В пещерах Геруси
Наш YouTube - Библия в видеоформате и другие материалы.
Христианская страничка
Лента обновлений сайта
Медиатека Blagovestnik.Org
в Telegram -
t.me/BlagovestnikOrg
Видеобиблия online

Русская Аудиобиблия online
Писание (обзоры)
Хроники последнего времени
Українська Аудіобіблія
Украинская Аудиобиблия
Ukrainian
Audio-Bible
Видео-книги
Музыкальные
видео-альбомы
Книги (А-Г)
Книги (Д-Л)
Книги (М-О)
Книги (П-Р)
Книги (С-С)
Книги (Т-Я)
Новые книги (А-Я)
Фонограммы-аранжировки
(*.mid и *.mp3),
Караоке
(*.kar и *.divx)
Юность Иисусу
Песнь Благовестника
старый раздел
Бесплатно скачать mp3
Нотный архив
Модули
для "Цитаты"
Брошюры для ищущих Бога
Воскресная школа,
материалы
для малышей,
занимательные материалы
Список ресурсов
служения Blagovestnik.Org
Архивы:
Рассылки (1)
Рассылки (2)
Проповеди (1)
Проповеди (2)
Сперджен (1)
Сперджен (2)
Сперджен (3)
Сперджен (4)
Карта сайта:
Чтения
Толкование
Литература
Стихотворения
Скачать mp3
Видео-онлайн
Архивы
Все остальное
Контактная информация
Поддержать сайт
FAQ


Наш основной Telegram-канал.
Наша группа ВК: "Христианская медиатека".
Наши новости в группе в WhatsApp.

Йоханнес Раймер

В пещерах Геруси

Оглавление

Дедушка Захарян
Враги
Дядя Тигран рассказывает
Субботнее утро
Крестик
В монастырской церкви
По дороге к долине смерти
Тайные тропы
Прибытие в Геруси
Преследуемые милицией
Запланированное бегство
Одни в горах
В палаточном лагере
Пленники горы
Расставание
Завещание Ивана

Дедушка Захарян

Три часа ночи. В доме Павловых давно уже все спят. Только в одной комнате горит свет. Вано никак не может уснуть. С самого утра его гложет одна-единственная мысль.
Было десять часов утра, когда Вано, оставшийся два года тому назад после смерти отца с матерью, отправился в Харасу за молоком. Молоко они брали у старика Захаряна, прожившего бурную жизнь. Он жил со своей женой Тамарой внизу, в долине, где у него было небольшое крестьянское хозяйство. Старая корова, по имени Зоя, давала им молоко, а из овечьего молока (у них было около пятиде­сяти овец) они делали сыр.
Каждое утро Вано приходил за молоком и каждое утро дедушка Захарян рассказывал ему какую-нибудь историю из его жизни. Одна­ко история, которую Вано услышал сегодня утром, не выходила у него из головы, и сейчас он все еще размышлял о ней.
С восторгом рассказывал Вано дедушке о том, как несколько дней тому назад он и еще несколько деревенских ребят привязали Акопа Цухашвили, тихого, спокойного мальчика, сверстника Вано, к дереву и хотели заставить его читать молитвы. "А когда он отказался, мы его поколотили",— закончил Вано свой рассказ.
— Дедушка Захарян, почему люди верят в Бога и Иисуса?— спросил он вдруг старика, когда тот сделал ему замечание за это издевательство над сыном евангельского христианина Цухашвили.
— Это трудный вопрос,— ответил старик с некоторой грустью.— Я хочу рассказать тебе историю, которая поможет тебе лучше понять этих людей. Видишь горы — там, на востоке?— Он указал вдаль, через долину.— Семья Цухашвили родом из этих гор. Мы называем их горами смерти. За этими горами есть долина, а в ней деревня. Эта деревня и сегодня еще носит название Геруси. Прежде она была совсем маленькой, никто не хотел там жить.
— А почему?— спросил Вано удивленно.
— В той долине очень мало воды,— только маленький родник. Сначала там жили только те, кто скрывался от полиции.
— Где же они скрывались?— спросил любопытный Вано.
— Много веков тому назад в горах от турок скрывались грузины и армяне. Турки тогда завоевали нашу страну и хотели обратить ее христианских жителей, грузин и армян, в мусульманскую веру. Грузины и армяне сопротивлялись этому, но у них было слишком малое войско. После того, как они проиграли битву, где много их воинов погибло, они бежали в горы и стали жить в пещерах.
— Как, в пещерах?— Вано даже не понял сначала.
— Ну да, они не хотели, чтобы их жилище было заметно снаружи, и поэтому использовали пещеры для жилья. Кроме того, они выкопали новые пещеры. Это была очень тяжелая работа, однако люди не хотели стать мусульманами, они любили своего Бога, Иисуса, и не хотели отрекаться от него. Поэтому и никакая работа не была им в тягость, лишь бы они могли сохранить свою веру.
— Но зачем все это? Ведь Бога нет. Мой папа и учительница в школе часто говорили об этом. Раньше попы по-разному обманывали простых людей, чтобы те сохраняли веру. Но Ленин открыл народу глаза. Теперь мы все видим, что Бога нет. Как жаль, что эти люди не знали тогда нашего Ильича.
— Да, Вано, но послушай дальше. Ты меня спросил, где притаи­лись люди, которых преследовали турки. Там наверху, в пещерах, они устроили себе жилище. Но потом турки обнаружили и эти убежища. Долго раздумывали над тем, как поступить с пещерами. Тогда, при царе, было все иначе, чем сейчас. Тогда задумались над тем, что можно сделать с этими пещерами. И тут кому-то пришла в голову идея поселить там христиан, так называемых евангельских христиан, потому что в других районах страны их-за них было много волнения. После того как приняли такое решение, приступили к его исполнению. По всей России стали арестовывать активных христиан и отправлять целыми колоннами в Геруси.
— Дедушка, мне непонятно, как это так? Ведь при царе большин­ство людей были верующими, да и сами цари были христиане, не так ли?
— Да, ты, конечно, прав, но только здесь вот в чем дело. Хотя большинство христиан верили в Бога и ходили в церковь, но продолжали жить так, как они считали правильным. Ты ведь знаешь, что у христиан есть книга, которая называется Библия. В ней написано, как они должны вести себя. При царе только попам разрешалось читать Библию. Многие попы были настоящими жули­ками: они очень часто говорили народу совсем не то, что написано в Библии.
— Что, например?— прервал его Вано. Слова дедушки внесли в его душу сильное смятение.
— Ну, например, в Библии написано, что Иисус выступал чаще в защиту бедных и против богатых. А попы говорили, что богатство идет от Бога, а бедность — это Божье наказание, поэтому богачи ближе к Богу и лучше знают, что есть воля Божья. А в Библии все как раз наоборот. Попы получали деньги от богачей и за деньги проповедовали то, что Иисус никогда не говорил.
— Значит, это были не настоящие христиане!
— Конечно. И Ленин правильно сделал, что наказал таких попов. Но были и другие проповедники. Они постоянно рассказывали народу о лукавстве и лживости попов и читали истинную Библию. Этих верующих назвали евангельскими христианами. Их становилось все больше и больше, и попы испугались, что весь народ покинет церковь. Тогда попы подговорили царя преследовать этих христиан. Царь, который был такой же христианин, как и его попы, издал жестокий закон.
— А что это был за закон, дедушка Захарян?
— Этот закон был издан в 1894 году в Москве и известен как "Закон против штундистов". В нем, например, говорилось: детей у родителей штундистов надо отнимать и передавать родственникам, истинным православным христианам, или же они должны находиться в подчинении у местного духовенства, то есть у попов.
Этим христианам запрещалось все. В их паспорте и виде на жительство стояла отметка о том, что они штундисты. Их не разре­шалось принимать на работу. Они не имели права приобретать имущество и менять место жительства.
Запрещалось хоронить штундистов на официальных кладбищах. Это все лишь несколько статей из этого закона. А когда, тем не менее, все больше людей принимало эту веру, их стали ссылать в Геруси, в эту страшную долину — там, на востоке.— Дедушка Захарян опять показал рукой туда, где в хорошую погоду отчетливо виднелись высокие горные склоны.
— Там, в этой долине они умирали сотнями, но не отступили от своей веры. Им не давали возможности снабжать себя продуктами. Ты только представь себе: тощая земля не давала урожая, а в город им не разрешалось приходить, так что их жизнь походила скорее на медленную смерть.
— Дедушка, а пещерные жилища еще существуют?— спросил за­думчиво Вано.
— Наверняка. Но до них нелегко добраться. Я иногда хожу в эту долину. Если хочешь, Вано, я как-нибудь возьму тебя с собой.
—Ой, конечно! Спасибо!
— Так вот, Вано, эта благочестивая семья Цухашвили как раз из этой долины. Их предки выжили тогда в Геруси.
Теперь, когда Вано лежал в постели и вспоминал события прошед­шего дня, он сердился на себя за то, что они поколотили беднягу Акопа. Он даже завидовал ему, что у него такие мужественные предки.
И каждый раз, когда он думал о посещении долины Геруси вместе с дедушкой Захаряном, сердце его начинало биться сильнее. "Я обязательно расскажу обо всем этому Араму и Васе. Они тоже должны пойти вместе с нами".— С этими мыслями Вано наконец заснул.

Враги

Солнце поднялось уже довольно высоко, когда Вано, прободрство­вавший полночи, наконец проснулся.
— Ну вот и соня идет,— сказала мать с улыбкой, увидев сына.
— Соня?— обиделся Вано.— Почему ты меня не разбудила? Я ведь хотел утром сходить за молоком.
— Не волнуйся,— успокоила его мать.— Я это уже сделала за тебя.— Она и не подозревала, почему Вано так тянуло в дом Захаряна.
Проглотив быстренько завтрак, Вано помчался к своему другу Араму, жившему вместе со своей матерью на другом конце деревни. Арам был армянин, родом из Еревана, Однако на полдороги Вано остановился. Он увидел Васю, который сидел на заборе перед своим домом и скучал.
— Эй, Вано, ну и соня! Как можно так долго спать? Я уже два раза приходил к тебе, и твоя мать говорила, что ты все еще спишь. Ты что, заболел?
— Ладно, хватит об этом. У меня есть замечательная идея.
— Какая? Опять дразнить Цухашвили? Давай искупаем его. Мне кажется, эти набожные дети никогда не моются. Давай сбросим его с моста в Араке. Я уверен, он и плавать-то не умеет. Ну, как тебе моя идея?
— Это подло! — возразил Вано сердито.— И, вообще, то, что мы поколотили Акопа, было совсем не остроумно.
— Что? А чья это была идея? Кто сказал, что Ленин велел нам прогнать всех набожных?
— Ну и что? Я просто пошутил,— оправдывался Вано.— Но послушай же меня. Я что-то задумал.
И тут Вано взволнованно рассказал своему другу Васе о разговоре с дедушкой Захаряном:
— А потом он меня спросил, не хочу ли я пойти с ним в долину Геруси.
— А ты думаешь, он возьмет меня с собой?— спросил Вася с некоторым сомнением.
— Конечно. Я ему скажу, что ты мой друг.
И вот, уже предвкушая предстоящие события, они дошли до своей избушки за околицей, искусно спрятанной в зарослях — в ней крестьяне раньше, наверное, хранили дрова. Вот уже какое-то время эта избушка служила трем друзьям убежищем, где они прятались от других ребят, с которыми враждовали.
— Посмотри-ка! — Вано и Вася с изумлением глядели на дверь своей избушки. Кто-то загородил ее большими обломками камней.
— А где Арам?— удивился Вася.
— Ну, погодите! Я вам покажу.— Вано сжал кулаки и погрозил в сторону деревни неизвестному врагу.— Кто бы это мог?
— Смотри! — Вместо ответа Вася показал рукой в направлении глубокого ущелья, протянувшегося между двумя горами на краю долины.— Там кто-есть.
Ущелье находилось недалеко от избушки.
— Пошли! Подкрадемся к ним незаметно и искупаемся в Араксе.— Вано вынул свой перочинный нож и срезал толстую ветку. Его менее храбрый, но жаждущий приключений друг сделал то же самое, и они — где на четвереньках, а где и на животе — стали подкрады­ваться к неизвестному врагу.
Они подбирались к ущелью все ближе и ближе, и все явственнее видели, что в кустах, растущих у входа в ущелье, что-то шевелится. Когда до ущелья оставалось лишь несколько метров, Вано поднялся и с громким криком бросился к кустам. В нескольких шагах за ним следовал его верный друг Вася.
У Васи была бабушка. Всякий раз, когда он не слушался ее, она рассказывала о человеке, который утаскивает непослушных людей в горы и там отдает их на съедение чудовищу. Каждый раз, когда ребята замышляли что-нибудь такое, что бабушка им запрещала, бедному Васе являлся образ этого злого человека, и у него по спине бежали мурашки. Однако несмотря на свой страх, он всегда, пусть и с неохотой, принимал участие во всех проделках, потому что не хотел осрамиться перед друзьями и еще более перед врагами. Так было и сейчас, ибо бабушка, как раз сегодня утром, строжайшим образом запретила устраивать драки с деревенскими ребятами.
С громким криком оба героя приблизились к кустам, как вдруг оттуда выглянула страшная морда. Вася остановился как вкопанный. Он остолбенел — это был тот самый злой человек. Моментально он вспомнил о всех своих прегрешениях и стал молить святого Василия, своего тезку, о прощении.
Вано же, казалось, совершенно не замечая опасности, на полной
скорости и с поднятой палкой ринулся на чудище, яростно крича: "Эй, трус, выходи!"
Однако вместо врага из кустов с громким лаем выскочила собака, которую Вася принял за чудище. Вася, с закрытыми глазами ожидав­ший своей участи, тут же открыл их, увидел собаку и закричал облегченно: "Феликс! Феликс!"
— Что? Ты знаешь эту собаку?— спросил Вано своего друга удивленно. Он как раз выбрался из кустов, где после тщательных поисков обнаружил только лишь легкую куртку.
— Здесь никого нет. Вот, смотри, что я нашел. Куртка и собака — что бы это значило?— размышлял Вано вслух. Когда он увидел, что Вася гладит собаку, он спросил его снова:— Ты что, знаешь эту собаку?
— Это же Феликс. Это собака дяди Тиграна. Дядя Тигран живет в Геруси, той самой деревне в горах, о которой ты мне рассказы­вал. Дядя Тигран — брат тети Сулико, матери Арама. В прошлом году дядя Тигран гостил одну неделю здесь в деревне. Однажды он взял нас, Арама и меня, с собой в горы к пастухам, где у него есть ДРУГ.
Вася замолчал, вспоминая о чем-то, в то время как Вано вертел в руках найденную куртку.
— Вася! — вдруг вскрикнул он.— Смотри! — Он показал на надорванный левый рукав, на котором отчетливо виднелись следы крови.
Лишь теперь его приятель по-настоящему разглядел куртку.
— Это же куртка Арама! Как раз в этой куртке он и ходил в прошлом году с дядей Тиграном в горы.
История становилась все более загадочной. Сначала забаррикадиро­ванная избушка, потом собака, которая, казалось, бесцельно бегала туда-сюда и постоянно возвращалась, не переставая лаять, окровав­ленная куртка, принадлежавшая Араму. Что-то случилось, это было ясно друзьям.
— Я боюсь,— сказал Вася после долгого молчания.
— Боюсь, боюсь! Только и знаешь, что боишься. Если боишься, тогда возвращайся обратно в деревню. Я знаю только одно,— даже им страшно.
При слове "страшно" Вася снова вспомнил о злом человеке, о котором говорила бабушка, но он не отважился высказать свои мысли рассерженному Вано.
— Может быть, нам пойти в деревню и позвать на помощь муж­чин?— предложил он.
— А знаешь, что тогда скажут Гугашвили и Цагари, наши давние враги? Они скажут, что мы трусы и сосунки и, самое главное, они скажут, что каждый из нас думает только о себе. И они, в общем-то, будут правы. Представь себе, что это услышит дедушка Захарян. Он
решит, что не сможет положиться на нас. А ведь в таких пещерах всякое может случиться.
После таких слов Васе уже ничего не оставалось, кроме как согласиться.
— Ты меня неправильно понял,— пробормотал он.— Конечно, я пойду с тобой. Я только думал, что одним нам это не под силу. Может быть, Арама похитила целая банда?
— Этого мы не знаем,— прервал его Вано,— поэтому нам сначала нужно все разведать.
В этот момент к ним снова с громким лаем подбежал Феликс.
— Пойдем за собакой, она ищет что-то,— крикнул Вано. Мальчики вскочили и, слегка пригнувшись, последовали за псом в
кусты. Феликс вел друзей мимо огромных скал в густые заросли. Тропинка все более сужалась, и все труднее становилось продирать­ся через колючий кустарник. Внезапно тропинка оборвалась. Феликс исчез. Друзья в недоумении стали искать дорогу, но ее, казалось, не было. Вася, который испытывал растущее чувство страха, хотел уже прекратить поиски, когда Вано заметил несколько сломанных веток:
— Ага, значит здесь кто-то был. Смотри, вот и вот. Вот туда они пошли.
Очень скоро они увидели, что несколько веток в кустах надломле­но, как будто здесь проходило сражение. Деревенские ребята очень часто устраивали на окраине деревни такие сражения, когда играли в войну и изображали битву между Красной Армией и фашистами под Сталинградом.
Вдруг снова появился Феликс. Он повел за собой обоих искателей приключений в том направлении, куда указывали сломленные ветки. Продираясь через густые заросли, они вдруг услышали странный глухой стон. Через несколько метров они вышли на узкую просеку и здесь они увидели своего друга Арама, связанного по рукам и ногам и с пучком свежих листьев во рту. У него был очень жалкий вид.
— Арам, что ты здесь делаешь?
— Не задавай глупых вопросов. Мы должны освободить его,— оборвал Вано Васю.— Враги могут скоро вернуться.
Друзья взялись за работу. Вскоре Арам смог уже двигаться. Он выплюнул остатки листьев и земли, вскочил и помчался вместе с Вано и Васей по узкой тропинке обратно в деревню.
У Васиного отца на окраине деревни был сарай. Туда и направились трое друзей, спеша покинуть опасное место. Никто из троих не проронил ни слова. Ну а в сарае они засыпали Арама вопросами. Ему пришлось подробно рассказать о том, что с ним приключилось.
— Примерно час назад я пошел к избушке, чтобы встретиться с вами. Однако там я застал старшего Гугашвили и Цагари, занятых
каким-то делом. Когда я поближе подкрался к дому, я заметил, что они заваливали камнями двери и окна. Сначала я подумал, что их только двое, и бросился на них, однако из кустов вышли еще трое. Они накинулись на меня и зверски избили.— Арам показал на синяки на лице, на руках и бедрах.— Они связали мне руки и ноги и потащили в ущелье. Гугашвили сказал, что я сгнию здесь и никто меня не найдет. На мое счастье, со мной был Феликс, он и привел вас ко мне.
Трое друзей вспомнили прежние сражения и свои подвиги, ругая при этом своих заклятых врагов, как вдруг Арам подпрыгнул:
— Нам нужно скорее домой. Мой дядя Тигран вчера приехал из Геруси и, наверное, расскажет нам много интересного.
— Что, твой дядя из Геруси здесь? Он же нам должен рассказать о пещерных жилищах. Пошли! — воскликнул Вано обрадованно. Прошедшие события не отбили у него охоту к новым приключениям.
— Но сначала надо пообедать,— крикнул Вася в отчаянии.— Мать будет ругаться, если я поздно вернусь домой.
— Ты и так вон какой толстый, а только об еде и думаешь.
С большой неохотой друзьям пришлось согласиться пойти к Араму лишь после обеда, чтобы послушать там рассказы дяди Тиграна.

