать Галгал клоакой своего нечестия. Из-за их наглых поступков Бог изгонит их из своего дома и лишит своей любви; и они будут не просто скитальцами, а скитальцами между народами. Как точно отражают действительность эти слова! И это становится еще более поразительным потому, что они не создают отдельной общины, а смешиваются с язычниками как на основе христианства, так и без оной, движимые, главным образом, жаждой наживы.

Осия 10

В десятой главе мы видим, что Израиль, исходя из всего вышесказанного, расценивается как бесплодный виноград {Доктор Хендерсон и другие переводят это слово как “роскошный”, доказывая, что идея опустошения, которую также обозначает (или заимствует) этот глагол на основании глагола, означающего “полностью или обильно выливать содержимое сосуда”, не подходит данному контексту. Однако здесь и нет необходимости в каких-либо натяжках. Поскольку это, очевидно, означает лозу, которая роскошна во всем, за исключением плодов, изливая в буквальном смысле свои ветви и листья, то здесь более верен авторизованный перевод, а вовсе не те, кто пренебрегает контекстом, понимая это в смысле плодовитости. Таргум решительно выступает в пользу этого; старые переводы разделяются так же, как и новые}, потому что очевидно, что это сравнение соответствует его внешнему состоянию в дни жизни пророка. В то время в изобилии наблюдалась показная религиозная пышность - служение, ни коим образом не приемлемое Богом. Этот виноград составлял разительный контраст с Христом - единственным истинным виноградом. Это еще один пример того, как Христос олицетворяет историю Израиля и восстанавливает его ко благу в подчинении славе Бога, потому что все свои плоды Израиль отдавал пророкам, умножая жертвенники по мере увеличения плодов и украшая своих кумиров или идолов по мере улучшения его земли. Так происходит всегда, если процветание сопутствует необращенным умам. “Разделилось сердце их, за то они и будут наказаны: Он разрушит жертвенники их, сокрушит кумиры их. Теперь они говорят: “нет у нас царя, ибо мы не убоялись Господа; а царь, - что он нам сделает?” Говорят слова пустые, клянутся ложно, заключают союзы; за то явится суд над ними, как ядовитая трава на бороздах поля”. Яд - вот что они посадили, вырастили, а затем и пожнут. “За тельца Беф-Авена вострепещут жители Самарии; восплачет о нем народ его, и жрецы его, радовавшиеся о нем, будут плакать о славе его, потому что она отойдет от него. И сам он отнесен будет в Ассирию, в дар царю Иареву; постыжен будет Ефрем, и посрамится Израиль от замысла своего”. Их идол не только не поможет им, но и сам будет взят в плен вместе с одурманенным народом, отказавшимся от Бога ради тельца. “Исчезнет в Самарии царь ее, как пена на поверхности воды. И истреблены будут высоты Авена, грех Израиля; терние и волчцы вырастут на жертвенниках их, и скажут они горам: “покройте нас”, и холмам: падите на нас”.
В стихах 9-11 мы видим самое, пожалуй, выразительное воззвание, в котором Израиль представляется в таком же невыгодном свете (а может быть, даже еще более дурном), в каком показан грешный Вениамин в тот период, когда остальные колена наказали его за его нечестие: “Больше, нежели во дни Гивы, грешил ты, Израиль; там они устояли”. Теперь израильтяне пали, и их постигнет война или еще более страшное бедствие. Для наказания Израиля Бог воспользуется только теми народами, среди которых царит гармония и которые неустанно борются с грехом. Каким бы мягким ни было раньше обращение Бога со своим народом, теперь Он возложит ярмо на шею Ефрема и на нем будут ездить верхом (а не наоборот); а Иуда - семя Иакова - будет сокрушен рукой врага. Далее, через яркие образы в стихе 12, выражается увещевание, а в стихе 13 - упрек; но как произошло смятение в среде народа, когда Салман “разрушил Бет-Арбел в день брани”, после чего внешние разрушили его, то и такое же разрушительное опустошение причинит им Вефиль их “за крайнее нечестие”, а “на заре погибнет царь Израилев!”.

