Послание Евреям

Послание Евреям обращено к выходцам из иудейского народа, верующим в Господа Иисуса. Содержание послания ясно показывает, что оно было написано для того, чтобы утвердить этих верующих в истине христианства со всеми его преимуществами и благословениями и, таким образом, освободить их от иудейской системы вероучения, с которой они были связаны и которая прививалась им с самого рождения.

Чтобы понять значение учения, изложенного в послании, мы должны помнить особенности того религиозного вероучения, с которым был связан иудейский остаток. Это была национальная религия, данная тем, которые являлись потомками Авраама. Она не поднимала вопроса о новом рождении. Она была совершенно земной и ничего не говорила о небесах. Она регулировала поведение человека во взаимоотношениях с Богом и своим соседом и обещала земную жизнь с земными благами тем, кто жил в соответствии с ее законами.

Центром, где собирались верующие, был зримый храм - самое пышное здание, когда либо возведенное человеком, - с реальными жертвенниками, на которых при носились реальные жертвы особым сословием официальных служителей, которые проводили богослужения, со провождаемые выработанными церемониями в соответствии с предписанным ритуалом.

Эта система вероучения была преднамеренно обращена к плотскому человеку, чтобы удостовериться, есть ли в человеке по плоти что-нибудь, что может отвечать благости Бога, когда дана религия, которая регулирует каждую деталь в жизни человека от его рождения и до старости, чтобы сохранить его земное процветание, покой и счастье.

В итоге это обращение к плотскому человеку послужило только для того, чтобы показать, что в человеке, не возрожденном духовно, нет ничего, что было бы угодным Богу. Это иудейское вероучение, изначально ниспосланное Богом, в процессе своего развития было испорчено человеком. Высшей степенью упадка этого вероучения стало непринятие и убийство Мессии.

Переполнив, таким образом, чашу терпения своими беззакониями, иудеи заслужили осуждение. Ибо для святого Бога терпеть вероучение, использование которого в руках людей довело до убийства его Сына, означало бы опорочить Его праведность и оправдать человеческий грех, поэтому возмездие должно было свершиться, и в должное время город был разрушен, а народ рассеян.

Однако у закона была и другая цель. Он не только регулировал жизнь человека, определяя его обязанности пред Богом и перед ближними, но вся система была прообразом грядущих благ. Скиния являлась прообразом небесного: ее священство являло образ священнического труда Христа, а жертвы указывали на великую жертву Христа.

С приходом Христа - славного воплощения всех "теней" - иудейское вероучение выполнило свою задачу прообраза будущего. В результате оно стало отвергаться, во-первых, потому, что человек его обесчестил, во-вторых, потому, что Христос - это его закономерный итог.

В дальнейшем мы должны помнить, что хотя эта система вероучения взывала к человеку во плоти и охватывала значительное число людей, находившихся во внешнем и формальном взаимоотношении с Богом, тем не менее внутри этой системы были те, кто явно пребывал в истинных отношениях с Богом через веру, и когда пришел Христос, они признали его Мессией. Они составляли лишь остаток народа, и данное послание признает их и обращено к ним как к уже пребывающим во взаимоотношениях с Богом еще до утверждения христианства.

Именно к этому богоугодному остатку обращено послание, чтобы привести его к новым и благословенным христианским взаимоотношениям, отделив их от земной религии иудаизма.

Если из за порочности людей и с приходом Христа иудейское вероучение отвергается, то таким образом открывается путь для введения христианства. Как всегда, если Бог отвергает что-то старое, то это делается для того, чтобы дать нечто лучшее. Отбрасывая старую систему, Бог сохраняет остаток верующих из иудеев, приводя их к христианству. Естественно, этот иудейский остаток имеет сильные связи с религией своих отцов. Связь с природой, любовь к стране, тяга к земле - все это может связывать их с вероучением, отвергнутым Богом. Поэтому для них будет особенно трудно постичь небесную сущность христианства. Более того, пока еще стоял храм и служители все еще приносили жертвы, существовала постоянная опасность, что те, кто обратился в христианство, вернутся в иудаизм.

Чтобы противостоять этому и укрепить наши души во Христе, Дух Бога представляет нам в данном послании следующее:

1) славу Христа и его место на небесах (гл. 1 и 2):

3) жертву Христа, открывающую небеса верующему и подготавливающую его для небесной обители (гл. 9 и 10):

4) вход (уже сейчас) на небо, где пребывает Христос (гл. 10):

5) путь веры, который ведет к Христу, сущему на небесах (гл.11):

6) разные способы, при помощи которых Бог стремится удержать нас на пути, ведущем к Христу, сущему на небесах (гл. 12):

7) благословенность места вне стана - места поругания Христа (гл. 13).

Итак, становится ясно, как постоянно и благословенно представлены нам небеса в данном послании. Это, воистину, послание открытых небес. Показ небесного характера христианства придает посланию особую ценность в то время, когда христианский мир утратил истинный характер христианства, сведя его до светской системы для усовершенствования человека.

Далее, когда Дух Бога раскрывает эти великие и небесные истины перед нашими душами, мы видим, как они превосходят и как отвергают все то, что было прежде. Слава Христа затмевает всех, будь то пророки или ангелы. Служение Христа отстраняет служение Аарона. Жертва Христа отстраняет многие жертвы по закону. Прямой путь к Богу отстраняет храм и его покрывало. Путь веры отстраняет целую систему зримых вещей. Место вне отстраняет "стан" с его земной религией.

В дальнейшем вы заметите, что в этом послании собрание, как таковое, не представлено. Оно упоминается только один раз, и то среди всего того, о чем идет речь (упоминание в гл. 2,12 - это цитата из Пс. 22). Перед нашими душами проходит величие Христа и христианства, резко отличающиеся от иудаизма. Мы сотворены таким образом, что видим, что все в христианстве находится в сфере веры, вне нашего восприятия и сознания. Слава Христа, его священство, его жертва, приближение к Богу, путь веры, небесное поприще и то, к чему мы пришли, могут быть созерцаемы и познаны только через веру. Воз действие христианства может поистине проявиться в жизни и поведении и может быть заметно даже в жизни необращенных людей, но все, что имеет прямое отношение к христианству и влияет на жизнь, является невидимым, в противоположность иудаизму с его призывом к чувству и разуму. Более того, признавая небесное и веру, мы подходим к тому, что стоит пред Богом, и это нерушимо. Мы окружены тем, что не вечно, изменчиво, сотрясается. В христианстве же мы приходим к тому, что вечно, неизменчиво и никогда не будет поколеблено. Христос пребудет всегда, Христос неизменен, и все, что основано на Христе и его вечном искуплении, фундаментально и незыблемо.

Цель послания состоит в том, чтобы отделить нас от формы земной религии - будь то иудаизм или искаженное христианство, созданное по подобию иудаизма. Более того, если истина выводит нас за земные врата, то она дает нам место под сенью самих небес и делает нас странниками и чужими в мире, через который мы проходим.

Так как имя автора в данном послании не упоминается, то мы можем сделать вывод, что для нас не очень существенно, кто его написал. Ссылка апостола Петра на то, что Павел написал иудеям (что упоминается среди "прочих Писаний"), казалось бы, указывает на то, что апостол Павел является автором данного послания (см. 2 Петр. 3,15.16).

Отсутствие имени автора может соответствовать особому характеру послания: так как помимо других целей, ради чего было написано послание, оно показывает нам, что Бог больше не говорит устами людей, а своей чудной благодатью сам непосредственно вступил во взаимоотношения с людьми в образе Сына. Более того, сам Христос представлен здесь как апостол, через которого Бог обращается к человеку, таким образом превосходя всех других, кто в порядке старшинства может быть апостолом.

Великое предназначение данного послания - утвердить верующих в небесном характере христианства и избавить их от любой формы земной религии. Все в христианстве (слава, которую оно приносит Богу, и благословение, которое оно дает верующим) зависит от личности и труда Христа. Послание очень гармонично начинается словами о славе Христа. Божественная слава Христа как Сына Бога раскрывается в гл. 1, власть его слова - в гл. 2,1-4, слава его как Сына человека - в гл. 2,5-18.

(Стихи 1-3). В прежние времена много раз и разными способами Бог говорил с отцами Израиля. Бог говорил с Моисеем, закрепляя в законе свои права на человека. В другие времена Бог пророчествовал своему народу уста ми ангелов. Позднее Бог говорил через пророков, призывая непокорный народ к себе. Пророки специально упоминаются как предшественники Сына.

Сын пришел "в последние дни" - в конце дней пророков. Свидетельство Бога, прежде возвещенное человеку, продолжилось в личности Сына. Пророки говорили как исполнители, используемые Духом Бога. Когда пришел Сын, заговорил сам Бог. В образе Сына Бог приблизился к людям, и человек смог приблизиться к Богу без посредничества пророка или священника.

Важность того, что говорится, в большей степени зависит от величия и славы того, кто говорит. Бог говорил с нами в самом славном образе вечного Сына. Чтобы мы могли осознать величие говорящего и важность того, что говорится. Дух Бога семикратно говорит о славе Сына.

1. Сын - это наследник всего. В Писании понятия сыновства и наследства тесно связаны. Люди пытаются владеть землей, управлять морем и завоевать воздух. Они стремятся унаследовать власть, богатства, мудрость, силу, честь, славу и благословение. Христос, являясь Сыном, унаследует все, так как Он поставлен наследником всего и Он один достоин всего. Долгая история мира только доказывает, что человек совершенно недостоин наследовать все это. Как только что-нибудь попадает к нему в руки, он злоупотребляет этим, возвеличивая себя и вытесняя Бога. Он использует власть для утверждения своей собственной воли, богатства - для того, чтобы стать счастливым без Бога, мудрость - для вытеснения Бога из его же творения, силу - чтобы действовать независимо от Бога, честь - для возвеличивания самого себя, славу - для хвастовства, а благословения - чтобы служить самому себе. Того, кто был поставлен наследником всего, человек совершенно отверг и пригвоздил к кресту. Однако о нем Писание говорит: "Достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение". Когда Христос наследует все, Он использует это для славы Бога и благословения человека. Будучи христианами, мы как бы сливаемся с наследником всего. Что за утешение для тех, кто, подобно этим верующим евреям, страдает от порчи имущества!

2. Сын - это тот, кем была создана вся вселенная. "И веки [т. е. миры] сотворил". Не просто этот мир, но и все те необъятные системы, которые следуют своим путем через бесконечные глубины космоса. Если мы заглянем вперед, то увидим, что Он поставлен наследником всего, если мы оглянемся назад, то увидим, что Он также Создатель всего - великого и малого. Печать Сына - на всем созданном.

3. Сын - "сияние славы... Его" [Прим. ред.: т. е. отблеск славы... его.] - продолжение славы Бога. Сын, став плотью, полностью знаменовал собой славу Бога. Эта слава Бога является сочетанием всего, при сущего Богу, ставшее зримым. Сын, приблизившись к нам таким образом, позволил увидеть Бога во всех его качествах.

4. Сын - это "образ ипостаси Его" [Прим. ред.: т. е. отпечаток сущности его.]. Это более чем отражение его качеств; это - продолжение самого Бога, выражение его сути. Сын, став человеком, был видимым представителем того, кто невидим. Можно обладать качествами какой либо личности, не будучи представителем этой личности. Качества Бога воссияли в Сыне, но Он был представителем Бога в творении. Все его деяния показывают, что Бог был среди нас.

5. Сын - это учредитель всего словом своей силы. Люди, даже если и допускают существование первопричины, стараются отвергать Бога как Творца всего сущего. Они представляют созданное так, как это выразил один человек: "...сущая в себе, совершенная машина, сделанная таким образом, чтобы вечно работать без прикосновения руки, создавшей ее". Истина в том, что вселенная не только была вызвана к жизни Сыном, но и держится Сыном. Ни одна звезда не может удержаться на пути, ни один воробей не может пасть на землю без него.

6. Сын совершил "очищение грехов". Он не только Творец мира, но и Искупитель падшего мира. Он собою сделал то, после чего грехи верующего могут быть прощены и изглажены пред Богом.

7. В дальнейшем слава образа Сына подтверждается величием места, которое Он теперь занимает "одесную (престола) величия на высоте". В послании четыре раза упоминается о том, что Он сел справа от Бога. Все это благодаря его славе. В гл. 8,1 это ассоциируется с тем, что теперь Он - наш великий первосвященник. В гл. 10,12 его положение справа от Бога является результатом того, что Он совершил на кресте, а в гл. 12,2 указывается, что Он сел справа от престола Бога, ибо прошел путем веры.

Представив славу Сына во время его пути и в его нынешнем положении справа от престола Бога, Дух продолжает являть нам исключительно славнейшее имя, которое Христос наследовал, будучи во плоти, - имя, показывающее славу или честь, которые отличают одну личность от другой. Чтобы показать, что Христос обладает более великим именем, чем любое созданное существо, в послании приводится семь отрывков из Ветхого Завета.

(Стихи 4.5). Во-первых, Христос имеет место и имя, далеко превосходя ангелов. Псалом 2 процитирован для того, чтобы доказать, что, придя в этот мир, Христос занимает более возвышенное место, чем любое, самое величественное существо. Как ни благословенно положение ангелов, они - это только слуги, а Христос - это Сын. Никогда никому из ангелов не было сказано: "Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя". В Писании Христос действительно предстает как Сын вечности, здесь же Он восславлен как Сын, рожденный в свой час. Кто то справедливо сказал: "Он всегда был Сыном и всегда будет Сыном. Он был Сыном здесь, будучи человеком, и Он в не меньшей степени будет Сыном в вечности. Не может быть разницы между вечным Сыном и Сыном, рожденным в свой час, за исключением обстоятельств".

Чтобы и далее показать, что слава Христа превосходит славу ангелов, цитируется 2 Сам. 714, где говорится, что Христос был не только Сыном Бога, но и на своем пути в этом мире всегда пользовался особым положением, которое ему давало это родство, о чем написано: "Я буду Ему Отцем, и Он будет Мне Сыном".

(Стих 6). В послании приводится еще одна цитата из Писания для того, чтобы показать, что место, которое занимает Сын, гораздо выше того места, которое занимают ангелы, ибо при его приходе в этот мир о нем сказано: "И да поклонятся Ему все ангелы Божии" (Пс. 97,7). Он не только естество поклонения в небесной обители, но (после прихода в этот мир, будь это в прошлом, когда над ним надругались, или в будущей тысячелетней славе) и объект поклонения всех ангелов. Это почтение свидетельствует о его славе, ибо если бы Он не был божественной личностью, то не было бы и такого поклонения.

(Стихи 7.8). Во вторых, престол, на который Он воссел, придя в этот мир, выше всех престолов. Ангелы становятся духами, но Сын тот же, и к нему обращаются как к Богу, и (в противоположность престолам земных царей) его престол вечен. Цитата взята из псалма 45, который, как мы знаем, касается царя. Из послания мы узнаем, что этим царем, собирающимся править Израилем, является не кто иной, как Сын, т. е. божественная личность.

Престолы людей исчезнут, поскольку в их основании не лежит справедливость, но престол Сына будет вовеки, так как Он будет править по справедливости.

(Стих 9). В третьих, Он благосклонно связал себя со своими "соучастниками", но даже в этом случае цитата из псалма 14 напоминает нам, что Он занимает место выше, чем его "соучастники". Согласно его божественному происхождению, к нему обращаются как к Богу, тем не менее Он считается самым совершенным на земле человеком, о котором сказано: "Помазал Тебя, Боже, Бог Твой". По своему моральному совершенству - любви к праведности и ненависти к беззаконию - Он поставлен выше всех, кого по своей благодати Он связал с собой.

(Стихи 10.11). В четвертых, все творение отдает первенство славной личности, именуемой Создателем. Для доказательства приводится цитата из псалма 102, в которой говорится, что тот, кто уничижил себя, чтобы стать человеком скорбей и слез, есть не кто иной, как Создатель, основавший землю и небеса, и что Он, когда созданное обветшает и погибнет, пребудет.

(Стих 12). В пятых, время изменит их и они закончат свое существование, но из псалма 102 мы узнаем, что славный образ этой личности будет тот же и года его не кончатся.

(Стих 13). В шестых, ни один враг не может устоять пред ним. Цитируемый псалом 110 напоминает нам, что все враги будут низвержены к подножию его ног. В те дни, когда Он был во плоти, его враги пригвоздили его к кресту; в день его славы они станут подножием его ног.

(Стих 14). В седьмых, Христос, хотя и был в образе человека, величественнее, чем все ангелы, о чем говорится в псалме 110. Он посажен на престол, чтобы править, в то время как они "суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение".

Итак, когда Сын был во плоти, его слава тщательно оберегалась; превосходство его имени видно в этом восславлении: его слава превосходит ангелов; его престол выше всех престолов; мироздание может погибнуть, но Он пребудет; время может остановить свой бег, но его года не кончатся; его враги станут подножием его ног; Он сидит справа от престола Бога и правит, когда другие служат; все творения вселенной уступают ему место, когда Он приходит в этот мир.

В первой главе утверждается слава Сына, пришедшего в этот мир. Признавая его величайшую славу, служители должны с благоговением внимать тому, о чем говорится. Было бы губительно пренебречь величайшим спасением, дарованным Господом, и вернуться к иудаизму. Угроза заключалась не просто в том, что они забудут то, что слышали, но еще больше в том, что те, кто исповедовал христианство, отрекутся от него и вернутся к иудаизму. Это было бы вероотступничеством.

Всем содержанием послания автор обращается к иуде ям, которые исповедовали христианство; в их число он включает и себя. В первой главе он говорит, что Бог "говорил нам"; здесь он говорит: "Мы должны быть особенно внимательны". Некоторые отмечают, что в данном послании автор не обращается к собранию как таковому. Скорее, он обращается отдельно к каждому верующему.

(Стихи 1.2). Бог сохранил власть слова, возвещенного ангелами, справедливо наказывая за любое искажение его и за непослушание ему. Еще в большей степени Бог будет поддерживать власть слова Сына. Если за непослушание возвещенному ангелами закону всегда следовало праведное воздаяние, то еще меньше будет спасения тому, кто вроде бы начал исповедовать христианство, но равнодушно относится к слову Христа и отказывается от него, чтобы вернуться к иудаизму.

(Стихи3,4). Строго говоря, спасение, о котором говорит автор, это не благовествование благодати Бога, как это представляют сегодня; это и не скрупулезное изучение безразличия грешника к благовествованию. Но вполне допустима и такая интерпретация, так как всегда истинным должно быть то, что для того, кто в конечном счете пренебрегает благовествованием, нет спасения. В данном случае это спасение, которое Господь проповедовал иудеям и которое открывало верующему остатку путь к спасению от гибели, которая должна была обрушиться на этот народ. Впоследствии это спасение проповедовал Петр и другие апостолы (это описано в первых главах книги Деяний), говоря: "Спасайтесь от рода сего развращенного". Это предречение было засвидетельствовано от Бога "знамениями и чудесами и различными силами". Это благовествование царства будет продолжено после того, как завершится создание собрания.

Нарушение закона было непростительным, еще тяже лее - отвернуться от проповедования благодати, но самое худшее - заявить о принятии Слова, а затем непочтительно обращаться с ним, отрекаясь от него и возвращаясь к иудаизму или к какой то другой религии. Это - отступничество, а отступнику Писание не оставляет ни какой надежды.

Утвердив власть слова Сына и остерегая нас, чтобы мы не пренебрегали им, автор продолжает раскрывать перед нами славу Христа. Показав нам его славу как вечного Сына Бога, явленного во плоти, автор помогает нам познать его славу как Сына человека.

(Стих 5). Его слава как Сына человека будет видна в будущей вселенной, хотя даже сейчас, веря, можно видеть Иисуса, увенчанного славой и почитанием.

Будущая вселенная - это не небеса. Мы не можем сказать о небесах, что они "будут". Нам предстоит быть на небесах, но сами они существуют и существовали всегда. В Писании говорится о трех мирах: мир, который был перед потопом (Петр называет его как "тогдашний мир"), нынешний мир, или "нынешние небеса и земля", согласно 2 Петр. 3,7 и (в данном отрывке) "будущая вселенная".

Будущая вселенная - это тысячелетнее царство, которое принесет благословенный порядок, ныне не существующий. Этот новый мир благословения будет покорен Сыну человека и, таким образом, станет местом явления его славы. В некотором смысле нынешний мир находится в подчинении у ангелов, которые используются как инструменты в руках Бога для исполнения его блаженного правления, для защиты тех, кто наследует спасение по пути, ведущему к славе. В будущем мире ангелы уступят место правлению Сына человека.

(Стихи 6-9). Чтобы показать эту великую славу Христа, автор цитирует стих из псалма 8, в котором Давид спрашивает: "Что значит человек, что Ты помнишь его?" Этот вопрос показывает незначительность человека, а ответ - величие Христа, Сына человека. Давид, наблюдая за луной и звездами, ощущает свою собственную незначительность по сравнению с их величием и восклицает: "Что значит человек..?" Взглянув на падшего человека, мы видим, что он действительно мал; взглянув на человека, созданного так, как указал Бог, - именно это нам показано в Христе, Сыне человека, - мы видим, что он велик. Ведомый Духом Бога, автор послания Евреям видит Христа в Сыне человека, как это показано в псалме 8, и может сказать: "Мы видим Иисуса".

Давид говорит: "Все покорил под ноги его". Дух Бога говорит нам, что именно Иисус будет править в грядущем мире и что понятие "все" означает не только буквально все на земле, но и всю созданную вселенную, ибо "не оставил ничего непокоренным ему".

Давид говорит: "Не много Ты унизил его пред ангелами". Дух Бога говорит, что Иисус "не много был унижен пред ангелами, дабы Ему... вкусить смерть". В мире, где Бог был обесчещен, Сын человека восславил Бога и утвердил его святой образ, приняв смерть. Человек вкушает смерть за свои грехи, Сын человека вкусил смерть по благодати Бога. Он вкусил смерть за всех, чтобы благодать Бога могла излиться на всех.

Давид говорит: "Славою и честью увенчал его". Дух Бога продолжает: это - Иисус, и мы видим его увенчанного славой и честью. Бог так решил, чтобы в образе Христа человек сделался господином всего. Создатель и учредитель всего, став человеком, будет центром и главой необозримой вселенной. Это та слава, которая превосходнее славы ангелов. Никакой ангел не занимал и никогда не займет место правителя вселенной.

(Стих 10). В стихах 5-9 была раскрыта слава Христа в связи с будущим миром. Начиная со стиха 10 и до конца главы мы узнаем о дальнейшей славе и благословенности Христа в связи со многими сыновьями, которых приводят к славе.

В первой главе была приведена цитата из псалма 45, в которой нам сказано, что цель Бога состояла в том, что бы Христос имел соработников, с которыми разделил бы будущую славу. В оставшейся части второй главы эти соработники называются сынами Бога и братьями Христа. В дальнейшем мы узнаем обо всем, через что прошел Христос, чтобы спасти своих братьев от смерти, зла и грехов, а также о его нынешнем служении, когда Он помогает и поддерживает их, ведя к славе.

Итак, если многие сыны должны быть приведены к славе, то это должно быть сделано таким образом, как это угодно святому Богу. Так, мы читаем, чтобы быть тем, "для Которого все и от Которого все", Христос должен был не только вкусить смерть, но и, чтобы стать вождем своего народа, разделить с ним его жизнь и страдания и через эти страдания быть совершенным. Будучи совершенным в своей личности, Он совершенно подходит для того, чтобы занять место вождя своего народа, ведя его через пустыню со всеми страданиями. И Он становится "вождем спасения их". Он способен спасти их от всех опасностей на их пути к славе.

(Стих 11). Из стиха 11 мы далее узнаем о благостях, которые были дарованы верующим благодаря тому, что Христос стал таким, как они, претерпел все и сохранил славу Бога.

Во первых, освящающий (Христос) и освящаемые (верующие) рассматриваются как "от Единого". Это чудесное выражение указывает на то, что Христос, став таким, как мы, и претерпев все, сделал нас подобными себе пред Богом. Он и его последователи - освящающий и освящаемые - рассматриваются как "от Единого". Однако нужно заметить, что Слово Бога никогда не говорит, что Иисус и его братья - это одно, но сказано, что "освящающий и освящаемые, все - от Единого". Положение, которое они заняли благодаря его труду освящения, позволило ему, не стыдясь, называть их братьями.

