Господь не соблаговолил дать нам особых сведений обо всех пророках, за исключением сведений об Исаии, Иеремии, Данииле и в какой-то мере об Иезекииле и Ионе. Об остальных пророках мы знаем очень мало и почти ничего не знаем о Малахии. Не имея о нем почти никаких сведений, некоторые дали волю своему большому воображению и стали воображать о нем не весть что, и, более того, стали сомневаться, как обычно сомневаются ученые (и, вероятно, больше никто), существовал ли Малахия на самом деле. Некоторые при этом стали предполагать, что это был кто-то другой, а не он. Я не понимаю, какую цель могут преследовать или какую выгоду имеют те, кто рассуждает подобным образом, или почему люди предполагают, что это был вовсе не человек, но ангел. Короче говоря, можно было бы ссылаться на эти соображения, если бы только для того, чтобы показать чрезмерный недостаток здравого смысла (не говоря уже о тех, кто предается этим воображениям) и чтобы предостеречь против того дурного пути, на который они становятся сами и на который толкают читателей.

Ясно, что Бог с определенной целью в одном месте говорит о пророке, а в другом умалчивает; и существенное отличие пророка от других людей заключается в том, что он доводит до нас не мысли людей, а божественные откровения, хотя делает это для нашего же блага. Ведь если личность пророка Малахии скрыта от нас, мы можем сделать вывод, что ей лучше оставаться для нас непознанной. Этому замыслу соответствует лишь то, что Бог хотел сказать. Тот факт, что последнего из пророков следует ставить в один ряд со святыми историками (Малахию с Неемией, как Аггея и Захарию с Ездрой), легко объяснить как их положением в каноне, так и их внутренним характером.

“Пророческое слово Господа к Израилю через Малахию”(гл. 1,1). Пусть он будет личностью, но малоизвестной, по крайней мере мы узнаем пророческое слово Бога через него. Его слова были последними пророческими словами. По сути, этот случай показывает, что если мы не имеем никакого предания, духовный разум обязан подсказать, что Малахия обязательно является последним из пророков. Как Моисей, естественно, занимает место самого первого из ветхозаветных пророков, так точно и Малахия - самого последнего. Вся речь Малахии доказывает это. Поэтому нет ни малейшей причины сомневаться в правильности отнесения его в самый конец ряда ветхозаветных пророков в еврейской канонике. Никогда не следует легкомысленно нарушать факты внешнего характера, признанные всеми, хотя можно и не принимать их на веру. Но нехорошо ставить все под сомнение. Ведь существует ощутимая разница между понятиями “не сомневающийся” и “верующий”. Нас не призывают верить всему, а только тому, что говорит Бог. С другой стороны, там, где есть мудрость или сдержанность, они побуждают нас сомневаться в том, что не убедительно для нас, хотя и признано остальными. Не будет ли лучше всего не вмешиваться в это?

Здесь представлены соображения нравственного характера. Данная книга большей частью состоит из различных духовных призывов, и они указывают на то, что являются последними словами Ветхого Завета. Они не касаются ничего, что будет перед приходом самого Мессии, а лишь указывают на его предвестника. От Мессии они, оставляя совсем без внимания наше призвание, переходят к тому, что последует за христианством, и указывают на миссию пророка Илии до прихода того великого и страшного дня Господа. Ибо мы должны помнить, что христианство не является продолжением или усовершенствованием иудаизма. Оно имеет свою суть. Оно последовало за иудаизмом, в то время как могло не последовать за ним, но оно носит совсем другой характер и создает вокруг себя иной климат.

Книга начинается словами, которые также уместны, как и те, которыми она заканчивается: “Я возлюбил вас, говорит Господь”. Это сказано с оттенком грусти, но явно с любовью. “Я возлюбил вас, говорит Господь. А вы говорите: в чем явил Ты любовь к нам?”Я бы назвал это разочарованием в любви; и в каком-то смысле это так. Однако, с другой стороны, мы должны помнить, что нет ничего, что бы не удавалось Богу. Он всегда поступает самым лучшим и самым мудрым образом, хотя это может обернуться иногда унижением для человека. Он не навязывает своих целей и не приближает своими средствами то, что подходит в настоящем положении его народу, и само свидетельство. Но, рассуждая трезво, мы можем сказать, что если бы внешне было постоянное разочарование, то всегда все заканчивалось бы тем, что приносит славу только ему, и это нигде так не подтверждается, как только там, где внешне все кажется приведенным в смятение. Необходимо, чтобы тварь потерпела позор теперь, находясь в состоянии нравственного падения, когда само ее состояние исполнено великой лжи, направленной против Бога, и, более того, великой лжи, направленной против нее самой, когда она вероломна по своей сути, лжива по отношению к закону, по которому она является тварью Бога или призвана Богом.

В этом случае как же неприлично то, что сказали израильтяне: “В чем явил Ты любовь к нам?” Как же только посмели они спросить такое? И все же Он соблаговолил ответить милосердно: “Я возлюбил вас, говорит Господь. А вы говорите: в чем явил Ты любовь к нам?” Он, как всегда, восходит к самой первопричине сказанного. “Не брат ли Исав Иакову? говорит Господь; и однако же Я возлюбил Иакова”. И затем добавляет: “А Исава возненавидел”. Не думаю, что было бы правильным сделать такой вывод в начале их истории. Но именно так поступают даже лучшие из людей в спешке. Бог утаивает свой приговор Исаву до тех пор, пока Исав не подтверждает его своими делами и поступками, скорее всего по отношению к Иакову, но и к Богу тоже. Короче, было бы точнее и правильнее сказать, что Бог любил Иакова с самого начала, но Он никогда не заявляет о ненависти к кому-либо до тех пор, пока не станет явным, что тот открыто с презрением отвергает его самого и своевольно следует своими путями наперекор воле Бога. Только тогда Он заявляет: “А Исава возненавидел”. Наряду с этим Он привлекает внимание к тому факту, что Он “предал горы его опустошению, и владения его - шакалам пустыни”. Таким образом, вполне возможно явное богохульство, что если Бог презирает не каждого, то мы можем быть вполне уверены, что Он и ненавидит не каждого. Подобная мысль не может прийти в голову тому, кто был воспитан в слове Бога, помимо человеческих рассуждений. Я говорю это не потому, что меня хоть немного привлекают идеи так называемого арминианства, потому что меня мало чем привлекает и кальвинизм. Я считаю, что те и другие умаляют славу Бога, хотя и по-разному: одни - чрезмерно возвеличивая человека, а другие - говоря против Бога и поэтому скрывая то, что по праву принадлежит ему.

Абстрактное рассуждение подобно тому, как рассуждали друзья Иова, которые были неплохими кальвинистами еще до Кальвина, но они, конечно, не говорили то, что было достойно Бога, как говорил Иов. Это происходило потому, что Иов не увлекался теориями о Боге и его произволении, как это делали они. Иов придерживался того, что он знал. Нельзя сказать, что он был безупречен во всем, ибо, как мы узнали, он в конце концов проявил себя непослушным и подвергшим сомнению пути Бога. Но он был прав, отвергая их попытку отстоять свою позицию человеческими рассуждениями, которые, не внимая божественной благодати и его произволению, исподволь внушали, что испытанный святой был всего лишь лицемером. Он был действительно дальше от этого, чем кто-либо из них, и достойно оставался преданным Богу, как бы его ни побуждали к противному: скорее плевелы вырасли бы вместо ячменя, чем он лишился бы своей честности или отрекся бы от милости Бога и своей веры. Скорее вещи лишились бы своей сущности и изменились бы твари Бога, нежели Иов уступил бы человеку в том, что касалось его отношений с Богом. Нет сомнений: многое оправдывало его, и во многом он был не прав, но он был прав в своем отношении к Богу. Он был вполне уверен, что Бог всегда верен себе и не отвергнет Иова, и придерживался этого неуклонно. Он вполне был уверен, что ни один из его инквизиторов так не любил Бога, как он, и это тоже было правдой. Книга Иов замечательным образом открывает нам отношения человека к Богу и Бога к человеку. Во всем Ветхом Завете не найдется ничего лучше этого в данном плане. Такова ценность истинного познания Бога. Оно может быть несовершенным и требовать исправления, но оно есть истинное знание Бога, и истинное в сравнении с человеческими рассуждениями, которым могут предаваться даже благочестивые люди, что впрочем не делает им чести. Я не вижу большой разницы между рассуждениями благочестивых людей и рассуждениями других, если те и другие судят по внешнему виду и говорят не постигнув откровенной божественной истины. Никто не может отвечать или чувствовать за Бога. Ни один человек не в силах узнать о нем через исследования; еще меньше кто-либо может нащупать его пути рассуждениями. Однако есть благословение ищущего, ибо познание Бога доступно самым искренним, и в то же время это познание - единственная радость и сила величайшего из святых или слуг, которого Бог когда-либо создавал. В принципе нет разницы, если судить об этом: самый зрелый придерживается Слова Бога, как и тот, который еще только начинает постигать его; и то, что поднимает самого слабого, дает настоящую правду или придает твердость самому сильному.