Осия 11

Одиннадцатая глава иллюстрирует неоднократно повторяемые слова, потому что здесь Дух вновь проводит поразительную параллель между Христом и Израилем. “Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего”. Здесь очевидна ссылка на прошлое Израиля, когда Иегова любил его, защищал его своей силой и по-особому управлял им. В его словах, возможно, заключен намек на то, что Он может сделать для своего народа в будущем, потому что у него в запасе есть великие благодеяния для того народа, который, согласно его промыслу, сохраняется с тем, чтобы в конце века сего испытать на себе действие благодати. А пока, в период между двумя датами, пришел Господь Иисус, повторив историю через свою личность, и стал основанием для будущего возрождения Израиля. Этот принцип и проявляется здесь, причем так, что это не может не вызвать нашего восхищения. В благодати Он подтверждает ведущую роль этого народа и умиротворяет таким образом веру в Израиле, представляя свидетельство заботы Бога о своем народе. “Звали их, а они уходили прочь от лица их: приносили жертву Ваалам и кадили истуканам. Я Сам приучал Ефрема ходить, носил его на руках Своих, а они не сознавали, что Я врачевал их. Узами человеческими влек Я их, узами любви, и был для них как бы поднимающий ярмо с челюстей их, и ласково подкладывал пищу им”. Таким образом, несмотря на всю свою доброту, проявляемую во всевозможных формах, Он оставался в их глазах тем, кто возлагает на них ярмо и питает их.
В то же время Египет не являлся, строго говоря, тем местом, где скрывалась основная масса израильтян, хотя те, кто там находился, несомненно, могли быть вызваны оттуда. Так же было и с Христом, когда его родители бежали от Ирода. В целом же все колена были переселены в Ассирию; и Осия говорит: “Не возвратится он в Египет; но Ассур - он будет царем его, потому что они не захотели обратиться ко Мне”. Под этими словами подразумевается то, что некоторые, восстав против Бога, хотели бы найти у Египта защиту от ассирийского разрушения . Из истории мы знаем, что во времена Иеремии люди уже находили такой выход из положения, спасаясь от завоевания их Вавилоном. Бог повелел царю и его народу покориться золотой голове, но они не подчинились приказанию и остались в окрестностях Египта, который располагался довольно близко и в котором, в случае необходимости, можно было найти убежище. Но тщетно! они погибли, а Египет был усмирен десницей Бога. Это произошло не потому, что Израиль должен был любить железную печь, из которой они вышли, - дом рабства, в котором они оставались до тех пор, пока Бог не избавил их от него с помощью Моисея, но потому, что человек упрям в своей неправоте; и даже Египет, который раздражает Бога и будет осужден им вскоре после Израиля, кажется им, охваченным слепым безверием, желанной защитой от меча Ассура. То, от чего мы бежим в своей враждебности к Богу, настигнет нас как жесточайшая кара. “Не возвратится он в Египет, но Ассур - он будет царем его, потому что они не захотели обратится ко Мне. И падет меч на города его, и истребит затворы его, и пожрет их за умыслы их. Народ Мой закоснел в отпадении от Меня, и хотя призывают его к горнему, он не возвышается единодушно”. Язык пророка хотя и лаконичный, необычайно живописен. Невозможно даже предположить, что где-либо в книге пророка Осии можно встретить нелогичность, свойственную “Сивиллиным книгам” {Прим. ред.: сборник изречений и предсказаний}. Да, трудности встречаются часто, но они кажутся нам таковыми только из-за нашего невежества и, возможно, из-за того, что мы не чувствуем себя иудеями и не стоим на их основании; а ведь этот пророк - иудей до мозга костей. Еще не пришло то время, когда Израиль пробудится и оценит по достоинству эту быструю смену мыслей, серьезные упреки и перемежающие их воззвания, продиктованные божественной милостью. Когда это время наступит, все трудности такого рода исчезнут. Израильтяне будут сопереживать с пророком и наслаждаться его пылкостью и неожиданной сменой мыслей. Язычникам вряд ли удастся испытать такое - особенно тогда, когда они, как обычно, смешивают то, что относится к Израилю, с уделом христианина.
Таким образом, здесь, как и прежде, делается упор на опустошающие суды Бога и на вызвавшие их низменные причины, чтобы оказать воздействие на совесть и сердца израильтян; в одном случае на них налагает нравственное наказание пророк, в другом случае их поражают недруги. В первую очередь свершится, конечно, нравственный суд. Здесь мы видим его чисто внешние формы. Наказание, как угрожает им Бог, дойдет до крайнего предела земли и сделает их рабами язычников, чего, как они полагали, никогда не случится с ними; ибо каковы были мечты идолопоклонников в Израиле, таковыми они остаются и сейчас в том, что называет себя церковью. Однако это карающее наказание весьма справедливо. Тем не менее мы видим новый прилив скорби со стороны Бога, который, будучи вынужденным нанести удар, сожалеет об этом и, несмотря ни на что, не уничтожит народ, избранный им самим, полностью. “Как поступлю с тобою, Ефрем? как предам тебя, Израиль? Поступлю ли с тобою, как с Адамою, сделаю ли тебе, что Севоиму? Повернулось во Мне сердце Мое, возгорелась вся жалость Моя! Не сделаю по ярости гнева Моего, не истреблю Ефрема, ибо Я Бог, а не человек; среди тебя Святый; Я не войду в город. Вслед Господа пойдут они; как лев, Он даст глас Свой, даст глас Свой, и встрепенутся к Нему сыны с запада, встрепенутся из Египта, как птицы, и из земли Ассирийской, как голуби, и вселю их в домы их, говорит Господь. Окружил Меня Ефрем ложью и дом Израилев лукавством; Иуда держался еще Бога и верен был со святыми {Прим. ред.: последний стих, т.е. “Окружил Меня Ефем...”, в Библии издательства “GBV” является первым стихом главы 12}”.
Разве не были они так же дурны, как идолопоклоннические города и окрестности? И все-таки Он пощадит их, даровав им высшую милость, - не как человек, вернувшийся завершить свою работу, и не как победитель, входящий в город; и то и другое Он мог бы сделать с присущим ему совершенством, но Он Бог, а не человек, “Святый” среди Ефрема. Здесь Он уверяет народ не только в своем участии к нему, но и в будущем смирении и удовлетворении всех своих требований - и на западе, и на юге, и на северо-востоке (поскольку ассирийцы представляли север так же, как и восток). В последнем стихе {Прим. ред.: последний стих, т.е. “Окружил Меня Ефем...”, в Библии издательства “GBV” является первым стихом главы 12}, однако, осуждается нынешнее нравственное состояние двух домов Израиля. Как же недостойны они той благодати, которая все же будет им послана, хотя Иуда пока все еще держался Бога!

