Жизнь ребенка

В этой книжечке я хотел бы описать жизнь ребёнка, чтобы показать, что может совершить в ней благодать Божья. Возможно, иных отцов и матерей это вдохновит с большей ревностью и с более прилежной молитвой посвятить своих детей Господу. Возможно, также некоторые преподаватели и учителя воскресных школ увидят, что сеять Слово Божье в восприимчивые детские сердца - это не напрасный труд. Возможно, также кто-нибудь из ребят, прочитав эту повесть, пожелает отдать Господу свою жизнь и сердце уже в раннем детстве. Какой прекрасный плод принесла бы эта скромная, невыдуманная история, если бы благодаря ей отдельные души решились посвятить себя Богу и стать Его учениками! Тогда бы на маленьком Вернере исполнилось слово:"Память праведника благословенна", и ещё: "Хотя он умер, но всё же жив".

Желание сердца, с которым я написал эту книжечку в прошлом году, Господь исполнил по-дружески щедро. Много душ получили благословение, прочитав эту книжечку. Благодаря прочтению этой книжечки или её пересказу во многих воскресных школах произошло благословенное пробуждение.

Многие матери научились указывать своим детям на Спасителя с большей решимостью. Так эта детская жизнь произвела потоки благословения.

Эта книжечка переведена также и на иностранные языки: на мадьярский, датский, шведский и голландский.

Пусть это Божье благословение обильно пребывает также на этом новом издании и на переводах!

Истинно верующие родители посвящают своих детей Господу сразу, как только выпросили и ожидают их от Него. Так поступали и родители Вернера. Они просили Бога даровать им сына с такой молитвой: "Господи, пусть он только тогда увидит свет, если будет верующим". Для них было важнее всего, чтобы все их дети сразу стали собственностью Господа.

Была великая радость, когда к трём уже бывшим девочкам присоединился первый сын. Радость стала ещё больше, когда отец по своей привычке прочитал за семейным столом изречение дня из отрывного календаря.

Текст был такой: "Я не умру, но буду жить и возвещать дела Господа".

Не было ли это ответом на молитву родителей, которые так просили, чтобы их ребёнок от начала принадлежал Господу?

К родителям присоединились верные, верующие родственники в сердечной мольбе за дитя. Один из них, благословенный старший лейтенант фон Кноббельсдорф, теперь уже давно пребывающий во славе с Господом, через полгода после рождения Вернера написал ему стихотворение:

Слово, так обрадовавшее родителей в его день рождения обещанием, что мальчик некогда будет возвещать о делах Божьих, удивительным образом исполнилось в своей первой части. Сколько напастей выпало на долю малыша! Вначале он вовсе не рос. Затем, когда ему было всего три месяца, у него начался изнурительный кашель, очень мучивший его и мешавший его развитию. Иногда казалось, что он вот-вот задохнётся в таком приступе кашля. Но это слово вновь и вновь оживало в душе родителей: "Я не умру, но буду жить". И он не умер. Однажды ему было так плохо, что один верный раб Божий, как раз оказавшийся в доме, помазал его и молился над ним, чтобы предать его Господу через жизнь или смерть.

Но его время ещё не настало. Он ещё должен был не умереть, а жить и возвещать дела Господа.

Видимо, из-за продолжительного и тяжёлого коклюша у него очень сильно развилась так называемая английская болезнь. Что это была за скорбь! В возрасте, когда другие дети уже бегают и резвятся, он всё ещё недвижимо лежал в своей коляске или на полу, не в состоянии ни на иоту улучшить своё положение. Одно время даже казалось, что на его спине вот-вот вырастет горб. Когда ему было два с четвертью года, он с трудом сделал свой первый шаг. Был как раз святой рождественский вечер, когда это произошло. Это был для родителей прекраснейший рождественский подарок. Они пали на колени, благодаря Бога, что Он по Своей милости так много помог и подарил им эту великую радость.

Но, как и прежде, он оставался ребёнком многих молитв. Однажды он отправился в погреб, чтобы помочь что-то нести. При этом он полетел не вниз по ступенькам, а через перила прямо на каменный пол подвала. Никакого повреждения от этого несчастного случая он не получил, но вскоре вдруг начал заикаться. Видимо, это было следствием испуга , вызванного падением. Было невыносимо слышать, как жутко он заикался. Временами нельзя было понять ни слова.Тут снова пришлось много молиться. Если Господь призвал его возвещать Его дела, то Он должен был сделать так, чтобы его можно было понимать.

И Господь, слышащий молитвы, услышал также и эти. Он исцелил его и удалил заикание, хотя постепенно и медленно.

Как всё-таки важно, если у детей - молящиеся родители, если они растут в атмосфере молитв! Ах, как жаль мне бедных детей, чьи родители молятся только изредка или вовсе никогда.

У Вернера было по-дрругому. Он видел , как родители всё приносят в молитве. Так он с ранних лет научился, что во всех обстоятельствах можно с доверием обращаться к Господу. Падение в погреб показало ему, что опасностей можно было бы избежать, если бы... Он больше никогда не спускался по лестнице, не сложив свои руки и не помолившись: "Благодарю Тебя, дорогой Спаситель, что я не упаду вниз". Он так по-детски доверял Спасителю, что вовсе не просил Господа сохранить его от падения.

Нет, он сразу благодарил Его за то, что не упадёт.

Пожалуй, иные взрослые могли бы здесь кое-чему поучиться. Умеем ли мы доверять Господу так совершенно и так блаженно? Иисус может всё, кроме одного: Он не может разочаровать тех, которые доверяют Ему. Этого Он не может.