В этом и состоит трагический урок на деле, и Малахия, я думаю, в этом плане представляет немалый интерес. В начале этой истории с Исавом мы обнаруживаем намерение Бога еще до рождения этих детей. И, действительно, делать выбор исходя из заслуг этих двух личностей - значит, просто разрушить его суть, если можно так сказать. Выбор - это обязательное право Бога, и он совершенно не зависит от объектов выбора, поскольку означает проявление божественной высшей воли. Если же появляется какая-то, пусть самая маленькая, причина для избрания той или иной партии, то это уже не выбор Бога, а, скорее, умение распознавать, что очень далеко от проявления высшей воли и является всего лишь оценкой, показывающей, заслуживает ли этого человек или нет. Можно твердо, подобно самому стойкому кальвинисту, придерживаться свободного высшего выбора Бога, но порицание безнравственных, к чему прибегает в этом случае кальвинист, как к постановлению свыше, есть, на мой взгляд, печальное заблуждение. И я не колеблясь скажу по этому поводу несколько слов, поскольку это очень важно как в теории, так и на практике. Мысль о том, что если Бог избирает одного, то другого Он должен порицать (того, которого Он не избрал), - явное заблуждение и не согласуется с Писанием, более того, противоречит ему. Это заблуждение исходит непосредственно от человека, или, точнее сказать, от его жалкой уверенности в человеческом разуме. В данный момент я не вижу причины быть нам, верующим, столь ничтожными, но есть полное основание накоплять то, что является великим для Бога. Нам нужно быть искренними и простодушными. Быть простодушными это далеко не значит быть ограниченными, и нет повода ограничиваться только собой. Ибо зачем тогда Богу было открывать нам свои намерения? Несомненно для того, чтобы мы познали его и подражали ему.

На мой взгляд, большой интерес представляет тот факт, что поскольку Бог сделал свой выбор еще до того, как родились Иаков и Исав, и решил судьбу одного относительно другого, можно прийти к выводу, что Он никогда ни одного человека не делал грешником. Несомненно, дети Адама зачаты в грехе и сформированы в беззаконии - человечество рождено в таком состоянии. Все их существо потеряно в грехе. Поэтому не может быть и речи о том, что человек создан грешным, ибо со времени своего падения человек отдалился от Бога и весь человеческий род без исключения грешен. Теперь человек принадлежит к роду целиком развращенному - грех есть печальное наследие всех без исключения людей. Выбор Бога происходит независимо от того, что Он находит, и независимо от всякого зла. Несомненно, Он избирает ангелов, которые никогда не грешат, хотя даже в этом случае они ничего не могут сделать, чтобы наставить на истинный путь остальных, которые не могут удержаться от греха. В любом случае речь просто идет о выборе Бога. Но это состояние падения, в каком находится человек, придает выбору Бога (потому как ему приходится выбирать только из грешников) особую красоту и очень глубокий смысл. Он делает свой выбор не принимая во внимание никакие заслуги перед лицом всего, что вне всякой гармонии с ним. Совсем не то происходит, когда Он судит или отвергает.

Он сказал: “А Исава возненавидел”, только дождавшись последнего момента, когда Исав полностью явил себя. В первой книге Библии мы видим, что его выбор пал на Иакова. И только в последней книге сказано, что Он возненавидел Исава. Я не говорю, что мы не видим, как Он осуждает задолго до этого нравственное падение Исава, но Он долготерпелив и не спешит выносить приговор Исаву. Бога отличает долготерпение, оно неотделимо от его нравственной сущности, и поэтому Он откладывает приведение в исполнение своего приговора над грешником. Всемогущий и милостивый, Он по этой самой причине исполнен долготерпения. И вот теперь приговор срывается с его уст, и мы можем почувствовать всю серьезность этого приговора.

Осуждению подлежит не только дурное поведение Исава по отношению к Иакову - не только за этот грех осудит его Бог. Он являл богохульство, презирая все, что делал Бог, и признавал лишь то, что открывало ему явную возможность получить более высокое звание, которого, тем не менее, был удостоен с помощью Бога его брат. Затем тот, кто продал это звание за кусок мяса в час вожделения, почувствовал и сильно сопротивлялся тому, что лишился желанного положения и славы, хотя внешне он и выглядит одним из тех людей, которые преданы лишь тому, что человек может делать в своей земной жизни. У него не было веры в Бога. Он не думал ни о чем другом, кроме этой жизни, и не желал ничего другого. Для Исава было вполне достаточно прожить жизнь в покое и славе, не в бездействии, конечно, ибо он был энергичный человек. И зачем ему было искать большего чем наслаждений в этой жизни? Он мог отстаивать свои позиции, и в основном силой. Но это ведь и есть по сути отрицание Бога, в частности его милости и его высшего выбора. Это также отрицание своего греха, отрицание истинного значения смерти, воскресения и славы. Несомненно, довольно много отрицательного было и в Иакове, как, увы, в большинстве из нас. Нет сомнений, есть много такого, что доказывает, как мы хрупки и слабы, как люди. Иаков показывает нам, как отличается тот, кто ходит путями Бога, и поэтому олицетворяет собой самым прекрасным образом друга Бога. Иаков во многих отношениях не идет ни в какое сравнение и с Авраамом. Хотя Авраам, как мы знаем, время от времени терпел поражения, все же это не было характерным для него, в то время как это отличало (не скажу характеризовало) Иакова. Общение с Богом оказало свое замечательное смягчающее и облагораживающее влияние на жизнь и поступки Авраама, отметило их печатью бескорыстия, тогда как Иаков отличался слабостью, присущей тому, кто не умеет ходить с Богом верой. Хитрость или разум, всегда стремящийся как-то содействовать исполнению своих целей, характеризует таких, как он.

Опорочивший сам себя, но не скрывшийся от Бога, преследующий лишь цель властвовать - вот таким мы видим Исава. Иаков был совсем иным человеком. Даже когда он прибегнул к своим средствам для получения выгоды, он обратился к Богу за благословением, в котором он почувствовал нужду. Конечно, это ни в коем случае не лучшая форма жизни с верой, далеко не лучшая, поэтому очень многое в Иакове предостерегает нас (как и в большинстве людей), но все же, несмотря на все, он был истинно верующим. Таким образом, не будучи слишком совестливым, Иаков прибегает к своего рода обману своего брата Исава в первом случае; он также поступает не лучшим образом, когда братья встречаются последний раз. Мы должны помнить, что Иаков был от природы довольно робким: только зависимость от Бога не признает, но делает нас такими, какими мы должны быть.

“А Исава возненавидел и предал горы его опустошению, и владения его - шакалам пустыни”. Бог был против него. “Если Едом скажет: мы разорены, но мы восстановим разрушенное [таким образом, мы видим своеволие: до последнего он будет противодействовать даже Богу], то Господь Саваоф говорит: они построят, а Я разрушу, и прозовут их областью нечестивою, народом, на который Господь прогневался навсегда. И увидят это глаза ваши, и вы скажете: возвеличился Господь над пределами Израиля!”

