Они были в тот день на Голгофе

Каждый человек хоть однажды в жизни слышал о Христе Иисусе. Да, известно, что Его распяли на кресте. Многие знают, что это произошло на Голгофе недалеко от Иерусалима. Но лишь немногие задумываются о том, насколько те события реальны сегодня. Где мое и ваше место в этой величайшей драме человечества?

Все человечество собралось у креста. Все люди сделали свой окончательный выбор у его подножия.

История распятия - это микромир, в котором представлен последний суд. Люди, собравшиеся вокруг Спасителя, представляют всех нас. Когда мы размышляем об этих людях, о том, что сделало их теми, кем они были, мы должны понимать, что они, как зеркало, отражают и наши мысли, чувства и склонности. Их отношение к происходившему тогда отражает и нашу реакцию сегодня.

Они собрались у креста, эти люди, которых мы с вами никогда не видели, привлеченные нездоровым интересом к зрелищу страшной казни. Некоторые из них спокойно взирали на происходящее. Другие не могли найти себе места, обостренно реагируя на агонию умирающего человека. Третьи равнодушно смотрели, как солдаты шаг за шагом выполняли свою ужасную работу: обряд лишения жизни троих людей. Были и такие, которым, похоже, доставляло удовольствие зрелище и крики кровожадной толпы. Они были довольны, потому что жаждали мести - справедливость восторжествовала: изменник, бандит и убийца получили по заслугам за свои преступления!

Там были и римляне. Их задачей было продемонстрировать всесилие кесаря и исполнить его законы. Видя их, никто не смог бы безнаказанно усомниться в могуществе Рима. Пилат, прокуратор Иудеи, представлял лично императора Тиберия. Его приговор был окончательным. Суд свершился. Закон, как он его понимал, восторжествовал.

Здесь был и центурион со своими солдатами. Они предвкушали радость от той добычи, которую получат после казни. Они уселись у подножия креста и ждали. И когда осужденных распяли на кресте, солдаты принялись делить между собой их старые одежды, с нетерпением ожидая, когда они смогут наконец отправиться со своей добычей к ростовщику.

Мысленно здесь присутствовал и царь Ирод. Его положение было достаточно сложным. С одной стороны, он являлся как бы представителем власти Рима, с другой - был своим для жителей Палестины. Иудеи ненавидели его как эдомитянина, но и почитали как благодетеля, поскольку Ирод был одним из тех, кто возродил Иерусалимский храм во всем его великолепии. Жестокие и безнравственные политиканы, черствые и бессердечные правители династии Ирода прославились избиением младенцев в Вифлееме и заключением Иоанна Крестителя в темницу. Ирод Антипа должен был испытывать поистине садистское удовлетворение оттого, что прервалась безгрешная жизнь Человека, обличавшего его пороки.

Здесь же присутствовали и первосвященники и старейшина иудейские. Каиафа, Анна и высшие члены синедриона расположились впереди толпы. Эти люди отстаивали религиозную исключительность своей нации. Они были проводниками веры и морали. Никакое сомнение, касающееся Бога и Его Закона, богослужения или ритуала, не должно нарушать их спокойствие, покуда они находились у власти. * Никаких вопросов, касающихся их ортодоксальных верований, которые они считали незыблемыми, не допускалось. Назарянин же критиковал их взгляды. Из-за Его деяний популярность синедриона в народе ослабла. Их сила и престиж были под угрозой, и виной тому был Он. И когда они смотрели на Иисуса, пригвожденного к позорному столбу, они втайне торжествовали, поскольку вместе с Ним навсегда уходили и неприятности.

Здесь находились и те, кому было суждено принять смерть вместе с Иисусом. Разбойники, получившие заслуженное наказание за свои дела, сопротивлялись солдатам и испытывали облегчение, проклиная своих палачей. Они были, несомненно, виновны, и лишь немногие в толпе жалели их.

Здесь же стояли и ученики Христа. Некоторые из них, пристыженные и перепуганные, тайком пробрались к месту казни. Иоанн был ближе всех ко кресту. Взволнованный и беспомощный, он стоял рядом. Сердце его тщетно искало мира и прощения в шумной враждебной толпе. Мария Магдалина взирала на распятого Иисуса. Но дары любви и слезы, увы, были уже бесполезны. Несчастная мать Христа с болью в сердце чувствовала, как с каждым мгновением слабеют и улетучиваются ее материнские надежды и мечты. Исполнилось предсказание Симеона: "И Тебе Самой оружие пройдет душу" (Лк. 2:35).

И здесь были люди, толпы людей повсюду. Лица, лица безымянных, неизвестных людей, которые приходили и уходили. Они шумели и смеялись, столкнувшись с самым величественным событием, которое когда-либо выпадало на долю человечества; в праздничном настроении они легким шагом, бездумно, как дети, проходили мимо подножия креста.

Все люди стояли в тот день вокруг креста. Все люди принимали в его тени решение, определяющее их вечную участь, в то время как Сын Божий был предан на распятие. Вы и я тоже были там. Мы с вами и сейчас там. И, глядя на Голгофу сегодня, мы принимаем без вопросов и отговорок ту судьбу, которая однажды станет нашей.

Африканский фермер - "он нес крест"

Иисус, с израненной спиной, иссеченной плетью, стоял перед правителем Иудеи. Затем Пилат, в малодушии своем, умыл руки. Пожав плечами, он приказал солдатам поступать так, как скажут священники; правитель оставил Иисуса на произвол судьбы и отправился завтракать. В окружении солдат и жаждущей крови толпы наш Господь нетвердыми шагами вышел из зала суда и направился по пути, ведущему к Лобному месту, - на распятие.

В начале пути стражники попытались заставить Его Самого нести громоздкий деревянный крест. Но Иисус потерял сознание под его тяжестью. Наверное, солдаты плеснули Ему в лицо воды, и когда Он пришел в себя, подняли Его и снова возложили на Него крест. Он опять упал, и они вновь попытались привести Его в чувство. Только один человек в толпе не скрывал своего сочувствия. Звали его Симон.

Симон, земледелец, был чужеземцем. Он пришел из Киринеи, что в Северной Африке. Ничего не известно о том, что привело его в Палестину. В Евангелии говорится, что у него было двое сыновей, Александр и Руф (Мк. 15:21). Возможно, Руф был именно тем человеком, которому Павел посылал приветствие в последней главе Послания к Римлянам. Но точно мы этого не знаем. Мы ничего не знаем также о жене Симона (Рим. 16:13), но она могла находиться тогда в Иерусалиме вместе с мужем. Этот чужестранец, Симон-киринеянин, в день

Пасхи оказался в Иерусалиме, придя туда со своего поля, находившегося в окрестностях города. Пройдя через распахнутые ворота, он увидел великое множество людей, с шумом устремившихся куда-то. Внезапно он столкнулся с жестокой, взбудораженной, опьяненной предстоящей казнью толпой. Он остановился и тут вдруг увидел крест на израненных плечах ослабевшего Человека. Симон ужаснулся, когда Тот потерял сознание под его тяжестью. "Он слышит насмешки и непристойные шутки, слышит слова, которые люди повторяют язвительно: "Дайте дорогу Царю Иудейскому!" Потрясенный этой сценой, он останавливается. Заметив его сочувствие, иудеи схватили его и взвалили на его плечи крест" (Христос - надежда мира, с. 742). Он только выказал участие, и его тут же заставили нести орудие пытки.

Симон слышал об Иисусе. Когда его сыновья, Александр и Руф, приняли Иисуса как Мессию (там же), он "все еще не решался открыто исповедовать веру в Христа" (Ранние произведения, с. 175). Пришел ли он к убеждению, что может сказать о себе как о последователе Христа?

Таким образом Симон-киринеянин неожиданно оказался привлечен на службу Царю. Он помогал Ему. Я иногда думаю, понимал ли он, какая ему выпала честь! Любой человек в Палестине слышал утверждение Иоанна о том, что Иисус - это Мессия. Осознавал ли Симон, какой вклад вносит он в служение Спасителя - в Его последний час?

Но надо заметить, что у Симона не было выбора. Его заставили это сделать. Солдаты с усилием взвалили крест ему на плечи. Когда он согнулся под его тяжестью, Тот, Кто должен был вскоре умереть, двинулся, спотыкаясь, рядом. Вокруг Симона бурлила глумливая толпа. Грубые шутки, бранные слова срывались с губ людей, яростные крики, шум сопровождали их повсюду. Медленно ступал с крестом на спине, Симон глубоко задумался. "Принять Христа ему всегда мешала чрезвычайная популярность Иисуса, но теперь события, происшедшие на Голгофе, и слова, сказанные Спасителем, заставили его поверить, что

Он был Сыном Божиим" (Библейский комментарий АСД, Елена Г. Уайт, с. 1107).

"То, что Симон понес этот крест на Голгофу, явилось благословением для него, и впоследствии он был благодарен Провидению. Это дало ему возможность избрать крест Христов добровольно и всегда с радостью нести это бремя" (Христос - надежда мира, с. 742).

Я часто думаю, какие удивительные обстоятельства привели Симона в Иерусалим в столь важный момент. Его дом находился в Африке. Но он предпринял тяжелое, малоприятное путешествие в Палестину. Пыльные дороги Ливии, песчаные тропы в долине Нила и пустынное каменистое побережье преодолевал ой шаг за шагом. Миновав гористую часть Иудеи, он наконец достиг предместий Иерусалима. Где-то поблизости нашел себе работу. Он много трудился, чтобы поддержать свою семью. И он оставался пришельцем в чужой земле.

И вот однажды, в пятницу вечером, он, усталый, пришел с поля близ Иерусалима. Он встретил Иисуса на Его пути к месту казни. Если бы Симон подошел к этому месту на дороге пятью минутами раньше, он, возможно, прошел бы в ворота незамеченным, и мы бы никогда ничего о нем не узнали. Пятью минутами позже - и процессия уже проследовала бы на Голгофу, и палачи приступили бы к своей страшной работе. Но он появился ни пятью минутами раньше, ни пятью минутами позже. Он оказался в надлежащем месте в нужный момент.

После того как прозвучало обвинение, Иисус прошел совсем короткое расстояние от зала суда Пилата - возможно, только до башни Антония. Может быть, Он упал в обморок, когда двигался по мостовой. Сегодня паломники преклоняют колени, чтобы поцеловать камни, которые могут оказаться теми, по которым шел Христос. Они стали гладкими благодаря прикосновениям губ несметного числа благочестивых людей, которые склонялись к ним на протяжении последних пятнадцати веков - с тех пор, как Елена, мать императора Константина, ввела обычай - паломничество к святым местам.

Симон видел все происходящее. Его сердце переполняла жалость, и невольно слова сочувствия вырвались у него. И вот тут-то он и был замечен солдатами. Может, в первую минуту он подумал: "Почему я не удержал язык за зубами?" Может, кто-нибудь в толпе закричал: "Вот что бывает с теми, кто слишком много болтает!" Но что бы он ни думал, он понес крест на Голгофу и остановился там, где приказали ему солдаты,

Симон видел, как стражники борются с сопротивляющимися разбойниками. Он содрогнулся, когда Осужденный, Которому он помог, безропотно лег и протянул руки. Он слышал отвратительный удар, когда кувалда палача пригвоздила окровавленную руку. Рыдания матери раздирали, его сердце. Он слышал молитву, которой никогда не молился ни один человек: "Отче! прости им, ибо не знают, что делают". Чувствовал ли он, что и о нем просит Этот Человек? Озарил ли свет его сознание неожиданной вспышкой? Почувствовал ли он горечь, осознав, что он совершил, когда принес крест к месту казни? Понял ли теперь Симон, что тоже нуждается в прощении? Вспоминал ли он свой прежний скептицизм, когда, услышав Благую весть, он отказался ей повиноваться? Вспоминал ли он лица своих сыновей, когда те страстно убеждали его: "Отец, Этот Человек и есть Мессия!", а он отказывался признать это? Мне хочется думать, что просьба Христа распространялась и на этого человека. Он был ближе всех ко кресту. Он занимал самое лучшее "место для зрителей". Он слышал сдавленные рыдания, когда крест был установлен в приготовленной для этого яме. Но Этот Человек не жаловался, не стонал, Он только молился. Симон слышал эти молитвы, и сердце его было сокрушено, и Симон сдался. Всю свою жизнь после этого случая он с радостью нес крест Христа. Он помнил: чудовищная тяжесть креста давила на него. Этот Человек умер за него. Симон осознал великую и славную правду: он нес крест Того, Кто умрет за него! Тот, Другой будет истекать кровью, пока он не поверит, и Симон наконец-то поверил всем сердцем.

Я мысленно представляю себе, как Симон стоит у креста, один среди враждебной толпы, покоренный любовью Того,

Кому он помог. Бог обратил на него Свой свет. Разве не должно было быть свидетелей предсмертной агонии Его Сына? Наверное, Симон оставался там, у подножия креста, с каждым часом все более и более укрепляясь в вере.

Вы когда-нибудь задумывались, поблагодарил ли Иисус Симона за то, что тот нес Его крест? Считаете ли вы, что Симон ждал благодарности? Я так не думаю! Он сам был благодарен за столь высокую привилегию. Благодарен за то, что его заставили нести крест. Возможно, он вспоминал слова Христа, которые шепотом пересказывали ему его сыновья: "Если кто хочет идти за Мною... возьми крест свой, и следуй за Мною" (Мф. 16:24). Симон и не ждал благодарности, он сам был благодарен! Когда он оглядывался на дорогу, по которой ступал Господь, он исполнялся радости. Все в конце концов сложилось к лучшему. В его жизни наступил решающий момент.

Некоторые из нас и сегодня безрассудно идут на конфронтацию с распятым Господом и Его крестом. Мы обнаруживаем, что нас вынуждают нести этот крест вопреки нашей воле! Подобно Симону, мы часто "вынуждены" совершать христианские дела и поступки. Давайте внимательно проанализируем наши реакции. Возможно, вы боретесь с тем, что правильно, потому что желаете того, что ввергает вас в пучину греха?

Возможно, вас зовут Симон (или Симонетта) и вы вынуждены были нести крест. Потом вы услышали молитву и поняли, что она направлена и на вас. Ничто в жизни не происходит по воле слепого случая. Когда вы оглянетесь на сегодняшний день с точки зрения дня завтрашнего, вы поймете, что Божье провидение видело далеко "назад и вперед". Никакие обстоятельства вашей жизни не скрыты от Его испытующего взгляда. Дух Божий говорит с вашим сердцем, влияет на ваш ум и шепчет вашей душе: "Это - твой путь, иди по нему". Иногда это может выглядеть так, будто вы действительно призваны. Порой вам может казаться, будто на вас взвалили крест против вашей воли. Помните о Симоне: прошло совсем немного времени, и он испытал чувство огромной благодарности! Он не ждал выражения признательности, он не просил никакой платы. Наградой ему стала вечность. Он получил временные и вечные преимущества вместе с возложенным на него крестом. Лобное место больше не было страшным для Симона. Оно стало улыбкой Бога, с которой Он склонился к его душе. Это ожидает и вас, мои друзья.

Крест, который взвалили на Симона, - это наш крест. Он внес такой важный вклад в план нашего спасения, какого с тех пор не удавалось внести никому. Иисус мог бы сказать: "Когда бы ни провозглашалась Благая весть, история о Симоне и о кресте будет поведана вместе с ней". Симон не проповедовал в день Пятидесятницы. Мы не утверждаем, что он прошел "до края земли" и основал церковь. В общем-то, мы даже не знаем, чем Симон занимался после Голгофы. Но мы знаем другое: он облегчил ношу Христа. Он ослабил тяжесть страданий нашего Господа, пронеся рядом с Ним крест. Он дал нам бесценный пример. Сегодня Иисус говорит нам: "Если кто хочет идти за Мною... возьми крест свой и следуй за Мною". Готовы ли вы к этому?

Я хочу, чтобы вы прямо сейчас заглянули в свое сердце. Видите ли вы в нем - в сиянии Святого Духа, освящающего ваш разум, - что-либо, что может погубить вас, если уже не погубило? Может, некий скрытый грех, который вы еще не поместили у подножия креста, прячется в темноте вашей души? Готовы ли вы прямо сейчас поверить его Иисусу? Видите ли вы некую задачу, которую вы должны выполнить, однако медлите, потому что цена слишком велика? Не откладывайте этого на потом. Христос удовлетворит все ваши нужды. Не отвергайте Его помощи. Просите Его в молитве: "Господь Иисус, пред Тобою мои грехи. Пригвозди их ко кресту. Дай мне силы исполнять волю Твою. Я складываю последствия их к Твоим ногам, и беру Твой крест, и следую за Тобой".

Царь-эдомитянин - "эта лиса"

Столкновение Ирода с Иисусом - один из самых драматичных моментов в истории. Иисус, прекрасный Назарянин и представитель Богом избранного народа, вел Свою родословную от Иакова. Ирод, гордый и лукавый, наполовину эдомитянин, принадлежал к роду, который произошел от Исава. Он мог принять радость и благословения, которые даровал завет Авраама с Богом. Но, как и его предок Исав, он был нечестивым человеком. И та вражда, которая существовала между Исавом и Иаковом и которая частенько впоследствии возникала между их потомками, получила новое развитие в испытаниях нашего Господа. Ирод и Иисус столкнулись друг с другом во дворце царя-эдомитянина. И здесь чувства Ирода к Иисусу проявились со всей ясностью.

События, сделавшие это столкновение еще более драматичным, произошли за несколько лет до их встречи. Отец Ирода хотел уничтожить Младенца Иисуса. Его планы были сорваны ангелом Божьим. Власть и царство отца Ирода были разделены между несколькими его сыновьями. Семейство Ирода было порочным и развратным. Убийства и интриги, неверность и нечестивость - вот что определяло их сущность и образ жизни.

Ирод Антипа был тетрархом Галилеи и Переи в то время, когда Иоанн Креститель проповедовал народу. Мы знаем из Евангелия, что Ирод, пренебрегая моралью, похитил жену у своего брата Филиппа. Эта женщина, Иродиада, жестокая, безнравственная и злонамеренная - Иезавель Нового Завета, - со временем стала поистине неразборчивой в средствах. Ее первый муж не мог удовлетворить ее амбиции и обеспечить ей ту пышность, к которой она стремилась при ее положении. Поэтому она оставила его ради его же брата.

Когда мы впервые сталкиваемся с Иродом в Евангелии, мы понимаем, что Ирод Антипа не был совсем уж плохим. Он был чрезвычайно заинтересован проповедью Иоанна Крестителя. Марк в этой связи делает несколько замечаний: "Сей Ирод, послав, взял Иоанна и заключил его в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата своего, потому что женился на ней. Ибо Иоанн говорил Ироду: не должно тебе иметь жену брата твоего. Иродиада же, злобясь на него, желала убить его; но не могла" (Мк. 6:17-19). Обратите внимание на следующие слова: "Ибо Ирод боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой, и берег его; многое делал, слушаясь его, и с удовольствием слушал его" (ст. 20).

Ирод слушался Иоанна и высоко ценил его советы. Мы узнаем, что он "берег его". Ирод стремился сохранить Иоанну жизнь, ибо знал, что Иродиада пытается добиться его смерти. Поэтому самым лучшим и простым способом, по мнению Ирода, было заключить Иоанна под домашний арест и тем самым уберечь его от гибели. Его личная охрана должна была следить, чтобы до Иоанна не добрались наемные убийцы Иродиады.

Но Иродиада была настолько раздражена тем порицанием, которое выразил Иоанн по поводу ее распутства, что решила любым способом уничтожить его. И такая возможность представилась ей во время празднования дня рождения Ирода. Гостями Ирода были высшие военачальники Галилеи. Это превращало день рождения скорее в политическое мероприятие, нежели в семейный праздник. Вино лилось рекой. Когда пир разгорелся вовсю, дорогим гостям захотелось еще более потрясающих зрелищ.

И тогда Иродиада послала свою дочь, Саломею, танцевать в залу, где пировал Ирод с приглашенными. Это был из ряда вон выходящий поступок. Юная девушка, только вступающая в пору женственности, танцевала с откровенной чувственностью перед подвыпившей компанией. Все собутыльники уже были пьяны, и, одурманенный алкоголем, Ирод дал опрометчивое обещание. Он заявил, что Саломея получит все, что захочет, вплоть до половины царства, стоит только попросить. Ни один человек в здравом уме не стал бы давать подобных обещаний. Но Ирод был пьян! Саломея быстро покинула зал, чтобы посоветоваться с матерью. "Что мне попросить?" - должно быть, спрашивала она с нетерпением. Черная мысль промелькнула в голове Иродиады. "Голову Иоанна Крестителя на блюде!" Не струсила ли Саломея? Не испытала ли она колебаний? Мы ничего не знаем об этом. Знаем только, что она вернулась к пиршественному столу и предъявила царю из ряда вон выходящее требование. При ее словах вся компания мгновенно протрезвела.

Внезапно все будто очнулись. Это была необычная просьба, и Ирод оглядывал компанию своих друзей в надежде, что кто-нибудь поможет ему выбраться из западни. Если бы кто-то из гостей сказал: "Это просто немыслимо", - Ирод постарался бы отвертеться от этого черного дела. Как он хотел избавиться от необходимости выполнять свое обещание! Но он был слишком горд, чтобы пойти на попятную. Этот урок мы никогда не должны забывать: одну ошибку нельзя исправить другой. Всегда помните об этом. Порой мы должны решить какой-то вопрос. Тогда мы обращаемся за советом или действуем по наитию. Бывает, позднее выясняется, что мы совершили ошибку. И частенько, стараясь исправить ее, мы совершаем еще одну ошибку! Никогда не делайте этого. Лучший способ исправить ошибку - это признать ее. Если вы станете лгать, чтобы разрешить какую-то проблему, эта ложь не будет единственной! Вы поймете, что вам нужно будет лгать все больше и больше, чтобы скрыть свои грехи. И, наконец, вы настолько запутаетесь, что однажды захотите сбежать куда глаза глядят! Лучше уж сказать: "Пожалуйста, простите! Я хочу начать все сначала". Но лучше всего было бы даже не начинать лгать.

