Библия и ислам

Мусульманская религиозная традиция утверждает, что христиане фальсифицировали Святое Писание, и что это искажение, вероятно, произошло до эпохи распростране­ния ислама.

Мусульмане не знают ни одной книги Ветхого Завета, за исключением книг Моисея и Давида. Они изумляются, находя в Новом Завете четыре Евангелия, Деяния Апо­столов, множество Посланий и таинственную книгу под названием Откровение Иоанна Богослова (Апокалип­сис). Совершенно неожиданным для них оказывается тот факт, что Библия состоит из 66 книг. Поэтому особенно важно с любовью и терпением разъяснять им, что Слово Божье включает две части: 39 книг Ветхого Завета и 27 книг Нового Завета.

Желательно изменить существующий в английских Библиях порядок следования книг Ветхого Завета. Я предпочитаю древнееврейское деление: Моисей, Пророки и Псалмы, (или Писания). Моисей — это Пятикнижие, которое мусульмане знают как "Таурат". Пророки вклю­чают Книги Иисуса Навина, Судей, Царств, Исаии, Иеремии, Иезекииля, Осии, Иоиля, Амоса, Авдия, Ионы, Михея, Наума, Аввакума, Софонии, Аггея, Захарии и Малахии. Третья часть Ветхого Завета известна как Писания. К ней относятся следующие Книги: Псалмы, Притчи, Иов, Песнь песней, Руфь, Плач Иеремии, Екклесиаст, Есфирь, Даниил, Ездра, Неемия, I и II Паралипоменон. По­скольку в начале этого раздела помещена Книга псалмов, то часто весь он именуется Псалмы.

Говоря о Новом Завете, необходимо опровергнуть утверждение, что существует несколько Евангелий. Мы должны настаивать на том, что существует только одно Евангелие (Инджил) и что Евангелие — это прежде всего Благая весть. Именно это и означает "инджил", т.е. "евангелие". Это не книга, которую, как постоянно учат мусульман, Иисус получил с небес.

По своему содержанию Слово Божье — это и закон, и Евангелие. Необходимо знать арабское слово "шариа" (закон). Повеления Бога, как и его обетования, содер­жатся во всем Св. Писании. Благую весть Иисуса нель­зя сводить только к Евангелиям по Матфею, Марку, Лу­ке и Иоанну.

К большому сожалению, нередко мы сами усиливаем непонимание мусульманами христианской веры, говоря "от" Матфея, Марка, Луки или Иоанна. Мы должны строго при­держиваться греческого оригинала и пользоваться предло­гом "согласно", или "по". Не следует создавать впечатле­ния, что у нас есть четыре Евангелия. У нас всего одно Еван­гелие, и это Евангелие Господа нашего Иисуса Христа.

По традиции в Библии на арабском языке Евангелие называется "Инджил Мата". Дословно это означает "Еван­гелие от Матфея". Мусульманин удивляется при виде кни­ги под названием "Евангелие от Матфея". Он спрашивает: "А где же Евангелие от Мессии Иисуса?" Вам это, воз­можно, покажется несущественным. Но не надо забы­вать, что это только добавляет путаницы к "багажу", по­лученному в наследство мусульманином. Он ищет Еванге­лие под названием "Евангелие от Иисуса", а христиане вместо этого предлагают ему Евангелие от Матфея, Мар­ка, Луки или Иоанна. Это приводит его в замешательство.

Есть некоторые вещи, которые мусульмане решитель­но отвергают, и это задевает наши чувства — например, крест Иисуса Христа. Тем не менее, благовествуя мусуль­манину о Господе нашем Иисусе Христе, нам нужно проявлять как можно больше такта. Поэтому важно подчерк­нуть, что у нас только одно Евангелие, каковое и находим в виде полной Библии. Например, Послание к римлянам можно интерпретировать как "Евангелие по Павлу". Бы­ло бы полезно начать изучение Библии именно с этой кни­ги, поскольку она дает наиболее ясное и систематизиро­ванное представление о Евангелии Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа.

"Павел, раб Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал чрез пророков Своих, в святых писаниях, о Сы­не Своем, Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу свя­тыни, чрез воскресение из мертвых, о Иисусе Христе Господе нашем, чрез Которого мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы, между которыми находитесь и вы, призван­ные Иисусом Христом" (Рим.1:1-6). Как только вы начнете читать Писание мусульманам, вы сразу столкнетесь с множеством вопросов. Некоторые из них будут связаны с непониманием определенных момен­тов христианского учения. Вам понадобятся терпение и доброта, даже в том случае, если и первая, и вторая по­пытки будут неудачными. Вы поймете, что со временем Господь откроет им Себя через Писание. Ваше дело — ос­таваться исполненным веры в Него и его Слово.

Имя Павла может вызвать двоякую реакцию. Мусуль­мане либо ничего о нем не слышали, либо они считают его величайшим в истории христианства негодяем. Они мо­гут заявить, что Павел придумал учение, которое Иисус никогда не проповедовал. Мусульманским ученым доста­вляло огромное удовольствие чтение всевозможных кри­тических статей. Стоит какой-нибудь еретической статье появиться в лондонской или нью-йоркской газете, може­те не сомневаться, что все это будет немедленно замечено, переведено и полностью перепечатано в изданиях стран Ближнего Востока. К сожалению, западные богословы сделали слишком много заявлений, отрицающих бесцен­ные положения христианской веры.

Нам не надо извиняться за Павла. Он был верным слу­гой Иисуса Христа.

Нам придется разъяснять многие слова, начиная с имени Нашего Господа. Слово "Христос" пришло к нам из греческого текста Нового Завета. Оно является перево­дом еврейского слова "Мессия". При переводе Нового За­вета на большинство языков исламского мира слово "Христос" передается как "аль-Масих", что и значит "Мессия".

"Иисус", или по-арабски "Йесуа" — еще одно слово, которое ничего не говорит мусульманам. Поэтому лучше объяснить все сразу, а не считать само собой разумею­щимся. Имя Иисус, или Йесуа, означает Спаситель. В арабском переводе Библии нашего Господа зовут Йесуа аль-Масих. В Коране Мухаммед обращается к нашему Господу "Иса". Поэтому до сих пор не прекращаются спо­ры. Я совершенно уверен: мы не должны употреблять это имя. Это слово имеет слишком много значений, и мы не в состоянии освободить его от всех побочных оттенков. Иначе говоря, когда вы произносите "Иса аль-Масих", вы передаете исламское понимание Мессии. И вы не сможете избавиться от этого смысла. Слово "Иса" в арабском язы­ке вообще не имеет смысла. Но имя "Аль-Масих" имеет арабский корень и означает "помазанник". Я предпочи­таю называть нашего Господа — Иисус Мессия. Помните, вы всегда должны раскрывать значение слова Иисус (Спа­ситель), на каком бы языке вы ни говорили.

Почему я обращаю на это внимание? Потому что вы сразу даете понять мусульманину, что личность, о кото­рой вы говорите, — не просто пророк, как они полагают. Вы должны объяснить, что Иисус Мессия, Йесуа аль-Ма сих — это Спаситель, по-арабски "алъ-Мухаллес". Упот­ребляя это слово, вы даете понять мусульманам, что хри­стианство — религия искупления. Это самая яркая черта нашей веры. Вы ожидаете, что имя нашего Господа — Спаситель. Когда родился Иисус, Ангелы возвестили об этом так: "Ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спа­ситель, Который есть Христос Господь" (Лук.2:11).

Своего рода объяснение есть на страницах Библии. Ко­гда Ангел обратился к Иосифу, он сказал: "Он спасет лю­дей Своих от грехов их" (Мф.1:21). Затем упоминается имя Еммануил, которое означает "Бог с нами". Поэтому, используя библейское имя, толкуйте, поясняйте его во всякой евангелизационной работе.

Апостол Павел провозглашает, что он избран Иисусом Христом стать апостолом. По-арабски апостол — "расул". Мухаммед зовется "расул". Суть ислама заключает­ся в следующем: "Я свидетельствую, что нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед — апостол Аллаха". Итак, теперь мы рассматриваем Павла как совершенно особенную лич­ность. Он апостол, "избранный и посланный Богом". По-арабски Бог — это "Аллах". Естественно ожидать, что не­которые христиане не согласятся с этим. Я думаю, они не правы. Прежде всего, в арабском языке нет другого слова для обозначения Бога, кроме слова "Аллах". К тому же это слово употреблялось задолго до появления ислама. Аллах — однокоренное слово и синоним древнееврейско­го "Элохим". Поэтому оно принадлежит не только му­сульманам. В XIX столетии американские и ливанские ученые, переводившие Библию на арабский, решили ис­пользовать для обозначения Бога слово "Аллах". Это бы­ло мудрое решение.

В арабской версии Послания к римлянам слово "инджил" употребляется для обозначения Благой вести, а это и есть смысл Послания. Евангелие — это благая весть о том, что Бог решил сделать ради искупления человека и как это завершилось в воплощении Сына Божьего, в его стра­даниях, мучительной смерти и чудесном воскресении.

Скорее всего вы сразу же столкнетесь с неверным по­ниманием Евангелия мусульманами. Они считают, что то была книга, которая "сошла" с небес на Мессию. Он прос­то принял ее и был избран проповедовать ее детям Израи­ля. В этом, согласно Корану, и была миссия Мессии. И ни единого слова об искуплении!

Когда Павел называет "инджил" благой вестью Бога, он тем самым утверждает, что она имеет божественное происхождение. Благая весть приписывается не только Иисусу Мессии, но и Богу-Отцу: "Которое [благовестие] Бог прежде обещал через пророков Своих, в святых писа­ниях" (Рим.1:2). Вы не должны забывать, что Еванге­лие — это Евангелие Бога. И пусть вас не смущает невер­ная трактовка Евангелия мусульманами. Наша Библия является Евангелием Бога и Евангелием Его Сына, и эти два определения не противоречат друг другу. Конечно, не было бы Евангелия, если бы Сын не родился от Девы Ма­рии, не пострадал при Понтии Пилате, не был распят, не умер, не был бы погребен и не воскрес. Евангелие — это весть о Сыне Божьем.

Когда мы говорим "Сын Божий", мы совершаем в гла­зах мусульман нечто ужасное. Они считают это богохуль­ством. Это называется ширк, что на арабском языке озна­чает самый страшный грех, который человек может со­вершить по отношению к Богу — главе всего сущего, т. е. допуская существование Ему подобных.

Мусульмане понимают Бога единственным в единст­венном лице.

Они не понимают, как это у Бога может быть Сын. В Коране есть стих, который гласит, что "Он не был зачат, и Он не зачинает". Иными словами, у мусульман очень странное понимание христианской Троицы: как Бога, Ма­рии и Иисуса.

В Коране говорится, что Мария, зачавшая от Святого Духа, родила Мессию. Но мусульмане настаивают, что то был просто человек. Более того, из описания Святого Ду­ха, данного в Коране, нельзя сделать вывод о его божественной природе. Согласно исламу, Бог — единственное лицо в полном смысле слова. Подробнее это учение рас­сматривается во второй части настоящей книги.

Павел говорит: "наш Господь Иисус Христос". Кто есть наш Господь? Мусульманам не нравится, когда это слово прилагается к Иисусу Христу — Мессии. Они употребляют слово "Господь" только применительно к Аллаху. Как же можно называть Иисуса Рабб, т.е. Господь? Для них Он просто наби (пророк) и расул (апостол) Аллаха.

"Который родился от семени Давидова по плоти и от­крылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, чрез воскресение из мертвых, о Иисусе Христе Господе на­шем" (Рим.1:3-4).

Здесь мусульмане бурно протестуют, ибо в соответст­вии с Кораном и мусульманским преданием Он никогда не был распят. В Коране есть стих, в котором сказано, что враги распяли не Его, а кого-то, похожего на Него. В сог­ласии с некоторыми своими преданиями мусульмане по­лагают, что на кресте распяли Иуду Искариота. Они аргу­ментируют тем, что Бог, послав такого великого расула (апостола), как Иисус, сын Марии, никогда не позволил бы Его распять.

Не все мусульмане возражают против того, что страда­ние имеет искупительную ценность. Шииты в Иране и Ираке относятся к этой мысли с большим уважением. Они являются последователями Али, зятя Мухаммеда, четвертого Халифа, убитого во время гражданской войны, которая разыгралась вскоре после смерти Мухаммеда.

В свете последней фразы процитированного нами фрагмента Послания к римлянам вы можете рассказать об исторической обстановке того времени. На Ближнем Востоке кое-где до сих пор сохранились римские дороги. Было бы полезно рассказать о многих людях — выход­цах из Иордании, Сирии, Ливана и Палестины и обосно­вавшихся в Риме. Наша главная задача — найти общие темы, которые помогут благовествованию среди мусуль­ман. Помните, что они очень чтят историю, несмотря на то, что их понимание библейской истории во многом ис­кажено и искажения стали преданием и традицией. Христиане, работающие среди мусульман, должны хо­рошо знать священную историю, особенно касающуюся района Средиземноморья в эпоху ранней Церкви. Не­спроста традиционное христианство зачастую называют исторической верой.

Обращаясь к стиху 16 первой главы Послания к римля­нам, мы читаем главную мысль всей книги: "Я не сты­жусь благовествования Христова, потому что оно есть сила Божия ко спасению всякому веруюшему, во-первых Иудею, потом и Еллину". Это живое послание. Ваша за­дача — разъяснить Евангелие мусульманам и молиться о том, чтобы Св. Дух открыл их сердца и помог им принять Его. Это ваша работа — выявить лжеучение, которое втолковывалось мусульманам с момента возникновения ислама. Вы должны объяснить, чем является Евангелие и чем оно не является.

Я считаю, что у Павла была серьезная причина напи­сать: "я не стыжусь благовествования". Он хотел выра­зить свое убеждение в отрицательной форме. Когда он сказал, что не стыдится Евангелия, он имел в виду, что многое в жизни Римской империи могло заставить сты­диться Евангелия. Само мировоззрение греко-римской цивилизации было антагонистично по отношению к об­щей направленности Евангелия, каким его провозглашал Павел. Было искушение пойти на компромисс, но Павел не поддался ему. Поэтому, когда 16-й стих пытаются тра­ктовать в утвердительной форме, он теряет всю свою суть.

Евангелие — это не книга и не закон. Это власть Бога спасать каждого, кто уверовал. Было время, когда Биб­лия существовала только в виде Ветхого Завета. Наиболее распространенной была греческая, переведенная в Алек­сандрии, в Египте, и известная как Септуагинта. Естест­венно, когда Благая весть была впервые провозглашена в средиземноморском мире. Нового Завета еще не было. Его писания формировались постепенно. К счастью, этот пе­риод не слишком затянулся, иначе последующие поколе­ния не смогли бы верно понять миссию Христа.

Я обращаюсь к истории, чтобы подчеркнуть, что Еван­гелие — это живое послание Бога. Это послание спасения. Благая весть от Бога проходит красной нитью через всю Библию. Ее мы находим в Евангелии по Матфею, Марку, Луке и Иоанну, в Послании к римлянам, в любой другой части Писания. Этот факт следует подчеркивать на протя­жении всей евангелизационной работы среди мусульман. Если бы Евангелие было книгой закона, как полагают они, оно стало бы законническим, легалистским докумен­том, неспособным раскрыть путь к спасению.

Мы знаем, что в Божьей власти дать спасение всем, кто верует. Но мусульмане вам скажут: "Мы и есть веру­ющие". Это очень важный аспект ислама. Верующим, муумин (женск. р. муумина, мн. ч. мууминун), считают мусульманина, который объявил о своей вере в Аллаха и его апостолов.

Очень важно разъяснить, что слова "всякий верую­щий" относятся к верующим во Христа, как об этом и сказано в Св. Писании. Господь Иисус, в которого дол­жен веровать мусульманин, — это Христос Святого Пи­сания, а не "Иса аль-Масих" Корана. Иса Корана не дает спасения.

Возвращаясь еще раз к вере, о которой говорит Па­вел — "всякий верующий" — мы говорим о вере в Христа из Аль-Китаб, т.е. из Книги, что по-арабски значит Биб­лия. К сожалению, хотя в Коране мы называемся "люди Книги", мы не торопились дать мусульманам Библию на их родном языке на протяжении целых столетий.

Недавно в монастыре Св. Екатерины на горе Синай в Египте была найдена очень важная рукопись. Это перевод Деяний и Посланий с древнесирийского языка на араб­ский, который был выполнен в 867 г. в Дамаске. Мне бы­ла предоставлена возможность изучить арабский текст, опубликованный Институтом изучения Нового Завета на Ближнем Востоке в Лувене (Бельгия) совместно с Левантийским библейским обществом. Я был рад узнать, что в течение двух столетий после того, как этот регион был за­воеван мусульманами, большая часть Библии была пере­ведена на арабский. Но в практическое пользование араб­ская Библия не была дана арабам вплоть до 1860 года! Это относится и к большинству других языков исламского мира, в частности, к урду, турецкому и персидскому. В этом смысле миссионерская деятельность среди мусуль­ман началась совсем недавно.

Вникая во фразу "во-первых Иудею, потом и Еллину", мы можем отметить как совершенно естественный факт, что Библия пришла сначала к иудеям, ибо именно они были Божьим народом во времена Ветхого Завета. Нам придется объяснить слово "эллин" (язычник). Иу­деи называли всех людей других национальностей "гой" (мн. ч. "гуим"), что означало "не верующий в Бога" — Бога, говорившего через святых пророков, Бога Святого Писания.

Теперь мы подошли к фундаментальному вероучительному расхождению между христианством и исламом (а так­же и иудаизмом). Евангелие открывает, что Бог делает людей праведными. Суть истинного Евангелия заклю­чается не в том, что Бог открыл нам какой-то наивысший закон, который мы должны выполнять, чтобы быть оп­равданными в его глазах. Нет, Евангелие, которое Иисус Христос открыл нам через Свои страдания, смерть и вос­кресение, дано нам, чтобы мы могли увидеть, как Бог де­лает людей праведными. Это самый простой способ объя­снить праведность Бога.

На первый план мы выдвигаем Бога, а не человека. "В Нем открывается правда Божия от веры в веру, как на­писано: "праведный верою жив будет"" (Рим.1:17). В ис­ламе есть неясная концепция о том, что Моисею была да на книга под названием "Таурат", которая учит, как са­мостоятельно получить спасение через добрые дела. Му­сульмане не употребляют такие слова, как "спасение" или "спастись". Они говорят, что человек познает, как умилостивить Бога. Они уверены, что человек может со­вершать добрые дела, способные ублажить Бога и заслу­жить его милость.

Миссионерскую деятельность среди мусульман хоро­шо начинать с вопроса о праведности хотя бы потому, что здесь кроется серьезное различие между христианс­твом и исламом. У нас действительно много различий. У нас серьезные расхождения относительно Библии. Му­сульмане не верят, что наша Библия — истинное Свя­щенное Писание. Имеются важные расхождения в воп­росе о Боге: наш — триединый, их — единый как одно лицо. Есть различия в подходе к личности и трудам Хри­ста. Мусульмане считают, что Он — просто человек, мы же считаем, что Он — Сын Божий, Который стал сыном человека. Они отрицают сам исторический факт распя­тия Христа. Это лишь часть наших фундаментальных расхождений.

Мост к мусульманам лучше всего перекинуть именно через эти ключевые пункты наших расхождений, так как в них — учение о человеке. Ислам учит, что человеку не нужен Спаситель. В исламе человек — слабое создание, чье единственное устремление — познать волю Бога, и тем самым заслужить Его милость. Если изложить это в христианских терминах, то выходит, что мусульмане ве­рят, что познание Божьей воли равнозначно спасению. В соответствии с их понятиями человек страдает от незна­ния. И ему нужна не праведность Бога, а лишь познание Его воли. В этом главное различие между исламом и хри­стианством.

Согласно исламскому вероучению человек совершает грехи, но по своей природе он не является грешником. Он совершает множество грехов и ошибок, но не является грешником в смысле сильной врожденной наклонности к греху. Для мусульман (как и для иудеев) человеческая природа изначально добра. Человек от рождения безгре­шен. Он не достигает достаточной высоты только потому, что не знает Божьей воли. Дайте ему это, и он сможет по­виноваться закону и угодить своему Создателю!

За спиной у мусульман 1400 лет религиозной культу­ры, которая учит об изначально доброй природе человека. И им совсем непросто поверить в его изначальную грехов­ность и немощь. Хотя сама история приводит множество примеров злой природы человека, они все равно отрицают необходимость божественного искупления. Ни мусульма­не, ни иудеи не желают принимать основополагающего положения библейского христианства о грехопадении че­ловека. Но он грешен во всем — в разуме, воле, чувствах. В реформатском богословии это называется абсолютной греховностью. Этот тезис основывается на второй части первой главы Послания к римлянам.

Там убедительно показано падение человека в сфере религии, рассмотрены язычество и языческая мораль, а также деградация личности в развитых обществах Гре­ции и Рима. Мы видим, что моральное разложение и идо­лопоклонство подтверждают учение апостола Павла о плодах греха (Рим.1:18-32).

В первой главе Послания к римлянам Павел описывает, как возникло идолопоклонство. Мусульмане испытывают отвращение к идолопоклонству. Как же объяснить при­чину этого греха? Это первородный грех, совершенный нашими прародителями. Это — не просто незнание. Бог на заре творения дал нам достаточно света. То была собст­венная воля Адама согрешить против Бога.

К сожалению, исламская концепция падения человека является карикатурой на библейское учение о нем. Му­сульмане полагают, что Адам упал физически, в букваль­ном значении этого слова, как выпадают из окна. Затем он промолвил: "Виноват", на что Бог ответил: "Ты прощен".

Грехопадение ангелов, как оно изложено в Коране, — совершенно невероятная и немыслимая история. Предпо­лагается, что они пали после сотворения человека. Бог призвал одного из главных ангелов и сказал: "Поклонись Адаму", на что тот ответил: "Господи, как же я могу это сделать, когда Ты учил поклоняться только Тебе?" Бог разгневался и назвал ангела дьяволом.

Это явное противоречие упоминается в книге "Крити­ка религиозной мысли" ("A Critique of Religious Thought"), написанной мусульманином-марксистом в бытность его профессором Американского университета в Бейруте. Он указывает, что это — самая невероятная ис­тория в Коране. Как мог Бог просить ангела поклониться человеку, когда все прочие положения священной книги ислама учат, что поклонения достоин только Бог!

Идолопоклонство, столь ненавистное исламу, не явля­ется результатом неведения человека. Это плод его паде­ния. Идолопоклонство в библейском смысле порождается грехом. Этот особый грех является в конечном счете по­клонением самому себе. Все эти идолы, распро­страненные в Мекке во времена Мухаммеда, не были при­хотью вождей племен. Им поклонялись как конкретному выражению тщеславия человека со всеми его мыслями и представлениями. Упрощенно арабу-мусульманину сего­дня можно сказать, что идолопоклонство в древнем и сов­ременном мире существует как результат греха. Грех — отвратительная вещь!

Всевозможные извращения, упоминаемые апостолом Павлом (Рим.1), широко распространены среди мусуль­ман. Но они не вполне осознают всю серьезность этих грехов. И хотя ислам — законническая религия, в дейст­вительности мусульмане не имеют четкого представле­ния о требованиях Божьего закона. Заповедей Таурата в Коране нет. Мы видим, что апостол Павел желал пока­зать христианам в Риме, что все человечество виновно. Мы бы сделали доброе дело, если бы показали мусульма­нам, что благая весть обязательно появится на фоне "дурной вести". Дурная же весть должным образом из­ложена апостолом Павлом во второй части Послания к римлянам (Рим.1).

Ввиду того, что мусульмане воспринимают закон как спа­сителя, мы считаем особенно важным учение Павла о ме­сте закона в жизни христиан. Здесь у нас с мусульманами есть нечто общее: глубокое уважение к закону Бога. Коне­чно, мусульманин, имеющий довольно оптимистический взгляд на человека и неглубокое представление о грехе, не позволяет закону действовать подобно наставнику, ко­торый приведет его ко Христу. А именно так описывал Павел одну из функций закона ("шариа") в своем Посла­нии к галатам (Гал.3:24).