Затем пророк говорит напрямую: “Сын чтит отца и раб - господина своего; если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Мое. Вы говорите: чем мы бесславим имя Твое?”Чем больше зависимость от Бога, тем больше опасность там, где Бога в душе нет. Грех таких людей не только чреват более серьезными последствиями, но они также больше рискуют совершить грех. Священник должен жить и поступать не просто как человек не имеющий доступа в святое-святых, но как тот, который входит туда. Священник освящен больше, чем простой израильтянин, и находится в более близких отношениях с Богом до тех пор, пока боится его и не переступает границу дозволенного, за которой неуважение к Богу. “И если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Мое. Вы говорите: чем мы бесславим имя Твое?” Совесть нечиста у тех, кто привык не считаться с Богом, но в то же время привык сохранять внешние приличия. Такие люди становятся бесчувственными ко всему. “Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб, и... говорите: трапеза Господня не стоит уважения”.

Это свидетельствует о глубоком оскорблении Бога, как бы они ни искали прощения за это. Это очень важно понимать сейчас и христианину. Человек вытерпит в поклонении к Богу то, что не вынес бы больше нигде. Многие, критически относящиеся к проповедованию, легкомысленно относятся и к молитвам - они лишены сострадания и жертвуют многим или бросают. Они несут формально службу, часто ради проповеди. Теперь очень важно помнить, каким должно быть истинное поклонение. Я не беру во внимание воображаемый случай. Нет ничего, что бы так выдавало состояние людей, как их молитва, ибо молитва должна быть гимном, их поклонением Богу. Поэтому формально прочитанная молитва или формально спетый гимн не обнаруживают истинного поклонения Богу в духе и истине и неизбежно являются признаком низкого нравственного падения, ибо, несомненно, поклонение в высшей степени должно отражать духовную преданность Богу. Если это на самом деле так, оно явно восходит к самому Богу как нечто исходящее от силы Святого Духа. Совсем другое дело проповедь. Она занимает свое место и имеет свою ценность, но направлена к человеку, слушателю. Не будем слишком критичны к терминам, но пусть проповедь, адресованная к еще не обращенным к Богу, укажет им путь к спасению, в то время как проповедь, адресованная к обращенным, еще больше наставит последних в истине Бога. Проповедь, несомненно, имеет цель повлиять на человека, обращенного или еще необращенного, или сразу на того и другого.

Но ясно одно - то, что связано с Богом, не должно быть нечистым, не должно быть недостаточным его благодати и его истины или неподходящим даже при всей правдивости. Едва ли найдется что-нибудь, что оказывает более дурное воздействие, чем привычная удовлетворенность в поклонении тем, что не отражает суть хвалы, которую наши сердца чувствуют достойной Бога. И все же я полагаю, что нет нигде, как только в этом, больших недостатков, с которыми мирятся даже чада Бога. Тысячи христиан знают, что то, что они молча принимают за поклонение, вовсе не отвечает намерению Бога. Они терпят это из своих собственных соображений, но не ради славы Бога. Это часто встречается там, где нет устойчивого внешнего порядка. Нам известно, что среди тех, кто внешне довольно раскован, может установиться порядок благодаря сложившимся привычкам и поступкам, который несовместим с волей Бога. Не поддавайтесь внешнему обману: ненаписанные молитвы могут быть также оскорбительны для Бога, как и написанные. Импровизированная молитва может и не быть духовной; и если она плохая, она еще хуже от того, что ненаписанная. Ибо тот, кто молился, по этой самой причине проявляет своеволие, и поэтому его молитва недостойна Бога и вредна. Конечно, в этом нет ничего еретического или дурного в нравственном плане. Я просто говорю о том, что недостойно человека, который чувствует себя искупленным и имеет Святого Духа, обитающего в нем. Теперь я говорю, что в таком положении находится каждый христианин и что его поклонение Богу основано на том положении, в какое поставил его Христос, - на откровении Христа, воскресшего и пребывающего на небесах.

Возьмем, например, сложившуюся привычку уповать на всемогущество Бога или на имя Господа. Как может христианин, который знает свое положение, говорить как скатившийся к прежней позиции или утративший положение чада Бога или единства со Христом? Я могу понять человека, опустившегося до этого состояния, но он всегда может искать путь исправления - возможно, человек сам почувствует в той или иной мере происшедшее с ним или Дух Бога даст ему нечто лучшее. С другой стороны, кажется вредным, и весьма, когда в молитве или поклонении критически относятся к тому, что говорят другие. Ужасная привычка - тщательно анализировать молитвы или придираться к манере поклоняться там, где мы обязаны искренне восхвалять Бога. Но это может быть необходимым там, где явно заметно то, что делает ложными слова и все, что должно восходить к Богу.

Таким образом, можно проследить некую аналогию между тем, что происходит в христианстве теперь, и тем, что описано в книге пророка Малахии. Я совершенно убежден, что христианство за последние годы очень преуспело в дальнейшем отступлении от Бога и что еврейский дух (и дух языческий) любви ко всему внешне привлекательному, как-то: к пышности зданий или к красивой музыке - очень распространился. Короче говоря, в христианстве распространяется нечто вроде соперничества с евреями и язычниками в этом плане. Те христиане, которые еще недавно отличались своей простотой и искренностью и имели обыкновение порицать такую показуху в своих национальных организациях, теперь ищут случая в таком же духе выставить себя напоказ. Все это непристойно для чад Бога. Я не говорю о мирских людях. Мирянам, конечно же, нельзя запретить иметь храмы, если они желают этого: Бог им судья. Но нам, как чадам Бога, следует делать все в интересах Христа. Мы заинтересованы в его любви и его славе, и для меня важно, чтобы христиане были такими, какими призывают быть те самые стихи Малахии, которые мы рассматриваем.

В настоящее время небрежность большей частью допускается благодаря предположению, что якобы Бог не завещал ничего определенного в своем Слове из того многого, что считается внешним и несущественным. Желая запечатлеть все это в сознании, я все же задаюсь вопросом: как получается, что они вынуждены быть неправдивыми относительно своего собственного положения и позволять себе опускаться ниже и становиться недостойными своего союза с Богом, и как смеют поступать вопреки своему собственному знанию того, что говорится в евангелии о поклонении Богу - о том положении, в котором мы больше всего обязаны оставаться на должной высоте? Дело в том, что библейская идея поклонения никогда не занимала должного места в их душах. Поэтому они обретают привычку говорить о проповедовании евангелия как о поклонении. Всеобщее поклонение Богу, в корне отличающееся от проповедования или наставления, уже почти не встречается. Ведь опять люди продолжают по своему заведенному порядку, испытывая совесть, угождать Богу.

Существует обширный класс людей, с которыми встречаешься случайно, которые кое-что понимают в поклонении и которые знают, что не является поклонением, но, к несчастью, такие могут оставаться незаметными в благовествовании. Не всем нравится, когда ссылаешься на имена, но тех людей обычно называют “лучшими священниками”, и они имеют понятие о поклонении, хотя чрезвычайно ограничены в смысле свободы. Я теперь говорю об истинно благочестивых личностях, ибо среди них есть таковые. В общем, они более требовательны к поклонению, чем многие из тех, кого считают более сведущими в этом вопросе. Их критерий может быть низким, но все же по их меркам поклонение должно быть изливанием души Богу. Поэтому все они имеют склонность в своем рвении выразить почтение Богу, пренебрегая проповедью. Теперь становится очевидным, что, поступая мудро, христианин не должен пренебрегать ни тем, ни другим, если то и другое на своем месте. Именно здесь, как впрочем и везде, заключается истинная причина того, что во всем следует полагаться на Слово Бога и волю Бога, что бы там ни было, хотя нельзя путать одно с другим. Такое невозможно для души, которая не может свободно поклоняться в силе Духа.