Ирод дал необдуманное обещание. Он сознавал, что совершил ужасную ошибку. Ему следовало сделать что-нибудь, чтобы исправить ситуацию, пока у него еще была возможность что-то предпринять. Когда он предложил Саломее выбрать подарок по душе, он думал о простых вещах. Он имел в виду какие-то обычные вещи, но не разрешение на убийство. Приближенные Ирода не хотели кровопролития, ибо все они уважали Иоанна. И все же Ирод позволил гордости взять верх над волей и разумом. Он не был готов поступиться своим самолюбием и признать: "Я сказал глупость. Я слишком много выпил. Давайте начнем все сначала". Он был слишком труслив, чтобы сказать такое. Золотая минута мудрого решения для Ирода пришла и канула в прошлое.

И тогда в камеру к Иоанну Крестителю направили палача. Без разбирательств, без каких бы то ни было объяснений Иоанн был умерщвлен. Его голову принесли на блюде в пиршественную залу. Торжество закончилось. Гости, потрясенные и протрезвевшие, должно быть, вскоре разошлись по своим комнатам.

Когда Иродиада увидела, что уста, обличавшие ее незаконный союз, замолчали навеки, она пришла в восторг. Она надеялась, что, покинув своего мужа и отдавшись другому, удовлетворит свои амбиции. Она чувствовала, что Иоанн стоит у нее поперек дороги. Поэтому Иродиада избавилась от него и устремилась вперед, к достижению вожделенных целей, которых жаждало ее неуемное и ненасытное своеволие.

Ученики Иоанна забрали обезглавленное тело и похоронили его. Услышав об этой трагедии, Иисус с болью сказал Своим ученикам: "Давайте передохнем. И давайте подумаем о случившемся". Незадолго до этого Он начал посылать их с Благой вестью по окрестным местам. И они ходили всюду, проповедуя, исцеляя, изгоняя бесов.

И когда позднее Ирод услышал о Христе, он подумал, что это Иоанн Креститель воскрес из мертвых. Он не на шутку встревожился. С тех пор мир и счастье покинули невезучего царя. Даже наедине с самим собой слышал он обвинения, которые произносил Христос. Несколькими неделями позже "пришли некоторые из фарисеев и говорили Ему: выйди и удались отсюда, ибо Ирод хочет убить Тебя. И сказал им: пойдите, скажите этой лисице: се, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу; а впрочем, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима" (Лк. 13:31-33).

Несколько лет назад я работал преподавателем в Нью-болд-колледже в Англии. В окрестностях колледжа было немало лисьих нор. Со временем я узнал, что и в колледже, и на близлежащей ферме больше не выращивают цыплят. Причиной этого были лисы! Одной из них постоянно удавалось проникнуть в большой курятник. Она таскала кур, чтобы накормить лисят. Возбужденная запахом крови, она убивала всех кур подряд, одну за одной. В конце концов фермер ликвидировал остатки старого птичника, вычистил его и натянул новую сетку, надеясь, что она защитит птицу от лисы. Но через год или около того кровожадная лисица повторила свой набег! Ее детеныши нуждались всего лишь в одной курице, но эта лиса получала удовольствие от охоты и собственной ловкости, и она передушила всех кур. Ирод был таким же ловким убийцей. Убийство приводило его в возбуждение.

Но Иисус твердо ответил угрожавшим Ему: "У Меня есть дело на сегодня и на завтра. И сегодня, и завтра Я буду выполнять его, не опасаясь мести Ирода. На третий день Моя жизнь подойдет к концу". Я думаю, что от такого ответа у Ирода мурашки побежали по спине. Перед ним был бесстрашный Человек, шедший навстречу Своей судьбе. Он был готов умереть, исполнив Свое жизненное предназначение. И Он назвал Иерусалим местом своего конца!

Жизнь Христа стремительно шла к завершению. Когда в зале суда римский наместник Понтий Пилат узнал, что Христос из Галилеи, то, дабы снять с себя ответственность, решил послать его к Ироду. У священников имя Иисуса ассоциировалось с Галилеей, и потому Пилат решил действовать подобным образом (см. Христос - надежда мира, с. 728).

Утром в пятницу в ворота дворца Ирода постучали, и внезапно царь оказался лицом к лицу с Иисусом. "Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть ос Него какое-нибудь чудо" (Лк. 23:8).

Ирод пригласил измученного, обессиленного Иисуса к себе во дворец и потребовал, чтобы Тот сотворил чудо, обещая, что тогда он отпустит Его на свободу (см. Христос - надежда мира, с. 729). Но Христос ничего ему не ответил. Это удивительное свидетельство того, как Бог воздействует на человека. Ирод лишил жизни одного из величайших пророков, Иоанна Крестителя. Поскольку царь однажды отверг правду, Сыну Божьему больше нечего было сказать ему. "Но Христос, казалось, не слышал и не видел ничего" (там же). Это - образ жизни. Когда мы глухи к приглашению Христа, которое получаем через Его вестников, никакое чудо не будет явлено нам. Никаких эффектных демонстраций высшей силы и высшей славы с целью укрепить нашу веру не произойдет. Иисус "ничего ему не ответил".

Первосвященники и книжники стояли рядом и страстно обвиняли Его. Тогда "Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату" (Лк. 23:11). Заметим, что именно Ирод, безуспешно пытавшийся заставить Христа совершить чудо, подстрекал своих воинов насмехаться и оскорблять Иисуса. Он так разозлился, что позволил своим солдатам осыпать Спасителя градом оскорблений. Христа протащили через строй солдат Ирода, Его "волокли то туда, то сюда" (Христос - надежда мира, с. 731). Каждый норовил грубо толкнуть или ударить Его, пока все тело Его не покрылось синяками и ссадинами. Лишь немногие отказывались делать это, когда Он проходил мимо. Солдаты Пилата решили, что нужно спасать Осужденного, пока Его не разорвали на куски. Именно Ироду пришла в голову идея одеть Иисуса в светлые одежды.

Мы можем охарактеризовать этого монарха несколькими словами, но ни одно из них не будет добрым. Вот некоторые характеристики, записанные вдохновенным пером: "Здесь и высокомерный Ирод, который издевался над Его царственным титулом и приказал воинам в насмешку короновать Его царем" (Великая борьба, с. 643). "Трусливый и жестокий Ирод" (там же, с. 667). "Развратный царь" (Христос - надежда мира, с. 214). "Высокомерный", "трусливый", "жестокий", "развратный" - что за эпитеты! Спасителю было нечего сказать ему. Иисус не сотворил чуда, чтобы спасти Себя. Даже такой человек, как Ирод, боялся отправить Его на смерть. Он чувствовал, что Этот Иисус из Назарета был невиновен. И потому он отправил Его обратно к Пилату.

Для Ирода главная минута его жизни исчезла безвозвратно. По наущению Иродиады он позже написал письмо императору Калигуле в надежде получить еще больше почестей. Но Агриппа, сердитый на него, отправил в Рим жалобу. Ирода вызвали в Рим, дабы он предстал перед кесарем. Он был лишен всех почестей, титулов и власти и отправлен в ссылку в Галлию, или Испанию. Историк Иосиф Флавий запечатлел единственный достойный поступок Иродиады - она отправилась в ссылку вместе с мужем и заботилась о нем. Где-то в неизвестных могилах покоится теперь эта неразумная и злобная чета, надежды которой так и не сбылись.

Мы с вниманием исследуем историю жизни этого человека. Его схватка со Христом достигла апогея в день Голгофы. Мы наблюдаем, как он принимает окончательное решение. Он был высокомерным и жестоким, трусливым и нечестивым. Вступив в греховную связь под влиянием низменных страстей с еще более распутной, чем он сам, женщиной, он перешел все границы. Вставший на путь греха, принесший в жертву жизнь величайшего из пророков, Ирод предстал наконец пред лицом Спасителя человечества и не получил ответа на свои вопросы.

Порой на этом гибельном пути Ирод слышал слова Божьего служителя, Иоанна. Он внимал ему. Он действительно принялся исполнять многое из того, что рекомендовал Креститель. Но он не посвятил свою жизнь Главному. В итоге все его амбиции, высокое положение и престиж - то, к чему он так стремился и ради чего он готов был пожертвовать всем, даже жизнью лучших людей, - все было отнято у него в тот момент, когда он думал, что наконец добился желаемого. Под конец он оказался чужестранцем в неведомых землях, одиноким, бедным, только с воспоминаниями о былом - таков итог его жизни. Ужасная картина! Совершенно нежданный результат!

Ирод происходил от Авраама. Он мог бы получить все обещанные патриарху благословения. Но он был весьма схож со своим предком Исавом, также поглощенным заботами лишь о материальных благах. Он тоже был "нечестивцем" (Евр. 12:16). Он тоже продал свое, право первородства за тарелку чечевичной похлебки, за миг удовольствия, за час греховной страсти и этой сделкой погубил себя.

Если вы окинете взглядом всю жизнь этого человека, сможете ли вы сказать, когда он сделал первый роковой шаг в неверном направлении? Он мог бы быть запечатлен в истории как царь, который спас Иисуса. Он мог прославиться как человек, который поступился своими интересами, чтобы спасти Невиновного. Но этого не произошло. Он так и не понял, что его судьба зависит от того, как он отнесется к пророку Христа и к Христову учению. Он полагал, что сможет добиться своих целей вопреки принципам, целям и политике Человека из Галилеи. Но своей самоуверенностью он погубил себя.

Когда мы оглядываемся на его жизненный путь, ведущий к забвению, мы видим, что, когда он отворачивался от вести Божьего пророка, он отворачивался и от Неба. Порой Ирод даже не осознавал этого. Та точка, от которой уже нет пути назад, обычно не отмечена трубным гласом. Этот миг настает во время праздничного обеда, среди золотых и серебряных блюд и редкостных кубков, шуршания шелковых одежд и аромата благовоний во мраке полуночного часа. Момент принятия решения, подобный острию иглы, наступил, но он не понял этого. Он колебался, когда осознал смысл своей клятвы, и затем решился броситься в бездну. И свет отступил от Ирода.

Важнейшие моменты в жизни - никто не предупредит нас о них. Этот величайший миг подкрадывается незаметно, как полуночный вор, и момент принятия решения всегда наступает неожиданно. Но существует еще один жизненно важный аспект. Человек делает выбор между раем и адом не под влиянием минутного порыва, но в соответствии с общей тенденцией своей жизни. Ирод постепенно, поворот за поворотом правил свою жизнь к гряде скал, по направлению к своеволию, гордости, властолюбию, достижению высокого положения, престижа и привилегий царственной особы, земных почестей и удовольствий. И это стремление росло, подобно приливной волне, гонимой сильным ветром, пока она не накрыла все на своем пути, включая и мысли о праведности и вечности. Это печальная и поучительная история, в ней - предостережение и совет всем нам. Столкнувшись с Голгофой, Ирод оказался среди тех, кто распял Сына Божия, предал Его публичному позору и смерти; сам же он продолжал спокойно жить дальше.

Может ли Господь раскрыть нам глаза на ложь и ошибки в нашей жизни? Когда придет момент выбора, готовиться будет слишком поздно. Устремляйте свой ум к высшим целям, и сила Всемогущего поддержит вас.

Первосвященник - "это было необходимо"

Во время суда над Христом хитроумный Каиафа сыграл ведущую роль. Его положение первосвященника дало ему возможность повлиять на мнение старейшин и начальников. Вместе со своим тестем Анной Каиафа ловко манипулировал убеждениями и настроениями других членов синедриона.

За четверть века до начала служения нашего Господа саддукей Анна был приглашен на пост первосвященника. Израиль столь глубоко деградировал, что пост первосвященника занял римский ставленник. Этот священный пост, который передавался по наследству и, согласно заповеди Божьей, был доступен только первородным наследникам Аарона, теперь стал заветной целью политиканов и синекурой для неразборчивых, амбициозных деятелей. Вскоре Анна был смещен с поста, а это место последовательно занимали его зять Каиафа и пятеро сыновей.

То, что на этот пост был назначен саддукей, само по себе невероятно. Не верящий ни в ангелов, ни в Дух, отвергающий мысль о том, что в конце времени он предстанет перед Высшим Судом, отрицающий возможность надежды на иной мир, этот саддукей был циничным материалистом своего времени. Только лицемер мог, оставаясь саддукеем, исполнять обязанности первосвященника. Анна и Каиафа и были такими лицемерами. Они были "сродни саддукеям, которые прикрывали показной праведностью гордыню, самоуверенность, безрассудство, честолюбие и жестокость" (Христос - надежда мира, с. 539). Они заняли этот пост вовсе не потому, что хотели служить добру и истине, но потому, что могли извлечь из этого выгоду.

После того, как Анна был смещен с поста первосвященника, он стал негласно руководить всем. С годами его власть только усиливалась. Именно поэтому его имя упомянуто вместе с именем его зятя в евангельском повествовании (Лк. 3:2). Обоих называли первосвященниками. О высоком положении Анны свидетельствует тот факт, что Иисуса после ареста в первую очередь повели к нему. "Хитрость, коварство и ловкость Анны следовало использовать и на этот раз" (там же, с. 698).

После допроса у Анны Христа отвели к Каиафе (Ин. 18:24). Каиафа "был на тот год первосвященником" (ст. 13).

Каиафа, член семьи Анны и саддукей, был одним из самых влиятельных иудеев в те времена. Не слишком заботясь о принципах морали или о богословской концепции греха, он стремился извлечь все, что можно, из сегодняшнего дня. Циничный судья, лицемерный первосвященник, неразборчивый правитель, он заботился только о своих собственных интересах. Его "правление" совпало со служением Христа.

Христос предстал перед судом этого человека. В первый раз мы сталкиваемся с Каиафой в суде синедриона. Собрание было созвано по поводу воскрешения Лазаря. Об этом чуде свидетельствовали многие люди, и они были готовы поклясться, невзирая ни на какие возражения, что они видели Лазаря мертвым и наблюдали, как по слову Христа он возвратился к жизни. Благодаря этому чуду заявление Христа о том, что Он - Мессия, с каждым днем становилось все более обоснованным; положение же правящей верхушки иудеев, напротив, становилось день ото дня все более ненадежным. Синедрион был настроен против Иисуса. Если народ примет Его как Мессию, престиж высшей законодательной власти иудеев окажется под угрозой. Псевдонаучная позиция саддукеев, вследствие воскрешения Лазаря утратившая опору, поколебалась в самой своей сути. Иоанн охарактеризовал затруднительное положение этих людей в следующих словах: "Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом нашим, и народом. Один же из них, некто Каиафа, будучи на тот год первосвященником, сказал им: вы ничего не знаете, и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб. Сие же он сказал не от себя, но, будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ, и не только за народ, но чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино. С этого дня положили убить Его" (Як, 11:47-53). "Надменный Каиафа, сам того не понимая, признал миссию Спасителя!

...Присущее язычникам смутное сознание того, что один человек должен умереть за весь человеческий род, побуждало их приносить в жертву людей. Так и Каиафа предложил пожертвовать Иисусом, чтобы спасти грешный народ. Но он желал спасти виновный народ не от греха, а во грехе, чтобы люди могли продолжать грешить" (Христос - надежда мира, с. 540).

Каиафа в этой сцене явлен нам как "гордый и жестокий человек, властный и нетерпимый" (там же, с. 539). Он был циничным, непреклонным, коварным, высокомерным и властным. То, как он обратился к своим соратникам: "Вы ничего не знаете" (Ин. 11:49), свидетельствует о его самоуверенности и ощущении своей всесильности. Он явно не испытывал уважения к сединам. Он был абсолютно уверен в прочности своего положения и ничего не боялся.

Весьма красноречиво о свойствах личности Каиафы свидетельствуют его слова "что лучше нам..." (Ин. 11:50). Это говорит политик. То, что лучше, - то и правильно! Сиюминутная выгода должна быть получена любой ценой! Но Каиафа еще не закончил своих откровений: "Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб" (ст. 50). Человеческая жизнь ничего не значила для него! Если единственным выходом из затруднительного положения является убийство Иисуса из Назарета, почему бы к нему не прибегнуть? Перед нами неприкрытый цинизм! Сметай все преграды на своем пути и не позволяй людям сомневаться! Таким образом был составлен заговор. Иисус должен быть убран с пути любой ценой и любыми дозволенными и недозволенными средствами. Подкуп Иуды, его предательство, срочный созыв синедриона в неурочный час, о чем уважаемых членов синедриона преднамеренно не оповестили, - все это результат политики, проводимой Каиафой.

Когда Каиафа столкнулся лицом к лицу с совершенно отчаявшимся Иудой, он как никогда ясно продемонстрировал свой цинизм. Иуда признался судьям: "Согрешил я, предав кровь невинную". Первосвященник ответил с насмешкой: "Что нам до того? смотри сам" (Мф. 27:4; см. Христос - надежда мира, с. 722). С презрением он оттолкнул Иуду, заплатив определенную сумму денег. Дело сделано!

Теперь мы видим Иисуса, стоящего перед Каиафой (Ин. 18:13,14, 24-28; Мф. 26:57-68; Мк. 14:53-65; Лк. 22:54-65). Коварный первосвященник выставлен здесь в наихудшем свете. Давайте внимательно проанализируем ту двойную игру, которую он вел. Он искал ложных свидетельств, чтобы выдвинуть обвинения против Иисуса, дабы приговорить Его к смерти (Мф. 26:59-61). Но даже ему поначалу это не удалось! Он старался спровоцировать Христа на высказывания, которые можно было бы обернуть против Него (Мф. 26:62; Мк. 14:60). Затем он приказал Христу под присягой провозгласить Свои убеждения. Каиафа требовал, чтобы Христос сказал, является ли Он Мессией или нет (Мф. 26:63; Мк. 14:61). На это Иисус дал типично иудейский ответ и тут же предсказал, что Каиафа однажды будет свидетелем славного Второго пришествия Сына Человеческого. "Слова Христа напугали первосвященника... Перед ним зримо возникли сцены последнего суда. На мгновение предстало устрашающее зрелище: разверстые могилы, покидающие их мертвецы. Тогда-то и откроются тайны, которые, как он надеялся, сокрыты навек! На миг ему показалось, будто уже стоит перед Вечным Судьей, Чей всевидящий взор проникает в его душу, обнаруживая тайны, которые, казалось, были навсегда похоронены.

Но вот эта картина исчезла. Слова Христа задели его, саддукея, за живое" (Христос - надежда мира, с. 708).

Тогда первосвященник продемонстрировал свое полное пренебрежение к закону, разодрав надвое свои священнические одежды (Мф. 26:65; Мк. 14:63). "Угрызения совести, смешанные с яростью, побудили Каиафу поступить так, как он поступил. Он досадовал на себя за то, что поверил словам Христа" (Христос - надежда мира, с. 708). Для него наступил решающий миг. Но он упустил его. Он обвинил Иисуса на основании Его собственного свидетельства. Это также было незаконно. Он позволил своим приближенным высмеивать и унижать Христа (Мф. 26:67; Мк. 14:65), что также запрещено законом. "Ни с одним преступником не обращались столь бесчеловечно, как с Сыном Божьим" (Христос - надежда мира, с. 710). И все это происходило в суде Каиафы!

Также далеко не в лучшем свете выглядел Каиафа, когда выдвигал обвинения против Христа перед Пилатом; похоже, в глазах наместника он был главным преследователем Иисуса (Мф. 27:12). Когда Пилат спросил первосвященников о том, каков будет приговор, иудеи почувствовали сомнение в голосе римлянина. Их ответ показывал, что они не боятся правителя: "Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе" (Ин. 18:30). На слова Пилата: "Возьмите Его вы и по закону вашему судите Его" иудеи отвечали с недовольством: "Нам не позволено предавать смерти никого" (Ин. 18:31). Два беспринципных человека, иудейский первосвященник и римский прокуратор, прекрасно поняли друг друга в этом диалоге. События стягивались петлей вокруг злосчастного Пилата, а иудеи тем временем становились все более и более дерзкими. Кроме того, возможно, именно Каиафа самолично подстрекал толпу, чтобы она требовала освобождения Вараввы (Мк. 15:11; Мф. 27:20), побуждал людей кричать: "Распни", а на Голгофе первым насмехался над умирающим Спасителем (Мф. 27:41-43). Тогда, в пятницу, на закате дня, Каиафа, по-видимому, считал, что он достиг своей цели: его враг мертв, и в самой смерти Своей Он в достаточной мере унижен. Таким циничным человеком был Каиафа.

Таким образом, характер Каиафы ярко проявился у Голгофского креста. Холодный и расчетливый, бессердечный и жестокий, неумолимый интриган, он делал все только ради собственного блага. Чувства других людей, нужды его народа и всего человечества в вечности - все это и многое другое, не менее ценное, он был готов попрать, лишь бы добиться исполнения своих целей и желаний. Его жизнь явилась убедительным свидетельством той великой истины, что даже на высшем религиозном посту человек может скатиться к совершенно безбожному существованию и жить только сегодняшним днем. Близость к священным вещам сама по себе не может сделать человека святым. Священный пост может оказаться бессильным освятить мысли и направить по пути богоугодной жизни. Давайте будем остерегаться того, чтобы нам не стать безразличными к священной истине, в которую мы верим, и чтобы своими делами не отвергнуть Спасителя, Которого мы исповедуем перед людьми.

Римский правитель - "я неповинен"

Почти два тысячелетия тому назад, утром пасхального дня Пилата неожиданно разбудили. Он поспешно оделся и занял свое место в кресле судьи. Наступили пасхальные дни, и лидеры иудеев не хотели входить в его покои, чтобы не осквернить себя. Возможно, Пилат был слегка встревожен, но он уже научился жить среди иудеев. Скорее всего, он велел вынести кресло правителя на крыльцо - в качестве уступки. Вокруг него собрались первосвященники, книжники и старейшины. На середину вывели Осужденного. Пилат и окружающие его люди хорошо знали друг друга! Между ними никогда не существовало взаимной симпатии.

Пилат, как повествует предание, был наемником. Выросший в военных лагерях, он решил посвятить себя военной карьере. Его храбрость и преданность привлекли внимание кесаря. Когда у Пилата появилась возможность выбора, он попросил назначить его на пост наместника в Иудее. Он хорошо сознавал, что если он не сможет занять твердую позицию, то его карьере будет положен конец. Но даже преуспевание в том, чтобы крепко держать руку Рима над одной из самых трудных подвластных империи провинций, могло удовлетворить лишь малую долю его амбиций.