Верующие освящены; будучи освященными, они пред Богом становятся такими же, как Христос ("от Единого"), а Он не стыдится называть их братьями. Из Евангелия мы знаем, что только после своего воскресения Христос назвал своих учеников братьями. Сам Господь навсегда связал себя узами родства с Богом как со своим Отцом. Никогда во время своего хождения Он не обращался к Богу как "Бог мой", но всегда говорил: "Отец". Только на кресте, когда было покончено с грехом, Он изрек: "Боже Мой". Однако мы становимся причастными к этим узам родства не через воплощение, а через искупление. Поэтому только после своего воскресения Господь мог сказать: "Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему". И тогда же Он говорит своим ученикам: "Братья Мои".

(Стихи 12.13). Для того чтобы доказать, как благословенно освящающий отождествляется с освящаемы ми - своими братьями, - приведены три цитаты из Ветхого Завета.

Во-первых, в Пс. 22,22 сказано: "Буду возвещать имя Твое братьям моим, посреди собрания восхвалять Тебя". Здесь Господь отождествляет себя со своими братьями, чтобы объявить имя Отца и чтобы быть первым среди тех, кто возносит хвалу Отцу. То, что было предсказано в псалме 22, нашло свое отражение в Иоан. 20 и продолжено в Евр. 2.

Во вторых, в Ис.8,17 мы читаем: "И уповаю на Него". Приняв облик человека, Господь отождествляет себя со своим народом и живет единственно приемлемой для человека жизнью - жизнью зависимости от Бога.

В третьих, в Ис. 8,18 мы читаем: "Вот я и дети, которых дал мне Господь". Здесь мы видим, что Христос отождествляет себя с наилучшим на земле (не с детьми людей мира) - с детьми, которых дал ему Бог.

(Стихи 14,15). В стихах 12 и 13 показано, как благословенно Христос отождествляет нас с собой пред Богом. Теперь нам предстоит узнать еще одну истину, заключающуюся в том, что Он отождествляет себя с нами пред Богом в нашем положении слабости и смерти. "Как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные". Если они подвержены смерти и дьяволу, то и Он, восприняв плоть и кровь, может принять смерть, чтобы уничтожить дьявола, "имеющего державу смерти... и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству".

Дьявол знает, что возмездие за грех - смерть, и он не медлит использовать эту горькую истину, чтобы удерживать грешника под страхом смерти и ее последствий всю его жизнь. Господь, над которым смерть не властна, уподобляется смертным и принимает на себя смертный приговор, который был уготован нам, и, таким образом, лишает дьявола власти запугивать смертью верующих. Мы, воистину, можем пройти сквозь смерть не как через наказание за осужденный грех, а только как через врата, ведущие от всех страданий к полному благословению.

(Стихи 16-18). Господь пришел не для того, чтобы позаботиться об ангелах, а для того, чтобы позаботиться о деле семени Авраама. Для свершения этого ему надо было во всем походить на своих братьев. Таким образом, Он полностью воспринимает их положение, но не их со стояние. И впервые в послании мы узнаем о его благословенном труде, совершенном ради нас, в качестве милостивого и верного первосвященника. Для того чтобы совершить это необходимое служение, Он должен был, претерпев в своей жизни издевательства и осуждение, вкусить все наши тягости и искушения. Затем, когда эта совершенная жизнь заканчивается, Он принимает смерть, чтобы принести жертву умилостивления за наши грехи, дабы они могли быть прощены. Совершив этот великий труд, Он может со своего престола славы оказать вели кую милость и в милосердии и верности поддерживать тех, кто искушаем, ибо сам "Он претерпел, быв искушен".

Страдание заключается в том, чтобы не предаться искушению. Если мы уступаем, плоть не страдает, напротив, она отдается удовольствию при искушении, находя наслаждение в том, с помощью чего она искушается. Она, наслаждаясь, находит удовольствие в грехе в данный момент, хотя в конечном счете за грех она должна пострадать. Господь претерпел искушение только для того, что бы было явлено его совершенство, которое ни на мгновение не поддалось искушению. Это вызывало страдание. Он предпочитал голодать, нежели уступить искушению дьявола. Выстрадав, Он способен поддержать свой народ и помочь ему устоять перед искушением. Обладая любящим сердцем, Он проходит через наши искушения и поддерживает нас милостью и верностью. Слишком часто мы можем проявлять милость за счет верности или верность за счет милости. Он в своем совершенстве может проявлять милость не отступая от верности.

Первые две главы раскрывают нам славу личности Христа и, таким образом, подготавливают нас к тому, что бы мы могли ощутить благословенность его служения как нашего великого первосвященника. В этом новом разделе послания мы, во первых, видим область, в которой осуществляется служение Христа, - дом Бога (гл. 3,1-6); во вторых, мы узнаем об обстоятельствах пустыни, которые требуют этого священнического служения (гл. 3,7-19); в третьих, нам рассказывается о покое, к которому ведет пустыня (гл. 4,1-11); и, наконец, мы познаем благодатные средства, которые приготовил Бог, чтобы охранять нас в пустыне (гл. 4,12-16).

Последняя часть главы 2 показала нам тот благодатный путь, который избрал Господь, чтобы осуществить свою священническую деятельность по отношению к своему страдающему народу. Начальные стихи третьей главы представляют дом Бога, чтобы показать нам область Его священства.

(Стих 1). В первом стихе главы 3 верующие из иудеев именуются как "братия святые" и "участники в небесном звании". Как иудеи, они привыкли именоваться "братиями" и были участниками земного звания, а как христиане, они являются "братиями святыми" и (вместе со всеми другими христианами) "участниками в небесном звании".

После того как перед нами в главах 1 и 2 была явлена слава Христа, нас призывают "уразуметь Посланника и Первосвященника исповедания нашего, Иисуса Христа". Звание посланника прямо связано с истиной Сына Бога, которая представлена в первой главе, где Сын показан приходящим на землю и говорящим с людьми от имени Бога. Звание первосвященника связано со второй главой, в которой Сын человека показан восходящим на небо, что бы служить Богу от имени людей. Истинное окончание всего служения заключается в том, чтобы не просто изложить слушателям проповедуемую истину, а подвести их к концу всего служения - сделать так, чтобы они "уразумели" Иисуса.

Необходимо отметить, что здесь речь идет об Иисусе, но не о Христе Иисусе, как дано в английском авторизованном переводе Библии. [Прим. ред.: ср. русский синодальный перевод Библии.] Каждый иудей признал бы Мессию, но только христиане признают, что Христос пришел в личности Иисуса.

(Стихи 2-6). Дух Бога напоминает о Моисее и скинии в пустыне, чтобы показать, что Моисей превзойден Христом и что скиния была только для засвидетельствования того, чему надлежало быть. Моисей никогда не был священником, его служба была скорее апостольской по своему характеру. Он пришел к людям от имени Бога. Аарон, священник, обращался к Богу от имени людей. Моисей по повелению Бога построил скинию в пустыне. Иисус, истинный посланник, является Творцом всей вселенной, свидетельством чего и была скиния. Более того, если Бог живет на небесах, то также истинно и то, что Он живет среди своих, которые образуют его дом. Дом - в его нынешнем духовном проявлении - это именно то, образом чего была скиния.

Моисей был верен в доме Бога, в пустыне, как служитель. Христос, как Сын, находится над домом Бога, состоящим из народа Бога. Таким образом, повествование о тех, кто образует дом Бога, показывает область деятельности Христа как первосвященника, и поэтому немного дальше мы читаем, что имеем "великого Священника над домом Божиим" (гл. 10,21).

(Стих 6). Напоминание о Моисее и скинии совершенно естественно подводит повествование к странствию на рода Бога по пустыне. Если скиния является образом на рода Бога, то странствие сынов Израиля в пустыне подобно странствию народа Бога в современном злом мире со всеми его опасностями. Это странствие в пустыне становится причиной, взывающей к священнической благодати.

Более того, истинность нашего исповедания подвергается испытанию теми опасностями, которые мы встречаем в пустыне. Эти евреи во всеуслышание исповедали христианство. Вместе с исповеданием всегда возникает возможность неосуществимости чего-либо и поэтому появляются многочисленные "если". Поэтому автор говорит, что мы являемся домом Бога, "если только дерзновение и упование, которым хвалимся, твердо сохраним до конца". [Прим. ред.: в английской Библии Д.Н.Дарби в гл. 3.6 сказано: "... если действительно до конца твердо держимся смелости и похвальбы надеждой".] Это не является предупреждением в отношении чрезмерной уверенности в Христе и вечной безопасности, которую Он обрел для верующего, ибо как кто-то справедливо сказал, "не может быть никаких "если" в том, что касается трудов Христа или Евангелия благодати Бога; все, что необходимо, - это безусловная благодать к вере". Предупреждение предполагает, что те, к кому оно обращено, обладают уверением и предупреждены о последствиях в случае отказа. То, чего истинно верующий будет твердо держаться, или, точнее, Бог будет твердо держать его через священническую благодать Христа до конца, несмотря ни на какие падения, - в этом можно быть уверенным. Искренность верующего может быть доказана, если он все вынесет до конца. Пустыня, которая испытывает истинно верующего, обнаруживает неискренность человека, просто исповедующего веру.

(Стихи 7-11). Для того чтобы ободрить нас держаться твердо, здесь приведена цитата из Пс. 95,7-11, в которой содержится предостережение, сделанное Духом Бога на роду Израиля, в преддверии пришествия Христа в славе и силе для того, чтобы привести народ в покой. Сегодня день благодати и спасения в предзнаменовании того, что мы разделим славу Христа в грядущем мире. В такой день благословения им делается предупреждение, чтобы они не делали так, как их отцы в пустыне. Израильтяне дали обет покинуть Египет и следовать за Иеговой через пустыню, изобиловавшую опасностями, где только вера в Бога могла поддержать их до конца. В течение сорока лет они видели могущественные и милостивые труды Бога, помогавшие им в их нуждах и хранившие их от всех опасностей. Тем не менее, несмотря на все имевшиеся знаки его присутствия, они роптали и искушали Бога, говоря: "Есть ли среди нас Иегова или нет?" Так они доказали, что благость Бога не тронула ожесточенности их сердец. Стремясь удовлетворить свои собственные похоти и не зная путей Бога, они явно показали, что независимо от того, какой бы обет они ни дали, у них не было действительной веры в Бога. О таких Бог сказал: "Они не вой дут в покой Мой".

(Стихи 12.13). В этих стихах даны предупреждения псалма 95, которые адресуются тем, кто исповедует христианство. Мы должны быть осторожными, чтобы из за "сердца лукавого и неверного" не отступить от живого Бога и не возложить свою веру на мертвые образы, показывая тем самым, что, какой бы обет ни был дан, душа не обладает верой в Христа и благодатью, которая через сотворенный им труд дает верующему спасение и прощение. Однако то, о чем говорится, вряд ли является добавлением каких то иудейских форм к христианской жизни.

Далее, нас не только наставляют позаботиться о себе, но и "наставлять друг друга каждый день", пока продолжается день благодати и спасения, чтобы кто-нибудь не ожесточился, обольстившись выполнением своей собственной воли. В данном случае имеется в виду не обольщение совершать грехи (как бы плохо это ни было, так как один грех приводит к другому), но принцип греха, о котором автор говорит, что это - беззаконие. Мы мало задумываемся над тем, насколько мы ожесточаем свои сердца, исполняя свою собственную волю. Таким образом, мы должны смотреть за собой и заботиться друг о друге. Любовь не должна быть равнодушной к брату, который совершает ошибку, исполняя свою собственную волю.

(Стихи 14-19). Верующие - это не только дом Бога, но и "причастники" Христа. В данном случае имеется в виду не тело Христа и члены этого тела, которые присоединены к главе Святым Духом, в котором нет ничего неосуществимого. Речь, как и прежде, идет об исповедании, которое, как предполагается, является осуществимым, хотя и оставляет место для неосуществимого. Поэтому было сказано: "Если только начатую жизнь твердо сохраним до конца". Это не та уверенность, которая зиждется на чем-то имеющемся в нас, что было бы фарисейством. Уверенность, о которой идет речь, основана на Господе Иисусе, его жертве умилостивления и общеизвестной плодотворности его труда. За такую уверенность мы не подвергаемся осуждению, наоборот, нас наставляют твердо доверяться ей.

Затем, возвращаясь к находившемуся в пустыне народу Израиля, автор послания задает три испытывающих вопроса, чтобы выявить ожесточенность, грех и неверие Израиля. Во-первых: кто были те возроптавшие, когда они услышали глас Бога, возвещавший о грядущем покое? это было всего несколько человек? - Увы, это было огромное количество людей - "все вышедшие из Египта". Во-вторых: на кого негодовал Бог сорок лет? - Это были те, которые по своему жестокосердию избрали свои собственные грехи. В третьих: кому Бог дал клятву, что они не войдут в его покой? - Тем, кто не уверовал. Таким образом, мы узнали, что главным грехом было неверие. Неверие открыло их для грехов, а грехи ожесточили их сердца.

Странствие по пустыне сынов Израиля, о котором автор говорил в гл. 3,7-19, рассматривалось с точки зрения покоя в Ханаане. В этот покой не могли войти те, кто вышел из Египта, из-за ожесточенности своих сердец, греха и неверия (гл. 3,15.17.19).

Как и в древнем Израиле, нынешние верующие проходят свой путь через пустыню мира к покою в грядущей славе. Этот покой является великой темой первых одиннадцати стихов главы 4. Заметьте, что покой, о котором говорит автор, - это Божий покой. Он называется "покой Его", а в цитатах из Ветхого Завета - "покой Мой" (гл. 3,18; 4,1.3.5).

Этот покой (покой Бога) - в будущем. Это не тот покой совести, который дается верующему через веру в личность и дело Христа в соответствии со словами Господа: "Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас" (Матф. 11,28). Это не тот покой сердца, который ежедневно обретает тот, кто идет по жизни, повинуясь Христу, подчиняясь его воле, опять же в соответствии с его словами: "Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим" (Матф. 11,29). Это не тот временный покой усталого работника, о котором мы читаем в Писании, когда Господь сказал: "Пойдите вы одни в пустынное место и отдохните немного" (Марк. 6,31), подразумевая, что мы должны будем снова трудиться.

Бог может иметь покой только в том, что удовлетворяет его любовь и святость. Божий покой будет достигнут только тогда, когда любовь Бога выполнит все свои замыслы по отношению к тем, кого Он любит. Когда установится праведность, а печаль и воздыхания исчезнут, Бог найдет покой в своей любви (см. Соф.3,17). [Прим. ред.: в русской синодальной Библии в этом месте сказано: "...будет милостив по любви Своей".] "Святость не может найти покой там, где есть грех; любовь не может найти покой там, где есть печаль" (Д. Н. Д.).

Христианин призывается из этого беспокойного мира в покой небес. В данный момент он в пустыне - не в мире, который он покинул, не на небесах, куда он идет. Вера подразумевает небесный покой, к которому мы идем, который для нас сохранил Христос и где Он находится, о чем мы читаем немного ниже, что Он вошел "в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие" (гл. 9,24).

(Стихи 1.2). Имея это благословенное обетование, мы предупреждены о том, чтобы не оказаться опоздавшими войти в покой Бога. Тот, кто оставляет христианское исповедание и возвращается к иудаизму, не только окажется опоздавшим, но он уже опоздал и погибнет в пустыне. Однако и истинно верующий может оказаться опоздавшим, если вернется в мир и найдет успокоение на земле. Израиль слышал благую весть о земле с реками из молока и меда, но, увы, они не прислушивались к словам.

Христианин имеет еще более славное обетование о еще большей благословенности в вечном небесном покое. Для веры эта грядущая слава является реальной. Если слово не растворено верой, то для современного слушателя оно не принесет пользы, равно как и раньше.

(Стихи 3,4). Несмотря на то что как в древности кое-кто не верил благой вести о покое в Ханаане, так и сейчас огромное количество людей не верит благой вести о небесном покое, благословенным фактом остается то, что Бог обладает грядущим покоем и верующие войдут в этот покой. Каждый сделанный ими шаг приближает их к покою Бога. Человек, не обладающий личной верой в Христа, с неотвратимостью падет в пустыне. Клятва Бога: "Они не войдут в покой Мой" (цитата взята из Пс. 95,11) подтверждает это.

Автор вновь говорит о сотворении мира для того, чтобы показать, что Бог изначально имел покой, а также для того, чтобы возвестить характер этого покоя. После того как мир был создан и человек был сотворен по образу и подобию Бога, созидательные труды Бога были завершены. Это привело к покою от творения, который имел две характерные черты: во-первых, Бог был удовлетворен всем тем, что создал (и мы читаем: "И увидел Бог все, что Он создал, и вот,хорошо весьма" (Быт. 1,31)); во-вторых, полное прекращение всей его созидательной деятельности ("И почил [Бог] в день седьмый от всех дел Своих" (Быт. 2,2)). Таким образом, мы узнаем две великие истины, которыми отличается покой Бога, - полное удовлетворение результатами труда от того, что завершен тяжелый труд.

(Стих 5). Покой от творения - это предзнаменование вечного покоя. Покой от творения был испорчен грехом. Тем не менее Бог не отказывается от поставленной цели своего сердца обрести покой - вечный покой, - который не может испортить никакой грех. Поэтому покой Бога вновь представлен нам во времена Иисуса Навина, ибо снова, хотя неверие Израиля помешало получить радость от покоя в Ханаане, провозглашается благая весть о по кое, и в результате всего Бог вынужден был сказать: "Они не войдут в покой Мой" (Пс. 95,11).

(Стих 6). Несмотря на то что грех нарушил покой от творения, а неверие разрушило покой в Ханаане, Бог уверяет нас, что у него все равно есть покой, который Он называет "покой Мой", и что есть некоторые люди, которые войдут в покой Бога, даже несмотря на то, что те, кому это было возвещено, опоздали войти в покой из за своего неверия. Стремлению Бога дать покой, как это ему подсказывает его сердце, не могут воспрепятствовать грех и неверие человека.

(Стихи 7.8). Если покой от творения был нарушен, а покой в Ханаане был утрачен, то что же такое покой Бога, в который должны войти те, кто верит? Иисусу Навину не удалось привести народ к покою в Ханаане, поэтому многие годы спустя Давид говорит о другом покое в "другой день". Чтобы показать этот покой, автор послания цитирует Пс. 95,7.8. Этот псалом являет собой призыв к Израилю обратиться к Иегове с благодарностью в свете грядущего прихода Христа на землю с целью привести на род в покой. Принимая во внимание благую весть об этом дне благодати, Израиль был предупрежден не ожесточать свои сердца, как во времена Иисуса Навина. Отказаться от этого нового призыва означало бы опоздать войти в земной покой при царствовании Христа.

(Стихи 9.10). Автор завершает свое доказательство словами: "Посему для народа Божия еще остается субботство", а главной отличительной чертой этого покоя будет успокоение от тяжелого труда, ибо "кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих". Так утверждается великая истина, что (будь то небесный покой для небесного народа Бога или же земной покой для его земного народа) покой - в будущем. Это покой, к которому ведет нас вера. Однако это не покой от греха, но покой от трудов, и покой от трудов не потому, что работник устал, но потому, что его труды завершены. "Никакой нынешний покой не является покоем Бога; будущность же такого покоя является основной гарантией от соблазна для любого христианина, в первую очередь - для христианина из иудеев, чтобы искать его здесь на земле. Так как Бог не может иметь покой среди греха и несчастья, то и нам не следует позволять себе делать это даже в своих мечтаниях, тем более превращать в покой свою жизнь. Сей час время для труда любви, если мы знаем его любовь; сейчас надо искать истинных поклонников Отца, как Он ищет" (В. К.).

(Стих 11). Видя, что покой - это будущее, и видя его благословенность, мы призваны трудиться или использовать свое усердие, чтобы войти в покой, который открывается нам. Послание еще раз призывает нас к "делу и труду любви... ревностности... дабы вы не обленились, но подражали тем, которые верою и долготерпением наследуют обетования" (гл. 6,10-12).

Существует опасность того, что мы можем презреть покой Бога, который открывается в конце странствий, или же что мы по пути к покою можем устать от трудов любви. С Израилем произошло и то, и другое. Итак, постараемся не последовать этому примеру неверия. Есть два главных увещевания: "Будем опасаться" (стих 1) и "Постараемся войти" (стих 11).

В заключительных стихах четвертой главы нам показаны два главных средства, с помощью которых верующие охраняются во время их странствия через пустыню к покою Бога. Во-первых, это Слово Бога (стихи 12,13); во вторых, это первосвященническое служение Христа (стихи 14-16).

(Стихи 12.13). Автор напоминает нам, что Слово Бога не мертвая буква; оно "живо и действенно" и проникает в сердце человека. Оно двояко действует на того, чье сердце и совесть попадают под его воздействие. Во-первых, оно раскрывает помышления и намерения сердца; во-вторых, оно обнажает душу пред Богом, перед которым нам надо будет держать отчет.

Слово раскрывает нам сокрытые вожделения души и истолкование и неверие духа, обнажая таким образом истинный характер плоти, отыскивая тайные помышления и намерения сердца. В данном случае речь идет не о внешних грехах, а, скорее, о скрытых причинах и источнике зла. Слово раскрывает нам скрытые глубины сердца, показывая, как часто эгоизм является скрытым мотивом жизни. Далее, будучи Словом Бога, оно ставит нас пред Богом. Это Бог говорит со мной, кладя перед собой мое обнаженное сердце, чтобы увидеть в нем все, что выявило Слово. Как случилось, что Израиль пал в пустыне? Не потому ли, что "не принесло им пользы слово слышанное"? Если бы они, веруя, позволили Слову занять соответствующее место в своих сердцах, то это дало бы им возможность обнаружить скрытые корни неверия, которые воспрепятствовали им войти в покой.

Таким образом, все, что может препятствовать нам в нашем стремлении к покою Бога, все, что может искушать нас устроиться в этом мире, раскрывается и оценивается Словом пред Богом с той целью, чтобы душа могла свободно двигаться путем странствий и совершать труд любви, идя к покою Бога.

(Стих 14). Сверх того, ведя нас к осуждению скрытых причин наших желаний, Слово подготавливает нас принести пользу, которую мы получим через первосвященническое служение и любовь Христа. Мы должны не только бороться со скрытыми корнями зла в своих сердцах, но мы еще окружены немощью и сталкиваемся с искушениями. Чтобы бороться с сокрытым злом своих сердец, нам нужно Слово; чтобы ощущать поддержку среди немощи и искушении, нам нужна живая личность, которая ходатайствует за нас, которая в любой момент знает все наши трудности и слабости и интересуется ими, которая может сострадать нам, поскольку Он сам перенес искушения и тяготы, с которыми встречаемся и мы.

У нас есть такой первосвященник - Иисус, Сын Бога, который до нас прошел путь, ведущий к покою Бога. Он сделал каждый шаг на этом пути; Он пошел в небеса; Он достиг покоя Бога. Когда мы преодолеваем тропу пусты ни, Он может поддержать нас во всех наших слабостях, пока мы не отдохнем там, где пребывает Он, над и вне любого суда и искушения, где навечно исчезнет тяжкий труд.

Имея такого первосвященника, мы должны твердо держаться своего исповедания. Это не означает, что надо просто твердо придерживаться того, что Иисус - наш Господь и Спаситель, благословенный и великий; скорее, это признание того, что мы есть участники в небесном звании. Наше призвание означает, что как участники в небесном звании мы войдем в покой Бога. Опасность заключается в том, что, будучи искушенными, мы можем по причине своей слабости отказаться от своего исповедания небесного звания и обосноваться в кругу дел, воз можно, даже в самом мире.

(Стих 15). Нам нужна помощь и сострадание нашего великого первосвященника, во-первых, из за наших немо щей, во вторых, из за искушений, которые нас подстерегают. Немощи - это слабости, которыми мы обладаем, существуя в теле с его разнообразными нуждами и подверженностью болезням и несчастным случаям. Немощь не грех, хотя она может привести к греху. Голод - это немощь; роптать из за голода - грех. Павел, узнав в полной мере благодать Христа среди своих немощей, смог сказать: "Я гораздо охотнее буду хвалиться своими немо щами... я благодушествую в немощах" (2 Кор. 12,9.10).