Однако встречаются странные несоответствия и среди истинных христиан. Часто людей удерживают трудности, которые кажутся такими огромными и непреодолимыми, и в этом случае благочестивых людей часто сдерживает идея творить добро. Я фактически, не знаю большего препятствия или большего зла, чем подчинение желанию делать добро (особенно в той области, которую люди считают великой) в ущерб ответственности пред Господом и своей верности тому, что они знают. Поступая так, благочестивые люди обретают оковы и действуют вопреки своим познаниям. Состояние таких душ перед лицом Бога, совершенно независимых по положению, имеет очень много общего с духом поклонения.

Если судить о таких людях, как Самуэль Руферфорд, преданных Богу и боящихся его, соответствующих ему в духе, то я думаю, что их душа изливалась навстречу ему, и это отвечало благодати Христа, чья личная слава была дорога им. Это влияет на их разговор и на деятельность любого рода, хотя они не были мертвы перед законом как христиане и были сильно скованы в истинном выражении поклонения. Таким образом, мы видим, что время от времени благочестивые люди, которые остро чувствуют, кто есть Христос, задают тон душе, заставляя ее изливаться в благоговении пред Богом; и это мы видим в большой степени в Руферфорде, хотя он и отличался в противовес этому крайней суровостью. Мы можем узнать, что, как многие мягкие люди, он сильно удивлял своих оппонентов теми неожиданно сильными ударами, которые наносил своим противникам. После его острой и смелой защиты пресвитерианства или законности трудно поверить, что он есть тот самый человек, который в своих письмах очаровывал всех любящих Спасителя. Но если мы приглядимся к нему повнимательней, то увидим, что по своим убеждениям он был таким же жестким, как и Кальвин, отличаясь от своих сторонников тем, что обладал способностью выражать радость своей души в любви, исполненной любовью Христа.

Такой духовный настрой всегда привлекателен, и это справедливо, но прежде всего необходимо поставить душу на крепкую основу христианского поклонения. Для этого требуется кое-что еще, кроме живой веры, ходящей в любви, что зажигается тем познанием Христа, какое дает только Святой Дух. Нам необходимо ощущение полной свободы, которое мы можем обрести через Христа, нашего Господа, - освобождение от плоти, всего мирского, от закона, от всего, что может встать между душой и Богом. Сейчас я говорю не о той силе, которая здесь, как и повсюду, заключена в Святом Духе, но о состоянии, предшествующем требуемому. То, что это очень важное дело, не будет оспариваться теми, кто любит святых Бога ради самого Христа и желает, чтобы Он прославился в них и через них. Именно в этом мы нуждаемся больше всего, чтобы отыскать наших собратьев, где бы они ни были. Ибо это никогда не следует присваивать себе. Многие христиане довольно сносно знают пророческое слово и в общих чертах истину, но они далеки от сознания смерти и поэтому от служения Богу. Мы не должны слишком поспешно верить тому, что истинные верующие в этом отношении совершенно чисты своими душами. Тот же самый принцип положен в основу познания духовного состояния и управления. В этом случае его больше не придерживаются, хотя церковная истина, будучи определенной, теснее связана с тем, что очищает душу. Но нам следует представить совершенную спасительную благодать евангелия каждому, кто обращен к Богу. Даже если те, с кем мы вступаем в контакт, довольно долго следовали Господу, мы все равно должны стремиться узнать, чиста ли их совесть пред Богом, и таким образом выяснить, нет ли чего, что отягощает их дух, ибо если мы не сделаем этого, то вскоре может возникнуть немало препятствий и трудностей, из-за которых в день испытаний нестойкие люди могут сломаться, причинив беспокойство другим, несомненно, страдая при этом в глубине души.

Однако посмотрим, что думает Господь о пренебрежении его именем и о непочтении к нему самому.

“И когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? [это скоро приняло форму настоящего богохульства в Израиле] или когда приносите хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю; будет ли он доволен тобою и благосклонно ли примет тебя? говорит Господь Саваоф. Итак молитесь Богу, чтобы помиловал нас; а когда такое исходит из рук ваших, то может ли Он милостиво принимать вас? говорит Господь Саваоф. Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно...” А разве любовь к деньгам не признана отравляющей христианский мир?

Затем мы приступаем к рассмотрению еще одного источника зла - сильному эгоизму, на который Бог указывает через своего пророка: “Чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике Моем. Нет Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне”. Но именно осуждение в духовном отношении и открывает (как это всегда бывает в пророчестве) то, что Бог намеревается сделать в своем милосердии. “Ибо, - заявляет Он, - от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами”. Ибо израильтяне оскверняли его имя и хулили почитание ему. И вот Он позаботился о себе сам. Он объявил, что сделает свое имя великим среди народов, которых иудеи презирали, и распространит его повсюду, от ближних мест до самых отдаленных уголков, и повсюду будут уважать его закон. Я думаю, что это обещание еще не исполнилось. Многие могут отнести это к тому, что сейчас происходит под действием благовестия (и это допустимо в принципе). Но при более близком рассмотрении становится очевидным, что этот отрывок прямо указывает на день тысячелетия. “И на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву”. Это - поучительное и замечательное пророчество, доказывающее, что хотя иерусалимский храм должен оставаться главным храмом, где будут поклоняться ему все народы, не исключено, что будут поклоняться ему народы и в других местах и изберут другие формы поклонения.

Далее говорится, что свидетельство об истинном Боге распространится среди всех народов и любой увидит, как это все будет справедливо и подходяще для грядущего века. Ибо, хотя я не сомневаюсь, что к тому времени Бог создаст лучшие средства для посещения Иерусалима, чем придумали люди со всей их хитростью и смекалкой, все же было бы как-то пусто, если бы Богу поклонялись только в этом единственном центре богослужения, и больше нигде. Теперь благодать через благовествование нашла путь к другим народам, и Бог, хотя Он и может продемонстрировать новые пути достижения своей собственной славы, никогда по крайней мере не отступится от этого. Христианский мир не признает исключительности иудеев, поскольку уже данная благодать теперь ставит верующего в положение, связанное с небесами. В царстве будущего Господь возьмет под свою очевидную опеку землю, равно как и небеса, и иудеи и язычники будут признаны Богом и получат благословение каждый на своем месте на земле, при этом Израиль займет особое, более близкое к Богу положение, но и другие народы будут наслаждаться близостью к Богу и повсеместно на земле поклоняться ему, ибо Господь будет царем всей земли: в тот день будет один Господь и одно его имя. Следовательно, иудеи не будут вытеснены и не будут вытеснять других, но Господь явит свою милость всем народам, и в это время гора его дома будет установлена на самой вершине гор и возвысится над всеми горами, а народы будут спешить на поклонение к нему. Об этом грядущем, а не настоящем, дне говорит Малахия.

“И на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву” в противовес той нечистой, которую приносили ему священники Израиля тогда. Я не вижу причины делать отсюда вывод, что эти условия жертвоприношения перенесены с их истинно обрядовых объектов на чисто духовные, какие нам известны теперь (Евр. 13; 1 Петр. 2). Последние главы из книги пророка Иезекииля, в которых явно говорится о будущем, а не о настоящем времени и положении, слишком ясны, чтобы служить оправданием (доказательством), если мы действительно отдаем предпочтение тому, что сказано в Писании, а не мыслям и желаниям людей. Имеется самое прямое доказательство того, что упомянутые здесь жертвы будут материальные, хотя, несомненно, их будут приносить с пониманием той великой жертвы и в память о ней, и это будет в то время, когда народы получат благословение, и оно не будет подобным теперешнему упреку Израилю, но будет подобно воскрешению из мертвых для всего мира. Мы должны оставить место для того и другого, о чем открыто сказано и что противопоставлено Святым Духом в послании Римлянам, главе 6. Поэтому речь идет не просто о толковании Ветхого Завета, а о вере в то, что это толкование авторитетно представил нам великий апостол язычников.

