Софония, как мы увидим, подобно пророку Аввакуму, в некоторых отношениях напоминает пророка Иеремию, и не просто потому, что оба они указывают на врагов Израиля - халдеев, но потому, что оба заявляют о благословении, уготовленном Израилю и Иерусалиму в грядущем, когда Господь будет вершить свой суд над народами. Тем не менее, между двумя этими малыми пророками существует большая разница, ведь Софония, рассуждая о Боге, гораздо больше касается внешней стороны, в то время как Аввакум больше задерживается на том, как душа реагирует на ответ Бога иудеям теперь и будет реагировать в грядущем. Таким образом, каждый из этих малых пророков рассматривает отдельный вопрос пророка из Анафофа. Пророчество Иеремии изобилует душевными проявлениями (и этим Аввакум напоминает его): мы видим его печаль и слышим его жалобы и рыдания, обращенные к Богу, когда зло получило возможность распространяться по земле. С другой стороны, он показывает нам исполнение божественного наказания, которое отринет гордых язычников и вернет народ Бога в их истинное положение, чтобы, усмирившись душой, они могли бы возвыситься перед всеми. Софония, скорее всего, выражает последнее, в то время как Аввакум первое. Иерусалим выступает на передний план, но в связи с общим судом всех тех народов, от зла которых иудеи никак не могли уберечься. Поэтому точно не указывается на державы, которые явят отступничество в последний день. Поэтому об антихристе не упоминается особо, как и о Мессии, а только обобщенно говорится о Боге Израиля.

“Слово Господне, которое было к Софонии, сыну Хусия, сыну Годолии, сыну Амории, сыну Езекии, во дни Иосии, сына Амонова, царя Иудейского”. Таким образом, мы получаем полное представление о Софонии и о том времени, в какое он писал. Немаловажно то, что пророки появлялись во времена Иосии и после него. Из трех вышеназванных Иеремия был, скорее всего, самым поздним. Нравственное значение их пророчеств заключается в том, что ни одно из них во времена Иосии и позже не должно было быть извращено в результате последующих частичных преобразований, завершившихся во время царствования того благочестивого правителя. Нет ничего более способного обмануть и разочаровать, чем волна благословения, захлестнувшая народ, который так далеко отошел от праведности, как это сделали иудеи того времени. Знаменитое благочестие Иосии, его замечательное стремление строго наказывать всех осмеливающихся осквернять святое имя Бога и подчинить души слову Бога (как и сам он следовал этому слову), никоим образом не повлияло на народ благотворно и не исправило его. Несомненно, что тогда могли зародиться, как всегда в таком случае, оптимистические надежды, которыми злоупотребляли высшие мира сего. Посему настал великий момент, когда люди должны были узнать замысел Бога по этому вопросу с той целью, чтобы каждый обманутый, наконец, горько разочаровался в этом. Мы обязаны ценить всей душой всякое благословение Бога и стараться не быть бездеятельными и бесчувственными.

С другой стороны, неразумно искать большего частичной и проходящей милости для отдельных индивидуумов через божественную благодать. Дарованное благословение, являясь выражением огромной благодарности душ и хвалой его милосердия, действительно оставляет духовное состояние тех, кто отвергает его больше прежнего. Это, в конце концов, всегда ускоряет моральное падение людей и тем самым приближает времена великого краха. Поэтому мы видим, что всего лишь один шаг в действительности отделял светлый порыв благочестивого Иосии прославить Бога от тех ужасных грехов, которые повлекли за собой невыносимый приговор Бога грешному народу. Софония был одним из тех, кто в те многообещающие времена говорил от имени Бога, и потому свое обращение он начинает словами: “Все истреблю с лица земли, говорит Господь”.

Я не сомневаюсь, что времена, подобные временам Иосии, более или менее отмечены возрождением религии, и их можно сравнить с тем пробуждением религиозных чувств, какое наблюдается в наши дни или наблюдалось в другое время под влиянием евангелия. И, несомненно, очень важно ощущать, помимо благословения душ там и тут, тот главный результат, что пророки в значительной мере усиливают ответственность тех, кто не извлекает пользу из божественного свидетельства, дошедшего до них таким образом. Мы можем и обязаны быть благодарными его благодати за эти плоды, но не должны забывать, что они могут повлечь за собой испытание не без печальных последствий для презревших их.

В то же самое время, я думаю, такое сходство больше присуще такому делу Бога, как Реформация. Ибо возрождение является больше делом пробуждающихся грешников, в то время как это был призыв народа Бога занять достойное его место, отвернуться от идолов и перестать богохульствовать. Нет сомнений, грешники прозрели, но последовал громкий призыв, обращенный к народу Бога, слушать Слово вместо того, чтобы молча соглашаться в своем падении и бесславии. И теперь это не всегда так бывает. Мы слышали кое-что подобное в местном масштабе, например, в возрождении, которое Бог совершил с помощью Джонатана Эдвардса и других его современников и в тех районах Америки, где они проживали. Движение Уайтфельда-Уэзли по пробуждению грешников нашло широкое распространение, однако оно едва ли повлияло на положение христиан. Те и другие, несмотря на все их усердие, слишком плохо знали Слово и божественные пути, чтобы оказать ощутимую помощь собранию Бога. Нет необходимости много говорить о движении возрождения, охватившем главным образом север Ирландии, которое затем распространилось во многих частях мира в одно и то же время. Однако ясно, что какой бы ни была милость Бога по отношению к возрождению, в основном это упрек порочности людей - твердое выступление со стороны Бога против установленного порядка, которому массы людей вынуждены были слепо следовать, а также это проявление исключительного милосердия. Но в результате пренебрежения его призывами, не только со стороны других, но и со стороны поддерживающих возрождение и снискавших за это благословение от Бога, эти люди, пренебрегающие призывами, как правило, попадают в еще худшее положение, чем прежде. Очевидно, что такое всегда происходило в подобных движениях.

Я знаю, что некоторые уверены в том, что внешние перемены имели место в большей части христианского мира со времени возрождения на севере Ирландии и в Америке, с 1857 по 1860 годы, особенно в действиях с целью призвать множество проповедников всех мастей из духовенства или разных официальных руководителей сект. Но я склонен приписывать данное побуждение к проповедованию совершенно иному свидетельству, хотя, возможно, страдание душ, пробужденных в то время, могло наложить на это более явный отпечаток. И такое продолжается поныне. Судя по внешнему виду, сила свободного проповедования, по-видимому, еще не растрачена. Подчас возникает вопрос: насколько это важно и важно ли вообще по отношению к завершению? Самым худшим признаком является то, что продолжающаяся деятельность странствующих проповедников принимает форму явного ожесточения против той истины, которая обличает этих самых проповедников. Те, кто поступал так, не могли не содействовать лаодикийскому безразличию в христианстве в те дни. Допущение отклонения от учения быстро приводит в западню; но больше всех виновны те, кому следовало бы знать лучше, но которые на самом деле оказываются в высшей степени неверными, потому что милость Бога открылась им и они были отчасти освобождены от приверженности традициям. Какая неблагодарность души за подобную милость Бога - использовать благодать с целью пренебрежения тем, что присуще Христу, истине и святости Бога, призывающему нас к полному самоотречению и к отречению от всего мирского ради его имени! До сих пор нельзя сказать, что это было результатом такого движения; не может ли это еще в меньшей степени оказывать влияние теперь? Если нет, то свободное распространение истины, которая не отделена от мирского для Христа, и ее проявления, игнорирующее Святого Духа, в конечном итоге должны более или менее сыграть на руку отступничеству. Фактически, как мы можем видеть, все движется в том направлении.

Было бы затруднительно сказать, что именно тем или иным образом не приводит к умалению влияния божественной истины на умы людей. Возьмем, к примеру, Всемирный совет. Распространение абсурдных декретов о непогрешимости Римского папы, несомненно, усиливает их суеверие и их гордыню души и слепоту. С другой стороны, проявляется реакция тех, которые презирают и осмеивают это, зная, что представляют из себя те, кто выступает с подобными чрезмерными претензиями, что претензия на божественную истину является всего лишь уловкой группы честолюбивых священников, стремящихся путем самого утонченного искажения Слова Бога добиться собственной славы и сделать это путем хорошо продуманного обмана многих, потому что они говорят многое из того, что, бесспорно, является истинным и правильным. Они говорят о собрании, как если бы было что-то реальное в римской системе; они также порицают удивительную гордыню и богохульство современной науки в ее противопоставлении себя Слову Бога; поэтому в них скрывается непомерная ложь той неправедности, которая губительна. Таким образом, то, что прямо или косвенно ведет к отказу от божественного откровения, а более того от христианства, и именуется отступничеством.

