Христианская мораль

В данной брошюре выражен взгляд на христианскую мораль представителей так называемого консервативного "строгого" христианства. Конечно, читателей могут смутить и даже покоробить некоторые фразы типа: "современной культурой управляет дьявол". Да, вынужденная сопротивляться нашествию поп-культуры, часть современных христиан бывает чересчур категоричной и требовательной. И надо признать, на их стороне есть убедительные факты: стремительный упадок морали по всему миру, потеря основных духовных ценностей, невиданная распущенность. Но так же несомненно и то, что слово "христианство" намного шире, чем может показаться здесь, в этой брошюре. Оно включает в себя неограниченные пространства для свободного парения человеческого духа, возможность для творческого участия христианина в делах мира, культуры, литературы, науки. Обидно, если "христианство" принимается лишь как религия запрета; наоборот, христианство - это религия свободы. В первозданном смысле, скорее - весть свободы. Именно в лоне христианства родились величайшие достижения человечества, которые вошли в сокровищницу мировой культуры. Именно в христианстве свобода человеческого духа трансформировалась в божественные произведения искусства.

Во второй части данного проспекта говорится о принципах морали, необходимых в христианских учреждениях. Эта тема будет выглядеть несколько странной в глазах русскоязычных верующих читателей, так как у них пока нет такого понятия, как "христианское учреждение". Но такие учреждения во множестве имеются на Западе. Поэтому, знакомясь с точкой зрения консервативных христиан о личной морали, небезынтересно будет также прочитать об их взглядах на моральную структуру христианских учреждений. Тем более, что христианскими учреждениями, как таковыми, можно считать и церкви и органы, представляющие перед государством различные деноминации.

Несмотря на ряд слишком категоричных точек зрения, на незнакомство в некоторых случаях русскоязычных читателей с темой (описание христианских учреждений), мы все же надеемся, что брошюра принесет достаточную познавательную пользу общинам верующих в бывшем Советском Союзе.

Одним из самых спорных вопросов для современных верующих является вопрос о христианских нормах поведения, о том, как надлежит вести себя христианину. То, что одни христиане считают дозволенным или допустимым, другие называют грехом. Причем, и те и другие - вполне искренние христиане, преданные вере. С обеих сторон слышатся осуждения и обвинения: то в бездуховности, то в косности, то даже в лицемерии. Все это приводит к болезненным трениям, а иной раз и к открытому разрыву отношений между членами тела Христова.

Подобные конфликты - далеко не новость. Почти с самого начала существования церкви каждое новое поколение христиан должно было решать, что правильно. Это обсуждал уже Иерусалимский собор, о котором мы читаем в Деяних Апостолов (15:1-31), и об этом постоянно шла речь во втором и в третьем веках истории церкви. Один из церковных авторитетов того времени, Тертуллиан, писал трактаты о "зрелищах и женской одежде". "Зрелища" представляют собой полный обвинительный акт против цирковых, театральных и спортивных представлений; по мнению автора, подобные развлечения абсолютно несовместимы с верой и моральным обликом христианина. В не менее сильных выражениях написаны и две книги "Женская одежда". В третьем веке об одежде христианок писал и современник Тертуллиана, Киприан; его перу принадлежит труд "Одежда девицы". Нетрудно убедиться, что христианская литература в каждом веке отдавала должное подобным темам.

Некоторых христиан раздражает тот факт, что искренне верующие люди, одинаково жаждущие исполнять волю Господа, расходятся во мнении о том, что можно и чего нельзя делать. Этим христианам непонятна причина подобных расхождений. Такие расхождения возникают в результате двух основных фактов: (1) у каждого человека свое представление о том, что хорошо, а что плохо, и (2) это представление - человеческая совесть - является результатом культуры и условий, в которых формируется личность. У каждого человека свои представления о том, что правильно, а что неправильно; но он прилагает эти представления к жизни в соответствии с той культурой, в которой он вырос и которая научила его этим представлениям. Таким образом, то, что правильно для человека одной культуры, неправильно для человека другой культуры. Даже у людей одной культуры эти представления могут различаться в зависимости от их субкультуры. Люди растут в разных семьях, районах, городах; принадлежат к разным церквам, посещают разные школы...Каждый из этих факторов оказывает влияние на формирование их сознания. Поэтому нет ничего удивительного в том, что христиане расходятся во мнениях о том, что правильно, а что нет.

Ввиду всех этих различий и расхождений, очень важно, чтобы у всех христиан было какое-то общее руководство для поведения. Ни один христианин не согласится с другим в каждом вопросе, касающемся поведения; поэтому христиане ни в коем случае не должны навязывать друг другу СВОИ представления о нормах поведения. Для того, чтобы люди прислушались к такому руководству, нужно, чтобы оно исходило из более авторитетного источника. Каждый истинный христианин считает боговдухновенное Писание высшим авторитетом в вопросах веры и жизни. Поэтому естественно обратиться за подобным руководством к Писанию.

Бог дал христианам указания, касающиеся нравственного и бытового поведения. Цель нашего труда - проанализировать, что говорит об этом Новый Завет, и каким образом это руководство можно применить в нашей жизни.

Если бы во всей вселенной существовал только один человек, такое руководство было бы не нужно, кроме одного пункта: человек не должен оскорблять самого себя.

Но дело в том, что на земле множество людей. Никто из нас не живет на необитаемом острове. Наши дела и мысли неизбежно влияют, по крайней мере, на одного человека, но чаще - на многих людей. Даже если человек замурует себя в бронированной камере и полностью изолируется от общества других людей, он все равно будет влиять своими делами и мыслями на другое существо. По крайней мере, его поступки затронут Бога, являющегося вездесущим Существом.