Он не хвалился бы грехами и не благодушествовал бы греша.

Что касается искушений, то нам следует помнить, что верующему приходится сталкиваться с двумя видами искушений: искушение, не приводящее к греху, и искушение, ведущее к греху. Оба вида искушений раскрыл перед нами апостол Иаков. Во-первых, он говорит: "С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в раз личные искушения" (Иак. 1,2). Есть различные внешние искушения, при помощи которых враг стремится отвратить нас от небесного звания и препятствует нам в нашем стремлении к покою Бога. Затем апостол говорит о совершенно ином характере искушения: "Но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью" (Иак. 1,14). Это искушение от внутреннего греха.

Именно первая форма искушения предстает перед нами в данном отрывке из послания Евреям - искушение свернуть с пути повиновения Слову Бога, который ведет в свой покой. В дальнейшем дьявол будет стремиться использовать немощи тела, чтобы совратить нас, искушая, как он стремился использовать голод, чтобы совратить Господа с пути повиновения Богу. Что касается этого вида искушения, то здесь с нами сострадание Господа, так как мы видим, что Он сам был "подобно нам, искушен во всем". О втором виде искушения Он не знал ничего, по этому, говоря, что Он был "подобно нам, искушен во всем", добавляется - "кроме греха".

(Стих 16). Несмотря на немощи и искушения, у нас есть источник помощи. Какие бы трудности нам ни встретились, как бы часто мы ни подвергались испытаниям и искушениям, какие бы непредвиденные случаи ни возникали, существует благодать, которая поможет нам выдержать испытание. Престол благодати открыт для нас. По этому нам предлагается приблизиться к престолу благодати, то есть к самому Богу. Нам не предлагают приблизиться к первосвященнику (но к Богу), и мы можем с дерзновением это сделать, потому что первосвященник представляет нас у престола благодати. Приблизившись, мы получаем милость, и не потому, что мы пали, а для того, чтобы мы не пали в искушении. "Благовременно" - это не время, когда мы пали, а время, когда мы сталкиваемся с испытаниями и искушениями, которые могут привести к падению.

Автор послания показал нам область, в которой осуществляется священство Христа, - дом Бога и обстоятельства, в которых оказался его народ, что потребовало его священнической службы, - скитание в пустыне. И он раскрывает перед нами страдания, через которые прошел Христос в свете своего священнического служения, и призыв к священническому служению.

(Стихи 1-4). Чтобы показать благословенность священства Христа, автор в данных стихах ссылается на священство Аарона, установившего общие принципы священнического служения. В то же время, сопоставляя, он показывает превосходство священства Христа над священством Аарона.

Со всей определенностью мы должны признать, что эти четыре стиха относятся не к Христу и его небесному священству, а к Аарону и его земному священству. Автор привлекает внимание к личности земного священника, деятельности священника, опыту священника и предназначению священника.

Что касается личности земного священника, то он избирается "из человеков". Это резко противоположно священству Христа. Да, Христос - это человек, но гораздо выше. Автор послания приводит доказательства, что Христос, который является нашим первосвященником, ничуть не меньше как вечный Сын.

Что касается деятельности земного священника, то он поставлен посредником в делах между человеком и Богом, чтобы приносить дары и жертвы за грехи и проявлять снисходительность к "невежествующим и заблуждающимся". Это было как бы преддверие священства Христа. Как первосвященник, Он действует для человеков - тех многих сынов, которых Он ведет к славе, чтобы оберегать их от падения, поддерживать их в хождении с Богом. Христос принес дары и жертвы за грехи, чтобы привести свой народ во взаимоотношения с Богом, и (выполнив великий труд, который искупает их грехи) Он священнодействует, ходатайствуя, сострадая и помогая своему "невежествующему и заблуждающемуся" народу.

Что касается личного опыта земного священника, то мы читаем: "Потому что и сам обложен немощью, и посему он должен как за народ, так и за себя приносить жертвы о грехах". Существует некоторая аналогия и определенное противопоставление со служением Христа, но истинно то, что в дни, когда Христос пребывал во плоти, Он иногда был слаб и немощен, однако, в отличие от Аарона, его немощь была безгрешной, поэтому нельзя сказать, что Он приносил "жертвы о грехах" за себя.

Что касается предназначения земного священника, то "никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон". Здесь, как нам сразу на поминают, снова существует некоторая аналогия со священством Христа. Правда, никто не может занять место священника, в любом смысле слова, если он не призван Богом. К чему приводит пренебрежение этой великой истиной, видно в суде, который постиг Корея и тех, кто был связан с ним, кто стремился утвердиться в священстве, не будучи призванным Богом (см. Числ. 16,3.7.10). Иуда предупреждает нас о том, что в христианском мире будет много таких людей, кто подобным образом будет назначать себя священником призвания Бога "и в упорстве погибают, как Корей". Ниже нам дается характеристика земного священства в соответствии с замыслом Бога, а не так, как показывает история падшего Израиля, которая оканчивается на двух порочных людях, занимающих место первосвященника в одно и то же время и сговаривающихся распять Мессию.

(Стихи 5.6). В стихе 5 автор переходит к разговору о Христе как первосвященнике. Он показывает нам величие его личности, призванного быть священником, испытания, через которые прошел Он, чтобы занять место священника, и назначение его на это место служения Богом.

Христос, который призван быть нашим великим первосвященником, воистину избран из людей, чтобы исполнить свое священнослужение от имени людей. Тем не менее Он рассматривается как Сын: "Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя". Это славная личность. Это тот, кто воистину является Богом и человеком. Это тот, в ком в совершенстве выражаются Божество и человечность и кто определен священником в соответствии со словами: "Ты священник вовек по чину Мелхиседека". Что касается характера этого священства, то автору есть еще что сказать. В данном случае приводится цитата из Пс. 110,4, что бы показать не только Его величие как священника, но и достоинство его священства.

(Стихи 7.8). Из этих стихов мы узнаем о страданиях, которые претерпел Христос, чтобы исполнять свое священническое служение. Как необходимо, чтобы Он был именно такой славной личностью, какой Он является, - Сыном, - чтобы быть первосвященником на небесах! Но было необходимо большее. Если Он должен сострадать своему народу и поддерживать его в странствии по пустыне, Он сам должен разделить их печали и трудности в пути. Сразу же автор вспоминает "дни плоти" его, когда Он сострадал в наших немощах, шел тем же путем, которым идем и мы, сталкивался с теми же искушениями, с которыми сталкиваемся и мы, и был окружен теми же немощами. Автор обращает внимание на заключительные страдания Господа, когда враг пытался совратить Иисуса, предлагая ему то, что приятно человеку (см. Лук. 4). В Гефсимании враг пытался совратить Господа со стези послушания, запугивая его страхом смерти. Перед такой напастью Господь вел себя как совершенный человек. Он не явил свою божественную силу и не отстранил дьявола, Он не спас себя от смерти, но, как полностью зависимый человек, нашел свои силы в молитве и, таким образом, встретил испытание и победил дьявола. Само его совершенство, как человека, дало ему возможность почувствовать страх всего, что происходило с ним, и выразить свои чувства в сильном вопле и слезах. Он встретил испытание в полной зависимости от Бога и с доверием к Богу, который мог спасти его от смерти.

Во время всего этого страшного испытания Он был услышан благодаря своей преданности Богу. Он был услышан в такой же мере, в какой Он был укреплен в физической немощи и духе, чтобы подчиниться и принять чашу из руки Отца. Так Он победил власть сатаны. И хотя Он был Сыном, однако страданиями Он взрастил навык к по слушанию. Нам следует научиться послушанию потому, что у нас злая воля, ему - потому, что Он был Бог над всем, который извечно повелевал. Мы часто учимся по слушанию через страдания, которые навлекаем на себя непослушанием. Он научился послушанию через страдания, которые возложил на себя своим послушанием воле Бога. Он познал на собственном опыте, чего стоит послушание. Никакое страдание, каким бы оно ни было сильным, не могло совратить его с пути полного послушания. Д. Н. Д. выразил это так: "Он подчинился всему, повиновался во всем и возложил все свое упование на Бога".

Страдания, о которых говорит автор, были в "дни плоти" Его, а не в день его смерти. На кресте Он страдал от гнева Бога, и там Он должен был быть один. Никто не может разделить или взять на себя его страдания. В саду Он страдал от силы врага. Будучи искушаемыми дьяволом, мы можем лишь в малой степени разделить эти страдания; и, поступая так, нам сострадает и поддерживает нас тот, кто страдал до нас.

(Стихи 9.10). Более того, Он был услышан не только в саду, но, пострадав, и в воскресении и стал совершенным в славе. Он занимает свое место как восславленный человек. "Се, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу" (Лук. 13,32). Ничего нельзя добавить к совершенству его личности. Пройдя через страдания в дни своего воплощения, свершив труд на кресте и будучи вознесенным и восславленным, Он в полной мере пригоден для исполнения своего священнического служения от имени многих сынов на их пути к славе. Бог называет его первосвященником по чину Мелхиседека, так как Он совершенен. Он призван исполнять священство Мелхиседека, вознестись и стать совершенным в славе.

Великой целью автора в этой части послания является изложение благословенного характера священства Христа. Сославшись на священство Мелхиседека, чтобы по аналогии показать достоинство священства Христа, он прерывает нить своих рассуждений с целью возобновления их в начале главы 7. В данных же стихах он говорит о духовном состоянии тех, кому пишет послание. Унылое состояние их душ приводит к серьезным трудностям и опасностям. Трудность заключалась в том, что они оказались неспособны истолковать образы Ветхого Завета. Об этом говорится в гл. 5,11 - 6,3. Опасность заключалась в том, что из-за низкого состояния некоторые могли отказаться от исповедания христианства и вернуться к иудаизму. Об этой опасности повествуется в главе 6, стихах 4-8. В остальных стихах данного отрывка выражается доверие и надежда автора на тех, к кому он обращается с посланием (гл. 6,9-20).

(Стихи 11-13. глава 5). Те, к кому обращено послание, были не просто несведущими в истине или младенцами в вере (что не обязательно затрудняет понимание учения Писания); настоящая трудность заключалась в том, что они "сделались неспособны слушать". Их духовный рост был остановлен. Пришло время, когда им надлежало бы быть учителями. Увы! Их снова нужно было учить изначальным истинам Слова Бога. Они стали такими, ибо им нужно было молоко, а не твердая пища. Автор вовсе не пренебрегает пользой "молока", но говорит, что если молоко является подходящей пищей, то это есть прямое доказательство того, что душа является духовным младенцем, нуждающемся в том, чтобы утвердиться в праведности Бога.

(Стих 14. глава 5). Твердая пища - полная истина христианства, к которой автор желает привести нас, - свойственна совершенному христианину, тому, кто укрепился в положении, в которое праведность Бога определила его как сына. Такие люди, не будучи медлительны на то, чтобы слушать, имеют чувства, сформированные навыком к различению добра и зла.

(Стихи 1-3. глава 6). Автор продолжает показывать препятствия духовному росту. Коринфским святым препятствовали мудрствование и философия человека (1 Кор. 1-3). Верующим евреям мешало то, что они цеплялись за свою традиционную религию. "Нет большей преграды прогрессу в духовной жизни и разумению, чем соблюдение древней формы религии, которая, будучи традиционной, а не просто личной верой в истину, всегда состоит из образов и соответствует плотской и земной" (Д. Н. Д.).

Как у этих верующих, так и в христианском мире, невежество и незнание Слова Бога не являются столь великими, как среди тех, кто цепляется за традицию и религиозный ритуал. Занятые только формой и ослепленные чувственной религией, которая взвинчивает эмоции и обращается к плотскому разуму, люди остаются слепыми к проповеди благодати Бога, проявляемой в Слове.

Чтобы избежать этого, автор призывает: "Посему, оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству". Затем он говорит об изначальных истинах, известных в иудаизме до креста и пригодных для духовного младенчества. В противовес этим истинам он излагает полную истину о личности и деле Христа, проявившуюся теперь в христианстве, о котором он говорит как о совершенстве. Удерживаясь за истины, существовавшие до прихода Христа, эти верующие препятствовали своему возрастанию в том, чтобы полностью открыть Христа в христианстве.

Автор говорит об обращении от мертвых дел, о вере в Бога, об учении об омовении, о возложении рук, о воскресении мертвых и о вечном суде. Все это было известно до воплощения Христа. Вера, о которой он говорит, - это вера в Бога, а не личная вера в нашего Господа Иисуса Христа. Омовение - это иудейское очищение, но не христианское крещение. Возложение рук подразумевает способ, которым израильтяин отождествлял себя, как приносящий жертву, с приносимой жертвой. Воскресение - это воскресение мертвых, а не "из мертвых", как в христианстве. Марфа в одном из повествований Евангелия верила в воскресение мертвых, но ей трудно было поверить в христианскую истину, что кто то мог быть воскрешен из мертвых в то время, как другие остались бы мертвы. Автор не просит нас отрицать любую из этих истин Ветхого Завета, но просит оставить тусклый свет и идти к полному свету христианства - совершенству; это, как говорит он, мы сделаем, если позволит Бог. Вернуться к прежним понятиям означало бы снова заложить какой-то фундамент, а не определенное основание, которое могло бы показаться основанием христианства, но в действительности было бы фундаментом иудейских понятий.

(Стихи 4-6). Стараясь показать, как избежать трудностей, возникающих из за низкого духовного состояния, автор предупреждает этих верующих о серьезной опасности, которой они были подвержены. Тот факт, что они держались за формы и ритуалы иудаизма, мог указывать на то, что некоторые из тех, кто был просвещен истинами христианства и вкусил его преимущества, отказались от исповедания и вернулись к иудаизму. Для таких не может быть исцеления. Это "отпадение", о котором говорит автор; не отпадение от веры истинного верующего, но отступничество того, кто просто исповедует веру.

В данном отрывке говорится о просвещении, но не о возрождении и не о вечной жизни. Отрывок излагает внешние привилегии христианства, наличие Духа, ценности Слова Бога и внешние проявления власти среди христиан. Все это могло быть прочувствовано и было известно тем, кто оказался среди христиан даже там, где не было никакой духовной жизни. Такие люди пользовались пре имуществами христианской жизни и тем не менее могли отказаться от своего исповедания и вернуться к иудаизму. Поступая так, они возвращались к системе вероучения, которая кончилась распятием Мессии. Фактически они снова распинают в себе Сына Бога, отдавая его на открытое поругание, так как своими действиями они практически признали, что испробовали Христа и христианство и нашли, что иудаизм лучше.

Отрывок становится совершенно понятным, когда мы явно видим, что автор не предполагает, что в душе есть божественная жизнь или божественный труд, а просто вкушает внешние привилегии христианского мира.

(Стихи 7.8). Пример, используемый здесь, проясняет мысль. Злаки и тернии одинаково разделяют благословение дождя, который сходит с небес, но злаки приносят плод, а конец терний - сожжение.

(Стихи 9-12). Соприкоснувшись с трудностью низкого духовного состояния и предупредив их об опасности отступничества, автор подбадривает этих верующих, вы ражая им доверие и надежду. Хотя он и предупредил их, он не говорит о них как об отпавших. Напротив, он надеется, что они пребывают в лучшем состоянии и держатся спасения. Таким образом, он ясно показывает, что внешние привилегии христианского мира, о которых он говорил в стихах 4-8, могут быть известны в определенной мере тем, которые не спасены. То, что сопровождает спасение, - это свидетельство о божественной жизни в душе. Это любовь, надежда и вера. То, что они были наделены любо вью, было доказано их продолжительным служением. Бог не забудет служение, которое пробудила любовь к Христу. Полная награда за такое служение будет в день, который грядет. Это побуждает автора говорить о надежде. Он желал, чтобы эти верующие продолжали свое служение любви в полной уверенности в надежде, создающей условия для покоя и для награды за труд.

Автор не внушает, что надежда на награду является причиной служения. Он ясно заявляет, что такой причиной является любовь во имя Господа. Но упоминается и награда, чтобы поддержать верующих в трудные минуты. Продолжение служения, однако, требует веры и терпения. Нас наставляют, чтобы мы подражали тем, "которые верою и долготерпением наследуют обетования". Их вера уповала на будущее благословение и позволила им с терпением перенести испытания в пустыне.

(Стихи 13-15). Вера, тем не менее, требует некоторой абсолютной власти, на которой она может основываться. Автор обращается к истории патриарха Авраама, чтобы показать, что Слово Бога - это твердое основание, на котором действует вера. В случае с Авраамом оно было подтверждено клятвой. Бог торжественно обещал ввести Авраама в благословение, в результате чего последний смог терпеливо перенести все странствие в пустыне.

(Стихи 16-18). Но не только для Авраама Бог дал это двойное обетование: свое Слово и свою клятву. Так, принципы, в соответствии с которыми Бог обращался с отца ми в старину, применимы к младенцам веры и теперь, чтобы мы могли иметь сильную поддержку. Бог в своей невзыскательной благодати, чтобы убедить наследников обетования в неизменном характере своего Слова, подтвердил свое обетование клятвой, как это делают люди в своих деловых отношениях друг с другом. Зная, что Он не может клясться никем высшим, Он клялся самим собой. Итак, двумя непреложными вещами (своим Словом и своей клятвой, в чем для Бога невозможно солгать) Он дает твердое утешение всем тем, кто пришел к Христу ради спасения от суда, чтобы ухватиться за надежду вместо того, чтобы вернуться назад из за трудностей на пути. Здесь есть некоторое упоминание о городе прибежище для убийцы. Иудеи убили собственного Мессию и за это предстали перед судом. Остаток верующих, отделившись от виновного народа, нашел прибежище в живущем во славе Христе.

(Стихи 19.20). Верующий, который устремляется к Христу имеет надежду, верную и твердую, видя, что Иисус, наш великий первосвященник, вступил за завесу небес. Христос появляется перед лицом Бога как наш предтеча и как наш первосвященник. Слово "предтеча" предполагает, что есть и другие, следующие за ним. Поэтому мы имеем не только Слово Бога, но Иисуса - живую личность во славе как вечного свидетеля славы, к которой мы идем, и видим гарантии того, что мы там будем. Пока мы не достигнем небесного покоя, Христос, наш великий первосвященник, будет поддерживать нас в пути. Так, снова, как в конце главы 4, автор представляет нам Слово Бога и живущего Христа. Именно здесь Слово Бога является твердым основанием нашей веры, а живущий Христос, как якорь для нашей души, есть тот, кто соединяет нас с небесами и дает душе покой среди всех жизненных бурь.

Дав в отступлении (гл. 5,11 - 6) предупреждение и ободрение, автор снова продолжает раскрывать великую тему главы 5, где он представил перед нами высоту священства Христа, напоминая, что, вознесясь, Христос именуется первосвященником по чину Мелхиседека. В главе 7 автор продолжает показывать достоинство этого чина священства, демонстрируя его превосходство над священством Аарона. Важно различать чин священства и исполнение священнических обязанностей. Когда стоит вопрос порядка, или чина, священства, то Мелхиседек является достойным образом священства Христа. Когда стоит вопрос исполнения обязанностей как священника от имени христиан, то Аарон является образом, который в значительной мере предваряет работу Христа. Во время священства Аарона были введены такие понятия, как жертва, ходатайство и предметы в святилище, чего мы не находим в связи с Мелхиседеком. И нам напоминают, что ни одна личность не может даже образно представить славу Христа.

(Стихи 1,2). Автор рассказывает о поразительном эпизоде в жизни Авраама, когда произошла встреча патриарха с Мелхиседеком, более великой личностью, чем он сам. Этот человек специально окружен атмосферой тайны для того, чтобы, будучи в определенном отношении уподобленным Сыну Бога, он мог в наибольшей степени предварять великого первосвященника, Сына Бога. Отрывок из Быт. 14,17-24, в котором описывается эта сцена, является типичным для тысячелетия. После гибели царей, кем народ Бога был взят в плен, Мелхиседек выходит навстречу Аврааму. Его имя и название его страны означают, что это царь праведности и мира. Далее, он - "священник Бога Всевышнего", Бога, который при гибели царей показал, что Он может освободить свой народ от врагов и опрокинуть любую противостоящую силу.

По своему положению Мелхиседек был царь, и его правление было отмечено праведностью и миром, а по исполнению своего священства он стоял между Авраамом и Богом. Как представитель Бога перед человеком, он благословил Авраама от имени Бога; как представитель человека пред Богом, он благословил всевышнего Бога от имени Авраама. Он приносит благословение от Бога к человеку и посылает хвалу от человека к Богу.

Итак, в дни грядущего тысячелетия Бог будет известен как всевышний Бог, который освободит свой земной народ и приведет на суд любую враждебную силу. Затем Христос воссияет как царь и первосвященник. Так об этом прямо говорит пророчество: "И примет славу, и воссядет, и будет владычествовать на престоле Своем; будет и священником на престоле Своем, и совет мира будет между тем и другим" (Зах. 6,13). Он будет истинным царем праведности, царем мира и священником всевышнего Бога.

(Стих З). Более того, Мелхиседек намеренно погружен в тайну настолько, что даже нет записи о его происхождении, его рождении или его смерти. Что касается данного послания, то в нем о Мелхиседеке сказано, что он "без отца, без матери, без родословия, не имеющий ни начала дней, ни конца жизни". Он появляется на месте действия без каких либо известий и подробностей о своем происхождении и уходит, не оставляя никаких следов в повествовании. В послании о нем, в противовес Аарону, сказано: "Пребывает священником навсегда". Всем этим он уподобляется Сыну Бога и поэтому в наибольшей степени являет достоинство священства Сына Бога, который пребывает священником постоянно.

(Стихи 4-7). Далее нас просят рассмотреть другие события, которые показывают превосходство священства Мелхиседека над священством Аарона. Во-первых, этот царь священник имеет такой великий труд, что даже патриарх Авраам дал ему десятину из добычи. Но от Авраама происходят сыновья Левия, которые, исполняя свое священство, берут "десятину с народа". Однако, взяв десятины, они сами платили десятину Мелхиседеку через Авраама, своего отца.

Мелхиседек не только получил десятину от Авраама, но и благословил того, кто имел обетования и о ком было сказано, что он должен будет стать благословением и через его потомство благословятся все народы земли и "меньший благословляется большим".

(Стихи 8-10). Более того, что касается Аарона и его сыновей, то десятину получают простые смертные. Что же касается Мелхиседека, у нас нет и намека на его смерть. В послании есть такие слова: "А там - имеющий о себе свидетельство, что он живет".

Таким образом, в лице своего отца Авраама священники по чину Аарона платили десятину и получали благословение вместо получения десятины и раздавания благословения. Более того, как смертные, они платили десятину тому, о ком говорится, что он живет. Поэтому совершенно ясно, что чин священства Мелхиседека гораздо выше, чем у Аарона.

(Стих 11). Однако если священство Мелхиседека превосходит священство Аарона, то это есть яркое доказательство несовершенства священства Аарона. Оно было переходным по своему характеру и несовершенным в своей деятельности. Далее в послании мы узнаем, что оно не давало постоянного облегчения совести и не позволяло жертвователю приблизиться к Богу. Это несовершенство доказывает необходимость того, чтобы восстал другой священник по чину Мелхиседека. Этот священник был найден в Христе, в котором пребывает совершенство.

(Стихи 12-14). Это изменение чина священства требует изменения закона. Ибо очевидно, что Христос принадлежит к колену Иуды, от которого никто не призывался к священничеству по закону Моисея.

(Стихи 15-17). Равным образом очевидно, что, хотя Господь происходит из колена Иуды, Он призван быть священником. Но, будучи священником по чину Мелхиседека, Он является таковым не по повелению, которое признает священника существом во плоти и поэтому подверженным смерти, для которого предусмотрена преемственность священников. Наоборот, священство Христа выделяется своим единым достоинством: силой жизни, ибо жизнь победила смерть, и Господь призван быть священником не просто на время жизни, а вовек.

(Стихи 18.19). Поэтому повеление Моисея о священстве устраняется из-за немощи и бесполезности последнего. Оно было слабым, потому что священник, будучи по сути смертным, не мог служить бесконечно. Оно было бесполезным, потому что оно не могло явить жертвователя пред Богом с совестью, свободной от страха перед судом. Закон указывает на лучшее, но сам закон ничего не довел до совершенства. Со священством Христа появляется достойная надежда. Она предусматривает, что верующий будет приведен к славе, хотя перед тем, как мы достигнем славы, мы можем приблизиться к Богу через нашего первосвященника (ср. гл. 10,21.22).