Через Софонию Бог объявляет о полном истреблении, которое вскоре грядет. Он объявляет об этом не одной фразой, а подробно перечисляет все то, что подлежит истреблению: “Истреблю людей и скот, истреблю птиц небесных и рыб морских, и соблазны вместе с нечестивыми; истреблю людей с лица земли, говорит Господь”. Всеобщее истребление укажет на причастность Бога к этому; ибо отчего будут истреблены животные вместе с людьми? Почему погибнут птицы вместе с рыбами? Причина кроется в камнях преткновения (или идолах) порочных людей, которые должны быть полностью уничтожены. Следовательно, угрозой истребить людей с лица земли и завершается этот выразительный приговор Бога. Наказание должно быть всеобщим.

Более того, “и простру руку Мою на Иудею и на всех жителей Иерусалима: истреблю с места сего остатки Ваала, имя жрецов [то есть священников-идолопоклонников, упомянутых также в 4 Цар. 23, 5; Ос. 10, 5, которые, как предполагал Гезениус, носили одежды, отличные от черных церковных одеяний] со священниками”. Что делало это идолопоклонство таким оскорбительным, так это отождествление языческих богов с Богом. Слыть тем, что мы можем назвать отъявленным идолопоклонником, было не столь грешно, как знать истинного Бога и при этом ставить лжебогов на один уровень с ним. Такое оскорбление Бога особо отмечено здесь: “...и тех, которые на кровлях поклоняются воинству небесному, и тех поклоняющихся, которые клянутся Господом и клянутся царем своим”. И, конечно, этот принцип применим и в наши дни, как мы только что говорили о возрождении во времена Иосии и о влиянии их на грядущий кризис христианства, как далее на кризис Иудеи; такая путаница поразительным образом характеризует оба периода времени. “И тех, которые отступили от Господа, не искали Господа и не вопрошали о Нем”. Возможно наличие тех и других, двух весьма различных классов, т.е., с одной стороны, тех, кто признавал Бога в какой-то мере, а затем отринул его с презрением и кощунством над ним, и, с другой стороны, тех, кто никогда, даже внешне, не проявлял к нему интереса и не вопрошал о нем. Далее следует предостережение: “Умолкни пред лицем Господа Бога! ибо близок день Господень: уже приготовил Господь жертвенное заклание, назначил, кого позвать. И будет в день жертвы Господней: Я посещу князей и сыновей царя и всех, одевающихся в одежду иноплеменников [Он начнет с тех, кто нес главную ответственность]; посещу в тот день всех, которые перепрыгивают через порог, которые дом Господа своего наполняют насилием и обманом. И будет в тот день, говорит Господь, вопль у ворот Рыбных и рыдание у других ворот и великое разрушение на холмах [то будет всеобщий ужас и кара от Бога]. Рыдайте, жители нижней части города, ибо исчезнет весь торговый народ {Буквально это означает “весь народ ханаанской земли”, что может быть, как предполагали, указанием на истребление в основном жителей Иерусалима, нежели сословия торговцев. Однако, мне кажется, что последующее предложение представляет собой более обобщенный вариант перевода} и истреблены будут обремененные серебром. И будет в то время: Я со светильником осмотрю Иерусалим”. Не только те, кто бесчинствовал открыто, будут наказаны - никто не избежит кары Бога: ни один класс или сословие. Они “говорят в сердце своем: не делает Господь ни добра, ни зла”. Это и есть саддукейство, предшествующее появлению саддукеев. “И обратятся богатства их в добычу и домы их - в запустение; они построят домы, а жить в них не будут, насадят виноградники, а вина из них не будут пить”. Иными словами, удар по ним придется в самый пик их неверия. “Близок великий день Господа, близок, и очень поспешает: уже слышен голос дня Господня”. Они совершенно отрицали это; они говорили, что Бог не принесет ни добра, ни зла, ибо Он был Богом, который якобы, как и они, наслаждался покоем. “Уже слышен голос дня Господня; горько возопиет тогда и самый храбрый! День гнева - день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы”.

Очень важно то, что мы должны будем говорить и свидетельствовать об “этом дне” - не просто пришествии Господа, но о наступлении дня Господа. Хотя это и указывает, несомненно, гораздо больше на то, что пришествие Господа желанно нам как наша небесная надежда, тем не менее может возникнуть нежелание столкнуться с горькой истиной дня Господа. Там, где говорят высокие слова об истине, а на деле поступают низко, о дне Господа никогда не смогут свидетельствовать искренне; и это свидетельство никогда не займет того должного места в нашем служении, какое оно занимает в Слове Бога. Наше сердце не удовлетворится земной ношей желанной надежды тем, что угрожает миру законным наказанием за все зло, сотворенное на земле; оно никогда не пожелает мириться с этим, потому что это не может быть подходящей пищей для души; и все же это остается той важной и необходимой истиной, которой мы должны придерживаться и не упускать ее из виду, а также открыть ее всем остальным. Будь сердца исполнены праведности и милосердия, люди не только бы ожидали пришествия Христа радостно и свободно, но и ничто в них не противилось бы его намерению свершить свой приговор. Например, мы постоянно сталкиваемся с определенного рода самообманом там, где христианин, живя мирской жизнью, обязан говорить, что его душа во всяком случае не имеет к этому отношения.

Теперь явно возможны случаи, где вполне можно понять искренность кроткого доверия, как, например, в случае с женой или ребенком, которым следует подчиняться. Итак, представим себе такого человека в большом мирском особняке, принадлежащем высокопоставленному христианину, живущему в мире; ясно, что подчиняющийся этому влиянию не может искренне выступать против великолепия мебели, обстановки или того образа жизни, который ведут в этом огромном доме. Тем не менее христианское дитя, несомненно, обязано стремиться (будучи назореем) всячески воздерживаться от оскорбительного проявления своих взглядов перед своими родителями. Это не помешает при случае решительно защищать то, что презирается и отвергается в мире. Но еще более благословен тот, кто не только предан Господу, но отличается покорностью и послушанием родителям и боготворит своего отца и мать, от чего Христос, как известно, не освобождает. Но в то же время необходимо постоянно доказывать на деле, что душа пребывает с тем, кто есть сокровище на небесах. Став обладателями чего-то, такой человек будет знать, как обратить все для свидетельства, и свидетельствовать не о священных мирских вещах, словно такие могут быть, а о том, кто пострадал на кресте, и тем самым он как бы сам становится мертвым для мирского, а мирское - для него. Любовь к Христу укрепляет странника в пути, хотя только любовь Христа делает человека странником. Но грешит тот, кто упорно продолжает делать то, что огорчает Господа, в мольбе к нему, чтобы Он пришел и исправил все в свой день.

Нет сомнений, что в день Господа случится нечто подобное отражению того, что уже было содеяно здесь на земле - неверных ждут утраты, а тех, кто служил во имя его, ждет вознаграждение. Но я думаю, что из Нового Завета будет ясно, что для нас это скорее день Христа, и, таким образом, мы научимся различать между днем Христа и днем Господа. Несомненно, Христос есть Господь, но имеется в виду совсем другое там, где о нем говорится так, как в Откровении. Однако замечательно то, что в книге пророка Софонии (такой уж сравнительно поверхностный характер носит ее истолкование) мы вообще не видим, что Он представлен как Христос. Мы просто видим здесь Господа. Поэтому все, о чем здесь говорится, в большей степени носит характер суда. Если считать, что день Христа тоже имеет отношение к наказанию, то о нем можно сказать больше, даже с точки зрения того, что основано на личности Христа и вытекает из нее. День Христа - это тот аспект дня Господа, исходя из которого все жившие, действовашие и страдавшие в благодати, получат свою часть, уготованную им Господом. Поэтому апостол Павел так много говорит о дне Христа в своем послании Филиппийцам. Там мы узнаем, к чему приведут служение, страдания и ревностное уподобление Христу в этой жизни.