Однажды мама была с детьми на прогулке. Сначала солнце сияло светло и ясно. Вдруг поползли тёмные тучи, заволокли небо, угрожая дождём. Да, уже падали первые капли. Тогда этот почти трёхлетний мальчик оставил руку матери, сложил ручки и помолился: "Господь Иисус, не надо дождя! Аминь!" И довольный он пошёл дальше. И правда, тучи рассеялись.

Не упало ни одной капли, пока вся компания снова не оказалась дома. Уже с тех пор для него стало прямо-таки само собой разумеющимся молиться в любых обстоятельствах. Мать никогда не кормила мальчика, предварительно не помолившись: "Дорогой Спаситель, благослови его пищу".

Позже она научила его молиться самостоятельно. За каждый съеденный кусок и за каждый выпитый глоток благодарить Господа стало его второй натурой.

Большая перемена произошла в жизни Вернера, когда его родители поменяли место жительства. Из Мюльхайма в Руре, где так много дымовых труб коптят небо днём и ночью, в будни и выходные, они переселились в прекрасную землю Тюрингии, в расположенный между зелёными горами прелестный городок Бланкенбург. Во время переселения детей сначала отвезли к дедушке с бабушкой в Наумбург, пока будет закончено устройство новой квартиры. Оттуда они должны были затем прибыть в Бланкенбург.

Если Вернера в то время спрашивали о переселении: "Куда же ты собираешься?", то он отвечал звонким голосом: "Сначала в Наумбург, Затем в Бланкенбург и затем в небо".

Так оно и произошло. Сначала он отправился в Наумбург, потом в Бланкенбург и затем в небо.

Но давайте теперь посмотрим, как он созревал для неба. Это замечательная история.

Однажды, когда Вернеру было четыре с половиной года, рано утром он сказал родителям: "По тому узнают все, что вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою. Что это такое- ученик?" Отец объяснил ему: "Ученик - это человек, который следует за Спасителем и исполняет Его волю". После минутного размышления малыш снова сказал: "Значит, дьявол не ученик, а все люди - ученики? Так?" - "Ах, нет, - прозвучало в ответ, - не все люди ученики. Есть и такие, которые не хотят следовать за Господом Иисусом, не хотят исполнять Его волю". Тогда он заметил: "Когда я буду большим, я также стану учеником". "Если ты хочешь стать учеником, тебе не надо ждать, пока станешь большим, - сказал отец. Господь Иисус сказал: "Позвольте детям приходить ко мне, и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царство Божье". - "Да, - ответил ребёнок, - Я бы хотел это, но не знаю, как это сделать". Тогда отец позвал его к себе. Когда он забрался в кровать, отец спросил его, в самом ли деле он уже делал зло? Да, это он знал наверняка, что он сделал кое-что такое, что не по душе Спасителю. "Может, он также с неохотой делал кое-что из того, что требовали родители? " - спрашивал дальше отец. Да, тут было кое-что. У него душа не лежала к микстуре, которую он вынужден был пить из-за своей болезни. "Но если Спаситель хочет, чтобы ты пил микстуру, - что тогда?" - "Тогда я буду делать это с удовольствием".Так пытался отец преподать ему понятие греха и послушания.

С ним молились родители, затем молился малыш и во всей простоте отдал Господу своё сердце и волю.

Глаза матери наполнились слезами. Она думала о своей молитве: "Если он не будет верующим, то пусть лучше не родится на свет". Теперь Господь услышал её молитву и принял её Вернера в число Своих учеников.

Да, желаемое свершилось. С течением времён и это становилось всё очевиднее.

Некоторые люди думают и говорят так, как будто это немыслимо, чтобы уже дети могли отдать своё сердце Господу. Но это могут делать и дети! Это явственно ощущалось в жизни Вернера. С этого часа он со всей определённостью осознавал себя принадлежащим Господу.

Присутствие Спасителя было для него счастливой реальностью, с которой он считался. Вскоре после отшествия дедушки он побывал в Наумбурге у бабушки. Ему очень нравилось кормить её канареек. Как-то утром одна из птичек в клетке оказалась мёртвой. Тут бабушка сказала оставшейся: "Бедная птичка! Теперь ты так же одинока, как бабушка". Вдруг перед ней предстал Вернер и укоризненно сказал: "Но бабушка! Как ты можешь сказать такое?Ты не можешь быть одинокой! Есть Кто-то, Кто всегда с тобой. Это - Господь Иисус!"

Как же велика милость Спасителя, что Он с такой любовью заботится и о маленьких детях! Нет такого маленького и незначительного ребёнка, к которому бы Он не обратил всю свою любовь. Как предано Добрый Пастырь лелеял и хранил, водил и руководил, избавлял и носил Вернера, который теперь стал Его овечкой. Я бы не смог написать эту книжечку, если бы у Спасителя не было столько любви также и для маленького ребёнка.

И с той же самой любовью и милостью, с которой он принял маленького вернера, примет Он также и твоего ребёнка, дорогая мать! О принеси его только Ему на руках веры и молитвы, положи его только с доверием на Его сердце! Он примет также и твоё дитя, как Своё собственное! Несомненно!

Смотри и ты, мой дорогой малыш: как Спаситель принял маленького Вернера Своим учеником, так же Он хочет принять и тебя. Не скажешь ли Ему также и ты: "Господь Иисус, прости мне, пожалуйста, всё плохое, что я уже сделал, и прими как твоё дитя, чтобы следовать за тобой в послушании и исполнять Твою волю?" И Господь Иисус примет тебя, - это однозначно. И тогда твоя жизнь станет такой же прекрасной и благословенной, как жизнь Вернера! И как бы обрадовался Господь Иисус!