Итак, все наши поступки и дела неизбежно влияют на кого-то другого. Поэтому христиане и нуждаются в руководстве, определяющим нормы христианского поведения.

Богу известна каждая мысль и каждый поступок всех, без исключения, христиан. Поэтому христиане не должны допускать мыслей и поступков, оскорбляющих святость Бога. Таким образом, первое указание, определяющее поведение христианина, звучит так: не оскорбляй святости Бога.

В Священном Писании мы находим присущие Богу четко выраженные безусловные нравственные характеристики, дающие ясное представление о Его святости. Природа Бога не меняется, поэтому не меняются и нравственные нормы, характеризующие ее. Эти нормы обязательны для всех людей, всех культур, всех времен. Человек не имел и не имеет права решать, соблюдать ли ему эти нравственные установления или нет. Он обязан соблюдать их независимо от своих желаний.

Можно сомневаться в этих установлениях; можно подвергать критике и даже отрицать. Можно спорить об их ценности и пытаться изменить их. Но их можно изменить или уничтожить только изменив отношение к Богу или порвав с Ним.

Эти нравственные нормы, открытые Богом людям, определяют, какое поведение с Его точки зрения является неправильным. Например, с точки зрения Бога: (1) недопустимой является половая безнравственность, будь то внебрачные связи, прелюбодеяние или гомосексуализм (1Кор. 6:9); (2) нельзя красть (1 Кор. 6:10; Ефес. 4:28); (3) нельзя лгать (Ефес. 4:25); (4) нельзя убивать (Отк. 21:8; 22:15); (5) нельзя заниматься спиритизмом (Отк. 21:8; 22:15); (6) недопустимо идолопоклонничество (1 Кор. 6:9); (7) нельзя быть жадным (1 Кор. 6:10); (8) нельзя бунтовать против установленной Богом власти (Ефес. 6:1; Рим. 13:1-7); (9) нельзя издеваться над человеческим телом и душой и отдавать их во власть алкоголя или наркотиков, - они должны подчиняться только Богу (Ефес. 5:18: 1 Кор. 6:10, 19, 20); (10) нельзя употреблять грязные слова и выражения (Ефес. 4:29).

Эти Божьи нравственные установления относятся не только к делам и поступкам христиан, но и к их мыслям и чувствам. Об этом говорил Христос в Нагорной проповеди: гневающийся на другого человека совершает убийство в сердце своем; человек, смотрящий на женщину с вожделением, прелюбодействует в сердце своем (Матф. 5:21-28). То есть, Бог запрещает дурные помыслы и желания. Поэтому необычайно важно, чтобы христианин контролировал не только свои поступки, но и мысли (Фил. 4:8). Но для этого он должен также тщательно контролировать то, что он видит, читает или слушает: (Иов. 31 :1, 7) - Иов говорит, что он "положил завет своим глазам, чтобы не помышлять о девице", потому что он знал, что "сердце следует за глазами"; (1 Иоан. 2:16) - Иоанн, говоря о "похоти очей", подразумевает похоть, порожденную тем, что человек видит. Поэтому христианам не следует читать, видеть или слышать вещи безнравственные, соблазнительные. Они не должны даже и говорить о безнравственных делах окружающих их язычников (Ефес. 5:12). Их мысли должны носить возвышенный, духовный характер (Кол. 3:2).

В свете всего сказанного совершенно очевидно, что нормы поведения современного общества противоречат нравственным установлениям Бога. Христианам следует воспринимать это противоречие как неизбежную принадлежность повседневного существования, ибо современной культурой управляет дьявол, враг Бога (2 Кор. 4:4). С момента падения человека дьявол старался внедрить в культуру вещи, полностью противоречащие нравственным установлениям Бога. Все мы растем и живем в сфере культуры, подчиненной дьяволу. Эта культура определяет наше сознание, понимание того, что хорошо и что плохо; под ее влиянием человек начинает считать правильным то, что Бог считает ошибочным. В результате человеческое сознание может становиться неверным указателем того, что хорошо и что плохо.

Когда человек становится христианином, его совесть не переключается автоматически на понимание норм поведения, совпадающее с нравственными установлениями Бога. Сознание человека должно постепенно перестроиться. Это болезненный процесс. Но если человек собирается вести себя так, как положено члену царствия Божьего, он должен привести свои нравственные представления в соответствие с божественными нормами поведения. Об этом говорил апостол Павел в Послании к Ефесянам 4:17 - 5:17: христиане не должны поступать "как поступают прочие народы, по суетности ума своего, будучи помрачены в разуме и отчуждены от жизни Божией". Христиане должны "обновиться духом ума".

Павел возвращается к этой мысли в Послании к Римлянам 12:2, где он указывает, что христианин, истинно преданный Богу, не должен "сообразоваться с веком сим", а должен "преобразоваться обновлением ума". Слово апостола Павла, которое в греческом соответствует русскому "сообразоваться", в разное время имело много значений - так говорили об умении "приспособиться" (что называется еще конформизмом), а в общем - обо всем, что противоречит правде и реальности, что ненадежно и преходяще, и может измениться в любую минуту.

Павел подчеркивает контраст между настоящим дьявольским веком и грядущим веком божественной праведности. Сущность настоящего века определяется его духом, целями и тем, кто управляет им. Дух его - дух эгоизма, а не любви; цель его - радовать себя, а не Бога; управляет им зло, а не Христос, Которого он отвергает (Ефес. 2:2; Гал. 1:4; Иоан. 14:30).