Дядя Тигран рассказывает

Тетя Сулико приветливо встретила Вано и Васю во дворе:
— Входите, входите, маленькие герои. Арам уже ждет вас. Друзья с некоторой робостью приблизились к стройной, всегда
одетой во все черное тете Сулико. Мать Арама была известна в деревне как очень строгая женщина. Говорили, что она стала такой лишь после смерти своего мужа, погибшего вместе с отцом Вано. Поэтому она из всех друзей своего сына больше всего любили Вано, однако несмотря на это была с ним довольно строга.
Друзьям очень хорошо запомнились те случаи, когда тетя Сулико заставала их за каким-либо запретным занятием, как, например, в последний раз за курением — вот уж досталось им тогда!
Странно, но именно в этот момент .Вано вспомнил то событие и как бы вновь ощутил на своих ягодицах удары ремнем, которыми его тогда наградила мать, когда тетя Сулико пожаловалась ей на них.
— Не бойтесь, входите смело. Я сейчас принесу вам свежую лепешку с молоком.
Глаза мальчиков загорелись, ибо они знали, какой вкусный хлеб пекла тетя Сулико. Немного осмелев, они вошли в небольшую жилую комнату, служившую одновременно и столовой.
— Э, да вот и они! О, как они подросли и окрепли,— воскликнул дядя Тигран, окинув ребят благожелательным взглядом.
— Так! Значит, вы хотите вскоре навестить меня? Так, так...
— Дядя Тигран, пожалуйста, расскажи нам о пещерных жилищах в горах вокруг Геруси.— Вано упорно стремился к своей цели.
— Не торопитесь, мои дорогие! Настоящие мужчины никогда не рассказывают историй, не выпивши доброго кубка вина. Сулико, принеси нам чего-нибудь пожевать,— крикнул он во двор.
— А я уже здесь,— откликнулась она от двери,— и несу тебе наше самое лучшее вино. Она налила брату вина в его кубок, и ее лицо светилось от радости. Вано с удивлением взглянул на Арама.
— Дядя Тигран очень похож на отца. Поэтому мама так радуется, когда он приходит,— прошептал тот ему на ухо.
— А это для вас. Арам, принеси три кубка. Вы можете, как взрослые, пить из настоящих мужских кубков.
Вот это честь! Счастливый Арам бросился к буфету и вынул оттуда большие отцовские кубки. Еще никогда до этого ему не позволялось пить из такого настоящего кубка. И хотя у ребят в кубках было лишь молоко, они гордо подняли их, чокнулись и выпили молоко больши­ми глотками. Потом набросились на хлеб.
— Эй, вы что, хотите услышать мой рассказ или пришли сюда только, чтобы поесть?
Друзья смущенно взглянули на смеющегося дядю Тиграна.
— Ничего страшного, можно ведь слушать и за обедом. Только не чавкайте громко, ладно?— ухмыльнулся дядя Тигран.— Итак, слу­шайте. История, которую я вам расскажу, случилась сорок лет тому назад. Я тогда был еще молодым парнем. Это было сразу же после войны. Мой отец вернулся домой до меня и сразу же принялся за ремонт нашего дома. Во время войны за домом никто не следил, так как все мужчины были на фронте.
Когда я вернулся домой, он показал мне результат своих трудов. Он очень гордился тем, что, несмотря на трудности со стройматериалами, он смог достать кое-что. Особенно гордился он оконным стеклом, тем более, что во всей деревне ни у кого не было в окнах стекол. Хотя и поговаривали, что он украл его, однако никто не мог доказать этого.
В тот день, когда это случилось, отца не было дома. Для всех нас это был хороший день, потому что в этот день неожиданно объявился мой брат, от которого мы вот уже много лет не получали вестей с фронта. На радостях мы бросились обниматься, хлопали друг друга по плечу и по спине. Будучи в возбужденном состоянии, я не заметил, как прижал брата к окну. Стекло подалось и рассыпалось на тысячу осколков.
Боясь отцовского гнева, я бежал в горы. Как преступник, я перебегал от одного ущелья к другому, от одной горы к другой. Наступила ночь...
Дядя Тигран выглянул в окно и отпил глоток вина. Три друга, которых захватил его рассказ, смотрели на него с нетерпением.
— Ну, а что было потом? Как прошла ночь?— спросил Вано, сгорая от любопытства.
— Не торопитесь, осушите сначала ваши кубки. Настоящие муж­чины никогда не спешат,— промолвил дядя Тигран рассудительно. Минуту спустя он продолжал свое повествование.— Ночь была холод­ной, а на мне была лишь летняя одежда. Поэтому я мерз, тем более, что был голодный и усталый. Однако возвращаться в деревню я не хотел, потому что отец, наверняка, давно уже был дома. Я предста­вил себе сцену встречи с отцом. "Нет, уж лучше замерзнуть и умереть с голоду в горах, чем показаться на глаза разгневанному отцу",— подумал я.
Очень скоро стемнело. В последних лучах заходящего солнца я вдруг увидел в скале вход в пещеру. Когда мне было столько лет, сколько вам сейчас, мы исследовали такие пещеры. Однако те из них, что были в окрестностях деревни, не представляли интереса, потому что жители часто использовали их как погреба. А в более отдаленные пещеры родители запрещали нам ходить. Нам рассказы­вали, что там живут пещерные люди, настоящие бандиты, которым правительство не разрешает нигде жить, кроме как в этих пещерах.
И вот я очутился перед входом в одну из таких пещер. Местность была мне совершенно незнакомой. Так далеко я до этого еще ни разу не уходил. После некоторых колебаний я решил переночевать в пещере.
Когда я пригнулся, чтобы войти туда через узкую расщелину, я вдруг услышал позади себя глухой голос. Я остановился как вкопан­ный. Мужчина спросил меня по-русски: "Молодой человек! Что вы ищете здесь?". Я медленно обернулся, едва дыша от страха и все еще пригнувшись. Однако позади меня никого не было. Снова послышал­ся вопрос. "Я... я...— пробормотал я совсем тихо.— Я замерзаю и... очень голоден".
"Не бойся, я тебе ничего не сделаю,— сказал мужчина.— Подо­жди, пожалуйста, пока я тебя позову, и тогда входи". Все стихло вокруг. Панический ужас охватил меня.
— А почему ты не убежал?— поинтересовался Вано, дрожа всем телом.
— Я просто не мог от страха. Мои ноги не подчинялись мне. Кроме того, я ужасно устал. Да и вообще, куда бы я побежал ночью, в горах?
— Ты же мог спрятаться за какой-нибудь большой камень. А если бы голос раздался снова, ты бы убил этого человека. Ведь ты же воевал на войне,— попытался Арам дать совет своему дяде.
— Это мне тогда не пришло в голову, Арам. Очень часто умные мысли приходят после.
— Ах, да,— сказал Арам сочувственно, как будто он не раз бывал в таких переделках.
— Ну а как же ты поступил?— вмешался тут Вася. Ему не терпелось узнать, что было дальше.
— Я просто остановился от страха и позабыл о голоде и холоде,— продолжал дядя Тигран.— В голове вертелась только одна мысль — как бы выбраться отсюда. Так прошло несколько минут, показав­шихся мне вечностью. Затем я вновь услышал этот голос. "Входи­те",— сказал он. Я дрожал всем телом, нагибаясь, чтобы войти в расщелину.
Я заглянул внутрь. Посредине, в пещере размером примерно в эту комнату,— дядя Тигран окинул оценивающим взглядом горницу,— горел костер. Над ним висел старый чайник, как у пастухов в горах. Я вошел в круг света, отбрасываемый костром, и сел, чтобы погреться у огня. "Как ты попал сюда?"— раздался голос прямо напротив меня. В испуге я поднял глаза и увидел глубокого старца. Он был похож на одного из тех святых, которые изображены в нашей монастырской церкви. Его старческое лицо, изрытое морщина­ми, обрамляла длинная седая борода. Глаза излучали теплый свет. Мой страх моментально исчез. Что-то в этих глазах притягивало меня и вызывало доверие.
"Ты, наверно, устал и голоден, оставайся у меня. Можешь перено­чевать здесь, а рано утром отправиться дальше в путь с миром",— сказал он, после того как я, запинаясь, рассказал ему о своем странствии. Здесь он встал и пошел в соседнее помещение, отделен­ное ширмой из одеяла. Лишь только теперь я заметил, что пещера была жилищем. В правом углу, если смотреть с моего места, можно было разглядеть примитивное ложе, а возле него небольшой стол. На столе лежала толстая книга.
"А что вы здесь делаете, совсем один, в горах?"— спросил я старца, когда он вернулся обратно.
"Это долгая история,— ответил он приветливо и в то же время уклончиво.— Я тебе расскажу ее, когда мы станем друзьями. Кстати, зови меня просто Иваном. Мое имя — Иван."
"Тигран,— представился я. Я из долины Геруси. У моих родителей там небольшой домик в деревне". И я рассказал ему и про своего брата, и про нашу радость, и про то, что потом произошло.
"Нехорошо скрываться от ответственности,— сказал старец наста­вительным тоном.— Нужно иметь смелость отвечать за содеянное, тем более если это было совершено без злого умысла. А теперь ешь, пожалуйста, у меня еще есть хлеб и сыр. Чай тоже уже вскипел".
Он подал мне хлеба с сыром, налил в деревянный кубок чаю, и я начал быстро есть. Еда моментально исчезла в моем желудке.
"А вы, Иван, почему ничего не едите?"— спросил я его, стыдясь своей торопливости.
"Ешь, Тигран, а я не хочу. Библия говорит — "не хлебом единым жив человек",— сказал старец. Затем он встал, подошел к столу, взял толстую книгу и вернулся к огню.
"Это Библия, Слово Божие,— сказа он и радостно раскрыл кни­гу.— Это мой хлеб насущный, это хлеб жизни. Я читаю ее каждое утро и каждый вечер. Сегодня я читал Евангелие от Иоанна. В третьей главе говорится: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имели жизнь вечную".
Он читал из этой книги, а я ничего не понимал.
— Библия лжет,— говорит наша учительница в школе.— Попы выдумали все это, чтобы господствовать над простыми людьми. Но Ленин, наш Владимир Ильич, разоблачил их,— заметил Арам дяде Тиграну.
Однако дядя Тигран, погруженный в воспоминания, продолжал свой рассказ, не обращая внимания на замечание Арама.
— Я хотел задать ему несколько вопросов, но не решался. Потом он стал молиться. Кругом царила тишина. Мне показалось, что костер перестал потрескивать, что затихли все ночные шорохи и что все внимало тому, как этот старец беседовал с Богом, которого он называл "своим Богом". Он звал его Иисусом. Мне казалось тогда, что в пещере действительно присутствовал кто-то невидимый.
Когда он закончил, он еще раз указал на книгу и произнес взволнованным голосом: "Молодой человек, кто хочет жить со смыс­лом, должен читать слово Божье и жить по нему. Настоящая жизнь — только в Боге. Не забывай этого никогда! Имя этого Бога — Иисус". Он снял с шеи крестик и протянул его сне. На крестике я прочел выгравированное полустертое слово "Иисус".
"Я пережил очень трудные годы, но Он всегда помогал мне",— сказал он, вешая крестик на шею. Затем он показал мне уголок, где я мог лечь спать. Страшно усталый, я сразу же заснул.
Проснувшись на следующее утро, я обнаружил на столике хлеб, сыр и горячий чай. Старец же исчез. Я ждал его несколько часов, но он не появлялся. Опечаленный, я покинул пещеру.
Через неделю, когда после моего возвращения в нашем доме улеглись страсти, мы с братом, которому я рассказал обо всем, отправились в горы к пещере. Нам пришлось долго искать, прежде чем мы нашли ее. А когда мы вошли в нее, мы увидели печальную картину. Кто-то опередил нас. Все, что находилось в пещере, было разбито и валялось на земле.
Тщательно обследовав пещеру, мой брат нашел у очага обугленный листок бумаги. Это была страница из старой Библии, сожженной неизвестными варварами. Изумленный, я внимательнее стал рассмат­ривать эту бумажку и увидел, что это тот самый отрывок из третьей главы Евангелия от Иоанна, который мне был прочитан старцем:
"Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". Это был шестнадцатый стих. Этот листок я берегу до сих пор, он мне очень дорог. Моя жена хранит его за иконой Пресвятой Богородицы. Когда вы придете ко мне в Геруси, я вам покажу его.
Произнеся эти последние слова, дядя Тигран встал, посмотрел на друзей, благоговейно слушавших его, и сказал:
— Да, да, вот такое случилось со мной однажды. Ну а теперь я пошел, меня работа ждет, и он вышел во двор.

Субботнее утро

Была суббота — для большинства жителей Харасы очень длинный день, день, когда не нужно было работать в городе или в колхозе и можно было заняться своим частным хозяйством. Уже с самого раннего утра целые семьи потянулись в горы или в долину, к своим земельным участкам.
Вася тоже отправлялся в путь вместе с семьей. Частенько его сопровождали и Вано с Арамом, потому что у их родителей не было земельных участков. Но сегодня они решили остаться в деревне, чтобы отомстить за похищение Арама. Впервые в жизни Вася с большой неохотой шел в горы. Никакие отговорки ему не помогли. Когда они проходили мимо дома Вано, Вася печально взглянул на темные окна. Вано, конечно, еще спал. Было только три часа утра.
Мама разбудила Вано, как всегда, в семь часов утра:
— Вано, вставай! Надо сходить за молоком. Захаряны, наверное, уже ждут.
Вано живо вскочил с постели, побежал в баню, где плеснул водой на сидящую там кошку, и та в панике выскочила на улицу.
Мать, услышав, как потекла вода, улыбнулась: "Наконец-то Вано поумнел". Дело в том, что до сих пор Вано под любым предлогом пытался избежать утреннего умывания. По-видимому, после сна холодная вода была ему не очень-то приятна. Так и теперь. После того как кошка получила свою порцию, он выплеснул из окошка бани еще несколько пригоршней воды. К несчастью, в этот самый момент под окошком проходила его мать.
"Ну, погоди, сорванец! Я-то думала, он умывается, а он здесь цветы поливает". Рассерженная мать вошла в баню. Однако Вано и след простыл: "Вот погоди, вернешься домой.— Мать улыбнулась.— Опять он провел меня". Мама очень любила Вано. С тех пор, как ее муж после землетрясения не вернулся домой, "малыш", ее единст­венный сын, стал означать для нее все. Иногда она страшно боялась, что с чрезвычайно живым мальчиком может что-нибудь приклю­читься.
Она любовно приготовила завтрак — каждому по ломтю ржаного хлеба и куску аппетитно пахнущего свежего сыра, который ей принесла вчера жена Цухашвили. Скоро и Вано должен был при­мчаться с молоком.
"Все считают супругов Цухашвили злыми людьми, богоотступника­ми, но на самом деле они очень милые люди",— размышляла мать Вано. Вот уже несколько лет она поддерживала дружеские отношения с этой христианской семьей. Она находила общий язык с этими, как и она, бедными людьми, но никогда не заводила с ними разговора о Боге, желая сохранить православную веру. Вот и теперь, увидев сыр, полученный от семьи Цухашвили, она — сознательно или нет — взяла чистую тряпку и протерла икону, висящую в углу.
— Пресвятая Богородица, молись за меня и моего Вано, будь милостива к нам,— пробормотала она, перекрестила икону и верну­лась к столу.
— Мама, мама! — Вано вихрем влетел на кухню.— В понедельник дедушка Захарян идет в долину Геруси. Можно я пойду с ним? Ты же мне обещала.
— Спокойно, мальчик, а то молоко прольешь.— Она поставила на стол кувшин, затем взяла сына за руку и потащила в баню.— Вот та-к, дорогуша, сначала умоешься, а потом за стол сядешь, ну а о твоих делах поговорим потом. Ясно?
Очень недовольный Вано подошел к ведру с водой, окунул в него руки и провел по лицу: "Готово!"
— Нет, так дело не пойдет. Умойся как следует, а не то не видать тебе Геруси.
Ее слова подействовали, так как Вано хорошо знал: если мать сказала, значит, так и будет. Поэтому ему ничего не оставалось, как умыться по-настоящему.
За столом мать продолжала выговаривать Вано, указывая на его заштопанную одежду:
— Вчера ты опять порвал штаны. Ты же знаешь, что у меня нет больше денег. Пенсии отца и заработка в колхозе не хватает даже на то, чтобы поддерживать дом в исправном состоянии. Теперь ты хочешь пойти в Геруси. Но ведь ты даже не знаешь, что это за долина. Люди называют ее Долиной смерти. В прошлые времена там умерло много людей.
— Мама, даже если ты мне запретишь, я все равно убегу. Если ты мне не разрешишь пойти с дедушкой Захаряном, я пойду один, с Абрамом и Васей.
Его глаза сверкали, взгляд выражал решимость.
— Как ты похож на своего отца,— сказала мать, вздохнув при этом.— Хорошо, можешь отправляться в понедельник. Я завтра скажу твоему другу, чтобы он присматривал за тобой.
— Мамочка, ты самая лучшая! — Вано вскочил, подбежал к
матери, поцеловал ее и пронесся с быстротой молнии, сообщив на бегу:
— Я у Арама. Нам надо все подготовить.
— Поскорее возвращайся,— крикнула мать ему вслед.