Если хочешь следовать за Господом иисусом и быть Его учеником, если хочешь исполнять Его волю, тогда надо познакомиться с Господом Иисусом и узнать, что хочет Он. Теперь и у Вернера появилась такая потребность, чтобы побольше узнать о Господе Иисусе.

Во время прогулки он всегда старался оказаться рядом с матерью.

Тогда он просил: "Расскажи мне что-нибудь о Господе Иисусе!" И она повествовала самозабвенному внимавшему мальчику об удивительных делах, которые совершал Господь Иисус, о Его чудесных поучениях и притчах и о том, как Он умер за нас на кресте Голгофы. Ему всегда было мало. Если усталая мама, наконец, замолкала, он умоляюще настаивал: "Пожалуйста, рассказывай дальше!"

Задолго до того, как он пошёл в школу, ему подарили Библию в награду за усердное посещение воскресной школы и за прилежное заучивание задаваемых текстов. Имея собственную Библию, он очень этим гордился. Если бы он к тому же ещё и умел её читать! Но этого ещё не было. Поэтому он всё время просил: "Пожалуйста, прочитай мне что-нибудь из Библии". Однажды он обратился к дяде, у которого не было для этого ни настроения, ни времени. Тут он сказал: "Как только научусь читать, уж тогда я примусь за дело". Иногда он просил Библию, чтобы "почитать её", как он это называл. "Ты же совсем ещё не умеешь читать", - говорили ему. - "Я попрошу Господа Иисуса, чтобы мне понимать". Затем он лежал, растянувшись на земле и держа перед собой Библию, которую открывали на знакомой ему истории, - к примеру жертвоприношение Исаака. Затем он звонким голосом рассказывал историю, в то время как его пальчик скользил под строчками, как будто он на самом деле читал.

Когда, наконец, он пошёл в школу, то всегда спешил выполнить домашние задания, чтобы поскорее освободиться для чтения Библии. Проучившись в школе всего полгода, он начал с матерью читать Библию. Вместе они стих за стихом читали о сотворении мира, о Ное и Аврааме все удивительные истории из первой книги Моисея. После совместного чтения, когда мама всё объясняла и отвечала на его многочисленные воппросы, они молились вдвоём, затем он также молился из глубины сердца: "Господь Иисус, мы благодарим Тебя за Библию, Твоё чудесное Слово Божье, которое мы можем теперь читать".

Нередко, когда родители шли к утреннему кофе, он вылетал им навстречу: "А я уже прочитал свою главу!"

Он был этаким "жаворонком" раннего подъёма. Другие дети утром не решаются покинуть тёплую постель. Его не надо было будить. Напротив: часто ни свет, ни заря, а он уже спрашивает: "Мама, можно встать?" Эти утренние часы он посвящал преимущественно чтению Библии.

Неудивительно, что при таком ревностном чтении его Библия скоро рассыпалась. Её пришлось переплетать заново. Теперь для большей прочности её снабдили кожаным переплётом.

Я желал бы, я мог бы когда-нибудь показать тебе его Библию! Она бы тебя удивила. Если её полистать, можно было подумать, что эта Библия принадлежит взрослому, по жалуй, даже проповеднику. Так много мест было в ней подчёркнуто. Так много пометок и примечаний было на полях!

Внутренняя сторона обложки была усеяна изречениями и стихами из Библии. Было видно, что с Библией работали усердно и прилежно. Он читал её всего полтора года, но как он использовал это короткое время, чтобы ознакомиться со словом Божьим! Библейские истории он знал так точно, что ему сразу бросалось в глаза, если в библейской школе пропускали какие-либо подробности.

Однажды отец уехал. Он был в Кольберге на Балтийском море. Когда он гулял по берегу, где впадает речушка Персанте, то увидел, как огромный экскаватор мощным ковшом черпал со дна реки мусор, грязь, камни и всё, что там попадалось, и грузил в большие баржи. Потом подходил маленький пароход и буксировал их в открытое море. Там открывали дно баржи, и всё содержимое падало в море. Когда он наблюдал это, ему на сердце пришло одно место из Библии, и он написал детям домой: кто угадает, какое место он задумал. У Вер нера ответ был тотчас готов. Если это было и не то место, которое задумал отец, всё же оно годилось. Он подумал о том, как египтяне утонули в Красном море, когда они гнались за сынами Израилевыми. Об этом пел Моисей в своей хвалебной песне: "Бездна поглотила их; они пошли на дно, как камень" (Исх. 15:5). Не правда ли, место подходило прекрасно?

Именно то место, которое задумал отец, отгадала его сестра Руфь. Это было слово из пророка Михея: "Всё наши грехи Он бросил во глубину морскую" (Мих. 7:19). Но как радовался отец и о другом месте, о гибели египтян! Из этого он увидел, как хорошо восьмилетний мальчик был осведомлён в Библии. Как охотно он читал Библию, Так же любил слушать и её толкование. Как он радовался, когда его брали на утреннее богослужение, проходившее по воскресеньям в молитвенном доме. Как ревностно он открывал текст, о котором говорилось! Не все взрослые могли найти его так быстро, как он. Ему ненужно было долго листать, чтобы найти любое место.

Часто говорят, что нехорошо слишком рано и слишком часто брать детей на собрания и библейские занятия. Они, мол, там только спят и сидят с отсутствующим видом. Конечно, если дети идут с нежеланием и вынуждены там сидеть и слушать то, чего не понимают, то это может быть им даже во вред. Но с Вернером был не тот случай. Для него это не было "ты обязан", "ты должен", а просто - "я имею право" Было видно по его вопросам, как он внимал Слову и следил за ним.