(Стихи 20-22). В дальнейшем мы получаем еще больше уверенности в превосходстве священства Христа над священством Аарона благодаря тому, что, в противоположность Аарону, призыв Христа к священству подтверждается клятвой. Чтобы доказать это, автор опять цитирует Пс. 110,4. Клятва подразумевает, что не может быть отмены или устранения священства Христа, как в случае левитского священства. Клятва делает более твердым благословение нового завета, которое покоится на Иисусе и его деле.

(Стихи 23.24). По закону, люди, которые назначались священниками, были неспособны продолжать служение по причине своей смертности. Какой-нибудь священник по-своему мог ободрять и поддерживать тех, для кого он исполнял свою священническую обязанность, но смерть прерывала это и появлялся другой священник, для которого печали тех, кто сблизился с его предшественником, могли быть чуждыми. Христос же (разительное отличие!), восторжествовав над смертью, вечно продолжает исполнять непреходящее священство.

(Стих 25). Показав превосходство священства Христа, автор подытоживает благословения, которые изливаются на верующего через это священство. Понимая, что у нас есть такой первосвященник, который живет вечно и никогда не меняется, мы уверены, что Он способен спасти нас в любой момент нашего странствия в пустыне; в то же время чрез него мы можем прийти к Богу во время странствия. Он может спасти нас от любого врага, привести нас к Богу и присутствовать во всех наших немощах.

(Стихи 26.27). Автор завершает эту часть послания, показывая нам, что "таков и должен быть у нас Первосвященник". Осознать, чем являемся мы во всей своей немо щи, означает понимание того, что Христос имеет силу над нами. Он подобает нам благодаря своей внутренней святости, благодаря чистоте своих помыслов (Он непричастен злу, Он без единой злой мысли, ибо, проходя через этот мир, Он был непорочен, не испорчен растлением мира), и Он превознесен выше небес; прежде всего благодаря тому, что Он свершил дело, принеся себя в жертву на кресте.

(Стих 28). Таким образом, Сын, ставший священником навеки по слову клятвы, противопоставляется людям, окруженным немощью, которые призваны стать священниками по закону.

Чтобы подвести итог учения этой главы, отметим, что здесь перед нами раскрыто следующее:

- достоинство чина священства Христа, олицетворяемое Мелхиседеком (стихи 1-3);

- величие священства Христа, засвидетельствованное превосходством священства Мелхиседека над левитским священством (стихи 4-10);

- несовершенство левитского священства, вынуждающее к изменению священства (стих 11);

- изменение священства, делающее необходимым изменение закона по отношению к земному священству (стихи 12-19);

- священство Христа, подтвержденное клятвой (стихи 20-22);

- священство Христа, непрерывное и неизменное (стихи 23,24);

- совершенная способность Христа к своему священническому труду (стих 25);

- личная пригодность Христа к своему священническому служению (стихи 26-28).

В седьмой главе был показан новый порядок священства, к которому был призван Христос, и его превосходство над священством Аарона, включая упразднение закона левитского священства. Теперь нам предстоит узнать, что новое священство не только устраняет закон Моисея о назначении священника, но и открывает путь для нового завета, основанного на новой жертве и осуществляемого в новом святилище для новых поклонников. Двумя великими темами этой главы являются, во-первых, великая весть о том, что священническое служение Христа исполняется в связи с небесами (стихи 1-5), во-вторых, что это подразумевает новый завет (стихи 6-13).

(Стихи 1.2). Глава открывается кратким изложением уже явленной нам истины. Автор утверждает не только то, что существует такой первосвященник, но и то, что "мы имеем такого Первосвященника". Это великая и славная личность, призванная служить для нас в качестве первосвященника по чину Мелхиседека. Это тот, к кому мы можем обратиться за состраданием в своей печали и за поддержкой в своих немощах. Автор напоминает нам о несравнимом достоинстве нашего первосвященника, представляя его место власти "одесную престола", его близость к Богу, "престолу величия", и его возвышенное положение "на небесах". Поэтому Он - священник в святилище. Это не земное святилище, но "скиния истинная, которую воздвиг Господь, а не человек". Чуть ниже в послании нам говорят, что это "самое небо" (гл. 9,24). Упоминание о святилище как бы вводит другую часть священнического служения Христа. Это уже не служение, направленное на то, чтобы поддержать нас при искушениях в пустыне, не сострадание нам в наших печалях, не поддержка в нашей немощи, но, скорее, то высшее служение, которое ведет нас, поклонников, в присутствие Бога. Его служение для нас в условиях пустыни было изложено в главах 2-7. Его священническое служение, направленное на то, чтобы ввести нас как поклонников в святилище, более определенно представлено в главах 8-10.

(Стих 3). Как важной частью работы левитских священников было приношение даров и жертв, так и Христос, наш первосвященник, имеет что то для приношения, о чем мы читаем далее в послании: "Будем через Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы" (гл. 13,15).

(Стихи 4.5). Этот священнический труд Христа свершается на небесах от имени небесного народа. Если бы Он пребывал на земле, Он не был бы священником, ибо на земле священники, освященные Богом и являвшиеся особым сословием среди народа Бога, назначались в соответствии с законом. Они служат "образу и тени небесного". Это подразумевалось тогда, когда Моисею были даны подробные указания и было велено построить скинию по образцу, показанному ему на горе (Исх. 25,40). Христос, придя как "образ и тень небесного", выполнил свою цель. Священство человека, выполняемое на земле от имени земного народа, уступает место небесному священству Христа, исполняемому на небесах от имени небесного народа.

Однако христианский мир, утратив небесный призыв христианства, установил земное вероучение по образцу иудаизма с предопределяемым людьми священством как особым сословием среди народа Бога. Такой поступок является не только возвращением к теням и утратой сущности, но и практическим отрицанием священства Христа и узурпацией его дела и служения.

(Стихи 6-9). Христос не только исполняет более превосходное служение на небесах, но и является ходатаем лучшего завета, утвержденного на лучших обетованиях. Об этом новом завете автор говорит в стихах 6-13.

Завет устанавливает условия, на которых два человека могут находиться во взаимоотношениях друг с другом. Писание говорит о двух великих заветах между Богом и людьми: старом и новом, завете закона и завете благодати. Оба завета (и старый, и новый) предопределяют условия, на которых Бог может благословить свой земной народ. Основная разница между заветами заключается в том, что по условиям первого завета благословение зависело от человека, выполнявшего свой долг, в то время как по второму завету благословение обеспечивается безусловным обещанием Бога. Ходатайский труд Христа закладывает праведную основу для Бога благословить верующего наивысшей благодатью в соответствии с условиями нового завета.

В книге Исход мы имеем исторический опыт Израиля, формально входящего в завет с Богом. Иегова готов благословить народ, если они будут подчиняться его голосу и придерживаться его завета; народ в свою очередь обязуется выполнить свою обязанность, как мы и читаем: "И весь народ отвечал единогласно, говоря: все, что сказал Господь, исполним" (Исх. 19,5-8).Позднее этот завет обновляется для народа и опечатывается кровью (Исх. 24,6-8).

Становится ясно, что, согласно старому завету, народ Израиля находился во внешних отношениях с Богом на основе закона. Если бы они соблюдали закон, то на земле им были обещаны жизнь и благословение. Если они нарушали закон, они были прокляты. Благословение во всем зависело от человека, исполнявшего свои обязательства. Это было слабое место первого завета, так как он устанавливал, что падший человек не может соблюдать святой закон Бога. Таким образом, появляется необходимость во втором завете, ходатаем которого стал Христос.

В действительности Иегова не находит недостатка в самом первом завете; недостаток был в тех, кто оказался неспособен выполнить его условия. Найдя недостаток в них, Иегова говорит о новом завете. Автор в стихах 8-12 приводит цитату из Иер. 31,31-34, чтобы показать нам условия этого нового завета.

Из этой цитаты мы узнаем, что новый завет подразумевает день, который грядет, и заключается строго с Израилем и применим к земному народу. Но если буква нового завета ограничена Израилем, то его дух применим ко всем христианам. Потому апостол Павел говорит о себе как о служителе, знающем новый завет не по букве, а по духу (см. 2 Кор. 3,6). По этой причине нам вряд ли следует надеяться, что мы найдем в новом завете какую-нибудь из истин, которые исключительно устанавливают христианские преимущества, но, скорее, благословения, которые существенны для всего народа Бога и которые, восстановив и искупив Израиль, будут иметь силу в грядущий день, и верующие могут наслаждаться ими в нынешний день благодати.

Новый завет, в противоположность старому, заключен с Израилем в день, когда он был выведен из Египта. В тот день Бог отделил народ от Египта, чтобы они могли пребывать в отношениях с ним самим. Но, как мы видим, в соответствии с условиями завета благословение зависело от людей, исполнявших свою обязанность по завету. Им не удалось это сделать, как и сказал Господь: "Они не пребыли в том завете Моем", и Он, соответственно, "пренебрег их". Считаться с людьми, которые непослушанием и идолопоклонством не сумели выполнить свои обязательства, означало бы позволить им делать зло. Таким образом, Бог отказывается, чтобы они были во взаимоотношениях с ним на основании старого завета. На этом основании народ отвергается.

(Стихи 10-12). Но Бог может, и совершает (основываясь на своей суверенной благодати), и говорит о новом завете грядущих дней. Этот новый завет полностью за висит от высшей благодати Бога и устанавливает условие, по которому Он может быть с человеком в соответствии со своей святой сущностью и волей. Устанавливая благословение нового завета, снова и снова Он говорит: "Вложу законы Мои в мысли их", "И буду их Богом", "Я буду милостив", "И грехов их и беззаконий их не воспомяну более". Ясно, что благословения нового завета зависят не от дел человека и не от его воли, но от высшей воли Бога. Сущность нового завета заключается в том, что Господь берет на себя его свершение.

Иеремия говорит нам, что благословения нового завета - это, во первых, труд Бога в сердцах его народа, причем их мысли будут обновлены, а интересы удовлетворены, так что закон Бога будет записан в сердце, а не на каменных скрижалях; во вторых, те, кто таким образом воспитан, станут народом, находящимся в отношениях с Богом (в духе этого выступают сегодня верующие, как мы читаем в Евангелии по Иоанну: "А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились" (Иоан. 1,12.13)); в-третьих, будет сознательное познание Господа, так что не будет и речи о назидании ближнего или брата познать Господа (как справедливо это для истинных чад Бога сегодня, которые лично знают Господа; и сколько бы они ни узнали о Господе, они нуждаются в обучении!); в-четвертых, Господь проявит милость, в соответствии с которой грехи будут рассматриваться праведно, так что Бог будет способен сказать: "И грехов их и беззаконий их не воспомяну более". Это великое благословение сегодня предоставлено каждому верующему.

(Стих 13). Таковы условия и благословения нового завета. Если существует новое священство, при котором мы приближаемся к Богу, то обязан быть и новый завет, иначе новое священство, каким бы оно ни было совершенным, не будет иметь силы. Согласно первому завету, наше приближение к Богу зависело бы от нашего соблюдения условий завета. Так как это невозможно, то мы должны были бы находиться в отрыве от Бога из-за своих собственных неудач. Согласно новому завету, мы полностью находимся во взаимоотношении с Богом на том основании, что Бог совершил в своей суверенной благодати. Завет является новым в том смысле, что он полностью отличается от старого; это не новый завет того же образца. Будучи новым, завет делает старый завет устаревшим, который ветшает, устаревает, готовясь утратить свою силу. Поэтому нет нужды для иудеев или христианского мира возвращаться к тому, что человек разрушил и что Бог устранил крестом и разрушением Иерусалима и храма.

Автор послания представил нам новое священство Христа (глава 7), включая благословения нового завета (глава 8). Теперь, в главе 9, он представляет новую жертву Христа во всей ее бесконечной ценности вместе с новым святилищем, доступ в которое предоставляется жертвой Христа.

(Стихи 1-5). Автор сначала ссылается на старую скинию, не говоря подробно о ее принадлежностях, как бы символически поучительны они ни были, чтобы показать превосходство небесного святилища.

Мы узнаем, что, хотя раньше и были уставы божественного служения, связанные со скинией, это, по существу, было мирское святилище. Своей красотой, своим тщательно продуманным ритуалом и впечатляющими церемониями скиния была притягательна для плотского человека и, таким образом, была полностью пригодной для этого мира. Далее автор придает великое значение двум частям скинии, разделенной завесой на "святое" и "Святое святых".

(Стихи 6.7). Сославшись на форму скинии и ее содержимое, автор переходит к разговору о священниках, жертвах, связанных со скинией, и о народе. В связи с этой скинией именно священники (не народ) совершали служение. Более того, во вторую часть скинии имел доступ только первосвященник, и только один раз в год, и "не без крови", которую он приносил за себя и грехи народа.

В этих первых семи стихах мы имеем описание того, о чем автор говорит в заключительной главе как о "стане" (гл. 13,13). Стан состоял из множества людей, окружавших прекрасный шатер, одна часть которого (святое святых) отделялась завесой и в который входили священники, отделенные от народа и выполнявшие служение Богу от имени народа.

(Стихи 8-10). Что же мы должны познать из скинии и ее жертв? Нам не предоставляют возможность дать свое собственное толкование, а определенно говорят, что их истинное значение определил Святой Дух. Во-первых, нам предстоит узнать, что служение в скинии ясно показывает, что при законе путь в присутствие Бога не был открыт. Во вторых, если путь в святое святых еще не был открыт, то это было ясным доказательством недостаточности жертв. Они не могли сделать совершенной совесть того, кто приносил их. В третьих, все это было образом грядущего. Образы, однако, никогда не могут удовлетворить ни Бога, ни человека. При такой системе Бог был закрыт, а человек заточен. Иудейская система вероучения не могла ни открыть для нас небо, ни сделать нас пригодными для неба.

Увы, христианский мир игнорировал учение Святого Духа: вместо того чтобы видеть в скинии образ, он использовал ее как образец для своих религиозных служб. Поступая так, христианский мир утратил благие вещи, о которых говорят образы. Так, большая часть христианского мира снова возвела чудесные здания и снова отгородила часть своих зданий как более святые; они снова учредили сословие священников, отделенных от простых верующих и выполняющих религиозные службы от имени народа; была принята система по образцу иудейского стана, которая держит людей на расстоянии от Бога и никогда не может сделать совесть совершенной.

Следует также помнить, что совершенная, или очищенная, совесть, о которой автор говорит в главах 9 и 10, очень отличается от той, которая в другом месте называется доброй совестью. Очищенная совесть - это та, которая, будучи однажды очищенной, не имеет больше сознания грехов (гл. 10,2), что предполагает совесть, проявляющуюся по отношению к грехам; но это проявление столкнулось с познанием, что верующий очищен от всех грехов драгоценной кровью Христа и никогда не попадет на суд. Добрая совесть - это совесть, свободная от соблазна в практическом отношении и хождении.

(Стих 11). С приходом Христа все меняется. Мы сразу имеем нового первосвященника, более великую и более совершенную скинию и новую жертву. Аарон был первосвященником по отношению к реалиям нынешнего мира. Христос - это наш "Первосвященник будущих благ". Жертва Христа обеспечивает для верующего не только нынешние благословения, но и грядущие блага, по отношению к которым Христос является первосвященником. Так, снова Дух Бога не теряет из виду конец нашего странствия в пустыне. В гл. 2,10 мы узнаем, что Христос "приводит многих сынов в славу"; в гл. 2,5 мы читаем о "будущей вселенной"; в гл. 4,9 нам говорят о покое, который остается; в гл. 6,5 мы снова читаем о "будущем веке". [Прим. ред.: в русской синодальной Библии "покой" - "субботство".] Христос - наш первосвященник, поддерживающий нас в пустыне, намеревающийся привести нас к благам в конце странствия в будущем.

Если священство Аарона устраняется священством Христа, то земная скиния также устраняется "большею и совершеннейшею скиниею". Земная скиния возводилась руками и являлась творением, совершеннейшая же скиния - это "само небо" (стих 24).

(Стих 12). Левитские жертвы устраняются одной великой жертвой Христа, который своей собственной кровью вошел в само небо, прообразом которого было святое святых. Кроме того, в противоположность земным священникам, которые входили "однажды в год", Христос вошел на небо "однажды". [Прим. ред.: в английской Библии Д.Н. Дарби в гл. 9,12 сказано: "... раз и навсегда вошел".] Он вошел, чтобы совершать свое священническое служение от имени тех, для кого Он уже приобрел вечное искупление.

(Стихи 13,14). Кровь Христа, благодаря которой было приобретено вечное искупление, отстраняет кровь тельцов и козлов. Кровь этих животных воистину имела освящающее действие в той мере, в какой это касается очищения тела (см. Числ. 19,7.8). Но кровь Христа очищает совесть. Кровь животного, принесенного священником, полностью устраняется кровью "Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу". Святым Духом Христос становится воплощенным; Святым Духом Он жил жизнью совершенства. Так, по вечному Духу, как совершенный человек, Он "принес Себя непорочного Богу" (ср. Лук. 1,35; Д. ап. 10,38). В Евр. 2,9, мы читаем, "что по благодати Божией" Иисус вкусил смерть "за всех". Здесь же мы узнаем, что Он принес себя непорочного Богу. Итак, мы доводим до сведения грешника, что Христос принес себя Богу, но для тебя.

Для того, кто верит, результатом этой великой жертвы является очищение совести "от мертвых дел". При виде того, что Христос принес себя непорочного Богу и что Бог принял великую жертву и исполнился любовью ко Христу и его пролитой крови, совесть верующего человека освобождается от всех забот, чтобы иметь благословение. Такое деяние, хотя и хорошее само по себе, было бы лишь мертвым делом. Но, очистив совесть, верующий становится поклонником Бога.

(Стих 15). Видя, что жертва Христа удовлетворяет святость Бога и нужду грешника, Христос становится хода таем нового завета - тем, через кого гарантируются все благословения нового завета для тех, кто призван получить обетования вечного наследства.

(Стихи 16,17). Автор показал, что "через смерть" верующий получает обетование наследия. Для объяснения необходимости смерти он ссылается в этих вставленных мимоходом стихах на тот факт, что среди людей наследие обеспечивается завещанием, которое вступает в силу после смерти того, кто оставляет завещание.

(Стихи 18-22). Автор далее представляет великую истину, что благословения нового завета и новое святилище, которые могут быть обеспечены только "через смерть", были образно истолкованы в первом завете и земной скинии. Первый завет был утвержден кровью, и скиния, со всеми ее сосудами, была окроплена кровью как свидетельство того, что для человека не может быть благословения и приближения к Богу кроме как через кровь. Так мы постигаем окончательный вывод, что "без пролития крови не бывает прощения". Здесь это не просто окропление кровью, но "пролитие крови" - праведная основа для Бога объявить прощение всем и объявить всех, кто верует, прощенными.

(Стих 23). Скиния и ее принадлежности были только "образами небесного". В земную скинию можно было войти, очистив плоть, что обеспечивалось кровью тельцов и козлов, но очищение того, что есть небесное, требовало более достойных жертв.

(Стих 24). Автор упомянул о достойнейших жертвах, начиная тему такими словами: "Но Христос... придя" (стих 11). Теперь он ведет наши мысли к новому святилищу следующим выражением: "Ибо Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо". Там, в самом присутствии Бога, Господь Иисус появляется как наш великий первосвященник, чтобы представить свой народ перед лицом Бога. Христос, представ на небесах перед лицом Бога за нас, является вечным свидетелем того, что небесная обитель и престол открыты верующему.

(Стихи 25-28). Более того, любое препятствие для верующего на пути к небу устранено одной вечной совершенной жертвой. Ежегодное повторение левитских жертв было доказательством их недостаточности для устранения греха. Христос же однажды появился в конце веков, чтобы уничтожить грех своей жертвой; "и как человекам положено однажды умереть, а потом суд, так и Христос, однажды принеся Себя в жертву, чтобы подъять грехи многих...". Таким образом, одной великой жертвой самого Христа уничтожен грех, и смерть и суд удалены от верующего.

Благословенный результат для верующего - второе пришествие Христа. Он больше не будет иметь дело с грехом, ибо Он столкнулся с грехом при своем первом пришествии. Его второе пришествие будет полностью посвящено для спасения своего народа от мира и власти греха, чтобы привести их в покой, который "еще остается".

Таким образом, отрывок представляет трехкратное по явление Господа Иисуса: его появление на кресте в прошлом, чтобы уничтожить грех, взять грехи и устранить суд; его настоящее пребывание на самом небе как великого первосвященника от имени своего народа и будущий приход в славе для окончательного спасения своего народа из пустыни мира со всеми ее искушениями и немощами.

В десятой главе послания представлен источник, с по мощью которого верующий становится пригодным для небесной обители. Его совесть очищается (стихи 1-18), так что он может теперь войти в святое святых в духе (стихи 19-22), твердо придерживаться своего пути через мир без колебаний или поворота обратно (стихи 23-31), смотреть в лицо гонениям (стихи 32-34) и идти по пути веры (стихи 35-39).

(Стихи 1-4). В главе 9 мы узнали, что место на небе определено каждому верующему не по тому, что он сделал, но целиком благодаря делу Христа и положению, которое Он занимает перед лицом Бога. В главе 10 мы узнаем, как это дело применимо к совести верующего, чтобы он мог теперь радоваться и в духе занять это новое место. Чтобы найти свое место со Христом на самом небе, необходимо иметь очищенную совесть. Первые восемнадцать стихов главы 10 прямо излагают, как формируется эта очищенная совесть.

В трех отрывках в главах 9 и 10 автор говорит о "со вершенной", или "очищенной",совести. В гл. 9,9 он определенно заявляет, что иудейские жертвы не могли сотворить приносящему совершенную совесть. В гл. 9,14 мы читаем о совершенном приношении Христа, очищающем совесть "от мертвых дел", чтобы верующий стал свободным для поклонения живому Богу. Наконец, в гл. 10,2 нам говорят, что поклонником, который имеет очищенную совесть, является тот, у кого больше нет сознания грехов. Тот, кто имеет греховную совесть, живет в страхе, что однажды Бог приведет его на суд за его грехи, и поэтому он не может наслаждаться миром с Богом. Не иметь больше сознания грехов подразумевает, что этот страх перед судом исчезает при понимании того, что Бог разобрался со всеми грехами верующего.

Однако, хотя Бог никогда не предает верующего на суд за его грехи, Он, как Отец, может наказать нас (если мы грешим) как детей (гл. 12,5-11) и очищенная совесть не подразумевает, что мы никогда не грешим или что у нас нет сознания падений в прошлом и настоящем, но она предполагает, что весь страх перед будущим судом за наши грехи полностью устраняется. Итак, понятие "очищенная совесть" нельзя смешивать с тем, когда мы говорим о доброй совести. Если по причине праздного хождения истинный верующий согрешит, его совесть, конечно, будет обеспокоена, и только после исповедания Богу он снова обретет добрую совесть, но это не затрагивает вопрос вечного прощения грехов, которое дает ему очищенная совесть.

Под законом было невозможно приобрести "совершенную", или очищенную, совесть. Чаще всего жертвы могли дать только временное облегчение. Каждый новый грех требовал новой жертвы. Если бы жертвы обеспечивали очищение совести, то их не надо было бы повторять.

Правда, закон показывал, что жертвы были нужны для устранения грехов, но это было только тенью грядущих благ. Это не было реальностью. Кровь тельцов и козлов никогда не может уничтожить грехи.

Тогда как обрести очищенную совесть? Последующие стихи дают ответ на этот вопрос, представляя нам три великие истины:

- во-первых, волю Бога (стихи 5-10);

- во-вторых, дело Христа (стихи 11-14);

- в-третьих, свидетельство Духа (стихи 15-18).

(Стихи 5-7). Воля Бога была изложена "в начале книги". [Прим. ред.: в английской Библии Д. Н. Дарби в стихе 7: "в свитке книги".] Это было, очевидно, не Писание, так как данная ссылка на свиток книги образует часть цитаты из Пс. 40. Это, кажется, образная ссылка на вечные советы Бога. Приходя в мир, Господь говорит, что Он пришел творить волю Бога. Жертвы и приношения по закону не могли исполнять волю Бога. Тело должно было быть приготовлено для испода, чтобы в соответствии с советами Бога Он мог бы исполнить его волю.

