Толкование на Книгу Второзаконие

Нельзя в достаточной мере оценить значение и важность Слова Божия, особенно в наши дни, доверие к нему и его авторитетность подвергаются всякого рода нападкам, принимающим самые разнообразные формы. "Когда разрушены основания, что сделает праведник?" (Пс. 10,3).

Мысли и идеи неверия свойственны теперь не только ограниченному числу людей, ни во что не верующих, как это было лет пятьдесят назад; теперь они исповедуются и великим множеством лиц, которым следовало бы занимать место в рядах верных хранителей христианства и защитников Библии, откровения Божия.

Этим путем вводятся в заблуждение многие души. Если произносимая в их присутствии речь ласкает их слух, слушатели удовлетворены, совесть их молчит, и лишь немногие из них находят нужным проверить Словом Божиим услышанное ими.

Но что же в данном случае ожидает бессмертные души? На кого ложится все бремя ответственности? Самые увлекательные теории никогда не пробудят души, усыпленной грехом. Погибший грешник должен стать лицом к лицу с ясными требования Слова Божия, должен задуматься об открывающейся пред нами вечности "Слово Господне пребывает вовек" (1 Петр. 1,25).

Книга "Второзаконие" содержит в себе истины, обличающие шаткость и неопределенность проповедуемого в наши дни учения. Еврейский законодатель настойчиво напоминает Израилю слова Иеговы. В этой Книге заключается не описание тех или иных обрядов; она обращается к народу Божию с увещанием соблюдать заповеди и постановления Господа и помнить о судах Его.

Полное послушание и подчинение воле Божией, ясно здесь выраженной, составляют основную обязанность христианина в любое время. Моисей обращается к сынам Израилевым, как отец к детям; он увещевает их с трогательной нежностью: "Итак, Израиль, слушай постановления и законы, которые я научаю вас исполнять... Соблюдайте заповеди Господа, Бога вашего, которые я вам заповедую". И еще: "И навяжи их в знак на руку твою, и да будут они повязкою над глазами твоими. И напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих" (Втор. 6,1.2; 6,8.9).

Благосостояние народа, как отдельных его членов, так и всей нации, зависело от точного исполнения заповедей Божиих, многократно повторенных ему. Пренебрегать ими значило навлекать на себя неудовольствие и наказание Бога Израилева.

На страницах этой Книги читатель найдет подробное изложение и применение к жизни этих много различных увещаний и предостережений.

Автор "Толкования на Книгу "Второзаконие" не ограничился изложением содержания изучаемой Книги; он остановился также и на мыслях, вызываемых при ее чтении. Таким образом, мы встретим в ней все великие истины христианства в применении их к отдельному христианину, к семье и к Церкви Божией. Да благоволит Господь, по великой милости Своей, благословит чтение этих страниц во славу имени Его, в назидание для искупленных Его и во спасение многим драгоценным душам!

Содержание этой Книги настолько же своеобразно, как характерно содержание и каждой из четырех остальных частей Пятикнижия Моисея. Судя по заглавию, можно было бы предположить, что в ней заключается лишь повторение предыдущих книг. Но это было бы большим заблуждением. Подобных фактов в Слове Божием не встречается. Бог никогда не повторяется ни в Своем Слове, ни в Своих действиях. Где бы мы не отмечали проявление нашего Господа, обнаруживаем ли мы Его присутствие в откровении священных истин, или же при обозрении сотворенных Им необъятных миров, всюду мы видим бесконечное разнообразие, всюду царит Божественная полнота, чувствуется наличие определенного плана Божия; чем выше уровень нашей духовной жизни, тем мы становимся способнее сознавать и ценить все это. Здесь, как и везде, глаза должны быть помазаны небесною "глазною мазью" (Откр. 3,18). Лишь человек, не имеющий живого представления о вдохновении свыше, может допустить мысль, что Пятая Книга Моисеева есть ничто иное, как простое повторения содержания Книг "Исход", и "Числа". Мы не допустили бы подобного несовершенства даже в творениях человеческого ума; тем более это было бы неуместно в чудном откровении Господа, дарованном нам в Его святом Слове. Дело в том, что во всей богодухновенной Книге не встречается ни одной лишней фразы, ни одного случайного слова, ни одного довода, не имеющего особого значения и практического применения в жизни Если мы не убеждены в этом, значит, мы еще не постигли всей силы, всей глубины и всего значения слов: "Все Писание богодухновенно" (2 Тим 3,16).