В общепринятом варианте перевода второго послания Фессалоникийцам (гл. 2, 2) было бы вдвойне ошибочным представлять то заблуждение, которое имело место среди святых, “будто уже наступает день Христов” {Правильный перевод был бы “день Господень”, а не “день Христов”, и правильней было бы сказать “наступил”, а не “наступает”}. Если бы лжеучителя сказали это, они были бы недалеки от истины. Но они, ссылаясь на авторитет апостола Павла и на влияние Духа, утверждали, что день Господа уже наступил, а не наступает, точно так же в другом послании мы слышим о том, что воскресение уже имело место. Таким образом, они полагали, что этот день уже наступил. Несомненно, они имели некоторое представление о переносном значении дня Господа, подобном тому, какое он обретает в наше время в христианском мире. Ибо странным покажется то, что многие богословы утверждают, будто крещеные появятся в первом воскресении и что все мы на протяжении христианского периода царствует вместе с Христом! Таким образом, тысячелетие, конечно же, рассматривается как какой-то неопределенный период и имеет, соответственно, неопределенный смысл. Главное отличие здесь в том, что святые в Фессалонике обладали лучшими познаниями, чем те, которые позволяют себе сейчас так думать. Они видели, что день Господа это день мрака и скорбей. И чрезмерно опасаясь тех бедствий, что предсказывали им (см. 1 Фес. 3, 3-5) и которые должны были обрушиться на них, они тоже были готовы поверить по крайней мере в то, что этот день наступает. Столкнувшись с гонениями, они подумали, что вот, наконец, и настал день Господа. Но само их заблуждение говорит о том, что они были настолько заняты мыслью о пришествии Господа, что из-за недостатка разумения впали в заблуждение по этому вопросу. Только посмотрите: это произошло не по причине, волнующей их надежды, а по причине страха, потому что, когда начались их беды, они подумали, что пришел на них день Господа. Они желали, чтобы о них вспомнили и чтобы все святые собрались к Господу, и они могли бы вернуться вместе с ним в тот день. Такова апостольская поправка - не отказываться от надежды (как большинство в наше время), а отличать ее от дня Господа, который, по-видимому, некоторые увидят; ибо тот день не может явиться, пока зло не достигнет своего апогея, и только тогда оно будет уничтожено.

Таким образом, “тот день”, “день Христов”, должен касаться тех, которые теперь являются христианами, кто будет с ним в славе на небесах. Но именно “день Христов” более всего оказывает влияние на христианина. “День Господень”, согласно Писанию, это тот, что будет судить мир, живущих в этом мире и их поступки на земле и, наконец, все, населяющее вселенную, но это произойдет, скорее всего, в конце его дня, а не в начале, как мы можем судить при сравнении нескольких отрывков из Писания. “Близок великий день Господа, близок, и очень поспешает: уже слышен голос дня Господня; горько возопиет тогда и самый храбрый! День гнева - день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башен. И Я стесню людей, и они будут ходить, как слепые, потому что они согрешили против Господа, и разметана будет кровь их, как прах, и плоть их - как помет. Ни серебро их, ни золото их не может спасти их в день гнева Господа, и огнем ревности Его пожрана будет вся эта земля, ибо истребление, и притом внезапное, совершит Он над всеми жителями земли”. Ничего не может быть проще. Это явно говорит о суде, и о суде над населенным тварями миром. “День Христов” также имеет отличительные признаки; он отличается тем, что все святые, что трудились и страдали ради Христа, получат вознаграждение за это. И тогда все будет сделано для них. Возможно, об этом еще не говорилось. Что же не было упущено? Выдающиеся люди в своем пламенном желании придать благодати ее широту в искуплении и оправдать нас верой, не смогли этого сделать теперь и затем оставить место для другого такого же ясного принципа. Апостол Павел, если бы предвидел это, сделал бы нас с помощью Духа великодушными и научил бы нас не путать вещи, отличные друг от друга. Именно он утверждал, что мы “благодатию спасены через веру” и что “каждый получит свою награду по своему труду”. Не только Бог будет оправдан нашим отчетом обо всем, что касается Христа, но и поступки, и дела, и страдания вместе с Христом тех, кто принадлежит ему, приведут к тому, что они займут свое достойное положение и очень скоро явятся в славе царствия.

Апостол Павел представляет это себе как мерило и испытание будущего. Посмотрите это хотя бы в первом послании Коринфянам, главах 4, 5, 6, 7, 9 и 15, чтобы ограничиться только одним посланием; и оно вовсе не изобилует подобными переплетениями грядущего со всей настоящей жизнью. “Тот день” еще больше открывается его душе по мере того, как его собственные труды близятся к завершению, хотя мы знаем, что с самого начала ему удавалось проповедовать царство Бога. Я восхищаюсь такой широтой кругозора апостола Павла, какая присуща только тем, кто сторонится всякой слабости и неопределенности, всякого притворства, кто доказывает духовную способность противостоять этому. Христианину не подобает быть ограниченным. Тем не менее кто не заметит наклонности к этому тут или там? Будьте уверены, что это не только слабость, но это представляет собой большую опасность. Вместе с тем я согласен, что даже ограниченность в познании истины Бога гораздо безопаснее, чем небрежное и неопределенное отношение ко всему божественному и поддельный либерализм по отношению к нему, который постепенно превращается в западню в это зловещее время.

Апостол в своих проповедях говорил совершенно противоположное этому. Сам человек, которому все чрезвычайно обязаны за благовествование благодати Бога, как никто другой, указывал на ту особую сторону благовествования, которая называется благовестием славы Христа. В то же время он весьма решительно проповедовал и царствие Бога. Он никогда не боялся невежественных выкриков о том, что это неизменное основание. Дело в том, что это говорят поспешные в выводах и слабые разумом, те, кто не в состоянии вместить более одной мысли и кто склонен к опьянению этой одной идеей; но апостол Павел демонстрирует то высочайшее величие и ту гибкость, которая ставит каждое послание, вдохновленное Богом, на достойное место, не позволяет себе выбирать из Писания тот или иной отрывок, а с благодарностью принимает и использует свидетельство Бога в той форме, в какой оно дано. Мне кажется, что мы на самом деле принижаем возрождение той истины, которую явила благодать, допустив мысль о том, что эта или та истина единственно верна на сей день. Особенностью нашего благословения является то, что мы поставлены в великое положение, каким бы жалким оно ни казалось неверующему - и ни одна истина не прейдет, и вся истина пребудет на сей день. Я убежден, что для нас очень важно избежать мелочности, свойственной всем тем, кто стремится к предвзятой оценке происходящих событий, чтобы с особой силой повлиять на наши умы.

Это тем более ведет к ужасному заблуждению, потому как всегда приводит к появлению сектантства из-за того, что в деятельный разум проникает (или даже захватывает его) какая-нибудь полюбившаяся теория или даже истина. Я же считаю это в значительной мере склонностью к сектантству; истина и особенное благословение, какие Бог даровал нам, в настоящее время не столько возвышают одну истину над другой, сколько открывают сердце для восприятия всей истины, и это все непосредственно связано с Христом, ибо Он один способствует освобождению от любой ограниченности, если через благодать мы живем в силе Духа. Следует также понять, что это особо важно для сохранения святости, потому как из-за своей слабости мы готовы считать справедливым то, что нам по душе и что в данный момент отвечает нашему характеру, привычкам, занимаемому нами положению, обстоятельствам и возможностям; и нам необходимо лишь обличить и обвинить себя и тем самым избавиться от собственного эгоизма; нам нужно не то, что всегда щадит плоть, но то, что дает возможность умертвить наши земные члены, равно как и то, что в божественной любви отвечает изменяющимся потребностям душ вокруг нас - и прежде всего его славе, славе того, кто открыл нам не только определенную часть своего замысла, но открыл это во всей полноте. Следовательно, как уже было сказано, правильная позиция характеризуется ее универсальностью. Иными словами, это не просто особая часть или сторона истины, но сама истина во всей своей полноте, данная свыше, чтобы оградить нас от особых взглядов, сообщение о безграничном величии благодати, истины и праведных путей Бога для нас в этом мире. Любое намерение выделиться и создать группировку путем выпячивания своего или чьего-то “я” или выдвижение в центр чьих-то собственных взглядов должно осуждаться.