(Стихи 8.9). То, что объявил Господь, когда пришел в мир, уже было сказано наверху, на небе. Исполнение воли Бога отменило первый завет, чтобы утвердить второй.

(Стих 10). В десятом стихе нам определенно говорится, какова воля Бога. Так, мы читаем: "По сей то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа". Нет нужды всматриваться в себя в попытке найти в своей вере, своем раскаянии, своем опыте или своих чувствах то, что принесет отягощенной совести облегчение или мир.

Писание благословенно уводит наши мысли от самих себя и напитывает нас волей Бога и делом Христа. Бог раскрывает перед нами благословенную тайну его советов, что его воля состоит в том, чтобы освободить нас от малейшего греха не через что то, что мы сами сделали или можем сделать, но полностью через дело Господа Иисуса Христа.

(Стихи 11-14). Стихи с одиннадцатого по четырнадцатый представляют в более подробных деталях дело Христа, через которое исполняется воля Бога. Эти стихи полностью относятся к Христу и его делу. Мы не участвуем в этом, разве что грехами, из за которых стало необходимым это дело. Мы не должны давать свободу своим чувствам и опыту, но просто с верой спокойно стоять и наблюдать за Господним спасением.

Стих 11 показывает нам крайнюю безнадежность иудейских жертв. Этот стих охватывает период в пятнадцать столетий, включая в себя каждого иудейского священника и все дни нескончаемых дел с бесчисленными жертва ми, которые они приносили. Затем нам говорят, что этот обширный парад человеческой энергии с реками крови, которая текла с иудейских жертвенников, "никогда не может истребить грехов". Упраздняя, таким образом, в одном стихе целую иудейскую систему вероучения, автор в стихе 12 представляет, в противоположность этому, могучее дело Христа. Этот человек, Христос, в отличие от всех иудейских священников, "принеся одну жертву за грехи [в противоположность всем иудейским жертвам], навсегда воссел одесную Бога" в противоположность священникам, которые никогда не завершали свою работу.

Благословенность истины этого стиха несколько затемняется ошибочной пунктуацией в авторизованном варианте английского перевода Библии. Запятая после слова "навсегда" соединяет это слово с "одной жертвой". Запятая должна стоять после слова "грехи", оставляя слово "навсегда" связанным с Христом, воссевшим одесную Бога. Христос смог совершить одно дело "навсегда", имея в виду, что Он никогда не взялся бы за это дело снова. Если Он воссел навсегда, то это является непреходящим доказательством того, что его труд закончен. Тем более, после того как Он воссел одесную Бога, мы знаем, что его дело принято.

Следующие два стиха излагают для врагов и для верующих результат того, что Христос воссел навечно. Для его врагов это означает суд. Поскольку они отвергли его дело, то не остается ничего другого, как уничтожить грехи. Христос "ожидает, доколе враги Его будут положены в подножие ног Его". Что касается "освящаемых", то Христос, воскресший и прославленный, своим делом сделал их совершенными. Мы ожидаем приобрести свои восславленные тела, а наши души совершенно очистились от грехов в очах Бога делом Христа. Как кто-то сказал: "Отец и Сын не могли сделать больше для наших грехов, чем уже совершено в жертве Иисуса и открыто нашей вере в написанном Слове". Не только Христос воссел на всегда, но и верующие освящены навсегда. Если Христос воссел навечно, то и верующие усовершенствованы навечно.

(Стихи 15-18). Итак, мы познали волю Бога как источник нашего благословения и дело Христа как действенное средство, с помощью которого мы заручаемся благословением. Теперь автор приводит свидетельство Духа, который с божественной властью дает нам познание истины, так что мы можем обладать ею с божественной уверенностью. В другом месте мы читаем о свидетельстве Духа "духу нашему" (Рим. 8,16); здесь же дано свидетельство Духа "нам". [Прим. ред.: в английской Библии Д.Н.Дарби - "с духом нашим".] Свидетельство "нам" - это то, что Дух сказал в Писании, как мы и читаем: "Ибо сказано". Затем следует цитата из Иер. 31,34, уже приведенная в главе 8, чтобы представить условия нового завета. Цитата повторяется для того, чтобы доказать, что действенность дела Христа такова, что Бог может сказать о верующих: "И грехов их и беззаконий их не воспомяну более". Бог не говорит: "Я не вспомню их грехи и их беззакония", но Он говорит: "И грехов их и беззаконий их не воспомяну более". Простое заявление, что Бог не вспомнит наши грехи, могло бы подразумевать, что Он оставил их без внимания. Но когда Бог говорит, что Он не вспомнит их "более", то это означает, что о них помнили, что они были исповеданы и унесены и что они были рас смотрены в суде. Поступив с ними соответствующим образом, Бог может праведно изречь, что они не будут "воспомянуты более".

(Стихи 19-22). Истина очищенной совести уготавливает путь для поклонения. Автор уже говорил о новой жертве и новом святилище; теперь же он представляет нового поклонника. В противоположность иудаизму, в котором приносящий жертву не имеет доступа в святилище, в христианстве верующий имеет "дерзновение входить во святилище посредством крови Иисуса". Было предусмотрено удалить все, что будет мешать нашему приближению к Богу как верующим. Грехи были встречены кровью Иисуса. Христос, приняв плоть и став человеком, открыл живой путь для людей в святилище. Нашими немощами занимается наш первосвященник. Ни грехи, которые мы совершили, ни тела, в которых мы находимся, ни немощи, которыми мы окружены, не могут воспрепятствовать верующему войти в духе за завесу в само небо.

Автор наставляет приблизиться к Богу с истинным сердцем, с полным заверением веры, с любовью, свобод ной от осуждающей совести, и телами, отделенными от любых оскверняющих деяний. Здесь мы можем остановиться и спросить себя, как много мы знаем об этом приближении, о входе за завесу. Мы можем воистину что то знать об этом наставлении, о котором говорится в главе 4: "Да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благо временной помощи". Это есть стремление к укрытию, чтобы избежать шторма этой жизни; это возвращение в дом, чтобы греться в солнечных лучах любви. Существует большая разница между укрытием и домом. Укрытие - это то место, к которому мы бежим, чтобы укрыться во время бури. Дом - это то место, где наша любовь находит свое успокоение. Мы все знаем Христа как убежище, к которому мы стремимся в своих заботах; но как мало мы знаем его как храмину нашей любви! Христос есть "защита от ветра и покров от непогоды... тень от высокой скалы в земле жаждущей" (Ис. 32,2). Да, благословенно (когда мы проходим через этот мир с его искушающими взрывами, его бесплодием и усталостью) иметь кого-то, к кому мы можем обратиться за пристанищем и облегчением. Но давайте помнить, что если мы бежим к Христу как к убежищу только во время бури, то опасно оставлять его после бури. Однако такое случается слишком часто с каждым из нас. Мы обращаемся к нему в бурю, и мы пренебрегаем им в покое. Но если наша любовь приближается к нему там, где Он есть, если мы видим, что его место - это наше место на самом небе, тогда место, где Он находится, станет храминой нашей любви, где мы можем общаться с Иисусом там, куда никогда не упадет тень смерти и где все слезы утрутся.

(Стихи 23-25). Чем больше мы понимаем и пользуемся своей привилегией приближения к Богу за завесу, тем лучше мы будем способны совершать путь (с его опасностями) через пустыню. Так, за увещеванием "Да приступаем" следует другое увещевание - "Будем держаться исповедания упования неуклонно".

Мы имеем надежду (или упование), представленную нам, и Он, который дал обетование об уповании, будет верным своему слову. Но существует и опасность отказа от "исповедания упования" из-за устройства в этом мире.

Мы способны твердо придерживаться своего исповедания без колебаний только тогда, когда взираем на Него - того, кто верен.

Более того, среди печалей, трудностей и опасностей мы будем нуждаться во взаимной поддержке друг друга. Временами мы можем подвергаться испытаниям одиночества, но действительное общение представляет собой путь Бога для его народа. Давайте думать друг о друге и не будем "оставлять собрания своего". Суета и самостоятельность плоти могут недостаточно ценить помощь других, но истинное осознание своей незначимости приведет к тому, чтобы в первую очередь и прежде всего смотреть на того, кто верен, и дорожить поддержкой наших братьев. И мы будем думать о тех, кого ценим, стремясь иметь любовь, в которой мы нуждаемся, и практическую помощь от их добрых дел. Но как легко плоть, увлеченная даже малой толикой злобы, может дать себе волю, чтобы раздражать брата, зная, что это обидно! Давайте лучше стремиться пробудить любовь, проявляя ее. Никто не может игнорировать собрание без потери для себя. Покидать собрание святых - это, конечно, знак тщеславного чувства. За частым пропуском собраний обычно следует отпадение и возврат в мир или к светской религии. Когда приближается день славы, трудности будут возрастать, делая все более необходимым, чтобы мы искали поддержки друг у друга и не игнорировали собрания святых.

(Стихи 26-31). Автор рассмотрел опасность потери нашей надежды, если мы пренебрегаем друг другом и оставляем собрания. И вот он предупреждает нас о более серьезной опасности отступничества, угрожающей христианскому исповеданию. Преднамеренный грех - это отпадение от христианской веры. Автор не говорит об отступнике, который может вернуться в мир, как Димас, о котором мы читаем в другом послании. Такой человек может быть излечен. Отступник же не только отказывается от христианства, но принимает некоторую человеческую религию после того, как исповедовал христианство. Он обычно говорит: "Я испытал христианство, но нахожу иудаизм [или буддизм, или какую то другую религию] лучше". Для такого больше не существует жертвы за грех, а только "страшное ожидание суда". Такой человек с презрением относится к Сыну Бога, предает жертву Христа и оскорбляет Духа благодати.

Отступник должен быть предоставлен Богу. Не наше дело - мстить. Бог не может вверить нам отмщение. Нам определенно говорят, что отмщение принадлежит Господу. Отступник обнаружит, как "страшно впасть в руки Бога живаго".

(Стихи 32-34). Далее автор предупреждает нас не терять духа при страданиях, поношениях и скорбях. Всегда существует опасность отступления с пути из-за поношения и страдания. Эти верующие начали благодатно. Будучи просвещенными истиной, они сразу имели трудности из-за истины. Но в этом они терпели и чистосердечно подружились с теми, кто страдал во имя Христа. Они даже с радостью приняли расхищение своего имущества, зная, что на небесах у них есть лучшее и непреходящее имущество.

(Стихи 35-39). Такая уверенность обеспечивает оживляющее воздействие, но, между тем, мы нуждаемся в терпении, чтобы подчиниться воле Бога, пока ожидаем обетованное. Время ожидания - это маленький период, затем "Грядущий придет и не умедлит". Пока Он не пришел, путь для верующего - это путь веры. Он всегда был таковым - как в прежние дни, так и сегодня, что соответствует словам пророка Аввакума: "Праведный своею верою жив будет". Бог не благоволит к тому, кто тянется назад. Отступник отступает к погибели; но о тех, кому написано данное послание, можно с уверенностью сказать: "Мы же не из колеблющихся на погибель, но стоим в вере к спасению души".

В главе 3 верующие именуются участниками небесного призвания. Нас призывают с земли на небо. Из главы 9 мы узнали, что небо сохранено для верующего, ибо Христос взошел на само небо, чтобы теперь появиться в присутствии Бога для нас. Из главы 10 мы узнали, что верующие подготовлены пригодными для неба делом Христа, так что даже теперь, на земле, они могут в духе войти в небесные радости за завесой.

В главе 11 мы видим путь, по которому должен следовать небесный человек, когда он проходит через этот мир на своем пути к небу. Учение ясно показывает, что изначально и до конца это есть путь веры. Вся глава являет собой прекрасное раскрытие цитаты из книги пророка Аввакума, приведенной в конце предыдущей главы: "Праведный своею верою жив будет".

Вспоминая, кому адресовано послание, мы можем понять, что целая глава должна была быть посвящена постоянству веры как великому принципу, по которому живет верующий. Эти верующие евреи могли столкнуться с особой трудностью в восприятии пути веры, ибо они были воспитаны в религиозной системе, которая очень определенно взывала к видению. Иудейская религия сосредоточивалась вокруг чудесного храма с жертвенниками и материальными жертвами, которые приносились официальным священством, одетым в прекрасные одежды, и сопровождались красочными церемониями в соответствии с предписанным ритуалом.

Но все это было отброшено христианством, в которое эти верующие были приведены. Им пришлось познать, что в христианстве нет ничего для видения, но все - для веры. Более того, видимые вещи иудейской религии были лишь тенями грядущих благ, тогда когда невидимые блага христианства являются сущностью. Эти верующие были призваны выйти за иудейский стан к Христу, который понес поругание. Автор предупреждает их не возвращаться после того, как они вышли.

Увещевания и предупреждения автора послания звучат сегодня и для нас, ибо мы видим, что христианский мир в большой степени вернулся назад, возможно, не в полном смысле слов, употребленных в гл. 10,38.39, что является реальным отступничеством. Христианский мир вернулся назад как бы в подражание. Он скопировал иудейскую систему вероучения в том, что снова воз двигаются чудесные храмы с реальными алтарями и назначаются официальные священники для проведения разработанных церемоний, которые взывают к видению и плотскому человеку, в то же время не поднимая вопроса об обращении, или новом рождении. Таким образом, христианский мир, не отказываясь от исповедания христианства, попытался соединить иудаизм с христианством, в результате чего он теряет жизненно важные истины христианства, которые может постичь только истинный верующий, и сохраняет внешние признаки иудаизма, которые может оценить плотский человек.

В этой великой главе мы оставляем позади себя тени, чтобы вступить на путь веры: только так можно узнать реальные и жизненные предметы Бога и наслаждаться ими. Более того, мы узнаем, что во всех жизненных передрягах вера была жизненно важным связующим с Богом звеном. После трех первых вводных стихов глава распадается по своему строению на три главных раздела:

1) стихи 4-7 представляют веру как великий принцип, по которому мы приближаемся к Богу и избегаем грядущего суда;

2) стихи 8-22 дают примеры людей веры, которые крепко придерживались цели Бога для грядущего мира, позволявшей им быть на земле в качестве странников и пилигримов;

3) стихи 23-38 показывают, как вера побеждает власть дьявола и нынешний мир со всеми его приманками и трудностями.

(Стих 1). Вводные стихи представляют великие принципы веры. Первый стих вряд ли являет собой определение веры, но, скорее, слова о пользе веры. Он разъясняет нам, что совершает вера, а не чем она является. Вера делает реальными вещи, на которые мы надеемся. Она делает очень реальным для наших душ то, к чему мы стремимся. Она убеждает в истинности того, что невидимо. Невидимое становится реальным для верующего, как будто оно зримо - "даже гораздо более, потому что существует обман в вещах, которые видны" (Д. Н. Д.).

(Стих 2). Верой "свидетельствованы древние". Это произошло не благодаря их делам или их жизни, но благодаря вере. Это были мужчины и женщины с такими же страстями, что и мы, и изобиловавшими в их жизни многими неудачами и делами, подлежавшими иногда осуждению. Тем не менее, несмотря на все неудачи, они были отмечены верой в Бога, и, прочитав о них, мы снова вспоминаем конец главы, что именно благодаря вере они получили свидетельство.

(Стих З). Через веру мы понимаем, что миры устроены по Слову Бога. Плотский человек (с враждой к Богу в своем сердце) по понятной причине стремится объяснить образование вселенной без Бога. Он охотно будет искать происхождение мира в материи и силах природы. В результате он будет бродить в потемках и не обретет уверенности в своих догадках. Теории, которые с восхищением приветствуются одним поколением как последнее слово мудрости, отвергаются последующим поколением как несостоятельный абсурд. Человек занят только тем, что созерцает. Бог определенно заявляет, что видимое не стало из того, что появляется. [Прим. ред.: в английской Библии Д.Н.Дарби стих 3 звучит так: "Верой понимаем, что миры устроены словом Бога, так что то, что видимо, не произошло бы из того, что появляется". Ср. русский синодальный перевод Библии.] Рассудком люди завели себя в море противоречивых догадок, а благодаря вере верующий постигает, как устроены миры. Мы знаем, что материя происходит не из материи, потому что предметы, которые видны, не сделаны из того, что появляется. Вера знает, что все миры произошли по Слову Бога.

Таким образом, вступительные стихи излагают три великих принципа веры. Во-первых, вера делает для нас реальными невидимые вещи; во-вторых, имеющие веру получают свидетельство; в-третьих, вера ведет нас к пониманию вещей, которые лежат вне восприятия плотского человека.

От вступительных стихов мы подходим к первому главному разделу главы, в котором вера рассматривается как: великий план приближения к Богу, как сказано об Авеле; принцип избавления от смерти, как это показано на примере Еноха; принцип спасения от суда, как это говорится о Ное. Таким образом, верой каждый верующий устанавливает правильные взаимоотношения с Богом.

(Стих 4). В случае с Авелем мы представили единственный способ, которым грешник может приблизиться к Богу. Авель знал, что он был грешником и что Бог - это святой Бог, который не может пройти мимо грехов. Тогда как же ему следовало быть праведным с Богом? Благодаря вере он использовал единственно возможный способ для грешника под приговором смерти. Он пришел к Богу на основании смерти жертвы, на которой не было греха. Его жертва Богу говорила об Иисусе, Агнце Бога, и таким образом Авель получил свидетельство, что он был праведен, причем Бог засвидетельствовал о его дарах. Бог не свидетельствовал о его жизни, и даже не о его вере, но о жертве, которую принесла его вера. Это все-таки есть способ благословения грешника, и единственный способ. Тот, кто верит в Иисуса, кто признает его великую жертву, - тот получает свидетельство, что он праведный. Ибо "оправдывается Им всякий верующий". Таким образом, получается, что Авель, будучи мертвым, все таки говорит. Он говорит о пути веры, с помощью которой грешник может получить благословение.

(Стихи 5.6). В Енохе мы видим другую великую черту веры: она избавляет от смерти. О Енохе мы читаем, что он "переселен был так, что не видел смерти". Несмотря на видение и разум и в противоположность всему опыту, он стремился быть переселенным так, чтобы не видеть смерти. Только вера может искать события, которые ни когда прежде не происходили в истории людей. Так, верующий сегодня ищет не смерти, но переселения. Мы ждем событие, которое не имеет аналога в истории христианского мира. Мы ждем звука трубы и голоса Господа, который призовет нас встретить его в воздухе. Плотский человек со страхом ждет смерти, которой заканчивается его жизнь на земле; только вера может стремиться к переселению, не проходя через смерть.

В книге Бытие ничего не говорится о вере Еноха, но нам дважды говорят, что он ходил пред Богом. Именно на этот факт ссылается автор, когда говорит, что перед переселением Енох "получил... свидетельство, что угодил Богу". Исходя из этого, автор доказывает, что он должен был иметь веру, так как без веры невозможно угодить Богу. Тот, кто приходит к Богу, должен верить, и не только в то, что Бог есть, но и в то, что Он воздает тем, кто усердно его ищет.

(Стих 7). В Ное мы видим, как вера освобождает от суда Бога. Он был предупрежден Богом о грядущем суде, когда внешне не было ни малейшего знака неминуемой гибели: когда Бог предупреждал его, грядущий суд "не было видно". Что касается видимых вещей, то все шло как обычно. Господь говорит нам, что люди того времени ели и пили, женились и выходили замуж. Тем не менее человек веры поверил предупреждению Бога и, движимый страхом, воспользовался тем, что дал ему Бог, и, таким образом, избежал суда, который сокрушил мир. Со временем он понял сущность веры, осудил мир, который отказался поверить свидетельству Бога о грядущем суде, и стал "наследником праведности по вере".

Стих 8 открывает другой раздел главы, представляющий веру, которая объясняет цель Бога в отношении грядущего мира, позволяя верующему жить как страннику и пилигриму в этом нынешнем мире. В данном разделе (стихи 8-22) пять святых Ветхого Завета упоминаются по имени: Авраам, Сарра, Исаак, Иаков и Иосиф, при этом каждый имел свою отличительную черту веры, но все они ожидали грядущий мир славы.

(Стих 8). Авраам - главный свидетель веры, которым крепко овладели цели Бога, ведущие его к поискам другого мира и к жизни странника в этом мире. Он был призван покинуть страну, в которой жил, ради другой страны, которую он должен был получить. Если Бог призывает человека из этого нынешнего мира, то это потому, что у Бога есть лучший мир для него. Вспомним, как Стефан начал свою речь перед иудейским синедрионом: "Бог славы явился отцу нашему Аврааму..." Это замечательные слова, но конец речи еще более замечательный, так как Стефан, глядя вверх, на небо, и видя Иисуса, стоящего одесную Бога, мог сказать: "Вот, я вижу небеса отверстые и Сына Человеческого, стоящего одесную Бога". Начало призвания заключается в том, что Бог славы по является перед человеком на земле; конец - в том, что Человек появляется в славе Бога на небе. Господь Иисус занимает свое место в славе, и мы ясно видим, что Авраам видит результат своего призвания Богом. Мы, как Авраам, были призваны в соответствии с целью Бога (2 Тим. 1,9); и это значит, что мы призваны из нынешнего мира иметь часть с Христом в доме славы, где Он находится, чтобы воистину быть подобными образу Сына Бога (Фил. 3,14; Рим. 8,29; 2 Фес. 2,14).

Более того, в Аврааме мы имеем не только разительную картину высшего призыва Бога, но и яркий пример ответа веры. Во-первых, мы читаем, что он "пошел, не зная, куда идет". Оставить свою страну, не зная куда идешь, - это покажется плотскому человеку про сто сумасшествием и противоречием всякому рассудку и благоразумию. Это, однако, тот самый случай воссияния веры. Для веры Авраама было достаточно, что Бог призвал его, и Бог знал, куда Он его вел. Временами мы желаем видеть, какой результат будет, если шагнуть навстречу послушанию Слова; соответственно, мы колеблемся предпринять этот шаг. Человеческое благоразумие будет тщательно взвешивать результаты, а божественно дарованная вера оставляет результат послушанию Богу.

(Стих 9). Во-вторых, Авраам не только отправился по вере, но, оставив все старое, он шел верою, прежде чем получил новое. Так, вместе с Исааком и Иаковом он принял образ странника и пилигрима. Страна для него, в которой он обитал, была чужой, а сам он был пилигримом, жившим в шатрах. Не является ли это истинным положением христианина сегодня? Мы были призваны из мира, но мы еще не находимся в новой обители, в которую идем. Между тем, мы - странники в чужом мире и пилигримы, идущие в другой мир.

(Стих 10). В-третьих, Авраам "ожидал города, имеющего основания, которого художник и строитель Бог". Здесь мы узнаем, что поддерживало его как пилигрима в чужой стране; он ожидал будущего благословения, которое Бог имеет для своего народа. Он был окружен городами людей, которые тогда, как и сегодня, не имели праведных оснований. По этой причине города людей обречены на разрушение. Авраам ожидал города Бога, который, будучи основанным на праведности, никогда не будет перемещен. Мы знаем из стиха 16, а также из гл. 12,22, что это "град Бога живаго, небесный Иерусалим". Таким образом, Авраам вступает на путь веры в свете грядущего мира.

Плоти может показаться вершиной глупости покинуть этот видимый нынешний мир и стремиться к миру, который мы никогда не видели. Но вера ждет города Бога - небесный Иерусалим; и когда этот прекрасный город появится на виду всех со всей своей славой и благословениями - где нет печали, плача, смерти и ночи, - тогда станет ясно, как прав и как мудр был Авраам и как мудры все те, кто следует по его стопам, покидая этот нынешний мир и идя, как странники и пилигримы, к городу Бога.

(Стихи 11.12). На примере Сарры мы узнаем, что вера не только обращается к Богу перед лицом трудностей, но и уповает на него, несмотря на физическую немощь. Сарра не могла в своем возрасте родить сына и не думала о том, как это может быть. Ее уверенность была обращена к Богу, что Он воистину сам исполнит свои слова. Бог воз дал честь ее вере, дав ей ребенка "не по времени возраста". Таким образом, Бог дает большое сообщество людей в соответствии со своей целью, но делает это по-своему, "от одного... омертвелого". Как это часто бывает на путях Бога, Он исполняет свои планы немощными сосудами в обстоятельствах, которые кажутся безнадежными. Он извлекает силу из слабости, "ядомое" - из "ядущего", жизнь - из смерти и множество людей ("так много, как много звезд на небе") - из одного полумертвого. "Хвалящийся хвались Господом".

