Наш основной Telegram-канал.
Наша группа ВК: "Христианская медиатека".
Наши новости в группе в WhatsApp.

От Синая до Голгофы

Сборник рассказов

От Синая до Голгофы

Вместо предисловия

Отрывок из одного письма брата Е. Дегнес из Дармштадта от 4.12.1904, касается Иоанна Самуила Синяка; в дополнение к его рассказу о его обращении, озаглавленном "ОТ СИНАЯ ДО ГОЛГОФЫ"

... Что касается нашего брата Синяка (см. письма о Трудах, серии 9,10,11) вы знаете то, что было с ним.

Когда он был еще в Харькове, к нему в бюро пришли два мужика и просили его посмотреть их машины. Они спросили, почему у него нет икон в комнате; по обычаям в России, каждый клиент, входящий в магазин, падает ниц на колени перед иконами. Синяк им ответил спокойно, согласно Слову Божьему. Вскоре его вызвали в суд, обвинив в презрении к иконам и оскорблении Божьей Матери. Я не знаю, подали ли эти два мужика к этому времени свои ложные обвинения, но, несомненно, их подослали попы. Синяк избежал тюрьмы только благодаря крупному залогу. Эту сумму он, естественно, никогда не увидел. Но он полагал, что, по крайней мере, его оставят в покое.

Поскольку он переехал в Москву, Синод возобновил лежавшее несколько лет дело. Указали свидетелей. Хотя верховный прокурор не верил показаниям лжесвидетелей, как он это сказал самому Синяку, но все же его присудили к ссылке в отдаленный уголок Сибири за оскорбление Пречистой Девы. Однако, перед приведением приговора в исполнение, по рекомендации прокурора, наш брат получил временный паспорт, который ему позволил приехать в Германию. Отсюда он послал прошение царю, приложив экземпляр моего альманаха, в котором рассказывается о его обращении в христианство. Но он никогда не получил ответа, а теперь, из-за войны с Японией, дело несомненно похоронено.

От Синая до Голгофы

Россия – мое отечество. Мой отец был набожным раввином в российской Польше. Будучи верным наставлениям Талмуда, он старался в точности следовать заветам закона и Торы. Он надеялся таким образом оправдать себя перед Богом и получить благословение.

Брачный союз моих родителей оставался бесплодным в течение шести лет. Они умоляли Бога дать им ребенка, так как у евреев дети являются выражением божественной благосклонности, и всякий брачный союз, оставшийся бесплодным в течение десяти лет, должен быть расторгнут, согласно предписаниям Талмуда.

Я родился в 1863 году. Мои ноги оставались парализованными до семилетнего возраста. Мое воспитание было весьма строгим с раннего детства. Сколько раз отец меня наказывал за то, что я ронял, невольно или вольно, маленький колпак, который евреи должны иметь всегда на голове; наказывали также, когда кисточки моей одежды бывали в беспорядке (Числа, глава 15,37-39), или за то, что не отсылал тотчас же чужого ребенка, пришедшего играть со мной.

Отец мой скончался в возрасте тридцати шести лет. Он был хорошим отцом, хотя и очень строгим. Он разрушил свое здоровье лишениями, которым подвергал себя, чтобы дойти до святости. Тогда мать взялась за мое воспитание. Она тоже была набожной и кроткой. Мои успехи в школе были для нее большим утешением. Учеба мне давалась легко и я с увлечением занимался. Мои учителя и родители думали, что я буду светочем Израиля.

Я мечтал стать раввином, потому что принадлежал к священническому классу. Согласно нашему генеалогическому дереву, я принадлежал к дому Аарона. Поэтому девятилетнего меня отправили в синагогу, к тем, которые благословляют общину. Бог мне дал чувствительную совесть, которая была еще больше заострена жестким родительским воспитанием. Уже четырехлетним я ощущал сознание ужаса перед грехом и сознавал святость Бога.

Однажды я купался и оказался в смертельной опасности. Страх моей души был ужасным, так как я был грешник и знал это. Но поскольку был гол в воде, я не мог даже просить помощи у Бога. Согласно предписаниям Талмуда, еврей не может молиться иначе, как одетым с ног до головы. Но Бог меня спас от этой опасности, из милости Он меня позднее спас от вечной гибели.

Когда мне исполнилось тринадцать лет, был устроен праздник освобождения, т..е. предоставления мне юридической дееспособности и моей собственной ответственности. Я сам сочинил речь, которую должен произнести молодой парень по этому случаю, но которую обычно составляет его учитель религии. Я выбрал сюжет: "Назарянин". Я желал посвятить свою жизнь полностью Богу. День, когда я получил амулеты, был день благих намерений и, могу сказать, счастливый день.

Но через два дня я уже был разбит и обескуражен. Я не исполнил мои обязанности и понял, что не в состоянии вести святой образ жизни, ибо мое сердце было нехорошим. С тех пор происходила беспрерывная внутренняя борьба и вздохи облегчения после избавления.

По совету моего духовного наставника, я присоединился к группе нескольких молодых евреев, которые усердствовали в вере, и в их обществе изучал закон, с постами и молитвами, с семи часов утра и до трех после полудня, с четырех часов после полудня до пяти часов утра.

Из 24-х часов суток я давал себе 3 часа на принятие скромной пищи и на сон. В кровать вообще не ложился, а спал на стуле в классной комнате. Только в пятницу утром возвращался домой и спал до утра субботы.

Такую жизнь я вел в течение долгих двух лет, пока мое здоровье не пошатнулось серьезно из-за лишений и бессонницы. Да и душа моя страдала, ибо я не нашел мира. Поэтому я отказался от решения стать раввином и начал готовиться к профессуре. Через несколько лет учебы я получил место профессора русского и еврейского языков в Бессарабии, далеко от родного края.

После смерти царя Александра 2 начались притеснения евреев, что ощущалось в Бессарабии. Многие евреи эмигрировали в Палестину с мыслью создать там колонию. Забота о нахождении подходящего уголка для осуществления этого проекта была доверена адвокату И. Р., виднейшему деятелю.

Р. был ученым, знавшим также историю Евангелий, но он был вольнодумец, хотя и сын верующей еврейки. Он поехал в Иерусалим и посетил святые места, среди прочих, церковь Святой Гробницы, построенную, как сообщают, над могилой Христа. Он долго осматривал эти знаменитые места... Вдруг один вопрос начал беспокоить его душу: "Тот, Кто почиет в этой могиле, не Мессия ли моего народа? За что Израиль распял Его? И что ныне с моим народом?.. Почему с тех пор обрушилось столько несчастий на него?.."

Вопросы за вопросами следуют перед ним точно молнии, которые осветили его сердце; и свет пришел. И вот на этом месте, юрист, еврей, неверующий стал христианином. Его сердце полностью убедилось, что Иисус, распятый своим народом, воскрес;

Он был Сыном Божиим и Царем Израиля. Р. покинул церковь Святой Гробницы "новым созданием".

Возвратившись в гостиницу, новый, обращенный в христианство, написал К.; <Я нашел ключ еврейского вопроса". Можно представить восторг и возбуждение, которые были вызваны этим известием в его родном городе. Журналы сообщили об этом, жители с нетерпением ждали возвращения своего посланца. Через две недели он прибыл и организовал собрание, куда пошли все, кто мог.

В присутствии наиболее уважаемых евреев города Р. изложил свои тезисы. Как Стефан в Деяниях (глава 7), оратор доказал своим слушателям, как Бог милосердно вел свой народ, посылая свидетелей, которые все, один за другим были отвергнуты этим народом. Он обрисовал всю историю еврейского народа до Иисуса Назарянина и закончил такими словами: "И этот Иисус есть Христос, обещанный нам Мессия. Вот разрешение еврейского вопроса".

За этими словами последовало ошеломление и возмущение слушателей. Меньше чем за две минуты зал опустел. Слушатели бежали с плачем и качая головами.

С этого момента Р. ежедневно возвещал Христа. Многие евреи приходили к нему; некоторые святотатствовали, другие оспаривали, но немало обратилось к Господу. Он регулярно устраивал у себя собрания, где читал две главы из Писания, одну из Старого и другую из Нового Завета.

В первой он показывал предсказания, во второй – действительность – Христос. У входа в дом была вывешена надпись по-русски и по-еврейски, слова Петра; "Итак твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли" (Деяния, глава 2,36).

Такова была обстановка, когда десница Бога меня привела в Бессарабию, Я был унижен и разбит. Вопрос о моих грехах, за которые у меня не было искупительной жертвы, терзал и не давал мне покоя.

Следуя предписаниям Талмуда, я читал ежедневно перед утренней и вечерней молитвами первые главы Левита, где речь идет о жертвах, и добавлял, следуя тем же предписаниям: "Повторение этих слов перед Тобой, о Боже, да будет сочтено, как если бы я себя принес Тебе в жертву!" Но у меня были сомнения насчет исполнения моей мольбы Богом.

Я желал от всего сердца исполнять заветы Бога, которые я считал правильными и справедливыми, но я был не способен. Я уже стал прислушиваться к искусителю и, как не находил покоя в Торе, я окунулся в изучение философских книг. Читал книги Спинозы и Канта, ходил в театр, что для верующего еврея достойно порицания. Естественно, моя душа, искавшая покоя и общения с Богом, находила еще меньше облегчения в этом, чем в религиозных упражнениях.

И вот я услышал о проповедях Р. насчет Бога язычников. Несмотря на мою сокрушенность, я почувствовал возмущение и долго не решался пойти и послушать его. Напротив, я написал редактору одного еврейского журнала в Санкт-Петербурге о том, что один юрист еврей устраивает собрания в К. для евреев и убеждает своих слушателей признать Бога христиан.

Журнал напечатал мое письмо и заметил, что, как профессор, я был на высоте, чтобы пойти и пристыдить этого человека, и что моя дискуссия с Р. будет напечатана. Согласившись с этим, я пошел утром в субботу, осенью 1884 года, в дом Р. В этот день он говорил об отшельнических городах, которые по старому союзу, Бог дал своему народу, где мог найти убежище тот, кто невольно пролил невинную кровь и таким образом избежать мстителя. Р. прочитал главу 35 книги Чисел и затем некоторые отрывки из Нового Завета.

Я был ошеломлен, что мой народ пролил кровь Праведника из семени Давида и, что этот Праведник воскликнул на кресте: "Отче! Прости им, ибо не знают, что делают." (Лука 23,34)

Вот почему, объяснил Р., Израиль, в настоящее время, в бегах от Мстителя Крови. Но куда он может бежать? Оратор доказал, что, согласно божественным пророчествам, единственное спасение для Израиля находится в муках и смерти Праведника безгрешного, как говорит Исаия: "Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира (примеч.: в смысле умиротворения) нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились." (Исаия 53,5)

"Этот Святой Израиль, продолжал Р., Которого Его народ отверг и убил, и с приходом Которого скипетр был отнят от Иуды, – не кто иной, как Иисус Христос, Сын Давида. Это о Нем пишется в Новом Завете:

"Кровь Иисуса Христа, Сына Божьего, очищает нас от всякого греха". Это Он, кровь Которого пролил Израиль, есть город убежища Израиля."

Эти слова проникли в мое сердце. Я услышал здесь – и как часто вздыхал я после этого открытия! – что прощение грехов возможно, а также возможен мир наших отцов с Богом, который в согласии с пророчеством, послал Спасителя, Иисуса из Вифлиема, города Давида, из дома Иуды. Я узнал, что Лев, из племени Иуды, – семя, обещанное женщине, и был Тот, Который умер на Голгофе и разбил голову змеи.

По окончании собрания я подошел к Р. и попросил книгу Нового Завета, которую он мне дал с радостью; затем я поспешил вернуться домой с моим сокровищем. Три дня и три ночи, с короткими перерывами, провел я над этой драгоценной книгой. Внимательно прочитал с начала и до конца. Сколько прояснения и света мне она принесла!

Вначале, естественно, я не полностью осмысливал читаемое. Но Евангелия, Деяния, и особенно Послание к евреям, разъяснили чудесный план Бога для спасения грешника. Я переживаю состояние падения человека, по натуре далекого от Бога и не имеющего никакой другой перспективы, как ждать суда и наказания. Я нашел подтверждение того, что я чувствовал годами и что меня угнетало до мук – знать, что человек виновен, пропащий и неспособный помочь себе. Но Бог мне также показал чудесное искупление, уготованное для грешника, вечное спасение, которое он в своей невыразимой любви дает ему; и я нашел мир через веру в Иисуса, Которого Бог представил как искупительную жертву (1 Рим.3,25). Неописуемая радость охватила мою душу. Более сотни мест в Старом Завете оставались для меня непонятными до сих пор и, вдруг, они прояснились. Я преклонился с признательностью перед Богом, ибо Он стал моим Богом и Отцом в Иисусе Христе.

Я добросовестно сообщил редактору журнала в Санкт-Петербурге о результатах моих встреч с Р... и, что с его помощью я нашел спасение и мир во Христе Иисусе. По понятным причинам мое письмо было обойдено молчанием. Я написал и моей матери, о которой я сразу же подумал, как только нашел Господа. Я знал, как она тоже страдала под тяжестью законов Талмуда, но и после избавления много стонала.

Она меня совсем не поняла; думала, что я потерял рассудок и просила, чтобы я взял отпуск и приехал домой. Я ей послал второе письмо с подробностями. Она мне ответила ужасными словами и заявила, что не хочет больше меня видеть, если я отрекусь от веры предков.

Последующие годы для меня были годами горьких страданий, в период которых я был подвержен многим испытаниям и искушениям.

Мысль, быть разлученным и отвергнутым матерью, которую я так нежно любил, разрывала мое сердце. Но голос Бога остался непобедимым, и наибольшее горе для меня было то, что я не мог разделить с матерью счастье – познать Господа.

Попытка сохранить драгоценный клад, как божественный дар, в секрете, известном только мне, вскоре меня задела. Я знал, что потеряю место профессора, как только официально признаю Христа. Мне приходилось порою ночью кричать: "Господи, Ты знаешь, я не искал Тебя, но Ты, Ты меня искал и нашел. Покажи же мне путь и поведи меня!" И Господь дал мне силу, чтобы держать мой свет под спудом. Это был, естественно, конец моей карьере в иудейском институте.

Господин Р. и другие друзья предложили мне евангелизировать евреев, в качестве оплачиваемого миссионера. Мне так хотелось работать для Господа среди моих братьев по плоти, но также мало было охоты работать в рамках предложенных условий. Пример апостола Павла предстал очень ясно передо мной и я объяснил друзьям мое желание усвоить профессию слесаря, прежде чем проповедовать Евангелие, чтобы делать это без жалованья. Это было весьма важно для работы среди евреев, так как они очень заинтересованы в поисках побуждения ко всякой работе.

Моя идея, приобрести еще одну профессию в двадцать пять лет, вызвала улыбку друзей, но это меня не смутило, ибо я чувствовал, что мой план угоден Богу.

Я покинул Россию и поселился в Германии в городе Б., где нашел верующего слесаря, который согласился взять меня в ученики. По своей милости Бог дал мне силы и способности, необходимые для моих новых задач.

Я был окрещен в Б., зная какую горечь это вызовет у моей матери, но я счел моим долгом известить об этом ее.

Пока обращенный еврей не окрещен, есть еще надежда у ближних, но, согласно иудейским обычаям, если он окрещен, нет более спасения для него до скончания веков. Так моя мать заклинала при моем отъезде в Германию, чтобы я не окрестился, что принудило бы ее проклясть меня. Она выразила надежду, что со мной этого не будет, из-за набожности моих родителей и предков.

Когда же я сообщил ей о моем крещении, то получил самое безжалостное письмо. Читая его, я рухнул возле стенки. Меня отнесли в мою комнату и там пролежал три дня точно раздавленный. Мать писала:

"Я получила новость о твоей смерти. Я разорвала мою одежду и положила пепел на голову. Время моего траура началось..."

Затем последовали все проклятия из книги Левитов, глава 26; Второзакония, глава 28, стих 61. Письмо кончалось словами: "И всякую болезнь и всякую язву, не написанную в книге закона сего, Господь наведет на тебя, доколе не будешь истреблен."

К этому удару прибавились мучительные разочарования. Я ничего не знал о христианстве в России, о религии преклонения перед иконами. Напротив, в Германии, со счастливыми надеждами, пошел я на поиски христиан. Увы! Я должен был испытать на практике справедливость слов Иисуса относительно тех, которые говорят: "Господи, Господи!", и не принадлежат в действительности Ему. Христиане, которых я встретил в Б., а позднее и в других местах, искали освящения плоти. Их наставления омрачили передо мной высокое призвание верующего во Христа, которое мне ясно показал Он посредством Своего Слова. Я пробовал освятить себя сам и снова стал под закон. Я старался улучшить мою старую натуру, которая, согласно Слову, – неисправима, и которую Бог, распял и осудил вместе с Христом на проклятом дереве (Галат. 2,20). Поскольку мне это не удалось, я был очень несчастлив. Я уподобился галатам и колоссянам, которых апостол в своих посланиях так строго отчитал. Я впал в некую смесь иудаизма и христианства. Словом, я потерял из виду Христа. Мой взор отклонился от Спасителя, воскресшего и восседавшего одесную Бога. Я занимался собой, этим жалким стариком, восклицающим: "Ибо знаю, что не живет во мне, то есть, в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу" (Рим. 7,18). Как и многие другие, я вспоминал Христа днем и ночью и умолял освятить и очистить мою греховную натуру. Как мог Он исполнить эту молитву? Его смерть на кресте меня уже полностью спасла и оправдала (Рим. 6,6-7). Благословенная уверенность, что Святой Дух обитает во мне, пошатнулась, а также несомненность пойти к Господу, как только Он меня позовет – все это истины, которые меня делали таким счастливым в России.

Я был так несчастлив, что уже не знал, иудей я или христианин. Во всяком случае, христианство, которое окружало меня, было немногим лучше иудаизма, из которого я ушел.

Ничего я не выгадал. Но Бог был милостив ко мне, и силой своего Духа, и с помощью Своего Слова, привел меня снова ко Христу. Он мне показал, что мое место и моя доля были во Христе и, что через Него я был уже свят и чист, способен быть в числе святых в ореоле, в качестве нового создания, член Христа, един с Ним навсегда так, что ничто не может меня отделить от Его любви.

С этого момента я был снова счастлив и мог с радостным сердцем взирать на Бога как на моего Отца.

Прошло около года, как я получил сокрушительное письмо моей матери. Я был мертв для нее. Я уже не надеялся получить вести от нее, но сам продолжал писать ей каждую неделю, хотя и опасался, что она мои письма не читает. Порою мне не хватало мужества молиться за ее обращение.

Но однажды, к моему большому удивлению, пришла карточка, где она писала: "Дорогое дитя, я была больна и нахожусь в тяжелом душевном состоянии. У меня к тебе две просьбы: прости меня и пришли мне другую книгу Нового Завета. Молись за меня. Твоя мать."

Как я был счастлив! В тот же день послал Новый Завет на еврейском языке, а также письмо, полное изъявления любви. Ответ не задержался. Не зная обстоятельств, в которых я находился, мать настоятельно просила навестить ее в России. Но как быть с расходами, связанными с поездкой? То, что зарабатывал летом, как слесарь, я употреблял зимой на оплату учебы в технической школе. Вдобавок, я считал себя морально обязанным помогать одному другу в Бессарабии, обращенному благодаря Новому Завету, который я ему дал; в результате он потерял свое место профессора и оказался вместе со своей семьей в нужде. Но Бог есть чудесный Бог. Едва успел отослать деньги моему другу, как получил письмо от одного христианина из Штутгардта. в котором он предложил приютить меня бесплатно у себя, во время моего стажа в технической школе. Это было большой помощью, которую я принял с признательностью от руки Бога, но это еще не давало возможности для поездки в Россию. Одна верующая дама, знавшая мое положение, предложила мне необходимую сумму денег. Я воспользовался рождественским отпуском и отправился в путь. По желанию матери, мы встретились не в моем родном городе, а в селении, в нескольких километрах от него.

Когда я приехал, моя мать уже два часа ожидала меня на вокзале. Она упала в мои объятия, воскликнув: "Дитя мое, дитя мое!" Мы поехали на санях в гостиницу, где она заказала две комнаты. Еле поговорили в течение нескольких минут о моей поездке и о других вещах, она глубоко вздохнула и сказала: "А теперь, дитя мое, поговорим о важной вещи. Ты видишь. я постарела. Что будет с моей душой, когда я умру?"

Я бы предпочел ответить письменно на этот вопрос, чем устно. Несколько минут молчал, не находя подходящих слов, наконец, я сказал: "Мама, я думаю, ты это знаешь."

Она печально посмотрела на меня и сказала: "Но ты знаешь, как часто я поносила имя Иисуса, и тебя тоже, я тебя прокляла и всячески сопротивлялась. Может ли Он меня простить?" Я утешил ее, говоря, что ее раскаяние на этот счет, без сомнения, – дело Святого Духа и доказательство проявляемой милости. Эти слова ее сразу успокоили и, казалось, освежили омертвевшее сердце. Затем мы долго беседовали. Когда я отходил от сюжета, мать возвращалась к нему и задавала новые вопросы о Спасении Богом.

На другой день, рано утром, пришла она в мою комнату и вернулась к вчерашней теме, вдруг воскликнув: "Да почему я все еще сомневалась? Тот же Бог, Который оповестил о суде над виновными, создал также условия для избавления от этого суда. Он предлагает грешнику полное и безвозмездное спасение посредством Своего Сына, Иисуса Христа, Который страдал и умер вместо виновных. Это так же верно и для меня. Да, я верю!"

Я был на вершине счастья. Мне хотелось излить свои чувства благодарности и я стал на колени. Мать последовала моему примеру и, к моему удивлению, первая стала молиться: "Господи Иисусе, благодарю Тебя за избавление и за веру, которую Ты мне дал. Ты знаешь, она еще слабая. Умножь и укрепи ее, прошу Тебя."

После того, как и я помолился и поблагодарил Господа за Его милосердие, мы вместе прочитали отрывок из Его драгоценного Слова. По желанию матери, читали главу из Деяний относительно речи и мученичества Стефана.

"Ах!– сказала она затем, – какое несчастье, что наш народ так ослеплен и полон ненависти против Христа! Как счастливы верующие! Я бы хотела подобной смерти, как смерть Стефана. Я сожалею, что мы не встретились в М" в родном городе. Если бы нас побили камнями, они бы только убили наше тело. Мы бы тоже были в небесной выси и могли сказать:

"Господи Иисусе, прими наш дух."

Святой Дух снял пелену с ее глаз и ее сердце бурлило восхвалениями и признательностью перед Богом и Отцом нашего Господа Иисуса Христа, ставшим и ее Отцом.

Меня интересовало выслушать мою мать о периоде, последовавшем после объявления моего крещения. По иудейскому обычаю, она погрузилась в траур по причине моей смерти. Перед окончанием времени траура пришло мое письмо вместе с Новым Заветом. Книга была брошена в пламя, как и предшествующие. Письмо же осталось запечатанным. Через несколько часов моей матери захотелось посмотреть на письмо. Она открыла, прочитала несколько строк и отложила. После длительной внутренней борьбы она все же прочитала до конца, чтобы отвергнуть с отвращением. На следующий день ее беспокоил вопрос: "Не Мессия ли Иисус?" Она ужаснулась от этой преступной мысли и,в знак раскаяния,постилась.

Но беспрерывно в ее сердце подымалось сомнение. Эта внутренняя борьба продолжалась месяцами и каждое мое письмо усиливало ее растерянность; к тому же, продолжающаяся болезнь – все это приводило к поиску спасения и мира, и тогда она мне послала карточку с просьбой о присылке Нового Завета. После такой борьбы радость моей дорогой матери была великой.

Час расставания настал быстро, но уверенность в том, что наше единство во Христе нерасторжимо, смягчило боль расставания. Как эфиопский эконом прошлого, моя мать продолжала свой путь с радостью. Вскоре я получил новость о ее благополучном возвращении. В заголовке ее письма были слова Марии: "Величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем" (Лука 1, 46-47).

Вера матери была подвержена суровым испытаниям. Она серьезно заболела. Моя сестра, которая пришла ухаживать за ней, узнала из моих писем о происшедшей перемене в ней. Сестра вышла из себя;

она выбросила Новый Завет в огонь и перехватывала в течение трех месяцев, пока длилась болезнь, мои письма, адресованные матери. Но Господь верен. Благодаря Его силе, которая проявляется в слабости, моя мать осталась на верном пути.

В это время в Штутгарте я беспокоился. Почему мать не пишет? Сумел враг отторгнуть ее от Господа? Или ее обижают иудеи? Я решил послать открытку с замечанием, что если не получу ответа, то обращусь к городскому голове, чтобы узнать новости. На сей раз получил карточку от сестры, написанную по-еврейски, в которой наряду со множеством ругательств, она меня обвиняла, что я привел мать на край могилы.

Я не должен был больше писать; мои письма не будут передаваться матери. Как бы они ни были печальными эти новости, но они принесли, по меньшей мере, утешение, так как я узнал, что мать жива и держится своей веры. Я написал сестре, умоляя ее сообщать мне новости и передавать мои письма матери, но без всякого результата.

Однажды я получил письмо от одной дамы еврейки из М., которая навестила мать и была готова быть посредницей в передаче наших писем. Эта дама была искренней. Втайне она имела те же убеждения, что и моя мать; и она исполнила в точности свое обещание. Вдруг, она мне пишет в сильном возбуждении, что у матери под подушкой нашли адресованное мне длинное письмо, которое прочитали и сообщили раввину, который пришел, несмотря на большую слабость матери, чтобы торжественно исключить ее из синагоги. Позднее я познакомился с этой дамой. Она верит в Господа Иисуса, как она в слезах мне сказала, но не имеет мужества объявить официально.

Увы! В России много таких душ среди набожных евреев. Может быть тысячи. Вопреки всякому ожиданию и к моей великой радости моя мать выздоровела. Сестра вернулась к своим, и мать снова могла мне писать.

После отъезда моей сестры, к матери пришла одна дама, которая жила в том же доме, чтобы узнать причину имевшей место суеты у матери. Мать рассказала то, что Бог сделал для нее и как она нашла избавление, спасение и вечную жизнь через веру в Господа Иисуса. Это были странные слова для католички, которая не имела никакой уверенности спасения и мира с Богом. Она внимательно выслушала то, что мать ей рассказала и прочитала из Писания, и Бог не позволил, чтобы Его Слово вернулось к Нему без эффекта. Он подарил алчущей душе спасение и мир во Христе. Эти две дамы потом проводили совместно ежедневно благословенные часы.

Да сохранит Господь в милости мою старушку-мать как и всех находящихся под игом, кто ищет Его помощи! Как счастливы те, кто в это время Божественной милости признают Иисуса как Сына Божия и как их Спасителя! Да! "Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному... И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный... и, верующий в Него не постыдится." (1 Пет. 2,4-6).

Иоанн Самуил Синяк-Верней,
Инженер

Умер 6.1.1941 года в Лозанне (Швейцария)

Старый Симон

Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся.

Матфея 5,3-4

Бог открывает Себя простому сердцу, ищущему Его, каким бы неосвященным оно ни было. Вот небольшой рассказ, совершенно подлинный, который еще раз это подтверждает.

Один английский священник довольно озабоченно сказал сестре-прислужнице в церкви:

– Меня беспокоит то, что каждый день, в полдень, вот уже несколько недель в церковь приходит какойто нищий старик в рваных одеждах – я вижу его в окно моего дома – и идет к хорам; он останавливается там лишь на несколько минут, и это кажется мне странным, ведь в церкви много ценных вещей. Мне бы хотелось, чтобы вы расспросили его.

Несколько следующих дней прислужница наблюдала за поведением нищего, который в полдень на краткое время входил в церковь, затем неспеша покидал ее. Наконец прислужница с ним заговорила.

– Скажите, друг мой, что заставляет вас каждый день приходить в церковь?

– Я прихожу молиться, – спокойно отвечал старик.

– Вот как! Но вы остаетесь здесь не слишком долго. Вы только подходите к алтарю и сразу уходите. Что это значит?

– Да, это так, – ответил старик, – но видите ли, я не умею долго молиться, однако я прихожу сюда каждый день и говорю лишь: "Иисус, это Симон!" Затем я жду одну минуту и возвращаюсь. Это короткая молитва, но я верю, я чувствую, что Он меня слышит.

Господь сохранит его, и сбережет ему жизнь; блажен будет он на земле. Псалом 40,3

Немного времени спустя старый Симон был сбит телегой. Его поместили в больницу, где он должен был находиться, пока не заживет сломанная нога.

Палата, в которой лежал Симон, давно уже доставляла дежурным нянечкам много хлопот. Одни больные были всегда раздражены, другие с утра до вечера ворчали. Все попытки улучшить их настроение ни к чему не привели.

Однако прошло совсем немного времени, как все изменилось. Вздохи стали менее горькими, затем и вовсе уступили место умиротворению.

Услышав однажды взрыв смеха, нянечка спросила: "Кто вас развеселил? Вы теперь в таком хорошем настроении. Где ваши жалобы и стоны, которые меня так утомляли?"

– О, все это старый Симон, – отвечал один из больных, – он всегда счастлив и никогда ни на что не жалуется. Однако мы знаем, что он сильно страдает, и нам становится стыдно.

Нянечка повернулась к койке Симона.

– Вы сделали доброе дело, – сказала она ему. – Вы всех заставили завидовать вам; говорят, вы всегда счастливы.

– Все это благодаря моему посетителю, – ответил старый Симон. – Это он день за днем делает меня счастливым.

– Ваш посетитель? – удивилась нянечка. – Что-то я никого не видела. Когда же он приходит?

– Каждый день в полдень, – воодушевленно ответил Симон. – Он опускается у моей постели – я вижу его – и говорит мне: "Симон, это Иисус".

Не бойся, ибо Я – с тобою; не смущайся, ибо Я – Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей. Исаия 41,10.

Маленькие домостроители

Строительство дома
Здание, которое строите вы
Хорошие и плохие камни
Как Вася победил искушение
Честный Авраам
Говори правду
Честный кузнец
Маленькие помощники
О фонарике
Будьте аккуратными
Самолюбие, жадность
Любовь
Прощение
Терпение паука
Мал, но силен
Любовь к родителям
Кем ты будешь?
Милосердные самаряне
Леночкин сон
Бог есть любовь
Мальчик и комар
Будь верен во всем
Лучший напиток
Не обижай птичек
Перемени свое имя
Любить от всей души
Десять копеек
Помощница
Побеждай зло добром
Лучший перевод Библии
Стойкость
Дедушкин совет
Хвастовство
Цветок
Молчаливая проповедь
Кролик
"Сейчас, мама!"
Дорогой подарок
Где любовь, там Бог
Охрана Божия
Бог видит все
Доброе слово
Кто имеет уши

Строительство дома

Однажды я заметил рабочих, которые расчищали поле, другие измеряли его. Очевидно, что-то хотели строить на этом месте. На следующий день я увидел, что вместо площадки вырыта большая и глубокая яма. Вы спросите, но для чего же нужна яма, если здесь будет строиться дом?

Я скажу вам, для чего. Строители хотели сделать твердое основание, на котором бы прочно стояло здание. Если бы они строили маленький домик, им не нужно было бы такое крепкое основание, но для большого дома нужен твердый, прочный фундамент.

Теперь вы должны запомнить, что основание – это самое начало строительства. Привезли много камней, и рабочие начали делать основание. Камни брали не подряд, а самые подходящие, – другие отбрасывали в сторону.

Они работали очень внимательно, ибо если бы они положили хотя бы один плохой камень, весь дом мог бы развалиться. Камни закрепили раствором из песка и цемента. Когда все высохло, казалось, что фундамент сделан из одного монолитного камня.

Спустя несколько дней стали возводить стены. Рабочие и на этот раз внимательно осматривали каждый кирпич и аккуратно клали его друг на друга:

ведь малейшая небрежность, и стена могла получиться неровная.

Работали также и плотники, строгая и измеряя по нескольку раз доски.

Потом пришли слесари, проложили трубы, по которым пошла вода. Затем электротехники провели электричество. Но здание считалось еще не оконченным, так как маляры еще не сделали своей работы.

Как интересно было наблюдать, когда маляры смешали свои краски, проверили их и потом осторожно начали красить. За всеми работами внимательно наблюдал мужчина с блокнотом.

Когда здание было окончено, оно выглядело прекрасно. Я был уверен, что это здание будет стоять много лет, потому что я сам видел, каким прочным делали его основание.

Но я вспоминаю другое здание, мимо которого мне часто приходилось ходить. Это совершенно перекосившийся дом, и я каждый раз думаю, что он вот-вот упадет.

Не знаю, угадаете ли вы, что сделало его таким? Я внимательно осмотрел дом и убедился, что он стоял на плохом основании, поэтому одна сторона его сильно скосилась. И я уверен, что в один день или он сам развалится, или его снесут. Те, кто строили этот дом, были определенно невнимательны и небрежны.

Мы с вами поговорили об обыкновенном строительстве, а теперь поговорим о другом здании, строителями которого являемся мы сами.

Здание, которое строите вы

Вы скажете, да мы ведь еще не знаем даже, как обращаться с инструментами, какое же здание мы можем строить?

Хорошо, послушайте теперь очень внимательно. Дом, который мы строим, называется характер. Вам нужно понять это очень важное слово. Если мы встречаемся с хорошим человеком, мы говорим – у него хороший характер. Наш характер проявляется в жизни.

Вот это здание мы начинаем строить еще в раннем детстве и строим его до седины. Запомните, что самая главная часть здания закладывается в детстве, – это фундамент вашего характера. Вы строите его сейчас.

Однажды на улице я видел очень грязного человека. Он говорил плохие слова и качался из стороны в сторону. Вскоре он свалился под забором. Он был пьян.

Вам тоже приходилось видеть пьяных, не так ли?

И знаете, о чем я подумал, глядя на того человека? Он напомнил мне то развалившееся здание, о каком я говорил вам. У этого человека основание было таким же плохим, и поэтому он был плохим человеком.

Расскажу о другом человеке, которого я знаю. Его все с уважением зовут Яков Петрович, ему 80 лет;

белоснежные волосы и приветливое лицо делают его очень приятным. Он всегда думает о том, как бы помочь другим, со всеми приветлив. Вот этот человек напоминает мне то стройное большое здание, у которого было хорошее основание. Он построил хороший характер.

И если бы теперь кто-либо спросил вас, на кого вы хотите быть похожими, я уверен, что вы ответили бы – на Якова Петровича. Да, вы хотели бы иметь хороший характер. Безусловно, и тот пьяница хотел бы иметь хороший характер, но в детстве в его основание положили плохие камни.

Помните ли вы, какая часть дома строится прежде всего? Ну, конечно, основание! Вот теперь вы закладываете основание своему зданию. Легко исправить и переделать свое основание, пока вы еще дети, но, о, как трудно это сделать, когда вы будете уже взрослыми. Если в саду кривое деревце, его можно исправить, пока оно еще молодое. Но вы никогда не выправите его, когда оно вырастет.

В свое основание вы должны класть только хорошие камни и непременно отбрасывать плохие. Запомним, какие камни мы должны класть – это послушание, правда, честность, любовь, чистота, терпение, добрые дела, отзывчивость, внимательность. Есть еще много-много хороших камней, которые вы заложите в свое основание. Будьте только очень внимательны, чтобы плохие камни не попали в ваше здание, иначе оно развалится.

Библия нам рассказывает о двух строителях, которые построили себе дома. Первый построил на прочном основании. Дули ветры, шли дожди, но дом стоял, потому что его основание – скала.

Второй решил свой дом построить на песке; подули ветры, пошли дожди, и что случилось с его домом, как вы думаете? Он, конечно, развалился, потому что основание его было непрочно. Я думаю, дорогие дети, что вы будете поступать так, как первый строитель, правда?

Хорошие и плохие камни

Вчера в нашем доме случилось большое несчастье. Мы живем недалеко от озера. Вы, конечно, знаете, что дети любят кататься зимой на льду. И вот мальчик решил пойти утром на озеро кататься, но мама не разрешила, потому что лед тонкий и он может утонуть. Наши мамы всегда больше знают, чем мы, и то, что они говорят – это так. Но этот мальчик думал, как думают многие другие мальчики и девочки; он думал, что мама не знает, тонкий или толстый лед, и что он сходит на озеро, и она об этом не узнает. Вскоре мама ушла, оставив его дома. Шли мальчики мимо и звали его на озеро. Непослушный мальчик даже не задумывался – и отправился с ними.

Мальчикам было очень весело, они, насвистывая, катались по льду, но это продолжалось недолго: мальчик провалился и оказался в холодной воде. Он пробовал выбраться, но руки его окоченели, скользили по льду, и он снова погружался в холодную воду. Мальчики боялись подойти к нему, т.к. лед ломался. Некоторые побежали звать на помощь, но у бедного мальчика не хватало сил держаться.

Он кричал: "О, почему я не послушал свою маму!" Пока прибежали на помощь, мальчика не было уже – он утонул... Спустя несколько дней его нашли. Бедняжка!

Другой мальчик из нашего дома рассказывал мне, что в тот же день мальчики звали его на озеро, но его родители сказали ему, чтобы он даже не подходил к озеру, т.к. вода еще не замерзла. И он ответил им, что хочет быть послушным и не пойдет. Теперь же он видел плоды непослушания.

Вы видите, что этот мальчик заложил хороший камень – послушание, а первый мальчик – плохой камень: непослушание, потому и погиб.

Как Вася победил искушение

Жил маленький мальчик Вася. По дороге в школу он проходил мимо ларька, где продавались фрукты. Часто он останавливался и долго смотрел и вкушал приятный аромат красных яблок, апельсин, груш; там был и виноград, и персики, а Васе так хотелось всего этого! Его родители были бедными и не могли Васе купить фрукты. Они много работали, чтобы одеть своих детей и дать им все необходимое.

Они были верующие и учили своих детей быть честными, никогда не брать чужого.

Однажды, когда Вася проходил мимо ларька, он увидел у дороги ящик с яблоками. Никого не было рядом, и если бы он захотел, он мог бы взять любое яблоко. О, как он смотрел на яблоко и как слюнки текли у него. Он постоял около ящика, и какой-то голос как бы говорил ему: "Вася, почему же ты не берешь, хотя бы одно яблоко? Никто ведь не смотрит, и твои папа и мама никогда не узнают об этом. А яблоки такие спелые и сочные. Смело бери, Вася!"

Другой голос говорил, что нехорошо брать чужое. Так первый и второй голоса сменяли один другого, и вот Васина маленькая ручка уже была в ящике – он взял большое яблоко.

Вася быстро пошел. Но чувствовал себя плохо. Ему казалось, что все на него смотрят, а в горле чтото застряло, и он понял, что не сможет проглотить ни кусочка. Тогда голос совести снова заговорил с ним:

Вася, ведь ты всегда был честным мальчиком, ты никогда не брал чужое, вспомни, что говорили тебе родители. Ты должен положить яблоко обратно.

Вася повернул назад. Он подошел к ящику, бросил туда яблоко и быстро побежал, словно за ним кто-то гнался. Он хотел убежать от искушения, убежать побыстрее. Он пришел домой и рассказал маме о случившемся. Мама не ругала его, о нет! Она сказала, что очень рада, что у нее такой сын. Они вместе помолились и поблагодарили Бога, что он дал силы Васе победить искушение.

Потом мама дала ему немного денег, чтобы он купил себе самое большое яблоко. На следующий день, идя в школу, он купил себе яблоко. Оно было очень вкусное. Вася был очень рад и всегда, когда проходил мимо ларька, вспоминал, как он победил искушение. Он заложил в основание очень хороший камень.

Честный Авраам

Расскажу вам про мальчика, которого звали Авраам. Когда он был маленьким, он жил с родителями в лесу, в маленькой избушке с крошечными окнами. У него не было ни бумаги, ни карандашей, и он долго не имел возможности посещать школу. Дома он научился читать, вместо доски у него была деревянная лопата, а вместо мела кусочек угля. Как бы вам понравилась такая жизнь?

Когда Авраам вырос, он нашел работу в магазине;

получал он немного, но работал прилежно, никого не обманывал, всех покупателей обслуживал очень вежливо и внимательно.

Он был и кассиром. Однажды вечером, подсчитывая деньги, он нашел лишние деньги. Он долго думал, как это могло получиться, и, наконец, он вспомнил, что, наверное, недодал сдачи одной бедной бабушке, приходившей в магазин сегодня.

Как вы думаете, что он решил делать?

Он быстро закрыл магазин, оделся и отправился к бабушке. Была холодная погода, дул сильный ветер. Когда он рассказал ей все, оказалось, что деньги действительно принадлежали ей. Она сердечно поблагодарила Авраама и сказала, что, если он впредь будет таким честным, то он станет великим человеком. Усталый, он пришел домой, но на душе было легко и приятно. Вскоре об этом случае узнали другие и прозвали его "честным Авраамом".

И я думаю, что уже никто не сомневался в том, что он может кого-то обмануть или обвесить.

Впоследствии Авраам Линкольн стал президентом Америки, и все с любовью вспоминали его.

Он заложил в свое основание много хороших камней. Если когда-нибудь в вашей жизни встретится искушение, то вспоминайте "честного Авраама".

Говори правду

Я вспоминаю мальчика, который закладывал в свое основание камни, которые назывались Правда. Однажды отец купил ему новый топор. Вернувшись с работы, он увидел, что маленькое вишневое дерево в саду было срублено. Отец позвал мальчика. Мальчик ни на кого не сваливал вину, он сказал: "Да, папа, это я срубил своим топориком".

Я знаю маленькую девочку, которая обвиняла других. Она залезла в грязь и испачкала свои новые ботинки. А когда пришла домой, то со слезами жаловалась, что какой-то мальчик толкнул ее в грязь. Она выдумала это, чтобы оправдаться перед мамой.

Как-то вечером к нам зашла погостить одна девочка. Ее мама сказала, чтобы она была осторожна и не порвала свое новое платье. Она, конечно, обещала, но скоро забыла свое обещание. Девочки и мальчики побежали в коридор и начали кататься на перилах. Ей тоже захотелось покататься. Она решила спуститься хотя бы раз. Но, о ужас, не успела она спуститься с одной лестницы, как заметила, что клочок платья зацепился и остался висеть на периле.

Она стала думать, как лучше поступить. Вначале она решила идти домой и все рассказать маме. Потом она догадалась, что можно еще быстрее, – она пошла к телефону, позвонила маме и рассказала все, как было: что она была непослушна и поэтому порвала платье. Конечно, мама опечалилась, что дочка порвала платье, но все же она была довольна, что ее дочка сказала ей всю правду.

Мой папа всегда рассказывал мне историю об одном мальчике, который пас овец. В лесу рубили дрова, и он решил подшутить над дровосеками. Он закричал: "Волки! Волки!" Дровосеки подумали, что волки напали на него. Они схватили топоры и побежали к нему. Когда дровосеки прибежали, они увидели, что овцы мирно пасутся, а мальчик смеялся, как ему удалось обмануть дровосеков.

Так повторялось раза два-три. Спустя несколько дней на стадо действительно напали волки, мальчик в ужасе кричал, но дровосеки спокойно продолжали свою работу – они не верили ему. Волки унесли несколько овец. Это было хорошим уроком для пастуха. Неправду можно не только говорить, но и делать. Знали ли вы об этом?

Одна девочка мыла посуду и разбила самую красивую чашку, она раскололась как раз пополам. Она сложила обе части и поставила чашку на полку. Утром, когда мама взялась за чашку, та развалилась на две части. В этом случае девочка обманула не словами, а делами.