По этой причине, я думаю, лелея драгоценную надежду на небесную славу Христа и на все, связанное с ее явлением, то есть на собрание с его небесным родством и привилегиями, очень важно само по себе не упустить из виду и любой другой аспект. Повторяю, отдельная личность важна в такой же мере, в какой важна организация, но в каком-то смысле важна еще больше. Но прежде всего, на мой взгляд, куда важнее придерживаться Христа, чем отдельного христианина или организации. И, действительно, самый лучший путь извлечь пользу для организации и отдельного святого - это постоянно укреплять славу Христа, и больше не славу человека, прославленного на небесах, но славу божественной личности во всей ее благодати на земле, той личности, которая вместе с тем оставалась зависимым и покорным человеком, который никогда не был своевольным и не искал ничего, кроме славы своему Отцу, который послал его.

И поскольку мы затронули эту тему, позвольте мне попутно заметить не без пользы для тех, кто жаждет постичь открывшийся замысел Бога, что фраза, которую так часто неправильно толкуют, несмотря на ее простой смысл, и которая встречается в первом послании Иоанна (гл. 1, 1), то есть “о том, что было от начала”, имеет отношение вовсе не к Христу, сущему вечно на небесах, но к его бытности на земле; поэтому мы так ошибочно стали привлекать внимание просто к тому, что кажется наиболее близким объектом или высочайшей точкой зрения. Дело в том, что ловушкой является именно это, потому что великое дело искупления и ту позицию, которую занял Христос, можно слишком ясно видеть в последствиях этого дела для нас. Таким образом, то, что приводит нас к такому особому благословению, угрожает показаться более важным, чем то, что в своей сущности прославило Бога Отца. Чтобы такого не случилось, мы должны заботиться не о своем небесном положении и особых привилегиях, а надеяться на личность Христа и его дело, чего бы оно ни касалось. Здесь главным моментом является жизнь Христа на земле. Это начало его жизни и дел на земле. В первой главе евангелия по Иоанну сказано, что Он был прежде всякой твари: “Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил”. Его дело положило начало связи с ним; но его явление здесь, на земле, есть начало явления самого Бога в благодати. В должное время последует искупление и единение с ним на небесах, как и все остальное. Таким образом, мы должны оставить место для всей истины; если кто-то просто увлечен какой-то одной стороной истины, то это может причинить вред его душе и остальным.

Мне кажется своевременным сказать несколько слов по теме, к которой часто обращаются, то есть о том, какая разница существует между евангелием благодати и евангелием славы. Евангелие благодати Бога является более объемлющим; а евангелие славы Христа является частью первого евангелия. Поэтому ошибочным было бы противопоставлять одно другому, хотя можно отличать одно от другого и использовать каждое в надлежащее время, поскольку мы обнаруживаем использование того и другого в Слове Бога. Но считать одно усовершенствованием другого - явная ошибка. Евангелие благодати Бога включает в себя евангелие славы Христа, охватывая гораздо большее. Оно включает объяснения сущности искупления, как, например, мы видим это в послании Римлянам, где оно названо “жертвой умилостивления в крови Его”; оно включает его смерть и воскресение со всеми важными последствиями. С другой стороны, если смотреть только на евангелие славы, то все это можно не заметить; души, увлеченные тем, что ново для них, подвержены опасности ненамеренно пренебречь чем-то более важным. Давайте остерегаться создавать какую-то умозрительную систему там, где следует подчиниться истине. Конечно, такое мог бы сделать неосознанно любой набожный человек, но само по себе это всегда является важной особенностью.

Если в первой главе книги пророка Софонии показано грядущее крушение Иудеи, вызванное развращенностью ее народа и князей, а также ужасы дня Господа, обрушивающиеся на них вопреки их эгоистичной безопасности и напрасному упованию на свое оружие, то во второй главе мы слышим призыв к покаянию: “Исследуйте себя внимательно, исследуйте, народ необузданный, доколе не пришло определение - день пролетит как мякина - доколе не пришел на вас пламенный гнев Господень, доколе не наступил для вас день ярости Господней”. Это призыв смириться перед лицом Господа. “Взыщите Господа, все смиренные земли”. Вы видите здесь два призыва. Бог обращается с соответствующим призывом к народу, но с не менее серьезным призывом Он обращается к остатку благочестивых иудеев. Именно такими были “все смиренные земли”. “Взыщите Господа, все смиренные земли, исполняющие законы Его; взыщите правду, взыщите смиренномудрие; может быть, вы укроетесь в день гнева Господня”.

На протяжении всего Писания мы видим, каков остаток благочестивых иудеев. Они не надеются быть вознесенными на небеса, как надеемся мы, но они надеются укрыться от “гнева Господня” на земле. Они не будут удалены с земли до начала суда над грешниками, они не явятся назад на землю вместе с Господом к тому времени, но укроются в день его гнева. Их удел противоположен участи христиан, хотя те и другие получат благословение. Когда этот день придет, мы явимся вместе с тем, кто принесет его. В тот день суда над миром они укроются в его милосердии и верности. Они не отправятся в дом Отца, но найдут укрытие на земле. Именно это Исаия ясно дает понять в своем пространном повествовании об этом дне (Ис. 26): “Пойди, народ мой, войди [не во дворец] в покои твои”. Прежде, чем наступит тот день, мы войдем в небесные покои, или в дом Отца. Мы будем взяты и сопровождены туда прежде, чем начнется суд. Сравним с Откр. 4; 5. Когда наступит тот день, вместо того, чтобы укрыться, мы будем явлены, в то время как иудеи (разумеется, благочестивые) не будут видны или, по крайней мере, они войдут в свои покои, чтобы там переждать суд. Это укрытие будет уготовлено им Богом из сострадания. Нечто похожее мы видим в 12-ой главе книги Откровение, где женщина скрывается в месте, уготовленном для нее Богом в пустыне. Это существенно важная истина как перед днем суда, так и во время его. “Укройся на мгновение, доколе не пройдет гнев [негодование]”. Под словом “негодование” подразумевается гнев Бога, который Он выплеснет на все народы, а более всего на иудеев-отступников. Гнев Бога посетит тех и других, но совершенно очевидно, что христианина не будет среди тех и других. Он будет призван от земли и освобожден от такой участи и получит право ждать свершения небесных надежд вместе с Христом.

Совсем не то ожидает даже верующих иудеев в конце этого века. Их надежды оправдаются только тогда, когда их враги будут уничтожены в результате божественного приговора, ради которого они будут сохранены Богом, “ибо вот, Господь выходит из жилища Своего”, чтобы судить. Но мы надеемся, что будем взяты в покои Господа прежде, чем Он в гневе явится из своего жилища. Следовательно, в любом отношении положение и надежды христиан противоположны положению и надеждам тех благочестивых иудеев, которые последовали нам на земле.

Мы выступаем в духе для встречи с женихом и будем лелеять свою надежду на то, что Он явится к нам с миром. Речь здесь идет не о каком-то особом несчастии, или об укрытии, поскольку здесь говорится о небесных святых. Благочестивые иудеи будут укрыты, когда Господь начнет судить их грешных братьев, живущих по плоти, и вместе с ними другие народы. Нельзя поспешно смешивать надежды христиан с тем, что предстоит остатку иудеев, как это обычно делают, ибо при более тщательном изучении данных отрывков Писания будет доказано, что между ними есть отличие.

Эта существенная разница происходит из того, что всякий христианин не от мира, и поэтому христианам предстоит быть взятыми от земли. Согласно этому, эта разница не только верна в духовном отношении со времени приведения христианина к Богу, но и пронизывает его призыв от начала до конца. Я не говорю - от момента обращения в христианскую веру, ибо каким бы важным он ни был, работа по обращению всегда имеет место в каждой обновленной душе, душе иудея или язычника. Но, несомненно, при отделении верующих от мира для Христа силой Святого Духа верующий призван от всего мирского к Богу, являющему себя во Христе; и в результате этого, будучи призванным таким образом, он будет взят на небеса в сретение Господу, не нарушая порядок людей и вещей внешнего мира. А мир идет своим чередом. Христианин способен услышать то, что не слышит мир; христианин видит славу, которая невидима обычному человеку. Истинно, если бы правящие мира сего могли видеть это, “то не распяли бы Господа славы”. Мы же видим это. Поэтому наша участь, таким образом, - быть призванными от первого к последнему; и так будет, когда Христос явится за нами. Тогда мы будем взяты, как было уже отмечено, в его покои, а не просто войдем в свои собственные покои на земле, как это сделают иудеи в последний день и будут схоронены там, пока не пройдет гнев Бога. Мы призваны с земли на небеса в день благодати, а иудеи будут сокрыты в своих покоях во времена гнева; и тогда Он выйдет из своего жилища, чтобы наказать жителей земли, поскольку в течение всего времени общения с собранием Бога земля и ее жители продолжали идти своими неправедными путями. Единственным продолжающимся свидетельством, обращенным к ним, остается евангелие благодати, если бы только люди могли услышать его и поверить в него.

