После этого мы читаем о том, как были сняты печати. Глава шестая носила бы характер законченности в отношении данной темы, если бы не одно обстоятельство: седьмая печать предваряет глас труб в начале 8-ой главы. Сейчас, однако, мы пока не будем об этом говорить. “И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди...” Должны ли здесь (а также в других стихах, где упоминаются три коня) присутствовать слова “и смотри”? Очевидно, что в лучших источниках они присутствуют во всех трех упомянутых случаях. В каждом из них предложение должно заканчиваться словом “смотри”. Разница заключается в том, что “иди и смотри” относится к Иоанну, в то время как, согласно лучшему варианту перевода, {Однако в каждом случае Синайская рукопись дает худший вариант по сравнению с Александрийской и Парижским рескриптом, являющимися лучшими копиями.} со словом “иди” животное обращается к сидящему на коне. В этом, безусловно, заключается большая разница. Когда первая печать снимается, одно из животных говорит: “Иди”, и тотчас выезжает всадник на белом коне.

Давайте рассмотрим значение каждого из этих стихов в отдельности. “Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить”. Это ответ на призыв. Сущность первого всадника - успех и победа. Все говорит именно об этом. Он символизирует самое раннее состояние, которое, как замечает Святой Дух, возникает в мире. После того, как мы увидели, что в небесах произошла великая перемена, нам указывают, что здесь, на земле, появится великий победитель. Все мы хорошо знаем, как много существует версий, пытающихся раскрыть значение первого всадника. Одни считают, что он означает торжество благовествования, другие - новое пришествие Христа, третьи - приход антихриста и еще невесть что. Но мы с уверенностью можем сделать вывод, что Бог представляет нам победителя, который преодолеет любое препятствие на своем пути.

Он сделает это не обязательно через кровопролитие, которое мы видим после снятия второй печати - в этом случае перед нами кровавая бойня, если не всемирная война. Поэтому всадник уже не на белом коне, представляющем символ победы, - он восседает на другом, на рыжем коне. Он имеет разрешение убивать, и ему дан большой меч. В каждом из этих состояний мира конь означает верховную, всепобеждающую власть, но в первом случае, верховная власть, по всей видимости, подчиняет людей через благословение. Успех при этом безмерен (само слово “победитель” заключает в себе такое значение), потому что в сущности у победы только такой путь - без кровопролития. После снятия второй печати, однако, главной целью становится, “чтобы убивали друг друга”. Возможно даже, что здесь имеется в виду всемирная война. Поэтому конь здесь рыжий.

После снятия третьей печати появляется конь вороной - цвет скорби. При этом мы читаем об одном хиниксе пшеницы за динарий и о трех хиниксах ячменя за динарий. Цена здесь означает степень бедности. Мы знаем, что еще совсем недавно обычная цена была несравненно мала, потому что, как известно, за один динарий можно было купить пятнадцать хиниксов пшеницы. Нет нужды говорить, что между обычной ценой пшеницы и ее ценой, в пятнадцать раз превышающей обычную, есть существенная разница. Однако, как бы то ни было, уровень цен, существовавший во времена апостола Иоанна, - это трудно разрешимый вопрос. Цены, разумеется, в разных местах были разные. Развитие цивилизации и другие причины привели к тому, что этот вопрос стал еще более трудноразрешимым. То, что точное определение цен в тот конкретный период представляет известную трудность, явствует из того факта, что несомненно честные деловые люди отстаивали самые разнообразные точки зрения, связывая упомянутую здесь цену и с изобилием, и со скудостью, считая это честной сделкой, удовлетворяющей обе стороны; однако я не думаю, что стоит тратить время, рассуждая на эту тему. Цвет коня, по моему мнению, со всей определенностью показывает, какова сущность этого явления. Скорбь показалась бы странной, если бы тот период был отмечен изобилием или справедливыми ценами, удовлетворительными для всех, ведь вороной цвет соответствует периоду скудости. Кто-то, возможно, удивится, услышав, что у каждой из вышеупомянутых точек зрения были свои защитники. Мы привели здесь только три возможных мнения, однако у каждого из них есть прочное обоснование. Каждое толкование поддерживалось учеными мужами, которые, впрочем, так же склонны переходить с одной стороны на другую, как и другие люди. В них нет никакой определенности. Однако бесхитростному уму Слово Бога все объясняет предельно просто. Неграмотный человек может не знать всех тонкостей, связанных с ценами на пшеницу во времена апостола Иоанна (или в более поздний период), но он сразу поймет, что черный цвет играет огромную роль, особенно если он сопоставляется с белым и рыжим; он понимает, что этот цвет означает вовсе не радость или справедливость, а уныние; поэтому он чувствует, что должен связать этот цвет с другими атрибутами третьего коня и его всадника.

После снятия четвертой печати появляется бледный конь - конь цвета смерти. Соответственно этому, имя всадника “смерть” - за ним следовал ад. Чтобы усилить впечатление, сказано, что ему была дана власть умерщвлять мечом и голодом, и мором (возможно, чумой), и земными зверями над четвертой частью земли.

За пятой печатью мы видим “под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство”, которые кричали, взывая к владыке и прося его об отмщении. Они укреплены пред Богом, но должны подождать еще немного, пока другие (их сотрудники и братья) не будут убиты и не присоединятся к ним в преддверии того дня.

Снятие шестой печати сопровождается великим землетрясением; как я предполагаю, это был частичный ответ на тот призыв. Многие считают, что под упомянутыми здесь людьми подразумеваются христиане. Однако если мы вглядимся в эти строки более внимательно, то узнаем, что в них еще раз подтверждается взятие собрания на небеса до этого. “...Доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?” Молитва это или желание, согласно благодати благовествования? Едва ли нужно доказывать совершенно очевидную истину. Тот, кто сомневается в ней, понимая при этом общий смысл Нового Завета и особых молитв, записанных Святым Духом для нашего научения, непременно вступит на неверный путь. Вспомните молитву Стефана и нашего благословенного Господа - воплощение всего совершенного. В то же время мы где-то уже встречались с подобным языком, но где? Конечно же, в псалмах. Свидетельство Нового Завета подсказывает нам, что псалмы не являются молитвами, предписанными христианам; свидетельство Ветхого Завета говорит в пользу того, что они были молитвами тех людей, чьи чувства, переживания и желания основывались на упованиях, связанных с Израилем.

Разве все это не совпадает в точности с тем, что мы уже доказали, что прославленные на небесах святые будут изъяты из сферы испытаний и Бог воздвигнет новое свидетельство, которое, разумеется, будет иметь свои особенности? Оно, конечно, не изгладит событий Нового Завета, но лишь весьма своеобразно приведет души святых в открывшиеся сферы прошлого, потому что Бог намеревается до конца выполнить то, что было тогда предсказано. Приближается время, когда Бог примет землю. Как известно, основной темой Ветхого Завета является земля, на которую во время управления небес посылается благословение, при этом Христос является главой и земли, и небес. В этот период и земля, и земной народ Израиля, и язычники вкусят небесные радости здесь на земле. Поэтому души, которые упоминаются в рассматриваемом нами стихе, раскрывают перед нами свое состояние и надежды. Они просят земных судов. Они желают не того, чтобы их враги обратились, а того, чтобы Бог отомстил им за их кровь. Ничего не может быть проще и убедительнее этого соображения. “И сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число”.

В этом заключен важный смысл, и мы убедимся в этом, читая Откровение далее. Им сказано, что они не единственная группа верующих, которые будут преданы насильственной смерти, - позднее за ними последуют и другие. До той же поры Бог не появится для осуществления суда, о котором они просят. Они должны подождать грядущего и, как мы знаем, еще более яростного шквала гонений. Только после этого Бог установит отношения с землей. Таким образом, здесь перед нами последний период гонений, который в Откровении представлен так же четко, как и первый. Апостол Павел говорил о своей готовности принести себя в жертву; в видении под жертвенником нам представлены те, кто имеет такую же готовность. Они, разумеется, возрождены, они понимают, что должен сделать Израиль, однако совершенно очевидно, что они не опираются на упование христианской веры и христианского ума, чем обладаем мы. Это, конечно, только видение, но оно все же содержит важные и прозрачные намеки. Они обладали духом пророчества и воздали свидетельство Иисусу. Суды пока задерживаются до тех пор, пока не произойдет предсказанный последний разгул человеческой ярости, идущей от отступничества, после чего Господь явится и уничтожит всех врагов.

В то же время снятие следующей печати, о которой мы вскользь уже упоминали, свидетельствует о том, что Бог не остается равнодушным к просьбе убиенных. Шестую печать можно расценивать как немедленное последствие предыдущего призыва. По ее снятии начинается великое землетрясение, во время которого и вверху, и внизу сотрясается все, что обнаружилось после снятия предыдущих печатей. “И солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих”. Это всего лишь внешнее явление, представленное в видении. Мы не должны думать, что когда предсказание сбудется, то земля и небо действительно смешаются. Все это представлено его очам как символы, значение которых мы должны себе уяснить. Вспомнив предыдущие случаи использования этих символов, мы должны понять, что подразумевается под теми изменениями, которые происходят здесь с солнцем, луной, звездами и землей. Результат, разумеется, будет зависеть от того, верно ли мы применяем учение Святого Духа, представленное в Писании.

Затем простым, без образов, языком говорится, что “и цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор”. На это стоит обратить внимание; ведь если имелось в виду, что небо скрылось, свившись в свиток, в буквальном смысле, а всякая гора и остров двинулись со своих мест, то спрятаться было бы негде. Таким образом, отвергнуть символический характер данной картины значило бы ввести в противоречие начало и конец. А это лишило бы рассматриваемые стихи истинного смысла. Если даже и предположить, что небеса действительно исчезли, а земля сдвинулась с места, как утверждают те, кто настаивает на буквальном (вернее, псевдобуквальном) значении этого отрывка, то как многочисленные классы людей, объятых ужасом, могли бы сказать горам: “Падите на нас и сокройте нас”? Следовательно, очевидно, что это видение, как и предыдущее, носит символический характер, и, хотя пророк видел, что все небесное и земное, потемнев, перемешалось, значение этой картины следует искать, руководствуясь обычными принципами толкования. По моему мнению, в ней представлено полное смешение всех видов власти (и верховной, и подчиненной ей) и невиданное доселе сотрясение всех классов человечества в занимаемых им средах, в результате чего перевернутся все основы власти и сил мира, а люди поймут, что день суда настал.

Люди, конечно, не в первый раз испытают ужас, но сейчас он будет сильнее, чем когда бы то ни было. Таковы последствия снятия шестой печати, которые проявятся после того, как суд будет исполнен, собрание взято на небеса, а святые, продолжающие наше дело на земле, подвергнутся жесточайшим гонениям. И гонители, и гонимые будут подвергнуты суду, после чего произойдет полное низвержение власти на земле. Правители разучатся использовать свою власть, и произойдет грандиозный переворот. Такой мне представляется суть видения. Увидев полное смешение всего, что установлено властью на земле, люди поймут, что наступает день Господа. Они скажут горам и камням: “Падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?” Ошибочно считать, что их слова - это заявление Бога. Не Он, а они говорят о том, что пришел великий день гнева. Также и другое толкование не выдерживает никакой критики. Это восклицание исходит из уст множества людей, объятых страхом, однако дело в том, что великий день еще не настал - он придет значительно позже, в чем мы убедимся, прочитав Откровение дальше. Суть этого эпизода заключается в том, что люди так встревожены наказанием, обрушившимся на них, что думают о том, что, вероятно, пришел Его день (и не только думают, но и высказывают это). По всему видно, что великий день его гнева еще не наступил, потому что в нашем пророчестве он будет рассматриваться много времени спустя после описанного здесь события. Этот день будет представлен в главе 14 и особенно в 19-ой главе. Когда он придет на самом деле, люди мира будут настолько безумны, что вступят в борьбу с Агнцем, однако Агнец победит их. Сатанинская воля уничтожит их страх, когда обстоятельства будут благоприятствовать этому.