(Стихи 13-16). Нам также говорят, что эти святые не только жили в вере, но и "умерли в вере", не получив обетований. После их смерти Бог дает нам замечательное краткое изложение их жизни. В их истории, как мы знаем, было много неудач, поскольку они были людьми с такими же страстями, что и мы, и их неудачи были записаны для того, чтобы предупредить нас. Здесь неудача оставляется без внимания, и Бог записывает все, что в их жизни было плодом его собственной благодати. Данные стихи - это эпитафия Бога для патриархов.

Во-первых, нам сказано, что они смотрели дальше видимых предметов. Они видели обетования "издали". В своих мыслях они были твердо убеждены в будущей славе, и они имели надежду на славу.

Во-вторых, будущая слава, принятая сердцем, возымела практическое действие на их жизнь - они были странниками и пилигримами на земле.

В-третьих, признавая себя странниками и пилигримами, они дали ясное свидетельство Богу - "ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества".

В-четвертых, они отказались от возможности вернуться в мир, который они оставили. Те, кто отвечает на призыв Бога и отделяется от этого мира, обнаружат, что дьявол будет стремиться вернуть их назад в мир, давая им возможность для возвращения. Вожделение плоти, соблазны мира, притязания на естественные отношения, деловые обстоятельства жизни будут разными способами и в разное время открывать нам возможности для возвращения. Авраам прямо заявил, что он странник и пилигрим; Лот прямо заявил, что он просто следовал за человеком; три раза отмечено, что он шел с Авраамом, но когда появилась возможность, Лот воспользовался ею и вернулся в "города окрестности", в то время как Авраам пошел дальше к городу Бога. Увы, сколько людей со времен Лота, не воспользовавшись обетованием, использовали возможность свернуть с пути, который невозможен для плотского человека и является постоянным испытанием для плоти! Если мы избегаем возможности возвращения, то давайте постараемся прямо заявить, что мы на стороне Господа. Если мы заявим прямо, то давайте окончательно ступим на путь выхода из мира как странники и пилигримы. Если мы будем истинными странниками и пилигрима ми, то давайте посмотрим на огромную перспективу благословения, которая открывается нам в новом мире, и давайте будем убеждены в реальности грядущей славы и примем ее в свои сердца.

В-пятых, отказавшись от возможности возвратиться в собственную страну, они были свободны спешить к "лучшему то есть небесному".

В-шестых, о людях, чья жизнь характеризуется таким образом, мы читаем: "Бог не стыдится их, называя Себя их Богом". В их жизни было достаточно неудач, многих из которых они, несомненно, стыдились, но их великие и руководящие принципы, которые двигали ими и придавали своеобразие их хождению, были таковы, что Бог не стыдился называться их Богом.

В-седьмых, для таких Бог приготовил город; и в этом городе все, что было от Бога в их жизни, найдет славный отклик.

Если подобные черты характерны и для нас, то не можем ли мы сказать, что, несмотря на многие неудачи, не мощи и незначительность в глазах окружающих, Бог не будет стыдиться называть себя нашим Богом?

(Стихи 17-19). Жизнь Авраама показывает другую сторону веры. Если жизнь веры испытывается возможностью вернуться, которую предоставляет дьявол, то она также будет подвергаться испытаниям (чтобы доказать свою ценность), посланным от Бога. Так, мы узнаем, что Авраам был "искушаем", когда ему было сказано принести в жертву Исаака, его единственного сына, - того самого, через кого должны были исполниться обетования. Его вера выдержала испытание и позволила ему принести в жертву своего сына в надежде, что Бог способен воскресить его даже из мертвых.

(Стих 20). Здесь Исаак представлен нам как пример хождения в свете будущего, посему мы читаем: "Верою в будущее Исаак благословил Иакова и Исава". История благословения его сыновей дана в Быт. 27. И когда мы читаем эту печальную главу, в которой каждый член семьи терпит неудачу, мы можем обнаружить мало свидетельства о какой-то вере. Там Исаак предстает как руководимый своими желаниями и стремящийся поступать по плоти. Здесь же Бог, который заглядывает дальше внешних неудач, дает нам знать, что именно верой в будущее Исаак благословил своих сыновей.

(Стих 21). Следующим среди старейшин, которые получили благую весть благодаря вере, упоминается Иаков, но в его случае Бог дожидается того момента, когда он умирает, прежде чем записать действие веры, дающее Иакову место среди старейшин. Его жизнь как святого была испорчена многими пороками. Обманщик своего отца, притеснитель своего брата, изгнанник из дома, путешественник в чужой стране, слуга господина, которого он обманывал и который обманул его, при этом его дети были горем для него, он заканчивает свою изменчивую жизнь как чужестранец в Египте. Тем не менее он был истинный святой Бога и его бурная жизнь имела яркий закат. Поднявшись над плотью, он действует по вере, благословляя сыновей Иосифа. Плоть дала бы первое место старшему, но Иаков, зная по вере, что Бог наметил младшего на первое место, скрестил руки и, несмотря на про тесты Иосифа, благословил младшего первым.

(Стих 22). Наконец, перед нами проходит Иосиф как образец веры, обращенной в будущее, и мы читаем, что, умирая, он упомянул об исходе Израиля. Никогда чело век не имел такой власти, занимая такое место мирской славы, как Иосиф в Египте; и все-таки, когда он умирал, вся слава этого мира поблекла в его видении. Вместо того чтобы оглядываться на минувшую славу Египта, Иосиф устремляет свой взор на грядущую славу Израиля. В тот момент казалось очень маловероятным, что Израиль когда-либо оставит Египет. Они обосновались в Гесеме, и, как мы читаем, "владели они ею [землей], и плодились, и весьма умножились". Однако вера провидела, что сто пятьдесят лет спустя Израиль будет избавлен из Египта, чтобы войти в свою обетованную землю, и потому вера давала повеление в связи с их исходом.

Первая часть главы говорит о вере, с помощью которой верующий приближается к Богу на основании жертвы и находит избавление от смерти и суда (стихи 4-7); затем мы видим веру, с помощью которой верующий проходит в этом мире как странник и пилигрим в свете грядущего мира (стихи 8-22). В последней части главы, начинающейся со стиха 23, мы видим веру, которая побеждает этот нынешний мир. Если в первой части великим примером того, чья вера твердо владела грядущим миром - небесным отечеством и городом, который имеет основание, - явился Авраам, то в последней части выдающимся примером верующего, который верой побеждает нынешний мир, является Моисей.

(Стих 23). В связи с рождением Моисея нам напоминают о вере его родителей, которая не только позволила им пренебречь царским указом, но и преодолеть страх, то есть страх перед каким то нависшим злом, который часто труднее преодолеть, чем само зло. Достаточно странно, что действие их веры вызвала красота ребенка. Они действовали по вере, "ибо видели они, что дитя прекрасно". Очевидно, это была вера, действовавшая любовью.

(Стих 24). Переходя к самому Моисею, мы имеем по разительное свидетельство того, как вера побеждает нынешний мир со всем, что он может предложить в качестве привлекательности и славы. Родители преодолели страх перед миром; их сын преодолел его блага. Это делает веру Моисея еще более привлекательной, поскольку и мы можем преодолеть страх перед миром, но тем не менее пасть из-за его благ.

Для того чтобы понять высокое качество веры этого человека, хорошо вспомнить, что говорит Писание как о его замечательном характере, так и о высоком положении, которое он занимал в мире. Стефан в своем обращении к иудеям в синедрионе дает нам краткое, но замечательное изложение характера и положения Моисея (см. Д. ап. 7,20-22), говоря, что он был "прекрасен пред Богом... и научен был... всей мудрости Египетской, и был силен в словах и делах". Значит, это был человек с привлекательной внешностью, чей разум был наполнен всеми учениями ведущей страны мира того дня и кто мог излагать свою мудрость весомыми словами и подкреплять свои слова могучими делами. Тогда Моисей был всецело пригодным занять высшее положение в этом мире. Более того, это положение было доступно ему, так как он был усыновлен дочерью фараона и, таким образом, находился на прямом пути к трону фараонов.

Как же действует Моисей при столь благоприятных для продвижения в этом мире обстоятельствах?

Во-первых, мы читаем: "Придя в возраст [т. е. тогда, когда для него был благоприятный момент воспользоваться преимуществом своих великих способностей и положением], отказался называться сыном дочери фараоновой [т. е. он повернулся спиной ко всей славе этого мира]".

(Стих 25). Во-вторых, мы узнаем, чту он выбирает: и его выбор такой же разительный, как и его отказ. В то время в Египте было много людей, составлявших низшее сословие. Это были нежелательные чужестранцы, с которыми обращались крайне сурово, как с рабами. Их рабская жизнь была несчастной и тяжелой, так как они трудились по изготовлению кирпича и на полях под палящим солнцем (Исх. 1,13.14). Но, несмотря на низкое положение и тяжкое рабство, эти рабы были народом Бога. Моисей решил разделить свою судьбу с ними, предпочитая скорбеть вместе с народом Бога, нежели наслаждаться временными удовольствиями греха. Видя такой замечательный отказ и выбор, мы можем, пожалуй, спросить, что было источником его действий. Одним словом, нам сказано, что это была вера. Верой он отказался от мира, по вере он выбрал притеснение вместе с народом Бога. Более того, он действовал в свете провидения, несмотря на веления плотских чувств и несмотря на то, что, казалось, было потерей здравого смысла.

Возражая против пути, которым он следовал, можно было бы сослаться на провидение. Разве нельзя поспорить (имея на то веские причины) по тому поводу, что неправильно игнорировать то замечательное провидение, что Бог поместил человека, обреченного на смерть по повелению царя, в самое достойное положение перед царем? Плотское чувство могло бы с полным основанием сказать, что в ответ на благодарность своей благодетельнице он должен был остаться при дворе. Рассудок и здравый смысл могли бы говорить о том, что огромные возможности Моисея и его высокое влиятельное положение могли бы быть употреблены для того, чтобы защищать интересы его бедных братьев. Однако вера обращена к Богу и знает, что, хотя провидение, правильные плотские чувства и здравый смысл могут иметь место, все-таки они не могут быть истинным путеводителем или правилом поведения на пути веры. Хотя провидение и привело Моисея во двор царя, вера увела его оттуда. Верой он отказался от своих благодатных отношений с величайшим народом мира, чтобы выбрать путь отождествления себя с наиболее отверженными людьми в той стране.

(Стих 26). Если вера действует таким образом, то должна существовать некая скрытая сила - некий скрытый мотив, который позволяет вере ступить на путь, такой противоположный плоти. Это приводит нас к тому, что Моисей "почел большим". Стих 24 говорит нам об отказе Моисея, стих 25 - о его выборе [Прим. ред.: т. е. о его желании страдать вместе с народом Бога.], а стих 26 - о том, что "почел" Моисей, и это открывает нам тайну его отказа и выбора.

То, что "почел" Моисей, показывает, что вера не является шагом в темноту. Далеко не так, ибо вера имеет свои скрытые мотивы, равно как и свою внешнюю энергию. Вера формирует преднамеренную оценку ценностей, вера имеет дальнюю перспективу и цель. Вера Моисея сформировала истинную оценку видимых и невидимых вещей. Он смотрел на все это и взвешивал все. С одной стороны, у него было великое положение в мире и связанные с этим удовольствия греха и сокровища Египта. С другой стороны, связь с народом Бога влекла за собой страдания и поношение. Взвесив это, он преднамеренно отказывается от мира и выбирает страдания вместе с народом Бога.

Почему он поступил таким образом? Потому что его вера имела дальнюю перспективу. Мы читаем: "Он взирал на воздаяние", "Он, как бы видя Невидимого, был тверд". Он заглянул за сокровища и удовольствия Египта, с одной стороны, и, с другой стороны, за страдания и поношения народа Бога. Он смотрел и видел "Царя в красоте Его" и "землю отдаленную". В свете славы этой земли, будучи увлеченным красотой царя, он преодолел славу мира. В свете будущего мира он взрастил в себе истинную оценку нынешнего мира. Он увидел, что с поношением Христа связаны более великие ценности, нежели все сокровища Египта. Он увидел, что над всей славой этого мира была тень смерти и суда. Он понимал, что удовольствия этого мира только временные и все сокровища Египта закончатся тлением. Именно это значительно раньше заметил Иосиф, занимая великий пост в Египте. Вслед за царем он обладал такой властью, как ни один смертный до и после него когда-либо в этом мире. Тем не менее, все это завершилось могилой, как говорят последние слова книги Бытие: "И умер Иосиф... его и положили в ковчег в Египте". Однако достаточно об удовольствиях и сокровищах Египта. Вся слава этого мира в конце концов нисходит в могилу: могучая империя фараона сокращается до узкой могилы.

Как все-таки по-другому обстоит дело у народа Бога! Их участь в этом мире - это страдания и поношение; но страдать с Христом в его поношениях означает править с ним во славе, ибо разве не написано: "Если терпим, то с Ним и царствовать будем"?

Для человека мира отказ, выбор и то, что Моисей "почел большим", кажутся вершиной юродства. Давайте посмотрим, как это разрешается в случае с Моисеем. Опустим одну тысячу пятьсот лет со дня его отказа и выбора, и мы увидим "воздаяние". Давайте обратимся к той великой сцене в начальных стихах Матф. 17 и мы увидим, что земля, которая была так далеко, стала ближе и царь явил себя в своей красоте. Мы возносимся над землей на высокую гору и на мгновение воочию видим Христа в его славе, когда вид его лица изменился. Его лицо, когда-то "обезображенное паче всякого человека", теперь сияет как солнце. Одежды унижения отложены, но одеты одежды, сияющие как свет. Это чудное явление, но здесь следуют и другие чудеса, так как мы читаем: "И вот явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие". За пятнадцать столетий до этого момента Моисей исчез из вида этого мира и царя этого мира для того, чтобы разделить поношение Христа с его бедным и презираемым народом; теперь он появляется снова, но на этот раз для того, что бы разделить славу царя царей в обществе пророков и апостолов. Было время, когда он, как бы видя невидимого, был тверд; теперь он с Ним во славе. Кто скажет в свете этого воздаяния, что Моисей упустил хорошую возможность, когда отказался от мира и отождествил себя со страдающим народом Бога?

(Стих 27). Теперь для нас наступило время извлечь пользу из этого сияющего примера величия веры. Воистину хорошо, если мы сравним богатства Христа и сокровища этого мира и оценим первые больше, чем последние. Для нас наступило время заглянуть по ту сторону самоотрицания и отказа от мира и разглядеть "воздаяние" в свете грядущей славы. И очень хорошо, если мы претерпеваем оскорбления и поношения, видя того, кто невидим. Перед лицом враждебной толпы и оскорблений врагов Стефан терпел без слов гнева или возмущения, "видя Невидимого". Мы читаем: "Стефан же, будучи исполнен Духа Святого, воззрев на небо, увидел славу Божию и Иисуса" (Д. ап. 7,55). Давайте не будем довольствоваться знанием, что Он видит нас, но будем стремиться ходить в вере, которая зрит его. Это великое дело - осознать, что Он видит нас; и все-таки еще боль шее дело - жить, видя его верой и ожидая того момента, когда мы истинно увидим его лицом к лицу.

(Стих 28). Более того, в истории Моисея для нас содержатся и другие уроки. Мы видели, что его вера подняла его над человеческим страхом; теперь нам предстоит увидеть, что вера ведет его к святому страху пред Богом. Вера признает, что мы - грешники и что Бог - это святой Бог, который не может пройти мимо греха. Израильтяне, как грешники, были подсудны наравне с египтянами. Как же тогда они должны были избежать гибели своих первенцев? Бог указывает путь убежища от суда - кровь агнца, и Он говорит: "И увижу кровь и пройду мимо вас". Вера покоится не на нашей оценке крови Агнца, но на совершенной оценке Бога. Таким образом, через веру Моисей "совершил... Пасху и пролитие крови, дабы истребитель первенцев не коснулся их".

(Стих 29). Вера в оценку крови Богом привела детей Израиля к тому, что Бог "прошел мимо" их; затем верой "перешли они Чермное море, как по суше". Бог был как судья в Египте; Он вмешался как Спаситель у Красного моря. Там было сказано: "Стойте - и увидите спасение Господне". Там Бог удержал воды Красного моря так, что его народ прошел как по суше. Защищенные кровью от суда в Египте, они были спасены от всех врагов у Красного моря.

Требования святого Бога удовлетворяются смертью Христа; смертью и воскрешением Христа верующий прошел через смерть и суд. Пасха образно представляет Христа, приносящего себя непорочного в жертву Богу; Красное море показывает Христа, представленного в жертву за наши прегрешения и воскресшего для нашего оправдания.

Египтяне, пытавшиеся пройти через Красное море, потонули. Для плоти встречать смерть без веры - это определенная гибель. Увы, как много людей внешне исповедуют христианство и все таки пытаются получить спасение своими собственными усилиями: они встречают смерть без веры в кровь Христа только для того, чтобы встретить погибель!

(Стих 30). Если верой народ Израиля был спасен от суда и избавлен из Египта, то верой же они преодолели противостояние врага, который препятствовал их вступлению в обетованную землю. "Верою пали стены Иерихонские". Израиль предпринял неслыханный метод осады города: это было не просто хождение вокруг города в течение семи дней, после чего пали стены, но вера, которая послушалась слов Бога.

(Стих 31). Более того, вера дает женщине с дурной репутацией место среди избранных Ветхого Завета. "Beрою Раав блудница... не погибла с неверными". Как блудница, она заслужила осуждение людей. Верой она входит в великое облако свидетелей, которые засвидетельствованы Богом.

(Стих 32). Гедеон, Варак, Самсон, Иеффай, Давид и Самуил завершают список людей веры, упомянутых по имени. Было отмечено, что в этом списке имен исторический порядок не выдерживается. В истории Варак появился до Гедеона, Иеффай - до Самсона. Это, видимо, сделано для того, чтобы подчеркнуть тот факт, что в дни судей вера Гедеона была более яркой, чем вера Варака, и что вера Самсона превосходила веру Иеффая. Возможно, Давид упомянут вместе с судьями как правитель; и, возможно, Самуил упомянут последним, чтобы связать его с пророками, которые появились после царей.

(Стихи 33.34). В заключительных стихах автор ссылается на выдающиеся действия веры, чтобы изложить ее поразительные качества.

Во-первых, он ссылается на случаи, подчеркивающие силу веры, которая побеждает царства, торжествует над силой природы, как это представлено в случае со львами, гасит огонь и даже побеждает смерть.

(Стихи 35.36). Во-вторых, автор показывает нам терпение веры, которая в муках отказалась принять освобождение и в испытаниях терпела поругания и побои, узы и темницу.

(Стихи 37.38). В третьих, он говорит более конкретно о страданиях веры: "Были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча".

Наконец, мы видим поношение веры. Мир извлек людей веры из их среды, обращаясь с ними как с презренными изгнанниками. Они стали странниками на земле. Своим обращением с избранниками Бога мир показал себя недостойным. Осуждая людей веры, он осудил себя.

(Стихи 39.40). Но, несмотря на действие силы, терпение, страдания и поношение, они в свое время не получи ли обещанного благословения. В прошлом они жили верой, сегодня они засвидетельствованы, в будущем они будут наслаждаться "воздаянием", когда ступят в обещанные благословения. Великим будет благословение этих святых Ветхого Завета, и все же Бог предусмотрел "нечто лучшее" для христианина. Когда Бог завершит свою цель в призыве церкви, святые Ветхого Завета вместе с церковью вступят в полноту благословения. Они ждут, и мы ждем воскресения для того, чтобы "достичь совершенства".

Чрезвычайно важно, чтобы христианин имел истинную оценку этого мира, через который он проходит, и помнил о благословении того мира, к которому он идет.

Однако если мы слишком поглощены растущим злом этого мира, который созревает для суда (с печальным со стоянием христианства, подлежащего извержению из уст Христа, и со смятением и рассеянностью народа Бога), то мы вряд ли избежим депрессии и оскудения сердца.

В двенадцатой главе послания Евреям признается тот факт, что христианин может быть повергнутым в уныние по причине испытаний на его пути. Кроме того, излагается истина, помогающая избежать этой ловушки. Автор, очевидно, видел, что те, кому он писал, находились в опасности поддаться давлению испытаний и уступить в борьбе с врагом. Он говорит о бремени, которое тянет нас вниз, о грехе, который окружает нас, и о трудностях, которые могут возникнуть в христианском кругу. Перед лицом этих испытаний он видит ужасную опасность, что у верующих могут возникнуть помехи на том поприще, которое им предстоит пройти; что они могут устать, будучи изможденными в борьбе с врагом; что они могут ослабеть в своих взаимоотношениях с Господом; что их руки устанут в служении Господу; что их колени могут ослабнуть - и это может привести к тому, что они свернут в сторону.

Чтобы сохранить нас от зла, автор излагает некоторые истины, которые, оставаясь в силе, будут поддерживать и ободрять нас, несмотря на все испытания и враждебный мир, дабы мы прошли свое поприще от земли к небу.

(Стих 1). Наши ноги находятся на пути, что лежит между нынешним миром, к которому мы повернулись спиной, и будущим миром, к которому обращены наши лица. Этот путь рассматривается как "поприще". Это не то поприще, которое нам предстоит проложить перед собой, но то, которое лежит перед нами. Многие склоняются к мысли, что, в то время как существует только один путь к спасению, существует много путей для странствия по этому миру и что каждый христианин свободен выбирать тот путь, который он предпочитает. Писание показывает, что Бог имеет свое средство спасения людей из этого мира, и это средство заключается в том, чтобы провести их через этот мир. Нашей великой заботой должно быть умение различать путь, который Бог определил для своего народа, и затем проходить "предлежащее нам поприще".

Когда мы читаем послание Евреям, очевидно, что путь для народа Бога полностью лежит вне иудейского стана. Равным образом очевидно, что христианский мир вернулся к порядку вещей стана, и поэтому в последней главе дано назидание выйти за стан, что все еще сохраняет свое значение. Но как тогда, так и теперь выйти из религиозного мира означает нести поругание и, возможно, страдания, а мы, естественно, уклоняемся от поругания и страданий.

Более того, на этом пути существуют различные препятствия. Автор послания говорит: "Снимем с себя всякое бремя и запинающий нас грех". Существуют две вещи, часто мешающие нам чистосердечно ступить на путь, который определил Бог. Во-первых, бремя и, во-вторых, грех. Бремена не являются чем-то морально неправильным. Все, что препятствует душе принять путь Бога и с терпением следовать по этому пути, является бременем. Наверное, самый быстрый способ для каждого из нас обнаружить, что же является препятствием для нашего духовного роста, - это начать "бежать". [Прим. ред.: эта мысль станет более понятной, если перевести стих 1 главы 12 из английской Библии Д. Н. Дарби, где говорится примерно следующее: "Давайте поэтому, имея такое большое облако свидетелей, окружающее нас, откладывая всякую я жесть и грех, так легко заманивающий нас. бежать с терпением в состязании, лежащем перед нами".] Бегун на состязаниях снимает с себя всю ненужную одежду, так как вещи, которые не являются бременем в обыденной жизни, ста нут бременем в состязании. Более того, мы наставлены, что нужно отложить в сторону "всякое бремя", но мы готовы свергнуть с себя лишь некоторые бремена, оста вив другие.

Другим великим препятствием является грех. Мы иногда говорим о нем как об окружающем нас грехе, но это не совсем так. Это просто "грех", принципом которого является беззаконие и своеволие, а не "какой то грех". Ничто так не препятствует вступлению на внешний путь поругания, как неосужденное своеволие. Путь Бога должен быть тем путем, на котором нет места человеческой воле.

Существование этих препятствий взывает к энергии и терпению, если их следует преодолеть. Поэтому автор говорит: "И с терпением будем проходить". Следование по пути предполагает духовную энергию, и в сочетании с этим нам нужно терпение. Легко сделать энергичный старт, но нелегко день за днем выносить все трудности. Для того чтобы мы могли преодолеть эти трудности и приложить нужную энергию, дабы следовать с терпением по пути, проложенному перед нами, Дух Бога предлагает нам в этой главе разные средства, которые Бог использует для этой цели.