Драгоценное слово! Да запечатлеется оно во многих сердцах! Необыкновенно важно, чтобы христиане прониклись твердой уверенностью в полной и совершенной богодухновенности Священного Писания. Неуверенность в этом могучею волною проникает в Церковь. Во многих местах считают нужным глумиться над уверенностью в непреложной богодухновенности всей Библии; эту уверенность называют невежеством и ребячеством. Критическое отношение к великой Книге Божиих откровений и нахождение в ней мнимых недочетов считаются признаками большой учености и выдающегося развития ума. Люди дерзают судить о Библии наравне с произведениями человеческого пера. Они позволяют себе высказывать мнение о том, что достойно Бога и что Его не достойно. Поступая так, они в сущности берутся судить о Самом Боге. Это ведет к полному ослеплению и смешению понятий как у самих ученых критиков, так и у их последователей. Какая участь ожидает в вечности тех, которым предстоит дать ответ пред судилищем Христовым за их богохульное отношение к Слову Божию и заблуждения, посеянный их неверным учением в великом множестве душ? Мы не будем останавливаться ни на преступном безумии атеистов (не верующих в существование Бога) и скептиков, ни на непоследовательности людей, называющих себя христианами; мы не будем доказывать всю бесполезность их усилий набросить тень на чудную Книгу, которую наш Бог благословил написать для нашего назидания. Рано или поздно они сознают свою роковую ошибку; дай Бог, чтоб это сознание пришло для них не слишком поздно! Мы же с особенною радостью будем углубляться в изучение Слова Божия, черпая в нем в нем чудное утешение для нашей души и непрестанно открывая новые сокровища в этих неистощимых рудниках, новую нравственную силу в этом небесном откровении.

"Второзаконию" отведено совершенно особое место в богодухновенной Книге. Это доказывают вступительные слова, которыми открывается "Второзаконие": "Сии суть слова, которые говорил Моисей всем Израильтянам за Иорданом в пустыне, на равнине против Суфа, между Фараном и Тофелом, и Ливаном, и Асирофом и Дизагавом" (ст. 1).

Израильтяне вступили на восточный берег Иордана; им теперь предстояло войти в обетованную землю Их странствование по пустыне подходило к концу, как об этом и упоминается в 3-ем стихе: "Сорокового года, одиннадцатого месяца, в первый день месяца говорил Моисей сынам Израилевым все, что заповедал ему Господь о них". Мы видим, таким образом, что не только с Божественной точностью обозначены время и место: из вышеприведенных слов мы еще и узнаем, что откровения, дарованные народу в Маовитских равнинах, далеко не были повторением того, что подлежало нашему изучению в Книгах "Исход", "Левит" и "Числа". Очевидным доказательством этого служит также первый стих 29-ой главы нашей Книги: "Вот слова завета, который Господь повелел Моисею поставить с сынами Израилевыми в земле Моавитской, кроме завета, который Господь поставил с ними на Хориве".

Читатель заметит, что здесь упоминается о двух заветах: о завете на Хориве и о завете в земле Моавитской; последний, как мы в этом убедимся, далеко не являясь повторением первого завета, как нельзя более отличается от него.

Греческое название Книги, как "закона, данного во второй раз", могло бы навести нас на мысль, что эта Книга есть только повторение предыдущих; на самом деле это, однако, не так. "Второзаконие" занимает в Библии совершенно особое место. Оно задается особенною целью. С начала до конца оно старается научить человека все одному и тому же: послушанию и это послушание не есть послушание букве закона, а это послушание в духе любви и страха Божия: послушание, основанное на сознании своего сыновнего отношения к Богу и поддерживаемое чувством нравственной ответственности пред Ним.

Престарелому законодателю, верному и возлюбленному служителю Господа, предстояло проститься с Божиим обществом. Он готовился перенестись в Свое небесное отечество; сынам же Израилевым надлежало бы перейти через Иордан; все это сообщает особую торжественность и трогательность последним увещаниям Моисея. Он делает обзор всей их жизни в пустыне. С трогательною точностью он припоминает обстоятельства и разные периоды их сорокалетнего странствования. Эти речи дышат несравненной прелестью, как ввиду обстановки, среди которой они произносятся, так и по значительности заключающихся в них божественных истин. Они настолько же назидательны для нас, насколько они были назидательны и для Израильтян, к которым они обращались. Некоторые из содержащихся в них увещаний с такою силою применимы к нам, что можно подумать, что эти слова произнесены были только вчера.