Никогда не говорите и не делайте неправду. Иногда бывает очень трудно сказать правду. Но когда вы, дети, преодолеете себя, вы увидите, как приятно будет вам и вашим родителям и как будут вас все любить за это, если вы будете говорить только правду. Но самое главное – вы заложите хорошие камни в свое основание, камни, которые называются Правда.

Честный кузнец

Есть такие девочки и мальчики и даже взрослые люди, которым нельзя довериться. Если мы поручили им что-нибудь сделать, то нужно все время смотреть и проверить, как это сделано.

Если мы не будем верны в малом, то и в большом будем такими же. Такие дети никогда не будут иметь успех в своей жизни.

Однажды, уезжая, отец сказал сыну, чтобы он накормил и напоил лошадей. Мальчик встал, хорошо поел и пошел играть, а про лошадей совсем забыл. Когда вернулся отец, сын вспомнил о своем задании, но обманул отца и сказал, что лошади накормлены. Отец, конечно, увидел, что лошади целый день стояли голодные. Тогда он сказал: "Сын мой, зачем ты обманул меня? Как я должен теперь наказать тебя?"

Мальчик опустил голову и, молчал. Он осознал, что поступил плохо. Отец сказал, что он должен ложиться спать без ужина, чтобы лучше понять, как чувствовали себя бедные лошади без еды.

Мальчик весь день бегал и был голоден, но он передумал все и запомнил этот случай на всю жизнь.

Иногда мы с кем-то договариваемся встретиться в определенном месте и в определенные часы. Он опаздывает на час, два. Он не выполнил обещания, Это очень плохо и неуважительно.

Но мы с вами хотели поговорить про старого честного кузнеца. Недавно я слышал об этом случае и думаю, что вам, дети, понравится этот рассказ и вы его хорошо запомните.

В одном небольшом городе жил один очень честный человек. В городе все знали его, как верного и аккуратного. Каждый знал, то, что сделает старый кузнец, будет сделано очень хорошо. "Почему ты так стараешься, ведь ты делаешь простую цепь?" – спросил кто-то, наблюдая за его работой. Кузнец ответил: "Да, я делаю простую цепь, но если я плохо сделаю хоть одно звено, вся цепь придет в негодность".

У этого кузнеца был сын, который знал: то, что сделал его отец, – прочно. Однажды его сын был в море на большом пароходе, поднялась страшная буря, и все боялись, что их корабль может погибнуть. Капитан сказал матросам бросить якорь, чтобы удержать пароход. Якорь был прикреплен к пароходу громадной железной цепью.

Матросы бросили якорь, и он достиг дна. Но ветер и буря бушевали, и цепь порвалась сразу же, как бумажная веревка.

"Бросайте второй якорь!" – кричал капитан. Матросы выполнили приказание, но цепь снова порвалась, как только якорь достиг дна. Остался еще один, последний якорь, и они начали погружать его в воду.

Когда сын кузнеца увидел цепь, она показалась ему знакомой. Посмотрев поближе, он увидел на цепи инициалы своего отца. Он поспешил к капитану и сказал: "Капитан, третий якорь брошен, но эта цепь выдержит: ее делал мой отец". И действительно, цепь выдержала.

Буря прекратилась, и корабль был спасен, А что было бы, если бы кузнец плохо выполнил свою работу? Погибли бы много жизней.

Что было бы, если бы мы не были верны в своих обязанностях во всем, что мы делаем?

Маленькие помощники

Дети, иногда вам кажется, что вы еще слишком малы, чтобы помочь в чем-либо, но вы уже и теперь можете сделать многое. Знаете, как?

Я знаю одного мальчика, который каждый день ходил за хлебом. Это была помощь для мамы. А другой приносил воду. Он не мог принести полное ведро воды, а носил маленькими ведрами и выливал в большое, пока оно не наполнится.

Многие девочки всегда моют посуду и заботятся о своих маленьких братьях и сестричках. И это большая помощь родителям. Но мне не хочется даже говорить о тех, которые ничего не хотят делать.

Я слышал о мальчиках, которые решили доставить радость одной бедной женщине. Они попросили у своих родителей денег, чтобы купить ей дрова. Они пошли на склад и попросили вечером привезти дрова по адресу. Кто-то пригласил ее к себе, чтобы, пока ее нет дома, выгрузить дрова и сделать ей сюрприз. Как только дрова привезли, все мальчики собрались и аккуратно сложили их в сарае. О, как она удивилась и обрадовалась, когда на следующее утро вошла в сарай и увидела сложенные дрова. Мальчики тоже были рады.

Есть очень много возможностей помочь людям. Я не могу вам точно указать каждый случай, но думаю, вы сейчас подумаете сами о себе – как и где вы можете помочь.

Это для вашего дома будет хороший камень, и от этого он у вас будет крепкий и красивый.

Ваши добрые дела обрадуют и осчастливят многих опечаленных. Давайте с этого момента подумаем о том, как бы помочь другим людям.

О фонарике

А теперь давайте поговорим о камне, который называется Радость. Очень часто бывает так: когда попросишь кого-то маленького что-нибудь сделать, он надувает губы и кажется очень несчастным. Вова чувствует себя прекрасно, но вот мама говорит ему: "Вова, принеси дрова", – у него губы сразу надуваются, уголки губ опускаются вниз, он очень некрасивый в этот момент. Если вы думаете, что красивы, когда у вас опущены уголки губ, то посмотрите в зеркало.

Мальчики и девочки мне напоминают батарейки, которые находятся внутри фонариков. Вы, конечно, знаете, что фонарик служит для того, чтобы светить. Предположим, у вас прекрасный новый фонарик, он блестит и очень красив, но вы нажимаете кнопку, а он не светит.

Какая вам польза от такого фонарика? Что-то не в порядке с батарейкой. Вставим новую, нажмем кнопку – и фонарик засветится.

Иногда мы видим мальчика, хорошо одетого, ботинки начищены, волосы расчесаны, лицо чистое, словом, снаружи он очень приятный. И мы думаем:

"Какой чудесный мальчик!" Но затем мы нажимаем кнопку: "Саша, сходи за хлебом". Но мы не получаем радостного ответа: уголки губ опускаются вниз, и вся его прелесть исчезает.

Что случилось с "батарейкой" мальчика? Что-то не в порядке. Может, нужно вставить новую...

Если ваша батарейка начинает портиться, то вы подумайте о том, что вы родились в этот мир, чтобы ярко светить и быть всегда радостными. Тогда поднимите вверх уголки ваших губ и просите Иисуса, чтобы Он помог лучше светить. Тогда вокруг вас будет всегда светло и приятно.

Не забудьте положить в свое основание камень, который называется РАДОСТЬ.

Будьте аккуратными

Обычно девочки больше следят за собой, чем мальчики. Я встречал таких мальчиков, которые грязные и растрепанные ходили в школу и в собрание. А кое-кто не желает даже умываться, не говоря уже о том, чтобы мыть шею и уши.

А есть такие, кто бросает вещи куда попало, придя из школы. А потом не могут найти и говорят: "Мама, где моя шапка? Мама, где мои книжки? Я не могу найти ботинок!"

А у вас так не бывает? Если нет – хорошо.

Подумайте об этом камне, который называется АККУРАТНОСТЬ. Может быть, некоторым он кажется незначительным, но если вы его не заложите в свое основание, будете очень жалеть, но будет поздно.

Самолюбие, жадность

Был ли у вас когда-нибудь самолюбивый друг? Если да, то я думаю, что вы больше не хотели бы иметь такого друга! Самолюбие – это очень плохой камень, и вы должны быть внимательны, чтобы он не попал в ваше сердце.

Я читал в одной старой книге о самолюбивой собаке. Может, вы слышали о ней, но я все же расскажу. Собака улеглась в яслях в хлеву на мягком сене, и ей там очень понравилось. В обед, когда после работы пришли усталые лошади, чтобы поесть и отдохнуть, то собака лаяла на них и даже бросалась. Собака не ела сена, но она не давала и лошадям. Она хотела спать на нем, а какое ей дело до того, что лошади голодные?

Я знаю детей, у которых есть игрушки, с которыми они не играют, но если кто-то другой захочет с ними поиграть, они отнимают. Не жадность ли это?

Еще расскажу о другой собаке, которая нашла в городе кусок мяса и хотела съесть его в одиночестве. Поэтому эта собака поспешила домой, чтобы другие собаки не увидели ее. По дороге она должна была перейти речку по мостику. Когда она посмотрела в воду, то увидела другую собаку с куском мяса. Это была не другая собака, а ее собственное отражение в воде. Собака захотела отнять этот кусок, чтобы иметь на обед два. И она прыгнула в воду прямо на вторую собаку. Она потеряла свой кусок и осталась ни с чем.

Конечно, вы знаете, что самолюбие, жадность – это очень плохое качество. И когда у вас есть что-то хорошее, поделитесь со своими братьями и сестрами или друзьями. Если вас угощают, то не берите самое красивое и большое.

Я верю, что никто из вас не хочет быть самолюбивым, жадным. Если дети закладывают в свое сердце, в свое основание камень самолюбия, то принесут много печали себе и окружающим, когда вырастут.

Любовь

Дети, хорошо запомните все те хорошие камни, о которых мы говорили, и выбросьте все плохие, тогда ваше здание будет красивым и прочным. Но есть еще один камень, который мы не должны забывать. Это – ЛЮБОВЬ. Вы часто слышите это слово и знаете, что оно означает. Все вы любите своих маму и папу, братьев и сестер и еще многих других. Но ваши родители любят вас больше всего на свете. Христос тоже любит вас... Он пришел на землю, чтобы жить здесь и умереть на кресте, чтобы мы однажды могли наследовать жизнь вечную, если только наше здание будет красивым и прочным. Если мы кого-то любим, мы будем делать для него все. Если мы любим своих родителей, мы с удовольствием будем делать все, о чем они нас попросят. Ваши родители готовы умереть за вас, если будет нужно, потому что они любят вас.

Однажды горел дом. Собрались люди, но никто не осмелился подойти к дому из-за сильного пламени. Вдруг с криком прибежала женщина, которая увидела горящий свой дом, где был ее ребенок. Не раздумывая, она бросилась в огонь и вскоре вынесла ребенка, хотя сама обгорела. Это любовь заставила ее броситься в огонь.

Послушание родителям – это лучшее доказательство вашей любви к ним, но вы должны быть и ласковы. Попробуйте крепко обнять папу и маму, сказать им от чистого сердца, что вы любите их. Это для них самое дорогое, что вы можете дать. И они будут счастливы.

Я верю, что все дети хотят быть хорошими и честными. И если вы теперь будете внимательно наблюдать за своим основанием и далеко выбрасывать все плохие камни, то вы будете благословением для многих. Иисус обещал нам жизнь вечную, так будем же стремиться к ней!

Прощение

Маленький Вася каждый вечер перед сном просил у мамы прощение за все нехорошее, что сделал днем. Однажды мама сильно заболела, и мальчику не разрешили заходить в ее комнату. "Почему ты так плачешь?" – спросила его бабушка. "Я сегодня сделал много плохого, и теперь я не могу быть у мамы и просить у нее прощения. Но вот, бабушка, смотри, я все написал на этой доске мелом, понеси, пожалуйста, ее маме, пусть она сотрет все то, что она может простить. Иначе я не могу ложиться спать".

Бабушка взяла доску и вошла в комнату больной. Спустя некоторое время она вышла и отдала мальчику чистую доску. Мальчик был очень рад и теперь спокойно пошел спать.

Так же и Христос сотрет все наши грехи и преступления, если только мы будем так же чистосердечны и доверчивы Ему, как Вася своей маме.

Терпение паука

Восьмилетняя Танечка была очень трудолюбивой девочкой. Всегда она что-то делала. А работа ведь всегда найдется: то нужно было маме по хозяйству помочь, то полить цветы, то сбегать в магазин. Нужно было учиться шить и вязать. Но только не хватало у нее терпения. Однажды Танечка сидела в саду и шила своей кукле Кате новое платье. Она уже третий раз принималась за шитье, и все оно не ладилось: то уколола палец, то нитка рвалась, стежки получились неровные и некрасивые; наконец, нитки так запутались, что нужно было много терпения, чтобы распутать, а его у Тани не было. На глаза навернулись слезы, она была сердита и на куклу, и на иголку, и на платье. Танечка сердито смотрела на маленькую яблоньку перед ней. Она заметила на яблоньке паутину между двумя ветками, и сам ткач – маленький паучок усердно работал.

Но вот у него случилось несчастье – подул ветерок, и от его работы остались лишь лохмотья. Испуганный паучок сидел и смотрел, как ветер рвет его прекрасное изделие. Вскоре ветер утих, листики перестали дрожать. И Таня увидела, что паучок снова тянет серебряную нить в своем порванном ветром узоре. Движения были необыкновенно быстрые, ножки мелькали, и чудный узор все пополнялся и пополнялся. Первая неудача нисколько не огорчила его.

Таня внимательно смотрела на паука, потом встала, разыскала заброшенное шитье и снова взялась за работу. Терпеливо она распустила нитки, и ей стало радостно, и она с удовольствием продолжала работу. Трудно сказать, кто из этих двоих работал усерднее, но спустя некоторое время, когда паучок своими длинными ножками поглаживал свой узор, платье для куклы тоже было готово.

Мал, но силен

В магазине работал мальчик, который был очень маленького роста. Там же работали четыре молодых человека, которые всегда высмеивали его: "Ты, Ваня, наверное, никогда не будешь великим человеком. Тебя не видно от земли, и ты ведь ничего хорошего не можешь сделать". Ваня посмотрел на них и сказал: "Да, я мал, но уже сейчас могу то, чего вы не можете, хотя и больше меня". "Ну, что же это такое?" "Я уже теперь могу не смеяться над другими, а вы этого не можете". Они задумались над словами мальчика и больше никогда не высмеивали его. Они стали его уважать.

Любовь к родителям

Маленький Вова очень любил своих родителей. Он даже не мог представить, что его родители могут сделать что-то плохое. Однажды в собрании он слышал, как проповедник говорил: "Все люди согрешили." Он рассказал, что грех бывает разным и даже самый хороший человек грешен перед Богом.

После собрания Вова подошел к проповеднику и спросил: "Вы, наверное, думаете, что и мои папа и мама тоже грешники?" "Ну, конечно, так написано, что "все согрешили", значит, и твои родители тоже". Вова немного задумался, а потом сказал: "Да, папа, может, иногда и грешит, но мама – никогда!" "Но ведь в Библии написано. Апостол Павел ясно говорит:

"Все согрешили". "Ну, значит, тогда Апостол Павел не был еще знаком с моей мамой", – уверенно сказал мальчик.

Любите ли вы так своих родителей?

Кем ты будешь?

Однажды отец спросил своих детей, кем кто хочет быть. Были разные ответы: "Я хочу быть кондуктором", "я – инженером", "я – врачом". Только самый младший стоял и молчал. "А кем хочешь ты быть?" – спросил его отец. "Я хочу быть благословением", – тихо сказал мальчик. "Аминь!" – подтвердил отец.

Милосердные самаряне

Зима была снежная и морозная. Мороз не выпускал никого из дому. На окнах появились красивые узоры. Кто выходил на улицу, безжалостно морозил уши, нос и щеки.

Но вот, наконец, появилось солнышко и прогнало мороз. Установились теплые дни, и дети высыпали на улицу. Мальчики за городом слепили снежную бабу, потом они устроили крепость и стали играть в снежки. Вдруг один мальчик упал и сильно застонал. Слезы катились по его щекам, он, наверное, вывихнул ногу. Как помочь ему? Нужно сообщить родителям, решили некоторые мальчики и убежали.

Все поспешно разошлись, остался только несчастный мальчик и еще двое. "Пока за ним придут, он может простыть, лежа на снегу", – сказал один из мальчиков. Они решили на руках нести мальчика домой. Ноша была тяжелая, но, подбадривая друг друга и успокаивая плачущего мальчика, они медленно двигались вперед.

У города они встретили встревоженных родителей мальчика. Отец осторожно взял ребенка на руки. "Спасибо, мальчики, хорошо, что вы не оставили его одного. Пусть Бог благословит вас". Мама нежно погладила раскрасневшиеся щеки мальчиков и спросила: "Как это вы остались с ним, а не ушли, как все остальные?"

"Прошлое воскресенье мы проходили 16 гл. от Луки; там Христос рассказал притчу о добром самарянине. Мы, помня слова Христа, не оставили его, чтобы не быть похожими на жестоких священников", – с радостью ответили мальчики.

Эти мальчики внимательно воспринимали чтение Слова Божьего и применили его в своей жизни. А вы, дети, поступаете так же?

Леночкин сон

Уставшая Леночка сидела на пороге своего дома. Все это утро она помогала маме. Она очень не любила полоть, сорняки царапали руки, а грядкам не было конца. "Как хорошо быть птичкой, – подумала она, – или пчелкой, или розой..." И вот, сидя на пороге и будучи недовольной девочкой, она незаметно заснула.

Перед ней встал маленький гномик и спросил ее:

"Ты хотела стать пчелкой?" – "Да", – ответила Леночка. – "Будь пчелкой", – и гномик махнул палочкой.

Леночка почувствовала, что она становится меньше и меньше, у нее растут нежные прозрачные крылышки, она уже не может разговаривать, а только гудит, как пчелка. Она летит с цветка на цветок и собирает сладкий мед. "А вот мама моя идет, полечу, расскажу ей, что это я". Мама испугалась, увидев, что пчелка крутится у самого уха и фартуком стала отгонять пчелку. После этого Леночке уже совсем не хотелось быть пчелкой, она просит гнома, чтобы он превратил ее в птичку. "О, это прекрасно – летать так высоко, петь", – подумала она; наконец, птичка устала и села отдохнуть. Но, о ужас, не успела она отдохнуть, как оказалась в зубах кошки. Не знаю, что было бы дальше, но тут она превратилась в розу. Роза была прекрасна как жемчуг. Все было хорошо, но какой-то червяк грыз листья, и было очень больно. А вот и мама идет с ножницами в руках, чтобы срезать розу. Леночка собрала все силы и закричала: "Мама, мама, не срезай розу, разве ты не узнаешь меня? Я же Леночка, твоя доченька".

Испуганная Леночка проснулась. Перед ней стояла мама. Она спросила, что случилось и почему она кричала. Леночка рассказала маме свой сон и еще сказала, что она не хочет быть ни пчелкой, ни птицей, ни розой, а хочет быть послушной девочкой.

Бог есть любовь

Пастушок поил овец у дороги и громко пел – "Бог есть любовь". Верхом на лошади ехал какой-то мужчина. Услышав пение, он остановился, подозвал пастушка, достал красное яблоко и сказал: "Мальчик, я дам тебе это яблоко, если ты мне скажешь, где тот Бог, о Котором ты пел". Мальчик достал из своей сумки два яблока и сказал: "Я дам вам два яблока, если вы скажете мне, где нет Бога". Незнакомец смутился, ничего не сказал и уехал, а малыш продолжал петь свою песню.

Мальчик и комар

Мальчик сидел под деревом и учил уроки. Вокруг него летал комар и чуть-чуть не попал в паутину. "Осторожно, комарик! – сказал мальчик, – здесь протянута паутина, и ты можешь запутаться". "Смотри лучше в свою книгу, – ответил комар, – я знаю, где паутина, думаешь, я так глуп?" Но только он сказал эти слова, как его нога прикоснулась к паутине, и он не смог оторвать ее.

Комар прикладывал все силы, чтобы освободиться, но тут запуталась и вторая нога. "Видишь, ты снова попался". "Но у меня еще четыре ноги," – успокаивал себя комар, всеми силами стараясь освободиться, но одна за другой ноги запутывались в паутине. Вдруг появился паук и набросился на свою добычу.

Будьте и вы осторожны! Не забудьте, что одному маленькому преступлению и греху сопутствует другой, за первым маленьким грехом следует другой и третий, и, наконец, сатана, как паук, запутает вас совсем.

БЕРЕГИТЕСЬ ГРЕХА!

Будь верен во всем

"Саша, смотри до обеда за сестричкой и не отпускай ее от себя никуда, пока я вернусь", – сказала мама и ушла.

Саше это задание не понравилось, но он обещал маме. Саша повел свою маленькую сестричку к пруду, там плавали утята, и ей очень понравилось смотреть на них. Саше надоело, он решил пойти на сенокос к косарям. И вскоре он совсем забыл свое задание. Только когда все ушли на обед, он вспомнил о своей сестричке. Побежав к пруду, он не нашел ее. Оказалось, что она упала в пруд и утонула. Саша стал кричать, сбежались люди и вытащили девочку из воды. Старались вернуть ее к жизни, но все было напрасно.

Стоя у гробика сестрички, Саша твердо решил быть послушным родителям во всем.

Лучший напиток

Когда избирали Линкольна президентом, к нему приходили друзья и знатные люди с поздравлением, а в конце, по обычаю, все вместе должны были выпить. Когда все пожелания были высказаны, Линкольн подозвал свою жену и что-то сказал ей на ухо. Вскоре она вернулась, неся большой кувшин и стаканы. Линкольн наполнил все стаканы и сказал: "Уважаемые гости, мы будем пить самый здоровый напиток, который Сам Бог сотворил. В своей жизни я еще ни разу не употреблял алкогольных напитков, моя совесть не позволяет мне делать этого, потому и в этом случае я не могу поступить иначе. Это напиток Адама – чистая вода". С этими словами он поднял стакан. "Это – самый сильный напиток, воду пьют и лошади, и львы. Вода делает великие дела. Самсон тоже пил этот напиток!"

Не обижай птичек

Ласточки усердно работали и построили себе домик – маленькое гнездышко. Все лето они приносили то перышко, то соломинку и так украшали свое жилище. Вскоре появились маленькие птенчики. У родителей теперь было много забот, но любовь не знает усталости. Птенчики быстро подрастали и начинали высовывать пушистые головки и подпевать своим родителям.

Но вот появились два опасных врага – серый кот Мурка и мальчик Вася. Мурка уже несколько раз пробовал добраться до гнезда, но напрасно, достать его было невозможно. Вася часто наблюдал, как понапрасну мучился его кот, и решил помочь ему. Вася часто разрушал гнезда и обижал птичек, но об этом никто не знал. Однажды, когда дома никого не было, Вася поставил лестницу, взял на руки Мурку и полез к гнездышку. Птички летали над гнездышком и жалобно чирикали, предвидя страшную беду.

Кот, не поняв, в чем дело, видно, испугался и начал мяукать и чихать. Это услышал Рольф – враг кота, и стремглав бросился к месту, где был этот шум. Выбегая, большой пес задел цепью лестницу, и она упала. Вася лежал без сознания. Оказалось, что он сломал ногу. Пришлось со стыдом рассказать родителям о своем намерении. Вася увидел их огорченные лица;

они никогда не думали, что их сын способен на такие нехорошие дела. Этот случай был хорошим уроком для Васи. С тех пор он всегда защищал птичек.

Перемени свое имя

Рассказывают, что Александр Великий однажды увидел солдата, который бежал с поля сражения. Он остановил его и спросил: "Как тебя зовут?" – "Меня зовут Александр", – ответил солдат. "Мой друг, – сказал Александр Великий, – или меняй свое имя, или меняй свое поведение, но Александр не может быть трусом и изменником".

Это служит хорошим примером для всех, кто носит имя Христа.

Любить от всей души

В собрании говорили о том, что нужно любить Бога от всей души. Кто-то из детей спросил, а как можно любить от всей души? Маленький Павлик стал объяснять. Он рассказывал: я свою маму люблю от всей души. Мы живем на третьем этаже, а дрова у нас в подвале. Я каждый день хожу за дровами. Всегда, когда я ходил за дровами, я уставал, но мама в это время могла отдохнуть. Так я люблю свою маму".

Действительно, любовь только тогда настоящая, когда она служит и жертвует.

Если бы Павлик говорил: "Мамочка, я тебя очень люблю", а сам только бы смотрел, как мама носит дрова, была бы здесь настоящая любовь? Услуга, помощь должна быть без принуждения. Если родители говорят вам одно и то же несколько раз, то вы не любите ни их, ни Бога. Но кто сам добровольно услуживает, у того настоящая любовь.

Дети, помните пятую заповедь!

Десять копеек

Папа дал Наташе десять копеек и послал ее за газетой. По дороге она встретила подружку Люсю. Пройдя немного, Люся увидела, что Наташа уронила деньги. У нее сразу появилась мысль, что она возьмет эти деньги и никто не будет знать. "Слушай, Наташа, я кое-что забыла дома и мне надо вернуться", – сказала Люся. "Хорошо, я тебя здесь подожду, – сказала Наташа. "Зачем ты будешь ждать? Лучше иди, может, я задержусь". Люся завернула за угол, и как только увидела, что Наташа скрылась, подбежала, подняла монетку и пошла навстречу Наташе, Она видела, как Наташа искала свои деньги, но совесть не осуждала ее. С поникшей головой Наташа возвращалась домой. Люся увидела, что Наташа плачет. "Почему ты плачешь?" – невинно спросила Люся. "Я потеряла десять копеек, а папа послал меня за газетой!" Люся опустила глаза. Совесть заговорила в ней. Она немного постояла молча, потом протянула Наташе деньги и радостно сказала: "Вот, Наташа, я нашла твои деньги". У Наташи сразу высохли слезы, она радостно сказала: "Как хорошо, что ты вернулась!" Люся тоже была очень рада.

Можете ли вы сказать, почему?

Помощница

Оля пришла из школы и встретила в дверях маму. "Куда ты, мама?" – спросила Оля, "У меня сильно болит голова, немного побуду на воздухе", – сказала мама. Войдя в комнату, Оля увидела накрытый для нее стол. Обедая, она думала о маме, почему у нее болит голова. Тут она заметила большую кучу выстиранного белья. На столе стоял утюг.

Иногда Оля помогала маме гладить, но делала это неохотно. Мама на сей раз ничего не говорила, но Оля сама решила погладить белье. Она быстро встала и принялась за работу. Нужно было спешить, пока мама не вернулась. Когда Оля заканчивала, пришла мама и даже остановилась от удивления. Олечка, раскрасневшись, усердно работала, делая все аккуратно, с любовью. "Оля, как ты хорошо погладила, я бы не сделала лучше", – радостно сказала мама. Олечка решила теперь всегда помогать маме. Каждый из вас может что-то сделать дома без напоминания, для радости своей мамы. Подумай, что ты сейчас мог бы сделать?

Побеждай зло добром

Женя знала наизусть всю главу 12-ю Послания Римлянам, но, дойдя до 20 стиха, она сбилась. И мама поняла, что слова: "Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напои его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья," – были непонятны для Жени. "Ты, наверное, не знаешь, что значат эти слова – горящие уголья?" – спросила мама. "Да", – ответила Женя. "Ты пойди в кузницу, посмотри там хорошо, а потом расскажешь мне".

На следующий день Женя пошла в кузницу и очень внимательно наблюдала за всем. От чего железо становится таким мягким. Наверное, от большой жары. "Теперь я знаю, – сказала Женя, – как огонь плавит железо, так любовь плавит человеческие сердца".

Если кто-то с нами груб, то наша вежливость сломит его так же, как горячий уголь железо. Женя рассказала маме все, что видела и чему научилась.

"Да, – сказала мама, – будем помнить Того, Кто оплатил добром за зло, будем Его последователями".

Лучший перевод Библии

Один ученый держал длинную речь о переводах Библии. Он упоминал несколько имен, чей перевод самый лучший и самый верный. После его речи встал один молодой человек и сказал: "Я считаю самый лучший перевод Библии – это перевод моей мамы". "Как? – удивился ученый. – Что вы хотите этим сказать?" "Моя мама истолковала мне Библию с раннего детства своим ежедневным поведением. В ней я видел живого последователя Христа: святую жизнь, согласованную с Его Словом. Жизнь, которая полна любви, самопожертвования, понятна для всех, даже для детей. Лучшего перевода Библии я не могу представить себе".

Стойкость

Однажды на войне был ранен 18-летний солдат. Врач осмотрел больного и сказал, что ему нужно делать сложную операцию. Приготовив все необходимое, врач велел дать больному стакан водки для того, чтобы затуманить его сознание. Но больной отрицательно покачал головой. "Пей, – говорил врач, – иначе ты не выдержишь операцию". Больной снова отрицательно кивнул и отстранил стакан слабой рукой. В это время в палату вошел командир и сказал: "Пей, я приказываю тебе!" – "Я не могу выполнить ваше приказание", – сказал больной. – "Но ты всегда был исполнительным, ты должен слушать и теперь!" – "Если вы меня посылаете в огонь на смерть, я иду, но на сей раз я не могу выполнить приказ." Командир очень любил своего солдата и продолжал: "Но ты не выдержишь, ты можешь умереть, а ты единственный сын у матери. Пей ради нее". Солдату снова поднесли стакан. "Нет, из-за любви к матери я не буду пить. Мой отец умер пьяницей, и я дал слово никогда не притрагиваться к этому яду. Я хочу сдержать свое обещание".

Юноша замолчал. Врач и командир молча смотрели на бледное спокойное лицо солдата, и слезы показались на их глазах.

Операция удалась хорошо, и юноша поправился раньше, чем кто-либо мог ожидать. С того времени врач и командир решили никогда не пить водку.

Дедушкин совет

Витя приехал к дедушке в гости. Ему там все нравилось, а по вечерам они с дедушкой сидели на скамеечке и беседовали. Однажды дедушка спросил Витю, кем он хочет быть, когда вырастет. Витя, не задумываясь ответил: "Я хочу быть правителем". Дедушка, конечно, не ожидал такого ответа, но не подал вида. Он никогда не смеялся над высказываниями Вити. "Так ты хочешь быть правителем, но ты знаешь, что для этого нужен большой опыт. Если ты хочешь быть правителем, то ты должен начинать как можно скорее".

"Но чем я сейчас должен править?" – спросил Витя, озираясь вокруг. "Вот послушай меня, – сказал дедушка, – ты имеешь пару ног, которыми ты мог бы править. Заставь их убегать от соблазна и ходить только по хорошим путям. Будь к ним строг, чтобы ты всегда был спокоен, что они на правильном пути. У тебя две руки, которыми ты тоже можешь управлять. Вели им делать только добро. Есть и два уха, которые должны слышать только хорошее, два глаза, которые должны хорошо видеть. Вот видишь, у тебя есть подчиненные, которыми ты должен управлять. И еще хочу сказать тебе кое-что. Всех зверей можно услышать, но есть один маленький зверек, с которым справиться труднее всего. Это – язык, им очень трудно управлять, но проси Бога, чтобы Он помог тебе в этом. Вот, Витя, приступай к своим обязанностям. Когда научишься управлять собой, будешь хорошим правителем над другими".

Хвастовство

Нам очень часто приходится слышать, как люди хвастаются. Но зачастую они просто воображают, что они великие и умные. Я встречал детей, которые говорят, что они все знают, все умеют и всем обладают. И как они обижаются, когда их недоверчиво переспрашивают. Такие хвастунишки напоминают лягушку, которая хотела раздуться до величины быка. Она дулась, дулась – и лопнула! Вот так и хвастуны дуются, а ведь они тоже могут лопнуть. Но это тоже еще ничего! Но ведь хвастовство – это просто ложь, от которой никому нет особого вреда, но постоянное хвастовство ведет к сознательному преступлению. Следи за собой и подумай, не хвастаешься ли ты? Я расскажу вам маленький пример.

Царь Соломон однажды увидел двух бабочек, которые летали вокруг недавно построенного прекрасного храма. Он услышал, как одна сказала другой:

"Ты видишь этот храм, а ведь я могла бы разрушить его одним взмахом крыла". Вторая бабочка удивленно посмотрела на подругу: но царь сейчас же подозвал первую бабочку и сказал, что за такой обман ее надо наказать.

"Прости меня, дорогой царь, – взмолилась бабочка, – я только хотела похвастаться перед своей подругой, чтобы она думала, что я на самом деле такая сильная, и больше уважала меня". "Ну, хорошо, – сказал царь, – на сей раз я прощаю тебя, но предупреждаю, чтобы это было в последний раз". Бабочка радостно вспорхнула и полетела к своей подруге, которая очень обрадовалась, увидев ее на свободе. Она спросила, что царь сказал ей. А бабочка важно уселась на цветок, подняла свой хоботок и сказала:

"Он просил меня не разрушать храм!"

Не бываем ли и мы похожими на эту бабочку? Подумайте!

Цветок

Был чудесный летний день. Папа сообщил Сереже и Тане, что они все пойдут в ботанический сад после обеда. Дети очень обрадовались, и, пока папа собирался, Сережа от радости прыгал по комнате так сильно, что с подоконника упал цветок и разбился. "Ой, как жалко! – воскликнула Таня и побежала к сломанному цветку. В этот момент зашел папа и, увидев Таню со сломанным цветком в руке, сказал:

"Таня, что ты сделала? Ведь ты знаешь, как мне нравился этот цветок". "Папочка, не сердись", – сказала Таня. "Видишь ли, – ответил папа, – теперь я не могу взять тебя в сад, ты можешь сорвать там цветок, который кто-то растил". Таня опустила глаза и молчала. Сережа больше не мог молчать, со слезами на глазах он подошел к папе и сказал: "Нет, папочка, это не Таня сломала цветок, а я уронил его, так что я должен остаться дома, а не Таня." Папа обнял обоих своих детей и сказал: "Вы оба мне дороги, и мы все пойдем в сад. Этот цветок никогда не принес мне столько радости, как сейчас, ибо я вижу любовь между вами и могу надеяться, что вы и впредь будете также любить друг друга и вырастете настоящими христианами".

Молчаливая проповедь

По улице шла девушка. Вдруг ее остановил пожилой мужчина и сердечно поздоровался с ней. Она удивленно посмотрела на него: "Простите, – сказал он, – я вас не знаю, и мне хочется поблагодарить вас." "Но за что? – с еще большим удивлением спросила она. – Ведь я вас не знаю." "Вы меня много раз видели, только забыли. Больше десяти лет назад, когда вы были еще школьницей, вы каждое утро садились в трамвай, где я был кондуктором, и всегда с улыбкой говорили мне: "Доброе утро!" По дороге вы часто читали небольшую книгу, и однажды я увидел, что это Библия. Я часто думал, не из этой ли книжки исходит ваша жизнерадостность и приветливость. Шли годы. Я сильно заболел, и на одре болезни мне пришлось о многом подумать. Я вспомнил тогда и вас – маленькую приветливую девочку, и вашу книжку, которую вы читали. Я просил свою жену, чтобы она достала мне эту Книгу, надеясь найти в ней утешение и надежду. И я нашел. Вы указали мне путь к миру и счастью. И разрешите мне сердечно поблагодарить вас".

Кролик

Дядя прислал Боре маленького кролика. В саду между цветами Боря сделал ему домик, и никто, кроме Бори, не имел права за ним ухаживать. Боря был злым и часто огорчал родителей самолюбием и жадностью. Его друзьями были сосед Коля и его сестричка Оля. Они были намного меньше Бори, и, поэтому он командовал ими, как хотел. Однажды Коля и Оля не пришли к Боре. Оказалось, что они сильно заболели.

Борина мама пошла навестить больных. В бедной темной комнате лежали больные дети. Их мама рассказывала, что в бреду они все время вспоминают кролика и клубнику. "Он, наверное, хочет клубники, – сказала Борина мама, – сейчас Боря принесет ему." Пока мамы разговаривали Боря, исчез. Когда мама вернулась, она увидела, что Боря сидел около кролика и торопливо доедал клубнику. Перед кроликом тоже была насыпана целая куча клубники. Поэтому-то он и поспешил домой – чтобы вместе с кроликом съесть всю клубнику. Мама пошла и купила ягоды для больного Коли и отнесла их ему. Ей было очень больно, что у нее такой нехороший сын. На следующий день, вернувшись из школы, Боря побежал к своему кролику, но, о ужас, он лежал мертвым. Он стал плакать и кричать:

"Мама, мама, что с моим кроликом!?" Пришла мама, взяла Борю за руку и сказала: "Пусть этот случай будет тебе уроком. Бог видит все. То, что мы пожалели дать больным или страждущим, отнимется у нас в несколько раз. Ты отнял у больного Коли клубнику, а Бог отнял у тебя кролика. Боря задумался. Больше никто не дарил ему кролика, а его домик и клубника всегда напоминали Боре о его нехорошем поступке.

Делайте добро и не будьте самолюбивы и жадны – это благоугодно Богу.

"Сейчас, мама!"

Лиза была послушной и хорошей девочкой, но у нее была плохая привычка. Если ее звали, она всегда говорила: "Сейчас", но ее "сейчас" могло длиться часами. Она очень хотела всегда быть послушной, но вот, например, ее зовут, а перед ней интересная книга и невозможно оторваться, она забывает обо всем. Родители старались отучить ее от этой привычки, но ничего не помогало. Тогда они решили звать ее только один раз.

Однажды папа получил телеграмму от дяди, который приглашал всех в гости. Лиза уже давно мечтала поехать за город в гости к дяде, и вот, наконец, настал этот день. Нужно было торопиться, т.к. пригородный поезд уходил через час. Мама быстро собиралась в дорогу. Лиза сидела в саду и читала книгу. Мама открыла окно и позвала ее "Лиза, Лиза, иди домой!" "Сейчас" – ответила она, но не поднялась с места. Мама ждала ее, ей было очень жаль Лизу, что она может остаться. Она уже хотела привести Лизу, но папа не разрешил, и звать второй раз было нельзя. Время шло, и папа отправился на вокзал. Лиза медленно шла по дорожке с открытой книгой.

"Еще немного, – думала она, – сейчас дочитаю и пойду". Когда же она пришла в дом, папы не оказалось – он уехал сам. Лиза очень огорчилась – долгожданный день настал, но из-за своего "сейчас" она опоздала.

Дорогой подарок

Неожиданно загорелся дом, и ничто не могло помочь беде. Жители дома стояли и в отчаянии смотрели, как пламя поглощает все их имущество. В толпе поднялась тревога, т.к. отец потерял своего десятилетнего сына, который совсем недавно был рядом с ним.

Вдруг все увидели, как мальчик выпрыгнул из окна горящего дома с книгой в руках. Мальчик бросился к отцу со слезами. "Папочка, не сердись, но я не мог поступить иначе. Я вспомнил твой подарок, эту Библию, которая осталась на столе, на первой странице которой ты написал: "Будешь ли переходить через воды, – Я с тобою; через реки – они не потопят тебя; пойдешь через огонь – не обожжешься и пламя не опалит тебя, ибо Я Господь Бог твой, святый Израилев, Спаситель твой".

Слыша это, люди прослезились, а отец благодарил Бога за то, что Он дал его сыну такую веру.

Где любовь, там Бог

Был прохладный летний день. По пыльной дороге шел усталый оборванный человек. Лицо его было бледно и болезненно. Пройдя еще немного, он сел под деревом. "Куда мне идти? – думал он. – Всеми я оставлен, у меня сейчас нет никого". В это время к нему подошел мальчик. "Что вы здесь делаете?" – спросил сочувственно мальчик. "Милый мальчик, может, ты мне поможешь, – сказал тихим голосом незнакомец, – я сильно заболел в пути, и у меня нет места, где бы приклонить голову". "Подождите немного", – сказал мальчик и убежал. "Куда он убежал?" – подумал больной и почувствовал, что совсем теряет силы. Вскоре мальчик вернулся с отцом, который был врачом. Подойдя к незнакомцу, они увидели, что он лежит без сознания. "Оставить здесь мы его не можем", – сказал врач. Они быстро пошли за носилками и принесли больного в дом.

"Откуда вы? – спросил врач, когда больной пришел в себя. Тот тяжело вздохнул и сказал: "Я, наверное, должен умереть. Мне 28 лет. Я родился в хорошей семье. Но я стал блудным сыном, покинул отчий дом и вместе с друзьями пошел по широкой дороге:

стал пить, играть в карты. Однажды в страшном азарте я убил друга. Меня посадили в тюрьму. От страшного горя моя мать умерла. А вскоре и отец. Друзья отказались от меня, я остался совершенно один...".

Больной зарыдал в отчаянии. "О, если бы я мог начать жизнь сначала! Но пришел конец..."

"Сын мой, не отчаивайся, – сказал доктор, – приди ко Спасителю и Он примет тебя, и простит тебе все". Ему рассказали о великой жертве Христа, что Он принимает всех грешников.

Мальчик долго просиживал у постели больного и проповедовал ему. Здоровье, однако, его ухудшалось и, умирая, он сказал: "Как я счастлив, что последние дни мои озарились лучами вечной надежды. Дорогой мальчик, спасибо тебе за то, что ты не оставил меня и не прошел мимо".

Охрана Божия

Была очень снежная зима, многие дома были совсем занесены снегом. В один дом ворвался вор. Сложив украденное в мешок, он направился в спальню. Там спали родители и маленький ребенок в люльке. Вор вынес люльку на улицу на случай, если ребенок проснется. Но тут ребенок заплакал, проснулись родители и, не увидев люльки на месте, бросились на улицу. Как только они выбежали, потолок рухнул в ветхом домике. Родители недоумевали, как это получилось, что их ребенок оказался во дворе, кто его вынес? Они славили Бога за чудесное спасение. Только когда они стали разбирать развалины, нашли убитого вора рядом с мешком украденных вещей. Вот так и погиб он в своих преступлениях.

Бог видит все

Вечером дедушка позвал свою внучку Лену и сказал ей: "Я хочу рассказать тебе один рассказ. Жила одна маленькая девочка, которая была очень любопытна. Ей очень хотелось узнать, как устроены часы. И вот, когда дома никого не было, она влезла на стул, сняла часы и стала их изучать, уверенная в том, что ее никто не видит". "А кто же ее мог видеть?" – воскликнула испуганная Леночка. "Принеси мне мою Библию и очки", – сказал дедушка. Затем он открыл Библию и прочитал: "Бог видит все".

И дедушка серьезно говорил с ней о том, что грех непослушания очень велик. Леночка просила прощения и обещала исправиться.

С благоговением она посмотрела на дедушку и подумала: "Как это ужасно, что все, что я делала сегодня, Бог видел и рассказал дедушке. А дедушка, наверное, никогда не грешит, раз с ним разговаривает Бог". "Милая Леночка, – сказал дедушка, – Бог теперь не разговаривает со всеми людьми. Но когда я зашел в комнату, я увидел твои следы на одеяле, часы висели косо, и я сразу все понял. Но прежде, чем я видел это, Бог видел все".

Доброе слово

Две девочки шли с собрания, оживленно разговаривая. "Смотри, там, на ступеньке, сидит пьяница, я его боюсь, пойдем на ту сторону", – сказала Маша и перебежала через дорогу. Вера тоже боялась идти мимо того человека. Но она вспомнила, что сегодня на собрании говорили о том, как нужно спасать погибающих. "Может, он не может идти дальше. Ему нужно сказать что-то доброе. Он такой несчастный, закрыл лицо руками и низко наклонил голову", – подумала Верочка и смело подошла к человеку: "У вас такой печальный вид, мне вас очень жаль, могу я чем-то помочь вам?" Мужчина поднял голову и потухшими глазами посмотрел на девочку. "Дитя, как это ты заговорила со мной? Давно я не слышал таких приветливых слов. У меня нет друга, ни одного человека, который бы уважал, меня".

"Но Бог вас любит, и Он хочет быть вашим Другом, только доверьтесь Ему", – Верочка положила руку ему на плечо, посмотрела в глаза и спросила: "Вы просили Его когда-нибудь?" "О, нет, я всю жизнь только огорчал Его," – ответил мужчина. "Прошу вас, попросите, и Он примет вас. Вы будете самым счастливым человеком. Я больше ничем не могу помочь вам, но прошу: придите к Нему". "Дорогое дитя, – воскликнул человек, – пусть Бог благословит тебя за добрые слова. Я обещаю тебе, что буду просить Бога, чтобы Он был моим Другом, вот тебе моя рука".