Во-первых, для нашего ободрения мы имеем облако свидетелей о пути веры. Если у нас есть враги, если мы испытываем трудности, которые следует преодолеть, давайте вспомним, что до нас этот путь веры прошли другие: одни прошли в свете грядущей славы, другие столкнулись с еще большими испытаниями, жестокими насмешками, узами, тюрьмами, наказанием и смертью, но верой они победили. Мы окружены облаком свидетелей веры, которая может подняться над всяким видом испытаний в этом нынешнем мире и с терпением проходить поприще, ведущее к другому миру.

(Стих 2). Во-вторых, вверху и вне всех земных свидетелей находится Иисус во славе; и, чтобы ободрить нас на пути веры, наши глаза обращены к Иисусу - "начальнику и совершителю веры". Автор не представляет, что мы способны своими силами удержаться на пути веры. Напротив, его назидание ясно подразумевает, что, преодолев помехи и начав движение, мы можем продолжить его только глядя на Иисуса. Тот, кто выводит нас из стана к себе, является тем единственным, кто может поддержать нас, когда мы направляемся к нему. Другие прошли путь веры, но не достигли высшей цели: они еще не "достигли совершенства" (гл. 11,40). Глядя же на Иисуса, мы видим того, кто прошел каждый шаг по пути веры и достиг цели. Избранные Ветхого Завета - это сияющие образы, но они не начальники и не совершители, Иисус же является и тем, и другим. На его пути были страдания и поношения, но его поддерживала радость, "предлежавшая Ему". Когда Он шел по этому пути, Он мог сказать: "Полнота радостей пред лицем Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек".

Свидетели в Евр. 11 ободряют нас своим примером, но ни один из них не может быть объектом веры и не может давать благодать в минуту нужды. Иисус есть не только совершенный пример того, кто прошел путь веры и достиг цели, но и тот, кто с места власти одесную Бога может раздавать укрепляющую благодать тем, кто находится на этом пути. Облако свидетелей ушло со сцены: они живут для Бога, но что касается этого мира, то они мертвы. Иисус живет вечно. У нас есть чудесные примеры, у нас есть живая личность.

Следует отметить, как часто в данном послании Господь представлен своим личным именем - Иисус (см. гл. 2,9;3,1; 4,14; 6,20; 10,19; 12,2; 13,12). Причина, очевидно, в том, чтобы произвести на нас впечатление тем великим фактом, что тот, кто увенчан славой и честью (кто является нашим апостолом и первосвященником), есть тот же, кто представлен здесь как смиренный человек среди людей. Как бы ни изменились его положение и обстоятельства, это тот самый Иисус, на которого мы призваны смотреть с упованием. Он смотрит на нас; но смотрим ли мы на него?

(Стихи 3.4). В третьих, у нас есть ободрение в связи с совершенным путем Иисуса. Нас не только призывают смотреть на Иисуса там, где Он есть, но и "помыслить" о том, где Он был. Осмысливая его путь, мы видим, что от начала и до конца Он претерпевал "над Собою поругание от грешников". И мы, если ступаем на путь веры вне ста на, чтобы "пройти предлежащее нам поприще", наверняка обнаружим, что нам приходится сталкиваться с извращенностью людей во всех отношениях, с поруганием от грешников над Христом и даже с противостоянием народа Бога разделить его поругание. Продолжительное противостояние очень изнуряет, и уставшие люди склонны к слабости и уступкам. Давайте тогда "помыслим" о нем, чтобы не ослабевать. Нет ничего такого, с чем нам придется столкнуться (будь то грешники или павшие святые), с чем Он уже не столкнулся бы в полной мере. Он мог сказать: "Всякий день поносят меня враги мои, и злобствующие на меня клянут мною" (Пс. 102,8). Мы "еще не до крови сражались, подвизаясь против греха". Господь же предпочел пролить свою кровь, нежели уступить противодействию грешников и потерять послушание воле Бога. Грешники, которые окружали крест, говорили: "Спаси Себя Самого; если Ты Сын Божий, сойди с креста". Если бы Он так поступил, Он не выполнил бы волю Отца и не закончил бы дело, которое было предназначено ему.

(Стихи 5-11).В четвертых, чтобы удержать наши ноги на пути, мы имеем отцовскую любовь в наказании. Если в борьбе против греха нас призывают пострадать мученической смертью, мы должны быть навсегда избавлены от плоти. Если, однако, нас не призывают пострадать до кро ви, то Отец использует другой способ, чтобы избавить нас от власти плоти и сделать нас участниками его святости. Он может послать испытания, чтобы наказывать и, если нужно, исправлять.

Перед лицом этих действий Отца существуют две опасности, о которых нас предупреждают. С одной стороны, мы находимся в опасности того, что будем презирать испытания; с другой стороны, мы можем пасть при испытании. Нам не следует в духе гордости переносить испытание стоическим образом, как это обычно бывает у людей; нам также не следует впадать при этом в безнадежное отчаяние.

Предупредив об этих двух опасностях, нам затем (стихи 6-8) напоминают о двух истинах, которые защищают нас от презрения и слабости.

Нам говорят, что любовь стоит за каждым испытанием, ибо "Господь кого любит, того наказывает". Рука, которая наказывает, движима сердцем, которое любит. Как же тогда я могу презирать то, что совершенная любовь считает угодным? Почему я должен ослабеть, ибо как не боготворить поддержку в испытании, которое посылает любовь? Нам также говорят, что в наших испытаниях Бог обращается с нами как с сыновьями. Мы видим в своих детях действие их воли и определенные порочные склонности, которые нужно контролировать; подобным же образом Бог видит в своих чадах все, что противоречит его святости, - порочные склонности и привычки, о которых мы можем мало подозревать (нетерпение и раздражительность, мелочная суета и гордость, хвастовство и самоуверенность, ожесточение и себялюбие, похоть и жадность), и в своей великой любви Он обращается с нами так, что мы можем быть соучастниками его святости. Муки, которые Отец переносит снами в подготовке и формировании нашего характера в соответствии с его собственной святой природой, являются результатом его любви, которая действует во имя нас. Мы слишком часто думаем и говорим о его любви, когда избегаем какого то испытания или освобождаемся от какой-то трудности. Это может быть его нежная любящая милость, но мы познаем, что это именно его любовь посылает испытание.

Автор говорит о наказании и бичевании. Бичевание может быть более руководящим действием Бога в обличении и в исправлении к лучшему. Наказание необязательно бывает за грех, но, скорее, для того, чтобы развить в нас то, что соответствует природе Бога, дабы нам быть соучастниками его святости.

Затем (стихи 9-11) нам истолковывают две истины, чтобы мы имели пользу от действий Бога в наказании.

Нам говорится, что мы "должны покориться Отцу духов, чтобы жить". Наши земные отцы имеют дело с плотью, Отец же духов наказывает нас для того, чтобы взрастить внутри нас правильный дух, чтобы мы могли жить для него. Чтобы получить полное благословение этих действий, мы должны полностью подчиниться тому, что допускает Бог. Принимая испытание от Бога, мы имеет его между собой и испытанием; если же мы восстаем и сомневаемся в пути Бога, то испытание встает между нами и Богом, и вместо получения помощи в этой жизни мы попадем в темноту.

Подчинившись тому, что допускает Бог, мы становимся "наученными" этим. В грядущий день мы увидим весь путь, которым Он вел нас, полностью поймем испытания и печали, которыми Он наставлял и благословлял нас.

Однако в то же время истинно, что Бог желает, чтобы мы теперь имели благословение от его обращения с нами, и для этого нам необходима такая практика наказания. Благословения таковы, что мы можем быть участниками его святости и наслаждаться мирными плодами праведности. Святость, о которой автор говорит в стихе 10, являет собой качество святости, что ведет нас не только к воздержанию от несвятости, но и к тому, чтобы ненавидеть всю несвятость так, как ненавидит ее Бог. Ненависть к злу приведет к практической праведности, которая в свою очередь приносит мирный плод в противоположность беспокойству неправедного мира, через который мы проходим.

(Стихи 12-17).В-пятых, мы имеем для нашего ободрения некоторые практические наставления, которые помогают нам встречать особые опасности и трудности, возникающие среди тех, кто становится на путь веры. Стремясь ходить в послушании Слову и отказываясь уменьшить его значимость, нам не следует предполагать, что мы найдем сообщество, свободное от всех немощей и неудач. Стремление обезопасить сообщество, из которого устраняется все, кроме наиболее духовного, закончится образованием показного сообщества эгоцентричных и самодовольных святых.

Так, Писание указывает, что мы можем найти на христианской тропе (1) того, кому не хватает христианской энергии: их руки опустились, их колени ослабли; (2) того, кто идет по греховодной стезе; (3) того, кто сеет разногласия; (4) того, кому непосильна практическая святость; (5) того, кто пал; (6) того, кто образует несвятые союзы с миром, и (7) того, кто обращается с божественным как с обычным. Как должны мы действовать тогда перед лицом этих разных видов зла, в которые каждый из нас может впасть, если бы не благодать Бога?

Во-первых, автор призывает "укрепить" (стих 12) опустившиеся руки и ослабшие колени. Если духовная энергия ослабевает, тогда приободрите других, подняв свои руки. Разве мы не можем использовать это увещевание в молитве? Обращаясь к Тимофею, апостол говорит: "Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки" (1 Тим. 2,8). Руки, которые свисают вниз, и колени, которые слабы, могут говорить, соответственно, о руках, редко воздеваемых в молитве, и коленах, редко сгибаемых в молитве. Древний пророк сказал: "Утомляются и юноши и ослабевают, и молодые люди падают, а надеющиеся на Господа обновятся в силе" (Ис. 40,30.31). Не слишком ли часто мы бессильны на публике, потому что не молимся в одиночестве?

Во-вторых, дела должны следовать за молитвой, так что Слово продолжает: "И ходите прямо ногами ваши ми" (стих 13). В день, когда многие склонны брести по кривым греховодным путям, давайте побеспокоимся о том, чтобы мы прямо ходили своими ногами, чтобы никто не мог свернуть нас с пути. Есть многие люди, которые могут быть хромыми, и они останавливаются: они не уверены в пути, по которому идут, и не имеют ясного представления о месте, в котором находятся. Такие легко сворачивают в сторону при малейшем побуждении. Как важно, чтобы не было возможности споткнуться для следования каким то сомнительным курсом! Какому-нибудь престарелому святому легко неразумным действием от крыть дверь, сквозь которую могут пройти молодые святые и свернуть с пути.

В-третьих, если имеются такие, которые вносят разногласия, то давайте позаботимся, чтобы у нас был мир со всеми (стих 14). Христианин должен стремиться пройти через этот мир спокойно, не вмешиваясь в политику этого мира, не отстаивая свое мнение о вещах, которые для него, странника в этом мире, не являются его заботой. В павшей человеческой натуре есть врожденная любовь к вовлечению в борьбу. Христианин должен не только воздерживаться от всего, что подогревает борьбу, но и соблюдать мир, поступая так, чтобы сохранять его.

В-четвертых, давайте позаботимся, чтобы мы следовали практической святости, без которой никто не увидит Господа. Мы видим Иисуса, увенчанного славой и честью, как говорит автор послания, но это предполагает нормальное хождение в святости. Малейшее допущение несвятости затемняет видение. Без святости мы не увидим Господа. Мир (т.е. покой) и святость должны пребывать вместе, как представлено в этом отрывке. Иначе у нас будет мир за счет святости или святость без мира.

В-пятых, автор предупреждает нас "наблюдать, что бы кто не лишился благодати Божией" (стих 15). Утрата благодати Бога - это утрата веры в его благодать и практической радости, чем Бог является для нас. В результате какой-нибудь "горький корень", возникнув, может озаботить святых и многие могут оскверниться, увлекаясь горькими мыслями друг о друге.

В-шестых, нам (стихи 16,17) надо бороться против любого несвятого союза с миром, который образно представлен прелюбодеянием. Наконец, нас предупреждают не обращаться с божественным как с чем то обычным. Мрачным примером здесь является Исав, который за какой то подарок легко отказался от первородства, как будто это было что-то незначительное. Это, конечно, грозное предупреждение евреям (как и всем другим) о том, чтобы не отказаться от благословений христианства. Увы, христианство впадает в нечестивость Исава, чтобы обнаружить (как Исав), что оно будет отвергнуто. Давайте отметим, что Исав стремился не к покаянию, но, скорее, к благословению, когда было уже слишком поздно. Христианство обнаружит, что нет места покаянию за отступничество.

Но давайте помнить, что даже без отступничества мы можем стать нечестивыми, обращаясь с божественными привилегиями как с чем-то незначительным. Разве не существуют такие, кто пренебрегает вечерей Господа как чем-то незначительным, видя, что этим мы не спасаемся? Не является ли это одним из примеров современной нечестивости?

(Стихи 18-21). Наконец, чтобы укрепить наши души во всех испытаниях, печалях и искушениях этого мира, автор представляет нам благословенность будущего мира.

Сейчас все в этом будущем мире блаженства лежит вне досигаемости зрения и чувств. Так, когда автор говорит, что мы приступили к этой великой реальности, он, конечно, подразумевает, что мы приступили в понимании веры. В гл. 2,5 определенно говорится о "будущей все ленной"; это выражение означает огромное наследство Христа в дни тысячелетия. Оно охватывает все, над чем Христос, как человек, будет иметь господство, будь то на небе или на земле; ибо в будущем мире существуют как небесная, так и земная сторона.

Перед тем как говорить об этих реальностях, автор в стихах 18-21 противопоставляет то, к чему пришел Израиль, и то, к чему не пришел христианин. На Синае Бог объявил народу Израиля завет и изложил то, что повелел им исполнять, т.е. десять заповедей (Втор. 4,10-13). По этой причине присутствие Бога на земле сопровождалось символами суда над непослушанием и грехом. Эти символы - огонь, мрак, темнота и буря - вселили ужас в сердца людей. Все на Синае было против нас. Более того, все на первой горе взывало к видению и чувствам. Мы, христиане, не приступили к горе "осязаемой" (стих 18), или к тому, что можно было бы услышать, например, "трубный звук и глас глаголов" (стих 19), или к тому, что можно видеть (стих 21). Плотский человек не может вы нести присутствия Бога. Любой взгляд на славу Бога ошеломляет, когда он сопровождается требованием человека. Израиль не мог вынести этого, и даже Моисей нашел видение ужасным и сказал: "Я в страхе и трепете".

Великие реальности, к которым мы пришли в христианстве, не могут быть осязаемы или видимы плотским человеком: о них можно узнать только верой. Этот факт должен быть особенно испытующим для этих верующих евреев, привыкших к религиозной системе, в которой все было предназначено взывать к человеку во плоти. Теперь они обнаруживают себя введенными в систему вероучения, которая для них абсолютно нова и которая отвергает все, что радует глаз. Им пришлось узнать, что все в иудаизме было только тенью, а невидимое в христианстве является сущностью. Все, что радовало глаз, ушло, и они, как и мы, введены в чудесный круг благословения, что может постичь только вера.

(Стихи 22-24). В той перспективе благословения, которая открывается для нас, имеется восемь объектов, к которым, как сказано, мы приступили.

1. Гора Сион.

2. Город живого Бога, небесный Иерусалим.

3. Бесчисленная тьма ангелов, вселенский собор.

4. Церковь первенцев, записанных на небе.

5. Бог, судья всех.

6. Духи праведников, достигших совершенства.

7. Иисус, ходатай нового завета.

8. Кровь кропления, говорящая лучше, чем кровь Авеля. 1. Гора Сион. Глядя на будущий мир, Дух Бога сначала приводит нас к горе Сион, земному Иерусалиму, представляющему земных святых. Более того, гора Сион представлена как символ, почва, на которой все святые, земные и небесные, придут к благословению. Два псалма (78 и 132) проливают свет на духовное значение горы Сион.

В Пс. 78 мы читаем о полном падении Израиля на основании ответственности. Все потеряно из-за их собственных дел. Скиния отринута (стих 60), ковчег попадает в плен (стих 61), земля подвергается суду, а народ - истреблению (стихи 62-64). Затем, как написано в стихе 65, происходит великое изменение в обстоятельствах на рода, полностью осуществленное Иеговой. Мы читаем: "Но, как бы от сна, воспрянул Господь"; и Он начал действовать "как бы исполин".

Раньше Бог действовал по отношению к Израилю на основании их дел, но когда они потерпели полный крах, Бог возвращается к своей наивысшей власти и действует от себя для их благословения. Так, мы читаем: "Избрал колено Иудино, гору Сион, которую возлюбил... и избрал Давида". Такова власть суверенной божественной милости, осуществляющей избрание для благословения человека. Гора - символ власти; гора Сион - символ могучей власти, исполняемой в суверенной благодати.

Псалом 132 представляет еще одну великую истину в связи с горой Сион. Этот псалом говорит о событии, когда Давид доставляет ковчег на Сион. Ковчег не только отвоеван у врага, но и установлен на свое законное место на горе Сион. Псалмопевец говорит: "Ибо избрал Господь Сион, возжелал (его) в жилище Себе. Это покой Мой на веки: здесь вселюсь, ибо Я возжелал его". Непосредственно над ковчегом, установленным на Сионе, мы имеем благословение, истекающее к людям. "Пищу его благословляя благоаювлю нищих его, насыщу хлебом; священников его облеку во спасение, и святые его радостью возрадуются". Здесь мы снова видим мысль о суверенном избрании, связанным с Сионом, а также имеем дополни тельную мысль, связанную с ковчегом. Ковчег с его крышкой говорит о Христе, и, таким образом, мы узнаем, что полным символическим значением горы Сион является власть суверенной благодати Бога, исполняемой для благословения человека через Христа. Когда все для человека утрачено из-за его же падения, тогда все благословение обеспечивается суверенной благодатью Бога, праведно изливающейся на нас по причине того, чем является Христос и что Он совершил. Таково твердое основание благословения для будущего мира, и к этому мы пришли верой наших душ.

Город живого Бога, небесный Иерусалим. Начав с суверенной благодати, которая встречает человека в его тупиковой ситуации, мы переходим на небесную сцену и обнаруживаем себя в городе живого Бога, небесном Иерусалиме. Этот город символичен как небесными святыми, так и их жилищем в грядущем мире. Земное благословение дней тысячелетия будет исходить из этого города - народы будут жить в его свете. В противоположность земным городам он называется городом живого Бога. Земные города состоят из умирающих людей и потому подвержены смерти и упадку. Этот же город получает свою жизнь от живого Бога и потому находится вне власти смерти и упадка. Этот славный город встает перед нами благодаря вере, и мы видим, что будет. Глазами мы видим страдание, убожество, насилие и разложение человеческих городов, верой же мы видим этот славный город, куда никогда не ступали запачканные грехом ноги. Наши сердца утешает сознание того, что, когда народы будут ходить в свете этого города, страдание уйдет и установится благословение грядущего мира.

Бесчисленная тьма ангелов, вселенский собор. Придя на небеса, мы обнаружим себя в присутствии бесчисленной тьмы ангелов. Это будет вселенский собор этих духовных существ. Все группы и виды этих славных существ будут там. Эта бесчисленная тьма ангелов уже существует, и в своей вере мы пришли к сознательному познанию их существования.

Ангелы - это божественные защитники народа Бога, которые будут нести это особое служение в грядущем мире. Пс. 34, 7 представляя это, говорит: "Ангел Господень ополчается вокруг боящихся Его и избавляет их". История Елисея показывает это служение ангелов. Когда Елисей был окружен врагами при Дофаиме, его слуга был в большом страхе, но Елисей сказал: "Не бойся, потому что тех, которые с нами, больше, нежели тех, которые с ними". Иегова в ответ на молитву открыл очи молодого человека, который увидел, что целая гора была наполнена конями и огненными колесницами вокруг Елисея (см. 2 Цар. 6,17). Елисей приступил верой, а молодой человек - видением. И Даниил в свое время познал защиту ангелов, ибо ангел был послан закрыть пасть льва, чтобы он не был поранен (см. Дан. 7).

Господь, как человек, был под защитой ангелов. Так, мы читаем: "Ибо ангелам Своим заповедает о тебе - охранять тебя на всех путях твоих" (Пс. 91,11). Ангелы ждали его при его рождении; ангелы управляли им в искушении; один ангел придал ему силу в Гефсиманском саду; ангелы охраняли его могилу и присутствовали при его вознесении.

В нынешние времена верующие пребывают под защитой ангелов. Так, мы читаем: "Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?" В грядущем мире они будут все-таки исполнять свое служение, ибо они стоят у ворот небесного города и пройдут между небом и землей, возносясь и опускаясь над Сыном человека.

Церковь первенцев, записанных на небе. Путешествуя еще дальше в глубины славы, мы верой приходим к собранию первенцев, записанных на небе. В этом огромном устроении небесной славы имеются те, кто занимает особое и отличительное место. О них говорят как о первенцах, порождая мысль о превосходстве. Семь раз в Писании о Христе говорится как о первенце, или первородном, поскольку Он всегда должен быть превосходным. Здесь слово "первенец" употреблено во множественном числе и относится к святым, которые составляют церковь. Они будут занимать превосходящее место среди небесных святых, равно как Израиль называется первенцем Иеговы как занимающий превосходящее место среди народов (см. Исх. 4,22). Имена этих первенцев записаны на небе, что говорит об их небесном доме; ибо мы принадлежим к той обители, где записаны наши имена. Что касается небесного Иерусалима, то церковь видится распределяющей благословение в связи с землей; так собрание первенцев, церковь, рассматривается как поклоняющаяся в связи с небом.

Бог. судья всех. Поднимаясь еще выше, мы приходим в вере "к Судии всех Богу", который представлен, как кто-то сказал, "глядящим сверху вниз, чтобы судить все, что внизу". Это, конечно, не относится к Богу, судящему на великом белом престоле, но как к тому, кто будет править землей в праведности. Поэтому Авраам говорит о Боге как о судье, когда изрекает: "Судия всей земли поступит ли неправосудно?" (Быт. 18,25). Так, в грядущем мире люди будут говорить: "Подлинно есть плод праведнику! итак есть Бог, судящий на земле!" (Пс. 58,11). И еще будет сказано: "Восстань, Судия земли, воздай возмездие гордым" (Пс. 94,2). При человеческом правлении праведность слишком часто отделяется от суда. "Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине" (Ис. 11,4).

Духи праведников, достигших совершенства. Грядущий мир не будет полным без святых Ветхого Завета. Тогда будут земные святые, нашедшие свой центр на горе Сион, будет собрание, превосходнейшее среди небесных святых, и будут святые всех поколений до креста. О них говорят как о духах праведников, достигших совершенства, уведомляя, что все они прошли через смерть и получили свои тела славы.

Иисус, ходатай нового завета. Верой мы приступаем к Иисусу, чрез кого обеспечивается все благословение грядущего мира, будь то земное или небесное. Что представлял бы собой грядущий мир без Христа? Ведь Он - центр огромной сцены благословения, вершитель, который заполнит и удовлетворит сердце каждого святого и будет управлять своим царством во славу Бога.

Кровь кропления. В заключение мы приступаем к крови кропления, говорящей лучше, чем кровь Авеля. Это праведный и непреходящий столп всех благословений для грядущего мира. Кровью Авеля окропилась земля, и она громко взывала к Богу о мести тому, кто ее пролил. Кровью Христа окропилась крышка ковчега пред оком Бога, и вместо взывания о мести она взывала о прощении тех, кто ее пролил. То копье, которое пронзило его бок, извлекло кровь спасения. Все, кто верит в приятие Богом крови, попадут под благословение, обеспечивающееся кровью, и будут иметь свое причастие в грядущем мире.

Итак, перед нами открыто чудесное будущее полноты времен, когда исполнятся советы Бога для славы Христа и благословения всех его святых. С верой и любовью нам дозволено видеть земных святых, небесных святых, святых Ветхого Завета, великое множество ангелов, Бога над всеми, Иисуса, ходатая за каждое благословение, и его ценную кровь как основу всего.