Не таково ли и свойство вообще всего Священного Писания? Не приходится ли нам на каждом шагу поражаться его чудесной применимостью к нашим личным обстоятельствам и к нашему духовному состоянию? Слово Божие обращается к нам всегда кстати, оно полно такой свежести, как будто бы оно было продиктовано Богом только вчера и исключительно для нас. В мире ничего нет подобного Писанию. Возьмите человеческие сочинения, написанные в те же времена, как и "Второзаконие"; допустим, что вам удалось бы достать книгу, написанную три тысячи лет тому назад; что увидели бы вы пред собою? Любопытный документ дряхлой старины; рукопись, достойную занять место в музее рядом с египетской мумией, но вещь, не имеющую ни малейшего применения к нам и к нашему времени, устаревший документ, давно утративший для нас все значение, изображающий порядок вещей и развитие общества, давным-давно отжившие и всеми позабытые.

Библия, напротив, есть Книга настоящего времени, нужная нам именно сегодня. Это Книга Самого Бога, это личное Божие откровение Это глас Божий, обращенный к каждому из нас. Эта Книга, сохраняющая свое значение для всех времен, для всех сословий, для всех состояний, для благородных и простых, для богатых и бедных, для ученых и необразованных людей, для старых и молодых Она говорит простым понятным даже ребенку языком; и в то же самое время ее речь исполнена такого глубокого смысла, что самый обширный человеческий ум не может постичь всю ее глубину. Прежде всего, ее слова доходят до самого сердца, - они проникают до соровенных тайников нашего нравственного существа; они достигают самых корней наших чувств и душевных движений; они во всех отношениях произносят над нами суд. Слово Божие, как это нам говорит Апостол, "живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа; составом и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные" (Евр. 4,12).

Заметьте также, до какой степени обширны и точны все указания, находимые нами в Библии. Она настолько же подробно описывает одежды, нравы и руководящие правила жизни девятнадцатого столетия христианской эры, насколько подробно она рассматривала все это и в первые периоды человеческого существования. Она обнаруживает полное знание человека на всех ступенях его развития. Нынешний Лондон и город Тир, существовавший три тысячи лет тому назад, с одинаковою точностью, с одинаковою живостью изображены на ее священных страницах. Жизнь человека во всех периодах ее развития мастерски представлена нам в чудной Книге, написанной Богом для нашего назидания. Какое счастье иметь в руках подобную книгу! Каким великим преимуществом мы обладаем, имея возможность изучать Божественное откровение о том, что было, есть и будет. Но эта Книга произносит суд над человеком, его поведением, его сердцем. Она раскрывает всю правду относительно него. По этой причине человек не любит Книги Божией. Невозрожденный человек отдает предпочтение пред Библией газете или роману. Он охотнее читает отчет судебного разбирательства, чем главу из Нового Завета. По этой же причине человек домогается и отыскать недостатки в Слове Божием. Во все времена умы деятельно и настойчиво стараются найти несовершенства и противоречия в Священных Писаниях. Враги Библии встречаются не только среди людей необразованных и порочных; враждебно относятся к ней и многие ученые и просвещенные люди из хорошего общества. Во времена Апостолов, мы знаем, и "негодные люди" и "набожные и почетные женщины" сходились в одном: в отвержении Слова Божия и тех, кто с верностью возвращает его (Сравн. Деян. 13,50 с 17,5). Так и теперь встречаются люди, мнения которых расходятся решительно во всем, кроме их явного сопротивления Библии. Все другие книги оставляются в покое. Людям не приходит в голову искать ошибок в сочинениях Виргилия, Горация, Гомера и Геродота; но они не могут безразлично относиться к Библии, потому что она обнажает их внутреннюю сущность и открывает им всю правду как относительно их самих, так и по отношению к миру, к которому они принадлежат.