В это утро Пилату предстояло выступить в роли судьи. Римские солдаты стояли вокруг, готовые исполнить его приговор. Он оказался лицом к лицу с Тем, о Котором так много слышал. Каждый человек в Иудее знал об Иисусе. Он исцелял слепых и хромых. Был даже случай, когда Он словом Своим возвратил к жизни умершего. В селениях, по которым Он проходил, не могли затем сыскать ни одного больного. Имя Иисуса из Назарета было на языке у каждого. Даже солдаты Пилата говорили о том, что сказал и сделал Этот Человек. Поначалу Пилат боялся, что Он предпримет какие-либо действия, которые можно будет расценить как восстание против власти Рима. За Назарянином следовало присматривать! Но понемногу правитель начал сознавать, что Его природа, Его учение, Его дела, само Его существование отметает всяческие подозрения.

И вот теперь, очевидно в первый раз, Пилат столкнулся с Иисусом лицом к лицу. Враги, подобно своре псов, окружили Пленника. Его обвинители искали малейший повод, чтобы уничтожить Его. Надменный, циничный Пилат вопросил: "Какие обвинения выдвигаете вы против Него?" Сам тон римлянина говорил иудеям о том, что он не верит, что они смогут выдвинуть какое-то обвинение, не противоречащее закону. Священники поспешно ответили: "Если бы Он не был виновен, Он не был бы здесь. Он претендует на то, что Он - Царь!" Пилат повернулся к Иисусу и спросил: "Ты Царь Иудейский?" На что Иисус ответил: "Ты говоришь" (Мф. 27:11).

Что-то в голосе Иисуса, в Его внешности и манерах, в той спокойной уверенности, с которой Он держался, должно быть, подействовало на Пилата. Он увел Назарянина со двора и беседовал с Ним наедине о Царстве истины. Этот разговор потряс Пилата. Христос, в свою очередь, также задавал ему вопросы. Он поинтересовался у Пилата: "Ты спрашиваешь, потому что сам хочешь обо всем узнать или потому, что кто-то уже поторопился сообщить тебе о Моих деяниях и Моем Царстве?" Самолюбие Пилата было уязвлено. "Твой собственный народ не верит Тебе, - возразил он. - Как Ты можешь ожидать, что я поверю Тебе? Знаешь ли Ты, что я могу либо казнить Тебя, либо отпустить?" Назарянин спокойно отвечал: "Ты не можешь сделать Мне ничего, что не было бы предопределено свыше". Пораженный, Пилат спросил: "Ты ли Царь? И почему тогда

Ты здесь?" И Христос промолвил: "Мое Царство не в этом мире. Если бы это было так, Мои слуги защитили бы Меня". "Где же Царство Твое?" - спросил Пилат. Обычно он имел дело с людьми, которым было неведомо такое понятие, как честность. Сознавая, что Иисус - это Личность, далеко выходящая за рамки его понимания, Пилат вернулся в судейское кресло и постарался сделать все возможное, чтобы освободить Пленника. Однако при таком повороте событий начальники иудейские оставались ни с чем. Пилат почувствовал, что зашел в тупик. Все это время Иисус стоял перед ним в молчании.

В свое время в ответ на молитву Христа (см. Христос - надежда мира, с. 732) с небес был послан ангел. Жене Пилата во сне была явлена сцена суда. Ей было дано заглянуть в далекое будущее и увидеть Иисуса Христа, Царя царей и Господа господствующих, возвращающегося на землю во славе. Она могла наблюдать суд Всемогущего, Который был осужден ее мужем! Ужас объял ее сердце. Немедленно она написала письмо, посыльный немедля доставил его прокуратору. Пилат с трепетом прочел о том, что почувствовала его жена. Мы никогда не узнаем, о чем он думал тогда, все более и более склоняясь к тому, чтобы освободить Осужденного.

И в такой ситуации Пилат совершил первую роковую ошибку. "Я могу приказать бичевать Его, - предложил он, - и затем отпустить Его". Прокуратор уже решил, что не нашел вины за Подсудимым. Но ему казалось, что телесное наказание и сам вид крови могут удовлетворить священство! Широко практикуемое тогда бичевание приводило к тому, что нередко человека избивали до полусмерти. Многие даже умирали после этого наказания. Бичевание производилось плетью, сделанной из нескольких длинных полос кожи, унизанных кусочками свинца и прикрепленных к прочной рукояти. Бичевание применяли для наказания за определенные виды преступлений. Узника привязывали к столбу. Палач столь ловко орудовал кнутом, что конец обвивался при ударе вокруг живота наказуемого. При желании палач мог запросто выпустить человеку кишки.

Порой такое случалось. Прокуратор имел право останавливать избиение до того, как оно окончится трагедией.

И вот те, кто желал Иисусу смерти, неотрывно следили за каждым ударом кнута. Ни крик, ни стон не сорвался с Его губ. Ни одного обвинения в адрес врагов и ни одного слова, обличающего несправедливость, не было сказано Сыном Божьим. Когда все было кончено, стражники перерезали веревки, которыми Он был привязан к столбу. Возможно, Иисус, потерял сознание и упал наземь. Когда Его привели в чувство, Ему вновь пришлось предстать перед прокуратором.

Пилат и прежде видел многих людей в столь же бедственном положении. Он видел, как они страдали. Он наблюдал за ними, когда им предъявляли обвинение. Для него души преступников были открытой книгой. Но никогда он не встречал никого, подобного Этому Человеку. И он все больше склонялся к тому" чтобы отпустить Его.

Пилат отослал Иисуса к Ироду, тщетно надеясь уклониться от ответственности, но теперь он вновь стоял перед необходимостью принять решение. И тут спасительная мысль мелькнула в голове прокуратора. Существовал обычай -- в праздник Пасхи даровать прощение одному из узников. Пилат надеялся на два обстоятельства, когда провозглашал; "Я отпущу Иисуса на свободу". Он полагал, что поскольку Христос - соплеменник иудеев, то они будут рады отпустить Его на волю. Но иудейским лидерам это предложение не подходило, Затем Пилат подумал о другом деле - деле Вараввы, который был осужден одновременно за подстрекательство к мятежу и убийство. Он решил, что если поставить их двоих рядом, те народ, безусловно, выберет Иисуса. Но крик: "Варавву!" разрушил все его на-дежды! Как они могли избрать убийцу и мятежника вместо Дающего жизнь и Проповедующего праведность?! Но они требовали освободить Варавву и распять Иисуса. "Распни, распни Его!" Крики толпы раздавались до тех пор, пока Пилат не оста вил всякую мысль о добре и справедливости.

Двое узников были совершенно противоположны по характеру. Один был убийцей, другой - Дарующий жизнь: Один был бунтовщиком, другой - Исполняющий Закон. Один был вором, другой - Царь Вселенной. Один был грешником, другой - Жертва за грехи. Они стояли рядом. Пилат почувствовал глубочайшее презрение, когда иудеи выбрали Варавву, и воскликнул: "Принесите мне чашу!" Он надеялся, что этим символическим действием снимет с себя ответственность за происходящее. Пилат хотел, чтобы вина за его слабоволие пала на книжников и фарисеев. В действительности же это означало только то, что вину за смерть Христа он возложил на себя. Пилат принял решение отпустить Варавву. Противоречивые мысли и чувства владели прокуратором, когда он отправился завтракать.

Понтию Пилату было доверено право распоряжаться жизнью и смертью людей. Прояви он твердость духа, он мог бы освободить Невиновного. Но еще раньше, пытая Его, он выказал свою слабость и теперь не мог противостоять нападкам иудеев. "Этот Человек говорил, что Он царь. Любой человек, провозглашающий себя царем, не может быть другом кесаря". Пилат знал, что все его будущее зависит от благорасположения кесаря. И сейчас его амбиции, все его устремления, его положение, казалось, зависели от того, как он поступит с невиновным Человеком. Он приказал вновь бичевать Иисуса. Затем Иисус, избитый, окровавленный, одетый в багряницу, с терновым венцом и тростью, предстал перед ним во всем величии Своего смирения. Каждый из присутствующих на этом судилище знал, что Он невиновен. Пилат также был уверен, что на Нем не было вины. И тем не менее прокуратор кивнул солдатам. Был принесен крест, и Иисуса повели к месту казни. Именно по приказу Пилата надпись на кресте говорила о том, что Иисус есть Царь Иудейский, а не свидетельствовала о Его "вине". Написано же было на трех языках - по-гречески, по-еврейски и на латыни, чтобы каждый мог прочитать. Любой человек мог видеть, что Иисус хотел провозгласить Себя Царем.

Пилат мог в одно мгновение прекратить это издевательство. Но поскольку он чувствовал, что, поступи он по совести, его большие планы на будущее могут остаться нереализованными, что он может лишиться своего высокого положения, Пилат позволил обстоятельствам взять верх над справедливостью.

Несколькими годами позже Пилат был все же смещен с должности. Он перешел все границы, третируя, унижая и пренебрегая иудейскими правителями. Галилеяне доставляли ему немало беспокойств, и, когда группа набожных галилеян прибыла в Иерусалим, он послал отряд своих людей в Храм, чтобы смешать их кровь с кровью жертвенных животных. После нескольких подобных бессмысленных и неоправданно жестоких акций самаряне восстали против правления Пилата. Он был отозван в Рим, но еще до того, как он прибыл туда, император Тиберий умер. Пилат был лишен всех почестей и смещен с должности. Предание утверждает, что отправленный в ссылку и сломленный духом Пилат покончил с собой.

Для нас Пилат - один из тех, кто причастен к смерти Господа. Он предпочел Вечной Истине и Вечной Праведности преходящие сиюминутные ценности. Пилат превыше всего ценил свою дружбу с кесарем и предал на распятие Сына Божия. Он променял завтра на сейчас. Все те недолговечные почести, славу, привилегии - все это он купил ценой отвергнутой истины, ценой попранной справедливости, жестокими и бессмысленными насмешками над правдой. Сделав подобный выбор, он потерял все: и благополучие, и власть, и свое высокое положение. Сломленный, униженный, спившийся, навсегда потерявший душевный покой, он не нашел другого выхода, кроме как свести счеты с жизнью.

Всякий раз, вспоминая о Голгофе, мы зримо видим распятого Иисуса; сердцем своим мы можем пребывать там, у подножия креста. В своем воображении мы можем увидеть Иисуса, принявшего на Себя грехи всего человечества. Мы можем беззаветно любить Его, но можем и не вспоминать о Нем и Его великой жертве. Мы можем принять Его как своего Спасителя, предать себя Ему в радостном послушании, а можем и отвергнуть Его.

Вопрос, некогда заданный Пилатом: "Как поступить мне с Иисусом, Которого называют Христом?" - этот вопрос каждый из нас должен задать себе сегодня. Какое место занимает Он в вашей жизни? Является ли Он вашим Спасителем, или это только слова? Является ли Он источником безграничной любви, или же образ Его ассоциируется у вас с жизнью, полной ограничений? Стоит ли Он на пути вашей дружбы с кем-либо? Препятствует ли Он достижению какой-то заветной цели? Если какой-либо из этих вопросов задевает вас за живое, вы ныне стоите на том же месте, где почти два тысячелетия тому назад стоял Пилат. Римлянин полагал, что, отвергнув Иисуса, он сохранит дружбу с сильными мира сего. Он надеялся, что, убрав с пути Назарянина, укрепит тем самым свои позиции. Он решил, что, предав Христа на распятие и позволив черни насмехаться над Ним, он скорее достигнет мирских почестей и привилегий.- Но, стремясь достичь того, что казалось ему наиценнейшим в жизни, Пилат сам подписал себе приговор. Такой результат всегда ожидает того, кто делает подобный выбор.

Порой мы не понимаем, как могли люди, которые поначалу шли по правильному пути, перечеркнуть бесценный опыт своей жизни. Как могли они забыть о Боге? Как могли они отбросить, как нечто неважное, то, что они знали и должны были сделать? Но когда однажды мы встаем на неверный путь, истина покидает нас. И в таком случае трудно порой представить, как далеко можем мы уйти по пути греха. Жизнь Пилата является яркой иллюстрацией подобной трагедии. Бездна ждет всякого в конце такого пути, если только человек не сумеет остановиться и найти дорогу обратно - к истине.

Сегодня тот же выбор, что некогда Пилату, предстоит сделать каждому из нас. Мы либо склоняемся перед Иисусом как перед нашим Господом, либо предаем Его на распятие и в результате губим сами себя. "Как поступить мне с Иисусом?" - это коленопреклоненно должен решить каждый из нас. Скажите Ему: "Царь моей души, сегодня я короную Тебя на царство".

Учитель Израиля - "как?"

Человек, о котором пойдет речь, скорее всего, не присутствовал при распятии. Но тем не менее он был теснейшим образом связан с этим событием и потрясен им. Также и мы, хотя и не присутствовали в зале суда и на Голгофе, несмотря на годы, разделяющие нас, всю вечность будем чувствовать влияние наших взаимоотношений с Тем, Кто был осужден и предан смерти.

Образ Никодима всегда ассоциируется у нас с учением Христа, касающимся нового рождения. Мы узнаем о нем от Иоанна. Рассказ о встрече Никодима с Христом мы находим в третьей главе Евангелия от Иоанна. Повествование это имеет, несомненно, огромное значение. Давайте внимательно рассмотрим его.

Никодим был фарисеем. Это факт первостепенной важности. Фарисеи были иудейской религиозной сектой. Сегодня слово "фарисей" стало нарицательным, однако в те времена это были почтенные и уважаемые люди. Они строго придерживались существовавших норм и правил как религиозной, так и светской жизни. Фарисеи в корне пресекали любое проявление греха и принципиально не общались с язычниками и инородцами. Но все же нам не следует говорить о Никодиме, используя подобные выражения. Он не был лицемером. Он старался жить в соответствии с высшими стандартами, которые сам считал правильными. Я думаю, что мы не должны позволять себе этот уничижительный тон также и по отношению к Савлу из Тарса. Одним словом, не все фарисеи были так плохи, как можно вообразить себе сегодня.

Никодим был человеком высочайших идеалов, возвышенных стандартов и строжайшей дисциплины. Мы без всякой натяжки можем назвать его человеком, глубоко приверженным определенному кодексу поведения. В своей системе нравственных ценностей и стремлении достичь праведности закона он был действительно безукоризнен.

Никодим был также "один из начальников Иудейских". Данное выражение означает, что он был членом иудейского сената - синедриона. Этот правящий орган состоял из людей, умудренных жизненным опытом. Это были почтенные отцы семейств, и люди надеялись, что они смогут понять взгляды их бунтующих, своенравных сыновей. Члены синедриона были людьми зрелыми, с богатым жизненным опытом, поскольку на своем веку испытали достаточно превратностей судьбы.

Никодим пользовался доверием и уважением большинства знавших его людей. И старики, и представители молодого поколения считали его достойным столь высокой чести - быть членом синедриона, высшего судебного и правящего органа иудейского народа.

В беседе с Никодимом Иисус заострил на этом внимание. Он спросил: "Ты - учитель Израилев?.." (Ин. 3:10). По-гречески этот стих звучит так: "Ты ли - тот знаменитый учитель Израиля?" Никодим. был высокоуважаемым учителем богословия в Израиле, что само по себе интересно для понимания его характера. Никодим посвятил себя изучению Священного Писания и стремился к тому, чтобы по возможности доходчивее разъяснять свои толкования. Он выработал оригинальную методику изложения своих знаний, что и позволило ему стать уважаемым и любимым учителем богоизбранного народа. Никодим добился интеллектуального, богословского и юридического превосходства среди своих соплеменников.

"Он пришел к Иисусу ночью" (Ян. 3:2). Эти слова многое дают нам для понимания личности Никодима. Он был осторожен. Он продвигался медленно и с опаской. Он еще не был готов к тому, чтобы полностью отдать себя Христу. Существует тип людей, которые не спешат действовать, поддавшись сиюминутному порыву. Такие рассудительные люди могут быть куда более мудрыми в своем отношении к жизни, чем те, кто не раздумывая бросается вперед. Мы можем вспомнить мудрое замечание Гамалиила, который призвал к благоразумию на одном из заседаний синедриона. На собрании присутствовали несколько смутьянов, которые замышляли уничтожить Петра, Иакова, Иоанна и других учеников. Гамалиил заявил: "Отстаньте от людей сих и оставьте их: ибо если это предприятие и это дело - от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками" (см. Деян. 5:34- 39). Это были взвешенные, разумные слова.

"Никодим решил поговорить с Иисусом тайно, оправдывая себя тем, что, сделай он это открыто, многие захотели бы последовать его примеру. Узнав, что Спаситель по ночам отдыхает на Елеонской горе, он дождался, когда город затихнет и погрузится в сон, и тогда пошел к Иисусу" (Христос - надежда мира, с. 168).

Никодим обратился к Иисусу со словами похвалы. Спаситель вежливо выслушал его и затем высказал поразительную мысль: "Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия" (Ин. 3:3). Никодим возразил на это, как ему казалось, а нерушимой логикой. Это "рождение" казалось ему несомненным абсурдом. "Как может взрослый человек родиться вновь? - спросил он с иронией. - Человек есть продукт жизненного опыта, который формируется с самого детства. И, безусловно, невозможно интеллектуально и духовно начать все сначала - так же как физически- превратиться вновь в эмбрион", - сказал он. Но Иисус не собирался опровергать логику логикой. Спаситель убеждал, провозглашая истины и мастерски иллюстрируя их.

Вечерний ветер качал верхушки деревьев и шумел в ветвях. "Слушай, Никодим, - прошептал Иисус. - Это ветер! Он налетает и стихает. Мы узнаем о нем по шуму и колебанию ветвей. Так же обстоит дело и с работой Духа". И затем Господь обратил внимание Своего ученика к библейской истории. "И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому" (Ян. 3:14). Думали ли вы когда-нибудь о том, как устремленный на медную змею взгляд мог исцелить человека, умирающего от укуса ядовитой змеи? Вера является ответом на этот вопрос. Вера в Божий замысел. Нет никаких "научных" обоснований. Вера выше всех объяснений. Но она должна быть явлена в жизни людей. Израильтяне могли на себе испытать, сколь действенна вера в Божий промысел. Свет, подобно вспышке, осветил разум иудейского учителя, открыв ему взаимосвязь и логику Священного Писания. В этот момент все утверждения Христа, казалось, сложились в превосходный план. Тексты из богодухновенных Писаний, которые он так хорошо знал, соединились с другими текстами. Отдельные фрагменты сложились воедино в полную и ясную картину истинности ветхозаветных предсказаний, относящихся к их исполнению в смерти Мессии за грехи всего рода человеческого. Никодим ощущал воздействие Святого Духа. Он чувствовал, будто чудесная сила вела его, когда он шел на встречу с Иисусом. Он вернулся домой в глубокой задумчивости. Жизнь Никодима стала кардинально изменяться.

Никодим, казалось, был удовлетворен. Он быстро пришел к выводу, что Учитель, посланный Богом, и есть Мессия. Он принял Его, т. е. поверил утверждениям Иисуса о том, что на Него указывал медный змей, который несколько столетий назад был вознесен в пустыне, и смотрящие на него могли жить. Взирание на медного змея было противоядием от смертельных укусов. Тот, Кто не знал греха, был лекарством от яда греха. Тот, на Ком не было проклятия, был проклят для того, чтобы проклятые за грехи имели жизнь. Бог находился между людьми и не был ими узнан. И сам Никодим прежде не узнал Его, но теперь пришел к полной вере.

Я думаю, что Никодим бросился искать своего лучшего друга, Иосифа из Аримафеи, который также был членом синедриона. В беседах друг с другом их сомнения, касающиеся Иисуса из Назарета, должно быть, переросли в уверенность. Он воистину был Христом. Но оба они были осторожными людьми, пожалуй даже слишком осторожными. Прошли месяцы, а Никодим так и не сделал публичного заявления, что Тот, Кого он узнал, является Мессией.

И вот настал тот страшный день, когда Иисус был распят на кресте. И прежде чем они вполне осознали происшедшее, Иисус был мертв. Никодим не сомневался, что пророчество исполнится в буквальном смысле слова. И вот пророчество Христа о Себе Самом в точности исполнилось. Он умер на кресте, и Он привлек людей к Себе, как и предсказывал. Иосиф и Никодим чувствовали, что все предсказанное свершилось и что все сомнения отброшены. И тогда они отправились к Голгофе, чтобы понять, что необходимо сделать. Затем они получили разрешение Пилата и вернулись к кресту за безжизненным телом Христа. У Никодима имелась сотня литров бесценного нарда для бальзамирования, а у Иосифа была новая пещера для могилы. Посмотрите, как они осторожно снимают Иисуса с креста и вынимают гвозди из Его застывших рук и ног. Эти руки трудились исключительно для нужд людей, и эти ноги ходили только путями Божьими. Они обернули Его в лучшую ткань и с любовью оставили покоиться. Затем Его рыдающие, беспомощные и очень осторожные друзья покинули это место.

Чтобы разобраться в том, как Никодим откликнулся на истину и откровение, давайте вернемся к началу рассказа - до того момента, как Иисус встретился с ним по воле Провидения. Мы. многое сказали о Никодиме. Он был слишком осторожен, он боялся чужих взглядов. Мы можем добавить еще немало всего, но стоит задуматься: если бы мы были на его месте, то, возможно, поступили бы так же. Присмотримся, однако, повнимательней к тому, как относился к этому человеку Христос. Мы заметим Его терпение, понимание склада ума иудейского учителя. Иисус лишь в немногих словах упрекнул этого фарисея в том, что тот не сумел понять символизма Священного Писания, которое он преподавал другим. Христос не ополчился на него за то, что для него была странной жизненно важная доктрина о новом рождении; Он принимал Никодима таким, каков он был. Иисус видел с высоты Своей мудрости природу проблем этого фарисея и обращался к насущно необходимому. Затем он дал время Святому Духу произвести необходимые изменения в отношении Никодима. Иисус не преследовал каких-то иных целей и не проявлял излишней настойчивости. Он открыл ему истину и затем молился о том, чтобы эта истина принесла плоды в преображенной .жизни.

Встреча Никодима со Христом в начале Его служения принесла в итоге свои плоды. Решающим фактором в жизни фарисея стал крест. Благодаря кресту все озарилось ясным светом. Это сияние осветило искреннее сердце. Христос был вознесен, и великий Магнит вечности стал притягивать сердца человеческие. Не ощущаете ли вы сегодня это магическое притяжение? Среди множества людей, столпившихся у Голгофы, были и чрезмерно осторожные. Может, вы узнаете себя среди тех, кто повернулся спиной и отвел глаза?