Верочка уже совсем не боялась его и протянула ему руку. Он ее крепко пожал и поцеловал, и она почувствовала, что на руку упали две горьких слезы несчастного.

Мужчина встал и быстро ушел. Верочка догнала Машу, издали наблюдавшую всю картину.

"Вера, как ты не побоялась этого пьяницы?"

"Мне вначале было немного страшно, но теперь я очень рада, что утешила его".

Шли годы... Было назначено торжественное собрание, на которое съехались с разных сторон – делились опытом, рассказывали о своих переживаниях.

Выступил седой мужчина и сказал небольшую проповедь о сострадании. Он призывал всех быть чуткими, говорить больше добрых слов. Он обращался и к детям, что они могут тоже много делать. "Я расскажу вам небольшой пример, – сказал он. – У одного человека не было друзей, он был забыт и оставлен всеми. Он был страшным грешником. Он так погряз в своих грехах, что решил покончить с собой. Сидя на ступеньках чужого дома, он размышлял, какой вид смерти ему принять. Вдруг подошла маленькая девочка, сказала добрые ласковые слова и указала путь ко спасению. И вот сегодня вы видите плоды этих разговоров. Перед вами тот горький пьяница, оставленный всеми, и, если бы та девочка прошла мимо меня, то, наверное, я так и умер бы в своих преступлениях. Я приехал в этот город, чтобы еще раз воздать славу моему Спасителю, Который дал мне мир и надежду. Может, та маленькая спасительница здесь, ведь я даже не знаю ее имени".

Из хора вышла молодая девочка и протянула ему руку. "Дорогой брат..., – сказала она; ее губы задрожали. Они оба плакали и не могли сказать больше ни слова.

В конце собрания было вознесено много горячих молитв, чтобы Бог помог быть сострадательными и говорить больше добрых слов.

Кто имеет уши

Один человек был большой ненавистник Слова Божия. Но он очень любил слушать пение и иногда заходил в собрание, чтобы послушать хор. Когда же начиналась проповедь, он закрывал уши, чтобы не слушать. Но случилось, что назойливая муха села ему на нос и не хотела улетать. Тогда он согнал ее рукой, и в это время он услышал слова: "Кто имеет уши слушать, да слышит". Эти слова запали в его сердце, и он стал регулярно ходить в собрание и слушал не только пение, но и проповеди.

Гаият

Глава 1

Однажды Гайят торопилась по грязной дороге в лавку своего отца-медника в небольшом селении в Сирии.

Солнце уже почти достигло зенита, а это было время для полдневного призыва к молитве. Она уже видела не так далеко мечеть – место, где магометане исполняли свои религиозные обряды.

Отец Гайят был важным человеком в этом селении, и обязанность его была призывать к молитве. Четыре раза в день отец Гайят поднимался по лестнице в минарет и на вершине башни под куполом выкрикивал: "Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет – пророк его!"

Когда верные мусульмане слышали этот призыв, они тотчас становились на колени на специальные коврики и молились. И всегда они становились лицом в направлении города Мекки, который мусульмане считают своим священным городом и который находится в Аравии.

Гайят знала, что надо принести отцу завтрак к тому времени, как только он окончит призыв и закончит собственную молитву, и потому торопилась.

Неожиданно по дороге она увидела какую-то женщину и девочку. Женщина несла что-то, похожее на черную доску и длинный ящик, выглядевший так, как будто там находилось ружье.

Когда они подошли ближе, Гайят узнала в девочке свою подругу Муну.

– О, Гайят, – воскликнула Муна, – я рада видеть тебя. – Это тетя Мария, знаешь, она очень хорошо рассказывает истории.

– Мне нравится слушать истории, – ответила Гайят.

– Хорошо, тогда приходи к нам домой после обеда, и тетя Мария будет рассказывать нам интересные истории.

Гайят посмотрела на длинный ящик в руках тети Марии и быстро опустила глаза, чтобы женщина не видела этого.

– А еще мы также будем петь, – сказала тетя Мария, – приводи своих друзей.

– Я не собираюсь приводить своего меньшего брата, – заявила Гайят. – Он всегда шпионит за мною и доставляет мне одни неприятности.

В этот момент с минарета послышался громкий призыв к молитве: "Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет-пророк его!"

– О, – вскрикнула Гайят. – Отец уже призывает к молитве. Мне надо торопиться, чтобы принести ему завтрак, а то я опоздаю к своей молитве.

И хотя она знала, что должна торопиться, все же Гайят еще помедлила и спросила: "А что в этом ящике? Там ружье?"

Женщина, которую Муна называла тетей Марией, засмеялась: "Нет, девочка. Там не ружье. Это что-то такое, что помогает мне рассказывать истории. Приходи сегодня и увидишь, как это делается".

– Я приду, – крикнула Гайят уже с полдороги. Она поспешно спускалась по дороге, ведущей в лавку ее отца.

Подобно всем другим лавкам в селении, она имела только три стены и была открыта в сторону улицы. Здесь ее отец делал и продавал медные горшки и сковородки. Он уже возвратился сюда из мечети.

– Почему ты пришла так поздно, Гайят? – спросил он. – Теперь тебе надо торопиться домой, чтобы помолиться.

– Меня остановила Муна по дороге и пригласила к себе после обеда, – объяснила Гайят.

Однако ничего не сказала о женщине, которая рассказывает истории. Она не была уверена, что ее отец захочет, чтобы она слушала какие-то истории в доме Муны. Муна и ее семья не были мусульманами. Они посещали единственную христианскую церковь в селении.

Большинство жителей селения, где жила Гайят, были мусульманской религии. А все другие люди, которые не были мусульманами или евреями, назывались христианами.

Гайят в действительности мало знала о том, во что верят христиане, но ее отец называл их "язычниками", что означает "неверующие". Вообще все мусульмане называли тех, кто верил не так, как они, "язычником", или "неверующим".

И хотя ее отец позволял ей играть с Муной, Гайят была уверена, что ему не понравилось бы, если бы она слушала какие-то истории в ее доме.

Но сейчас отец даже не спросил ее, что она собирается делать. Он сказал только: "У тебя остается мало дней, чтобы играть, Гайят. Теперь тебе семь лет, ты пойдешь в школу, когда закончатся каникулы, через две недели".

– Мне не очень нравится ходить в школу, – ответила Гайят. – Мне кажется трудным сидеть внутри весь день и заниматься. Но я очень хочу научиться читать и писать.

– Тебе надо слушать очень внимательно своих учителей, – предупредил ее отец, – особенно того, кто учит нашей священной книге, Корану. Я надеюсь, что ты изучишь весь Коран, как и Надер, когда он пойдет в школу. Какой будет праздник у нас, когда он научится всему!

Гайят нахмурилась.

– Почему мы не можем иметь большой праздник, когда я изучу весь Коран? – спросила она. – Почему мальчишки намного важнее девочки?

Ее отец только засмеялся в ответ. Потом он стал серьезным и велел ей торопиться домой, чтобы произнести свои молитвы.

Но, когда Гайят бежала домой, она чувствовала недовольство, что люди считали ее брата более важным, чем она.

– А я ведь на два года старше, – бормотала она про себя. – Когда мы играем вместе, Надер всегда поступает по-своему. Он всегда следует за мной по пятам, когда я хочу играть со своими собственными друзьями, например, с Муной. А если я не беру его с собой, он шпионит за мной. Иногда он даже наговаривает на меня неправду и делает мне таким образом неприятности. Но сегодня я не намерена позволить ему идти со мною в дом Муны.

Немного позже Гайят сидела с группой других детей в доме Муны.

Там же была тетя Мария с черной доской и с ящиком, который был похож на ящик с ружьем.

Гайят внимательно наблюдала, как тетя Мария распаковывала его. Все, что в нем оказалось, была какая-то штука, которую тетя Мария назвала мольбертом. Это были три длинные палки, скрепленные вместе на одном конце.

– Вот такое мое ружье, – сказала она, улыбнувшись Гайят. – С ним я охочусь на мальчиков и девочек, которые, подобно тебе, хотят слушать Библейские истории.

Она раздвинула три палки, поставила на пол и закрепила маленькой поперечиной две передние. Потом она установила на поперечину ту черную доску и покрыла ее какой-то пушистой материей. Тетя Мария сказала, что это фланель и что она называет эту доску своим фланелевым столом.

Сначала Тетя Мария стала учить их песне, потом прочитала из Библии, из Книги Бытия, самый первый стих: "В начале сотворил Бог небо и землю".

И в то время, как она говорила, она поставила на доску картинки.

Она рассказывала им, как Бог сотворил землю и все на ней за шесть дней и потом отдыхал в седьмой день недели, в субботу.

Гайят удивилась, почему Муна и другие люди в христианской церкви имели богослужение в воскресенье, первый день недели, а евреи имели служение в седьмой день. Мусульмане же шли в свою мечеть для служения после обеда в пятницу. А перед тем они мыли лицо, руки и ноги. Да, эти христиане безусловно отличались, у них все было по-другому.

Тем не менее, Гайят очень понравилась эта история, и она обещала приходить каждый день в оставшиеся дни недели.

В следующий день история была об Адаме и Еве, первых двух людях, каких сотворил Бог, и о том, как они согрешили против Бога.

Тетя Мария прочитала стих 23-й из 3-й главы к Римлянам: "Потому что все согрешили и лишены славы Божией".

Она пояснила, что это значит, что все мальчики и девочки в этой комнате тоже согрешили против Бога. Гайят совсем не понравилось слышать это. Она знала, что грешит против Бога, когда ревнует своего меньшего брата. И она также вспомнила, что много раз говорила маме неправду и не слушалась своего отца. "Но в основном, – сказала она себе, – я стараюсь быть хорошей и послушной дочерью".

Гайят научили раньше, что ангелы на небе записывают все хорошие и плохие поступки, какие она делает. Если она будет достаточно хорошей, она сможет идти на небо. Поэтому она сейчас не особенно обращала внимание на то, что тетя Мария сказала о том, что Бог сделает с грехом.

На третий день тетя Мария начала рассказывать историю об Аврааме.

– Я знаю, кто он, – возбужденно заговорила Гайят. – Он отец Измаила, а Измаил был отцом арабского народа.

– Он был также отцом Исаака, – объяснила тетя Мария. – Еврейский народ произошел от семени Исаака, а арабский народ – от семени Измаила, и они оба были сынами Авраама. Да, Авраам был очень значительным лицом, – продолжала тетя Мария, – но завтра я расскажу вам о Том, Кто намного значительнее Авраама.

"Кто может быть важнее, чем отец Авраам? – удивлялась Гайят. – Мы, мусульмане, верим, что Магомет был величайшим Божьим пророком. Может ли быть кто-то еще важнее?"

На следующий день, как только она произнесла свои полуденные молитвы, Гайят поспешила в дом Муны, чтобы опять занять первое место. К этому времени она уже могла петь христианские песни так же хорошо, как Муна, которая обычно пела их в церкви.

Когда все приготовились слушать новый стих из Библии, тетя Мария сказала: "Сейчас я хочу научить вас одному из самых важных стихов в Библии. Это Иоанна 3,16: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную".

"О, – подумала Гайят, – Библия говорит, что Бог любит нас. Хмммм. Никто до этого не говорил мне об этом".

Гайят внимательно слушала, как тетя Мария рассказывала о том, что в Вифлееме родился Иисус. Другие истории она частично уже слышала раньше, потому что мусульмане верят, что Бог, которого они называют Аллах, сотворил мир и сотворил Адама и Еву. Она тоже слышала об Иисусе, и ее учили, что Он был одним из пророков.

Теперь же тетя Мария рассказывала мальчикам и девочкам, что Иисус больше, чем пророк. Он – Божий Сын. Но люди не поверили, что Иисус – Божий Сын, и пригвоздили Его ко кресту. Там Он пролил Свою Кровь и умер, чтобы взять наказание на Себя, все наши грехи. Потом тетя Мария сказала: "Чтобы попасть на небо, надо поверить, что Господь Иисус умер за наши грехи, и принять Его своим Спасителем".

Все это было так странно и не похоже на то, чему научили раньше Гайят.

Но даже еще более странным было то, что Библия говорит, что Иисус не остался мертвым. После трех дней Он воскрес и вознесся на Небо.

Перед самым концом рассказа послышался громкий кашель в соседней комнате. Гайят обернулась, чтобы посмотреть, кто это. Сердце у нее упало! Это был ее брат, Надер! Когда он пришел? Что он слышал?

Надер не мог перестать кашлять, он вышел из комнаты и больше не вернулся.

Тетя Мария сказала детям, что, кто хочет принять Иисуса Христа своим личным Спасителем, пусть останется, когда другие уйдут. Гайят очень хотела, чтобы занятия поскорее закончились, потому что хотела поговорить с Муной.

Но когда она повернулась, чтобы подойти к Муне, она увидела, что ее подруга говорит с тетей Марией, которая что-то читала ей из Библии.

Потом Гайят увидела, как они встали на колени, и удивилась, что они делают. Она предположила, что они молятся.

Когда они закончили, Муна позвала Гайят: "Иди сюда, Гайят. Я только что родилась свыше в Божию семью. Теперь я христианка".

– Я думала, ты уже христианка, потому что ходишь в христианскую церковь, – проговорила Гайят.

– То, что человек ходит в церковь, не делает его христианином, – сказала тетя Мария. – Нужно поверить, что Иисус Христос, Божий Сын, умер за твои грехи, и принять Его в свое сердце личным Спасителем.

– Вот это я и сделала только что, – объяснила Муна. – А ты не хочешь тоже принять Его?

– О, мне не нужно этого, – пожала плечами Гайят.

– Я хорошая мусульманка и говорю свои молитвы пять раз в день, как и должно. И мой отец обещал мне взять меня в Мекку, наш святой город, как только Надер немного еще подрастет.

При упоминании имени своего брата у нее перехватило горло.

– О, меня ждет большая беда. Вы видели, когда вошел мой брат?

– Он вошел, когда я только что начала рассказывать, – ответила тетя Мария.

– Он опять следил за мной! – воскликнула Гайят.

– Он уже, возможно, в лавке моего отца и рассказывает ему все, что слышал. Отец очень рассердится на меня, я знаю. Может, я успею догнать Надера.

И Гайят побежала изо всех сил к лавке отца. Но она не успела. Надер был уже в лавке. И отец был очень сердит.

Она повернулась и хотела бежать домой, но отец позвал ее: "Гайят, иди сюда!"

Вся дрожа, она медленно подходила к лавке. Что отец сделает с ней?

– Гайят, что ты делала в доме Муны каждый день? – спросил Абу-Надер.

– Я играла с ней, – ответила Гайят, вспомнив, что она действительно оставалась после библейских занятий,чтобы поиграть.

– И это все? – требовательно спросил Абу-Надер. У Гайят перехватило дыхание. Она знала, что ей

надо сказать о Библейской школе, потому что Надер

выследил ее.

– Перед тем, как играть, мы слушаем историю, которую нам говорит одна женщина в доме Муны, – призналась она.

– Какую историю? – Абу-Надер хотел знать.

– Первая история в понедельник была об Аллахе, создавшем мир, – ответила Гайят.

Абу-Надер согласно кивнул головой. "Это правда. Я ничего плохого не вижу в этой истории".

– Другая история была об Адаме и Еве и как они не послушались Аллаха. Я помню, как Вы рассказывали мне эту историю давно, – сказала Гайят.

– Это предупреждение, что ты всегда должна слушаться Аллаха, – заявил Абу-Надер. – А вчерашняя история о чем?

– Об отце Аврааме. Вы тоже говорили мне о нем, – произнесла Гайят.

– Но сегодня история была об Иисусе Христе, – прервал Надер.

Абу-Надер кивнул опять. "Иисус Христос – один из пророков", – сказал он.

– Учительница не так говорила, – настаивал Надер. – Она сказала, что Иисус Христос – Божий Сын и тоже, значит, Бог.

– Тогда она не так верит, как мы. Она язычница! – закричал Абу-Надер. – Ты больше не будешь слушать истории той женщины. Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет – пророк его!

Абу-Надер был очень-очень рассержен. Боязливо Гайят произнесла: "Я верю тому, чему Вы учили меня, отец".

– Смотри, чтобы ты продолжала верить так, – повелел он. – И больше не слушай никаких историй этой язычницы. Он повернулся к сыну: "Надер, следи за нею и смотри, чтобы она повиновалась мне!" – приказал он.

Когда Гайят уходила из лавки своего отца, она была внутренне сердита. Почему Надер всегда должен шпионить за нею, только потому, что он мальчик! Ведь он на два года моложе ее, и тем не менее он был важнее в семье, чем она. А самый старший сын был настолько важный, что его отец и мать даже назывались его именем. Так имя ее отца было Абу-Надер, что означало "отец Надера". А имя ее матери было Ам-Надер, что означало "мать Надера".

При мысли о матери Гайят чуть не заплакала. Как же! Даже ее мама, казалось, любит Надера больше, чем Гайят, и только потому, что он мальчик!

А вспомнив, что ее отец сказал ей, что она не должна больше слушать истории в доме Муны, Гайят еще больше рассердилась и расстроилась.

Как же, так она и послушается! Завтра будет рассказываться последняя история, и, наверное, это будет самая интересная история, кроме того, она совсем не собирается пропустить ее.

На следующий день Гайят взяла завтрак отца и когда вручила его ему, то быстро побежала домой, чтобы сказать свои молитвы. Как она была научена, перед молитвой она вымыла лицо, руки и ноги. Потом постелила коврик на полу и опустилась на колени, лицом к городу Мекка. Мусульмане называют Мекку по-арабски своим святым городом, и когда они молятся, то всегда обращаются лицом к Мекке.

Гайят произнесла молитвы, как научил ее отец. Закончив, она убрала коврик и хотела идти, но в дверях стоял ее брат.

– Куда ты направляешься? – спросил Надер.

– Я выйду и поиграю на улице, – сказала Гайят, пытаясь протиснуться мимо него в дверь. Надер был большой и сильный, для своего возраста. Он схватил руку Гайят и стал крутить ее. "Мама, иди скорее сюда!" -закричал он.

Мать Гайят, Ам-Надер, быстро прибежала и стала разнимать детей.

– Ну, что вы не поделили на этот раз? – спросила она.

– Я хочу выйти на улицу, а он не пускает меня, – закричала Гайят.

– Она идет в дом Муны, чтобы слушать истории той язычницы, – предупредил Надер. – Отец велел мне смотреть за нею и не пускать.

Гайят опустила голову и ничего не ответила. Она готова была заплакать.

– Ты не выйдешь из этой комнаты до самого вечера, – заявила Ам-Надер.

Потом повернулась к Надеру: "Оставайся здесь и смотри, чтобы она не ослушалась." Гайят возмущалась и негодовала, но ничего не могла поделать. О, как она хотела послушать последнюю историю! Может, Муна расскажет ей после.

Последняя неделя каникул прошла быстро. Та женщина ушла из города, и Гайят снова могла играть с Муной.

– Тетя Мария рассказала такую чудную историю последний раз! – хвалилась Муна. – Ты помнишь, что Библия говорит, что Бог так полюбил всех нас, что отдал Сына Своего, Господа Иисуса, чтобы Он умер за наши грехи? – спросила она.

– О, да, – ответила Гайят, – и Библия говорит, что Иисус воскрес опять и вернулся на небо.

– Это правда, – ответила Муна. – И когда-нибудь Иисус снова придет на землю и заберет Своих детей, тех, кто принял Его. А те, кто не принял Его, останутся на земле, и для них будут тяжелые дни и большие беды. После того Господь опять придет в Иерусалим и будет там царствовать, как Царь. И будет там мир.

– Арабы и евреи воюют все время и так долго, – заметила Гайят. – Ты думаешь, что они когда-нибудь помирятся?

– Тетя Мария сказала, что единственный путь иметь мир истинный – это поверить в Господа Иисуса Христа и принять его в свое сердце как личного Спасителя. И я сделала это на прошлой неделе. Теперь я принадлежу к Его детям. Я родилась в Его семью. И все сейчас по-другому. Я не хочу драться с моим старшим братом, – сказала Муна.

Гайят засмеялась.

– А я, я дерусь с моим братом. Может быть, если бы он был старшим, как твой, я бы не возражала, чтобы он следил за мной все время.

– Мой брат, мама и папа знали, что они грешники, и они приняли Господа Иисуса как своего Спасителя от грехов на прошлой неделе, и теперь мы ладим друг с другом.

– Ну, мы тоже ладили бы друг с другом, если бы Надер не шпионил за мной и не говорил бы неправду. Это не моя вина, – надулась Гайят.

– Но ты же помнишь, Гайят, что в Библии сказано, что мы все грешники.

– Давай будем играть, – прервала Гайят. – Вон идет Надер.

Когда они вернулись в школу после каникул, Гайят было велено сесть с Муной и двумя другими девочками на одной скамейке. В классе было 42 девочки, и комната была переполнена. Все большие девочки носили черную форму с большим белым воротником, а книги носили в маленьких кожаных сумках. Они посещали школу утром и находились там четыре часа и два часа после обеда. Гайят нравилась их учительница, мисс Амал. Она всегда говорила приятным голосом, если только девочки не начинали шуметь и толкать друг друга. Гайят была довольна, что сидела рядом с Муной. Муна действительно изменилась с тех пор, как поверила в Господа Иисуса. Она не попадала в неприятные положения так сильно, как другие, Гайят была рада, что Муна ее лучшая подруга.

Глава 2

Гайят любила школу, потому что она научилась там читать и писать. И потому, что она любила и свою учительницу, она всегда сидела и слушала очень внимательно на уроках. Но Гайят не любила учителя, который приходил к ним, чтобы обучать их Корану, мусульманской священной книге. Он задавал им длинные тексты из нее учить на память. На этих уроках Муны не было, потому что она с другими несколькими девочками в это же время посещала христианские классы. И у них был другой учитель, который учил их по Библии.

Однажды, когда Гайят и Муна играли после школы, Муна дала Гайят небольшую книжечку. "Береги ее всю жизнь, – сказала Муна. – Ее написал мой отец и напечатал их много-много в своей мастерской. Мы даем их только своим друзьям. Если их найдут, мы попадем в большие неприятности."

Гайят посмотрела брошюру. "Я еще не могу прочитать ее", – сказала она.

– Тогда спрячь ее хорошенько, пока научишься читать лучше. В ней говорится о том, как найти истинный путь к Богу, на небо, – объяснила Муна.

– Но где я спрячу ее так, чтобы никто не нашел? О, знаю. Может быть, лучшее место спрятать ее в мой коврик, на котором я молюсь?

– Смотри сама, но только постарайся, чтобы никто не нашел ее, – еще раз предупредила Муна.

Несколько дней все было хорошо. Но однажды, когда она брала свой коврик, брошюра выпала и упала на пол. Но Гайят не заметила этого. И когда она уже заканчивала свою молитву, в комнату вошел Надер.

– Что это? – спросил он, подняв книжку. У Гайят перехватило дыхание, она попыталась отнять ее, но Надер выбежал из комнаты. Гайят побежала за ним, но Надер бежал быстрее. Она заметила, что он бежал к мастерской их отца. "О-о-о, – вопила Гайят. – Что будет?"

Когда в тот вечер отец пришел домой, Гайят ждала его и со страхом думала, что он накажет ее. Но он ни слова не упомянул о брошюре. Позже к ним в дом пришли несколько уважаемых человек, и когда Гайят помогала матери прислуживать гостям, она слышала кое-что из их разговора. Один из них сказал: "Опасно, что он здесь. Он старается сделать мусульман христианами". Другой сказал: "Надо сжечь все это, тогда нам достанется его дом".

На следующий день во время урока религии Гайят размышляла, о чем это говорили мужчины. Против кого они замышляли худое? И почему отец не бранил ее за брошюру, которую дала ей Муна?

И внезапно Гайят подумала: "Те люди составляли план против отца Муны, потому что это он написал и отпечатал ту книжечку. Они собираются сжечь его мастерскую... и дом. Но когда? О, мне надо предупредить семью Муны. Но как? Сейчас Муна на уроке христианского обучения, и я не могу пойти туда..."

Гайят непроизвольно вздрогнула, когда учитель Корана сказал: "Твоя очередь цитировать наизусть, Гайят".

Гайят совершенно не могла вспомнить, что она учила дома. Кроме того, она так углубилась в размышление о том, что замышляли те люди, что даже не знала, о чем спрашивает учитель, и она пробормотала: "Я... я забыла".

Учитель пришел в ярость. "Девочку надо наказать, – сказал он мисс Амал. – Посадите ее в подвал и закройте на замок".

Когда Гайят оказалась в темном сыром подвале и услышала, как закрывали дверь на ключ, она вздрогнула, при мысли: "Сколько времени я буду здесь?" "А как же теперь предупредить Муну. А что, если про меня забудут? Что случится со мною...?"

Но что это?

Гайят услышала какой-то шум. Крыса? Или ктото еще был здесь? Бедная Гайят. Кажется, никто не мог помочь ей. А Господа Иисуса она не приняла в свое сердце, и потому она не знала, как просить Его помочь ей. Возможно, она поверила бы в Него, если бы по-настоящему слышала о Нем и если бы больше внимания уделяла Библии, когда тетя Мария рассказывала Библейские истории. Но на последнем уроке ей не удалось быть, и книжечку, которую дала ей Муна, она не могла прочитать. Кажется, как будто враг души человеческой старается удержать ее от того, чтобы она приняла Христа своим Спасителем.

Да, Гайят находится сейчас в подвале. Она слышит, как закрывают дверь на ключ. Она слышит еще какой-то шорох.

Что же это? Она снова слышит шорох где-то в углу. Что-то скребется между ящиками. Это, конечно же, большая крыса. Гайят чуть не вскрикнула. Боясь, что, если она закричит, ее еще больше накажут и ей придется оставаться в подвале еще дольше, она сдержалась. Потом села на ящик, поджав под себя ноги. Если она будет сидеть совсем тихо, не шевелясь, то, возможно, крыса не увидит ее.

Через потолок Гайят могла слышать, как девочки наверху рассказывали отрывки из Корана наизусть. Через некоторое время она услышала, как девочки уходили из школы. Конечно же, сейчас кто-то придет и выпустит ее. Но скоро все успокоилось наверху и снаружи, и она поняла, что все, должно быть, ушли домой, даже ее учительница.

Становилось поздно, начало темнеть. Гайят не видела мыши, но слышала, как та шуршала между ящиками. Гайят начала плакать. Нога ее болела. Она боялась в темноте и в одиночестве.

Внезапно открылась дверь. .Гайят, выходи, иди сюда", – тихо сказала мисс Амал. Гайят быстро взбежала по ступенькам. Она увидела свою мать, стоящую на лестнице вместе с учительницей.

– Я посмотрю за тем, чтобы Гайят была более внимательная на уроках и чтобы она учила уроки из Корана, – сказала ее мать.

По дороге домой Гайят спросила мать: "Как ты узнала, что я была в подвале?"

– К нам после школы сразу же пришла Муна и сказала, что тебя не было с нею, когда она шла домой после уроков, и она спросила других девочек, и они сказали, что тебя наказали, – объяснила Ам-Надер.

– Я так рада, что Муна – моя подруга, – сказала Гайят. – Она по-настоящему любит меня.

Вдруг Гайят вспомнила о заговоре сжечь дом Муны и мастерскую ее отца.

– Можно, я ненадолго схожу домой к Муне и поиграю с ней? – попросила она.

– Нет, – ответила ее мама, – ты должна оставаться дома и учить уроки.

– А если я хорошо выучу их, можно пойти домой к Муне? – настаивала Гайят.

– Я сказала нет, и все, – твердо заявила Ам-Надер. Гайят спокойно шла рядом с матерью. Но в душе она очень беспокоилась.

– Как же предупредить Муну. Может, я скажу ей завтра в школе. Но уже может быть слишком поздно. Что, если они сожгут сегодня ночью? Что делать?

Весь вечер Гайят старалась думать об уроке из Корана, который ей надо было выучить. Но даже после ужина она не запомнила его. Надер играл в той же комнате, и Гайят знала, что ее мама опять велела ему следить за нею.

Внезапно они услышали большой шум снаружи. Подбежав к двери, они услышали громкий крик:

– Пожар!

-Где?

– Горит мастерская!

Все бежали в том направлении, и никто не обращал внимания на Гайят, которая тоже бежала по улице, чтобы увидеть, что там делается.

Но Гайят бежала другой дорогой к дому Муны. Муна только что выходила из дома.

– Муна! – задыхаясь воскликнула Гайят. – Надо предупредить твою семью. Ваш дом тоже хотят сжечь! Они сердятся, из-за тех брошюр, которые печатал твой папа.

– Папа и брат в мастерской сейчас, а мама дома с ребенком, – объяснила Муна.

– Скажи твоей маме, – приказала Гайят. – А я найду твоего папу и брата и предупрежу их.

И Гайят изо всех сил помчалась к мастерской. Здание уже все пылало в огне. При свете пламени она увидела в толпе своего отца и его друзей и Надера. Она оглядывала толпу, ища отца Муны. Вот он, стоит в толпе и разговаривает с сыном. Муна подбежала к нему.

– Скорее, – шепнула она, – они хотят сжечь наш дом тоже.

Отец Муны взглянул на нее и, увидев испуганное выражение лица, повернулся к сыну и, взяв за плечо, шепнул:

– Пойдем.

Спокойно, но быстро отец и ее брат протолкались сквозь толпу и поспешно пошли к своему дому. Едва они скрылись из вида, как Гайят услышала, как ее отец закричал:

– Где этот язычник, который хочет обратить мусульман в христиан?

– Пойдем, – закричал другой человек, – к его дому и подожжем его!

– Кто хочет помочь нам? – закричал третий.

– Мы все! – закричали многие из толпы.

– Он не поклоняется Аллаху. Надо его наказать!

– Пойдемте! – распорядился Абу-Надер. Толкаясь и крича, вся толпа последовала за ним к дому отца Муны. Гайят тоже пошла... Но она шла в конце толпы, чтобы ее не увидел отец.

– Выходи, ты, язычник! – закричал Абу-Надер. Толпа ждала. Никто не появлялся. Абу-Надер подошел к самой двери. Она была не заперта, и он вошел. Через минуту он разъяренный вышел и закричал:

– Они скрылись. Должно быть, кто-то предупредил их.

– Может пожар в мастерской был достаточным предупреждением-заметил кто-то.

– Давайте расходиться по домам, – предложил еще кто-то. – Если они в городе, то завтра мы найдем их.

Гайят изо всех сил побежала домой, чтобы отец не увидел ее. Быстро она разделась и легла в постель. Когда она лежала в постели, она начала плакать в темноте. "О, как мне будет недоставать Муны. Она была моей лучшей подругой, а теперь может, я никогда не увижу ее больше, – всхлипывала она. – А хуже всего то, что все это из-за того, что я выронила ту брошюру. Если я когда-либо увижу Муну, простит ли она меня?"

Как грустно было на сердце у Гайят, Наконец, она в слезах уснула.

На следующий день люди были уверены, что семья Муны не вернется в дом, хотя никто не знал, где они.

Прошло некоторое время, и большинство забыли о них. Дядя Муны перестроил мастерскую.

До конца учебного года Гайят усиленно занималась в школе. Она подружилась с другими девочками, но все же скучала о Муне.

Прошел год. Прошел другой. Гайят была уже в третьем классе. Надер начал также ходить в школу.

Теперь Гайят было десять лет, и она умела писать и читать. Она многое знала на память из Корана. Но часто думала о тех вещах, какие слышала в классе тети Марии.

Был ли Иисус Сыном Божьим, как написано в Библии, или Он был просто пророком? Действительно ли Он оставил Небо и пришел на землю, чтобы умереть за грехи людей? Библия также говорила, что Божий Сын, Господь Иисус, был безгрешный. "Конечно, – думала Гайят, – если Он Сын Божий, Он никогда не может поступать неправильно. Но я делаю так часто то, что неправильно. Я не слушаюсь своего отца. Я говорила неправду, и иногда я просто-таки ненавижу Надера". Гайят вздохнула. Как бы ей хотелось, чтобы здесь была Муна и объяснила ей, как это Иисус мог взять наказание за ее грехи.

Однажды, когда Гайят пришла домой, она увидела, что ее мама плачет.

Ам-Надер плакала так сильно, что не могла говорить некоторое время. Наконец, она сказала: "Твой отец приводит в дом другую жену!"

– О, мама! – закричала Гайят, – я не хочу, чтобы другая жена жила с нами. Я тебя так люблю и хочу, чтобы в доме было так, как всегда.

Ам-Надер вытерла глаза.

– Ну, Гайят, – сказала она, -твой отец зарабатывает много денег в своей лавке и он может содержать другую жену. Ты знаешь, что наш закон позволяет мужчине иметь четыре жены.

И как только Абу-Надер привел другую жену, в доме все изменилось. Она была моложе и красивее, чем Ам-Надер, и начала управлять домом. Она заставляла Ам-Надер выполнять всю черную работу по дому и готовить пищу, а Гайят она сказала: "С этого времени я буду носить завтрак твоему отцу в лавку."

До этого времени это всегда делала Гайят. О, она знала, что ни за что не полюбит эту новую жену своего отца!

И даже, когда Абу-Надер бывал дома, он проводил большинство времени со своей новой женой или с Надером. Гайят и ее мать чувствовали себя покинутыми. Но казалось, что это сблизило их и побудило любить друг друга сильнее, и они проводили вместе много времени.

Однажды, когда Абу-Надер вернулся домой с лавки, он сообщил семье, что дядя Муны умер... "Ты знаешь, кто заменит его в мастерской?" – спросила Ам-Надер. "Говорят, что возвращается отец Муны",ответил Абу-Надер.

Гайят чуть не закричала от радости. Муна возвращается! О, с каким нетерпением она будет ждать ее возвращения!

Следующие несколько дней тянулись очень долго. И вот однажды в школу пришла Муна. И девочки опять были вместе всегда, как только было возможно. И опять они были самыми лучшими подругами.

Однажды Муна сказала:

– Теперь, когда ты можешь хорошо читать, я хочу дать тебе другую брошюру, которую написал мой отец. У тебя еще есть та первая, которую я когда-то дала тебе?

Гайят с трудом перевела дыхание.

– Муна,– сказала она медленно. – Я не могу обманывать тебя... у меня нет той брошюры. И то, что вы попали в такую беду,– это все моя вина.

Муна непонимающе смотрела на нее. И Гайят объяснила, что произошло.

– Прости меня, пожалуйста. Я так виновата. Ты простишь меня? – просила она. Муна улыбнулась ей:

– Да, Гайят, конечно, я прощаю тебя. Сначала это казалось очень плохо, но в конце концов все оказалось к лучшему, что мы уехали из города. В новом городе отец получил работу в христианской мастерской. И мой отец написал много много христианских брошюр. Много людей приняли Господа своим Спасителем, читая эти брошюры. Но все же мы должны быть осторожны и смотреть, кому можно давать их читать.

– Я буду более осторожной с этой брошюрой,пообещала Гайят. – И я прочту ее прямо сейчас. Гайят медленно шла по дороге, читая на ходу бро-шюру. Она так углубилась и заинтересовалась ее содержанием, что не заметила шедшего навстречу Надера.

– Что ты читаешь? – спросил он.

Гайят даже подпрыгнула от неожиданности и попыталась быстро спрятать брошюру за спину в портфель.

Надер схватил портфель и начал рыться в нем. Гайят хотела выхватить у него портфель, но не могла, Надер был сильнее. Надер нашел брошюру:

– Ага! – воскликнул он. – Так ты читаешь опять языческую книгу! Вот подожди, придет отец– Пожалуйста, отдай ее мне,– просила Гайят. Она вся дрожала от страха. Опять она попалась. Она будет причиной неприятностей для семьи Муны. Но Надер отказался вернуть брошюру. Весь вечер Гайят была неспокойна и ощущала боль в животе, тошноту в ожидании возвращения отца. И вот он ворвался в дом с брошюрой в руке. Гайят вся скрючилась, когда отец протянул руку и схватил ее. И в тот момент, когда он готовился ударить ее, пол закачался и Гайят увидела, как наклонилась мебель и посыпалась на пол посуда. Дом содрогался. Гайят была в ужасе.

Глава 3. Гайят принимает Иисуса

И почти также неожиданно, как началось, дом перестал качаться, но не стало света. Гайят завизжала от страха.

Она почувствовала, как ее обняла мать. "Не бойся, Гайят, дочка, землетрясение окончилось,– спокойно сказал Абу-Надер. – Мы зажжем лампы и посмотрим, что случилось".

Крепко ухватившись за руку отца, Гайят не отставала от отца, когда он пошел искать лампу. Как только они выяснили, что никто не пострадал, что были лишь небольшие повреждения с домом, вся семья поспешила выйти из дома, чтобы увидеть, что произошло с другими домами... Многие жители, неся лампы, ходили от дома к дому.

Когда подошли к дому шейха, мусульманскому священнику, все остановились, как вкопанные. Молча смотрела толпа на груду камней, обрушившихся на его дом. "Откуда эти камни?" – спросил кто-то.

– Посмотрите! – воскликнула Гайят, указывая на верхушку минарета. Люди уставились на минарет и молчали. При свете луны они увидели, что верхняя башня минарета разрушена.

Внезапно Абу-Надер закричал:

– Минарет упал на дом шейха!

Люди начали поспешно отбрасывать камни, чтобы найти шейха. Когда они нашли его, он был в бессознательном состоянии. На голове была кровь.

– Он еще дышит,– прошептал кто-то. Какой-то человек проталкивался сквозь толпу. Гайят узнала отца Муны. За ним шла женщина, которую Гайят не знала.

– Посторонитесь, дайте дорогу моей сестре. Она доктор.

Люди расступились, чтобы дать путь женщине. Она наклонилась над шейхом.

– Надо перенести его в дом моего брата,– распорядилась она.

– Он не пойдет в дом этого язычника,– запротестовал Абу-Надер. – Несите его в мой дом,– приказал он.

Доктор в упор посмотрела на Абу-Надера и сказала твердо:

– Этот человек тяжело ранен. Мне удобнее ухаживать за ним в доме моего брата, и это намного ближе, чем Ваш дом.

– Хорошо,– сказал АбуНадер,– но если он умрет, то это будет Ваша вина.

Гайят увидела, как его осторожно подняли и понесли в дом отца Муны.

– О, думаю, что он будет в безопасности,– сказала про себя Гайят. – Было бы ужасно, если бы еще что-то обрушилось на семью Муны.

На следующий день Муна сказала Гайят, что шейх все еще болен, но что христиане все молятся, чтобы ему стало лучше.

– Я надеюсь, что Бог поможет,– воскликнула Гайят. – Если шейх умрет, то твоей семье опять грозит беда.

– Знаю,– вздохнула Муна,– но, что бы ни случилось, мы знаем, что Бог любит нас и всегда будет делать то, что лучше для нас. Разве ты не помнишь, что, когда сожгли нашу мастерскую и мы поехали в другой город, все это было к нашему благу?

– Да,– ответила Гайят. – Ты говорила, что в другом городе твой отец смог печатать много христианских трактатов. И ты говорила, что многие из тех, кто читали их, верили, что Иисус – Сын Божий и что Он умер за их грехи. И, чтобы спасти тех людей, Бог допустил всему этому произойти с вами.

Гайят вспомнила стих из Евангелия, который она учила, что Бог так возлюбил мир, что отдал Своего единственного Сына, чтобы всякий верующий в Него, имел жизнь вечную.

Каждый день Гайят спрашивала Муну, как чувствует себя шейх. Но ответ был один и тот же: "Он все еще очень болен".

Отец Гайят пытался проведать шейха, но доктор сказала, что он слишком плох, чтобы принимать посетителей... Это чрезвычайно расстроило Абу-Надера. В конце концов Абу-Надер пригласил несколько человек в свой дом – поужинать и посовещаться.

Гайят знала, что ее мать очень устала. Она бы хотела помочь ей в приготовлении к вечеру, но новая жена приказала ей помочь в прислуживании.

И вот, когда Гайят прислуживала за столом, она услышала, как ее отец сказал:

– Что-то странное происходит в доме того язычника.

– Что заставляет тебя так думать? – спросил один из его друзей.

– Меня не впустили в дом, чтобы увидеть шейха. Я думаю, что его держат там как пленника.

– Что, ты считаешь, мы должны делать? – спросил другой.

– Думаю, нам бы лучше освободить его,– сказал Абу-Надер.

Гайят знала, что если они сделают это, то уж, конечно, тогда шейх умрет и обвинят семью Муны за это. Ей надо предупредить семью Муны об этом.

Она хотела дольше остаться, чтобы еще кое-что услышать, но новая жена велела ей идти в кухню мыть посуду.

Мать Гайят тоже была на кухне. "Мама,– обратилась к ней Гайят,– помоги мне быстрее помыть посуду, чтобы я смогла побежать домой к Муне."

– Зачем тебе идти туда сейчас? – спросила мать. – Уже становится темно.

– Эти люди договариваются взять шейха из их дома,– объяснила Гайят.

– Я сама справлюсь,– согласилась ее мать. – А ты иди прямо сейчас и предупреди их.

Мысль, что она будет одна в темноте, смущала Гайят, но она чувствовала, что должна предупредить своих друзей. И она побежала к их дому и не останавливалась, пока не достигла своей цели.

– О, Гайят,– воскликнула Муна,– я удивлена, что ты так поздно, но я рада, что ты пришла. Прерывисто дыша, с трудом Гайят ответила:

– Мне нельзя долго оставаться. Вам надо скорее что-то делать. Я слышала, как мой отец и его друзья договаривались прийти сюда и забрать шейха.

– Пойди, Гайят, и расскажи все отцу,– пригласила Муна.

Когда Гайят рассказала отцу Муны, он обернулся к сестре, доктору, и спросил:

– Что нам следует делать, как ты думаешь? Доктор с минуту подумала и сказала:

– Мне не хотелось, чтобы он знал, разум шейха нездоров, потому что это могло бы напугать мусульман. Но теперь мне думается, что лучше впустить отца Гайят, пусть он увидит, насколько болен шейх.

– А если Абу-Надер увидит его в таком состоянии,– добавил отец Муны,– тогда он узнает, какое большое чудо совершит Господь, когда Он исцелит шейха, правда?

В этот момент они услышали, как шейх слабым голосом позвал из соседней комнаты:

– Я хочу видеть Абу-Надера. Они с удивлением переглянулись. Отец Муны прошел в другую комнату и мягко сказал:

– Мы сейчас пошлем за ним. Он повернулся к сыну:

– Пойди вместе с Гайят к ней домой. Подожди несколько минут, пока она войдет незаметно в дом. Потом постучи в дверь и скажи, что шейх хочет видеть Абу-Надера прямо сейчас.

А остальным он сказал:

– Я верю, что Бог показал нам, что надо делать. Придя домой, Гайят проскользнула в дом через черный ход. Вскоре она услышала, как ее отец идет к двери. Она поняла, что он получил приглашение.

– Отец, можно я пойду с тобою в дом Муны? – попросила она.

– Пойдем,– согласился он.

Гайят пришлось почти бежать, чтобы не отстать от отца, который очень торопился к шейху. Отец Муны провел их в комнату, где лежал шейх.

– Абу-Надер,– проговорил шейх. – Я рад видеть тебя. Где я? Что произошло со мной?

– Ха! – подумал Абу-Надер,– шейх в полном порядке. Они просто не хотели, чтобы я виделся с ним.