После того, что произошло, день гнева наступит еще не скоро, так что у Бога будет довольно много времени, чтобы свершить великие деяния, проникнутые милосердием, о котором говорится в 7-ой главе (вставке). Первое из них - это запечатление ста сорока четырех тысяч из всех колен сынов Израиля, произведенное ангелом, восходящим от востока солнца. Затем пророку представлена следующая картина - “великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!”.

Здесь написано не просто “спасение”, а “спасение Богу нашему, сидящему на престоле” ( мы уже знаем, что это престол судьи). Другими словами, такое выражение не могло встретиться до 7-ой главы. Под ним подразумевается огромная перемена, которая уже произошла. Однако эта перемена не является результатом свидетельства, которое воздавалось в течение многих веков. Такая точка зрения - всего лишь плод человеческой фантазии, абсолютно не подкрепленной Писанием. То, что мы видим в 7-ой главе, отнюдь не является изображением избавленных всех времен. Ясно говорится о том, что это - бесчисленное множество язычников, рассматриваемых отдельно от израильтян, причем с точки зрения Бога, отправляющего суд. Значит, этот суд еще не является всеобщим. Язычники явно противопоставляются запечатленным израильтянам. О них говорил один из старцев, который и объяснил пророку, кто они такие, иначе пророку было бы трудно понять их сущность. Если старцы означали прославленных святых, то эти язычники никак не могли быть таковыми. Можно с уверенностью сказать, что не все они являются святыми, потому что сто сорок четыре тысячи израильтян явно отделились от них. Кто же они такие и что они собой представляют? Они - множество язычников, которые в те последние дни будут сохранены милосердной силой. Про них не сказано, что они прославятся; у нас также нет причин сомневаться в том, что они все еще находятся в своей физической оболочке. Если про них сказано, что они находятся рядом с престолом, то в этом нет ничего удивительного, потому что в 12-ой главе, например, мы читаем о женщине, которая тоже находилась на небесах. Однако следует помнить, что они находились там только лишь в видении пророка. Совсем не обязательно считать, что они в самом деле должны быть там; Иоанн видел их, но пребывали они на небесах или нет - это другой вопрос. Здесь нужно призвать на помощь другие соображения; и только из-за отсутствия должного упования на Бога и неумения правильно оценивать окружающие обстоятельства могут возникнуть серьезные ошибки в этих вопросах.

Для меня совершенно очевиден тот факт, что они принадлежат небесам. Я располагаю вескими доводами в пользу этого утверждения. Во-первых, они совершенно определенно противопоставлены израильтянам, которые, безусловно, находятся на земле, поэтому вполне естественно предположить, что эта группа людей тоже находится на земле (то есть одна группа - израильтяне, а другая - язычники). Во-вторых, они пришли от великой скорби. Поскольку они никогда не составляли общее тело, то можно сделать вывод, что эта группа - совершенно особая, хотя и весьма многочисленная, и что в нее входят только те, кого Бог может сохранить и благословить в период великой скорби.

Во время тысячелетнего царства произойдет великое собрание язычников, которые, однако, не являются святыми этого периода. Они взяты от язычников, которые будут призваны к познанию Бога через проповедование “вечного Евангелия”, или “Евангелия Царствия”, о которых мы читаем как в евангелиях, так и в Откровении. Все мы знаем, что сам Господь говорит ученикам о том, что это “Евангелие Царствия” будет “проповедано... по всей вселенной, во свидетельство всем народам [или язычникам]; и тогда придет конец”. Здесь говорится именно о том периоде, который мы сейчас рассматриваем. Совершенно очевидно, что перед нами не обобщенное изложение того, что происходит сейчас; это - описание того, что произойдет, главным образом, непосредственно перед концом, когда людей постигнет великая скорбь. И даже тогда видны плоды божественной благодати среди великого множества язычников, подробности в описании которых совпадают с тем, что мы уже видели, и подтверждают то, что мы уже узнали.

Я уже обращал внимание читателей на то, что они отделены от старцев. Если одни из них означают собрание, то другие - нет; и поскольку все признают, что старцы представляют собой прославленных святых, то вывод, мне кажется, предельно прост и ясен. Одно и то же тело в разное время может быть представлено разными символами, но едва ли оно может обозначаться двумя разными символами одновременно. Мы знаем, что, например, христиане однажды представали перед нами как несколько дев, а в другой раз - как невеста; однако в одной и той же притче, как мы замечаем, предусмотрено все, чтобы избежать какой-либо путаницы. Ни в одном месте Писания нет ничего такого, что было бы несовместимо с его учением. На этот счет не заблуждаются даже здравомыслящие люди, не говоря уже о Слове Бога. Поэтому пророк говорит нам, что один из старцев на свой вопрос: “Сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?” - сам же отвечает: “Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца”. Поэтому очевидно, что они - верующие или святые. “За это они пребывают ныне перед престолом Бога”, который, как я полагаю, указывает не на их местонахождение, а на их сущность, которая проявляется через престол и связана с ним. Поэтому значение данного престола, как можно заметить, не общее и не расплывчатое; оно связано с определенным периодом, потому что здесь его назначение отличается от того, которое оно имеет сейчас, а престол тысячелетнего царства будет отличаться от обоих вышеупомянутых. Все говорит о том, что вся сущность этого престола, которую можно назвать апокалиптической, отличается от того, что уже было, и от того, что еще будет.

И вновь мы видим, что речь здесь идет не просто о них самих, но сказано: “Сидящий на престоле будет обитать в них”. Не “обитать среди них”, но “обитать в них”. В этих словах выражены забота и доброта Господа, дающая им кров. Это весьма важно, потому что, хотя Бог и обитает сейчас в собрании в лице Святого Духа (поскольку собрание - это его обитель через Святого Духа), это прекратится, когда язычники будут призваны к познанию его. Появится то, что более всего соответствует их сущности: его защита. В прежние времена у Бога был облачный столп, который служил защитой и кровом для стана Израиля (хотя Он жил также и среди израильтян). Здесь Он тоже, со свойственным ему милосердием, показывает, что его заботой насладятся не только запечатленные израильтяне, но и несчастные язычники. Добавляется, что “они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной”. Я считаю, что такое обетование намного больше подходит к народу на земле, нежели к прославленным людям на небесах. Уместно ли обещать прославленным людям, что они не будут уже ни алкать, ни жаждать? Если же это обетование обращено к народу на земле, то утешительное воздействие этого уверения становится понятным, “ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их”.

Затем, наконец, следует снятие седьмой печати (гл. 8). Она весьма важна, потому что предотвращает возникновение у нас мысли о том, что шестая печать - завершающая, как считали многие весьма одаренные люди в древние времена (такого мнения придерживаются многие ученые и в наши дни). Совершенно очевидно, что такая точка зрения неверна. После шестой печати непременно должна следовать седьмая. Если во время снятия предыдущих печатей наблюдался определенный порядок, то мы можем допустить, что семь труб, представленных за седьмой печатью, следуют друг за другом в таком же порядке, в каком сменяют друг друга печати. Трубы описываются начиная с 8-ой главы и далее. “И я видел семь ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб”. Затем мы наблюдаем замечательное событие, которое уже упоминалось: перед жертвенником появляется Ангел с особенной, величественной сущностью. “И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом”. Отсюда следует, что в то время, как на небесах есть прославленные святые, на земле нет недостатка в святых, которые поддерживаются первосвященником - независимо от яркости их света и тяжести их испытаний. Таким образом, здесь явно прослеживается мысль о том, что если на небесах пребывают прославленные святые, то на земле живут другие люди, обладающие телесной оболочкой и уполномоченные быть святыми.

Однако есть и еще одна особенность, на которую следует обратить внимание. Под звуки труб Господь Иисус приобретает сущность ангела. Под эти звуки, впрочем, все проникается ангельской сущностью. Мы уже не слышим, чтобы Он упоминался как Агнец. Будучи Агнцем, Он снимал печати, однако сейчас, когда трубят ангелы, Ангел завета (который есть вторая личность Бога, как его обычно называют) вновь возвращается к способу представления себя, знакомому нам по Ветхому Завету. Он, разумеется, не отказывается от своей человеческой сущности - этого не может быть, а если и представить себе такое на минуту, то это будет противоречить истине. Со времени своего воплощения Сын Бога всегда оставался Иисусом Христом. С того момента, когда Он принял облик человека, соединив его со своей преславной личностью, Он никогда не отрекался от него. Однако это, безусловно, не мешает ему принимать любое обличие, обусловленное пророческим значением какого-либо конкретного случая. Именно это, как я полагаю, и подразумевается здесь при описании труб. Мы можем заметить, что в данной главе язык становится еще более образным. В этой серии видений все становится как бы более отдаленным, чем раньше; даже сам Христос видится более туманно, то есть не в своем четком и реальном образе человека, а в обличии ангела.

Поэтому здесь написано: “И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю”. Результатом явились “голоса и громы, и молнии и землетрясение”. Читая далее об этой новой группе семи ангелов, мы должны приготовиться к еще более страшным приговорам судов Бога. В 4-ой главе мы уже читали о молниях и гласах, здесь же они усиливаются еще больше. Кроме того, добавляется землетрясение. И воздействие всего этого на человека становится еще сильнее. “Первый ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю”. Я расцениваю это как бурное излияние недовольства Бога. На это указывает упоминание града. А огонь, как известно, всегда являлся символом опустошающего суда Бога; к тому же он смешан с кровью. То, что здесь подразумевается, - это уничтожение жизни. Нам необходимо установить: просто ли это физическое уничтожение или конец в каком-то другом, особом смысле.

Следует отметить, что при описании божественных наказаний третья часть представлена особым образом. Каково пророческое значение слова “третий”? Ответ, по всей видимости, дан в 12-ой главе Откровения (то есть под ним, должно быть, подразумевается Западно-Римская империя). Я полагаю, здесь имеется в виду уничтожение на западе Римской империи. Мы, разумеется, не можем себе позволить начать широкую дискуссию, доказывая основательность этой точки зрения. Сейчас достаточно только констатировать то, что можно считать фактом. Если это так, то, по меньшей мере, первые трубы (хотя, однако, только первые) символизируют особое наказание и осуждение Западно-Римской империи. Она была не просто наказана. “И третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела”. В этом заключено противопоставление. Наказаны были начальствующие в пределах этой сферы, однако имело место еще и вмешательство во все, что было связано с процветанием людей на земле.

“Второй ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла”. Здесь проявилась великая земная сила, которая в период, когда все перевернулось, обрушила на тварей божественный суд, приведший их к гибели. Это происходит с миром не тогда, когда он находится под устойчивым управлением, а тогда, когда он весь или что-либо в нем пребывает в состоянии волнения и беспорядка; и здесь мы наблюдаем те страшные последствия, которые, по всей видимости, кладут конец всем делам людей.

“Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод”. Здесь перед нами падение великого сановника или правителя, чье влияние посредством суда стало отравлять все источники и каналы, по которым оно текло к людям. И эти источники, и средства общения между людьми наказаны здесь судом Бога.