Не таково ли было и отношение людей к живому "Слову", к Сыну Божию, Господу Иисусу, когда Он пребывал на земле? Люди ненавидели Его, потому что Он говорил им правду. Его служение, Его слова, Его поведение - вся Его жизнь свидетельствовала против мира; отсюда возникло исполненное горечи непобедимое сопротивление Христу со стороны человека. Другие могли спокойно идти своим путем; за Ним же следили, подсматривали; Его преследовали на каждом шагу. Вожди и учителя народа всячески старались "Уловить Его в словах" (Матф. 22,15), чтобы иметь повод предать Его в руки правительства. Так обстояло дело во все времена удивительно возвышенной земной жизни; когда же благословенного Господа пригвоздили ко кресту между двумя злодеями, последних оставили в покое; их не осыпали оскорблениями; иудейские первосвященники и начальники не кивали головою, насмехаясь над ними. Нет все оскорбления, все насмешки, все жестокие и безжалостный слова обращены были на "Праведника", распятого на кресте среди разбойников.

Весьма важно понять, откуда, в сущности, возникает сопротивление Слову Божию, как Слову живому, так и Слову написанному. Дьявол всею ненавистью ненавидит Слово Божие; чрез посредство ученых неверующих людей он пишет книги, в которых силится доказать, что Библия не есть Слово Божие; что она не может быть от Бога ввиду находящихся в ней заблуждений и противоречий и ввиду наличия в Ветхом Завете законов, постановлений, обычаев и обрядов, недостойных благого и милосердного Бога.

Мы коротко ответим на все эти категории доводов; относительно всех ослепленных неверием ученых мы только скажем: "Они не разумеют того... что утверждают" (1 Тим. 1,7). Они могут быть весьма образованными, весьма учеными, могут быть глубокими философами, знатоками литературы; могут обладать способностью разрешать сложные вопросы, обсуждать научные истины. Все эти, быть может, очень приветливые, почтенные в своей личной жизни, люди, пользующиеся всеобщим уважением. Все это так; но, как люди невозрожденные и не имеющие Духа Божия, они совершенно не способны иметь верное суждение о Священных Писаниях. Если бы человек, несведущий в астрономии, вздумал обсуждать принципы научной системы Коперника, те же люди, о которых мы говорим, признали б его полную несостоятельность и отказались бы его слушать. Никто, одним словом, не имеет права высказывать свое мнение о предмете, ему незнакомом. Это всеми призванный принцип, и он, несомненно, применим и к занимающему нас вопросу. Апостол говорит нам, что "душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Убедительный довод. Апостол говорит здесь о невозрожденном человеке, каким бы образованием он ни обладал. Он не говорит о какой-либо категории людей, а имеет в виду человека в его природном состоянии души, человека, не имеющего Духа Божия.

Некоторые думают, что Апостол говорит здесь о человеке неразвитом и невежественном. Нисколько: он говорит только о человеке невозрожденном, будь он ученый философ или необразованный бедняк, - это безразлично. "Он не может разуметь того, что от духа Божия". Как же он может судить о Слове Божием? Как он может решать, что достойно и что недостойно Бога? А если он это и делает, кто будет его слушать? Никто. Его доводы лишены всякого основания, теории его жалки, его книги обречены на уничтожение. Согласно установленному нами принципу нам приходится причислять к этой категории людей всех рационалистов; они берут на себя труд судить о предмете, им неизвестном. Слепой имеет более права рассуждать о тени и о свете, чем невозрожденный человек - судить о богодухновенности Писаний. Ученые призваны, быть может, высказывать свои мысль по поводу смысла того или иного изречения Библии, но это совсем другое дело, чем произносить суждение об Откровении, которое, по Своей бесконечной благости, даровал нам Господь. Мы утверждаем, что человеку это не дано. Лишь Святой Дух, по внушению которого были написаны Священные писания, может открыть человеку их смысл и значение. Слово Божие должно держаться своим собственным авторитетом. Если человек может судить о нем и обсуждать содержащиеся в нем истины, оно уже есть Слово Божие. Дал ли нам Бог Свое Откровение, - да или нет? Если Он дал нам его, это откровение должно быть совершенно во всех отношениях и, как таковое, оно не поддается человеческой оценке. Человек не более способен судить о Писании, нежели он способен судить о Боге. Священные Писания судят человека, а не человек Священные Писания.