– Ты получил удар в голову при землетрясении,объяснил Абу-Надер. – Мы принесли тебя в дом...

– Я хочу к маме и папе, произнес шейх,– я хочу, чтобы они взяли меня домой. Старый шейх взглянул на Абу-Надера, как на незнакомого.

Гайят ощутила странное чувство, потому что шейх говорил, как маленький.

– Что вы с ним сделали? – разъярился Абу-Надер. Доктор сделала знак молчать.

– Его разум поврежден вследствие удара в голову.

– Вы даете ему лекарство, чтобы он стал таким. Вы стараетесь держать его в своих чарах!

– Я даю ему лекарство, чтобы он выздоровел,сказала доктор. – И ему лучше. Он же сначала вспомнил вас.

– Что если он совсем потеряет память? – спросил Абу-Надер.

– Мы молим Бога, чтобы Он исцелил его полностью,– сказал отец Муны.

– Аллах исцелит его, не ваш Бог! – закричал АбуНадер.,.

– Не кричите и не тревожьте шейха,– приказала доктор. – Если вы хотите чем-то помочь, то присмотрите, чтобы отремонтировали дом шейха, так чтобы его как можно скорее можно было бы перевезти в его собственный дом. Там он сможет поправиться гораздо скорее.

Гайят посмотрела на отца. Он казался удивленным. Теперь он точно знал, что они не собираются убить шейха.

– Хорошо,– сказал Абу-Надер. – Мы приготовим его дом так скоро, как скоро Аллах исцелит его.

И не сказав больше ни слова, Абу-Надер кивнул Гайят следовать за ним.

Вскоре после того шейх был достаточно здоров, чтобы его перевезли в его дом, где его слуга стал ухаживать за ним. Иногда его память прояснялась. Иногда ему казалось, что он маленький мальчик и он говорил и поступал соответственно этому. Но прошло еще несколько месяцев и он совсем выздоровел, он смог опять служить в мечети.

Мусульмане славили Аллаха, что он ответил на их молитвы.

А Гайят удивлялась, не было ли это результатом молитв христиан?

Гайят хотелось узнать больше о Боге, но теперь, когда она и Муна стали старше, у них прибавилось дел, особенно у Гайят. Она была все время занята по дому.

Однажды, когда им случилось быть вместе, Гайят сказала Муне: "Вторая жена отца ничего не хочет делать. Она заставляет мою маму и меня делать все в доме. Она говорит, что не хочет уставать, когда отец приходит домой, чтобы ходить с ним в гости и доставлять ему счастье. Но моя мама очень устает все время. Она даже не хочет есть и спать от усталости".

– Гайят,– произнесла серьезно Муна,– моя мама говорит, что если бы твоя мама возложила свою веру и надежду на Господа Иисуса, Он дал бы ей мир и радость. Тогда она была бы счастлива, несмотря на то, что твой отец имеет вторую жену.

– Я ненавижу вторую жену отца,– заявила Гайят.

– Ненависть – это грех,– сказала Муна.

– Мне все равно, – огрызнулась Гайят. – Она по-стоянно укалывает меня. А если не она, то мой брат. И постоянно шпионят за мной. Муна вздохнула.

– Гайят, как бы я хотела, чтобы ты поверила, что Господь Иисус умер за твои грехи, и чтобы приняла Его своим Спасителем.

Некоторое время обе девочки молчали... Потом Муна сказала:

– Ты помнишь тетю Марию, Гайят?

– Тетю Марию? Это ту женщину, которая рассказывала нам истории из Библии? Она опять приедет сюда? – спросила Гайят.

– Да,– ответила Муна,– на следующей неделе. Ты сможешь прийти ко мне?

– Постараюсь,– пообещала Гайят. – А сейчас мне лучше идти домой, чтобы не попасть в беду.

Гайят была очень возбуждена известием Муны о возвращении тети Марии. Она помнила истории, рассказанные тетей Марией три года тому назад. Как раз тогда Муна приняла Господа Иисуса в свое сердце и стала христианкой. Гайят очень хотела, чтобы и в ее сердце имелся такой мир и радость, как у Муны. На следующий понедельник Гайят выполнила всю работу быстрее и побежала в дом Муны. И как сильно она обрадовалась, когда тетя Мария вспомнила ее. Тетя Мария на этот раз рассказывала совсем другую историю, но одно было то же самое. Она напомнила девочкам и мальчикам, что все согрешили, но что Сын Божий, Господь Иисус Христос, умер на кресте. Он пролил Свою Кровь, чтобы принять наказание на Себя за все грехи.

И она опять говорила о том, что казалось самым странным для Гайят – что Иисус воскрес из мертвых, что Он живой и что Он вознесся опять на небо.

После занятий Гайят подождала, пока все другие уйдут. Она помогала тете Марии сложить мольберт и доску. Тетя Мария потом сказала:

– Гайят, твое имя означает ЖИЗНЬ. И, если ты примешь Господа Иисуса своим Спасителем, Он даст тебе ВЕЧНУЮ жизнь.

– В Коране написано, что, если я буду поступать хорошо, я пойду на небо,– ответила Гайят.

Тетя Мария открыла Библию, (Ефесянам 2,8-9) и прочитала:

"Ибо благодатию вы спасены чрез веру, и сие не от вас, Божий дар, не от дел, чтобы никто не хвалился". И еще она прочитала Иоанна 3,16: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную".

Она объяснила, что это значит, что никто из нас не может быть достаточно хорошим, чтобы пойти на небо самому по себе. Что Бог отдал Своего единственного Сына, чтобы Он умер за грехи наши вместо нас и стал нашим заместителем. И когда мы принимаем верою, что Господь Иисус наш Спаситель, мы принимаем Иисуса в сердце и получаем жизнь вечную, так, как получаем подарок, бесплатно, даром.

Потом тетя Мария сказала:

– Гайят, Коран написан человеком, а Библия – это Слово Божие.

– Тетя Мария,– сказала Гайят,– я действительно знаю, что не могу быть достаточно хорошей, чтобы попасть на небо. Можно мне вот сейчас принять Господа Иисуса как своего Спасителя?

– Гайят, ты веришь, что Иисус-Сын Божий? Гайят кивнула.

– А ты веришь, что Он умер за ТВОИ грехи?

– Да, верю, – прошептала Гайят.

– Ты примешь Его сейчас как СВОЕГО Спасителя? – спросила тетя Мария.

– О да, приму! – ответила Гайят.

Обе они склонились на колени, и Гайят помолилась: "Дорогой Господь Иисус, я знаю, что я грешница. И я благодарю Тебя, что Ты умер за меня. Я принимаю Тебя сейчас как своего Спасителя. Аминь."

Глава 4. Евангелие в действии

Когда Гайят открыла глаза, она увидела в дверях своего брата Надера. Гайят вскочила с колен... У нее захватило дух, когда она ждала, что скажет Надер.

– А я тебя повсюду искал. Вторая жена отца хочет, чтобы ты пошла в булочную и купила особый хлеб для собравшихся. Если ты мне дашь конфет, я не скажу отцу, что видел тебя в этом доме и что ты слушала опять эту язычницу,– пообещал он.

Гайят вздохнула с облегчением, когда Надер ушел. Надер не понял, что она только что приняла Господа Иисуса своим Спасителем. А Господь уже помогал ей, как Муна говорила, что Он будет помогать тем, кто принимает Его.

Гайят больше не рисковала идти на Библейские занятия в ту неделю, потому что Надер все время опять следил за нею. Если бы ее отец узнал об этом, он, конечно, побил бы ее. Она знала, что он был уверен, что только его религия была истинной, и вот почему он не хотел, чтобы она слушала что-то другое и изменяла веру. Если бы он только мог понять, что Господь Иисус был больше, чем пророк, как Магомет, что Он был Сын Божий и что Он желал быть и его Спасителем.

Позже, когда Муна спросила, почему Гайят не пришла на занятия, Гайят объяснила, как она боялась.

– Я знаю, что Иисус – мой Спаситель и ничто не может отнять Его из моего сердца,– говорила она. – Но я еще не готова, чтобы мой отец узнал, что я поменяла религию. Он мог бы даже убить меня.

– Мы будем молиться, чтобы Бог защитил тебя,обещала Муна. – И будем молиться, чтобы Господь Иисус дал тебе смелость жить для Него и говорить другим о Нем.

– Мне хотелось бы больше знать о Нем,– сказала Гайят. – Я читала брошюру твоего отца много раз и очень дорожу ею.

– Я достану тебе Библию. И когда ты будешь читать ее, это сильно поможет тебе возрастать, как христианке,– объяснила Муна.

Гайят была в восторге от Библии, которую подарила ей Муна. Она читала ее при малейшей возможности. Но прежде она всегда осматривалась, чтобы убедиться, что никого нет поблизости, чтобы никто не видел, что она делает, потому что она боялась, чтобы у нее не отобрали Библию.

В то же время три раза в день, когда Абу-Надер призывал мусульман к молитве с минарета, Гайят склонялась на колени на своем специальном коврике для молитвы. Она молилась истинному Богу, хотя вместе с этим она все еще произносила молитвы, каким ее научили. Но однажды ей показалось, что она по-настоящему говорит с Богом. Как раз в тот день она прочитала от Матфея 6,7: "А молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны".

И Гайят начала говорить с Господом Иисусом во время молитвы, как будто Он находился в той же комнате с нею вместе. У нее было так много, о чем говорить с Ним. Она хотела знать, что она должна делать, если увидит своего брата, который будет идти за нею и следить за нею. Она хотела знать, как ей надо слушаться вторую жену отца, чтобы не сердиться, когда та бывала несправедлива. И еще многое-многое хотела она знать относительно своего поведения. Много раз случалось, что Гайят должна была просить Господа Иисуса простить ей за то, что она была нетерпимой ко второй жене отца или за то, что она дралась с Надером. Однажды Гайят узнала, что она не только должна просить Господа простить ее, но также просить прощения у тех, с кем поступала неправильно, простить ее.

Как было трудно прийти ко второй жене отца и сказать ей, что она сожалеет, что дуется на нее. Она изо всех сил старалась не ненавидеть вторую жену. Она сильно любила свою мать. Но с тех пор, как отец привел в дом вторую жену, ее мать так уставала и часто плохо себя чувствовала. Это беспокоило Гайят.

Тем не менее она пошла ко второй жене отца и сказала:

– Простите, простите, я сердилась на Вас некоторое время тому назад.

– Хорошо, но смотри, будь осторожнее в следующий раз,– заявила вторая жена. – Я знаю, что ты ревнуешь, потому что я намного красивее, чем твоя мать или ты.

Гайят пришлось признаться себе, что она действительно ревновала. Но ей не нравилось, чтобы об этом ей говорили другие, об ее недостатках. Она хотела сказать что-то злое, но вдруг вспомнила, что она была дитем истинного и живого Бога и что ей надо быть осторожной в том, что говорить и даже в том, что думать.

– Гайят, я заметила, что ты стала какая-то другая в последнее время,– сказала вторая жена. – Что с тобой случилось?

Гайят была ошеломлена. Это был случай сказать, что она верит в Иисуса. Но она побоялась, что АбуНадер, ее отец, разгневается.

– О, я знаю,– рассмеялась вторая жена. – Ты стараешься быть хорошей, чтобы пойти на небо.

Гайят хотела сказать ей, что она знает, что пойдет на небо. Она едва сдержала волнение и облизала пересохшие губы. Но слова трудно было произнести. Гайят стыдно было за себя.

Проходили неделя за неделей. Гайят и Муна изучали Библию в доме Муны. Гайят очень радовалась, что ее отец позволял ей дружить с Муной.

И Гайят очень желала пойти с Муной в ее церковь, где славили Господа Иисуса. И вот однажды, в воскресенье, когда Надер был занят в лавке отца, что-то помогал ему, Гайят решила, что пойдет с Муной.

Служение отличалось от того, к чему она привыкла в мечети.

Им не надо было останавливаться перед входом и мыть лицо, руки и ноги, прежде чем войти внутрь, не надо было снимать обувь. Они сидели и пели песни, потом слушали пастора, который читал из Библии и говорил проповедь. Гайят чувствовала, что она поистине преклоняется перед Богом.

По окончании служения, когда они вышли из церкви, Гайят вдруг увидела Надера, шедшего по улице.

Она быстро помолилась, прося Бога сделать так, чтобы Надер ее не увидел.

Но Надер все же увидел ее:

– Гайят, что ты делаешь здесь?

Первым побуждением Гайят было сказать, что она просто пришла, чтобы встретить Муну. Но тут же вспомнила, что нельзя обманывать.

– Я ходила с Муной в церковь,– призналась она. Она собиралась пообещать дать ему конфет или денег, чтобы он не говорил отцу о ней, но прежде чем она успела сделать это, Надер повернулся и опрометью бросился назад в лавку.

О, Гайят знала, что теперь ей не миновать беды. Что сделает ее отец? Ей не пришлось долго ждать, чтобы узнать это. Едва она справилась в доме, как пришел ее отец с несколькими важными людьми из их деревни.

Гайят было приказано приготовить угощение. Она услышала, как ее отец спросил их:

– Что бы вы сделали, если бы вы увидели, что ваша дочь выходит из христианской церкви? Ошеломленные гости даже перестали жевать.

– Ты хочешь сказать, что дочь Абу-Надера осмелилась пойти в христианскую церковь? На богослужение?!– спросил один из них.

– Спросите ее,– огрызнулся Абу-Надер, бросив взгляд на Гайят. Гайят молча воззвала к Богу: "Помоги мне остаться верной Тебе, Господь Иисус." Потом спокойно сказала:

-Да.

– Дитя мое, почему ты пошла туда? – спросил другой. – Разве ты не знаешь, что это против нашего закона?

Гайят смело ответила:

– Я хотела прославить истинного Бога. Я приняла Сына Божьего, Иисуса Христа в свое сердце личным своим Спасителем и теперь хочу служить Ему.

Абу-Надер вскочил на ноги:

– Я расправлюсь с этим язычником за то, что он заставил мою дочь изменить нашей вере,– яростно закричал он.

– Никто не вынуждал меня изменять своей вере,твердо заявила Гайят. – Я сама по своей воле попросила Господа Иисуса простить мне мои грехи и стать моим Спасителем, потому что я знаю, что Он умер на кресте за мои грехи.

– И ты хочешь теперь умереть за Него? – спросил ее отец.

– Да,– ответила Гайят.

Она как-то уже не боялась больше ничего. Она знала, что Господь Иисус с нею и не допустит, чтобы с нею случилось что-то, что было бы против Его воли. Да, она действительно желала умереть за Него, потому что она очень любит Его и потому, что она пойдет на небо и будет там с Ним.

– Надер, скажи своему дяде, чтобы он разжег печь докрасна. У нас есть еще кое-что, кроме хлеба, чтобы спечь сегодня,– приказал Абу-Надер.

Гайят вздрогнула. Неужели он имеет ввиду ее?!

– Я скорее желал бы увидеть тебя мертвой, чем безбожницей.

– Но, отец, я же ВЕРЮ. Я не язычница,– убеждала Гайят.

– В кого ты веришь, в Христа или Магомета? – спросил ее отец.

– Я знаю, что Магомет умер, а Христос жив,– заявила Гайят.

– Шейх повелит приговорить тебя к смерти,– обратился Абу-Надер к своим друзьям. – И я должен исполнить его повеление.

– Я пойду и скажу шейху,– вызвался один из них,и мы встретимся в булочной твоего брата.

В то время как вся группа двигалась к дому булочника, дяди Гайят, она молилась, чтобы иметь мужество остаться верной Господу. Гайят только что прочитала книгу Даниила в Библии, где говорилось о трех иудейских юношах, которых бросили в раскаленную печь, потому что они оставались верными Богу. Но Бог был с ними и спас их удивительным образом. Сделает ли Он так же с нею, если ее действительно бросят в большую раскаленную дядину печь?

– О, я вижу, что печь уже готова, – заметил Абу-Надер своему брату.

– Да, Надер помог мне. Он сказал, что ты хочешь использовать ее.

– Дорогой Господь Иисус, помоги мне,– помолилась вслух Гайят.

В этот момент произошло какое-то замешательство в дверях и голос чей-то произнес:

– Отпустите ее!

Удивленные, все обернулись к двери. Там стоял шейх! Он обратился к Гайят:

– Я слышал, что ты стала христианкой.

– Да,– ответила Гайят; она больше не боялась исповедовать свою веру в Господа Иисуса.

– Вот почему я приказал, чтобы ее бросили в печь.

– Я знал, что Вы тоже пожелаете наказать ее,– вставил Абу-Надер.

– Ты неправильно подумал,– констатировал шейх.

– С того времени, как христиане вылечили меня по своей доброте, я все время хочу узнать, может, действительно они правы, а мы неправы. Мы не поступили бы с такой добротой, если бы их духовный служитель оказался в моем положении. У меня большой долг перед этими христианами. Освободите Гайят и пусть она свободно прославляет Бога вместе с ними в их церкви. Посмотрим, станет ли она лучше, будучи христианкой.

Гайят едва верила своим ушам. Но она знала, что ее отец должен повиноваться шейху. И она также знала, что она должна быть очень внимательной, чтобы всегда радовать, слушаться Бога. Вторая жена уже заметила перемену в Гайят. И если она будет послушной и верной Господу Иисусу, может быть, ее мать, отец и брат и даже вторая жена смогут познать истину и принять Господа Иисуса своим личным Спасителем.

Может быть, дорогие дети, вы помните: наш золотой стих говорит, что все случается для того, чтобы лучше познать Библию. Гайят слышала от Муны, как некоторые из трудных обстоятельств обернулись благом и для них, и для других. И еще Гайят видела, как изменилась Муна после того, как приняла в сердце Господа Иисуса. А теперь Гайят сама на собственном опыте находит подтверждение истинности этого стиха: "... обстоятельства мои послужили к большему успеху благовествования".

Если кто из вас принял Христа своим Спасителем, Бог сделает то же и с вами. Он желает, чтобы вы доверялись Ему, несмотря ни на что. Слава Богу нашему во веки веков. Аминь.

Шестеро и микроавтобус

Предисловие
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28

Предисловие

Каждый человек хочет, чтобы его любили, хочет кому-то принадлежать. Такими нас сотворил Бог. Приятно сознавать, что мы принадлежим друг другу, нашей семье, нашим друзьям. Приятно, когда ты нужен им, и они нужны тебе. Это чудесно любить кого-то, и еще чудеснее быть любимым. "Любовь есть Бог" и "Бог есть Любовь" говорит нам Иоанн в своем Послании. Бог так создал нас, что мы в состоянии любить других и радоваться, когда нас любят.

Любовь – самая важная составная часть понятия "счастливая жизнь".

Любой человек с самого детства до зрелых лет и даже в глубокой старости нуждается в том, чтобы его ценили и любили.

И как печально, что в наше время так много разрушенных семей, одиноких матерей, брошенных детей, тысячи одиноких нелюбимых людей, людей молодых и пожилых, детей, которые одиноки в этом мире, которые никому не нужны, которых никто не любит,

Несмотря на хваленый прогресс нашего так называемого просвещенного века и материальное изобилие в обществе, на лицах многих и многих людей можно видеть выражение тоски, печали, ненужности никому,

Люди на всей земле ищут любви и признания. Когда разрушается семья, больше всего и тяжелее всего страдают дети. Они испытывают недостаток любви. Они хотят любить маму и папу; они жаждут любви маминой и папиной. Но никто их не любит. Подростки и молодые люди чувствуют, что им недостает того, что они должны иметь, и потому они отплачивают той же монетой родителям и обществу, и то, чего они жаждут и не находят, они ищут в чем-то другом.

Подросток, жаждущий любви, привязанности, чувствуя и сознавая, что никому не нужен, никому не принадлежит, "ничейный", часто может пойти в плохую компанию, в надежде, что там получит то, чего ему не достает – дружбу и признание как личности. Это, как правило, приводит к нежелательным последствиям, к нарушению закона и к наказанию в исправительном учреждении.

Эта небольшая брошюра "Шестеро и микроавтобус" написана и опубликована с надеждой, что она:

1. Побудит мужей и жен любить друг друга и не разрушать семью, несмотря ни на какие недоразумения между ними;

2. Побудит родителей любить, понимать и ободрять своих детей, уделять своим детям время;

3. Побудит в свою очередь детей любить, почитать и слушаться своих родителей. Более того, эта книга показывает как дети, оказавшиеся в неблагоприятных обстоятельствах, могут преодолеть, казалось бы, непреодолимые препятствия, если они имеют Господа Иисуса своим личным Спасителем и Другом.

Их жизнь потом сможет стать наполненной смыслом, счастливой. "Бог одиноких вводит в дом" (Пс. 67,6). И многие, лишенные родителей, нашли дом и любовь в семье дорогих детей Божиих.

Господь может привлечь христианскую молодежь для работы с неблагополучными подростками, чтобы помочь им найти добрый и правильный путь, который ведет к миру, счастью и жизни вечной.

Глава 1

Патрик вынырнул из-под нависших ветвей раскидистой плакучей ивы и внезапно увидел свою сестру, которая, пригорюнившись, сидела у подножия дерева.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил он. Он не привык видеть свою старшую сестру праздной. Ей было 14 лет, на год больше, чем ему, и она была всегда занята. Придя из школы, она должна была готовить обед, смотреть за больной матерью, мыть посуду, прибирать в доме, делать уроки.

– Ну, раз ты здесь, пойдем поиграем в пинг-понг (настольный теннис), вместо того, чтобы хандрить здесь в одиночестве. Почему ты молчишь? Ты плачешь? Что случилось?

Не получив ответа, он продолжал нетерпеливо:

"Ты, наверное, получила плохую отметку по математике? Не беда, зато по другим предметам у тебя все хорошо, правда?"

– Совсем не то,– неохотно сказала Кэрол. – Я не хочу играть. Мне надо делать уроки, и потом я нужна маме.

– Все же, почему ты плачешь? – настаивал Патрик, по-настоящему озабоченный таким необычным состоянием сестры. – Какие-то девчоночьи дела? Поссорилась с подругой? Нет? Ну, тогда, наверное, ты списывала на уроке и учитель поймал тебя. Ну, выкладывай!

– Нет, Патрик, не спрашивай. Я после расскажу тебе,вечером.

– Ладно, не буду, только перестань же плакать. Тогда я пойду к Джону Гарнеру, узнаю домашнее задание. Пойдем, Ральф!

Патрик свистнул собаке и выбежал из сада, хлопнув калиткой.

А Кэрол медленно направилась к дому. Она остановилась возле клумбы с осенними цветами. Она любила цветы и заботливо ухаживала за ними. Ей доставляло большое удовольствие ставить цветы в вазы, и она набрала прекрасный букет розовых георгин, темно-желтых хризантем и ярко-красных астр.

В этот момент открылось окно, и мама слабым голосом позвала:

– Кэрол, кто-то стучится в парадную дверь. Пойди, пожалуйста, открой.

С букетом в руках Кэрол пробежала террасу, кухню и холл. Открыв дверь, она увидела незнакомого пожилого человека с тяжелым чемоданом.

– Можно поговорить с мистером Гарнером? – спросил он.

– Мистер Гарнер не живет здесь,– ответила Кэрол с удивлением.

– О, простите! Я думал, что мой друг уже переехал сюда. Я ошибся. Простите за беспокойство.

Незнакомец повернулся, чтобы уйти, но в этот момент огромная овчарка внезапно прыгнула на него. Застигнутый врасплох, он выпустил из рук свой раздутый чемодан. Тот раскрылся, и из него посыпались на дорожку какие-то небольшие книжечки. Кэрол бросилась поднимать их, одновременно удерживая сердито рычавшего Ральфа.

– Какой я неловкий! – воскликнул пожилой человек. – Держи собаку, я сам соберу.

– Нет, нет! – возразила Кэрол. – Я помогу вам. Во всем виноват Ральф. Он еще молодой и не знает, как себя вести. Я думала, что он ушел с моим братом, Они всегда вместе.

Когда были собраны все книги, Кэрол и пожилой господин, глядя друг на друга, весело рассмеялись. Перед тем, как уйти, господин настоятельно просил Кэрол взять "на память о случившемся" одну книжечку. Это был Новый Завет. Кэрол призналась, что никогда не читала его и ей кажется, что это ей будет неинтересно.

– Это Слово Божие,– серьезно заметил незнакомец, внимательно глядя на нее. – Храни его, читай и постарайся понять. В нем ты найдешь счастье, любящего Спасителя и Небесного Отца, Который будет заботиться о тебе.

Человек ушел, а Кэрол побежала в свою комнату и бросила книжечку в ящик стола. Как можно найти добрую весть или счастье в книге, написанной давным-давно? Единственно, что могло бы утешить сейчас, это если бы у них дома было все хорошо, чтобы мама и папа помирились друг с другом и чтобы возвратились те прежние счастливые дни, когда мама не болела.

Горестные переживания с новой силой охватили ее.

Сегодня, придя из школы, она случайно услышала, как папа говорил маме: "Все решено. Я нашел покупателя, дом продан. Ты же знаешь, что мы не можем жить вместе. Мой начальник предложил мне поехать в Америку, и я согласился. Так что я освобожу тебя от моего присутствия еще до развода".

Мама ничего не ответила. Кэрол слышала, как отец пошел к двери, и опрометью выскочила в сад, чтобы он не увидел ее.

Сейчас, в своей комнате, она мысленно возвратилась к родителям. Ее отец в последнее время редко бывал дома и не интересовался ни ею, ни Патриком. А мама все время болела и не могла управляться с домом. Она лежала в своей комнате с мокрым полотенцем на голове. Мама не переносила света, поэтому шторы на окнах были постоянно спущены и в комнате царил полумрак. Доктор регулярно навещал ее, но, казалось, был бессилен что-либо сделать.

Мысли Кэрол перекинулись к отцу. Как она гордилась им, его силой, его умом! И все же она не делилась с ним своими сокровенными мыслями, между ними почему-то не было душевной близости. А в последние месяцы папа совсем не обращал на них внимания, не интересовался их делами, не бывал с ними. А вообще, любил ли он их, ее и Патрика? Как он мог уйти от них и продать дом, в котором они родились?!

А что теперь? Дом продан, семья разрушена, мама больна. Ужасно!

Кэрол открыла учебник и погрузилась в решение задачи, стараясь отвлечься от забот, которые тяжелым грузом обрушились на ее хрупкие плечи. Вскоре мама опять позвала ее: "Приготовь что-нибудь себе и Патрику на ужин,– сказала она. – Отца не будет, и я не хочу есть. Я постараюсь уснуть, поэтому не шумите".

Кэрол пошла на кухню, где ее ждала целая гора немытой посуды. Она без малейшего энтузиазма принялась за работу. Кэрол уже вытирала последние тарелки, когда пришел Патрик.

– Ты всегда приходишь, когда работа закончена,с горечью сказала она. – У мальчиков прекрасная жизнь. Я всегда должна работать, пока ты развлекаешься. Помоги мне хотя бы решить задачу по математике. Я потратила целый час на этой противной кухне, а у меня еще не сделаны уроки.

– Хорошо, только ты переведешь вместо меня немецкий.

– Ладно, я люблю немецкий. Но сначала пойдем поужинаем. Правда, я ничего не приготовила, но мы что-нибудь найдем. Скажи, чем вы там занимались?

– Мы решали разные вопросы вместе с Джоном. Он башковитый парень, не даст себя обвести вокруг пальца. Сегодня он был очень веселый, потому что его отец собирается купить дом где-то в нашем районе. А теперь ты скажи, почему ты плакала сегодня днем там, под деревом?

"Все равно он скоро узнает,– подумала Кэрол,лучше я сама скажу ему обо всем..."

– Я плакала, потому что папа уезжает в Америку,сказала она.

– В Америку? А зачем?

– Не знаю. Когда я сегодня пришла домой, я случайно услышала, как он говорил маме, что не хочет жить с нами и что он уже продал дом.

– Продал дом? Ну это уж слишком! Наш дом! – негодующе вскричал Патрик. – Почему мы не можем остаться жить здесь? Пусть пока без него...

– Я думаю, что это очень дорого для нас.

– Разве папа не собирается взять нас к себе, туда, где он будет?

– Нет, мы будем для него только в тягость... и мама болеет...

– Когда он вернется назад?

– Не знаю. Мне кажется, он уезжает надолго. Патрик побледнел. В последнее время отец редко бывал дома, а теперь вообще хочет оставить их!

– И ему все равно, что будет с нами, да? Кэрол сжала губы и молча смотрела на брата.

– Джон Гарнер сказал мне, что его отец ходит с ними гулять каждое воскресенье, что он у него строгий, но справедливый. Мне кажется, пусть бы папа ругал нас и был строгим, но только бы он замечал нас. Раньше ведь мы тоже ходили вместе на прогулки, а теперь...

– Может быть, у папы какие-то свои затруднения, о которых мы не знаем, Патрик, потому что он теперь сердится по малейшему поводу. Но что бы ни было, мы должны поддерживать нашу бедную маму. Она так переживает, это ужасно. Давай не будем огорчать ее своим нытьем. Пойдем, посмотрим, спит она или нет. Может, ей принести чашку чая?

И двое детей на цыпочках вошли в затемненную комнату. При слабом свете они увидели усталое и озабоченное лицо мамы. Она спала. Кэрол приложила палец к губам, тихонько поставила чашку с чаем на столик, и они так же бесшумно вышли, осторожно закрыв за собой дверь.

– Подумать только, что папа причинил нам столько огорчений, тогда как он должен заботиться о нас,– с горечью сказал Патрик.

И в этот момент в памяти Кэрол эхом отозвались слова незнакомца: "Небесный Отец заботится о нас". Что бы это значило?

Глава 2

Грузовая машина перевозила вещи и мебель семьи Дэмиер. Кэрол с мамой были заняты благоустройством нового дома – квартиры из двух спален, жилой комнаты и кухни. Квартира была на пятом этаже многоэтажного дома.

Патрик остался в старом доме. Ему хотелось попрощаться со всем. Он прошел по пустым комнатам, полностью погрузившись в воспоминания, затем выбежал в сад. Как и прежде, весело били струи фонтана. Какое ему дело до людских судеб? Газоны не были подстрижены, тропинки заросли травой. Зачем, действительно, заботиться о саде, когда нужно будет оставить его навсегда? От слабого ветра тихо раскачивались старые качели...

Вдруг Патрик заметил на яблоне одинокое красное яблоко. Забытое яблоко, одно из тех прекрасных яблок, которыми отец так гордился. Подумать только, теперь Джон Гарнер и его братья и сестры будут пользоваться всем этим! Они будут собирать цветы, посаженные Кэрол, будут прятаться под ее любимой плакучей ивой. Они будут есть ягоды со старой вишни, такие вкусные, что, попробовав одну, уже не можешь удержаться. Да, это они будут играть, смеяться и бегать в этом саду, в его саду. Нет, никогда не сможет он смириться с этим! С сегодняшнего дня его дружбе с Джоном конец...

Ухватившись за ветку, он тряс ее обеими руками до тех пор, пока яблоко не упало на землю. Он взял его, положил в карман и медленно пошел к дому, сел на крыльцо террасы, возле которой росла старая груша. Листья на ней побурели. "Почему мы должны переезжать из родного дома в квартиру? Где мы теперь будем играть? Куда приглашать своих приятелей? В тех тесных комнатах мало места для них самих. Им пришлось продать стол для игры в настольный теннис, комплект для игры в крокет. И, что хуже всего, расстаться с Ральфом, неразлучным спутником его самых счастливых дней".

Теперь Патрик все понимал. Кэрол рассказала, что папа уходит от них. Это было причиной больших огорчений Патрика. Он вспомнил, как отец уходил. Он наскоро обнял детей, пообещав присылать открытки и когда-нибудь забрать их к себе, если он хорошо устроится. Но Кэрол холодно ответила: "Мы не бросим маму". А Патрик стоял с застывшим лицом. Отец ушел, даже не оглянувшись.

"Его уход – это предательство",– подумал Патрик. Его сердце наполнилось горечью. Он брошен собственным отцом. Как же им теперь жить? Вдруг он увидел свою собаку, стремительно бегущую по дорожке. С радостным визгом Ральф прыгнул ему на грудь и лизнул ошеломленного Патрика в лицо влажным языком.

– Ральф, откуда ты взялся? Ну, успокойся. Ты убежал с той фермы? Ты скучал за нами и хотел нас увидеть?

А Ральф неистово прыгал вокруг него и, казалось, совсем ошалел от радости.

– А что скажет твой новый хозяин, Ральф? Бедняга, ты должен возвратиться к нему. Мы не можем держать тебя в квартире. Ты такой большой, и тебе лучше на просторной ферме мистера Бергера.

Но овчарка только жалобно повизгивала и ласкалась к мальчику. Это совсем обескуражило Патрика. Он поднялся, становилось прохладно, длинные тени падали на опустевший сад. Бросив последний взгляд на свой земной рай, Патрик вышел из сада. Ральф следовал за ним.

– Ладно, этой ночью ты поспишь у нас, пойдем.

Петляя по лабиринтам улиц, Патрик скоро оказался перед многоквартирным домом, серым от времени и выглядевшим довольно мрачно. Открыв дверь, они пробежали несколько пролетов и остановились перед своим жилищем.

– У нас гость! – выкрикнул Патрик, открыв дверь и впуская собаку, которая, перепрыгнув через распакованные чемоданы, бросилась к Кэрол. От неожиданности та выронила чайник, а громкий радостный лай Ральфа заставил выйти в комнату миссис Дэмиер.

– Патрик, о чем ты только думаешь? – раздраженно закричала она. – Привести сюда собаку! Вместо помощи ты только добавляешь нам хлопоты. Сейчас же уходите отсюда, ты и твой пес!

– Но он сам пришел к нам, он вернулся обратно,оправдывался Патрик.

Бедный Ральф почувствовал неодобрение и закрутился посреди комнаты, ища куда бы спрятаться, и, тихо повизгивая, забился в угол. Кэрол сказала:

– Видишь, Ральф, тебе неудобно в нашем доме.

– Если я вам не нужен сейчас, то я могу отвести Ральфа к мистеру Бергеру. Ральф поймет, что ему больше нельзя приходить сюда.

– Убери его сейчас же,– сказала мама, поднимая осколки разбитого чайника,– из-за вас в доме не останется целой посуды. Мы теперь не сможем сесть за стол раньше восьми вечера!

Ральф рад был уйти из этого дома. Патрик и его собака торопливо вышли. Какое удовольствие прогуляться с Ральфом! На велосипеде он быстро доехал до фермы, а Ральф бежал рядом, не отставая. Дорога была такая крутая, что Патрик сошел с велосипеда и некоторое время шел пешком. Город остался внизу. Дойдя до вершины холма, Патрик посмотрел вниз. Около озера слабо светились огни многочисленных окон и фонарей.

Доехав до фермы, они вошли во двор. Их встретил старший сын фермера, высокий молодой человек с умным открытым лицом.

– Я знал, что этот негодник убежал к тебе,– улыбнулся он,– но это говорит только в его пользу. Он преданный и умный пес. Мне было так жаль его, когда он скулил на цепи. Поэтому я решил отпустить его на некоторое время. А он так проворно вырвался и убежал, что я не успел схватить его.

Ральф зарычал и оскалил зубы, показывая, что не хочет снова быть пленником. Но ласковые слова успокоили его, и, наконец, удалось довести Ральфа до конуры и миски с едой. Ральф не дотрагивался до еды в течение двух дней своего пребывания на ферме.

– До свидания, Ральф, не убегай опять с фермы, дружище! Обещай мне! Теперь дай мне свою большую лапу. Пока!

Тихонько повизгивая, Ральф подал свою лапу Патрику, потом положил голову на лапы и внимательно следил за каждым движением своего прежнего хозяина.

– У нас ему будет неплохо, он скоро повеселеет,сказал сын фермера. – Я думаю, что для тебя будет труднее проститься с ним. Мы будем хорошо относиться к нему, и Ральф полюбит нас. А ты можешь приходить, когда захочешь.

В словах и поведении Филиппа было столько доброты, что Патрик чуть было не попросил: "Оставьте меня у вас". Но вместо этого он ответил: "Спасибо! Я с удовольствием приду опять, но попозже, чтобы дать Ральфу возможность привыкнуть к вам быстрее".

Сев на велосипед, Патрик на всей скорости понесся вниз по склону. Было только 7 часов вечера, но быстро стемнело. Патрик почувствовал себя очень одиноким на этой дороге, слабо освещенной светом велосипедного фонарика.

Сделав крутой поворот, он увидел невдалеке четыре фигуры, идущие по направлению к нему. Но минутой позже он подумал, что ему померещилось, потому что фигуры исчезли и перед ним лежала только пустынная дорога, граничащая с лесом и полем. Хотя было уже поздно, Патрику захотелось узнать, куда же могли исчезнуть эти таинственные ночные прохожие. Через поле не было другой дороги. Может быть, они спрятались среди деревьев? Он остановился и осмотрелся вокруг, напрягая зрение. Среди темных теней он едва различил очертания хижины, спрятанной за деревьями недалеко от дороги. Это было жилище тех таинственных путников.

– Надо будет вернуться сюда днем и хорошенько посмотреть,– подумал Патрик. – Не представляю себе, кто может жить в таких условиях?

Он нажал на педали, стараясь нагнать упущенное время. Скоро показались огни города. Быстрая езда успокоила его взбудораженные мысли, и он подъехал к новому своему дому не с такими горькими чувствами, как раньше. "В конце концов, если мне придется жить в этом курятнике, то все же у меня остается деревня, и лес, и поле, и просторная дорога. Я буду ездить на ферму Бергеров, когда захочу",думал Патрик.

Глава 3

– Симон, что ты делаешь после обеда? Пойдем со мной куда-нибудь?

– Не могу, Патрик. Я обещал встретиться кое с кем.

– Ладно, тогда я пойду с тобой. Я не собираюсь потеть над книгами в каникулы.

Симон Конти, казалось, был в затруднении.

– Послушай, тебе нельзя идти со M!HOH. Мне очень жаль... Я не могу тебе объяснить. Гм... Это такое дело...

– Ну, тогда иди сам, хитрая лиса! Не очень-то ты мне нужен!

Патрик резко повернулся и направился домой. Бросив свою школьную сумку в узкой прихожей, он забежал в кухню, схватил полбатона и сломя голову сбежал с лестницы. "Хорошо, что Кэрол нет дома,подумал он,– Если бы мне убежать, пока она меня не застала, а то заставит что-то делать! Я уже давно не видел Ральфа. Может, он забыл меня". Патрик с силой нажимал на педали, чтобы согреться. Был конец ноября, Прошло больше месяца с его последнего посещения фермы. Во дворе он увидел отца Филиппа, который собирался пилить бревно. Первый вопрос был о Ральфе.

– Какая жалость! Филипп уехал в город и взял с собой Ральфа. Они очень сдружились, так что Ральф постоянно сопровождает его.

– Ничего! Тогда я еще приеду,– сказал Патрик, явно разочарованный.

– Я привез сахар для Ральфа. Пожалуйста, дайте ему с моими наилучшими пожеланиями,– улыбаясь, добавил он.

– Приходи завтра,– пригласил фермер. – Филипп редко уезжает, у него дома много работы. Может, ты мне расскажешь что-нибудь? А кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

– Не знаю,– ответил Патрик. – Мне нравится такая работа, когда можно много путешествовать и где есть приключения. Например, летчик, журналист или что-то подобное...

– Гм,– произнес фермер, серьезно глядя на мальчика. – Мы о многом мечтаем в молодости, но есть Тот, Кто определяет наш путь; единственно, что мы должны,– это позволить Ему вести нас. Он никогда не ошибается.

– Что вы имеете в виду? – спросил Патрик в полном недоумении. – Мы сами выбираем, кем быть. Я думаю, что никто не может решать за нас.

– Каждый может избирать для себя сам, это правда,– сказал мистер Бергер, укладывая большое бревно на козлы. – Каждый может идти своим путем, но так никто не придет к счастью. Гораздо лучше, чтобы тобой руководили.

– Кто? Я не понимаю вас.

– Разве ты не знаешь Того, в чьих руках наша жизнь?

– Вы имеете в виду Бога, да? – спросил Патрик, покраснев.

– Конечно, Бога-Отца и Иисуса Христа. Ты бы не хотел довериться Ему? Никогда не рано отдать Ему свое сердце.

Крайне изумленный этими необычными словами фермера, Патрик почувствовал себя неловко и хотел поскорее уйти. Но доброе выражение лица старого фермера удержало его. Он стоял, как зачарованный, не отрывая глаз от этого лица.

– Послушай, паренек, я принадлежу Ему более пятидесяти лет и ни разу не пожалел об этом. Христос зовет каждого из нас; и не надо закрывать свои уши. В Библии написано – Евр. 4,7..,

Порыв ветра заставил Патрика вздрогнуть. Пора было уезжать. В этот момент послышался голос из дома: "Папа! Чай готов!"

– Не торопись уезжать. Пойдем, выпьем чаю,при гласил мистер Бергер. – Мы долго разговаривали, и ты, кажется, замерз.

В большой кухне Патрик познакомился с женой фермера, подвижной и доброжелательной женщиной, и с их тремя сыновьями: Клодом, Лукой и Раймондом; двое последних были моложе его.

– Садись сюда,– приветливо сказала хозяйка, указывая на свободное место на скамейке. – Я только что испекла вкусные булочки, угощайся. Бери побольше, я знаю, какие аппетиты у мальчиков.

Как восхитительно уютно было в этой большой, со старой мебелью кухне! Потолок был низкий, стены: потемнели от времени, и мебель была старая, неполированная. Но как здесь было хорошо! Серая кошка спала на кушетке, на длинном столе дымился огромный чайник для заварки. И неизвестно, что больше нравилось Патрику: ярко пылающие поленья в камине, горячий ароматный чай или сердечный прием, который оказали ему Бергеры.

Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Патрик давно не испытывал такого состояния мира и покоя, которое царило здесь. Ему очень не хотелось уходить.

После еды Раймонд, самый младший сын фермера, предложил гостю посмотреть конюшню и коровник, и к тому времени, когда они все осмотрели, солнце склонилось к закату. Прежде чем уйти, Патрик вошел в дом, чтобы поблагодарить за теплый прием. И он пообещал снова прийти к своим новым друзьям.

По пути домой ему очень захотелось свернуть в сторону и поближе осмотреть тот загадочный дом, действительно ли там кто-то живет. Приставив велосипед к дереву, Патрик пробрался по заросшей тропинке через густые заросли кустарников к небольшой хижине, спрятавшейся за густыми елями. Он обошел вокруг и вдруг заметил полоску света, пробивавшуюся сквозь щель в двери. Подойдя ближе, Патрик услышал приглушенные голоса. Приложив ухо к двери, он прислушался. Чье-то восклицание заставило его подскочить на месте. Он узнал этот голос без малейшего сомнения. Но вот другой голос, повелительный, принадлежавший, по-видимому, вожаку, заставил остальных замолчать.

– У меня есть предложение. В нашей банде теперь пять человек. Это, конечно, мало, но мы должны быть очень осторожными в выборе новичков. Теперь нам нужно придумать название и пароль. Предлагайте!

Патрику становилось все более интересным; он затаил дыхание и приближался ближе к щели.

Послышались предложения: "Черная рука", "Пираты дикого леса", "Невидимый глаз", но все эти названия отвергались.

– А что, если назвать так: "Общество веселых отверженных"? – предложил вожак. Это название всем понравилось. – А пароль?

– ОВО.,– согласны?

Все шумно выразили свое одобрение.