Христос неизменно терпелив с нами. Он не ополчался на нас за наше фарисейство или неспособность жить и учить в соответствии с тем, что мы вроде бы знаем. Он смотрит сверху на нашу жизнь; и когда Он видит, что мы стремимся к познанию, то открывает нашим сердцам Свою истину. Что мы должны делать, когда мы размышляем над этой историей и чувствуем ее влияние на нашу жизнь? Иисус сказал и нам: "Вы должны родиться заново". Новое рождение откроет нам глаза на безграничные возможности Царства Божьего. Христос готов стать Верховным Правителем наших душ. Крещение водой и Духом открывает нам путь к Его Царству. Он, безгрешный, занял наше место, чтобы мы могли видеть, и верить, и тянуться к Нему, и получить Его жизнь, и жить ею. Каждый день мы должны стремиться к этому. Каждый день мы должны умирать для своих прихотей и путей и начинать все снова. Каждый день мы должны подчинять нашу жизнь Ему. Давайте начнем прямо сейчас.

Избранный ученик - "я не знаю Его"

Симон Петр обычно упоминается в Евангелиях чаще других учеников Христа. Он занимал выдающееся положение среди них. Я думаю, что чувство благоговения, связываемое с именем Петра, часто бывает ошибочным, равно как и сравнительно пренебрежительное или просто равнодушное отношение. Он был главным оратором среди апостолов, даже если порой его язык заводил его слишком далеко! Его работа по становлению ранней христианской Церкви по своей значимости занимает второе место после трудов апостола Павла. Он стал лидером благодаря своему темпераменту и задаткам руководителя. Он был способен повести за собой любую группу людей одной только силой личности. Будучи прав или порою ошибаясь, он мог руководить толпой. Он мог долго распространяться по любому поводу, о нем даже можно было бы сказать, что он не всегда понимал, о чем говорит (Лк. 9:33). Давайте попробуем понять, что он был за человек, исследуя отрывки богодухновенного свидетельства.

Я представляю себе Петра громадным, широкоплечим человеком с широкой улыбкой, которая с легкостью появляется на его лице, и с хорошо поставленным голосом. Отца Петра звали Иона (Мф. 16:17). Его родным городом была Вифсаида (Ян. 1:44), городок на берегу Галилейского моря. Позже Петр перебрался в более развитый в торговом отношении рыбацкий городок Капернаум. Здесь он жил в своем доме с женой и тещей; возможно, с ними проживал и его брат Андрей. У Петра была собственная лодка (Лк. 5:3). По всем меркам он был удачливым и довольно преуспевающим рыбаком.

Рыбаки, в какой бы части света мы их ни встретили, - это, несомненно, люди особой породы. Большую часть времени они проводят вне дома, в тесном общении с природой. Они должны быть готовы к любым неожиданностям. В особенности же на Галилейском озере, расположенном на тысячу восемьсот метров ниже уровня моря. Здесь погодные условия частенько бывали неблагоприятными. В середине дня в районе озера атмосферное давление понижалось - и так продолжалось до заката. По обширным долинам, окружавшим озеро, гулял ветер. Порой он вызывал сильное волнение на озере, которое было опасно тем, что наступало внезапно. Рыбак, знавший свое озеро, должен был быть готов к любым неожиданностям. Он должен был быть храбрым и сильным, деятельным и уверенным в себе. Таким человеком и был Петр из Капернаума.

Симон, возглавлявший свою маленькую артель, очевидно, любил все делать по-своему. Это отношение к жизни влияло и на его взаимоотношения с другими людьми. Иисус заметил однажды, в конце Своего служения: "Когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел" (Ин. 21:18).

Мы замечаем эту особенность характера даже в его взаимоотношениях с Учителем. Выл случай, когда Петр всерьез упрекал Иисуса за то, что Он подчиняется обстоятельствам, которые ведут Его на крест (Мф. 16:22). Был и другой - в верхней горнице, когда он категорически отказался позволить Сыну Божьему омыть себе ноги (Ин. 13:8). Это из ряда вон выходящие примеры, в которых мы видим проявление духа, неспособного с готовностью подчиняться чьей-либо воле, кроме своей.

Симон был импульсивным человеком. Он всегда был готов начать сначала. Ничто не могло устрашить его. В море, среди бушующей бури он был готов идти по волнам, как шел Иисус (Мф. 14:28-31). Был момент, - после второго чудесного улова рыбы, - когда он, посчитав, что лодка движется слишком медленно, прыгнул в воду, чтобы впереди всех добраться вплавь и встретить своего Господа на берегу (Ин. 21:7). Ну а приплыл всего на несколько мгновений раньше, чем другие (ст. 8),

Симон был натурой противоречивой. В один день он признавал Иисуса Сыном Божьим, а на другой клятвенно отрекался от Него (Мф. 26:69-75). Упрямое "Не умоешь ног моих вовек" в одну секунду сменяется любовью и пониманием: "Господи! не только ноги мои, но и руки и голову" (Ин. 13:8, 9). Петр был тем, кем он был, потому что таковым было его сердце - доброжелательное и любящее. Для него не было ничего незначительного, и это выражалось в его словах и делах. Он был типичным максималистом (Лк. 5:1-11; Мф. 19:27). Ему нужно было либо все, либо ничего. Христос знал это. Другие ученики шли за Петром.

Симон был также глубоко религиозным человеком. Грех тяжело давил на его душу. Он осознавал свои грехи и отчаянно нуждался в том, чтобы освободиться от них. Поэтому он с напряженным вниманием слушал у Иордана Иоанна Крестителя, который проповедовал совсем иное, чем иудейские первосвященники. Когда позже Андрей йринес ему потрясающую новость о Том, Кто "больше Иоанна Крестителя", Симон всем сердцем пожелал идти по пути праведности.

"Он... поспешил к Спасителю. Христос остановил на нем Свой испытующий взгляд. Порывистый характер Симона, его любящее, отзывчивое сердце, его честолюбие и самонадеянность, история его падения, покаяния, его труды и мученическая смерть - все открылось взору Спасителя, и Он сказал: "Ты - Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит камень (Петр)"" (Христос - надежда мира, с. 139). В этом отрывке мы можем найти объяснение любых поступков Петра.

Однажды Иисус сказал ему: "Отплыви на глубину, и закиньте сети свои для лова. Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали, но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась... Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный... И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. И, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним" (Лк. 5:4-11).

Симон всегда остро ощущал свою греховность. Его потребность в очищении была одной из тех незримых нитей, которые накрепко привязали его к Спасителю. Не было никого другого, к кому он мог бы обратиться за помощью и обрести силу, в которой так нуждался (Ин. 6:68).

Но Симон прошел долгий и трудный путь, прежде чем стал тем работником, каким предназначил ему быть Учитель. "Петр был порывистым и исполненным рвения, смелым и бескомпромиссным, и Христос увидел в нем материал, представлявший огромную ценность для Церкви... Эти два человека [Петр и Иуда] представляют две категории людей, которых привлекал к Себе Иисус, давая им возможность слышать Его наставления и видеть Его самоотверженную, полную сострадания жизнь, дабы они могли научиться от Него" (Свидетельства, т. 4, с. 488).

Иисус дал Петру несколько спокойных лет учения, чтобы он, "некогда, обратившись", мог укрепить своих братьев (Лк. 22:32). Иисус использовал каждый удобный случай, чтобы преподать ему урок и закалить его характер. Петр смело пошел по воде. Он рисковал всем. Он совершенствовался в вере. Остальные сидели в лодке и были слишком напуганы. Они не рисковали ничем. Но именно Петр был самым благодарным.

Думали ли вы когда-нибудь о том, почему он был благодарен? Я представляю себе, что он мог бы напечатать рассказ об этом на первой странице местной газеты. Он слышал свой собственный голос, повествующий внуку, что его дедушка действительно ходил по воде! Его тщеславие загораживало от него Иисуса.

Петр был слишком самоуверен. Иисус позволил ему пройти через подобный опыт. Это должно было научить его тому, что среди жизненных бурь только тесная связь со Спасителем может уберечь от несчастья. Скольких горестей мог бы избежать Петр, если бы только воспринял этот урок всем сердцем!

Кризис в жизни этого апостола наступил в ночь предательства. Как всегда смелый и порывистый, Петр, при аресте Иисуса бесстрашно размахивавший мечом, чуть позже проник во двор первосвященника!

Но здесь, у костра посреди двора, Петр не осознавал, что он приблизился к самому драматичному моменту в своей жизни. Такой миг подкрадывается к нам, подобно вору в ночи. Одна из служанок "обратила внимание, что он пришел с Иоанном, заметила его уныние и подумала: возможно, это ученик Иисуса. Ей, одной из служанок в доме Каиафы, было интересно узнать, так ли это. И она сказала Петру: "И ты не из учеников ли Этого Человека?" Петр смутился и испугался. Взоры всех собравшихся устремились на него. Он сделал вид, что не понимает вопроса. Но она настаивала на своем и сказала окружающим, что этот человек был с Иисусом. Вынужденный отвечать, Петр раздраженно сказал: "Я не знаю Его". Так он отрекся в первый раз" (Христос - надежда мира, с. 710, 711). И еще дважды Петр отрекался от своего Господа. В третий раз он даже поклялся в этом. Я не думаю, чтобы он клялся навеки. Он был очень взволнован и, поддавшись панике, испугался за себя.

Но тут пропел петух, и душу его охватил ужас от сознания того, что он сделал. В довершение всего, повернувшись, он увидел Спасителя, смотрящего на него. "Взгляд Христа сокрушил его сердце. Для Петра наступил решительный момент, и он горько раскаялся в своем грехе... Взгляд Христа заверил его в прощении. С этого момента самоуверенность покинула его. Никогда больше не произносил он горделивых слов... Некогда горделивый, самоуверенный и горячий, апостол стал смиренным и кающимся. С этих пор он последовал за своим Господом, всегда готовый к самоотречению и самопожертвованию... Отступничество Петра не было результатом лишь минутной слабости, но явилось следствием давнего и постепенного падения. Самоуверенность привела его к убеждению, что он уже спасен, и шаг за шагом влекла его все ниже, пока он не отрекся от своего Учителя... Падение Петра было обусловлено его самоуверенностью, и лишь благодаря покаянию и смирению он вновь смог обрести твердость" (Наглядные уроки Христа, с. 154, 155).

Суббота, в течение которой Христос покоился и могиле, была одной из самых горьких в жизни Симона. Покинув здание суда, он отправился в Гефсиманию. Простершись на земле, испытывая страшные угрызения совести, Петр в раскаянии вознес свое сердце в молитве. Подобно Христу, он оросил землю своими слезами. Возможно, он вернулся на Голгофу, чтобы еще раз взглянуть на крест. И хотя Петр должен был полагать, что он навсегда отвергнут Господом, утром в воскресенье Спаситель послал ему специальную весть. Обращаясь к женщинам, которые посетили гробницу Христа, ангел приказал: "Идите, скажите ученикам Его и Петру" (Мк. 16:7). Несколько позже, когда Симон был один, Иисус еще раз явился ему (Лк. 24:34; 1 Кор. 15:5), чтобы успокоить его и убедить в том, что он прощен и принят.

Когда Петр решил снова заняться рыбацким промыслом, у него, очевидно, еще была лодка. Возможно, она находилась в какой-нибудь бухте на Галилейском море. "Я иду ловить рыбу", - заявил он ученикам, и все они пошли за ним. Он все еще оставался лидером! Лодку нашли, сеть готова - и они вышли на лов. Но ничего не поймали. Это случилось, чтобы напомнить Петру о том, к чему он призван. И во второй раз они не поймали ни рыбки, но "по слову Твоему" (Лк. 5:5), по повелению Иисуса, попытались снова. Так Симон и его друзья стали ловцами человеков. Теперь Иисус встретил его во второй раз и. приказал ловить снова. Они послушались его и поймали огромный улов. Таким образом Иисус сделал Петра пастырем.

Когда кризис миновал, Христос испытал преданность Петра. В словах Учителя, разнесшихся по берегу моря, трижды прозвучал вопрос: "Любишь ли ты Меня?" Три раза, твердо и решительно, Петр заверил своего Господа в беззаветной любви (Ин. 21:15-19). Это стало оправданием его прежнего троекратного отречения от Спасителя.

В верхней комнате Петр продолжал быть лидером (Деян. 1:15). Его положение первого ученика было восстановлено при полном согласии всех апостолов. Попытаемся проникнуть в сердце Петра, когда он встал, чтобы официально заявить о предательстве и смерти Иуды, и предложил выбрать его преемника (ст. 16-22). Петр тоже отрекался от своего Господа. Тем не менее он стоял здесь, проповедуя, тогда как другой был похоронен в Акелдама". Давайте оценим мужество, которое потребовалось этому человеку, чтобы сказать такую речь. Он познал, что есть предательство, и нашел свой путь назад благодаря милосердию. Петр понимал силу славы Христовой. Он просто обязан был передать то, что велел ему сказать Святой Дух.

В день Пятидесятницы мы вновь видим Петра. Он стоит смело и твердо. Мы видим состояние иудеев, когда он обвиняет весь народ иудейский в совершенном преступлении. Они предали Сына Божьего. Так же, впрочем, как и он. Именно понимание этого помогло Петру повернуть людей на дорогу безопасности и спасения. Петр говорил, основываясь на собственном опыте, убеждении и на знании, полученном из первых рук. Только это и могло сделать его слова эффективными. И какими действенными они были! Три тысячи человек осознали свое отступничество и предательство, свое участие в убийстве Сына Божия и повернулись к раскаянию, самоуничижению и принятию Христа как своего Спасителя.

Мы видим, как Петр и его собрат Иоанн продолжают работать для своего народа. Первые главы Книги Деяний знакомы нам. Тот, кто когда-то отверг своего Господа, теперь с радостью принимал гонения. Вернувшись на суд первосвященников, Петр был готов свидетельствовать о своем Господе с неподражаемой храбростью. Его поведение можно сравнить только с той страстью, с которой он предавал Его. "Дело Христа могло бы пострадать, если бы оно было оставлено на одного Иоанна. Здесь нужна была страсть Петра. Его храбрость и энергия частенько преодолевали все трудности и заставляли умолкнуть его врагов" (Ранние произведения, с. 225).

Кроме того, Петр был богословом. Все время, пока он находился рядом с Христом, он стремился постичь Его учение. Именно Петр первым в Кесарии Филипповой заявил о своей вере в Божественность Иисуса (Мф. 16:13-19). Он также хотел услышать от Христа о последующих наградах (Мк. 10:28). И его огорчало, что согрешившего брата следует прощать столько же раз, сколько он согрешил (Мф. 18:21, 22). Петр был поражен предсказанием Иисуса о засохнувшей смоковнице и напомнил Ему об этом (Мк. 11:21). Он часто задавал Иисусу вопросы. Ответы, которые Симон получал, помогали ученикам и помогают нам многое понимать из учения Христа. Они проясняют наше понимание основ Царства Божьего. Мы многим обязаны любопытству Петра. Он прошел долгий путь, прежде чем написал свои Послания. Он готов был смиренно согласиться с тем, что некоторые положения посланий Павла слишком трудны для его понимания. Как это отличает Петра от того человека по имени Симон, который претендовал на положение первопреемника!

В тени, сгущающейся вокруг креста, мы видим и слезы, струящиеся по изможденному лицу Петра. Раскаяние и угрызения совести заставляли его снова искать пути к своему Учителю. Он стремился загладить свою величайшую ошибку, посвятив свою жизнь более преданному служению. В Петре мы можем видеть туманное отражение самих себя. Мы отрекаемся. Мы предаем. Мы порой стараемся доказать, что узкие и тесные пути Назарянина - это вещи, о которых можно говорить шутя! Но опыт жизни Петра дает нам надежду. Он ярко и контрастно показывает милость, терпение и прощающее сострадание Спасителя, Которого мы чтим. Давайте же отдадим Ему себя сейчас и предупредим завтрашние угрызения совести.

Ловкий ученик - "сколько?"

И здесь был предатель, грешная тень которого усиливала тьму, окружавшую крест. Он отвратителен всем нам. Его имя стало нарицательным - синонимом бессмысленной измены. Его дурная слава зиждется на предательстве Того, Кого он признавал Господом. Сегодня само имя Иуды ассоциируется с лицемерием, ложью, своекорыстием, насилием и страшным убийством. Если у Иуды и были какие-то хорошие качества - а они должны были быть, иначе Христос никогда не включил бы его в число двенадцати - они давно погребены под отвратительными воспоминаниями его последних деяний.

В социальном отношении Иуда занимал самое высокое положение среди апостолов. Он был "секретарь" и вначале представлен нам как человек без имени. "В то время, когда Иисус готовил Своих учеников к посвящению, явился некий, никем не званный человек. Это был Иуда Искариот, утверждавший, что он - последователь Христа. И теперь он пришел с просьбой принять его в узкий круг учеников. С огромным воодушевлением и несомненной искренностью он заявил: "Учитель! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел". Иисус не отверг, но и не приветствовал его, Он только с грустью произнес: "Лисицы имеют норы и птицы небесные - гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову" (Мф. 8:19, 20). Иуда веровал, что Иисус - Мессия, и надеялся, присоединившись к апостолам, занять высокое положение в новом царстве" (Христос - надежда мира, с. 292, 293).

Иисус прекрасно понимал рассуждения и желания Иуды. Он ответил на его предложение с глубоким чувством: "Остановись и хорошенько подумай. Тебе потребуется приложить старание. И позволь Мне предупредить тебя, что на твоем пути не будет ни богатства, ни комфорта, если ты примкнешь ко Мне".

Слова Господа нашего к Иуде были краткими. И здесь, и далеко за пределами этого мира Иисус исподволь предупреждал Иуду, что быть учеником Его означает не иметь ничего похожего на мирскую славу или личный комфорт.

Слова, сказанные Иудой Иисусу, были откровенными. Похоже, они свидетельствовали о сильном, высокомерном и абсолютно беспринципном характере. Они говорили о том, что данный человек повинуется только чувствам и импульсам. Христос Своим ответом показал, что Он все прекрасно понимает. Но даже Иуда заметил в Иисусе нечто, что привлекло его к Господу. Лучшие качества натуры Иуды откликнулись на притягательную силу Спасителя.

Иуда глубоко прочувствовал правду и задумался над словами Иисуса. "Он чувствовал воздействие Божественной силы, которая и привлекла души к Спасителю" (там же, с. 294). И эта сила проявлялась, должно быть, так глубоко и широко, что даже охранники, посланные арестовать Иисуса, воскликнули, пораженные: "Никогда человек не говорил так, как Этот Человек" (Як. 7:46).

Давайте выясним, что за человек был Иуда. Его отличало высокое самомнение. Он был готов порвать со всеми своими старыми связями и друзьями. Эта черта стала явной позже - когда он предал своего Учителя и когда раскаяние признавал свою вину. Если бы данное качество было освящено, оно могло бы пойти Иуде на благо, оградить его от влияния общественного мнения и славы и помочь ему прочно занять сторону правды. Высокое самомнение Иуды в ряде случаев отрицательно влияло на стойкость и святую храбрость учеников.

Имея независимое мышление, Иуда обладал и тем, что могло бы стать еще одной добродетелью. Он без страха выражал свое мнение, независимо от того, было ли оно приятным или нет (Ян. 12:4-8). Он также умел добиваться расположения окружающих к себе и к своим предприятиям. Все эти качества были очень ценными для действительно преданных учеников. Они могли бы принести много пользы, если бы правильно использовались во благо Того, Кого Иуда называл Господом. Но, необузданные, они вели их обладателя к подлейшему предательству, которое покрыло позором память о нем, позором, сохранившимся во все века, позором, который не исчезнет и в вечности.

Господь ясно видел все, чего мог добиться Иуда, и то, что он на самом деле собой представлял (Ян. 6:64). "Спаситель читал сердце Иуды. Он видел пропасть греха, в которую погрузится Иуда, если не будет освобожден Божьей благодатью" (там же, с. 294). Призывая Его, Иуда втайне "стал представителем врага Христова" (там же, с. 295). За годы их взаимоотношений, поощряя и помогая Иуде, Иисус сделал все, чтобы изгнать из Иуды дьявола, которого тот лелеял в своем сердце.

Какой еще более рискованный, более любящий жест мог сделать Иисус в отношении человечества? Мог ли любой другой акт в большей степени продемонстрировать Его веру в способность улучшения человеческого сердца? Что могло бы служить лучшим стимулом к тому, чтобы повернуть инстинктивные тенденции в сторону высочайшего идеализма?

И сам Иуда, и многие из нас вместе с ним частенько предавали и продолжаем предавать это доверие, и не только доверие нашего Господа. Поскольку мы знаем, что Иисус хорошо понимал, к чему приведет Иуду его стремление, мы видим, каким терпением и любовью обладал Христос.

Вторым именем Иуды было Искариот, что обозначает "человек из Кериота", городка на юге Палестины. И это означает, что Иуда был иудеем. Возможно, из-за своего благополучного положения или высокого социального статуса Иуда стал тем человеком, которому доверили хранить скудные сбережения всех учеников (Ян. 13:29).

В тех эпизодах Евангелия, в которых фигурирует имя Иуды, мы наблюдаем этапы его падения. Он критиковал Марию и жаловался на ее благородный поступок, совершенный в доме прокаженного Симона. Мотив, вызвавший его неискреннее негодование, был вполне ясен. Иуда с гневом закричал: "Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?" Иоанн объясняет значение этого поступка в следующих словах: "Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому, что был вор: он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали" (Ин. 12:5, 6; ср. Мф. 26:8; Мк. 14:4). Знавший о бедности учеников, равнодушный к радости Марии по поводу прощения ее грехов и ответственный перед Иисусом как перед Господином, Иуда мог, несмотря ни на что, защищать политику, которая в целом не приносила пользы никому, кроме него самого. "Он был вором". И к тому же каким холодным и расчетливым вором он был!

Иисус не стал открыто упрекать вора, поскольку Он прекрасно знал мысли и желания его сердца.

"С какой любовью Спаситель обращался с тем, кто должен был предать Его! Иисус подробно объяснял принципы благотворительности, которые подрывали алчность в самой ее основе. Спаситель показывал Иуде отвратительную сущность жадности, и Иуда понимал, что речь идет о его характере и его грехе. Но Иуда не желал признать это и изжить свою греховность. Вместо того чтобы сопротивляться искушениям, Иуда в своей самонадеянности продолжал мошенничать. Рядом с ним был Христос - живой пример того, каким он может стать, если воспользуется Божественным посредничеством и служением...