Обновление ума - это постепенное преобразование человека, приближающее его к грядущему веку божественной праведности. Это восстановление нравственного аспекта божественного образа в человеке. Это восстановление не оставляет христианина пассивным; он должен сам деятельно добиваться духовного преобразования.

Из всего сказанного можно понять, что апостол Павел советовал христианам сторониться преходящих увлечений, мод и тенденций, присущих современному веку, ибо все эти вещи только кажутся реальными и хорошими - в действительности они дурны и иллюзорны. Христианам не следует перенимать нормы поведения современного века. Они должны следовать Божьим (т.е. божественным) нравственным установлениям.

Таким образом, можно сказать, что отношение христиан к современной культуре должно выражаться в неподчинении "веку сему". В связи с этим Джон Мюррей пишет:

"Нет более глубокого вопроса, касающегося конкретных и практических подробностей жизни, чем вопрос о том, каким нормам поведения нам подлежит следовать, каким правилам нам следует подчиняться".

Мы знаем, как тяжело пытаться вести себя не так, как принято в окружающем нас обществе... Но мы не должны перенимать существующие в нем нормы поведения. Это значит, что мы не должны в этом мире "следить за модой".

Бог требует от нас неподчинения культуре в тех случаях, когда требования современной культуры противоречат Его нравственным установлениям. В других сферах жизни Он этого не требует. Кроме того, неподчинение, требуемое Богом, носит иной смысл, чем тот, который вкладывает в это понятие современная культура. Сегодня мы говорим о неподчинении нового поколения образу жизни старшего поколения. Такое неподчинение, по сути дела, означает подчинение образу жизни, принятому собственной возрастной группой. Неподчинение, требуемое Богом - это отказ подчиниться образу жизни, присущему любому поколению или группе (включая и свою собственную), если этот образ жизни противоречит божественным нравственным установлениям. Настоящее испытание мужества - это способность не подчиниться нормам поведения собственного ближайшего окружения человека. Именно в таких случаях христианину часто приходится отказываться от традиционных привычек, свойственных кругу его ближайших друзей. Своим неподчинением христианин осуждает неверные нравственные нормы культуры (Ефес. 5:1-11).

Таким образом, перед каждым христианином стоит выбор: перестроить свое сознание в соответствии с божественными нравственными установлениями или отвергнуть эти установления и продолжать следовать нравственным нормам культуры нашего века, являющейся частью системы мира, действующей под влиянием дьявола. Именно потому, что некоторые христиане избирают второй путь, Иоанн писал в 1 Иоан. 2:15-17:

"Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей; ибо все, что в мире - похоть плоти, похоть очей и гордость житейская не есть от Отца, но от мира (сего). И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек". Об этом писал и Иаков: "Прелюбодеи и прелюбодейцы! Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога? Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу" (Иак. 4:4).

Христиане, следующие мирским, а не божественным нормам нравственности, показывают тем самым, что они любят мир больше, чем Бога. Именно на это толкает их дьявол в своей войне с Богом. Дьяволу доставляет удовольствие обманывать христиан, заставляя их думать, что то, что Бог считает хорошим, является в действительности плохим, и наоборот. Поэтому христианин должен особенно внимательно изучать Писание, чтобы понять, какие поступки оскорбляют святость Бога.

Нравственные установления Бога - если мы их правильно понимаем - касаются многих сторон нашего повседневного быта. Есть, однако, такие стороны быта, которых эти установления не касаются. Как должны относиться к этому христиане? Согласно Писанию, в вопросах, не затронутых божественными нравственными установлениями, христианин свободен следовать велениям своей совести (1 Кор. 8:9; 10:29; 2 Кор. 3:17; Гал. 2:4; 5:1). Христиане не должны осуждать друг друга за поступки, не запрещенные божественными нравственными установлениями. С другой стороны, христиане не должны удивляться, если их братья не делают даже то, что не запрещено (Рим. 14:1-12). Поэтому второе указание, определяющее поведение христианина, звучит так: христианин свободен совершать или не совершать то, что не запрещено божественными нравственными установлениями.

Подобная свобода действий христианина - это дар Божий, за который каждый христианин должен быть благодарен. Но поскольку человеку по природе свойственно извращать божественные дары и злоупотреблять ими, то христиане могут злоупотреблять и этим даром свободы. Например, христианин может решить, что поскольку он свободен, он может, если ему этого хочется: (1) позволить своим грешным склонностям управлять собой (Гал. 5:13); (2) позволить себе стать рабом каких-то привычек (1 Кор. 6:12); (3) тратить время на безнравственные удовольствия (1 Кор. 10:23); (4) нарушать божественные установления (1 Пет. 2:13-17); и (5) позволить себе оскорблять других людей (1 Кор. 8:9). Бог ясно говорит о том, что все эти нарушения недопустимы. Христианской свободой можно пользоваться правильно и неправильно. Бог возлагает ответственность за правильное пользование этой свободой на самого христианина.

Христианину следует понимать, что пользование этой свободой - не самая главная часть христианской жизни. С точки зрения Бога, есть много вещей, гораздо более значительных; поэтому в какие-то моменты христианин должен уметь ограничить свою свободу ради чего-то более важного. Другими словами: христианин не должен позволять себе стать рабом дарованной ему свободы. Он становится им, если пользуется своей свободой за счет других людей и других, более важных вещей.

Бог, для того чтобы воспрепятствовать злоупотреблению дарованной людям свободы, внес в Священное Писание еще два указания, определяющие нормы поведения христианина. Эти указания ограничивают полноту данной христианину свободы. Они касаются так называемых "сомнительных" вопросов: тех самых вопросов, по которым искренние христиане часто расходятся во мнениях. Эти расхождения, как мы уже говорили, определяются тем, что их сознание воспитано различными культурами и субкультурами, а также и тем, что Бог четко указал: на эти случаи Его нравственные установления не распространяются.