Вдруг громкое "А-п-ч-х-иГ заставило их замолчать в испуге. Потом дверь широко распахнулась и пятеро бросились вдогонку за Патриком, который изо всех сил бежал к дороге. Он уже собирался вскочить на велосипед, но тут чья-то рука крепко схватила его за ворот. Его окружили и повели назад к хижине; пять пар негодующих глаз уставились на него при слабом свете фонаря.

– Как? Это ты? – воскликнул Симон, узнав пленника, который пытался стряхнуть с себя трех старших мальчишек. "Пустите, вы не имеете права держать меня! – кричал Патрик, храбро сопротивляясь. – Симон, скажи им".

– Ты – шпион! – заявил вожак,– и по нашим законам тебе придется дорого заплатить за это. Признавайся, что ты делал здесь?

– Я хотел узнать, кто живет в этом доме. Я услышал голоса и стал слушать. Держу пари, что это не ваш дом!

Симон сделал знак вожаку, и они вместе вышли. "Сторожите его,– приказал вожак троим оставшимся,– мы должны решить его участь".

Поняв, что сопротивление бесполезно, так как он один против трех, Патрик сел и стал осматриваться. Комната слабо освещалась двумя фонарями, висевшими на стенах. На потолке – густая паутина; мебель заменяли ящики, перевернутые вверх дном; полуразвалившаяся печка, в которой тлели головешки.

Как позже узнал Патрик, здесь раньше жил какой-то дорожный рабочий, которого уже не было в живых. А теперь она стала пристанищем для этих мальчишек.

Дверь открылась, и вместе с порывом ветра в комнату вошли главарь и Симон. "Вот что мы решили,сказал вожак. – Выбирай: или ты соглашаешься вступить в нашу банду и подписать эту бумагу, или мы привяжем тебя и ты проведешь здесь всю ночь один, а крысы составят тебе компанию.

– Крысами меня не запугаешь! – возразил Патрик. – Покажите бумагу и скажите, чем вы занимаетесь?

– Мы не выдаем наших тайн чужим. Вот бумага, подписывай!

Патрик прочитал: "Подписывающийся торжественно обещает:

1. не выдавать тайн этого общества;

2. не предавать ее членов;

3. выполнять все приказы;

4. вносить 50 центов в месяц на нужды ОВО. Бумага произвела большое впечатление на Патрика, но все же он опять спросил:

– Я хочу знать, чем вы занимаетесь. И мне надо подумать...

– Давай подписывай! – настаивал Симон. – Ты останешься ужасно доволен; ты ведь любишь приключения и детективные истории. Я давно хотел пригласить тебя. Мы просто подшучиваем над теми, кто этого заслуживает, и наказываем таких праведников, как Джон Гарнер. Даю слово, нам очень весело, когда мы вместе.

Ветер свистел в старой печной трубе. Один фонарь потух. Патрик еще раз перечитал условия, но не мог решиться. Другие начали терять терпение. Патрику казалось, что он слышит слова мистера Бергера: "Каждый может выбирать и идти по своей дороге, но так он не найдет счастья". Что бы сделал Филипп на его месте? Если бы только можно было остаться на ферме!

– А вы не делаете ничего плохого?

В ответ послышался смех:

– Эй, святоша! Сама невинность! Надо его отпустить к мамочке!

– Закройтесь! – сердито крикнул Симон. – Патрик не дурак. Я его знаю. Он умеет постоять за себя, он не трус. Я считаю, что он будет хорошим товарищем.

"Отец бросил нас,– думал Патрик,– дом продан. Ральф больше не мой пес. Дома теперь скучища, ничего интересного... быть членом шайки – это замечательно! Такая возможность может больше не повториться!"

– Я подпишу,– быстро сказал он,– вот и все.

– Хорошо,– сказал главарь,– теперь давай знакомиться. Меня зовут Кирилл, это – Боб, Чарли и Эндрю. При следующей встрече мы составим план действий. Тебе будет давать задание Симон. А теперь все расходимся по одному, чтобы никто нас не заметил. Пока, веселые парни!

Глава 4

– Патрик, что это значит? У тебя ужасный табель! Посмотри, почти по всем предметам оценки оставляют желать лучшего! Какой контраст между тобой и Кэрол. Ты посмотри на табель своей сестры! У нее только 5 и 4! Тебе должно быть стыдно, что ты причиняешь мне столько хлопот и неприятностей, ведь у меня их и без тебя достаточно! Да, хороший подарок ты мне преподнес!

Патрик стоял молча, с горящими щеками, сдвинув брови.

– А ты ведь умнее меня,– поддержала маму Кэрол,– если бы ты хоть чуточку занимался вместо того, чтобы шататься везде с Симоном. С тех пор, как ты связался с ним, ты совсем забросил уроки и перестал быть отличником. Ведь ты гораздо лучше учился, когда дружил с Джоном Гарнером. Правда же?

– Не говори мне о нем! – крикнул Патрик – Он ловкач! Все учителя любят его. Не удивительно, что он получает хорошие отметки. Кроме того, ты думаешь, что я могу ходить к ним и спокойно смотреть, как они пользуются всем тем, что было когда-то нашим? Я дал ему понять, что между нами все кончено, и не жалею об этом. А Симон намного интереснее его!

– Это не оправдание, чтобы плохо учиться! Ты провалился на экзаменах! – сказала миссис Дэмиер. – Я работаю изо всех сил, чтобы кормить вас и платить за учебу, а ты не хочешь немного постараться, чтобы лучше учиться. В новом учебном году я буду строже смотреть за тобой, твои прогулки прекратятся! А сейчас, во время каникул, тебе придется заниматься!

Трудное положение, в котором оказалась миссис Дэмиер, придало ей неожиданные силы, о которых она и не подозревала. Отчаяние и бессилие последних месяцев сменились приливом сил. Правда, иногда она была почти в лихорадке, но постепенно работа и удовлетворение от того, что она может обеспечить себя и детей, полностью излечили ее от уныния, и даже здоровье ее улучшилось. Она работала на прежней должности – продавцом в большом магазине одежды, который находился в соседнем городке. Возвращалась она усталая, поздно вечером, наскоро ела ужин, приготовленный Кэрол, и ложилась спать. Днем дети были предоставлены сами себе и обедали где-нибудь в кафе.

Патрик внутренне страдал от этих изменений в своей жизни. Кэрол и он ходили в школу в разные смены, и он боялся этих часов одиночества в пустой квартире. Он не чувствовал себя здесь дома. Ощущение заброшенности, одиночества гнало его прочь. И он старался убежать как можно скорее из пустой квартиры, оставив книги и тетради. Скоро и учителя стали замечать перемену в Патрике, его лень и равнодушие к учению.

Кэрол тоже сильно изменилась. Раньше счастливая и обаятельная, она превратилась теперь в замкнутую и сдержанную девочку и редко участвовала в играх своих соучениц. Она была старательной и способной, поэтому скоро стала одной из первых учениц в классе, и только школьные успехи вызывали теперь слабую улыбку на ее лице. Однажды она случайно услышала разговор, который глубоко ранил ее.

– Мои родители не разрешают мне приглашать Кэрол домой,– сказала ее прежняя подруга сестре Джона Гарнера,– ее родители развелись, теперь ее мама ходит на работу! Они совсем обнищали! И, конечно, не принадлежат больше к нашему кругу...

– Ничего нет плохого в том, что мама Кэрол работает,– возразила Клэр,– было бы несправедливо с нашей стороны оставить Кэрол, у нее и так много переживаний, а ты хочешь отвернуться от нее!

Кэрол не могла больше слушать это. Презрение Коллет и сочувствие Клэр были одинаково неприятны ей. Она не хочет, чтобы с ней дружили из жалости! А измена лучшей подруги просто возмутила ее. После этого разговора Кэрол сама перестала общаться с Коллет и отвергала все попытки Клэр подружиться с ней. У нее теперь было одно желание – оставить позади всех своих одноклассниц, получить отличный аттестат и продолжить учебу в университете. Это будет ее ответ на их презрение и жалость.

Однажды вечером Патрик бесцельно бродил по улицам. Вокруг спешили люди. Вдруг он услышал звуки шарманки. Он подошел к витрине магазина игрушек и долго стоял, прижавшись носом к стеклу, глядя на конструктор самолетов – его недостижимую мечту. Он безнадежно вздохнул. Никто не подарит ему этот конструктор. И вообще, он ничего не получит в эти каникулы. Кэрол экономит деньги на новый словарь. А отец забыл о них. За три месяца он прислал только одну открытку. "Узнаю только, сколько он стоит",– подумал Патрик.

В магазине было много народу, и продавцы спешили от одного покупателя к другому.

– Что ты желаешь? – спросил его продавец.

– Сколько стоит "Каравелла" на витрине?

– Один доллар и 75 центов. Я заверну тебе.

– Нет, нет! – поспешно сказал Патрик,– я только хотел узнать ее цену.

Продавец холодно взглянул на него и поспешил к другому. В этот момент Патрик увидел Джона Гарнера, который удивленно смотрел на него. В руках у него было много пакетов с покупками, а его мать расплачивалась в кассе. Возмущенный, что его застали в столь неприглядном положении, Патрик выбежал из магазина, засунул руки в карманы и опять бесцельно зашагал по улице. Внезапно из-за расставленных рядом горшков с цикламенами и азалиями он услышал неприятный голос, заставивший его вздрогнуть:

– Если тебе нечего делать, мапьш, у меня есть для тебя работа. Сидевший на упаковочном чемодане маленький горбун пристально смотрел на Патрика.

– Что вы предложите мне делать?

– Отнести эти цветы моим заказчикам. И надо же было заболеть моему рассыльному на праздники так некстати. Что же мне теперь делать со всеми этими цветами? Ты поможешь мне? Да или нет?

Трагический голос горбуна побудил в Патрике сочувствие:

– У меня нет опыта в этой работе. Но если вы подождете, я сбегаю за велосипедом, потом вы дадите мне указания и я постараюсь заменить вашего рассыльного.

Патрик вернулся минут через 10. На спину ему повесили большую корзину с нежными растениями. Каждый горшок был завернут в прозрачную бумагу.

– Осторожно, не урони их! С растениями надо обращаться, как с хрупкими яйцами. И нигде не задерживайся, тебя ждут еще две корзины. Вот адреса. Все заказчики живут в одном районе, так что ты быстро управишься.

Довольный тем, что у него есть хоть какое-то занятие, Патрик осторожно отправился в путь, помня о драгоценной ноше на спине. Он хорошо знал город и легко ориентировался в нахождении адресов. Первый раз он позвонил в дверь с бьющимся сердцем. Полученные "чаевые" заставили его покраснеть. Хорошо, что эти люди были ему незнакомы.

Второй адрес – роскошный отель "Золотой лев", которым владел отец Симона. Пока он вручал крупные азалии швейцару, из полуоткрытой двери высунул голову Симон, который был всегда в курсе всех дел.

– Эй, Дэмиер, подожди! Каким ветром тебя занесло сюда? Я как раз хотел тебя видеть. Ты что, нашел новый путь разбогатеть? Что это, цветы?

– Что ты хочешь сказать мне, я тороплюсь. Мне надо еще развезти несколько корзин, а уже темнеет.

Симон подошел поближе и шепнул на ухо: "Постарайся быть в нашем доме в субботу в 10 утра. У Кирилла есть кое-что рассказать нам. Кажется, предстоит большое дело. К сожалению, я не смогу прийти. Я уезжаю завтра с родителями в Зерматт.

– Хорошо, я приду,– просияв, пообещал Патрик. – До свидания, мне надо спешить.

С довольной улыбкой цветовод вручил Патрику третью корзину, которая оказалась самой тяжелой.

– Ты так быстро справился, дружок, мне это нравится. Когда закончишь эту работу, приходи ко мне домой, вот адрес. Понял? Но постарайся не позднее 7 часов. А сейчас – вперед!

Лямки сильно давили на плечи, но Патрик чувствовал себя счастливым. Он изо всех сил нажимал на педали. Падающий снег слепил глаза, а крупные снежинки жалили лицо, как пчелы. Патрик был доволен тем, как он провел вторую половину дня. А мысль о будущем приключении волновала его и отодвинула на задний план все школьные неприятности. "Когда я принесу заработанные деньги маме, она простит мне плохие отметки. Да и кроме того, я не честолюбив. К чему мне быть образцовым учеником?"

Но вот на дне корзины остался последний горшок с цветами. Прочитав адрес на ярлыке, Патрик вздрогнул:

– Джон Гарнер! Адрес нашего бывшего дома. Я не поеду туда! Видеть, как Джон Гарнер принимает меня у двери! Это уж слишком! Я скажу цветоводу, что не нашел этого дома или что мне никто не открыл дверь. Такие мысли вихрем носились в его голове.

Уже совсем стемнело. Патрик ехал по скользкой дороге, потому что снег падал и превращался в слякоть. Патрик боялся увидеть свой родной дом, тем не менее велосипед катил прямо на ту улицу. Еще один поворот, и из-за деревьев показалась конусообразная крыша.

Он сошел с велосипеда, прислонил его к дереву и толкнул железную калитку. Было так темно, что никто не мог увидеть его, он поставил горшок с цветами возле куста и медленно обошел вокруг дома.

Ничего вокруг не изменилось. Плакучая ива погладила его по волосам, когда он проходил под нею. Вдруг он увидел свет в большой угловой комнате. Испуганно остановившись, он отступил в тень. Вся семья Гарнеров собралась вместе, они пели. Отец сидел в кресле, держа на каждом' колене по ребенку. Клэр примостился на стуле, а Джон стоял возле пианино, на котором играла его мама. Но больше всего поразила Патрика маленькая девочка с ангельским личиком. Она лежала на кровати. Патрик знал, что она больна и не может ходить, но сейчас она забыла о своей болезни и с сияющим лицом пела от всего сердца вместе со всеми.

Все они выглядели такими счастливыми, такими близкими друг другу, что сердце Патрика наполнилось горечью. Мысленно он представил лицо своего отца, который так далеко от них. В прошлом году он был вместе с ними. Тогда еще к ним приехали дедушка и бабушка из своего горного поселка. Бабушка просила спеть "Тихую ночь". И мама играла на том же пианино, на котором играет сейчас миссис Гарнер. Эти воспоминания омрачили сегодняшний вечер.

Не обращая внимания на мороз, Патрик слушал пение, не в силах оторваться. Какая картина покоя и счастья! Внезапно все перестали петь. Джон обернулся и направился к окну. Очнувшись, Патрик бросился прочь, он схватил горшок с цветами, отнес на крыльцо, позвонил и моментально исчез в темноте.

– Странно,– сказала миссис Гарнер, входя в комнату с прекрасными цикламенами,– рассыльный ушел! Я хотела напоить его чаем, ведь так любезно с его стороны приехать в такую даль при этом снегопаде.

– Как хорошо быть дома всем вместе! – воскликнула Клэр. – Это наше первое Рождество в новом доме. Как мы его отпразднуем?

– Ты мне напомнила о прежних хозяевах,– сказал мистер Гарнер,– что сталось с твоим другом, Джон, который жил здесь? Мне показалось, что ты его совсем не вспоминаешь и он уже не навещает тебя.

– Патрик ненавидит меня,– ответил мальчик,– с тех пор, как мы купили их дом, он не хочет общаться со мной. Он злится, что я лучше него учусь и при каждом удобном случае старается задеть меня.

– Почему же ты не рассказывал мне об этом раньше? – воскликнул отец. – Ведь Патрик несчастлив, он переживает, это ясно! Я вполне могу понять, что он чувствует, оставив такой прекрасный дом. А где они живут теперь?

– В многоквартирном доме, в центре города,– ответил Джон. – Говорят, что его отец уехал куда-то далеко, что он собирается развестись с матерью. Патрик стал самым отстающим учеником в классе, он очень изменился, совсем не похож на прежнего Патрика.

– Ну, как же так, Джон,– сказал мистер Гарнер,ты знал, как ему тяжело и не подал ему руку помощи? Ты ведь знаешь Господа и говоришь, что служишь Ему!

Джон покраснел и быстро ответил:

– Но он не хочет моей помощи! Он дал мне ясно понять, что не желает моей дружбы. Я не вижу, что бы я мог сделать для него, поэтому и не пытаюсь.

– И я тоже,– вставила Клэр,– я хотела подружиться с Кэрол, но она такая гордая, что всеми пренебрегает и держится особняком. Она намного способнее меня, поэтому у нее нет основания завидовать мне. Кто виноват, что она такая недружелюбная? Если ей так хочется, то пусть живет одна, без друзей.

– А разве так поступал Добрый Пастырь? Разве Он оставлял потерянную овцу, дети мои? Разве Он говорил: "Эта овца такая упрямая, она хочет уйти из стада, так пусть уходит и бродит одна, где хочет?"

– Нет! – послышался тихий ответ с кровати. – Добрый Пастырь искал овечку, пока не нашел ее в яме.

– Конечно, мне нужно было побеспокоиться об этой семье! – воскликнула миссис Гарнер, входя в комнату с ребенком на руках. – Рождение Френсис и переезд в новый дом захватили мое внимание. Что можно сделать для них сейчас, чем загладить наш эгоизм?

– Прежде всего надо молиться за них,– серьезно сказал ее муж. – Давайте попросим Господа указать нам, как мы можем помочь этим детям в их трудностях и принести хоть немного радости в их дом. Если мы пригласим их сюда, то им будет больно, так я понял со слов Джона.

– Мы бы могли послать им какой-то подарок,предложила Клэр.

– Нет, это ранит их гордость, потому что они не смогут отблагодарить нас тем же. Положение не из легких. Надо постараться привлечь их не подарками, а попросив у них помощи. После этого и они не откажутся принять помощь от нас.

– Я действительно не представляю, как можно сойтись с Патриком,– задумчиво проговорил Джон. – Да, кроме того, он подружился с Симоном Конти, самым плохим учеником в классе. Я часто вижу их вместе, от них можно всего ожидать.

– Все равно, у этого мальчика, по-моему, очень чувствительная натура,– сказала миссис Гарнер,молись за него. Для Бога нет ничего невозможного.

Глава 5

Патрик робко постучал в дверь внутри – царило молчание. Конечно, это дом того горбуна. Патрик с улыбкой прочитал имя, нацарапанное на старой табличке, висевшей в темном углу. Да, он не ошибся. Патрик опять постучал, уже более настойчиво.

За дверью послышалось шарканье, она открылась, и на пороге появился цветовод. Он широко улыбнулся: "А, это ты, дружок, входи. Ты очень выручил меня. Никто не может сказать, что Исидор Моллет неблагодарный человек. Я сейчас уплачу, сколько должен тебе. Садись, я сейчас приду".

Патрик послушно сел. Когда горбун, прихрамывая, ушел, Патрик стал осматривать комнату. Это была вроде бы мастерская, в ней стояли разных размеров цветочные горшки, лежала оберточная бумага, ленты. Все было в образцовом порядке. Большая тощая кошка, черная, как смола, подошла к мальчику и потерлась о его ноги. Внимание Патрика привлекла полированная с выгравированными словами табличка: "Сам Отец любит вас" (Иоан. 16,27).

Патрик задумался. О каком отце здесь написано?

Конечно, не о его. Кто любит, тот не оставляет тех, кого любит. Может быть, Отец-Бог любит его? Да ведь Бог так далеко! Конечно, нет...

Скрипнула дверь, горбун подошел к Патрику и положил ему в руку две серебряные монеты. Увидев их, Патрик улыбнулся.

– Вот, возьми, ты честно заработал эти деньги,сказал цветовод своим неприятным голосом. Потом схватил горшочек с цветком, обернул его в розовую бумагу и подал Патрику. – Это для твоих родителей. Они любят цветы?

Патрик, боясь дальнейших вопросов, поспешно взял подарок из рук горбуна и сказал: "Спасибо, сэр, моя мама будет очень рада. Если я смогу еще когда-нибудь помочь вам, я охотно это сделаю. Вот мой адрес".

Кошка бесцеремонно прыгнула на плечи хозяина и громко замурлыкала, обвив его голову своим пушистым хвостом.

– Иди сюда! Быстрее! – послышался голос из другой комнаты. Но горбун не обратил на него внимания.

– Вас кто-то зовет,– сказал Патрик. – А мне пора!

– Это Ластурку, но он может и подождать.

– А кто это Ластурку? – удивленно спросил Патрик.

– Мой попугай. Я его не покормил еще. Ну, до свидания. Надеюсь, скоро увидимся.

Глава 6

– Представляешь, как не повезло! Мой отец сломал ногу! Все надежды на поездку рухнули. Я должен остаться теперь здесь на все каникулы.

– Бедняга Симон. Но мы должны торопиться, уже почти 10, а ты знаешь, что Кирилл не любит ждать. В конце концов, и тут нас ожидают приключения...

Двое мальчиков побежали по мокрому снегу и скоро оказались в хижине, где уже сидели остальные четверо членов Общества Веселых Отверженных.

– А, наконец-то и вы... – сказал Кирилл. – И ты здесь, Симон? А я думал, что ты уже путешествуешь в горах.

Симон опять рассказал о несчастье с отцом и пожаловался на печальную участь остаться дома во время каникул.

– Какие у кого планы на Новый год? – спросил Кирилл.

Братья Чарли и Эндрю сказали:

– Мама и папа будут в театре до полуночи, как и всегда. А потом будут спать почти весь следующий день. А мы пойдем смотреть телевизор к кому-нибудь из наших школьных друзей,

– А ты, Патрик, что будешь делать?

– Да ничего особенного. Моя сестра поедет к бабушке в гости. Мама тоже поедет к ним на Новый год. Я буду один все праздники.

– Если вам понравится, то вот что я предлагаю. Мы все вместе совершим небольшую поездку на машине.

– На какой машине? Ты что, возьмешь ее напрокат? – удивленно воскликнул Боб.

– Нет.

– Ну?..

– Она появится так,– сказал Кирилл уверенно. – А ты не мог бы одолжить машину у своего отца, Симон? Ведь пока он в больнице, ему не нужна машина.

– Он не согласится. Да и кто будет управлять?

– Я,– сказал Кирилл.

– Но у тебя же нет прав! И тебе нет еще 18 лет!

– Я механик и разбираюсь в машинах. Нет ничего легче, чем вести машину!

– Это, наверное, дорого стоит – взять напрокат автомобиль.

– Ты что, думаешь, что я миллионер? Честно говоря, мы просто "займем" ее на денек у кого-нибудь. И все получат удовольствие.

– А если нас поймают? – спросил Чарли.

– Мы же не такие глупые!

– Послушай, Кирилл, мы уже один раз попались, помнишь,– спросил Боб,– в прошлом году?

– Ха, тогда я был неопытный новичок. Теперь я знаю, как нужно это делать.

Со всех сторон посыпались вопросы, но Кирилл резко оборвал их:

– Замолчите вы все! Прежде чем поехать, нам надо решить некоторые вопросы. Сегодня вечером каждый из вас обследует тот район города, где он живет. Вы должны обратить внимание на машины и микроавтобусы на улицах. А в 8.30 вечера собираемся у Симона, ясно?

– Хорошо,– согласились все, кроме Патрика, который сидел в стороне от других.

Симон заметил это и насмешливо сказал:

– Я вижу, этот план не нравится тебе, старик? Ты что, боишься полицейских? Или что-то другое? В сердце Патрика происходила жестокая борьба.

– Это похоже на кражу,– пробормотал он.

– А разве ты никогда ничего не украл в своей жизни? Я тебе не поверю,– с издевкой произнес Симон.

– Ну что ты, это не кража, ведь мы вернем машину вечером,– подпевал Симону Боб.

– Подумай, Патрик, как весело будет нам всем проехаться в автомобиле,– воскликнул Симон,– мы поедем в горы и покатаемся там на лыжах.

А Эндрю обиженно сказал:

– Только мы собрались немного развлечься, а ты хочешь испортить нам все приключение!

– Я подумаю,– сказал Патрик и встал,– до вечера я решу, как мне поступить.

Из хижины он вышел в большом замешательстве. Сначала он хотел идти к Филиппу Бергеру, в неясной надежде, что там мог бы найти решение противоречивых мыслей. Ведь дома никто не ждал его к обеду.

За городом царили мир и тишина, все было покрыто белоснежным снегом, и все это немного успокоило Патрика. Темные очертания деревьев привлекали его своей строгой красотой. После продолжительной ходьбы по морозному воздуху, он, наконец, увидел ферму Бергеров. Она была как приют для его смущенной души. Первым его встретил Филипп:

– Привет, заходи, поужинаешь с нами,– дружелюбно пригласил он после того, как они вместе навестили Ральфа. – Я уверен, что места хватит всем.

Патрик с радостью согласился и сразу повеселел, когда оказался в теплой большой кухне, где пахло очень аппетитно. Прежде чем приступить к еде, семья Бергеров совершила нечто странное для Патрика – все они склонили головы и мистер Бергер поблагодарил Бога за пищу, которую Он дал им, попросил благословения на их дом.

– Что ты собираешься делать в каникулы? – спросил мистер Бергер, пока его жена разливала суп в тарелки,

– Мне кажется, что ты будешь изучать немецкий,шутливо сказал Филипп.

– Может быть. Мне так надоел этот немецкий! Пожалуйста, не говорите со мной о школе, ведь сейчас каникулы.

– А мне так хотелось бы учиться,– сказал Филипп. Патрик удивленно посмотрел на него.

– Мой сын оставил свою учебу ради интересов семьи,– сказал фермер. – Он оставил университет, чтобы помогать мне и чтобы его младшие братья могли учиться.

– Это не очень большая жертва, отец,– скромно заметил Филипп, не желая привлекать внимание к себе. – По крайней мере зимой я смогу свободно читать книги и заниматься самостоятельно. Принеси, мне свои учебники, Патрик, мы вместе позанимаемся, Патрик густо покраснел, ему стыдно было признаться, что он провалился на экзаменах и скорее всего провалится на них и весной.

Филипп заметил смущение мальчика и его беспокойство с самого появления. Он решил поговорить с Патриком наедине. После обеда он попросил Патрика пойти вместе с ним в соседнюю деревню, надеясь, что тот согласится. Но, к его разочарованию, Патрик сказал, что его ждут друзья по важному делу, и отказался. Филипп заметил, сколько отчаяния в глазах мальчика, не выдержал и сказал:

– Патрик, мы еще пока мало знаем друг друга. Я только фермер и не умею произносить речи, но, мне кажется, у тебя на душе какая-то тяжесть. Я не буду расспрашивать тебя и добиваться твоего доверия. Я хочу, чтобы ты знал, что я всегда готов помочь тебе. Что бы ни случилось, не бойся прийти ко мне.

– Спасибо,– ответил Патрик. Как он стремился рассказать все этому доброму другу, но ведь он обещал никому ничего не рассказывать. Невозможно вернуться назад теперь. Поздно.

– Есть некоторые обстоятельства,– продолжал Филипп,– когда никто не может помочь, кроме Бога. Он посылает помощь всем, кто от всего сердца просит Его об этом.

У Патрика пересохло во рту, он не мог говорить и только протянул Филиппу руку. Потом быстро повернулся и побежал к воротам. В какую-то минуту он был готов отказаться от шайки, так подействовали на него слова Филиппа. Но что скажут другие? Они подумают, что он трус и предатель. И разве не стала эта банда частью его жизни, необходимой ему? "Отец бросил нас,– подумал он. – Какая разница, буду я хорошим или плохим?"

Глава 7

– Какая удача! – воскликнули Боб и Чарли, вместе входя в комнату, где собрались все члены шайки.

– Ну, быстро выкладывайте, что у кого,– сказал Кирилл,– посмотрим, чей план лучше.

– Мы почти закончили осмотр нашего района и думали, что придется возвращаться ни с чем, как вдруг увидели микроавтобус, стоящий в глубине аллеи. Из него вылез маленький смешной человек, нагруженный пакетами. Вдруг один из них упал, Чарли бросился вперед и поднял. Тот человек пригласил нас войти с ним в дом. Пока он освобождался от своих пакетов, я незаметно положил в карман ключ от машины, который этот добряк положил на стол. Он, конечно, ничего не заметил и благодарил нас, как будто мы спасли ему жизнь. Вот ключ!

– А что, если этому чудаку понадобится машина сегодня вечером? А ключа нет! Есть у него гараж? – спросил Кирилл.

– Он сказал, что оставляет машину на улице, правда, Боб?

– Ну, наверное, у него есть еще один ключ. Он просто подумает, что потерял этот.

– Поздравляю вас! – сказал Кирилл. – Я предлагаю отправиться в путешествие завтра в 7 часов утра. Поедем в Джуру, в тихое местечко. Встречаемся возле нашей хижины. Лучше будет, если Чарли и я одни возьмем машину. Да, принесите с собой что-нибудь поесть. И лыжи, у кого есть.

– А как фамилия владельца машины? – спросил Патрик.

– Мы не заметили, что написано на табличке его двери. Мы так торопились уйти, что дела до того нам не было. Да и было темно.

– Значит, договорились. А что вы скажете родителям?

– Моя мама будет весь день в больнице,– сказал Симон. – Я ей оставлю записку, в которой напишу, что нахожусь у Патрика.

– А мне не надо объяснять ничего,– сказал Патрик,– моя мама уезжает рано утром и вернется только вечером. Она думает, что я пойду к Симону.

– А наши родители будут только рады избавиться от нас, правда, Чарли? – спросил Эндрю.

– Да,– подтвердил его брат с обидой. – Если мы уходим, они только рады этому. Мачеха не любит нас и постоянно дает нам понять, что мы ей не нужны.

– Ну что бы мы делали друг без друга? – воскликнул Боб. – Было бы до смерти скучно!

– Без вас, парни, я бы давно уехал отсюда,– мрачно сказал Кирилл.

– А что, разве тебе так плохо дома? – спросил Патрик.

– У меня нет дома. Мой опекун всегда старается меня обидеть чем-нибудь, он не любит меня, но я стараюсь каждый раз как-то вывернуться. Во всяком случае, я буду весь день свободен.

Глава 8

Первое января было для Исидора Моллета важной датой. Он проснулся в этот день с радостным ощущением, какое испытывает ребенок в день своего рождения. Он решил устроить для себя праздник – поехать навестить свою сестру, жену фермера, которая жила в пригородном местечке Джура. Он поедет на машине, которую купил буквально накануне. Маленькому горбуну не терпелось показать родственникам свое приобретение: чтобы купить машину, ему понадобилось несколько лет упорной работы. Он мечтал об автомобиле много лет, и наконец мечта осуществилась всего 3 дня тому назад. Каждый раз, когда он смотрел на нее из своего окна, сердце учащенно билось. Последний раз, перед сном, он посмотрел на нее, и первый заботливый взгляд рано утром предназначался ей, чтобы удостовериться, что она ждет его, чтобы доставить ему удовольствие.

В это новогоднее утро он, вопреки своей привычке, не торопился вставать. Вчера он работал допоздна, чтобы выполнить все заказы. Теперь он наслаждался покоем, рассчитывая, что на машине быстро доедет к сестре. Он встал в 9 часов утра, сварил кофе и сложил подарки, купленные для родственников.

Но как же он ужаснулся, когда, открыв окно и бросив взгляд на улицу, не увидел машины! Она исчезла"! Он протер глаза и высунулся из окна – может, он случайно ошибся и поставил машину в другом месте? Он увидел серую машину своего соседа, но любимого микроавтобуса не было и следа!

– Мне, наверное, снится. Не могла же она улететь,– пробормотал он.

Затем вышел на дорогу, бросился в панике к лавке булочника на углу со странным решением поделиться своей бедой. Но вдруг вспомнил, что сегодня Новый год. Он был вне себя. Магазины закрыты. Никого нет. "Должно быть, ее украли! Но кто мог это сделать? Но, по крайней мере, ключи у меня, правда, я не мог их вчера найти. Неужели я оставил их в машине? Нет, я точно помню, что принес их домой". Бледный и осунувшийся от потрясения, он вернулся домой. Он перевернул все в мастерской, но ключей не было!

– Остается только одно – позвонить в полицию,сказал он себе в отчаянии. Так он и сделал. Ему задали некоторые вопросы. На вопрос, был ли кто в его доме накануне, он ответил:

– Никого. Да, были два подростка, которые помогли мне внести покупки. Но я их не знаю, они оставались всего две минуты в моем доме. Пожалуйста, сообщите мне как можно скорее! По радио? Я не подумал об этом. Да! Делайте, что считаете нужным. Хорошо. Спасибо вам.

Повесив трубку, горбун в изнеможении опустился на стул. Радость сегодняшнего дня рассеялась, как дым. "Как же это случилось? Невероятно! – думал он. – Что же мне теперь делать? А если машина не найдется?"

Он посмотрел расписание поездов. Поезд на Бонавентьер уже ушел. И, кроме того, бедняга чувствовал себя слишком расстроенным, чтобы куда-либо ехать. Немного придя в себя, он позвонил сестре и рассказал ей о своем несчастье.

Он грустно сидел в своей мастерской. Кот Ачил подошел к нему и положил голову ему на колени. А попугай Ластурку сыпал жемчужины из своего репертуара. Но цветовод чувствовал себя очень одиноким. Вдруг он подумал: "У меня же осталась Библия – величайшее сокровище!"

Он достал ее, открыл и прочитал с того места, где остановился в прошлый раз. "И вот, какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас; а когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы ни просили,– знаем и то, что получаем просимое от Него" (1 Иоанна 5,14-15).

"Зачем же мне волноваться? – подумал он. – Если Богу угодно, чтобы моя машина нашлась, Он вернет ее мне, надо только доверять Ему. Бог знает лучше нас, что делать".

И маленький горбун стал на колени в своей слабо освещенной мастерской и горячо помолился Богу, Который заботится и вникает во все моменты нашей жизни. Когда он хотел встать с колен, то вдруг подумал о том человеке, который украл его машину. "Надо и о нем помолиться. Кто бы он ни был, он нуждается в Божьей милости".

Глава 9

В слабом свете морозного утра на краю леса, стараясь согреться, прыгали четыре мальчика. Уже пробило 7 часов, но Кирилла, Чарли и машины не было.

– Я совсем замерз,– сказал Патрик, соскочив с дерева, на которое он залез, чтобы посмотреть вокруг,

– Лучше было бы нам остаться дома, в кровати,вздохнул ленивый Боб. У Эндрю зуб на зуб не попадал.

Вдруг все насторожились. Послышался шум приближающейся машины.

– Вот они! – закричал Симон. – Я вижу Кирилла за рулем!

Мальчики осторожно двинулись в сторону дороги. Машина остановилась, двери быстро открылись, и вот все шестеро сидят внутри с тремя парами лыж и двумя санками.

– Бр-р, как холодно! Хорошо, что ты приехал, Кирилл, мы бы дольше не выдержали,– кричали наперебой мальчики, потирая руки и топая ногами.

– Нам пришлось толкать машину,– объяснил Кирилл,– она шумно заводится, мы боялись разбудить хозяина. А потом потратили время на то, чтобы разогреть мотор после такой морозной ночи.

– Ты уверен, что справишься с управлением?

– Нет ничего легче! Единственное, что плохо – скользкая дорога. Придется ехать очень медленно.

– Может, еще часок подождать? Скоро появится солнце и лед растает,– предложил Боб.

– Нет, надо как можно скорее ехать,– резко возразил Кирилл. Его глаза не отрывались от дороги, брови были сдвинуты, а Патрик все время вытирал запотевшее стекло.

Они ехали мимо деревень, только начинающих просыпаться. Слышно было хлопанье дверей, скрип ставень, мычание коров и лай собак.

Скоро они свернули на боковую дорогу, вдоль которой густо росли черные ели, так что свет с трудом пробивался сквозь их темные ветви.

– Сейчас я хочу рассказать тебе, Патрик, о способностях каждого члена нашего общества,– сказал Симон,– так как ты тоже член нашей шайки. Боб – специалист по мелким кражам; его добродушное лицо внушает доверие и ни у кого не вызывает подозрения. У Чарли есть способность подделывать подписи. А у Эндрю редкий талант делать все, что угодно. И за что он ни возьмется, всегда получается. Ну, а что до меня, обо мне не надо рассказывать.

– Симон – наш секретный агент,– сказал Кирилл. – Он все слышит, все видит и понимает. Наша голова. Он придумывает разные дела. А мы исполняем.

"А я,– подумал Патрик,– какую роль в этой банде играю я?"

Как бы отвечая на этот вопрос, Кирилл сказал:

– Ты, Патрик, еще не проявил своих способностей. Но у тебя будет опасное поручение, в котором ты сможешь показать себя на высоте.

– Какое поручение? – поинтересовался Симон. – Ты опять что-то придумал?

– Ты как-то говорил, что в вашем классе есть мальчишка, который раздражает тебя своим благочестием и как будто следит за тобой.

– Джон Гарнер! – прервал его Симон. – А что ему можно сделать?

– Мы сыграем с ним хорошую шутку. Признайся, Патрик, сколько раз ты прокалывал ему шины на велосипеде?

– Не сосчитать,– признался Патрик со смехом. – А что?

– Чем виноват этот Гарнер, что ты его так не любишь? – спросил Эндрю.

– Да так... – кисло ответил Патрик,– он просто действует мне на нервы. Он словно проповедник у нас в классе.

– Давайте столкнем его в яму,– предложил Симон,– пусть пробудет там несколько часов. – Ты, Патрик, выбери день и время, когда мы устроим эту засаду. По-моему, первый день учебы после каникул вполне подходит. Мы выходим из школы в 5 часов вечера. Уже почти темно. Это будет великолепно!

Патрик молчал. Какое-то беспокойство овладело им. Конечно, жестоко было так поступать с Джоном только за то, что он живет по своим убеждениям. Но как теперь выпутаться? Его же обвинят в трусости.

Дорога зигзагами шла вверх. Водитель должен был быть очень осторожным, чтобы не упасть в ущелье. Вдруг посреди узкого поворота машина остановилась и стала скользить вниз.

– Тормоза! – закричал Патрик и изо всех сил потянул ручной тормоз. Машина остановилась посреди дороги и заглохла.

– Заставь ее ехать! Может, ты нечаянно заглушил мотор? – встревоженно сказал Симон.

За ними стояла очередь других машин, которые нетерпеливо сигналили. Микроавтобус совершенно загородил им проезд. До чего же неловкая ситуация! Рассерженный тем, что привлекает так много внимания, Кирилл делал все, что мог, но машина не заводилась. Из ближайшей машины вылез водитель и подошел к ним:

– Послушай, ты не мог бы выбрать другое место для стоянки?! Ты вообще умеешь водить машину или нет?

– Не понимаю, что случилось,– смущенно сказал Кирилл,– машина внезапно остановилась и я не могу завести ее.

Расстроенный вид молодого водителя смягчил того человека и он сказал:

– Дай-ка я попробую.

Кирилл уступил ему свое место.

– Да разве ты не видишь, что у тебя кончился бензин! – воскликнул незнакомец со смехом. – Хорош водитель! Сомневаюсь, что у тебя есть права. По-моему, тебе нет еще 18 лет. Ладно, хоть ты и не заслуживаешь, я помогу тебе.

Он побежал к своей машине и скоро вернулся с канистрой бензина, залил в бак горючее и сказал:

– Ну вот, с тебя один доллар. Постарайся доехать до заправки, потому что я не могу дать тебе много горючего.

Мальчики дружно поблагодарили и, уплатив доллар за бензин, поехали дальше.

– Нам надо избегать людей,– сказал Кирилл,– может быть, уже сообщили о пропаже в полицию. Лучше оставить машину где-нибудь в стороне от дороги и пешком пойти в ресторан.

Так они и сделали. Слева от дороги они увидели ферму и, не доезжая до нее, свернули на неровную дорогу, где и поставили машину между двумя елями. Они замели следы снегом и накрыли машину еловыми ветками.

– Очень хорошо,– сказал Патрик,– ее трудно заметить даже вблизи.

– А теперь давайте повеселимся! – воскликнул Симон. – Используем время как можно лучше! Я знаю недалеко прекрасный каток, и у меня в кармане есть куча денег! Вперед, веселые отверженные! Патрик, возьми лыжи. Я взял их для тебя.

Симон скользил на своих лыжах по снегу. За ним двинулись Кирилл и Патрик. А Боб, Чарли и Эндрю тянули санки по склону горы. Скоро все они потерялись среди катающихся, которые разноцветными пятнами рассыпались по сверкающему снегу.

– В полдень встретимся в ресторане! – выкрикнул Симон и исчез за поворотом. Патрик вспомнил, что в последний раз он катался на лыжах с отцом, который был мастером во всех видах спорта. Сейчас Патрик получал огромное удовольствие, летя по снегу на лыжах. Вокруг него сверкала снежная пыль. Все угрозы совести утихли. "В конце концов, здесь так здорово. Я ведь тоже имею право развлекаться, как и другие,– думал он.

В полдень, подгоняемые голодом, все шестеро встретились в ресторане, где было множество народа. Громкая популярная музыка заглушала звон посуды и голоса людей.

– Сядем вон там,– предложил Патрик,– это самое лучшее место. Там будет слышно радио и сводку погоды.

Им подали суп, и они достали свои припасы: сосиски, сыр, лимонад, хлеб.

– С голоду мы не умрем! – шутили они. В самый разгар веселья музыка вдруг прекратилась и они услышали объявление, которое заставило их забыть о еде: "Голубой микроавтобус 47649, принадлежащий мистеру Моллету, который проживает в Монтвиле, улица Зеркальная, угнали, он исчез сегодня утром,– объявил диктор. – Просьба сообщить в полицию по телефону, если кому что-либо известно об этом. Повторяю: 47649".

Объявление закончилось, снова заиграла музыка. Но мальчики совсем перепугались, у них даже совсем пропал аппетит. Патрик побледнел больше всех. Он спросил Боба:

– Почему вы не сказали мне имени владельца машины? Я знаю его, он цветовод. Я не должен был ехать с вами.

– Закрой рот! Быстро соберите свои завтраки и уходим. Я расплачусь за суп.

Выйдя на улицу, они вздохнули свободнее.

– Что будем делать, Кирилл? Поедем домой или еще покатаемся?

– Домой? Это самое глупое, что мы можем сделать сейчас. Машина хорошо спрятана. Надо подождать до темноты. Веселитесь и ничего не бойтесь. Я надеюсь, что мы благополучно выйдем из этого положения.

– У меня идея,– сказал Симон,– оставим машину в лесу, недалеко от города, а сами пешком пойдем домой. Лыжи и санки можно отнести в нашу хижину. Никто ничего не увидит и не узнает. А полиция найдет автомобиль на следующее утро.

Этот план всем понравился, и они с еще большей энергией и радостью принялись кататься по сверкающим снежным склонам. Через некоторое время небо заволокло тучами, оно почернело и стало низким и угрожающим. Повалил густой снег. Отдыхающие один за другим собирали свои лыжи и шли к машинам. Слепящая пелена снега заставила собраться вместе и членов Общества веселых отверженных.

– Пойдем к машине. Мы ничем не рискуем, все торопятся разъехаться по домам. Кому охота смотреть наш номер?

Не так-то просто было вытащить машину из-под деревьев, С большими усилиями, толкая сзади и спереди, они наконец добрались до дороги. Замерзшие и мокрые мальчики плотно прижались друг ко другу, стараясь хоть чуть-чуть согреться. Кто-то захныкал, что хочет есть, но Кирилл резко приказал всем садиться в машину. Снег все усиливался, почти ничего не было видно, хотя "дворник" работал не переставая.

Вскоре они попали в туман. Кирилл по-настоящему испугался. Машина вышла из-под его контроля, а опасность, которую таил в себе каждый поворот в этой темноте, которую не могли разогнать фары, наполнила его сердце неудержимым страхом.

– Надо остановиться,– сказал он,– я ничего не вижу.