Крестик

Утренняя заря была великолепна. Солнце еще не показалось, однако горные вершины вокруг Эльбруса уже окрасились в красный и розовый цвет.
Вано как зачарованный смотрел на эту легендарную гору. Каждое воскресенье-он любовался этим зрелищем, и каждый раз мать лишь с трудом могла оторвать его.
— Ну, идем же, Вано, а то опоздаем.
Деревенские жители подсмеивались над тем, что мать Вано вместе с сыном ранним утром посещала монастырскую церковь в семи километрах от деревни. Для "нормальных" верующих богослужение начиналось только в десять часов утра. Однако мать Вано предпочи­тала прослушать спокойную и умиротворяющую службу у монахов.
Вано привык к ожесточенным нападкам отца и учителей на хри­стианство. Это повлияло на него. Тем не менее торжественная атмосфера церкви, приветливость- монахов всякий раз впечатляла его. Поэтому он охотно сопровождал мать, хотя до сих пор и не совсем всерьез воспринимал то, что видел и слышал.
Монастырь Хиджрели был расположен в глубоком ущелье между двумя отвесными склонами. Одна-единственная дорога вела к воротам здания, которое в прошлые века в случае военной опасности служило убежищем для жителей окрестных деревень. Враг ни разу не ступал на священную землю монастыря. Монахи гордились этим. "Сам Бог дал нам свое благословение",— говорили они.
Однако вот уже сорок лет монастырю Хиджрели угрожала опасность. Законы о религии, изданные советским правительством, подры­вали основы монашества, ибо все меньше молодых людей выбирали эту стезю.
Старые монахи умирали, а новые появлялись редко.
Поскольку мама приходила на богослужение пораньше, Вано раз­решалось подняться вместе с монахом Питиримом на колокольню.
После колокольного перезвона Вано вместе с Питиримом спускался в маленькую старую часовню, где монахи служили заутреню. Здесь было тихо и прохладно. Множество свечей, день и ночь освещавших часовню, не очень согревали ее. Монахи говорили: "Нам нужны ясная голова и внимательные уши,— прохладный воздух дает нам все это". А Вано знал, что монахи — умные люди.
В отличие от монастырской церкви в этой часовне почти не было
икон, только одна икона, изображавшая сына Божьего, висела над алтарем.
Вано в точности знал порядок богослужения. Все монахи распола­гались полукругом вокруг алтаря. Редкие посетители стояли сзади у выхода. Они не принимали непосредственного участия в богослуже­нии, а лишь присутствовали на нем. Справа от алтаря возле иконы находилась небольшая дверь. Эта дверь медленно открывалась, и тотчас же монахи начинали петь хвалу Господу, сначала тихо, а потом все громче и громче.
Из дверцы выходил один из монахов. Сегодня это был игумен Серафим, старый монах, которого Вано называл "президентом". Во-первых, это был самый высокий монах, а во-вторых, у него была крепкая фигура и длинная, черная как смоль борода. Серафим подхватил восхваление и пошел, молясь, к алтарю. Запах ладана наполнял помещение. Затем Серафим снял с алтаря большой золотой крест и обошел с ним монахов. Он осенял крестным знаменем и благословлял каждого из них, а монахи, скрестив руки, читали в это время Осанну. После того как Серафим прошел мимо последнего монаха, многоголосое пение стало затихать, и Серафим скрылся в каменных стенах часовни.
Наступившая на секунду тишина была вновь прервана старой молитвой на языке, который монахи называли священным. Потом они пели свои прекрасные, немного печальные псалмы, читали Слово Божие из толстой алтарной Библии и, воздев руки, молились Господу.
Вано не обращал внимания на то, что они читали, однако торже­ственный ритуал завораживал его.
Каждое воскресенье один из монахов приглашал Вано в свою каморку. Сегодня это был Серафим. Мать пошла к монахине Сули, единственной женщине в монастыре. Сули была очень старой вдовой одного знаменитого князя. Ее келья находилась в отдаленном углу монастыря, у стены. Однако сначала все отправились в трапезную, чтобы позавтракать. В этом помещении стояли массивные деревянные столы (никто не знал, сколько им лет). Стульев не было, а у стен зала полукругом располагались длинные деревянные скамейки. На них стояли хлеб, сыр и вино.
Вано не понравилось в монастыре лишь то, что тут жили так скромно. По его мнению, сильные и умные люди должны были много есть, так же, как и его отец прежде. Однако монахи думали иначе. "Не много,— говорил Питирим,— но хорошей и здоровой пищи, и возблагодарим Господа за нее".
Сначала спели псалм, потом позавтракали в тишине, размышляя о состоявшемся богослужении. "При любой работе необходимо сосредо­точиться,— говорили монахи,— и во время еды тоже. Поэтому за столом нельзя много разговаривать". Тем не менее, едва лишь приступив к еде, Вано начал рассказывать, и ни увещевания Серафима, ни строгие взгляды матери не могли остановить его. Ведь ему так много нужно было сообщить!
У Серафима, как у игумена, в отличие от других монахов была не одна комната, а целых три. Одна из них представляла особый интерес. В ней Серафим собирал свои трофеи и подарки. О каждом предмете он мог рассказывать часами. И вот теперь он сидел здесь вместе с Вано, весело болтающим ногами.
— Так-так, значит, завтра ты отправляешься со стариком Захаря-ном в горы?
— Да,— ответил Вано гордо,— в долину Геруси. Говорят, люди называют ее Долиной Смерти.
— Из этой долины у меня тоже кое-что есть здесь, в моей каморке. Хочешь посмотреть?— Серафим вынул из ящика стола небольшой предмет. Вано с любопытством взглянул на него.— Вот, посмотри на этот крестик.— Серафим положил ему на колени маленький крестик на простой бечевке, похожий на множество других, какие грузины носят на шее.
— Обычный крестик,— пробормотал с разочарованием Вано, ожи­дая увидеть нечто необыкновенное.
— Обычный, и все же не совсем обычный,— сказал монах.— Я тебе расскажу историю, связанную с ним. Этот крестик принадлежал замечательному человеку. Это был русский, его звали Иван, так же, как и тебя. Однажды он встретил на своем жизненном пути, где он, кстати говоря, был довольно большим грешником, девушку, по имени Маша. Маша приехала из далекого города. Рассказывали, что ее семья была сослана в эту деревню, родину Ивана, по религиозным мотивам. Их называли штундистами.
Штундистка или не штундистка, а только Иван не думал о Боге и церкви. Он был влюблен в Машу и хотел жениться на ней. Однако при первом же разговоре с ней он заметил, что к ней подойти совсем не просто, Маша говорила ему что-то о воле Божьей, но Иван, как ни старался, не мог понять этого.
"К черту волю Божью! Я тебя люблю и хочу на тебе жениться",— возражал он ей. Но Маша опустила голову, повернулась и ушла. Так повторялось несколько раз. А Машины родители заявили ему, что он неверующий и они не желают его видеть своим зятем. "Но я же христианин,— говорил Иван,— такой же православный, как и все другие". За этим следовало долгое разъяснение таких понятий, как обращение, обновление, новая душа. Однако Ивану все это было непонятно.
Но однажды произошло событие, изменившее его жизнь. Около полудня он возвратился из города домой. Еще при въезде в деревню он заметил в ней странное движение. Все бежали к церкви — впереди маленькие дети, за ними взрослые и даже старики и все кричали: "Велика наша православная вера! Да святится наша мать-церковь!"
"Что там такое случилось?— подумал Иван.— Ведь церковные праздники в этом году уже все прошли". У людей был, однако, совсем не праздничный вид, они выглядели рассерженными и очень взволнованными. Заинтересовавшись, Иван тоже направился к цер­кви.
Все собрались на площади перед церковью и кричали. Поп в центре толпы с иконой Богоматери в руке, очевидно, мог разъяснить смысл происходящего. Иван протиснулся через бурлящую и орущую массу людей в центр и увидел печальную картину.
Серафим перевернул крестик в своей ладони и Вано увидел, что на нем выгравировано — "Иисус".
— Какую картину?— спросил Вано, которого захватила эта исто­рия.
— В кругу людей, перед попом и деревенскими старейшинами стояла вся семья Петровых, в том числе и Маша. Но какой у них был ужасный вид! Кто их так избил? Кто порвал их одежду? Особенно ужасно выглядел Машин отец. Из его рта и носа текла кровь.
"Посмотрите на этих бандитов,— кричал поп.— Эти сектанты подстрекают вас и весь святой русский народ отойти от православия. Они разрушают нашу церковь, нашу веру, наш народ". "Смерть им,— кричала толпа.— Смерть! К дьяволу их! Туда им и дорога, этим слугам дьявола!"
Круг все более сужался, толпа напирала, она жаждала крови.
Поп заметил на шее Василия Петрова, отца семейства, вот этот крестик. Он сорвал его, увидел выгравированную надпись и завопил еще громче: "Иисус! Они молятся Иисусу! Смерть им!" Он отбросил крестик в сторону. Иван, который стоял неподалеку, быстро нагнулся и незаметно поднял его.
Между тем два жандарма, получившие, очевидно, приказ отвезти Петровых в тюрьму, попытались успокоить возбужденную толпу и попа, но им это не удалось. Люди бросали камни, плевали, издева­лись, а некоторые из них пытались подойти и схватить кого-нибудь из Петровых. Однако их жертвы не издавали ни звука. Вся семья — отец Василий, мать Евдокия, Маша, ее младший брат Игорь и младшая сестра Оля,— все стояли, опустив голову.
Вдруг Маша подняла свою темноволосую голову и взглянула в сторону Ивана. Впервые этот взгляд не был холодным. Иван и раньше чувствовал, что он нравится Маше. Теперь же он был уверен в этом. "Она любит меня, но между нами все-таки кто-то стоит,— подумал Иван.— Неужели Он?" Иван посмотрел на невзрачный крестик, который он сжимал в кулаке. И, как бы поняв его вопрос, Маша кивнула ему. "Кто Он?"— Эта мысль преследовала Ивана.
Но едва он подумал об этом, как один из деревенских старейшин с ужасным ревом бросился в центр круга и опустил тяжелый деревян­ный брус на голову Василия Петрова. Тот свалился с расколотым черепом.
"Вася! — закричала его жена и бросилась на колени перед не­истовствующим мужчиной.— О Иисус, помоги!"
Когда обезумевший человек услышал имя Иисуса, он замахнулся на женщину, стоящую на коленях. Однако тут же свалился сам, получив сильный удар прямо в лицо.
"Вы с ума сошли, вы — звери! — Громовой голос заглушил все крики и стоны.— Кто следующий? Ты? Ты? Или ты, лживый поп?" Богатырь, Иван стоял перед плачущей Евдокией Петровной, приняв позу, заставившую всех замолчать. Его лицо было искажено ярост­ным гневом, и толпа замерла в испуге. "Кто следующий?— крикнул он громко еще раз.— Я раздавлю любого как муху!" Никто не решался двинуться с места, так как все знали, что Иван не шутит. Он славился не только своей силой, но и своей решительностью: кое-кто в деревне не досчитался зубов после драки с Иваном. Как по команде, на площади перед церковью все затихли. Слышно было только, как всхлипывает Евдокия Петровна. Один за другим, люди стали расходиться, первым ушел поп. Когда площадь опустела, Иван обратился к семье, собравшейся вокруг отца: "Надо отнести его к врачу, и как можно скорее". "Нам приказано доставить Василия Петрова в город, к следователю",— объявил подошедший жандарм. "Вы можете не беспокоить себя,— сказал Евдокия Петровна тихо, но с большим самообладанием.— Он мертв, Господь взял его к себе". Маша и ее младшие брат и сестра обняли мать и заплакали.
"Господин урядник, можно его взять в дом?"— Она сказала "дом", имея в виду разоренный свой дом с разломанной мебелью.
"Пожалуйста, нам нечего больше здесь делать",— пробормотал жандарм и пошел вместе со своим напарником вниз, по опустевшей деревенской улице.
"Мама, мы ведь не сможем вернуться в наш дом. Злые люди все поломали там. Зачем они это сделали, мама, зачем?"— Десятилетний Игорь не плакал, но на его детском лице было столько боли, что даже у Ивана слезы навернулись на глаза.
"Игорь, Христос страдал, а умер как преступник. Нам же Он сказал, что мы должны страдать за него. Страдать за него не трудно, это — его наказ",— объяснила мать, гладя его по голове. Тем временем Маша перевязала голову своему мертвому отцу. Лишь только сейчас Евдокия Петровна осознала присутствие Ивана.
"Вы спасли нам жизнь, пусть даже не всем,— произнесла она сквозь слезы.— Я благодарю вас за это".
"Я не знаю, что здесь, собственно говоря, произошло,— сказал Иван.— Я как раз возвращался из города. Но, если ваш дом разорен,
то поживите пока у нас". Иван жил один со своей матерью, отец его не вернулся с японской войны. "Дом большой, всем места хватит.— Он умоляюще посмотрел сначала на мать, потом на Машу, потом на детей.
"А если люди и ваш дом разрушат? Вы готовы к этому?"
"Если Он этого захочет, то да",— ответил Иван спокойно, еще не совсем понимая смысла своих слов, и указал на крестик.
"Папин крестик",— воскликнул Игорь.
"Оставьте его себе, Иван. Пусть это будет подарок от него. Мы, евангельские христиане, не носим крестов. Мой муж носил крест только из любви к своей матери".
Иван как победитель шагал по улице до своего дома на другом конце деревни. На своих сильных руках он нес тело Василия Петро­ва. Деревенские жители, видя его, скрывались в своих домах и закрывали окна. Они убили человека потому, что он иначе, чем они, верил в Иисуса.
А Иван шел посередине деревенской улицы, высоко подняв голову. Каждый шаг наполнял его решимостью отдать все для того, чтобы понять этого Иисуса. А поняв его, он хотел бы быть на месте Василия Петрова. Крестик обжигал руку как огонь, все померкло в его сознании. Даже мысли о Маше отступили. Остался одни лишь Иисус.
На этом месте Серафим оборвал повествование и замолчал. Вано тоже притих — перед глазами стоял высокий и сильный Иван.
— Я встретился с ним, с Иваном Кочевным,— продолжал Сера­фим,— в тбилисской тюрьме. Там он рассказал мне эту историю и кроме того, о том, как он обратился к Иисусу и как он стал проповедником. Его очень скоро арестовали и сослали вместе с женой Машей в Сибирь. Отбыв ссылку, он продолжал свою деятельность. Потом его снова арестовали и привезли в Геруси.
— В Геруси?— повторил Вано, как эхо.
— Да, мой дорогой. Геруси было в царской России крупнейшим местом ссылки для религиозных меньшинств. Здесь, в Геруси, Иван долго не пробыл. Его посадили в тюрьму, где он и умер. Я был в то время молодым пастырем. Хотя мы не обязаны были посещать иноверцев, я часто беседовал с ним. Перед смертью он подарил мне этот крест,— промолвил Серафим и протянул Вано маленький серебряный предмет.
"Может быть, это тот самый крест, который дядя Тигран видел сорок лет назад в пещере в долине Геруси?"— подумал Вано. Но, чтобы не вмешивать дядю Тиграна, не произнес своих мыслей вслух.
— Возьми этот крестик,— сказал Серафим.— Я дарю его тебе, чтобы ты вспоминал о Сыне Божьем, когда попадешь в беду. Для Ивана этот крестик много значил.
— Какой же веры он был?— допытывался Вано.
— Они называли себя евангельскими христианами.
— Евангельскими христианами? Но ведь...— Однако вопросы Вано были прерваны вошедшим без стука Питиримом.
— Вано, пойдем, нам нужно подняться на звонницу.
Крепко сжав крестик в руке, Вано поблагодарил Серафима и вышел вслед за Питиримом из уютной каморки.

В монастырской церкви

Обычно, входя в монастырскую церковь на главное богослужение, Вано шел вначале к Степану, старому монаху, который был одновре­менно и монастырским казначеем. Деревенские люди называли Степана чаще всего Иудой. Всем своим внешним видом — своей мрачной сутуловатостью, крючковатым носом и, главным образом, своими умеющими считать деньги руками — он напоминал им этот библейский образ. Никогда до этого Вано не видел человека, который бы делал это так быстро, как Степан — будто бы он был не монах, а банковский служащий. Люди не любили Степана, потому что свечи, пожертвования и буквально все для них стоило слишком дорого.
Однако Вано очень любил старого Степана. Он был единственным из монахов, который не только понимал поступки Вано в школе и его боевые планы, но и даже всегда обсуждал их с ним. По совету Степана три друга устроили, например, штаб-квартиру, которую их заклятые враги замуровали несколько дней тому назад. Он достал им также большую карту местности.
Степан был единственным монахом в монастыре Хиджрели, он был когда-то женат и у него были дети — два маленьких мальчика. Они были на два-три года моложе, чем Вано теперь, когда вся семья Степана была убита в 1920 году на гражданской войне красными. Степан, который очень переживал утрату, покинул свою деревню и поселился здесь, в монастыре Хиджрели. Монахи помогли ему вер­нуться к жизни. Потом он и сам стал монахом. Но детей, например Вано, Степан любил больше всего. Когда Степан оказывался в своей маленькой келье один с Вано, он забывал о своем возрасте и своем достоинстве и играл с мальчиками на полу так, как молодой отец играет со своими счастливыми детьми.
Однако сегодня Вано не побежал к Степану. Глубоко задумавшись, он вошел в часовню и встал перед иконой Сына Божьего. Он стоял, замерев от восторга и шептал: "Иисус", произнося это, ставшее ему теперь таким знакомым, имя по-русски. Русский язык был ему не чужд: его преподавали в школе. Однако, главным образом он учился у Васи. Васина мать была русской, и поэтому в этой семье говорили по-русски.
— Иисус,— слетало с его губ.— Кто ты?— За свои двенадцать лет он еще ни разу не задумывался над тем, кем в действительности был этот Иисус.
История, рассказанная Серафимом, сильно взволновала его. Он думал об Иване и о крестике с незнакомой надписью. Потом он взглянул на икону, которая казалась ему все более чужой. "Иисус",— быстро прошептал он, и страх исчез. Он опять посмотрел на золотой образ, и ему снова стало жутко. Имя и холодная мона­стырская икона, казалось, не подходили друг другу. "Иисус",— повторил Вано и отошел от Иконы.
Служба в монастырской церкви уже закончилась.
— Вано! Эй, Вано! — крикнул ему кто-то. Он обернулся и увидел старого Степана, который махал ему рукой.— Подойди-ка сюда к нам, пожалуйста! — Степан беседовал с дедушкой Захаряном. Как только Вано увидел Захаряна, он моментально забыл свои заботы, как это может только двенадцатилетний мальчуган. У него в голове горела только одна мысль — Геруси.
Он подбежал к Захаряну:
— Дедушка Захарян, значит, завтра в шесть часов утра. Я не забыл. И ты тоже не забудь.
— Нет-нет, дорогой. Геруси я не забуду.
— Как, ты тоже собираешься в долину Геруси?— спросил удивленно Степан.
— Да, да, дядя Степан! Это будет здорово! А в следующее воскресенье я тебе расскажу об этом. До свидания! Мама ждет меня.
И он побежал к матери, которая уже разыскивала своего Вано.