“Четвертый ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны”, то есть здесь имеются в виду правящие силы: верховная, вторичная и подчиняющаяся им. Все они осуждены судом Бога, и все они находятся на западе.

“И видел я и слышал одного орла, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех ангелов, которые будут трубить!” Ангел - это яркий образ быстро приближающихся судов, при этом слово “ангел” заменяет слово “орел”, употребленное в лучших вариантах перевода. Эту замену произвели те, кто не сумел оценить символический стиль данного пророчества.

В 9-ой главе, а также в двух последующих, пятая и шестая трубы описываются с особой тщательностью, поскольку они, безусловно, предвещали бедствия. Остается еще одна труба, объявляющая бедствие, - последняя из семи, которая описывается в конце 11-ой главы и рассмотрением которой мы завершим данный раздел нашей книги.

Пятая труба объявила нашествие символической саранчи. То, что саранчу не следует воспринимать в буквальном смысле, совершенно ясно хотя бы по той простой причине, что здесь сказано, что она питается не той пищей, которую обычно употребляет саранча. Эти насекомые - просто символический образ расхитителей.

Я бы хотел привлечь ваше внимание еще к одному обстоятельству, а именно к тому, что происшедшее после звука пятой трубы как бы противопоставляется запечатлению ста сорока четырех тысяч израильтян, а случившееся после шестой трубы таким же образом противопоставляется неисчислимому множеству язычников. Поскольку кому-либо это противопоставление может показаться туманным и расплывчатым, я попытаюсь объяснить, что я имею в виду. Совершенно ясно сказано, что саранча в видении должна уничтожить всех, кроме запечатленных. Следовательно, здесь мы видим явную ссылку на тех, кого, как описано в 7-ой главе, Бог отделил от Израиля.

С другой стороны, во всадниках с реки Евфрат мы видим гораздо больше агрессивной силы, хотя они тоже несут с собой мучения. Мучения, однако, являются основной отличительной чертой бедствия, вызванного саранчой, поэтому бедствие, несомое всадниками, с еще большей определенностью означает усиление имперской власти, которое описывается в чрезвычайно ярких красках. Они нападают на людей и уничтожают их, но здесь вновь появляется “третья часть”. Согласно тому значению, которое мы уже объяснили, эта “третья часть” означает, что бедствие, несомненно, поражает язычников, в частности, Римскую империю.

Кажется также вполне очевидным тот факт, что эти два горя представляют собой то, что будет подтверждено в первых же делах антихриста в Иудее. Первое горе, или нашествие саранчи, несет с собой мучения. Здесь мы видим Аваддона, губителя, который представлен весьма своеобразно - как ангел бездны и ее царь. Он, конечно, не зверь, хотя, судя по его описанию, это вполне можно предположить. Довольно нетрудно, однако, понять, что он символизирует первое проявление зла, которое можно увидеть, как только благодать даст начало всему хорошему, что есть в остатке. Следовательно, здесь мы видим начальные бедствия: во-первых, мучение, постигающее землю Израиля (но не тех, кто запечатлен, будучи выходцем из двенадцати колен Израиля), и, во-вторых, всадников с реки Евфрат, которые выпускаются против Римской империи, поражая язычников, главным же образом, империю как объект суда Бога.

Таково основное содержание 9-ой главы. Что касается изучения подробностей, то сейчас таковое представляется мне неуместным. Более мелкие детали и их значение рассматриваются по другим поводам.

Глава 10, входящая в отрывок описания труб, перекликается с 7-ой главой, вставленной в отрывок описания снятия печатей. Эти вставки имеют большую важность - и та, которая представляет происходящее между шестой и седьмой трубами, и та, в которой говорится о запечатлении между снятием шестой и седьмой печатей. Такова четкая композиция Откровения. Поэтому, как мне кажется, мы опять видим здесь Господа в ангельском обличии. Если раньше Он выполнял функцию первосвященника, то сейчас Он представляет собой ангела с полномочиями царя. С небес сходит сильный Ангел, облеченный облаком, что является особым знаком величия Господа, потому что никто, кроме него, не имеет права быть облеченным в облако. Более того, над его головой - радуга; сейчас она находится уже не над престолом, ибо сделан шаг вперед. Он приближается к земле, Он вот-вот предъявит свои требования на то, на что имеет полное право. “Над головою его была радуга, и лице его как солнце [это означает высшую власть], и ноги его как столпы огненные [этими словами выражается твердость божественного суда], в руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю, и воскликнул громким голосом, как рыкает лев”.

Иоанн хотел было писать, но ему было запрещено. Тайны были пока еще покрыты печатью. “И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет”. Времени больше не дано, и Бог раскроет тайну своей нынешней кажущейся бездеятельности в сфере домостроения. Сейчас Он позволяет миру идти по своему пути, лишь слегка сдерживая его. Люди могут грешить; что касается непосредственного вмешательства, то Бог воздерживается от него, хотя в исключительных случаях и прибегает к нему. Однако близится время, когда Бог непременно покарает грех; Он сделает это немедленно - и тогда уже ни одной минуты не будет терпеть того, что противоречит ему. Это благословенный период, которого ждут все пророки. Ангел клянется, что это время близко. Не будет никаких задержек, “но в те дни, когда возгласит седьмой ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия”. Тайна эта заключается не во Христе и не в собрании, а в том, что Бог позволяет злу идти своим путем без видимого наказания.

Затем, в конце главы, Иоанну говорится, что ему “надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих”. Раскрытие смысла этих слов последует чуть позже. В пророчестве есть нечто вроде приложения, в котором по особым причинам вновь начинает развиваться эта мысль.

А пока я хотел бы обратить ваше внимание на разницу между книжкой, которую пророк здесь берет и съедает, и книгой, запечатленной, как мы видели, семью печатями. Почему книжка, т.е маленькая книга? И почему она раскрыта? Маленькая - потому что в ней рассматриваются сравнительно небольшие сферы; раскрытая - потому что все в ней описывается уже не в мистическом духе, который был привнесен печатями и трубами. То, что здесь происходит, вскоре полностью объяснится.

Ангел продолжает (гл. 11): “Встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нем. А внешний двор храма исключи и не измеряй его, ибо он дан язычникам”. На переднем плане появляется Иерусалим. Он стоит сейчас в центре, хотя и подвергается опасности нападения со стороны зверя. “И дам {Это слово, вероятно (как и в 3-ем стихе 8-ой главы Откровения), связано с представлением о силе или власти, как заметили переводчики в некоторых текстах.} двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище [выполнение их задачи рассчитано на сравнительно небольшой период: на три с половиной года]. Это суть две маслины и два светильника, стоящие пред Богом земли”. Свидетелей было двое не потому, что, согласно закону, соответствующее свидетельство могут представлять по меньшей мере два человека. Понимание этого числа в буквальном смысле является, как мне думается, ошибочным толкованием пророчества, в частности Откровения, которое в основном носит символический характер, в какой-то мере свойственный и пророчеству Даниила. Забыть об этом - значит, оказаться в тумане ошибок и заблуждений.

Так, например, иногда можно видеть, как в целях объяснения Откровения кое-кто ссылается на Исаию, Иеремию и других пророков. Мы, однако, должны напомнить, что те пророчества по своей сути не являются символическими, поэтому то, что мы обнаруживаем в книгах пророков Иеремии или Исаии (что касается пророчества Иезекииля, то оно носит отчасти символический, отчасти образный характер), не может оказать решающего влияния на пророчество Даниила или на Откровение. В последних использованы символы, имеющие свое собственное значение. Таким образом, обычное значение числа “два” в символическом смысле означает надлежащее свидетельство - “устами двух или трех свидетелей подтверждается всякое слово”. В соответствии с иудейским законом дело не может быть решено при одном свидетеле; для обеспечения всякого доказательства и осуществления суда необходимы по меньшей мере два свидетеля.

Господь показывает нам, что в те дни Он представил необходимое свидетельство. Сколько человек должны свидетельствовать - это другой вопрос, по которому мне почти нечего сказать. Человек может размышлять об этом столько же времени, сколько о двадцати четырех прославленных старцах. Можно ли сделать вывод, что число прославленных должно составлять именно двадцать четыре? И можно ли считать, что должно быть только два свидетеля? Как бы то ни было, те, кто призван свидетельствовать, должны пророчествовать в течение определенного периода. “И если кто захочет их обидеть, то огонь выйдет из уст их и пожрет врагов их; если кто захочет их обидеть, тому надлежит быть убиту”.

Здесь напрашиваются вопросы. Является ли это свидетельством евангелия? Так ли Господь защищает тех, кто проповедует евангелие его благодати? Выходил ли когда-нибудь огонь из уст священников? Уничтожал ли когда-нибудь учитель своих врагов? Разве этот принцип явился причиной смерти Анании и Сапфиры? Таковы ли пути евангелия? Следовательно, очевидно то, что мы находимся в новой сфере, что перед нами - совершенно другое состояние, отличное от того, которое царило в период существования собрания, хотя уже тогда грех в отдельных случаях приводил к смерти. Я больше не даю никаких доказательств этого, полагая, что таковых было представлено вполне достаточно. “Они имеют власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их [то есть в них есть нечто от Илии], и имеют власть над водами, превращать их в кровь”. В этом плане они напоминают также Моисея. Это вовсе не означает, что они являются в буквальном смысле Моисеем или Илией, но сущность их свидетельства подобна сущности свидетельств этих пророков, а их функции напоминают те, которые Бог в прежние времена даровал этим двум достопочтенным слугам. “И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их”. До тех пор, пока они не выполнят свою работу, они остаются живыми, несмотря на неистовство зверя; но как только их свидетельство закончится, зверю будет позволено победить их. Точно также дело обстояло и с Господом: во время его служения на него оказывалось сильнейшее давление. Поэтому мы можем сказать, что их час еще не пришел. Это же самое Он перед своими учениками сказал о себе. Всевозможные попытки уничтожить свидетелей наблюдались уже с давних пор, но все они были обречены на провал, потому что в период, когда они осуществляли свою миссию, Господь защищал их. Это видно из характера благодати, которая наполняла Господа Иисуса и которая свойственна только ему. Здесь мы встречаемся с ветхозаветными карами по отношению к земле. Именно в таком ключе Дух и воздвигает свидетелей. И это неудивительно, потому что в сущности Бог возвращается к тому обетованию, которое Он дал, но пока еще не исполнил. Он собирается выполнить его сейчас. Он не просто стремится собрать народ для небесной славы, Он будет управлять на земле иудеями и язычниками, находящимися в нескольких местах, одно из которых - Израиль - ему ближе всех. У него должен быть земной народ, равно как и семейство на небесах. Когда небесные святые изменятся, Он установит отношения с земными. Он никогда не смешает их вместе. В противном случае произошла бы величайшая путаница.

“...И трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят”. Речь идет об Иерусалиме, который символически назван Содомом и Египтом из-за нечестия народа и его царя. Мерзость в этом городе была такая же, как в Содоме, тьма и безнравственность - как в Египте, но самое главное - в этом месте был распят Иисус, то есть этот город - Иерусалим. Итак, свидетели повержены, и люди выражают свое удовлетворение. “И многие из народов и колен, и языков и племен будут смотреть на трупы их три дня с половиною, и не позволят положить трупы их во гробы. И живущие на земле будут радоваться сему и веселиться, и пошлют дары друг другу, потому что два пророка сии мучили живущих на земле”. Однако по прошествии трех с половиной дней Бог воскрешает убитых свидетелей, которые на облаке возносятся на небеса; и их враги смотрят на них. “И в тот же час произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, и погибло при землетрясении семь тысяч имен человеческих; и прочие объяты были страхом и воздали славу Богу небесному. Второе горе прошло; вот, идет скоро третье горе”.