Согласно Посланию к Римлянам 14:22-23, в вопросах, не затронутых божественными нравственными установлениями, христианин свободен следовать велениям своей совести. Другими словами, если Писание ничего не говорит на эту тему, христианин должен следовать тому, что подсказывает ему совесть. Но если он сомневается в правильности поступка, он не должен его совершать. Штифлер писал об этом так: "В тех случаях, когда Библия молчит, мы должны прислушиваться к нашей совести как к Богу. Конечно, она не заменяет откровение божественной воли; но в нашей повседневной жизни бывают ситуации, относительно которых нам не дано узнать мнение Бога - разве что в самых общих чертах. В этих случаях нам и следует обращаться к своей совести".

Христианин не должен совершать поступки, противоречащие его собственной совести, сформировавшейся под влиянием той или иной культуры или субкультуры. Даже если другие христиане побуждают его к этому и указывают на то, что с точки зрения Бога в таком поступке нет ничего дурного, христианин должен прислушиваться к голосу своей совести. Эрдман говорит в связи с этим: "Если человек колеблется и сомневается, следует ли ему делать что-то, что делают другие христиане, то ему не надо следовать их примеру; такая слабость достойна осуждения, ибо он действовал, руководствуясь не своей верой во Христа и разумным пониманием свободы, данной истинной верой. Он совершил нечто, что сам он считает безнравственным; а все, что нам самим кажется безнравственным - греховно". Итак, третье указание, определяющее нравственные нормы поведения христианина, звучит так: не оскорбляйте собственную совесть.

Если какой-то поступок не запрещается Божьими нравственными установлениями и не осуждается собственной совестью, то свободен ли христианин совершить его? На этот вопрос можно было бы ответить "да", если бы этот христианин был единственным живым существом во вселенной. Но это не так. Всех нас окружают люди, и у каждого из этих людей свое представление о том, что хорошо и что плохо. Поэтому христианин не должен совершать поступков, оскорбляющих совесть другого человека (Рим. 14:13 - 15:13; 1 Кор. 8-10). В связи с этим Штифлер пишет: "Человек должен руководствоваться не тем, что он сам думает, а тем, какие мысли вызовут его действия у других". В другом месте он пишет: "Мясо и вино приятны на вкус; но праведный человек живет не для того, чтобы доставлять удовольствия себе, а для того, чтобы доставлять их своему ближнему".

Эрдман говорит, что христианин, даже совершая нравственно оправданные поступки, "должен учитывать их влияние на других людей и подчинять свою свободу заботам об их благе".

Итак, четвертое указание, определяющее нравственные нормы поведения христианина, звучит так: не оскорбляй совесть другого человека. Писание приводит несколько аргументов, почему христиане, пользуясь своей свободой, не должны оскорблять совесть других людей.

Во-первых, подобные действия могут разрушить единство тела Христова. Христиане, получившие иное воспитание, могут считать такие действия неправильными. Они отнесутся к христианину, совершившему их, с неприязнью и могут порвать с ним отношения. Как мы увидим, Иерусалимский собор оказался перед лицом именно такой ситуации и должен был принять меры, чтобы предотвратить ее (Деян. 15). Христиане должны "искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию" (Рим. 14:19). Христианин должен признавать, что единство и мир тела Христова важнее, чем его свобода. Брюс пишет об этом: "Христиане - не изолированные люди, живущие для себя; они - члены единого сообщества. Поэтому на них - и особенно на более духовно зрелых и сильных христианах - лежит ответственность за благополучие этого сообщества".

Во-вторых, сомнительные поступки, совершенные одними христианами, могут побудить других христиан, придерживающихся более строгих правил, согрешить против своей совести. Христиане, привыкшие придерживаться более строгих правил, могут решить, что раз другие христиане поступают так, то можно следовать их примеру. Но совершив такой поступок, этот христианин начинает испытывать тяжкие муки совести. Бог возлагает вину за это на первого, менее строго мыслящего христианина, совершившего грех против своего слабого брата и против Христа (Рим. 14:13-23; 1 Кор. 8; 10). Эрдман говорит об этом: "Слабость, которая сама по себе не является чем-то плохим, становится грехом, если она огорчает или вводит в заблуждение других людей".

В своем толковании Послания к Римлянам 14:20 Штифлер говорит, что сильный христианин, побудивший своего слабого брата пойти против своей совести, сражается с Богом, "унижая благой труд, вложенный в него Богом". Более свободный в своих взглядах христианин должен ограничивать свою свободу ради блага своего слабейшего брата; это благо должно быть для него важнее собственного (Рим. 15:1, 2; 1 Кор. 10:24). Более сильному христианину следует понять, что духовное благополучие слабейшего христианина важнее, чем предоставленная ему возможность в полной мере воспользоваться дарованными ему правами. И он не может избавиться от этой ответственности просто порвав отношения со слабейшим христианином или пытаясь изменить его взгляды и привычки (Рим. 14:1). Брюс говорит по этому поводу: "Вера христианина может быть во многих отношениях несовершенной, но его все равно следует принимать радушно, по-братски, и не вовлекать в споры о вещах, которые он еще не понял.

Штифлер указывает, что христиане должны "принять своего слабейшего брата по вере, но не спорить с ним... его нельзя уговаривать изменить свои взгляды; всякие возражения только укрепят его в них". Слабый христианин (то есть, несовершенный) со временем изменит свои убеждения. Согласно Библии, ему нужна не критика, а наша любовь.