Мусульманин не имеет ни малейшего представления о том, что ждет его в конце жизненного пути. Он считает се­бя в состоянии исполнить закон и с большой вероятно­стью заслужить благодать Бога.

Читая Коран, мы узнаем, что ислам особенно настаива­ет на единственности Бога. Мы тоже веруем в единого Бо­га. Это — библейское учение и одна из основных тем у пророков. Мы должны терпеливо разъяснять мусульма­нам, что, хотя мы веруем в триединого Бога, это не зна­чит, что мы отступили от веры в единого Бога. Повсюду в исламском мире, где христиане упоминают имя Бога, они подчеркивают как его триединство, так и единство. "Во имя Отца и Сына и Святого Духа, Единого Бога. Аминь".

Нигде в Коране вы не найдете указания, как важно правильно обращаться к Богу. Как упоминалось выше, в Коране нет ничего подобного Десяти заповедям.

"Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно; ибо Господь не оставит без наказания того, кто про­износит имя Его напрасно" (Исх.20:7). Эти слова не затрагивают сознание юноши или девуш­ки, живущих в исламском мире. Живя и работая среди мусульман, сразу замечаешь, как часто нарушается эта особая заповедь Бога. Порой кажется, что слово "Аллах" утратило святость, поскольку оно слишком часто произ­носится "напрасно".

Павел, раскрывая греховность человека, повествует о ярости и гневе. Читая вторую главу Послания к римля­нам, мы находим, что даже абсолютное понимание правед­ности и неправедности не убережет нас от Божьего суда.

"Неизвинителен ты, всякий человек, судящий друго­го; потому что, судя другого, делаешь то же" (Рим.2:1). Суть сказанного заключается в том, что человек, осужда­ющий других, делает это на основе закона, забывая при этом применять этот закон к самому себе. Все Послание к Римлянам — полемика с иудеями. С точки зрения теоло­гии они напоминают мусульман, потому что тоже счита­ют возможным, исполняя закон, умилостивить Бога.

В 12-м стихе 2-й главы Послания слово "закон" упот­ребляется многократно. Здесь имеется в виду Закон Моисея. Далее в той же главе Павел уже говорит о зако­не как о принципе праведности и неправедности, напи­санном в сердце человека, созданного по образу и подо­бию Божьему.

"Те, которые не имея закона согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся, — потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправда­ны будут" (Рим.2:12-13).

Мусульманин может использовать этот принцип, что­бы сказать вам: "Вот видишь, Библия же говорит, что тот, кто будет соблюдать закон, будет считаться праведным". Что же, это верно. Но мы должны постоянно объяснять мусульманам абсолютную невозможность для человека когда-нибудь исполнить все требования закона. Нет ни единого человека, который мог бы исполнить закон, или "шариа", целиком и полностью.

"Ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе за­кон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую" (Рим.2:14-15).

Далее Павел разбирает вопрос, есть ли человеку какая-либо польза от того, что он имеет Божий закон? "Вот, ты называешься иудеем, и успокаиваешь себя законом, и хва­лишься Богом, и знаешь волю Его, и разумеешь лучшее, научаясь из закона" (Рим.2:17-18).

Хотя здесь может показаться, что Павел адресует уче­ние непосредственно иудеям, мы должны предусмотреть, что сообразительный мусульманин отнесет это и к себе. Если он честен перед самим собой, то отдает себе отчет в том, что нарушает этот закон. Так что слова Павла отно­сятся в равной степени и к мусульманам. Например: "И уверен о себе, что ты путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учи­тель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины: как же ты, уча другого, не учишь себя самого? проповедуя не красть, крадешь? говоря: "не прелюбо­действуй", прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, свя­тотатствуешь? хвалишься законом, а преступлени­ем закона бесчестишь Бога? Ибо ради вас, как написа­но, имя Божие хулится у язычников" (Рим.2:19-24). Здесь Павел подчеркивает полную невозможность для человека, даже живущего по открытому ему и записанно­му закону Божьему, завоевать благорасположение Бога, выполняя его заповеди. "Обрезание полезно, если испол­няешь закон; а если ты. преступник закона, то обрезание твое стало необрезанием" (Рим.2:25).

Мусульмане соблюдают закон об обрезании — следова­тельно, этот стих относится и к ним. Павел продолжает обсуждать проблему внешних признаков соблюдения за­кона Ветхого Завета. И приходит к замечательному выво­ду: "Но тот иудей, кто внутренне таков, и то обреза­ние, которое в сердце, по духу, а не по букве: ему и похва­ла не от людей, но от Бога" (Рим.2:29).

Как все ясно! Это работа Бога, Духа Святого. Мусуль­мане, унаследовавшие законничество, осуждены этими апостольскими словами, однако с любовью. С этими сло­вами надо быть осторожными, чтобы не нанести им оби­ду, поскольку они применимы и к нам с вами. Никто не возвысится над Божьим законом.

В третьей главе Послания к римлянам до 20-го стиха апо­стол Павел продолжает развивать тему о том, что мы ни­когда не сможем получить спасение благодаря своим доб­рым делам. Он не раз приводит слова из Св. Писания, что­бы доказать исконную греховность человека. Эти места касаются не только чужеземцев, но и народа Израиля. "Как написано: "нет праведного ни одного; нет разумевающего; никто не ищет Бога; все совратились с пути, до одного не годны: нет делающего добро, нет ни одного. Гортань их — открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их; уста их полны злословия и горечи. Ноги их быстры на пролитие кро­ви; разрушение и пагуба на путях их; они не знают пути мира. Нет страха Божия пред глазами их"" (Рим.3:10-18).

Местами перевод неточен. Приводя эти слова, Павел пользовался греческим переводом Ветхого Завета. Он хо­тел доказать с помощью этих слов, что человек оказался неспособен заслужить благодать Бога своими добрыми де­лами. Вывод из сказанного — в стихах 19 и 20. Они имеют решающее значение для нашей работы с мусульманами:

"Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются вся­кие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдывается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех." (Рим.3:19-20).

Яснее не скажешь. Закон вроде рентгена, который Бог дал нам, чтобы высветить нашу истинную природу, нашу хроническую смертельную болезнь. Осознав свою природу, мы уже готовы выслушать Благую весть об Иисусе Христе или, говоря по-арабски, "инджил Йесуа аль-Масиха".

"Но ныне, независимо от закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки" (Рим.3:21). Инджил, о котором знают мусульмане, — это не христианская Благая весть. После того, как вы объяс­ните, что Евангелие, которое Иисус получил с небес, — это не книга закона, и установите доверительные отноше­ния, вы сможете рассказать об этом отрывке из Писания каждому, кто проникся к вам симпатией и желанием ус­лышать Христианское Писание.

В нем говорится о праведности Божьей, которая была обещана в ветхозаветные времена. Теперь она явилась как откровение в Новом Завете. Конечно, многое зависит от то­го, на каком языке вам приходится общаться, но слово "от­кровение" очень не просто объяснить или перевести на многие языки исламского мира. Слово "аалана", употреб­ляющееся в арабской Библии, сегодня используется в зна­чении "рекламировать". Я предпочитаю употреблять дру­гое слово — "кашафа", т.е. "снять покров". Павел сказал: "независимо от закона". Это значит, что для того, чтобы стать праведным перед Богом, чтобы получить от Него пра­ведность, сделаться угодным в Его очах, не надо быть под законом. Мы становимся праведными перед Богом незави­симо от законнической системы. Он Сам делает нас правед­ными благодаря тому труду, который взял на Себя вместо нас Иисус Христос. Это и есть Благая весть, инджил.

Однако не следует полагать, что это Евангелие было чем-то совершенно новым. Оно уже упоминалось в "Зако­не и Пророках", т.е. в Ветхом Завете. Иными словами, Евангелие уже присутствовало в Ветхом Завете, но только в виде обещания, или обетования. А во времена Нового Завета это обетование было исполнено, когда Мессия умер на кресте и воскрес из мертвых.

Тогда 22-й стих становится яснее. "Правда Божия чрез веру в Иисуса Мессию во всех и на всех верующих; ибо нет различия". Я заменил слово "Христос" на "Мессия". Во время служения мусульманам мы не должны употреб­лять принятые на Западе выражения. Вполне оправданно будет вернуться к языку ислама (арабскому) и употреб­лять как можно больше слов из него, показывая тем са­мым наше желание говорить о христианской вере с му­сульманами на их уровне и языке.

Бог оправдывает людей через их веру в Спасителя Мес­сию. Помните, что имя Иисус (Йесуа) ничего не говорит мусульманам. Вы должны пояснять его, употребляя сло­во "Мухаллес". Это вовсе не значит, что мы, работая сре­ди мусульман, обязаны исключить из нашего языка слово "Иисус". Но при любой возможности добавляйте сино­ним или слово, поясняющее мусульманам, что этот вели­кий пророк (в их понимании) гораздо более, чем просто пророк. Он — Спаситель.

Бог спасает всех, кто верует в Него, для Него тут нет никакого различия. Какое прекрасное утверждение! Па­вел говорит, что те, кто несет Благую весть, и те, кто вни­мает ей, находятся в равном положении. Это необходимо постоянно подчеркивать, чтобы избежать превратного ис­толкования, будто мы поучаем мусульман или смотрим на них свысока. Поэтому слово "всех" включает в себя и распространяющих и принимающих Благую весть.

"Потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искупле­ние во Христе Иисусе" (Рим.3:23-24). Для мусульман идея о том, что спасение можно полу­чить через смерть Иисуса Христа, революционна. Павел добавляет слово "даром", подчеркивая; что дар спасе­ния нельзя заслужить. Это — дар Божьей милости. Это величайшее учение! Более того, когда мы говорим о тру­де и подвиге нашего Господа, мы не можем описать это одним словом. Говоря о Боге, я часто употребляю слова Освободитель, Искупитель, Спаситель. Каждое из них имеет свой смысловой оттенок. Я всегда молюсь и наде­юсь, что одно из них заденет мусульманина за живое и даст ему почувствовать чудо личности и труда Иисуса Мессии.

Мусульмане верят, что Бог достаточно всемогущ и все­силен, чтобы прощать грехи. Но вот что говорит Слово Бо­жье об основе нашего прощения:

"Которого [Иисуса] Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его чрез веру, для показания прав­ды Его в прощении грехов, соделанных прежде, во вре­мя долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправды­вающим верующего в Иисуса" (Рим.3:25-26). У мусульманина сразу возникает вопрос, который за­дал бы и иудей. Отбрасываем ли мы закон Бога? Он сразу скажет, что вы извращаете Слово Божье, раз полагаете, что закон больше не имеет силы.

"Где же то, чем бы хвалиться? уничтожено. Каким законом? законом дел? Нет, но законом веры. Ибо мы признаем, что человек, оправдывается верою, незави­симо от дел закона. Неужели Бог есть Бог иудеев только, а не и язычников? Конечно, и язычников; по­тому что один Бог, Который оправдывает обрезан­ных по вере и необрезанных чрез веру. Итак мы унич­тожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем" (Рим.3:27-31).

Павел всегда упреждает вопросы, которые, естествен­но, возникают у слушающих его. Вскоре мы рассмотрим фразу "но закон утверждаем". Мы уже доказали, что глу­боко чтим закон и его важную роль в нашем приближении ко Христу Спасителю.

Пример Авраама, предлагаемый в 4-й главе Послания к римлянам, очень помогает, когда мы свидетельствуем не только иудеям, но и мусульманам. Они тоже почитают Авраама отцом всех верующих. Арабы считают себя по томками Авраама через Измаила. Это не значит, что лю­бой, говорящий на арабском языке, — потомок Авраама.

Когда паломники-мусульмане идут в Мекку, они чтят сознательную жертву Измаила на святом месте в Мекке. Они не принимают библейскую версию повеления Бога, когда Он сказал Аврааму: "И там принеси его [Исаака] во всесожжение" (Быт.22:2). С точки зрения Библии "там" — это не в Мекке, а на горе Мориа в Палестине. Но так или иначе, иудеи, христиане и мусульмане почитают Авраама и считают его великим Божьим человеком. Ара­бы зовут его Ибрагим аль-Халил, т. е. Авраам Друг (Бо­га). Город Хеврон в честь Авраама называется по-арабски Аль-Халил.

Мы видим, что здесь Павел ссылается на Авраама, как если бы мы ссылались на Верховный суд. Обратимся и мы к жизни Авраама согласно Ветхому Завету и посмотрим, что можно там почерпнуть.

"Что же, скажем, Авраам, отец наш, приобрел по пло­ти? Если Авраам оправдался делами, он имеет похва­лу, но не пред Богом. Ибо что говорит Писание? "Пове­рил Авраам Богу, и это вменилось ему в правед­ность"" (Рим.4:1-3).

Что же великого в Аврааме? То, что Бог принял его как праведного за веру его. Авраам поверил Божьим обетованиям, хотя это было очень непросто. Он сам был очень стар, а жена Сара не принесла ему детей.

"Воздаяние делающему вменяется не по милости, но по долгу; а не делающему, но верующему в Того, Кто оправдывает нечестивого, вера его вменяется в пра­ведность. Так и Давид называет блаженным челове­ка, которому Бог вменяет праведность независимо от его дел: "Блаженны, чьи беззакония прощены и чьи грехи покрыты; блажен человек, которому Господь не вменит греха"" (Рим.4:4-8). Здесь Павел не выдвигает новую интерпретацию жиз­ни Авраама или какие-то принципы, неизвестные в Вет­хом Завете. Он ссылается на Книгу псалмов, так почитае­мую иудеями. У мусульман нет четкого представления о псалмах, поскольку они не приводятся в Коране, но упо­минаются под названием "Забур". Павел хочет подчерк­нуть, что наш великий отец Авраам был признан правед­ным за свою веру, а обрезание, столь высоко чтимое иуде­ями и мусульманами, было предписано в священной исто­рии позднее. Иными словами, Авраам был оправдан и по­лучил праведность задолго до того, как ему было дано зна­мение и печать праведности, которая пришла через веру.

Это заявление Павла для нас просто находка, посколь­ку оно означает, что отец всех верующих может быть при­мером как для иудеев, так и для бывших язычников. Он отец тех, кто верует в Бога Св. Писания, независимо от эт­нической и расовой принадлежности.

Все сказанное в конце рассматриваемой главы сводится к следующему: если мы внимательно посмотрим на жизнь Авраама, то убедимся, что он был не безгрешен. Он совер­шил немало ошибок и грехов, но был оправдан Богом как праведник благодаря своей вере. Именно это важно.

"А впрочем не в отношении к нему одному написано, что вменилось ему, но и в отношении к нам: вменит­ся и нам, верующим в Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса (Христа), Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего" (Рим.4:23-25).

Продолжая тему 4-й главы Послания к римлянам и рас­сматривая ее последнюю строку — "Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего", — я хотел бы обратить на этот стих особое внимание. Очень важно делать равнозначный акцент как на распятии, так и на воскресении нашего Господа.

Сталкиваясь с отрицанием мусульманами Его смерти, мы иногда уделяем этой проблеме столько внимания, что забываем о не менее важном факте: что Он был воскрешен ради нашего оправдания. Если вы будете рассматривать это как священную формулу, то не забудьте и про вторую часть ее. Очень важно подчеркнуть как смерть, так и вос­кресение одновременно, поскольку оба эти События явля­ются фундаментом нашего спасения.

Павел, как старший учитель, получивший греческое об­разование в Тарсе и иудейское в Иерусалиме, хочет рас­крыть заинтересованному слушателю эти кардинальные истины веры. Закон просто показывает нам всю мерзость нашего греха. Он ведет нас к Богу. Приходя к Нему, мы по­нимаем, что Он послал Своего единородного Сына умереть за нас на кресте. Но мы не должны останавливаться на этом. Как упоминалось ранее, мы обязаны глубоко рас­крыть смысл воскресения Господа нашего Иисуса Христа.

"Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа" (Рим.5:1). Плодом нашего оправдания верою в Иисуса Христа является мир с Богом. Это самая прекрасная Весть, которую может ус­лышать человек. Мир с Богом — это мир, который мы не можем получить через наши добрые дела, но лишь через нашу праведность перед Господом. На арабском языке слово мир звучит как "салам", а на древнееврейском — "шалом". Ислам означает полное и совершенное подчине­ние Богу. Но спросите мусульманина, действительно ли он пребывает в мире с Аллахом. И вы никогда не услыши­те однозначно положительного ответа. Ни один мусуль­манин не уверен в своих отношениях с Аллахом.

Евангелие говорит о мире с Богом — предмете особого интереса мусульман. Мы, христиане, нашли свой мир в Господе Иисусе Христе. Мы хотим, чтобы наши соседи-мусульмане тоже испытали это необыкновенное счастье. "Итак, оправдавшись верою, мы имеем мир с Богом чрез Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого верою и получили мы доступ к той благодати, в которой сто­им и хвалимся надеждою славы Божией" (Рим.5:1-2). Таким образом, мы, христиане, можем сказать му­сульманам, что мы очень заинтересованы в мире с Госпо­дом. До нашего обращения мы были в состоянии войны с самими собой, с нашими ближними и с Богом. Теперь же вся наша жизнь протекает под благодатью Божьей.

Естественно, поскольку этот опыт мы пережили не в пустом пространстве, а в мире, наполненном грехом и противлением, апостол Павел упоминает о некоторых проблемах, с которыми мы сталкиваемся. Ведь это мир с Богом, а не с окружающим миром.

"И не сим, только, но хвалимся и скорбями, зная, что от скорби происходит терпение, от терпения опыт­ность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам" (Рим.5:3-5). Упоминание здесь Третьего Лица Св. Троицы очень ва­жно. Христос и ныне с нами, хотя пребывает одесную Бо­га-Отца. Он присутствует с нами в Св. Духе. Поскольку мусульмане отрицают Троицу, у них нет понятия о Св. Духе как о Личности. И тем не менее они стремятся к че­му-то жизненному, ищут веры помимо законнического свода правил поведения. Мы должны помнить, что нельзя рассматривать мусульманина строго следующим всем ка­нонам своей веры. Он остается созданием Божьим. Он со­здан по образу и подобию Бога (Быт.1:27). И этот раздел Послания к римлянам вполне отвечает чаяниям любого человека, ищущего мира с Богом и с самим собой.

Именно здесь мы должны объяснить, что опыт хри­стианина — это не столько внутренняя работа над собой. Это результат работы Духа Святого в наших сердцах.

Мы подошли к грехопадению Адама. Нам нужно держать в уме книгу Бытия и помнить, что Коран не дает ясной картины того, что произошло в Эдеме. В Послании к рим­лянам история грехопадения изложена на прочной бого­словской основе. Хотя есть определенное сходство между Адамом и Христом, цель Павла — показать разницу меж­ду ними. Он излагает учение о Христе как нашем предста­вителе или заместителе. Оно основывается на том факте, что нашим первым представителем был Адам. Нам прихо­дится пользоваться чуждым для мусульман языком.

Во второй части 5-й главы, начиная с 12-го стиха, мы читаем сравнительную характеристику Адама и Христа. Мусульмане верят в историю Адама, и нам не надо тра­тить время, чтобы убедить их в ее истинности.

Тем не менее постарайтесь подчеркнуть, что грехопа­дение Адама было духовным и нравственным. Это было восстание против Бога. Причиной тому была гордыня. И это сказывается на всех потомках Адама.

В этом месте мусульмане могут с ужасом воскликнуть:

"Это несправедливо, что Господь так поступил с нами, со­гласно вашему Писанию". На это мы можем ответить, как апостол Павел: "Ты кто, человек, что споришь с Богом?" (Рим.9:20) Это не наша выдумка. Об этом говорит сам Бог в своем Слове.

Вам надо будет сказать, что дело не только в самом Адаме. Он — не Благая весть, он — прелюдия к Благой ве­сти. Если вы отрицаете, что Адам был вашим представи­телем, вы лишаете себя более значительного Адама, вто­рого Адама, небесного Адама, который есть Мессия. Если Адам не мог вас представлять, то как мог представлять вас Иисус? Христос, умерший на кресте, представлял всех уверовавших в Него на протяжении всей истории. Не лишайте себя надежды, возражая против учения об Ада­ме как о нашем представителе. Любой верующий может теперь сказать, что там, на кресте, Иисус умер, представ­ляя его. Теперь Он наш Посредник. Ходатай перед Богом.

Мусульмане выдвинут много возражений против уче­ния о Христе как нашем представителе перед Богом. По­скольку они не принимают учения о первородном грехе, они не принимают и учения Павла. Однако здесь мы не должны уступать. Это место в Послании к римлянам не­обходимо для истинного библейского понимания искуп­ления. Это, можно сказать, одно из наиболее конкретных мест в Библии, которое в равной мере касается нашего от­ношения к Адаму и Господу нашему Иисусу Христу. "По­сему, как преступлением одного всем человекам осужде­ние, так правдою одного всем человекам оправдание к жизни" (Рим.5:18).

В современной английской версии Библии этот отры­вок передан так:

"Итак, как один грех заклеймил весь человеческий род, так одно праведное дело сделало весь человечес­кий род свободным и даровало ему жизнь". Некоторые теологи понимали это место из Библии как утверждение о всеобщем спасении. Но мы не имеем права выдергивать из Библии отдельные места вне связи со всем тем, что говорится по данному вопросу. Я понимаю это ме­сто следующим образом: по природе все мы произошли от Адама, он наш праотец. Нравится нам это или нет, он наш отец. Но единственный путь быть во Христе лежит через веру. Если у человека есть вера во Христа, он может счи­тать, что Христос освободил его и дал ему вечную жизнь.

Я не думаю, что, основываясь на учении Павла, учении нашего Господа или даже всей Библии, можно делать вы­вод, что смерть Христа означала освобождение всего чело­вечества. Конечно, спасенная часть человеческого рода представляет все человечество. Искупленное человечест­во — это новое человечество, глава которого — Мессия. "Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются вся­кие уста, и весь мир становится виновен пред Богом" (Рим.3:19).

Мы относимся к нашему Богу иначе, чем к Адаму. Что­бы иметь право заявить, что Христос — наш представи­тель перед Богом, мы должны соединиться с Ним через веру. Так мы становимся детьми Божьими. Нельзя пере­оценивать сходство между Адамом и Христом.

Апостол Павел — хороший наставник. Поэтому он вновь рассматривает наше отношение к закону и развивает уче­ние дальше.

"Закон же пришел после, и таким образом умножи­лось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловатъ благодать, дабы, как грех царствовал к смерти, так и благодать воцарилась чрез правед­ность к жизни вечной Иисусом Христом, Господом нашим" (Рим.5:20-21).

Павел разбирает это учение о грехе и праведности и с нетерпением ожидает вопросов слушателей. В Послании к римлянам он предполагает, что иудеи (как и мусульма­не) будут считать, что он пренебрегает законом и лишает его всякой ценности.

"Что же скажем? неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: "не пожелай"" (Рим.7:7).

Павел часто прибегает к повторам, но частое повторение основ нашей веры не утомляет нас. У нас ушло много вре­мени, чтобы усвоить эти истины и понять, что закон был нашим учителем, который привел нас ко Христу, в кото­ром мы получили спасение. С другой стороны, иудеи и му­сульмане верят, что именно закон их спаситель. Это основ­ной постулат их веры. Поэтому мы обязаны повторять, что закон — средство, через которое мы узнаем, что мы греш­ники. Закон указывает нам на Христа Спасителя.

В 12-м стихе 7-й главы мы находим еще одно указание на истинное предназначение закона. "Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра. Итак неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак". Просто закон не может привести к спасению. Вот о чем идет речь.

"Итак неужели доброе сделалось мне смертоносным? Никак; но грех, оказывающийся грехом потому, что посредством доброго причиняет мне смерть, так что грех становится крайне грешен посредством запове­ди" (Рим.7:13).

Павел говорит здесь о том, что, хотя мы и помним о законе Божьем в наших сердцах, наша грешная природа не позволяет нам полностью осознать всю греховность греха. Познавая открывшийся нам закон Бога, мы ви­дим ужасную, отталкивающую суть греха. Павел хочет сказать, что закон прежде всего показывает нам нашу греховность.