Далее мы видим предупреждение о том, что случится “в день гнева Господня”, который, несомненно, частично исполнился и будет еще большим: “Ибо Газа будет покинута и Аскалон опустеет, Азот будет выгнан среди дня и Екрон искоренится”. Речь идет о городах филистимской державы. “Горе жителям приморской страны, народу Критскому! Слово Господне на вас, Хананеи, земля Филистимская! Я истреблю тебя, и не будет у тебя жителей, - и будет приморская страна пастушьим овчарником и загоном для скота. И достанется этот край остаткам дома Иудина, и будут пасти там [что явно еще не исполнилось до конца], и в домах Аскалона будут вечером отдыхать, ибо Господь Бог их посетит их и возвратит плен их”. На самом деле иудеи с тех пор были рассеяны по всему свету. Плен иудеев во дни царя Навуходоносора был пустяком в сравнении с рассеиванием их до пределов земли, вызванным разорением Иерусалима римлянами.

“Слышал Я поношение Моава”. Речь идет теперь уже не о филистимлянах, населяющих запад, а о моавитянах, населяющих восток, которые должны понести наказание за свое высокомерие и враждебность по отношению к иудеям. “Слышал Я поношение Моава и ругательства сынов Аммоновых, как они издевались над Моим народом и величались на пределах его. Посему, живу Я! говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: Моав будет, как Содом, и сыны Аммона будут, как Гоморра, достоянием крапивы, соляною рытвиною, пустынею навеки; остаток народа Моего возьмет их в добычу, и уцелевшие из людей Моих получат их в наследие. Это им за высокомерие их, за то, что они издевались и величались над народом Господа Саваофа. Страшен будет для них Господь, ибо истребит всех богов земли, и Ему будут поклоняться, каждый со своего места, все острова народов”.

Речь здесь идет не об отвергнутом Сыне Бога, который отвернулся от ревности приверженцев религиозных традиций и открыл людям благодать Отца и силу Духа, что характеризует настоящее время, когда ни Иерусалим, ни Самария не превосходят святостью Японию или Сьерру-Леоне, но Христос, принятый верой, заменяет древнего человека и плоть и принимает невидимые очертания накануне дара Святого Духа, явившегося следствием искупления. В тот период времени, о котором размышляет здесь Софония, не отмечается такого полного устранения их особого положения, и нет внешнего указания на то, что нам известно теперь согласно евангелия по Иоанну ( гл. 9, 21-24) и что мы должны знать как христиане. Поэтому мы не видим никакого приговора к смерти, какой пал на древний город празднеств, но только упоминается, как и в книге пророка Малахии (гл. 1, 11) о том, что ему будут поклоняться повсюду - “каждый со своего места” - все острова народов.

Очевидно, что эта великая перемена на земле, полное устранение идолопоклонства, ведет к исполнению божественного приговора над всеми народами земли. Мы ясно видим, что идолопоклонство продолжается и по сей день, принимая еще более ужасные формы в самом христианстве; ибо нет ничего хуже идолопоклонства там, где произносится имя Христа; и ничто так не характеризует христианский мир, как преобладание в нем папства, которое по своей сути исполнено идолопоклонства, и, помимо всего, ужасное принятие папства, как никогда прежде, в своем тщеславии стремится возвыситься над Богом. Ибо что есть идолопоклонство, как не поклонение образам, какие бы они ни были, пусть даже образам святых, ангелов, образу девы Марии? Как бы там ни осуждали греческие или восточные церкви, я должен заявить, что идолопоклонство вообще не присуще протестантской церкви, но, скорее, ей присуще стремление верховодить и, что еще хуже, высокомерие и своеволие, которые и берутся судить Слово Бога. Это, скорее всего, признанный порок развращенного протестантства, скатывающегося на позиции рационализма. Но система обрядов является другим корнем зла: не то что склонна к идолопоклонству, но фактически является идолопоклонством (Гал. 4, 9.10). Однако я не назвал бы это протестантством. Всем нам известно, что определенная часть проповедующих протестантство в тех или других странах впала в обрядность и созрела для Рима, которому годится то и другое.

Видев, какая божественная кара постигает соседей иудеев, мы далее узнаем то, какое наказание выпадает, хотя и находившимся еще дальше от иудеев, но вступавших в контакт с избранным народом, эфиоплянами, населяющими крайний юг, и что ждет все ту же Ассирию, расположенную на северо-востоке. “И вы, ефиопляне, избиты будете мечом Моим. И прострет Он руку Свою на север, и уничтожит Ассура, и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня”.

Для всех, кроме тех, кто считает пророков мошенниками, очевидно, что данное высказывание Софонии должно было предшествовать гибели Ниневии. Несомненно, он жил во времена царствования Иосии. “И покоиться будут среди нее стада и всякого рода животные; пеликан и еж будут ночевать в разных украшениях ее; голос их будет раздаваться в окнах, разрушение обнаружится на дверных столбах, ибо не станет на них кедровой обшивки. Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем: “я, и нет иного кроме меня”. Как он стал развалиною, логовищем для зверей! Всякий, проходя мимо него, посвищет и махнет рукою”. Таким образом, мы обнаруживаем, что это суд над двумя классами, народами, живущими поблизости и далеко от иудеев. Цель здесь - показать сущность вселенского суда, суда над всем миром, показать день Господа на земле.

Но далее (гл. 3) следует более близкая угроза иудеям: “Горе городу нечистому и оскверненному, притеснителю!” И это не Ниневии, а Иерусалиму. Самые торжественные слова Бог всегда приберегает для своего народа, города, святилища. Суд должен начаться в его доме: обличение может закончиться в нем, но суд начинается именно там. Поэтому мы видим, что данное проклятие завершает все предыдущее. “Не слушает голоса, не принимает наставления, на Господа не уповает, к Богу своему не приближается. Князья его посреди него - рыкающие львы, судьи его - вечерние волки, не оставляющие до утра ни одной кости”. Итак, мы видим здесь неудачу сначала в отношениях с Богом, а уж затем с кем-то другим - угнетающая жестокость, в которой они в добавок ко всему упорствовали. Бесстыдство в грехе, однажды допущенное, всегда характеризует тех падших, что прежде наслаждались лучшим светом, но не уберегли его. Нет ничего благословеннее света, идущего от Бога: там, где душа согревается от него, им пробуждается совесть; но нет ничего ужаснее того, когда этим светом пренебрегают, превращая его в формальность, в нечто обычное и мирское. “Пророки его - люди легкомысленные, вероломные [они лучше всех обязаны были знать намерение Бога]; священники его оскверняют святыню”. Этого зла было бы достаточно в покоях Израиля. Чем же это обернулось для священников в храме Бога? Священники “попирают закон” . “Господь праведен посреди него, не делает неправды, каждое утро являет суд Свой неизменно; но беззаконник не знает стыда”. Бог остается верен себе; тем более ужасно, что “беззаконник” должен был оказаться не язычником, а израильтянином.

Поэтому мы узнаем не только о том, что Бог должен был сделать язычникам, но и Иерусалиму. “Я истребил народы, разрушены твердыни их; пустыми сделал улицы их, так что никто уже не ходит по ним; разорены города их: нет ни одного человека, нет жителей. Я говорил: “бойся только Меня, принимай наставление!” и не будет истреблено жилище его, и не постигнет его зло, какое Я постановил о нем; а они прилежно старались портить все свои действия”. В то время как Бог прилежно посылал им послания и предостережения через пророков, они прилежно придавались своим злодеяниям. А поэтому и приговор: “Итак ждите Меня, говорит Господь, до того дня, когда Я восстану для опустошения, ибо Мною определено собрать народы, созвать царства, чтобы излить на них негодование Мое, всю ярость гнева Моего; ибо огнем ревности Моей пожрана будет вся земля”.