По дороге к долине смерти

Над деревней занимался рассвет. На небе Вано еще мог различить звезды. Ярче всех светила Венера.
— Мамочка, ты, правда, не бойся. Если мы заблудимся, то найдем дорогу по звездам,— убеждал Вано мать.
Они стояли у ворот своего маленького крестьянского двора. Вано в походной одежде, с торбой через правое плечо и с посохом в левой руке. Эту трость он вырезал два дня тому назад специально "для походов и от змей", как он гордо заявил, указывая на вилку на конце палки. Хотя он сам еще ни разу не ловил змей таким орудием, накануне вечером он объяснил своему другу Араму, как это делается, и демонстрировал на резиновом шланге.
— Мамочка, не расстраивайся, а главное, не забудь покормить моих кроликов. До свидания, пока!
На этот раз Вано необычно долго прощался со своей матерью,— впервые он расставался с ней на несколько дней.
— Будь осторожным, мой мальчик, и послушным. Слушай дедушку Захаряна.
— Да, я понял.
Вано в последний раз помахал матери и отправился к Араму. Накануне они договорились встретиться у старой мельницы. К сожа­лению, Вася не смог пойти в поход вместе с ними, потому что, как всегда, помогал родителям в поле.
Арам уже поджидал его с нетерпением.
— Где ты пропадаешь? Первые петухи уже давно пропели.
— Моя мать все говорила и говорила,— Вано, как всегда, нашел отговорку.
Они критически проверили друг у друга походное снаряжение и побежали вниз, к дому старика Захаряна.
— Ну, герои, вы уже здесь. Раненько, раненько... Сразу видно — молодежь. Нас, стариков, так скоро из постели не вытащишь.
Дедушка Захарян ухмыльнулся. Через полчаса и он был готов. Радостный, он стоял перед нетерпеливыми мальчуганами.
— Так, ребята, можем отправляться в путь,— сказал он и крикнул своей жене:— Мать, ты не хочешь сказать своему старику "до свидания?"
— Ах, ты уже собрался? К чему такая спешка? До Геруси не так ведь и далеко — к вечеру там будете. Ты все взял?— спросила она, окинув мужа внимательным взглядом.— Ага, как всегда. А где твоя теплая кофта? При твоем ревматизме ты не должен ее забывать. Нет, нет, никаких отговорок, кофту ты должен взять с собой. Разве я для того ее вязала, чтобы ты одевал ее за печкой?
Она не давала дедушке Захаряну сказать ни слова. Он стоял, приоткрыв рот, и позволял жене делать с собой то, что она считала нужным.
Мальчики с изумлением посмотрели друг на друга. Хотя в деревне и знали, что в этот доме командовала женщина, но не знали, что дело было так худо.
— Неужели он все позволяет ей?— заметил Вано несколько пре­небрежительно.
— С такой женой,— возразил ему Арам,— пожалуй... каждый... Оба спокойно наблюдали за происходящим, время от времени качая головой, будто хорошо понимая, как трудно приходится мужу с такой женой.
Когда они наконец попрощались и уже вышли из деревни, Вано доверительно сказал старику:
— Знаешь, дедушка Захарян, я никогда не женюсь.
— Неужели? А вот такая жена, как моя — просто золото. Представьте себе, что мы забыли бы спички или, что еще хуже, факе­лы.— Они победоносно взглянул на ребят и сказал:— Такая жена, как моя, бесценна. Или, к примеру, ваши матери. Ведь это ваши матери так хорошо собрали вас в дорогу, не так ли?
— Но матери — это ведь не жены,— промолвил Арам, раздосадо­ванный тем, что его мать сравнили со всеми женщинами.
— Та-а-ак. Но твоя мать — это ведь жена твоего отца.
— Мои родители очень-очень любили друг друга,— заявил Вано обрадованно и тут же закричал, указывая на высокую гору прямо перед ними:— Дикая коза! Дикая коза!
— Ах, если бы у меня была сейчас двустволка! — вздохнул печально Арам, считавшийся в группе трех друзей специалистом по оружию, поскольку его дядя был охотником.— Знаешь, Вано, та самая, дяди Тиграна.
— Дикие козы всегда появляются на высоких горах перед восходом солнца. Через полчаса оно взойдет,— сказал Захарян радостно.— Мы должны поспешить, с той горы его лучше видно. Настоящий грузин не должен встречать восход солнца в долине. Он произнес это так торжественно, как если бы речь шла об одном из важнейших законов природолюбивых грузин.
Достигнув гребня холма, они сделали привал. Дедушка Захарян вынул из своей сумки нечто похожее на старинную пастушечью свирель. Он показал ребятам, как пастухи играют на ней.
— Мне она досталась от моего отца, а моему отцу от его отца. Никто не знает, сколько ей лет. Сейчас я буду приветствовать солнце.
Друзья с интересом глядели то на древний музыкальный инстру­мент и старика, лицо которого излучало радость, то на восток, где светлело небо и вот-вот должно было взойти солнце.
И вот под старую пастушескую мелодию появился яркий лик солнца. Вот и сегодня солнце подобно гигантскому будильнику за­ставляло природу пробуждаться ото сна. Запели и защебетали птицы, зашевелились обитатели лесов, дикая коза на горе еще раз подняла свою красивую голову к солнцу и стремительно скрылась в одном из ущелий.
— Прекрасно, мои маленькие друзья! День наступил, вставайте, нам надо идти дальше.
Дедушка Захарян поднялся с земли, убрал свою пастушью свирель и двинулся к лесу в восточном направлении. Все еще под впечатле­нием увиденного, Арам и Вано последовали за своим вожаком, который вел их к тайнам гор.
Примерно через час проселок пересекло широкое шоссе. Здесь была автобусная остановка. Вскоре подошел и автобус.
— Нам придется примерно двадцать километров проехать на автобусе, а то мы за один день не дойдем до Геруси,— пояснил старик ребятам, которые предпочли бы пеший поход.
Двадцать километров проехали быстро. Незадолго до полудня они покинули шоссе.
— Дальше будет только пастушья тропа,— сказал Захарян.— Единственный официальный вход в долину Геруси — с востока. Эта тропа хотя и несколько опасна, но зато гораздо интереснее.
Вначале тропа была хорошо видна, она проходила вдоль ущелья и вела в гору. Местность сильно поросла лесом и обоим мальчуганам, жаждущим приключений, хватало дел. Время от времени они исчеза­ли в лесу в поисках чего-нибудь необычного, не обращая внимания на увещевания. В конце ущелья они уперлись в отвесную скалу. Теперь тропа вилась вдоль этой скалы. С другой стороны за кустар­ником виднелось широкое плато.
Когда Вано вдруг захотел забраться в кусты, старик резко окрик­нул его:
— Ты что, с ума сошел? Тебе что, жить надоело? Там, за кустами, пропасть глубиной более тысячи метров.
Сделав несколько шагов, ребята увидели широкий горный пейзаж. Старик заставил их сесть, а потом предложил по очереди подползти к краю обрыва; при этом он их крепко держал за руку.
— О! — воскликнул Вано испуганно.— Да эта пропасть глубиной не меньше тысячи метров!
— Теперь тебе понятно, что я имел в виду, когда запретил вам сходить с тропы без моего разрешения? Горы там, на востоке, кажутся такими близкими, и ты думаешь, что можешь достать их рукой. На самом деле между ними и нами лежит вся долина Геруси.
— Это Геруси? Ура! — закричали друзья радостно и почти одно­временно.— Мы видим Долину смерти!
— Да, это долина Геруси, а там внизу, на юго-востоке, деревня,— подтвердил Захарян.
— А пещерные жилища? Где пещеры?— спросил Арам с любопыт­ством.
— Отсюда их не видно. Большинство из них находится южнее. Они там, где виднеется большая гора Герат.
Наконец-то! Долина, о которой так много рассказывали дедушка Захарян, дядя Тигран и игумен Серафим, лежала перед ними. Они уже видели ее, теперь они хотели скорее побывать в ней.

Тайные тропы

— Пошли, дедушка, не будем терять времени, пойдемте! — крик­нул Вано нетерпеливо своим спутникам. Они продолжили свой путь, углубляясь в чащу леса, растущего по склону горы.
"О, посмотри сюда! А вот! А вот здесь!"— раздавались громкие возгласы то одного, то другого мальчика. Уже здесь, наверху, на горном склоне, они начали открывать для себя эту таинственную долину. Ящерицы, белки, различные птицы, звуки и голоса леса — все удивляло ребят. Неожиданностям не было конца. То и дело один из друзей восклицал: "Смотри, первая пещера!". Но когда подходили ближе, оказывалось, что это лишь причудливой формы камни или кусты.
— Дедушка Захарян,— не выдержал Вано, а что, здесь действительно еще нет пещер? Или, может быть, их засыпали? Это было бы ужасно.
— Засыпали? Что ты болтаешь, Вано! Кто же возьмет на себя такой труд? Это бы заняло много лет и стоило много денег. Да и зачем же их засыпать? Нет, Вано, как уже сказал пещеры вон там, на восточной стороне. Чтобы добраться до них, нам надо пройти через всю долину. Здесь, на западе, есть лишь несколько пещер, и в большинстве случаев и они очень труднодоступны. Вот посмотрите, там лес уже кончаегся. Скоро мы попадем под палящее солнце Геруси. Будет очень трудно идти по такой жаре. Поэтому нам надо сделать привал. Чуть дальше слева — просека. Мы остановимся там и отдохнем часок. Через час солнце уже не будет так печь и нам будет приятнее идти.
С этими словами старик направился к просеке. Там они располо­жились, достали дорожную снедь. Дедушка Захарян вытащил бутыл­ку козьего молока для ребят. Это был замечательный обед. Долгая дорога, хорошая еда и, прежде всего, вино сделали свое дело. Вскоре ребята услышали тихое похрапывание. Когда Вано увидел, что де­душка заснул, его потянуло на подвиги.
— Арам, мы что же, будем сидеть и слушать, как он храпит? Разве он не говорил, что и здесь тоже есть пещеры? Пойдем их искать,— предложил он другу.
— Подожди, Вано. Дедушка ведь сказал, что подход к этим пеще­рам очень труден и опасен,— робко возразил Арам.
— Ты просто трусишь,— заявил Вано.— Ну и оставайся здесь. Я пойду один.
Сказав это, он поднялся, преисполненный решимости предпринять в одиночку поиски пещеры.
— Подожди, я пойду с тобой. Я просто думал, что, может быть, это очень опасно.
— Не бойся, Арам! Если мы будем вдвоем, с нами ничего не случится,— пообещал Вано самоуверенно.— Пойдем вот сюда, напра­во в лес.
— А как же потом найдем дедушку Захаряна?— спросил Арам опять боязливо.
— Не волнуйся, Арам,— успокоил его Вано.— Помнишь, как мы
нашли тебя, когда Гугашвили и Цагари захватили тебя в плен? Мы же с Васей рассказывали тебе,— сказал Вано после небольшого раздумья.
— Вас собака ко мне привела,— ответил Арам.
— Правильно. Но когда мы были уже совсем рядом, мы заметили, что ветки надломлены в одну сторону, как будто сквозь кусты тащили что-то тяжелое. Вот и мы будем делать так же.
— Что мы будем делать?— Арам все еще не понимал.— Кого мы будем тащить сквозь кусты?
— Арам, мы ничего не будем тащить сквозь кусты. Мы просто будем надламывать ветки, чтобы найти потом дорогу обратно к Захаряну. Понял теперь?
— Гениально, просто класс,— похвалил Арам своего изобретатель­ного друга.
Итак, они отправились в путь и через небольшие расстояния кидали на землю обломленные ветки. Время летело, и друзья уже углубились в лес. Дорога, которую они прокладывали себе в лесу, привела их, как оказалось, в узкое ущелье. Пробравшись через ущелье, они очутились перед высокой скалистой стеной. Дальше дороги не было. Они остановились и стали совещаться, вернуться ли им обратно или попытаться взобраться на стену. Вдруг Вано услышал голос — за скалами кто-то пел.
— Ты слышал, Арам?— спросил Вано встревоженно.
— Да, я слышу. Кто-то поет по-русски. Он поет о Боге и об этом... какое имя, ты говорил, было на крестике?
— Иисус. Да, действительно, он поет об Иисусе. Вано охватило любопытство.
— Арам, я думаю, что это — евангельские христиане,— прогово­рил он еле слышно.— Может быть, некоторые из них до сих пор живут в пещерах? Дедушка Захарян ведь говорил, что пещеры на этой стороне долины очень труднодоступны.
С этими словами он окинул оценивающим взглядом стену, загора­живающую выход из ущелья.
— Давай вернемся, Вано! — Голос Арама дрожал от волнения.— Дедушка, наверное, уже ждет нас, а потом и искать начнет. Пойдем!
— Ни за что не пойду — ведь мы так близки к цели. Нам не надо показываться, но я хочу увидеть евангельских христиан. Ты опять трусишь, Арам. Знаешь, что я предлагаю? Ты пойдешь к дедушке, а я влезу наверх и разведаю обстановку.
Едва произнеся эти слова, Вано отправился обследовать стену.
— Здесь должна быть где-то дорога наверх,— проговорил он впол­голоса.
— Вано! Прошу тебя! — умолял Арам.— Давай вернемся вместе.
— И не подумаю,— оборвал его Вано.— И скорее умру, чем пойду сейчас обратно. Что я расскажу Серафиму, когда в следующее воскресенье снова приду в монастырь? Может быть, мне ему сказать, что я их слышал, но от страха убежал прочь? Нет, Арам, ты должен понять меня — я останусь здесь.
Говоря это, Вано усердно искал, где можно взобраться наверх. Вдруг он заметил конец веревки. Это была еще довольно новая веревка. Он поднял ее с земли и обнаружил, что она привязана где-то наверху.
— Арам! Арам,— крикнул он, но затем понизил голос:— Арам, ты еще здесь? Иди сюда. Я нашел веревку.
Арам, все еще возбужденный, подбежал к Вано:
— Действительно, веревка. Я видел такую же у моего дяди Тигра-на. Он говорит, что такие веревки применяют при подъеме на трудные горы.
— Очевидно, по этой веревке они забрались наверх,— предполо­жил Вано.— Арам, как ты думаешь, они охраняют веревку?
— Я бы, конечно поставил охрану,— ответил Арам.— Давай уйдем отсюда поскорее. И тут на самом верху стены появился человек. Друзья не видели его, но увидели огромную тень, которая вдруг упала на ущелье, и услышали голос, идущий сверху: "Эй, кто там внизу, у каната?" Друзья не двигались с места. Их охватил паниче­ский страх. Наверху появился еще кто-то и спросил: "Что-нибудь случилось, Виктор?"
— Да,— ответил первый голос.— Там, внизу кто-то возится у каната. Я окликнул, но никто не отзывается.
— Может быть, это звери,— снова сказал первый.— Пойдем, Павел Сергеевич хотел бы сейчас осмотреть пещеру изнутри. При слове "пещера" Вано так резко повернулся, что опрокинул стоявшего возле него Арама. С испуганным криком тот выпал из кустов, в которых они прятались.
— Смотри, мальчик! — воскликнули наверху — Эй, мальчик, ты кто?
Арам, упавший на спину, увидел на скале двух молодых мужчин, которые показались ему страшными, особенно один из них с черной бородой и в темных очках.
— Я заблудился здесь вместе с моим другом Вано,— пробормотал Арам, все еще лежа на земле.
— Ты ушибся?— спросил мужчина без очков дружелюбно.— А где твой друг?
В этот момент Вано выбрался из укрытия, чтобы прийти другу на помощь. Он подал Араму руку, поднял его с земли и лишь затем взглянул вверх.
— Ах, вот и он! Ну, друзья, если вы заблудились, то мы вам поможем,— сказал мужчина в темных очках.— Подождите нас там внизу, мы сейчас.
Мальчики неподвижно стояли, ожидая своей участи. В голове Вано
пронеслись тысячи вариантов бегства, но он отверг их все. Он был не в силах убежать. Его ноги так отяжелели, что он не мог двинуться с места. Арам уже был уверен, что их ждет неминуемая гибель. Когда же они увидели чернобородого мужчину, спускающегося к ним по канату, он прошептал обреченно: "Это — конец. Он свяжет нас и бросит горному чудовищу на съедение."
— Не вспоминай эту глупую историю,— ужаснулся Вано.— Люди, которые, как Иван, поют об Иисусе, не могут сделать ничего плохого.
— Правда?— спросил Арам с видимым облегчением.
— Я верю в это, да и Серафим мне тоже так говорил,— ответил Вано.
В этот момент из кустов вышел молодой бородатый мужчина. Он подошел к ребятам, снял свои темные очки и протянул мальчикам руку.
— Меня зовут Виктор. Вы же понимаете по-русски? Ты, конечно, Вано, да? Вано — это по-русски Иван. Моего отца зовут Иваном, а когда он был мальчиком, его тоже звали Вано.
— А меня зовут Арам,— представился Арам. Приветливость Викто­ра вызвала у него такое доверие, что он протянул ему руку и назвал свое имя.— Я тоже понимаю по-русски, потому что иногда мы дома разговариваем по-русски.
— Так, значит, вы заблудились в лесу. Как же так вышло?— спросил Виктор.— Ведь в этой местности не живут люди, а деревня в долине Геруси очень далеко отсюда.
— Дело было так,— начал рассказывать Вано.— Дедушка Захарян взял нас с собой о долину Геруси. Он еще до этого много рассказывал нам об этой долине и о том, что здесь есть пещеры, в которых раньше жили люди. И вот их-то мы и хотели посмотреть.
— А еще у нас в деревне живет семья Цухашвили, они евангель­ские христиане,— продолжал Арам.— Недавно мы взяли в плен одного из их ребят и привязали к дереву. Мы хотели, чтобы он прочитал свои сектантские молитвы. Но он не стал, и тогда мы его поколотили.
— Дедушка Захарян рассказывал нам, что семья Цухашвили при­ехала из долины Геруси, а до этого ей пришлось многого натерпеть­ся,— перебил Вано Арама.
— Я вижу,— сказал Виктор смеясь,— что вы тоже в экспедиции, как и мы. Я предлагаю: прежде чем я покажу вам дорогу к дедушке, вы подниметесь со мной наверх, на нашу базу. Согласны?
— А мы увидим пещеру?— поинтересовался Вано.
— Да, маленький исследователь. Итак, кто хочет подняться пер­вым?
Поднявшись наверх, мальчики очутились на узкой площадке, по­росшей густым кустарником. Здесь сидели или стояли около десяти молодых людей, которые дружелюбно приветствовали Вано и Арама.
— Ну-ка, покажите нам этих нарушителей спокойствия,— услыша­ли они вдруг позади себя голос.
Они обернулись и увидели пожилого мужчину.
— Мы хотели...— начал рассказывать Вано.— Мы отправились вместе с дедушкой Захаряном в долину Геруси. Говорят, что там есть пещеры, в которых раньше жили христиане. Мы с Арамом, наверня­ка, отыщем их.
— Конечно, маленький герой,— подтвердил руководитель груп­пы.— Меня зовут Павел Сергеевич,— сказал он и протянул ребятам свою большую руку:— Вы можете называть меня просто дядей Пашей.
— А что вы здесь делаете, дядя Паша?— спросил Арам, уже совсем переставший бояться этих людей.— Вы тоже ищите пещеры и еван­гельских христиан?
— Мы проводим в горах свой отпуск,— ответил Павел Сергее­вич.— И мы, действительно, нашли пещеру. Вот.— Он показал себе за спину:— Вы можете вместе со мной осмотреть ее.
— А что, правда, мы можем пойти вместе с вами?— Вано ушам своим не верил.
— Ну, конечно. Виктор, покажи нам дорогу.
Павел Сергеевич повернулся и последовал за Виктором, который, держа в руке большую карбидную лампу, прокладывал путь через кусты.
— Мы нашли эту пещеру потому, что у Павла Сергеевича было ее описание,— объяснила девушка по имени Лариса.— Дядя Паша знал несколько человек, которые жили в таких пещерах.
— Лариса, вы христиане?— спросил Арам, очень удивленный тем, что христиане могут быть такими молодыми и симпатичными.
— Да, Арам. Однако прошли те времена, когда евангельских хри­стиан могли ссылать в пещеры и долины смерти. Хотя все еще трудно исповедовать веру, но люди, которым приходилось здесь ютиться, испытывали гораздо большие трудности. Ну а теперь вперед, дядя Паша зовет.
Вход в пещеру был искусно замаскирован: ни снизу, ни даже с близкого расстояния невозможно было его разглядеть.
— У дяди Паши было очень хорошее описание дороги,— напомни­ла Лариса мальчикам.— Иначе бы мы никогда не нашли пещеры.
Виктор с карбидной лампой в руке пробрался сквозь кусты к пещере и вдруг отпрянул назад с искаженным лицом.
— Что случилось, Виктор?
Дядя Паша взял лампу из рук онемевшего товарища и хотел было уже подойти ко входу, но тот закричал: "Там змеиный выводок!" Лишь теперь все услышали тихое змеиное шипение, которое станови­лось все громче и отчетливее.
— Уходим отсюда! — крикнул дядя Паша.
— Нам придется спуститься с горы, чтобы спастись от возможного нашествия потревоженных змей. Склон здесь слишком узкий,— гово­рила Лариса, подталкивая обоих друзей вперед.
— Ты права, Лариса, нам всем придется спуститься. Внизу мы обдумаем план сражения. Впереди пойдет Алеша, за ним мальчики, а за ними все остальные,— скомандовал дядя Паша.
— Он раньше, наверное, был генералом,— заметил восторженно Вано, скользя вниз по канату.
Достигнув подножья склона, группа направилась в сторону выхода из ущелья. Через несколько сот метров они вышли к палаточному лагерю. Здесь их ожидали еще две девушки и молодой мужчина, которого они называли Валерием. Они как раз готовили ужин.
— Сегодня будет суп-лапша. Ну а вы?— обратился Валерий к мальчикам.— Вы останетесь с нами поужинать?
— Да, с удовольствием... Нет...— пробормотал, заикаясь, Арам, который вдруг вспомнил, что дедушка Захарян, конечно, уже давно проснулся и, наверное, ищет их.— Нам нужно идти, а то дедушка рассердится. Эй, Вано, пошли!
Вано тоже только сейчас заметил, что время уже позднее.
— Да, Арам,— согласился он,— пойдем.
— Вы уже хотите нас покинуть?— услышали они ласковый голос дяди Паши.— Ведь у нас почти одна и та же цель, не так ли? Виктор немного проводит вас.
— Спасибо, дядя Паша,— сказал Вано.— Я надеюсь, мы скоро встретимся..
— Нам надо сначала вернуться к ущелью,— обратился Вано к Виктору.— Оттуда мы без труда найдем дорогу. Когда мы шли сюда, мы обламывали ветки — они укажут нам путь к дедушке.
— Очень хорошо, друзья,— похвалил их Виктор.— Вы настоящие следопыты.
И действительно, они очень скоро нашли у входа в ущелье не­сколько обломанных веток.
— Так,— сказал Вано.— Теперь мы и одни найдем дорогу.
— Можно, я вас еще дальше провожу?— спросил Виктор.— По дороге вы сможете рассказать мне побольше о вашей деревне и об евангельских христианах в Геруси.
— Конечно,— поспешил согласиться Арам, так как ему совсем рядом послышалось змеиное шипение.— Было бы хорошо, Виктор, если бы ты пошел с нами.
"Опять Арам боится",— догадался Вано. Он скептически посмотрел на Арама, но не сказал ни слова.
Примерно через четверть часа они добрались до узкой тропинки.
— Но я не вижу больше обломанных веток,— промолвил Арам испуганно.— Наверное, мы заблудились.
— Успокойся, Арам, найдем,— утешал его Вано.
— Там кто-то сидит! — Виктор показал пальцем в направлении тропы.
— Это наш дедушка! Спасибо, Виктор, и до свидания!
С громким криком искатели приключений бросились к дедушке Захаряну.
— А вот и вы,— обрадовался старик.— Я проспал почти два часа. А когда проснулся, вас уже не было. Я подумал, что с вами что-то приключилось. Вы ведь знаете, что в этих горах водятся всякие чудовища. Потом я хотел уже сообщить в милицию, но до ближай­шего отделения очень далеко. Тогда мне не оставалось ничего друго­го, как попросить святого Амвросия вернуть вас обратно. И вот — о чудо! — впервые за мою долгую жизнь он услышал мою молитву. Но что толку рассказывать, вы все равно не поверите в это.
— Дедушка Захарян, а ты разве веришь в Бога и Иисуса? — спросил Вано с любопытством.
— Ну как тебе сказать? Иногда верю, иногда нет, я сам не знаю точно.
— Дедушка, а евангельские христиане? Они знают точно? — допы­тывался Вано.
— Евангельские христиане? Они верят иначе. Попы говорят, что они еретики и хуже неверующих. Но кто знает, правы ли попы. Но хватит об этом, служба закончилась,— проворчал дедушка Захарян и одним рывком поднялся с земли.— Если мы еще провозимся здесь, то только ночью будем в Геруси. А ночью горы — враг человеку. Поднимайтесь и пойдем, а по дороге вы расскажете мне, где пропа­дали.