Павел знает о конфликте, который будет продолжать­ся в жизни искупленного. Он советует им не пытаться жить без помощи Христа. Через Христа мы можем одер­жать победу:

"Благодарю Бога (моего) Иисусом Христом, Господом нашим. Итак тот же самый я умом (моим) служу за­кону Божию, а плотию закону греха" (Рим.7:25). Здесь для вас очень важно знать о путанице в понима­нии греховности природы человека на Ближнем Востоке. Слово "плоть", которое в греческом тексте Библии пере­дается как "саркс", может создать у мусульманина впе­чатление, что, согласно Библии, наше тело изначально есть зло. Но Библия этому не учит. Человек — единое це­лое. И тело, и душа были созданы Богом, и когда человек впал в грех впало в грех все его естество, а не только тело (плоть), как полагают многие на Ближнем Востоке.

Глава 8-я Послания к римлянам представляет собой заме­чательное обобщение всех положений его первой части. В Коране нет ничего подобного. Мусульмане полагают, что никто на земле не ведает, каков будет итог его земного странствия — рай или ад. Как чудесно, что благодаря Евангелию мы сможем сказать: "Итак нет ныне никако­го осуждения тем, которые во Христе Иисусе" (Рим.8:1).

Хотя Павел, разъясняя учение об уверенности в спасе­нии, употребляет слово "закон", это не значит, что он воз­вращается к законничеству. Мы не должны забывать об ограниченных возможностях любого человеческого язы­ка, особенно когда пытаемся разъяснить духовные исти­ны. Поэтому мы рассматриваем слово "закон" как имею­щее несколько значений. То же самое можно сказать о слове "мир" (греч. "космос"). Поэтому "закон" не всегда значит "Закон Моисея", или особую заповедь, или путь к спасению, как учат иудаизм и ислам. Закон, помимо про­чего, означает принцип. Именно так мы должны его по­нимать, когда Павел говорит "закон духа".

"Итак нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе живут не по плоти, но по духу, по­тому что закон духа жизни во Христе Иисусе освобо­дил меня от закона греха и смерти. Как закон, ослаб­ленный плотию, был бессилен, то Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной в жертву за грех и осудил грех во плоти" (Рим.8:1-3). Здесь, как мы видим, Павел говорит о законе, имея в виду в первую очередь действенный принцип жизни веру­ющего. Когда же он говорит, "как закон был бессилен", то имеется в виду Закон Моисея. Павел не утверждает, что человеческая природа нашего Господа была грешной. Он говорит "в подобии плоти греховной", подразумевая, что Сын Божий принял нашу человеческую природу. Нельзя забывать, что мусульмане верят в безгрешность Христа.

Говоря о своей уверенности в спасении, непременно сообщите мусульманину об очень личностном характере нашей религии. В исламе этого нет. Наша вера личностна и в другом смысле. Очевидно, что если мы веруем, в веру вовлечена вся наша личность, это не просто чувст­во. Но наша вера личностна и в том смысле, что ее объе­ктом является Личность. Бог, которому мы вверяем свое спасение, является Личностью. На языках исламского мира эти истины объяснить довольно сложно. Напри­мер, в арабском языке слово "личность" имеет оттенок "парень" или "приятель". Говоря о Боге, мусульманин никогда не назовет Его личностью. В исламе Бог — "все­цело Иной". Он отличается от всех и всего сущего на све­те. Об этом надо непременно помнить, говоря о заботе Бога о нас, своих детях, и об уверенности, что мы полу­чили спасение навсегда.

Иными словами, согласно богословскому понима­нию, в центре Библии находится Личность, и эта Лично­сть — не кто иной, как наш Господь Иисус Христос. Он наш Еммануил, т. е. "с нами Бог". Этой бесценной исти­ны нет в исламе. Мусульмане даже не упоминают, что они знают Бога или имеют какие-то взаимоотношения с Ним. Если они так скажут, их сочтут мистиками. Я все­гда упоминаю, что в христианстве мы знаем Бога лич­но — как нашего Небесного Отца. В исламе всегда поль­зуются предлогом, который разделяет человека и Бога. Ни один мусульманин не скажет: "Я знаю Бога", он ска­жет: "Я знаю о Боге". Нет ничего подобного прекрасным словам из Писания: "Чтобы познать Его, и силу вос­кресения Его, и участие в страданиях Его" (Флп.3:10). Все, что мы находим в главе восьмой Послания к Римля­нам, относится исключительно к области личного.

"Ибо думаю, что нынешние временные страдания ни­чего не стоят в сравнении с тою славою, которая от­кроется в нас... Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне... И мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего... При­том знаем, что любящим Бога, призванным по Его из­волению, все содействует ко благу... Но все cue преодо­леваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни дру­гая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем" (Рим.8:18,22-23,28,37-39). Какая убежденность!

Мы твердо верим, что наш Господь — божественный Сын Божий. Но мы замечаем, что апостол Матфей открывает это постепенно. Иначе говоря, это Евангелие не начинает­ся ясными уверенными словами, которые были сказаны Церкви в конце I столетия: "В начале было Слово, и Сло­во было у Бога, и Слово было Бог". Матфей начинает с пе­речня предков Иисуса, Мессии, потомка Давида.

Давид, как потомок Адама, хорошо известен мусуль­манам. Вы можете привести им этот перечень, и им будет интересно услышать имена патриархов. Они с удивлени­ем узнают, что некоторые из них не были святыми по их понятиям о святости.

Главная часть 1-й главы — прекрасная весть о рожде­нии Мессии. Он был провозглашен Спасителем Своего на­рода. Ангел сказал: "Родит же Сына, и наречешь Ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей своих от грехов их" (Мф.1:21).

Теперь самое подходящее время объяснить положение еврейского народа при римском владычестве. Как прави­ло, арабы и все мусульмане живо интересуются историей Израиля. Поэтому священная история Ветхого Завета должна заполнить пробелы, имеющиеся в Коране.

Вы можете начать с Давида и рассказать, какой про­цветающей была страна в его время и какой великой ста­ла она при правлении его сына Соломона Мудрого. В то время страна разделилась на два царства. Северное царст­во — Израильское — было представлено десятью племе­нами (коленами). Южным царством было Иудейское со столицей в Иерусалиме. В то время как в Иерусалимском храме строго соблюдались богослужения, в северном цар­стве религия подверглась синкретизму и в результате его жителей увели в плен ассирийцы. Они были выходцами из Месопотамии (современный Ирак).

Южное царство не сохранило верности Господу. При­шли вавилоняне и пленили народ Иудеи. История иудей­ского народа была во многом трагична. Но Бог никогда не забывал обетования, данного Аврааму. Он посылал проро­ков, которые призывали народ обратиться к Богу, и уте­шал его грядущим приходом Мессии. После падения Ва­вилонской империи персы отпустили иудеев обратно на родину. Вернулись около 45 тысяч человек под предводи­тельством Ездры и Неемии.

Мусульманам вообще и народам Ближнего Востока в частности очень важно знать историю. Поэтому вам нуж­но иметь достаточно хорошее представление о периоде ме­жду Ветхим и Новым Заветами, т. е. от пророка Малахии до воплощения Сына Божьего.

Некоторую информацию об этом периоде можно найти в апокрифах. После падения Персидской империи на Ближний Восток около 300 г. до Р.Х. пришли греки под предводительством Александра Великого. После его смерти огромная империя распалась на несколько царств. Египетским царством управляли Птолемеи, а Сирией — Селевкиды. Иудеи, проживавшие в тот период в Палести­не, испытывали на себе последствия вражды между эти­ми двумя царствами. Однажды они восстали против Селевкидов и одержали великую победу, отмечаемую и по сей день как праздник Ханука.

Около 50 г. до Р.Х. весь Ближний Восток подпал под влияние Рима. Ко времени появления Нового Завета Па­лестина уже входила в состав римской провинции Сирия. Это была мощная империя с хорошо организованной сис­темой управления. Но наш Спаситель был объявлен Спасителем своих людей не от римского владычества, а от их "грехов".

Рассматривая Послание к римлянам, мы отмечали, что мусульмане понимают "грехи" не так, как мы. В их понимании грехи — это просто ошибки, проступки, про­истекающие от слабости человеческой натуры, которые можно искупить добрыми делами и исполнением требова­ний "шариа" — закона Бога.

Иначе обстоит дело в Новом Завете. Иисус — Спаси­тель Своих людей от их грехов. Вам понадобятся вся дан­ная вам благодать Бога и все оттенки языка, на котором вы говорите, чтобы объяснить мусульманину, что вы по­нимаете под греховностью или грехом. Именно поэтому рассказ о библейской истории очень важен и поучителен. Библейские истины нельзя преподавать абстрактно. Вы должны рассказывать конкретные библейские истории.

Теперь мы подошли к прекрасному имени Еммануил, который упоминается в 1-й главе Евангелия по Матфею: "А все это произошло, да сбудется сказанное Госпо­дом чрез пророка, который говорит: "Вот, Дева во чре­ве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Емма­нуил, что значит: с нами Бог"" (Мф.1:22-23). В дословном переводе "Еммануил" значит "с нами Бог". Интересно отметить, что в греческой версии Библии это выделено особо. Еммануил означает воплощение Сына Божьего. В лице Христа Бог стал одним из нас и объявил о единстве с нами, сирыми и убогими людьми! Конечно же, подобное откровение превыше всякого воображения.

Глубокий духовный голод человека, будь то мусульма­нин или иудей, марксист или язычник, можно утолить только этим чудесным именем — Еммануил. С нами Бог. В лице Христа Он стал нашим Искупителем.

Вы сами должны почувствовать, когда наступит мо­мент побеседовать о глубоком значении воплощения. Му­сульмане всегда с огромным вниманием выслушивают рассказы о подробностях жизни нашего Господа. Их очень интересуют все события, все трагические моменты истории, о которых пойдет речь в следующей главе. Вы расскажете о приходе мудрецов, очевидно, из Персии, Месопотамии или другой восточной страны. Бегство в Египет будет для них захватывающей историей. А истреб­ление младенцев Иродом раскроет перед ними весь ужас человеческой природы.

Хотя Иоанн Креститель и упоминается в Коране под именем Яхья, миссия его неясна. Нигде нет даже намека на учение Крестителя. Поэтому мы не можем рассчиты­вать на то, что мусульмане понимают, что сын Захарии призывал народ ожидать прихода Мессии:

"Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я недостоин понести обувь Его; Он бу­дет крестить вас Духом Святым и огнем; лопата в руке Его, и Он очистит гумно Свое, и соберет пшеницу Свою в житницу: а солому сожжет огнем неугаси­мым" (Мф.3:11-12).

Когда мы подходим к крещению Иисуса, нам открывают­ся три Личности в их единстве. Для мусульман это — ка­мень преткновения. Но мы должны не уклоняться от это­го учения, а, напротив, четкое представлять все, что про­изошло.

"Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоан­ну — креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли при­ходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его" (Мф.3:13-15). Здесь нам открывается смысл второго имени Иисуса, как о Нем сказано у Матфея. Еммануил — с нами Бог. Бог настолько сольется с нами, что, будучи абсолютно без­грешным, все же примет крещение. Это символ Его абсо­лютного уподобления людям.

"И крестившись Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюб­ленный, в Котором Мое благоволение" (Мф.3:16-17). Здесь перед нами явно вырисовывается учение о Свя­той Троице. Сын принял крещение как воплощенный Сын Бога. Его можно было видеть. Открылся Дух Святой. "Дух Божий сходил, как голубь, и ниспускался на Него". И был услышан "глас с небес", голос Бога-Отца, который объявил: "Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение".

Вы не должны забывать, что имеете дело с людьми, которым веками прививалось негативное отношение к учению о Троице. Лишь после того, как мусульманин признал свою греховность и принял Иисуса Христа как своего Спасителя, учение о Троице перестает быть для него проблемой. Я убедился в этом на собственном опы­те. Когда мусульманин принимает Иисуса как своего Спасителя, благодать Господа и работа Св. Духа приво­дят его к убеждению, что Иисус не просто пророк, но во­плотившийся Сын Божий. Ради нас, людей, и ради на­шего спасения Он сошел с небес, чтобы совершить Свой подвиг искупления.

Мы не сможем привести мусульман к Богу, если с са­мого начала будем пытаться убедить их в истинности Св. Писания или на его основе излагать учение о Троице, до­казывать святость Иисуса и подлинность Его распятия в Страстную пятницу. Мы должны начать с самого элемен­тарного. Все мы созданы по образу и подобию Божьему. Все мы согрешили. "Мы как овцы, не имеющие пасты­ря". Мы начинаем с того, с чего начал Павел в своем По­слании — с объяснения убожества человеческого сущест­вования. Затем мы переходим к разъяснению Благой вес­ти от Бога. Иными словами, мы начинаем с библейского учения о грехопадения человека и о благодати Божьей, которая спасает человека от греха. Если мусульманин ус­воил эти основополагающие истины, мы ведем его даль­ше — к учению о сыновстве Христа и о Троице.

Провозвестие Евангелия должно увлечь мусульманина уникальностью служения нашего Господа Иисуса Христа и его личности. Нельзя воспринимать Мессию как просто пророка. Он — Личность, которая была Богом и челове­ком одновременно. Это главное, что заключает в себе Евангелие: Иисус — Сын Божий, Который пришел на зе­млю, чтобы принести нам искупление.

Не стоит уделять много внимания рассказам о чудесах, которые творил Иисус. Мусульмане приписывают Ему го­раздо больше чудес, чем мы. Согласно Корану, Иисус тво­рил чудеса еще младенцем.

Поэтому, когда мы переходим к рассказу о служении нашего Господа, мы должны знать о представлениях му­сульман относительно чудес, которые творил Иисус. Чу­деса Мессии в Коране носят мифический характер. Он творил птиц из грязи, и они летали!

Я убежден, что творимые Иисусом чудеса были наце­лены на то, чтобы показать, что Он — Сын Божий: это бы­ла его Божественная миссия. Второй целью Его миссии было искупление. А те чудеса, что описываются в Коране, не соответствуют этим двум задачам.

Вот почему, когда мы вместе с мусульманами читаем об искушениях Иисуса, мы объясняем им, что наш Гос­подь отказался сотворить чудо именно ради самого чуда. Рассказывая о сорокадневном посте и последующих иску­шениях, укажите, что Мессия отказался превращать кам­ни в хлеб и прыгать с высоты храма. Иисус творил чудеса не для того, чтобы заставить людей уверовать в Него.

Здесь можно упомянуть, что, по Корану, Сатана пал, пото­му что отказался поклониться Адаму. Более того, Коран при­писывает повеление поклониться Адаму самому Аллаху, что еще более запутывает положение. Несмотря на то, что Коран строго учит о единственности Бога и абсолютной необходимо­сти поклоняться Ему одному, тем не менее как-то странно звучит это учение о падении Иблиса (Сатаны по-арабски).

Наша задача — раскрыть подлинное значение чудес, которые творил наш Господь, надеясь при этом, что му­сульмане перестанут верить в ложные чудеса, приписыва­емые нашему Господу в Коране и исламской традиции.

Теперь мы подошли к той части служения нашего Гос­пода, где Он открывается как целитель и учитель: "И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую бо­лезнь и всякую немощь в людях. И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он ис­целял их. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима и Иудеи и из-за Иордана" (Мф.4:23-25).

Благая весть о Царстве относится к Царству Божьему. Совершенно иную концепцию царства предлагает ислам. Хотя о последних днях у мусульман представление при­мерно такое же, как у христиан, однако Царство ассоции­руется у них с миром ислама. Вы должны помнить, что с са­мого начала эта религия разделила весь мир на две части:

"Дар аль-Ислам" (царство ислама) и "Дар аль-Харб" (цар­ство войны). Установления Бога распространяются по мере распространения ислама по всему миру. Это — задача му­сульман, их наказ. Царство, построенное словом и мечом.

Совершенно очевиден контраст между общественным служением нашего Господа и теми днями, которые Му­хаммед провел в Мекке и Медине. В силу духовности Цар­ства Божьего и его окончательной победы после Второго пришествия Христа мусульмане считают нас, христиан, абсолютно непрактичными. Они не понимают, как хри­стианство соотносится с жизненными проблемами здесь, на земле. Ответ же христиан в соответствии со Св. Писани­ем таков: Царство Божье явилось во Христе и распростра­няется во всей земле. Но его нельзя установить с помощью политических программ. Оно начинается в сердцах лю­дей, повинующихся Господу. Христиане раскрывают силу

Царства Божьего в повседневном труде. Они стараются применять принципы Царства повсюду в жизни, созна­вая, что его полнота проявится лишь в конце времен.

Необходимо иметь совершенно четкое представление о том, чему учит Господь в Нагорной проповеди. На много­летнем опыте я убедился, что эти идеи очень привлека­тельны для мусульман. Однако если мы будем недостато­чно осторожны, они истолкуют Нагорную проповедь по­верхностно и будут думать, что Христос учил спасению через добрые дела.

Мусульмане могут приветствовать значительную часть того, что мы им рассказываем, поскольку с фило­софской точки зрения у нас много общего. Мы и они ис­поведуем теистические религии, мы уважаем закон Бо­жий, который считаем проявлением Его воли в нашей жизни. Мы верим в верховную власть Бога, в то, что Он должен быть прославлен выше всего сущего. В отличие от последователей религий Дальнего Востока, мы не яв­ляемся пантеистами.

Но я убежден, что, когда мусульмане слушают Нагор­ную проповедь, у них нет адекватного понимания. С пси­хологической точки зрения, они не слышат, что мы им го­ворим: они слышат то, что хотят услышать. До тех пор, пока они будут мыслить в рамках мусульманского созна­ния, они будут исходить из антихристианских взглядов.

Поэтому, радуясь этим возвышенным словам, они при этом решительно отрицают чисто христианские понятия: получение спасения от Нашего Господа, триединство Бога и т. п. Они отрицают учение о немощи человека и невоз­можности для него умилостивить Господа и полностью исполнить требования закона. Все это сознание мусуль­манина немедленно отвергает.

Вот почему, изучая вместе с мусульманином Нагорную проповедь, вы должны предвидеть три основные ошибки и не допускать их.

Во-первых, необходимо исправить ошибочное предста­вление о том, что человек может угодить Господу. Разъя­сните, что не в нашей власти достичь этого собственными силами, даже став служителями Мессии. Мы нуждаемся в Его силе через Св. Духа для того, чтобы по меньшей ме­ре приблизиться к задачам, поставленным в Нагорной проповеди. Фактически, любой читающий Нагорную про­поведь внимательно убедится в полной невозможности для человека жить по ее законам. Здесь очень полезно вновь подчеркнуть греховность человека, раскрытую в Послании к римлянам.

Во-вторых, вы должны также постараться изменить точку зрения мусульман о том, что если мы следуем при­меру нашего Господа, то можем собственными усилиями приблизить Тысячелетнее царство. В Нагорной пропове­ди Господь дал нам не просто наивысший закон, который следует применять в этой жизни, чтобы приблизить со­вершенный мир. Нам нужно начать с того, чтобы принять Иисуса Христа как своего личного Спасителя. Затем мы должны слушать Его и беспрекословно Ему следовать. Недопустимо отрывать Его учение от Его личности и от того особого труда, который Он пришел совершить на этой земле. Любая трактовка Нагорной проповеди, проти­воречащая учению об оправдании только верой и спасе­нии только через благодать, неверна.

Наконец, некоторые мусульмане говорят: "Вы испове­дуете религию, которую создал апостол Павел. Истинным же Иисусом является Иисус Корана". К великому сожа­лению, действительно, были такие ученые из христиан, которые пытались противопоставить Павла Иисусу. Они рассматривали первого как основателя христианства. Но Павел был только глашатаем христианской вести, но ни­как не ее создателем. Изучая Нагорную проповедь с му­сульманами, разъясните, что Павел учил тому же, что сам Иисус Христос.

Исправив эти три ошибки, вам нужно подчеркнуть три основные истины Нагорной проповеди.

Подчеркните, что закон Бога — это внутренний закон, а не внешний. Фарисеи делали его внешним. Если вы сдела­ли что-то хорошее для других и не совершили явного греха, значит все в порядке. Нагорная проповедь полемизирует с трактовкой Божьего закона фарисеями, что аналогично спору Павла с иудейским богословием того времени. Для Бога важно наше внутреннее отношение к Нему, а внешнее поведение — уже результат этого отношения. Сравните слова Господа, подчеркивающие внутреннее состояние (Мф.5:22,28; 15:11), с учением Павла (Рим.2:28-29).

Во-вторых, разъясните, что Евангелие по Матфею представляет нашего Господа не просто Спасителем, но и Царем. Это Евангелие называется Евангелием о Царствии.

Отсюда следует, что мы повинуемся Господу, ибо уже являемся его подданными. Он рассчитывает, что наша праведность будет превосходить праведность фарисеев не ради того, чтобы спастись, а потому, что мы уже получи­ли спасение. Итак, в третьих, подчеркните, что Нагорная проповедь является путеводной нитью в жизни тех, кто уже получил спасение.

Мы не можем достичь этого собственными усилиями. Величайшим учением дня Пятидесятницы является то, что закон Божий написан в наших сердцах, так что полу­чивший спасение сразу же начинает жить по-христиан­ски. Цель Нагорной проповеди состоит в том, чтобы пока­зать не внешние атрибуты христианства, а его внутрен­ний мир и высокие требования — невыполнимые, если Иисус Христос не стал Царем вашей жизни.

Есть несколько моментов, которые вы должны подчерк­нуть, переходя к рассказу о Страстной неделе.

Прежде всего существует специальная подготовка к Пасхальной трапезе. Она даст возможность рассказать за­интересованному мусульманину историю возникновения Пасхи. Вам придется вернуться к Ветхому Завету и вспомнить, что произошло с народом Израильским в Египте и почему Пасху стали праздновать ежегодно. Она ста­ла частью календаря еврейского народа.

Затем, трогательные события в верхней горнице. Наш Господь совершенно однозначно предсказал, что Он будет не только предан и убит, но что предателем будет один из его двенадцати учеников.

И здесь вновь наш Господь отмечает, что эти события были предсказаны в Св. Писании. Это не выдумка христи­ан в более поздние годы. Крест просматривается на протя­жении всего Писания. Наш Господь не проповедовал фа­тализм и предопределение в истории, когда говорил, что Сын Человеческий умрет согласно Писанию, — Он доба­вил, что это будет страшно для самого предателя. Господь в Своем учении о всевластии Бога и об исторической пре­допределенности одновременно подчеркивал ответствен­ность Иуды.

Конечно же, Иисус учил, что у Бога есть замысел иску­пления, который включает Крест, но Он и предупреждал того, кто намеревался предать. Он наставляет нас, как од­новременно верить во всесилие Бога и в ответственность человека. Мы не должны преуменьшать значение ни того ни другого или же заявлять, что наш ограниченный ум не в состоянии их совместить. Фактически, если вы обнару­жите религию, которая полностью понятна человеку, вы не должны ей доверять. Как может человеческий ум охва­тить все истины Божьи?

Вечеря Господня поможет вам объяснить, что, хотя Но­вый Завет и выделяет Слово, он не отменяет обряды и це­ремонии, которые полны смысла и установлены Господом.

Мы поясняем, что наш Господь дал нам Завет, который раскрывает самое суть Его миссии. Мы можем также (что­бы это стало яснее мусульманину) назвать это знаком, символом, физическим выражением миссии Иисуса.

Тот факт, что Он взял чашу, возблагодарил, дал ее уче­никам и сказал, чтобы они испили ее, что это Его Кровь, можем шокировать мусульманина. Вы должны объяс­нить, что это символ Его Крови. Не может же человек быть настолько лишен воображения, чтобы подумать, будто Иисус и впрямь мог предложить ученикам Свою Кровь. Это значит, что в той чаше вина мы видим символ Крови нашего Господа, которая является нашей жизнью. Он пролил Свою Кровь на кресте. Здесь опять же самый подходящий случай рассказать о Кресте или о грядущей смерти на кресте. Это было не только провозглашено Сло­вом, но и доказано на деле.

Мусульмане часто задают вопрос: "Почему же Иисус выбрал Иуду в ученики?" Считая Иисуса пророком, му­сульмане уверены, что Он мог предвидеть будущее. Поэ­тому они настаивают на этом вопросе. Но фактически во­прос гораздо шире. Не просто: "почему Иуду?", а "поче­му Бог сотворил мир, если знал, что человек впадет в грех?" Таким образом это — лишь часть огромной проб­лемы — проблемы зла.