Несомненно, католики толкуют данный отрывок в высшей степени по-ребячески, тем более, ссылаясь на то, что многие станут свидетелями жертвы Христа там, где будет существенное кровопролитие. Но более всего, на мой взгляд, неловко думать об ограниченности протестантских учителей, которые, подобно римским католикам, относят данный отрывок к современной церкви, тогда как они обязаны не только исповедовать христианам поклонение Богу в духе и истине, но и возобновление приношения фимиама и жертв иудеями и язычниками в грядущем веке. Таким образом, мне кажется очевидным, что помимо великого центра земного богослужения для всех в Иерусалиме, в буквальном смысле жертвы (и из книги пророка Иезекииля мы можем добавить еще больше) будут приносить все язычники на всяком месте, как предсказано у Малахии. Сравните также с тем, что сказано в книге пророка Софонии, главе 2, 11, в подтверждение последней истины и в книге пророка Исаии, главе 56, 6-8, в подтверждение первой. Но то и другое произойдут исключительно в грядущем веке; и чем больше мы рассуждаем над этим и задумываемся, тем меньше нам приходится удивляться и тем большее значение приобретает это для беспристрастных умов, благоговеющих перед Словом Бога. Всеобщее признание имени Господа, а не только свидетельство о нем, примет особый характер в тысячелетнем царстве. Но результаты этого могут быть разные. Как видно, это в высшей степени поклонение Господу будет сосредоточено в Иерусалиме. Израиль составит внутренний круг для земли, но не исключено божественное поклонение повсюду на земле среди остальных народов, ибо “велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф”.

Тогда с обновленной душой иудей возродится в потоке божественного милосердия к народам и призовет народы всей земли радостно восхвалять Господа; он пригласит своих прежних врагов войти во врата Господа с благоговением и с восхвалением в его покои, и даже прежде, чем будет дано полное его благословение, иудеи будут молиться, чтобы благодать Бога воссияла на них так, чтобы народы на земле могли познать его пути и чтобы все народы получили его спасение. Какая великая перемена произойдет, когда прежнее недомыслие уступит благодати и иудеи возрадуются всем народам, стекающимся толпами в Иерусалим! Мы не забыли, как они слушали Павла до тех пор, пока он не передал им слово от Господа, что ему следует отправиться из Иерусалима к язычникам. Это известие было невыносимо для них, исполненных гордыни и ревности; они не были готовы слышать это и громко возмущались, что такой как Павел должен жить среди них; но придет время, и они перестанут быть савлами, а станут павлами. Многие псалмы отдают новым духом, который и оживит будущее поколение, но пока все это напрасно, потому что иудеи пока еще слепы и жестокосердны по причине своего неверия, а тогда они исполнятся жизни и силы.

Истинная причина возникшего затруднения тогда была не в двусмысленности Писания, ибо язык Писания понятен и точен; это полностью происходило по вине определенных привычек, того, что называют одухотворенностью, так сильно укоренившейся в христианском мире со времен Оригена среди греков и со времен Джерома среди римлян, хотя это частично действовало с древних времен, когда вступало в постоянное противоречие с апостолом Павлом. Это ни в какой мере не поддерживало земную славу Израиля как будущую надежду иудеев на Мессию и новый завет, а неизменно подрывало христианское собрание, которое могло процветать только при должном следовании заповедям Христа и укреплении единства с ним на небесах. Беда язычников, таким образом, заключается в их собственной самонадеянности и в том, что они забывают, что естественные ветви только отломились частично на время от своей родной маслины, как убедительно сказано апостолом Павлом в Рим. 11. Твердо держитесь новой для нас небесной славы и Христа, мертвого, воскресшего и прославленного, и вы сохраните обещанное земное превосходство для Израиля, который будет не править с ним на небесах, но будет поставлен им на царство на земле, когда опять в славе явится Он, неоспоримый глава всего, небесного и земного.

Для небесного народа (который через Святого Духа, посланного на землю, станет един со Христом, воссевшим одесную Бога, с этим великим священником, вошедшим через порванную завесу) земные жертвы и фимиам, священство и святилище - все это в прошлом и не соответствует их положению и отношениям с Богом. Но иное ждет земной народ или язычников, которые обретут благословение в тот грядущий день, который не замедлит прийти, когда Он явится в славе. Богословы, возможно, рассуждают теоретически, а их ученики могут стать объектом насмешек, принимая то, что не смешается с преданиями их учителей или их выводами. Однако Слово Бога настолько ясно, что полный благоговения или скромный человек, если даже его познания слишком скудные, будет сомневаться, прежде чем отвергнет то, что должно стать определенно открытым состоянием этой земли, когда наступят в ярком свете дни небес, и сделает это потому, что не сможет вписать это в свое религиозное мировоззрение - в принцип рационализма, хотя он широко принимается теми, кто льстит себе, что самым явным образом выступает против этого принципа.

Что касается возрождения огромного центрального храма на земле, человеческого священства, жертвоприношений и других особенностей обрядовой веры, то, несомненно, об этом сказано в конце книги пророка Иезекииля. Мне известно, что великое множество сектантов также настроены против подобной мысли, как и менее образованная часть высокопоставленных и низших церковных группировок. Но, кажется, никого так не ужасает это, как членов Общества друзей. Да будет мне позволено сказать, что когда однажды я бегло просматривал рецензию на одну из моих книг, написанную в одном из их учреждений, то увидел, что критик почти был доволен всем, что я написал, но, по-видимому, подозревал меня в сумасшествии на предмет возрождения теократии в Израиле, новообращения священников и возобновления жертвоприношений. Но разве не об этом говорится в особенно важной части Писания? Псалмы и пророки много раз предсказывали наступление новой эпохи, когда храм и служение в нем и священство будут угодны Богу и заслужат хвалы Господа; конечно, они будут поставлены на новую основу, но, тем не менее, в значительной мере будут походить на прежние. И что касается упоминания об этом в Иез. 15 - 18, то очевидность этого настолько велика, что даже док. Хендерсон, прошедший самую враждебную школу сектантов, представитель конгрегационализма, вынужден признать, что то, что касается храма и его обрядов, истолковано в видении пророка в буквальном смысле, хотя в других местах пророчества он старался понять все через символы. Но ясно, что это есть несоответствие, вызванное вынужденным толкованием, и что данное видение одинаково понятно во всех отрывках. Сам город, распределение колен, целительные источники, возвращение божественной славы - все подчинено одной сути, и речь здесь идет не о несовершенной копии отдельных элементов храма, восстановленных в период возвращения иудеев из плена, а о славном возрождении храма, о временах восстановления всего, о чем говорят все святые пророки от начала этого мира.

Здесь, как известно, так называемые отцы впадают в самое опасное заблуждение, доходя даже до того, что ожидают возвращения Господа и его грядущего царства на земле. Но ни один из них, насколько я помню (и мой друг док. Браун доказал этот момент), не свидетельствовал о грядущем возвращении израильтян в обетованную землю и возрождении на ней Израиля. Наоборот, они совершили еще одну ошибку, предположив, что воскресшие святые окажутся в земном Иерусалиме: таким образом из-за своего неведения лучшие из них сообща вычеркивают особые надежды Израиля и собрания; и так быстро ранние христиане отступились даже от ясно предсказанных событий. И все же еще раньше они упустили из виду нашу небесную связь с Христом и главную истину, заключающуюся в том, что Святой Дух присутствует и оказывает действие на земное собрание. В результате была доведена до совершенства фатальная схема обращения с собранием в соответствии с усовершенствованием Израиля.

Отстаивайте искренне и настойчиво буквальное возрождение Израиля, полностью отличное от возрождения христианства, и вы получите надежный оплот против псевдоспиритуализма и основу (если ее правильно использовать) для понимания наших особых привилегий. Отцы думали, что во время тысячелетнего царства Иерусалим станет городом небесных святых и что иудеи станут христианами, что все вместе, воскресшие и невоскресшие (то есть живые) будут царствовать в славе. Удивит ли кого-нибудь тот факт, что люди, подобные док. В., должны быть настроены против такой нелепой путаницы небесного и земного? Тем не менее нет подходящей причины отрицать, как это делает он, что пришествие Христа будет предшествовать царству, как и нет причины оправдывать утверждение, что Израиль будет восстановлен в обетованной земле, согласно пророчеству и тому, что сказано в Рим. 11, как это делает его друг док. Фейрбейрн.