В-третьих, сомнительные поступки, совершенные христианами, могут помешать людям, нуждающимся в спасении, принять истинное христианство, отвратить их от него. Об этом писал апостол Павел: "Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам..." (1 Кор. 10:32). Совершенно очевидно, что под "иудеями и еллинами" Павел подразумевает тех, кто еще не принял спасения; в том же стихе он говорит о них как об отлученных от "церкви Божией". Один богослов пишет, что не следует оскорблять совесть "не только своих братьев по вере, но и всех, кто не принадлежит к нашей "церкви". По его мнению, апостол Павел говорит здесь о необходимости избегать всего, что может "оттолкнуть людей от веры и, тем самым, помешать их спасению".

У большинства неверующих неправильное представление о том, что такое христианин. Они не понимают того, что христианин - это человек внутренне изменившийся под влиянием своей веры в Иисуса Христа; им кажется, что христианин - это человек, который должен вести себя как-то особенно высоконравственно. Они предполагают, что христианин должен вести себя иначе, лучше, чем другие люди, в том числе и они сами. Они часто ожидают от христианина большего, чем ожидает от него Бог. Из-за этого непонимания действия христианина могут оказать двоякое влияние на спасение этих людей. Во-первых, необращенный может решить, что не стоит обращаться к христианству, раз поступки христианина ничем не отличаются от его собственных. В самом деле, что нового в таком случае может предложить ему христианство? Зачем менять или принимать веру, если она ничего не меняет? Во-вторых, неблаговидные поступки христианина, противоречащие представлению необращенного человека о том, как следует вести себя христианину, могут отвратить его от христианства. Очень часто необращенные, под влиянием даже вполне невинных поступков христиан, заявляют: "Если это и есть христианство, то оно мне не нужно".

Поэтому христианин должен усвоить, что спасение людей, то, что ожидает их в вечности, важнее его права пользоваться своей свободой. И он не может избавиться от ответственности благовествовать им. Наоборот, он должен сблизиться с этими людьми. В-третьих, сомнительные поступки, совершенные христианином, могут помешать успеху его христианской миссии. Слабый христианин может и не порвать отношения с ним, но он может потерять уверенность в нем, как в человеке, и утратить веру в его миссию. Необращенный может не отвернуться от христианства, но он утратит веру в этого конкретного христианина и в надежность его свидетельства о Христе. Именно этим был озабочен апостол Павел, отправляясь с миссией в Коринф (1 Кор. 9). В качестве слуги Бога, он имел право взять с собой жену-христианку; он также имел право получать доход от своей миссии в виде вознаграждения от тех, для кого он проповедовал. Но апостол добровольно отказался от этих прав, считая, что жители Коринфа в этом случае могут усомниться в мотивах его слов и поступков и утратить веру в него и его миссию. Интересы Евангелия и высшее благо этих людей были для него главными; он подчинил им все остальное.

Эрдман высказывает интересные мысли, сравнивая принципы Павла с принципами сегодняшних христиан и прилагая их к ним. Во-первых, "мы должны быть готовы пожертвовать многим из того, что кажется нам вполне невинным, если наша слабость может хоть как-то повредить нашей службе Христу". Во-вторых, "слабость, считающаяся невинной, может уничтожить наше влияние на других". И, наконец, "христианский труженик обязан думать не только о том, правильны ли его действия теоретически, но и о том, могут ли они, будучи по своей сути вполне невинными, все же навлечь на него критику, которая способна повредить его усилиям на благо Христа".

Христианин свободен и независим от людей; но ему следует добровольно сделать себя их рабом, чтобы лучше служить им, чтобы миссия его была более успешной (1 Кор. 9:19). Поэтому он должен ограничить свою свободу, чтобы не оскорбить тех, кому он служит. Это и значит "всем поработить себя", как сказал Павел (1 Кор. 9:20-22). Смысл этих слов Павла совершенно противоположен тому, который вкладывается в эти слова сегодня. Павел не имеет в виду слабость и уступчивость по отношению к неправильным поступкам и безнравственному поведению окружающих. Он не принимает афоризма "В Риме будь римлянином".

Некоторым христианам соблюдение подобных принципов может показаться неисполнимым и несправедливым ограничением их прав. Павел подчеркивает, что люди часто следуют этому принципу ради целей, которые они считают более важными, чем пользование своими личными правами (1 Кор. 9:24-27). Спортсмены, готовящиеся к соревнованиям, добровольно накладывают на себя некоторые ограничения, соблюдают режим, чтобы быть в наилучшей форме к началу состязаний. Бывает так, что если они не соблюдают режим, их вообще исключают из числа участников соревнований. Бизнесмены пользуются этим принципом для того, чтобы завоевать рынок сбыта, приобрести больше покупателей; политики - чтобы получить больше голосов. Музыканты отказываются от многого, чтобы часами упражняться на инструменте и добиться профессионального успеха. Но если люди урезают свою свободу ради временной выгоды, то насколько же сильнее должно быть желание христианина ограничить свою свободу во имя Христа, других людей и вечной, нетленной награды?

Христианин должен понять, что успех его христианской миссии важнее, чем блага, даруемые ему свободой. Он должен понять, что хотя сомнительные поступки и не являются незаконными, они не всегда служат благу и славе Божьей (1 Кор. 6:12; 10:32, 31).