Но Библия — не учебник философии. Она учит тому, как человек может получить спасение, а, получив его, ве­сти святую жизнь. Так что мы можем сказать: "Аллах алим" — только Богу ведомо все. Мы не должны стеснять­ся признать, что есть вещи выше нашего понимания.

Не должны мы выступать и адвокатами нашего Госпо­да. Ему не нужна защита. Он избрал Иуду. Это загадка. Но это показывает, что человек может быть так близок к Богу и Царству и все же пасть.

Может возникнуть и такой вопрос: если Мухаммед умер, а Иисус нет, то разве это не делает Иисуса гораздо более великим пророком, нежели Мухаммед?

Конечно. Вы указываете на несообразность, которая поможет вам, но не в начале беседы с мусульманином, а гораздо позже. Возможно, перед последней ступенью, когда он сможет сказать: "Я верую в Иисуса Христа как в моего Господа и Спасителя".

Если бы мусульмане были последовательны, они бы признали, что Тот, кто в их понимании был избавлен от смерти и взят на небо, гораздо выше того, чьей могиле они ходят поклоняться. Более того. Идущий паломником в Мекку должен идти не туда. На самом деле он дол­жен идти на север, в Медину, где в мечети покоится прах Мухаммеда.

Хотя только Коран почитается Словом Божьим, в мас­совом религиозном сознании мусульман не менее важной частью считаются традиции, предание. Я не забуду слепо­го нищего в Марокко, воспевавшего Мухаммеда в пять ут­ра в автобусном парке. В своей песне он приравнивал его ко Христу.

Не приписывая Мухаммеду божественности, он воспе­вал его как творца вселенной, того, о ком Бог думал еще прежде создания мира. Я вспомнил первые главы Еванге­лия по Иоанну и Послания к колоссянам и усомнился, что тот нищий когда-либо слышал об этих текстах. Однако он возвысил Мухаммеда гораздо выше того, что пророк сам думал о себе, и выше, чем об этом говорится в Коране. Му­сульмане превращают Мухаммеда в центр вселенной!

Мусульмане приписывает Мухаммеду то, что по праву принадлежит нашему Господу и что тоже делает его спа­сителем. Такое впечатление сложилось у меня в Марокко. Это не была официальная проповедь в мечети. Но откуда же нищий получил такое убеждение? Он не мог изобрести его сам. Это было повторением предания. В различных мусульманских странах я нередко удивляюсь, насколько "народное богословие" перемешалось с официальным!

Коран не отрицает Страстную неделю. Он отрицает, что она закончилась распятием. Предполагается, что, когда Иисуса вели на распятие, Бог всех перехитрил, подменив Иисуса кем-то другим и забрав Его на небеса. Фактически мусульмане возражают против распятия с теологической, а не с исторической точки зрения. Они говорят: во-пер­вых, Бог всемогущ; во-вторых, Он послал Иисуса на зем­лю как величайшего глашатая Своей воли, и наконец: Бог не мог позволить распять Своего пророка — следователь­но, Иисус не был распят.

Если преследовали Мухаммеда, то нет ничего удиви­тельного, что Иисус тоже не избежал этой участи. Чтобы спасти свою жизнь, Мухаммеду пришлось бежать. Му­сульманам известно о страданиях Мухаммеда и группы его последователей. Многие из ее членов бежали в Эфио­пию. Таким образом в исламе присутствует идея страда­ния. Но мысль о полном поражении недопустима. Иудеи тоже сталкиваются с этой проблемой. Как могут они при­нять Того, Кто был распят? Поэтому мусульманин спаса­ет нашего Господа в одиннадцатом часу.

Вы столкнетесь с определенной проблемой, когда буде­те читать мусульманам, что наш Господь, отойдя в сторо­ну, молился: "Отче Мой! если возможно, да минует Ме­ня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты." (Мф.26:39). Они вам скажут: "Если Мессии суждено бы­ло умереть, Он бы шел к кресту смиренно. Почему же Он здесь противится? Почему Он хочет избежать смерти и од­новременно подчиняется Божественной воле?" Как вы объясните эти слова Господа?

Прежде всего вы должны сказать, что Христос был од­новременно человеком и Богом. Мы не должны преумень­шать человеческую природу Иисуса. Смерть даже для христианина — враг. Мы попрали ее благодаря Христу. Но тем не менее она остается врагом. Вы не можете на­звать своего врага другом. Сам по себе факт, что Христос пришел на землю, чтобы умереть, заставил Его молиться: "не как Я хочу, но как Ты". Эту молитву Он повторил три раза. Это подтверждает, что нет иного пути, кроме крест­ного. В молитве Христос указывает причину, по которой Он идет на смерть: не потому, что Он совершил нечто гре­ховное, но потому, что Он принял священную миссию от Отца — стать нашим Заместителем и Искупителем.

Арест Христа описан очень подробно. Мы видим, как предательски повел себя Иуда. Мы читаем, как Иисус предстал перед синедрионом. Он не был схвачен толпой. Его не линчевали. Нет, Он прошел через определенную процедуру, предусмотренную законом.

Поведение апостола Петра свидетельствует о том, как необыкновенно трудно принять распятие на кресте. Он отрекся от Господа, хотя был одним из самых близких Ему людей. Я хорошо представляю, насколько нелегким был этот момент для Петра. Если даже Петру было так тя­жело, то как же мы должны быть терпеливы по отноше­нию к мусульманам!

В 27-й главе Евангелия по Матфею мы видим что наш Господь был приговорен к смерти церковными властями. Он якобы богохульствовал. Римские власти не могли при­говорить человека к смерти из-за неподобающего религи­озного поведения. Обратите внимание на обвинение про­тив Господа. Это очень ясно прослеживается в Евангели­ях по Марку, Луке и Иоанну. В конце концов Иисусу при­писали обвинение против Рима. Вся власть в Палестине была в руках Рима, и его наместникам едва ли мог понра­виться тот, кто хотел возглавить еврейский народ. Вопрос о богохульстве не волновал Пилата. А вот приписываемая Христу роль царя иудейского народа была достаточным основанием, чтобы заставить Пилата принять участие в судебном процессе против Иисуса.

Пилат представлял римские власти, которые весьма уважали закон. Пилат знал, что Христос невиновен. Это очень важно для нашего искупления. Гражданские вла­сти понимали, что за Ним нет ничего, что заслуживало бы смерти. Но Пилат осудил Его по соображениям целесооб­разности. Мы знаем, что на то была Божья воля, но это не служит оправданием для Пилата. Он приговорил к смер­ти Иисуса и помиловал мятежника Варавву. С точки зре­ния римлян Варавва был преступником, но ради иудеев они помиловали его.

Прискорбно, что в Коране все наоборот: был распят Ва­равва или Иуда, но не Мессия. Иными словами, когда мы подходим к сути христианского учения, Мухаммед нала­гает свое вето. Это отличало его последователей на протя­жении всех четырнадцати столетий. Мусульмане и сейчас отвергают Крест.

Трудно представить, что и сегодня они отрицают исто­рическую основу нашей веры. Нам известны многие неве­рующие, номинальные христиане, агностики, представи­тели других религий, которые по крайней мере принима­ют исторический факт распятия Христа, хотя и отрицают его смысл.

Именно поэтому Сэмюэл Цвемер (Zwemer), один из наиболее ярких миссионеров в исламском мире, называл труд среди мусульман "прославлением невозможного". И это действительно невозможно с человеческой точки зрения, но с точки зрения Бога ничего невозможного нет. И, наконец, когда мы говорим о Кресте и защищаем его историчность, мы не просто отстаиваем исторический факт. Мы свидетельствуем, что наше освобождение от бремени греха и зла произошло именно благодаря тому, что Иисус умер на кресте вместо нас. Но это еще не все. Иисус умер в Страстную пятницу за стенами Иерусали­ма, а воскрес в воскресенье утром. Он победил все силы зла и попрал грех. Все, кто уверуют в Него, получают дар спасения. Это и есть сердце христианской вести, инджил Иисуса Мессии!

Рассматривая Ветхий Завет, важно помнить концепцию ислама о Божьем Откровении. Мусульмане верят, что Бог посылал в мир много пророков. Но они убеждены, что большинство книг откровений утеряно. Единственное, что осталось от этих книг, — это Тора Моисея, Псалмы Давида и Инджил Иисуса. По их мнению, последняя кни­га была извращена христианами. Теперь среди христиан имеют хождение четыре евангелия: инджил Матфея, инджил Марка, инджил Луки и инджил Иоанна.

В мусульманской концепции Откровения нет места для Евангелия как Благой вести Бога человеку. Для них еван­гелие, инджил, — просто закон. Бог открывает свой закон и волю, чтобы человек через их познание мог на практике заслужить милость Аллаха (т. е. достичь спасения).

Даже если мы сможем убедить мусульман в истинно­сти Библии, в том, что она не была искажена иудеями и христианами, мусульмане все равно будут утверждать, что именно они обладают окончательным и полным От­кровением — Кораном. Они сошлются на учение об отме­не всех предшествующих откровений. Это можно найти в самом Коране. Сначала священная книга мусульман огра­ничивает число жен до четырех, но позже пророку было позволено иметь двенадцать! Более позднее откровение "сошло" с небес и отменило все предыдущие.

Об этом надо помнить, когда мы делимся Словом Божьим с мусульманами. Цель данной книги — в том, чтобы дать вам почувствовать мусульманскую аудито­рию. Это требует совершенно иного подхода в том смыс­ле, что, когда вы открываете Библию, вы должны объ­яснить, что вы имеете или не имеете в виду, употребляя то или иное выражение.

Возникает вопрос: если у нас настолько разное понима­ние Божьего Откровения, что же у нас общего с мусульма­нами? Может быть, вообще ничего общего нет?

Прежде всего, и мы и они — люди. Мы были созданы по образу и подобию Бога. Вы общаетесь с мусульманами не просто как с мусульманами, но как с людьми, создан­ными по подобию Божьему. Этот фундаментальный прин­цип нельзя забывать при евангелизации мусульман.

Затем, строго говоря, у нас есть определенный отрезок общей священной истории: Адам, Ной, Авраам, Исаак, Измаил, Иаков, Давид и Соломон. Есть часть священной истории, которая принимается обеими сторонами, но ее изложение в Библии существенно отличается от изложе­ния в Коране (или в "Хадисе" — исламском предании).

Хочу еще раз подчеркнуть, что одно из главных разли­чий между христианством и исламом заключается в по­нимании природы Божьего Откровения. Нам, христиа­нам, Библия дана для того, чтобы мы могли проникнуть в план спасения. Иными словами, Откровение Бога иску­пительно. Мусульмане же воспринимают его исключи­тельно как закон. Проще говоря, для христиан Слово Бо­жье — это Закон и Евангелие, для мусульман же оно — исключительно закон.

Вам следует помнить, что слова, к которым вы привы­кли, употребляются мусульманами в совершенно ином значении. Когда вы скажете "инджил", мусульмане тут же подумают о небесной книге, сошедшей на Иисуса, в то время как для нас это послание, которое освещает все Св. Писание от Книги Бытия до Откровения Иоанна Богосло­ва. Это провозглашение Благой вести о том, что сделал Бог для нас как людей в лице его единородного Сына Ии­суса Христа.

Итак, когда вы начинаете беседовать о содержании Ветхого Завета (помня, что само название "Ветхий Завет" мусульманину ничего не говорит), повторите, что это "Таурат" Моисея, Книги пророков и Писания, которые начинаются с Псалмов Давида.

Непременно расскажите о грехопадении Адама и Евы, подчеркнув, как трактуется это событие в Книге Бытия в противовес поверхностному пониманию этой трагической истории в исламе. Как только вы это сделаете, опираясь на 3-ю главу Книги Бытия, обязательно отметьте стих 15 как первое провозглашение "инджил".

У меня нет возможности подробно останавливаться на Аврааме, но важно отметить, что Бог в своем добром отно­шении к человеку взял инициативу в Свои руки и дал обе­тование о спасении. Трагично то, что мусульмане (как и иудеи) поняли призвание Авраама исключительно в этни­ческом отношении. Этот великий патриарх умер, но его духовное достоинство передалось арабам, его потомкам через Измаила, и позже дошло до Мухаммеда, возродив­шего и завершившего веру, или религию Авраама.

Я предпочитаю начать с Книги пророков, и здесь Кни­га пророка Исаии подходит лучше всего, поскольку из всех ветхозаветных пророков ему было дано больше все­го мессианских пророчеств. Итак, мы открываем эту книгу и стараемся понять "инджил" в соответствии с Книгой пророка Исаии.

Прежде всего давайте вспомним, что имя "Авраам" не просто еврейское имя, а нечто большее: оно значит "Яхве — наш Спаситель". В Ветхом Завете очень много таких многозначительных имен: не обращаясь к ком­ментариям, мы знаем, что Аврам — "возвышенный отец" — становится Авраамом — "отцом всех народов". Это имя оказалось пророческим. Сара, которая совер­шенно не верила в Божье обетование, смеялась над ним. Господь старался напомнить ей, что нет ничего невозмо­жного у Бога, и Он посылает ей единственное дитя, кото­рое получает имя Исаак — "смех". Иаков наследовал

Исаака, и Господь меняет его имя на "Израиль" — "князь с Богом".

Разумеется, никто не станет особенно этому удивлять­ся, но надо знать, что имена всех ветхозаветных святых имеют особое значение. Мы должны быть очень внима­тельны к этим главным персонажам истории спасения. Нам следует стать терпеливыми переводчиками имен и понятий по мере их появления в книгах Ветхого Завета.

В Коране же перевод этих имен не соответствует их подлинному значению. Однако мы не должны сводить все к утверждению "я прав, а ты нет". Нам нужно терпеливо и не спеша объяснять истинное значение Библии. Мы должны сиять светом Евангелия, если хотим рассеять тьму ислама.

Некоторое время назад мы включили в наши ответы на письма слушателей передачу, основанную на 40-й главе Книги пророка Исаии. Эта утешительная весть вызвала очень теплую реакцию. Люди пишут и просят новых рас­сказов об этом удивительном пророке. Они спрашивают, не могу ли я выслать им "жизнь Исаии". Но великие лю­ди Ветхого Завета не были великими сами по себе. Они не­сли в своем сердце послание; в первую очередь это, конеч­но, относится к пророку Исаие.

Прежде чем вы начнете пересказывать этого великого пророка, вам, возможно, следует познакомиться с истори­ей Израильского царства. Для этого я хотел бы пореко­мендовать вам двухтомный труд Альфреда Эделсхейма "Библейская история. Ветхий Завет" (Edelsheim A. Bible History. Old Testament. Grand Rapids: B.Eerdmans Publ. Co., 1959). Как я уже упоминал в предыдущей главе, вам не следует забывать, какова была историческая обстанов­ка эпохи двоецарствия. Вы можете допустить, что му­сульмане немного знают о Давиде, чуть больше о Соломо­не, которого они называют "Сулейман аль-Хаким" — "Соломон Мудрый".

Рассказывая об Израильском царстве, не употребляйте само слово "Израиль". Иначе они подумают, что вы не считаетесь с чувствами арабов и всех мусульман. Говоря об Иерусалиме, я предпочитаю слово "Аль-Кудс" — "Свя­той город". Южное царство было известно под названием Иудейского, но не думайте, что они знают, кто такой Иу­да. Расскажите историю Плена. Поскольку мусульмане испытывают ужас перед идолопоклонством, им понравят­ся слова Исаии:

"Видение Исаии, сына Амосова, которое он видел об Иудее и Иерусалиме, во дни Озии, Иоафама, Ахаза, Езекии, царей Иудейских. Слушайте, небеса, и вни­май, земля, потому что Господь говорит: Я воспитал и возвысил сыновей, а они возмутились против Меня. Вол знает владетеля своего, и осел ясли господина сво­его; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет. Увы, народ грешный, народ обремененный беззакония­ми, племя злодеев, сыны погибельные! Оставили Гос­пода, презрели Святого Израилева, — повернулись на­зад. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорст­во? Вся голова в язвах, и все сердце исчахло. От подош­вы ноги до темени головы нет у него здорового места; язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвя­занные и несмягченные елеем" (Ис.1:1-6). Как можно на основе этого отрывка донести Евангелие до мусульманина?

Вы должны начать с того, что этот великий человек, имя которому было "Бог наш Спаситель", жил во времена после Соломона, и он порицает людей за то, что они ниче­му не научились, видя, как соседнее царство захвачено врагами из Месопотамии. У меня есть письмо мусульма­нина, протестующего против этих слов пророка, потому что он не считает грех восстанием против Бога. Он аргу­ментирует тем, что такое восстание вообще невозможно, особенно для смертных людей.

Очень важно отметить, что Исаия провозглашает Бла­гую весть только после дурной. Это весьма важно в нашей работе с мусульманами. Они должны понимать, что по меркам шариата, или закона Бога, они совершенно нич­тожны. По этим меркам все мы низко пали. Мусульмане говорят нам: "Это слишком пессимистический подход к жизни. Как мог Исаия говорить подобное людям, чьи предки были свидетелями такого чуда, как переход через Красное море. Они были не так уж плохи".

В ответ на это продолжайте читать эту главу, которая содержит обвинение израильскому народу:

"Слушайте слово Господне, князья Содомские; внимай закону Бога нашего, народ Гоморрский! К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресы­щен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу. Ко­гда вы приходите являться пред лице Мое, — кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы. Мои? Не носите больше даров тщетных; курение отврати­тельно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть; беззаконие — и празднова­ние! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их" (Ис.1:10-14).

Это непосредственно относится к мусульманам, кото­рые любят ритуальную и поверхностную религию. Не касаясь их месячного поста (Рамадана) и всех ритуалов, мы должны сказать, что иудеи были очень религиозны. Они по-прежнему соблюдали внешние атрибуты религии, но Бог, который знал их сердца, абсолютно не принимал этого. Его совершенно не интересовали жертвоприноше­ния, хотя они и предписывались законом, шариатом Мои­сея. Бог не желал, чтобы они более приходили в храм, по­тому что сердца их отвернулись от Бога.

Если мусульманин откроет первую главу Книги Исаии, он поймет, что грех — это очень серьезная вещь. Сам факт, что Исаия был послан Богом показать народу Израиля, насколько он грешен, произведет впечатление на мусульманина. Затем следует добрая весть:

"Тогда придите, и рассудим, говорит Господь. Если бу­дут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю. Если захотите и послушаетесь, то будете вкушать блага земли. Если же отречетесь и будете упорствовать, то меч пожрет вас: ибо уста Господни говорят" (Ис.1:18-20).

Это не значит, что мы пытаемся приписать книгам Ветхого Завета какую-то теологическую концепцию. Все­гда свершится суд над людьми, если они грешат, но после этого следует обетование Бога. Естественно, что "инджил" Ветхого Завета изложен в виде обетования. Оно не полностью раскрыто, как во времена Нового Завета.

Бог сказал им: "как снег убелю". Сами вы не сможете очиститься, но Я очищу вас. Конечно, здесь подразумевал­ся Крест. Это совершенно очевидно. Поэтому народ Ветхо­го Завета услышал Евангелие как Божье обетование. Бог предложил его как незаслуженный дар. Но здесь присут­ствует и предупреждение: "Если же отречетесь... то буде­те обречены на смерть. Это Я, Господь, говорю вам".

В беседе с мусульманами необходимо подчеркнуть, что прощение Господа совершенно не нужно заслуживать. Надо лишь отвернуться от греха и покаяться. Это должен быть поворот, за которым остается все зло. И основанием для того, чтобы Бог принял их, будут не благие дела, тво­римые после отречения от греха. Бог говорит: "Я сделаю вас чистыми, как снег".

В пророчествах Исаии постоянно присутствует описа­ние греховности Израиля, с одной стороны, и прекрасно­го мира, который приходит от Бога, с другой. Наиболее поэтичны стихи 1-5 второй главы:

"Слово, которое было в видении к Исаии, сыну Амосо­ву, об Иудее и Иерусалиме. И будет в последние дни, гора дома Господня будет поставлена во главу гор, и возвысится над холмами, и потекут к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: придите, и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям; и будем ходить по сте­зям Его. Ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господ­не — из Иерусалима. И будет Он судить народы, и об­личит многие племена; и перекуют мечи свои на ора­ла, и копья свои — на серпы; не поднимет народ на на­род меча, и не будут более учиться воевать. О, дом Иа­кова! Придите, и будем ходить во свете Господнем". Какое прекрасное пророчество о вечном мире! В то са­мое время, когда им было сказано о греховности Израиля, им также сказали о времени, когда мир придет на зем­лю, — в результате признания царства Мессии. Вот пре­красное описание действия Благой вести, когда она рас­пространится по всему миру.

Рассказывая мусульманам о пророке Исаие, лучше все­го обратиться к 6-й главе. В ней мы находим призыв Гос­пода к Его пророку. Он является полной противоположно­стью призванию Мухаммеда. Но, естественно, интересу­ясь жизнью пророков, мусульмане захотят узнать об этом призыве. Изложите полностью 6-ю главу Книги Исаии.

Вам придется давать пояснения относительно храма и правильного богослужения. Можете рассказать историю Соломона. У мусульман есть собственная ее версия. Они верят, что Соломон творил всякие фантастические вещи: например, с помощью джиннов выстроил целый город в пустыне. В Ветхом Завете строительство храма описано четко и подробно. Его сооружение не было связано с чуде­сами, хотя по завершении он оказался удивительно кра­сив. Его построили люди, которым помогали финикийцы, поставлявшие лес для некоторых деталей этого священ­ного здания. Вы можете рассказать о составных частях храма: внешний двор, Святое и Святая Святых. Теперь переходите к призыву Исаии.

Расскажите, что именно во время молитвы пророк уви­дел Господа, Который обратился к нему. Серафимы, кото­рых он видел, — это ангелы. Помните, что мусульмане ве­рят в самых разных существ, населяющих мир — анге­лов, бесов, джиннов и других сверхчеловеческих созданий. Поэтому очень важно подчеркнуть, что именно не­бесные существа принесли весть о святости Бога.

Это определение отсутствует в исламе, хотя там и су­ществует 99 имен Бога: к Нему обращаются "Всесиль­ный", "Всемогущий", "Милосердный" и т. д., но при этом не имеют представления о святости Бога. Мусульма­не не знают о неприятии Им греха. А это один из основ­ных атрибутов Бога. Это святой, трижды святой Бог. Сла­ва Господа наполняет мир.

И опять вам предоставляется возможность поговорить о греховности человека. Подчеркните, что, хотя Ангелы не могут грешить, они прикрывают крыльями лицо: это символический акт их веры в святость Бога.

Как прекрасно, что мы можем приходить к Богу! И ка­кое удивительное Откровение о Себе дает Он! (Ис.6) Впол­не возможно, что именно оно заставит мусульманина осознать грех и сказать об этом собственными устами.

Отметьте покаяние пророка. Исаия был величайшим пророком ветхозаветных времен. Но в первый же момент встречи с величием и святостью Господа он приносит по­каяние в грехе. Обратите внимание, как мощно это зву­чит: "горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми уста­ми..." И произносит он это не время от времени, когда гре­шит. Это не то поверхностное учение о грехе, которое при­суще исламу, где грех — всего лишь слабость. Это говорит человек в присутствии Бога. "...И живу среди народа так­же с нечистыми устами..." Посмотрите, как пророк ото­ждествляет себя с народом Израиля.

Я уверен, что он был не настолько грешен, как народ Израиля, ибо его коснулась благодать Божья. Он получа­ет пророческий дар, считая себя при этом таким же греш­ником, как и народ, к которому его посылают. Но он на­ходился под благодатью и поэтому имел право сказать: "глаза мои видели Царя, Господа Саваофа!" Так же, как в первой главе, вы встречаете осуждение детей израилевых, за которым следует Благая весть, здесь вы видите осуждение греха и последующее прощение. "Тогда приле­тел ко мне один из серафимов, и в руке у него горящий уголь". Горящий уголь символизирует то, что Бог — единственный, кто может простить. Слова о том, что он взял его с жертвенника, — образ грядущей жертвы Хри­ста. Таким образом, пророк получил уверенность в про­щении грехов.