Писание открывает нам то, что, хотя и земля и небеса будут подчинены Христу (Еф. 1, 10), небеса будут отличаться от земли, на небесах пребудут прославленные святые, а иудеи и язычники пребудут на земле, но и те и другие пребудут под властью Господа Иисуса, воскресшего жениха собрания. Серьезное заблуждение - путать их, но не оттого ли оно такое серьезное, потому как является заблуждением невежественных людей, отрицающих открывшуюся истину, касающуюся тех или других? Да будет далее замечено, что в книге пророка Иезекииля мы видим храм и город земных людей. С другой стороны, замечательно то, что в том, о чем выразительно говорится как о невесте, жене Агнца (то есть о собрании или небесном городе), не виден храм. Следовательно, это различие сохраняется даже в славе. Там, где храм стоит на земле, - там сохраняется священство; и если будут священники, то невозможно будет обойтись без жертвоприношений. У нас духовное священство сопровождается духовным жертвоприношением (ср. Евр. 10 - 13 и 1 Петр. 2, 5). И Писание не оставляет места для умозаключений, основанных на рассуждениях, о том, будут ли священники, подобно Аарону, совершать жертвоприношения или не будут, ибо это подтверждается и даже подробно описывается. (См. Пс. 96, 8; 115, 10; 118, 26.27; 132, 13-18; 135, 19-21; Ис. 60, 6.7, 13; 66, 21; Иер. 33, 18; Иез. 43 - 46; Зах. 14, 16-21).

Главное затруднение и препятствие заключается в предположении, что христианство - это последнее вероисповедание для земли и что распространение его будет иметь место до тех пор, пока все жители земли не будут обращены в эту веру, пока сами иудеи не будут обращены в нее среди остальных. Совсем другое дело с теми, кто верит, что вслед за этим веком придет другой, когда спасутся все израильтяне как таковые, а язычники получат благословение, иудеи же пребудут в своей земле обетованной и будут поклоняться своему Богу согласно своим обрядам, а все народы не только из года в год будут приходить для поклонения Богу в Иерусалим, но будут поклоняться ему всякий на своем месте, исполняя волю Бога. Когда видишь национальное возрождение древнего народа, то вряд ли после этого будешь отрицать их священников и святилище, их фимиам и жертвоприношения. Далее мы узнаем, что поскольку определенные изменения произойдут с храмом Соломона, то это еще больше будет бросаться в глаза в грядущий день. Абсолютно не упоминается о праздновании пятидесятницы, но мы видим, что о празднике кущей говорится с особым акцентом - его будут праздновать все народы, приходящие для поклонения Господу. Нет оснований опасаться, что все это помешает оценить должным образом жертву Христа: мы должны доверять Богу и его Слову, обещающему, что никакого неуважения не будет явлено этому единственному действенному искуплению. Я предполагаю, что эти жертвоприношения будут носить исключительно характер воспоминания, и ничего больше. В этот день ни один израильтянин не посмеет своим жертвоприношением оскорбить божественную сущность этого обряда. Все узнают, что нет ничего ценного в подобных жертвоприношениях и, более того, в сравнении с тем, что мы признаем в крещении или вечере Господа. То же самое можно сказать и об Израиле того дня. То, что иудеи должны делать жертвоприношения, - известный факт, и потому они должны опять иметь священников на земле. Приятно увидеть, что это не помешает им оставаться верными Христу, но, понятно нам это или непонятно, мы должны верить, а не пытаться это как-то оправдать. Святые со времени искупления будут пребывать на небесах, как и ветхозаветные святые, воскресшие к тому времени из мертвых, а на земле будут обращенные израильтяне в своих неизмененных телах и оставшиеся в живых язычники, которые будут пользоваться далеко не теми привилегиями, что иудеи, ибо Израиль в то время займет лучшее положение, но и иудеи, и язычники получат щедрое благословение от Господа Мессии. Поскольку такое положение вещей отличается от того, которое присуще христианству, то к тому времени будет два различных положения - небесное и земное, а не одно и то же, как теперь.

Что же касается подробностей относительно жертвоприношений, то вряд ли можно ожидать, что о них будет где-то сказано. Достаточно и того, что Бог соблаговолил указать некоторые подробности этого в одном ясном предсказании. И что бы там ни думали о неясности этого в другом отрывке Писания, нельзя никак сказать, что отрывки из книги пророка Иезекииля (гл. 44, 15; 45, 15-25; 46) оставляют какие-либо сомнения по поводу жертвенного кровопролития и принесения жертв на жертвенник. Папское толкование Мал. 1, 10 (могу заметить вдобавок к уже сказанному) есть поразительное доказательство вреда так называемой спиритуализации Писания. Эти толкователи отвлекают, как известно, массы от сказанного в Писании, выдавая голую форму за тело Христа. Это не имело бы особого значения, если бы не широко распространенное заблуждение среди протестантов, предполагающих, что речь здесь идет о собрании. И это заблуждение пришло от отцов. В этом, как и во многом другом, католики просто унаследовали заблуждения древних писателей и переработали их в еще более фатальную систему, в то время как протестанты лишь отчасти освободились от той общей древней тенденции и ни в коей мере не служат свидетелями власти Слова или силы Духа.

“А вы хулите его тем, что говорите: трапеза Господня не стоит уважения”. Таким образом, Господь вновь увещевает иудеев уже после того, как обещал им, что в грядущем тысячелетии ему будут поклоняться все народы. “Притом говорите: “вот сколько труда!” и пренебрегаете ею, говорит Господь Саваоф, и приносите украденное, хромое и больное, и такого же свойства приносите хлебный дар: могу ли с благоволением принимать это из рук ваших? говорит Господь. Проклят лживый, у которого в стаде есть неиспорченный самец, и он дал обет, а приносит в жертву Господу поврежденное: ибо Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов”.

От этих слов мы следуем к новым призывам, в центре внимания которых священники: каков народ, таковы и его священники. Если народ скверный, то священники еще хуже, как и всегда бывает в таком случае. “Итак для вас, священники, эта заповедь” (гл. 2,1). И дело не только в том, что они поступали неправильно, но где была их совесть? “Вот, Я отниму у вас плечо, и помет раскидаю на лица ваши, помет праздничных жертв ваших, и выбросят вас вместе с ним”. Он продолжает говорить с величайшим презрением о том состоянии, за которое Он подвергнет иудеев наказанию за их бесчестие. “И вы узнаете, что Я дал эту заповедь для сохранения завета Моего с Левием, говорит Господь Саваоф”. О Левии сказано здесь преднамеренно, с намеком на его верность в тот переломный момент создания золотого тельца, чтобы показать какой поразительный контраст представлял Левий при сравнении его поведения с поведением другого человека, который должен был беречь больше всех славу Бога и больше всех заботиться о ней (речь идет о первосвященнике Аароне). “Завет Мой с ним был завет жизни и мира, и Я дал его ему для страха, и он боялся Меня и благоговел пред именем Моим”. Он обращается к тому времени, когда Левий, посвятивший себя служению Богу, нес свою службу вопреки всяким человеческим суждениям; и не меньший контраст это представляло по отношению к той ужасной мести в ответ на оскорбление его сестры. И здесь опять мы видим, что Он, как обычно (как и в 1-ой главе), обращается к источнику всех вещей и по одному и тому же принципу. Он говорил об Исаве и Иакове в начале Писания, а вынес им приговор в конце Ветхого Завета. Также и здесь Он делает вывод о Левии и священниках: “Закон истины был в устах его, и неправды не обреталось на языке его; в мире и правде он ходил со Мною и многих отвратил от греха. Ибо уста священника должны хранить ведение, и закона ищут от уст его, потому что он вестник Господа Саваофа”. Далее следует торжественный приговор: “Но вы уклонились от пути сего, для многих послужили соблазном в законе, разрушили завет Левия, говорит Господь Саваоф. За то и Я сделаю вас презренными и униженными перед всем народом, так как вы не соблюдаете путей Моих, лицеприятствуете в делах закона”.