Осия 12

В двенадцатой главе продолжается ряд упреков Ефрему, а также выдвигаются обвинения против Иуды за оскорбления, нанесенные Богу. Поэтому Иаков вспоминается не только как человек, грешный в своих сыновьях, но и как пример обращения Бога с человеком, с помощью которого можно наставлять людей сейчас. А самым интересным воззванием является то, в котором Бог не столько взывает к совести своего народа, не столько дает им знать о том, как больно ему поражать их, сколько вспоминает прошлое милосердие по отношению к их отцу Иакову - для того, чтобы его сыновья могли извлечь из этого урок. Как много душ вернулось к Богу, когда им напомнили о тех радостях, которые они когда-то вкусили и которые давным-давно забыли! И Бог использует любое средство, могущее вернуть их к нему. Поэтому Он здесь и напоминает им об Иакове. “Ефрем пасет ветер [какое безумие!] и гоняется за восточным ветром [из ветров он самый сильный и иссушающий], каждый день умножает ложь и разорение [вероломство и зло, за которые мы расплачиваемся и по сей день] ; заключают они союз с Ассуром, и в Египет отвозится елей”. Они могут опять заискивать пред Всемогущим; но их лживые сердца, нарушившие завет и стремящиеся завоевать Египет россказнями о том, какие изобильные благословения ожидают их в будущем, только и сделали, что настроили против себя; а ведь именно так кончаются все попытки противостояния одной силы другой и установления преимущества одной силы над другой. Это недостойно даже простого человека, а не только народа Бога!
“Но и с Иудою у Господа суд и Он посетит Иакова по путям его, воздаст ему по делам его”. Здесь подразумевается не только Ефрем, но и Иуда, хотя он и не отошел от Бога так далеко, как остальные. Пророк связывает их между собой, напоминая им о прежних временах и об их общем отце. “Еще во чреве матери запинал он брата своего, а возмужав боролся с Богом”. Уже в самом начале Иаков сделал то, что указывало на притеснения им собственного брата, - еще до того, как тот мог родиться и стать личностью. Это одна сторона вопроса; другая же заключается в том, что сделала для него благодать, когда дала ему силу извне в минуту его слабости. Когда у него повредилось сухожилие на суставе бедра, ему была послана Богом сила и он победил ангела, поэтому ему дано было имя, свидетельствующее о благословениях, благодати и всепобеждающем семени Авраама. “Он боролся с Ангелом - и превозмог; плакал и умолял Его”. Как! Тот самый человек, который боялся Исава, плакал от страха пред ним? Да, именно он - который тогда же, готовясь к встрече с Исавом и помолившись о своем спасении при его приближении, познает всю полноту благодати и почувствует, что ее сила обрела совершенство в минуту его душевной слабости. “В Вефиле Он нашел нас и там говорил с нами. А Господь есть Бог Саваоф; Сущий (Иегова) - имя Его. Обратись и ты к Богу твоему; наблюдай милость и суд и уповай на Бога твоего всегда”. А какой испепеляющий упрек звучит в стихах 8 и 9! “Хананеянин с неверными весами в руке любит обижать; и Ефрем говорит: однако я разбогател; накопил себе имущества, хотя во всех моих трудах не найдут ничего незаконного, что было бы грехом”. Как часто благосостояние закрывает нам глаза на зло и на суд Бога - в особенности это касается тех, кто должен видеть и то и другое.
В 10-ом стихе Бог связывает избавление Израиля от Египта с той милостью, которая принесет добро, залогом чего является праздник кущей. Он напоминает о том необычном свидетельстве, которое имело место тогда, когда они сами себя уничтожили, нарушив закон и оставив Бога; в стихе 12 Он представляет им печальное свидетельство их губительного идолопоклонства. Затем, в стихе 13, в качестве упрека вновь упоминается их отец Иаков, в слабости своей бежавший, но служивший Богу верно и составляющий разительный контраст со своими сыновьями не в их, как это ни печально, пользу; и все-таки, хотя сила и слово Бога вывели Израиль из египетской земли, Ефрем сильно раздражил Бога, поэтому Он оставил на нем его кровь и обратит поношение на него же самого.