Далее следует призыв: "кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня". Какая прекрасная возможность объяснить мусульманину путь к спасению!

После того как Исаия услышал призыв, ему было веде­но идти и объявить осуждение своему народу. Это не озна­чает, что никто не должен был спастись. Однако южному Иудейскому царству предстояла потеря независимости. В дальнейшем, когда народ Божий вернулся из Вавилон­ского плена, храм был восстановлен и богослужения во­зобновились.

Но самое важное в Книге пророка Исаии — то, что ему было дано увидеть, что произойдет с Вавилоном. Исаия провозгласил Благую весть о Мессии и Его служении на Святой земле. Самым волнующими являются 53-я глава и последующие. Здесь дается картина великого труда иску­пления, который должен быть совершен через страдания Служителя Господа — Иисуса Мессии.

Вам придется вспомнить о непризнании мусульмана­ми Голгофского креста, о их убежденности под влиянием Корана и своих преданий в том, что никакого распятия не было. Но вот в ваших руках послание от Бога, данное за много веков до пришествия Мессии, где предсказана смерть, мучительная смерть нашего Спасителя. Вы долж­ны попытаться рассказать, что задолго до I века н.э. Гос­подь через Своего посланника Исаию ясно сказал Своему народу, что его надежда — на Грядущего, чья смерть и воскресение принесут прощение всем уверовавшим в инджил, Благую весть Господа.

В начале этой книги я определил, что нашей целью явля­ется свидетельство о Благой вести мусульманам. При этом путеводителем нам будет Книга Господа. Неверное толко­вание мусульманами сути Евангелия побудило нас разъя­снить, что Благая весть — это не тот "инджил", который, как они утверждают, Иисус получил с небес. Инджил — это Благая весть о спасении, которую мы находим на про­тяжении всего Св. Писания: от книг Моисея до последней книги Нового Завета.

Время не позволяет мне рассмотреть все основные по­ложения Ветхого Завета. Так получилось, что мы больше внимания уделили благовестию Павла, чем Евангелию по Матфею или Книге пророка Исаии. Но я надеюсь, что те­перь у вас есть представление о том, как свидетельство­вать мусульманам о Христе. Я не рекомендую какой-то особый метод и не верю в легкий путь. Единственное, на что я полагаюсь, — это правильное использование Биб­лии. Под этим я подразумеваю следующее.

1. Свидетельствуя мусульманам с целью обратить их в христианскую веру, христиане должны быть абсолютно убеждены в истинности и непогрешимости Библии. Мы уже говорили, что мусульмане уверены, будто Библия искаже­на. Убедить их в обратном может только сила Св. Духа. Это­го нельзя достичь даже самым глубоким исследованием. Это происходит только через веру. Как говорится в одном из исповеданий: "...потому что Дух Святой свидетельствует в

наших сердцах, что они от Бога" (Бельгийское исповеда­ние, статья 5).

2. Христиане не должны идти к мусульманам, не имея достаточных знаний о Библии. Необходимо вполне адек­ватное представление о Библии, ее истории и, самое глав­ное, правильное толкование Св. Писания.

3. Под правильным толкованием я имею в виду исполь­зование Библии для проповеди Иисуса Мессии. Иными сло­вами, я говорю о христоцентрическом ее изложении. Вы должны быть очень осторожны, особенно представляя кни­ги Ветхого Завета, чтобы не получилось так, что книгу мо­жно понять вне личности и роли Иисуса Христа.

4. Христос — наш Спаситель, Искупитель, Освободи­тель и Избавитель от страшной власти зла и греха. Это на­ше свидетельство. И не надо стыдиться прямо говорить об этом. Но одновременно надо помнить, что в библейском смысле провозглашение Слова Божьего — исповедание Иисуса Христа нашим Спасителем и Господом — это ору­дие, избранное Богом для нашего спасения. В реформат­ском наследии это называется орудием Божьей милости. Я пытаюсь показать, что Бог избрал именно это средство для спасения людей. Обратите внимание на места в Писа­нии (Рим.10; 1Кор1,2; Евр.1-3), чтобы убедиться в реша­ющем значении провозглашенного Слова Божьего.

5. В миссионерской работе среди мусульман, как и в любой другой работе, вы не одиноки. Св. Дух благослов­ляет свидетельство верующего, основанное на Слове, и привносит серьезные изменения в сердце мусульманина. Вы должны полагаться на Св. Духа как на главного по­мощника в вашей миссии. Это даст вам мужество и терпе­ние, равно как и правильное понимание вашей собствен­ной роли в миссионерстве.

И наконец, мы должны понимать, что Бог всегда забо­тился, заботится и будет заботиться о мусульманах, как и обо всех остальных людях, гораздо больше, чем мы с ва­ми. Христианская миссия принадлежит Богу, а не нам. Для нас большая честь быть причастными к ней. Поэтому нашей основной задачей должна быть глубокая вера в Благую весть, инджил об Иисусе Христе — Мессии, а так­же желание с любовью и терпением донести ее до мусуль­ман современного мира.

Как выработать библейский взгляд на ислам? Несмотря на все усилия, мы не сможем приступить к миссионерской деятельности, не имея четкого библейского представления об исламе. Поэтому, как бы ни было трудно, нужно на­стойчиво искать божественный ответ в самой Библии.

Из пророчеств Нового Завета мы узнаем, что для ны­нешнего новозаветного века будет характерно множество лжеучений и ересей. Мы должны постоянно хранить в на­шей памяти определенные места из Библии: учение Госпо­да о последних днях, встречу Павла со старейшинами в Эфесе (Деян.20), его пророчества (2Фес. и в 1 и 2Тим), про­рочество Петра (2Пет.2) и предупреждение Иоанна Бого­слова об Антихристе. Все они не оставляли места для само­успокоенности Церкви, увещевали ее быть готовой к встре­че со лжеучениями, которыми будет изобиловать наш век.

Когда мы говорим об исламе, мы не можем дать ему исчерпывающего определения. Это не христианская ересь, поскольку еретические группы, хотя бы внешне, признают некоторые библейские истины в качестве выс­ших и окончательных. Кроме того, большинство ересей, появившихся в христианстве, предпочитают называть себя христианскими. Ислам же претендует на обладание последней книгой божественного откровения, которая отменяет все предыдущие. Как известно, эта религия стала именовать себя "ислам", что означает полное под­чинение воле Аллаха.

Есть что-то таинственное в зарождении ислама. Нель­зя не задать вопрос: что это за религия, откуда? Ведь Гос­подь единовластен во всей вселенной — откуда же про­изошел ислам?

Трудно найти какую-то совершенно определенную причину возникновения ислама, но есть неоспоримые фа­кты, которые послужили толчком к появлению этой теи­стической мировой религии. И с ними нельзя не считать­ся. Нельзя забывать и нельзя вновь повторять те ошибки, которые допускала ранняя Церковь. История Церкви в целом и история Восточной Церкви в частности особенно важны для ясного понимания предмета. Мы не сможем сформулировать четкие принципы христианской миссии среди мусульман сегодня, если не будем хорошо разби­раться в истории Церкви.

Вот некоторые факторы, которые способствовали воз­никновению ислама: 1. Неспособность ранней Церкви оз­накомить арабский мир с подлинным содержанием Св. Писания. 2. Неспособность ранней Церкви сохранить чи­стоту веры и постичь искупительную суть Библии. 3. Уникальные условия, способствовавшие деятельности Мухаммеда и раннему распространению ислама.

К концу VI века Церковь Востока (восточной части Рим­ской империи), по всей видимости, утратила свое влия­ние и свой миссионерский пыл. Арабы, проживавшие под сенью Церкви в Сирии и Палестине, фактически бы­ли незнакомы с истинным Писанием. Правда, некото­рые арабские племена в южной Сирии приняли христи­анство, но их влияние на арабский мир юга было ничто­жным. Церковь Йемена, поддерживавшая прочные свя­зи с эфиопской Церковью, не сумела распространить Благую весть среди арабских племен севера. И, что са­мое печальное, ранняя Церковь не сумела дать арабам Библию на их родном языке! Дж. В. Суитмен в своей книге "Библия в исламе" писал: "Шестьсот лет прошло со времени хождения Иисуса по земле, но никто так и не перевел Библию на арабский. Проповедники, которые там были, не боялись ни лишений, ни опасностей, как например, Иаков Барадей (Baradaeus), Иаков Всадник, который отправлялся в самые отдаленные места, пол­ный решимости провозглашать неисчерпаемые сокрови­ща Христа. Но не было драгоценного Слова на знакомом им языке. Очень немного было тех, кто умел бы записать или прочитать его.

Арабского языка как письменного еще не существова­ло. Только появлялись первые буквы, заимствованные из сирийского алфавита. И первой великой книгой стал Ко­ран, который принес Мухаммед. Насколько все было бы проще, если бы первой книгой, переведенной на новые письменные языки, стал Ветхий и Новый Завет! Харак­терное название, под которым иудеи и христиане были известны арабам, — "народы Книги", т. е. народы Биб­лии. И то, чем они были знамениты, было зарыто, как клад, вместо того, чтобы быть посеянным и давать всхо­ды". (Sweetman J.W. The Bible in Islam. L.: British and Foreign Bible Society, 1956.)

Нельзя сказать, что ранняя Церковь не проявляла ак­тивности в переводе Библии. Фактически вся она была до­ступна на нескольких языках как восточным, так и за­падным христианам. Латинский ("Вульгата"), сирий­ский, египетский, армянский переводы существовали до появления ислама. Но как-то никто не удосужился пере­вести Библию на арабский.

Вернемся к трезвому анализу д-ра Суитмена: "Вот в чем трагедия Церкви во времена возникновения ислама. Истина требовала, чтобы в ту эпоху, когда дух Мухамме­да сливался с нуждами людей, когда он ощупью шел к То­му, Кто мог дать спасение и объединить, он имел перед со­бой истинные иудейские и христианские Писания. Вме­сто этого ему не оставалось ничего, кроме как узнавать понаслышке от неосведомленных или малосведущих хри­стиан то, о чем говорят Писания".

Эти слова жизненно необходимы нам, отправляющим­ся миссионерствовать среди мусульман. Там, где потерпе­ла крах ранняя Церковь, должны победить мы: стремить­ся сегодня донести до мусульман Слово Божье во всей его полноте. Однако наша задача стала очень трудной. Как пишет Суитмен, "Для любого человека, знакомого с Кора­ном, совершенно очевидно, что Мухаммед знал, о чем го­ворится в Библии. По-видимому, он считал, что слышан­ное им от иудеев и христиан и есть содержание Библии. Но могла ли у него быть хоть малейшая гарантия этого, когда сами христиане, пренебрегая Библией, довольство­вались романтическими сказаниями о нашем Господе?"

Приведя удручающие примеры того, что даже руково­дители Церкви небрежно обращались с содержанием Би­блии, д-р Суитмен продолжает: "Что важно и, на наш взгляд, трагично, — так это появление перевода Ветхого и Нового Завета на арабский спустя целое столетие после пережитого Мухаммедом на горе Хира. Очевидно, пер­вым был перевод с латыни, выполненный в Испании Ио­анном Севильским в начале VIII столетия... Самым ран­ним переводом, который мне довелось держать в руках, является перевод, сделанный в XI веке христианином из Багдада,—поистине труд, исполненный веры и дарова­ния, но, увы, появившийся с таким опозданием!"

Поскольку арабский пророк не имел доступа к ориги­налу Ветхого и Нового Завета, он не смог донести до сво­его народа Благую весть Книги и сообщить им о Мессии. Поэтому, согласно Суитмену, "в сознании Мухаммеда появился сомнительный Христос, а не Христос канониче­ских Писаний". Последствия этой трагедии сохраняются по сей день, и мы не можем не считаться с этим.

Разрешите мне еще раз обратиться к блестящему труду Суитмена. "И вот, спустя определенный период времени, в течение которого Писание все еще оставалось неизвест­ным, мусульмане представили новую трактовку Ветхого и Нового Завета, попавшего к ним в руки от нерадивых христиан. Конечно, благодаря этому в Коране упоминает­ся Писание. Но в то же время, когда мусульмане начина­ют читать истинную Книгу, они обнаруживают расхожде­ния с той, к которой давно привыкли. "Это Евангелие рас­сказывает, как в действительности Иисус умер; следова­тельно, оно не может быть инджил, который завещал Му­хаммед. То было откровение, которое Бог дал Иисусу, книга, свидетельствующая о пророческом даре Иисуса; а эта состоит из нескольких книг его учеников по имени Матфей, Марк, Лука и Иоанн". А посему, заключают они, эти писания не являются оригиналом Евангелия, а лишь искаженным откровением иудеев и христиан".

Недостаточное миссионерское усердие христиан, про­живавших среди арабов, непонимание ими необходимо­сти дать им Библию на их родном языке помогает понять одну из причин, которая способствовала возникновению ислама. Теперь перейдем к другому важному фактору.

Когда мы говорим о ранней Церкви, мы не имеем в виду всю эпоху от Апостольской Церкви до VII столетия. Мы имеем в виду конкретно два столетия, предшествовав­шие возникновению ислама. Надо быть очень осмотри­тельным в критике ранней Церкви. Мы многим обязаны истинным героям, жившим и умершим до рождения Му­хаммеда. Мы, христиане XX века, никогда не дорастем до их потрясающего самопожертвования и достижений во многих областях веры и жизни. Основные положения христианского вероучения были сформулированы и ис­следованы именно в тот ранний период во время много­численных встреч руководителей Церкви. Однако, пос­ле обращения в христианство императора Константина, Церковь пополнилась людьми, не являвшимися истин­но обращенными. Многие руководители Церкви пренеб­регали изучением Священного Писания, и в результате на смену религии, основанной на Библии и имеющей своим основанием Христа, пришел суррогат. Более того, пытаясь сохранить ортодоксальное учение о Христе и Св. Троице, Церковь во многом полагалась на государст­во. Еретики сурово преследовались, но зачастую те, кого ортодоксы считали еретиками, исповедовали то, что се­годня исповедуют т.н. национальные церкви. Ортодок­сия была в основном взращена грекоязычной Церковью, которая получала официальную поддержку от визан­тийского императора.

В результате этой плачевной ситуации не только сосед­ние народы, например, арабы, подвергались забвению со стороны Церквей Сирии и Палестины, но и духовная жизнь самих христиан в этих странах заметно ослабла. Библия стала закрытой книгой, а на смену библейским историям и учениям пришли всевозможные сказки и ле­генды о жизни святых. Поэтому нет ничего удивительно­го в том, что основатель ислама не мог и не сумел прибли­зиться к познанию истинно христианской веры. Сами христиане запутались в своей вере. Они не жили по Биб­лии. Они не понимали главного отличия своей религии: того, что это — религия искупления. Нередко создавалось впечатление, что их религия состоит в основном из неко­торых метафизических знаний и что ее надо отправлять в соответствии с определенным высоким уровнем закона через собственные благие дела.

Еще раз вернемся к д-ру Суитмену, которого мы цити­ровали выше, и приведем отрывки из другой его книги "Ислам и христианское богословие". "Одним из результа­тов чрезмерного упора на гносеологию — в особенности александрийской школы, но в значительной степени и всех других восточных теологических школ — стало оп­ределенное забвение сотериологии (учения о спасении). Слишком часто мы сталкиваемся с подменой искупитель­ного самопожертвования Бога монашеской дисциплиной, девственностью и аскетической интеллектуальностью. Воплощение в основном преподносится как своего рода обещание человеку божественности.

Космологические размышления оказываются гораздо важнее искупительной благодати, которая приводит к примирению человека с Богом. Восток слишком мало ос­тавил от Августина и слишком увлекся метафизическими размышлениями. Он озадачил себя вопросом о способе во­площения и пренебрег учением о благодати. Потому что вера в доверие была подменена верой в согласие, и теперь, когда мусульманин сталкивается лицом к лицу с хри­стианином, он не спрашивает о Боге Спасителе. Его инте­ресуют проблемы триединства, способа воплощения, тру­дностей соединения божественного и человеческого". (Sweetman J.W. Islam and Christian Theology. L. & Redhill, 1945-1961, v. 1-2.)

Вы можете спросить, какое это имеет отношение к мис­сионерской деятельности сегодня? Почему так важно вы­яснять, что было и чего не было 1400 лет назад? Но мы не можем пренебрегать ошибками прошлого, поскольку они во многом способствовали возникновению ислама. В бого­словском отношении ислам не изменился. Это по-прежне­му антитринитарная и антиискупительная религия. Мы должны уверенно нести библейскую истину об искупле­нии в соответствии с традицией Апостольской Церкви. Мы должны проповедовать Мессию-Спасителя как един­ственную надежду человека.

Теперь перейдем к третьему вопросу

В начале VII века Аравия созрела для коренных перемен. Язычество себя исчерпало. Междоусобицы на Аравий­ском полуострове истощили энергию и силы населения. Византия и Персия искали возможности расширить сфе­ры своего влияния у северных и северо-восточных границ Аравии. Со стороны Африки во внутренние дела западной Аравии пыталась вмешаться Эфиопия. В год рождения Мухаммеда мощная эфиопская армия с сотнями слонов была разбита арабами, и, как утверждают, это произошло в силу непосредственного вмешательства Бога. В молодо­сти Мухаммед побывал на севере и повстречался со мно­гими людьми, жившими в иудейских колониях Аравии. Должно быть, он узнал большую часть Ветхого Завета от иудеев Медины. Вполне вероятно, что в южной части Па­лестины он повстречал христиан. Они могли принадле­жать к какой-то еретической секте, которая бежала в пу­стыню от преследований византийских властей. Будучи очень чувствительным человеком, склонным к размыш­лению, Мухаммед глубоко задумывался над серьезными вопросами жизни. Возможно, его особенно привлекало учение арабских монотеистов, известных под названием ханифитов. Они не были ни иудеями, ни христианами, но открыто заявляли о бессмысленности разного рода идолов и провозглашали единственным верховным существом Аллаха, "Бога". Под влиянием всех этих сил, которые стали частью его жизни, Мухаммед дает начало унитар­ной монотеистической вере. Сегодня ее исповедуют 900 миллионов человек.

После смерти Мухаммеда войска его преемников, ха­лифов, завоевали земли от Индии до южной Франции. Империи персов и византийцев истощили себя в войне и открыли дорогу армиям ислама. Местное население Бли­жнего Востока, подвергавшееся угнетению со стороны этих империй, приветствовало приход арабов.

Новые завоеватели были не похожи на обычных завое­вателей. Они несли с собой новую агрессивную рели­гию — ислам. Их кредо было твердым и ясным: нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Аллаха.

Никогда мир не знал более антихристианской веры, никогда Церковь Иисуса Христа не испытывала такого вызова всему, что дорого ее сердцу!

Как надо свидетельствовать о Благой вести мусульманам в наше время? Часть ответа на этот вопрос — знание исламистики. Но это исключительно сложная религиозно-фи­лософская дисциплина: ее можно изучать всю жизнь. Христианин не должен увлекаться одним лишь изучени­ем ислама в отрыве от более широкого понимания христи­анской миссионерской деятельности среди мусульман.

Для христианина важно изучать ислам в той мере, что­бы свидетельствовать о Благой вести современным му­сульманам. Поэтому христиане отрицают чисто теорети­ческий подход к изучению ислама. Мы знаем, что време­ни мало, поэтому нельзя жить надеждой на то, что буду­щее поколение выполнит эту работу за нас. Эту работу мы должны взять на себя, пока у нас есть сегодня: мы обяза­ны делать все, что в наших силах, чтобы донести мусуль­манам всего мира полное Евангелие при жизни нашего поколения.

Эти предварительные соображения важны для того, чтобы подчеркнуть: во-первых, никто не может успешно свидетельствовать среди мусульман, не зная ислама; во-вторых, изучение ислама может стать опасным, если за­быть о главной задаче: свидетельстве о Евангелии совре­менным мусульманам. Мы должны избегать двух крайно­стей, характерных для нашего столетия: с одной стороны, многие христиане отправились в исламские страны с це­лью евангелизации, не имея достаточных знаний об исла­ме. С другой стороны, многие из них, проявившие интерес к мусульманам и отправившиеся к ним со Словом Божь­им, оказались сами настолько захвачены исламом, что по­забыли об основной цели своей миссии. Для ответственной христианской миссионерской деятельности в исламском мире необходимы как знание ислама, так и горячее жела­ние донести до мусульман Евангелие о спасении.

Это весьма амбициозная цель, и здесь нужно иметь в виду ряд обстоятельств. Сегодня в мире насчитывается около 900 миллионов мусульман. У них много общего, од­нако они населяют самые разные страны Азии и Африки и принадлежат к различным культурам. Поскольку тема этой главы очень специфична, а я обладаю достоверными знаниями лишь об арабской части мусульманского мира, то вкратце расскажу о ситуации в арабском мире в настоя­щее время. Происходящее там сегодня уникально: араб­ский мир обеспокоен присутствием в своей среде ино­странного государства — Государства Израиль. Эта особая ситуация заставляет внести определенные коррективы в миссионерскую деятельность среди мусульман-арабов. То, что миссионерам удается или не удается осуществить там, не дает представления о положении в исламских регионах Юго-Восточной Азии или Африки южнее Сахары.

Подчеркнув своеобразные условия в арабском мире, надо сразу же отметить, что образ мышления мусульман одинаков во всех странах. Поэтому мои наблюдения и опыт в арабском мире по существу применимы ко всему исламскому миру. Более того, благодаря современным средствам связи все народы Земли сегодня соединяются в некое странное сообщество, в котором доминирующим и наиболее агрессивным является секулярное, светское ми­ровоззрение.

Оно угрожает и исламу, и христианству. Сегодня ни­кто не может жить в изоляции. Все мы — жители одной вселенской деревни.

Поскольку ислам является постхристианской религи­ей, а в Коране есть много ссылок на библейских персона­жей времен Ветхого и Нового Завета, нельзя игнориро­вать его теологию и доктрины. Начиная свою миссионер­скую деятельность среди мусульман, мы оказываемся во­влеченными в апологетику и полемику. Мы верим, что Библия это Слово Божье. Мы веруем в триединого Бога. Учение же мусульман — о едином Боге. Мессия Корана — это не Мессия Библии. Согласно священной книге му­сульман, Иисус не был распят. Грех человека — в незна­нии им божественной воли: таково учение Корана о грехе. Мусульмане скорее верят в грехи, чем в грех. Иными сло­вами, в исламе человек грешит по незнанию, а не вследст­вие своей греховной природы. В исламе нет понятия пер­вородного греха; не признает он и общей развращенности человеческой натуры.

Можно продолжать перечислять различия между хри­стианством и исламом в области вероучения. Эти разли­чия очень важны, и мы должны иметь четкое представле­ние об основных расхождениях наших учений. Вопрос, с которым рано или поздно сталкивается миссионер: как же найти свой личный подход? Как донести Евангелие до людей, которые с рождения впитали антихристианскую теологию? Существует несколько возможностей. По­скольку мы не являемся первыми миссионерами в ислам­ском мире, мы можем просто обратиться к опыту прошло­го, особенно двух последних столетий, и вновь использо­вать подходы и методы первопроходцев, адаптируя их к современности. Например, мы можем начать с попытки доказать истинность, подлинность и основательность на­шего Писания.

Конечно же, мы верим, что история на нашей стороне и мусульманину придется туго, если он попробует дока­зать, что у нас больше нет подлинной Библии. Однако этот подход имеет серьезные недостатки. Хотя христиа­нин и убежден в вышеуказанных качествах Библии, ему трудно "доказать" их мусульманину. Последний был приучен думать иначе. Никакое обилие исторических фа­ктов не способно убедить его. Более того, если он получил образование на Западе, он наверняка наслышан о разру­шительной библейской критике, которая появилась и развивается среди современных западных христиан. Об­разованный мусульманин не преминет воспользоваться этим для своей собственной критики христианства. Сего­дня очень мало возможностей вовлечь мусульманина в полемику. Мы уже не живем в старом колониальном ми­ре. На месте Нидерландской Вест-Индии появилась Индо­незия; Пакистан и Бангладеш отделились от Индии, а еще раньше британцы потеряли огромный субконтинент; арабский мир также освободился от колониального гос­подства. Как же донести Евангелие до мусульманина се­годня? Если мы не можем успешно участвовать в полеми­ке и апологетике Библии, не следует ли нам уделить боль­ше внимания учению о Боге? Или нам стоит сконцентри­роваться на личности Иисуса Христа и его делах? Здесь мы опять возвращаемся к Библии и читаем ее в соответст­вии с подлинной христианской традицией — традицией ранней вселенской Церкви и реформатских конфессий и катехизисов. Мы провозглашаем триединство Бога и по­клоняемся Богочеловеку-Мессии. Реакция мусульмани­на будет мгновенной. Он заявит, что мы совершили самый страшный грех — ширк. "Вы упомянули иного Бога, кро­ме Аллаха. Вы уже на пути в ад, если немедленно не пока­етесь в своем грехе". Таким будет ответ мусульманина, устный или письменный.