В последние пасхальные каникулы пастор Дольман проводил библейский курс в молитвенном доме. Для Вернера это было настоящим наслаждением.

Он сидел за столом вместе со взрослыми. Если пастор Дольман предлагал открыть и прочитать место, то он зачастую находил его первым.

Как ответы мальчика удивляли пастора Дольмана и других участников семинара! Как жадно пил мальчик живую воду Слова Божьего! Напротив одного места, о котором говорил пастор Дольман, стоит заметка на полях Библии Вернера: "Это истолковывал пастор Дольман. Было великолепно!"

Я никогда не забуду, как однажды темой библейского урока было Исх. 29:12. Там написано, что первосвященник Аарон должен был носить имена колен Израилевых на обоих своих плечах. Потом он указал на первосвященника Иисуса и сказал: "Как Аарон нёс на своих плечах народ Израильский, так на Своих раменах нас несёт Иисус". Затем он обратился к Вернеру и спросил: "Если Иисус несёт нас на своих раменах, Он нас не уронит случайно?" Он ответил, весь сияя: "Нет, Иисус сильный!" - "Что напоминает нам сравнение, когда Иисус несёт нас на Своих раменах?" - последовал вопрос. - "Добрый Пастырь находит пропавшую овцу и берёт на Свои плечи", - не растерялся мальчик. - "И как долго Он несёт её?" - прозвучал следующий вопрос. Ответ не замедлил: "Пока не придёт домой". Пастор упомянул ещё песню: "После тяготы земной принесёт меня домой". А Вернер отметил в своей Библии: "Пока не придёт домой".

Да, Он до тех пор несёт Свою найденную овечку, пока не придёт домой! Он нас не уронит, Он держит нас крепко. И чтобы ни случилось, Он нас пронесёт.

Добрый Пастырь так и поступил с маленьким Вернером. Он его нёс, пока не пришёл с ним домой. Так Он хочет нести и тебя, большой ты или маленький, если ты только позволишь Ему найти тебя и доверишься Ему.

Если Вернер ревностно вникал в Слово, то не менее прилежным он был и в пении. Если он что-то делал, то, можно сказать, делал от всего сердца и с полной отдачей. Он с таким воодушевлением участвовал в общем пении, что его голос выделялся на фоне всего собрания. Петь своему Спасителю было делом его чести. Уже маленьким мальчиком он любил песню: "Тебе хвала, Господь, за Сына". Если отец на домашнем собрании спрашивал: "что будем петь", то он, конечно, отвечал: "Тебе хвала". И как ликовал он в конце стиха: "Аллилуйя, будь прославлен! Аллилуйя, аминь! Аллилуйя, будь прославлен! Боже, нас благослови!" Особенно нравилась ему песня, которая была любимой и у его дедушки: " Мой добрый, чудесный Спаситель поможет на трудном пути". В последнее время его любимой песней стала "На небе так прекрасно". Но тогда бы ещё никто не подумал, как скоро ему придётся увидеть славу неба.

Если уже на земле он пел с таким ликованием, то как же тогда он вольётся в хоры святых Ангелов и хвалебные песни блаженных во славу Агнца, искупившего и спасшего нас Своей Кровью!

Будешь ли петь и ты, если однажды в небесной славе зазвучит песня Агнца? Но кто хочет петь там в честь Спасителя, тот должен познакомиться с Господом иисусом здесь и познать Его как Избавителя и Спасителя сейчас. Новой песне надо научиться. И время для упражнений дано теперь, здесь, в этой жизни.

Поскольку Вернер так ревностно и внимательно относился к библейским занятиям, то неудивительно, что он очень рано сам начал проводить свои детские собрания. Уже в четыре года он собирал вокруг себя своих братьев и сестёр и проповедовал им на полном серьёзе. Проповедь была краткой. Она состояла только из двух предложений. Но в этих двух предложениях вмещалась , собственно, вся благая весть о нашем оправдании и освящении. Они звучали так: "Дети, Господь Иисус вас любит", и: "Господь иисус видит вас всегда". О, если бы все люди поверили этому: "Господь иисус любит вас". Тогда бы, вероятно, многие с благодарностью отдали себя Господу во взаимной любви. И если б они подумали о том, что "Господь Иисус видит вас всегда", то многих грехов не было бы и в помине. По этому, возлюбленная душа, я хотел бы и тебе предложить эту короткую проповедь. Я хотел бы взять тебя за руку и сказать тебе, со всей любовью глядя в твои глаза: "Господь Иисус любит тебя! Господь Иисус видит тебя всегда!"

Но у своих братьев и сестёр маленький проповедник не встретил никакого отклика. Они смеялись над той серьёзностью, с которой он к ним обращался. Поэтому он вовсе перестал им проповедовать. Но нашлась одна слушательница, которая не смеялась. Это была его мама. Она слушала вполне серьёзно, когда он с ней "проводил собрание". Сначала пели песню, потом маленький проповедник совершенно серьёзно молился, как он видел и слышал у своего отца. Потом он вслух читал текст, псалом или какой-нибудь отрывок из Библии, и изъяснял его стих за стихом. Мать говорила после, что он делал это приблизительно так, как начинающий пастор, который держит первую свою проповедь или библейский урок.

Мать сидела спокойно до самого конца его "собрания". Но её сердце переполняла радость при мысли, что её сын уже теперь так охотно возвещает о делах Божьих, как и гласило слово в день его рождения.

Можно сказать без преувеличения: Слово Божье было светильником ноге его и светом стезе его. Оно было для него хлебом жизни, которым питалась его душа.