Наконец, мы подходим к описанию седьмой трубы. Она имеет важное значение для правильного понимания композиции книги. Седьмая труба приближает конец в общем смысле. Это абсолютно ясно, хотя часто это обстоятельство упускают из виду. “И седьмой ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось царством Господа нашего и Христа Его”. Нужно перевести эти слова немного точнее, причем за основу взять авторитетный источник. Истинное значение должно быть таким: “Наступило мировое царство Господа нашего и Христа Его”. Небесам не просто была дарована сила. “Наступило мировое царство Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков. И двадцать четыре старца, сидящие пред Богом на престолах своих, пали на лица свои и поклонились Богу, говоря: благодарим Тебя, Господи Боже Вседержитель, Который еси и был и грядешь, что Ты приял силу Твою великую и воцарился. И рассвирепели язычники; и пришел гнев Твой”.

Здесь, как можно заметить, предполагается приближение конца века. Об этом говорят не только объятые страхом цари и язычники, но мы слышим и глас тех, кто обладает знанием и обитает на небесах. Более того, пришло время “судить мертвых”. Здесь имеется в виду не тот период, когда святые будут восхищены на небеса, а тот час, когда несколько позже гнев его даст “возмездие рабам [его], пророкам и святым и боящимся имени [его]”. Здесь ни слова не сказано о взятии на небеса, однако упомянуто возмездие. Ничего, подобного вознаграждению или помощи, не может иметь места до тех пор, пока Господь Иисус Христос не явится всему миру. Взятие изменившихся людей с земли - это еще одна сторона истины. Награду получат все, кто боится имени Господа: и малые, и великие. Он также погубит “губивших землю”.

Эти слова - подлинное завершение 11-ой главы. Мне представляется бесспорным то, что, хотя в нашем переводе Библии эта глава заканчивается 19-м стихом, на самом деле он открывает новую тему. Поэтому сейчас я не буду на нем останавливаться.

А сейчас мы приступаем к изучению того, что можно было бы назвать вторым томом Откровения. В этом плане пророческая часть книги распадается на две части. Это разделение - еще одна важная деталь, которой мы не сможем пренебречь, если ознакомимся со структурой книги и ее содержанием. Чрезвычайно важно иметь правильное общее представление хотя бы о построении этой книги, в противном случае мы почти наверняка безнадежно запутаемся, как только попытаемся соединить обе эти части вместе или выработать нечто вроде обобщенной точки зрения на то, что в них заключено. Их смысл уяснится легче, если мы вспомним, что седьмая труба, прозвучавшая в завершающей картине, представленной перед нами, знаменует собой конец в общем смысле.

В этом заключается характерная особенность пророчества; вспомните, например, пророчество нашего Господа в евангелии по Матфею (гл. 24), в котором прежде всего подробно описывается то, что произойдет, а затем, в 14-ом стихе, говорится, что “Евангелие Царствия” будет проповедано по всей вселенной во свидетельство всем народам, и тогда придет конец. Подведя нас, таким образом, к концу в его общем понимании, Господь возвращается назад и описывает конкретный период истории, ограниченный определенными рамками, а именно период с момента появления мерзости запустения в святом месте. Она, безусловно, существовала там некоторое время до наступления конца. Пророчество, разумеется, не обращается к самим истокам истории, оно возвращается всего лишь на определенный отрезок ее развития, чтобы более подробно и точно представить ужасающее состояние Иерусалима до того, как наступит конец.

Точно так же дела обстоят и в Откровении. Снятие печатей и звуки труб, следующие друг за другом, ведут нас через период, когда собрание будет прославлено на небесах, и приводят к тому периоду, когда все заканчивается судами, то есть ко “времени судить мертвых” и ко дню гнева, обращенного на землю. Это, безусловно, конец. Затем - в той части, которая начинается с последнего стиха 11-ой главы, - мы вновь встречаемся с особым пророчеством. Пророку было сказано, что он снова должен пророчествовать перед многими людьми и царями; и я полагаю, что здесь перед нами не что иное, как пророчествование.

Таким образом, сейчас мы видим, что “отверзся храм Божий на небе”. Это отнюдь не дверь, через которую мы могли бы увидеть общую картину того, что должно произойти на земле согласно разумению Бога, - Иоанн это уже видел. Теперь же общая картина уступила место более узким сферам. В небесах открылся храм Бога, и в нем явился ковчег его завета. Здесь мы видим восстановление старых связей с древним народом Израиля. И вместе с тем день благословения иудеев еще не наступил. Еще не открылись небеса и для того, чтобы Иисус, сопровождаемый воскресшими святыми, явился для суда над зверем и лжепророком с его помощниками. Пока перед нами переходное состояние. Решив взглянуть вниз и дать нам возможность увидеть ковчег его завета, Бог тем самым доказывает свою верность этому народу. В прежние времена Он дал ему обетования, и вскоре Он выполнит все, что обещал отцам. Ковчег завета - это символ его непоколебимой верности своим обязательствам.

“И произошли молнии и голоса, и громы”, и, более того, не только “землетрясение”, но и “великий град”. В самой первой картине, представленной нам в четвертой главе и изображающей открытую в небесах дверь, тоже были “молнии и громы и гласы”, однако никакого землетрясения не происходило. В 8-ой же главе оно имеет место. Теперь, кроме всего прочего, добавляется град. Таким образом, становится очевидным то, что мы приближаемся к видению суда, обрушивающегося с небес на землю, что описывается намного более подробно.

Затем на небе появляется первое знамение (гл. 12). “И явилось на небе великое знамение”. Не следует думать, что когда пророчество сбудется, на небесах или где-либо еще непременно появится некая женщина. В толкованиях этих видений такая точка зрения служит источником множества ошибок. То, что она появляется на небесах, говорит не о том, что наверху отражается земная история, а о том, что все происходящее показывается через замысел Бога. Поэтому такое знамение и появляется на небесах. В сущности, то, что символизирует собой жена, есть Израиль, который возродится на земле. Женщина {Прим. ред.: в русской синодальной Библии - “жена”.} - это символ избранного народа в целом, находящегося в том состоянии, которое в будущем Бог намеревается утвердить на земле. Она была “облечена в солнце”. То есть Израиль уже не находится в состоянии разрушения, будучи попранным язычниками, напротив, сейчас ему дарована высшая власть. “Под ногами ее луна”. В этих словах, как мне думается, кроется ссылка на его прежнее состояние приверженности законам и указам, которые теперь уже не управляют им, а полностью подчинены ему - они лежат под ногами. То, как точно образ луны подходит для отражения света закона Моисея, очевидно для каждого мыслящего человека. В тысячелетнем царстве она не будет полностью исключена из поля зрения, как сейчас, в период христианства; она появится вновь, только будет находиться в явном подчинении, что мы можем видеть в пророчестве Иезекииля. “И на главе ее венец из двенадцати звезд”. Это свидетельство человеческой власти в системе управления на земле. Короче говоря, какой бы ни была власть человека - высшей, второстепенной или подчиненной, - вся она принадлежит Израилю. Израиль, следовательно, есть явное вместилище всех великих планов Бога, касающихся земли; и Бог так и рассматривает его и таковым представляет его нам. Таким образом, с Израилем происходит такая огромная перемена, какую только можно себе представить. Но это еще не все. “Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения”. Радостный и торжественный день осуществления божественной цели еще не настал: тот день, когда она родит на Сионе без всяких страданий, и младенец мужского пола выйдет на свет, не причинив ей никаких мук. Сейчас мы пока еще видим немощь и страдание, однако все уже предопределено и конец предрешен.

Затем появляется другое знамение, а именно “большой красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадим”. Это сатана. Здесь он облечен в форму самого решительного и сильного врага из всех, кого Израилю когда-либо приходилось видеть, поскольку, какой бы жестокой ни была тирания Навуходоносора, очевидно, что власть Рима подавила Иерусалим гнетом еще более тяжким и сильным. Исходя из этого, можно почувствовать значение такого двойного символа с еще большей силой. Она еще не родила младенца, но пророк видит ее в замысле Бога. Женщине отведено ее место - ей дана могущественная поддержка с учетом того, что она должна претерпеть до того, как осуществится обетование. Пока же в мятежной природе и отступнической силе нам показан сатана. У дракона семь голов (это означает полноту правящей власти) и десять рогов (что нельзя назвать полнотой, но что во всяком случае является чрезвычайно емкой характеристикой, весьма близкой к полноте по отношению к средствам власти, осуществляемой на Западе). Природа человека никогда не может быть совершенна. То, что Бог дал женщине, мы уже знаем - это двенадцать звезд. У дракона было только десять рогов. Под семью головами, по моему мнению, подразумевается поочередная смена всевозможных форм правления, однако Бог наделит управление характером законченности, свойственной исполнительной власти, даже если это управление исходит от женщины. Все будет приведено в должный порядок, когда Господь Иисус возьмет управление землей в свои руки в грядущем веке. “Истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, - в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых”. Великая честь наслаждаться особым доверием оказана двенадцати апостолам Агнца.

“Хвост его увлек с неба третью часть звезд”. Здесь, по всей видимости, показано, что третья часть звезд находится в непосредственной связи с Римской империей. Впервые мы встретились с упоминанием третьей части во время звучания труб: при первых четырех трубах и при шестой трубе. Я не сомневаюсь, что здесь подразумевается Римская империя; а под Римской империей мы должны понимать собственно Рим, западную территорию, а не то, чем римляне владели в то время, потому что они завоевали большую часть территории, например, Греции, Вавилона и Мидо-Персии. Эти земли простирались далеко на восток, однако истинные владения Рима располагались в западной Европе. Здесь сила дракона чувствуется особенно остро. Он “увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю”. “Дракон сей стал перед женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать ее младенца. И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным; и восхищено было дитя ее к Богу и престолу Его”.

Некоторые моменты в этом отрывке требуют объяснения. Прежде всего, я хотел бы отметить, что среди людей широко распространено мнение о том, что женщина- это собрание. Возможно, в наши дни так считают даже некоторые христиане. Мне думается, что достаточно всего лишь нескольких слов, чтобы вывести их из заблуждения. Собрание в Писании никогда не представлялось в образе матери, и уж совсем невозможно представить его в образе матери Христа. Рассматриваемое как женщина, собрание является невестой Христа а не его матерью, в то время как иудейское тело вполне может символически олицетворяться с его матерью. Как человек, Христос по плоти произошел от иудеев. Поэтому понятно, что здесь Он упоминается как человек мужеского пола. Эта же истина явствует и из других книг Писания, например, из псалмов или книг пророков. “Ибо, - говорит Исаия, - младенец родился нам - Сын дан нам”. Во втором псалме мы опять-таки читаем о том, что тот, кто не просто является дитем Израиля, но удостоен чести быть признанным самим Богом как Сын, должен править народами железным жезлом. Поэтому не вызывает сомнений тот факт, что младенец мужского пола здесь есть Господь Иисус.

Это соображение, следовательно, является ключом особой и несомненной важности к разгадке значения картины, к рассмотрению которой мы сейчас подходим. В образе женщины, согласно замыслу Бога, представлен Израиль - Израиль как целое.