Прибытие в Геруси

Путники взяли свои вещи. Когда старик Захарян немного ушел вперед, Вано шепнул другу: "Ни слова о дяде Паше и других, понял? Он не любит евангельских христиан."
— Ты прав, Вано,— согласился Арам.— Если он обо всем узнает и расскажет моему дяде, тот не даст шагу ступить из дому.
— Ну, где вы там? Нам нужно спешить,— крикнул дед.— Вы ведь уже не маленькие дети.
Обсудим все, когда будем одни, решили друзья и побежали вслед за дедом.
По дороге Вано, к большому удовольствию Арама, придумал исто­рию, как они в лесу погнались за косулей и сбились с пути, но потом вернулись по своим собственным следам и нашли наконец дедушку.
— Я рад, что вы уже такие сообразительные. Однако вы все равно должны обещать не ходить без меня в горы.
— Дедушка, а чтобы ты делал, если бы был один в лесу и наткнулся вдруг на гнездо ядовитых змей? — спросил Арам, чтобы избавить себя и друга от обещания, которое они, наверняка, не смогли бы сдержать.
— Змеи — безобидные твари до тех пор, пока им не угрожает опасность,— ответил старик.— Но если ты нарушил их покой, то остается только две возможности: или вступить в борьбу и убить их, или же убежать, потому что змеи, как правило, защищаясь, напада­ют.
— А если наткнешься на целое гнездо змей? — спросил Арам, не удовлетворенный ответом.
— Тогда я советую тебе спасаться бегством, малыш.
— Ну а если это гнездо находится прямо перад входом в твой дом? добавил Ваня неторопливо.
Дедушка Захарян с подозрением посмотрел на Ваню:
— Змеи никогда не устраивают своего гнезда перед входом в дом. Они ведь делают его для того, чтобы дать своим детенышам тепло и безопасность. Близость человека они бы восприняли скорее как угро­зу.
— Ну, хорошо, дедушка. Но, предположим, ты уедешь далеко-да­леко и надолго-надолго. Тогда, может быть, они устроят гнездо перед твоим домом? — продолжал допытываться Вано.
— Ну тогда, может быть, но я об этом ни разу еще не слыхал. Или нет, я припоминаю все-таки, что пастухи из долины Эртели расска­зывали мне о чем-то подобном. Но тогда речь шла о горной хижине.
— Ну и что они сделали со змеями? — воскликнули друзья в один голос.
— Ах вы, маленькие исследователи! Что за интерес у вас к змеям? Старик остановился. Его недоверчивый взгляд переходил от одного к другому, как будто он хотел прочесть мысли ребят. На этот раз Арам нашел выход из затруднительного положения.
— Знаешь, дедушка, в школе нам много рассказывали о змеях, но никогда не говорили, как вести себя, когда встретишься с ними. Представь себе, что мы наткнулись бы в лесу на змей и не знали бы, что делать.
Арам говорил спокойно, и дедушкина подозрительность быстро улетучилась.
— Ты прав, Арам,— сказал он после короткой паузы.— Мне надо было бы больше рассказывать вам о том, как вести себя в лесу и в горах. В школе вас этому не научат.
— Спасибо, дедушка. Только сначала ты расскажи нам, что пасту­хи сделали тогда со змеиными гнездами,— снова попросил Вано.
— Если мне память не изменяет,— начал старик наконец расска­зывать,— то дело было так. Сначала они попытались поднять ужас­ный шум. Но это не помогло. Тогда они стали бросать камни, но и это не помогло. Под конец одному из молодых пастухов пришла в голову мысль выкурить змей. Они зажгли факелы и бросили их в сторону деревянной хижины. Хижина загорелась, и пока она горела, пастухи слышали, как змеиное шипение удалялось. Змеи ушли. Так что хотя пастухи и выиграли бой со змеями, они лишились своей хижины. Ну, вот я и рассказал вам эту историю, а сейчас внизу вы видите Геруси.
Только сейчас друзья заметили, что они вышли из леса и находят­ся на склоне, полого спускающемся к долине. Там, внизу, совсем недалеко от них, стояло несколько домов, залитых золотистыми лучами вечернего солнца.
— Это Геруси,— радостно повторил дедушка.— Примерно через час мы будем у твоего дяди, Арам. Он будет рад видеть тебя: здесь в долине так редко бывают гости, что он даже меня с удовольствием примет.— Старик усмехнулся при этом в бороду.
В течение всего следующего часа мальчики молчали. Их попутчик пытался завязать разговор, но безуспешно.
"Они, наверное, устали",— подумал он и оставил их наконец в покое.
Но Вано и Арам молчали не от усталости. Они усиленно размыш­ляли, как передать дяде Паше, Виктору, Ларисе и другим эту блестящую идею с выкуриванием змей. Они с удовольствием бы посовещались, но присутствие милого старика Захаряна делало невоз­можным разговор на эту тему.
Уже почти стемнело, когда трое путников вошли во двор дяди Тиграна, который вернулся домой в воскресенье.
— У твоего дяди гости,— заметил дедушка Захарян с удивлением и показал на машину, стоявшую возле сарая — вездеход "УАЗ".— Таких здесь в долине нет. Наверное, кто-то из начальства приехал.
Автомобиль мало интересовал друзей в этот момент. Едва путники перешагнули порог дома, как старик Захарян стал рассказывать тете Тамаре, что ребята буквально выбились из сил. Им не стали доку­чать с расспросами и сразу же после ужина отправили спать. Лишь сейчас Арам и Вано заметили, как сильно они устали. Сон момен­тально одолел их. Во сне они видели пещеры, змей и милых евангельских христиан в горах.

Преследуемые милицией

На следующее утро Вано разбудил громкий разговор двух мужчин. Некоторое время он прислушивался, лежа с закрытыми глазами, а потом разбудил Арама.
— Арам, слушай! Мне кажется, там милиция.
Они насторожились. Во дворе кого-то грубо отчитывали по-русски:
— Вот уже неделю, как вы, Сергеев, ищете этого старика с его набожной свитой. А где результат? Я запрошу угрозыск, до каких пор они собираются держать таких сотрудников. Так и знайте, Сергеев, если до пятницы эти ученые-христиане не сядут за решетку, вы вылетите с работы. Понятно?
— Понятно, товарищ майор,— робко ответил неизвестный Сергеев.
— Да не забудьте,— прошипел первый мужчина так тихо, что ребятам пришлось привстать с кровати, чтобы уловить хотя бы обрывки слов. ...Никто... не должен узнать, что здесь произошло... найти доказательства... преследование... партия.... наказание. А те­перь за работу! — заорал под конец "товарищ майор".
— Слушаюсь, товарищ майор,— ответил Сергеев.— Мы сделаем все возможное. В пятницу вы получите ваших евангельских христиан.
— Арам, пошли, нам надо увидеть этих людей.
С этими словами Вано, а за ним и Арам, спрыгнул с кровати.
Они подбежали к окну, но увидели только лишь массивного чело­века, залезавшего в "УАЗик", который они заметили еще вчера. Дедушка сказал, что на таких машинах ездит начальство. Он, наверное, имел в виду милицию. Машина развернулась во дворе, но затем остановилась у ворот. Массивный мужчина высунулся из окна и крикнул в сторону двора: "Сергеев, слушай, Сергеев".
К нему подбежал молодой человек, и они говорили еще несколько минут. Потом тот, другой, повернулся и направился к дому. Теперь Арам и Вано разглядели его. Высокий, с продолговатым лицом, с каштановыми волосами, в длинном пальто — он казался злодеем из рассказов дедушки Захаряна. Автомобиль повернул за угол.
— А, вы уже проснулись?
Друзья вздрогнули, услышав за своей спиной голос. Они мгновенно обернулись и увидели дядю Тиграна.
— Арам, дорогой, ты что, не узнаешь своего дядю? Ты смотришь на меня так, как будто я нахичеванский вор.
— О, я конечно узнал тебя, дядя Тигран. Просто ты вошел так неожиданно.— Арам потянулся навстречу дяде, обнял его, а затем сказал:— Это — Вано, мой друг, ты ведь знаешь его, дядя Тигран. Когда ты был у нас и рассказывал историю о пещерах, он тоже был при этом.
— Тсс, Арам, ни слова о пещерах. Сегодня у нас ночуют русские из города. Они ищут в гоpax людей, которые изучают пещеры.
— Это те мужчины, которые сейчас во дворе, да, дядя Тигран? Они из милиции?— спросил Вано очень тихо.
— Да, это — они, и я не хотел бы быть втянутым в эту историю. Это всегда плохо — быть замешанным в какое-либо дело, связанное с городской милицией. Поэтому я не хочу, чтобы они узнали об истории, которую я вам рассказывал, понятно?
— Мы будем немы как могила,— сказал Вано, а Арам кивнул головой в знак согласия.
— Хорошо, тогда пойдемте завтракать. Тетя Тамара специально для вас испекла свежий хлеб и принесла свежего сыра. Вы ведь любите козий сыр?
Дядя Тигран знал, что его племянник больше всего на свете любит свежий козий сыр.
— Я обожаю его! — воскликнул Арам и стремглав сбежал по лестнице в комнату.
— Я так и знал. Он такой же любитель козьего сыра, как и его мать,— промолвил дядя Тигран и обратился к Вано:— Пойдем, Вано, я рад, что ты пришел к нам в гости.
Внизу, в большой комнате, за столом уже сидели люди. На почетном месте, в конце стола,— дедушка Захарян, рядом с ним обе дочери дяди Тиграна и тети Тамары — Серан и Тамар, немного поодаль от них сидел Сергеев, тот самый мужчина, которого ребята видели во дворе, а возле него еще один мрачный тип.
"Да у них вид как у преступников",— подумал Вано, выискивая место подальше от чужаков.
Но как раз в этот момент в комнату вошла тетя Тамара и произнесла тоном, не допускающим возражений:— Вано! Ты сядешь рядом с нашими гостями из города, а ты, Тигран, рядом со своим племянником Арамом. Вот так,— продолжала она после короткой паузы.— А теперь я желаю всем приятного аппетита.
Все набросились на еще теплый хлеб. Тетя Тамара спозаранку напекла большие лепешки. А как известно, люди, живущие в горах Грузии, больше всего любят свежие лепешки со свежим молоком. Лишь Вано неохотно приступил к еде — он не любил сидеть рядом с людьми, не симпатичными ему. Однако вскоре он уже был рад, что занял это место. Мужчины, сидящие возле него, вели тихую, но весьма интересную для Вано беседу. Вероятно, они полагали, что грузинский мальчик не понимает по-русски или же думали, что он еще слишком мал для того, чтобы понять разговор взрослых. Одним словом, они откровенно говорили друг с другом о своих планах, но только очень тихо, чтобы не слышали другие. Только Вано слышал все. Но чем больше интересовала его беседа, тем безразличнее становилось лицо мальчика.
"Главное, чтобы они не заметили, что я слушаю",— думал он и даже несколько раз сказал что-то Араму и его сестрам. При всем этом он не упускал ни слова из разговора милиционеров. Они разыскивали группу молодых христиан, фанатиков, как из назвал Сергеев, которые под руководством "старика" были заняты поиском доказательства ссылки их братьев в долину Геруси.
— Если они что-нибудь найдут и подымут шум, то, дорогой мой, у нас будут неприятности.— Сергеев крепко выругался.— Вот уже неделю мы охотимся за этими субчиками, и никак не нападем на их след. Не могли же они провалиться сквозь землю. Мы уже обшарили южную и западную сторону долины, где находится большая часть пещер, но не нашли ни малейшего следа исследователей. Остались только северная и восточная сторона, но там почти нет пещер.
— Постой-ка,— перебил Сергеева "мрачный тип", как окрестил его Вано.— Этот старик с двумя ребятами пришел ведь вчера с севера. Они должны были заметить людей. Может быть, старик знает что-то о пещерах на северной стороне долины.
При этих словах у Вано сжалось сердце — он заподозрил недоброе.
Сергеев, которому, очевидно, понравился совет его коллеги, под­нялся со своего места и довольно-таки невежливо прервал беседу на другом конце стола.
— Послушай, старик,— обратился он к дедушке Захаряну.— Ты или твои ребята не заметили случайно людей или же палаток на северной стороне долины? Вы же пришли с севера, не так ли?
Дедушка Захарян, который не очень хорошо понимал по-русски, сначала даже не заметил, что Сергеев обращается к нему. Лишь когда тот повторил свой вопрос и старик по взглядам остальных почувствовал, что гость говорит с ним, он повернулся к нему.
— Нет, нет,— ответил он на ломаном русском языке.— Там наверху нам повстречались только звери, косуля, и змеи, даже змеиное гнездо.
Вано испугался. А что если дедушка знал больше, чем они предпо­лагали? Но его друг Арам и на этот раз спас положение.
— Дедушка, ты преувеличиваешь. Мы ведь только разговаривали о змеях и их гнездах, а вовсе не видели их.
— Правда, Арам, я немного присочинил. Со старыми людьми такое случается иногда.
— Ну, ладно, старик,— оборвал Сергеев дедушку во второй раз.— Скажи-ка, ты хорошо знаешь северную сторону этой долины?
— Еще бы,— воспользовался дедушка случаем блеснуть — особен­но перед мальчиками — своими знаниями.— Когда я был помоложе, я часто посещал эту долину. Мы ловили змей, чтобы брать у них яд. За него тогда платили хорошие деньги.
— А на северной стороне есть пещеры?— спросил другой милицио­нер.
— Немного, но есть. Раньше в них даже жили. Но об этом рассказывать неинтересно.
— Вставай, старик. Ты покажешь нам сегодня, где находятся эти пещеры. Мы должны их обследовать,— приказал вдруг Сергеев.
— Нет, сын мой,— ответил дедушка Захарян вежливо, но твердо.
Я не для того пришел в Геруси, чтобы быть проводником в пещерах. Я слишком стар для этого.
— Что значит "слишком стар!" Мы — сотрудники милиции, и я приказываю тебе идти с нами.
Когда Захарян услышал слово "милиция", он побледнел, но сказал спокойно:
— Это ничего не меняет, сын мой. Даже милиция не может нынче просто так приказать старому человеку отправиться в горы. Для этого нужен ордер. У вас есть такой ордер?
Отказ старика явился для Сергеева полной неожиданностью. При­выкший к тому, что его приказаниям подчинялись, он замолчал, подыскивая нужные слова.
— Мы принесем ордер потом, а сейчас ты пойдешь с нами, понят­но?— Сергеев пытался говорить как можно жестче. Но и это не помогло — дедушка не изменил своего решения.
— Через час я должен быть в семье Гагашвили, и точка. Вы можете меня арестовать, если хотите, но без ордера я с вами не пойду.
Вано и Арам с гордостью смотрели на своего дедушку. Такой смелости они от него не ожидали.
Разговор принимал все более острый характер. Вдруг тетя Тамара прервала спорящих мужчин:
— Вы можете разговаривать и во дворе. А мне надо сейчас убрать со стола и идти на работу в колхоз. Поэтому, пожалуйста, найдите другое место для беседы. Тигран! — позвала она мужа.
— Папа уже ушел на работу,— сказала ее красавица-дочь Серан. Действительно, дядя Тигран незаметно для большинства присутству­ющих вышел из комнаты.
— Эй, Вано! — позвал Арам своего друга — Мы тоже пойдем. Мои двоюродные сестры покажут нам двор, правда, Серан?
— Конечно,— ответила Серан и направилась к двери — Пошли!