Ему всегда нравилось иметь под рукой свою Библию, даже ночью, чтобы можно было сразу её достать, если бы ночью вдруг пришёл Господь Иисус. Мысль о пришествии Господа много его занимала, как, впрочем, и всю нашу семью. Однажды в воскресенье на утреннем собрании его отец говорил о пришествии Господа и спросил, все ли готовы. Присутствовал также и Вернер. Когда мама пришла домой, он уже ждал её в прихожей, бросился ей на шею и просил прощения за всё, чем когда-либо мог её огорчить. Затем он просил прощения у всех домашних. любой ценой он хотел быть готовым к пришествию Господа.

Как хорошо, что он подготовился так заблаговременно! Потому что когда он впоследствии заболел, то сразу стал слишком слабым, чтобы можно было ещё приводить что-либо в порядок. О вы, дорогие большие и маленькие читатели! Вы готовы, если Господь придёт? Или на вашем сердце лежит ещё какой-либо груз, в чём надо исповедаться? Тогда поспешите привести всё в порядок! Вы ведь не знаете, сколько у вас остаётся времени!

Так как Вернер любил Библию, то он очень хотел, чтобы и другие читали и любили её. Часто, когда в доме или в саду что-то делал рабочий или ремесленник, малыш отправлялся к нему и после минутного рассматривания спрашивал со своей располагающей улыбкой: "Знаете ли вы Господа Иисуса?" Если потом следовал уклончивый ответ: "ну, конечно", он небоязненно спрашивал дальше: "Любите ли вы Его?" Затем звучал его коронный вопрос: "Читаете ли вы Библию?" Это было для него нераздельно.

Любить Господа Иисуса и читать Библию было для него одно и то же.

Разве это не так? Кто действительно любит Господа Иисуса, тот будет также и читать Его слово, чтобы таким образом познакомиться с Ним и познать Его волю.

Ты любишь Господа Иисуса? А стараешься ли ты читать Библию?

Можно подумать, что это не-подетски, если бы мальчик так разговаривал. Но для него здесь не было ничего особенного. У него это не было чем-то ему навязанным. Он говорил только о том, что переполняло его сердце. Его сердце наполняла любовь к Иисусу, поэтому он не упускал говорить о Нём.

Поэтому он также старался побудить своих школьных товарищей посещать воскресную школу. Поэтому он заходил за ними и провожал их, чтобы они также могли оценить и полюбить его Спасителя. Поэтому он просил своих товарищей по школе не говорить "Господи, Господи", так как это Господа огорчает. Он ведь сказал, что не оставит ненаказанным того, кто употребляет Его имя всуе. И если они не хотели оставить это ради воли Божьей и ради Его запрета, тогда он просил их, чтоб они всё-таки больше так не говорили ради любви к Нему.

Поэтому так охотно он раздавал трактаты. При этом он говорил с дружелюбнейшей улыбкой: "Не желаете ли прочитать что-нибудь интересненькое о Господе Иисусе?" Или: "Но вы же должны это прочитать!"

Таков был Вернер: хоть маленький, а уже свидетель Господа. Он возвещал о делах Господа, насколько он это умел и понимал.

Что с любовью к Господу не сочетается никакая любовь к миру, для него также было совершенно ясно. Он никогда не просил разрешения пострелять в тире или покататься на карусели. Когда однажды во время ярмарки он оказался в Наумбурге, где частенько гостил в доме бабушки, одна дама спросила его ради любопытства, чтобы узнать, что он ответит: не хочется ли ему покататься на карусели? Но он ответил без запинки: "Кто любит Спасителя, не катается на карусели". Затем он добавил: "Между прочим, это мотовство! Ведь за один грош можно приобрести одну почтовую марку или две открытки". Дама посмотрела на своего большого сына и заметила: "Будь уверен, это слово сегодня дано от Господа в самую точку и специально для тебя!" Когда этот позже шёл с другом по ярмарке, тот хотел затащить его в балаган. Тут он процитировал изречение маленького Вернера, и они остались снаружи.

Из ответа Вернера, что за грош можно купить почтовую марку, уже обнаруживается его замечательная склонность к писанию писем. Писать письма - это всегда тяжёлая и неприятная задача для детей, правда же? Тогда они грызут ручку и жалуются: "Я не знаю, что мне писать". У Вернера это было не так. Он писал длинные письма с истинным наслаждением.

Как много прекрасных длинных писем написал он своей бабушке! Свыше тридцати длинных писем за год.

Также и в своих письмах он писал о том, что наполняло его сердце. Однажды из-за простуды ему пришлось остаться в постели. Тогда он написал письмо своей матери из постели. Оно позволяет нам заглянуть в его сердце. "Любимая, милая, милейшая мама! Мне немножко грустно, что я должен быть один, но ведь Спаситель со мной, тогда я всё же не совсем один, мне только надо постоянно взирать на него и доверять Ему. Может, ты будешь так добра и скажешь потом, что я потом могу встать? Это же так прекрасно, если подаришь Ему своё сердце. Надеюсь, что дьявол не придёт и не отнимет его у Него. Жду ответа. Окончание следует.

Надеюсь, что ты скоро снова придёшь. Дело в том, что я по-настоящему проголодался. Можно мне сегодня встать? Мне ужасно хотелось бы получить Библию. Ты разрешишь, чтобы Альфред тотчас мне её принёс? Она лежит в жилой комнате на плетёном столике у двери на веранду. Ты же знаешь где. Правда же? К сожалению, я больше не знаю, о чём писать. Поэтому я буду заканчивать, да и места здесь больше нет. С сердечной любовью и верностью остаюсь я, твой сын В.М."