Еще одно замечание кажется мне справедливым. Хотя под младенцем мужского пола, родившимся в Израиле, подразумевается, безусловно, Христос, некоторые люди не сразу могут сделать вывод, что речь в этой главе идет о Христе. В самом деле, это очень важный вопрос, и он требует решения. Позвольте в таком случае обратить ваше внимание на то, что Дух Бога здесь не пророчествует. Я уже объяснил, что Он возвращается назад. Поэтому нам представляется полная картина всего, что происходило с того момента, в который Он вернулся. Следует учесть и еще одно обстоятельство: в этом отрывке нет даты, с помощью которой можно было бы установить время, когда родился младенец мужского пола. Тогда возникает вопрос: почему здесь говорится о его рождении, ведь всем известно, что Господь родился, жил, умер и вознесся на небеса задолго до этого? Ведь в описании этих событий нет ничего нового. Мы хорошо и уже давно знаем их из евангелий, равно как из устных поучений христианам. Почему же они так странно представляются в этом пророчестве? Причина, мне думается, заключается в том, что Бог таким примечательным образом пожелал повторить эти события в мистическом смысле и никоим образом не намеревался подробно перечислять известные факты. Поэтому Он соединил рождение младенца с его взятием на небеса и приближением к престолу. Здесь есть еще более глубокая связь с восстановлением отношений Бога с иудеями и с окончательным возрождением этого народа. Все это вместе взятое и представлено здесь.

Таким образом, становится очевидным, что Бог представляет эти картины не в плане временной последовательности, а в их связи с Христом, находящимся в их центре. После этого Иоанн намеревается описать заключительные сцены; однако до того, как он это сделает, перед нами раскрываются замыслы Бога, касающиеся Израиля. В качестве злобного противника этих планов появляется дьявол, потому что именно их осуществления он боится больше всего. Сатана всегда противостоял Христу с большим упорством, целеустремленностью, ненавистью и гордостью. Поскольку он знает, что Христос уничтожит его и спасет все творение, между ним и Сыном Бога не прекращается вражда, о которой все мы хорошо знаем. Однако здесь заключено нечто большее: сатана стремится разрушить связь Христа с несчастным и презренным народом Израиля. Тем не менее еще до того, как Бог открыто поддержит часть Израиля, происходит примечательное событие, заключающееся в том, что Христос восхищается к Богу и его престолу. Ни слова не сказано о его жизни, не упомянуты даже его смерть и воскресение. При чтении этого отрывка можно подумать, что Господь восхищается на небеса сразу же после своего рождения. Это говорит о том, какой глубоко мистический характер носит данный отрывок. В нем не описывается история - ни будущая, ни настоящая. Если бы это было краткое описание истории, то те великие события в его жизни, на которые возлагаются все надежды мира, непременно были бы упомянуты. Здесь же все они обойдены молчанием. Причина, полагаю, заключается в том, что нам должно быть показано (как в ветхозаветном пророчестве), насколько тесно соединены Господь и его народ посредством одного и того же символа, а также необходимо было подчеркнуть более сокровенную мысль о том, что сказанное о Христе относится и к христианам.

Исходя из этих соображений, я не могу не заключить, что восхищение младенца мужского пола к Богу и его престолу предполагают и восхищение собрания. Объяснение этого утверждения основывается на истинности того, что Христос и собрание - одно целое, имеющее общую судьбу. Если Он восходит на небеса, то и оно должно быть восхищено. “Так и Христос”, - пишет апостол Павел, рассуждая о собрании, потому что будет вполне естественно предположить, что он имеет в виду тело, а не главу. Он говорит не “так и собрание”, но “так и Христос”. В подобном же духе Иоанн в этом пророчестве показывает нам прежде всего младенца мужского пола, взятого на небеса и укрытого в месте, недоступном для злобных посягательств сатаны. Если это так, то само собой разумеется, что данное событие имеет самое непосредственное отношение к тому, что уже говорилось об этой книге: здесь история начинается вновь, рассматриваемая Святым Духом с особой точки зрения в этой части данной главы. А перед этим Иоанн сначала раскрывает перед нами основную цель Бога, связанную с иудеями.

Композиция книги четко организована. Можно подумать, что более естественно было бы сначала сказать о восхищении младенца, но нет - Бог всегда поступает и пишет чрезвычайно мудро и правильно. Дело в том, что если Христос был рожден Израилем, то первым делом должна подчеркиваться его связь с этой страной. Кроме того, есть еще и борьба дьявола с промыслом Бога и чинимые им препятствия в ходе этой борьбы, из-за чего Господь занимает свое место на небесах, а собрание следует за ним. После этого мы вновь видим стремление Господа проложить путь к осуществлению своих замыслов, касающихся Израиля на земле. Таким образом, первая часть данной главы - это явно мистическое представление отношений Господа с Израилем и его удаление с земли, явившееся результатом враждебности сатаны, однако из нее можно также заключить, что Бог связывает исчезновение Христа с земли и его появление на небесах с тем, что в положенное время за ним последует собрание. Ведь собрание объединено с Христом. В этом смысле восхищение младенца не является всего лишь историческим фактом. Вознесение Христа на небеса упоминается здесь потому, что оно повлечет за собой взятие собрания, которое будет с ним и образует с ним одно тело, одного совокупного человека пред Богом - “полноту Наполняющего все во всем”.

Уяснив это, вы поймете и весь вопрос в целом. “И родила она младенца мужеского пола, которому надлежит пасти все народы жезлом железным”. Совсем нетрудно понять, что эти слова относятся к младенцу не как к одной личности, а как к совокупному образу. Это становится более ясным еще и потому, что это же самое обетование было дано собранию в Фиатире, или, точнее, верующим этого собрания. Позвольте напомнить, что в конце 2-ой главы Откровения ясно говорится о том, что тому, кто побеждает, Господь дает власть над язычниками, чтобы пасти их железным жезлом, как и Он получил власть от своего Отца. Не является ли это убедительным подтверждением высказанной нами точки зрения? “А жена убежала в пустыню, где приготовлено было для нее место от Бога, чтобы питали ее там тысячу двести шестьдесят дней”.

В 7-ом стихе мы видим новую картину, в которой нам представлены, главным образом, факты - не планы Бога и не принципы, рассматриваемые в его замыслах, а определенные события, которые сначала происходят на небесах, а затем вызывают различные последствия и перемены на земле. “И произошла на небе война: Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них, но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним. И услышал я громкий голос, говорящий на небе: ныне настало спасение и сила и царство Бога нашего и власть Христа Его, потому что низвержен клеветник братий наших, клеветавший на них пред Богом нашим день и ночь. Они победили его кровию Агнца и словом свидетельства своего, и не возлюбили души своей даже до смерти. Итак веселитесь, небеса и обитающие на них!” Очевидно, что здесь говорится о людях, живущих в этот период на небесах и глубоко сочувствующих своим страждущим братьям на земле. Это неоспоримый факт; и вскоре после этого сатана лишится доступа к Богу, который он когда-то имел в качестве обвинителя братьев; более того, он никогда не займет вновь то высокое место, которое он к тому времени потерял. Он уже не сможет заполнить небеса своими ядовитыми насмешками и обвинениями святых Бога.

Тем не менее далее говорится: “Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени”. Здесь ясно говорится об устранении сатаны с небес в результате последнего конфликта между иудеями и язычниками в конце нынешнего века. На это есть скрытая причина. Почему мы видим такой необычный взрыв гонений? Почему сатана так невероятно активен на земле в течение такого короткого времени: всего трех с половиной лет, оставшихся до конца? Причина этого разъясняется. Сатана больше не может никого обвинять на небесах, поэтому он делает все возможное, чтобы насадить зло на земле. Он сброшен на землю и никогда больше не сможет завоевать себе места на небесах. С земли он тоже будет изгнан и в конце концов брошен, как мы увидим позднее, в бездну. Затем он освободится оттуда на какое-то время, но только для того, чтобы погибнуть навсегда, потому что будет брошен не просто в бездну, а в огненное озеро, откуда никто не возвращается.

Так описывается от начала до самого конца история отношения Бога к главному врагу людей.

Начиная с 13-го стиха события разворачиваются уже не на небесах, а на земле: “Когда же дракон увидел, что низвержен на землю, начал преследовать жену, которая родила младенца мужеского пола. И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия”. Таким образом, ей дается сила для побега: средство быстрого избавления от преследования сатаны. Эта сила дана ей не для того, чтобы она могла противостоять сатане и выиграть у него битву, - она дарована для того, чтобы укрыться от его ярости. По всей видимости, именно такое значение имеют два крыла большого орла - образа надежного средства для побега. Яркий образ полета, примененный в данном случае, приобретает чрезвычайную выразительность.

Затем мы видим врага, планы которого рушатся провидением Бога. В результате этого он пытается предпринимать другие меры. “И пустил змий из пасти своей вслед жены воду как реку, дабы увлечь ее рекою”. Здесь он пытается возмутить дух язычников (среди которых, как мне думается, царит смятение), чтобы победить иудеев. Но тщетно, потому что земля (на которой к тому времени установилось управление) “помогла жене, и разверзла земля уста свои, и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей”. “И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божии и имеющими свидетельство Иисуса Христа”. Под этими людьми подразумеваются те иудеи, которые отмечены силой свидетельства. Основная идея, которую призван выразить этот народ, представлена в образе женщины. Прочие от ее семени - это свидетельствующая часть иудеев. Следует помнить, что далеко не все иудеи будут обладать в тот день такой духовной силой. Между ними будет различие. Среди основной массы выделятся люди более разумные по сравнению с остальными. Поэтому сатана спешит, пытаясь уничтожить тех, кто оказался наиболее полезным в качестве свидетеля Иисуса.

Все это приводит к тому, что сатана строит планы для достижения своей заветной мечты: вытеснить не только евангелие и закон, но и свидетельство о царстве Бога на земле. Он использует два особых метода, рассчитанных на то, что к нему в сети попадутся два типа людей, в которых нет недостатка в этом мире; это душевные люди, одни из которых любят власть, а другие - религию. Я не говорю сейчас о тех, кто рожден Богом, ведь понятно, что человеческое сердце влечет либо рассудок и власть, либо религиозный формализм. Поэтому дьявол использует два главных средства, являющихся движущими силами в обществе, всесторонне раскрывающих человеческую природу и полностью удовлетворяющих сердце человека. Таким образом, сатана решил с самого начала утвердить себя в человеке, как Бог. Ибо он тоже хочет действовать через человека, подобно тому, как Бог осуществляет свои чудесные дела и замыслы через человека. Поскольку Господь Иисус не только божественная личность, но и олицетворение божественной славы и благодати и поскольку собрание является объектом его любви в небесной благодати, а Израиль - в земной, то сатана (который не способен породить истину, но может извратить ее и который лжет, оскверняя замыслы Бога путем их имитации) будет действовать с помощью зверей. Это так же несомненно, как то, что Господь действует с помощью Агнца. Это явствует из 13-ой главы. В ней мы видим двух зверей: один представляет собой мирскую власть, а другой - религию, причем и та, и другая носят отступнический характер.

“И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами”. Зверь, выходящий из мятежного мира Римской империи, был принят драконом, чтобы помешать осуществиться планам Бога. В 12-ой главе дракон описывался так, как зверь. Оба они обладают признаками власти, характерной для Римской империи. Однако между ними есть и разница - “на рогах его [зверя] было десять диадим, а на головах его имена богохульные”. У дракона диадимы находятся на головах, про зверя же сказано более конкретно: он увенчан рогами. Дракон представляет собой врага Христа в форме политического устройства Римской империи, показанного от начала до конца, поэтому сказано, что увенчаны головы (или сменяющие друг друга формы власти), а не рога, сущность которых проявится фактически только в конце истории, как раз перед тем, как варвары готы уничтожат эту западную империю. С другой стороны, в звере, описанном в 13-ой главе, мы видим не просто скрытый дух зла, использующий власть Рима во всех ее формах, а империю в ее последней стадии развития, когда она, будучи смертельно раненной, будет вдруг исцелена, а сатана, воспользовавшись этим, вновь обретет свою силу, свой престол и свою великую власть. Именно в этот момент обретают силу десять рогов, означающих царей (этой силой по-прежнему обладает дракон, показанный в 12-ой главе), поэтому мы видим, что диадимами увенчаны рога зверя, а не головы, как можно было заметить в описании дракона.