Но день суда над живыми вводит предсказанную эру земного блаженства, как сказал древний пророк: “Лето Господне благоприятное и день мщения Бога”. Как странно, что добропорядочные люди не замечают того, что так ясно сказано в Слове Бога, если никто не признал, что предание затемняет истину. “Тогда опять Я дам народам уста чистые, чтобы все призывали имя Господа и служили Ему единодушно”. Здесь имеется в виду не народ Израиля, а народы, связанные с Господом среди язычников. Но отсюда не следует, что здесь особым образом предсказано распространение христианства и связанное с этим противодействие идолопоклонству во всем мире. Когда это свершится, нигде, ни в одном уголке земного шара не произойдет вытеснения идолопоклонства, еще меньше возможности будет для усиления борьбы против антихристианских выступлений, тогда как огромные территории земли все еще останутся под воздействием самых разнообразных и чрезвычайно губительных форм идолопоклонства. Писание открывает нам тайну грядущего века, который будет иным, не похожим на нынешний век и наступит накануне суда перед великим белым престолом (Откр. 20), во время которого божественное милосердие благословит народы, населяющие землю. Об этом, а не о христианстве в узком смысле этого слова, здесь как раз и говорится.

И вновь мы читаем: “Из заречных стран Ефиопии поклонники Мои, дети рассеянных Моих, принесут Мне дары”. Эти поклонники Бога и молящиеся - иудеи, возвратившиеся из-за рек Куша (Нила и Евфрата), которые обычно окружали их. {Здесь вовсе не имеется ввиду то, что склонен предполагать доктор Хендерсон, то есть что здесь говорится о народе, проживающем на западе Абиссинии и называемом фалашами. Исаия (гл. 18, 1) говорит, что народ, проживающий за реками Куш (ибо Куш существовал как в Азии, так и в Африке), должно быть, мешал Израилю, но это ни к чему не привело. Здесь Бог обещает иудеям, что они принесут свои дары ему оттуда, где восседали их главные, древние и самые могущественные враги} В тот день позор за прошлое будет снят с иудеев, хотя они, конечно же, не покаются искренне и не будут глубоко скорбеть, но упрек будет снят с них. Их тщеславное самомнение исчезнет, они станут смиренными и покорными на земле. Здесь указывается не на евангелие, а на мессианские времена, когда исполнится тот приговор, о котором мы только что говорили. Поэтому невозможно верно представить распространение христианства, которое еще не свергло идолопоклонство, но после свержения его внутри Римской империи довольно далеко отступило от своих принципов, приближаясь к идолопоклонству. Поэтому даже защитники такого свободного толкования вынуждены признать, что оно до сих пор исполнилось лишь частично. Существует лишь “одно плечо” в христианском мире, на которое Господь может положиться. Разве они не понимают, что только когда божественный приговор обрушится на все объединенные народы, тогда Господь произведет эту огромную и благотворную перемену, которая принесет ему славу? Это и есть блаженство земного царства нашего Господа.

Ибо вместе с судом Бога над народами появится новая душа Израиля и на Иерусалим снизойдет слава, оправдывающая его. И тогда будет новый прилив божественного милосердия, и обетования исполнятся до конца и утвердятся навсегда. “В тот день ты не будешь срамить себя всякими поступками твоими, какими ты грешил против Меня, ибо тогда Я удалю из среды твоей тщеславящихся твоею знатностью, и не будешь более превозноситься на святой горе Моей”. Несомненно, это плод благодати, но разум желает видеть в этом картину благовествования. Мы должны оставить место для различных отношений с Богом согласно его Слову. Это новая эпоха, не этот настоящий злой век. “Но оставлю среди тебя народ смиренный и простой”. В них должна быть духовная чистота и смирение, прежде чем им будет вверен престол. Им суждено властвовать первыми; более того, они научатся повиновению не только волею обязательств, но и через благодать в духе, которая подготовит их для их грядущего величия.

Но страдающий бедный народ будет “уповать на имя Господне”. “Остатки Израиля не будут делать неправды, не станут говорить лжи”, не будут совершать тех самых проступков, которыми они “прославились”, временно пребывая среди язычников, терпя бедствия и часто подвергаясь гонениям со стороны язычников. Ложь - вот что характеризовало иудеев в их положении изгнанников, что всегда присуще угнетенному народу. Те, которые являются собственниками и хозяевами, могут позволить себе проявлять некоторого рода честность, пусть даже плотскую; но в случае с народом, веками преследуемым и сокрушаемым, испытывающем на себе грабежи и жестокость (какими являлись несчастные иудеи), разве можно удивляться этому? Там, где людям незнакома благодать во Христе, гонения порождают такой вид словесной лжи, а также разного рода беззакония. Но перемена близка, и здесь объявлено: “Остатки Израиля не будут делать неправды, не станут говорить лжи, и не найдется в устах их языка коварного, ибо сами будут пастись и покоиться, и никто не потревожит их”. Будут устранены все прежние внешние источники страха, а до этого в их душах благодатью Бога произойдут духовные перемены. И в любом случае не внешние факторы могут повлиять на душу, хотя там, где разум и совесть развращены, обстоятельства побуждают человека творить зло и тем самым, несомненно, отягощают грех. С другой стороны, Бог в своей благодати окажет свое могучее воздействие на душу и расправится со всеми их врагами. Таким образом, обстоятельства будут обращены в пользу иудеев в то самое время, когда Господь свершит свое великое искупительное дело. Это именно то, что Господь Иисус назовет “возрождением” {Прим. ред. : в русском синодальном переводе Библии - “пакибытие”} (Матф. 19), когда двенадцать колен Израиля будут судимы и получат благословение в славе Сына человека, славе более чем царской. Ибо мы должны помнить, что “возрождение” {Прим. ред. : в русском синодальном переводе Библии - “пакибытие”} не означает, как принято ошибочно полагать, субъективной перемены или новой сущности, дарованной подобно новому рождению, а означает то благословенное положение, в которое мы поставлены божественной силой во Христе, что вскоре подтвердится открыто, когда Он явится в славе. Сейчас это, конечно, известно верующим, и все же это не столько влияние Духа на душу человека, сколько то новое положение, в какое мы входим через воскресение, явившееся следствием его смерти.

Поэтому мы читаем о спасении “банею возрождения и обновления” (Тит. 3,5; ср. 1 Петр. 3). Это значит, что мы расстанемся с прошлым и станем новой тварью. Конечно, предполагается новое рождение, в противном случае это всего лишь пустой звук. Эти два понятия отождествляются в церковных писаниях, и также часто в обрядах, посвященных крещению; и мы наблюдаем одну и ту же ошибку, которую первыми допустили отцы церкви. Они всегда путали понятия “новое рождение” и “возрождение”. Некоторые протестанты избавили себя от подобного заблуждения. Но это заблуждение вновь возымело место во времена церковников, пришедших на смену апостолам. “Возрождение” - понятие более широкое, чем “новое рождение”, и предполагает переход в новый духовный сан Христа, знаком которого является крещение. Поэтому я должен сказать, что все святые были рождены вновь с самого начала, но ни один (в этом единственно верный смысл слова) не был возрожден до того момента, когда состоялась смерть и воскресение Христа, когда христианское крещение было установлено в утверждение данной истины. Именно поэтому в моем суждении оно имеет не меньшую, а еще большую значимость. И хотя многие могли быть крещены, не родившись заново, каждый возрождается духовно (а не формально) и, значит, должен родиться снова. Богословы, подобно отцам, утверждают, что каждый крещеный рождается заново, толкуя эти понятия как равнозначные. Пройдя обряд крещения, человек должен был возродиться духовно или родиться заново согласно их представлениям. Однако, по всей вероятности, упомянутая в Тит. 3 баня возрождения и обновления указывает на крещение, но тогда, как мне кажется, сказанное в данном отрывке подтверждает, что вхождение в совершенно новый порядок во Христе сопровождается новой сущностью или жизнью; короче говоря, новая тварь предполагает новую жизнь, и, более того, все это взаимосвязано. “Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости”. Речь идет не просто о человеке, умершем в грехах или признающим это, но “Он спас нас... банею возрождения и обновления”. Мы не должны умалять или сводить к нулю значение спасения. Было бы опасным понимать слова “Он спас нас”, сказанные здесь о христианах, в каком-то чисто внешнем смысле.