Вместо того чтобы выйти к свету, Иуда решил оставаться во тьме. Он до сих пор лелеял в своем сердце греховные желания, страсть к мщению, зловещие и мрачные помыслы, пока сатана не овладел им полностью. Иуда стал представителем врага Христова.

Когда он пришел к Иисусу, некоторые имевшиеся у него ценные черты характера могли бы стать благословением для Церкви. Пожелай он нести бремя Христово, он был бы одним из главных апостолов. Но когда ему указали на его недостатки, он ожесточил свое сердце, одержимый гордыней и гневом, обуреваемый честолюбивыми желаниями, и, таким образом, оказался непригоден к работе, которую Бог мог бы ему поручить" (там же, с. 295).

Самолюбие и его спутница-ревность руководили Иудой. Под конец он пришел к выводу, что ему больше нечего извлечь из отношений с Иисусом и учениками. Верный своему характеру закоренелого эгоиста, Иуда решил извлечь из разрыва с ними как можно больше выгоды.

Связи Иуды с членами синедриона дали ему возможность узнать о заговоре первосвященников против Спасителя. Воскрешение Лазаря окончательно утвердило намерение израильских иерархов уничтожить Иисуса любым способом, какой только предоставит им случай и подскажет их изощренная изобретательность.

И тогда Иуда решил продать своего Господа этим заговорщикам. Скрывая свою истинную цель, он приходил к Иисусу и ученикам и уходил, как раньше. Таясь от учеников, он доводил свое черное дело до стадии готовности. Он тщательно торговался с первосвященниками, определяя цену - тридцать сребреников (Мф. 26:15). В таком сговоре есть горькая ирония, поскольку это цена раба (Исх. 21:32). Тот, Кто пришел освободить всех узников, разрушить любые оковы, разорвать все путы, был продан по цене обычного раба! И Он был предан смерти именно в тот момент, когда осуществлял их окончательное освобождение!

Но даже после того, как Иисус узнал, что Иуда вынашивает коварный план, Он давал предателю возможность еще и еще раз изменить свое намерение. Он омыл ноги Иуды, когда говорил об очищении, от которого тот отказывался. Он предупреждал Иуду, что до деталей знает обо всех его намерениях (Ин. 13:21-30). И когда мрак вечной ночи окончательно опустился на сердце пораженного болезнью человека из Кериота, это еще не означало, что он остался без обильного и терпеливого увещевания и предостережения.

Все подробности свершившегося предательства вызывают отвращение и гнев. Однако поступок, превзошедший пределы всякой человеческой развращенности, - это тот знак, с помощью которого Иуда указал на Иисуса. Он поцеловал Его (Мф. 26:49). Во всей истории человечества не найти более грязного поцелуя и более бесстыдного объятия. И наш благословенный Господь, видя разгоряченное, заросшее бородой лицо фанатика, все же принял поцелуй! Более того, даже в последний момент Иисус пытался удержать Иуду от этого предательского жеста, ставшего для него проклятием в веках. Христос явил Себя, задав вопрос: "Кого ищете?" (Ин. 18:4).

Небесное спокойствие Христа во время этой встречи с мятежником поразительно. Спокойно Он сказал: "Друг, для чего ты пришел?" (Мф. 26:50). И затем спросил, будто для того, чтобы предостеречь Иуду от исполнения его плана даже в этот роковой час: "Целованием ли предаешь Сына Человеческого?" (Лк. 22:48).

Что-то в этой последней встрече с Господом сломило Иуду. Его положение не было похоже на положение Петра, когда тот осознал суть совершенного им. Гордость Иуды обеспечила ему угрызения совести, самоубийство и позорный конец. Как заметил один поэт:

"Мой собственный апостол, совершивший зло,

Хотя имел все то же, что и Я, не удержался -

Продав Меня, привел Меня сюда".

Тот, кто мог бы совершать великие дела для Бога, погребен в неведомой могиле, а его с презрением поминают всякий раз, когда рассказывают эту историю.

Среди тех, кто был в тот день на Голгофе, стоял этот алчный, вороватый, самовлюбленный и жадный человек, продавший своего Спасителя за ничтожную сумму. Порой мы задаемся вопросом, почему он не попросил большего? Но ведь сегодня мы сами предаем за сущие пустяки те принципы, которые утверждал Христос. Скомпрометированные во грехе, имеющие дело с недостойными компаньонами, нечестные в бизнесе - все это может показаться ничтожным. Но не является ли это ценой предательства?

Находим ли мы в этой безликой толпе, стоящей у креста, как в зеркале, себя? Тень Иуды предательски парит над мрачным местом распятия. Сопоставляем ли мы себя с ним?

Палач-язычник - "воистину Он был Сын Божий"

Человек, руководивший казнью, был начальником римской охраны. Под его командованием находилась центурия, то есть около ста человек. Традиция гласит, что звали этого римлянина Лонгин.

Мы не знаем, чем занимался Лонгин до того, как попал в Палестину. Он мог пойти добровольцем в один из походов. Такие "солдаты удачи", отправлявшиеся в опасные места, знали, чего ждать от жизни. Везде, даже в пустыне, таилась опасность, ибо убийство римлянина считалось у евреев проявлением патриотизма. Многие евреи покрывали свои преступления при помощи грязных политических интриг. И все они в сердце своем были и навсегда остались фанатиками. В те времена разгула национализма еврей всегда мог рассчитывать на симпатию со стороны антиримских сил.

Центурион командовал стражей на случай неожиданных выступлений. Он выстроил горожан в ряды, что входило в его обязанности. Он жил в век насилия на земле, исполненной жестокости, и имел дело с жестокими людьми. Пилат, римский прокуратор, также был жестоким человеком. Его сентиментальность едва ли могла повлиять на тех, кто выполнял его приказания.

Этим пасхальным утром, в пятницу, Лонгину было приказано присутствовать при казни трех человек - на этом ужасном ритуале. Я не думаю, что он впервые исполнял эту обязанность. Центурион и его люди, похоже, знали, что делать. Были приготовлены кресты. К каждому узнику приставили по воину. Лонгин руководил стражниками, наводившими порядок среди зевак. Разноликая толпа медленно продвигалась вперед. Бок о бок с рыдающими женщинами шли насмехающиеся священники и просто садисты. Многие всецело были захвачены зрелищем предстоящей казни. Кто-то пришел из-за нездорового интереса к насильственной смерти, возможно чувствуя, что осужденных наказывают также и за его вину. Другим было просто любопытно. Третьи праздно проходили мимо и равнодушно присоединялись к толпе.

Процессия с трудом продвигалась по узким улочкам Иерусалима. Вот она миновала городские ворота и приблизилась к Лобному месту. Я не думаю, что Лонгин много говорил в пути. Его люди были хорошо обучены, дисциплинированны и выполняли приказ. Лонгин распорядился выстроить узников в ряд. Он был все время настороже и замечал любое подозрительное движение в толпе, опасаясь, что друзья преступников предпримут попытку освободить их в последнюю минуту. Но ничего такого не случилось.

Поднявшись на Голгофу, осужденные приблизились, таким образом, к своему концу. Сильные руки солдат сначала привязали каждого к кресту, а потом пригвоздили их руки и ноги. Лонгин, должно быть, был поражен, заметив, что Иисус не оказывал сопротивления. Он без борьбы возлег на крест, Он, не дрогнув, дал пригвоздить Свои руки. И когда Его крест был поднят и закреплен в яме, не проклятие, но только молитва сорвалась с Его губ. Центурион приказал повесить на шею каждому осужденному табличку, содержащую имя и преступление, за которое приговоренный платит столь высокую цену. Это был последний акт страшной и жестокой трагедии.

Первый раз за все утро Лонгин вздохнул с облегчением. Матфей сообщает нам, что центурион и его солдаты приготовились к долгому бодрствованию, поскольку люди на кресте умирали медленно. Я сомневаюсь, что остальные двое преступников привлекли внимание Лонгина. Слишком много людей такого сорта видел он. В фокусе его внимания находился Иисус. В лице Его не было страха перед приближавшейся смертью. Но какое-то неизмеримое мужество, исходящее от Этого Назарянина, привлекло к Нему сердце римского центуриона. Печаль на Его лице вызывала к нему доверие. Каждый раз, когда Он двигал головой, острые шипы тернового венца впивались в Его чело. Но Он не проронил ни слова жалобы. Гвозди пробили зияющие отверстия в Его израненных руках и ногах. Я не думаю, что Иисус много двигался, Он только молился: "Отче! прости им, ибо не знают, что делают". Лонгин знал или думал, что очень хорошо знает, что он делает! Он должен был чувствовать удовлетворение оттого, что хорошо выполняет приказ. И у него не было возможности уклониться от этой страшной работы! "Отче! прости..." Голос, который он слышал, величие, которое ощущалось в Этом Теле, повисшем на кресте, надолго задержали его взгляд. Что-то вывело центуриона из равновесия.

Лонгин, скорее всего, не слышал, как Иисус сделал Свое великое властное заявление: "И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе" (Ин. 12:32). Но он, безусловно, почувствовал Его силу. Помимо воли центурион испытывал сильное притяжение к фигуре на центральном кресте. Время текло медленно. Люди у подножия креста убивали время, разыгрывая в кости и деля между собой окровавленную одежду. Видел ли Лонгин этот цельнотканый хитон? Думал ли он о любящей матери, пальцы которой ткали его для Сына? Один из солдат решил не разрезать хитон на части, ибо он был слишком хорош. Солдат заявил, что если хитон останется неразорванным, они смогут больше выручить за него у ростовщика. "Кто будет бросать кости за него?" - воззвал он. И воины стали бросать кости, и хитон Божьего Первосвященника благодаря этому остался цел и невредим. Думал ли об этом Каиафа, первосвященник Иерусалимского храма? Помнил ли он древний закон, который запрещал другому человеку носить одежду первосвященника - какую бы цену он ни заплатил? Чувствовал ли он, хотя бы смутно, что Христос, Первосвященник Божий, теперь получил верховную власть? Но Каиафа думал только о том, как бы оправдать себя. Его голос мог лишь присоединиться к глумливому хору: "Других спасал, а Себя Самого не может спасти" (Мф. 27:42).

Знал ли Лонгин что-либо о Христе? Он прочел имя Иисуса на табличке. Знал ли он, что оно обозначает - Спаситель? Лонгин, должно быть, взглянул на Него с особым интересом.

Может быть, центурион находился рядом с Пилатом, когда прокуратор сказал с чувством: "Се Человек!" Никогда еще столь возвышенная Личность не стояла перед римским судьей - Он, могущественный в Своей слабости, всемогущий в день Своего распятия, Он, Чей трон - крест, Чей терновый венец - корона Вселенной. И когда Лонгин стоял и смотрел на Иисуса, Бог открыл ему глаза. Тьма скрыла солнце. Никто не должен был видеть момента смерти Христа. Лонгин больше не думал о смертниках, в агонии рвавшихся с крестов. Но он неотрывно следил за тем, чтобы какой-нибудь ученик не унес тело Иисуса. Возможно, он приказал своим солдатам быть более бдительными.

Лонгин, наверное, слышал слова Иисуса, обращенные к разбойнику. Возможно, он слышал тихий ответ: "Верую". Один из солдат взял палку, на конце которой была закреплена губка, смоченная в уксусе, и поднес ее к пересохшим губам Иисуса. Но стоявшие рядом священники глумились над Его агонией: "Постой, - говорили они, - посмотрим, придет ли Илия спасти Его" (Мф. 27:49; см. также Христос - надежда мира, с. 754, 755).

А затем центурион услышал триумфальный крик: "Совершилось!" и слова посвящения: "Отче! в руки Твои предаю дух Мой" (Лк. 23:46). Что означали эти слова? И произошло великое землетрясение. А когда центурион, услышав голос и ощутив землетрясение, осознал то, что произошло, он сказал: "Истинно Человек Этот был праведник" (Лк. 23:47); "Воистину Он был Сын Божий" (Мф. 27:54).

"Это был Праведник", "это был Сын Божий". Может ли кто бы то ни было - богослов или просто верующий - сказать больше об Иисусе?

Лонгин теперь знал, что Иисус - это самый праведный Человек из всех, кого он встречал на своем пути. Он также знал, что Он был Сын Божий, Высший. Произнеся эти слова, римский центурион заявил, что Иисус из Назарета - это Богочеловек. "Божественное терпение Спасителя и Его смерть с победным криком на устах потрясли этого язычника. В истерзанном, израненном теле, висящем на кресте, сотник увидел образ Сына Божьего и непроизвольно исповедал свою веру. Таким путем снова было дано свидетельство, что" наш Искупитель увидит плоды Своих трудов. В день Его смерти три человека, столь отличающихся друг от друга, засвидетельствовали свою веру: начальник римской стражи, человек, несший крест Спасителя, и разбойник, который умер на кресте рядом с Ним" (Христос - надежда мира, с. 770). Молитва Христа, притягательная сила Христа - они были триумфальными.

Самое неожиданное - это то, что предводитель отряда палачей, профессиональный убийца преступников, поверил! Здесь, у подножия креста, Небо открылось для него. Он принял Сына Божьего как своего Спасителя, как лестницу, ведущую его к высшей жизни.

Мы тоже можем подняться по этой лестнице. Не пронзала ли вас когда-либо мысль: я не могу прийти к Иисусу, я не могу молиться? Я недостаточно хорош для этого. Я не могу подойти и прикоснуться к Нему, я медлю, потому что вначале должен быть очищен, освобожден и исцелен? Иисус стучит в ваше сердце прямо сейчас. Узнайте в Нем Человека среди людей. Иисус молится за вас: "Отче! прости им, ибо не знают, что делают". Назовите Его своим Богом. Примите Его как Царя своей жизни. Сделайте Его своим Примером. Славьте Христа за Его смерть и за Его жизнь, за Его молитвы. Испытайте свою веру. Он возьмет незапятнанные одежды Своей несравненной праведности и оденет их поверх вашей грешной наготы и нечистоты. Все прекрасное, что у Него есть, может быть теперь вашим. Его трогает каждый приступ вашей боли. Он сочувствует каждому порыву вашего одинокого сердца. Он войдет в ваше сознание и принесет вам Свой мир и Свою силу. Примите Христа и Его Слово.

Вы можете не почувствовать ничего особенного, приняв такое решение. Но это ничего не значит. Мы не имеем дела с чувствами. Мы, человеческие существа, наделены волей и свободой выбора. В действительности не имеет значения, что мы чувствуем на этот счет. Вы можете прямо сейчас стать дитятей Божьим. Иисус ожидает вашего выбора. Двигайтесь от убеждений к решению. Осознайте уникальность вашей жизни и вашего ума. Пожелайте отдаться Духу, и Он сделает для вас много больше, ибо Он не завоеватель, а ваш Искупитель.

Иисус принял жестокого и бессердечного римского сотника и сделал из него другого человека. Честный Лонгин исполнял то, что считал своей обязанностью, но он увидел с очевидностью, что Иисус - это Богочеловек, и принял эту очевидность. Плачем его сердца могло бы быть: "Боже, сделай меня подобным Ему". Голгофа дала ему эту возможность. А что она сделала для вас? Подчините свою волю Иисусу. Отдайте Ему свою жизнь. Когда настанет миг испытаний, скажите: "Не по моей воле да будет, но как хочешь Ты". Примите крест Распятого. Иисус восседает на троне Своем. Он коронован венцом вселенской власти, сделанным из терниев, которые являются моими проклятиями. В Его руках скипетр верховной власти. Но он продолжает любить меня. Его любовь не знает конца. Она охватывает всех нас. Станьте на Его сторону сейчас. Будьте вечно на Его стороне. Мир во времени и радость в вечности - ваши более, чем мы можем помыслить. Честный римский сотник присоединяет свой голос к тем, кто зовет нас от креста ко Христу. "Он звал нас, даже умирая".

Приемный брат - "наши руки соединены навеки"

Иоанн написал о Христе как о Сыне Божьем выдающиеся строки. Его описание Христа Бога, существовавшего до сотворения мира, - одно из наиболее выдающихся и глубоких утверждений, какие только можно найти в литературе.

Евангелист в своих записях называет себя как ученика, "которого любил Иисус" (Ян. 13:23), и он всегда отвечал взаимностью на то доброе отношение, которым одаривал его Иисус. "Будем любить Его, - писал он в конце своей долгой жизни, - потому что Он прежде возлюбил нас" (1 Ян. 4:19).

Мы часто думаем об Иоанне как о носителе святого характера, который явлен нам в его посланиях. Но мы забываем, что он не всегда был таким. В действительности у него были огромные недостатки. "Он был горд, амбициозен и скор на гнев и пренебрежение" (Освященная жизнь, с. 41). Иоанн был бесконечно благодарен Спасителю за то, что Он любил его, несмотря на эти его недостатки. И это одна из причин того, что он был чрезвычайно предан Сыну Человеческому.

Будущий апостол Иоанн поначалу являлся последователем Иоанна Крестителя (Ин. 1:35-40). Главным пунктом проповеди Предтечи было покаяние в грехе и приготовление к пришествию Мессии. Все, кто примкнул к Иоанну Крестителю, чувствовали необходимость в исправлении жизни, поскольку глубоко раскаялись в содеянных грехах. Иоанн Зеведеев (Мк. 3:17) также испытывал потребность в таком изменении. В своем стремлении избавиться от вины он готовился идти туда, куда поведет его жажда поиска.

Когда Иоанн Креститель провозгласил Иисуса Спасителем, Иоанн решил покинуть своего первого учителя. Испытывая глубокое почтение к Крестителю, он готовился к тому, чтобы связать свой жребий с учениками Мессии. Но существовало множество последователей Крестителя, которые отказались следовать за Христом. Среди них были и такие, которые довольствовались накопленным духовным опытом, и отказались принять больший свет и более полную правду. Об этих людях наш Господь сказал: "И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого; ибо говорит: "старое лучше"" (Лк. 5:39). Иоанн имел достаточно чистые помыслы и весьма сильное желание, чтобы идти вперед, каким бы полным ни было его общение с Крестителем.

Евангелие повествует, что Иоанн окончательно оставил свои занятия, покинул своего отца и его наемных работников, чтобы последовать за Иисусом. Этот факт дает нам возможность оценить материальное состояние его семьи. И хотя оно было очень благополучным, Иоанн оставил все, чтобы принять призыв Христа. Он, который видел в Иисусе выражение своих нужд и ради этого отверг мирской комфорт и высокое общественное положение, поистине должен был любить своего Господа всем сердцем.

Иоанн был готов возглавить собрание апостолов. Он был готов продемонстрировать свои качества и в открытую доказывать свои претензии на высокое положение.

Иоанн показал себя ревностным последователем Мессии. Однажды он рассказал Иисусу о некоем страннике, которого он увидел "изгоняющим дьявола" именем Иисуса. Он немедленно запретил ему это делать (Мк. 9:38-40). Иоанн, очевидно, решил, что тот, кто "не ходит за нами", может подорвать репутацию Христа. Странник был одним из тех, кто, безусловно, не следовал за Иисусом везде, но тем не менее снискал одобрение толпы. В данном случае мы наблюдаем в характере Иоанна признаки фанатизма.

Позже, служа Мессии, Иоанн проявил ту же слабость. На последнем пути в Иерусалим Иисус проходил через Самарию. Самаритяне отказались принять Господа и Его учеников. В отместку Иоанн предложил поразить огнем Самарию, как поступил со своими врагами Илия (Лк. 9:51-56). Похоже, то же нетерпение и рвение все еще кипели в сердце Иоанна. Иисус старался мягко направить ревностного ученика, его сознание к более благотворному и терпимому отношению к окружающим его людям.

Отношение Иисуса к Иоанну было удивительно терпеливым. Он даровал Своему юному ученику особенные привилегии. В Иисусе Иоанн видел Бога в действии. Он понял, что Христос может даровать жизнь (Лк. 8:46-56). Он видел своего Господа во славе с Моисеем и Илией, которые сошли с небес. Он слышал, как они обсуждали со Спасителем смерть, которую Тот должен был принять в Иерусалиме (Мф. 17:1, 2). Он был свидетелем кризиса в кульминационный момент победы Господа в Гефсимании, когда решалась судьба человечества (Мк. 14:32, 33). Иоанн развеял все сомнения относительно Господнего плана искупления человека и был поистине способен подняться до очень высокого понимания Божественного. Подобно дереву, которое растет все выше, а его корни проникают все глубже, Иоанн рос и расцветал.

Иоанн был единственным из учеников, который находился у креста. Господь избрал его в качестве приемного сына и опоры Своей матери, душу которой пронзило оружие, поразившее ее Сына (Ин. 19:27). Мария могла оказать неоценимое влияние на дальнейшее развитие характера Иоанна. Эта женщина прижимала к сердцу Сына Божьего. Она подчинилась всему, что пророк и ангел открыли ей о ее судьбе. Она, безусловно, могла поделиться тем, что было ей открыто, с Иоанном, ибо он, духовно вскормленный на груди Сына Божьего, слышал биение этого Великого Сердца, исполненного любви. Мария, которой Отец Небесный доверил воспитание Своего

Сына, могла формировать характер и глубоко влиять на сознание такого впечатлительного и эмоционального человека, каким был апостол Иоанн.

И в утро воскресения Иоанн был одним из первых Его учеников, кто пришел к открытой могиле. Его любовь ярко освещала мрак этих ужасных дней.

После дня Пятидесятницы мы вновь видим Иоанна в Самарии (Деян. 8:14-17). Он опять призывает огонь снизойти на эту местность, но теперь уже огонь от Божьего Святого Духа. Мы можем расценить эту историю как притчу о полном изменении жизни Иоанна. Его энергия, поначалу направленная на разрушение и порицание, теперь была нацелена на высшее и лучшее, Иоанн стремился воссесть рядом с Христом. Сам по себе, без чуда Божьей благодати, Иоанн не являлся образцом того, каким должен быть примерный сын. После торжественного воцарения Иисуса на троне Небесного Отца апостол стал проповедовать людям, убеждая их порвать с обыденностью и войти в присутствие самой Вечности. Через сердце Иоанна, при помощи его пера Иисус был явлен людям во всей Своей любви.

На юном лице Иоанна, исполненного горя при виде мучений умирающего Господа, отразилась смесь страха и любви. Он был страшно опечален своим бегством в ночь ареста. И потому он оставался у креста - на Голгофе. Чувствуя себя совершенно беспомощным, Иоанн ждал, не сможет ли он что-нибудь сделать для своего Учителя. Именно тогда Спаситель доверил ему Свою мать.