Когда я задаю эти вопросы, я не хочу сказать, что мы должны свести Евангелие к примитивному теизму, чтобы сделать его приемлемым для современных мусульман. Евангелие не подлежит обсуждению. Есть только одно Евангелие — Евангелие Бога, Евангелие Христа, Еванге­лие Библии, "Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал.1:8). До мусульманина должно быть донесено полное Евангелие, иначе это не Евангелие. Ни чего нельзя оставлять на потом. Все, что является неотъе­млемой частью христианской веры, должно быть донесе­но до приверженцев ислама.

Смысл этих вопросов в том, что нам не столько важно о чем говорить (это мы уже определили — все Евангелие и только полностью), сколько как говорить. Под "как" я понимаю не технику или особый метод, будь то непосред­ственное общение, по радио или через переписку. Я имею в виду "подход", который должен лежать в основе любой техники или метода. Ключ к разрешению этого вопроса содержится в коротком слове — "сегодня". Я обращал ва­ше внимание на это слово на протяжении всей главы. Му­сульмане больше не живут в изоляции. Медленно, но не­уклонно они сталкиваются с мировой культурой, прони­занной западной секуляризацией и сциентизмом. По мере усиления влияния этого антитеистического мировоззре­ния в исламском мире, каждый мусульманин ощущает вызов самой основе своего существования. Что он может ответить глашатаям нового язычества?

Это не теоретический вопрос. Например, в Ливане со­стоялись серьезные дебаты по книге, написанной мусуль­манином из Дамаска. Она была опубликована в Бейруте под названием "Критика религиозной мысли". Книга вы­шла в 1969 году и была первой критикой ислама, напи­санной арабом-марксистом в популярной манере. Хотя я назвал автора мусульманином, я имел в виду, что он был выходцем из мусульманской семьи. Однако в результате учебы в западных университетах Ближнего Востока и США он стал исключительно светским человеком. Сегод­ня многие из проделавших этот путь становятся либо мар­ксистами, либо атеистами-экзистенциалистами.

Появление книги на арабском языке, критикующей ислам с марксистских позиций, свидетельствует о влия­нии секуляризации на арабский сектор исламского мира. Верующий мусульманин считает себя глубоко ос­корбленным этим вызовом, который бросают ему сегодня новоявленные язычники. Он старается ответить на него со своих позиций и обычно отстаивает идею ислама в соот­ветствии с традицией. Однако он не понимает, что про­цесс вестернизации с помощью системы образования, до­ставшейся в наследство от колониальных времен, послу­жил причиной того, что значительная часть населения подверглась влиянию антиисламских учений пророков язычества XX столетия. Сейчас ислам стоит перед испы­танием гораздо более серьезным, нежели на протяжении всех 1400 лет своего существования.

Поэтому, когда мы оцениваем наши нынешние возмо­жности свидетельства мусульманам, нам необходимо иметь четкое представление о том, что происходит в их странах. Нам не следует думать, что с момента появления миссионерского движения ничего не изменилось. Как нам определить свои задачи в стремлении донести полное Евангелие до мусульман? Излагая мусульманам постула­ты христианской веры, мы должны с сочувствием и пони­маем выделить один из наиболее ярких недостатков исла­ма: учение о человеке. В исламе это учение резко отлича­ется от библейского понимания и, следовательно, нереа­листично. Это не всегда признают миссионеры, особенно если они придерживаются традиций, не разделяющих те­зис о радикальной природе грехопадения человека. Хотя Библия ясно предупреждает нас о его ужасных последст­виях, это библейское наставление находит свое полное выражение только в августинистской и кальвинистской традициях. Для ислама характерен оптимистический взгляд на природу человека. Эта ложная антропология от­рицает необходимость покаяния и укрепляет мусульма­нина в его нежелании принять библейское учение о по­каянии через жертву Мессии на Голгофском кресте. Здесь я хотел бы вспомнить кое-какие события, имея в виду ис­ламскую доктрину о человеке и ее главный недостаток, связанный с истинными нуждами человека.

В 1957 году мусульманские и католические ученые встретились в монастыре в берберском городке Тумлинин близ Мекнеса в Марокко. Одним из основных докладчи ков был д-р Осман Яхья из университета Аль-Азхар в Каире. Его доклад назывался "Человек и его совершенст­во в мусульманском богословии". Вот некоторые цитаты из этого труда, опубликованного в журнале "Мусульман­ский мир".

"Согласно Корану, человек предстает перед нами в двух различных состояниях: в его первоначальном виде— прототипе, созданном по образу Божьему, и в его настоя­щем положении. В первозданном виде человек был иск­лючительно гармоничен. Он был само совершенство. Ко­ран дает нам описание: "Мы создали человека в наиболее благородном виде". В противоположность этому идеаль­ному типу человек в его нынешнем состоянии является слабым (сура 4:28), безнадежным (11:9), неверным (14:34), сварливым (16:4), тираном (96:6), погибшим (105:2) и т.п. Мусульманское богословие действительно не говорит о первородном грехе и о передаче его из поко­ления в поколение. Но в свете приведенных цитат мы яс­но видим два состояния человека: первозданное совер­шенство и нынешнее падение...

Возможность избавления человека и его последующий путь были указаны в Коране и адресованы грешникам, от­цам человеческой расы: "Идите отныне вперед, и, если бу­дет вам Мое водительство, тот, кто последует за Мной, не будет более бояться, не будет более убогим" (сура 2:38). Этим торжественным утверждением Бог сам предприни­мает шаги для спасения человека на пути к праведности. Таким образом, исламская традиция располагает средст­вами привести человека к окончательному совершенству, результатом чего является избавление от страха и убоже­ства, которые мешали человеку достичь этой вечной бла­годати, коей является жизнь в Боге и для Бога".

В комментарии к этому докладу редактор журнала "Мусульманский мир" написал: "Изложенное д-ром Яхья мусульманское богословие, включающее учение о человеке и его спасении, поднимает целый ряд глубоких вопросов. Христианин оказывается в растерянности пе­ред этой несомненной уверенностью в том, что "знать зна­чит делать"; в том, что спасение человека происходит ис­ключительно под знаком откровения и что через закон, данный в общении с Богом, лежит путь, которым человек будет следовать, пока знает о нем и видит его. Вся тайна неповиновения человека и "жестоковыйности" здесь от­сутствует". (The Muslim World, 1959, v. 49, N 1.)

Иными словами, мусульманское видение человека и понимание характера грехопадения не оставляют места для Божественного Спасителя. Такой Спаситель не ну­жен, поскольку человеку достаточно просто знать, что­бы выполнить волю Аллаха.

Ислам, по существу, никогда не признавал последствий, к которым привело восстание человека против Бога. Допус­кая грехопадение Адама как исторический факт, ислам при этом лишен библейского реализма, который заставляет нас признать всю серьезность греха. Он с готовностью принима­ет грехи и недостатки человека, но отрицает греховность че­ловека как такового. Один слушатель из Туниса написал мне: "Я вполне понимаю вас, когда вы говорите о грехах во множественном числе, но не в состоянии вас понять, когда вы говорите о грехе в единственном числе".

Сегодня ислам особенно уязвим в своем учении о чело­веке. Господствующее сейчас настроение в мировой лите­ратуре, философии и искусстве никак не соответствует оптимизму исламского учения о человеке. Современный светский пророк говорит нам, что человек мертв. Он не видит никакой надежды для человечества. Как может он разделять какие-то оптимистические взгляды после все­го, что произошло в Европе во время Второй мировой вой­ны? И если мусульманин возразит, что все это произошло в христианском мире, может ли он утверждать, что при­рода человека в Азии или Африке другая? Эти вопросы не преследуют цель смутить мусульманина или доказать, что Запад меньше погряз в грехе, чем Восток. Дело в том, что вся современная история не подтверждает оптимисти­ческой точки зрения на человека или его природную доброту. Многое из того, что произошло в мусульманских странах, доказывает отчаянное убожество человека, его полную и абсолютную несостоятельность.

Удивительно, что люди по-прежнему поют дифирамбы достоинству человека, когда факты вопиют о его полном убожестве. И тем не менее в течение всех четырнадцати столетий ислам так и не усвоил урок, который вполне четко преподает Библия: все согрешили и лишены славы Божией. Нет никого, кто творил бы добро, ни одного!

Если самое уязвимое место в исламе — учение о чело­веке, то как это может отразиться на христианской мис­сии в исламе сегодня?

Что бы ни делал христианин: проповедовал ли слуша­телям-мусульманам Священное Писание, объяснял ли от­дельные места из Библии, провозглашал ли Слово Божье, или просто освещал проблемы сегодняшнего дня — он всегда должен помнить библейское учение о глубинной природе греха и ужасающие последствия грехопадения. Поступая так, он избегает небиблейской схемы христиан­ского провозвестия Евангелия. Он свидетельствует об од­ной из главных тем особого Божественного Откровения. Более того, он готовит почву для усвоения библейской доктрины об искуплении через мученическую смерть Гос­пода Иисуса Христа.

Мы должны всегда помнить: мусульманин не только отрицает историчность величайшего божественного собы­тия — распятия Христа в Страстную пятницу, но сама те­ология ислама не приемлет необходимости искупления. Согласно ей, человек не нуждается в искуплении через бо­жественный акт. В исламе совершенство или спасение до­стигаются путем исполнения того, что человек узнает из Божественного откровения. Поэтому только после того, как мусульманин убедится в необходимости божественно­го искупления в силу укорененности греха в человеке, он будет готов принять Христа.

Но здесь мы должны соблюдать особую осторожность. Мы должны следовать не абстрактной, а библейской ис­тории и логике. Мы не можем прибегать к некоему ней­тральному арбитру для решения проблемы таким обра­зом, чтобы сделать наш подход приемлемым для мусуль­ман. Миссионер-христианин всегда должен начинать с Библии и библейской истории. Подвиг Христа на кресте — это свершившийся факт. Бог задумал это в глубинах вечности. И совершил это, когда такое время пришло. Наши аргументы основаны не на человеческой логике, а на божественном акте, который имел место в реальной истории и четко зафиксирован и объяснен в Св. Писа­нии. Мы не должны внушать мусульманину мысль или вызывать у него ощущение, что учение о спасении поя­вилось как следствие нашего собственного богословия. Конечно же. Божественный путь спасения через проли­тие крови на Кресте вместо нас — это как раз то, что бы­ло нам нужно. Не было другого пути спасения. Дело че­ловека было абсолютно безнадежно. Не было никакого другого пути спасения, как только путь, избранный Гос­подом. Но когда мы оперируем подобными понятиями, мы не находимся на нейтральной почве и не приходим к этим истинам на основе так называемой автономной че­ловеческой логики.

Мы должны убедить мусульманина, что, когда мы го­ворим о спасении и искуплении, мы свидетельствуем о том, что Господь задумал в вечности и совершил в свое время. Христианская вера объективно истинна, незави­симо от того, исповедуют ее люди или нет. Кроме того, ко­гда христианин-миссионер говорит о Евангелии, он гово­рит как человек, уже получивший спасение от Бога. Мы, те, кто призван идти к мусульманам с вестью о Еванге­лии, уже приняли искупление от Господа. Он искупил нас не каким-то непонятным мистическим образом, а проде­лал в наших сердцах работу Христа через Св. Духа. Когда мы идем к мусульманам, мы идем как посланные провоз­глашать Слово Божье и как те, кто уже испытал спаси­тельную работу Бога в своих сердцах. Мы идем как свиде­тели, а не как логики.

Эти строки — не плод абстрактных размышлений о христианской миссии в исламе. Они, скорее, итог христи­анского осмысления сложной первопроходческой миссии на радио и в арабской литературе. Я обработал 150 тысяч писем от арабов из всех стран мира. Большинство из них было от мусульман. Я могу свидетельствовать, что в Еван­гелии Иисуса Христа существует огромная нужда. Под­ход к этому вопросу, изложенный в данной главе, приме­няется при провозглашении Слова Божьего мусульманам с 1958 года. Многие из них высоко ценят христианское послание, некоторые же по милости Божьей стали сегод­ня истинно верующими в библейского Мессию. Слово Бо­жье не имеет границ. Оно достигает мусульман повсюду, освобождает их, делая частью Тела Христова.

Сегодня мусульмане испытывают сильнейший вызов сво­ей вере и своему мировоззрению. Реакцией на этот вызов является исламский фундаментализм. В 1979 году победа революции Хомейни создала мощную базу для этого ради­кального движения. Революция привела в движение ши­итские массы Ирана. Год спустя это позволило им устоять против экспансии Ирака и превратить свое движение в джихад — священную войну. Постепенно иранская рево­люция перекинулась в Ливан. Неудивительно, что в 1987 году в Иране была выпущена почтовая марка в честь му­чеников "Хизбулла" — "партии Аллаха" в Ливане.

Большинство мусульман в мире не являются шиитами, они принадлежат к ортодоксальной суннитской ветви ис­лама. Тем не менее исламский фундаментализм. заявляет о себе повсюду — от Индонезии до Западной Африки. Умо­настроение мусульманских фундаменталистов можно в общих чертах описать следующим образом. На заре исла­ма (VII век) Бог дал арабам свое последнее откровение. Он повелел им распространять эту веру по всему миру.

И их успех в создании огромной империи от Великой китайской стены до Испании был знаком Божьего одоб­рения и благословения. В ранние века история была на их стороне. Пройдя через ожесточенные внутренние междоусобицы, их вера в свою священную миссию оста­лась непоколебимой. Арабы-мусульмане пережили страшную катастрофу, когда в XIII веке был разрушен Багдад. Исламская империя окончательно распалась. Но мусульмане в целом не считали, что Аллах их оставил. Новыми защитниками веры стали турки-османы. Они расширили свою империю до Юго-Восточной Европы. В 1453 году они овладели Константинополем. Ислам смело шагал дальше. Теперь правил исламский халиф в Стам­буле (Константинополе).

К концу Первой мировой войны Османская империя была разделена между европейскими державами. Боль­шая часть Ближнего Востока попала под британское и французское господство. В 20-е и 30-е годы нашего столе­тия весь исламский мир находился под управлением евро­пейцев, за исключением большей части Аравии. В этих условиях перед мусульманами встала серьезная пробле­ма. Как примирить праведность и совершенство их веры с их нынешним состоянием? Казалось, Аллах оставил их.

Значит, что-то было не так. Они забыли Его и Его за­кон. И тогда раздался призыв: мы должны вернуться к истокам ислама! Период после Второй мировой войны стал эпохой краха европейского колониализма. Мусуль­манские народы обрели независимость. Последним араб­ским мусульманским государством, сбросившим оковы колониализма, стал Алжир. Его восьмилетняя борьба за независимость от Франции стоила ему полутора миллио­нов жизней! Но в течение долгих колониальных лет мно­гие арабы познакомились с Европой. В результате родил­ся арабский национализм. Его первоначальной целью бы­ло освобождение от ига империализма. Он пытался заим­ствовать некоторые черты западной цивилизации и со­единить их с принципами ислама.

Однако неспособность национализма разрешить соци­ально-экономические проблемы, проблемы стремитель­ного роста населения и урбанизации, а также возникнове­ние государства Израиль послужили толчком к возрожде­нию фундаментализма. Из этого не следует делать вывод, что весь мусульманский мир находится под влиянием фундаментализма. Современная арабская литература свидетельствует о том, что многие мусульмане сегодня пытаются найти решение своих проблем на нефундаменталистских путях. Д-р Заки Нагиб Махмуд, египетский ученый, работающий в Кувейте, очень точно сформулиро­вал основную проблему, стоящую перед мусульманами сегодня: как справиться с модернизацией?

Соприкоснувшись с западной культурой, он по-новому оценил арабо-мусульманское наследие. Он — верующий мусульманин, один из тех, кто трудится над обновлением ислама через его модернизацию.

В одной из своих ранних книг "Обновление арабского мышления" д-р Махмуд поставил целью содействовать новой арабо-мусульманской культуре, где традиционная и современная культура будут гармонично сосущество­вать. Он полагал, что этой цели можно достичь, если сов­ременные арабы захотят сохранить из наследия прошлого "общее мировоззрение" предков, свободное от всех специ­фических проблем, с которыми им приходилось сталки­ваться ранее и которые не имеют отношения к сегодняш­ней жизни мусульман.

Изложив этот тезис в своей книге, д-р Махмуд продол­жил поиски путей модернизации в следующей книге, опубликованной в Бейруте в 1973 году, — "Рациональное и иррациональное в нашем культурном наследии". "Об­щее мировоззрение" арабов было изначально рациональ­ным. В то время как иррациональное мировоззрение про­являлось на индивидуальном уровне, для жизни арабов в целом было характерно концентрированное выражение мудрости (хикма). Это общие наблюдения автора, изло­женные в начале книги.

Метод, используемый автором, — "путешествие в культуру", во время которого мы встречаем арабов про­шлого, отмечая их рационализм и иррационализм. Д-р Махмуд не пытается "влезть в их шкуру" и взглянуть на их проблемы их глазами. Скорее, он сохраняет свое собст­венное мировоззрение, которое является продуктом сов­ременной эпохи. Внимательно ознакомившись с фунда ментальными дискуссиями, имевшими место в прошлом, он размышляет над тем, что постиг сам, чтобы поведать об этом своим современникам: что принять, а что отвергнуть из культурного наследия прошлого. Будучи арабским ученым-мусульманином, д-р Махмуд начинает свое ис­следование с VII и заканчивает XIII столетием. Как было сказано ранее, арабы-мусульмане считают падение Багда­да в 1258 году началом "темных веков". Они не желают понимать, что знамя ислама было подхвачено новооб­ращенными турками, которые расширили мусульман­ский мир и распространили веру на новые регионы, не знавшие прежде арабов.

В течение VII столетия арабы были в основном заняты политическими и социальными вопросами. Али, двою­родный брат и зять Мухаммеда, был наиболее выдающим­ся их представителем. В своей книге "Дорогой красноре­чия" он доказывает, что гений арабов — в арабском язы­ке. Хотя современный араб по-прежнему ценит эту форму культурного наследия, свой красивый язык, он не должен оставаться заложником этого наследия.

Мухаммед умер в 632 году, не оставив конкретных указаний относительно своего преемника. Первое, с чем столкнулись арабы-мусульмане, была проблема: кому править? Примерно четверть столетия Исламская Умма избирала халифов путем консенсуса руководителей об­щины. Но эта система рухнула, когда не удалось достиг­нуть единства при выборе четвертого халифа — Али. Муавийя, правитель Дамаска, заявил, что Али обвиняется в убийстве Османа, третьего халифа. Он сам хотел стать ха­лифом. Между Али и его соперником началась война. Об­ратились к судьям. Но не все группировки согласились с решением судей. Исламская Умма разделилась на три ча­сти: последователей Муавийи (которые позже стали изве­стны как сунниты), последователей Али (которые стали известны как шииты) и хариджитов, т.е. раскольников. В то время, как Али и Муавийя претендовали на роль хали­фа в силу родственных связей с Мухаммедом, хариджиты выдвинули принцип, что при выборе халифа решающую роль должны играть способности и возможности, а не род­ственные связи.

Хотя в самом принципе хариджитов можно найти ра­циональное зерно, в дальнейшем их поведение в истории арабо-мусульманской общины показало их непоследова­тельность. В их лагере верх взял иррационализм. Один из них убил Али. Хариджиты прославились своей жестоко­стью по отношению к мусульманам, которые не разделя­ли их экстремистской позиции. Д-р Махмуд утверждает, что главная политическая теория хариджитов забыта арабами: право на восстание против имама, если он не оп­равдывает оказанное ему доверие. Но хариджиты отсту­пили от этого важного политического принципа, заменив его религиозным фанатизмом.

Один из уроков, который можно извлечь из исследова­ний и размышлений д-ра Махмуда, заключается в том, что в течение первого периода арабо-мусульманской исто­рии существовали, хотя бы теоретически, сторонники ра­ционального подхода, но они оказались непоследователь­ными, а их поступки ошибочными.

В течение второго периода VIII века н. э. (II столетия Хиджры) на первый план вышли определенные богослов­ские проблемы. Например, был спор о "великих грехах". Может ли мусульманин, обвиненный в "великих грехах", по-прежнему считаться мусульманином? Дискуссии, от­носящиеся к "предопределению и ответственности чело­века" и "атрибутам Бога", приковали внимание всего ис­ламского общества. Все эти вопросы затрагивают глубо­кие богословские проблемы. В своих комментариях, отно­сящихся к данному периоду, д-р Махмуд демонстрирует отсутствие интереса к богословским темам. Он считает, что к современному мусульманину эти дискуссии не име­ют отношения. Исключение делается лишь в отношении вопроса о свободе и ответственности человека. Иными словами, ведущий авторитет в вопросах модернизации арабо-мусульманского мышления склоняется к исключительно горизонтальному аспекту веры. Чисто богослов­ские проблемы, по его мнению, сегодня не актуальны!

"Либералы" того периода были известны как "мутазилиты". Они говорили о полной ответственности чело­века за свои поступки. Они утверждали: человек спосо­бен совершать свои поступки. В противном случае не бы­ло бы оснований для правосудия. Богословские дискус­сии были весьма бурными и касались конкретных проб­лем, возникших в результате борьбы за преемственность власти. Оппонентами "мутазилитов" были "джабириты". Их кредо: человек — это "муджбар", то есть он вы­нужден делать то, что делает. Он не способен совершать самостоятельные поступки.

Третий период IX-X веков н. э. — это эпоха Аббасидов. Новым центром арабо-мусульманской культуры стано­вится Багдад. Рассказывая об этом периоде истории араб­ского народа, д-р Махмуд пишет, что эпоха Аббасидов да­ла пример того, что "наши предки были далеки от совер­шенства". Несомненно, эти слова подсказаны кровавой борьбой за престол между Аббасидами и Омейадами.

Однако, постепенно Багдад становится центром ис­ламской мысли, а исламская культура достигает своего расцвета. Нельзя не удивляться той свободе богослов­ских и философских взглядов, которая существовала в то время. В культурной жизни общества принимали уча­стие мусульманские и христианские ученые. Большим влиянием пользовалась греческая культура, но, как счи­тает д-р Махмуд, это ощущалось только в узком кругу об­разованной элиты: народ Багдада и всей империи не ис­пытал этого влияния.

Сегодня, в отличие от той эпохи, внешний мир влияет на все аспекты жизни арабов. Экономика, финансы, культура, армия, правительство испытывают на себе влияние неисламского мировоззрения. Поэтому налицо новая ситуация, не имеющая ничего общего с тем, что происходило на протяжении тринадцати предшествую­щих веков ислама.

Возвращаясь к мутазилитам, д-р Махмуд высоко оце­нивает их рациональный подход: они верят в свободную волю, ответственность и в необходимость для мусульма­нина играть активную роль в исламском обществе. Один их их тезисов: Бог не может творить зло.

Сопровождая автора в этом интеллектуальном путе­шествии в ранние века ислама, обратите внимание на ак­тивную духовную жизнь того времени и относительно свободную атмосферу, царившую тогда. Например, су­ществовали рационалисты, которых называли "Ихван аль-Сафа". Их кредо можно резюмировать так: не суще­ствует противоречия между исламским шариатом и гре­ческой философией; религия для больных, а философия для здоровых.