Теперь нам очевидны причины того, почему христианин не должен оскорблять других людей, пользуясь данной ему свободой. Интересно ответить на вопросы, касающиеся этого четвертого указания. Во-первых, как далеко должен заходить христианин, следуя этому указанию? Ведь если глубоко анализировать последствия каждого поступка, то всегда можно найти людей, которых он оскорбит. Это очень верная мысль; и ни Писание, ни наша книга не содержат ключа к разрешению этой проблемы. Однако, отсутствие этого ключа не может служить для христианина предлогом, позволяющим ему пренебречь четвертым указанием, данным нам божественным откровением. Он должен постоянно следовать этому указанию в повседневных отношениях с людьми. Может быть, выражение "глубоко анализировать", содержащееся в вопросе, и есть ответ на него? Глубокий анализ затрагивает людей, находящихся далеко от христианина. Они могут и не знать о его существовании. Христианин вряд ли может опасаться, что он оскорбит чем-то этих людей. Поэтому он должен сосредоточить внимание на людях, принадлежащих к его собственной культуре или субкультуре. Люди, которых он должен принимать в расчет, - это те, кто знают его, знают что он - христианин и наблюдают за его поведением. Он должен выяснить, какие именно сомнительные поступки затрагивают окружающих его, как необращенных так и верующих, и избегать таких поступков.

Второй вопрос, который обычно задают в связи с четвертым указанием, это "почему Бог требует, чтобы сильный христианин жертвовал своей свободой ради того, чтобы не потревожить совесть слабого христианина? Почему бы Богу не потребовать, чтобы слабый христианин подчинился сильному?" Дело в том, что слабый христианин отказывается от своих мнений вопреки собственной совести, а это - грех, ведущий к тяжелым духовным и психологическим проблемам (Рим. 14:22-23). С другой стороны, сильный христианин, отказываясь от поступков, которые его совесть не осуждает, не совершает греха и не создает для себя никаких духовных и психологических трудностей. Кроме того, сильнейший христианин обычно считает себя человеком более зрелым и терпимым, чем слабый христианин. Если он, действительно, человек более зрелый и терпимый, то он будет и более гибким, чем человек узких духовных взглядов. Отказ от каких-то привычек не должен его тревожить, конечно, если он не является их рабом. Такое рабство - признак духовной незрелости.

Третий вопрос: "Если сильный христианин приспосабливается к представлениям слабого, то не является ли это лицемерием? Например, слабый христианин может считать, что ходить в кино - грех, а дома по телевизору, где иногда показывают те же самые фильмы, смотреть их можно. Если сильный христианин будет следовать этому подходу, чтобы не оскорбить слабейшего, то не будет ли он повинен в грехе двойственности и лицемерия? Нет, не будет! Руководствуясь такими соображениями, христианин не становится повинным в непоследовательности или двойственном подходе. Он просто следует указанию, данному нам божественным откровением. Поступая так, он ведет себя не более непоследовательно или лицемерно, чем апостол Павел, евший свинину с неевреями и не евший ее с евреями (1 Кор. 9:19-22). Кроме того, слабый христианин имеет право перед Богом на любые мнения относительно сомнительных вещей, независимо от того, какими лицемерными и непоследовательными они представляются сильному христианину (Рим. 14:1-12); сильный христианин не должен осуждать эти мнения, утверждая, что они непоследовательны, лицемерны или неверны (Рим. 14:1).

И наконец, последний вопрос, обычно возникающий у людей по поводу четвертого указания: "Не внесут ли эти уступки слабому христианина разлад и горечь в душу сильного? И не пропадет ли от этого согласие в "теле Христовом?" Об этом говорит апостол Павел в Послании к Римлянам 14:18: сильный христианин, подчиняющий свои поступки мнениям слабого, чтобы не оскорбить его совесть, "угоден Богу и достоин одобрения от людей". Если сильный христианин не является рабом каких-то привычек (а это - признак незрелости), то в его душе не возникнет ни огорчения, ни горечи.

Почему христианин не должен оскорблять святость Бога, свою собственную совесть и совесть других людей? Что побуждает его следовать указаниям Писания о поведении христианина? Ответ на этот вопрос заключается в одном слове: любовь. Если христианин воистину любит Бога, он не будет нарушать Его установлений (Иоан. 14:15; 1 Иоан. 5:3); если он любит себя, он не оскорбит собственную совесть; и если он любит других, он не оскорбит их совесть (Рим. 13:8-10; 14:15; Гал. 5:13-14). Любить - значит ставить благо другого выше своего собственного (1 Иоан. 3:16; Иоан. 15:12-13). Если христианин истинно любит других, он добровольно пожертвует своими правами и свободой, чтобы не оскорблять чужой совести. Именно об этом писал апостол Павел: "Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать: каждый из нас должен угождать ближнему, во благо, к назиданию" (Рим. 15:1-2; 1 Кор. 8:13; 10:24, 33).

Противоположность любви - эгоизм, забота о собственном благе, а не о благе других. Если христианин отказывается пожертвовать своей свободой для других или делает неохотно, - это признак того, что он в душе эгоист. Он может много говорить о любви, но сам не испытывает ее (1 Иоан. 3:18).

Христианин должен понимать, что закон не требует от него отказываться от чего-то ради других. Он жертвует свободой не по закону, а по любви. Христианин также должен понимать, что христианству в большей мере присуща любовь, чем свобода. Поэтому христианин, упорно поступающий в соответствии с тем, что теоретически допустимо, еще не научился жить по-христиански.

Если христианам кажется обременительным и трудным ограничивать свою жизнь ради слабейших, их должна утешать и ободрять мысль о том, что так жил Христос. Христос дал пример, которому должны следовать все христиане. Принести в жертву собственное благо ради блага других - это по-христиански; это значит - мыслить, как Христос (Фил. 2:1-8; 1 Кор. 10:32 - 11:1).