Однажды он услышал, что сосед бабушки очень болен. Тогда он сразу сел писать ему. Он писал: "Бланкенбург, 8.7.1910. (Тогда составителю письма ещё не было восьми лет!) Дорогой господин Т.! От тёти Фриды я узнал, что вы снова очень больны, но мы можем уповать и надеяться на Спасителя, что вы ещё будете жить.

Как сказано в псалме тридцать шестом: Предай Господу путь твой, уповай на Него и Он совершит.

Как дела у госпожи Т.? У нас начались каникулы, а девятого августа они снова кончатся. У нас в Бланкенбурге очень часто идёт дождь, а в Наумбурге тоже? Мы уже два раза ходили за черникой. За первый раз литр, а на второй раз два литра. Мои родители как раз уехали в Рудольштадт.

Едва он закончил это письмо, как пришло известие, что господин Т. умер. Тогда он написал письмо вдове, которое гласило: "Бланкенбург, 9.7.1910. Дорогая госпожа Т.!" Как только я услышал, что господин Т. заболел, тут же написал ему, а сегодня утром от бабушки мы получили известие, что господин Т. уже умер. Поэтому я хочу просить Спасителя, чтобы Он утешил вас, а когда сам приеду в Наумбург, то буду посещать вас каждый день.

В моей Библии записано прекрасное изречение, Исайя 66:13: "Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас..." В Новом Завете также есть прекрасное изречение об утешении, второе Коринфянам 1:3-4: "Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтоб и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих!"

Я также очень скорблю вместе с вами. С любовью и преданностью целует вас ваш Вернер М."

После госпожа Т. говорила, что из всех писем, которые она получила после смерти её мужа, ни одно не произвело на неё такого благотворного влияния, как это детское письмо с его скромным заверением: "Я очень скорблю вместе с вами".

Он особенно любил это - писать больным и одиноким людям, чтобы обрадовать их.

И как преданно он молился за них! Как регулярно он называл их имена в молитве! Это был длинный ряд, за которых он молился. Пожалуй, можно сказать, что он включал в свою молитву всех людей, с которыми был знаком. Он также не забывал молиться за всех власть предержащих: царей, правителей, начальствующих и власть имущих.

Особенно он молился за труд, который сестра Ева Телевинклер начала среди бездомных детей. Когда она основала в Вартеберге приют "Родина для бездомных", то он отдался делу всем сердцем. Здесь он молился и делал всё, что только мог, чтобы поддержать это дело Божье. Когда началась большая Бланкенбургская конференция, куда всегда собиралось множество людей со всех концов страны, он услужливо стоял на вокзале, чтобы помогать гостям конференции - отнести багаж или проводить на квартиру. Как он был доволен, если получал за это монетку! С пылающим лицом он бежал к сестре Еве и сдавал выручку "для Вартеберга". Если нужно было отнести на почту срочные письма или телеграмму, - как он вскакивал, чтобы получить вознаграждение курбера "для Вартеберга". Всё его сердце и вся любовь принадлежали бедным детям.

Когда одна известная дама уезжала после конференции, он счастливо рассказывал ей, как много денег за эти дни он заработал для Вартеберга. Это услышала другая дама и сказала ему: "Но тогда ты должен чаще ходить на вокзал!" Тогда, глядя на неё своими большими сияющими глазами, он сказал: "Я вовсе не должен, я имею право".

Да, для него было удовольствием, а не бременем - сотрудничать в этом благословенном деле. Как ни любил он барашка, которого ему когда-то подарил дедушка, он с радостью отдал его "для Вартеберга", чтобы бедные дети могли с ним играть.

Последний грош, который он заслужил терпеливым глотанием порошков во время своей болезни, также ушёл "для Вартеберга". Но сестра Ева сказала, что этот последний грош не должен быть истрачен. его надо посвятить Богу и оставить, чтобы многим, кто увидит этот грош, рассказать о маленьком друге бездомных детей, который так преданно молился и трудился для них. Пусть этот последний грош и эта книжечка послужат для пробуждения в детских сердцах любви к этому благородному делу, служению бездомным детям, чтобы они не погибали в нищете и грехах. Малыш, если у тебя есть родители, и ты, отец, ты, мать, если у тебя есть дети, не хотел бы и ты принести жертву благодарности для бездомных детей?

Во время похорон Вернера рассказывали о его любви к Вартебергу и о том, как он добывал деньги для приюта. Это так всколыхнуло сердца, что тотчас было собрано целых сто марок для этой цели. Так Вернер даже после своего отшествия добывал деньги для любимого Вартеберга.

Как ни сильна была его любовь к этому делу, но она шла ещё дальше.Как близко принимал он к сердцу нужды бедных язычников, о которых слышал в воскресной школе! Как преданно он молился "за слепую Руфь на Индийском океане", "за маленькую вдову в Индии", и "за Ареда и Вартана в Армении". Как он радовался, когда мог что-нибудь отдать и сюда. Когда он выслал несколько грошей ( первые им заработанные), то писал об этом: "Дорогая тётя Фрида! Я заработал два гроша: один за то, что самостоятельно сделал четыре покупки, а второй за то, что научился самостоятельно повязывать салфетку. Один грош пошли Метробу в Армению и напиши пусть на него купит себе Новый Завет. Второй грош для Ареда на Индийском океане. Здесь также напиши, чтобы потратил его на Новый Завет".

В последнее время всё больше его интересы привлекала миссия. Он даже решил посвятить свою жизнь миссионерскому служению. Когда в последний год его спрашивали, кем он хочет стать, то он отвечал всегда кратко и определённо: "Врачом миссии".

Если всё это так просто читать и слушать, то можно подумать, что Вернер всегда был тихим и послушным ребёнком. Но это не так. Нет, он был настоящим мальчиком, резвым и шаловливым, озорным и жизнерадостным.