Они придерживались мнения, что человек совершенен своей мудростью. Они были терпимы к тем, кто не разде­лял их точку зрения. Они учили, что все религии нужны. Приверженцы "Ихван аль-Сафа" написали 51 или 52 по­слания. В одном из них, под названием "Открытие исти­ны", их понимание грехопадения Адама ближе к библей­скому, нежели к традиционному исламскому!

Д-р Махмуд не понимает тех, кто заявляет: нам нечего открывать или завершать, наши предки сделали все. Эту точку зрения не разделяли некоторые крупные арабские мыслители прошлого. Например, известный сирийский поэт Абул Алла считал: "Любой человек может стать сво­им собственным имамом, если он размышляет и рассуж­дает верно". Это очень важное наблюдение: жесткость арабо-мусульманской культуры — позднейшая черта. В течение первых пяти веков все было иначе. Существовала свобода мысли, мнений и суждений.

Оказываясь в четвертом периоде нашего путешествия (XI столетие—V столетие Хиджры), мы все еще находим­ся под влиянием учения мутазилитов. Они выработали процедуру "Михнат аль-Куран" — испытания, или суда Кораном. Они были в фаворе у трех халифов — аль-Мамуна, аль-Мутасима и аль-Васека. Эта теологическая поле мика очень важна для понимания проблем, с которыми сталкивается любая монотеистическая религия.

1. Таухид. Это относится к "единству" в унитаристском смысле. Аллах — вахед (единственный) и ахад (единый). В этом отношении мутазилиты отличались от суннитов (ортодоксов), заявляя, что вечность Бога пребывает в его -сущности, а не в его атрибутах. Бог знает все сам по Себе, но, например, атрибут знания не существует сам по себе. Если бы атрибуты Бога относились к его сущности в вечности, им была бы присуща его Божественность. Тогда, согласно взглядам мутазилитов, внутри Божественности могла бы существовать множественность. Поэтому они настаивали на строжайшем единстве или, пользуясь христианским языком, на строго унитаристском понимании Аллаха. Они настаивали на "вахданийя мутлака" — абсолютном единстве. Это привело их к утверждению, что нет никакого подобия между Богом и чем-либо существую­щим. Любое место в Коране, противоречащее этому утвер­ждению, перефразировалось, значение его изменялось в соответствии с принципом "таухид". Мутазилиты отстаи­вали герменевтику типа "тавил", т.е. толкование любого отрывка из Корана в свете собственной теологии. В то же время как сунниты, так и шииты в своей экзегетике на­стаивали на буквальном понимании Корана. Исходя из богословского принципа абсолютного унитаризма, мута­зилиты ускорили кризис, известный как "Михнат аль-Куран", о котором упоминалось выше. Согласно их уче­нию, Коран не был вечен, он появился, когда Ангел Гав­риил принес его Мухаммеду. Сунниты и шииты ответили утверждением о вечности Корана: его "прототип" всегда существовал на небесах. Когда мутазилиты получили власть, они не смогли удержаться от преследований своих противников. Начались пытки и даже казни. Но позже, при халифе аль-Васеке, пришел черед суннитов, и теперь уже мутазилиты подвергались преследованиям.

2. Адл. Это означает справедливость или праведность. Мутазилиты учили, что человек сам определяет свои по­ступки. Его никто не заставляет действовать против своей воли. Это была реакция на учение ультраортодоксов о по­лном предопределении, что делало Аллаха творцом зла.

3. Аль-Вад валь-Ваид. Бог дает человеку и обетования, и запреты. Это означает, что Он воздаст тем, кто делает доб­рые дела, и накажет тех, кто творит зло.

4. Аль-Манзилат Бейн аль-Манзилатейн. Это категория двух противоположностей, относящаяся к обыденной жиз­ни. "Ультра" учили, что есть только две противоположные точки зрения в богословских и этических вопросах. Мутази­литы настаивали, что существует и третья позиция, утвер­ждая наличие незначительных или нейтральных сфер жиз­ни. По-арабски это звучит так, как заглавие этого абзаца.

5. Активность и необходимость участия в социальной жизни общины. Этот принцип обосновал применение си­лы для прекращения зла и узаконил священную войну.

После богословских дискуссий, навязанных мутазилитами, мусульманское общество приняло позицию Абуль Хасана аль-Азари (873-917). Он учил о существовании и ва­жности сфер разума и веры. В одном из своих сочинений он изложил то, что можно считать символом веры ортодо­ксальных мусульман. "Ахлул Хадит уол-Сунна", т. е. люди Традиции и Правильного пути веруют в Аллаха, Его ангелов, Его книги и апостолов, в то, что происходит от Аллаха и что было достоверно передано пророком Аллаха (т. е. Мухаммедом). Они утверждают, что Аллах — един­ственный Бог, вечный, нет другого Бога, кроме Него. У Него нет ни жены, ни сына. Мухаммед — Его пророк. Су­ществуют реальный рай и реальный ад. Час (последний день) приближается, в этом нет сомнения. Воскресение мертвых обязательно произойдет".

Аль-Ашари критиковал мутазилитов за то, что они не воспринимали Коран буквально, отрицали его антропоморфизмы. В его понимании Бог породил дурные поступ­ки людей. Неотъемлемой частью его богословской систе­мы является фатализм. И наконец мы вступаем в пятый и последний период нашего путешествия в историю арабско-мусульманской культуры. Он отмечен выдающейся фигурой Аль-Газали (умер в 1111). Этот великий мысли­тель высоко ценил научную методологию. С другой сторо­ны, он был представителем мощной реакционной силы в истории исламской мысли. Д-р Махмуд ценит вклад Аль-Газали в арабскую культуру, но сожалеет, что его влия­ние на мышление и культуру арабов-мусульман затормо­зило их развитие и привело к застою. В своей книге "Воз­рождение религиозных знаний" Аль-Газали определил каждое высказывание и каждый шаг мусульманина, ко­торые могли бы гарантировать ортодоксальность ислама в его интерпретации. Для мусульманина расписано все: как есть, спать, путешествовать, как вести себя с женой и ребенком и т. д. Для мысли и свободы поступков в жизни мусульманина не остается места. "Аль-Газали закрыл для мусульман двери философии, и она оставалась закры­той на протяжении восьми веков".

Подходя к периоду, когда решающую роль в мусуль­манской общине играли суфии, мы наблюдаем рост ирра­ционализма. Они оказались еретиками, потому что не придерживались основных принципов исламского теиз­ма. Согласно их вере, путь к пониманию — это интуиция. Суфии утверждали единство всего сущего, и некоторые из них пришли к пантеизму.

Подводя итог своему исследованию, д-р Махмуд подчеркивает важность отказа от иррационального аспек­та исламского наследия. Он отстаивает необходимость со­хранения только рационального подхода. Но нередко мы чувствуем, что в своем отрицании иррационализма автор на самом деле отрицает супернатурализм! Работать над возрождением теистической религии, выделяя только го­ризонтальный срез веры, значит создавать деистическую веру, которая принципиально отличается от теизма.

Сегодня обширный мусульманский мир не является таким монолитом, каким кажется на первый взгляд. Подъем фундаментализма довольно значителен, но это движение не единственная сила, оказывающая влияние на мусульман. Попытка служителя ислама д-ра Заки На­гиб Махмуда "модернизировать" арабо-мусульманскую ментальность раскрывает перед нами огромную проблему и вызов, с которыми сталкивается сегодня мир ислама.

Как христиане, мы приветствуем любую попытку, спо­собствующую укреплению терпимости между всеми наро­дами мира. Однако под терпимостью я не имею в виду без­различие к основополагающим принципам веры. Имея дело с наследием прошлого и пытаясь обновить арабо-мусульманский образ мышления, нельзя принимать прин­цип горизонтальности и на его основе указывать, что при­нять, а что отвергнуть. Нельзя рассматривать дискуссию относительно атрибутов Аллаха, предопределения, созда­ния или вечного существования Корана, как не имеющую отношения к современным мусульманам. До тех пор пока человеку дано мыслить, он должен мыслить. Когда вера требует от своих последователей обращения к высшему авторитету священной книги, они обязаны усердно тру­диться, чтобы должным образом понять текст этой боговдохновенной книги. Поэтому отвержение богословского аспекта веры в пользу социологического не удовлетворит сердце верующего. Не хлебом единым жив человек! Как говорилось ранее, совершенно тщетной оказывается по­пытка сохранить верность теизму, отвергая теологию. Склонность к антисупернатурализму оборачивается под­меной теизма деизмом. Но в действительности никто не может поклоняться деистскому богу!

Одно из наблюдений, которое сделал д-р Махмуд, за­служивает особого внимания. Оно касается столкнове­ния мусульманского общества с внешним миром. Это связано с глобальным явлением, которое кое-кто, как на Западе, так и в исламском мире, не желает или не мо­жет понять: с мощным влиянием мировой светской культуры на все народы. Благодаря средствам массовой информации и путешествиям все мы стали соседями. Различные идеи и идеологии распространяются повсю­ду. С изоляцией покончено навсегда. Сегодня мусуль­манское общество живет в новых условиях, не имеющих аналога в истории. Исламский фундаментализм еще может просуществовать в 90-е годы и в начале сле­дующего тысячелетия, но дальше он не сможет влиять на умы. Он привязан к прошлому, к "золотому веку", который не повторится. История не повторяется. Налицо стремление к постоянному обновлению, и оно не исчезнет, даже если его отрицать.

Следующим моментом, заслуживающим нашего вни­мания, является Коран и вопрос о его сотворенности или вечном существовании, с мусульманской точки зрения. Как мы отмечали, мутазилиты отстаивали позицию абсо­лютного унитарианства. Они выдвигали учение о со­творенности Корана с целью сохранить учение о единст­венности Бога. Они не могут принять две вечности: Бога и Корана. Их оппоненты придерживались учения о вечно­сти их священной книги и не могли принять, что она воз­никла во времена Мухаммеда. Рассматривая эту пробле­му с христианской точки зрения, мы признаем, что тай­на — неотъемлемая часть любой теистической религии. Мы не должны обвинять мусульман в дуализме из-за ве­ры в вечность Аллаха и Его слова — Корана. Мы понима­ем неизбежность сложностей внутри любой монотеисти­ческой системы. И были бы благодарны мусульманам за аналогичное понимание с их стороны. Мы веруем в трие­диного Бога и не принимаем учения о едином Боге в одном Лице. За три столетия до возникновения ислама на пер­вом вселенском соборе отцы Церкви утвердили положе­ние: "Верую во единого Бога, Отца всемогущего. Творца неба и земли, всего видимого и невидимого" (Никейский символ веры, 325 г.).

Сделав этот краткий, далекий от совершенства обзор необъятного предмета, я понимаю, что меня по-прежнему беспокоит недостаток в исламской мысли — как в фундаменталистской, так и в модернистской — реалистичного учения о состоянии человека.

Наличие существенного "изъяна" в человеческой при­роде совершенно очевидно. Как Св. Писание, так и миро­вая история подтверждают ее греховность. Но с точки зре­ния ортодоксального ислама человек способен выполнить требования Божьего закона и получить благословение и место на небесах. Как говорилось в предыдущей главе:

"Христианин оказывается в растерянности перед этой не­сомненной уверенностью в том, что "знать значит де­лать"; в том, что спасение человека происходит исключи­тельно под знаком откровения, и что через закон, данный в общении с Богом, лежит путь, которым человек будет следовать, пока знает о нем и видит его".

В исламе нет необходимости в искуплении извне. Совре­менные мусульманские мыслители приветствуют оптими­стический взгляд на человека, распространившийся на За­паде в эпоху Просвещения. Они не видят необходимости в формировании реалистичного взгляда на состояние челове­ка. В этом они мало отличаются от фундаменталистов.

Несмотря на все исторические факты, доказывающие наличие глубокого изъяна в природе человека, мусульма­не, как фундаменталисты, так и умеренные реформато­ры, склоняются к учению о сущностной безгрешности че­ловека. Но до тех пор, пока светские или религиозные мыслители принимают это положение, они не увидят рас­тущие проблемы будущего. Такой взгляд на состояние че­ловека не поможет справиться с вызовом модернизации. До тех пор пока мусульмане будут отрицать библейское учение о греховности человека, они не смогут серьезно от­нестись к христианскому "инджил" (Евангелию). Если человек изначально добр, то даже "инджил"— не что иное, как "шариа", или закон, который человек может исполнить и заслужить мир с Богом и милость от Него.

Христиане же, с радостью принимая Откровение Бо­жественного закона, не рассматривают его как своего ос­вободителя. Закон открывает реальные размеры "изъя­на", который стал частью человеческой природы с того момента, как Адам и Ева нарушили запрет Бога в Эдем­ском саду. Нас часто обвиняют в пессимизме по отноше­нию к нынешнему состоянию человека. Нам говорят, что наше учение о первородном грехе деморализует, что мы слишком сгущаем краски. Наш ответ — это свидетельст­во: предоставленные самим себе, мы бы никогда не узна­ли того, что известно нам как библейское учение о челове­ке. Естественно — и это в природе человека, — никто не хочет смотреть на себя как на мертвого во грехах. Если мы приняли этот язык, то потому, что это язык Божест­венного Откровения. Мы приветствуем закон, поскольку это учитель, который ведет нас к Иисусу-Мессии. Он Тот, Кто пришел от Бога в наш несчастный мир и исполнил все требования закона. Более того. Он пошел на крестную смерть и умер, искупив все наши грехи. Те, кто принял Его как своего Господа и Спасителя, освободились от гре­ха и могут свободно служить Богу и своим братьям. Они не приписывают себе этой заслуги, а отдают всю славу единственному истинному Богу, Отцу, Сыну и Святому Духу. Аминь.

Вступая в третье тысячелетие, необходимо по-новому взглянуть на христианское миссионерское служение, опираясь не только на незыблемые устои Слова Божьего, но и учитывая реалии нашего времени. Мы живем в но­вую эпоху мировой истории. В период становления совре­менного миссионерского движения, между 1800 и 1950-ми годами, западный мир был по большей части христи­анским, и его культура отражала влияние христианских традиций. "Поле деятельности" миссионеров в Азии и Африке находилось под влиянием огромных колониаль­ных империй Британии, Франции, Германии, Нидерландов, Португалии и Испании.

Сегодня ситуация изменилась. В западных странах во­зобладали секуляристские тенденции, а европейские им­перии ушли в прошлое. Именно поэтому христианские миссионеры за рубежом не должны быть в стороне от то­го, что происходит у них на родине. И здесь особое значе­ние для миссионерской работы во всем мире приобретает необходимость отстаивать уникальный характер христи­анской веры.

После Второй Мировой войны миллионы людей из быв­ших колоний устремились в западноевропейские страны. Благодаря изменениям в иммиграционном законодатель­стве Канады и США, население Северной Америки сегод­ня представлено большим этническим многообразием, чем когда-либо. Такой мощный сдвиг в общемировом масшта­бе требует пересмотра стратегии работы христианских миссий. Миллионы мусульман из Индии, Северной Афри­ки и Ближнего Востока обосновались в Северной Америке и Европе. Они пользуются свободами принявших их стран не только для того, чтобы свободно исповедовать свою ве­ру, но и чтобы обращать в нее своих соседей.

В этой главе я расскажу о глобальной проблеме исла­ма, делая особый акцент на том, что ислам — больше, чем религия. Среднему жителю Северной Америки нелегко признать эту реальность, поскольку его понимание дан­ного предмета ограничено индивидуалистической кон­цепцией религии, что подразумевает систему взглядов и этический кодекс в рамках жизни отдельного человека, его семьи и его церкви.

В отличие от европейцев, у жителей Северной Амери­ки совсем небольшой опыт знакомства с исламом и му­сульманами. На протяжении современной эпохи несколь­ко европейских стран колонизировали огромную часть мусульманского мира и, таким образом, на собственном опыте узнали, что такое ислам. До этого, в начале и в кон­це Средневековья, некоторые европейские страны были завоеваны мусульманами, которые в течение нескольких веков удерживали там колониальное господство. Вспом­ните, к примеру, Испанию. Арабо-исламское завоевание началось там в 710 году и продолжалось до 1492 года! Сот­ни лет большая часть Центральной и Восточной Европы находилась под властью ислама. Невероятно, но даже в 1912 году город Салоники в Северной Греции по-прежне­му оставался под властью османских турков.

Прежде всего необходимо помнить, что независимо от того, работаем мы с мусульманами или с последователя­ми иных мировых религий, мы не действуем самостоя­тельно. Мы — посланники Того, кто направляет распро­странение Благой Вести и создание Вселенской Церкви. Библия учит теоцентрическому пониманию миссионер­ского служения. Нашей главной задачей должно стать правдивое изложение Слова Божьего на языке народа и в согласии с исторической христианской верой, основы ко­торой мы находим в изложении общих Символов Веры и Катехизисов Реформации. Мы должны помнить миссио­нерскую заповедь Павла: "Итак вера от слышания, а слы­шание от слова Божия" (Рим.10:17). Основанию христи­анских церквей в новых странах предшествует живая и правдивая проповедь Слова Божьего.

К сожалению, вместо того, чтобы опираться в своих взглядах на богатое наследие прошлого, некоторые мис­сионеры на протяжении последних десятилетий выступа­ли с серьезной критикой современного миссионерского служения, упрекая его в недостаточном внимании к куль­туре других народов. Они охотно брали на вооружение но­вые теории и методы, которые, как ожидалось, должны были сделать работу миссий успешной. Например, боль­шое внимание уделялось тому, чтобы особым образом преподнести Евангелие мусульманину и тем самым по­мочь ему принять христианство.

Отдельные сторонники контекстуализации поддержа­ли радикальные теории, противоречащие учению Биб­лии. Их вдохновение черпало свой источник не в христи­анских традициях, а в увлечении культурной антрополо­гией. Эти взгляды вызвали тревогу среди тех миссионе­ров, которые придерживаются библейских принципов миссионерской работы.

О влиянии духа времени на характер мышления гово­рят не только богословы. Многие христиане больше не же­лают или не способны отстаивать уникальность христианства. Они не решаются говорить об уникальном характере христианской веры своим новым соседям, приехавшим из стран, исповедующих ислам, индуизм или буддизм, опаса­ясь задеть их чувства. Слушая рекламу по радио в выход­ные дни, они скорее всего не раз услышат рекламный ло­зунг: "Наша сила — в нашем многообразии". В более ши­роком контексте политкорректности эта фраза означает нечто большее, чем этническое многообразие. Она пропо­ведует многокультурность, стирающую религиозные раз­личия, вытесняя их безликой духовностью.

Приведу три главных довода, объясняющие, почему плюрализм приобретает все большую популярность на за­паде.

Не желая признавать, что они больше не считают Библию единственным Словом Божьим, многие христиане демон­стрируют слабую веру в силу Слова Божьего, отказываясь отстаивать такие великие ценности библейского открове­ния, как Сотворение, Грехопадение и Искупление, совер­шенное воплощенным Сыном Божьим. Сталкиваясь с от­крытым отрицанием уникальности, величия и совершен­ства Господа Иисуса Христа, многие христиане хранят молчание. В отличие от апостола Павла, они стыдятся Евангелия!

Большинство христиан в наши дни мало что знают о вели­ких христианских традициях, дошедших до нас от Отцов Церкви через учения Вселенских Соборов в Никее, Кон­стантинополе и Халкидоне.

Не лучше обстоит дело и с познаниями в области исто­рии Реформации и таких ее деятелей, как Мартин Лютер, Жан Кальвин и Джон Нокс. Возможно, они даже не зна­ют о том, что реформаторы оставили нам классическое оп­ределение христианской веры в своих Символах Веры и Катехизисах.

Одно из самых важных явлений в мире на заре нового ты­сячелетия — возрождение основных мировых религий. Профессор Хейм из Массачусетса (Andover Newton Theological School), отмечая этот феномен, в своей статье "Плюрализм и отличительные особенности мировых ре­лигий" (1992 г.) писал о том, что представители мировых религий — мусульмане, буддисты и индуисты продолжа­ют твердо верить в обоснованность и уникальность своих религиозных традиций. В то же время, разве не странно, что люди на западе, представляющие сегодня демографи­ческое меньшинство, так спешат освободиться от своих религиозных и культурных корней?

Всем, кто любит Господа и верит в высшую и оконча­тельную власть Его Священного Слова, нужно отказаться от вредного влияния плюралистических теологий. Нам нужно более серьезно изучать Библию и классические труды христианских деятелей. Прежде всего, нам нужно с удвоенной энергией и всеми способами защищать и рас­пространять христианскую веру во всем мире.

Оставив в стороне теории, выступающие за радикальный разрыв с деятельностью первых христианских миссионе­ров, мы можем теперь объективно взглянуть на мусуль­манский мир. Наша позиция должна отличаться целост­ным восприятием истинной природы ислама — религии, охватывающей все стороны жизни. В целом, эта религия признает Бога, как Создателя и Владыку над всем сущим, но отрицает грехопадение, как оно описано и объясняется в Библии, исторический факт распятия на кресте, а так­же необходимость искупления грехов. Достичь вечного блаженства в раю Аллаха можно, только веруя в единство Божие и в апостольское служение Мухаммеда, и ведя жизнь, подчиненную законам шариата.

Сегодня большинство мусульман живет в странах тре­тьего мира. Многие из них хорошо знают историю, свое великое и славное прошлое. Вера в правильность своей религии у них непоколебима. Бог доверил им свое глав­ное послание человечеству. Они принесли его с собой в далекие края и смогли основать великие империи. Свое нынешнее бедственное положение мусульмане восприни­мают, как временный, неудачный период, который в конце концов уступит место периоду возрождения былой славы. Они действительно надеются на победу ислама во всем мире. Эта вера составляет неотъемлемую часть их эсхатологии.

Говоря о евангелизации мусульман, мы должны по­нимать, что они исходят из абсолютной уверенности в правильности своей веры. Они считают себя хранителя­ми высшего и полного Божьего откровения. Поэтому им совершенно незачем всерьез воспринимать прежнюю, менее совершенную религию. К тому же, обычный му­сульманин убежден в том, что обращение в христианст­во не принесет ему никакой пользы. Если он живет в му­сульманской стране, это обращение неминуемо приве­дет его к смерти. Если он эмигрировал на запад, он не видит никакой особенной выгоды от принятия христи­анской веры. Западное общество предстает его взору, как совершенно непонятный, запутанный мир, нравы которого представляют угрозу для его семьи. На его ро­дине общество и государство помогают ему в том, чтобы строго блюсти свою веру. Здесь же, на западе, такую по­мощь ему получить неоткуда. Свобода, к которой он стремился в этом новом для него мире экономических возможностей, пугает его своей секуляризацией. Он не понимает разделения между религией и политикой, между "церковью" и государством. Его культура глубо­ко религиозна, а его религия породила самоценную и самобытную исламскую культуру. Работая и живя на западе, он отождествляет христианство с западной культурой, которая, по его мнению, переживает упадок и разложение. Это лишь укрепляет его веру. Для того, чтобы выжить в светском обществе, он должен перейти в наступление и принять участие в исламской миссио­нерской работе — "Давах". Он призывает западных лю­дей обратиться в ислам. Это может привести к измене­ниям в религиозном и политическом сознании новооб­ращенных на Западе.

Итак, когда мы говорим о деятельности христианских миссий в мусульманских странах в 21 веке, мы должны хорошо сознавать, что сами мусульмане уже распростра­няют свою веру по всему миру. Это — новое положение дел. Когда Вильям Кэри начинал миссионерскую работу в 1792 году, все обстояло иначе. Другими словами, надеясь проводить миссионерскую работу среди мусульман, мы должны помнить о том, что в ответ они перейдут в мощное наступление. Мусульмане будут пытаться убедить евро­пейцев и американцев в том, что только ислам в состоя­нии навести порядок в моральном и духовном хаосе за­падного общества.

Я хотел бы более подробно остановиться на этом вопро­се, обратившись к работе двух видных христианских про­фессоров, один из которых преподает в США, а другой — в Германии. Оба обращаются к проблемам мусульман, ко­торые живут на западе, ведут борьбу за выживание и пы­таются заниматься миссионерской деятельностью в при­ютивших их странах.

Прежде, чем привести цитаты из их работ, я хочу разъ­яснить, в чем состоит традиционный исламский взгляд на мир. Согласно исламу, мир разделен на два лагеря: "Дар аль-Ислам" и "Дар аль-Харб", т. е. "Царство ислама" и "Царство войны". В исламских странах закон шариата обладает наивысшей силой и насаждается в обществе с по­мощью государства.