Далее зверь описывается в весьма характерных выражениях, которые вызывают в памяти зверей, хорошо известных нам по книге пророка Даниила (гл. 7): “Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него - как у медведя, а пасть у него - как пасть у льва”. Здесь мы видим определенные черты, напоминающие нам о трех зверях, впервые упомянутых Даниилом. Хотя сатана ничего не создает, он воспринимает из происходящего вокруг него все, что ему выгодно, и, собрав все свои силы, пытается вывести на поле битвы зверя четвертой империи (ибо преемников у нее уже нет), чтобы в течение этих последних дней подчинить себе все, что было достигнуто до сего времени.

Что же подразумевается под этим зверем? Имперское общество, или империя, отказывающаяся признать Бога в небесах. Человек был сотворен для того, чтобы принять Бога, и, согласно учению Бога, только он может сделать это. Из всех тварей, живущих на земле, только человеку было назначено взирать на того, который в небесах, только он несет ответственность за исполнение воли Бога. Зверь смотрит не вверх, но вниз; у него нет ощущения того, что наверху есть некто невидимый. “Сказал безумец в сердце своем: нет Бога”. В принципе это характерно для каждого невозрожденного человека, однако в данном случае эти слова приобретают гораздо большее значение, потому что речь идет об империи, которая должна быть отражением власти Бога, дарованной ей согласно его промыслу. О каждой империи говорится языком символов, но символ зверя затмил все образы, представленные ранее. К тому времени, когда было дано пророчество, четвертый зверь уже существовал, однако пророк был призван наблюдать за ним в период сотрясающих его политических конфликтов как раз перед наступлением последних трех с половиной лет; и поскольку сатана изгнан с небес силой Бога, то этот зверь выходит из моря. Это означает, что в период полнейшего беспорядка поднимает голову имперская сила. Здесь она и описывается: “И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела. И дивилась вся земля, следя за зверем”. Очевидно, что есть все основания полагать, что под раненой головой подразумевается имперская форма власти. Западная империя надолго исчезнет, а потом, в последний день, она, как ни странно, появится вновь. Однако удивление мира вызывает нечто гораздо большее, чем просто возрождение имперской формы власти. Люди думали, что Римская империя погибла раз и навсегда. Они с легкостью могли бы понять появление новой империи, они готовы были признать тевтонское царство, или московское владычество, или любое другое государство с большой территорией и многочисленным населением, однако их поразило именно возрождение Римской империи. Это и подразумевается в данном отрывке. Основания для такого утверждения кроются в 17-ой главе, поэтому сейчас я не могу представить веские свидетельства этому и не хочу забегать вперед; разговор об этом пойдет в следующей лекции, поэтому давайте пока удовлетворимся тем, что я сказал и что считаю очевидной истиной.

Итак, эта империя не просто обладает всеми чертами власти, свойственными предыдущим империям вместе взятым; она не просто отмечена особенностью, заключающейся в ее возрождении в конце века. Нам сказано, что люди “поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? и кто может сразиться с ним?”. Мы видим, следовательно, что перед нами состояние мира, проникнутое отступничеством и идолопоклонством. Люди поклоняются дракону и зверю, а из 2-го послания Фессалоникийцам (гл. 2) явствует, что они поклоняются другому образу, отличному от обоих вышеупомянутых, но связанному с ними, - “человеку греха”, который, несомненно, представляет собой религиозную власть. Первый зверь - это политическая организация; глава религии будет находиться вовсе не на Западе, а в Иерусалиме, и будет представлять собой совершенно особый объект поклонения в храме Бога в конце века.

У кого-то данный вопрос может вызвать затруднения, потому что сказано, что этот человек греха не потерпит никакого другого объекта поклонения. Но вы должны помнить, что у всех у них - одна сущность. Поэтому поклоняться одному - это все равно, что боготворить другого; точно так же обстоит дело и в отношении истинного Бога: нельзя поклоняться одной личности Бога без поклонения другим. Тщетны попытки боготворить Отца без почитания Сына; а тот, кто поклоняется Отцу и Сыну, делает это только силой Святого Духа. Когда мы молимся Богу, когда мы говорим “Бог”, мы имеем в виду не только Отца, но и Сына и Святого Духа. Это же самое можно сказать и об их противниках: плодах сатанинской силы, хитрости и власти, появившихся в конце. Поклонение дракону и зверю, следовательно, вполне соответствует божественному поклонению человеку греха. Дело в том, что эти трое образуют, как это часто и справедливо отмечается, великую антитроицу - троицу зла, противостоящую Богу. Очевидно, что источник всей ее деятельности - дьявол, проводник ее мирской власти, - зверь, а великий религиозный деятель, выполняющий все ее замыслы и даже творящий чудеса при ее поддержке, - это второй зверь, то есть человек греха.

Таким мне представляется истинное значение и взаимосвязь всех этих образов при внимательном изучении Писания. Я понимаю, что в данном вопросе, как и во многих других, тоже существуют различные точки зрения. Однако любые возражения против вышеупомянутого взгляда не имеют под собой никакой силы. Можно задать только один вопрос: что больше всего соответствует Слову Бога? что наиболее точно совпадает не только с его буквой, но и с его великими принципами? И я убежден, что сколько-нибудь серьезные трудности в понимании того, что три этих разных образа объединены через поклонение им, полностью отсутствуют; в противном случае - если этого не увидеть - смысл и сущность этого эпизода понять невозможно.

Давайте взглянем на другие картины, которые Писание представляет нам. “И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца. И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его, и живущих на небе”. Мы вновь убеждаемся, что на небесах живет народ, который свободен от влияния сатаны и мирских средств осуществления его злобных замыслов на земле. Святые живут также на земле. Сатана может хулить жилище на небесах, он может оскорблять тех, кто живет там, но он уже не способен прикоснуться к ним и не в состоянии даже обвинять их пред Богом. Поэтому всю свою энергию он направляет на человека на земле.

“И дано было ему вести войну со святыми [не с теми, разумеется, которые на небесах] и победить их; и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И поклонятся ему все живущие на земле”. Можно заметить, что между множеством язычников, рассеянных по миру, и “живущими на земле” неизменно подчеркивается разница. Она заключается в том, что первая группа людей - понятие более общее, включающее весь мир в целом, в то время как вторая группа означает более узкие сферы: ее земная сущность выражена более определенно, потому что она знала небесное свидетельство Христа и собрания. Эти люди еще могли сохранять прежнее название, но их отступившие сердца намеренно предпочли землю небесам, поэтому их уделом будет не что иное, как озеро, горящее огнем.

Важно отметить, что именно к этому так стремится христианство: неверие и идолопоклонство неуклонно подталкивают его к такому концу. Что бы ни происходило, состояние бездуховности и безбожности только усугубляется. С тех пор, как началось проповедование евангелия, никогда еще люди не прилагали столько усилий для того, чтобы улучшить землю, постепенно забывая о небесах, думая о них только как о печальной необходимости, связанной с их смертью и уходом из этого мира. И не начисто ли забыли люди о том, что к небесам следует обращаться в надежде получить счастье и ответ на их любовь? Все это подготавливает нас к правильному восприятию того удела, который ждет людей, слышавших о небесах, но сознательно оставивших все надежды и решивших утвердиться на земле. Они были жителями на земле. Остальные представляли собой “всякое колено и народ, и язык и племя”, которые слышали о евангелии сравнительно мало. Но дьявол будет стремиться иметь дело с обеими этими группами людей, в особенности же с “живущими на земле, которых имена не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира”.

Будьте внимательны: слова “от создания мира” относятся не к “закланному”, а к записи имен. Иоанн не имеет в виду то, что Агнец был заклан от создания мира; он хочет сказать, что от создания мира не были написаны имена в книге жизни Агнца, который был заклан. Сравните это с главой 17 Откровения (ст. 8).

“Кто имеет ухо, да слышит. Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен”. Важность этого изречения заключается в удержании самих святых от безусловного захвата власти. Они могли взывать к Богу, они могли просить его осудить землю, но они не должны были бороться за самих себя. Поскольку зверь захватил власть, он претерпит последствия своих действий. Он может увести в плен, но и сам пойдет туда. Он может убивать мечом, но и сам будет убит, и его гибель, безусловно, будет более ужасной. В то же время терпение, подкрепленное разрешением осуществлять возмездие, возводится в основной принцип. К терпению, безусловно, призывались именно святые, которых оно удерживало от ошибок и заблуждений. Я не думаю, что оно было рассчитано на зверя, скорее всего, оно предназначалось для предупреждения святых Бога. “Здесь терпение и вера святых”. Из этих слов становится понятным, кто призывался к терпению.

В последней части главы мы видим второго зверя. Этот момент требует особого внимания, потому что при рассмотрении данного вопроса могут возникнуть затруднения и путаница. Следует отметить, что именно второй зверь в своем нечестии больше других напоминает Господа Иисуса в его благости. Но все-таки это “зверь”, то есть своего рода имперская власть, хотя, возможно, в меньшей степени по сравнению с первым зверем. Тем не менее он, безусловно, имеет сущность империи. Он зверь, а не просто рог. А те рога, которые он имеет, заключают в себе особое значение. “Он имел два рога, подобные агнчим”. В этом проявляется его стремление быть похожим на Мессию. Но он “говорил как дракон”. Здесь мы уже видим черты сатаны. “Он действует перед ним со всею властью первого зверя”. Поэтому очевидно, что второй зверь в действительности намного деятельнее, являясь действенным орудием зла.

Так происходит всегда, какая бы форма нечестия ни проявлялась в мире. Его пособники - люди, оказывающие влияние на других (иногда скрыто, иногда публично), - являются, как правило, представителями религиозных течений. Религия земли - это обильный источник самого ужасного зла, творимого под солнцем. Дьявол не смог бы осуществить свои замыслы, если бы на земле не существовало такого явления, как мирская религия. Не стоит ли тем, кто имеет хотя бы малейшее отношение к такой религии, серьезно задуматься над этим, ощутив ужас своего положения?

Поэтому второй зверь, напоминающий Христа и занимающий его место, выходит не из воды, или из мятежных народов, а из земли. Состояние дел отмечается большей устойчивостью в момент появления этого зверя, который использует всю власть первого зверя (второй использует ее перед первым и с его разрешения, то есть он не узурпирует власть и ни в коей мере не делает ничего втайне от первого зверя, напротив, здесь сказано, что он действует перед ним) и “заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю [то есть между ними есть взаимопонимание], у которого смертельная рана исцелела”. Примечательно то, что во 2-ом послании Фессалоникийцам (гл. 2) не сказано о том, что этот зверь заставляет мир поклоняться первому зверю, однако здесь упомянуто, что он заставляет (или по крайней мере пытается сделать это) поклоняться ему и сам становится почитаем как Бог - он присваивает право на свое обожествление.