Осия 13

В тринадцатой главе мы читаем: “Когда Ефрем говорил, все трепетали. Он был высок в Израиле; но сделался виновным через Ваала, и погиб. И ныне прибавили они ко греху: сделали для себя литых истуканов из серебра своего, по понятию своему, - полная работа художников, - и говорят они приносящим жертву людям: целуйте тельцов!” Так велика была перемена в нем и так оскудела его сила. Их богатство было таким эфемерным, что могло развеяться как дым или что-либо другое такое же легкое и упоминаемое в поговорках. И Бог вновь напоминает израильтянам о своем отношении к ним в самом начале. Он говорит, что нет другого Бога и Спасителя, кроме него. Они были недостойны его милости - и сейчас Он покажет себя как мститель. Какой истиной дышат слова: “Погубил ты себя, Израиль, ибо только во Мне опора твоя”! {Буквальное значение этих слов, возможно, следующее: “Твое разрушение, Израиль, обращено против Меня и против тебя”} Высшая благодать Бога - это единственный источник надежды и помощи для его грешного народа. Именно отсюда Израиль извлечет пользу для себя - так же, как и мы.
Где теперь их царь, почему не спасает их? Где их судьи? Увы! Вспоминается другой эпизод, происшедший в прежние времена и связанный с грехом и мятежом, вызвавшими неудовольствие Бога. И все-таки Ефрем не расстается со своим грехом и скрывает его, вместо того, чтобы признаться в нем. Благодаря терпению Бога порыв поднимающегося ветра будет более внезапным и сильным. Какая глупость пренебречь предупреждением, когда от этого зависит безопасность! Но Бог в беде не оставит; Он спасает даже тогда, когда угасла последняя надежда. Как не похож на него царь, которого Он дал когда-то Израилю в своем гневе и который низвел их до такого состояния, что они не могли даже заточить мотыгу в земле Израиля и должны были чувствовать благодарность по отношению к своим злейшим врагам за малейшие крохи, поддерживавшие их существование! Бог с уверенностью возьмет дело в свои руки - и тогда отступят не только враги, но и смерть, и могила. Пусть они навлекут мор и чуму и делают все, что могут, - Бог от имени своего народа преодолеет все.
Соотносить этот принцип с любым эпизодом, имевшим место в истории Израиля, - значит, проявлять необычайную скудость знания Библии. Однако ошибочна также мысль о том, что это пророчество осуществится в грядущем избавлении Израиля не полностью. Мечты язычников о себе могут легко привести их, как предупреждает апостол в 11-ой главе послания Римлянам, именно к такому мнению, обусловленному их желанием заполучить все благословения для себя, а Израилю оставить одни лишь проклятия. Новый Завет раскрывает перед нами более богатое содержание и более глубокую истину этого пророчества; однако это ни в коей мере не позволяет нам отделить древний народ Бога в последние дни от предсказанного им благословения через благодать Иеговы, ожидающего их тогда, когда будет царствовать наш Господь, всепобеждающий царь Израиля - Иисус Христос. Избавление придет тогда, когда последний ассириец, северный царь, согласно Даниилу, нанесет свой последний удар - не такой, как прежде, убивающий людей, но такой, от которого он падет сам, причем падет намного ниже Самарии, которую он когда-то наказал.