Патрик выскочил и начал очищать лобовое стекло от налипшего снега.

– Закрой дверь, мы замерзнем,– закричал Боб. – Сюда летит снег! Если бы мы были ближе к дому!..

– Замолчи, трус! – крикнул Симон. – Какая польза от твоего нытья?

В это время туман начал рассеиваться, это приободрило водителя, и он опять сел за руль. Все внимательно смотрели на дорогу и помогали ему советами.

– Сзади машина, Кирилл, не замедляй скорость!

– Включи большой свет!

Снова они попали в полосу тумана. Он окутал их внезапно, когда они доехали до узких поворотов, которые даже днем требовали большого внимания и осторожности.

Вдруг Кирилл почувствовал, что машина скользит по обледеневшей дороге. Он попытался выровнять ее, повернул руль вправо, влево. Патрик крикнул:

"Включи низкую передачу!" Но Кирилл не мог справиться с управлением. Он потянул сцепление, но это только увеличило скорость. Машина теперь крутилась, как пьяная. Совсем потеряв голову, Кирилл нажал на тормоз, машина рывком повернулась и опрокинулась через край дороги, упав в бездну. В этот же момент Симон открыл дверь и выпрыгнул.

Глава 10

Оглушенный падением, Симон лежал неподвижно, Постепенно он пришел в себя, открыл глаза и стал припоминать, что случилось. Вон тот темный предмет внизу – микроавтобус. Оттуда не доносилось ни звука. Где же его друзья?

С трудом он встал и, шатаясь, ослепленный падающими снежными хлопьями, спустился вниз по склону, увязая в снегу при каждом шаге. Голова у него сильно болела, он дрожал, как в лихорадке, но в то же время пот катился по его лицу.

"Ты же не упадешь в обморок, как девчонка,говорил он сам себе,– ну, возьми себя в руки".

Сердце его неистово забилось, когда он подошел к микроавтобусу. Что он увидит в разбитой машине? Умерли его друзья или покалечились?

Собрав все свои силы, Симон заставил себя подойти к месту аварии. Слабый стон, донесшийся из машины, придал ему храбрости. "Хоть один живой",подумал он.

Пошарив в карманах, он нашел фонарик и направил свет туда, откуда был слышен стон.

– Кирилл, где вы, Патрик?! Я пришел вам помочь.

– Я здесь,– послышался голос Кирилла,– я не могу вылезти. Быстрее, мне трудно дышать!

Симон направил свет на машину, которая лежала вверх колесами и увидел в окне маячащую руку. Изо всех сил он потянул заклинившую дверь и увидел своего вожака, зажатого между рулем и сиденьем, словно мышь в мышеловке. А среди осколков стекла и кусков железа лежали Эндрю и Боб, они были без сознания. Патрика и Чарли не было.

Первым делом Симон освободил Кирилла из его опасного положения. Ухватившись за сиденье, которое прижимало Кирилла к рулю, ему, наконец, удалось освободить пленника, который то стонал, то задыхался. Оказавшись на свежем воздухе, Кирилл ожил, но только он попытался двинуться, как резкая боль пронзила его грудную клетку. Он закричал от боли и упал на снег.

– Не шевелись, Кирилл, я постараюсь освободить сейчас Боба и Эндрю! – закричал Симон.

Морозный ночной воздух помог прийти в себя крепышу Бобу, у которого были только легкие порезы и синяки. Скоро он смог помогать Симону, Они перенесли Эндрю, который был без сознания, и положили его рядом с Кириллом.

– Охраняй их,– скомандовал Симон,– я поищу остальных. Он пошел, увязая в снегу по колено и вглядываясь в темноту, все время зовя мальчиков по имени. Слабый зов ответил ему, и он различил два тела, лежащие выше по склону, около высокой сосны.

– Это ты, Патрик. Что с тобой? Ты сильно разбился?

– У меня сломана нога. Я не могу шевельнуться, она очень болит.

– Сейчас я помогу тебе... – Симон попытался поднять Патрика, но крик боли остановил его.

– Не трогай меня, пожалуйста, я останусь здесь. Лучше умереть!

– Думаешь, я позволю тебе здесь дожидаться смерти? Я посмотрю, что с Чарли, а потом будет видно.

У Чарли не было видно ушибов, но он лежал такой холодный и бледный, что Симон испугался, что тот умер. Он волоком дотащил его до остальных.

– Боб, поищи чего-нибудь... может, натереть Чарли снегом? Ну что сделать, чтобы он ожил? Послушай, бьется ли у него сердце, а то я не слышу.

– Бьется, но очень слабо.

– Нужно пойти за помощью, Кирилл,– сказал Симон.

– Привести людей на помощь? Значит – оказаться за решеткой,– возразил Кирилл.

– Я меньше боюсь полиции, чем смерти от холода,– заявил Боб. – Мы не можем оставаться здесь всю ночь.

– Сначала надо постараться перенести сюда Патрика. Пойдем, Боб, поможешь мне его нести, даже если он будет кричать. Иначе его скоро засыпет снегом.

Очень осторожно два мальчика подняли своего товарища, потерявшего от боли сознание, и принесли его к остальным.

– Что будем делать, Кирилл? Ты – старший среди нас, тебе решать.

– Можно бы позвонить кому-то, чтобы приехали и забрали нас. Но кому?

– У меня есть друг,– тихо сказал Патрик,– я уверен, что он приедет и поможет. Его зовут Филипп Бергер, он сын фермера.

– Хорошая мысль! – воскликнул Симон, потирая замерзшие руки. – Но откуда можно позвонить?

– Можно остановить любую машину, проезжающую мимо, попросить довезти до ближайшей деревни и оттуда позвонить другу Патрика.

– Кирилл, ты можешь потихоньку идти? Обопрись на мою руку. Боб, смотри за остальными. Подожди, вот тебе пальто, укрой Чарли и Эндрю.

Кирилл и Симон начали медленно подниматься вверх по склону. Симон поддерживал его, но Кирилл часто останавливался и стонал.

– Останься с ними здесь,– сказал Симон,– я пойду один. Так будет быстрее.

Оставшиеся внизу видели, как Симон нырнул в темноту, они следили за лучиком света до тех пор, пока он не исчез. Их одиночество показалось еще более грозным, ночь – более ужасной, а холод еще более пронизывающим.

Патрик почувствовал, что боль усиливается от неудобного положения, в котором он лежал.

– Какой ужасный конец нашего веселого путешествия! – вполголоса сказал Боб.

– Конечно, мы получили по заслугам свое наказание, -думал Патрик.

– Послушай, Кирилл, как ты думаешь, нас посадят в тюрьму?

– Меня, наверное, ведь я виноват больше всех,

– Так нам и надо,– сказал Патрик,– не нужно было красть машину, тем более у цветовода. Он такой хороший человек!

– Если бы только Чарли и Эндрю поправились! – воскликнул Боб, подходя в темноте к лежащим мальчикам, чтобы растереть их онемевшие руки и ноги. Случайно он задел ногу Патрика, и тот завопил от боли.

– Если Симон скоро не вернется, придется идти мне,– сказал Боб. – Я сойду с ума, дожидаясь в таком холоде и ничего не предпринимая. Я покричу!

– Симон! Симон! – в отчаянии закричал он. Его голос скорбным эхом отдавался в горах. – Ну что, идти мне за помощью, Кирилл?

– Нет, Боб, оставайся с нами. Ты же знаешь Симона, он соображает, что делает. Подоткни брезент под бок. Если мы прижмемся друг ко другу, нам не будет так холодно.

Тем временем мучения лежащего Патрика стали невыносимыми. Боб подложил под его голову рюкзак.

– Мужайся, Патрик, теперь самое время проявить свое мужество, ведь мы – "веселые отверженные". Это приключение не назовешь веселым, но мы должны как-то выпутаться из него.

– Кирилл, ты когда-нибудь в своей жизни молился? – через силу спросил Патрик.

– Я никогда не молился,– коротко ответил Кирилл. – Бог не станет слушать меня. Молиться – это трусость. Молятся и просят о помощи только те, кто признал свое поражение, это как будто умолять о жалости своего врага. Ведь мы не думаем о Боге в нашей жизни, как же мы можем ожидать помощи от Него? У нас нет права просить Его о чем-либо, мы должны сами заботиться о себе.

– Ясно одно,– сказал Патрик,– если никто не придет к нам на помощь в ближайшие два часа, то нам тогда не на что надеяться, остается только замерзнуть от холода.

– Боб, пожалуй, тебе лучше выйти на дорогу,крикнул в отчаянии Кирилл,– что хорошего в том, что ты сидишь с нами? Может, тебе повезет больше, чем Симону и ты найдешь кого-нибудь.

– Хорошо, я пойду. Пока подымусь вверх, я согреюсь, а если повезет, то остановлю машину и попрошу отвезти нас в город.

Глава 11

– Уже прошло 10 минут, как ушел Боб,– сказал Кирилл. – Куда он дошел, как ты думаешь?

Патрик не мог двигаться, его руки и ноги совсем онемели. И не было никакого желания разговаривать. В голове его гудело, мысли путались. Но одна мысль четко звучала в его голове: есть такие моменты, когда никто не может помочь, только Бог. Он никогда не откажет тому, кто просит от всего сердца.

Патрик никак не мог вспомнить, кто сказал эти слова. Пусть это трусость и малодушие, но он все-таки помолится.

Вдруг, как сквозь туман, он услышал, как хлопнула дверца машины, появился свет, голоса, громкий лай и огромная собака прыгнула ему на грудь. Патрик потерял сознание.

Пока его товарищи в беспокойстве ожидали, Симон не терял зря времени. Размахивая фонариком, он стоял посреди дороги с твердым намерением остановить первую проезжающую машину.

Сев в машину, он попросил довезти его до ближней деревни. Добежать до гостиницы и позвонить Бергерам было делом нескольких минут. Но каким же было его отчаяние, когда он узнал, что Филиппа не было дома.

– Куда он ушел? Я друг Патрика, мне необходимо найти Филиппа.

– Он пошел с братьями в Грандмонт кататься на лыжах. Но я не знаю, как можно связаться с ним.

– В Грандмонт! – воскликнул Симон. – Мы только что оттуда. Извините, я постараюсь дозвониться туда в ресторан. Какой номер его машины? Спасибо!

И он повесил трубку без дальнейших объяснений. Сразу же он позвонил в ресторан в Грандмонте и, как ему показалось, через целую вечность хозяин гостиницы ответил, что на стоянке только три машины, но автомобиля стаким! номером нет.

Симон в глубоком отчаянии опустился на стул. Что делать? К кому идти?

Служащая гостиницы, заметив его удрученное состояние, спросила, удалось ли ему поговорить с его другом.

– Нет,– ответил он,– прошу вас, помогите мне. Мы попали в аварию. Один из моих друзей сломал ногу, а двое других без сознания. У вас есть машина? Сможет ли кто-нибудь поехать со мной, чтобы привезти их?

– Почему же ты сразу не сказал? – воскликнула добрая женщина,– Я сейчас же скажу об этом моему мужу.

Через 10 минут хозяин гостиницы осторожно ехал по извилистой дороге сквозь непрекращающийся снегопад. В машине сидели его сын и Симон. Симон честно признался этому человеку во всем, тот не стал его ругать, потому что видел, что мальчики и так достаточно наказаны. До отъезда он попросил свою жену сообщить в полицию в Монтвиль обо всем случившемся.

– Ты сможешь узнать место при таком снегопаде? – спросил водитель.

– Я воткнул лыжу на обочине дороги, чтобы не заблудиться.

Шел такой густой снег, что Симон, как ни напрягал зрение, видел лишь белый вихрь над землей. "Надо было сказать Бобу, чтобы он вышел на дорогу",– подумал Симон.

Они доехали до перекрестка, так ничего и не увидев.

– Поворачиваем назад,– сказал водитель,– когда тебе покажется, что мы недалеко от того места, мы выйдем из машины и поищем. Может быть, услышим голоса, которые сейчас невозможно услышать из-за шума двигателя.

Через несколько минут они остановились, двое вышли в бушевавшую метель и пошли впереди машины. Водитель ехал медленно за ними. Плотная снежная пелена застилала им глаза, они почти на ощупь пробирались вперед, сгибаясь от сильного ветра.

Симон пытался звать своих друзей, но напрасно, он даже и не надеялся услышать ответ. Вдруг они увидели на обочине пустую машину с открытой дверью. До их слуха донесся неясный голос и громкий лай.

– Это они! – закричал Симон. – Их кто-то нашел! Подождите, я побегу им навстречу!

Огромная собака чуть не сбила Симона с ног, когда он направил свой фонарик на людей, поднимавшихся вверх по склону.

Его позвали: "Иди сюда, посвети на дорогу". Симон узнал голос Кирилла, которого несли два незнакомых человека.

– Это тот самый друг Патрика,– объяснил Боб,подумай, какая удача, в первой машине, которую я остановил, сидел Филипп Бергер!

Один за другим пострадавших разместили в машинах. Патрику понадобились носилки, потому что он был все еще без сознания.

В это время приехала полицейская машина. Двое полицейских пошли осматривать место аварии, они задали несколько вопросов Бобу, но обстановка была настолько неподходящей, что беседа была очень краткой.

Оставив машину Моллета на произвол судьбы, три машины двинулись навстречу снежной буре.

Симон, Кирилл и Боб сидели в полицейской машине. Все молчали, смелость Симона исчезла.

– Хороший праздник устроили вы своим родителям,– сказал один из полицейских. – Им придется заплатить за машину, а их сыновья будут в тюрьме или больнице. Некоторые из них сильно разбились, потому могут умереть. И все это на вашей совести. Есть чем гордиться!

Машину неожиданно подбросило, и Кирилл вскрикнул от боли. Но полицейский не проявил никакого сочувствия.

– Вот к чему приводит кража, юные бандиты,сказал он.

– Мы собирались вернуть машину! – робко возразил Симон.

– Вернуть машину! В самом деле? Смешно слушать тебя. Вы украли машину, разбили ее, рисковали своей жизнью и жизнью других. Для чего? Ради нескольких часов удовольствия... Разве это стоит всего того, что вы наделали? Я знаю, что вас ловят не первый раз. Но это преступление гораздо серьезнее. И вас не ждет ничего другое, как только тюрьма.

Трое мальчиков с упавшим сердцем ожидали конца поездки. На какой-то миг им даже захотелось опять вернуться на снег и мороз возле разбитой машины. Что же будет с ними теперь?

Глава 12

Когда миссис Демиер вечером вернулась с Кэрол домой, она удивилась, не увидев Патрика. В кухне была приколота записка: "Я буду у Симона целый день".

Она приготовила ужин и ожидала его до восьми часов вечера. Около девяти, полная тревоги, она спустилась к соседям, чтобы позвонить родителям Симона. Трубку подняла его мама.

– Почему Патрик до сих пор не пришел домой? – спросила миссис Демиер. – Он еще у вас?

– Но его не было здесь! – воскликнула миссис Конти. – Симон оставил записку, что его пригласил к себе Патрик. Я уже волнуюсь о нем.

Миссис Демиер рассказала о записке Патрика.

– О, эти мальчишки сыграли с нами злую шутку,пожаловалась мама Симона. – Наш сын пользуется болезнью отца и тем, что у меня нет времени. Он старается каждую минуту улизнуть из дому, я просто не могу проследить за ним. Придется определить его в интернат...

– Кто же может помочь нам их найти? – с тревогой спросила миссис Демиер. – Как вы думаете?

– Я не сомневаюсь, что они в компании своего дружка. Мне совсем не нравится Кирилл, которого Симон приводит к нам в дом. Он плохо на него влияет, и я совсем не одобряю их дружбы.

– Я не знаю этого мальчика, Патрик не говорил мне о нем. Мой сын стал таким скрытным, а я так занята работой, что не имею времени даже поговорить с ним о чем-нибудь.

– Я позвоню Кириллу домой и если узнаю что-то новое, то сообщу.

Мальчики не вернулись домой и в 10 часов. Миссис Демиер позвонила в полицию и узнала, что три другие семьи уже звонили туда же о пропаже своих детей. Ей сказали,что это, по-видимому, связано с пропажей автомобиля и виновников ищут повсюду.

С большой тревогой она пересказала все услышанное Кэрол.

– Как необдуманно с моей стороны было оставить Патрика одного! – воскликнула она. – Но дорога стоит таких денег! Да и он, казалось, не хотел ехать со мной. Я полностью ему доверяла! Как тяжело воспитывать мальчика без отца! О Боже, что я сделала, что на меня свалилось такое несчастье?

– Тебе обязательно надо пойти отдохнуть, мамочка,– сказала Кэрол,– бесполезно ждать и расстраиваться, ведь от этого Патрик не вернется.

– Нет, я все равно не смогу уснуть! А ты иди, дорогая, я тебя разбужу, если понадобится.

– Нет, мама, я останусь с тобой,– твердо сказала девочка.

Наступило молчание. Миссис Демиер обхватила голову руками и тихо плакала. Малейший шум заставлял ее вздрагивать, она не раз подходила к окну, открывала его и выглядывала на улицу, тщетно надеясь увидеть хоть малейший признак того, что Патрик вернется. Пронизывающий ветер врывался в комнату, и дрожащие от холода мать и дочь закрывали окно и опять садились и ждали в напряженном молчании.

Вдруг Кэрол спросила:

– Мама, ты веришь, что Бог отвечает на молитвы?

– Я думаю, что отвечает. Но, понимаешь, Кэрол, я не могу молиться. Ты еще почти ребенок, Бог должен слышать тебя. А я чувствую, что очень далека от Него.

В этот момент тихо зазвенел звонок парадной двери. Миссис Демиер вскочила и побежала открывать. Незнакомая женщина стояла и улыбалась ей мягкой доброй улыбкой.

– Вы миссис Демиер, не правда ли? Я – жена доктора Гарнера. Моего мужа вызвали к вашему сыну и его товарищам, которые попали в аварию. Подробностей я не знаю. Они все получили травмы, но сейчас находятся в безопасности. Так как у вас нет телефона, то я пришла сообщить вам об этом.

– Спасибо вам,– сказала миссис Демиер, не в силах удержать слез,– войдите, пожалуйста. Очень любезно с вашей стороны прийти к нам, несмотря на позднее время.

– Я сама имею детей и вполне понимаю ваше беспокойство.

В глазах женщины было так много доброты и сочувствия, что миссис Демиер решилась рассказать ей о проблемах и об изменении в поведении сына с тех пор, как они уехали из родного старого дома и поселились тут.

– Я полюбила вашего сына сразу, как только он начал дружить с Джоном,– сказала миссис Гарнер. – Так печально все обернулось, он много переживал, особенно от того, что мы поселились в вашем доме. Этим объясняется его вызывающее поведение. Но для него есть еще время, чтобы исправиться. Давайте помолимся, чтобы этот несчастный случай изменил его и заставил многое понять.

Молитва, произнесенная миссис Гарнер, врезалась в сердце Кэрол. Это не были обычные формальные слова, безразличные и традиционные. Но это был крик души, обращение к близкому Другу, у Которого много любви и силы, на Которого можно полностью положиться. Казалось, Бог был совсем близок, но это был не тот Бог, каким его воспринимала раньше Кэрол.

На прощание миссис Гарнер сказала:

– Постарайтесь немного отдохнуть, прежде чем пойдете в больницу. Вам понадобится много сил, наберитесь терпения и мужества на завтра.

Немного успокоенные, Кэрол и миссис Демиер пошли спать. Прежде чем уснуть, Кэрол вспомнила о маленьком Евангелии, подаренном незнакомцем. Надо найти его, может быть, там они найдет того Бога, Которому молилась миссис Гарнер.

Глава 13

Патрик блуждающим взглядом осматривался вокруг. Где он? Он попытался подняться, но резкая боль пронизывала все его тело. Он бессильно упал на подушки. Патрик почувствовал, что задыхается. Пересохший язык казался деревянным.

Вдруг раздался звук шагов. Здесь кто-то есть! Человек в белом халате подошел к нему, держа в руке шприц.

– Это уменьшит твою боль и улучшит дыхание,услышал Патрик приятный, ласковый голос.

– Где я? – спросил он. – Почему мне так больно?

– В больнице, молодой человек. Будь доволен, что ты остался жив,– ответил доктор, вводя иглу в опухшую руку мальчика.

Внезапно Патрик все вспомнил:

– Где мои друзья?

– Они так или иначе расплачиваются за свою вину,– ответил доктор. – Когда ты немного поправишься, мы поговорим об этом, но теперь ты должен уснуть.

Доктор что-то шепнул сестре, и они вышли, закрыв за собой дверь. Патрик остался наедине со своими страданиями и невеселыми мыслями. Лекарство скоро подействовало на него, и он уснул тяжелым сном. Ему снилось, что мистер Моллет схватил его за горло и кричит: "Верни мою машину или я сброшу тебя в пропасть, где уже погибли твои дружки!"

Приступ острой боли разбудил его. Он увидел свою мать, которая держала его за руку и вытирала пот с лица.

– Мой бедный Патрик,– сказала она. Потом долго молчала. Это молчание говорило: "Ты причинил мне столько страданий, но я не буду ругать тебя, ты и так достаточно наказан".

Патрик чувствовал себя таким слабым и угнетенным, что спросил:

– Мама, скажи, я умру?

– О нет, мой мальчик. Вполне ясно, что ты чувствуешь себя плохо. Ты ничего не ел два дня и был без сознания, твоя нога не привыкла к грузу, который к ней подвешен, и болит очень сильно. Кроме того, ты простудился и потому тебе так тяжело дышать.

Но это, казалось, не успокоило Патрика.

– Мамочка, если я умру, то скажи мистеру Моллету, что я не знал о том, что это его машина. И скажи папе, что если бы он был дома, то я бы никогда, ни за что...

Патрик опять погрузился в беспокойный сон, полный страшных видений. Следующие шесть дней доктор и медсестра делали все возможное, чтобы вырвать мальчика из когтей болезни. Миссис Демиер и Кэрол по очереди дежурили у его постели. Патрик их не узнавал. Однажды вечером его состояние стало таким опасным, что доктор не мог скрывать более правду от его матери, которая с отчаянием спрашивала его.

– По-человечески, надежды почти не осталось,произнес доктор. – Я сделал все, что мог... но когда случается чудо, происходит самое невероятное с молодым организмом, Бог может сделать это и спасти вашего сына. Пошлите телеграмму его отцу.

Патрик задыхался, едва справившись с приступом, он опять потерял сознание. Ему дали кислород. К утру наступил кризис, и в состоянии Патрика произошла перемена к лучшему. Дыхание стало легче, температура упала.

– Кризис миновал, это явное улучшение! – сказал доктор. – Пойдите, миссис Демиер, отдохните немного. Если надо будет, вас позовут. С Патриком останется медсестра.

Вдруг Патрик открыл глаза. Ему показалось, что он плывет между жизнью и смертью. "Кто этот человек, у которого такое доброе и, мужественное лицо? – подумал он,– его присутствие успокаивает меня". Патрик был не в силах двигаться, говорить, он видел, как человек этот включил лампочку возле его кровати, потом взял его руку в свою. Словно отцовская рука прикоснулась к мальчику,

"Господь услышал нашу молитву,– подумал счастливый доктор,– мальчик будет жить!"

Глава 14

Полицейский бесцеремонно втолкнул Симона и Боба в камеру предварительного заключения.

– Вот еще два негодяя, из-за которых мы потеряли много времени! – крикнул он и раздраженный подошел к печке, стоявшей в углу. – Нам пришлось охотиться за ним.и в такую непогоду, да еще в Новом году! Неблагодарное занятие, правда?

– Действительно,– сказал начальник, останавливая свой холодный взгляд на юных виновниках этих волнений.

– Имя? Возраст? Адрес? Чем занимается отец, где работает? Зачем украли автомобиль? Где и как его взяли?

Вопросы сыпались один за одним, резко, как удары кнута. Потом их толкнули в соседнюю комнату, в которой на жидком матрасе лежал пьяный и храпел как паровоз. Другой парень, которого Симон знал, как ужасного бандита, уставился на них из своего угла. Потом, гримасничая, сказал:

– Славно... хорошая компания. Расскажите, как вас поймали, бедные ангелочки!

– Отстань! – огрызнулся Симон. – Займись своим делом.

– Не важничай, цыпленок,– если ты оказался со мной в одном номере, то ты не лучше меня, понятно? Симон и Боб теснее прижались друг к другу.

– Я умираю от голода,– прошептал Боб.

– А я нет, только сильно замерз.

Мысли Симона были совсем не радостными. "Теперь отец отправит меня в интернат, он грозился сделать это уже не раз". Он поворачивался с боку на бок в своей жесткой постели.

"Отец безжалостно выпорет меня",– думал Боб. Мальчик дрожал всем телом так, что и кровать тоже дрожала. Безжизненное лицо Чарли, крики Патрика, брань полицейских – все смешалось в голове Симона.

– Боб, ты спишь?

Ответа не было.

"Он уже ни о чем не думает, счастливчик",– вздохнул бедный Симон, в сотый раз поворачиваясь на жесткой постели.

Действительно, Боб уснул. Но проснулся от появления в камере еще одного пьяного, от которого комната наполнилась тошнотворным запахом. Вновь прибывший продолжал петь, несмотря на приказание полицейского, который не стал тратить силы, а просто запер за ним дверь и ушел.

На рассвете, когда мальчикам показалось, что они только что уснули, появился тюремный сторож и приказал им вставать.

– Мы можем идти домой? – спросил Симон.

– Вот это мысль! Ты думаешь, что все так просто сходит с рук? Сначала ты крадешь машину, а потом снова возвращаешься домой? Суд по делам несовершеннолетних решит, что с вами делать. А пока мы подержим вас здесь.

– А наши родители знают, где мы находимся? – уныло спросил Симон.

К полудню явился отец Боба. Он казался особенно огромным в маленькой камере. У него было красное, грубое лицо. При виде сына он сразу же разразился проклятиями и грозил ему, что тот дорого заплатит за свою глупость.

Но, несмотря на брань отца, Боб все же был менее отверженным, чем Симон, который, видя, что к нему никто не приходит, чувствовал себя одиноким и забытым.

– Нашим ребятам намного лучше в больнице! – воскликнул Боб. – О них там заботятся, хорошо кормят, и их никто не ругает.

– Но они тоже страдают и так же переживают, как и мы, о том, что будет с ними дальше,– ответил Симон, топая замерзшими ногами. – Сколько же нам придется просидеть здесь, пока мы узнаем, что с нами будет?

Прошел целый месяц с тех пор, как Боба и Симона отпустили. Правда, перед этим их тщательно допросили.

Напрасно они хотели забыть свое несчастное приключение. Их постоянно преследовала мысль о предстоящем суде, а по ночам снились кошмары.

И вот одним февральским холодным утром пробил час сурового возмездия. Двое мальчиков с опущенными головами в сопровождении полицейского, входили в зал суда, где уже находился на скамье подсудимых Кирилл.

Родители их находились в самом конце зала, стараясь быть незаметными для посторонних глаз.

Боб подумал, что на необитаемом острове ему было бы лучше и уютнее, чем в этом большом, неприятном, враждебном зале. Он не смел поднять глаз на внушительного вида джентельменов в черном, сидящих напротив.

Симон украдкой поглядывал на то место, где сидел потерпевший. Маленький горбун беспокойно ерзал на стуле и, кажется, чувствовал себя так же неловко,как и они.

Кирилл пытался скрыть тревогу под маской равнодушия, но в гнетущей тишине он слышал частое биение своего сердца.

Вскоре зал был полон, и дверь закрылась. Резкий голос судьи неприятно подействовал на взвинченные нервы. После короткого вступления он сделал официальное заявление,которое гласило:

– Кирилл Дантон, руководитель этой шайки молодых людей, обвиняется в краже автомобиля. Первого января, в 7 часов утра, он украл автомобиль, принадлежащий мистеру Моллету Исидору, продавцу цветов в Монтвиле.

Не имея водительских прав, он взял на себя смелость повезти своих сообщников на зимний каток в Грэндмонте. Несчастный случай произошел из-за скользкой дороги и неумения водителя. Это случилось на обратном пути, вечером. Машина полностью разбита. Соучастник вышеупомянутого Дантона, Роберт Раунд, обвиняется во вторичной краже. Вместе с Чарльзом Брауном под предлогом помощи мистеру Моллету они вошли в его дом и украли ключи от машины.

Симон Конти, Патрик Демиер, Чарльз и Эндрю Браун – все они обвиняются в соучастии в краже машины. Последние трое все еще находятся в больнице,

Обвинитель закончил. Слово взял адвокат, мистер Корни, бойкий, подвижный человек. Он так быстро говорил, что Боб ничего не понял. Потом начался допрос. Кирилл, как главный обвиняемый, допрашивался первым. Он так нервничал, что не мог давать вразумительных ответов. Когда пришла очередь Боба, тот оказался слишком возбужденным и только заикался, путал слова и что-то бормотал.

Один Симон сохранил достаточно хладнокровия, чтобы ясно отвечать на вопросы.

Затем входили свидетели: владетели гостиницы, в которой Симон просил помочь мальчикам, полицейский офицер и Филипп Бергер.

На обвиняемых вновь посыпались вопросы. Все они подтвердили то, что говорили уже раньше. Судья поднялся и в сопровождении двух джентельменов в париках прошел в другую комнату. Наступила мертвая тишина. Только слышался скрип пера, секретарь еще записывал.

Боб осмелился взглянуть на адвокатов, Симон, механически шаря в карманах, нащупал жвачку, но не решился взять ее в рот. Кирилл с застывшим лицом изучал картину "Правосудие". А из груди мистера Моллета вырвался глубокий вздох.

Скрип открывающейся двери заставил вздрогнуть. Трое джентельменов заняли свои места. Серьезным голосом судья зачитал приговор:

– Принимая во внимание возраст нарушителей, которым всем нет 18 лет, и изучив определенные семейные обстоятельства, смягчающие их вину, суд пришел к заключению применить статью 137 Уголовного Кодекса к данному случаю:

1. Дантон Кирилл приговаривается за кражу к трем месяцам исправительной работы в школе в Реманде.

2. Раунд Роберт – к трем месяцам исправительной школы, и трем месяцам, условного заключения.

3. Конти Симон, Демиер Патрик, Чарльз и Эндрю Браун – к двум годаМ| испытательного срока.

4. Так как владелец не застраховал свою машину, то стоимость ее распределяется между нарушителями: Дантон – одна четвертая часть; Раунд – одна четвертая часть; Демиер, Конти, Браун – по одной восьмой части стоимости на каждого.

5. За вождение без прав Дантон Кирилл приговаривается к штрафу в 50 долларов.

После короткого молчания голос судьи зазвучал громче и строже:

– Молодые люди, чтобы получить удовольствие, не остановились перед тем, чтобы украсть чужую собственность. Вы подвергли риску жизнь своих товарищей, на вашей совести могла бы быть смерть. На этот раз мы проявили к вам снисхождение, принимая во внимание вашу молодость и неопытность. Но пусть этот случай будет вам полезным уроком на всю жизнь. Другая подобная выходка повлечет за собой гораздо более суровое наказание. Вы должны доказать нам, что мы правильно поступили, проявив к вам снисходительность.

Слушание дела закончилось, все поднялись, чтобы уходить. Трое обвиняемых постепенно пробирались через толпу к двери. Отец Боба уже ждал его, держа в руке чемодан. Он схватил сына за руку.

– Я отправлю тебя туда сегодня же! – сказал он. – Все твои проделки даром не пройдут. Боб хотел чтото сказать Симону, но отец потащил его прочь. Они скрылись из вида, не попрощавшись.

Опекун Кирилла, человек невысокого роста с льстивым выражением на лице, подошел к мальчику и что-то сказал ему сквозь зубы. Лицо Кирилла напряглось. Он прошел за опекуном.

Суетливая женщина, довольно агрессивно настроенная, втолкнула Симона в такси, и они уехали в тот же момент.

Мистер Моллет остался один на мостовой. "И Патрик тоже! – повторял он про себя. – Совсем несчастные дети! Нет, это жестоко! Будут говорить теперь, что Исидор Моллет... Нет, я должен с ними видеться". Прохожие с удивлением оборачивались, глядя на маленького горбатого человека, погруженного в свои мысли, беседовавшего сам с собой, жестикулировавшего и в замешательстве уставившегося на дверь суда.

Глава 15

Доктор Гарнер закончил осмотр последнего пациента и уже собирался уходить. Число больных увеличилось. День был хмурый и ветреный.

Заметив беспокойство в глазах Патрика, доктор сел рядом с ним. Теперь, когда воспаление легких прекратилось и молодой организм победил, казалось, что Патрик нуждается в чем-то другом, кроме медицины.

– Ну, Патрик, ты хочешь мне что-то сказать? – спросил доктор. – Я вижу это по твоим глазам.

– Я хотел бы поблагодарить вас за то, что были ко мне так добры,– запинаясь пробормотал Патрик и густо покраснел. – Вы отец Джона. Я сделал все, чтобы ваш сын не любил меня и вы тоже!

– Джон не имеет к тебе ненависти. Он спрашивал меня, когда можно посетить тебя, но я хотел бы, чтобы ты сам назначил время. Кроме того, Господь Иисус учит нас прощать друг друга, потому что ОН прощает нас.

Патрик молчал. Наконец, он проговорил сдавленным голосом:

– Я не могу простить себе.

– Я научился прощать другим, когда понял, что Господь простил меня,– сказал доктор. – Христос взял мои грехи и грехи всех людей. Он сделал это потому, что любит грешников. Он понес наказание за наши грехи и был распят за них на кресте. В руки и ноги Господа вбивали гвозди и били Его по терновому венку на голове. Когда мы понимаем это, то просим прощения в смирении.

Еще один вопрос тревожил Патрика, но он не осмеливался задать его. Но доктор угадал его состояние, спросив:

– Ты хочешь узнать, что с Чарли и Эндрю. У них сотрясение мозга, но им уже лучше, и вы сможете скоро увидеться.

Кирилл и Боб в исправительной школе. Симона родители определили в интернат.

– А что будет со мной,– спросил Патрик,– куда меня заберут?

– Ты еще два месяца будешь в больнице, сынок. У тебя в трех местах переломана нога и до хорошего конца еще далеко. И, конечно, тебе придется уплатить свою долю штрафа за машину. Но ведь ты это заслужил, не правда ли?

– Да,– грустно ответил Патрик.

– Зачем ты связался с такой плохой компанией? Патрик замолчал. Он не мог сказать доктору о настоящей причине. Наконец он пробормотал:

– Мне хотелось делать что-то необычное, захватывающее. Я переживал, что у нас нет прежнего дома, скучал о своей собаке, и для меня не было смысла хорошо учиться, потому что...

Мистер Гарнер не нуждался в дальнейших объяснениях. Он понимал переживания этого мальчика. Он видел, как тот искал якоря, чтобы закрепить свою житейскую лодку, но напрасно.

– Послушай, Патрик, что бы ни происходило в нашей жизни, надо стараться мужественно переносить, потому что человек живет не только для себя и для близких, но и для Бога. Бог никогда не разочарует нас.

– Бог? Ведь Он так далеко. Разве Ему интересно, что с нами происходит? Я не понимаю, как можно жить для Него.

– Больше всего Он хочет, чтобы мы узнали Его, потому что Он любит нас и стремится помочь нам... Хочешь, я расскажу тебе о своей жизни?

Глаза Патрика прояснились, в них появился интерес.

– Я был единственным ребенком в семье. Мои родители были богаты, они баловали меня, удовлетворяли все мои капризы и этим испортили мой характер. Я был в твоем возрасте, когда изучал классическую филологию, в то время мои родители погибли в автомобильной катастрофе. Очень скоро я понял, что мое будущее не такое блестящее, каким я его себе представлял, мы жили не по средствам. Дом пришлось продать, этих денег мне хватало на то, чтобы жить и продолжать учебу в такой престижной школе, как прежде.

Я был настолько несчастен, что восстал против своей несчастливой судьбы, потерял интерес к учебе и связался с компанией бездельников, вскоре став их вожаком. На меня не действовали ни наказания, ни предупреждения. Однажды я перешел все границы дозволенного и меня отстранили от учебы на трое суток. После этого меня вызвали к директору. Я не обманывался, так как знал, что меня исключат. Представь, когда директор пригласил меня совершить с ним прогулку в своей машине! Я не могу передать тебе все, что он тогда говорил мне. Но эта прогулка изменила меня. Его доброта и внимание ко мне растопили мое сердце. Директор был настоящим христианином, с большим любящим сердцем, он смог вдохнуть в меня желание учиться и мужественно бороться с обстоятельствами.

Только благодаря ему я вернулся к нормальной жизни, у Меня появился интерес к моей работе и карьере. Он дал мне понять истинные ценности. Через этого Божьего человека я узнал Господа, и Он стал моим Учителем.

Оглядываясь назад, я вижу, что, хотя Бог взял от меня многое, Он в то же время хотел обогатить меня Своей благодатью и дать мне гораздо больше, чем материальное богатство. Конечно, я понял это не сразу...

Доктор встал. Патрик с большим вниманием выслушал рассказ. Оказывается, еще кто-то страдал так же, как и он, и может понять его измученную душу.

– Спасибо,– сказал он, подавая свою руку доктору. – Вы еще придете ко мне, правда? И, пожалуйста, скажите Джону, что я прошу у него прощения.

Глава 16

Патрик, Эндрю и Чарли находятся сейчас в одной палате вместе с двумя другими подростками, которые поправлялись после операции аппендицита.

Прошло больше месяца после того несчастного случая. С кровати Патрика свисал груз, прикрепленный к его ноге.Два его друга должны еще пролежать в больнице из-за травмы головы.

Пребывание в четырех стенах кажется им всем очень долгим и тягостным. Сестре трудно справляться с этими беспокойными мальчиками.

Сегодня – день посещения больных, но Патрик никого не ждет. Его мать работает целый день, только вечером, идя с работы, она спешит в больницу узнать, как он себя чувствует. Кэрол готовится к экзаменам и совсем перестала посещать его.

К Эндрю и Чарли приходила один раз мачеха. Она набросилась на них с упреками, потому им вряд ли хочется, чтобы она пришла еще раз. Отец изредка навещает их, но без ведома мачехи.

Двое других подростков сейчас спят. Чарли и Эндрю увлеченно читают приключенческий роман. Патрик думает о своем отце, который так далеко, даже неизвестно где, потому что телеграмма осталась без ответа. Он перечитывает письмо Кирилла:

"Вспоминай обо мне завтра. Я собираюсь бежать отсюда. Не могу больше выносить всего этого. Боб оказался большим трусом, он не хочет бежать со мной... ОВО."

Дверь бесшумно открылась, и чьи-то глаза беспокойно осматривали большую палату.

– Джон!

– Патрик!

Волна застенчивости охватила их, и они минуту молчали. Патрик, пораженный сходством Джона с отцом, почувствовал, как его неприязнь испарилась. Джон схватил руку Патрика. Неужели этот бледный, похудевший мальчик с большими впалыми глазами и есть тот самый Патрик? Отец говорил о перемене в Патрике, но этого Джон не ожидал.

– Тебе уже лучше? – неуверенно спросил он.

– О, да, я, наверное, уже выписался бы, если бы не моя нога.

– Тебе, видно, ужасно надоело здесь. Что вы делаете в полдень?

– Я читаю... или мы разговариваем. Время тянется медленно, но все же оно идет! Я здесь уже около двух месяцев.

– Я принес тебе конструктор для составления самолета,– сказал Джон и, развязав веревочку, вложил пакет в руку Патрика.

– "Каравелла"! – Патрик покраснел от удовольствия. Но вдруг нахмурился. – Не надо было приносить мне ничего. Я к тебе ужасно плохо относился. Забери, пожалуйста.

– Не обижай меня отказом,– сказал Джон,– я хочу помочь тебе составить его, я принес клей и краски. Давай начнем собирать самолет, пока нет папы.

Мальчики весело рассмеялись, и вся неловкость исчезла. Они посмотрели на содержание коробки и разговорились, собирая самолет. Они настолько увлеклись, что не слышали, как дверь опять открылась и на пороге появился Филипп Бергер. Когда его высокая фигура оказалась уже возле кровати, мальчики подскочили от неожиданности.

– Ну, Патрик, я вижу, ты в хорошей компании и вряд ли нуждаешься в моем посещении.

– Садитесь со мной рядом и расскажите мне о Ральфе.

– Он ждет в машине. Я сказал ему, что собираюсь к тебе и, по-моему, он понял. У него были такие умоляющие глаза.

– Добрый старый Ральф! Это он первый нашел нас. Но как больно он сделал мне, когда прыгнул на меня, проявляя свою любовь.

– Я часто думаю о вас, мальчики, с тех пор, как нашел вас в снегу в ту несчастливую ночь,– серьезно сказал Филипп, оглядывая всех троих.

– А я ничего не помню,– сказал Чарли.

– Я тоже,– вставил Эндрю. – Мне кажется, что я целую неделю спал.

– Но, тем не менее, я нес вас на руках, как младенцев, все время спрашивая себя, живы ли вы. Вы были такие бледные и холодные.

После некоторого молчания Филипп спросил:

– Интересно, как вы познакомились?

– Через клуб.

– Какой клуб?

Эндрю и Патрик в замешательстве молчали.

– Мы организовали свой клуб, ну, свое общество,наконец сказал Патрик, но это тайна.

– Каждый клуб должен иметь свою цель. И ваш тоже. – В глазах Филиппа вспыхнул огонек. – Какую же? Наверное, счастье других людей?

– Цель? – спросил Чарли. – Ну, чтобы развлекались, иногда за счет других, конечно. Но это было единственное место, где мы могли собраться вместе и составлять планы, как веселее провести время. Мы не думали о том, что может из этого получиться.

– Я так понимаю, что вы жаждали приключений,сказал Филипп. – Но вы шли не по тому пути.

– Если у нас будет клуб, то нашим вожаком будешь ты,– внезапно выпалил Патрик, подчиняясь необъяснимому порыву.

– Кирилл назовет нас предателями, когда вернется, и будет прав,– сказал Эндрю.

– Он просто может присоединиться к нам,– заметил Патрик.

– А чем мы будем заниматься? – нерешительно спросил Чарли. – Не будет никаких тайн, никаких опасных дел, никаких шуток?.. Ведь это игра в святош! Это не по мне.

– Ты думаешь: тот, у кого чистая совесть, меньше радуется жизни? -спросил Филипп.

– Нам нравилась жизнь, полная тайн и приключений. Ведь в школе так все однообразно,– сказал Патрик.

– Я понимаю, так как сам люблю приключения, но, мне кажется, что неправильно будет выбрать меня вожаком, так как я занят на ферме.

– Это не важно! – воскликнул Патрик. – Нам нужен кто-то постарше, раз уж мы такие глупые. А, кроме тебя, у нас никого нет,

– Но что же интересного мы можем делать? – спросил Эндрю.

– Насчет этого я не волнуюсь. Есть много увлекательных дел,– сказал Филипп. – Например, исследовать пещеры, построить домик, собрать машину...

Эндрю и Чарли даже сели на кровати, глаза их блестели. А Патрика, казалось, это не затронуло.

– Патрик, разве это тебе не подходит?

– Почему же, наоборот, но... не могли бы мы делать что-то такое, чтобы заработать немного денег?

– Зачем?

– Чтобы уплатить мистеру Моллету за автомобиль.

– Ты прав, я подумаю об этом,– сказал Филипп. – Тогда мы соберемся у нас на ферме и решим' все вопросы.

В этот момент снаружи послышался шум, крики, звон разбитого стекла и царапанье в дверь, которая вскоре распахнулась, и в палату вбежал Ральф. Пренебрегая приказаниям, пес сумел проникнуть в больницу и сейчас, найдя своего друга, он неистово и преданно облизывал его лицо и руки, доказывая свою любовь.