Все становится ясным, если мы вспомним, что первый зверь означает Римскую империю и что его местопребывание на Западе. Второй зверь, напротив, находится на земле Палестины и носит иудейский характер. Любой, кто прочитает 2-ю главу 2-го послания Фессалоникийцам, поймет, что там показано то, что происходит в земле Иудеи, а не Рима. Особенно четко представлен храм Бога, где человек греха утверждает себя как объект для поклонения. Мы должны помнить, что Писание следует читать, сопоставляя все его книги. Если я расценю вторую главу 2-го послания Фессалоникийцам так, будто в ней выражено все, что сказано в Библии о человеке греха, то я закрою Библию раньше времени и буду иметь о человеке греха неполное представление. С другой стороны, если мы примем к сведению только то, что сказано в 13-ой главе Откровения, то почувствуем недостаток в некоторых подробностях, наличие которых сделало бы картину законченной. Я считаю, что такое построение Писания обусловлено совершенной мудростью Бога, поскольку Он желает, чтобы мы читали не только какую-либо одну часть его Слова, Он хочет, чтобы мы тщательно изучили его Слово целиком. Мы не поймем святое Писание до конца, если по-настоящему не уверуем в то, что Он представил нам, и не оценим это по достоинству. Поэтому истинную сущность какого-либо вопроса мы поймем только в том случае, если сопоставим различные отрывки Писания и увидим, что сказанное в одном из них проливает свет на упомянутое в другом.

В данном образе мы можем заметить еще одну особенность: у зверя два рога. Я полагаю, что в основе этого лежит все свидетельство Иоанна в целом. Каждый, кто изучал его, знает, что относительно нашего благословенного Господа основная тенденция заключается в показе того, каким он был на земле, а не на небесах. Должен признать, что в писаниях Иоанна есть некоторые места, составляющие исключение из этого правила; но если цель Павла заключается в обращении нас к Христу на небесах и если ею проникнуто все его свидетельство, то Иоанн, напротив, привлекает наше внимание к тому, каким Он был на земле.

Это обстоятельство, мне думается, имеет важное значение и помогает правильно понять смысл образа двух рогов. Господь Иисус, как все мы знаем, был пророком на земле, хорошо известно также то, что Он будет царствовать на земле. Но что происходит в промежутке между этими событиями? Он священствует, но священствует в небесах. Поэтому не Иоанн, а Павел должен показать небесное священство Христа. Насколько я знаю, Иоанн никогда не развивает тему небесных званий Христа. Конечно, он упоминает то, что с ними связано, как, например, в главах 13 и 14, а также 17 и 20 своего евангелия. Однако это только исключения. Основная цель Иоанна - показать Христа, являющего собой Бога, на земле. В учении же Павла центральное место занимает человек, прославленный в небесах.

Это, мне думается, и является ключом к пониманию значения образа двух рогов зверя. Когда антихрист появится, он не займет место священника - его притязания распространятся намного дальше. Он заявит о себе как пророк и царь - царь наподобие того, каковым Христос будет в Израиле. Мы видим не семь рогов, а два: это имитация силы Христа, но не она сама во всей ее полноте. Совершенство силы мы видим в Господе, полноту силы управления мы находим в Святом Духе. У антихриста же есть только притязания на то, что принадлежало Христу, связанному с землей, будучи при этом совершенно лишенным всего того, что принадлежит Ему в небесах.

Между прочим, это является довольно веским основанием для того, чтобы счесть ошибкой отождествление второго зверя в его значении с папством, потому что основная характерная черта папства заключается в его принятии на себя роли живущего на земле представителя священства Христа. Это не что иное, как извращение всего небесного и мессианского. Папство - это скорее антисобрание, нежели антихрист. Именно в этом заключается разница между папством и вторым зверем.

Но когда пророчество 13-ой главы Откровения сбудется, то вопрос о собрании изживет себя - христианское тело больше не будет существовать на земле, святые вознесутся на небеса. Поэтому антихрист не просто прикрывается подложной священнической силой Христа - он еще и занимает на земле его место пророка и место царя. Этот зверь претендует на обладание тем и другим. У него два рога, подобных агнчим, и он показывает чрезвычайно много великих знамений и чудес. Он занят двоякой деятельностью. Во-первых, он перенимает контроль Римской империи, то есть пользуется властью первого зверя. Во-вторых, он творит много дел по своему усмотрению - это те дела, которых римский император не мог осуществить. “И творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми”. Таким образом, он имитирует силу не только Христа, но и Бога. Он претендует на звание Сущего, Бога Израиля. Поскольку Иисус является и Сущим и Мессией, то и это орудие сатанинской силы будет стремиться повторить то, что сделал Бог с помощью Илии для того, чтобы отвергнуть притязания Ваала. В прежние времена, как мы знаем, с небес сошел огонь и поглотил жертву, тем самым Бог ясно показал, что Ваал не принадлежал Богу. Так и второй зверь будет творить чудеса, но не настоящие, а только видимые. “И творит великие знамения, так что и огонь низводит с неба на землю перед людьми. И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем, он обольщает живущих на земле, говоря живущим на земле, чтобы они сделали образ зверя”.

Все говорит о том, что перед нами - антихрист. Первый зверь не делает никаких чудес. Он удивляет мир, возрождая империю, но это совсем другое дело, которое нельзя назвать чудом в полном смысле этого слова. Это событие может поразить (и поражает) людей, однако оно не чудо. Зверь же из земли, гораздо более деятельный и сильный, чем первый, творит великие знамения (несомненно, силой сатаны, но все же знамения), благодаря которым он “обольщает живущих на земле”, говоря им, в частности, “чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив”. Я не готов сейчас сказать, что это - мерзость запустения, утвердившаяся в святом месте, или что-либо другое. Все это напоминает этого идола и, возможно, здесь имеется в виду именно он.

“И дано ему было вложить дух в образ зверя, чтобы образ зверя и говорил и действовал так, чтобы убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя. И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть”.

Многочисленные теории, выдвигающиеся в отношении данного числа, в большинстве своем несостоятельны. Возможно, это число является одной из тех тайн, которые могут открыться только тогда, когда придет некая личность, которая, по меньшей мере, обладает мудростью, чтобы понять ее. Я считаю, что мы вряд ли должны пытаться понять это число сейчас. Какую нравственную пользу можно было бы извлечь отсюда? Конечно, все, что может укрепить и освежить душу, все, что может использоваться Святым Духом для истинного благословения при отделении нас от мира и введении нас на небеса (и, прежде всего, ко Христу), - все это мы увидим в Откровении, если правильно поймем его уже сейчас. Конечно, в этом случае мы поймем очень и очень многое - гораздо больше того, что могут постичь за всю свою жизнь люди, находящиеся в определенных обстоятельствах. Однако существуют более тонкие вопросы, имеющие особое значение, которые Бог в своей мудрости скрывает от праздного людского любопытства. Знание этих вопросов будет иметь ценность только тогда, когда придет время; и я не сомневаюсь, что сейчас мы видим перед собой как раз один из тех случаев, когда Господь не удовлетворяет умы людей в данный момент. Мне не приходилось слышать сколько-нибудь убедительного объяснения вышеупомянутого числа. Многие из предложенных переводов, например, такой, как “отступничество” и подобные ему, не выдерживают никакой критики. “Отступничество” - это не число человека, равно как не является им ни “отступник”, ни “римлянин”, ни “царство”, хотя все они, безусловно, заслуживают внимания. Кроме того, данное число, вопреки широко распространенному мнению, является, по-видимому, числом не антихриста, второго зверя, но числом Римской империи или, скорее, ее императора в его последней схватке с Господом и его помазанником.

Теперь мы подошли к рассмотрению 14-ой главы, в которой мы не увидим ни планов Бога, противопоставленных планам сатаны, действующего сначала в небесах, а потом на земле, ни планов и орудий, с помощью которых сатана стремится разрушить его замыслы. Обо всем этом мы читали в главах 12 и 13. Сейчас же мы вступаем в новую полосу. Что же Бог делает с верными ему? Неужели ничего? Нет, это невозможно! Все должно находиться в действии и служить ко благу. Поэтому Богу угодно показывать нам все разнообразие путей, которыми Он являет свою силу, а также посылать свидетельство и предупреждение, касающиеся данного кризиса, - и все это представляется с исключительной полнотой в семи разделах, составляющих эту главу.

В первом разделе говорится об определенном числе людей, отделившихся от земли и стоящих с Агнцем на горе Сион. Господь Иисус намерен отстоять свои права в самом центре Израиля, а центром царской благодати является, как известно, Сион. Я сказал “царской”, потому что Христос утверждает свое звание Сына Давида. Кроме того, это слово определяет понятие “благодать”, потому что под ним подразумевается, что Израиль полностью разрушен, а Господь в своем бескорыстном милосердии вновь начинает собирать народ вокруг себя. Это первая форма проявления его действий в последние дни. У дьявола могут быть и звери, и рога, но у Бога есть Агнец; и сейчас мы уже не видим его сидящим на престоле или берущим книгу. Он стоит на горе Сион. Эта деталь, которую нельзя не заметить, говорит о приближении царства, которое нам ясно показано перед концом.

“И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Отца Его написано на челах”. О них не говорится так, как будто они осознают какое-либо отношение к ним Бога, ибо речь здесь идет не об их Отце и не о его и их Отце. В Откровении не сказано ничего подобного - там сказано, что “имя Отца Его написано на челах”. “И услышал я голос с неба, как шум от множества вод и как звук сильного грома; и услышал голос как бы гуслистов, играющих на гуслях своих. Они поют как бы новую песнь пред престолом и пред четырьмя животными и старцами; и никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырех тысяч, искупленных от земли. Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники”.

Эти святые не осквернили себя и поэтому с ними соединено имя Агнца. С вавилонским нечестием, царившим на земле, они не имели ничего общего - они были чисты, будучи связанными со святым мучеником. “Это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства; они непорочны [слова “пред престолом Божиим” звучат неестественно]”. Таково первое деяние Бога. Эти люди представляют собой завершенный остаток; о них не сказано, что они вышли из двенадцати колен Израиля, как в седьмой главе, однако они, безусловно, происходят из иудеев. Они выделились из среды тех, кто был виновен в отвержении Агнца. И на все это нечестие, равно как и на другие его проявления, Бог отвечает теперь тем, что милостиво удостаивает этих людей чести быть отделенными от земли и связанными с Агнцем, который вот-вот займет свое место царя на горе Сион.

В следующем видении представлен летящий ангел. “И увидел я другого ангела, - говорится в этом отрывке, - летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу”. Почему евангелие названо вечным? Мы должны помнить, что евангелие, которое проповедуется сейчас, носит особый характер и что оно ни в коем случае не является вечным. То евангелие, которое проповедуется сейчас, никто не слышал до того, как Иисус умер, воскрес и восшел на небеса. Другими словами, идеи евангелия, которое проповедуется в период христианства или вне его, зависят от событий чрезвычайной важности, происходящих на земле; одно из таких событий Бог ожидал более четырех тысяч лет с момента поселения человека на земле - только после стольких лет Он смог и пожелал представить евангелие, зная, что оно найдет отклик у праведных. Поэтому евангелие благодати Бога, как мы знаем, нельзя называть (это, однако, не касается Писания) вечным. Мне кажется, что многие употребляют это выражение, не задумываясь над его истинным смыслом. Называя нынешнее евангелие вечным, они, вероятно, имели смутные ассоциации с вечностью, с которой оно нас соединяет. Может быть, они полагают, что это просто красивый эпитет, смысл которого я затруднился бы объяснить; но те, кто расценивает выражение “вечное Евангелие” именно таким образом, безусловно, как-то его объясняют. Как бы то ни было, любые их толкования, конечно же, ошибочны, тем более если предоставить самому Писанию решить этот вопрос.