Мы были бы счастливы получить такое задание. Но и нам через века слышны слова Иисуса: "Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне" (Мф. 25:40). Видите ли вы у креста страдающую душу, сраженную горем, нуждающуюся в помощи? В Иоанне у креста самолюбие уступило место служению. Пусть его пример послужит на благо всем нам.

Блудный сын - "помяни меня"

Давайте взглянем на трагедию Голгофы глазами другого человека. Я полагаю, нечто подобное вполне могло иметь место. Этот другой человек слышал проповедь Иисуса. Нам неизвестно его имя, мы только знаем, что он совершил. Когда Спаситель совершал Свое служение больным и нуждающимся, этот человек, возможно, стоял где-то позади толпы. Возможно, как и другие молодые люди, для которых небо было слишком далеко и праведность оставалась только теорией, он смеялся и шутил со своими друзьями, однако слушал Иисуса чуточку внимательнее, чем они. Присущая ему жизнерадостность свела его с другими развеселыми дружками. Жизнь была прекрасна! Каждый день предоставлялись возможности повеселиться. Он и его дружки становились все более и более дерзкими. В будничной жизни уже не оставалось ничего замечательного, а закон стал для них неприятным ограничением. Наш незнакомец и его дружки нередко размышляли, как бы его обойти.

Но вот однажды крепкая рука римского воина легла ему на плечо. Он был арестован и осужден на смерть. Теперь все обстоятельства предстали перед ним в другом свете, жестче и страшнее. Ужасающая мысль о том, что ему придется умереть, была подобна удару молота. Все попытки оправдаться ни к чему не привели, и теперь в ожидании казни он очутился в камере смертников. Однажды утром его выведут за город и распнут. И это случится с ним! Он слышал, что такая участь постигла других, но теперь настал его черед идти на казнь.

И вот наступило это утро.

Давайте представим иной вариант: вместо того чтобы отправиться прямо на место казни, его и двух его дружков-преступников снова привели в зал суда римского прокуратора. На этот раз процедура суда несколько отличалась от прежней. Здесь находился еще один Осужденный, Он стоял на судном месте.

Судья говорил об обмене преступников. Постепенно вор осознал, что предводителя банды преступников отпускают на свободу! Он очень хорошо знал, каким жестоким убийцей и отступником был Варавва! И теперь ему стало известно, что Варавву отпускают на свободу вместо Другого! Когда же он разглядел Этого Другого, то так был потрясен, что не верил своим глазам.

Как могло случиться такое, чтобы Проповедник и Варавва поменялись местами? Тот, Кто творил чудеса, должен был умереть, а убийца, разбойник и грабитель обретал свободу? Тот, Кто с нежностью благословлял детей, должен быть пригвожден ко кресту, а бунтаря и человеконенавистника отпускали на волю? Но дорога к Голгофе была слишком короткой, чтобы мысли успели упорядочиться. Он знал на собственном опыте последствия бичевания; он знал, что значит для Человека из Назарета подвергнуться бичеванию во второй раз. Должно быть, когда он увидел Симона-киринеянина, несущего крест Иисуса, то в душе почувствовал симпатию к этому человеку. И в положенное время все они оказались на месте.

Расстояние от дворца Пилата до Голгофы было не большим. И вообще какое бы местоположение для него вы ни избрали - традиционное или какое-то другое, - все равно расстояние до Лобного места невелико. И вот уже воины связывали его, чтобы предать смерти. Вор и его дружок-преступник боролись с палачами. Это было очень неприятное зрелище. Но борьба вскоре закончилась. Тяжелое колено воина уперлось преступнику в грудь и прижало его к земле. Сильные руки уложили разбойника на крест, привязали и пригвоздили. Вместе с крестом он взлетел вверх и дернулся от страха и боли, когда крест устанавливали в специально приготовленной яме. Вскоре боль повергла его в полубессознательное состояние, но зато ум как бы сфокусировался на единственной мысли: он будет умирать медленной смертью.

Так вор думал в тот момент, когда не оказывающий сопротивления Назарянин также был распинаем. Преступник исторгал проклятия, призывая кару на головы судей, палачей и даже своих товарищей. Но на мгновение в душе его возникло смущение. Тихий голос молился: "Отче! прости им, ибо не знают, что делают". Затем ясное понимание всего происходящего озарило его сознание. Воспоминания обо всем, что ''говорил этот Проповедник, поднялись перед ним волной понимания услышанного; собственный жизненный путь внезапно предстал перед ним совершенно в ином свете. Мысленно он вернулся домой и услышал, как мать рассказывает ему старинные истории, те самые истории, которые израильские матери из века в век передают своим сыновьям. Мне хочется думать, что это были сказания о плохих людях, ставших хорошими, о хороших людях, ставших совершенными, и о некоторых хороших людях, превратившихся в плохих. Матери Израиля старались объяснить все это, но я полагаю, что порой предупреждения, которые они адресовали своим детям, падали в сердца неверующие или равнодушные.

"Царь Саул был великим человеком, могущественнее никого не было в Израиле, - будто наяву слышу я эти слова. - И Дух Святой поселился в его сердце и сделал Саула новым человеком. Тот, кто мог свободно, без страха бродить по горам, превратился в пророка, подчиненного высшей дисциплине. И его друзья стали смеяться над ним: "Саул пророк! Саул пророк!" Они были уверены, что из Саула никогда не выйдет священник! А затем Саул стал царем. Но он не молился, не читал Священное Писание; он не учился доверять Богу и подчинять себя Его воле постоянно. Тем не менее Бог продолжал благословлять Саула. И несмотря на это, он возгордился и решил, что сам может делать угодное только ему. Он не нуждался в Боге. Он не нуждался в Божьих слугах. Он не хотел знать Божьего пророка или Его пророчеств. И таким образом человек, которого Бог сделал хорошим, превратился в плохого, так как исключил Бога из своей жизни". Уверен, что такого рода история могла быть рассказана.

"Также жил на свете Самсон, появление которого ангел предсказал его матери еще до того, как он родился. Этот мальчик вырос и стал таким сильным, что никто не мог сравниться с ним. Но Самсон связался с дурной компанией. Он не играл с мальчиками и девочками, чьи богобоязненные матери и отцы направляли их к истинному, - нет! Такие дети были для него слишком уж "хорошими". Самсон завел дружбу с детьми, чьи отцы и матери не думали о Боге, не служили Богу, никогда не молились в домах своих и не ходили в храм. И вскоре Самсон стал делать то же самое, что делали плохо воспитанные мальчики и девочки. Мать Самсона была убита горем. Должно быть, Самсон, приходя домой, часто заставал свою мать в слезах. Возможно, мать даже говорила ему: "Самсон, однажды ты разобьешь мое сердце. Почему ты так себя ведешь? Почему ты не любишь меня, почему не отойдешь от своих злых путей?"" Точно так же мать умирающего преступника могла говорить с ним.

На кресте преступник вспомнил обо всем. Он совершал ужасные поступки. Он разбил сердце своей матери. Он знал, что это так. Его отец выглядел постаревшим на десять лет, когда навещал его в темнице. Сейчас он вспоминал старейшину в синагоге, который клал руку ему, маленькому мальчику, на голову и говорил: "Сын мой, когда ты подрастешь, будь таким, как твой отец, служи своему Богу". Но он не пошел по этому пути, напротив, завел друзей среди тех, кто не желал служить Богу. И вот теперь его распяли, и кровь сочилась из ран, пробитых гвоздями, и он вспомнил все, но уже не мог изменить свою судьбу. Он был не в состоянии освободить руки и ноги от этих железных гвоздей. Он не мог даже пошевельнуться, поскольку был крепко связан; вскоре ему суждено было умереть.

Вокруг страдальца царило всеобщее возбуждение* его окружала болтающая, ругающаяся и смеющаяся толпа. Товарищ по несчастью, распятый в нескольких метрах от него, проклинал всех, как только мог. Но к чему теперь проклятия? Мне хотелось бы знать, думал ли этот человек о скорбном собрании, которое могло состояться в синагоге, где старейшина мог произнести такие слова: "На мне лежит очень тяжелая обязанность. Все мы знаем печальную историю одного из наших молодых братьев. Он совершил убийство и грабеж. Боюсь, нам придется исключить его имя из церковной книги". Тихо текли слезы, и тот, о ком мы говорим, знал, что он был причиной этих слез.

Я хотел бы знать, находились ли в толпе его мать и отец и молились ли они за своего сына. Здесь ведь была и другая мать, и она молилась, как молилась всю свою жизнь, за своего Сына. Однако теперь пришел и Его час быть распятым на кресте, и острое копье уже пронзило сердце несчастной матери. И тогда, возможно, преступник не выдержал. Он прикрикнул на своего товарища: "Замолчи! Почему ты всех проклинаешь и ругаешься? Мы получили то, что заслужили, а вот Этот Человек не сделал ничего плохого". Разбойник знал, что было хорошо и что - плохо, и потому осознавал, что приговор в отношении его справедлив.

Евангелист Лука так описывает дальнейшие события: "И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!" (Лк. 23:42). Все собралось воедино в этом удивительном решении проблем всей жизни. Свет воссиял в душе преступника. Все рассказы, которые он слышал, все богослужения, которые он посещал, все послания, которые он прочитал в Священном Писании, собрались воедино в их чудесном значении. "Передо мной Тот, Которого предрекали пророки", - мог сказать разбойник сам себе. Этот Человек - действительно Мессия, Чье Царство вскоре наступит. Разбойник знал это!

Иисус ответил ему словами, которые будут помниться вечно: "Истинно говорю тебе, ныне же [когда Я стою на пороге смерти, мог бы Добавить Он, когда кажется, будто Царство Мое рушится под ударами молота, когда Я пришел к Своему народу, а он отверг Меня, когда Я избрал двенадцать апостолов, и один из них предал Меня, другой отрекся, а десять сбежали от Меня, - в час, когда кажется, что наступил конец, Я принимаю всю высшую власть, ибо это поистине начало, потому что ты веришь в Меня] будешь со Мною в раю" (Лк. 23:43).

Иисус не попал в рай в тот день. Через несколько часов Его тело бережно сняли с креста и осторожно уложили на белоснежный саван, а затем помазали нардом. Еще вчера учивший и проповедовавший, нынче Христос был неподвижен. Его тело поместили в гробницу, которую приготовил для себя Иосиф из Аримафеи. И весь следующий день, в субботу, Он покоился. Ранним утром первого дня недели, призванный к жизни властью Своего Отца, получивший вечную жизнь Своей собственной силой, Иисус должен был вернуться к Отцу Своему на небеса. Но Он медлил. Он увидел бредущую по дороге в Вифанию согбенную фигуру. И пока деревья в предрассветных сумерках принимали присущие им очертания, пока темнота исчезала в сиянии зари, пока солнце нового дня рассыпало свои острые лучи по всей земле, Он ждал.

Вот Он увидел женщину, в невыразимой печали бредущую по саду. Ослепшая от слез, убитая горем, Мария вернулась к могиле, к которой она уже приходила. Но гробница была пуста! Безутешно рыдая, Мария бросилась прочь и вдруг увидела невдалеке от себя какую-то фигуру. Она решила, что это садовник, и смиренно попросила: "Господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его" (Ин. 20:15). Задумывались ли вы когда-нибудь о том, куда бы Мария могла поместить тело Христа? Что она могла бы с ним сделать? В этой истории мы должны видеть прежде всего именно ее любовь к Иисусу. Мария любила Его столь самоотверженно, что, находясь в печали, была не в состоянии рассуждать логически. И тогда Тот, Кого она приняла за садовника, нежно произнес лишь одно слово: "Мария!" На мгновение она вновь представила себя омывающей Его ноги своими слезами и отирающей их своими волосами, на мгновение она почувствовала, что прежнее обожание стало еще сильнее. Когда-то Он принял знаки ее почтения, но сейчас не желал ее служения, поскольку оно не соответствовало Его новому положению. "Не прикасайся ко Мне, - заботливо предупредил Он ее, - ибо Я еще не восшел к Отцу Моему" (Ин. 20:17).

В тот миг воскресного утра Христос еще не вознесся на небеса, поэтому день, когда Он обещал вечную жизнь умершему преступнику, не мог быть днем, когда Он привел его с Собой в рай. День казни был днем Его унижения, но он также стал и днем Его власти. Пришел час, и Его смерть стала триумфом. На кресте Он казался бессильным, но это состояние открывало Ему путь к неограниченному могуществу. Он, Которого сначала исполосовали бичом, а потом связали и пригвоздили к кресту, принимал в тот миг на Свои плечи вечное правление Божье. И Его Царству не будет конца.

Но давайте вернемся в тот вечер пятницы, когда преступник был распят. Человек, казненный на центральном кресте, уже ощутил дыхание смерти. Двое других еще были живы. "Но как тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, - ибо та суббота была день великий, - просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. Итак, пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним" (Ин. 19:31, 32). Тот, кого мы называем разбойником, должно быть, с ужасом ждал на кресте своей очереди. Ему перебили голени, затем сдернули с креста. Жизнь еще не покинула его, поскольку он был молод и силен. Потом бездушные палачи привязали его к ослу и потащили к иерусалимскому жертвеннику. Невозможно представить себе, как страдала при этом еще живая человеческая плоть!

Что вы думаете об обещании Христа: "Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю"? Что должен был чувствовать этот преступник в субботний вечер, когда солнце опустилось за горизонт, но только лишь для того, чтобы подняться снова, обрекая его на муки на весь последующий день? Рядом уже не было никого, кто бы ответил на его крик: "Верую!" Но разбойник должен был по вере полагаться на обещание Христа, чтобы это обещание исполнилось полностью.

Порой мы полагаем, что доля преступника, распятого на кресте, была не столь уж тяжелой, что он просто умер и покоился в мире, ожидая утра воскресения. Но давайте откроем наши глаза и распахнем наши души, чтобы посочувствовать ему и понять его. Я не знаю, как долго он пролежал, испытывая мучения, пока не наступил его смертный час. Но даже если прошло два или три дня, в эти заключительные часы он переносил неимоверные страдания, как любой другой человек. В эти последние мгновения ему необходимо было верить, как это необходимо сегодня и нам.

Я думаю о том, слышали ли его родители обещание Христа. На мой взгляд, сомнительно. Палачи, которые вели записи об исполнении приговоров, отметили, что преступник был казнен положенным образом. Они почти или совсем не думали, слышал ли кто-либо Христа. В их списке этот несчастный был просто очередным номером, еще одним разбойником, уплатившим цену за свои преступления. Но в небесной книге для него отведено почетное место. Однажды его прах будет возрожден к жизни, и он увидит Распятого и искренне поблагодарит Его.

В день, когда Иисуса распяли, разбойник увидел некоторые удивительные перемены. Центурион, руководивший казнью преступников, стал верующим, и он сам, распятый с Ним рядом, также уверовал. Можете ли вы представить себе ситуацию, которая казалась бы более безнадежной? Чужак-фракиец, сотник римской армии, каменное сердце которого сделало его подходящей кандидатурой на должность начальника палачей, и один из преступников, чье место было во рву для казненных!

Однако в центре всех событий стоял Человек из Назарета, молившийся: "Отче, прости". Он объявил миру через Своих учеников: "И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе". Он был вознесен, чтобы люди также могли подняться на небо. И люди пошли за Ним.

Он был вознесен, чтобы мы могли прийти к Нему. Хотите ли вы этого? Являются ли молитвой вашего сердца слова: "Господи, помяни меня", и просьба вашего Господа за вас: "Отче, прости", и Его обещание вам: "Ныне же будешь со Мною в раю"? Стоящий у креста с таким же успехом может получить место в раю, как и тот безымянный преступник, распятый много лет назад. Для всех троих обращенных людей решающим фактором стал крест. Один нес его, другой пригвождал к нему Спасителя, третий умер на кресте. Опыт этих троих людей может перекликаться и с нашим опытом. Я распинаю Сына Божьего и предаю Его открытому позору через свои грехи, как это сделал центурион. Я должен умереть вместе с Иисусом, как это сделал разбойник. Но вместо этого я могу сказать по примеру Павла: "Я распят со Христом и потому я живу". И я должен принять слова моего Учителя: "Каждый день бери свой крест", как это сделал Симон. Но через данный непростой опыт Иисус по-настоящему становится моим Учителем, и я могу сказать Ему: "Господи, помяни меня". Его обещания даны и мне: "Ныне же будешь со Мною в раю".

Когда мы думаем о Христе и о распятии, находим ли мы в себе силы сказать: "Господи, возьми мою жизнь, возьми всего меня. Я всецело отдаюсь Твоей власти". Хотите ли вы сказать это? Если да, я приглашаю вас в тиши преклонить колени перед Спасителем и отдать Ему свое сердце. Исповедуйте Ему ваши грехи. Просите у Него славы, чтобы она помогла вам совершить то, что вы должны совершить. И все Его чудесные обещания исполнятся в вашей жизни, и Его мир наполнит ваше сердце.

Женщина, которая чувствовала - "Он - Учитель"

Мария вместе со своей сестрой Марфой и братом Лазарем жила в Вифании, деревушке, расположенной на расстоянии примерно двух с половиной километров от Иерусалима. Для того чтобы попасть из Иерусалима домой, житель Вифании должен был пересечь долину Кедрова и предгорья Масличной торы. Марфа и Лазарь, должно быть, являлись равноправными владельцами дома, в котором жили, поскольку сказано, что Марфа принимала Иисуса "в своем доме" (Лк. 10:38).

Мне бы хотелось знать о Марии побольше. Семь дьяволов были изгнаны из нее (Лк. 8:1,2), и Божественное участие исцелило, ее от несчастливого прошлого. Я думаю, что и нам стоило бы почаще практиковать подобный метод. Мне кажется, что если бы нас попросили рассказать о событиях, случившихся в жизни Марии, то мы бы стали подробно описывать каждого из этих дьяволов, Бог поступил иначе. Он хоронит в тумане прошлого все плохое, что знает о нас. Вот как Он поступает - так почему же мы испытываем желание копаться в прошлом? Бог дает нам пример, и мы обязаны выбросить из головы злобные доносы наших врагов. Наши языки слишком уж часто готовы говорить о том, что неприятно. Более того, наши языки, сами по себе склонные говорить неприятное, имеют свойство преувеличивать плохое и делать его еще в тысячу раз худшим. Может ли Бог изгнать этот дух зла из наших душ?

Мы видим Марфу, Марию и Лазаря, собравшихся теплым вечером в компании Иисуса и Его учеников. Какой праздник готовит Марфа! Кроме них троих еще тринадцать гостей - всего шестнадцать человек. Марфа уже обессилела от множества дел, в то время как Мария сидела у ног Иисуса (Лк. 10:39). Иисус сказал несколько слов о выборе Марии, утверждая, что она избрала "благую часть". Христос заверил Марию, что она не будет лишена ее. Кроме того, давайте обратим внимание на то, как наш Господь обращался к Марфе: "Иисус... сказал ей в ответ: Марфа! Марфа!.." (Ст. 41). Иисус повторял имя несколько раз только в особых случаях. Такое же обращение можно найти восемнадцать веков до Марфы. "Авраам, Авраам-..." И снова я слышу его в речах Иисуса: "Симон, Симон...", "Иерусалим, Иерусалим..."

Давайте соберем вместе все факты нашей истории. В первой картине, где появляется Мария, мы видим некую женщину, из сердца которой Бог изгнал семь бесов (Лк. 8:1,2). Она вернулась домой. Возможно, в силу своего любопытства она была несколько неприятна Марфе. Мария взяла на себя некоторые домашние обязанности, но она заранее определила, что изберет "благую часть" и "также" будет сидеть у ног своего Учителя и учиться у Него. Ничто не должно было разделять ее с ее Господом.

Теперь между ними сложились отличные отношения. Но почему Мария и дальше хотела слушать слова Христа, можем спросить мы. Жизнь прекрасна, зачем ей теперь молиться? Я не знаю, задавала ли Мария такие вопросы себе и приходили ли вообще ей в голову подобные мысли, но некоторым из нас они приходят. Когда все идет хорошо, мы молимся меньше. Ведь когда ярко светит солнце, мы не нуждаемся в зонтике! Мы даже и не думаем о плаще. Но однажды начинает лить дождь! Мария смотрела в будущее. Она открыла для себя "благую часть" у ног Иисуса, Она решила свою участь.

В следующей картине Нового Завета евангелист представляет нам Марию в день печали (Ин. 11:1), Солнце скрылось за черной тучей, пошел дождь! Ужасная трагедия случилась в этой маленькой семье - Лазарь тяжело заболел. Сестры отправляют срочное послание своему Пастору. Но Пастор медлит. Для семьи, которая столкнулась с кризисом, весьма болезненно, когда пастор не торопится с визитом.

И Лазарь умирает. Сестры закрывают ему глаза, складывают его руки, заворачивают его тело в полотняный саван, относят в пещеру на краю Вифании, хоронят его, кладут камень у входа, возвращаются в опустевший дом и ждут. А Пастора все еще нет.

И на следующий день Он не приходит. Только через четыре дня после того, как Лазарь упокоился в могиле, появляется Пастор. Но Лазаря уже нет, и некому принять гостя. В доме остались только Марфа с Марией; остался пустой дом и осиротевшие сердца в нем. Когда же Марфа слышит, что пришел Иисус, она идет к Нему и с горечью в сердце говорит: "Если бы Ты был здесь, мой брат не умер бы". И Иисус с чувством отвечает: "Марфа, верь. Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет". Затем Иисус отсылает ее назад с вестью: "Скажи Марии, что Я здесь".

Когда перенесшие лишения несут другим людям весть, что Иисус близко, им самим становится легче. Вот наконец Мария прибегает к Иисусу, и мы видим, как она падает к Его ногам. Ее выбор стал уже привычкой во дни радости, и потому для нее естественно прибегать к Иисусу в день скорби.

"Иисус прослезился" и, плача, направился ко входу в могилу. Марфа тем временем продолжала говорить, как все это несправедливо. Однако Христос призвал ее брата восстать из гроба. Должно быть, это был удивительно счастливый вечер. В Писании не сказано, что Иисус остался в Вифании, но семья воссоединилась; брату и сестрам нужно было так много сказать друг другу, за что они могли бы быть благодарны. И потому Иисус удалился.