(Стихи 25-29). Представив нам славный проект, к которому верующий уже приступил в вере, автор дает грозное предупреждение не отвратиться от того, кто говорит с неба. Если невозможно было избежать суда тому, кто не послушал голоса Бога, когда Он говорил на земле, требуя праведности от человека, то еще меньше возможно избежать суда тем, кто не слушает голос Бога теперь, когда Он говорит с небес с благодатью, которая приносит благословение человеку. Как сказал Самуил Рутерфорд, "месть Евангелия страшнее, чем месть закона".

Более того, нас предупреждают о том, что содержит в себе грядущий суд. Святость Божьего суда была образно показана колебанием земли на Синае. Будущий суд поколеблет не только землю, но и небо. Затем нам сказано, что это колебание означает удаление того, что колеблется. Все, что не является плодом наивысшей благодати Бога, на суде будет удалено. Старое творение, оскверненное грехом, будет в конечном счете удалено, чтобы оставить только новое творение Бога, плод его собственной благодати. Царство, которое получают христиане, утверждается в праведности через благодать и поэтому не может быть поколеблено. Давайте же служить Богу с благоговением и страхом: не как Исав, обращаясь с божественными вещами как будто они обычны, но осмысливая их святость и пребывая в истинном благочестии. Не будем забывать, что (хотя мы знаем Бога как Бога благодати), "Бог наш есть огнь поядающий". Он сожжет все, что не от него, будь то плоть в его народе или творение, оскверненное грехом.

Великая цель послания Евреям заключается в том, что бы представить Христа в славе как нашего первосвященника, приводящего многих сынов к славе. Чтобы еще раз прояснить это, кратко подытожим то, о чем уже говорилось.

Главы 1 и 2 представляют славу личности Христа и его место на небе.

Главы 2-8 представляют Христа как великого первосвященника, защищающего свой народ на земле во время их путешествия домой в небесную обитель.

Главы 9 - 10,18 представляют жертву Христа, открывающую небо для верующего и подготавливающую верующего для неба.

Глава 10,19-23 показывает, что у нас есть доступ на небо, где пребывает Христос, хотя мы еще находимся здесь.

Глава 11 исследует путь веры, ведущий к Христу на небо.

Глава 12 говорит о разных средствах, используемых Богом, чтобы удержать наши ноги на небесном пути.

Глава 13 показывает, что небесный путь лежит вне религиозного мира, а нынешний удел тех, кто принадлежит небу, - это поругание.

Так мы подходим к мысли, что Христос пребывает на небе, а верующие рассматриваются как небесный народ (участники небесного призвания), который проходит свое поприще от земли к небу.

В заключительной главе послания нам напоминают, что мы все еще пребываем в физическом теле и потому подвержены узам и бедствиям; мы все еще находимся в жизненных взаимоотношениях, которые надо уважать, и имеем временные нужды, которые надо удовлетворять.

Если мы разделяем с Христом его положение на небе, то нам следует быть готовыми разделить его место поругания на земле. Если нашей привилегией является то, чтобы вступить за завесу, то нашей привилегией (ответственностью) является и то, чтобы выйти за стан. Таким образом, все наставления в этой последней главе направлены на обеспечение достойного поведения тех, кто разделяет с Христом внешнее место на земле. Но мы должны также помнить, что эти увещевания о жизненных взаимоотношениях ясно показывают, что пребывание вне стана не означает, что мы пребываем вне естественного мира.

(Стихи 1,2). Первое увещевание предполагает, что общество христиан управляется любовью. Это не плотская любовь, которая любит тех, с кем мы связаны узами плоти, как бы это ни было уместно, но это братская любовь, т.е. удел тех, кто связан вместе как братья во Христе. Мы должны позаботиться, чтобы эта любовь пребывала. Опасность заключается в том, что любовь, возникающая как результат особого испытания или преследования, может исчезнуть в повседневной жизни среди тех, кто находится в ежедневных взаимоотношениях друг с другом. Через это ежедневное близкое общение мы узнаем маленькие слабости и особенности друг друга, и это может охладить нашу любовь. Любовь лучше всего испытывается с теми, с кем мы чаще всего общаемся. С такими людьми нам нужно быть осторожными, чтобы братская любовь была постоянной и реально выражалась в радушии и гостеприимстве.

(Стих 3). Эта братская любовь может получить дальнейшее развитие в реальном общении с народом Господа, с теми, кто может оказаться в узах ради Христа или бедствует. Нам следует помнить о таких людях, поскольку мы имеем тела, которые могут страдать в узах или из-за неблагоприятных обстоятельств.

(Стих 4). Более того, пока мы еще находимся здесь, существуют разные жизненные взаимоотношения. Семейный брак, как самый близкий вид из всех человеческих отношений, не должен поноситься, но должен уважаться и сохраняться в чистоте. Нарушение святости, или брачных уз, будет осуждено.

(Стихи 5.6). Далее, мы имеем временные нужды, которые надо удовлетворять. Нам следует осознать это, что бы это не стало проявлением жадности. Мы должны довольствоваться сегодняшними обстоятельствами, в которые Бог поместил нас. Приводимая причина очень благословенна: каковы бы ни были наши обстоятельства, Господь с нами. Он сказал: "Не оставлю тебя и не покину тебя". Если Господь говорит так, мы можем смело сказать: "Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек?" Последняя часть предложения - это вопрос. Если Господь мне помощник, то что мне может сделать человек?

(Стих 7). Нам следует помнить наших наставников - тех, кто сошел с этой сцены. Слово "поминать" отличается от слова "помнить" из стиха 3. Там речь идет о том, чтобы практически помнить о тех, кто в нужде; здесь - чтобы помнить тех, кого мы способны забывать. Они достойны памяти, ибо они "проповедывали [нам] слово Божие". Кроме того, нам следует "взирать на кончину их жизни". Если они говорили слово, то не для того, чтобы привлечь к себе, но к Христу на небе. Нам надлежит подражать их вере, а не их особенностям, манерам или даже служению.

(Стихи8.9). В стихах 8 и 9 мы переходим от наставников, которые ушли от нас, к Иисусу Христу, который остается. Одни уходят, другие меняются, но "Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же". Временами мы говорим о великих людях Бога так, как будто с их уходом мы оставлены почти без упования. В таком высказывании существует опасность непреднамеренного пренебрежительного отношения к Христу. Они ушли, но Христос остается с совершенной любовью в своем сердце и совершенной властью в своей руке. Он является главой с совершенной мудростью своего естества. Нет трудности, которой Он не мог бы преодолеть, нет опасности, от которой Он не мог бы защитить нас, и нет проблемы, которая может возникнуть и которую Он не мог бы решить. Он - наша опора и упование, наше все. Послание начинается этим благословенным представлением Христа как кого-то неизменного, и этим оно заканчивается. В первой главе Он представлен как пребывающий и неизменный: "Ты пребываешь" и "Ты тот же". Другие уходят, а Он остается, другие меняются, а Он - тот же. Видя, что Христос есть наша поддержка, давайте не увлекаться "учениями различными и чуждыми". Давайте будем опасаться, чтобы неустанными поисками чего-то нового нас не увели от Иисуса Христа.

Именно действенная благодать Христа утверждает и поддерживает душу, а не разные чуждые учения, кажущиеся очень интеллектуальной пищей, но содействующие только рассудку и потому не приносящие пользы тем, кто занят ими. Плотское тщеславие имеет страстное стремление к новому и тяготеет возвысить себя, представляя истину таким способом, который отличается от всех, в результате чего принижается значение наставников, которые уже отошли, а Иисус Христос теряет свое место как неизменный предмет для души и нас увлекают чуждые учения.

Таким образом, мы подошли к великой теме данной главы: месту, которое Христос занимает здесь, внизу. Мы познали, что Он с нами, мы почувствовали, кем является эта славная личность, которая с нами. Теперь нам предстоит узнать, где (если рассматривать религиозный мир) пребывает Он, чтобы мы смогли занять свое место с ним.

(Стихи 10-12). Чтобы ввести эту великую тему, вырисовывается контраст между иудаизмом и христианством. В иудейской системе вероучения предопределен путь приближения к Богу, в котором язычники, как таковые, не имели права участвовать. Теперь жертвенник - путь приближения к Богу - принадлежит исключительно христианам; и в этом жертвеннике не имеют части те, кто находится на иудейском основании веры. Из гл. 9,14 мы узнаем, что Христос "Духом Святым принес Себя непорочного Богу", чтобы мы могли иметь совесть, очищенную от мертвых дел для служения живому Богу. А в стихе 15 главы 13, что является продолжением стиха 10, мы читаем: "Будем через Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы". Христос и его крест составляют наш жертвенник. Жертва, которая решает проблемы греха, - это то, как верующий приближается к Богу как поклонник. Очевидно, что те, кто служил иудейским жертвенникам, в действительности презирали великую жертву Христа. Они цеплялись за тени и игнорировали сущность. Очевидно, что такие люди не имели права участия в христианском жертвеннике - Христе и его жертве.

Иудейское общество было внешне народом Бога на земле, сотворенным из семени Авраама. Поэтому участвовать в этой религиозной системе было для того, кто происходил по линии Авраама, великой обязанностью. С такими людьми вопрос о новом рождении не поднимался. В этой системе вероучения Бог испытывал человека, так как здесь все обращалось к плотскому человеку. Пышные церемонии, сложный ритуал и чудесные здания были полностью предназначены для того, чтобы взывать к рассудку плотского человека. Это была светская религия со светским святилищем и светской славой. Она не подразумевала поругание или поношение; напротив, она давала человеку великое положение в мире и долю на земле; но система верования, как таковая, не давала человеку ни положения, ни части в небесной обители.

Как отличается христианство! Оно благословляет нас всеми духовными благословениями в небесных местах во Христе. Оно дает нам чудесное место в ярчайшем уголке Божьей вселенной - место, бесконечное благословение которого может определить только сам Христос, который явлен на небе перед лицом Бога для нас. Однако если христианство дает нам место Христа на небе, то оно также дает нам место Христа на земле. Со кровища Христа на небе влекут за собой поругание Христа на земле. Внутреннее место с Христом там наверху включает внешнее место с Христом здесь внизу. По этому иудейская система вероучения представляет собой прямой контраст по отношению к христианству. Иудаизм дает человеку важное место на земле, но никакого места на небесах; христианство же дает верующему великое место на небесах, но никакого места на земле, за исключением места поругания.

Каково же тогда место Христа на земле? В этом отрывке оно отчетливо показано нам одним словом - "вне", используемым три раза в стихах 11,12,13. [Прим. ред.: в русской синодальной Библии в стихе 13 употреблено слово "за".] В стихе 11 есть выражение "вне стана"; в стихе 12 - "вне врат" и в стихе 13 - "за стан".

Лучшему пониманию этого отрывка может помочь замечание, что стих 11 представляет образ, стих 12 - Христа, а стих 13 - практическое действие для христианина. Со ссылкой на образ определены два факта, представ ленные нам в более подробных деталях в Лев. 4, главе, на которую ссылается стих 11. В этом отрывке мы узнаем, что после того как телец был убит, священник должен был окунуть свой палец в кровь и кропить кровь "перед Господом" в святилище; затем тело должно было быть вынесено "вне стана на чистое место", где останки высыпались и сжигались на дровах (см. Лев. 4,6.12).

Стан состоял из людей, пребывавших во внешних взаимоотношениях с Богом. "Вне стана" - это место, где нет признанного взаимоотношения с Богом или человеком. Оно рассматривается как место Божьего суда или как место поношения от человека. В свете суда это место рассматривается как место без Бога. Это внешняя темнота, которую никогда не может пронзить луч света, где никакая любовь не ободрит, где нет сочувствия для поддержки, нет милости для облегчения. Тело греха, сжигаемое "вне стана", соответствующим образом представляет святой суд Бога по отношению к греху. В такое место пошел Иисус. Для того чтобы освятить свой народ своей собственной кровью, Он страдал вне стана, или, как говорит Слово, "вне врат", так как, когда Христос умер, место стана занял город. Для того чтобы мы могли иметь место благословения за завесой, Он должен был занять наше место на суде вне стана. Суд, которого требуют наши грехи, должен был произойти прежде, чем мы могли быть отделены от грехов, чтобы жить для блаженства и хвалы Бога.

Мы должны поразмышлять в своих сердцах, полных обожания, над тем изумительным фактом, что Христос был вдалеке и в темноте и издал глубокий крик: "Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?"

Подумайте, что это значит. Он, праведный, единственный праведный, забыт Богом. Никогда прежде или после того никто не умирал такой смертью. Когда Бог забывал о каком-нибудь праведнике? Кто-то страдал от жестоких насмешек и избиений, был в узах и темницах, кто-то был беден, подвергался пыткам, но ни один не был забыт. По среди всех страданий их поддерживала благодать, усиленная Духом Бога и ободренная сознательным присутствием Господа. Свет небес и любовь Отца так наполняли их души, что, перенося мученические страдания, они уходили из мира с радостью в сердцах и песнями на губах, и ни один из них не забыт. Но вот мы видим того, кто забыт, кто мог сказать Богу: "Далеки от спасения моего слова вопля моего", кто кричит к Богу и вынужден сказать: "Ты не внемлешь", будучи оставленным Богом, без помощи от Бога, без ответа от Бога.

Действительно, почему Он был оставлен? Только Он, кто издал этот крик, может дать ответ: "Но Ты, Святый, живешь среди славословий Израиля". Бог свят - вот ответ на оставление Христа; не потому, что человек зол, но потому, что Бог свят. Это Бог (а не человек), так что праведный излил пред ним свою святую душу, когда был оставлен на кресте. Великая цель Бога заключается в том, чтобы жить среди восхваляющих его людей, готовых находиться перед его лицом благодаря делу Христа. Чтобы приобрести таких людей для удовлетворения Бога, Христос был оставлен. Когда его душа была принесена в жертву за грех, Бог был удовлетворен. Во все века будет народ, восхваляющий славу благодати Бога, потому что однажды Иисус был оставлен вне стана.

(Стих 13). Сейчас мы подходим к практическому призыву: "Итак выйдем к Нему за стан". Однако здесь мы должны указать, что это внешнее место больше не рассматривается как место Божьего суда, но как место поругания от человека. Нас не призывают выйти к суду Бога, но нас призывают выйти и сполна испытать поношение людей. Он страдал как святая жертва на суде Бога: Он как терпеливый мученик терпел поношения от людей. Мы не способны разделить его страдания из руки Бога, но наша привилегия - разделить оскорбления, которые Он получил от людей. Он вышел за стан, чтобы понести наш суд, мы же выходим за стан, чтобы нести его поругание.

Возникает вопрос: что побудило Христа нести поругание? Пс. 69,7-9 дает ответ. Там мы читаем, что говорит Господь: "Ибо ревность по доме Твоем снедает меня". Он был усердным для Бога среди богоненавидящего народа и в результате с ним обращались как с посторонним и чужим. Его усердие привело его во внешнее место поношения и посрамления. Он представлял Бога в мире, который ненавидел Бога. Его присутствие среди людей дало им повод выразить свою ненависть. Они дали выход своей ненависти к Богу через Христа, как и говорит Господь: "Ради Тебя несу я поношение", "Злословия злословящих Тебя падают на меня".

Христианин призван занять место, которое человек пре доставил Христу и, таким образом, выйти за пределы религиозной системы, которая обращена к плотскому человеку и которая в этом отрывке называется станом. Стан, как мы видим, состоял из людей, находившихся во внешних взаимоотношениях с Богом и с земным порядком священников, которые стояли между людьми и Богом. Он имел материальное святилище и упорядоченный ритуал. Это вкратце суммировано в Евр. 9,1-10, где нам также говорят, что он не давал доступа к Богу и не очищал совесть того, кто нес служение; и мы можем добавить, что в этой системе не было поношения.

В противоположность иудейскому стану христианское сообщество состоит из людей, не просто внешне связанных с Богом естественным рождением, но жизненными взаимоотношениями через новое рождение. Вместо специального сословия, стоящего отдельно как священники, все верующие являются священниками. Вместо материального святилища у христианина есть небо. Более того, для христианства есть условия для очищения совести и доступа к Богу. Вместо обращения к плотскому человеку оно полностью отвергает человека по плоти и несет поругание Христа в мире, который отверг его.

Держа в уме эти характерные различия между иудейским станом и христианским сообществом, мы можем легко испытать великие религиозные системы в христианском мире. Какие характерные черты имеют эти национальные и непримиримые религиозные системы: стана или христианства? Увы, вне всяких сомнений, истина вынуждает нас признать, что они созданы по образу стана. Они имеют свои материальные святилища и располагают своей особой группой человеком рукоположенных священников, стоящих между людьми и Богом. Более того, эти системы вероучения, как таковые, не могут даровать очищение совести или приближение к Богу на само небо. Они признают человека по плоти, они взывают к человеку по плоти; они сформированы так, чтобы охватить человека по плоти, посему в этих системах нет поношения.

Следует ли нам говорить, что такие системы вероучения представляют собой стан? Строго говоря, нет. В каком то смысле они уступают стану, поскольку являются просто копией, созданной по образу стана с определенны ми христианскими дополнениями. Изначально стан был основан Богом и после своего растления был отвергнут Богом. Эти же великие системы были созданы людьми, хотя, по общему признанию, часто искреннейшими и благочестивейшими людьми, действовавшими из наилучших намерений. Отсюда следует, насколько большая обязанность лежит на современном верующем, чтобы выйти из той системы, которая является просто копией стана.

Однако в умах многих возникает трудность из-за того факта, что немалое количество истинных христиан пребывает в этих великих религиозных системах. Так уж ли это неправильно оставаться в системе, в которой имеется много истинных, преданных христиан? Отвечая на этот вопрос, позволим себе спросить: "Должны ли мы руководствоваться тем, что делают христиане, или тем, что говорит Бог?" Конечно, послушание Слову Бога является высшей обязанностью верующего. Если другие не имеют света этого Слова или мужества соприкоснуться с поношением и страданием, которые влечет за собой послушание, то должны ли мы поэтому оставаться в положении, которое Слово Бога осуждает? Конечно, нет.

Кроме того, если действительно в среде безжизненного вероисповедания, составляющего в основном эти великие системы, имеются преданные святые Бога, то следует всегда помнить, что они являются таковыми не благодаря системе вероучения, в которой они находятся, а благодаря наивысшей благодати Бога, которая всегда действует для благословения душ, несмотря на систему. Такие святые - это не плод системы вероучения, в которой они находятся, и они не придают характер системе. Кто то сказал, что положение этих святых образно показано на примере благочестивого остатка Фиатиры. С этой церковью связана Иезавель и ее дети. Но в Фиатире имелись такие, которые не были детьми Иезавели. Они не являлись плодом этой порочной системы и не характеризовали ее. Таким является в большой степени положение тех святых, кто еще пребывает в этих созданных человеком системах; и хотя со всей любовью мы будем стремиться принимать в расчет таких, все-таки перед лицом простого призыва - выйти за стан - их положение мрачно. Не наше дело обсуждать причины, по которым многие удерживаются от выхода. Незнание истины, не хватка простой веры, человеческий страх, ужас от последствий, предрассудки религиозной подготовки и дружбы, не говоря о более низких мотивах, удерживают многих. Возможно, однако, что наиболее сильное влияние на то, чтобы святые оставались в системе, оказывает естественный ужас перед поношением. Ибо выход из великой религиозной системы христианского мира к отвергнутому Христу влечет за собой поношение. А это пугает всякого.

Существует ли сила, которая даст нам возможность преодолеть эту боязнь поношения? Конечно! И она заключена в любви к Христу. Поэтому сказано: "Итак выйдем к Нему". Эти слова самые важные, так как они дают нам ободряющий мотив, чтобы оставить стан. Выйти откуда-то из-за того, что там мы увидели зло, является про сто отрицанием. "Выйдем к Нему за стан" включает в себя отделение от зла, но является гораздо большим; это - отделение ко Христу, это - отделение, которое рождает в нас положительную цель.

Более того, для Христа (как нашей цели) акт отделения был бы сектантским; это означало бы оставить один стан и стремиться создать усовершенствованный стан, что представляет собой историю великих противоречивых движений. Так, некоторые истинные христиане осознают зло и беззаконие того, с чем они были связаны, и они, твердо держась определенных важных истин, незамедлительно порывают связь с этим и образовывают партию, чтобы протестовать против зла и сохранить истину. Но все это приводит к созданию другого стана, который с течением времени становится таким же порочным, как и тот, который они когда-то оставили. На сколько бы ценной ни была истина (будь это истина о пришествии Господа, истина о присутствии и пребывании Святого Духа или истина об одном теле), если мы отделяемся от окружающей религиозной системы про сто лишь для того, чтобы сохранить эти великие истины, мы создаем секты. Стоит христианам получить назидание в святости, как они тотчас образуют союз святости; стоит им осознать реальность Святого Духа, как они немедленно образуют союз пятидесятников; стоит им осознать, что Господь придет, и они образуют вторую адвентистскую миссию; стоит им ознакомиться с истиной одного тела, и они превращаются в секту, чтобы сохранить эту великую истину.

Существует единственный способ, с помощью которого мы можем быть удержаны в отделении от зла, и он заключается в выходе "к Нему". Он - глава тела, а все религиозные системы возникли в результате того, что они не держались главы. Огромное значение и поучение, равно как и серьезное предупреждение, заключается в следующих словах Господа: "Кто не собирает со Мною, тот расточает" (Лук. 11,23). Возлюбленный слуга Господа Д.Н.Дарби сказал: "Не христиане, но Христос стал Божьим центром. Мы можем собрать христиан вместе, но если в духе человека нет Христа, это расточает. Бог не признает иного центра объединения, кроме как Господа Иисуса Христа. Он есть цель; и ничто, кроме Христа, не может быть центром. Тот, кто не собирается вокруг этого центра, для него и от него, - тот расточает. Может быть собрание, но если оно не "со Мною", то оно расточает. Мы по своей природе такие основательные сектанты, что нам следует бороться с этим. Я не могу своими усилиями сделать Христа центром, если Он не занимает главное место в моих мыслях".

Мы видели, что Господь обещал быть с каждым из своего народа, но нет обетования о том, что Он будет присутствовать в системах, в которых можно найти многих из его народа. Он пребывает вне, в месте поругания. Он пребывает с нами индивидуально; но все ли мы вместе находимся с ним? "Выйдем" подразумевает сообщество людей, собранных вокруг Христа.

(Стихи 14-21). Призвав нас "выйти к Нему за стан", автор указывает на благословения и привилегии, которые могут принести радость тем, кто прислушается к назиданию. Видно, что внешнее место - это то место, в котором есть много привилегий и в котором обильно исполняются многие указания Писания, что невозможно для тех, кто остается в стане. Так, мы узнаем, что те, кто собирается ко Христу вне стана, обладают определенны ми характерными чертами.

1. Они являют собой сообщество пилигримов. "Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего". Во внешнем месте мы приобретаем черты странников и пилигримов. Странник - это тот, кто не имеет постоянного города здесь; пилигрим - это тот, кто ищет город будущего. К сожалению, вне стана мы можем пасть так, что не будем точно отвечать характеру пилигрима, в стане же невозможно постоянно иметь черты этого характера (стих 14).

2. Они являют собой сообщество поклонников. "Будем... непрестанно приносить Богу жертву хвалы". Как трудно в стане поклоняться Богу в духе и истине! Вне стана можно найти не только отдельных поклонников, но и сообщество таковых (стих 15).

3. Сообщество вне стана является объединением, в котором проявляется забота о физическом теле. Поэтому нас призывают не забывать делать добро и иметь общение (стих 16).

4. Это сообщество, где пекутся о душах. Так что мы обязаны слушать своих наставников и подчиняться тем, кто ищет нам добра (стих 17).

5. Это молящееся сообщество, где наставники, заботящиеся о душах, поддерживаются молитвами святых. Если святые нуждаются в служении наставников, то наставникам нужны молитвы святых (стихи 18,19).

6. Это сообщество, в котором можно исполнять волю Бога и, таким образом, иметь благоволение в его очах (стихи 20,21).

7. Наконец, это сообщество к славе Иисуса Христа. "Ему слава во веки веков" (стих 21).

Послание начинается тем, что благословенно представляет Христа в славе. Затем мы видим сообщество верующих, приведенных к славе. И теперь, когда послание заканчивается, мы осознаем, что желание Бога заключается в том, чтобы те, кто идет к славе, заняли внешнее место с Христом здесь внизу и служили для его славы.

Как благословенна представленная в Писании истина о сообществе людей, вышедших ко Христу за стан, несущих Его поругание!