Мальчики смеялись, с аплодировали, а Патрик гладил своего верного друга по голове и смотрел в его счастливые глаза. Тут в полуоткрытую дверь просунула голову медсестра в сдвинутой набок шапочке:

– Это еще что! – закричала она. – Собака в больнице! Этого никогда еще не было, сейчас же уберите вашего ужасного пса или пеняйте на себя.

Филипп взял Ральфа за ошейник, и тот, положив передние лапы на кровать Патрика, очень неохотно попрощался со своим прежним хозяином.

– Послушай, Ральф! Вот тебе кусочек сахару, а теперь скорее пойдем, а то нам попадет.

Крепко держа собаку за ошейник, Филипп поспешно ушел. Эндрю и Чарли, прижавшись носами к стеклу, смотрели, как он уходил, и весело кричали: "Да здравствует клуб молодых тружеников!"

Глава 17

– Вот твоя маленькая ученица, Кэрол,– сказала миссис Гарнер, открывая дверь в светлую гостиную.

Рядом с окном, в которое лился поток солнечных лучей, Кэрол увидела в инвалидной коляске девочку с большими сияющими глазами и золотистыми волосами. Она протянула маленькую бледную ручку, робко здороваясь с Кэрол.

– Ну, Верочка, что ты хочешь сказать своей учительнице? Ты так ждала ее, а теперь молчишь.

Личико ребенка светилось улыбкой, но она так ничего и не сказала.

– Я оставляю вас вместе, вот книга для чтения, вот тетрадь и два карандаша. Если еще что-нибудь нужно, позови меня. Я иду наверх купать малыша. Я очень рада, что оставляю дочку в хороших руках.

Когда миссис Гарнер вышла, Кэрол осмотрела комнату своего бывшего хорошо знакомого дома. Обои были те же, пианино на прежнем месте. Через окно была видна старая груша, голые ветки которой выделялись на фоне ясного голубого неба. Кэрол снова посмотрела на девочку, которая с интересом наблюдала за ней.

– Какие буквы ты знаешь? – спросила Кэрол, приняв на себя важный вид учительницы.

– Я знаю букву В, потому что это первая буква моего имени, И букву Р, она похожа на О, только с палочкой.

– Ну, мы начнем с самого начала, с буквы А, потом идет буква Б. – Стеснение Кэрол совсем исчезло. – Какие слова ты знаешь на букву Б?

Вера усердно задумалась, затем ответила: "Бисквит. Мама даст мне бисквит, если я буду хорошо учиться! – воскликнула она. – Научи меня другим буквам, я хочу поскорее научиться читать".

– Букву В ты знаешь. А это – буква Г. Какие есть слова на Г?

– Из Библии я знаю слово "грех". Это когда не слушаешься маму. Ведь это огорчает Бога, правда?

Кэрол не ответила на вопрос и продолжала показывать буквы.

Потом у них был урок письма и математики. Но девочка скоро устала и попросила рассказать ей какую-нибудь историю.

– Я не знаю, что рассказать тебе,– сказала Кэрол,– я не знаю таких историй, которые были бы тебе интересны.

– Расскажи мне историю о Добром Пастыре. Я люблю эту историю больше других.

– Тогда ты расскажи мне эту историю. Ведь ты хорошо знаешь ее.

~ Нет, я еще маленькая, ты должна мне рассказывать.

– А в какой книге эта история?

– В Библии,– с удивлением ответила Вера,– разве ты не читаешь Библию? У тебя ее нет?

– Конечно, есть,– сказала Кэрол с некоторым неудовольствием. – Я прочитаю эту историю и расскажу тебе ее в следующий раз. А сегодня послушай историю о Красной Шапочке.

Девочка слушала, затаив дыхание. Страх и удивление отражались на ее лице.

– Твоя история интересная, но страшная,– сказала она, когда Кэрол кончила. – Это было на самом деле?

– Нет, это только сказка.

– А в Библии все правда. Однажды Господь Иисус вылечил девочку. Она болела сильнее, чем я, но Он полностью вылечил ее. Папа говорит, что и меня Он скоро вылечит, только Иисус хочет научить меня терпению. Но знаешь, это так трудно... – с тяжелым вздохом Вера опустилась на подушку, было видно, что она устала.

– Послушай, Вера,– сказала Кэрол,– в следующий раз мы поиграем в лото и я расскажу тебе историю, которую ты хочешь. Не забудь те буквы, которые мы сегодня выучили. Постарайся написать их. Если ты будешь стараться, то через три месяца сможешь сама читать.

Кэрол ушла домой, но всю неделю ей виделось личико с большими глазами и слышался просящий голос: "Расскажи мне о Добром Пастыре, пожалуйста". Кэрол была недовольна собой и чувствовала неудовлетворенность, так как Вера ожидала от нее что-то такое, чего она не знала.

Кэрол медленно поднималась на четвертый этаж старого желтого дома. Вместо того, чтобы сразу приняться за работу, как это бывало прежде, она села на кровать и задумалась. Потом неохотно начала искать в ящике стола книгу в черной обложке, которую дал ей незнакомец. Ей обязательно надо найти историю о Пастыре. Она принялась переворачивать страницу за страницей. Наконец! Ее глаза просияли при виде следующих слов: "В той стране были на поле пастухи, которые содержали стражу у стада своего". Может, это та история? Она внимательно продолжала читать. Иисус, рожденный в яслях, о Котором Ангелы возвестили пастухам, становился для нее реальностью. Этот удивительный Младенец "преуспевал в премудрости и в возрасте". Двенадцатилетний мальчик беседует с учеными мужами в храме и удивляет их своими ответами. Он выходит победителем во всех испытаниях. Он исцеляет от всех болезней, Он учит со властью, наполняет сети рыбаков чудесным уловом, Он любит самых негодных и презренных людей и не стесняется ходить и есть вместе с ними. Но вместо того, чтобы восхищаться Им, иудеи наоборот стараются найти в Нем недостатки, чтобы обвинить в нарушении Закона. Как же Он поступит? Как отомстит за Себя своим врагам? Безусловно, Он имеет силу и власть поступить по справедливости с ними. Но Он продолжает учить людей, которые не принимают Его. Кэрол не все понимала из прочитанного. Один текст особенно врезался в ее сердце и потряс ее: "Любите врагов ваших... Благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас".

Никогда раньше она не читала подобных наставлений. Потом Кэрол была удивлена, как это Христа понял и полюбил римский военачальник и бедная женщина, грешница, в то время как образованные религиозные вожди не понимали Его и презирали Его мудрость, любовь и милосердие.

Чтение настолько захватило ее, что незаметно прошло много времени и поворот ключа в замке заставил ее подскочить от неожиданности. Невольно она спрятала Евангелие под подушку. Вошла миссис Дэмиер:

– Кэрол, что с тобой сегодня? Ты еще не приготовила ужин?

Кэрол настолько увлеклась чтением, что время пролетело незаметно.

– У тебя так много уроков, что ты не могла найти время для домашней работы?

– Я не заметила, как пролетело время. Извини! Я быстро приготовлю поесть,– воскликнула Кэрол, вскакивая.

– Я только что была в больнице,– сказала мама, присаживаясь на стул в кухне. – На следующей неделе Патрику разрешат вставать. Доктор доволен последним снимком. Как давно он в больнице! Просто не представляю, как смогу оплатить счет за лечение!

– Я помогу тебе, мама, знаешь, у меня был сегодня первый урок с маленькой девочкой – Верой Гарнер. Я хочу найти еще несколько учениц.

Миссис Дэмиер ласково улыбнулась.

– Милая доченька, я хочу, чтобы ты потратила свой первый заработок на себя. Тебе нужно новое платье, ты ведь так быстро растешь.

– Мое платье можно еще поносить. Мне больше нужен латинский словарь, но я постараюсь попросить его у девочек. Видишь, я смогу почти все заработанные деньги отдать на хозяйство.

– Да, дорого обошлась нам эта выходка с машиной. Но мне кажется, что Патрику это пошло на пользу. Он намного изменился к лучшему, ты не поверишь, он даже стал заниматься. Мне трудно в это поверить. Джон приносит ему каждый день уроки.

– Патрик становится примерным учеником! – засмеялась Кэрол. – Трудно поверить! Ведь в последнее время он совсем перестал делать уроки и возмущался каждому моему замечанию.

Миссис Дэмиер задумчиво смотрела на дочь. Как она похожа на своего отца! Это сходство больно поразило ее. Такой же высокий лоб, немного упрямое выражение лица, темно-серые глаза и немного ироническая улыбка. Но в этот вечер в глазах Кэрол появился какой-то мягкий свет.

– Ты знаешь, Кэрол,– вздохнула она,– я звонила тому директору, который предложил работу отцу в Америке. Мне сказали, что он уехал в Конго и даже не оставил адреса. Вот почему мы не получили ответа на телеграмму,

– Одним словом, он совсем отказался от нас,резко сказала Кэрол,– совсем не важно, где он сейчас. Я презираю его и надеюсь, что он свое получит!

Едва произнеся эти слова, она вспомнила: "Любите врагов ваших, молитесь за обижающих вас". Так сказал Иисус, но действительно ли это имел Он в виду? Как она может любить того, кто заставил их страдать так жестоко? Это невозможно!

Она встала и быстро убрала со стола. Мать пошла спать. Наступила тишина в маленькой комнате, но Кэрол не могла опять читать. Вынув Книгу, она положила ее опять в ящик стола. Сегодня уже поздно, и она устала. А завтра она почитает дальше и узнает, на самом ли деле Иисус поступал так, как говорил.

Глава 18

"Дорогой Патрик, кажется, ты еще в больнице и я пишу, чтобы сообщить тебе о своем сочувствии. Жизнь здесь такая, что хвастаться нечем. Но, по крайней мере, я так работаю руками и ногами и иногда так устаю, что завидую тебе в том, что ты лежишь в кровати.

Мои три месяца скоро закончатся, и я не буду жалеть об этом. Компания здесь не из лучших, есть очень подлые люди. Я не хочу сказать, что я хороший, но некоторые просто очень скверные. Может быть, это я после всего изменился к лучшему?

Начальник – чудесный человек! Он знает, как с нами обращаться. Если бы кто-то поговорил со мной несколько лет назад, то я бы не сделал многого из того, что сделал. Мне совсем не хочется возвращаться домой. Я бы хотел стать учеником садовника. Здесь мы целыми днями работаем на свежем воздухе. Мне это нравится, так как это намного лучше, чем работать где-то на заводе. Кирилл бежал опять, и на этот раз его не поймали. Может, он вообще уехал куда-нибудь. Жаль его, лучше бы терпеливо ждал окончания срока. Три месяца – это не так много, время быстро проходит.

На днях нам сказали, что приезжает группа молодежи и будет петь гимны про Бога. Мы нехотя пошли в зал, думая, что будем целый час скучать. Я не музыкальный, но считаю, что было здорово. Религией я тоже никогда не интересовался. Поверишь ли, я ничего подобного не слышал. Они пели так, что нельзя было оставаться равнодушными. Один сказал несколько слов о Боге и Христе. Даже худшие пацаны молчали, чувствовалось, что он действительно верит в то, что говорит. Послушать его – так Бог близко к каждому из нас, Он заботится о каждой мелочи нашей жизни и любит нас. Я никогда не слышал такого и не думал, но он посоветовал нам читать Библию. Ты же знаешь: чтение я не люблю, но в этой книге нашел много хороших слов, какие мы слышали в тот вечер, потому мне было немного легче читать Библию.

В жизни не писал такого длинного письма! Отвечай как можно скорее. Твой Боб".

Патрик сложил письмо. Он чувствовал себя очень одиноким. Чарли и Эндрю уже выписались из больницы. Двое других первый раз вышли на прогулку. С ним в палате оставался один единственный мальчик, еще не пришедший в себя после операции, который тихонько стонал в забытьи.

Яркое мартовское солнце и свежий легкий ветерок наполнили Патрика безумным желанием выскочить в окно и поскорее удрать отсюда. Вдруг ему показалось, что кто-то тихонько стучит в дверь палаты. Она открылась. Появилась голова, а потом и сам мистер Моллет. Он направился к Патрику. Мальчик оцепенел от внимательного взгляда наклонившегося над ним цветовода.

Молча они смотрели друг на друга.

Горбун еле узнал своего случайного посыльного в этом слабом худом парнишке с белым как простыня лицом. Наконец Патрик произнес одеревеневшими губами:

– Простите меня, я не знал, что это ваша машина. Я бы ни за что не поехал с ними, если бы знал...

– Это неважно, чья машина, моя или другого. Ты нашел плохое извинение, дружок. Все равно это была кража и не имеет значения, у кого украсть.

Патрик лежал молча, ему было стыдно.

– Но я не пришел упрекать тебя,– мягко продолжал мистер Моллет. – Ты знаешь, почему я здесь?

– Нет, сэр.

– Хорошо! Я пришел сказать тебе, что простил тебя. Как ты можешь догадаться, это нелегко сделать. Как-то я сказал себе: "Эти мальчишки, которые так глупо действовали в Новый Год, больше заслуживают сочувствия, чем обвинения. И потом должен тебе признаться: потеря автомобиля научила меня кое-чему хорошему".

– Что вы говорите? – поинтересовался Патрик.

– Да, да. Я в своем уме, дружок. Я слишком гордился своей машиной, что ни о чем другом даже не мог думать. Я даже пренебрегал чтением Библии. А Бог говорил мне: "Исидор, храни себя от идолов". И поэтому Он забрал ее у меня. Он хорошо сделал... Только теперь я нуждаюсь в помощнике, потому что мой ревматизм не дает мне разносить цветы по домам.

– А микроавтобус совсем разбит? – робко спросил Патрик. – Мы должны вам за него заплатить.

– Об этом не может быть и речи! Никто не будет говорить, что Исидор лишил семьи хлеба, чтобы самому ездить на машине. Это мое личное дело. Я продал то, что осталось от микроавтобуса, и решил опять собирать деньги на другую машину. Я уже заявил полиции, что не имею намерений взыскивать возмездие.

– Мистер Моллет,-серьезно сказал Патрик,-если бы я не был прикован здесь, то очень много работал бы у вас после школы, чтобы помочь вам. Но вы видите, что пока это для меня невозможно. Я получил письмо от одного из моих друзей, он очень хочет быть учеником садовника. Его зовут Боб Раунд, ему 16 лет, но, несмотря на то, что мы сделали, он неплохой парень.

– Где он сейчас? – осторожно спросил цветовод.

– В исправительной школе, но он скоро выйдет оттуда, прочитайте его письмо.

Мистер Моллет вынул из довольно поношенного футляра очки, развернул письмо и начал внимательно читать. По мере чтения его лицо прояснялось.

– Я зайду к его отцу,– сказал он, возвращая Патрику письмо,– какой у него адрес? Я позабочусь об этом малом.

Несмотря на ревматизм, этот маленький горбун вскочил на ноги, дружески простился с Патриком и исчез.

Когда дверь закрылась за гостем, Патрик увидел на столе рядом гиацинты, благоухающие фиалки, веселые звездочки примул. Он никогда не получал в подарок цветов и был очень доволен. Ни разу в своей жизни он не радовался подарку так, как этому.

Глава 19

"Филипп Бергер сообщает, что первое заседание "Клуба молодых тружеников" состоится в воскресенье, 20 апреля, в 2 часа дня на ферме. Прибыть точно, без опоздания. При себе иметь интересные идеи".

Патрик перечитал приглашение еще раз с довольной улыбкой. Пойти домой к Филиппу, организовать новую группу, быть среди хороших, здоровых людей после трех месяцев больницы – какая радость!

Положив руки на подоконник, он нетерпеливо смотрел на улицу. Боб обещал приехать за ним на велосипеде. Джон, Чарли и Эндрю встретят их на ферме. Наконец появилась светловолосая голова Боба. Он быстро подъехал к двери и поднялся наверх.

– Привет, Боб! Я иду вниз.

Прихрамывая, Патрик поспешно спускался вниз и на полпути встретил Боба.

– Привет, Патрик, садись мне на спину, я донесу тебя вниз. Я твой большой должник, ведь это ты устроил меня к мистеру Моллету!

– Тебе нравится там?

– Очень! Только подумать, я там и ночую, и ем вместе с ним. У нас даже одинаковые вкусы. Он, как и я, любит сладости, а лук и чеснок не может терпеть.

– Какое удачное совпадение! У тебя все хорошо получается с работой?

– Мне, конечно, всему еще надо учиться, и я не такой быстрый, как мой хозяин, но я стараюсь, как могу, и, по-моему, он мною доволен. Мистер Моллет мне доверяет и всегда очень добр ко мне.

К этому времени мальчики были уже за городом и скоро оказались около того места, где высокие ели скрывали их хижину.

– Послушай, Боб, у нас еще достаточно времени, давай остановимся и посмотрим нашу хижину.

– Зачем?

– Интересно, заходил ли сюда кто-нибудь с тех пор, как мы ее оставили?

Они пробирались сквозь высокие заросли, топтали траву с кустиками первоцвета. Дойдя до хижины, Боб заглянул внутрь через грязное стекло.

– Ничего не видно,– сказал он,– давай войдем внутрь.

Дверь открылась после некоторых усилий,

– Видишь, Патрик, никого здесь нет. Пойдем назад. Эта хижина потеряла для меня всякую привлекательность.

Но когда он еще говорил, скорбный стон донесся до них. Мальчики вздрогнули.

– Давай сматываться,– пробормотал Боб,– если нас здесь застанут, то опять примут за воров. Здесь, видимо, кто-то живет.

Боб принялся бежать, а Патрик остался возле хижины, зорко осматриваясь по сторонам. Еще стон, более жалобный, заставил его задрожать. Собрав все свое мужество, он крикнул:

– Кто там? Может тебе помочь?

Ответа не было, и Боб из-за деревьев делал ему знаки, чтобы он уходил, но Патрик, казалось, прирос к месту.

– Кто бы ты ни был, мы готовы помочь тебе,– повторил он.

Единственным ответом был полет белки с дерева на дерево.

"Что же это? – подумал он. – Или мне показалось? Может быть, это всего лишь кошка мяукала?"

Патрик медленно подошел к Бобу* нетерпеливо ожидавшего его.

– Давай же скорее уходить! Я не хочу связываться с этой хижиной опять. Кто знает, может, там живет прежний хозяин? Не хочу больше влипать ни в какую историю. Три месяца заключения с меня достаточно.

– Но мы ничего плохого не делаем, и никто не может обвинить нас за то, что мы хотели помочь комуто в беде.

– Нас могут неправильно понять, учитывая наше прошлое, характеристику.

Патрик молчал, он не мог избавиться от мысли о больном, лежавшем в хижине.

На повороте они столкнулись с Чарли, Эндрю и Джоном, и через короткое время все вместе пришли на ферму, где их шумно встретили Филипп и его младшие братья. О Ральфе нечего было и говорить. Он не переставая прыгал вокруг Патрика, приветствуя его громким лаем.

– Наши родители ушли, поэтому проходите в кухню, рассаживайтесь и готовьтесь к хорошему разговору,– сказал Филипп. – Нам надо разработать правила для нашей организации.

– Согласны,– сказал Джон, доставая ручку и бумагу,– выкладывайте, я буду записывать.

– Правило 2: найти способ возместить деньги за машину мистеру Моллету,– сказал Патрик.

– Пункт третий: держать наши планы в секрете,предложил Чарли.

– Почему? – возразил Джон,– Нам нечего прятаться.

– Это правда,– подтвердил Филипп,– но Чарли прав, наши планы и цели – это только между нами.

– Пункт 4: делать что-нибудь полезное,– предложил Джон.

– А пункт 5: быть всегда вместе и постараться поддерживать Симона и Кирилла, если они вернутся,– добавил Боб. – Теперь, Филипп, твоя очередь, нам очень хочется узнать первое правило.

– Хорошо, я предлагаю начинать все наши встречи с чтения Библии.

– У-у-у! Не люблю проповедей! – воскликнул Чарли. – Я достаточно наслушался их дома!

– Говорить о Господе Иисусе – это не значит читать проповедь, как ты себе это представляешь, это значит говорить о Личности, Которая заботится о нас и помогает нам. Библия – это компас, без которого можно заблудиться.

– Но Библия такая трудная Книга! – вздохнул Боб. – Как можно в ней разобраться?

– Вот давайте и попробуем все вместе разобраться в ней,– сказал Филипп, вынимая из кармана свою Библию в черном переплете. – Давным-давно какой-то человек имел проблему, как и вы: какой дорогой ему идти. И он молился так: "Даруй мне, (Господи), рано услышать милость Твою, ибо я на Тебя уповаю. Укажи мне путь, по которому мне идти, ибо к Тебе возношу я душу мою" (Пс. 142,8).

– Кто был этот человек? – спросил Патрик.

– Его звали Давид. Он был еще молод, когда так молился. И Бог показал ему, что услышал его молитву. Он сказал: "Наставлю тебя на путь, по которому тебе идти; буду руководить тебя, око Мое над тобою" (Пс.31,8).

Сегодня мы отправляемся по новому пути. Вы согласны вместе, как Давид, попросить Бога, чтобы око Его было над нами, чтобы нам идти правильным путем?

Мальчики сидели в замешательстве. Все молчали. Вдруг Боб выпалил:

– Что касается меня, то я ничего не имею против. Я не хочу возвращаться на старый путь, он мне слишком дорого обошелся.

Филипп не стал заставлять всех других высказываться. Он склонил голову и начал молиться.

"Как просто он говорит, как будто Кто-то стоит рядом с ним",– подумал Патрик, слушая молитву Филиппа. Филипп кончил просить Бога о помощи и руководстве, поднял голову и посмотрел на лица, обращенные к нему.

– Теперь мы поговорим о том, что у каждого из нас на сердце – о том, как заработать деньги, чтобы купить автомобиль для мистера Моллета. Какое есть предложение?

– Единственное, что я могу сделать, это трудиться изо всех сил у мистера Моллета. Мой свободный день – только воскресенье. Если сэкономить на шоколаде и конфетах, то из 25 долларов, что я зарабатываю в месяц, у меня останется 10.

– Это большая сумма для начала! – воскликнул Патрик. – Если бы я мог зарабатывать столько!

– Мой отец приглашает вас собирать вишни. У нас в саду много вишен, а времени собирать ни у кого нет. Вы сможете есть их сколько угодно, брать домой и получать еще полтора доллара в день.

– Я буду собирать! – закричали Чарли и Эндрю в один голос. – Можете на нас рассчитывать в среду и субботу!

– Я бы хотел найти какую-нибудь работу во время каникул,– сказал Патрик,– сейчас я очень занят в школе, мне нужно догнать класс, чтобы не остаться на второй год. Что ты скажешь, Филипп?

– На ферме всегда есть работа, но ты еще слишком слаб для того, чтобы помогать убирать урожай.

– Возьмите нас в помощники,– попросил Чарли.

– Ты готов пожертвовать отдыхом на море? А сможете вставать каждое утро в 5 часов? Вы не боитесь запачкать руки и делать тяжелую работу?

– Мы с радостью останемся и будем работать у вас,– решительно подтвердил Эндрю. – Родители хотят отослать нас к бедному фермеру в Швейцарию, как в прошлом году, но мы совсем не хотим ехать туда. Мы бы с удовольствием остались с вами и работали бы здорово!

– А если ваши родители не согласятся?

– Спроси нашу мачеху. Она охотно избавится от нас, а отец не посмеет противоречить ей.

– Можно и мне принять участие в благородном деле? – спросил Джон.

– И мне! И мне! – закричали младшие братья Филиппа.

– Все, кто хочет работать, получат такую возможность,– сказал Филипп.

– Я напишу Симону и приглашу его тоже,– сказал Патрик,– а на Кирилла нельзя рассчитывать. Если мы дружно поработаем, то наверняка соберем долларов 500. Конечно, придется оставить всякую мысль о спорте и других развлечениях.

– Зато, когда мы окончим дело, я обещаю вам сюрприз, который наградит вас за все старания,сказал Филипп.

– Что это, скажи! – просили мальчики, но Филипп выдержал натиск и вместо этого предложил:

– Прежде чем закончить наше первое заседание, надо выбрать кассира, который будет собирать деньги и вести бухгалтерию.

– Патрик! – предложил Джон. – Ты силен в математике, это дело как раз для тебя.

Все согласились с Джоном, и Филипп встал, поискал что-то в шкафу и достал маленькую деревянную шкатулку.

– Вот тебе сейф для хранения денег. У него нет ключа, но надо знать секрет, как он открывается. Спорим, ни один из вас не сумеет найти тайную пружину.

Пока шкатулка переходила из рук в руки, Филипп принес яблочный пирог.

– Хитрая штука! – закричал Джон. – Подумать только, эта шкатулка поставила нас всех в тупик! Может быть, нужно сказать волшебное слово?

Едва только Филипп взял шкатулку в руки, как она открылась. Внутри она была устлана фиолетовым бархатом. Мальчики склонились с большим интересом над волшебным ящичком. Филипп показал им маленькую пружину, скрытую под украшением.

– Наверное, это китайская работа,-сказал Чарли.

– Ты прав. Эту шкатулку подарил моему деду один китаец. А дед оставил ее мне, и я очень берегу ее для наших доходов. Она в твоем распоряжении, Патрик.

На улице начался дождь. Ни у кого не было ни малейшего желания уходить, но вернулись мистер и миссис Бергер и нужно было расставаться с уютной кухней.

– Патрик, я отвезу тебя на машине,– предложил Филипп. – У остальных есть велосипеды, они доедут сами. Вряд ли Боб сможет везти тебя вниз по склону.

– Филипп,– сказал Патрик, как только они сели в машину,– я все время хотел сказать тебе... По дороге сюда мы с Бобом заехали в нашу старую хижину и ясно слышали там стоны. Когда я позвал, предлагая помощь, никто не ответил. Боб торопил меня уйти, чтобы не попасть в неприятную историю, но давай сейчас поедем туда. Пожалуйста.

– Конечно, нельзя оставлять нуждающегося в помощи, даже если это кошка, случайно попавшая туда.

Филипп остановил машину там, где указал Патрик. Дойдя до дома, они увидели, что дверь открыта. Патрик вошел первый, В углу куча мешков служила постелью. Все было как и раньше: и старая печь, и паутина.

Филипп приподнял мешки и увидел пятна крови.

– Какой-то раненый человек прятался здесь, боюсь, что ваше посещение заставило его бежать,сказал он.

Разочарованный Патрик вышел из хижины и осмотрел землю вокруг, но ничего не обнаружил. Дождь лил, как из ведра, резкий ветер пронизывал насквозь. Патрик и Филипп быстро вернулись к машине.

– Твой беглец не так уж и плох, если смог оставить убежище,– сказал Филипп,– но я обещаю тебе вернуться сюда завтра и дать тебе знать, если мне удастся узнать эту загадочную личность.

Глава 20

– Патрик! Подожди! – возбужденный голос Боба заставил Патрика остановиться, хоть он и спешил на своем велосипеде в школу. Боб подбежал к нему, держа в руке конверт.

– Вот мои первые сбережения – 10 долларов! Надо поскорее отдать их тебе, а то я ужасно боюсь, что растрачу их.

Они пошли в безлюдную аллею, Патрик вытащил бумажник и торжественно положил туда четыре 10-долларовые бумажки! Первые две от Чарли и Эндрю. Они заработали их, собирая вишни. Третью принес Джон, он давал уроки латинского языка. Четвертую я сам заработал – продал микроскоп за полцены. А от тебя – пятая! Завтра я отнесу к Филиппу, а сегодня спрячу в шкатулку.

Они не заметили, как недалеко от них приоткрылась дверь и кто-то пристально смотрел на них.

Взглянув на часы, Патрик вскочил на велосипед, крикнув: "До свидания, Боб! У меня и так уже два замечания за опоздания, надо поторопиться!"

– Странно, Патрик! Представляешь, когда я пришла из школы, дверь была открыта! Ты приходил домой до меня?

– Нет, мы же вместе вышли утром из дома.

– Ну, значит кто-то приходил.

– Подумай хорошенько, может, это ты не закрыла, как следует, только и всего?

– Я хорошо помню, что повернула ключ в замке и положила его на обычное место.

Кэрол и Патрик прошлись по комнатам. На первый взгляд все было на месте... Потом, собрав книги для занятий, они собрались идти обедать в кафе. Патрик подумал: "Возьму с собой шкатулку, чтобы не возвращаться домой после уроков. Сразу поеду к Филиппу". Он открыл ящик стола. Шкатулки не было! На ее месте он увидел мятую бумажку с нацарапанными словами: "Я уверен, что ты не откажешься помочь другу в беде, ты не будешь таким жестоким, чтобы предать меня". Это был почерк Кирилла! Патрик был потрясен, он смотрел в пустой ящик. Что теперь делать? Если он расскажет о краже шкатулки, то выдаст Кирилла. Если скроет, то обворует своих же друзей.

Кэрол нетерпеливо позвала его. Нельзя, чтобы она что-то заподозрила.

В кафе Кэрол торопливо ела суп, в то же время читая учебник истории, поэтому не заметила, что Патрик не мог проглотить ни одной ложки.

В школе Патрик не мог сосредоточиться на словах учителя и потому получил замечание от учителя:

"Если ты снова начнешь, Демиер, то не жди снисхождения! "

В четыре часа взволнованный Патрик выбежал из школы и вскочил на велосипед. Бесполезно ехать к Филиппу! Несколько раз бесцельно проехав по городским улицам, он оказался на дороге, ведущей к ферме. Мягкий летний ветерок, казалось, насмехался над его горем. Как может природа быть такой безучастной? Такой сияющей? Озеро таким безмятежным? Ласточки такими радостными, когда в мире так много неразрешимых, жестоких проблем?!

Филиппа не было на ферме. Миссис Бергер рассказала ему, как пройти к полю, где он был занят на уборке урожая. Медленно Патрик пошел туда. Филипп сразу заметил возбужденное состояние Патрика и спросил:

– Что случилось? Плохие новости? Патрик не мог сказать ни слова. Наконец он пробормотал:

– Я должен был принести тебе 50 долларов, но у меня их нет.

– Потерял?

– Нет.

– Истратил?

– Нет.

– Отдал кому-то?

– Нет.

– Тогда кто-то взял их? Ты догадываешься кто? Патрик молчал.

– Ты мне не доверяешь?

Осуждающий взгляд мальчика был красноречивее слов.

– Хорошо! Я верю тебе. У тебя на душе тяжесть, о которой ты не можешь мне сказать. Я понимаю.

Филипп заглушил трактор, и оба сели в нагретую солнцем борозду.

– Если я не могу тебе помочь, то есть Бог, Он может. Бог всегда приходит на помощь Своим детям.

– Я бы хотел верить, как ты, Филипп, но я не Его дитя.

– А разве ты не хочешь принадлежать к семье Божьей?

– Хочу, но я не знаю, как.

– Это очень просто. Ты только должен принять Господа Иисуса и раскаяться в своих грехах, попросить за них прощения. Это единственный путь к Богу.

– Только это? И мне ничего не надо делать самому?

– Нет, Патрик, разве Бог пожертвовал бы Своего Сына Единородного, если бы был другой способ искупить наши грехи?

– Но как прийти к Иисусу? Мы же Его не видим?

– Просто скажи Ему, что нуждаешься в Нем, в Его любви и спасении. Он так долго ждет тебя.

Патрик почувствовал огромное желание сделать это. Тот Спаситель, Который искупил Филиппа, доктора Гарнера, Он должен стать и его Искупителем! Патрик знал, что они имеют то счастье и уверенность, каких нет у него. Он очень хотел получить это. Они во много раз лучше его. Он вспомнил все злые мысли об отомщении и ненависть, которую он носил в себе много месяцев.

– Филипп, я не такой добрый, как ты. Я очень злой.

– Господь был распят за тех, кто нуждается в прощении.

Филипп вынул свою Библию, которую он носил с собой и прочитал: "А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божьими" (Иоан.1,12).

– Что значит "принять Его?" Это поверить, что Он умер на кресте за нас. Что никто не мог бы сделать этого, кроме Него. Он взял грехи твои на Себя и тем самым примирил тебя с Богом-Отцом.

Патрик сидел, нервно теребя травинки. После долгого молчания он тихо сказал:

– Ты действительно думаешь, что Бог может любить меня, как... как настоящий отец?

– Намного сильнее, чем земной отец! Бог есть любовь! Его любовь никогда не изменяется, как человеческая.

– Как ты можешь знать, что Он любит тебя и заботится о тебе?

– Ну, Патрик, я даже не знаю, как объяснить тебе это. Когда я открыл свое сердце Господу, Он дал мне понять Его любовь. Если ты придешь к Нему таким, как ты есть, Он и тебе даст ту же уверенность.

Они оба поднялись; Филипп вернулся к трактору, а Патрик сел на велосипед. Больше ничего не было сказано, но, расставаясь, они поняли, что узы, сильнее других земных уз, связали их теперь накрепко, даже смерть не смогла бы их теперь разъединить.

Патрик не хотел ехать прямо домой. Слишком много мыслей теснилось в его голове. Надо хорошенько обдумать то, что он слышал. Он свернул на узкую тропинку между пшеничными полями и доехал до группы деревьев. Тишина и покой, царившие здесь, были именно тем, в чем он нуждался.

Прислонившись к дереву, он размышлял над вопросом, как узнать, любит ли его Бог. В голубое небо взлетел с победной песней жаворонок. Патрик проследил глазами за его полетом, пока тот не скрылся из виду. Потом взгляд его остановился на длинных стеблях пшеницы, качавшихся под легким дуновением ветра. Вдруг как свет осенил его: разве окружающая природа не доказательство Божьей любви? Творец, конечно же, думал о счастье всех людей, когда создавал землю. Но достаточно ли этого доказательства? Ему нужно было что-то еще... "Сам Отец любит тебя". Где он слышал это? Наверное, где-то прочитал. Но где? Он не мог вспомнить. Но в этот момент он был уверен, что эти слова были предназначены именно для него, Патрика Демиера.

Казалось, пелена упала с его лица. Как же он раньше не понимал? Бог не пожалел Своего Сына, и Иисус Христос позволил грешным людям Себя распять. Отец и Сын вместе старались, чтобы Патрик был спасен и чтобы Бог мог стать его Отцом. Разве это не самое большое доказательство любви? "Тебе надо прийти к Нему таким, какой ты есть",– сказал Филипп. Патрик почувствовал, что он не может больше ждать. Он оглянулся – никого не было рядом, он был один с Богом. Он встал на колени...

Спускаясь на велосипеде с холма, он вдруг понял, что пропажа 50 долларов больше его не волнует. То, что вошло в его жизнь, было гораздо значительнее. Он бросил свой якорь в безопасной гавани. И его Капитан позаботится обо всех его житейских проблемах.

Глава 21

Почему Филипп Бергер ушел с фермы в 10 часов вечера и направился по пустынной дороге к лесу? Неужели для того, чтобы полюбоваться красотой звездной ночи? Нет. После утомительного рабочего дня под горячими лучами солнца он предпочел бы лечь и побыстрее уснуть. Но неотложное дело побудило его торопливо шагать по дороге при слабом свете луны.

Скоро он свернул в сторону, пробрался сквозь кусты и, светя фонариком, дошел до хижины, в окнах которой горел свет. Посмотрев в окно, он увидел человека, лежащего на мешках. Лицо его было закрыто книгой, которую он читал. Вдруг какой-то неосторожный звук со стороны окна заставил человека сесть и испуганно оглядеться. Филипп сразу узнал его. Это был Кирилл! Его забинтованная рука, бледное лицо, сходство с пойманным в ловушку зверем – все это вызвало жалость у Филиппа. Он отошел в темноту и прислонился к стене хижины. Через некоторое время послышался поворот ключа в замке, дверь открылась и показался Кирилл, держа наготове пистолет. Он сделал шаг вперед, всматриваясь в темноту. Не теряя ни минуты, Филипп прыгнул на него, выхватил пистолет, отбросил его далеко в сторону. Он быстро справился с Кириллом, который изо всех сил сопротивлялся и кричал от страха и ярости:

– Кто ты такой? Отпусти меня! Негодяй, мне больно!

– Успокойся, Кирилл,– спокойно ответил Филипп,– я твой друг. Давай войдем внутрь, я хочу поговорить с тобой.

Незадачливый главарь "Общества веселых отверженных" больше не сопротивлялся. Они вошли в хижину, света не было.

– Зажги лампу, мы немного побеседуем. Я хочу объяснить тебе, зачем пришел.

Кирилл сердито посмотрел на Филиппа.

– Я очень хорошо знаю, зачем ты пришел. Патрик предал меня. Ты хочешь опять засадить меня в эту ужасную тюрьму! Но я не пойду туда. Я скорее умру!

Он вскочил и бросился к двери. Филипп успел схватить его за воротник и заставил снова сесть. Сам же поместился возле двери, как часовой.

– Выслушай меня спокойно, Кирилл,– строго произнес он. – Патрик не предавал тебя, ты сам себя выдал. Что же касается меня, то я здесь, чтобы протянуть тебе руку помощи. Я люблю тебя, Кирилл и хочу спасти тебя от той ужасной жизни, которой ты живешь.

– Я не верю тебе. Да мне и не нужна помощь. Только бы меня оставили в покое! Это все, чего я хочу.

– Твоя так называемая свобода – всего лишь рабство у жестокого господина, который хочет погубить тебя.

– Не понимаю,– сказал Кирилл.

– Ты думаешь, что поступаешь, как сам хочешь, по своему желанию, но на самом деле, ты исполняешь планы диавола и катишься по дороге в ад, где нет ни мира, ни счастья, ни радости.

– Свобода – единственное счастье, которого я хочу.

– Кирилл, разве у тебя нет отца или матери? Они ведь любят тебя?

– Мой отец умер два года тому назад. Он был пьяница и ничего хорошего не сделал для нас, только бил мою мать и меня.

– А твоя мать?

– Она умерла в прошлом году.

– Кто же заботится о тебе?

– Мой опекун. Он презирает меня. Я плачу ему тем же! Он заставил меня быть учеником механика, а я хотел быть моряком, как мой дедушка.

– И что же ты думаешь теперь делать?

– Я решил уехать во Францию. Там я буду зарабатывать себе на жизнь. Потом устроюсь на корабль юнгой. Я бы уехал раньше, если бы не моя рука... Я поранил ее, когда прыгнул на колючую проволоку.

– Покажи мне ее.

Кирилл развязал повязку, которая покрывала очень опухшую руку с глубокой багровой раной.

– У тебя сильное воспаление, надо показать руку доктору.

– Не стоит беспокоиться,– сказал Кирилл, и его лицо исказилось от боли. – На прошлой неделе было хуже. У меня была лихорадка. Я едва мог выйти и достать что-нибудь поесть. Доктор дал мне лекарство, и мне сейчас лучше.

– Сколько времени ты живешь здесь?

– Около трех недель. Некоторое время я работал на автостраде под чужим именем. А когда рука сильно разболелась, спрятался здесь.

– Послушай, Кирилл, ты же не собираешься остаться здесь. Что ты ешь с тех пор, как убежал? Ты очень худой. Сквозь тебя можно смотреть. Ты можешь скоро заболеть, поедем ко мне домой! Мы позаботимся о тебе, пока все утрясется. Мне надо будет поговорить с твоим опекуном.

– Бесполезно,– сказал Кирилл,– мой опекун не захочет слушать тебя. У него полная власть надо мной. Отпусти меня, я уеду во Францию. Вот почему я взял деньги у Патрика. Я не украл. У нас был договор помогать друг другу. Я собираюсь вернуть их, как только заработаю. Я хочу стать моряком. Отпусти меня!

– Сколько тебе лет, Кирилл?

– Семнадцать.

– Знаешь, ты смог бы получить отличное место механика на корабле. Ты зарабатывал бы гораздо больше, чем простой моряк.

На худом лице Кирилла появился интерес.

– Кирилл, мы собираемся организовать группу, как ты предлагал раньше. И ты должен вернуть мне шкатулку, потому что это моя вещь. Ты ведь не истратил деньги?

– Нет. Я даже не смог ее открыть,– сказал он, передавая загадочную шкатулку Филиппу, который при этих словах не мог сдержать улыбку.

– Хорошо. Я обещаю не раскрыть твоего убежища. Завтра я принесу тебе что-нибудь поесть. Потом схожу к твоему опекуну. Обещай м.не, что не убежишь, пока не узнаешь результатов моего посещения. Я постараюсь получить разрешение, чтобы ты поселился в нашем доме. Ты закончишь учебу, а там посмотрим, договорились? Если ты захочешь стать моряком, Mibi не будем тебя отговаривать. Знаешь, ты бы нам очень помог, если бы согласился войти в нашу группу. Наша цель – заработать деньги, чтобы купить мистеру Моллету новую машину.

Кирилл посмотрел на Филиппа со смешанным чувством удивления и недоверия. Первый раз с ним говорили, как мужчина с мужчиной, никто прежде не говорил с ним по-доброму.

Стоит ли верить тому, что предлагает Филипп? Жить так, как он сейчас – в постоянном страхе, что его могут поймать – это, конечно, не та свобода, о какой он мечтал. Кирилл молчал, искренность Филиппа наконец победила его недоверие, и он протянул руку со словами:

– Я останусь.

– Я верю твоему слову, Кирилл. Спокойной ночи. Ты можешь довериться мне.

Филипп вышел, закрыв за собой дверь; его усталость прошла. Отойдя несколько шагов, он наклонился, поднял что-то и положил себе в карман. "Благодарю Тебя, Господи, что Ты сохранил его,– молился он,– какую беду мог бы он сделать!" Тихая молитва вознеслась из сердца за того бездомного мальчика, которого ему пришлось оставить там.

Глава 22

"Что случилось с Патриком? – думала Кэрол, убирая посуду в кухонный шкаф. – Что это за счастье ему привалило?"

Она давно не видела брата таким радостным. Он сильно изменился после катастрофы и пребывания в больнице. Он стал хорошо учиться и вернул себе репутацию прилежного ученика. Но только сегодня она увидела его лицо сияющим. Почему?

Когда начались летние каникулы, Патрик нанялся на работу в строительную фирму. Сегодня вечером он пришел грязный, с огрубевшими руками и ноющей спиной, но не произнес ни слова жалобы. Он стал намного разговорчивее. Их жизнь, казалось, наладилась.

Теперь, вместо того, чтобы сразу идти спать после ужина, миссис Демиер оставалась на некоторое время с детьми.

Однажды Патрик увидел Кэрол читающей Библию. Она ожидала, что он высмеет ее, но вместо этого, он, к ее удивлению, выразил радость, восторг и закричал:

– У тебя есть Библия! Почему ты мне не говорила об этом раньше?!

– Я думала, тебе неинтересно. Хочешь, я прочитаю тебе историю?

– Какую?

– Про Доброго Пастыря, которую маленькая Вера все время просит рассказать.

– Я знаю ее. Дай мне книгу, и я сам найду ее. Патрик взял книгу из рук изумленной Кэрол, торопливо перевернул несколько страниц и вернул со

словами:

– Вот, я нашел ее. Это то, что тебе надо?

– Откуда ты знаешь эту историю? – спросила Кэрол, прочитав.

Патрик покраснел. Как рассказать ей, что произошло с ним? Она не поймет, возможно, даже станет смеяться. Но если он не расскажет, то получится так, что он стыдится Иисуса Христа, и он решил рассказать.

– Филипп однажды рассказал мне эту историю. Она как бы про меня. Иисус стал моим Пастырем, а я – как овца, которую Он нашел.