Осия 14

И в заключительных словах пророчества (глава 14), звучащих в высшей степени прекрасно, мы видим не вырванный листок из “Сивиллиных книг” {Прим. ред.: сборник изречеий и предсказаний}, а то, что должно быть здесь и нигде более, - завершение работы божественной благодати и ее воздействие на издавна грешный, издавна ожесточившийся сердцем народ Бога. Призывы, воспоминания, предупреждения и проявления милости теперь уже не напрасны; они в конце концов вливаются Духом в сердца израильтян (последние наконец преклоняются перед милосердным Богом, который в своем долготерпении много дней - нет, веков, в течение которых они бесчестили его, - ждал этого часа), в результате чего возникает благословенный период возвращения Израиля к своему Богу и в свою землю. Поэтому последний призыв воспринимается всей душой и звучит, безусловно, не напрасно: “Обратись, Израиль, к Господу Богу твоему; ибо ты упал от нечестия твоего”. Как истинны и благотворны слова Бога! “Возьмите с собою молитвенные слова и обратитесь к Господу; говорите Ему: отними всякое беззаконие”. Он не оставит их без тех слов, с которыми они должны обратиться к нему, ибо Он предусматривает все; Он вложит в их уста следующие слова: “Отними всякое беззаконие и прими во благо”. Могли ли они осмелиться просить так много? Господи, научи нас просить у тебя (нам это очень нужно) и действовать для тебя, “и мы принесем жертву уст наших”.
Всему будет теперь даваться правильная оценка, потому что себялюбие будет осуждено пред Богом, приблизившим к себе народ. Их раскаяние, будучи плодом благодати, абсолютно искренно. “Ассур не будет уже спасать нас; не станем садиться на коня [все их скудные источники были оставлены ими навсегда] и не будем более говорить изделию рук наших: боги наши; потому что у Тебя милосердие для сирот”. Ведь идолопоклонство впускало в дом все дурное и выпускало из него гордыню, распространявшуюся по миру. А затем следует ответ Бога на слова 3-го стиха: “Уврачую отпадение их, возлюблю их по благоволению; ибо гнев Мой отвратился от них. Я буду росою для Израиля; он расцветет, как лилия, и пустит корни свои, как Ливан”. Какое милосердие перед лицом своенравного непостоянства и перед сердцами, твердыми только лишь в своем мятеже против Бога! Какая нежная любовь наряду с этим милосердием! Любовь искренняя и непреходящая, корни которой находятся в самом Боге, который когда-то в гневе сокрушил свой народ, а сейчас будет как роса для него, существовавшего так долго без единой капли освежающей влаги! И как же после этого Израилю не расцвести? По совершенству линий и тонкому изяществу он станет, как лилия, по прочности - как Ливан, по неувядающей красоте - как маслина (уже не та, которая сокрыта утренним облаком), а по благоуханию - как от Ливана. “Возвратятся сидевшие под тенью его, будут изобиловать хлебом, и расцветут, как виноградная лоза, славны будут, как вино Ливанское”. Что будет означать для всего мира возвращение Израиля, как не возрожденную жизнь?
Истинна и верна высшая благодать Бога. То, что иудеи будут защищены от вполне заслуженного ими уничтожения, не есть спасение в узком смысле этого слова. Если Бог спасает кого-либо, то всегда делает это для земли или небес достойным его способом. “Что мне еще за дело до идолов? - скажет Ефрем. - Я услышу его и призрю на него; Я буду как зеленеющий кипарис; от Меня будут тебе плоды”. Здесь, по всей видимости, идет разговор между Ефремом и Богом. “Что мне еще за дело до идолов?” - спросит Ефрем. Бог отвечает: “Я услышу его и призрю на него”. Ефрем говорит: “Я буду как зеленеющий кипарис” {Прим. ред. : ср. ст. 8 в русском переводе Библии, где может сложиться впечатление, что это предложение относится к Богу, т.к. “Я” написано с большой буквы}; а Бог подхватывает: “От Меня будут тебе плоды”. Какая благословенная перемена в его отношениях к Ефрему! и какое тесное общение народа со своим Богом!
Все это лаконичное пророчество заканчивается испытующим вопросом, звучащим в последнем стихе: “Кто мудр, чтобы разуметь это? кто разумен, чтобы познать это? Ибо правы пути Господни, и праведники ходят по ним, а беззаконные падут на них”. Пусть же такая мудрость даруется нам, чтобы и мы могли понять его и его пути! “Исполняющий волю Божию пребывает вовек”, и всякий, стремящийся к этому, - “тот узнает о сем учении, от Бога ли оно”, но “не уразумеет сего никто из нечестивых, а мудрые уразумеют”.