Запланированное бегство

Едва лишь дети вышли из дома, как Вано потянул друга в сторону и прошептал ему на ухо:
— Мы должны помочь дяде Паше и его друзьям Они в опасности. Эти милиционеры хотят бросить их в тюрьму. Я услышал их разго­вор. Понимаешь, Арам, мы должны им помочь.
— Успокойся, Вано. Милиция ведь должна следить за порядком, не так ли? Поэтому она не причинит зла этим евангельским христианам в горах. По-видимому, их только попросят покинуть долину, и все. Ничего плохого там не случится.
— Это ты так думаешь. А почему тогда твой дядя и дедушка
Захарян отказались помочь милиционерам, если они такие милые люди. Твой дядя сказал, что лучше не вмешиваться в это дело, а почему, как ты думаешь?
— Может быть, евангельские христиане что-нибудь натворили?
— Они? Натворили? Я видел этих людей и ни за что не поверю! Арам, они в опасности, может быть, как и те, другие христиане, которых когда-то ссылали в эту долину. Мы должны им помочь.
— Эй вы, хватит секретничать,— прервала Тамар друзей — Вы хотите посмотреть наш двор или нет?
— Да, мы уже идем,— помахал Арам девочкам и, обращаясь к Вано, тихо сказал:— Мы должны как-нибудь незаметно убежать от моих сестер, а то они уже собрались провести с нами целый день.
Обе проворные кузины очень серьезно отнеслись к своей задаче. Они знакомили ребят с каждым уголком, каждым орудием труда во дворе и каждым домашним животным, сопровождая показ простран­ными объяснениями. В любое другое время Вано был бы очень этому рад, так как ничто не интересовало его более, чем двор охотника — ведь здесь можно было увидеть много интересных вещей. Но сегодня его мысли блуждали далеко. И в тот момент, когда, они стояли перед большими оленьими рогами, он вежливо прервал Серан:
— Извини, Серан, но у меня сегодня что-то голова разболелась и я плохо соображаю. Давайте лучше поиграем немного в прятки, а потом опять вернемся во двор.
Все согласились.
— Я предлагаю пойти в лесок — туда, наверх, на северную сторону долины. Там есть где прятаться,— сказал Вано.
— Да, да,— поддержала его Серан.— Там в прошлом году мы с отцом построили кормушку. Иногда в долину спускаются дикие козы. Особенно много их приходило прошлой зимой, когда было много снега.
— Пойдемте к кормушке,— воскликнул Арам восторженно, однако вдруг замолчал, так как в этот момент открылась дверь дома и появились оба милиционера с дедушкой Захаряном посередине. Де­душка ругал милиционеров по-грузински. По-видимому, они намере­вались силой увести его в горы.
— Пошли, Арам, нам надо спешить,— сказал Вано и помчался со двора вслед за милиционерами. Остальные последовали за ним. Поравнявшись с мужчинами, ребята остановились и спросили дедуш­ку, куда он идет.
— Я скоро вернусь. Эти милиционеры хотят непременно осмотреть пещеры.
— А нам можно с вами, дедушка?— спросил Вано умоляющим тоном.
Однако вместо старика ответил мрачный тип:
— Дети, идите лучше играйте. Дедушка скоро вернется.
— Мы будем ждать тебя, дедушка Захарян,— крикнул Арам вслед старику и побежал за остальными ребятами к лесочку.
Они уже сыграли несколько конов, когда настала очередь водить Тамар. Она встала лицом к кормушке и начала считать.
— Бежим туда.— Вано показал на север, в то время как Серан побежала прятаться в другую сторону.
На этот раз поиски спрятавшихся мальчиков длились бесконечно долго. Серан, которая сначала находила все происходящее забавным, становилась все серьезнее. Затем девочки стали звать ребят, а при­мерно через час они решили бежать домой и оповестить родителей о том, что Вано и Арам исчезли.
Это известие подняло на ноги всю деревню. Дядя Тигран, который лишь час спустя смог присоединиться к поисковой группе, был расстроен: "Сперва эти милиционеры со своими пещерами, а теперь вот это. Что за ужасный день!"
Поиски продолжались до вечера. Были прочесаны лесок и близле­жащие склоны, однако никаких следов мальчиков не нашли. Опеча­ленные мужчины возвратились в деревню.
Сюда как раз вернулся дедушка Захарян с милиционерами. Он очень устал и после целого дня утомительного лазания по горам радовался, что может наконец избавиться от своих конвоиров. По­иски были безрезультатными. Дедушка не вспомнил местонахождение пещер. Усталый и сердитый Сергеев точно знал, что в случае неудачного исхода всей этой акции насилие над стариком обернется большими неприятностями.
"Лучше бы я не брал его с собой",— подумал он.
В доме дяди Тиграна их встретили холодно. Тетя Тамара, которая всегда говорила то, что думает, обрушила на милиционеров поток упреков:
— Вы утащили старика в горы, а наши бедные мальчики последо­вали за ними. И вот теперь они, наверное, заблудились в лесу или же упали в одну из этих ужасных пещер. Вы, только вы, виноваты в этом!
— Женщина, что за чушь вы несете! — возмутился Сергеев.
— Что случилось с Вано и Арамом?— спросил дедушка Захарян испуганно.
В этот момент в комнату вошли мужчины из поисковой группы. На немой вопрос своей жены дядя Тигран устало махнул рукой:
— Мы прочесали весь лес и близлежащие склоны, но они как сквозь землю провалились.
— Кто-нибудь может мне объяснить толком, что здесь происхо­дит?— рявкнул Сергеев.
Тихим, но резким голосом дядя Тигран обрисовал сложившуюся ситуацию. Он предполагает, сказал он, что мальчики хотели тайком
последовать за милиционерами, чтобы в случае необходимости прий­ти на помощь дедушке Захаряну.
— Что за чушь,— прервал его мрачный тип.
— Чушь или нет, но у нас в горах это — первое похищение старого человека, и притом настоящее похищение, хотя оно и совер­шено милиционерами,— сказал кто-то.
— Выбирайте слова,— произнес Сергеев угрожающе.— Завтра по­смотрим, что делать.
Он поднялся и в сопровождении своего товарища пошел в отведен­ную для них комнату.
Этой ночью еще долго горел свет в доме охотника Тиграна. Были высказаны разные предположения, почему и куда ушли мальчики. После долгих размышлений дядя Тигран попросил дедушку еще раз рассказать, где точно вчера днем он вздремнул после обеда, когда ребята якобы отправились за косулей.
— Это было недалеко от Чертова ущелья,— ответил дедушка. А почему ты спрашиваешь? Не думаешь ли ты, что злая сила утащила их в Чертово ущелье?
— Нет, Захарян, но мне кажется, я знаю, где искать ребят,— ответил охотник и поднялся со стула.
— Куда ты собираешься идти, Тигран?— спросила тетя Тамара испуганно.— Сейчас ночь, на дворе все равно ничего не видно.
— Я объясню вам все позже, а сейчас это слишком опасно,— ответил дядя Тигран таинственно.— Я сейчас уйду и вернусь, может быть, только послезавтра. Вы только не волнуйтесь.— Его голос стал тише:— Главное, чтобы завтра вы повели этих двоих,— он показал на комнату, где спали милиционеры,— к восточному склону долины. Тамара, скажи мужчинам, что Тигран посоветовал это, но так, чтобы наши "гости" ничего не заметили. А ты, Захарян, постарайся завтра обязательно показать милиционерам маленькую пещеру. Ты сможешь ее найти?
— Да, конечно, весь этот спектакль сегодня...
— Это ясно,— прервал его охотник,— завтра тебе не нужно будет играть. Ну, до скорого свидания, дорогие мои! Надеюсь вернуться вместе с "героями" Геруси,— попрощался дядя Тигран и тихонько вышел на улицу.

Одни в горах

Вано шел все быстрее. Арам едва поспевал за ним.
— Довольно, Вано,— крикнул ему Арам,— она ни за что в жизни не найдет нас здесь.
— И не найдет, потому что мы пойдем сейчас к дяде Паше и предупредим его об опасности.
— Что?— Только сейчас Арам понял, что задумал его друг.— Этого нельзя делать, а то дядя Тигран и тетя Тамара будут волно­ваться. А вдруг мы заблудимся?
— Не бойся, Арам, мы не заблудимся.
— Ты думаешь, мы должны опять обламывать ветки?— спросил Арам и уже схватил ближайшую ветку, чтобы надломить.
— Стой, Арам, на этот раз мы не должны оставлять следы. Они нас выдадут. Я знаю теперь надежного проводника — Иисус выведет нас обратно.
— Что, кто?— Арам не понял.
— Ладно, я объясню тебе позже,— сказал Вано и сунул свою правую руку под рубаху, где висел крестик Ивана. "Иисус",— прошептали его губы благоговейно, и уже в следующее мгновение он двинулся в путь.
Проходили часы, а друзья все шли и шли. Иногда им было трудно продвигаться вперед в густых зарослях и приходилось пробираться на четвереньках. Около полудня они вышли и на просеку, которая, казалось, вела вдоль склона в долину. Отсюда они могли видеть долину.
— Интересно, ищут ли они уже нас?— спросил Арам с тревогой в голосе.
— Конечно, Арам, и поэтому мы не должны слишком долго задер­живаться на просеке, иначе они нас обнаружат. Мы и так уже слишком удалились от тропы, по которой спускались вчера. Тропа должна проходить там, между холмами. А теперь, пошли.
Едва лишь друзья скрылись в лесной чаще, как услышали голоса. Арам и Вано спрятались за густым кустом и затаили дыхание, увидев обоих милиционеров и дедушку Захаряна.
— Мы должны по-прежнему идти на восток,— пытался объяснить милиционерам дедушка.
— Ты уверен, старик?— переспросил мрачный тип скептически. Мы уже полдня бродим и еще не встретили ни одной пещеры.
— Я стар, а старые люди склонны забывать — оправдывался Захарян.
— Еще сегодня утром ты хвастался, что хорошо знаешь горы,— заорал на него Сергеев.
Они пошли в восточном направлении. Друзья еще некоторое время сидели не шевелясь, и лишь когда все стихло, стали пробираться дальше в лес.
Медленно тянулось время, и все еще не было видно конца утоми­тельному походу.
— Я хочу есть,— заявил вдруг Вано,— и у меня очень болят руки и ноги.
— Я тоже устал, Вано,— грустно заметил Арам — и давно уже хочу есть. Может быть, мы соберем в лесу немного ягод, но нам надо
быть осторожными. Мама говорит, что многие из них ядовитые. Или давай представим себе прекрасный обед с жареной олениной у тети Тамары. Дядя Тигран рассказывал, что охотникам на охоте часто мерещится прекрасное жаркое. Это предзнаменование успешной охоты.
— Хорошая идея, Арам. Давай поиграем в охотничий праздник: каждый может назвать одно из своих любимых блюд. Я начинаю. Итак, я поставлю на стол суп из жирных диких гусей.
— А я... я жаркое из оленя.
— А на второе я предлагаю блинчики с вишнями.
— Хорошо, Вано, тогда я добавлю к твоим блинчикам свежий овечий сыр и вкусные лепешки.
Стало веселее. Одно блюдо следовало за другим. Друзья старались превзойти друг друга в знании кулинарных тонкостей. Однако уже через некоторое время их фантазия иссякла. Тогда Вано разочарован­но взглянул на друга и сказал:
— От этой игры я еще больше проголодался. Мы называли такие вкусные вещи, только ничего не смогли поесть. Когда же, наконец, мы дойдем до этой тропы? Скоро уже стемнеет, и склон горы становится все круче.
Арам умолк. Он давно уже чувствовал, что они заблудились, но не решался сказать. И не потому, что опасался насмешек Вано. Он уже давно привык к ним и знал, что его друг никогда не делал этого с ехидством. Просто он вдруг потерял всякую надежду дойти до цели. От мысли, что им придется заночевать в лесу, ему становилось дурно.
Пока Арам стоял так, в страхе и волнении, Вано обследовал ближайшие окрестности. Внезапно Арам услышал дикий вопль, а затем приглушенный крик о помощи. Дрожа всем телом, Арам побежал на голос.
— Где ты, Вано?— хотел позвать он друга, но звук застрял у него в горле.— Где ты?— Его голос прозвучал уже немного громче. Пробежав несколько шагов вперед, Арам вдруг увидел прямо перед собой глубокую яму шириной примерно с кадку для масла.
— Вано! — крикнул Арам так громко, что птицы, сидевшие на деревьях, в испуге покинули свои места.
— Я здесь, Арам, здесь, в яме! Я упал сюда, когда хотел нарвать ягод.
— Я иду к тебе на помощь. Сейчас, Вано, держись!
Арам попытался осторожно приблизиться к яме, но так как яма находилась на крутом откосе и к тому же среди густого кустарника, то ему потребовалось для этого довольно много времени.
— Арам, где же ты? Мне кажется, я поранился, а здесь так темно. Помоги же мне!
Зов друга подхлестнул Арама, и он наконец добрался до ямы.
— Где же ты, Вано? Ты видишь меня? Как глубоко до тебя?
— Я здесь, здесь, Арам.— Голос Вано звучал так, как если бы он находился только в нескольких метрах от Арама.— Я вижу тебя. А ты меня разве не видишь, Арам?
— Нет,— ответил Арам, но я тебе сейчас протяну длинную палку и вытащу тебя из ямы. Потерпи еще немного, ладно?
Арам снова спустился вниз, отыскал длинный сук, с большим трудом отломил его и вскарабкался обратно к пещере. Ему уже было ясно, что они имеют дело с настоящей пещерой. "Где-то поблизости должны быть и евангельские христиане с дядей Пашей",— подумал он. Потому он еще раз осмотрел подъем к яме и взглянул на небо. Лишь сейчас он заметил, что уже поздно. "Через час-два зайдет солнце,— подумал Арам.— Я должен поскорее вытащить Вано из этой пещеры".
Арам успокоился. Исчез страх, который еще несколько минут назад парализовал его. По временам ему казалось, как будто кто-то стоит возле него. Однако это его не пугало, а придавало ему смелости и спокойствия. "Странно,— подумал Арам,— я никого не вижу, но мне кажется, что я кого-то чувствую". Впечатление было настолько сильным, что Арам несколько раз оглянулся. Но позади него никого не было.
На этот раз Арам решил выбрать не прямой путь к пещере, а обойти ее справа. Его длинная палка оказалась очень полезной — с ее помощью он мог отгибать ветки и прокладывать себе дорогу наверх. Когда Арам приблизился к отверстию пещеры, он вдруг почувствовал, как земля под его ногами задвигалась и стала медлен­но оседать. В паническом страхе Арам повернулся и попытался бежать обратно. Но перед ним рос густой кустарник, который не пускал его. В течение секунды, показавшейся бесконечностью, Арам сползал вниз. Ветки, за которые он пытался держаться, ломались, и он провалился в глубину.
— Эй, Арам, ты слышишь меня? Я вижу вторую дыру,— закричал Вано из пещеры.— Что-то свалилось сюда!
Теперь, когда свет, падающий из двух отверстий, осветил внутрен­ность пещеры, Вано смог осмотреться. Он взглянул направо, откуда послышался шум падения, и испустил радостный крик:
— Добро пожаловать, Арам! Значит, это ты только что свалился сюда?
Арам не сказал ни слова. Его молчание испугало Вано. Он подбежал к другу, протянул руку и попытался поднять его.
— Не надо, больно, Вано! — простонал Арам слабым голосом. Мне кажется, я сломал себе левую ногу. Во всяком случае, ужасно больно.
— Это плохо, Арам,— произнес Вано несколько растерянно. У меня тоже что-то с рукой и с правым коленом. Но сейчас нам нельзя
скулить, ведь мы попали в тяжелое положение. Давай сначала обследуем здесь все. Может быть, найдем лестницу. Ты своей второй дырой принес свет в пещеру.
При слове "пещера" Вано вдруг замолк на секунду и затем повторил с восторгом:
— Арам, мы в пещере Геруси! Настоящей пещере, в точности, как ее описал твой дядя. Может быть, здесь жили христиане. Ура! Мы в пещере!
Вано, казалось, уже забыл свою боль и трудное положение, в котором они оказались.
— Верно, Вано, но что толку от этого? Через пару часов стемнеет, а мы ранены и заперты в этой пещере. Тут совсем нечему радовать­ся.
Арам скорее простонал, чем проговорил последние слова, ибо боль в ноге все усиливалась.
— Слушай, Арам, мы нашли пещеры. Мы даже проникли, хотя и не совсем добровольно, в одну из них. Но, поверь мне, мы сможем и выйти из нее.
Сказав это, Вано приступил к обследованию. Это была довольно большая, полукруглая пещера, с подобием коридора, ведущего на север. Но там было так темно, что Вано не отважился войти туда. Пещера была пуста. Теперь и Вано испугался. Казалось, что выхода действительно нет. А снаружи смеркалось. "Предвечерний час",— подумал Вано и ощупью пробрался назад к своему тихо стонущему другу.
— Тебе очень больно?— спросил он.
— Да, но я могу терпеть.
Арам хотел еще спросить, что же обнаружил Вано, но молчание друга делало все вопросы лишними. Так они просидели довольно долго рядом друг с другом. Потом Вано нарушил тишину:
— Арам, я знгю, кто нам поможет.
— Кто же, Вано? Люди далеко, звери могут быть только опасны, ну а Бога нет.
— Не говори так. Я довольно часто хожу с мамой в церковь, и у меня сложилось впечатление, что вера в Бога и Иисуса, сына Божия, все-таки основывается на чем-то очень важном. Один из монахов рассказал мне историю о крестике, на котором написано "Иисус". Крестик нашли в этих горах. Он принадлежал одному из евангель­ских христиан по имени Иван, который умер в тюрьме за свою веру.
И Вано рассказал Араму историю, которую услышал в монастыре от игумена Серафима.
— А где этот крестик сейчас?— спросил с любопытством Арам, на которого эта история произвела глубокое впечатление.
— Он у меня. Я теперь всегда ношу его с собой. И иногда мне кажется, что Иисус мне помогает.
— А ты умеешь молиться, Вано?— спросил Арам после небольшой паузы.
— Я не знаю, правильно ли я молюсь. Моя мама научила меня нескольким молитвам. Но я никогда их не читал. Они такие скучные. Кроме того, я их не понимаю. И почему мы должны сейчас молить­ся? Может быть, мы просто спросим Иисуса, не поможет ли он нам?
С этими словами Вано прижал крестик к сердцу и сказал:
— Иисус, если ты помогаешь не только евангельским христианам, но и таким мальчикам, как мы, то, пожалуйста, помоги нам выбрать­ся из этой пещеры. Мы хотим предостеречь дядю Пашу, а у Арама очень сильно болит нога. Пожалуйста, помоги нам!
— Странно,— сказал Арам,— когда ты просил Иисуса о помощи, мне снова показалось, что здесь в пещере кто-то находится рядом с нами. Когда я пытался вытащить тебя отсюда, у меня было такое же чувство.
— Я тоже...— начал было говорить Вано, но осекся, услышав вдруг голоса, доносившиеся из темного коридора.
— Ты слышал, Арам?— прошептал он.
— Да! Опять!
Голоса зазвучали громче, приближаясь к ним.
— Это наше спасение! — воскликнул Вано,— Иисус помог!
В темном коридоре стало светлее. Кто-то сказал no-русский: "Дядя Паша! Здесь еще один выход". И едва лишь мужчина произнес эти слова, как тишину пещеры разорвал детский крик: "Дядя Паша! Мы здесь, дядя Паша! Здесь, -здесь!"
Шаги приближались, и вскоре два друга увидели Виктора с карбид­ной лампой в руке. За ним следовали дядя Паша и Лариса.
— Это же наши вчерашние гости,— удивился Виктор, увидев ребят.— Что вы здесь делаете?
Он наклонился к Араму и воскликнул:
— У тебя кровь, Арам? Что случилось?
— Мы ищем вас, мы должны непременно вас предупредить. Вас ищет милиция,— выпалил Вано скороговоркой.
— Милиция, говоришь?— переспросил дядя Паша.— Давайте сна­чала вернемся в лагерь. Там вы нам все расскажете.
— Арам, кажется, повредил ногу. Дядя Паша, ты можешь hoqiot-реть, что там с ней?
— Дядя Паша — врач, Вано,— прошептала Лариса.— И он, конеч­но, окажет Араму помощь.
— Надо наложить шину, но для этого нам требуется палка, заявил дядя Паша после короткого осмотра.
— У меня была с собой палка, когда я провалился,— сказал Арам.— Она должна лежать там дальше, справа.
И, действительно, Виктор нашел длинный сук. Дядя Паша разло­мал его на более мелкие части и сделал шину.
— Так,— сказал он.— Теперь нам будет удобнее вести тебя, а тебе не будет так больно. А сейчас, друзья, давайте поскорее отправимся обратно в лагерь, потому что скоро стемнеет, да и наши герои, наверное, голодны.
— Мы съели только несколько ягод,— ответил Вано гордо, но ничего. Главное, что мы вас нашли.