Несказанно жалкое впечатление производят книги, написанные неверующими людьми для опровержения значения Библии. Всякая страница, всякая строка подтверждают истину слов Апостола: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь; потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Их полнейшее невежество в области вопросов, которыми они решаются заниматься, равняется разве только их удивительной самоуверенности. Человеческие книги подвергаются беспристрастной критике; к драгоценной же Книге Божией люди подходят с предвзятым мнением, что она не есть Божественное откровение; в этом сказывается влияние неверующих умов, утверждающих, что Бог не может нам дать письменное откровение Своей воли.

Не удивительно ли это? Люди могут открыть нам свои мысли (неверующие люди так часто уже делали это), Бог же не может этого сделать. Какое безумие! Какая гордость! Что, спрашивается, могло бы помешать Богу открыть Свою волю Своему созданию? Почему нельзя этого допустить? Только по одной причине: потому что неверующие умы этого не желают. Вопрос, шесть тысяч лет тому назад заданный человеку древним змеем в Едемском саду, во все века повторяется всякого рода скептиками, рационалистами и атеистами: "Подлинно ли сказал Бог?" Мы счастливы, что можем ответить: Да, -хвала Его святому имени, Бог говорил, говорил с нами. Он открыл Свою волю; Он дал нам Священное Писание. "Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен". И еще: "А все, что писано было прежде, написано нам в наставлении, чтоб мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду" (2 Тим. 3,16,17; Римл. 15,4).

Да будет слава Господу за эти слова! Они удостоверяют, что все Писание дано Богом и что все Писание дано для нас. Дивная связь души с Богом! Нет слов, чтобы выразить все значение этой связи. Бог говорил, - говорил нам. Слово Его есть скала, о которую в своем бессилии разбиваются все волны неверия; скала же остается твердой и несокрушимой вовек. Ничто не может поколебать Слово Божие. Все силы земли и ада, людей и бесов, вместе взятые, не могут сокрушить непреложность Слова Божия. Вопреки всем противодействиям врага, во все века нравственное величие Слова Божия остается неизменным. "Навеки, Господи, слово Твое утверждено на небесах" (Пс. 118,89). - "Ты возвеличил слово Твое превыше всякого имени Твоего" (Пс. 137,2). Что же нам следует делать? Только одно: "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118,11). Вот тайна мира души. Чрез посредство Его драгоценного Слова сердце соединено с престолом, с сердцем Самого Господа. Для того, кто, милостию Божиею, действительно научился верить Слову Божию и руководствоваться авторитетом Священного Писания, все книги, когда-либо написанные под влиянием неверия, утрачивают все свое значение. Они доказывают невежество и преступную гордость людей, их написавших: что же касается Писания, и при наличии этих книг оно остается тем, чем всегда было и всегда будет: оно остается "утверждением на небесах" непоколебимым, как престол Божий. [Упоминая о неверующих писателях, мы должны помнить, что особенно опасны те из них, которые сами себя не называют христианами Прежде, когда произносилось слово "неверующий" тотчас же приходили на ум имена Вольтера и Т Пэна, теперь же, увы, слово это применимо ко многим лжеучителям "христианского мира" Страшный факт!]. Нападки неверующих не могут поколебать ни престола Бога, ни Его Слова. Слава Его святому имени, они не могут поколебать мир, наполняющий сердце того, кто покоится на этом незыблемом основании. "Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения" (Пс. 118,165). - "Слово Бога нашего пребудет вечно" (Ис. 40,8). - "Всякая плоть, как трава, и всякая слава человеческая, как цвет на траве: засохла трава, и цвет ее опал; но слово Господне пребывает в век. А это есть то слово, которое нам проповедано" (1 Петр. 1,24-25).

Здесь опять идет речь о той же драгоценной связи. Слово, достигшее нас чрез посредство благой вести, есть слово Господне, пребывающее вечно, и, следовательно, наш мир и наше спасение настолько же прочны, насколько устойчиво слово, на котором они основаны. Если вся плоть, как трава, и вся человеческая слава, как цвет полевой, какое значение могут иметь для нас доводы неверующих? Они не имеют значение более, чем высохшая былинка или увядший цветок, и этот факт рано или поздно подтвердится. Не преступно ли, не безумно ли поступают люди, оспаривающие великое значение Слова Божия, которое одно может внести мир и утешение в усталые сердца; Слова Божия, приносящего благую весть о спасении бедным погибшим грешникам и возвещающего им это спасение от имени Божия?