Брюс пишет по поводу примера, данного нам Христом: "Кто был более свободен от всяческих табу и запретов, чем Он? И в то же время, кто был более терпим к слабостям других? Человек, чья совесть чиста в отношении его поступков, может легко оборвать тех, кто критикует его и заявить: "Я буду делать то, что мне нравится". Он имеет полное право это сделать; но это не по-христиански. Для Него благо других было важнее собственного, и Он всегда помогал другим всем, чем мог, и сообразовывался с их интересами". Другими словами, "Христос пришел для того, чтобы служить людям, а не для того, чтобы они служили Ему". Христианам следует поступать так же (Иоан. 13:13-17, 34).

Понятно, что указания, о которых шла речь в прошлой главе, предназначены каждому христианину лично. А могут ли они относиться и к христианским учреждениям? Имеют ли учреждения право требовать от своих членов соблюдения норм поведения, вытекающих из принятых этим учреждением духовных указаний?

Да, имеют! Для такого ответа есть два основания: логическое и духовное. Логическое заключается в следующем: каждое христианское учреждение - это отдельный организм, отвечающий за свою деятельность перед Богом, подобно тому, как каждый христианин - это существо, отвечающее перед Ним за свои поступки. Поскольку христианин обязан руководствоваться в своих поступках библейскими указаниями, определяющими нормы христианского поведения, то и христианское учреждение должно руководствоваться в своих действиях этими же указаниями. Христианское учреждение, не делающее этого, безответственно.

Таким образом, если человек хочет стать членом христианской организации, но он не может согласиться с принятыми в ней правилами поведения, у него есть два выхода: либо уйти из этой организации, либо добровольно принять обязательные для ее членов нормы поведения. Другими словами, человек сам должен решить, что для него важнее: членство в этой организации или свобода пользоваться своими правами христианина. Если он решит, что для него важнее быть членом этой организации, то он не имеет права требовать, чтобы она изменила правила поведения, обязательные для ее членов. Член организации, ожидающий, что она подчинится его требованиям в вопросах личного поведения, проявляет эгоизм. Он хочет пользоваться благами, предоставляемыми данным учреждением, но не желает заботиться о его репутации.

Христианское учреждение имеет право требовать от своих членов соблюдения норм поведения, вытекающих из принятых им духовных указаний. Основание для такого требования мы находим в Книге Деяний 15:19-31. Прежде чем перейти к анализу этого основания, необходимо очертить обстоятельства, относящиеся к данному отрывку Писания. В начальный период существования христианской церкви ее членами были только евреи, но к концу миссии Павла и Варнавы это было уже далеко не так. Язычники обратились к Христу и присоединились к церкви. Некоторые евреи были убеждены в том, что для того, чтобы спастись и присоединиться к церкви, язычники должны стать евреями. Другими словами - сделать обрезание и соблюдать закон Моисея. Эта проблема стала настолько важной, что специально для ее разрешения был созван Иерусалимский совет. После длительных размышлений совет решил, что язычники не должны становиться евреями, чтобы спастись и стать равноправными членами церкви. Все, что от них требуется - это вера в Христа.

Это решение создало новую практическую проблему, требующую разрешения. Она заключается в следующем: язычники и евреи принадлежат к разным культурам. Сознание и совесть евреев сформировались под влиянием закона Моисея; совесть язычников сформировалась совершенно независимо от этого закона. Поэтому язычники были в своих поступках гораздо свободнее, чем евреи. Язычники присоединились к церкви, минуя закон Моисея. Некоторые их поступки оскорбляли чувствительную совесть евреев. Как можно было разрешить эту проблему?

Брюс пишет о ней: "Создалась практическая трудность, заключающаяся в том, что в большинстве церквей язычники находились среди евреев, обязанных соблюдать законы, относящиеся к пище, и по возможности воздерживаться от половых сношений с представителями других народов. Хотя от язычников и не требовалось делать обрезание и соблюдать закон Моисея, они должны были уважать взгляды своих слабых еврейских братьев, от которых нельзя было ожидать, что все они станут такими же эмансипированными, как Петр и Павел".

Размышляя над этим решением церкви, мы должны отметить несколько вещей. Во-первых, решая этот вопрос, церковь действовала как учреждение. Иерусалимский совет не был случайным, неорганизованным сборищем нескольких христиан. Это был собор, запланированное собрание, целью которого было разрешение практических проблем, влияющих на существование и миссию учреждения. Во-вторых, церковь разрешила эту проблему, установив определенный кодекс поведения, который должны были соблюдать все ее члены. Этот кодекс мы находим в двадцатом стихе Деяний Апостолов: воздерживаться от осквернения идолами, от блуда, удавленины и крови, и не делать другим того, чего не хотят себе. Можно охарактеризовать этот кодекс следующим образом: (1) его правила очень конкретны; церковь, как община, дает четыре указания своим членам; (2) указания эти не категорическое запрещение того, что отдельные христиане делали до своего присоединения к церкви; (3) речь шла о так называемых сомнительных обычаях, что относится к области христианской свободы, а не к божественным нравственным установлениям. Исключением из этого является блуд; но Брюс и другие считают, что в этом стихе слово "блуд" не означает половой распущенности. Оно может относиться к некоторым бракам, запрещенным законом для евреев не по нравственным, а по ритуальным причинам (Лев. 18), но не запрещенным для неевреев. Такие браки могут быть отнесены к разряду "сомнительных", так как христиане не обязаны соблюдать закон Моисея. И если бы не христиане-евреи, чья совесть осталась чувствительной в этом отношении, никому из христиан-язычников такие действия не возбранялись бы. Но церковь установила ограничение даже в этом спорном вопросе. И в третьих, церковь адресовала эти правила христианам-язычникам, а не христианам-евреям. Это очень важно по нескольким причинам: (1) это значит, что установленные правила налагали ограничения на тех, кто был свободнее в своих действиях (сильнее в вере), а не на тех, кто был более чувствительным в этих вопросах (тех, кто был слабее в вере); (2) это означает, что правила эти касались большинства, а не меньшинства членов церкви.