Когда он шёл из школы, его было слышно уже издалека. То иногда он пристёгивал свой ранец со спины на грудь, при этом барабанил и пел что есть мочи, как будто улица существовала только для него одного.

Как многие мальчишки, он также интересовался всем, что ползает и летает. Он не ловил и не убивал жуков, как делают другие мальчишки, нет. Он радовался, наблюдая житье-бытье насекомых. Отец сделал ему застеклённый ящик. Дно ящика покрыли тонким слоем земли. С одной стороны был маленький холмик, там и тут пещерки. В землю воткнули несколько маленьких растеньиц, так что получился прелестный маленький ландшафт. Сюда на несколько часов попадала всякая живность, которую можно поймать в саду: долгоносики и жужелицы, мухи и пауки и всякая всячина. Это было увлекательное зрелище. А вечером всё живое отпускалось на свободу. Также интересовался он почтовыми марками и начал их собирать. Словом, это был всамделишний мальчик,весёлый и жизнерадостный.

Иногда он проказничал и его приходилось останавливать и обуздывать. Если нужно, случалось и наказание.

Однажды случилось, что отец задал ему изрядную взбучку. Тогда он молился вечером, оглядываясь на пройденный день : "Дорогой Спаситель! Благодарю Тебя, что Ты сделал моего отца таким строгим, что он отлупил меня сегодня. Ты ведь знаешь, что я хотел бы стать хорошим пастором и поэтому нуждаюсь в строгом воспитании".

У него была совершенно трогательная способность немедленно просить прощения, если что-то было сделано или сказано неправильно. Если вечером в постели ему приходило в голову, что он с кем-то поступил недружелюбно или сказал грубое слово, мальчик просил подойти к его кровати, чтобы он мог покаяться.

Однажды в Наумбурге он очень рассердился. Ему сказали: "Что, если сейчас придёт Господь Иисус и увидит тебя таким?" Тут его гнев улетучился в один миг. Он ответил: "Тогда я был бы неготов!" И, не дожидаясь приглашения, он пошёл и извинился.

"Ах, если бы не было дьявола!" - вздыхал он иной раз, чувствуя приближение гнева. Однако он знал, куда ему обращаться в подобном случае.

Господь Иисус готов прощать, если мы исповедуем Ему свои грехи. Однажды его тётя пела с ним песню: "Опасности греха не будет в небесах для избранных святых". Он заметил, счастливо улыбнувшись: "Это как раз для нас".

В последние пасхальные каникулы воскресную школу вёл пастор Дольман. Он сказал, что бывает три сорта часов, как и сер дец. Часы первого сорта вообще не идут. Часы второго сорта шли, но в них попала песчинка, и они остановились. Третий сорт - это такие часы, которые всегда идут хорошо. Подобны этому и сердца. Первый сорт - это необращённые. Ко второму сорту относятся те, кто откликнулись на призыв Христа, но затем поддались дьяволу. Третий разряд состоит из тех, которые всегда радуют Господа.

К первому разряду Вернер себя не относил. Он знал, что его часы приведены в действие. Но как быть со вторым разрядом? Да, сюда он принадлежал.

И сразу после этого пастор спросил его, не попадает ли иногда такая песчинка в его часы? Как неприятно ему было отвечать на этот вопрос. Но, честно говоря, он не мог отрицать этого. Домой он пришёл подавленный. Он разговорился об этом с матерью: "не было необходимости спрашивать меня об этом перед всем классом". "Но разве он был неправ?"

Это он должен был признать. Потом он осознал неуместность своей обиды.

И правда, на следующий день он пошёл к пастору и сказал: "Я благодарю вас за то, что вы сказали о часах".

Благодарение - это он понимал. Он благодарил за всё. Если на прогулке между детьми делили плитку шоколада, первый благодарил он. Он не забывал благодарить Бога за любую Его милость. На день рождения он первым делом налетал с объятиями на родителей, бурно изливая свою благодарность, не подойдя к столу и не взглянув на подарки. И если получал шлепок от отца, то тоже благодарил, подчёркивая при этом последний слог: "благодарю".

Всё, что с ним случалось и волновало его, он излагал в молитве.

Он был парнишка лет четырёх, когда в гости пришла тётя. Она сильно устала и у неё заболели ноги. Без обиняков он преклонил колени у стула и молился своим проникновенным способом: "О дорогой Спаситель, прошу, сделай так, чтобы у тёти Лоло больше не болели ноги".

Как-то раз в молитвенном доме была гостья. Она завтракала. С удивлением взглянув на неё, он спросил: "Ты не молишься перед завтраком?"

Она покачала головой. Тогда он вдохновенно сказал: "Я должен молиться". Его внутренней потребностью было всё принимать с молитвой из руки Божьей.

Он вёл счастливую жизнь. Это был образец здорового, сильного мальчика. Это была сама воплощённая жизнерадостность. Он мог расти в большом кругу братьев и сестёр, он мог жить в прекрасном старинном доме, он мог играть в старом саду, где даже была настоящая маленькая гора.

Да, это была солнечная жизнь.

Очень часто он ездил к дедушке с бабушкой, а после смерти дедушки - к бабушке и тёте Фриде в Наумбург, так что с полным правом он мог сказать: "У меня две родины". И там он был настоящим солнечным лучом. Он посещал старых и больных. Звонким голосом он пел слепым и немощным песню за песней: "Больше не бойся: вот, Я с тобой".