В следующей главе Евангелия от Иоанна (Ин. 12:1) мы наблюдаем, как проходит субботний ужин. Это была последняя суббота Иисуса перед распятием. Довольно большой праздничный ужин состоялся в доме фарисея Симона. Марфа была здесь, она прислуживала гостям (Ин. 12:2), Способный организатор, спорая в работе, прирожденный лидер, она была капитаном на каждой кухне, в какую бы ни вошла. И затем Иоанн добавляет: "Лазарь был одним из тех, кто сидел с ними за столом". Субботний ужин - это самое лучшее время на свете для человека. Подумайте, какая радость находиться среди гостей, в числе которых Иисус, беседующий со Своими друзьями!

Внезапно гости почувствовали запах дорогого благовония. Он наполнил всю комнату. Гости стали оглядываться и увидели Марию у ног Иисуса. Я часто думаю, что бы стал делать современный пастор, если бы в субботу за столом какой-нибудь из членов церкви подошел к нему и пролил на его ноги духи. Мы не совершаем ничего подобного, но Мария поступила именно Так!

Ужин проходил в доме фарисея Симона. Находясь под влиянием Иуды, Симон в душе не одобрил действия Марии. Он "сказал сам в себе": "Если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница" (Лк. 7:39). Иисус мгновенно все понял. Он и до того встречался с людьми, претендующими на лидерство. "Исцелив Симона от проказы, Христос спас его от верной смерти" (Хри стос - надежда мира, с. 566), Но фарисей Симон в отличие от апостола Петра не был благодарным. Какие воспоминания смущали дух Симона в тот момент? Женщина, распростершаяся у ног Иисуса, была одной из тех, которую он сразу узнал, но которую старался забыть. "Симон сам ввел в грех женщину, которую теперь презирал" (там же), Симон знал, что она грешница, поскольку сам был ее соблазнителем!

Затем Иисус взглянул на фарисея и сказал: "Симон! Я имею нечто сказать тебе". Должно быть, кровь прилила к лицу Симона, когда он подумал о том, что Иисуеу известно его прошлое. Внезапно охрипшим голосом он произнес: "Говори, Учитель". И тогда Христос рассказал историю о двух должниках. Смысл ее заключался в том, что тот, кому боль-ше прощено, больше любит. "Подобно Нафану, обличившему Давида, Христос скрыл обличение в образах притчи" (там же). Теперь Симон знал, что он нуждается в большем прощении. "Симон был тронут добротой Иисуса, Который не стал открыто обличать его перед всеми гостями... Он... подавил свою гордость, покаялся, и некогда надменный фарисей стал смиренным, самоотверженным учеником" (там же, с. 568).

Затем Христос пообещал, что где бы ни возвещалась Благая весть, вместе с ней будет рассказываться и о Марии. Я передаю вам историю Марии и таким образом исполняю пророчество Божье.

У нее были веские причины омыть благовониями ноги своего Спасителя. Мария хотела показать Иисусу, что она дарит любовь еще до того, как Он примет смерть. Интуиция подсказала ей, что тень от креста надвигается. Она почувствовала, что уже в ближайшем будущем Иисуса настигнет смерть. Я думаю, какая жертва была предпочтительнее: литр мирры, подаренный Ему Марией во время субботнего ужина всего за неделю до Его смерти, или же сто литров нарда от Никодима, принесенного в вечер Его похорон? Как вы полагаете, какой подарок сильнее согрел Его сердце? Один взволновал и ободрил Его, о другом Он уже ничего не мог сказать. Маленький букетик цветов для живого человека много лучше, нежели охапка цветов для покойника! И потому Иисус сказал добрые слова о Марии, женщине, которую Он очистил от греха, которая многие месяцы сидела у Его ног, избрала "благую часть", верила и молилась. Именно ей Дух дал возможность увидеть грядущие события.

В ту ужасную пятницу Мария рыдала у креста. Она была бессильна что-либо сделать и потому оплакивала своего Возлюбленного. Мария оставалась около Него до тех пор, пока не наступила тьма. Она слышала, как Он молился, она видела, как Он умер, как рассеялся мрак и слава от престола Божия воссияла вокруг Него. Мария пыталась помочь снять Его тело с креста, обернуть в саван и уложить в могилу. И затем она уснула в слезах.

В утро воскресения именно из-за Марии Христос приостановил Свое возвращение к Своему Отцу. Во мраке пятницы душа Его рыдала: "Для чего Ты Меня оставил?" Разделение с Богом Отцом разрывало Его сердце. И тем не менее в то воскресное утро Он не сразу вознесся к Своему Отцу. Иисус знал, что, едва находя во тьме сада дорогу, к Нему идет женщина, рыдающая от безмерной любви.

Ворота рая были широко открыты, готовые принять Христа. Хоры ангелов "десять тысяч раз по десять тысяч и тысячи тысяч" репетировали свои гимны, готовясь к триумфальному моменту. Сонмы небожителей образовали стройные ряды, обозначив ими сияющий путь, по которому Иисус должен был вернуться в дом Отца Своего. Отец готовился воссоединиться со Своим Сыном. Со Своей высоты Он нетерпеливо ждал Его возвращения. Находясь в бесконечной дали, Он был готов броситься вперед и заключить Его в объятия. Исполненный радости голос Бога Отца должен был разноситься по всей Вселенной: "Мой Сын был мертв, но теперь Он жив! Дайте Ему одежды высшего могущества и кольцо власти. Радуйтесь со Мной! Тот, Который никогда не сбивался с пути, был унижен ради спасения заблудших. Он не знал греха, но принял наказание за него вместо тех, кто грешил. И теперь Он возвращается назад!" Ждал Отец и Начальник хора, ждало небесное воинство и все небожители. И все это происходило потому, что грешная, но очищенная женщина, всхлипывая и спотыкаясь на каждом шагу, искала в саду Иисуса. И когда, не найдя своего Господа, она громко зарыдала, то услышала голос Христа, зовущий: "Мария!" Обрадованная женщина упала к Его ногам. Это единственное слово вернуло ее душе радость служения, которую на днях она ощутила у ног Иисуса.

"Еще не теперь, Мария, не теперь", - предупредил ее Иисус. Место Марии было у Его ног: она служила Ему в дни, когда светило солнце, у ног Его она была в час скорби, у Его ног совершала свое простое служение в предчувствии Голгофы, у Его ног была она возле подножия креста, и вот теперь, в утро воскресения, она вновь обрела счастье быть у Его ног.

Случилось так, что в уста женщины, из которой Он изгнал семерых бесов, Иисус Христос вложил весть о Своем воскресении. Ей, только ей одной Он сказал, что Он возвращается к Своему Отцу - и к ее Отцу тоже! Книжники и фарисеи могли бы в этом усомниться. Иуда, преступник, мог бы предать. Ученики тоже могли усомниться. Марфа могла бы покритиковать. Друзья Марии были способны рассмеяться в ответ. Но имело ли это какое-либо значение, когда по своей привычке растворяться во Христе, быть с Ним сердце к сердцу, душа к душе, чувство к чувству, понимание к пониманию Мария навечно связала себя нитями нерушимой любви со своим Учителем? Ничто иное уже не имело никакого значения для Марии благодаря этим взаимоотношениям.

Я хотел бы, чтобы в день воскресения Садовник позвал меня: "Лесли!" И тогда я упал бы к Его ногам с воплем преданности: "Равеи, Учитель!" Освященная Мария оставила мне сияющий пример.

Женщина, вопрошавшая - "может ли это быть?"

Наша история начинается в крошечном городке в Галилее. Здесь каждый знает соседа лучше, чем самого себя. Каждый мог бы справиться с делами соседа лучше, чем сам сосед. Так всегда бывает в таких местечках, так было и в Назарете. Городок этот был, похоже, довольно неприятным местом для священника. Я благодарен Богу, что мне не пришлось проповедовать в Назарете. Мне не доставляет удовольствия перспектива быть сброшенным в реку теми, кто имел несчастье не согласиться со мной! Этот городок имел настолько дурную репутацию, что у иудеев возникла поговорка: "Что хорошее может прийти из Назарета?" И тем не менее лучший Человек на свете пришел именно из Назарета. Однако мир не знал этого, как не знали и сами назаряне.

На одной из улочек этого городка находилась мастерская плотника. Ею владел некий Иосиф, вдовец с печальным лицом. У него были дети - сыновья, нуждавшиеся в постоянном пропитании. С ним жили также одна или две дочери. Трудно было этому плотнику, но жизнь его посветлела, когда одна молодая девушка из Назарета согласилась разделить с ним дом и семейные обязанности. Поэтому солнце для него сияло чуть ярче и птички распевали более нежно, да и пила двигалась быстрее и легче, выводя свою простенькую песню.

Жизнь явно повеселела. Вскоре Иосиф отметил в своем календаре один особый день - это была дата его свадьбы.

Мария, невеста Иосифа, жила чуть дальше по улице, и ее сердце тоже пело от счастья. Она ожидала этого дня", как и все женщины ждут-дожидаются своей свадьбы. Но затем, без всякого предупреждения, произошло нечто неожиданное, подобное взрыву бомбы.

К Марии явился ангел и говорил с ней. Это была странная беседа, ибо ангел произносил небесные речи. "Благословенна Ты между женами", - сказал он (Лк. 1:28). Из всех женщин, когда-либо живших на земле, Бог избрал Марию и осветил ее Своей славой. Из всех обязанностей, присущих женщинам во все века, Бог дал Марии наиважнейшее для судеб мира задание. И из всех посланников, которых Господь мог избрать на небесах, Он выбрал Гавриила. И Гавриил явился к Марии с поразительной вестью. Без всякой подготовки, без всяких околичностей он появился перед ней и сказал, чего ожидает от нее Бог. Это было нечто (я обычно использую это определение с большой осторожностью) фантастическое - во всем значении данного слова. В послание Божье невозможно было поверить, оно было просто невероятным. Ничего подобного не случалось до того, ничего подобного не случалось после, ничего подобного больше никогда не произойдет. Гавриил стоял перед девой из Назарета и говорил ей, что у нее родится ребенок, который будет Богом. И эта простая девушка приняла его весть.

Мария только спросила: "Как?" Ее вопрос отличался от того, который задавал Христу Никодим той темной ночью за стенами Иерусалима. "Как?" Никодима было полно сомнений, он ожидал ответа: "Невозможно!" Его "Как?" имело отзвук: "Не будь глупцом. Взрослый человек со всеми сформировавшимися привычками, со сложившимся образом жизни, отшлифованным годами опыта! Как может он вернуться и начать все снова? Он - продукт собственного прошлого..." Но вопрос Марии имел иной смысл. Он был подобен тому, который может задать ребенок, когда вы обещаете, что он получит нечто, если выполнит определенные условия. Ребенок может усесться к вам на колени и спросить с восторгом: "Что мне делать? Как мне получить то, что ты обещаешь?" В вопросе Марии было согласие совершить необычное, в нем была и вера, и доверие, и уверенность: то, что не может сделать она сама, по силам сотворить Богу. И ответ ангела так же чудесен, как и прост: "Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим" (Лк. 1:35). Как и многие вещи в жизни, весть ангела была обезоруживающе проста и сказана так, чтобы обезоружить своей простотой. Ответ Марии таков, что я желаю вам закрепить его в своей памяти навечно. Если вы забудете детали этой биографии, если вы не вспомните больше ни одного моего слова, не забывайте сказанного Марией. Это самые важные слова, которые я могу передать вам. Вот ответ Марии, произнесенный почти двадцать веков назад: "Се, раба Господня; да будет Мне по слову твоему" (ст. 38). Любая проблема вашей жизни решится, если вы повторите то, что сказала Мария.

У некоторых из нас таится в душе своя боль. Она приходит из-за того, что мы что-то неверно сделали, а порой оттого, что мир несправедливо поступил с нами. И когда мы сидим в церкви, мы думаем о давно прошедшем, или о прошлой ночи, или о том, что мы делали неделю назад, и наши сердца наполняются болью. Мы так горячо сожалеем о сделанном или о сказанном, или, наоборот, о не сделанном и не Сезанном; часто мы размышляем о том, кто мы есть, или о том, кем мы должны быть и кем не являемся. Хотите ли вы успешно решить все свои проблемы? Стремитесь ли вы к миру в своем сердце? Желаете ли вы обрести уверенность в том, что Бог руководит вашей жизнью, ведет вас и возьмет вас на зеленые пастбища Своих небесных полей? Действительно ли вы этого хотите? Тогда вы должны отдать себя Богу без остатка. Хотите ли вы, чтобы Иисус жил в вашем сердце? Хотите ли вы, чтобы Он сформировался в вас? Желаете ли вы представить Спасителя своей семье? Своим соседям? Своим друзьям? Тогда и вы тоже должны повторить: "Се, раба Господня; да будет Мне по слову твоему".

Гавриил исчез внезапно. Мгновением раньше его лучезарный блеск освещал деву из Назарета и затмевал солнце. Но теперь он исчез, и Мария осталась наедине со своей тайной. И какой тайной! Как она сможет объяснить ее жителям Назарета? Мария уже видела презрительные улыбки на губах назарян. Она не может рассказать о случившемся Иосифу, ибо не уверена, сможет ли он ее понять? И тем не менее однажды ей придется поговорить об этом с Иосифом. Он ведь все равно догадается, а она должна рассказать ему обо всем еще до того, как муж заметит сам. Иосиф же был глубоко уязвлен. Он взял свой календарь и вычеркнул дату свадьбы, полагая, что случившееся было только сном, который исчез без следа. И Иосиф возненавидел, возненавидел Марию! Она надеялась, что он поймет, но он не понял. Мария думала, что он сумеет, но он не смог.

И, возможно, в тот момент она вспомнила, как Гавриил говорил ей: "Вот и Елисавета, родственница Твоя..." Да, она знала кое-что о своей кузине. Елисавета жила где-то неподалеку от Хеврона, на холмах Иудеи. Она не была так молода, как Мария, и жила несколько иначе, но теперь их с Марией объединяло нечто общее. У них обеих была тайна, тайна, открытая ангелом. И Мария, торопясь и спотыкаясь, размышляя на ходу, отправилась на юг. На пути ее лежал Иерусалим. Там была Гефсимания, но она ее не видела. И там была Голгофа, но острое копье еще не пронзило ее душу, хотя она могла предчувствовать это. И на ее пути высилась Масличная гора, на которой открылось славное видение ее Сына, восходящего к Его Отцу. Но Мария и этого еще не видела. Наконец она достигла дома Елисаветы, и они поговорили и поняли друг друга, и стали ближе друг другу и ближе к Богу.

Мне хочется думать, что оставшийся в Назарете Иосиф отправился в синагогу. Церковь всегда была лучшим местом, где можно воспрянуть духом. Возможно, проповедник читал слова пророка: "Се, дева зачнет". Иосиф слышал эти слова множество раз, но они ничего для него не значили. Теперь же сама мысль обрела реальные очертания. Дева зачала! Я не думаю, что Иосиф был способен слышать еще что-то в то утро. Дева зачала. Может ли такое быть? Ведь пророчество было изречено семьсот лет назад. И теперь Иосиф видел, что оно исполняется! "О Боже, прости меня за мои сомнения и неверие", - должно быть, молился он в тот день.

Иосиф выбежал из синагоги, автоматически поприветствовав раввина, ничего не замечая вокруг. Он должен побыть один, он обязан молиться. И тогда Гавриил явился ему, чтобы успокоить и убедить его.

Возможно, сияющий посланник говорил ему примерно так: "Иосиф, не бойся жениться на Марии. Это - исполнение пророчества. Ты старше ее, и она нуждается в тебе. Она нуждается в тебе больше, чем ты думаешь". И в своем воображении я вижу, как Иосиф спешит через холмы, также направляясь в Иудею. Здесь он встречается с Захарией. И эти двое мужчин оба предупреждены и обличены ангелами. Захария, священник, и Иосиф, плотник, теперь тоже объединены общей тайной. Только друг, с другом могут они говорить о ней. Иосиф рассказывает обо всем. Захария берет перо и записывает: "Это похоже на то, что чувствовал я. Я не верил, но смотрите, что вскоре случится со мной". И Иосиф мог сказать: "Я не верил, но смотрите, что случилось со мной".

Мне хочется думать, что Иосиф и Мария вернулись в Назарет вместе, ибо их возвращение домой было счастливым, радостным, свободным от подозрений и недоуменных вопросов. Теперь у них была общая тайна. Они осознавали, что говорили с Гавриилом. И на них обоих лежала радостная ответственность, огромной важности задача, которую следовало исполнить. Вот почему они возвращались обратно, держась за руки. И птицы вновь распевали, и солнце ярче светило, и радость возрождалась в их сердцах. А предстоящая вскоре дорога в Вифлеем не казалось им слишком тяжелой, поскольку Иосиф и Мария были вместе.

В положенный срок родился Иисус. Не осталось свидетельства о том, произнес ли Иосиф какие-либо слова, когда пастухи пришли посмотреть на Младенца. Ему не было нужды говорить, так он сиял от счастья! Услышав от пастухов историю о песне ангелов, Иосиф подумал, что он мог бы различить голос Гавриила в этом хоре. А потом вместе с Марией и Иисусом он отправился в храм. Священник взял на руки крошечного Младенца, и Иосиф смотрел на Него, улыбающийся и счастливый. Он, конечно, слышал странные слова: "И Тебе Самой оружие пройдет душу", но не придал им должного значения. Слова эти не были предназначены для него, и он вскоре забыл о них. Забыл Иосиф, но не дева из Назарета. Она сохранила эти пылающие слова в своем сердце. А затем пришли тяжелые дни, когда за голову Младенца была назначена цена, и солдаты прочесывали все вокруг, разыскивая Его; однако маленький ослик уже неторопливо шел по дороге в Египет. Иосифу пришлось купить кое-какие инструменты и в дальней земле тяжко трудиться в течение многих голодных месяцев. Затем пришла добрая весть и счастливый сон, и воодушевленные родители вернулись домой. В Назарете у них началась нормальная семейная жизнь. Малыш подрастал, а когда Ему исполнилось двенадцать, они втроем отправились в храм. И там родители потеряли Его! Только через три дня Иосиф и Мария вернулись в храм и обнаружили Его "посреди учителей". В ответ на их укор этот маленький Мальчик говорил им о доме Отца Своего и о делах Отца Своего. Прошли годы, и настало время свершения чудес. Однажды в Кане Галилейской праздновали свадьбу. Мария тоже была там. Она была поистине счастлива, потому что ее Малыш - самый лучший Сын на свете. Дело было так.

Во время свадьбы потребовалось еще вино. Мария сказала об этом своему Сыну, но Он в ответ произнес странные слова: "Еще не пришел час Мой". Видела ли она руку, поднявшуюся на ее Сына? Видела ли она чашу и вино? Предчувствовала ли она час сердечной боли, и открывшийся источник, и Кровь Его Нового Завета? Понимала ли она это? Мария сказала служителям: "Что скажет Он вам, то делайте". Эти слова Марии я сегодня оставляю вам. Не забывайте их.

Затем мы видим, как, убитая горем, стоит Мария у подножия креста. С нею случился обморок, она рухнула на землю, но сильные руки Иоанна подняли ее, и возлюбленный ученик Христа отнес ее домой. Мне довелось быть в Эфесе и видеть то место, где она, согласно традиции, велела себя похоронить. Я не знаю, верна ли традиция, но я восстанавливаю ее историю. Я представляю себе Марию, немолодую женщину, беседующую с Иоанном и слушающую его вести, поскольку оба они любили ее дорогого Сына и были объединены Тем, Кого любили.

Слова Марии и ныне доходят до нас так же живо, как это было в давние времена. Она сказала два слова - одно о себе и одно для нас. Вот первое: "Се, раба Господня; да будет Мне по слову твоему". Ее посвящение выдержало проверку временем и провело через Голгофу к покою и ожидающей ее славе. Другая фраза есть мотив ее жизни: "Что скажет Он вам, то делайте". Это была ее Благая весть, явленный нам Иисус Христос. И если бы Павел был сегодня здесь, он бы вскричал: "Дети мои, для которых я снова в муках рождения, доколе не изобразится в вас Христос!" (Гол. 4:19). Это и мой призыв, поскольку я тоже молюсь, чтобы Христос изобразился в вас.

Да, сегодня архангел Гавриил не стоит перед вами и не возвещает вам вашу судьбу, но это делает Святой Дух. Здесь и сейчас вы можете услышать другой голос, не мой, но голос Духа, исходящий из глубины вашего сердца. Все творение ожидает воскресения в вас Сына Божьего, созидаемого и рождаемого в муках. В каждой радио- или телепередаче мы слышим, как плачет сердце мира. Мы читаем его печальные истории в каждой газете. Люди ожидают победы Сына Божьего, а наша цель - представить им Его.

"Христос созидается в вас". Желаете ли вы этого? "Се, раба Господня; да будет Мне по слову твоему" - таким должен быть ваш ответ. Скажете ли вы так? Бог уже сейчас помогает вам в этом. Потому что, пока вы не достигнете данного рубежа

и не станете рабом Его, до тех пор пока вы не достигнете места, где сможете сказать: "Да будет мне по слову Твоему", - путь ваш к Нему будет долог. Но когда вы произнесете эти слова, значит вы прибыли в пункт назначения. Иисус поселился в вашем сердце. И потому вашим девизом всегда должно быть: "Что бы Он ни приказал мне, я исполню это".

Если вы никогда не отдавали себя, свое тело, душу и дух Иисусу, сделайте это сейчас. Сделайте это, потому что Он любит вас сегодня, любил вчера и будет любить во все последующие дни. Предайте себя Ему. Дева Мария осветила нам путь. Она приняла оружие, которое "прошло Ей душу". Ее жизнь и судьба - это всегда и навечно пример всем нам.

Человек, Который умер, - Бог, Который плакал

Иисус принял мученическую смерть на кресте, чтобы мы могли жить. Я прошу вас поразмыслить о трех драматичных моментах в Его жизни, которые привели к Голгофе. Они раскрывают Его характер и подтверждают, что у мира не было альтернативы этой жертвенной смерти. Попробуем вместе мысленно представить самое начало трагедии.

Мир только что был создан. Отец, Сын и Дух прибыли откуда-то из безграничного космоса, из того места, где находился Их трон. Они теперь находились в той части Вселенной, которую должна была занять новая планета. Затем Иисус, Вечное Слово, произнес слово - и она родилась! Невероятная взрывная скорость, грандиозное движение - и Земля двинулась по орбите, которую наметил для нее Бог.