В самом деле, я полагаю, что было бы ужасным пороком в настоящее время превращать понятие “спасение” во что-то слишком дешевое и простое. Вы сами можете заметить, что не всякий обращенный к вере человек спасается, тогда как утверждать обратное, по всей вероятности, было бы преувеличением. Будучи по истине обращенным, он спасется, но нет никакого основания говорить о спасении каждого обращенного к вере человека, ибо он может все еще сомневаться и бояться, то есть в той или иной мере бояться закона. Спасенный уже не боится осуждения в любом смысле этого слова. Спасение приводит человека к Богу и делает его сознательно свободным во Христе, а не просто искренне желающим быть благочестивым перед лицом Бога. Душа не станет обращенной до тех пор, пока сознательно не придет к Богу, в противном случае она почувствует себя в еще более безнадежном и жалком состоянии. Разве может Писание позволить нам называть подобных людей спасенными? Конечно же, нет. Тот, кто подразумевается под спасенным в послании Титу, оправдан через веру и обрел мир с Богом. Поэтому, по-видимому, верно и даже полезно видеть разницу между тем, что некоторые называют “быть в безопасности”, и тем, что называется “быть спасенным”. Нельзя сказать, что все, находящиеся в безопасности, могут стать погибшими, но можно утверждать, что они еще не избавлены от всех затруднений и не введены в состояние душевного покоя через веру, иначе они были бы не в состоянии безопасности, а спасенными. Но ведь понятно, что обращенному в веру не грозит погибель, ибо жизнь во Христе вечная. Кое-кто может быть просвещенным даже Святым Духом, и между тем погибшим. Подобное состояние могло бы некоторых удалить, но таков недвусмысленный намек в 6-ой главе послания Евреям; и никому из верующих не надо бояться подтверждать сказанное в Слове Бога. Утверждать это означает не что иное, как повторять сказанное в Писании; и совсем другое дело, когда мы можем помочь людям понять сказанное в Писании. Пусть божественная истина будет всегда убедительна и понятна, даже если в чем-то другом вы можете и не преуспеть. Довольно легко доказывать с помощью Писания то, что на самом деле понятно само по себе.

Поэтому было бы ошибочным считать спасенным того, кто еще не приведен в благословенное родство с Богом через нашего Господа Иисуса. Итак, если взять библейский пример с сотником Корнилием, то он явно был обращен и не оставался больше самодовольным человеком накануне прихода к нему Петра; но он, конечно же, не был спасен до тех пор, пока Петр не возвестил ему слово Бога, которое Корнилий и домашние его приняли как радостную весть от Бога. Вслед за тем они не родились вновь, но получили Святого Духа; и кто смог бы запретить креститься им водой? Они были спасены. В этом, на мой взгляд, вся суть. Между возрождением и обращением нет существенной разницы, ибо это две стороны одной и той же существенной истины. Возрождение имеет отношение к человеку, обращение - это поворот к Богу; но возрожденная душа обращена, а обращенная душа оживлена. Эти различия, возможно, и верны, но они требуют более искусной трактовки, чем та, какую они часто получают; ибо те, кто мог бы трактовать их должным образом, едва ли считают, что это стоит делать. Поскольку они не представляют фактической ценности для души или для Господа и не оказывают особого влияния на Слово Бога, то их следует опустить. По-моему, останавливаться на них - бесполезная трата времени. Следует просто извиниться за многословие по этому вопросу, о чем я хотел бы предостеречь всех, а особенно тех, кто так недавно познал истину, чтобы не забивать себе голову всякими мелкими отличиями, которые имеют под собой основания. Где бы ни было принято слово Бога, там происходит обращение или поворот к Богу, и должна быть жизнь, чтобы все это стало действительным, а не просто усилием естества. Если есть жизнь в них, то они, несомненно, должны обратиться к Богу. Если же их обращение к Богу не совсем явно, то жизнь в них, должно быть, едва теплится. Мы не можем утверждать, что в человеке есть жизнь, пока он открыто не обратится к Богу. Мы можем надеяться, что жизнь и обращение имеют место; но когда что-то не совсем ясно о душе по этому вопросу, то следует ожидать чего-то серьезного. Опасно быть слишком оптимистичным или лелеять беспочвенные надежды, хотя ничто не вызывает сомнений в наших ободренных душах. Бесспорно, это весьма жалкое положение, но даже самое слабое стремление к Богу не должно потерпеть крушение. Нужно, несмотря на такое положение, воспитывать душу, умолять и предостерегать, если таким образом люди могли бы преодолеть свои трудности.

Я хотел бы сделать еще только одно замечание касательно того, что этот отрывок Писания рассматривает не первое обращение человека к Богу, а то, что в случае неудачи он вновь может обратиться к нему. В этом и заключается главное отличие обращения от оживотворения. Ибо оживотворение возможно лишь однажды, а “обращение” может быть повторным. Хотя это не исчерпывает значения английского слова, дело в том, что Писание использует слово для повторного обращения к Богу в случае, если от него вновь отступили. Иными словами, сюда включается то, что мы называем возрождением души; как и Петр после своего первого обращения был “обращен” (Лук. 12). Здесь слово “возрождение” может быть простым пересказом, но буквальное его значение - “обращенный”. Однако “обращение” в современной фразеологии понятие довольно ограниченное, особенно в речи кальвинистов, которые сводят его до первого действенного труда. Это, однако, нехорошо. Те, кто отождествляет оживотворение со спасением, на самом деле опускаются до неправильного толкования сказанного в Писании, а может, даже до действительно порочного учения. Таков всегда результат заблуждения - он ставит вас в противоречие с Писанием. Не думайте, что это такое уж незначительное дело в конце концов. Хотя мы вовсе не хотим никому навязывать такую мысль, но в то же время не должно быть даже малейшего сомнения в том, что есть разница между понятиями “оживотворение” и “спасение” и что это очень важно. Отождествите “оживотворение” со “спасением” и вы станете думать, что Корнилий был просто формалистом в то время, когда о нем сказано, что он был благочестивым и пребывал в молитвах к Богу, творил много милостыни народу, о чем Бог не забыл. Несомненно, Корнилий был необычным язычником. И, несомненно, мудрость была явлена в том, что он первый из язычников услышал евангелие. Мне это совсем не трудно понять, поскольку один и тот же принцип применен ко всем ветхозаветным святым. Особенность здесь состоит в том, что Корнилий, благочестивый язычник, был поставлен в положение, соответствующее новому завету, или христианству (именно это и называется “спасением”), не в тот момент, когда он был оживотворен или обращен, что, возможно, он давно прошел, но когда услышал евангелие.

Ведь эти два понятия срастаются между собой. Иногда важно запомнить это. Предположим, что душа услышала проповедуемую истину и приняла ее; в таком случае может иметь место не только обращение и оживотворение, но также спасение, практически все сразу, хотя, я думаю, это произойдет в любом случае одновременно. Я сомневаюсь, что такое когда-либо могло иметь место от начала мира, что душа в одно и то же время познала и обращение, и спасение. И все же я восхищаюсь, будучи далек от этого, божественной мудростью, не допустившей такого; если бы такое было возможно, то душа испытала бы немалую боль, потому что ей пришлось бы пройти в один момент через осознание вины и, следовательно, греха и грехов всякого рода и прийти к полному миру с Богом, и у нее не осталось бы времени для крайне необходимых духовных упражнений. На мой взгляд, такой мгновенный переход стал бы настоящей утратой, а не обращением. Такая жизнь сообщается через принятие Господа Иисуса сразу и является самой истинной, а прощение дается, когда душа подчиняется евангелию. Но мы должны оставить место для всего, а не спешить очутиться в положении, которое не соответствует ни Писанию, ни опыту.

В большинстве посланий о спасении говорится как о том, что произойдет в грядущем. Но я говорю здесь о спасении как о свершившемся факте, как это представлено в послании Ефесянам или в других посланиях. Но те двенадцать человек, которые сформировали первое ядро собрания в Ефесе, явно были обращены в тот переходный период накануне получения или дара Святого Духа от имени Господа Иисуса. Они встречались как ученики, не зная ничего, кроме евангелия и крещения Иоанна. Разве они не были обращены? Они так же истинно были обращены, как и сам креститель, и это, несомненно, было реальным. Но, тем не менее, они тогда еще не получили от Святого Духа так, как получили позднее. В этом случае нам становится ясно, что это произошло спустя много лет после пятидесятницы.