Доставлять удовольствие другим было его сердечной радостью. Как охотно он исполнял поручения и делал покупки для матери!С каким наслаждением он нёс огромный каравай хлеба, который был не намного меньше его самого! Каким нежным и любящим мог он быть! Как вежливо и дружелюбно приветствовал он всех своих знакомых, безразлично был ли то учитель или рабочий. Так он расположил к себе много, много сердец. Редко мальчик в его возрасте узнал и получил столько любви, как маленький Вернер.

Он жил солнечной детской жизнью.

Но вдруг, совершенно неожиданно, солнечное небо его детства заволокли тучи. Он заболел, тяжело заболел. В прошлом году ему был необыкновенный сон, который он записал в своём дневнике. Вот эта запись: "Мне снилось ночью, как будто я умер. Тогда моя сестра Гертруда побежала в школу в Бланкенбурге и сказала, что я не приду, потому что я умер. Потом я лежал в могиле, но всего две минуты. Тут набежало жёлтое облако; в нём было окошко, из которого выглядывал я. Я увидел сидевшего за столом Альфреда, который играл набором строителя. Затем я хотел увидеть Господа Иисуса, но Он ушёл с Иоанном и Петром. Тогда я хотел Его искать. И я Его искал. Тут я подошёл к двери, возле которой был железный меч и на нём написано: "Ничего для себя!" Тогда я вышел на улицу. Там были два ягнёнка запряжены в одну тележку. Там были шипы, а среди шипов - Господь иисус. Тут я проснулся и понял, что это был сон".

Но кто бы подумал, что сон так скоро станет действительностью, что здоровый, цветущий мальчик так скоро будет отозван!

Всё началось рвотой. Но оказалось, что это был не больной желудок, а серьёзная, смертельная болезнь, - воспаление почек.

Из далёкого далека, где они находились на отдыхе, родителей вызвали домой. Они ехали и ехали вечер , и всю ночь, и целый день. Наконец, они были у цели. Больной малыш протянул к ним руки и притянул к себе, чтобы поцеловать. Но как он выглядел! Такой изнурённый и ослабевший за немногие дни! Он был похож больше на мертвеца, чем на живого.

Так ужасно измотала его болезнь.

Скоро стало видно, что дело идёт к концу. Его силы быстро таяли. Как тихо лежал он в своей постели, как отличался он от когда-то живого и разговорчивого мальчика! Его едва можно было узнать.

Однажды преданно ухаживавшая за ним тётя сказала ему: "Иисус любит тебя!" С минуту он размышлял о слове и потом медленно произнёс, подчёркивая каждое слово: "Теперь Иисус любит нас!" Он не хотел, чтобы Иисус любил только его одного, он хотел включить в эту любовь и своих близких. И он прибавил "теперь". Да, также и тогда, когда мы должны проходить через скорби и страдания, это правда, да, это правда именно тогда: "Теперь Иисус любит нас".

Потом он снова произнёс медленно и задумчиво: "Иисус, я живу для Тебя, умираю для Тебя, я Твой, живой или мёртвый. Он спас нас навеки! Аллилуйя!"

Однажды у своей кровати он увидел, как мать боролась со слезами. Он долго смотрел на неё и сказал с удивительным ударением: "Мир тебе!"

Однажды ему было очень плохо. Не знали, может ли он вообще узнать кого-либо. Его спросили: "Ты знаешь ещё Господа Иисуса?" Ответ он повторил несколько раз, и это звучало почти с упрёком: "Господа Иисуса я знаю хорошо! Господа Иисуса я знаю хорошо!" Это звучало так, как будто он хотел сказать: "Как же вы можете что-то такое у меня спрашивать?"

Однажды с просветлённым лицом он смотрел на небо, и потом восхищённо сказал: "Ах, это прекрасно!" Тогда, возможно, он уже заглянул во славу, которая открылась ему.

Ещё двенадцать дней родители могли видеть его, заботиться о нём, потом наступил последний день. В среду утром, в восемь часов, маленькое сердце затихло. На улице пели птицы и благоухали цветы, было двадцать четвёртое мая. А внутри, в комнате покойника, было совсем тихо.

Тогда родители, бабушка и тётя Фрида склонили колени у постели и сквозь слёзы поблагодарили Бога, что Он делает всё ко благу. Теперь Он взял маленького Вернера к Себе во славу.

Возможно, родители думали, что слово на день рождения исполнилось по-другому. Он должен бы ещё на земле возвещать о делах Божьих как проповедник Евангелия, как свидетель благодати Божьей. Но разве он уже не возвестил на земле о делах Божьих? Разве он не засвидетельствовал многим о своём Спасителе, Которому он так рано отдал своё сердце и жизнь? И я уверен, что это слово будет оправдано также и в вечности. Конечно, Бог дал ему благодать и дары не для кратких земных лет. Конечно, также и в вечности Он усмотрел для него служение и поручения.

Кто-то написал после его перехода на небо: видимо, Господь хотел употреблять его в вечности, чтобы сказать об Иисусе бедным детям язычников, которые жили и умерли без Иисуса. Тогда бы его желание служить Иисусу в миссии всё же исполнилось, только намного прекраснее и великолепнее, чем думали. Конечно, много такого написано в Библии. "Его рабы будут служить Ему". Хотя Вернер и был маленький, но о Нём можно сказать, что он был слугой Господа Иисуса. Теперь он также служит Царю Христу, своему возлюбленному Спасителю.

Его тётя замечательно выразила это в стихотворении, написанном в память о Вернере. Вот оно:

Был чудесный майский день. Гремели колокола, когда белый гроб, украшенный многими цветами и венками, выносили на кладбище. Дети, с которыми Вернер ходил в воскресную школу, пели ему последнюю песню. Его отец держал надгробную проповедь на тему "Ищущие Меня с раннего утра найдут Меня".

Канштадт, 1914; русское издание, 1995 г.