Христа называют Светом миру. Он вызвал из небытия бесплодную землю. Он что-то прошептал траве, и она покрыла поля. Он говорил с деревьями, и они открыли свои объятия небу. Нежный ветер качал их кроны, и Он предназначил им быть колыбелью для птиц. В их тени отдыхали многочисленные животные. Рыбы стремительно мчались в водах, а бабочки и пчелы собирали нектар в каждом благоухающем цветке. Мир был прекрасен.

Окончив шестидневную работу, Бог взглянул на деяния рук Своих и сказал: "Вот, это весьма хорошо". Эти слова особенно точны в отношении человека, которого Он вылепил из праха, - Адама, венца и памятника Его Творения. Адам был средоточием любви своего Отца, зерном Его гордости. Человек стоял пред своим Создателем во всем Богоподобном величии, способный общаться, любить и служить Господу. И когда в этот вечер пятницы тени удлинились, Адам уснул в покое в одной из лесных лощин. Он провел наполненное делами утро, давая названия творениям. Из его тела творящие руки Христа взяли ребро и из него создали Еву, подругу мужчины, его вторую половину, любящую и любимую. И рука об руку Адам и Ева шли через цветущие поляны и слушали хор славословий, исходивший от всего живущего на этой планете. Они были первыми, кто мог слышать и понимать, видеть и воспринимать. И Адам и Ева, должно быть, присоединили свои голоса, считая это священной обязанностью, к гимнам поклонения, которые все творение возносило своему Создателю. Затем "Бог покоился" - не так, как отдыхает уставший, но так, как отдыхает Тот, Кто вполне удовлетворен делом рук Своих.

Однако событие, предшествовавшее этому счастливому эпизоду, было иным - полным греха, темным и трагическим. В раю, на небесах всех небес, уже произошло восстание. Тот, кто был вторым после Христа, дал прорасти в своей душе зерну разъедающей душу вражды. Знающий цену только себе, сознающий, что многие уступают ему в славе, Люцифер гордился своим положением. Но его амбиции были необузданными. Восхищаясь своей силой и неадекватно оценивая ее, Люцифер претендовал на равенство с Самим Христом. Долго и коварно внушал он свои аргументы сонмам ангелов. Долго и терпеливо Отец ожидал раскаяния. Но наконец буря, равной которой уже никогда не будет, сломила Люцифера со всей его злобой.

Когда есть мир, значит, нет войны. Когда есть слава, тогда нет злословия. Когда существует любовь, нет места ненависти. Когда Сыны Божьи пели песнь радости, враги и соперники содрогались в неистовстве. У этой войны мог быть только один конец. Господь низверг с небес сатану с сонмом взбунтовавшихся, непокорных ангелов.

И теперь мы можем свести воедино два события. Святая пара в Едеме обитала в святом окружении и занималась святыми делами. И в этот святой сад проник сатана со своим греховным замыслом. Поскольку он ненавидел Христа, то ненавидел и все Христово. Поскольку он ненавидел святость, он ненавидел все, что могло быть святым. Поскольку он ненавидел Отца, то ненавидел и Его детей. Поэтому сатана решил совершить подлость.

Адам и Ева были безгрешны. Сатана выяснил те условия, на которых покоилась их праведность. Он знал, что только у дерева познания добра и зла ему удастся сделать им коварное предложение. Только в этом месте он мог надеяться на успех. Совсем недавно он был первым в хоре прославления, теперь же ангелы, ставшие его сторонниками, яростно ругались. Если раньше они пели песни торжества, то теперь исходили слезами злости. Елена Г. Уайт рисует живую картину в следующей сцене: "Сообщники сатаны беспокоились из-за того, что их надежды оказались обманутыми. Вместо обещанных благ они испытывали горькие последствия своего непослушания и пренебрежения Законом Божьим. Никогда больше этим несчастным не испытывать над собою кроткого руководства Иисуса. Никогда больше их души не всколыхнут чувства радости, глубокой, искренней любви и мира, пробуждавшиеся в них в Его присутствии...

Сатана трепетал, осознавая пагубность совершенного им. В одиночестве он размышлял о своем прошлом, о настоящем и составлял планы на будущее. Внезапно словно ураган охватил его могучее тело. Это летел небесный ангел. Сатана позвал его и стал упрашивать, чтобы ему предоставили возможность встретиться со Христом. Такая возможность ему была дана. Тогда он поведал Сыну Божьему, как он раскаивается в совершенном против Бога и жаждет вновь обрести Его благоволение и милость, как он страстно желает вновь занимать то место во Вселенной, которое Бог предназначил ему изначально, и снова исполнять Его мудрые повеления". Теперь обратите внимание на следующие богодухновенные слова: "Христос со слезами слушал о горе сатаны, но все же сказал ему, что, как полагает Бог, он никогда уже не может быть принят обратно. Нельзя подвергать небо опасности" (История спасения, с. 25, 26).

Я хотел бы, чтобы вы ясно представили эту сцену и тщательно проанализировали противостояние творения со своим Творцом. Люцифер, "сын зари", носитель света, превратившийся в князя тьмы, стоял пред лицом Иисуса Христа, Творца света. Михаил столкнулся с сатаной. И сатана ощутил последствия своего восстания. Он знал, что утратил положение на небесах, и понял, в какую пропасть ввергло его собственное своеволие. И он уже всерьез обдумывал, как бы ему обольстить невинных существ, обитавших в Едемском саду. Сатана ужаснулся своим мыслям и хотел было исправить уже совершенное, но, учитывая свои прошлые дела, он понимал, что слишком поздно. Он был уверен, что уже не сможет обрести былую любовь к Богу. И сатана окончательно утвердился в мысли поднять восстание. Никогда больше согревающие, смягчающие слова Царя не коснутся его сердца и сердец его последователей, никогда больше они не растворятся в высшем сиянии истины и любви.

И Христос, заметив его враждебность, заплакал. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на этой мысли, а потом позволили своему воображению пробежать всю череду последующих долгих столетий. Иисус знал, о чем Он плачет! Понимая, что завтра или послезавтра дьявол разрушит единство, существующее между Адамом и Евой и их Творцом, зная, что вскоре кровь Авеля, знак первого убийства, прольется на землю этой совершенной планеты, которая через многие века настолько погрязнет во зле, что одна лишь вода с неба сможет очистить ее, чтобы начать все сначала с единственной семьей, сохранившей праведность, Иисус мог оплакивать сатану! Это превосходит мое понимание.

Наш Спаситель чрез века обозревал поля сражений; Он слышал последние стоны умирающих, рыдания и вопли безутешных матерей, и тем не менее Он оплакивал страданий ангела, который уже собирался совершить все мыслимые и немыслимые грехи. Иисус видел Гефсиманию и Голгофу. Он видел, как поступит с Ним, страдающим из-за любви к людям, сатана; Он видел, что сатана сделает с Ним, пожертвовавшим Своей Божественной силой ради спасения людей.

Потому-то Христос и должен был занять место человека и умереть от руки сатаны. Иисус смотрел на того, кто совершит все малое и большое зло; Он видел исходящие плачем века, которые последуют за Голгофой, Он смотрел, на беззаконие, которое будет возрастать благодаря усилиям сатаны, и Он плакал о нем.

Иисус видел поля сражений, на которых миллионы людей истекали кровью и умирали; Он видел напоенные кровью поля Фландрии, где сегодня цветут кроваво-красные маки, Сталинград, Хиросиму. Он смотрел дальше и продолжал сокрушаться о несчастье того, кто был архитектором всех этих несчастий. Можете ли вы осознать такое понимание.? Можете ли вы представить себе такую любовь к врагу, как эта? Когда Он летним днем, почти двадцать веков тому назад, стоял на безымянном холме перед толпами народа, то сказал людям: "Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас" и за тех, кто "будет поносить вас и гнать" (Мф. 5:44, 11). Он говорил, основываясь на Собственном опыте. Он Сам так любил - любил вечной, превосходящей все любовью. И когда "утренние звезды запоют вместе, и все сыны Божьи воскликнут от радости", и хоры ангелов вознесут славу своему Творцу, это случится потому, что их интуиция и предвидение не простирались так далеко, как Его. Христос плакал о печалях сатаны. И теперь мы должны оставить Его плачущим и погрузиться в размышления.

Прошли годы, и умножалось беззаконие, люди наводнили землю преступлениями и пороком. Руководимые врагом, они старались теперь превзойти его во грехе. Бог создал людей совершенными, но они восприняли все виды зла. Века складывались в тысячелетия до той поры, когда неправедность достигла своего предела. Дальше падать было некуда. Дух зла контролировал человека до кончиков его ногтей и направлял людей ко всякому злу. Полнота времени исполнилась. Небесные часы пробили нужный час. И тогда к деве из Назарета явился посланник от Невидимого. Крылья Вечного осенили всю сущность ее земной жизни и воспламенили ее сердце. Творец пришел на землю. Он окунулся в самую глубину человеческого существования. Всего Себя, без остатка, Он отдал людям. Он пришел, склонившись так низко, чтобы пройти в дверь, символизирующую человека. Он пришел, когда люди уже четыре тысячелетия усердствовали во зле и переполнили- землю последствиями греха.

Но Он все-таки пришел. Впервые люди увидели Его в образе Младенца, лежащего в яслях. Потом Он вырос, стал плотником, и юные супружеские пары в Назарете, обустраивая дом, покупали мебель, которую 0н делал. Крестьяне соперничали друг с другом за то, чтобы обзавестись плугом, вышедшим из-под Его. рук. Мир не сохранил списка материальных вещей, сделанных Им, потому что Он был не из царства, которое можно увидеть или о котором человек мог бы сказать: "Смотри сюда и вот сюда". Он не оставил после Себя ни гробницы, ни памятника, которые люди могли бы потрогать, потому что Его Царство было Царством Духа. Он пришел для того, чтобы смерть в конце концов была побеждена жизнью. Он пришел, чтобы ненависть уступила место любви. Он пришел исправить все, что испортил сатана.

Мы видим Его переходящим из деревни в деревню. И целительная сила Его одежд, целительная сила Творящей Руки и Всемогущего Слова восстанавливала целые города, избавляла от болезней все их население. Мы следуем за Ним, когда Он - непритязательный, спокойный и сердечный - идет от деревушки к деревушке, от городка к городку. Мы видим, как Он поднимается на гору, чтобы проповедовать или молиться. Мы видим Его спускающимся в долины, чтобы утешить или исцелить. Мы следуем за Ним через холмы к окраинам Тира и Сидона, поскольку и за пределами Израиля Его сердце слышит биение братского сердца, нуждающегося в помощи; мы слышим, как мудрым словом Он творит мир в земле язычников. И везде, когда Он проходил мимо, мужчины пели, женщины утирали слезы, а дети улыбались Ему.

И мы видим, как однажды Он пересек холмы Галилеи и отправился на юг, в Иерусалим, потом к востоку от него - к маленькой деревушке, лежащей у подножия Масличной горы. Об этой деревушке не стоило бы и упоминать - в ней и было-то всего двенадцать или тринадцать одноэтажных с плоскими крышами домов, сливающихся с коричневыми холмами. Рядом с деревушкой располагалась пещера; она-то и была его целью. Иисус с двенадцатью учениками отправился в Вифанию. Их путь на мгновение задержали страдания и слезы Марфы и Марии. Но наконец Он достиг места, к которому стремился. Он стоял перед пещерой, а в ней лежал Лазарь. Стоя в лучах солнца рядом с Христом, рыдала Марфа и всхлипывала Мария, и друзья умершего не могли сдержать слез, и профессиональные плакальщицы рыдали в притворном горе.

Иисус пришел в Вифанию, потому что Он смотрел сквозь вечность. Он видел Лазаря ожившим, здоровым человеком, спокойно спящим на собственной кровати в родном доме. Иисус смотрел вдаль и видел триумфальную процессию, двигавшуюся в Иерусалим, и ослика, которого ведет крепкая рука Лазаря. Он видел его воскресение, ибо знал, что совершит его через несколько минут. Но когда Он увидел печаль, которую невозможно было вынести; когда Он ощутил горе, на которое нельзя было смотреть без содрогания; когда Он прикоснулся к непроницаемому неверию, покрывающему все и вся, через которое можно было разглядеть только сожаление, сжавшее сердца слепых, беспомощных, утративших веру людей, - тогда Иисус заплакал.

О ком проливал слезы Бог? Иисус плакал о тех, чьи любимые уснули навеки, о тех, кто прошел свой последний путь и вернулся обратно в одиночестве, ибо не ощутил с собой рядом Христа. Он плакал о всех тех, кто не верит.

"Иисус плакал". Иоанн объясняет многое из того, что делал Иисус, но он даже не предпринимает попытки растолковать этот факт. Краткие стихи Библии имеют бесконечно глубокое значение. Иисус действительно понимал ту печаль, которая через каких-нибудь пять минут уступит место радости. Но Он настолько страдал оттого, что людские мучения могут продлиться еще хоть на миг, что заплакал.

И тогда Лазарь был призван встать, - и Марфа обняла его, и Мария бросилась к нему в радости. Но Иисус ушел. Возможно, в Гефсиманию, возможно, ниже по течению Кедрона, возможно, еще дальше на юг, скрывшись за поворотом дороги среди темнеющих холмов Иудеи. Иисус шел один, чтобы обдумать Свой план и представить возможную реакцию людей. Иисус плакал о печалях человека. И теперь мы должны оставить Его в слезах и погрузиться в размышления.

Недели летели быстро. Кульминация жизни Христа должна была вот-вот наступить. И вот однажды Иисус призвал двоих из Своих учеников и сказал им: "Идите в ту деревню и найдете там ослицу и молодого осла. Пойдите и приведите их. И если кто-то спросит вас, скажите: "Они нужны Учителю", и этого будет достаточно". Ученики пошли и выполнили в точности все, что Он приказал. Они покрыли спину ослика своими одеждами, и Христос взобрался на него.

Христос и ученики направились к Иерусалиму. Никогда люди не видели ничего подобного. Через эти холмы и долины Иисус проходил много раз на протяжении всех этих лет. Но раньше Он проповедовал, теперь же ехал как Царь. Ученики почувствовали, что близится нечто важное. До Пасхи оставалось менее недели. Имя Лазаря было у многих на устах - ведь он четыре дня был мертв и вдруг ожил. Очевидность его воскресения подтверждала, что случилось чудо. Возможно, некоторые люди явились на праздник Пасхи пораньше, чтобы увидеть Лазаря. И потому в Иерусалим шли сотни и тысячи мужчин и женщин. Иосиф говорит, что в тот день в Иерусалим пришло около двух или даже трех миллионов человек. Кто знает, сколь много людей собралось там, спустившихся с холмов и пришедших из долин, проделавших многомильный путь до Иерусалима. Их низкие черные палатки, похожие на палатки нынешних бедуинов, были домом и укрытием на время недельного паломничества.

Многие по пути присоединялись ко Христу и Его ученикам, составляя многолюдное триумфальное шествие. Толпа медленно взобралась на Масличную гору и перевалила через ее вершину, направившись в сторону Иерусалима.

"Заходящее солнце золотило небеса. Его ослепительные лучи отражались в беломраморных стенах храма, сверкали на украшенных золотом колоннах. С вершины холма, где стояли Иисус и Его спутники, храм выглядел словно огромная белая глыба с золотыми башнями. Вход в храм украшала виноградная лоза из золота и серебра, с зелеными листьями и массивными гроздьями; она была создана искусными художниками. Это изображение символизировало Израиль как плодовитую виноградную лозу. Ягоды и листья были выполнены с редким вкусом и исключительным мастерством. Заходящее солнце освещало и эту лозу, изящно обвивавшую белые сверкающие колонны. Блестящими усиками она цеплялась за золотые украшения колонн и, казалось, сияла славой, посланной самим Небом.

Иисус взирает на все это, замолкает и огромная толпа, очарованная неожиданно открывшейся красотой. Взгляды людей обращаются на Спасителя в ожидании, что Он разделит общее восхищение. Но вместо этого они замечают тень печали на Его лице. Они недоумевают, видя, как Его глаза наполняются слезами, а тело содрогается, подобно дереву, сотрясаемому бурей. Из Его дрожащих уст вырывается мучительный вопль глубоко сокрушенного сердца. Какая картина открылась ангелам! Их любимый Повелитель в скорби и слезах! Какое зрелище открылось этой радостной толпе, которая с торжествующими возгласами, размахивая пальмовыми ветвями, сопровождала Иисуса к славному городу, где, как все горячо надеялись, Он должен был стать Царем. Иисус плакал у гроба Лазаря, но тогда Он плакал из сочувствия к человеческому горю, а эта неожиданная печаль - словно скорбная мелодия в величественном, торжествующем хоре. Среди всеобщей радости, когда все поклонялись Ему, Царь Израиля не мог сдержать слез! Это не были тихие слезы радости - Христос безудержно плакал и стонал от душевных мучений. Пораженных людей охватила скорбь. Восклицания смолкли. Многие начали рыдать, сочувствуя горю Того, Кого они не могли понять" (Христос - надежда мира, с. 575, 576).

Иисус плакал не о Своей печали, несмотря на то, что Гефсимания лежала у Его ног. Он плакал не о Своих муках, хотя Голгофа возвышалась рядом с городской стеной. Он плакал не о Своей смерти, хотя Его могила была близ Голгофы. Он плакал о Иерусалиме, городе, который веками был центром и символом Богом избранного народа, теперь отвергшего Спасителя и готового распять своего Царя. Христос оплакивал и нас, отвернувшихся от Его милосердия и отвергнувших Его исполненные любви призывы. Его слезы были и о нас нынешних, живущих в век, когда небеса предсказывают миру, как и Христос предсказывал Иерусалиму: "Се, оставляется вам дом ваш пуст".

Вместе с тем Христос вспоминал слова сладкоголосого певца Израиля, записанные десять веков назад и сформулировавшие философию, на которой должно быть устроено Царства Божье: "Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью" (Пс. 125:5). Теперь Он сеял Слово в душах человеческих. Эти семена были увлажнены слезами Его любви, а Его бесценная Кровь дала им жизнь. Великий Муж трудился для Своей великой жатвы. Некоторые семена упали на высотах жизни, и стервятники жадности и ястребы материализма склевали их еще до того, как они смогли пустить корни. Другие семена упали среди камней, которые ранили Его ноги и оставляли синяки на Его теле, и камни не дали семенам нормально расти. Но часть семян все-таки упала на добрую почву, и они возросли, и расцвели, и принесли вчетверо против посева. И Повелитель Жатвы был рад тому, что Он сеял, и тому, что Он плакал. И Его голос был слышен в радостном утверждении:

"Он силен спасти тебя; возвеселится о тебе радостью, будет милостив по любви Своей, будет торжествовать о тебе с ликованием" (Соф. 3:17).

В день великой жатвы Господин жатвы будет с удовлетворением смотреть на подвиг души Своей, воспевая победную песнь.

Когда утренние звезды пели, прославляя Творение, Христос плакал над страданиями сатаны. Когда сестры Лазаря пытались убедить Иисуса не открывать могилу, Он плакал. Когда громадные толпы пели песнь славы триумфальному шествию Мессии, Христос плакал над бедой Иерусалима. Но когда борьба окончится и Иисус соберет избранных, тогда уже нечестивые возопят в муках и сожалении о содеянном зле. На новой земле наш Спаситель поведет искупленных через сады, которые насадила Его рука, в дом Отца Своего, в котором Он живет. И тогда Он возрадуется вместе со Своей невестой и воспоет. В бесконечной любви, радующийся Своей победе, трепещущий перед возлюбленной Своей, Он запоет прекрасную песнь.

Будете ли вы там, когда Христос будет петь Свою победную песнь?

Давайте задержимся у креста еще на мгновение и взглянем на лица тех, кто видел, как умирал Сын Божий. Теперь они уже немного знакомы нам, они уже не чужие, не тени безымянных мужчин и женщин. Они - это мы. Мы видим распинаемого Христа так же ясно, как будто сами стояли у Голгофы почти двадцать столетий назад. Мы видим Христа, Небесного Царя, Сына Человеческого, нашего Старшего Брата, нашего Искупителя и Поручителя, умирающего за нас на Голгофском кресте. Лобное место больше не пугает нас. Голгофа - это жизненно важная часть плана нашего спасения. Она творит в наших сердцах песнь благодарности.

Некоторые из тех, кто видел казнь Христа, не изменили своих воззрений или окончательно выбрали ненависть и неприятие. Среди них были Пилат, полный высокомерия и малодушия; Ирод, хвастливый человек, пойманный в ловушку собственных обещаний; Каиафа, циничный первосвященник, сжигаемый пламенем собственных, лишенных святости амбиций, и Иуда, направивший свое рвение по ложному пути, сломавшийся под тяжестью тридцати сребреников. Эти люди лицом к лицу столкнулись с Христом у креста и погубили Его, каждый по-своему, но тем самым они погубили и себя.

Здесь были и другие: Симон-киринеянин, с радостью отвергнувший себя, призванный нести крест и навеки освященный этой работой; осторожный Никодим, неожиданно вступивший в яростную борьбу за своего Господа; хвастливый Петр, ставший истовым проповедником Пятидесятницы; приемный сын Иоанн, ставший любимым учеником; Мария - прежде прибежище семи злых духов, но родившаяся вновь при Благой вести о воскресении; честный центурион, разглядевший Справедливое среди несправедливости; разбойник, борющийся с болью на кресте и штурмующий стены рая, и дева Мария, давшая нам вифлеемского Младенца. Все эти люди столкнулись лицом к лицу со Христом и отверглись себя, каждый по-своему. И в этом отвержении они обрели для себя спасение.

А на центральном кресте умер Распятый, "Муж скорбей", Который может вложить в наши сердца песнь, в наши уста - прославление и жизнь - в наши бренные тела. В час Своего временного поражения Он добился величайшей победы для тех из нас, кто примет Его и эту победу.

Как вы собираетесь поступить, узнав об Этом Человеке Иисусе Христе? В конечном счете, все проблемы вашей жизни могут быть решены именно в этот момент. Мир, радость и жизнь - с одной стороны, конфликты, печаль и смерть - с другой, а их водораздел проходит у Голгофы. Я предлагаю каждому из вас принять сторону Христа. Христос, Сын Божий, был подвергнут казни за вас и вами. И тем не менее Бог предлагает вам то, что лучше всего на свете. Изберите это сейчас и живите - во времени и в вечности, чтобы спеть в конце величественнейшую из всех песен - "песнь Агнца".