Поскольку, таким образом, было осквернено святилище и осквернились его священники и стали грязными жертвоприношения, то, как увидим дальше, не менее пострадала и общественная жизнь Израиля. Есть самая прямая связь между лжерелигией, или неверием, и практическими действиями людей. “Не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас? Почему же мы вероломно поступаем друг против друга, нарушая тем завет отцов наших? Вероломно поступает Иуда, и мерзость совершается в Израиле и в Иерусалиме; ибо унизил Иуда святыню Господню, которую любил, и женился на дочери чужого бога”. Таким образом, хотя они и не поклонялись идолам, но своим поведением в жизни близко уподобились язычникам. “У того, кто делает это, истребит Господь из шатров Иаковлевых бдящего на страже и отвечающего, и приносящего жертву Господу Саваофу. И вот еще что вы делаете: вы заставляете обливать слезами жертвенник Господа с рыданием и воплем, так что Он уже не призирает более на приношение и не принимает умилостивительной жертвы из рук ваших”. Пророк Малахия описывает рыдания иудейских женщин, рыдания, не признанные теперь Богом и посвященные тем язычникам, которых они избрали. Души людей были пресыщены, пожалуй, еще больше, чем в те древние дни, когда пророк Исаия обвинял их в этом.

Они стали еще более безразличными и черствыми в нравственном отношении. “Вы скажете: за что?” Они не понимали своей вины. “За то, что Господь был свидетелем между тобою и женою юности твоей, против которой ты поступил вероломно, между тем как она подруга твоя и законная жена твоя”. Они были оба поставлены на одно общее основание с Богом. “Но не сделал ли того же один, и в нем пребывал превосходный дух? что же сделал этот один? он желал получить от Бога потомство. Итак берегите дух ваш, и никто не поступай вероломно против жены юности своей. Если ты ненавидишь ее, отпусти, говорит Господь Бог Израилев”. Какое отвращение от намерения Бога и его путей! Они начали действовать на свое усмотрение. То легкомыслие, с каким они разводились, теперь уже достигло крайности среди иудеев - тех, которые остались. “Обида покроет одежду его, говорит Господь Саваоф; посему наблюдайте за духом вашим и не поступайте вероломно”.

Итак, поскольку в первой главе больше указывается на их религиозную жизнь, то во второй, по крайней мере в ее последней части, внимание обращено на общественную жизнь иудеев: и тут и там мы наблюдаем полный крах и жестокосердие пред Богом. Тем не менее следует заметить то, как Он связывает воедино обе эти стороны - общественную и религиозную. Он начинает с определения первопричины краха. Если душа вероломна и не признает Бога, то на такого человека нельзя возлагать большие надежды, даже в самых обыкновенных жизненных ситуациях.

И вот мы подошли к 3-ей главе, которая непосредственно ведет к концу: третья и четвертая главы объединены как бы одной мыслью, и четвертую главу скорее можно считать продолжением третьей, чем отдельной главой. Теперь мы слышим о том, о чем уже говорилось в связи с днем Господа в последнем стихе второй главы, который, по всей вероятности, следует рассматривать как первый стих третьей главы. “Вы прогневляете Господа словами вашими и говорите: “чем прогневляем мы Его?” Тем, что говорите: “всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа, и к таким Он благоволит”, или: “где Бог правосудия?”. Не жалуются ли они таким образом на то, что зло процветает? И следует ответ: “Вот, Я посылаю вестника Моего [это, скорее, то вступление, которое мы видим здесь], и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете [теперь речь идет не просто об ангеле, а о самом Мессии], и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он - как огонь расплавляющий и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия [начиная с того, что больше всего нуждалось в очистке и что было ближе всего к Богу] и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде. Тогда благоприятна будет Господу жертва Иуды и Иерусалима как во дни древние и как в лета прежние. И приду к вам для суда”. Здесь как бы брошен вызов тому, что сказано в 17-ом стихе 2-ой главы, и бросает его сам Бог правосудия. Это в корне отличается от благовествования. Христианство показывает нам Христа несущим за нас наказание и, таким образом, являющего высшее милосердие верующим; и, кроме этого, будучи принятым на основе милосердия, Христос становится предметом произволения Бога в земной повседневной жизни. Следовательно, возникает необходимость терпения со стороны Бога, а человек должен возрастать, быть бдительным, пребывать в молитве, быть способным к самоосуждению и принятию наказания от Отца, но прежде всего - принимать священство Христа. Однако все это подразумевает душу, которая всегда держится праведности; Христос делает его праведным. Тогда он должен вести себя подобающим образом, и это достигается под нравственным воздействием Бога. Но это совсем не то, что мы видим здесь, где общественная власть сопутствует справедливости.

Иоанн креститель, как нам известно, был сопроводителем ангела в прошлом. Илия-пророк, по-видимому, будет тем, кто исполнит это в день, который грядет. Почему мы должны рассуждать об этом? Давайте искренне примем Слово Бога! Мы изобилуем противоречиями. Наши умы легко находят препятствия в пути и множество причин не верить тому, что открывается нам. И все же, я думаю, понятно, что Илия, как пророк, будет послан, но не прежде, чем Господь придет за нами. Человек глубоко заблуждается, путая благодать и суд, настоящее и будущее. Здесь имеется в виду приход Господа для свершения суда. Теперь Господь явил нам милосердие, и прежде, чем Он приступит к суду, Он завершит свидетельство милосердия и исполнит все дела. Пришествие Господа в благодати - это дополнение к делу благодати. Он завершит свое дело, результаты которого будут иметь непреходящее значение. Затем наступит новая эпоха.

Я склонен думать, что сказанное в 3-ей главе свершилось в прежнее время, но оно очень похоже на то, что Илия свершит скоро, - просто обо всем сказано обобщенно. Далее Дух через пророка Малахию поведает израильтянам о грядущем пришествии Господа к ним. Кое-кто вполне допускает частичное исполнение предсказанного Малахией во времена Иоанна крестителя и во времена посещения храма Христом, хотя когда мы дойдем до 4-ой главы, станет совершенно ясно, что идет речь исключительно о будущем. Третья глава частично касается прошлого, но можно видеть, что наше внимание постоянно привлекают к тому, что в первое пришествие Христа ничего не происходило из того, о чем речь идет даже в данном отрывке. “Тогда благоприятна будет Господу жертва Иуды и Иерусалима, как во дни древние и как в лета прежние”. Хорошо известно, как это далеко от тех событий. Следовательно, то, о чем будет сказано дальше, далеко превосходит все, что тогда имело место в осуждении всякого беззакония среди иудеев. “И приду к вам для суда и буду скорым обличителем чародеев и прелюбодеев и тех, которые клянутся ложно и удерживают плату у наемника, притесняют вдову и сироту, и отталкивают пришельца, и Меня не боятся, говорит Господь Саваоф. Ибо Я - Господь, Я не изменяюсь; посему вы, сыны Иакова, не уничтожились. Со дней отцов ваших вы отступили от уставов Моих и не соблюдаете их”.