В палаточном лагере

— К счастью, ты не сломал себе ногу, Арам.— Виктор сидел в палатке рядом с мальчиками.— Ну как, вкусно было? Мы, волжане, готовим иначе, чем вы, грузины.
— Было очень вкусно, Виктор, да и моя нога уже не так сильно болит,— храбро сказал Арам и спросил: — Виктор, а что мы будем теперь делать? Мы должны уйти отсюда, а то милиционеры найдут вас. Они обещали своему начальнику доставить вас к пятнице в город. Чего они хотят от вас? Что вы сделали плохого?
— Мы ничего плохого не делали. Мы хотели узнать, как здесь жили и страдали верующие. Может быть, кое-кто боится, что мы обнаружим доказательства того, как жестоко наше правительство преследовало христиан. Поэтому-то милиционеры и хотят помешать нам. Завтра мы отправимся дальше, а эту ночь проведем здесь. Завтра, рано утром, мы снимемся с места. Наш Господь Иисус будет держать свою длань над нами и убережет нас от врагов.
— Вы постоянно упоминаете Иисуса. Вано тоже рассказал мне историю об Иисусе, мы даже разговаривали с ним. Э! Вано!
Арам обернулся, чтобы попросить своего друга рассказать историю о крестике и о том, что случилось с ними в пещере. Однако того уже не было в палатке.
— Он вышел, когда ты начал рассказывать,— сказал Виктор. Мне показалось, что у него какой-то озабоченный вид. Что-нибудь случи­лось, Арам?
— Я не знаю. Он как-то погрустнел сразу после ужина. Может быть, он снова думает обо всем этом.
— О чем именно, Арам?
— Ну, об истории с крестиком и о разговоре с Иисусом, как вы его называете.
Тут Арам рассказал Виктору обо всем, что они пережили в последние часы. Виктор внимательно слушал.
В то время как Арам рассказывал, Вано отошел на несколько шагов от палатки. Здесь стояло могучее дерево, к стволу которого он прислонился. И, погрузившись в глубокое раздумье, любовался звез­дным небом.
"Иисус,— размышлял Вано.— Кто ты есть на самом деле? Каков ты и где ты живешь? Мне кажется, что ты как-то связан с крестиком в моем кармане. Но крест ведь не может разговаривать, избавлять от страха или посылать помощь".
Вано сунул руку в карман, нащупал крестик и снова задумался.
— Так, наш маленький герой решил перед сном подышать свежим воздухом,— прервал его размышления дядя Паша. Вано испугался от неожиданности, но тут же обрадовался появлению этого человека.
— Дядя Паша, я думаю об Иисусе,— произнес он печально. Я его не понимаю. Кто он? Где он живет? Многие говорят, что его нет. В нашей монастырской церкви висят иконы, его большие портреты. Но я боюсь их. Один монах дал мне несколько дней назад вот этот крест.
С этими словами Вано вытащил из кармана крестик и рассказал дяде Паше историю про Ивана. Потом он перевел дух и продолжал:
— Когда мы сидели в пещере и не знали, что делать, я стал разговаривать с Иисусом. Едва лишь я рассказал ему о нашей беде, как раздались ваши голоса. Многие, наверное, скажут, что это просто случайность, но ведь и мне, и Араму показалось, что с нами в пещере кто-то был и что этот кто-то послал вас к нам на помощь.
— Это все, конечно, интересно, Вано,— промолвил дядя Паша.— Мы уже хотели возвращаться в лагерь, когда Лариса обнаружила ход, соединяющий обе части пещеры. У нас даже разгорелся небольшой спор. Она непременно хотела обследовать этот ход, а мы, напротив, хотели повернуть обратно. Затем все-таки уступили. Вот так Господь иногда ведет нас.
— Дядя Паша, ты говоришь, он ведет нас. Но откуда же известно, что это был Иисус. И кто, вообще, этот Иисус?
— Пойдем со мной, Вано, посидим в моей палатке, и я расскажу тебе об Иисусе. Ты должен узнать о нем и о кресте. Конечно, не о крестике в твоей руке — он только маленький символ, один из многих. Этот крестик не обладает чудесной силой, и мы, евангель­ские христиане, знаем это и не носим крестов. Однако в случае с тобой Господь использовал этот крестик, чтобы обратить твое внима­ние на себя и на истинный крест.
Они шли к маленькой палатке, находившейся на краю лагерной площадки. От волнения сердце Вано билось так сильно, что ему было трудно дышать. Через несколько секунд он узнает о кресте и об этом Иисусе. "Иисус" — это слово, казалось, полностью овладело его мыслями.
Войдя в палатку, они сели. Дядя Паша достал из своего рюкзака большую книгу.
— Это — Библия,— сказал он,— и в этой книге написано все об Иисусе.
Это была старая книга, и выглядела она почти так же, как и Библия в маленькой часовне монастыря Хиджрели.
— В Библии написано все об Иисусе?— переспросил Вано с некоторым разочарованием.— В монастыре тоже есть Библия, но никто мне до сих пор не говорил, что там можно прочесть об Иисусе.
— Да, Вано, Библия — это книга Божья. Бог подарил ее людям с тем, чтобы они узнали правду о себе и о Боге. В школе ты учил, что все вокруг нас возникало случайно и медленно. А Библия говорит нам, что это Бог создал человека и весь мир. Землю и небо.
— Я знаю это,— сказал Вано, радуясь тому, что он что-то знает,— потому что в монастыре есть большая картина, изображающая Адама и Еву в раю. Монахи говорят, что люди сначала жили в раю. Там есть еще и другая картина,— пояснил Вано,— на которой ангел выгоняет Адама и Еву из рая.
— Отлично, дружок, ты хорошо запомнил все. А ты знаешь, почему он их выгнал из рая?
— Нет, я точно не знаю. Там что-то было связано со змеей.
— Верно. Дело в том, что Сатана, давний враг Бога и людей, превратился в змею. Он уговорил Адама и Еву сделать то, что Бог запретил им делать. Таким образом, они ослушались Бога.
— А что же они сделали, дядя Паша?
— Бог запретил им есть плоды определенного дерева, так же, как например, твои родители не разрешают тебе есть то, что может причинить тебе вред.
— Мне кажется, я понял. Моя мама всегда запрещала мне есть грибы в лесу, потому что я мог съесть ядовитый гриб и умереть.
— И вот Бог запретил людям есть плоды этого дерева — иначе люди потеряют связь с ним. Но Адам и Ева поели этих плодов. Последствия этого видны и по сей день: люди потеряли связь с Богом. Иногда они жаждут ее, однако не знают, как вступить в контакт с Богом.
— Теперь я понимаю. Поэтому я тоже не могу поддерживать связь с Богом,— произнес Вано задумчиво и добавил затем в полной растерянности: — И зачем только они так поступили?
— Они позволили себя совратить, Вано. Ведь и ты иногда подда­ешься соблазну и совершаешь дурные поступки. Или у тебя так не бывает?
— Бывает,— ответил Вано, ибо как раз в этот момент он вспомнил, как они поколотили Акопа, мальчика из христианской семьи, как часто он не слушался матери и кое-что еще.
— И вот люди жили так в течение многих тысячелетий. Бог посылал к ним пророков, дабы разъяснить путь Божий. Они увещева­ли людей, если люди воровали или убивали или лгали. Однако слова этих пророков действовали недолго. Люди не хотели слушаться Бога.
Они все больше и больше отдалялись от него. Но он их любил. Он и сегодня любит их всех.
— И меня тоже?— спросил Вано взволнованно.
— Да, и тебя. И, так как он любит всех нас, то он решил послать на Землю своего сына, Иисуса Христа.
— Значит, Иисус — сын Божий?
— Верно, Вано. Он — сын Божий и пришел на эту Землю много веков тому назад и стал человеком, таким же, как ты и я, с той лишь разницей, что он никогда не делал ничего плохого. Когда ему было столько лет, сколько тебе сейчас, он поучал в храме Иерусали­ма всех крупных ученых Израиля, и они удивлялись, где этот мальчик набрался такой мудрости. Они ведь не знали, кто это был в действительности. Потом пришло время, когда он начал проповедо­вать в деревнях и городах и призывать людей ступить на путь Божий. Он указывал им на их грехи. И когда он говорил, то воры и убийцы, ханжи и лжецы, а также люди, которые всегда считали себя очень хорошими, чувствовали себя неуютно. Иисус говорил им, что они должны признаться в своих дурных поступках и попросить у Бога прощения. Однако многие не хотели этого делать. Тогда они решили устранить этого неудобного Иисуса. И однажды они схватили его, судили и приговорили к смерти. Тогда существовал ужасный способ казни — распятие на кресте. И Иисуса распяли: его руки и ноги пригвоздили к большому кресту, а потом подняли и установили этот крест.
— Но дядя Паша, почему же он позволил так сделать? Ты же сказал, что он сын Божий. А разве сын Божий не сильнее людей?
— Это хороший вопрос, мой дорогой Вано. Многие люди, особенно последователи Иисуса, уже задавали его. Когда Иисуса пригвоздили к кресту, они потеряли всякую надежду. Лишь позже они поняли, что Иисус должен был умереть.
— Должен был?
— Да, должен был. Если бы он не умер, то мы никогда бы не смогли иметь связь с Богом. Бог наказывает грех смертью. Все люди — грешники, все они делали что-нибудь против Его воли, даже такие мальчики, как ты, Вано. Мы с малых лет совершаем многое такое, что не нравится Богу. Иногда мы этого не хотим, однако, что-то заставляет нас совершать дурные поступки. И раз люди таковы, то Богу не остается ничего другого, как карать их всех смертью.
— Но если он поступает так, значит, он нас не любит,— запроте­стовал Вано.
— Вот поэтому-то он и послал Иисуса на смерть. Иисуса, который был безгрешен и никогда не перчил Богу. А теперь, Вано, скажи: если кто-нибудь оплатил твои долги, значит, тебе не надо их пла­тить, не так ли?
— Да, это так,— ответил Вано задумчиво.
— Вот видишь. Поэтому каждый человек имеет возможность прий­ти к Иисусу и просить прощения за грехи. Кто поверит в это, тот — так говорит нам Бог в своем слове — станет новым человеком. Его прошлое и все, что с ним связано, будет прощено ему. Он сможет начать новую жизнь. Единственное, что Бог ожидает от человека — покаяния.
— Дядя Паша,— прервал Вано,— а такие мальчики, как я, могут испытать это?
— Конечно. Если ты покаешься Иисусу Христу в своих грехах и попросишь его войти в твое сердце, то он сделает это. Ты хочешь этого?
— Да, хочу,— ответил Вано решительно.
— Тогда давай преклоним колена. Этим мы покажем Господу Иисусу, что ты действительно раскаиваешься в своих грехах.
Дядя Паша и Вано встали на колени, и Вано стал громко и истово молиться:
— Господи Иисусе Христе, я прошу Тебя от всего сердца, пожа­луйста, прости мне грехи мои. Я очень часто не слушался, а иногда даже воровал у мамы. Прости мне, что я колотил ребят в нашей деревне. Прости мне, пожалуйста, также все то, что мне сейчас не приходит на ум.
По щекам Вано катились слезы. Он молился совершенно искренне. Еще никогда он не сознавал своей вины так, как сейчас.
— Дядя Паша,— прервал он вдруг свою молитву,— а Господь Иисус на самом деле может все простить мне?
— Да, мой мальчик. В Библии написано, что он не отсылает прочь того, кто приходит к нему за прощением. Именно за это Иисус принял смерть на кресте. Он уже расплатился за твою вину. Побла­годари его за это, Вано.
— Да, спасибо, Господи Иисусе, за то, что ты принял смерть за мои грехи и что я не буду наказан за все это. Войди в мою жизнь, Господи Иисусе, и указывай, как мне жить,— продолжал Вано свою молитву.
Когда он закончил ее, дядя Паша взял Библию и прочел:
— "Се, стою у двери и стучу; если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему..." Так написано в Откровении Иоанна, глава 3, стих 20. Знаешь, Вано, ты просил Иисуса войти в твою жизнь, и он сделал это.
— Да,— радостно сказал Вано,— он теперь всегда будет со мной.
— Это не только ощущение, Вано, а действительно так. Иисус сказал, что он будет с тобой вплоть до того дня, когда он возвратится в этот мир.
Они еще некоторое время вели разговор, и дядя Паша прочел несколько выдержек из Библии. Вано благоговейно слушал, а затем поднялся со своего места и сказал:
— Я должен обязательно рассказать Араму, что Иисус живет теперь в моем сердце.
— Верно, Вано. Потому что, если человек сделал свой выбор в пользу Христа, он должен признаться в этом другом людям. А теперь иди, я подойду позже.
Едва лишь он промолвил это, как полог палатки приподнялся, и Арам просунул свою лохматую голову.
— Вано,— воскликнул он радостно.— Я должен непременно рас­сказать тебе кое-что.— Тут он увидел дядю Пашу и умолк на полуслове.
— Говори спокойно, Арам,— подбодрил его тот.
— Я... я только хотел сказать, что я стал христианином. Я сделал свой выбор в пользу Господа Иисуса. Так ведь, Виктор?
— Да, правильно,— прозвучал снаружи голос Виктора.
— И ты тоже, Арам? Это замечательно!
Вано бросился к своему другу и буквально втащил его в палатку. Они смотрели друг на друга блестящими от радости глазами и пожимали друг другу руки.
— Теперь вы не только друзья, но и братья. Ибо Господь Иисус говорит, что все те, кто придет к нему и возьмет его в свою жизнь, будут зваться братьями и сестрами,— радостно произнес дядя Паша, усадив мальчиков на пол палатки.
Еще долго слышался из палатки его повествующий голос. Когда все утомились, они стали молиться. Арам и Вано молились, главным образом, за свои семьи, а также за дядю Тиграна и тетю Тамару, за Серан и Тамар. Лишь теперь до них дошло, что все эти люди очень беспокоятся о них и, наверное, ищут их. Они попросили Господа Иисуса успокоить их родственников.
Потом все пошли спать.