Смысл слов “вечное Евангелие” лежит на поверхности. Они означают ту благую весть, которая всегда была истинной и всегда будет таковой: о чем бы Бог ни известил человека, благая весть всегда остается неизменной. В чем же она заключается? Благая весть Бога всегда заключалась в его обетовании благословить человека семенем Иисуса Христа, возвысить его над остальными тварями и утвердить его превосходство над ними через Его образ и славу. В самом начале первой главы книги Бытие доказывается, что именно так Бог был настроен по отношению к человеку. Это же стремление Бога обнаруживается и в конце - тысячелетнее царство будет величайшим тому доказательством. На новых небесах и новой земле человек получит безграничное и вечное благословение.

Я полагаю, что именно это и подразумевается под “вечным Евангелием”. В последние дни оно будет способствовать уничтожению лжи сатаны, который отрывает человека от Бога и с радостью удерживает его в этой оторванности; в результате этого Бог, вместо того чтобы благословлять все существующее на земле, вынужден судить человека и в конце концов ввергнуть его в ад. Все это, разумеется, является результатом сатанинских козней. Но есть вечное евангелие, которое представляет Бога благословляющим человека и все творение (что Он непременно и делает). Разумеется, Он благословит не каждого человека, потому что те, кто презрел его милость в Христе, и особенно те, кто, услышав евангелие его благодати, пренебрег им, будут уничтожены навсегда. Я говорю сейчас о том, что всегда было пред ним и всегда находилось перед человеком в его Слове.

Все вышесказанное подтверждается словами Писания: “Убойтесь Бога и воздайте Ему славу [это явное отвержение идолопоклонства], ибо наступил час суда Его [затем последует падение всего, что противодействовало Богу: будут прекращены не только суета язычников, но и те, кто питал и поддерживал ее, чуждую Богу], и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод”. Очевидно, что это откровение Бога человеку о том, что произойдет с землей, и это откровение связано с его славой Создателя. Серьезная угроза его грядущих судов - это основание для того, чтобы требовать от тех, чья совесть глуха, истинного поклонения ему.

Многие, безусловно, считают, что предоставление Богом такого откровения в период стремительного приближения последних дней - это нечто совершенно необычное. Позвольте мне объяснить, почему у них возникают затруднения в понимании данного вопроса. Это происходит потому, что они строят предположения и составляют свое мнение исходя из собственного положения и отношений. Но ведь мы никогда не сможем дать правильную оценку какому-либо явлению, если рассуждаем и делаем выводы на этой основе. Идя таким путем, мы не сможем понять ни одну из частей Библии, а тем более пророчество в целом. Если речь идет о нашем поведении или долге, то нам необходимо поддерживать надлежащие нам отношения, мы непременно должны оставаться там, куда нас поставил Бог, и покоряться его слову, которое Он нам туда посылает. Можно ли поступать разумно и правильно, как подобает христианам, если мы, зная, что стоит за этим словом, не чувствуем себя христианами? Если же мы просто смотрим на Бога, как дети на Отца, и если святые имеют его в себе как своего Бога, то слава нашего Бога и Отца только укрепляется. Это, разумеется, является истиной. Однако среди живущих на земле христиане здесь не упоминаются - мы видим избранных иудеев, мы видим племена, а также “живущих на земле”. То есть перед нами явно предстают отступившие, которых ждет их удел, а также просто общая масса племен, колен, языков и народов. Поэтому представляется, что Бог снизошел к ним на самой низкой ступени своей истины. В чем же это выражается? В том, что они призываются убояться Бога и воздать ему славу; все это они должны сделать потому, что Он - судья, готовый посчитаться со своим миром. Он призывает их отказаться от идолопоклонства, в котором они погрязли, особенно в последние дни.

Я ни минуты не сомневаюсь в том, что в настоящий момент наблюдается действие закваски, которое приведет к идолопоклонству - особенно среди высших слоев общества (если между слоями есть какая-либо разница), которые повлекут за собой и низшие. У угнетенных классов есть другой путь, по которому они через любовь ко всему чувственному и показному придут к идолопоклонству. Однако я повторяю, что среди образованных людей наблюдается активное распространение духа идолопоклонства в более утонченной и изысканной форме, которая, по моему мнению, за считанные годы неизбежно приведет их к поклонению природе. С одной стороны, современная наука и литература проникнуты духом материализма, с другой стороны, снисходительное покровительство, которое было свойственно высшим слоям в давно ушедшие времена, все еще остается. Именно на эти опасные пути становится мир, подталкиваемый всем тем, что вызывает его брожение, в результате которого человек вновь вернется к язычеству, то есть к отступничеству.

Как бы ни расценивал читатель данную точку зрения, он все же должен помнить, что есть и другое основание для ее возникновения - основание чрезвычайно важное по своей природе, к тому же оно совершенно очевидно: как судья Бог собирается излить на христианство суд. Ибо понятно, что Он не только нанесет христианам жестокие удары в качестве наказания, но и предоставит им возможность поверить в ложь, в великую ложь сатаны. Вот в чем заключена истина всех времен: только Бог, только Он, явивший себя сейчас во Христе через искупление, может и должен быть объектом поклонения. Таким образом, нет ничего странного в том, что его откровение, прозвучавшее в рассматриваемом нами отрывке, наиболее приемлемо для человека в том положении, которое он тогда будет занимать, и чрезвычайно точно выражает мудрость и доброту Бога.

В связи с вышесказанным и в подтверждение ему можно высказать еще одно соображение, основанное на содержании 25-ой главы евангелия по Матфею, в которой к Сыну человека, сидящему на престоле, как царю, призываются народы. Следует вспомнить, что Он говорит тем, кого назначил овцами, о том, что поскольку они сделали что-либо одному из его братьев, то сделали это ему, а также что оскорбления, нанесенные им, были нанесены и ему. Их добрые поступки будут приняты Господом. Люди напрасно называют это событие общим судом или судом наших дел. Это не так. В данном отрывке Писания нам представлен следующий принцип: его обращение с язычниками, или с народами, согласно их отношению к его братьям; чтобы поступать правильно, нужна настоящая сила Бога. Давление, оказанное на его посланников, было огромным. Если кто-либо обращался с ними достойно, то это шло от веры. Я вполне допускаю, что вера язычников была слаба и что они не знали, что почитание его братьев на самом деле является почитанием его. И, стоя перед его престолом, как же они будут поражены, узнав, что сделанное с проповедниками его евангелия в последние дни Он будет расценивать как сделанное с ним самим!

Эти язычники, безусловно, были воспитаны божественной благодатью, и все же очевидно, что их нельзя назвать разумными. Как же часто мы должны удерживать себя от придания язычникам слишком большого значения! Как часто мы попадаем в сети бездумного анализа! Люди слишком склонны преувеличивать свою значимость и гордиться своими знаниями. Но Бог, я уверен, всегда особенно высоко ценит внимание, оказываемое самому Господу людьми, в том числе и теми, кого Он посылает. Это всегда было нелегким испытанием. Особенно тяжелым оно будет в последние дни, потому что их миссия будет обращена к народам земли тогда, когда посланники, жалкие и презренные в глазах народов, чрезвычайно довольных собой и возвысившихся над остальными, соберут всех вокруг себя и торжественно объявят о скором утверждении царства и царя, который лично будет судить живых перед судом мертвых. Некоторые, однако, не только отнесутся к этим посланникам по-доброму, но и примут их и их послания. Веру в них им даст только сила Святого Духа. Не кто иной, как сам Бог приблизит к себе их сердца. Поэтому Господь оценит их прием и доброту, сопровождающую это как свидетельство их внимания к нему, представленному в его посланниках.

Все это, по моему мнению, если и не является вечным евангелием, то во всяком случае чрезвычайно похоже на него; только у Матфея оно названо “Евангелием Царствия”. Я склонен думать, что “вечное Евангелие” и “Евангелие Царствия” в сущности тождественны; у Матфея оно получило такое название потому, что целью Бога всегда являлось установление царства в мире и благословение человека на земле. И потому, что Христос собирается стать царем, Матфей, основываясь на его замыслах, употребляет выражение “Евангелие Царствия”. Иоанн же называет его вечным, вероятно, потому, что местами оно отличается от особых посланий и от всего того, что связано с человеком, живущим на земле. В тот период, отмеченный высшей степенью развращенности, будет послано еще одно послание, и некоторые души через благодать Бога воспримут его.

Таким образом, во втором видении данной главы провозглашается вечное евангелие тем, кто утвердился на земле (народам, коленам и т. д.), в то время как в первой ее части мы видели отделение остатка из иудеев и присоединение их к Агнцу на горе Сион.

В третьей части главы, которую можно охарактеризовать в сравнительно немногих словах, звучит предупреждение о падении Вавилона. Мы видим, как появляется ангел, говорящий: “Пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы”.

В четвертой части мы сталкиваемся с предупреждением, касающимся зверя. “И третий ангел последовал за ними, говоря громким голосом: кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его”. Таким образом, все поступки Бога как бы объединены в пары: сначала деятельность среди иудеев, затем - последнее свидетельство язычникам; сначала предупреждение о падении Вавилона, после чего - предупреждение о гибели поклоняющимся зверю. “Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса”.

Далее мы подходим к изучению пятой части главы, которая весьма отличается от прочих. Это заявление о том, что “отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе”. С этого момента никто из тех, кто принадлежит Богу, не умрет, а те, кто умирает в Господе (то есть все те, кто уже умер в нем), вот-вот получат благословение, причем не через получение личной привилегии, а через первое воскресение и царствование с Господом, которое закончится возобновлением гонений на них и их смертью во имя его. Нечестивые заплатят за свои грехи и погибнут от суда Бога, однако с этих пор никто уже не будет умирать в Господе. Как таковые, умершие в Господе будут отныне благословляться, а не умирать. “И услышал я голос с неба, говорящий мне: напиши: отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними”.

Поэтому в следующих стихах говорится: “И взглянул я, и вот светлое облако, и на облаке сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп. И вышел другой ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы, ибо жатва на земле созрела. И поверг сидящий на облаке серп свой на землю, и земля была пожата”. Здесь не говорится о том, что жатва была собрана. Мы видим Сына человека с золотым венцом как царя праведности, но Он еще не проявился как царь мира.

А затем следует завершение всех видений: “И другой ангел вышел из храма, находящегося на небе, также с острым серпом. И иной ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды”. В этом проявилось уже нечто большее. Призыв собрать урожай прозвучал из храма, и этот храм находится на небесах. На землю обрушивается не просто гнев - это гнев, исходящий с небес. Кроме того, иной ангел выходит от жертвенника (то есть от средоточия человеческой ответственности, в котором Бог являет себя грешникам через жертву Христа, благодатью осуждая грех). Поэтому его месть будет еще более жестокой по отношению к тем так называемым верующим, которые презрели крест словом и делом. Этот ангел имеет власть над огнем - символом обличающего и уничтожающего суда. Словом, здесь мы видим жатву и сбор винограда - два великих проявления суда перед концом. При этом жатва есть суд, проводящий границу между справедливостью и несправедливостью, а сбор винограда символизирует страшный гнев, обрушиваемый на отступническую религию, “вино земли”, вызывающее у Бога особенное отвращение.

Поэтому понятно, что в данной главе имеются семь совершенно отчетливо видимых разделов, в которых Бог содействует образованию свидетельства, представляет миру предупреждения, посылает утешение своему народу и, наконец, судит результаты поступков живущих на земле.