Затем на призыв Бога обратиться к нему следует неразумный и дерзкий вопрос: “Как нам обратиться?” И далее: “Можно ли человеку обкрадывать Бога? А вы обкрадываете Меня. Скажете: “чем обкрадываем мы Тебя?” Десятиною и приношениями”. Он ловит их на самом низменном грехе. “Проклятием вы прокляты, потому что вы - весь народ - обкрадываете Меня. Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословения до избытка? Я для вас запрещу пожирающим истреблять у вас плоды земные, и виноградная лоза на поле у вас не лишится плодов своих, говорит Господь Саваоф. И блаженными называть будут вас все народы [так будет в тысячелетнем царстве: они испытают Господа таким образом; они станут покорными ему, они будут доверять ему, и все народы назовут их блаженными], потому что вы будете землею вожделенною”, какой они не были с тех пор, как написаны эти слова. Напротив, “дерзостны предо Мною слова ваши, говорит Господь. Вы скажете: “что мы говорим против Тебя?” Вы говорите: тщетно служение Богу, и что пользы, что мы соблюдали постановления Его и ходили в печальной одежде пред лицом Господа Саваофа? И ныне мы считаем надменных счастливыми: лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога, но остаются целы”.

Но тогда Бог указывал на беззакония народа в общем-то с той целью, чтобы пробудить совесть у некоторых иудеев. Среди возвратившихся из плена иудеев были и благочестивые. “Но боящиеся Бога говорят друг другу: “внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга”. {Венема противопоставляет стих 16 предшествующему; таким образом, благочестивые из древних иудеев противопоставлены злым путям, на которые встали современные иудеи. Следовательно, не учитывается влияние времени. Это, я признаюсь, для меня более чем сомнительно, ибо смысл этих самых стихов, переданный в английской Библии (я исследовал еще несколько вариантов перевода), кажется предпочтительным.} Ясно, что смысл сказанного подтвердится тогда, когда придет Христос. Мы видим первосвященника Анну, Симеона и пастырей, которые явили нам именно это состояние религиозного настроения. Они могли сообщаться, и действительно сообщались со всеми теми, кто искал спасения в Иерусалиме. И то, что было известно тогда, опять подтвердится в еще более явной форме прежде, чем явится Господь и сделает этот великий и страшный день Господа. “И они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моею в тот день, который Я соделаю, и буду миловать их, как милует человек сына своего, служащего ему. И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и не служащим Ему”. Сами иудеи уже не будут больше придерживаться своих старых иудейских принципов. Они поймут всю суетность внешнего мира и оценят Бога по-настоящему, они будут питать еще большее отвращение к тем, кто зол, потому что являются иудеями. Грешники должны стать ненавистны всякой плоти через суд Бога в Иерусалиме, как сказано в конце 66-ой главы книги пророка Исаии, хотя здесь у Малахии можно почувствовать, что это произойдет даже прежде, чем свершится этот суд. Душа праведника сможет почувствовать суть того, что сделает Господь, когда придет суд Бога.

“Ибо вот, придет день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома”(гл. 4,1). Что значит “надменные и поступающие нечестиво”? Это все те, кто ненавистны Богу, будь они среди иудеев или язычников. Они, возможно, более отвратительны среди иудеев. “И попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей. А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его”. Здесь речь идет не об утренней звезде, по которой мы узнаем Иисуса и ищем путь к нему. Утренняя звезда, бесспорно, для тех, кто ночами смотрит в небеса, тогда как солнце правды заставляет почувствовать в себе силу тех, кто призван делать свое дело здесь на земле. Это солнце, которое правит днем. Если бы настал день Господа, то солнце правды правило бы им. Вы не перестанете видеть солнечный свет, пока не зажмурите глаза, но даже зажмурившись, вы инстинктивно чувствуете его. Однако совсем не так происходит с утренней звездой: вам приходится искать ее, когда другие спят. Именно таким образом Дух Бога учит нас ждать Иисуса. Утренняя звезда - исключительно небесный символ и олицетворяет собой веру, любовь и надежду в силе Святого Духа.

Здесь можно, однако, заметить кое-что еще. “А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдет Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых”. Здесь показан двоякий исход: милосердие к благочестивым и наказание всех нечестивых. Это вовсе нельзя относить на счет христиан, ибо теперь каждый будет судим распятием Христа как нечестивый, пока не примет Иисуса, а тогда, когда примет, будет, несмотря на свое прошлое, оправдан верой и вступит на совершенно иной путь. Но пока еще никто не попирает нечестивых, и не будет попирать пока существует христианство. Это произойдет в будущем, когда Господь примет под покровительство иудеев и на мир придет суд Бога. “И будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф”.

Далее следует два интересных момента. Во-первых, Он повелевает помнить закон Моисея. Иудеи оглядываются на прошлое, и это испытывает их тем, что они должны осудить весь свой путь от начала до конца. И снова иудеи смотрят в грядущее. “Вот, Я пошлю к вам Илию пророка”. Таким образом, хотя и на примере Израиля, но нам показаны два пути справедливого осуждения настоящего: в свете прошлого и в свете будущего. Поэтому всегда нужно верить, чтобы судить согласно Богу. В сущности Малахия указывает на законодателя (Моисея) и восстановителя закона (Илию), на двух великих столпов иудейского народа, расчищающих путь пред Господом, который единственный, кто может даровать благословение и подтвердить его.

“И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием”. Таким предостерегающим тоном заявляет Он это, тот, который сам лучше из всех благословений, которые Он может дать. И небеса, и земля, и все на ней содрогнется, но Господь пребудет всегда, и да будут благословенны все верящие в него. Мы знаем, что произойдет духовное возрождение отцов и сыновей Израиля и что Бог сделает иудеев для мира подобно жизни, воскресающей мертвых, и таким образом распространит свое спасительное исцеление на все народы, которых благословит (а не поразит проклятием) в семени обетования.

В духе и силе Илии явится вестник Господа, Иоанн креститель, который многих сынов Израиля обратит к Господу, их Богу. Язык пророка выразительно указывает на то, что было бы ошибочным предполагать, что речь здесь идет о предсказываемой миссии пророка Илии. Если вы примите это, как говорит сам Господь, то Илия должен прийти. То было свидетельство веры, а не исполнение тех условий, о которых Малахия намекает в конце 4-ой главы. Даже в случае с нашим Господом все, что сулило явное и светлое благословение Израилю, было прервано из-за неверия людей, и поэтому с его отвержением был открыт путь к небесному благословению всех верующих без исключения. Поэтому некоторое время наблюдается частичное нравственное возрождение иудеев, и (многие не раскаялись, а семейные узы явно ослабли и разрушились) земля поражена проклятием с тех пор по сей день. Но это не будет продолжаться вечно. Ибо благодать подействует на оставшихся иудеев еще раз в последние дни, когда полностью завершится и будет осознана миссия Илии (Матф. 17, 11) и отступники будут поражены божественным судом, а весь Израиль будет спасен на радость и благословение земли и всех ее племен. И именно об этом говорили все святые пророки от начала мира.

Теперь, благодаря милости Бога, мы следуем путем, указанным малыми пророками от начала до конца. Мы с вами бегло ознакомились с каждым из них и сравнили их друг с другом. Как важно для верующего видеть то же самое знамение неизбежного суда Бога в христианстве, какое мы имели возможность заметить на протяжении всей истории Израиля! Обладание большей истиной не дает нам теперь больше гарантий, чем то, что мы являемся истинными свидетелями Бога в наше время (и тем меньше предположение, что мы занимаем положение, отвечающее Богу, так как мы находимся в определенной исторической цепи преемственности). Так могли предполагать лишь те, кто нарушал закон, отвергал пророков, убил Мессию и не принял нового свидетельства Святого Духа. Давайте поостережемся совершить такую же роковую ошибку, а лучше проверим, действительно ли мы ходим в той особой истине, которую Бог открыл нам, чтобы прославиться в Христе, а не в тех простых истинах, которые хоть и важны, но не подвергают совесть в такой же большой мере испытанию. Единство с Богом было извращено иудеями с бесславием Сына. Сын в его бытность на земле под властью закона теперь оскорблен в христианском мире, игнорирующем искупление, союз с ним на небесах, присутствие Святого Духа в собрании Бога здесь на земле и постоянную надежду на пришествие Христа. Именно эти истины испытывают самые глубины души в христианине. Так пусть же мы явим себя верными и стойкими в той благодати, какая явлена во Христе Иисусе!