Пленники горы

День давно уже занялся, когда Виктор разбудил мальчиков.
— Вставайте, сони,— крикнул он, просунув голову в палатку.— Уже день. Завтрак готов. А кроме того, вас ожидает сюрприз.
Через несколько секунд ребята выползли наружу. Все другие па­латки были уже сняты, а группа сидела у костра. Все, казалось, ждали лишь мальчиков.
Несколько неуверенно Арам и Вано приблизились к огню. Лариса заметила их робость. Она встала, взяла их за руки и повела туда, где сидел дядя Паша. Лишь сейчас они заметили рядом с ним еще одного мужчину.
— Так, так, путешественники, все-таки я вас нашел,— сказал дядя Тигран.
— Дядя Тигран,— испуганно воскликнул Арам.— Как ты сюда попал?
— Я вас искал. К сожалению, я слишком поздно догадался, что вы направились сюда.
— А ты разве знал, что дядя Паша и все остальные находятся здесь?— Арам не поверил своим ушам.
— Да, ведь это я дал им план расположения пещеры. Я очень рад, что вы живы-здоровы и добрались сюда. Как говорят, все хорошо, что хорошо кончается.
— Арам,— вставил дядя Паша,— твой дядя Тигран — очень хоро­ший человек. Он поможет нам уйти от преследования. Но сначала мы должны позавтракать...
Арам бросился обнимать дядю Тиграна. "Иисус снова свел нас вместе",— произнес он тихо.
— Что ты сказал?— спросил дядя Тигран, но ответ Арама заглуши­ла благодарственная молитва Господу Богу за трапезу.
После завтрака группа, тяжело нагруженная палаточным снаряже­нием, двинулась на юг.
— Мы должны обойти долину с запада. Дело в том, что Захарян поведет наш поисковый отряд и милиционеров к восточному склону. Если все пойдет хорошо, то к вечеру мы будем в безопасности,— объяснил дядя Тигран.— На юг они пока не пойдут. И если завтра наткнутся здесь на ваши следы, то сначала прочешут северную сторону. Таким образом, у вас будет достаточно времени, чтобы уйти из Геруси.
С этими словами он повел людей в сторону Чертова ущелья. Вано и Арам вступили в ущелье, как в давно знакомый сад.
— Дядя Тигран! — крикнул Вано охотнику.— Ущелье скоро кон­чится. Там тупик, кроме того, там змеиное гнездо.
— Для горного охотника нет тупиков,— возразил дядя Тигран, продолжая шагать в сторону ущелья.
— Змей сейчас тоже нет, Вано,— успокоила его Лариса.— Мы их прогнали.
— Прогнали?— Друзья недоверчиво уставились на Ларису.— Но где же вы разводили костер? Дедушка Захарян рассказывал нам, что змей надо выкуривать дымом.
— Может быть, так поступали раньше,— ответила Лариса,— а сейчас все иначе. У дяди Паши есть прибор, издающий звуки, которые змеи не выносят. Если подойти с этим прибором к их гнезду, то они спасаются бегством.
— Как интересно,— удивился Вано, а Арам только покачал головой.
В этот момент их беседу прервал дядя Тигран. Они стояли перед отвесной скалой в конце ущелья, как раз на том месте, где два друга впервые встретились с группой.
— Нам нужно подняться наверх. У пещеры есть еще два выхода. Один из них очень узкий и идет в западном направлении. Если мы пойдем по этому коридору, то сможем немного замести наши следы. У кого карбидные лампы? Вы должны пойти вперед.
У входа в пещеру, действительно, больше не было змей. Они навсегда покинули свое гнездо. В самой пещере было прохладно. Все стояли теперь в круглом "предбаннике", вдававшемся вглубь горы. Чем дальше шла группа, тем темнее становилось. Вскоре карбидные лампы превратились в одну светлую точку, на которую все ориенти­ровались. Через несколько минут, показавшихся вечностью, дядя Тигран велел держаться правой стороны.
— Но дальше дороги нет,— возразил Виктор.— Здесь путь прегражден.
— Очевидно, проход завален. Виктор, помогите отбросить камни. Было слышно, как оба мужчины отодвигают камни в сторону.
Через некоторое время Виктор осветил лампой ожидающую груп­пу — Вано отчетливо увидел серьезное лицо дяди Паши — и сказал:
— Коридор свободен. Однако будьте внимательны. Вам придется нагибаться.
Первой пошла Лариса. Через несколько секунд все услышали, как она позвала следующего. Следующим должен был идти Вано. Но прежде чем Вано отправился в путь, дядя Паша взял его за руку и прошептал: "Иди с Иисусом, тогда с тобой ничего не случится".
— Да,— ответил Вано и уже сделал первый шаг в сторону мерцающего света, как вдруг в пещеру ворвался странный звук — будто что-то треснуло. В следующее мгновение свет исчез. Дядя Паша, мальчики и все остальные отпрянули назад и остановились как вкопанные в полной темноте.
Некоторое время царила жуткая тишина. Никто не говорил ни слова. Как во время бури, все ожидали следующего порыва ветра. Однако его не последовало. Дядя Паша первым пришел в себя.
— Нас завалило,— сказал он, помолчал немного и громко позвал в темноту пещеры:— Тигран! Виктор!
Однако ему ответило только эхо.
—Дядя Паша! Мы должны попытаться найти дорогу назад,— предложил обычно молчаливый Валерий.
— Ты прав, Валерий,— сказал дядя Паша и добавил:— Но прежде, чем мы двинемся с места, давайте помолимся.
И дядя Паша начал читать молитву. Она успокоила Вано и Арама, дрожавших в наступившей темноте. После того, как все помолились,
и Вано обратился к Богу: "Господи Иисусе! Ты сейчас с нами, так же как Ты вчера был с Арамом и мной, когда мы одни находились с пещере. Ты уже один раз помог нам и теперь Ты опять хочешь это сделать. Спасибо Тебе за это."
Того же просил и Арам. После молитвы небольшая группа тронулась в путь. Их окружал сплошной мрак. Идти можно было только маленькими шажками. На этот раз дядя Паша сам шел впереди. Он ощупывал дорогу своим посохом и, лишь когда не чувствовал перед собой преграды, делал осторожный шаг. Остальные следовали за ним.
Время тянулось очень медленно. "Уже, наверно, сутки мы в темноте",— подумал Вано. На самом деле они шли меньше часа. Вдруг раздался голос дяди Паши:
— Здесь пещера разветвляется. Я предлагаю идти к первому входу, в который мы входили.
Никто не возразил ему. Прошло еще довольно много времени, когда вдруг дядя Паша, разочарованный, остановился. Он обнаружил вход, однако, очевидно, тот был завален. Наружный свет не проникал в пещеру.
— Здесь путь тоже закрыт,— сказал он устало.— Вероятно, кто-то из нас дотронулся до защитного устройства этой пещеры. Раньше обитатели долин вокруг Геруси скрывались в этих пещерах от врагов. Чтобы враги не могли застать их врасплох, они сооружали защитные устройства, которые в случае опасности заваливали сразу все входы. Чаще всего только один вход оставался свободным.
— Тогда мы должны вернуться назад, к развилке,— с надеждой предложил Валерий. Однако он тут же умолк.
Снаружи раздались мужские голоса и лай собаки. Очевидно, эта сторона пещеры была не так сильно завалена. Голоса приближались. Это были милиционеры. Вано узнал голос Сергеева. "Это мили­ция",— тихо сказал он стоящему возле него Валерию.
— Нам нужно как можно скорее вернуться к развилке. Может быть, мы успеем туда прежде, чем милиционеры раскопают вход,— предложил также дядя Паша и добавил взволнованно:— Они взяли с собой собак-ищеек. Следы мальчиков привели их к пещере. Их громкий лай покажет милиционерам, что мы находимся здесь. Поэто­му нам надо вернуться обратно.
Все повернулись и побрели на ощупь назад, вглубь пещеры. На этот раз они продвигались быстрее, хотя, может быть, это им только казалось. Уже через несколько минут они добрались до разветвления входа. Здесь уже не были слышны собачий лай и голоса милиционе­ров. Тишина успокоила группу. Мальчики тоже почувствовали облег­чение. Они были почти уверены в том, что этот третий выход будет открытым, ибо это был тот самый вход в пещеру, куда они провалились. И что еще более укрепляло их в этом убеждении: это был тот самый вход, где они первый раз ощутили близость Господа Иисуса. И теперь, когда они доверили ему свою жизнь, он не оставит их в беде. При этой мысли Вано охватила такая глубокая радость, что он наклонился к своему другу и прошептал: "Арам, Иисус поможет нам выбраться из пещеры".— "Да",— ответил Арам, размышлявший об этом же.
Шаг за шагом группа продвигалась вперед. Скоро уже должен был появиться свет, проникающий через вход. Однако было по-прежнему темно. Прошло еще несколько минут, а затем Валерий печально заметил: "Мне кажется, этот выход тоже завален."
Едва он произнес эти слова, как дядя Паша подтвердил его предположение:
— Мы находимся в большом "предбаннике" пещеры. Но дальше хода нет. Этот выход тоже завален.— Его слова прозвучали как гром среди ясного неба.
"Не может быть,— подумал Вано.— Господь Иисус должен помочь нам". Сомнение наполнило его душу. Дядя Паша еще что-то говорил, но Вано не слушал. Неужели Иисус хочет выдать дядю Пашу и его спутников в руки милиции? Его мысли метались. Огромным усилием воли он бросил сомнения и прислушался к молитве дяди Паши: "Господи Иисусе Христе! Ты начало и конец. Там, где мы уже не видим выхода из создавшегося положения, только Ты можешь помочь нам. Мы просим Тебя, возьми наши страхи и выведи нас отсюда. Аминь."
"Возьми и мой страх",— тихо молился Вано. Потом он повернул голову туда, где должен был стоять Арам, и увидел мигающий свет.
— Я вижу свет! — крикнул он взволнованно. В самом деле, казалось, кто-то с лампой в руке движется по подземному ходу.
— Это, наверное, милиционеры,— пробормотал Арам со слезами в голосе. По-видимому, как и Вано, он думал о высшей справедливо­сти.
Затаив дыхание, они поджидали приближающихся людей. Кто это был? Милиционеры?
— Есть здесь кто-нибудь? Эй, есть здесь кто-нибудь?— раздался в тишине голос охотника.
— Дядя Тигран,— прошептал Арам тихонько, еще не веря в случившееся. Но уже в следующее мгновение он громко крикнул:— Да, да, мы здесь.
Всех охватила радость. Вскоре перед ними появился дядя Тигран.
— Нам нельзя терять времени,— быстро проговорил он.— Милици­онеры, очевидно, еще ночью приехали в город и привезли собак, которые пошли по следу Вано и Арама. Может быть, они уже разобрали завал. Мы должны опередить их. Я оставил Виктора в верхнем коридоре. Он должен завалить его, если появятся милицио­неры. К сожалению, я не знаю, не вызовет ли это еще и другие обвалы. Давайте поспешим!
Все быстро последовали за дядей Тиграном. У развилки они столк­нулись с Виктором.
— Через несколько минут милиционеры проберутся через завал,— сообщил он.
— Тогда делай, как договорились,— сказал дядя Тигран.
Виктор исчез в проходе, а первые члены группы начали протиски­ваться через небольшую дыру в третьем выходе из пещеры. Внезапно они услышали громкий лай собак и в то же мгновение — шум падающих камней. Все затаили дыхание. В проходе появился Виктор.
— Сработало,— выдохнул он. Он говорил с трудом, как будто он испытывал сильную боль.
— Ты ранен?— спросила его Лариса.
— Мы должны как можно скорее уйти отсюда,— не ответил Виктор на вопрос.

Расставание

Выйдя из пещеры, группа пошла по узкой тропе вдоль южного склона к дороге, ведущей в город. Как объяснил охотник, у подножья горы они могли бы сразу выйти на шоссе, но было бы лучше идти по старой тропе, в стороне от дороги.
— Через два часа вы придете в город... Оттуда с вокзала еще сегодня ночью отходит поезд в Москву. Но не расспрашивайте очень людей, а то милиция пронюхает,— посоветовал им дядя Тигран.
— Спасибо тебе, Тигран, за все,— сказал дядя Паша охотнику и сердечно пожал ему руку.— Ты избавил нас от многих трудностей. От имени всей группы я бы хотел сделать тебе небольшой подарок.
Сказав так, этот добрый человек вытащил из рюкзака свою Библию и протянул ее дяде Тиграну. Арам сделал большие глаза и тихонько толкнул Вано локтем вбок. А дядя Паша продолжал:
— Это — русская Библия. В твоей долине, в Геруси, умерло много русских христиан, потому что эта книга определяла их жизнь. Я уверен, что она и тебе многое скажет.
Сначала дядя Тигран отказывался взять Библию, так как, по его словам, это был слишком дорогой подарок. Но настоятельная просьба русских друзей и, прежде всего, умоляющий взгляд племянника убедили его в том, что следует взять эту драгоценную книгу.
— Я обещаю тебе, Павел,— произнес он взволнованно,— что эта Библия займет почетное место в моем доме.
— И в твоем сердце, дядя Тигран,— быстро добавил Арам, который по дороге уже рассказал дяде о своем обращении.— Знаешь, я уже сейчас радуюсь, что приду к тебе в гости. Ты нам почитаешь из Библии?
— Конечно, почитает, Арам,— Дядя Паша ласково посмотрел на своих маленьких друзей.— Не отступайте от веры в Господа Иисуса Христа. Над вами, конечно, будут насмехаться, но вы должны помнить, что и над нашим Господом насмехались и издевались. Он очень хорошо знает, что чувствуешь при этом, и поможет вам. Будьте для всех добрым примером и слушайтесь родителей. Мы будем часто вспоминать вас. И еще. Напишите нам как-нибудь письмо. Ладно, Вано?— Он обратился теперь только к Вано.— У тебя ведь есть мой адрес. Ты можешь его прочесть?
— Да, дядя Паша. Виктор научил меня Вашему тайному языку. Я никому не скажу, где ты живешь. Иисус поможет мне в этом.
Мальчики подошли поближе, обняли дядю Пашу, а потом все помолились за то, чтобы Господь Иисус их защитил.
Затем наступил час расставания.
Лариса не могла сдержать слез, когда прощалась с Вано и Арамом. "Когда мы подрастем, мы обязательно навестим тебя",— попытался утешить ее Вано. Остальным членам группы тоже было нелегко расставаться с юными братьями. Затем дядя Паша созвал всех и попросил помолиться за будущее дяди Тиграна и его семью, за дедушку Захаряна, а также за Вано и Арама.
И вот евангельские христиане уже уходили в сторону города...
Ребята и старик еще долго стояли и смотрели им вслед. "Не каждый день встречаешь таких славных людей",— произнес дядя Тигран, когда группа скрылась из виду. Потом он поднял на плечо свое ружье и молча зашагал обратно, в сторону Геруси. Арам и Вано последовали за ним.
Солнце как раз зашло, когда дядя Тигран в сопровождении обоих друзей вошел во двор своего дома. В деревне было тихо. Поисковая группа еще не вернулась. В верхнем этаже дома открылось окно, и тетя Тамара радостно приветствовала прибывших. Лишь дома Вано и Арам поняли, как они устали. Полусонные, они поужинали, но были уже не в состоянии ответить на вопросы тети и двоюродных сестер. Как всегда, их выручил дядя Тигран.
— Завтра утром, когда ребята выспятся, они все расскажут. А сейчас для них самое лучшее — отправиться спать.
Ребята не заставили себя долго упрашивать. Они повалились в постель и погрузились в глубокий сон.

Завещание Ивана

Среди ночи громкий голос разбудил Вано: "Я хочу их сейчас же допросить. Мне безразлично, устали они или нет". Это был Сергеев. Милиционеры возвратились. Безуспешные поиски, очевидно, разъяри­ли их. Они кричали и шумели внизу. Но еще громче, чем мужчины, говорила тетя Тамара. По-видимому, она не пускала милиционеров в комнату, где спали мальчики. Арам тоже проснулся от шума.
— Давай попросим Иисуса, чтобы они не вошли к нам и не стали нас допрашивать,— предложил Вано.— Потому, что иначе они узна­ют, что евангельских христиан уже нет в долине, и отправятся на вокзал.
Ребята стали молиться о спасении своих друзей. Шум внизу затихал. Тетя Тамара говорила о том, что милиционе­ры нарушили закон, забрав с собой дедушку Захаряна.
— Вытащить усталых, измученных детей ночью из постели, без всякой пользы для дела! И это в нашем доме!? Нет!— услышали Вано и Арам.
Успокоившись, ребята снова заснули.
На следующее утро Вано и Арам проснулись рано. Но когда Арам решил встать, он с криком упал обратно в постель. У Вано тоже болели руки и ноги, довольно сильно пострадавшие от падения в пещеру. Они быстро оделись и попросили Иисуса о помощи.
Когда с трудом они спустились по деревянной лестнице, то удивленно огляделись кругом.
— Доброе утро, мои герои! — приветствовал мальчиков дядя Тигран. Он рассмеялся:— Милиция улетела и, надеюсь, навсегда. Поступила срочная радиограмма. Видимо, начальство поняло, что в долине Геруси не происходит ничего опасного.
— Я по ним плакать не буду,— сказала тетя Тамара.— А сейчас за стол.— Она усадила ребят по местам.
И тут они увидели, что вся семья собралась вместе для того, чтобы дядя Тигран почитал им вслух из раскрытой Библии. Рядом с книгой лежал пожелтевший клочок бумаги с обугленными краями.
— Смотрите, ребята, это обрывок из Ивановой Библии, который я тогда нашел в пещере. Я уже сравнил его с Библией, которую дал мне Павел. Вот, слушайте: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную". Вам понятно это?
Вся семья напряженно глядела на мальчиков.
Тут Вано снял с шеи цепочку с серебряным крестиком и показал ее дяде Тиграну.
— Узнаешь его, дядя Тигран? Смотри, здесь написано "Иисус". Дядя Тигран молча взял из рук Вано крестик.
— Крестик Ивана,— пробормотал он задумчиво. Вдруг он поднял глаза и обвел взглядом всех присутствующих:— Спустя сорок лет Бог снова встретился со мной. Через этот крестик он обращается ко мне.
— Дядя Тигран, Иван умер в тюрьме за веру в Иисуса. А Иисус, Сын Божий, умер за грехи наши,— произнес Арам робко.
Вано рассказал всем историю Ивана.
Тетя Тамара, двоюродные сестры Серан и Тамар были поражены, узнав о связи между пещерами Геруси, листком из сожженной Библии и серебряным крестиком. Тетя Тамара в своей решительной манере сразу же предложила:
— Давайте теперь каждый день вместе читать эту книгу. Кто знает, что Бог всем этим хочет сказать нам?
Дядя Тигран вернул Вано крестик и, улыбнувшись, сказал:
— Теперь у каждого из нас есть частица завещания Ивана.