Нас, быть может, спросят: "Как можем мы узнать, что Книга, называемая нами Библией, есть Слово Божие?" - вопрос, повергавший в смущение многие души. Наш ответ необыкновенно прост: Даровавший нам эту драгоценную Книгу может дать нам и уверенность, что эта Книга от Него. Тот же Дух, который вдохновлял различных писателей Священных Писаний, может дать нам понять, что эти Писания - ничто иное, как голос Самого Бога, обращенный к нам. Но для этого мы должны получить Святого Духа, потому что, как мы уже говорили: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия... и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2,14). Если Святой Дух не даст нам уверенности, что Библия есть Слово Божие, ни один человек и никакое собрание людей не дадут мне этого сознания; если с другой стороны, Дух Божий даст нам эту благословенную уверенность, мы не имеем нужды в каком-либо человеческом свидетельстве.

Даже тень сомнения по отношению к этому важному вопросу, несомненно, становится источником глубокого страдания души. Но кто может дать нам эту уверенность? Один Господь. Если бы все люди, живущие на земле, согласились признавать богодухновенность Священных Писаний, если бы все когда-либо собиравшиеся соборы, все когда-либо устно и письменно доказывавшие эту богодухновенность ученые и отцы Церкви, если бы вселенская Церковь, т.е. все существующие в мире христианские течения признали Библию истинным Словом Божиим; если бы, одним словом, всякий человеческий авторитет утверждал Божественность Слова Божия, и всего этого было бы недостаточно, как основания для этой уверенности; и если бы наша вера покоилась на этом авторитете, она не имела бы решительно никакой цены. Один лишь Бог может дать нам уверенность, что Он говорил в Своем Слове, и когда Он дает эту уверенность, тогда, - слава и хвала Его чудному имени, - все доводы, все рассуждения, все придирки неверующих прежних веков и наших дней подобны морской пене, дыму, выходящему из трубы и бесследно рассеивающему в воздух, праху, сметаемому ветром с лица земли. Истинно верующая душа не придает им ни малейшего значения и мирно доверяется невыразимо возвышенному откровению, которое наш Бог благоволил даровать нам.

Возьмем такой пример. Отец пишет письмо своему сыну в Кантон и в этом письме сказывается вся любовь, вся нежность его родительского сердца. Он говорит ему о своих делах и намерениях, обо всем, что, по его мнению, может иметь интерес для сына, обо всем, что ему подсказывает его родительское сердце. Сын идет на почту в Кантоне, чтобы узнать, нет ли для него письма от отца.

Один из служащих отвечает ему, что письма нет, что отец ему не писал, да и вовсе не мог написать письмо, что он не мог сообщить ему этим путем свои мысли, что со стороны сына безумно и надеяться на это. Другой почтовый чиновник подходит к нему и говорит: "Да, для вас есть письмо, но вы не можете его понять: оно для вас совершенно бесполезно; чтение его лишь причинило бы вам вред, потому что вы не способны его прочесть, как следует. Оставьте его в наших руках, и мы будем объяснять вам те его части, которые мы найдем полезными для вас". Первый же из этих двух чиновников представляет собою неверие, второй - суеверие или предрассудки человеческого ума. Цель того и другого - лишить сына столь давно ожидаемого письма, лишить его драгоценных сообщений, идущих от любящего его отца. Но что ответил бы сын этим негодным людям? Мы уверены, что ответ его был бы краток и относился бы прямо к делу. Первому он сказал бы: "Я знаю, что отец может сообщить мне свои мысли чрез посредство письма и что он это сделал". Второму он сказал бы: "Я знаю, что письмо отца для меня понятнее, чем для вас". И им обоим он затем сказал бы самым решительным тоном: "Сейчас же дайте мне сюда письмо моего отца; оно написано для меня, и никто не имеет права его мне не давать".

Именно такой ответ верующее сердце должно было бы давать дерзкому неверию и невежественным предрассудкам суеверия, - двум главным приверженцам дьявола в наши дни: "Мой Отец сообщил мне Свои мысли и может дать мне понять написанное Им". - "Все Писание богодухновенно", и "все, что писано было прежде, написано нам в наставление". Вот чудный ответ врагам драгоценного Божия откровения, как рационалистам [люди, отвергающие в религии все то, что не выдерживает критики разума (Vernunftsglaube)], так и ритуалистам [приверженцы обрядов (Прим. перев.)].