Сэр Уильям Рамсей, большой авторитет по истории раннего христианства, утверждает, что во времени, к которому относится 15-я глава Деяний, число христиан-язычников в церкви превысило число христиан-евреев. Таким образом, церковь установила правила не в интересах большинства своих членов. Наоборот, она руководствовалась взглядами слабейшего меньшинства.

Итак, церковь не говорила этому слабому меньшинству, что им следует отказаться от своих мнений. Она не потребовала от христиан-евреев перестроиться. Вместо этого, она охраняла их чувства, из любви к ним. Церковь предназначила эти правила поведения только собственным членам. Она не адресовала их людям, не принадлежащим к ней. И церковь считала, что эти правила ее члены не имели права отвергнуть. Она считала их "необходимыми" (15:28). Эти ограничения были необходимы ввиду присутствия евреев, по-прежнему твердо придерживающихся даже ритуальных аспектов закона Моисея (15:21). Возможно, 21 стих относился и к евреям-христианам, и к евреям-нехристианам. Если это так, то у церкви было два основания установить такие правила поведения:

(1) Христиане-язычники должны были следовать им ради того, чтобы необращенные евреи, которых церковь надеялась привести к Евангелию, не оскорблялись без необходимости (1 Кор. 10:32). Было бы трагично, если бы евреи отвергли Евангелие просто из-за оскорбительных для них привычек христиан-неевреев, без которых последние легко могли обойтись. Поэтому церковь установила правила поведения, чтобы не мешать успеху своей миссии в отношении евреев, не являвшихся ее членами. "Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобресть Иудеев", сказал Павел (1 Кор. 9:20).

(2) Христиане-неевреи должны были соблюдать эти правила ради сохранения жизни и единства церкви. Если бы они не делали этого, то между ними и евреями неизбежно произошел бы конфликт, порожденный разницей культур. Этот конфликт мог бы привести к двум результатам: либо церковь перестала бы существовать, либо она распалась бы на две церкви (еврейскую и языческую, нееврейскую). Христос уже сказал, что "всякий... дом, разделившийся сам в себе, не устоит" (Матф. 12:25). Бог не хотел, чтобы существовали две церкви - еврейская и языческая. Он хотел, чтобы церковь объединила евреев и неевреев. Поэтому церковь считала, что спасение евреев и сохранение жизни и единства церкви важнее, чем христианские права и свобода ее членов. На карту была поставлена вся миссия, возложенная на церковь Богом.

Правила поведения, установленные церковью, не носили характера жестокого законодательства. Мы можем сделать этот вывод на основании таких рассуждений:

Апостол Павел, враг всяческого легализма (строгого законничества) и горячий приверженец христианской свободы, полностью одобрил эти правила. Он не возражал против них на совете, и лично передал письменное изложение их христианам-неевреям (15:22, 23,25). Очевидно, Павел считал эти правила необходимым и важным ограничением, а не проявлением легализма. Брюс писал об этом: "Нет никаких оснований полагать, что Павел возражал против постановления совета; он был самым снисходительным человеком на свете во всем, что не противоречило его основным принципам (16:3; 21:26; 1 Кор. 9:19). В своих посланиях он сам призывал тех, кто был сильнее в вере, добровольно ограничить себя в пище и других вещах, чтобы не оскорблять тех, чья совесть была уязвима в этом отношении (Рим. 14:1-15:6; 1 Кор. 8).

Святой Дух полностью одобрил эти правила (15:28). Брюс писал в своем толковании 28-го стиха, что Дух Святой "упоминался первым, как автор этого решения". Нет сомнения, что установление и соблюдения этих правил поведения чрезвычайно важны для Духа Святого, ибо на Нем лежит задача поддержания единства церкви (Ефес. 4:3).

Приведенные рассуждения бросают свет на то, что можно и что нельзя считать проявлением легализма. Очевидно, что правила поведения, установленные христианским учреждением для его членов, не обязательно носят законодательный характер. Можно или нет назвать такое установление легализмом, зависит от цели, которой служат эти правила. Если цель эта - всего лишь ограничить сомнительные поступки жесткими нравственными установлениями, то это, несомненно, проявление легализма. Но если эта цель определяется любовью и желанием не оскорбить чувствительных людей, то такие правила не являются проявлением легализма.

И, наконец, интересно отметить отношение к этим правилам христиан-неевреев. "Они... возрадовались о сем наставлении" (15:31). Они радостно приняли правила поведения, которые им надлежало соблюдать. Смысл 31 стиха заключается в том, что христиане-неевреи возрадовались, прочтя обе части послания совета: и ту, которая освобождала их от необходимости проходить обряд еврейства, и ту, которая устанавливала обязательные для них правила поведения. Они были счастливы, что могли стать членами церкви просто как уверовавшие язычники, и с радостью приняли правила поведения, установленные церковью. Они считали, что принадлежность к церкви и участие в ее миссии гораздо важнее, чем личная свобода христианина.

Ранняя церковь имела право требовать от своих членов соблюдения определенных правил поведения, необходимых ввиду разницы культур новообращенных христиан. Из этого мы можем сделать вывод, что сегодняшние христианские учреждения и организации имеют право делать то же самое.