Кэрол очень удивилась тому, что он ей сказал, но промолчала.

"Так вот почему он изменился,– подумала она и вздохнула. – Как просто было все для нашего Патрика и для Веры". А сама она была полна сомнений и вопросов. Кто поможет ей разобраться во всем этом?

– Почему ты думаешь, что ты потерянная овца? – резко спросила она. Ты же не потерялся.

– Потерялся, как и всякий, кто не верит, что Иисус умер за его грехи.

Кэрол молчала. Она часто читала Новый Завет, но многое было непонятно для нее. Почему Христос позволил, чтобы над Ним издевались и распяли? Он мог избежать этого, ведь он – Божий Сын! Почему же Он этого не сделал?

– Послушай, Кэрол, дай мне эту книгу на один сегодняшний вечер. А теперь мне надо бежать работать.

– Конечно, возьми, но я не понимаю, как такая серьезная книга может быть для тебя интересной?

Патрик улыбнулся и убежал. Кэрол наугад открыла Евангелие и прочла: "Ибо Христос, когда мы были еще немощны, в определенное время умер за нечестивых... Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками" (Рим. 5,6.8).

"Грешниками, нечестивыми!" Эти слова, конечно, относятся к ней. Теперь понятно, что Его смерть была необходима. Может быть, тот, кто написал эти слова, действительно был похож на разбойника на кресте и действительно нуждался в прощении. Но Бог не может считать нечестивыми тех, кто старается делать добрые дела. Она снова перевернула страницы и нашла Евангелие от Луки, которое начала читать. Она прочитала описание смерти Христа. "... и там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: – Отче, прости им, ибо не знают, что делают".

Кэрол вспомнила слова, которые поразили ее еще раньше: "Любите врагов ваших... молитесь за обижающих вас".

Иисус не только говорил эти слова, Он и поступал соответственно им даже во время Своих страданий.

Кэрол вдруг увидела пропасть между своим понятием милосердия и милосердием Бога, Который отдал Свою жизнь за Своих врагов, за преступников, И Он любил их и молился за них! Кем была она перед этой совершенной святостью Божьей? Разве не грешницей? Неверность ее утверждения поразила ее, как молния.

Бой часов вывел Кэрол из этих размышлений. Уже три часа! Она обещала миссис Гарнер прийти после обеда, присмотреть за ее детьми. "Сегодня Вера услышит свою любимую историю,– сказала она сама себе,– если только я смогу рассказать ей так, чтобы она смогла понять".

Глава 23

"Все члены "Клуба молодых тружеников" встречаются в субботу, 20 июля, в 2 часа дня на ферме. Вас ожидает сюрприз. Филипп".

Патрик перечитывал это послание со смешанным чувством радости и страха. Он не видел Филиппа с того дня, как Кирилл украл деньги. Он избегал Боба и остальных, боясь расспросов. В субботу, конечно, они вручат ему заработанные деньги и захотят узнать общую сумму. Что он им скажет?

В пятницу он чувствовал себя очень неважно. Болела спина после того, как он всю рабочую неделю носил кирпич. Сможет ли он выдержать еще один долгий день? В конце первой половины дня мастер подозвал его и сказал:

– Демиер, мистер Браун, архитектор, хочет тебя видеть. Он за домом. Беги скорее к нему.

Патрик был очень удивлен. Он вытер руки и побежал к указанному месту. Архитектор разговаривал с заказчиком:. Он увидел Патрика:

– Ты тот школьник, который работает здесь рабочим? -спросил он, внимательно разглядывая его.

– Да.

– Мне срочно надо отправить деньги по почте, но я не могу уйти и хочу поручить это тебе. Деньги в этом конверте. Тебе надо отдать их и принести расписку. Никому не отдавай расписку, только мне лично в полдень, в моем кабинете.

Патрик, очень довольный, что немного отдохнет, вскочил на велосипед. Он сделал все, как было ведено. Когда почтовый работник пересчитывал деньги, у Патрика расширились глаза, так как он такой суммы еще не видел.

– Здесь лишних 30 долларов,– сказал работник.

– Вы уверены, что посчитали правильно?

– Да, 30 долларов лишних,– сказал тот, пересчитав еще раз. Он вернул их Патрику. Ужасная мысль пришла мальчику в голову. Если он возьмет эти деньги, чтобы возместить украденные, он сможет сказать Филиппу, что нашел их. Ему не придется выдавать Кирилла. С минуту он боролся с искушением. Так трудно заработать деньги, а им нужно расплатиться за автомобиль. Мистер Браун ничего не узнает. Он ведь сам виноват, что ошибся. А деньги пойдут на хорошее дело.

Но все добрые объяснения не могли заглушить чувство беспокойства, растущее в его душе. Когда он приближался к конторе, другой голос в его душе становился все громче, восставая против голоса диавола-искусителя. Если бы Иисус знал, что происходит в его душе, разве Он одобрил бы это? Взять эти деньги – значит украсть у хозяина, который доверяет ему. Патрику стало так стыдно, что он чуть не поехал на красный свет. Он желал побыстрее избавиться от этих денег.

Держа конверт в руках, он бросился в контору и с бьющимся сердцем постучал в дверь.

Мистера Брауна не оказалось на месте. Молодой служащий с хитрым лицом открыл дверь и высокомерно спросил, зачем он пришел.

– Мне надо кое-что отдать мистеру Брауну,– сказал Патрик. – Я приду позже.

– Ты можешь передать через меня, и тебе не надо будет приходить еще раз.

– Мне надо увидеть мистера Брауна лично.

– Не важничай, дай мне конверт,– сказал он, хватая Патрика за руку. – Уже поздно. Мистер Браун сегодня не придет. Я собираюсь закрывать контору. Отдай мне скорее или получишь!

– Нет! – сказал Патрик. – Мне велели так, и я исполню.

Пытаясь освободиться от рук служащего, Патрик побежал к двери и столкнулся с архитектором, только что вошедшим в контору. Молодой человек отпустил Патрика и исчез через другую дверь.

– Расписка у тебя, мальчик? – спросил архитектор, положив на стол сумку.

– Вот она, мистер Браун, а также 30 долларов, вы, наверное, ошиблись, потому что деньги пересчитывали два раза.

– Хорошо, мой мальчик,– сказал архитектор, глядя на пунцовое лицо Патрика,– я подверг тебя испытанию и вижу, что тебе можно доверять. Я слышал, как ты сопротивлялся тому парню, который хотел обогатиться за твой счет. Твоя честность и твердость радуют меня. И я знаю, что работа, которую ты здесь выполняешь, не совсем подходит для школьника. Этот служащий уйдет сегодня же. Хочешь поработать у меня, пока я найду другого? Сколько тебе лет?

– В конце года исполнится пятнадцать.

– Почему ты работаешь во время каникул?

– Мне нужно выплатить долг.

– Долг? Тогда эти 30 долларов помогли бы тебе. У тебя не было мысли взять их?

– Патрик покраснел под испытывающим взглядом.

– Да,– сказал он тихо,– у меня была такая мысль.

– Что же тебе помогло победить искушение?

– Я принадлежу Иисусу.

Мистер Браун отвернулся и, казалось, совсем забыл о мальчике, который почтительно стоял перед ним.

– Так, так,– сказал он, обращаясь к Патрику, – Иди и выполняй свою работу, а в понедельник приходи ко мне к 7 часам утра. Если ты будешь стараться, мы сделаем из тебя человека.

– Спасибо,– сказал Патрик,– я сделаю все, что смогу, чтобы вы были довольны.

Переполненный радостью, он побежал, чтобы купить бутерброд и наскоро перекусить. Потом вернулся во двор. Казалось, что у него выросли крылья, Кирпичи казались легкими, как перышки. Работа в конторе у архитектора! Он и не мечтал об этом! Это было исполнением его тайных желаний, и Патрик от всего сердца благодарил Бога, Который вел его по правильному пути и наблюдал за ним.

Глава 24

– Приготовьтесь, сейчас будет сюрприз! – воскликнул Филипп, с таинственным видом обращаясь к сидящим за столом мальчикам. – Сезам, отворись!

Послышался тихий стук в дверь, тяжелая дубовая дверь отворилась и на пороге появился бледный, но улыбающийся парень.

– Кирилл! Неужели ты? Откуда ты взялся? – Все были очень удивлены.

Только Патрик в недоумении украдкой посматривал на Филиппа, не зная, может ли он присоединиться к всеобщему ликованию.

– Пусть Филипп расскажет вам, как я здесь оказался. Только благодаря ему я имею удовольствие снова видеть вас,– сказал Кирилл, садясь за стол.

– Бог помог мне найти Кирилла. Он хочет быть членом нашего клуба и помочь купить машину для мистера Моллета. Его помощь и знания, как механика, будут очень полезны для нас.

– Филипп, ты должен сказать, что только благодаря тебе и твоему отцу меня освободили от трехмесячного наказания и от лап моего опекуна. Если бы не ты, я бы уже плыл по волнам моря.

– До сегодняшнего дня Кирилл был на положении выздоравливающего. А послезавтра он уже начнет работу. Мой отец теперь является его опекуном. Он договорился, что Кирилл закончит свой срок у нас на ферме.

Филипп открыл Библию. Все замолчали, устремив глаза на него.

– Сегодня я выбрал три очень подходящих высказывания Божиих слуг в разные исторические времена. Они показывают, что Бог помогает в самое нужное время жизни. Царь Давид сказал: "Воззову к Богу Всевышнему, Богу, благодетельствующему мне" (Пс. 56,3).

Соломон, его сын, сказал: "Я знаю, что благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицем Его" (Еккл. 8,12). И, наконец, апостол Павел утверждает: "...любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу" (Рим. 8,28).

Эти слова и обетование мы можем применить лично к себе. Мы слабы, немощны и грешны. Но Бог любит нас. Он заботится о нас и хочет сделать нас хорошими. Он обещает нам Свою помощь, но также желает, чтобы мы просили Его об этом.

Я знаю из своего личного опыта, что если принадлежишь Ему и стараешься каждый день исполнять Его волю, то получаешь все, в чем нуждаешься. Кто-нибудь из вас имеет такой опыт?

Филипп внимательно посмотрел на всех по очереди. Джон опустил глаза и покусывал ручку– Кирилл сидел с упрямым видом. Патрик, казалось, был слишком взволнован, чтобы говорить. Только Боб поднял голову и, улыбаясь, сказал:

– По-моему, я тоже начинаю замечать, что Бог заботится обо мне. Никогда раньше я не знал ничего подобного. Но теперь, в доме мистера Моллета... Мой хозяин рассказывает Богу обо всем, и я вижу, что Бог отвечает на его молитвы. Как ты думаешь, Он услышит меня, если я скажу Ему о своих затруднениях?

– Конечно, Боб. Ты не разочаруешься. Только иногда Бог заставляет нас ждать, но отвечает всегда. Он уже ответил нам тем, что вернул Кирилла. Он знал, как сильно мы хотели, чтобы он был здесь.

– У Кирилла много идей, он, наверное, может предложить нам что-нибудь! – воскликнул Чарли.

– Действительно, у меня есть к вам предложение,– сказал Кирилл,– у вас есть старый трактор?

– Да, есть, а что?

– Я хотел бы посмотреть его. Может, можно его починить?

– Мы сейчас пойдем посмотрим.

После того, как Филипп помолился, все побежали во двор фермы. Лука и Раймонд шли впереди с Кириллом. Они с трудом выкатили из сарая старый трактор, который так скрипел при каждом движении, что все рассмеялись. Кирилл внимательно осмотрел его.

– Если вы поможете мне, мы сможем его починить и продать за хорошую цену.

– Ты правда можешь починить его? – спросил Филипп.

– Думаю, что да. Механик, с которым я работаю, помог бы мне советом.

– А стоит ли эта рухлядь такого беспокойства? – довольно скептически заметил Джон.

– Да. Корпус еще хороший,– твердо ответил Кирилл. – Если мой шеф согласится одолжить мне инструменты, а вы сложитесь и купите материалы, это будет хорошая машина. Но все-таки я прежде посоветуюсь с механиком.

Мальчики окружили Кирилла. Всем не терпелось начать работать. Решили, что на следующий день Кирилл постарается привезти механика на ферму. А помощниками у него будут Чарли и Эндрю.

– А теперь давайте поговорим вот о чем,– сказал Филипп. – Я хочу показать вам, что мы скопили. Патрик по некоторым причинам хочет, чтобы я занялся этим, поэтому сдавайте все деньги мне.

Кирилл и Патрик покраснели, но остальные совсем не удивились. Филипп достал шкатулку:

– Общая сумма денег, сданных вами, составляет 60 долларов. Летние каникулы тоже принесут коекакой доход. Я желаю вам успеха в ваших заработках. Мы подведет итоги в сентябре. И наконец, мой последний сюрприз – в конце лета мы собираемся отдыхать неделю в Энзенере, где пасется наш скот. Я возьму вас туда в нашей машине. Вам не придется тратить денег на дорогу. Мы будем жить на молоке, масле и сыре, а покупать вам придется только хлеб. Вы принимаете мой план?

Все были в восторге от этого предложения.

Глава 25

Каникулы заканчивались. Кэрол все это время была очень занята. Каждое утро она приходила к миссис Гарнер помогать ей, потому что Кпэр уехала в Германию на время каникул. Кроме того, она занималась с учениками, которые не успевали по латыни.

Бывать в счастливом доме Гарнеров стало для нее приятным и радостным временем, Вера стала очень дорога для Кэрол. И Кэрол придумывала истории и разные игры, чтобы развлечь маленькую больную девочку, которая хотела видеть что-нибудь новое. Вера тоже любила свою учительницу. Она изо всех сил старалась учиться читать и имела успех.

Иногда миссис Гарнер уходила из дома, оставляя малыша на попечение Кэрол. Она не спускала ребенка с глаз, потому что он все время старался достать все и исследовать. Однажды, когда Кэрол рассказывала Вере какую-то историю, он ухитрился достать банку с медом. Мед он налил в старый башмак и принялся макать пальчики в него и облизывать их. А в другой раз просунул голову между прутьями на балконе и отчаянно визжал, когда головка не проходила назад.

"Как трудно быть матерью",– думала в такие минуты Кэрол, наслаждаясь покоем и тишиной в своей комнате.

В одно утро она писала сочинение, когда звонок заставил ее вздрогнуть. "Кто это может быть?" – подумала она, неохотно оставляя работу и идя к двери. Какой-то господин с чемоданчиком приятно улыбался ей:

– Хозяйка дома? Можно поговорить с ней? Она где-то его видела, но где?

– Мамы нет дома, но я узнала вас! – воскликнула она. – Это вы дали мне Новый Завет.

– Да? Странно. Я не помню тебя и сомневаюсь, что был уже в вашем доме.

– Мы не так давно переехали сюда.

– Кажется, припоминаю... – сказал незнакомец, серьезно глядя на нее,– вы жили на Мароньер Авеню, да? Ну, если мамы нет дома, то я не буду оставаться. Скажи только, понравился ли тебе мой маленький подарок?

– Он все время лежал у меня в ящике стола. Только недавно я стала читать эту книгу. Я нашла столько прекрасных историй. Но есть много того, чего мне не понять, и я не знаю, кто бы мог мне все объяснить.

– Я с большой радостью помог бы тебе, но не хочу заходить в дом без твоих родителей. Когда лучше прийти?

– В восемь часов мама и брат будут дома,– живо сказала Кэрол. Но как только дверь закрылась, Кэрол пожалела о приглашении. Мама, конечно, будет ругать ее. Но это было единственной возможностью получить помощь от человека, знакомого с Библией.

Она опять села за свою работу, в то же время обдумывая те вопросы, какие она задаст незнакомцу. Миссис Демиер пришла позже обычного. Она очень возмутилась, услышав, что дочь пригласила в дом какого-то незнакомца.

– Я тебе сотни раз говорила, чтобы ты не приглашала незнакомого человека домой! – кричала она. – И зачем тебе Библия? Эта книга не для детей!

– Ты не права, мама,– вступился за сестру Патрик,– через Библию Бог говорит с нами, и нам необходимо ее читать.

– Что? И ты туда же? – удивленно вскричала миссис Демиер. – Что это на вас нашло?! Я сама поговорю с этим господином. Я дам ему понять, что в нашем доме его помощь не требуется.

Ровно в восемь часов раздался звонок. Миссис Демиер пошла к двери. Дети ожидали с бьющимися сердцами и напряженно вслушивались. Вдруг раздались возгласы удивления.

– Сюзанна! Не может быть!

– Генри! Если бы я знала!

Кэрол и Патрик прильнули к щели в двери. Не может быть, чтобы это был тот самый посетитель. Но это был он! Их мама совершенно преобразилась, она представила им мистера Робертса, своего двоюродного брата, в доме которого когда-то проводила каникулы. Хотя они не виделись много лет, но узнали друг друга сразу же.

После воспоминаний детства вновь найденный брат обратился к Кэрол.

– Сказать по правде, я здесь потому, чтобы ответить на вопросы этой молодой леди, а не потому, что я родственник. Итак, я готов выслушать их.

Кэрол покраснела и что-то пробормотала, робко поглядывая на мать.

– Я вас оставлю и пойду приготовлю чай,– сказала миссис Демиер.

Приободрившись, Кэрол начала:

– Я хотела бы знать: Иисус умер не только за плохих людей, но и за тех, которые стараются всегда делать добро? Библия говорит, что Иисус умер за нечестивых, таких, как воры и разбойники. Я не думаю, что похожа на них. Разве нет разницы между людьми? Разве все люди грешники?

Проповедник ничего не ответил, Но открыл Библию и начал читать притчу о фарисее и мытаре в храме. Потом он сказал тот стих, на который Кэрол не обратила внимания: "Ибо все согрешили и лишены славы Божией..."

– Иисус умер за всех людей,– сказал мистер Роберте,– и за каждого из нас в отдельности. Наша совесть не может быть судьей добра и зла. Мы не можем знать истинного состояния нашего сердца. Для этого нам нужен свет Священного Писания. Иисус Христос – свет миру. Когда мы читаем Библию, мы видим, как Он жил на земле, слышим Его слова и только так понимаем ту пропасть, какая разделяет нас с Богом. Я был грешником, и Он должен был умереть за меня так же, как и за разбойника.

Заметив серьезное выражение лица Патрика, он спросил:

– А ты, дружок, тоже испытываешь затруднения?

– Нет, я почти ничего не знаю, у меня нет Библии. Единственное, что я знаю, так это то, что Бог сделал меня Своим дитем.

В этот момент появилась миссис Демиер, держа в руках поднос.

– Ну,– сказала она иронически,– вы закончили свои теологические рассуждения?

Мистер Робертс удивленно взглянул на нее.

– Сюзанна, я получил большое удовольствие от разговора с твоими детьми. Это, конечно, твое влияние, что они так интересуются Словом Божиим?

– Нет,– ответила миссис Демиер,– я не интересуюсь такими вещами. У меня нет для этого времени. Мой муж не хотел, чтобы дети были под влиянием религии, а что до меня, то я разрешаю им читать все, что им нравится, но не одобряю этого фанатизма. После короткого молчания мистер Робертс сказал:

– Изучение Слова Божьего принесет только пользу им. Разреши мне в память о нашей встрече подарить твоему сыну Библию?

– О, спасибо! – воскликнул Патрик, радостно схватив красивую, с золотыми краями Библию, которую мистер Робертс дал ему. – Это такая радость – иметь свою собственную Библию. Напишите на ней мое имя, пожалуйста.

– Охотно. Постой, но я же не знаю, как тебя зовут.

– Патрик Демиер.

– Демиер! Какое странное совпадение! – удивился мистер Робертс.

Обернувшись к хозяйке дома, он спросил:

– Сюзанна, ты ничего не рассказала о своем муже. Где он?

– Мы не знаем, где он в настоящее время. Может быть, в Конго. Уже девять месяцев прошло, как он оставил нас-ответила миссис Демиер. Последовало неловкое молчание. Мистер Робертс почувствовал на себе печальный взгляд Кэрол. Он побледнел, заметив поразительное сходство... Как же он не заметил сразу?

– Сюзанна, ты получала какие-нибудь известия о муже? – произнес он изменившимся голосом.

– Ничего. Он даже не ответил на телеграмму, в которой я сообщала о болезни Патрика.

– У тебя есть фотография отца? – обратился он к девочке.

Кэрол открыла медальон, который носила на цепочке на шее, и подала мистеру Робертсу. Он внимательно вглядывался в миниатюрную фотографию.

– А вы слышали о нем? – спросил Патрик, глядя на расстроенное лицо гостя, который сидел под тремя вопросительными взглядами. Наконец мистер Робертс с трудом заговорил:

– Я только что вернулся из Бельгии, где раздавал Библии в госпитале. Там находились раненые из Конго...

– Ты видел его? – вскрикнула миссис Демиер. – Говори,он жив?!

– Он был очень болен, когда я видел его. Узнав, что я из Швейцарии, он сделал знак, чтобы я наклонился. Собрав все силы, он прошептал: "Когда вы вернетесь в нашу страну, меня уже не будет в живых. Найдите мою жену и детей. Отдайте им это письмо. Обещайте..."

Мистер Робертс вынул из кармана конверт, вытащил из него помятый листок и передал его миссис Демиер. Только одно слово было написано в нем:

"Прости!" Бедная женщина прочитала его и отдала детям.

– Я долго оставался с ним,– продолжал мистер Робертс,– я говорил ему о милости Божией, о страданиях Христа ради спасения каждого человека. Кажется, он понял все, но был очень слаб, чтобы ответить. Потом он потерял сознание. Мне надо было уезжать, и я не знаю, что было с ним дальше. Думаю, что он не дожил до утра. Удивляюсь, что ты не получила телеграмму. Это случилось 4 дня назад, я приехал сюда позавчера и сразу же начал разузнавать ваш адрес, потому что ваш бедный отец успел только прошептать свое имя и фамилию. Это чудо, что я нашел вас!

– Но что же случилось с ним? Как его ранили? Ты не знаешь подробностей? – спросила сквозь рыдания миссис Демиер.

– Должно быть, он получил пулю в легкое во время мятежа. Медсестра сказала мне, что его состояние безнадежно. К сожалению, это все, что я могу сказать тебе.

– Если бы я знала, что он еще жив, то поехала бы к нему! Да, сегодня же! Что можно сделать? Послать телеграмму?

– Боюсь, что уже слишком поздно, Сюзанна. Мистер Робертс оставался у них весь вечер. Перед уходом он в молитве вручил Богу своих огорченных родственников. Он пообещал прийти на другой день. Когда он ушел, Патрик сказал:

– Разве это не странно, что папа умер как раз тогда, когда должен был вернуться домой?

"Интересно, что бы я чувствовала, если бы он вернулся,– подумала Кэрол. – Мне казалось, что я ненавижу его, но теперь я понимаю, какое место он занимал в наших сердцах, несмотря ни на что".

– Подумать только, он умер один и так далеко,сказала мать, вытирая слезы.

Опять раздался звонок, Патрик побежал открывать и вернулся с телеграммой из больницы

"Чарльз Демиер умер от ран 16 августа 19.. года. Для получения дальнейшей информации обратитесь в протестантский госпиталь. Брюссель".

Теперь каждый член этой маленькой семьи полностью осознал эту потерю. Они плакали о том, кто причинил им так много горя, но кто был частью их жизни в прошлом, наполненном дорогими воспоминаниями.

В последующие несколько дней они жили, как во сне. О смерти отца постоянно напоминали визиты, письма и разные формальности. Но одновременно они были и утешением. Было проявлено столько любви и сочувствия друзьями Патрика, семьей доктора Гарнера, Филиппом Бергером и другими близкими. Мистер Моллет прислал великолепный венок розовых георгин, и Боб шепнул с большой гордостью:

"Я его сам сделал, это самый лучший из всех, что я когда-либо делал".

Наступил день похорон. И когда все было закончено, осиротевшая семья осталась, наконец, одна. Миссис Демиер сказала сыну:

– Патрик, прочти мне, пожалуйста, то, что читал сегодня наш мистер Робертс.

Мальчик взял свою новую Библию и быстро нашел место, которое он раньше подчеркнул.

"Когда же явилась благодать и человеколюбие Спасителя нашего, Бога, Он спас нас не по делам праведности, которые бы мы сотворили, а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом" (Титу 3,4-5).

– Я не помню, как он объяснил это,– сказала мать,– у меня так сильно болела голова, что я не могла сосредоточиться.

– Мистер Робертс сказал, что Бог показал людям, как сильно Он любит их, что отдал Единородного Сына на крестную смерть.

– Странно,– сказала Кэрол,– он сказал, что мы не можем сами спастись. Ни наши старания, ни добрые дела не могут открыть нам путь на небо. Я думала, что я вполне хорошая, но теперь вижу, что меня нужно приготовить, чтобы я была подходящей для Божьего Царства. И я верю, что Христос сделал это для меня, когда умирал на кресте.

– Но кто может быть уверен, что он попадет в Царство Божие? – воскликнула миссис Демиер.

– Разве ты не можешь поверить этому, мамочка? Бог хочет, чтобы мы просто приняли то, что Он сделал для нас. Я нашел текст, который помог мне понять это. "Ибо благодатию вы спасены чрез веру, и это не от вас, Божий дар" (Еф. 2,8).

– Но тогда люди будут думать, что не важно, какие дела делать: добрые или плохие, и что не имеет значения, как ты ведешь себя, потому что их добрые дела не учитываются!

Патрик задумался, потом сказал:

– Когда принадлежишь Иисусу, то нельзя не чувствовать, что очень важно, как ты ведешь себя.

Миссис Демиер подняла голову и посмотрела на своих детей. Она впервые заметила перемену в них. Нечто, чего она не хотела признавать, озаряло их внутренним сиянием и давало им уверенность и надежду в жизни. Да, Некто, Чью силу и власть она недооценивала, Кого исключала из своей жизни, овладел сердцами ее детей и изменил их!

– Мамочка,– сказал Патрик,– разве мы не можем все вместе учиться лучше познавать Господа?

Глава 26

Недавнее горе в семье Патрика и плохая погода заставили Филиппа отложить обещанную экскурсию. Чтобы утешить мальчиков, он устроил собрание клуба в последнюю субботу каникул.

Патрик приехал раньше назначенного времени. Ральф встретил его с бурей восторга, своим визгом и лаем подняв на ноги всю ферму.

– Филипп! – закричал мальчик, стараясь освободиться от бурных проявлений радости своего преданного друга. – Я хочу с тобой поговорить один на один. Мне надо так много сказать тебе.

– Друзья всегда приходят вовремя,– сказал Филипп,– пойдем со мной, мне надо зайти в амбар, Глаза Патрика сияли от возбуждения.

– Знаешь, я принес 150 долларов!

– Неужели?! Ты их заработал на стройке?

– Да, но я не говорил тебе, что вместо того, чтобы таскать кирпичи, я занимался счетами и делал чертежи для архитектора. Это было так интересно! Я был очень огорчен, что надо уходить с этой работы. Но он обещал взять меня к себе на следующий год. Ему очень хочется, чтобы я поступил в технический вуз, и если бы я хорошо сдал экзамены, то получал бы стипендию. Теперь у меня есть цель, и не так трудно будет учить те предметы, которые я не люблю. С тех пор, как умер отец, мама надеется на мою помощь и я не могу зря тратить время.

– Молодец, Патрик! – восторженно воскликнул Филипп. – Я горжусь тобой!

– Не говори так, Филипп, это все благодаря тебе... Знаешь, я на своем опыте пережил то, что ты читал нам в прошлый раз. <Все содействует..." как там дальше?

– Любящим Бога все содействует ко благу.

– Вот именно. Хотя, знаешь, я все еще не люблю Бога так сильно, как я должен был бы любить.

– И я тоже, Патрик. Да, наша любовь такая слабая. Она скоро увядает, если Он Сам не укрепит ее в наших сердцах.

Они вошли в амбар.

– Привет! – послышался голос, как из подземелья,– идите, посмотрите на трактор! – Кирилл, лежащий под колесами машины, повернул к ним лицо. Чарли и Эндрю с грязными, запачканными маслом руками сидели рядом, с гордостью глядя на плоды своих трудов.

– Ну, как тебе кажется, Патрик, ведь он выглядит, как новый?!

– Бесподобно! – воскликнул мальчик, восхищаясь обновленной машиной.

– Это такая захватывающая работа, что мы с удовольствием начали бы все сначала. Кирилл нас многому научил.

– Теперь все, что нужно, это найти покупателя,сказал Кирилл.

– Не стоит давать объявление в газету, я покупаю его,– послышался голос мистера Бергера. Мальчики многозначительно переглянулись.

– После всего, что вы для нас сделали, мы не можем принять от вас деньги,– сказал Кирилл,– пожалуйста, возьмите трактор в подарок, в знак нашей благодарности.

– Ни за что! Вы потратили на материал не меньше 150 долларов!

Не думайте, что мне приятно будет обогатиться за ваш счет. А мне трактор нужен. Поэтому я уплачу вам за него 250 долларов, идет?

– Наша копилка не выдержит! – закричал Боб, входя вместе с Джоном Гарнером.

– У меня есть новость,– сказал Кирилл,– мой шеф вчера сказал, что хочет продать свой микроавтобус. Этот автомобиль точно такой, какой был у мистера Моллета. Я уже спрашивал у него, сколько он хочет за него. Я рассказал ему, зачем мне это нужно. Он сказал: "За три года микроавтобус пробежал у меня 40 тысяч километров. Это хорошая машина, если немного приложить к ней руки, она будет, как новая. Я хочу за нее 900 долларов, но если ты будешь делать какую-то небольшую работу после своего рабочего дня, то я немного сбавлю цену.

– Это очень дорого,– вздохнул Боб,– мы не сможем заработать так много. Надо найти машину подешевле.

– Если искать подешевле, то не стоит ее и покупать,– сказал Кирилл решительно,– мы должны приобрести хорошую машину или совсем никакую.

– Для нашего ободрения я прочитаю вам кое-что,сказал Патрик, доставая из кармана смятый лист,вот письмо от Симона. Вот что он пишет в конце:

"Я написал родителям о другом автомобиле для мистера Моллета, теперь я перестал брать уроки вождения и на этом сэкономил кое-что, чтобы внести в ваши сбережения и свою долю. Пойдите к моему отцу вместе с Филиппом Бергером, и он даст вам 60 долларов. Теперь, так как я больше всех виноват в этой истории, то мои родители хотят дать вам еще 150 долларов дополнительно. Если моя характеристика будет хорошей, то отец разрешит мне приехать домой в конце года. Я стараюсь удерживаться от глупых выходок, потому что до смерти хочу быть с вами. Я скоро стану совсем, как ангел, вы даже не узнаете меня".

– Симон – ангел! – Чтение было прервано взрывом смеха.

Патрик продолжал: "Подумать только, я отказался устроить "сюрприз" учителю! Парни возмущались моим отказом, даже запустили в меня чернильницу, Представляете, сколько времени мне потребовалось, чтобы вымыться! Но я не против, пусть буду черным, как сажа, снаружи, но только бы совесть была чиста.

Всем членам клуба, а особенно тебе, сердечное рукопожатие! Ваш Симон, не слишком большой хулиган".

– Да, нам не хватает этого весельчака,– сказал Кирилл,– наша группа только тогда будет полной, когда он вернется.

Солнце уже почти скрылось за синими силуэтами гор, и розовый свет лежал на окружающей природе. Джон и Патрик встали.

– Пора идти домой, время бежит так быстро на вашей ферме.

– Никто не позволит вам уйти просто так,– послышался веселый голос мистера Бергера. – Жена приготовила пирожные и яблочный пудинг, против которого никто не устоит. Сегодня мы празднуем конец урожая и возвращение Клода. Чем нас больше, тем веселее!

Очень скоро фермер и его жена, окруженные десятью мальчиками, которые с волчьим аппетитом глядели на пирожные, за столом. Пирожные исчезли очень быстро, и миссис Бергер вышла и опять появилась с огромным яблочным пудингом на подносе. Он был разрезан на такие большие куски, что даже Боб едва мог справиться со вторым куском.

После ужина, когда мальчики помогали мыть посуду, мистер Бергер сказал, подмигивая:

– Хочу вас о чем-то спросить. Вы очень усердно работали. За все лето у Патрика не было свободной минуты, Чарли и Эндрю тоже смертельно уставали после многочасовой работы на поле, Кирилл не выходил из гаража, занятый ремонтом трактора, даже у Джона и Боба не было свободного дня. Теперь скажите мне откровенно, кто жалеет об этом? Оглянувшись назад, кто из вас считает, что он плохо провел лето?

– Никто! Никто! -закричали ребята.

– Это была очень хорошая проверка наших сил,серьезно сказал Кирилл,– я совсем не жалею.

– А почему? Потому, что вы поняли, что работать вместе для хорошей цели приносит больше удовлетворения, чем пустая трата времени на плохие выдумки и занятия.Разве не так?

– А Филипп знал, как занять нас,– вставил Патрик,– что бы мы без него делали?

– А что бы я делал без вас? – засмеялся Филипп.

– Я хочу прочитать слова великого апостола Павла,– продолжал фермер, беря с полки большую семейную Библию. – Когда Павел покидал своих друзей, которых он мог больше не увидеть никогда, он сказал: "Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии. Во всем показал я вам, что, так трудясь, надобно поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать" (Деяния Ап. 20,34-35).

Глава 27

– Не стоит ехать раньше полуночи, Филипп. Мистер Моллет может нас увидеть, и сюрприз не получится. Патрик, ты закончил плакат?

– Да, он в моей сумке. – Патрик развернул лист бумаги.

– Замечательно! Ты просто настоящий художник! Золотыми буквами на светло-голубом фоне было написано: "Счастливого Нового года! Наилучшие пожелания мистеру Моллету от его благодарных должников Кирилла, Боба, Симона, Чарли, Эндрю и Патрика, а также от их руководителя Филиппа Бергера".

– Где ты это повесишь?

– Конечно, не внутри. Надо, чтобы все видели надпись.

– Прекрасная машина,– пробормотал Боб, ласково проводя рукой по блестящей поверхности. – Подумать только, что я скоро буду в ней ездить!

– Хоть бы не было дождя или снега,– заметил Кирилл с беспокойством,– я полировал ее вчера почти всю ночь.

– Не бойся, небо усеяно звездами и слишком холодно, чтобы мог пойти дождь. А теперь пойдемте в дом, я начинаю замерзать,– сказал Филипп.

Счастливая группа мальчиков проворно поднялась на четвертый этаж и заполнила всю квартиру Патрика, чтобы подождать того торжественного момента, когда Филипп отвезет их на машине к дому цветовода и поставит ее перед его домом.

– Уже почти пора, а, Кирилл? – спросил Симон, подавляя зевоту.

– Если ты уже спишь, то отправляйся-ка лучше домой, в кровать.

– Я не для того проехал весь день, чтобы упустить этот момент,– воскликнул Симон, протирая глаза. – Путешествие с пяти часов утра показалось мне ужасно длинным.

– Вот вам кофе для бодрости,– сказала миссис Демиер, входя в комнату с большим дымящимся кофейником и тарелкой печенья.

Лицо Боба просияло, он стал поспешно помогать Кэрол расставлять чашки на круглом столе.

Кирилл поминутно открывал окно и внимательно оглядывал улицу, боясь, как бы какой-нибудь прохожий не поцарапал машину.

– В котором часу просыпается твой хозяин, Боб? – спросил Патрик. – Как бы мне хотелось видеть его удивление, когда он откроет шторы и увидит... Везет тебе, что ты живешь вместе с ним.

– Как правило, он встает очень рано. Но завтра праздник. Я надеюсь, что он поспит подольше.

– Мы придем к нему в гости часов в 10, и Боб расскажет нам, как все было. Согласны? – предложил Филипп.

– Конечно! Давайте ехать, уже половина двенадцатого. Все вокруг спят.

Ребята вскочили на ноги и зашумели.

– Тихо, тихо,– предостерегающе сказала миссис Демиер,– помните, мы в квартире, а не в частном доме.

Мальчики на цыпочках стали спускаться вниз по лестнице. Все вместе втиснулись в микроавтобус, который Филипп постарался завести как можно тише. Морозный воздух быстро прогнал их сонливость.

Они сидели счастливые, готовые смеяться по любому поводу.

– Не ставь свою громадную ногу на складное место! – кричал Кирилл.

– Послушай, во-первых, мои ноги ничуть не больше твоих, а во-вторых, корзины с цветной капустой весят гораздо тяжелее, и я их буду грузить в машину. И кроме того, ты не имеешь права командовать, я уплатил свою долю! – возражал Боб.

– Осторожно, Филипп, ты наехал на гвоздь! Можно проколоть колесо!

– Не стоит останавливаться перед светофором, поедем на красный свет, все равно никого вокруг нет!

Даже Филипп неудержимо смеялся при некоторых репликах.

– Мы можем врезаться в стену, если вы не успокоитесь! – смеясь, протестовал он.

Наконец машина подъехала на нужную улицу и благополучно остановилась перед небольшим домом цветовода, который спал крепким сном за закрытыми ставнями.

– Теперь тихо,– строго предупредил Филипп. Чарли запихнул носовой платок себе в рот, чтобы заглушить новый взрыв смеха. Патрик повесил плакат на зеркало, где его хорошо было видно, а Филипп дал ключи от машины Бобу, который тихо проскользнул в дом, как мышь в нору. Ребята молча пошли обратно, по нескольку раз возвращаясь, чтобы еще раз взглянуть на машину, стоившую для них стольких усилий и трудов.Машина Филиппа стояла не так далеко, и он с радостью отвез мальчиков по домам. Когда Филипп остановился у гостиницы "Золотой лев", то заметил, что Симон спит так крепко, что его было бы бесполезно будить. Он даже не почувствовал, как сильные руки Филиппа отнесли его в спальню.

Глава 28

В первый раз Боб, сильно любивший поспать, проснулся раньше своего хозяина. Он сразу бросился к окну. Машина стояла благополучно на прежнем месте, отражая лучи утреннего солнца.

Цветовод в это утро не спешил вставать. Вчера он предоставил выходной своему помощнику, а сегодня надеялся провести день дома, сидя у уютного камина.

Было уже около половины десятого. Терпение Боба кончилось. И он решил каким-то образом поторопить события. Боб взял связку ключей, висящих на ручке двери и потряс ими. Звякание ключей мгновенно разбудило мистера Моллета. Он открыл дверь. Ключи со стуком упали на пол.

– Что это? Что это? – закричал он, поднимая их. – Это ключи от машины! С неба они свалились, что ли?

Ничего не понимая, он открыл ставни и выглянул на улицу. Голубой микроавтобус, точно такой же, как и прежний, стоял перед дверью дома! Сердце мистера Моллета едва не остановилось: "Тебе это снится, Исидор! Ведь не у одного тебя такая машина". Но бедняга никак не мог успокоиться. Он поспешно оделся и почти скатился по винтовой лестнице вниз. Там он стремглав бросился к машине. Когда он прочитал надпись, его глаза наполнились слезами. Какие добрые пожелания! А Боб, спрятавшийся за оконной занавеской, был потрясен волнением мистера Моллета.

Наконец, горбун открыл дверь машины, залез внутрь и все осмотрел. Вдруг, повинуясь внезапному чувству, он выскочил, закрыл дверь и, как ураган, влетел в дом.

– Боб! Боб! – закричал он. – Где же этот негодник, этот шутник?! Иди сюда, чтобы я мог обнять тебя и отшлепать! Тебя и твоих друзей, из которых один хуже другого!

Вдруг послышался ужасный шум, попугай пронзительно закричал, испуганно прыгнула кошка, раздались восторженные крики: "Счастливого Нового года, мистер Моллет!" – и в дом лавиной хлынули мальчишки, окружили цветовода, который пронзительным голосом кричал:

– Что случилось? Я, должно быть, схожу с ума! Сядьте, дайте мне прийти в себя и что-нибудь понять! О, какой подарок, какой сюрприз! Мое сердце не выдержит!

– Успокойтесь, дорогой мистер Моллет,– сказал Филипп,– мы не хотим, чтобы вы заболели от радости. Мы с ребятами пришли вас поздравить и рассказать, как появился микроавтобус. Он – результат упорного труда и больших усилий этих мальчиков. Каждый из них работал по своим способностям, и все для того, чтобы вернуть вам машину, которую они украли у вас и за которую вы так благородно отказались взять деньги. Вы знаете, не так-то легко заработать такую сумму денег, но Бог помог всем нам. За эту машину, которую мы вам вернули, честно заплачено, она в отличном состоянии, отремонтирована Кириллом и его шефом.

Мы желаем микроавтобусу более долгой жизни, чем его предшественнику. Ребята хотят, чтобы я вам сказал, что они с большой радостью работали для вас и что эта общая цель объединила их и дала им огромное удовольствие.

– Как милостив Господь! – вполголоса произнес цветовод, глубоко потрясенный услышанным. – Спасибо вам всем. Эта машина даже лучше прежней. Я просто не верю своим глазам!

– Ну, а сейчас мы уйдем, чтобы не мешать вам радоваться,– сказал Филипп.

– Никто не может сказать, что Исидор Моллет негостеприимный человек! – воскликнул горбун, вскочив,– Боб! Чайник на огонь! Кто хочет пойти купить красивый и большой пирог? – Он положил на стол 5 долларов. Симон моментально схватил деньги и исчез.

– Вот такой паренек мне нужен, он не размазня! – одобрительно заметил цветовод. Все рассмеялись. Мистер Моллет повернулся к Патрику:

– Подозреваю, что это была твоя идея.

– Совершенно верно,– сказал Филипп.

– Мы все так решили,– воскликнул Патрик. – Кирилл придумал, как этот план осуществить, и он больше всех работал.

– Не надо забывать и братьев Филиппа и семью Гарнеров! Что бы мы смогли сделать без них?

В это время вернулся Симон, неся превосходный фруктовый пирог, при виде которого у всех засияли глаза, такой он был аппетитный! Бобу поручили разрезать его на большие куски. А пока он резал пирог, Патрик наливал чай в чашки,

– Мистер Моллет,– сказал Филипп,– я хочу просить вас об одном одолжении.

– Да, да, я заранее на все согласен, кроме того, чтобы отдать назад микроавтобус.

– Вот это именно то, о чем я прошу,– засмеялся Филипп. – Мы хотели бы пригласить вас и ваш микроавтобус, а также Чарли, Эндрю, Боба, Симона и его семью сегодня вечером на Новогодний праздник. Вы не могли бы подвезти кого-либо из них?

– Я привезу вам 15 человек и ни одним больше!

– Этот праздник Нового года счастливее, чем прошлогодний,– заметил Боб,– мне бы не хотелось пережить еще раз тот, прошлый.

– Я вспомнил подходящий стих по этому поводу,сказал цветовод,– но память подводит меня. Боб, дай-ка мне Библию... О, я опять потерял свои очки. Патрик, прочитай, пожалуйста, этот стих, подчеркнутый красным карандашом.

Патрик взял большую Библию с пожелтевшими от времени страницами и прочитал звонким голосом:

– Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов, у Которого нет изменения и ни тени перемены (Иак. 1,17).

– Это истина,– сказал мистер Моллет. – Когда имеешь Бога своим Небесным Отцом, то ты имеешь все. Бог дает нам гораздо больше, чем мы заслуживаем.

Филипп смотрел то на одного, то на другого в маленькой комнатке и думал: "Господь, Который вывел их из тьмы к свету и Который начал в них Свою работу, совершит ее до конца" (см. Фил. 1,6).

От Синая до Голгофы

Сборник рассказов

Оглавление

Вместо предисловия

От Синая до Голгофы

Оглавление

Оглавление

Оглавление