Мы не будем просить у читателя прощения за такое длинное введение пред изучением Книги "Второзаконие". Мы очень счастливы, со своей стороны, воспользоваться случаем хотя бы в слабой мере засвидетельствовать непреложность великой истины Божественности Священных Писаний. Мы считаем своим долгом и своим великим преимуществом настоятельно просить всякого читающего эти строки, убедиться в необыкновенной важности и в безусловной необходимости иметь полную уверенность в Божественности Писаний. Мы должны во что бы то ни стало и всеми силами поддерживать авторитет Божественной власти, а следовательно, и первенствующее значение Слова Божия во все времена, во всех местах и во всех случаях жизни. Мы должны верить, что Писания, данные нам Богом, совершенны в самом возвышенном, в самом широком смысле этого слова; что они не нуждаются, чтобы человеческий авторитет оказывал им поддержку или чтобы человеческий голос прославлял их; они говорят сами за себя и сами свидетельствуют о своей достоверности. Нам остается только верить и повиноваться, а никак не рассуждать и спорить. Бог сказал Свое слово; наш долг - прислушиваться к нему и беспрекословно ему подчиниться с благословением.

Вот великая основная истина Книги "Второзаконие", как мы и убедимся в этом при ее изучении: во всей истории Церкви не было более подходящего момента, чтобы обращаться к совести человека с настоятельными увещаниями оказать безусловное послушание Слову Божию. Увы! этого послушания замечается очень мало. Большинство называющих себя христианами людей полагают, по-видимому, что они могут иметь свои собственные мысли, жить своим разумом, прислушиваясь к голосу своих личных суждений и руководствуясь только требованиями своей совести. Они не видят в Библии Книги Божиих указаний, Божественной Книги, имеющей всемирное значение. Они думают, что во многих случаях нам самим предоставлено избирать тот или другой путь.

Это дает начало бесконечному множеству разделений, сект, вероучений и богословских школ. Если мы придаем значение человеческим мнениям, понятно, что всякий человек свободен думать, как ему вздумается; и этим путем видимая и открыто свидетельствующая о Христе Церковь сделалась синонимом разделения.

Какое же существует целебное средство для врачевания столь широко распространенного зла? Это средство: безусловное и полное подчинение авторитету Священного Писания. Человек не подходит к Писанию, чтобы найти в нем подтверждение своих мнений и своих мыслей; нет, человек должен приближаться к Писанию, чтобы искать там мысли Божий относительно разного рода вопросов, чтобы всем своим внутренним существом преклониться пред Божественным авторитетом. Насущная нужда нашего времени - благоговейное подчинение высшему, царственному авторитету Слова Божия. Всегда, конечно, будет существовать некоторое различие в нашей оценке Священного Писания и в нашем понимании его; но что особенно важно и о чем мы, главным образом, напоминаем всякому христианину - что внутреннее состояние души и сердца, изображенное в чудных словах Псалмописца: "В сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою" (Пс. 118,11). Мы уверены, что это благоугодно Господу, потому что "вот, на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим" (Ис. 66,2).

В этом заключается вся тайна нравственной безопасности для верующей души. Наши познания в области Священных Писаний могут быть ограничены, но если мы с глубоким благоговением относимся к ним, это предохранит нас от тысячи заблуждений, от тысячи искушений. Окажется также и возрастание в благодати. Мы будем возрастать в познании Бога, Христа и написанного Духом Святым Слова Божия. Мы с радостью будем утолять свою духовную жажду из живых и неиссякаемых источников Священных Писаний: мы будем пребывать на злачных пажитях, уготованных преизобильною благостью Божьею стаду овец Христовых. Божественная жизнь получит этим путем поддержку и силу; Слово Божие будет становиться все драгоценнее для наших душ, и могущественное действие Святого Духа даст нам все более и более осуществлять глубину, полноту и нравственную силу Священного Писания. Мы полностью освободимся от иссушающих душу благословенных истин. Чудное освобождение! Всем приверженцам каких бы то ни было богословских школ, существующих в мире, мы тогда скажем, что какие бы элементы истины мы не встречали в их системах, мы имеем всю их Божественную полноту в Слове Божием; и имеем истину не в искаженном виде, как того требует ее подлаживание под ту или иную систему, но находим ее на ее истинном месте среди длинного ряда Божественных откровений, вечным центром которых является благословенная Личность Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.