Есть и другое значение слова “спасение”, встречающееся в посланиях Тимофею, где это слово имеет провиденциальный смысл. “Спаситель всех человеков, а наипаче верных”. Для Тимофея и Тита эта истина о спасении уже известна, и они смотрели на этот предмет с одной и той же точки зрения. Но люди рассуждают по этому поводу совершенно неверно. Поскольку сказано, что Он спас нас, то они допускают, что нам было дано полное благословение с того самого момента, как мы поверили. Я не уверен, что об этом когда-либо говорилось в Писании. Если бы этого не было в Писании, то они не имели бы права так уверенно заявлять: “Он спас нас”. Это сказано принимая во внимание не тот момент, когда мы впервые были обращены в веру и, сломив душевные преграды, некрепко обратились к Богу, а тогда, когда мы покорились правде Бога и приняли слово истины, евангелие нашего спасения.

“Господь же ежедневно прилагал спасаемых к церкви”. Несомненно, это особое выражение, обозначающее тех из иудеев, кому судьбой было предназначено спастись и которые как народ были на пути к наказанию и к той темнице, в которой они все еще заключены. Те, которым суждено спастись, представляют собой остаток благочестивых иудеев; это, поистине, те, которые теперь приложились к христианскому собранию, вместо того чтобы остаться в своем прежнем положении иудеев. Мы должны помнить, что было великое множество братьев, а не только те сто двадцать, но и прочие в Иерусалиме. Мы слышали о шестистах, которые видели Господа в одно время и должны были явиться в Иерусалим на празднование пятидесятницы. Возможно, их было и больше. Несомненно, все они составили то собрание, на которое в первую очередь сошел Святой Дух. Затем были обращены три тысячи душ в добавление к тем первым, и все они образовали собрание в день пятидесятницы. Но суть в том, что спасение предшествовало этому, и достигнуто было “банею возрождения и обновления”. “Он спас нас... банею возрождения и обновления”. Это выражение принадлежит не человеку, а Богу; и знамением этого изменения состояния или положения является крещение.

Но помимо “бани возрождения” имеет место “обновление Святым Духом”, а баня возрождения, я думаю, вводит нас в новое состояние, которое было даровано нам с момента вознесения Христа, поскольку обновление Святым Духом есть его могущественное воздействие на душу, но действующее в нас подобно бане возрождения. Этим и сопровождалось единение; но я не думаю, что именно об этом идет здесь речь. Возрождение, таким образом, есть новый порядок вещей, установленный с вознесением Христа на небеса, Христа, который обновил всех и все; будучи христианами, мы занимаем это новое положение во Христе. Поэтому в послании Римлянам, гл. 8, 1, сказано: “Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут”. Таково это положение, но, конечно же, есть и внутренняя реальность, которой обладают те, кто пребывает в нем. Поскольку таково объективное положение, это не отвергает реальную субъективную перемену; и все же это позиция. Христианин больше не живет в Адаме - он живет (а не просто собирается быть) во Христе Иисусе. Наряду с этим дана истинная жизнь. Об этом говорится во втором стихе главы 8 послания Римлянам, где, возможно, как-то объясняется, что подразумевается здесь под обновлением Святым Духом: “Потому что закон Духа жизни во Христе Иисусе освободил меня от закона греха и смерти”.

Таким образом, это есть воздействие Духа; более того, поскольку воздействие Духа возможно в новой природе, то новое воздействие Духа на душу соответствует нашему новому положению. Об обновлении Святым Духом сказано: “Которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего”. Полнота жизни и положения христианина достигается именно через силу Святого Духа.

Таким образом, в этом отрывке мы находим три основных момента. Во-первых, здесь ясно говорится о спасении; во-вторых, о положении, достигаемом баней возрождения и обновления; в-третьих, о том, что полнота сущности и силы христианина достигается через Святого Духа. Спасение даровано нам божественной благодатью; далее следует то, что ставит нас в новое положение и дает внешнее подтверждение этому, и, наконец, новая сила Духа в новой природе, которая сопутствует положению христианина. Как я полагаю, есть общий результат, затем средства достижения этого результата. Великая истина заключается в том, что Он спас нас, а далее указан путь достижения этого спасения, и этого дано с избытком. В евангелии по Иоанну (гл. 10) сказано о жизни с избытком, о жизни в силе воскресения и в полноте. Здесь же сказано, что Святой Дух излит обильно. Жизнь во Христе - главное учение Иоанна. Здесь же полнота силы Духа показана в связи с делом возрождения. Я думаю, что в бане возрождения содержится намек на крещение (и я согласен с английским авторизированным переводом, где значение слова передано словом “баня”, а не “омовение”, как поспешно посчитали некоторые критики), поскольку я уверен, что именно это показывает крещение. Крещение указывает не просто на смерть Христа, но и на то, что я умер вместе с ним, хотя, как мы видим здесь, это непосредственно приводит к новому положению. Это не только смерть, это нечто большее; и вовсе не смерть в грехах, а смерть от греха с Христом. Предполагать, что это всего лишь смерть, - значит, брать другой случай, когда рассматривается определенный отрывок и представляется как целое.

То, что, возможно, подтвердило бы это для некоторых, так это взгляд Петра на данный вопрос. Петр говорит: “Так и нас ныне подобное сему образу крещение... спасает”. И здесь вновь представлено не просто то, что христианство допускает в отношении всего человечества, а признак дела Христа в благодати, которое завершено, если касаться души - спасение души. Мы еще не спасены телом, но для нас в конце концов важнее быть спасенными душой, чем телом. Следовательно, это не просто внешний акт омовения с целью смыть плотскую грязь. Как нам сказано, это пожелание доброй совести через воскресение Иисуса Христа. Употребленное здесь выражение, запутанное нашей привычкой читать его так, как дано в английском авторизованном переводе, создает некоторую трудность; но поскольку мы дошли до сути дела, то лучше будет сказать, что это более необходимо, чем ответ. Это то, чего желает добрая совесть. Когда Бог оказывает на совесть спасительное воздействие, человек не удовлетворится меньшим, чем быть принятым во Христе. Это и есть “обещание Богу доброй совести”, которое “спасает воскресением Иисуса Христа”. Я понимаю воскресение как нечто связанное со спасением и с желанием доброй совести. На этом мы должны закончить свое длинное отступление, к которому привело понятие “возрождение”. Мы знаем, что это такое во Христе, Израиль же явно придет к этому, когда сбудутся пророчества.

Пророчество Софонии заканчивается призывом к ликованию и торжеству. Дщерь Сиона призвана радоваться: “Ликуй, дщерь Сиона! торжествуй, Израиль! веселись и радуйся от всего сердца, дщерь Иерусалима!” Это подтверждает уже сказанное о том, что здесь имеется в виду общее положение грядущего благословения, а не какое-то особое положение. Когда мы слышим об особом положении Иуды, возвращенном из плена и подвергнутом новому испытанию, какому Израиль не был подвергнут, тогда речь заходит об отвергнутом Мессии. Такого не происходит, когда читаешь пророчество Софонии. От Софонии мы не узнаем, что должен прийти Мессия и сразу же явить свою славу как Господь. И, действительно, мы не слышим, чтобы Софония называл его Мессией, ибо он называет его “Господом, царем Израилевым”. Стихи 15-17 дают понять причину ликования и веселья: “Отменил Господь приговор над тобою, прогнал врага твоего! Господь, царь Израилев, посреди тебя: уже более не увидишь зла. В тот день скажут Иерусалиму: “не бойся”, и Сиону: “да не ослабевают руки твои!” Господь Бог твой среди тебя, Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе радостью, будет милостив по любви Своей, будет торжествовать о тебе с ликованием”. Чего же в самом деле не хватает? Нет в Библии другого более прекрасного описания его благодушия и удовлетворения, чем в тот момент, когда милость снизошла на народ, который Он любил. Но в 18-ом стихе подразумевается темная и холодная ночь подавленности и томления души. Бог не скрывает, что вплоть до освобождения их положение будет неутешным во всех отношениях, и особенно в отношении торжественных празднеств: “Сетующих о торжественных празднествах Я соберу: твои они, на них тяготеет поношение”. И теперь Он восстает, чтобы поднять свой народ из праха и возвеличить его, а также низвергнуть всех его притеснителей. “Вот, Я стесню всех притеснителей твоих в то время и спасу хромлющее, и соберу рассеянное, и приведу их в почет и именитость на всей этой земле поношения их. В то время приведу вас и тогда же соберу вас, ибо сделаю вас именитыми и почетными между всеми народами земли, когда возвращу плен ваш перед глазами вашими, говорит Господь”. Самое милосердное обетование! Он вспомнит обо всех горестях и сделает иудеев именитыми и почетными между всеми народами и язычниками земли, когда возвратит их плен перед их глазами, а также перед глазами всех людей земли.