До недавних пор подавляющее большинство мусуль­ман жили почти исключительно в странах Дар аль-Ислама. Теперь же, когда многие эмигрировали на запад, им трудно полностью соответствовать требованиям своей ве­ры в среде, где государство занимает нейтральную пози­цию в вопросах религии. Радикальные мусульмане, поль­зуясь свободами западного плюралистического общества, упорно стремятся создать такие условия, которые позво­лили бы последователям ислама жить так, словно они по-прежнему находятся на исламской территории. Однако такие попытки могут быть реализованы лишь там, где за­кон шариата проводится в жизнь при поддержке теокра­тического государства!

Любопытную статью под заголовком "Может ли усто­ять разделенный дом? Размышления о христианско-мусульманских противоречиях на западе" опубликовал в 1993 г. известный западно-африканский ученый Ламин Саннех. Профессор Саннех, мусульманин, принявший христианство, пишет о неизбежном столкновении "плю­ралистической традиции Запада" с требованиями мусуль­манских эмигрантов о соблюдении своих обычаев, в осно­ве которых лежит их теократический взгляд на государ­ство. Доктор Саннех пишет:

"На западе ошибаются, полагая, что можно сохранить религиозную терпимость, уступая притязаниям мусуль­манских экстремистов в вопросах территориальности. В доме, возведенном на таком фундаменте, не останется ме­ста для самого принципа плюрализма, благодаря которо­му западные страны радушно приняли мусульман и пред­ставителей других религий. Тот факт, что эти религиоз­ные группы пополнили свои ряды и преуспевают на Запа­де, в то время, как религиозные меньшинства в ислам­ских странах продолжают страдать от ущемления их гражданских прав, показывает, насколько неравноценны эти две традиции.

В условиях растущего наступления мусульман на ре­лигиозное пространство, и в свете полной несостоятель­ности стерильной, утилитарной этики светского госу­дарства, запад должен возродить ответственность за Евангелие, как общественную истину, и тем самым вос­создать основы, на которых современный Запад построил свое мировоззрение. К ним прежде всего относится ве­ротерпимость".

Исходя из понимания религии как института, охваты­вающего все сферы жизни, и наблюдая моральный упа­док западного общества, мусульмане, и это вполне понят­но, полны готовности и желания предложить западным странам свою спасительную веру. Их решимость вызвана глубокой убежденностью в том, что западная цивилиза­ция вступила в период своего упадка. Ответ может дать только ислам!

Это подтверждает и главная тема съезда мусульман, который состоялся в Чикаго в декабре 1994 года: "Ис­лам — на благо всего человечества!"

По другую сторону Атлантического океана известный немецкий богослов опубликовал статью, в которой за­тронул тему мусульманских меньшинств на Западе и их активность в миссионерском служении. Статья была опубликована в "First Things" за декабрь 1994 года под заголовком "Христианство и Запад: смутное прошлое, сомнительное будущее." Вольфарт Панненберг, профес­сор систематического богословия в университете Мюн­хена, пишет:

"Если западные свободы — не более чем права лично­сти, то правильно поступают другие религиозные груп­пы, когда стараются защищать свои групповые и духов­ные ценности от вторжения западной секуляризации. Помимо этого, исламские миссии в западных странах стремятся активно участвовать в миссионерской дея­тельности, направленной на освобождение народов Запа­да от материализма и безнравственности, связываемых с секуляризацией. Эти мусульмане считают, что христиане не справились с задачей моральной трансформации общества. Такая критика представляет собой серьезный вызов, брошенный традиционному христианству и за­падной культуре. Культура, лишенная духовных и мо­ральных ценностей, не готова принять этот вызов, и не­минуемо придет в упадок".

Этот анализ ведущего европейского богослова требует от нас серьезного размышления. В конце концов, мы жи­вем не во времена Вильяма Кэри или Самуэля Цвемера. Их труд находил поддержку на домашнем фронте, олице­творявшем христианскую культуру. Так, до Второй Ми­ровой войны, средний мусульманин на Ближнем Востоке считал американцев исключительно честными людьми. Он мог доверять им больше, чем своим соотечественни­кам-мусульманам. Почему? Потому что все американцы, которых он знал, были либо миссионерами, либо учителя­ми, и в жизни несли высокую этику подлинной христиан­ской веры! Нередко в прошлом американские дипломаты, приезжавшие работать в этот регион, сами были детьми или внуками первых миссионеров.

Как уже упоминалось, даже прожив долгое время за пределами Дар аль-Ислама, мусульмане сохраняют при­вычный образ мыслей. Они не понимают той очевидной реальности, что западная культура отринула свое хрис­тианское наследие. Поэтому они путают христианство с западной культурой и воспринимают его как олицетво­рение дурной морали. Таким образом, участие в миссио­нерской работе среди западных людей становится для них как долгом, так и хорошим шансом. Весьма приме­чательно также и то, что такая деятельность не предпо­лагает официального "направления" от миссионерской организации. Исламский взгляд на миссионерскую ра­боту основан на концепции "давах" — призыва к людям обращаться в ислам. Это добровольная работа, в которой он участвует как мусульманин, как человек, который подчинился высшему Божьему откровению в Коране. Его священный долг — нести свою веру, используя лю­бые средства: иногда мирные, а иногда такие, как джихад — священная война.

Как нам лучше понять идею джихада и насколько эта идея укоренена в мусульманском сознании? Почему ис­лам бросает такой вызов нормам западного общества и христианству? Чтобы получить ответы на эти вопросы, нужно обратиться к истории завоеваний ислама.

Прежде всего, ислам претендует на то, что он — по­следнее послание Бога к человечеству. Развитие религии, зародившейся на Аравийском полуострове, и превраще­ние ее в "образ жизни", уходит корнями в ее особую исто­рию — историю, неразрывно связанную с ее основателем Мухаммедом. Он родился в Мекке в 570 г. н.э. и в возрас­те сорока лет начал проповедовать абсолютное единство Бога. Немногие поверили его словам. В 622 году он пере­ехал в Медину с небольшой группой своих последовате­лей. Там он выступал в роли пророка и государственного деятеля. К 632 году, в год его смерти, он завоевал Мекку и добился покорения воинственных аравийских племен. Его преемники халифы приступили к завоеванию терри­торий Персидской и Византийской Империй. К 732 году новая арабо-исламская империя простиралась от Испа­нии до Индии! Большинство восточных христиан, оказав­шись под властью мусульманских правителей, вынужде­но было платить подушный налог и мириться с ограниче­ниями в жизни, чтобы сохранить свою религию.

Таким образом, два фактора объясняют, каким обра­зом ислам превратился в единое целое, охватывающее ре­лигию, государство и культуру: один — жизнь и пример Мухаммеда, основателя этой религии, и методы, с помо­щью которых ему удалось сделать ислам религией всего Аравийского полуострова; другой фактор — геополитиче­ский: две сверхдержавы того времени, Византия и Пер­сия, истощив друг друга в жестокой борьбе, не смогли противостоять нападению арабо-исламских войск, которые пришли с Аравийского полуострова после смерти Му­хаммеда в 632 году н.э.

Вторая исламская экспансия произошла, когда в ис­лам обратились многочисленные турецкие племена из Центральной Азии, перебравшиеся на Ближний Восток, чтобы служить наемниками мусульманских халифов в Багдаде. После монгольского нашествия на Ближний Восток и падения Багдада в 1252 году турки подхватили дело ислама и продолжили его завоевания.

В 1453 году они положили конец Византийской Импе­рии, разгромив Константинополь и переименовав его в Стамбул. Оттоманские турки колонизировали огромные территории в Центральной и Восточной Европе. Через 12 лет после того, как Мартин Лютер выдвинул свои 95 тези­сов, турки впервые осадили Вену и осаждали ее еще дваж­ды в течение века!

Краткий экскурс в историю возникновения и экспан­сии ислама показывает, что эта религия распространя­лась в основном благодаря завоеваниям. Фактически, ис­лам рассматривает захватнические войны, как важную часть веры, называя их джихадом. Здесь я должен доба­вить, что не хочу преуменьшать значение того факта, что, с одной стороны, ислам — такая же религия, как и дру­гие, т. е. это — теистическая религия, которая учит, что Бог — одновременно Создатель и Владыка мира. В ней есть свои религиозные обряды и молитвенные дома. С другой стороны, в исламе присутствует особый политиче­ский компонент, который очень важен для поддержания норм и традиций жизни верующих. Мусульмане должны жить в рамках "шариата" — исламского права, а их поли­тические деятели должны проводить его в жизнь. Ислам­ское государство обеспечивает развитие особого ислам­ского мировоззрения и культуры. Поскольку ислам — это религия, политика и культура, объединенные в единое целое, мусульмане несут в себе, осознанно или неосознан­но, мечту об установлении исламского порядка, в котором власть Аллаха проявится ныне и здесь. Когда обстоятель­ства складываются благоприятно, мусульмане достаточ­но активно отстаивают и провозглашают свою политичес­кую философию в западных странах, как это произошло недавно в Великобритании.

Чрезмерное внимание христиан к проблеме "джихада" не созвучно духу нашего времени, требующему от всех нас жить в согласии и забыть прошлое в условиях глобализованного и хрупкого мира. Но что, если некото­рые цивилизации не могут адаптировать свою идеологию к современной ситуации? Что, если, как мы видим сего­дня, исламский радикализм охватывает наш мир от Ин­донезии, через Пакистан и до Ближнего Востока? Долж­ны ли мы заниматься самоцензурой и скрывать факты, основанные на древних догматах веры, значение которых в мире все еще велико?

Рассматривая историческое развитие исламского миро­воззрения, убежденность мусульман в своем долге распро­странять свою веру любым путем, мы понимаем, что всем верующим христианам сегодня брошен серьезный вызов. Нам нужно не только обеспечить себя теологическими ар­гументами, доказывающими, что ислам — не последнее послание Бога к человечеству. Нам необходимо проанали­зировать и подготовить наше свидетельство Слова Божье­го, ясно указывая на то, что мусульманская вера ставит под сомнение все основные принципы христианства: до­стоверность Библии, Триединство, божественную природу Иисуса Христа, распятие Его на кресте, воскресение и ис­купление грехов. Кроме того, мы можем сделать вывод, что, продумывая миссионерскую работу для мусульман в новом тысячелетии, все христиане должны помнить о не­обходимости упорной борьбы с постоянным проникнове­нием секуляризации в различные сферы их жизни.

Доверие к деятельности христианских миссионеров, как у себя в стране в рамках плюралистического общества, так и за рубежом, зависит от того, насколько христиане сумеют дистанцироваться от норм и образа жизни окружа­ющего их светского общества. Если христиане не будут ве­сти образ жизни, в корне отличающийся от образа жизни светского общества, ни один мусульманин не станет серь­езно относиться к тому, что предлагает христианство. Нам нужно внимательнее отнестись к истории первых трех сто­летий христианской эпохи, когда быть христианином оз­начало отделить себя от испорченной языческой среды, и в то же время пытаться воздействовать на эту среду словом и делом, свидетельствуя: Иисус есть Господь. Вернемся к статье профессора Панненберга:

"Итак, в то время как мы рисуем в своем воображе­нии великое возрождение христианства и западной культуры в третьем тысячелетии, такое будущее вовсе не обязательно ждет нас. Возможно, западные страны не отнесутся всерьез к необходимости возрождения своих религиозных корней. Они могут продолжать стреми­тельно развиваться в секуляристском направлении, не сознавая очевидного и печального исхода этого пути. Од­нако, конец западной культуры не означает конца хрис­тианства. Христианская религия не зависит от культу­ры, которую она породила. Также, как и в прошлом, церковь может выжить и развиваться и в контексте дру­гих культур.

С развитием секуляризации растет и необходимость того, чтобы христианская вера и христианская жизнь воспринимались в резком контрасте со светской культу­рой. Вполне возможно, что в начале третьего тысячеле­тия только римско-католическая и православная церк­ви, с одной стороны, и протестантизм, с другой, выживут как церковные общины. То, что обычно называли проте­стантскими "традиционными" церквями, находится сейчас под серьезной угрозой исчезновения. Я считаю, что они исчезнут, если не будут и дальше противостоять усилению духа безбожной культуры и не попытаются из­менить его.

Не существует альтернативы Церкви. Чем дольше бу­дут проявляться светские тенденции в обществе, тем яснее обозначится роль церкви, как ориентира христианской жизни, четко отделяющей себя от этой культуры.

Хотя на западе существует больше возможности для мис­сионерской работы среди мусульман, не стоит забывать и о нашем долге нести им Евангелие на их родине. Конечно, можно считать, что евангелизация мусульман в странах Дар аль-Ислама — неосуществимая миссия. Тем не менее, то, что невозможно для человека, возможно для Бога.

Мне выпала честь в течение тридцати шести лет нести Благую Весть об Иисусе Христе, распятом, воскресшем и явившемся вновь, народам арабского мира. В течение этих лет от мусульман и восточных христиан пришло бо­лее двухсот тысяч писем. В то время как большинство корреспондентов-мусульман проявляло интерес к библей­скому Мессии, некоторые действительно признали Его Спасителем и Господом с огромным риском для своей жизни. В силу существования в исламе Закона о вероот­ступничестве, запрещающего мусульманам обращаться в христианство, я не имел возможности крестить новообра­щенных или основывать местные церкви. Но у меня нет сомнения в том, что многие новообращенные выстояли в своем христианском свидетельстве.

В чем будет состоять миссионерское служение мусуль­манам в новом тысячелетии? Миссионерская работа на радио по-прежнему очень важна для распространения Слова Божьего и приобщения к нему новых мусульман.

Тем не менее, невозможно игнорировать политичес­кие, экономические, культурные, и, что самое важное, религиозные факторы, действующие сегодня в мусуль­манском мире. Ближайшее будущее вызывает у меня се­рьезную обеспокоенность, поскольку ситуация в мусуль­манских странах в целом быстро ухудшается. Те из нас, кто живет в пределах западного полушария, похоже, очень слабо осведомлены о том, что происходит в араб­ском или в более многочисленном мусульманском мире. Пока не прекратятся поставки нефти, мы вряд ли всерьез задумаемся об этой далекой части света. В конце концов, неужели недостаточно того, что мы для них сделали? Не мы ли в начале этого десятилетия отправили полмиллио­на наших мужчин и женщин на Аравийский полуостров для освобождения Кувейта от Саддама Хусейна? Неуже­ли мы недостаточно сделали для установления мира меж­ду Израилем и его арабскими соседями?

Подъем и распространение воинствующего ислама за­ставят нас обратить пристальное внимание на мусульман­ский мир и миллиард человек, живущих в нем. В результате краха националистических идеологий, не су­мевших сдержать обещание создать справедливое и про­цветающее общество, их место сегодня заняли радикаль­ные мусульмане. Недавно я прочитал книгу с интригую­щим названием "У Бога 99 имен: репортаж с Ближнего Востока в состоянии войны". Автор, Джудит Миллер, больше двадцати лет работала корреспондентом "Нью-Йорк Таймс" по Ближнему Востоку. Предсказывая буду­щее этого региона, она написала:

"Джон Пейдж, главный эксперт Мирового Банка в об­ласти экономики Ближнего Востока, полагает, что миро­вая экономика развивается столь быстрыми темпами, что страны или регионы, которые не способны произвести не­обходимые структурные изменения в борьбе за долю рын­ка и капитала, вероятнее всего, будут всегда жить в бедно­сти. Сегодня на долю Ближнего Востока приходится всего три процента мировых иностранных инвестиций; Азия получает 58 процентов. В настоящее время Ближний Вос­ток покупает почти 50 процентов всего оружия, продан­ного странам третьего мира".

Эти печальные факты ясно указывают на истинную природу кризиса, охватившего сегодня мусульманские страны. Ясно, что ислам не способен справиться с пробле­мами современного мира. В то время как радикалы, боль­ше известные сейчас как исламисты, с гордостью утверж­дают, что "истинный ответ — в исламе", нет видимых ос­нований полагать, что эти лозунги обладают реальной си­лой для решения тяжелых проблем миллионов мусуль­ман, живущих в городе и в деревне.

Книга Джудит Миллер заканчивается мрачными пред­сказаниями:

"Арабы много пишут по поводу болезненных проблем мусульманства. Историк Бернард Льюис отметил, что эти работы можно разделить на две категории. В то вре­мя как некоторые аналитики спрашивают: "В чем наша ошибка?", другие требуют ответа: "Кто так поступил с нами?". Если первый вопрос ведет к обсуждению кон­кретных мер для решения проблемы, то второй приво­дит лишь к "заблуждениям, фантазиям и теориям заго­вора", которые усиливают чувство обиды, разочарова­ния, а также к "бесконечной, бессмысленной череде фа­натиков и тиранов", что способствует укреплению в соз­нании образа мусульманина, как террориста-самоубий­цы. Многие аналитические статьи, написанные арабами в арабских странах с позиции самокритики, увы, подпа­дают под вторую категорию.

Как грустно, если после стольких страданий арабы воспримут другую идеологию (здесь речь идет об ислам­ском радикализме), которая, скорее всего, стала бы лишь преградой к обретению процветания, динамизма, терпи­мости и творческой фантазии, характерных для их циви­лизации в прошлом".

Принимая во внимание эти взгляды и послушно вни­мая Слову Божьему, мы приходим к выводу, что на этом этапе мировой истории миссионерское служение в мире в целом и в мусульманских странах в частности, должно коснуться каждого члена церкви. Прежнее разграниче­ние между миссионерской деятельностью у себя в стране и за рубежом устарело. Как я уже говорил, миллионы му­сульман и приверженцев других мировых религий живут сейчас на Западе. Кроме того, огромное число христиан из Америки, Европы и тихоокеанских государств работает во многих частях мусульманского мира. У них достаточно возможностей для миссионерской деятельности, пусть иначе организованной, но обязательно верной наказу, ос­тавленному нам Господом!

Итак, как члены Тела Христова, мы должны быть не­устанными тружениками на ниве нашего Господа. Нельзя позволять себе стоять в стороне, ограничиваясь финансо­вой поддержкой миссионерской деятельности. Трудясь на ниве миссионерской работы в своей стране и в своих об­щинах, мы должны активно поддерживать своими молит­вами, щедрыми дарами, а также христианским образом жизни тех, кого послали в далекие страны. Нельзя допус­кать, чтобы активной миссионерской деятельностью сре­ди нас занимались только мусульмане. Нам дарована ве­ликая Весть, и мы должны поделиться ею с человечест­вом. Если мы, христиане, живущие на западе, уклонимся от своего миссионерского долга, предписанного Богом из вечности, то его будут исполнять христиане из Африки, Азии и Латинской Америки. Апостол Иоанн увидел прекрасное будущее и описал его чудесными словами:

"После этого взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех пле­мен и колен, и народов и языков стояло пред престо­лом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голо­сом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на пре­столе, и Агнцу!" (Отк.7:9,10).

Аалана — арабское слово для обозначения Откровения; в современном арабском обозначает также "объявление", "извещение", "реклама"

Алим — всеведущий

Аллах — Бог; производное от "Илах" — слова с тем же зна­чением; однако с помощью арабского определенного ар­тикля "аль" в данном случае подчеркивается его един­ственность и истинность

Ахад — Единый; используется в исламе для обозначения единого Бога в противовес понятию Троицы

Бейн — между

Ваад — обещание, обетование

Ваид — предупреждение, предостережение

Вахданийя — единственность

Вахед — один

Гой — язычник (не иудей) на древнееврейском (мн. ч. "гуйим")

Дар — дом; царство

Джинн(ы) — согласно Корану существует три вида разум­ных созданий: ангелы (и демоны), джинны и люди. Джинны могут быть как добрыми, так и злыми, и зани­мают промежуточное положение между ангелами и людьми

Забур — кораническое название псалмов Давида

Иблис — дьявол

Илах — Бог или языческий бог

Имам — руководитель богослужения в мечети. В шиит­ском исламе этот титул относится только к потомкам Али, четвертого халифа. Согласно учению шиитов, пос­ле определенного числа имамов (7 или 12) последний имам исчез, не умерев, и вернется на землю в конце вре­мен, чтобы установить в мире праведность с помощью шиитского вероучения

Иман — вера в субъективном смысле, способность уверо­вать в откровение Аллаха

Инджил — Евангелие. Согласно исламской традиции, под ним понимается Книга, которую Мессия получил с не­бес и которая содержит закон для Израиля, подобный Моисееву

Ислам — название религии, основанной Мухаммедом в на­чале VII в.; означает покорность Аллаху

Иса — кораническое имя Иисуса Христа. Хотя все араб­ские имена имеют значения, производные от глаголов, Иса является исключением из этого правила. Оно лише­но специфического значения, однако ассоциируется с личностью Мессии, который в исламе часто именуется "Сыном Марии (Мариам)"

Йесуа — используется в арабской Библии как эквивалент имени Иисус. В Коране не употребляется — там имя Иса означает пророка с титулом "Аль-Масих"

Кашафа — раскрытый, т.е. данный в откровении. Это, воз­можно, лучшее слово для христианской проповеди, не­жели "Аалана", которое в настоящее время использует­ся в бизнесе в значении "объявление", "реклама"

Китаб — книга. Это слово используется также по отноше­нию к Библии. Христиан мусульмане называют "Ахлуль Китаб" — "люди Книги"

Коран — священная книга ислама. Мусульмане верят, что она "сошла" с небес на Мухаммеда. Ее главы называют ся сурами; они были провозглашены в Мекке и Медине. С теологической точки зрения Коран — это законническая книга, не содержащая Благой вести в библейском смысле слова

Кудс — святой. Как собственное имя относится к Иеруса­лиму, обычно в форме "Аль-Кудс"

Манзилат — уровень или степень, двойств, ч. слова "манзилатейн"; теологический термин, означающий поло­жение человека между добрым мусульманином и неве­рующим

Масих — Мессия; в араб. яз. часто используется с опреде­ленным артиклем "аль", что образует титулование "Аль-Масих"

Муджбар — принужденный, т.е. не обладающий свободой выбора

Мусульманин — последователь ислама

Мутазилиты — направление ("толк") в исламе, в значи­тельной степени ориентированное на рационализм. Му­тазилиты принимали участие в дискуссиях относитель­но Корана и считали, что священная книга ислама была создана в определенное историческое время

Мутлак — абсолютный

Мухаллес — Спаситель

Рабб — господин

Расул — апостол

Салам — мир. Используется в качестве приветствия "Ассалам Алейком"

Сунна (суннизм) — ортодоксальный ислам, согласный с традицией

Суннит — последователь Сунны, т. е. ортодоксальный му­сульманин или "не шиит"

Таухид — учение о единственности Бога в исламском по­нимании унитаризма

Тавил — еретическая экзегеза или неверное толкование фрагментов Корана

Таурат — откровение, полученное Моисеем, закон Моисея; часто используется мусульманами для обозначения всех книг Ветхого Завета

Тора — древнеевр. название Пятикнижия Моисеева, пер­вого раздела Ветхого Завета

Умма — народ или большое сообщество людей; нередко используется для обозначения всего исламского мира

Хариджиты — раскольники в раннем периоде ислама. Ра­дикально настроенные, они расходились как с суннита­ми, так и с шиитами, и стали убийцами Али — четвер­того халифа

Халил — букв. "друг"; обычно используется по отноше­нию к Ибрагиму, т.е. Аврааму, "другу Аллаха". Это также араб. название горы Хеврон в Палестине

Халиф — букв. "преемник". Обозначает преемников Му­хаммеда, начиная с Абу-Бакра — первого халифа (632-634)

Халифат — система преемственности в исламе, объединя­ющая "церковь" и государство под властью халифа. Окончательно ликвидирована Ататюрком — основате­лем Турецкой республики в 1924 г.

Харб — война

Хизбулла — партия Аллаха

Шалом — мир (древнеевр.)

Шариа (шариат) — закон, понимаемый, в частности, как Божественное Откровение, данное в Коране

Шиит — сторонник или последователь Али, четвертого ха­лифа

Ширк — признание иных богов, кроме Аллаха. Согласно исламу — величайший грех.